Объяснить надо - с кем именно не заладилось. По смыслу - с Константином Всеволодовичем. И слова "князь" многовато для одного обзаца.

После Липицкой битвы, когда Константин Всеволодович на отцов стол сел, что-то у них не заладилось, и Иван вместе с семьей и своей дружиной вдруг отъехал от нового великого князя .



Не считается.
Лествичный порядок применим исключительно к наследованию прав на великий стол - в рамках одного независимого княжества.
Поскольку "по легенде" Владимир Дмитриевич вассал Великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича, то именно решением того определяется старшинство в наследовании удела.
А уж боярская служба и вовсе определяется личной присягой конкретному князю.
Не знать всего этого Кубин, проживший 30 лет "на месте", не может - стало быть переделка нужна.

Кроме того уж больно канцелярским языком написано.

Так как Иван Владимирович старший из братьев, то по лествичному укладу и сын его, ты то есть, княжить в уделе должен вперед своего двоюродника. Хоть это все, конечно, еще вилами по воде - главное слово здесь Великого князя Владимирского.



Что ж за бояре такие маломочные, что всего по десятку ратных выставить могут?
Опять же бояре боярами, а земское ополчение где?

Коли все бояре с детьми боярскими, что у Владимира Дмитриевича под рукой ходят,- продолжил объяснение Матвей Власович,- исполчатся, то с городовым полком князь до пятидесяти сотен ратных собрать может.



Тысяцкий - это совсем не то же самое, что командир тысячи, т.е. тысячник.
Тысяцкий - земская административная должность, можно приближенно сказать, что "руководитель местной городской администрации".
И, кстати, а мнение-то великого князя Юрия Кубину откуда знать?

Сильный и умелый вой, как командир… хороший сотник, но воевода... посредственный. Потому великий князь Юрий Всеволодович началовать его в походах не ставит.




А что за слово такое - крепостница? Барыня Салтычиха с крепостными что ли? Так крепостного права пока еще нету. И зачем ей ров и частокол?

Если уж имеется в виду крепостица (т.е. маленькая крепость), то куда валы подевались? А при наличии валов - крыши домов не увидишь.



С частокола??? Вороны заметили что ли? Вот так выглядит этот самый частокол.



Какие там головы в шлемах? Если только отрубленные!
Опять же моментально захлопнуться ворота не могут ни под каким видом.

Так что надо определяться - либо частокол, либо нормальная древнерусская стена из срубов-городней.
Если частокол, то "увидали с проездной башни". Вот такой, допустим -



И я бы не ворота захлопывал, а мост поднимал - ров ведь вырыт не просто так, наверняка и мост через него сделан подъемным.

Зачем переделывать, когда есть вариант:


Столько, сколько может. Все зависит - сколько земли у него в наделе.

Ополчение я не считал. Можно и добавить.


Я видел частокол в 4 метра, а с внутренней стороны мостки вдоль стены. Если цепляет, можно стену разобрать и построить привычную киту.
А про проездную башню - спасибо.

И это добавлю.

Владислав_Валентинович, я ж могу только предложить, а выбор-то в любом случае за автором.



Это уже поместная система - времен Ивана III.
В 13 веке только ее начатки возникают.

Но я, собственно, к чему написал - лучше количество бояр опустить, оставив только общее число ратников у князя.



А такая конструкция по трудоемкости изготовления не намногим меньше стандартной "срубной".
В то же время частокол на порядок менее устойчив к штурму - его можно легко проломить в любом месте.
Единственное - дерево экономит.

PKL, последнюю проду изменил. Потапкуй...

Откуда я его могу знать? Знакомое лицо… задумался… нет не помню, странно. Пока пригляделся к хозяевам.
Вот так сюрприз! Волош, он же Владимир Дмитриевич, то есть удельный князь собственной персоной. А я его еще мужиком кликал, это князя-то. Хорошо, что он меня тогда не слышал! И лицо… действительно мы похожи, и почему я в первый раз это не заметил?
Одет князь, на мой взгляд, не по-летнему, но богато! На голове шапка с высокой тульей и меховой опушкой. На плечах плащ, с запонью на правом плече. Под плащом, кафтан с серебряным узором. На ногах сапоги зеленого цвета. У княгини Агафьи наряд не менее богат, а то и более чем у князя - шикарное шелковое платье, полностью скрывающее фигуру, с воротником золотого шитья, подолом окруженным золотым шитьем и жемчугом. На голове тоже шапка, с небольшой, но узкой тульей, и свисающими вниз нитями жемчуга.
Как радушные хозяева, княжья чета вышла на крыльцо встречать гостей. Что ж, посмотрим…
Сразу за воротами мы спешились. Телеги проследовали в глубину двора. К нам подбежали молодые парни и приняли наших лошадей. Я выразительно посмотрел на Кубина, тот понял мой взгляд и шепнул пару слов двум отрокам из нашей команды, те кивнули. Один парень направился к телегам, а второй снял мои сумы с налучьем, зачехленным карабином и подошел к нам.
Матвей Власович первым шагнул к крыльцу, следом я, за мной Демьян. Но опережая нас, к крыльцу понеслась Софья Ильинична.
- Батюшка!
- Софья?! – удивился тот ратник, и кинулся навстречу. – Ты как тут? Откуда…
Владимир Дмитриевич посмотрел удивленно на девушку, и повернулся к нам. Брови его полезли вверх.
- Здрав будь, княже! – поздоровался Кубин.
- И ты здравствуй долгие лета, Матвей Власович, - кивнул в ответ князь, косясь на меня.
Во взгляде его читалось недоумение и тревога. Неужели он признал во мне своего двоюродника?
Тем временем Кубин обернулся и представил меня:
- Познакомься княже с боярином Володимиром Ивановичем.
Во дворе стало тихо, только слышалось бубнение Софьи, прижимающейся к ратнику. Князь буравил меня взглядом и хмурился, наверняка просчитывая варианты поведения. Надо будет при первой возможности сказать ему, что на его удел не претендую, можно будет даже поклясться, положа руку на библию, сердце или просто словом. Наконец он принял решение:
- Что ж, здравствуй… боярин…
Имени не назвал. Не рады тут моему появлению. Ладно, посмотрим.
Владимир Дмитриевич посторонился, и вперед выступила княгиня Агафья с большим деревянным резным ковшом:
- Испейте гости дорогие, с дороги квасу хлебного!
Кубин принял с поклоном ковш, приложился и сделал несколько глотков, затем передал его мне. Я посмотрел внутрь. Ё-моё! Да тут литра три, а Старик отхлебнул всего-то чуть-чуть! Зараз я не пил столько. За спиной сопел Демьян, он парень здоровый, ему аккурат эта емкость за мензурку сойдет. Вдохнул побольше воздуха и начал пить шипучий квас. Но до чего он вкусен! Не то, что в наше время, рецепт бы узнать. Влил в себя почти литр, и желание узнать рецепт исчезло, а с последующими глотками вовсе забыл напрочь. И тут вижу, что Демьян отошел и что-то тому знакомому ратнику тихо говорит на пару с девушкой. Пришлось пересиливать себя и допивать напиток. Слава Богу, что водки ещё нет, а то налили б её в этот тазик. Свалился бы тут у крыльца. Наконец я победно перевернул ковш. Кажется, правильно сделал, потому что князь крякнул одобрительно:
- Силён боярин! Корец в треть ведра осилил!
Пошутили что ли? Ну что ж, я тоже шутки люблю, только их надо тщательно продумать, чтоб не обидеть предков с чёрт знает каким чувством юмора. В голове слегка зашумело, местный квас градус имел как у пива.
- Княже?! – это подошел тот ратник.
Владимир Дмитрич повел рукой:
- Это, гость дорогой, боярин Илья Демьянович из рода Гориных, сотник великого князя!
Вспомнил! Как имя произнесли, сразу вспомнил! Легкий холодок проструился по спине. Не от страха, а от непонимания – вещих снов я прежде не видел. Это же тот ратник из кошмарного сна, в котором раз за разом, сражаясь плечом к плечу, мы погибали. Сначала он, Горин, затем я. Брат по битве, брат по вере, брат по пролитой крови.
Мы синхронно поклонились друг другу. Я промолчал, а боярин начал благодарить:
- Боярин, спасибо тебе за дочерь мою, из неволи поганской, освобожденную! Долгие лета и милость господа нашего!
- И тебе здравия! – ответил я. – Это долг наш боярский, Русь защищать!
- Что ж, славные речи! – сказал князь и показал рукой на дом. - Проходите гости дорогие в дом. Отобедайте с нами.
Вошли в просторную комнату. Кубин отцепил оружие и положил на лавку у стены, я тоже сняли сабли. К нам подошел паренёк и стал помогать снимать брони. Затем прошли к большому столу и сели.
- Сейчас стол соберут, а пока… - Владимир Дмитриевич сел напротив нас, - поведайте - какие вести есть?
- Плохие, Владимир Дмитриевич, плохие, – ответил Матвей Власович, - поганые вновь объявились. На меня с отроками напали вечером недалече. Отроков я в лес послал, чтоб утечь успели, а сам, сплоховал, уже связанным очнулся. Дочь Ильи Демьяновича там увидел.
- Ведаю об этом, - кивнул князь. – Вчера степняки поганые на Полески налетели. Захара Демьяновича и смердов в куски порубили поганые на поле. Всех молодок в полон увели.
- Господи! Спаси и помилуй! Прими их души.
- А по вечеру Полина Демьяновна и племянница Луша, все побитые пришли, эту весть принесли. Я по поместным боярам гонцов послал, чтоб исполчались, и от обеда на поиск идти собирался.
- Как побитые, княже? – спросил Кубин.
- С виду целы, синяки на руках, да малые порезы. Только у Полины плечо зело болит. Смотрели старые вои, говорят перелом, но они не уверены. Нет у меня достойного балия.
Балий, это медик, что ли? Медподготовка у меня чуть ли не в подкорку вбита. Был такой у нашего начальства бзик – уметь помимо прочего провести хирургическую операцию при ранении…
Шучу, конечно, но оказать первую помощь могу вполне профессионально. Первое впечатление у князя не очень, может, так хоть симпатию заработаю.
- Княже, - подал я голос, - дозволь раны посмотреть. Есть у меня снадобья, что помочь могут.
Владимир Дмитриевич чуть подумал, затем крикнул одного из парней, что в соседней комнате сидели. Вбежал парень и поклонился:
- Звал, княже?
- Вот что Емельян. Евдокии передай, как Полина Демьяновна и Лукерья проснутся, чтоб нас позвала.
- Исполню, Владимир Дмитриевич.
Парень с поклоном исчез. А Велесов спросил Кубина:
- Матвей Власович, а как же ты из полона-то вырвался?
- За это спасибо боярину Владимиру Ивановичу… - и Кубин поведал, как я лихо перебил всех степняков, только не сказал про способ отправки вражин в геенну огненную. В общем, стрелами я всех положил, только нескольких зарубил, и одного в полон взял. И что на меч взял, оружие и товаров всяких, умолчав про сундук с казной. А потом пленников освободил, даже накормил…
Агафья, что сидела тихой мышкой всё это время, встрепенулась:
- Оставьте пока разговоры. Ешьте и пейте, вина я распорядилась поболе принести. Помянем убиенных.
Наконец обратили внимание на то, что было на столе. Глядя на заставленный стол, проще сказать чего тут не было, чем перечислить что есть. М-да, заморской икры не хватает, да торта, пожалуй. Торт заменяли множество всякого печива. И это всё натуральное, без консервантов и вкусовых добавок. Все достали ножи, и стали накладывать себе на большие ломти хлеба, кто что. Так, тарелок тут нет, вот и вместо них используют хлеб. Достал свой выкидной нож. На кнопку нажал, придержав лезвие рукой, чтоб не щёлкнуло. Отрезал ломоть хлеба и наколол большой кусок варёного мяса. Добавил к мясу жареного рябчика. Пододвинул поближе миску с приправой. Неожиданно из-за спины появилась рука с кувшином, и налила вина в большой бокал, похожий на кубок. Обернулся, сзади стоял парень, наливающий вино уже Кубину. Я отпил вина - недурно, на вкус, кажется, аликанте.
Велесов поднялся с кубком в руках.
- Выпьем бояре. Помянем всех, что живота лихован.
Поднялись и выпили стоя. Не успел служка наполнить бокалы, как Горин поднялся:
- За князя Владимира Дмитриевича, долгие лета!
Выпили. У меня шума в голове прибавилось. Похоже выпитый квас смешался с вином. Налег на закуску.
- Княже, - вбежавший в комнату паренёк поклонился, - Евдокия сказала, что Полина Демьяновна проснулась.

Мне пришлось сходить в комнату, где сложили оружие и сумы. Не доставая ранца из сум, нащупал, аптечку. В ней у меня много чего имеется. Белая пластиковая коробка с красным крестиком в самом угле может привлечь излишнее внимание. В суме нашелся мешочек, не большой, но довольно просторный, чтобы открыть коробку не вынимая из мешка. Меня проводили в маленькую, по сравнению с остальными, комнату. Со мной в светлицу зашёл Велесов и Горин, Кубин остались в коридоре. В углу стояла кровать, точней то, что я сначала принял за кровать. На широких полатях с матрацем, похожим на слоёный торт, собранный из соломенных тюфяков, и меховых шкур, лежала женщина. В глазах её стояла боль.
- Вот, Полуша, - представил меня князь, - боярин Володимир Иванович, зело в лекарстве сведущ. Поможет тебе с язвами твоими справиться.
Я чуть поклонился:
- Здравствуйте, Полина Демьяновна. Давайте посмотрим на вашу руку.
Женщина округлила глаза, испуганно проговорила:
- Как можно раздеваться пред чужим мужем?
Вот ведь скромность русская! Как в баню всем вместе ходить, и мужикам и женщинам, так можно, как снять рубашку, так застеснялись.
- Лекарю смотреть можно. Как вылечить больного не видя его? Рубашку только снимите, остального не надо, а за пристойностью боярин Велесов присмотрит. Или кликните, кого-нибудь из женщин.
Велесов тут же выкрикнул:
- Евдокия, Марья!
В комнату вошла женщина и девушка, в широких юбках-понёвах, под которыми угадывалось ещё множество юбок, одетых, видимо, для пышности. Велесов выходя, распорядился:
- Помогите в лекарском деле боярину Владимиру Ивановичу.
- Теплой воды, руки обмыть принесите, - добавил я.
Ну, вот и славно. Нехотя, но рубашку всё-таки сняли, и теперь прикрыв груди снятой рубашкой, Полина Демьяновна лежала чуть на боку, прикусив губу отболи. Ополоснув руки, отодвинул помощниц в сторону и осмотрел плечо. Имелась припухлость в районе сустава. Дотронулся до плеча в разных местах, спрашивая:
- Тут болит? А тут? И здесь тоже?
Получая ответы, понял, что у женщины сильное растяжение связок. Положил руку на лоб, жар присутствует, значит, таблетки однозначно. Повернулся к помощницам.
- Клюкву истолочь и залить кипятком. И принесите длинные лоскуты ткани для повязок, много.
Марья исчезла за дверью. Вытерев руки, я достал из аптечки мазь, не вынимая аптечку из мешка. Левомеколь должна помочь снять опухоль и боль. Стал осторожно втирать мазь в плечо. Боярыня лежала молча, только раз скрипнула зубами. Больно, знаю. Не раз получал растяжения и переломы. Один раз еще зеленым юнцом, получил перелом руки далеко в горах. С тропы сорвался, и как назло, ни одного обезболивающего. До ближайшей точки с медпунктом километров пятьдесят напрямую. Но в горах напрямик только на вертушке, а пешком топать в три раза больше, кто хоть раз был в горах, знает. Пока дошли до дороги, и вызвали транспорт, прошло пять часов. В медпункте даже пришлось резать куртку, так как руку раздуло. Сам я всё помнил смутно, сильно болела рука, и почему-то зубы. Потом рассказывали друзья, что я всю дорогу зубами скрипел.
Пока втирал мазь, принесли то, что просил. Глянул на полоски ткани, больше похожие на мешковину - коротковаты, хотя зафиксировать руку пойдёт. Так, чтобы повязку наложить, боярыню поднять и посадить надо. Опять взъерепенилась. Стал объяснять Евдокии, что надо сделать. Повторил раз двадцать, вроде поняла. Сам, отвернувшись к мешку с аптечкой, принялся готовить питье. В кружку с клюквенным морсом, покрошил две растёртых в порошок таблетки анальгина. Повернулся, боярыню уж спеленали. Какие понятливые, даже руку правильно к телу притянули. Проверил настой, вроде не очень горяч.
- Полина Демьяновна, вот выпейте. Это поможет снять жар и боль.
- Спасибо, боярин, - слабо улыбнулась женщина, - мне уже легче. Руки у тебя добрые.
Я объяснил Евдокии, что надо сделать, когда боярыня проснётся и вышел в коридор. Там стояли нетерпеливо топтавшийся Горин, Велесов и дед Матвей. Князь сразу спросил:
- Ну что?
- С ней всё в порядке. Спит опять. Что делать я Евдокии пояснил.
- Добре. Матвей Власович, Илья Демьянович, идите, други, за стол, а нам с Владимиром Ивановичем разговор вести надобно.
Владимир Дмитриевич повел рукой, приглашая идти за ним. Я поймал ободряющий взгляд Кубина, кивнул и пошел за князем.
Эта светлица была просторной с большим слюдяным окном. В центре стол с лавками по бокам, у стен большие сундуки и одно резное бюро. Князь подошел к окну и всмотрелся куда-то.
- Я помню наши игры, - произнес князь, - ты всегда меня побивал…
Я невольно улыбнулся – детские обиды движут князем, или все-таки тревога за свой удел?
- Давай забудем старые обиды, все какие есть между нами. Кто старое помянет, тому…
- Тогда скажи, - Владимир Дмитриевич развернулся и посмотрел мне в глаза, - зачем ты пришел?
Я вздохнул, так и придется калятся, что его удел мне не нужен.
- Княже, я не буду заявлять своих прав. Удел твой, он мне не нужен. Ты сам знаешь, что склоки меж братьями зло, грех…
- Грех, - согласился князь. - Чего же ты хочешь?

Нормальная переделка. Пара моментов:



Интриговать-то как раз просто, вот только зачем? И причем здесь "честь в лице боярства"?

"Сместить удельного князя со стола сложно,- , - признал Матвей Власович. – И расположение остального боярства навряд ли прибавиться, кому ж охота насиженного-то места лишаться?. А потому желательно тебе с Владимиром Дмитриевичем договориться совместно управлять - ему княжий суд и земскую власть, а тебе охрану княжества да воеводство в городовом полку, чтоб твоё слово во всех военных вопросах было первым. "




Тяжелые ворота моментально захлопнуться не могут - они тяжелые, а автоматики нет еще.
Если хочется чего-то моментального - пусть решетка моментально упадет, перегораживая проезд через башню.



А у них дел своих - совсем нету? Или князьям так положено на каждого приезжего глазеть? Да и терем княжеский вряд ли около самых ворот находится.
Поэтому для достоверности желательно:
1. Перенести терем чуток вглубь - пусть проедутся по городу к центральной/торговой площади, где княжий терем и церковь.
2. Послать от ворот гонца к князю о важном госте, чтобы встречали - тогда и дорогой наряд князя с княгиней вполне объясним.

Кстати, встречают по обычаю с чарой вина/меда. С поцелуем или без - как захочется автору

Принимаю этот вариант.

Тяжелые колоды привязанные к створам обеспечат простую автоматику и мост могут поднять. Я уже описывал подобную.

В свете последних событий - да.

Городок маленький, и не стольный город это. Просто как усадьба родовая.

Кафтаны тогда еще неизвестны на Руси - вот ведь какая штука.





Да и сомнительно, чтобы ГГ в тогдашних одеждах разбирался.
Потому лучше нейтральное - "под плащом - богатая парчовая одежда совсем незнакомого покроя"



Чего ж так князь честь-то свою роняет?
Али обнищал вконец, что никакой посудины получше не нашлось?

Тем более квасом встречать - моветон, лучше уж никак.

По обычаю встречают дорогих гостей вином с яблоками.



А у них сабли разве? Или мечи все же?
И потом - раз уж они из себя бояр изображают, то оружничие должны быть для таких целей - принять доспех и саблю/меч хозяина, да унести в предоставленные покои.
Пусть из своего отряда выберут кого посмышленее - и парню высокое доверие оказано и умаления собственной чести нету.
А раскидывать оружие по лавкам - невместно.



А кто такие "поместные" бояре? И почему только боярам, а простым ратникам исполчаться не надо?

А по смыслу исполчаться должны все, кто может быстро подоспеть и у кого хорошие кони.

"Я уж по ближним окрестностям гонцов послал, чтоб все конно и оружно исполчались, и от обеда на поиск идти собирался. "



Зачем?
Слуга сзади - за левым плечом стоит у каждого обедающего. Порядок такой - подать что, блюда переменить и т.д. и т.п.
Кстати, женщин либо вообще быть не должно, либо у них свой, отдельный стол.



Напрасно ему так кажется, потому как такого вина еще не производят.
Да и вообще в тех местах мавры хозяйничают, которые виноделия не поощряют.

"на вкус, нынешний аликанте напоминает."

(последний кусок завтра разберу)

5.
О матерь-отчизна, какими тропами,
Бездольному сыну укажешь пойти:
Разбойную ль удаль померить с врагами,
Иль робкой былинкой кивать при пути?
Былинка поблекнет, и удаль обманет,
Умчится, как буря, надежды губя,
Пусть ветром нагорным душа моя станет
Пророческой сказкой баюкать тебя.
Баюкать безмолвье и бури лелеять,
В степи непогожей шуметь ковылем,
На спящие села прохладою веять,
И в окна стучаться дозорным крылом.
(Николай Клюев)

Во дворе слышался, какой-то шум. Но дела пока подождут - у меня было срочное дело, три литра кваса и полулитра вина, вовсе не шутки. Полагая, что туалет должен находиться на улице, я выскочил из терема, остановил проходящего мимо парня и спросил – где находится отхожее место. Парень показал куда идти. Пройдя метров двадцать вдоль стены, за углом обнаружил туалет. Такое строение не спутаешь ни с чем. И через восемь веков строить также будут. Только этот ещё резьбой разукрашен. Наскоро подивившись на древнее зодчество, нырнул внутрь.
Оправившись, вернулся к крыльцу и увидел въезжающих в крепостицу всадников. Один из них показался мне знакомым. На крыльцо вышли князь, Горин и дед Матвей. Знакомый воин спрыгнул с коня и шагнул к крыльцу.
- Здравствуй батюшка. Здравы будьте, бояре.
Он поклонился и подошёл к Велесову. Тут я его и узнал его. Это был Борис, старший сын Велесова. Владимир Дмитриевич обнял сына, потом повернулся и представил меня.
- Знакомься, это боярин Владимир Иванович.
Борис пристально на меня посмотрел, затем поклонился.
- Здрав будь, боярин.
- Сколько воев привёл, ратник? – Спросил князь Бориса.
- Два десятка, отец. Ещё с Выселок подойдёт боярин Керженя, со своим десятком. Но не это главное. У местечка, где Люнда большую петлю делает, степняков видели. Сабель сто. Похоже, на дневке стоят. Полона не видать. Мыслю, не скоро они с места снимутся. Я там холопов оружных оставил на присмотр.
- Знаю это место, - кивнул князь. - Что скажешь, Илья Демьянович?
Горин покачал головой:
- У Люнды говоришь? У тебя тут два десятка воев, Борис привёл ещё два. Вместе с нами чуть меньше пяти десятков получается.
Горин замолчал, думая.
- Не забывайте, бояре, про отроков, - подал голос Кубин.
- Так они и не новики даже! – удивился Горин.
- Не стоит этих отроков недооценивать, - вмешался я. – Они толково придумали – как освободить боярина Матвея Власовича, только опоздали малость.
- Да-да, - согласно кивнул Матвей Власович, - Демьян, Треша и Макар очень хорошие лучники, и придумали справно, сзади зайти…
- Там одно, здесь другое, - возразил Горин. - Тут бронные ратники нужны, да опытные. А их порубят и оглянутся не успеешь. И луки у отроков охотничьи, бьют недалеко.
- Илья Демьянович, можно вынудить степняков делать то, что мы хотим. Тогда и от парней толк в бое будет.
Князь взглянул на меня и сказал:
- Ну, растолкуй, Володимир Иванович, как поганых заставить плясать под нашу дудочку.
- Хитростью выманить их. Пусть десяток отроков, проедет на виду у поганых. Они за ними кинутся. Должны, любят они за беззащитными гнаться. А мы ударим навстречу. И вообще, во первой надо место то смотреть, возможно, лучше придумаем.
- Добре, - кивнул князь, - так тому и быть.
Я нашел глазами Демьяна, он стоял с парнями у коновязи.
- Демьян! - Как он подбежал, сказал ему. - К выходу готовься. Бронь мою вынеси и сумы, оружие проверь, своё и моё.
Он кивнул и кинулся в дом, а я подошел к деду Матвею. У меня было много вопросов, да и у него ко мне, думаю, тоже не мало.
- Ну как прошло? – спросил Матвей Власович.
- Поговорили, - усмехнулся я, - по душам. И о княжестве говорили, и о воеводстве моем. Еще о том, почему до сих пор по княжеству шляются степные разбойники и их никак не могут найти и уничтожить.
- А не перегнул ли ты палку, Володя? – сказал Кубин. - Ведь это для князя как бы в вину, не справляешься, мол, в своем уделе.
- Ничего, - усмехнулся я, - это я «по-братски» его пожурил. Однако тут же разложил по полочкам причины неудачного преследования и поисков. Это больше всего князю не понравилось.
- Что именно?
- А то, - зашептал я старику, - что кто-то среди окружения князя шлет весточку поганым о всех намерениях княжьей дружины.
- На Кутерьму намекаешь? – оглянувшись, тоже шепотом произнес дед Матвей. – Я лично Лисина знаю, и отца его и брата. Очень смелые бояре. В сражениях труса не праздновали. Тут в сказаниях народ явно ошибся.
Я пожал плечами. В былинах много чего добавлено для красного словца, додумано, а порой и откровенно наврано. Кутерьма, он же Лисин Григорий Макарович в сказании о Китеже фигурирует как предатель, показавший монголам тайный путь ко граду. Возможно, боярина оболгали, а может - нет. Вообще в сказании много противоречий. Например, как Батый после разорения многих городов узнал о Китеже, и после битвы с русскими полками приказал захватить этот город, куда отступил великий князь Юрий Всеволодович. Исторические справки говорят об том, что великий князь погиб в битве при реке Сить, и поэтому он никуда отступить не мог. Еще – как может уйти город в озеро, если размеры он имел большие, чем сам Светлояр? По словам Кубина, Китеж вообще находится в полутора верстах от озера. На реке Люнда. Поэтому не стоит верить всему, что говорится в предании, и действовать осторожно.
- И что сказал на это князь?
- Владимир Дмитриевич сказал – не верит в иуду среди бояр, вот в то, что кто-то из мордвы служит поганым, он готов верить. А по мне никаких решений князь не принял, сказал - подумает.
- Значит, будет проверять – какой ты воин.
Я согласно кивнул. Хоть князь вида и не подал, но явно отнесся скептически к рассказу о том, как я лихо освободил Кубина и дочь Горина из плена. Его право.
Появился Демьян с Макаром, положили сумы, оружие и бронь.
- Мы лошадей управлять, - сказал дюжий отрок, и оба парня умчались к конюшне.
Мы начали надевать на себя кольчуги. Когда прицепили оружие к ремням, Макар принес два трофейных щита. Оба круглые, но один деревянный с умбоном и кожей обтянутый, а второй из прутьев сплетенный. Даже название вспомнил - «халха». Вот, бляха, сейчас бы тот щит из нержавейки и бакализированной фанеры, что Куклин для ролевика сделал! Броня, а не щит, пусть и тяжелый.
- Власыч, - привлек я внимание Кубина, - щит-то смех один.
- Щит как щит, от сабельного удара сбережет, - пожал плечами Матвей Власович, - от копья… Макар! - И Кубин сказал подбежавшему парню, чтобы принес другие щиты.
Я по привычке попрыгал, проверил, как выходит сабля, сколько в туле стрел… заодно пистолет в налучи. Макар принес щиты две рогатины и запасные тулы со стрелами, а Демьян подвел лошадей. Погрузили сумы на заводных, поднялись в седло. Остальные бояре уже были верхом и ждали князя. Владимир Дмитриевич появился на вороном жеребце, поднял руку и выехал из крепостицы первым, следом направились я, Кубин и Горин, а за нами остальные ратники.

Горин, Велесов, Кубин и я, стояли на пригорке за кустами ивы, и осматривали стоянку степняков. Они расположились в весьма удобном месте, ничего не скажешь. Подобраться, тихо не получиться. Поляна, точней узкое поле, заросшее травой, растянулось с вершины пологого холма на полкилометра и заканчивалось полосой сухого камыша. Самой реки видно не было, только высокий яр противоположного берега.
Вширь поляна была чуть более пятидесяти метров, местами сужалась, но у самого камыша раздавалась на сотню, или даже полторы метров.
- Внезапно не ударить, - сделал вывод Горин, - успеют подняться в седло.
- Ну что скажешь, боярин на это? – спросил меня князь.
- Есть мысли, - ответил я. - Но нужны уточнения. Илья Демьянович, вон за теми кустами и камышом что?
Горин глянул.
- Там трясина, а далее река.
- А за холмом? – показал я в сторону.
- Перелесок.
Ну что, всё понятно. Идею ударить прямо из леса отмел сразу, тут он был густ, сплошь чапарыжник и бурелом. Выход один, атаковать от вершины холма. Плюсы – вниз по уклону лучше скорость и легче лошадям. Минусы - как правильно заметил Горин, успеют подняться в седло, но это пусть, сила удара латной конницы страшна, а среди кочевников никто лат не имеет. Минус в другом - успеют закидать стрелами атакующих ратников. Не поранят людей, так лошадей побьют. Значит надо ударить, подгадав момент, когда поздно будет кидать стрелы. Сделав знак отойти, направился в глубину леса. У елки высокой сдвинул в сторону самую нижнюю лапу, разбросал старые иголки и палочкой нарисовал увиденную местность. И начал пояснять свои мысли, показывая палочкой на рисунке:
- Смотрите, бояре. Встаем тут. Здесь ставим лучников, то есть отроков. Как поганые поднимутся по склону до вот этого места, мы и ударим, а отроки пусть им в бок бьют, а то и в спину.
- Толково, - кивнул Горин, и посмотрел на князя.
- И как их выманивать? – спросил Владимир Дмитриевич. – Али вечера дожидаться будем?
- Пусть часть отроков на лошадях поскачут к поганым, стрельнут раз из луков, и сразу назад. Чтоб успели в лесу спрятаться.
- Побьют ведь!
- Другие мысли есть?
Все посмотрели на рисунок. Молчали, думая.
- Тогда можно сделать чуть по-другому, - выдал я еще один вариант действий. - Выманивать поганых будут не отроки, а холопы. Дюжины, мыслю, хватит, а отроки, пусть на опушке стрелами поганых встречают.
Горин, подумав, кивнул и посмотрел на Владимира Дмитриевича.
- Быть по сему, - решил князь.
Молча спустились в овраг, где скопилось наше войско. Князь выделил десяток холопов и принялся им втолковывать задачу. Матвей Власович собрал всех отроков и тоже начал объяснения. Я подошел к своим лошадям. Рядом объявился Демьян. С деловым видом стал поправлять сбрую, осмотрел свою рогатину. Похоже, что он собрался в копейной атаке участие принять.
- Демьян, ты что тут делаешь? А ну марш к деду Матвею. Он сейчас там инструктаж проводит.
Демьян вскинулся.
- Я не чалый отрок чтоб в броне по кустам сидеть. А лучников хватит. Наших, и боярина Велесова отроков, с две дюжины есть.
Пробежался взглядом по этому парню. Статью и ростом он фору многим боярам даст.
- Матвей Власович, - обратился я к подошедшему Кубину, - вот Демьян собрался в копейную атаку. Как думаешь, брать или нет?
- Такого грех не взять, основным тараном, - усмехнулся дед Матвей, и добавил строго, - во втором ряду пойдёшь. И вперёд не лезть! Понял?
- Понял! – Лицо Ильи засияло.
Я поднялся в седло и… замер - на толстой сосновой ветке, сидел ворон. Огромный. Каркнет или нет? Пусть лучше молчит, а то накаркает еще. Пернатый вестник, взлетел и скрылся в чаще леса. Проводил взглядом ворона, и сплюнул три раза через левое плечо.
Князь поднялся в седло и поднял правую руку. Так с поднятой правой рукой и двинулся по тропе. За ним потекли десятки бронных ратников. Замыкали колонну Горин, Демьян и я.
Дед Матвей принял командование отроками и выдвинулся вслед за нами.
Для того чтобы выполнить задуманное, отряду пришлось обойти поле лесом. Так как скорость передвижения снизилась, то вдоль лесной опушки, пешком, двигались два наблюдателя, на случай появления дозора степняков, или если они снимутся со стоянки. В этом случае, план надо будет менять. Через час вышли к небольшому перелеску. Вперед ушел пеший отряд в десяток ратников, проверить – нет ли у степняков дозора на выходе из поля. Ведь по сути кочевники в ловушке сидят. Так и оказалось – часовые имелись. Их тихо вырезали и подали знак нам. Вперёд выехали парни с дедом Матвеем и, не доезжая края рощи, скрылись за деревьями. Князь махнул рукой и холопы легкой рысью ускакали в поле выманивать кочевников. Я с Демьяном выехал из перелеска. Остановился около князя. За нами чуть стали выезжать ратники, выстраиваясь в две линии. Горин обернулся.
- Как поганые в погоню кинутся, Матвей Власович знак подаст.
За нами ратники деловито подтягивали доспехи, двигали сабли в ножнах. В общем, привычно готовились к бою. Я осмотрел собственные латы, вроде всё нормально. Шлем на месте, то есть, если на голову его надеть. Водрузил на голову, чуть не забыв подшлемник, который мне нашел дед Матвей. Бармицу откинул, пока. Проверил саблю - в ножнах не застревает, латы сидят удобно, перчатки надеты, рогатина рядом. М-да, надо очень постараться попасть рогатиной во врага, и самому уклониться, или отбить щитом вражеское копьё. Кстати о щите. Надо будет заказать новый щит, по типу Куклинского.
- Знак, княже, знак!
Мы, привстав, всмотрелись в край рощи. Там махал руками парень. Князь поднял рогатину вверх и крикнул:
- Не посрамим ратной славы наших отцов и дедов! С нами Бог!
И опустив личину, пустил коня в рысь. Мы нагнали его и, ускоряясь, начали собираться в плотный ряд. Я обернулся - прямо за мной, во второй линии, скакал Демьян. Из-под бармицы азартно блестели глаза. Страха в них нет. Мне тоже не страшно, даже странно…
Из-за рощи вылетели холопы, за ними в двухстах метрах скакали монголы, похоже, вся сотня. Нет не вся. Отроки из рощи вовсю стреляли из луков, и очень метко. Степная сотня разделилась, шесть десятков преследовали холопов, остальные, прикрываясь щитами, свернули в сторону стрелков.
Князь опустил рогатину и закричал:
- Китеж! Ура!
- Ура!
Сбившись ещё плотней и, опустив рогатины, мы мчались на степняков. Похоже, наша хитрость удалась, они не ожидали встретить кованую конницу, и растерялись. Половина степняков, осадив коней, закрутилась на месте, и начали метать стрелы, остальные опустив копья, поскакали навстречу нам.
Две конных лавы стремительно сближались. Я уже отчётливо различал злобные вражьи лица. Всё ближе и ближе. Выбрал того, кого наколю на свою рогатину. Прицелился и чуть отвёл руку назад, Теперь главное не промахнуться. По спине пробежал холодок и исчез, как будто его сдуло ветром. Мыслей в голове не стало. Степняк, готовясь отбить копьё, приподнял перед собой щит. Я целил прямо в него, чуть опустив вниз рогатину.
Сшиблись! Как-то чудом успел отбить наконечник вражьего копья вврх. Моя же рогатина попала в край щита, пробила его насквозь, и погрузился в тело. От удара ратовище выбило из руки. В этот момент, краем глаза уловил мелькнувшее лезвие другого степного копья, успел подставить щит, но сильный удар буквально выдернул меня из седла. Вот и всё - пронеслось в голове. Грохнувшись на землю, с удивлением отметил, что ещё жив, только в легком нокдауне. Рядом лежит мой щит, с расщепленным краем. Затем что-то падает на меня, и я отключаюсь.

Думаю не известны как само название, что-то подобное есть, типа охабня без рукавов или свиты.

ГГ же готовился к выходу, поэтому инфу по интернету искал.

Перед простыми боярами? Не князя же встречает.



Сабли и мечи. У ГГ сабля, ему привычней.

За поправку спасибо, вставлю сразу двух слуг.

Княгиня одна сидеть не будет, за столом всего-то 5 мужчин.

PKL, сам и ответил

ГГ именно кажется!

Я тут еще добавил пару.

А откуда он знает, что у них клюква есть? Может, сначала поинтересоваться?

"- Клюква в доме есть? Истолочь и залить кипятком!"




Чего б прямо не сказать - какая именно ткань нужна?
Опять же - что ж совсем-совсем нет никого соображающего во врачебном деле поблизости?
Пусть не профессиональный лекарь, но уж какая-нибудь бабка-травница? Не верю! (с)

Поэтому сцена выглядит откровенно искусственной и наигранной из серии "прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете" - типа ничего наши предки не соображали в лечении, а тут появился ГГ весь в белом да мастер на все руки.

Если бы писал эту сцену я (просто размышление на тему, ни к чему автора не обязывающее)

Первое, что напрашивается - добавить местного "фельдшера" (скорее всего - бабку-травницу) с большим опытом. Никаких сложностей в постановке диагноза не наблюдается, а потому бабка должна правильно озвучить его - как и предложить верное лечение народными средствами (в частности, фиксирующая повязка, мазь на травах и облегчающее питье - обязательно). Как вариант - бабка может пожаловаться, что, дескать, каких-то трав у нее не хватает, потому как не насобирала еще в новом году.
Именно бабка должна распоряжаться сенными девками, задавая наводящие вопросы ГГ - "Полотно для новой повязки нести, батюшка? Слыхали, полоротые? Одна нога здесь, другая там!" или "Я для облегчения болящей велела клюквенный квас вдоволь давать, да вон кувшин-то стоит... Что? Горячее нужно, говоришь? Не беспокойся, родимый, сей же час клюкву девки истолкут и брусничный лист... Зачем лист-то? Да как же без него, касатик? Испокон веку при любом жаре его запариваем..."

Второе. Медицинским опытом ГГ заведомо местных не превзойдет, не надо и рассчитывать (такая картина будет совершенно недостоверной и вызовет вполне определенное недоверие читателя). Единственное в чем его преимущество - в силе и скорости действия современных лекарств. Хорошо бы эти мысли он "озвучил" в тексте.
Что касается действий ГГ - он должен убедиться в правильности диагноза "фельдшера", согласиться с правильностью назначенного лечения, заодно похвалив бабку (лишний союзник никогда не помешает!), и предложить чудодейственные "заморские" лекарства для ускорения поправки. Ну, может, что-нибудь приврать, как его этими снадобьями персидский лекарь в несколько дней на ноги поставил два года назад.



Почему ж не цельный гарнитур-то?

Мало того, что слово выглядит абсолютно неуместным, так и предмет, им обозначаемый, появился только несколько веков спустя.
Ну, понадобилось для обстановки бюро - пусть будет "отдельно стоящий письменный стол, на который были небрежно кинуты скрученные грамоты", а не непонятно чего забывший в древней Руси выходец из Франции.



Придется калятся - это что делать: колоться, калиться или каяться?

А "проповедь" про грех - совершенно неубедительна, на Руси такие склоки скорее норма (та же Липицкая битва, недавно упоминаемая). Как по мне ГГ должен указать серьезную, вполне понятную князю, причину отказа от своих прав:

- Брат, я не буду говорить, что склоки меж родичами зло, грех. Можешь не верить, но я не требовать удела пришел... (ну, а дальше озвучить эту самую причину)

(Продолжение следует - писать не успеваю, автор выкладывает новые куски прежде чем осмысливаю и формулирую замечания по предыдущим)

Сколько я уже валяюсь? По крикам и звукам боя совсем немного, может только пару минут в отключке лежал. Шевельнулся и чуть не взвыл - больно, блин. Приподнялся. Из-за торчащей во все стороны травы видно только небо с мелкими облачками. Скрипнув от боли зубами, перекатился на бок и, опираясь на щит, попробовал подняться. Дёрнуло в боку и потемнело в глазах. Чёрт! Провёл левой рукой вдоль тела, но крови не обнаружил. Нащупал только разорванные кольца кольчуги, дальше чёрт его знает. В голове прояснилось. Сделал глубокий вдох. Если рёбра были бы сломаны, больно было дышать. Но боль не утихала, похоже на ушиб, но не уверен. Чуть приподнялся, оглядывая место схватки. Везде лежали только тела степняков. Это что же, я один сбит был? Или просто не вижу. Рядом кто-то зашипел с подвывом. Пришлось чуть сдвинуться, чтобы посмотреть - это оказался сбитый мною степняк. Он держался за пах, похоже, моя рогатина пропорола ему причинное место. Ну, ему оно больше не понадобиться. Рядом взрыл землю конь. Поднял голову. Под бармицей узнал довольную физиономию Демьяна. Жив, слава Богу.
- Цел, боярин?
- Вроде. Рентген бы сюда, или томограф. Тогда ясно будет, цел или нет. - Последнее пробормотал тише. - Встать помоги. Коня моего не видел?
Демьян покрутил головой.
- Вон он. Сейчас приведу.
Он поймал и привёл моего коня. Спрыгнул и помог подняться. В боку опять дёрнуло, неужели рёбра все-таки сломаны? Скверно будет. Я ухватился за седло правой рукой, ослабил на поясе ремень, приподнял подол кольчуги и сунул руку под бронжилет, заменивший мне поддоспешник. Ощупал бок - сухо, крови нет. Скинул ремень полностью, поднял кольчугу и посмотрел на большой рубец на бронике. Старый бронежилет вкупе с кольчугой, спас меня. Прав был Васька, когда говорил, что броник, это лучший поддоспешник. Если вернусь, спасибо ему скажу.
Чпок!
Демьян спрятал кистень, а держащийся за пах монгол, ткнулся лицом в землю. Сурово и справедливо. Кстати!
- Демьян. А у нас убитые или раненые есть?
Он рассмеялся.
- Нет, боярин Владимир Иванович. Мелкие язвы, абы и говорить не требно.
- А что поганые?
- Поганые, в камышу попрятались, там и сидят. А те, что в сшибке уцелели, сначала к роще поскакали, но дед Матвей с отроками и боярами их из луков всех постреляли.
Такая удача в бою редка. С нашей стороны убитых нет, даже тяжело раненых не имеется. Чудесно, что еще сказать! Поднял поврежденный щит и повесил его к седлу, затем поднялся сам. Сидя, боль была более терпима. Как заводных коней приведут, так мазью натру, и повязку наложить надо бы.
К нам подъехал дед Матвей. Оглядел меня и улыбнулся.
- Жив? Вот и славно.
Потом повернулся к отрокам и холопам:
- Приберите тут всё. Коней и добро там соберите. Третей старший. – И кивнув мне, легкой рысью пустил коня к боярам, что стояли на холме.
- Поехали Демьян. Тут без тебя справятся.
Я пустил коня шагом, чтоб меньше тревожило ушиб. У камыша стояли бояре. Некоторые скакали вдоль зарослей, выцеливая степняков, с луками наготове. Я медленно подъехал к стоящим вместе Горину, Велесову и Кубину. Они что-то обсуждали. Горин говорил, что надо прочесать камыш, и убить всех поганых. Кубин согласился, что убить, конечно, надо, но не лезть в топкую заросль, а просто обстрелять его стрелами. Горин помотал головой.
- Тут воза два стрел, на каждого боярина потребно. И то, мыслю не всех поганых истребим.
Князь послушал обоих, затем посмотрел на меня.
- Что скажешь, Владимир Иванович? Не подумай, что трусим, но терять ратников не дело.
Я посмотрел на заросли – а чего тут гадать? Решение просо до невозможности. Сухого камыша тут в достатке. Только спичку поднести.
- Выжечь.
- А верно, бояре. Выжечь, и вся недолга.
Горин вдруг кашлянул.
- А как же. … Ведь луки у поганых добрые. А… - И махнул рукой.
Велесов нахмурился:
- А поганые от огня в реку не бросятся?
Я пожал плечами:
- Даже если и бросятся, пока по яру поднимутся, стрелами перебьём, хотя… вряд ли - у них стойкая боязнь воды. Они и грязь не смывают, боясь счастье и удачу смыть.
- Как это не моются? А реки они как переходят?
Я опять пожал плечами.
- Броды есть, - я опять пожал плечами. - В воду ведь кони входят. Даже на лошадях, чтоб не замочить ноги поджимают.
Когда в Монголии жил, заметил, что в баню только русские и ходили. Удивились только раз, когда баню зашел, как показалось монгол, а оказалось, что наш офицер, казах, уж больно похож был на местное население. Потом узнал про «счастье и удачу».
Два ратника споро разожгли костёр, взяли палки с намотанными на них тряпками, пролили их чем-то, и сунули в огонь. Факелы вспыхнули, выбросив облачка черного дыма. Подбежали к зарослям, и разошлись в стороны, поджигая сухой камыш. С сухим треском огонь разрастался. Казалось, горит не сухие камышины, а порох. Огонь сожрал край зарослей и быстро побежал вдоль берега. Бояре разделились на два отряда. Одни с приготовленными луками следовали за огнём, другие, чуть отъехав сторону, приготовились отсечь степняков, на случай прорыва их из горящего камыша. Огонь быстро уполовинил заросли. Среди густо летающих искр и дыма, проглядывался высокий яр противоположного берега. Если монголы и смогут с помощью лошадей переплыть на другой берег, то взобраться на яр не получится. Там омут, и сразу подъем, высотой четыре метра. Странно, в моём времени я не видел Люнду в таком виде. Там она течёт спокойно, берега пологие, и заросла камышом и тиной. Да и не такая широкая, как здесь.
В камыше раздались крики, бояре сразу натянули тугие луки и выстрелили на голоса. Некоторые стали метать стрелы с невероятной скоростью. Было видно, как то тут, то там трясётся камыш от мечущихся в панике степняков. Вот-вот догорят остатки…
Из огня, визжа от ужаса и рассыпая искры, вырвались всадники. Бояре, защелкали луками как из пулемёта. Выскакивающие из огня степняки, не проезжали и десяти метров, на глазах превращаясь в дикобразов, с иглами в виде стрел. С реки раздались несколько шумных всплесков. Похоже, кто-то решился спастись от огня в реке, или скорей всего лошади сами понесли от пожара прочь, не слушая своих седоков. По реке проплыли четыре коня, и, отфыркиваясь, выбрались на берег, уже у сгоревшего края, но без седоков.
Вот и всё. Князь с Гориным и с частью бояр, поскакали к куче трофеев, а я подъехал к деду Матвею. Прискакал Демьян с луком в руках, сияя ярче новой гривны. В руках держит лук. Дед Матвей нахмурился.
- Где ты взял этот лук, отрок? - Тон Кубина не предвещал ничего хорошего.
У Демьяна улыбку сдуло с лица, лук он спрятал за спину, а сам понурился.
- Это лук боярина Володимира Ивановича. У боярина всё равно кольца нет, как бы он его натянул?
Дед Матвей, подъехав, отвесил подзатыльник, прямо по шлему. Да так, что он съехал на глаза.
- Спрашивать надо бестолочь. Сними шишак то, руку отбил, – затряс отбитой рукой дед Матвей. - И много поганых ты настрелял?
Демьян скинул шлем и глянул из-под лобья.
- Каждый вторый мой.
Кубин захохотал. Я тоже усмехнулся.
- Ну-ну, Робин Гуд. Три десятка ратников, по двум дюжинам поганых стреляло, и каждый второй твой?
А дед Матвей отсмеявшись, сказал:
- Перехвалил я тебя давече, перехвалил. Н о насмешил, отрок, ой, насмешил. Только не блядуй боле. И не хвастай. Не дело это.
- Я правду говорю! – вскинулся Демьян. - Доказать могу. Поедем бояре.
И поскакал к телам степняков. Мы с Кубиным, не спеша, направились за ним. Демьян остановился у убитого степняка и показал на тело:
- Вот, бояре, моё доказательство.
- Ну, стрелы, и что?
Парень, не смутившись, показал на оперение.
- Посмотрите, бояре. Мои стрелы трёхпёрые, а у остальных два пера. Мои стрелы убили поганого.
Я показал на утыканное стрелами тело.
- А эти стрелы его что, пощекотали?
- Я их выдернул из головы, посмотрите.
Мы слезли с коней и посмотрели на голову степняка. Обе глазницы были пробиты. Демьян сказал гордо:
- И так у дюжины.
Мы в молчании обошли все трупы. Что говорить? У двенадцати глаз не было. В них торчали трёхперые стрелы.
- Ну, ты даёшь! Прям, Вильгельм Телль какой-то.
Кубин покачал головой.
- Нет слов.
Демьян задрал нос:
- Я ж говорил.
- И зачем ты две стрелы тратил на каждый глаз?
- А оно так верней будет.
Я посмотрел на тело степняка. В нём, так, стрел с тридцать торчит, а дед Матвей озвучил мой вопрос:
- Остальные бояре, значит, их не убили бы тремя дюжинами стрел в каждого. И скажи мне, зачем тратить вторую стрелу, если первой попал куда целил? Ведь в два раза больше настрелял бы поганых. Токмо время терял. Чему я тебя учил?
Демьян понурился.
- Как лучше хотел.
- Как лучше он хотел. Бронь нацепил, а ума не прибавилось.

К нам подъехал князь.
- Что тут у вас, бояре?
- Посмотри княже, - показал на Демьяна Кубин, - зело вострый лучник у нас появился. Половине поганых, в каждый глаз по стреле вогнал.
Взгляд князя остановился на налучье, с боевым луком.
- А где сей отрок добрый лук взял?
- Дал свой, на время, - ответил я за парня. - Надо же отроку боевые трофеи иметь.
- Ну, коли так, - князь посмотрел на трупы степняков, хмыкнул, глянул на деда Матвея, и сказал:
- В каждое око говорите? А ну отрок, видишь, берёза на отшибе стоит? Положишь три стрелы в трех вершках от каждой, то дам самый добрый лук.
Я оглянулся. В метрах двухстах стояла берёза. Трудную задачку подкинул «брат» для парня. Но расстояние Демьяна не смутило, он наложил стрелу, и резко оттянув тетиву, выстрелил. На стволе, одна за одной выросли три стрелы.
- Поедем, бояре, - сказал Владимир Дмитриевич, - глянем на стрелы. Коли Демьян в урок уложился, самый добрый лук ид добытых ему дадим.
Подъехав, к дереву князь посмотрел на стрелы и довольно произнес:
- Что ж, выполнил урок достойно! А теперь победу и отпраздновать не грех. С обеду отъехать пришлось. Пойдёмте бояре.
И показал на расстеленные ковры, где холопы споро расставляли снедь. На медных блюдах лежали запечённые гуси, зайцы, копчёная рыба. Несколько пузатых бочонков с вином. Деревянные плошки с квашеной капустой, мочеными яблоками и брусникой. Откуда только все взялось? Вслед за нами обозом шло?
Холопы расставили медные кубки и выбили крышки у бочек и споро разлили вино по кубкам. Велесов поднял свой кубок вверх.
- Выпьем, бояре, за брань удачную, за буесть воев лихих. Слава!
Наполнившие кубки бояре взревели.
- Слава!
На пустой желудок выпивать - это гарантированное быстрое опьянение. Почти сразу зашумело в голове, и я поспешил закусить. Отхватил кусок хлеба и оторвал ногу запечённого гуся. Не успел откусить от ножки, как Горин поднял кубок:
- Выпьем, бояре, за острые сабли наши, что век не затупятся о головы поганых. Слава!
- Слава! - Я поставил пустой бокал и появившийся рядом холоп сразу наполнил его вином. Не успел я вкусить гусиной ножки, как сидящий рядом Кубин поднял кубок:
- Выпьем, бояре, за князя! Многие лета! Слава!
- Слава!
Да, любили на Руси вина попить во все времена. Я и закусывать не успеваю. Если так дело пойдёт, скоро окосею. Вино тут коварное. Не успел дожевать ножку, как меня двинул локтём Кубин. Посмотрел на него - дед Матвей глазами показывал на кубок. Ага, теперь мне тост произносить. Точно окосею. Тихо вздохнул и поднял кубок. Огляделся. На меня уже внимательно смотрели. За победу выпили, за воинов тоже, за князя кубок подняли, тогда… на глаза попался Демьян…
- Выпьем, бояре, за новиков, славных воинов будущих! Слава!
- Слава!
Кажется, тост понравился, так как, выпив, бояре закричали наперебой, повернувшись к дальнему концу коврового стола:
- Сюда славного новика!
- Где стрелец вострый, что поганым стрелами зрици целовал?
- Сюда Косую Сажень!
Поднялся смущённый Демьян. Под крики бояр подошел к нашему краю. Ему сунули полный кубок.
- Выпей, новик, за первый славный бой свой!
Демьян, улыбаясь смущенно, огляделся. Что-то дернуло меня подняться и крикнуть.
- Бояре, есть обычай такой. Новики пьют вино с оружия доблестного.
Все взоры обратились на меня. Я выдернул саблю, поставил кубок на клинок и стал пить, стараясь удержать совсем нелёгкую ёмкость. Демьян, глядя на меня, попытался повторить - не пролив ни капли, выпил он вино и тут же уронил кубок. Я же допил до дна, снял и поставил кубок на ковёр. Бояре одобрительно взревели:
- Любо! Любо!
Вскочили и, поставив кубки на сабли, стали повторять трюк. А Горин, выпив вино, подкинул саблей вверх медную чарку и разрубил её пополам. Все опять взревели криками. Князь одобрительно крякнул, явно забавляясь действом.
- Ой, любо!
Похоже, чуть переделанный обычай пить с локтя боярам пришелся по вкусу. А Горин, озабоченно озираясь, закричал:
- Трифон! Кубок мне принеси.
То тут, то там в стороны разлетались разрубленные пополам кубки.
Пока бояре развлекались порчей посуды, я занялся закуской. Не хотелось заснуть головой в салате. Салатов тут не было, зато имелись деревянные блюда с брусникой и квашеной капустой, мочёными яблоками и сушёными фруктами.
Отрезав себе вареного мяса и оторвав ещё одну ножку запечённого гуся, я принялся за еду. Кубин отхлебнув вина, наклонился и произнёс:
- Владимир Иванович, ты бы хоть совета спросил. Они ж как дети. Нового что дай, не успокоятся. Теперь всю посуду переколотят, и упьются как сапожники. Даже дозоры не выставят. Пойду хоть отроков озадачу.
Потом подчерпнул ещё вина в наполовину пустой бочке, вскинул кубок и прокричал.
- Боярству удалому и непобедимому, слава!
Опьяневшие бояре взревели наперебой.
- Слава! Слава!
Дед Матвей под эти крики незаметно исчез. Я, прожевав мясо, запил вином, набрал в руку кураги с орехами из деревянного блюда, закинул смесь в рот и огляделся. Горин с Демьяном о чем-то бурно спорил, размахивая руками. Немного в стороне, бояре пытались в очередной раз повторить трюк с кубком на сабле. Получалось плохо. Подкинутая чаша летела больше вбок и пьяные ратники рубили воздух и тут же падали. Не поразрубали бы друг-друга. Ничего, скоро кубки кончатся, и развлечение заглохнет само собой. Интересно, как вино пить будут? Бочку по кругу пустят? Ага, двое отроков деревянные ковшики разносят. Чуть дальше, в десяти метрах от ковров, холопы развели костры и на некоторых запекались большие куски мяса. По-видимому, конина. В бою пали лошади, правильно, чего добру пропадать.
Я столько мяса давно не видел. Всё больше в пельменях и сосисках, где его, возможно, и нет - сплошная соя или хрящи. Зачерпнул вина, отхлебнул и вновь огляделся - похоже, кубок остался только у меня. Остальные бояре пили вино из деревянных ковшей, которые на клинок не поставишь.

В том-то все и дело, что ЗАПАШНЫЕ виды одежды (кафтан - одна из разновидностей) пришли позже - через Орду. До того были одеваемые через голову (грубо говоря аналогичные греческой тунике) - я специально привел пару изображений именно того времени, на которых видны особенности княжеской одежды.



Да хоть перед последним нищим!
Владимир Дмитриевич может не встречать гостей никак - в этом нет умаления его чести.
НО КОЛЬ УЖ ТОРЖЕСТВЕННО ВСТРЕЧАЕТ - с княгиней и выходом на крыльцо, то "дешевая" встреча позорит именно его, как хозяина - деревянная посудина с квасом (как у любого смерда) как бы равняет князя с последним лапотником.



Слово "кажется" употребляют в том случае, когда предполагают правильный ответ, но в нем не уверены.
ГГ (изучавший эпоху) не может не знать, что испанским винам неоткуда взяться на Руси - хотя бы просто потому, что большая часть Испании под маврами, которые виноделие, мягко говоря, не поощряют (конкретно Аликанте будет отнято у арабов лет через 20).
В то же время слово "похоже" такого смысла не несет и указывает только на сходство вкуса одного напитка с другим - примерно так же, как чуть выше ГГ сравнивал тогдашний квас с нынешним пивом.

P.S. Блин, сколько для разъяснения пары слов писать приходится, когда ж дальше читать-то?

А куда шлет-то? На деревню дедушке Константину Макарычу?
И через какое время такие вести доходят до адресата - когда уже поздно чего-то предпринимать?
Ну, реально-то на вещи смотреть надо!



К княжичу такое неуважительное обращение?
Почему не по имени или просто "сын"?



Местечко - это что именно?
Если селение, то название явно неуместное для С-В Руси. Если просто обозначение местности, то выглядит слащаво-детски - почему просто не сказать "у большой излучины Люнды"?

_______

Описание боя - тихий ужас!
Во-первых, место стоянки монголов. Они специально остановились так, чтобы их было как можно легче перебить?

Поляна, точней узкое поле, заросшее травой, растянулось с вершины пологого холма на полкилометра и заканчивалось полосой сухого камыша. Самой реки видно не было, только высокий яр противоположного берега.
Вширь поляна была чуть более пятидесяти метров, местами сужалась, но у самого камыша раздавалась на сотню, или даже полторы метров.

Из описания следует, что от кромки леса до стоянки всего 50-75 метров - то есть, пара десятков лучников, зайдя с двух сторон могут безнаказанно расстреливать противника, лишенного какой-либо свободы маневра, а в случае опасности просто отойти в лес, где конные не достанут.

Во-вторых.
Непонятно, зачем вообще монголы всей сотней гнались за холопами, вместо того, чтобы банально перебить их из луков.
И вообще тактика обманных отступлений, засад и изнурения противника стрельбой на расстоянии - это их "фирменный" метод. Отчего они не смогли бы разгадать столь простую уловку - решительно непонятно.

В-третьих.
Монгольские сложные луки - это тогдашнее ноу-хау дистанционного боя, обеспечивающее примерно двадцать-тридцать процентов увеличения дальнобойности, в сравнении с теми же половецкими. Кроме того, лучная подготовка монголов заведомо лучше отроков и их банально больше. То есть в перестрелке у пацанов нет шансов - от слова вообще.
Их просто нафаршируют стрелами, даже особо не напрягаясь. Рассчитывать на нанесение ПОДНЯВШЕМУСЯ ПО ТРЕВОГЕ противнику сколько-нибудь существенных потерь в высшей степени наивно.

В-четвертых. Интересно, а какой дурак пойдет в лоб на латную конницу?
Чего-то я не помню таких случаев в реальной истории "западного похода", хотя монголы с рыцарями сталкивались неоднократно.
Тем более чуть выше упомянуто : "а среди кочевников никто лат не имеет."

Про ляпы типа "Моя же рогатина попала в край щита, пробила его насквозь, и погрузился в тело." - уж и не говорю
(Рогатина/копье, попав в край щита пробьет его насквозь в одном единственном случае - если щит жестко и стационарно закреплен. В реальности же такой удар либо соскользнет, поскольку щит провернется, либо опрокинет всадника. В качестве аналогии предлагаю подвесить на нитке круглый листок бумаги и попытаться проколоть его иголкой, тыкая в край. Кроме всего прочего, у рогатины еще поперечина есть, препятствующая сколько-нибудь глубокому "защитовому" действию)



Он бы рассказал это защитникам Ходжента и Гурганджа - вот те бы посмеялись. Сквозь слезы.

А на самом деле существует множество описаний переправ монголов/татар именно вплавь через реки, от Плано Карпини до Иосафата Барбаро (не говоря уж про китайские источники).

Между прочим, в "Сокровенном сказании" рассказывается, что в юности Чингис-хан, бежав из плена, спасался в водах Онона, окунувшись так глубоко, что на поверхности оставалось только лицо. Если б действительно была у монголов эта самая стойкая боязнь, то данный эпизод либо замалчивался бы, либо преподносился, как свидетельство необычайной силы духа и "богоизбранности" Чингиз-хана, не побоявшегося смыть счастье и удачу.
Меж тем ничего подобного нет, там просто описание смекалки бежавшего и выражение благодарности некоему сулдусу Сорган-Шира, нашедшему и временно приютившему беглеца.
Это уж не говоря о том, что мытьё в бане и переправа вплавь - весьма разные вещи.

PKL, видно я не очень хорошо описал особенности местности.

Это говорит городской житель. Я допускаю, что многие могут ходить по лесу тише крадущегося зверя. Но не верю в подкрадывающуюся к врагу толпу, где хоть один человек не выдаст треском их намерения. И все, птичка упорхнула. Я специально оговорил в тексте про лес с чапарыжником и буреломом. Тихо пройти по такому нереально. Сам практически в лесу живу.

Как раз понятно, во первых - их обнгаружили, поэтому самый логичный выход, идти всей сотней.

см выше

Мудрый змей читал в спешке, или я чего-то не дописал?
Отроки, вообще-то за ближними стволами прятались. И монголов что на поле остались, а не бросились в камыш, кстати мало было и их сзади бояре гнали, тоже стреляя из луков.

Дурак, загнанный угол. Куда деваться, если выход перекрыт?

Каюсь, не так написал - в самый край, и степняк не смог удар отвести. Переделаю.

Если надо и в огонь полезут. В тексте мнение ГГ, а оно может быть ошибочно. Вообще-то водобоязнь у монгол сохранилась по сей день, и это не моя выдумка. Почти пять лет в самом центре Монголии, городок Сайн-шанд.
Лично с монголами общался. НЕ МОЮТСЯ ОНИ! Вонищщщщщщщаааааа! Собаки еще за версту тявкать начинают, как почуют. Вот и плакали защитники Ходжента и Гурганджа от вида чистых атакующих монгол.


Теперь см ниже.

Нет, про весточку еще ниже , а чем обращение отца к сыну унизительно? Если так цепляет, то поправлю при вычитке.

Вдруг подумалось, что как-то не естественно все выглядит. Пируем тут, а воевать, кто будет? Я понимаю боевой задор надо куда-то деть, да и то не бой был, а больше избиение, и это несмотря на численное превосходство кочевников. А сколько их еще по этим лесам прячется? Ой, чую, будет ложечка дегтя в нашей праздничной бочке.
Вернулся Кубин, сел рядом, посмотрел по сторонам, затем наклонился и прошептал:
- Вот что я тут помыслил, Володя, слишком уж гладко все вышло…
- И я только что о том же подумал. Князь вроде мобилизацию по уделу объявил, надо к месту сбора идти, а мы тут празднуем. Сколько еще таких отрядов по княжеству шастает? Где княжьи дозоры? Чем занимаются?
Взглянул на Владимира Дмитриевича, беседующего с Гориным, и добавил тихо:
- И вообще - каков поп, таков и приход.
- Зря напраслину наговариваешь, - тихо возразил дед Матвей, - так принято, после боя…
- Ага, понимаю, стресс снять.
- Стресс? – спросил Кубин. – Что это?
- Стресс? – улыбнулся я. Стало интересно, как отреагирует Матвей Власович на определение стресса. — Стресс – это состояние повышенного напряжения организма, своеобразная защитная реакция на различные неблагоприятные факторы, такие как - голод, холод, физические или психические травмы...
Лицо деда Матвея вытянулось. И я пояснил более точнее:
- В нашем случае оставшийся боевой азарт бояре гасят вином. Но алкоголь порой еще больше раззадоривает, поэтому я идею с кубками подкинул, а они её ещё и развили, лихо перебив всю посуду. Князь видать это тоже понял, и останавливать бояр не стал, хотя видать - он сам не прочь подобным образом порезвиться, однако… э-э-э…
- Невместно, - подсказал Кубин.
- Именно! Кстати, о «невсместности», в первый выход сюда я видел, как князь землю пахал. Согласись, не княжеское занятие.
- Ну почему же, - не согласился дед Матвей, - если надо, то княже и топором помашет вместе со своими ратниками, а Владимира Дмитриевича так к земле и тянет.
- Если землю любит, так пусть ей и управляет. Эстет. Похоже, в вопросах лично безопасности он полный... – я замолчал, подбирая более мягкое выражение, и подходящее по смыслу, а то Кубин вряд ли бы понял слово «лох». Да и обидеться мог. Но тут раздался крик с поля:
- Княже!
Мы обернулись. К нам скакал отрок из нашего дозора, за ним на небольшом расстоянии три незнакомых ратника и какой-то мужик в простой рубахе, полотняных штанах и коротких кожаных сапогах.
- Княже, - повторил отрок, подъехав ближе, - дозор с северу пришел, с вестями.
- Хорошо, - кивнул Владимир Дмитриевич.
Ратники спешились, подошли и поклонились.
- Княже, - начал говорить один из ратников, - вот Никола, черемис из рода Белеста, что в прошлом году крещение приняли, - он показал на приехавшего с ними мужика, - поганых видел. Войско большое, говорит.
Черемис выступил вперед, и поклонился.
- Верно ли, Никола сие? – спросил князь.
- Верно, княже, - с поклоном ответил черемис. - Видел я воев чужих.
- Сколько их?
- Счесть сложно, княже, - ответил черемис, - сотен двадцать на виду было, но ближе не подобраться, на сухой старице они стоят. Хотел я обойти, да Малика увидел.
- Малика?! – удивился князь.
- Да, княже, Малика. Он воям баранов пригнал и хлеба дюжину телег и зерна всякого…
- А не врешь?
- Истинный крест, княже! – и мужик, перекрестившись, достал и поцеловал свой крест.
- Кто такой Малик? – тихо спросил я Кубина.
- Мелкий князёк марийский, крестился о прошлом годе, и на верность Владимиру Дмитричу крест целовал, да вот видать внове к жречеству языческому вернулся и степнякам помогает, иудин сын…
- Где ты видел поганых? – продолжал спрашивать черемиса князь.
- У места, где Безмя в Кержень впадает. Токмо с Холохомской стороны они.
- Удел Малика аккурат в тех местах, - прошептал Кубин.
Если названия рек не изменились, то Безмя это Безменец, а Кержень, соответственно Керженец. Близко они прятались. Но разумно, надо признать. Там леса наверно самые непроходимые, много высохших стариц, где можно пасти лошадей, и река рядом, по которой могут доставить продовольствие.
- Хорошо, Никола, что ты хочешь за весть такую?
- Всю весь нашу поганые разграбили. Я мстить буду, княже, в дружину меня и брата моего возьми.
- Хорошо, Никола, будь рядом пока.
Черемис с поклоном отошел.
- Двадцать сотен только на виду, - задумчиво пробормотал Горин, - а сколько поганых черемис не счел? Мыслю, княже, боярской рати мало будет.
Владимир Дмитриевич кивнул и сказал:
- Илья Демьянович. Твоя сотня в Вершах стоит. Отправляйся туда. Разошли вестников – пусть собирают ополчение. Назначаю сбор войска на поле у Больших Ключей. Я на Заимку. Княгиню с детьми в Китеж отправлю, а к вечеру в Вершах буду.
Затем он посмотрел на меня.
- Владимир Иванович. Ты тоже в Верши поезжай.
Я собирался ехать с князем. В Заимке много чего осталось нужного, например лошади, телеги с добром, а главное – казна в сундуке. Впрочем, спорить не буду, во всем есть свои плюсы – по словам Кубина, Верши городок довольно таки крупный, имеющий свой торг на берегу Ветлуги. А торг мне как раз нужен. Не только от ненужного барахла избавиться, приодеться бы не мешало.
Изобразил полупоклон, и вместе с Кубиным и Демьяном направились нашим вещам. Первым делом заглянул в сумы и проверил оружие. Зачехленный карабин никто не трогал. Пистолет тоже на месте. Его пришлось из налучья перед атакой выложить, и хорошо, что сообразил, выпал бы, и ищи его потом в траве…
- Демьян, я и Владимир Иванович в Верши, а ты с князем езжай и отроков с собой всех возьми. Стоп. Не делай такие глаза. Там добро наше, на меч взятое, лошади. Заберёшь все как есть, и в Верши приедешь.

Во-первых, отроки каким-то образом все же подкрались.
А во-вторых, "птичка упорхнула" бы, потеряв при движении вдоль фронта лучников половину состава. С точки зрения монгольского сотника - оно ему надо?



Схематично где-то так :





Куда идти и зачем?
Какая угроза от дюжины убегающих холопов?

Опять же - если сотня пошла за добычей, то у каждого всадника обязан быть по меньшей мере один заводной конь. Бросаться в погоню непонятно за кем, оставляя коней - слишком жирно будет.
Не верю.

Кроме всего прочего для подобного отряда места категорически недостаточно для стоянки. На пятачке примерно 200х150 метров - расположить на отдых сотню всадников и двести коней - просто нереально.



Я читаю ровно то, что написано :

Из-за рощи вылетели холопы, за ними в двухстах метрах скакали монголы, похоже, вся сотня. Нет не вся. Отроки из рощи вовсю стреляли из луков, и очень метко. Степная сотня разделилась, шесть десятков преследовали холопов, остальные, прикрываясь щитами, свернули в сторону стрелков.
Князь опустил рогатину и закричал:
- Китеж! Ура!

Ясно написано, что отроки начали стрелять задолго ДО вступления в бой главных сил. Кого там бояре гнали в тот момент мне неведомо.
И за каким хреном шесть десятков должны преследовать дюжину холопов, когда имеется другая, более очевидная опасность - тоже.

Если б это был реальный бой в догонку пошли бы два десятка максимум, а остальные перебили бы стрелков, как нечего делать (и не прикрывались бы щитами, а стреляли из луков, вынуждая противника уходить в укрытие).
Про развесистую клюкву про кучу убитых прямо в глаз я просто молчу - здесь обсуждать нечего. В таких случаях просто говорят - урежь осЁтра!

Кстати, "Ура" - это вообще-то монгольский клич.



А кто их в угол-то загнал?
Соотношение сил в их пользу, уйти в лес, избежав лобового удара, тоже вполне можно.
Расстояние (двести метров от холопов) - то есть минута, как минимум - вполне позволяет организовать стрельбу по лошадям противника, а вот бояре ни свернуть, ни выйти из-под обстрела не могут. При скорострельности десять стрел в минуту - по 3-4 стрелы эти шестьдесят монголов выпустят. Пусть только каждая десятая найдет цель - вот уже двадцать всадников свалено - куча-мала у атакующих гарантирована.



Вполне может быть. В этом самом центре Монголии.
А вот те, кто пришли из Монголии к Китежу, форсировав по пути Урал и Волгу (не считая всякой прочей мелочи), от водобоязни давно отвыкли.



И примета у них есть - мыться, когда в небе хоть маленькое облако - к беде. Ну и что?

Речь-то не о мытье идет, а о преодолении водных преград. Вот как, например, описывает очевидец преодоление Дона в нижнем течении:

Он (хан) пришел к Дону в июне месяце и переправлялся через реку в течение почти двух дней со своим многочисленным народом, с телегами, со скотом и со всем имуществом. Поверить этому удивительно, но еще более удивительно самому видеть это! Они переправлялись без всякого шума, с такой уверенностью, будто шли по земле. Способ переправы таков: начальники посылают своих людей вперед и приказывают им сделать плоты из сухого леса, которого очень много вдоль рек. Затем им велят делать связки из камыша, которые прилаживают под плоты и под телеги. Таким образом, они и переправляются, причем лошади плывут, таща за собой эти плоты и телеги, а обнаженные люди помогают лошадям.

(вообще спорить мне по данному эпизоду не очень хочется. я лучше напишу свое видение эпизода, как мне представляется правдоподобным)

PKL, то что степняки перестреляли бы всех отроков не спорю, но уйти в лес, это бросить лошадей. Я уже про труднопроходимость упоминал.

полтора десятка отроков, которых натаскивали ходить по лесу пройдут тихо где угодно, но воины в количестве 50-60 человек никак по-тихому не подкрадутся.

Просто забыл скорректировать что кричал ГГ, ему привычней, а монголы больше вроде кричали - Улла!
И вообще, не монголы это. По задумке сам монгольский отряд стоит в тайном месте (см проду), а по окресностям шурудят данники. Позже языка разговорят и выяснят истинное количество монгол, но не цель.

Интересно будет посмотреть. Если книгу издадут то сто грамм и пончик экземпляр с меня!
Что есть по последнему эпизоду из тапков?

Если идти вглубь леса - то, безусловно, бросить.
А если только за первые деревья на опушке, то ничуть. Причем монголы вполне могут даже и спешиться, а вот "латники" потеряют всю силу таранного удара.




С точки зрения сотника монголов - где найдется полтора десятка отроков, там следует опасаться и пяти десятков.
Мы рассматриваем эпизод с точки зрения размещения лагеря вблизи от леса, а не с точки зрения наличия у атакующих необходимых сил.
При такой постановке вопроса - место для стоянки - крупная ошибка.



Хурра!



К схеме места действия замечания есть?



Вечером отпишусь.

Нет. Если смоделируешь бой, то есть условия - некое численное превосходство степняков. Не обязательно это монголы - данники, например. Победа с минимальными потерями, ГГ ранен не значительно.

Еще вариант - оставляю как есть, лишь изменив в тексте, что решение о подобной атаке сделал князь, не послушав ГГ (все предложения и замечания PKL по карте), а потом на пиру ГГ совместно с князем, Гориным и Кубиным проводит разбор боя с указанием всех ошибок как русских, так кочевников (сглупили, и не монголы они, данники). Это поднимет авторитет ГГ как воеводы. (Вспомнить слова великого князя о полководчиских талантах Владимира Дмитриевича).

Холопы бодро прибрали на поляне, и уже через двадцать минут Князь с двадцатью ратниками отбыл к Заимке. С ним уехал Демьян с пятью отроками. Хватит, чтобы перегнать два с половиной десятка лошадей и пару телег к новой дислокации.
Пока пара парней управлялась с нашими лошадьми, я решил проверить – что там у меня с «раной». Болеть уже перестало, лишь иногда дергало, когда начинал поворачиваться. Расстегнул ремень, вытряхнул себя из кольчуги, скинул броник и рубаху. Осмотрел свой ушибленный бок. Потыкал пальцами в разных местах – нет, ребра целы, повязки не требуется.
Удар копьем я отразил только частично – наконечник попал в самый нижний край щита, соскользнул с него и, на мое счастье, прошелся вскользь, лишь задев край кольчужной рубашки. Смести степняк своё копьё левей, лежал бы я в поле пробитый насквозь. Но даже такой удар пропорол кольчугу на боку, и только благодаря бронежилету я отделался крупным синяком во весь левый бок. Да еще с лошади летел тройным тулупом, и об землю приложился не слабо. Сгруппироваться не смог, как в нокдауне был.
Не доставая аптечки из сум, нашел мазь и попросил Матвея Власовича натереть ушиб. Кубин подивился на тюбик, тихо прошептал незнакомое название - «Левомиколь» и начал процедуру.
- Володя, я тут вот что подумал, – пробормотал дед Матвей, осторожно втирая мазь, - ведь полное имя того князька Малик Кута. Ничего оно тебе не напоминает?
Я немного подумал - имя этого князька ничего мне не говорило, и в прочитанных материалах подобного не встречал.
- И что?
- Попробуй переставить имя и прозвище местами, только имя укороти – Мал.
Попробовал, но Кута Мал, тоже ничего не напомнило.
– Если переставить имя с прозвищем, - начал объяснять Кубин, - то при быстром произношении получается Ку-та-ма, то есть созвучно Ку-терь-ма.
- Да ну, слишком уж натянуто, Власыч, и маловероятно. Зачем коробить имя если в предании имеется конкретное?
- Просто не верится мне в предательство Лисина, и все тут.
Левомиколь я вернул в аптечку, и оделся – рубаха – бронежилет – рубаха. Кольчугу после осмотра сунул в суму. Надо чинить, а лучше модернизировать. Зря, что ли я столько материалов по оружию и латам просматривал?
Путь до Верш занял через чур много времени. Ориентируясь по солнцу, прикидывал направление движения. То мы шли на юг, то поворачивали к востоку, затем на северо-восток, и опять на юг… Петляние по перелескам скрадывало время в пути. Лесистая местность, что сказать, не лезть же напролом. Но то, что наш путь лежал к Ветлуге, и так ясно. Наконец выехали на поле, и вдалеке я увидел крепость на высоком холме.
- Верши? – тихо спросил у Кубина. Тот кивнул.
Пустили коней в галоп. Поле было большое, наверняка весь лес вокруг крепости вырублен специально.
А крепость впечатляла. Ров и вал перед стенами был на порядки больше чем у крепостицы. Вершинсая стена была собрана из срубов-городен. На глаз высотой в семь метров. Через пятьдесят метров стояли башни, выше стены на метр-полтора, но воротная башня была самой высокой.
Перед подъемным мостом остановились. Стражник на башне что-то крикнул, и нам навстречу вышел седобородый ратник в кольчуге и шлеме, он приложил руку к груди и произнёс:
- Здрав будь, Илья Демьянович. В городце всё спокойно.
- Кутерьма здесь?
- В детинце он, со всеми.
- Добре, - кивнул Горин и въехал в башню, за ним тронулись и мы. Похоже, тут место внешних ворот используется подъёмный мост. Башенный коридор был, как и сам мост, трёхметровый в ширину и метров восемь в длину. Я посмотрел верх и увидел бойницы и люки. Имелись и внутренние ворота. Я усмехнулся, вспомнив подобные «ке-пе-пе» в будущем. Ну, ничего, практически, не изменилось. Створки внутренних ворот распахнулись, и отряд прибавил ходу. Людей по пути попадалось мало, да и те быстро отходили в сторону, освобождая нам дорогу. Центральная дорога, мощеная доской, упёрлась в ворота детинца. Горин подъехал поближе и рукояткой плети принялся колотить в створ.
За воротами кто-то кашлянул, прочищая горло и заорал:
- Не стучи, базыга. Я тебе в прошлый раз баял: «Постучишь ещё раз, выйду и настучу в бестолковку».
Гори хмыкнул и прокричал:
- А вот выйди и настучи!
За воротами что-то упало, проскрежетало, и тот же голос объявил:
- Ну, сам напросился.
Створ раскрылся, и наружу вышел детина. Про таких говорят - «косая сажень в плечах».
- Я те… - детина осёкся, увидев Горина, и, беззвучно раскрывая рот, растеряно поглядел на нас. Раздались смешки:
- Опять нашего Иванушку доняли.
- Небось, Кутерьма опять подговорил кого?
- Васнь, деда Онуфрия блажь взяла?
- Сколько кольев сломал, Иван?
- Ишь, онемел как!
Иван поморгал и, приложив руку к груди, поклонился:
- Прости, боярин. Не признал я тебя.
Горин наклонился и, ухмыляясь, сказал:
- Иван, когда-нибудь тебе настучат в бестолковку. Отворяй!
Над Вершами поплыл перезвон колоколов.
Все вскинули руки к головам, сняли шлемы и перекрестились. Из-за воротного створа крикнули:
- Ивашка, чё ворота расхлебянил? А ну подь сюды.
Горин улыбнулся.
- Идём, Иван. Принимай гостей. И баенку, если не стоплена, пусть затопляют. Князь к вечеру будет.
Иван отошел в сторону, пропуская нас. За воротами открылся просторный двор и дом в два этажа, высокой крышей и большим крыльцом. Двор вдруг показался немного тесным для двух десятков ратников с заводными лошадьми. Я с удивлением обнаружил, что нас стало меньше. Куда подевались остальные бояре - я не видел. Спешились, и к каждому из нас подбежали неизвестно откуда появившиеся парни в рубахах с вышивкой у воротников, приняли коней и повели в большой сарай. Горин с довольным видом подошел ко мне с широкоплечим мужиком, одетым в простую белую рубаху, темные и просторные штаны, и сапоги. На широком поясе висело только три ножа разных размеров.
- Вот, познакомься, Владимир Иванович, - представил мне его Горин, - это боярин Григорий Макарович Лисин.
Я посмотрел на Кутерьму - чуть вытянутое лицо, взгляд с каким-то хитрым прищуром, карие глаза, нос прямой. Густые усы с окладистой бородой, русой, как и волосы. Ростом с меня.
- Здрав будь боярин, - кивнул Лисин. - Не Велесова ли Ивана сын будешь, что у Великого князя Всеволода Юрьевича ближником был?

- Да, - ответил я, всматриваясь в лицо боярина. Может и прав Кубин, оговорили Кутерьму в легенде. Жаль, что не было в былине ориентировки на предателя, кроме имени. И с уверенностью утверждать, что этот человек приведёт орду к святому городу, я не могу. Горин, тем временем поглядывая на крыльцо, хмыкнул и произнёс:
- Идем, Володимир Иванович, супруга ненаглядная встречать вышла, а ты, Григорий Макарович, вестников рассылай, князь сбор поместного войска назначил у Больших ключей.
И направился к крыльцу. Впереди нарядно одетая женщина держала пузатый серебряный корец. Я на ходу оглянулся - к крыльцу шли только Горин и я. Вот блин, опять лопни, но корец выпей. Куда же делся дед Матвей?
Женщина произнесла с поклоном:
- Здравствуй, муж мой дорогой, Илья Демьянович. Испей вина с дороги.
И протянула ему корец. Литра два, отметил я и опять оглянулся с надеждой. Нет, никто больше не подошел. Вздохнув, принял корец из рук Горина.
Эх, беда моя! И начал пить. К моменту, как я перевернул корец дном вверх, в голове зашумело.
Горин уже расцеловал супругу, затем представил меня:
- Боярин Владимир Иванович. Это он Софьюшку нашу из беды выручил.
Супруга Горина поклонилась.
- Спасибо тебе за дочку, боярин. Проходите в дом. Гостиво сегодня у нас будет!

6.
Колокол грянул, и медные звуки
Полные скорби, рыданий и муки,
Льются в кровавую даль,
В даль, где пылает отчизна святая,
В даль, где под игом от края до края,
Стонут нужда и печаль.
Зычно рыдает металл благородный,
Честь пробуждая в стихии народной,
Песней призывной своей
Слышишь ли, Русь, эти вещие звоны,
Эти предсмертные русские стоны,
Вопли казнимых людей?
Встань! Поднимись величаво и грозно,
Сбрось с себя цепи, покуда не поздно,
Двери острогов открой.
И, обновленная в муках неволи,
Выйди навстречу сознательной воли,
С чистой воскресшей душой.
(Сергей БЕХТЕЕВ-Колокол)

- Р-равняйсь! Смир-рно!
- К торжестенному маршу! Поротно! Первая рота прямо, остальные направ-во!
- Шагом марш!
Замершие шеренги слитно отпечатали первый шаг. Мы шли первыми. Уже не курсанты. Офицеры!
- И-и-и раз!
Прошли мимо трибуны, где, подняв руку в воинском приветствии, стояло командование училища. Начальник училища, похожий на Брежнева, но имевший кличку «Стеклорез» из-за фамилии Алмазов, с улыбкой смотрел на печатающих шаг молодых офицеров. Может, себя молодого вспоминал?
В конце плаца нас встречали родители и наши девушки. Мои мама и отец приехать не смогли, но была она, моя будущая жена.
- Здравствуй, мой лейтенант. - В легком красивом платье, с обалденно шикарными длинными волосами, она была для меня самой-самой красивой. Королева.
Счастливая улыбка, вдруг сменилась злобной маской. В руке у неё появилась сабля.
- Но ты никогда не станешь генералом!
Взмах. Пытаюсь отклониться, но… правая рука падает на землю…
Толчком проснулся. Опять кошмар - моя бывшая приснилась - произнесла свою любимую фразу и… отсекла мне руку. Левой рукой провожу вдоль тела и не обнаруживаю левую. В панике вскакиваю и чуть не взвываю от боли. Левая рука напрочь отлежанная вылетает из-за головы и трескается об край полатей, а в голове одновременно начинает гудеть. Сижу, моргаю то тупой боли в голове и сильного сушняка во рту, массирую руку и пытаюсь сообразить – где я нахожусь?
Просторная светлица с мутным окном, у стены сундук и лавка, мои сумы под ней и резной столик у широкой кровати, то есть полатей с соломенным матрасом. На столике обнаруживаю крынку накрытую полотенцем. Посмотрим… да в ней квас. Вот спасибо. Выпил весь. Показалось маловато, но сушь ушла. Ура!
Дверь распахнулась, и в комнату заскочил паренёк лет двенадцати. Его ко мне приставили, чтоб я ни о чём не беспокоился и по первому зову он являлся в светёлку.
- Звал, боярин?
Похоже, "ура" я крикнул вслух.
- Где тут можно умыться?
Парень что-то хотел сказать, но передумав, кивнул и исчез. Не понял. Но тут же дверь открылась, и парень занёс медный таз и большой кувшин с водой. А его, случайно не Фигаро зовут? Или все было приготовлено заранее и стояло наготове у двери?
- Полить, боярин?
- Как зовут тебя, пострел?
- Митяем кличут, боярин.
Я скинул рубашку и уставился на неё. Не моя. Так, разберемся потом, сначала умоемся. Наклонился, сделал руки ковшиком и сказал пареньку:
- Ну, лей, Митяй-скороход.
Потом отправил Митяя из комнаты, сказав ему, что заберёт всё потом, и достал щетку и пасту.
Закончив с туалетом, оделся и осмотрел себя. Рубашка с косым воротом, украшенная вышивкой по рукавам и воротнику. Штаны из мягкого войлока. Кожаный пояс и сапоги, мягкие и легкие, как домашние тапочки. Затем уселся на полати и задумался. Вчерашний вечер был очень насыщенным. Вспомнилась баня и часть пира, но только часть.

Ага, после бани вместо своей одежды обнаружил эту. Это сколько вина надо выпить, чтобы последние события выветрились из головы? Наверно очень много, а раз голова еще и болит, то пили не только вино. Ладно, надо вспоминать по порядку. В баню меня привел Митяй. Там уже раздевались Горин и Кубин…
- Матвей Власович, - поинтересовался я у деда Матвея – где ты пропадал?
- Делом занимался, Володя, делом!
- Это, каким же, делом, Матвей Власович? – весело спросил Горин.
- Пленника в поруб отвез, - ответил кубин, - затем съездил в гостево, нашел толмача и принялся за допрос.
- И как, разговорили?
Дед усмехнулся, а мы понимающе покачали головой. Смотря как допрашивать, можно перестараться не умеючи и вопрошаемый с «пристрастием» возьмет на себя абсолютно все имеющиеся на свете грехи, или вовсе помрет молча али с криками. А можно вдумчиво спросить и нажать например на точку тела, и получить всю нужную информацию. Похоже Кубин, или тот кто с ним вел допрос, знали как надо спросить.
- Понимаешь, Володя, - сказал дед Матвей, - странен этот степняк.
- Чем? – удивился я. – Очень чистым был, что ли?
- Да нет, - скривился Кубин, - не об этом я. Ты давеча про татарский баял, но не татарин он, даже не кипчак, мы с толмачем еле разобрались. Но поганый нам вот что поведал: он из земли, где течет сразу семь рек, но где это я так и не понял.
- Знаю – где это, - кивнул я, - ты дальше говори…
- Я и говорю, значить поганый поведал, что сюда они пришли в начале апреля, аккурат перед оттепелью, двумя отрядами. Один в три тысячи сабель, состоящий из его земляков и кипчаков разных родов. Вот второй чисто монгольский и точного количества не знает, но во втором отряде воев гораздо больше. Оба отряда стоят в разных местах, однако место стоянки монгольского отряда никто кроме тысячника не знал. Их задачей являлось в любой момент поддержать действие монгольских сотен, когда понадобится, но пока гонцов от них не было.
- Интересно-интересно… - задумался я. Чего им тут в таком количестве надо?
- Вот-вот, - кивнул дед Матвей, - а с конца апреля они, несмотря на запрет, начали разорять близлежащие веси, так как, внимание, местный князь, то есть Мал Кута, стал меньше пригонять баранов и привозить продукты.
- Во-о-от ка-а-ак! – удивленно протянул Горин. – Запрет нарушили… а что именно им тут надобно?
- Этого поганый не знает. Поговаривали, что монголы на закат малыми отрядами ходили, но куда, никто не ведает.
- Так, что мы имеем, - начал подводить итоги я, - поганые в количестве до пяти тысяч сабель, а то и больше находятся от нас в… - я вспомнил карту и прикинул расстояние в верстах, - в двадцати пяти верстах, то есть совсем рядом.
- Надо князю поганого показать, - сказал Кубин.
- Обязательно, и с сбором войска поторопить…
- Ладно, бояре, - прервал меня Горин, - о ратных делах потом поговорим. Пар ждет.
Кубин и Горин нырнули в парную. Быстро скинул одежду и шагнул следом. Меня обдало жаром, и я, пригибаясь, рассмотрел необычную для меня баню. Почти в центре располагался открытый очаг, вокруг которого была наложена куча камней и стояли два больших медных котла с горячей водой, а справа у стены, три больших бочки с холодной водой. Напротив полок в две ступени, где уже сидел Горин, а дед Матвей вливал в шайку с водой что-то из глиняной крынки. Он обернулся и сказал:
- Полезай греться, Владимир Иванович. Сейчас я холод разгоню.
Это холод? Да такая температура достойна самой жаркой парной. Залез на полок и сел рядом с Гориным. Уши и нос, казалось, уже сварились, и я, прикрыв их, стал осторожно дышать раскалённым воздухом. А еще начало жечь обработанный мазью бок. Вдруг раздалось шипение и… меня вынесло из парной вместе с клубами пара. Вслед мне хохотали Кубин и Горин. Я, распластавшись на полу предбанника, думал: «Стыд-то какой. А ещё считался заядлым парильщиком». Однако с мазью надо что-то сделать. Удаляют её маслом, а где его взять?
Дверь открылась, и вошли две девицы. Хихикнув, глядя как я прикрыл окаянное место рубахой, они вкатили небольшой боченок и сообщили:
- Квас, боярин.
- Х-хор-рошо. Ид-дите. Стойте!
- Да, боярин?
- Масла принесите, подсолнечного, конопляного, какое есть…
- Мигом, боярин!
Казалось дверь и не закрывалась. Девица мне плошку с маслом, затем поглядывая и хихикая, ушла. Блин, забыл, что на Руси, мужики и бабы, до Екатерины Второй мылись вместе.
Тщательно протер маслом бок, затем осторожно промокнул льняным полотенцем. И самоотверженно шагнул в парную. На самом верху полока сидели Горин и Кубин.
- Не замёрз там, боярин? - усмехнулся Илья Демьянович. - Влезай сюды, парить будем. Вот шапку надень.
И он протянул мне войлочный колпак. Ну, слава Богу! Теперь буду крепиться. Только я залез к ним, Кубин тут же достал веники.
- Ложись, Владимир Иванович.
Опять зашипела вода на каменке, и я понял - как себя чувствуют куры гриль.
Ох, упарили меня и упарились сами. Краснокожие как индейцы, вышли в предбанник. Состояние моё было - посоли и ешь. Почти без сил плюхнулся без сил на лавку. Кубин, выбив дно у бочонка, зачерпнул квас и подал мне.
- Спасибо.
После кваса почувствовал легкость в теле. Благодать.
- Чудны раны твои… - это Горин рассматривал мои шрамы.

Мой вариант сражения.

Я с князем и пара бояр стояли на пригорке, и, укрываясь за кустами, осматривали стоянку степняков. Они расположились в весьма удобном месте, ничего не скажешь. Тихо подобраться, пожалуй, не получится. Поляна, или скорее заливной луг, заросший доброй, хоть сейчас коси, травой, сбегала с вершины полого холма, примерно через километр упираясь в стену камыша, что окаймляла излучину. Самой реки видно не было, только высокий обрыв противоположного берега желтел обнажениями песка.
Вширь луговина не превышала ста-ста пятидесяти метров, лишь в самом низу раздаваясь – примерно вдвое.
- Внезапно не ударить, - сделал вывод Горин, - успеют подняться в седло.
- Ну, что скажешь, боярин, на это? – спросил меня князь.
- Есть мысли, - ответил я. - Но нужно уточнить кое-что. Илья Демьянович, вон за теми кустами и камышом что?
- Там по весне река разливается,- кинул быстрый взгляд тот,- да так болотина и стоит все лето. Ну, а еще подалее уже берег.
- А за холмом? – показал я в сторону.
- Перелесок.
Ну что, всё понятно. Идею ударить прямо из леса отмел сразу, тут сплошь чапарыжник и бурелом. Так, а если попытаться выманить противника под удар? Сделав знак отойти, направился в глубину леса. У елки высокой сдвинул в сторону самую нижнюю лапу, разбросал старые иголки и палочкой нарисовал увиденную местность. И начал пояснять свои мысли, показывая палочкой на рисунке:
- Смотрите, бояре. Встаем тут, где боковая дорога подходит к поляне. На противоположной опушке ставим отроков, кто с луком управляться горазд. Как поганые поднимутся по склону до вот этого места, мы и ударим прямо в бок им, а отроки пусть им в спину бьют, да отставших перехватывают.
- Толково, - кивнул Горин, и посмотрел на князя.
- И как их выманивать? – спросил Владимир. – Али вечера дожидаться будем? Пусть часть отроков на лошадях поскачут к поганым, стрельнут раз из луков, и сразу назад. Чтоб успели в лесу спрятаться.
- Побьют ведь, княже!
- Другие мысли есть?
Все посмотрели на рисунок. Молчали, думая.
- Пожалуй, можно сделать чуть по-другому, - наконец, выдал я еще один вариант действий. - Выманивать поганых будут не отроки, а холопы. Дюжины, мыслю, мне хватит. Только нужны такие, кто с лошадьми здорово ладит, я им сам все растолкую, как поступать. А отроки, пусть на опушке стрелами поганых встречают.
Горин, подумав, кивнул и посмотрел на Владимира Дмитриевича.
- Быть по сему, - решил князь.
Молча спустились в овраг, где скопилось наше войско. Князь выделил десяток холопов и прислал ко мне - растолковать задачу. Матвей Власович чуть в стороне собрал всех отроков и тоже начал объяснения.
Я, демонстративно не глядя на подходивших холопов, повернулся к своим лошадям. Рядом объявился Демьян. С деловым видом стал поправлять сбрую, осмотрел свою рогатину. Похоже, что он собрался в копейной атаке участие принять.
- Демьян, ты что тут делаешь? А ну бегом к деду Матвею. Он сейчас там о деле говорит.
- Я не чалый отрок чтоб в броне по кустам сидеть,- вскинулся тот.- А лучников хватит. С боярскими целых две дюжины наберется.
Пробежался глазами по этому парню и перевел взгляд на окруживших меня мужиков:
- Ну, что, православные, постоим за землю русскую? Дело трудное и опасное, но…
- Так тебе, боярин, поди много чего терять-то! А я гляди, гол, как сокол, да в кармане – вошь на аркане! Мне-то за что своих сиротить? – узкоплечий помятый мужичонка, по облику видать – записной балагур, хмуро оглянулся на товарищей, явно ища сочувствия.
- Постой, Шигонька,- оттеснил говорившего могучим плечом рыжебородый здоровяк,- пусть. боярин, нам растолкует сначала все как есть.
- Вот, что, мужики, - я мучительно подбирал слова, мысленно прося прощения у всех своих замполитов за то, что втихаря обзывал их бездельниками и только теперь понял какая это непростая наука вести людей за собой.- Вот что… Надо поганых выманить сюда, под удар наших ратных. Для этого я хочу их коней, что вон там их табунщики пасут, спугнуть и сюда погнать. Только охотники на такое дело должны бездоспешными, в простых рубахах быть, чтобы не спугнуть ворога раньше времени.
- А мы, стало быть…
- А тем, кто СО МНОЙ,- голосом выделил я,- пойдет, обещаю выкупить из холопства. И долей в добыче не обделим .
- Вот это дело,- враз оживившиеся холопы придвинулись ко мне,- только не обманешь ли, боярин? И с семьями нашими как?
- Глядите,- я выпростал наружу золотой крест и приложился к нему губами,- Христом-богом клянусь в верности своих слов и на том крест целую. А еще обещаю, что кому добычи не хватит семью выкупить, тому добавлю от себя. И семьи убиенных не оставлю.
- Постой, постой, боярин,- давешний балагур, чуть ли не подпрыгивая от возбуждения, теребил меня за рукав,- вдруг кони вдоль берега шарахнутся, когда мы их погоним…
- А что предлагаешь?
- Надо бы кому, да хоть нам с Никанором,- кивнул он на рыжебородого,- Вдоль самого берега, где болотина, пробраться, да с того краю камыш зажечь. Тогда лошади в огонь и дым забоятся идти, им один путь останется.
- Как зажжете-то?
- В горшок горячих углей от костра нагребем, а как время подойдет, сухую камышину в горшок сунем, враз займется!
- Добро, так и сделаем, только два горшка углей возьмите для верности. Идите готовьтесь, да ступайте к нужному месту. Услышите, как мы табун погнали, зажигайте.
- Матвей Власович, - обратился я к подошедшему Кубину, - вот Демьян собрался в копейную атаку. Как думаешь, брать или нет?
- И ничего не в копейную,- нахмурился тот.- Передумал я, коней гнать пойду!
- Такого грех не взять, он с малых лет по лошадям сохнет, - усмехнулся дед Матвей, и добавил строго, - во втором ряду пойдёшь. И вперёд не лезть! Понял?
- Понял! – Лицо парня просияло.
Я поднялся в седло и… замер - на толстой сосновой ветке, сидел ворон. Огромный. Каркнет или нет? Пусть лучше молчит, а то накаркает еще. Пернатый вестник, взлетел и скрылся в чаще леса. Проводил взглядом ворона, и сплюнул три раза через левое плечо.
Князь поднялся в седло и поднял правую руку. Так с поднятой правой рукой и двинулся по тропе. За ним потекли бронные ратники. Замыкали колонну Горин, Демьян и я.
Дед Матвей принял командование отроками и выдвинулся вслед за нами.
Для того чтобы выполнить задуманное, отряду пришлось обойти поле лесом. Так как скорость передвижения снизилась, то вдоль лесной опушки, пешком, двигались два наблюдателя, на случай появления дозора степняков, или если они снимутся со стоянки. В этом случае, план надо будет менять. Через час вышли к небольшому перелеску.
Вперёд выехали парни с дедом Матвеем и, не доезжая края рощи, скрылись за деревьями. Князь махнул рукой и наш отряд, прикрываясь деревьями, легкой рысью двинулся вдоль опушки.
На ходу я еще раз оглядел себя. Просторная холщовая рубаха, надетая поверх броника, хорошо скрывала доспех и ничем не выдавала мою принадлежность к ратному сословию. По внешнему виду Демьяна, повторившему мой прием, тоже нельзя было ни о чем догадаться.
Наконец, сделав небольшой крюк по лесу, добрались до места – перед нами, как на ладони, раскинулся неприятельский лагерь. С нашего края, не обращая ни на что внимания, пасся табун в сотни полторы лошадей под охраной нескольких полудремлющих в седле степняков.
- Ну, мужики, с Богом,- я огрел плетью коня, сразу пуская его вскачь, правя прямо на ближайшего табунщика. За мной, как на привязи, в нескольких шагах держался мой «крестник», чуть поодаль скакали остальные, лишь двое холопов почему-то соскочили у крайних деревьев с коней. Неужто струсили? Но не успела злая мысль о наказании прийти мне в голову, как в уши ударил громкий волчий вой. Мирно пасшиеся до того кони встревожено задвигались, а я, мысленно ругнувшись за то, что плохо подумал о мужиках, ударом тяжелой плети смахнул с седла не успевшего прийти в себя погонщика. Чуть поодаль столь же быстро разделались еще с двумя и, понукаемый нами табун, медленно набирая ход, пришел в движение. Где-то слева возникли все увеличившиеся клубы дыма, заставив лошадей шарахнуться вверх по склону.
Лагерь всполошился. Не ожидавшие столь дерзкого нападения степняки спешно ловили отбившихся коней и, даже не одевая доспеха, пускались за нами в погоню. Похоже, ими владела одна мысль – догнать и истребить наглецов. В воздухе пропело несколько стрел, кто-то из наших, охнув, сполз с седла, но оглядываться не было времени. Вот и нужный просвет, не опоздал бы князь…
Похоже, наша хитрость удалась, степняки не ожидали встретить кованую конницу, и растерялись. Удар латного кулака рассек напополам их рыхлую толпу. Задние, осадив коней, закрутилась на месте, торопливо вытаскивая луки, чтобы начать метать стрелы, впрочем, ими должны были заняться отроки. Кто-то ринулся в бег, пытаясь уйти из гибельной свалки. Передние же, зажатые между табуном и нашими ратными заворачивали, поспешно готовясь принять бой.
Но им уже не на что было рассчитывать – бездоспешные, не успевшие толком вооружиться, степняки были легкой добычей наших ратников.
Желая принять участие в схватке, я развернул коня и, вытаскивая саблю из ножен, устремился на выбранного противника.
Сшиблись! Как-то чудом успел отбить вражеский удар, нацеленный в голову. В свою очередь рубанул, доставая противника кончиком клинка, и с радостью видя начинающее заваливаться тело. В этот момент, краем глаза уловил движение сбоку и, ощутив сильный удар, почувствовал, что опрокидываюсь вместе с конем.
Вот и всё - пронеслось в голове. Спустя короткое время, с удивлением отметил, что ещё жив, только в легком нокдауне. Пытаюсь высвободить ноги из стремян, чтобы встать, кажется, это начинает получаться, но тут что-то падает на меня, и сознание отключается.


Дальше уже должна быть раздача слонов и кормежка тигров - наказание невиновных и награждение непричастных.
Для правдоподобности нужно несколько человек убитых со своей стороны и десятка полтора раненых, пусть не очень тяжело. А десятка два степняков должно разбежаться по округе.
Демьян уж так и быть - пусть побалуется с луком, настреляет десяток тушек. Только не в глаз все время - одного такого феноменального выстрела ему выше крыши хватит. И еще пусть его Матвей отругает - скажет: " Что ж ты, сукин сын, боярина не уберег? Я тебе тишком чего поручал, когда разрешил с ним ехать?"

PKL, вполне логичный вариант. Продумаю как вставить в текст. Но позднее, при вычитке.

Бой у Керженца вставлю без особых изменений. PKL, посмотри что надо изменить на твой взгляд.

Концепцию.

Потому как я не понимаю, зачем делать монголов тупыми буратинами и что их тумен забыл в той медвежьей глухомани (забродная сотня - черт с ней, можно списать на инициативное желание пограбить отдельных личностей).

Опять же - в правилах монголов было присылать к чужим правителям послов с требованием нейтралитета или подчинения - еще до начала боевых действий. Так было и на Калке, так было в Рязани. так было в Киеве. Почему здесь не прописать? Заодно пояснив - откуда в здешней реальности взялись монголы (в нашей истории на Керженце они появились после взятия Владимира - т.е. годом позже).

Здесь простой темник никого не спросясь начинает войну - а он не боится, что ему хребет сломают за самоволие?

Количество бояр - отдельная песня. Во всем Великом княжестве Владимирском столько не набиралось.
Ростов - удельное княжество намного больше Китежа - смог в реале выставить всего трехтысячную рать.

Категорически не хватает попа, благословлявшего бы на битву. И переодевания в новые рубахи.

Совершенно невнятно объяснено, что именно прикрывали "триста спартанцев" (реальные известно - единственный приличный проход в Грецию, а эти?) - почему их нельзя было обойти и зачем атаковать в лоб.

Собственно боевые действия - совершенно не монгольская тактика прямого навала.

Короче, если с задачей показать абстрактное сражение автор справился, то с реалистичным изображением именно монгольского войска дело совсем плохо.

Как вариант исправления - надо показать действия ГГ, вынудившего противника к прямому удару.
А именно - быстро организовавшего своего рода мини-аналог Засечной черты по направлению движения противника. То бишь лесные завалы, прикрытые отрядами лучников, не вступающих в прямой рукопашный бой и уходящих при опасности в лес.
Что касается монгольской мотивации - предлагаю ввести в окружение князя знатных беглецов из Булгара (младшего сына правителя, к примеру), которых потребуют выдать монгольские послы (условно говоря, как на Калке), а князь откажется - по старой дружбе, по родству или из-за данного ранее слова, не суть важно.

Насколько я знаю, на Руси засечные заставы применялись повсеместно. Почему бы им уже не быть у Китежа? Пускай не везде, тогда ГГ не понадобится прилагать больших усилий, выводя противника на лобовое столкновение.