Нет, тереть ничего не нужно. "Что написано пером, не вырубить топором". Просто будьте аккуратнее, друзья.

это все произвол автора, навалились на нее беременные девушки и она бросила всех на произвол судьбы.

ну допустим если уже беременные то точно не девушки) хехеех
но вообще да - проды!

LookDream, О да, Авторы они такие - часто оставляют героев одних... Мучают читателей неизвестностью, неожиданными поворотами сюжета, лирическими отступлениями и прочей ерундой... Но мы их все равно любим, ведь правда же?

[off]
У французов есть четкое деление: если замужем (или была) - то мадам, если не замужем - мадмуазель. Так что все возможно! [/off]

дык мадмуазелька - все же не девушка
а скорее - сударыня
ну или как

Друзья, прочла ваши споры с большим удовольствием. Не знала, как вам ответить, потому помалкивала.
Да уж, заставили они меня задуматься и серьезно притормозили писанину.
Не могу сказать кто прав, или кто не прав.
\для меня ГГ - этот тот, чьим именем названа книга, а ваше дело рассматривать как вам угодно.
Один плюс от ваших споров увидела несомненный - взялась написать план.
Он готов - это для меня всегда трудно но справилась. Роли расписаны, но как будут себя вести герои, еще не очень знаю, они бывают рушат все планы.
Проду постараюсь добавить завтра.


ага




Интересно, чего вы так цепляетесь к значениям слов.
Лукдримка совершенно права.
Мне все равно, что значит реально это слово, но вот уже одиннадцать лет я утром бужу пациенток словами:
"Доброе утро, девушки, подходим на пост мерить давление и температуру"
Так что))) рада, что на нашей работе за мной не наблюдает какой-нибудь ярый поборник правильности употребления слов


Спасибо, Беркут!


Завтра, дорогой Кержак. Спасибо, что читаешь!

ждем

У меня уже закрывались глаза. Не удивительно в принципе – какой-то длинный и очень насыщенный день получился. Пригревшись рядом с маленьким тельцем Кира, я сразу занырнула в сон.
***
***
Мне почему-то снился ночной поезд, словно я лежу на второй полке и мерно покачиваюсь от его движения. И удивляюсь, почему не слышно тука колёс. В какой-то момент этот самый поезд так качнуло, что я полетела с полки вниз и… проснулась.
Слышались голоса парней.
- Бл…, что делать? – это ругается Ванька. – Тох, буди уже этих.
Слышится звук запускаемого мотора.
- Да говорю же, я сам их отвезу, - Антон заглядывает в нашу полурубку и смущенно смотрит на меня: - Проснулись? Тась… эта… Тут у нас кое-какие проблемы.
- Что случилось? – я села, а потом и вылезла наружу, кутаясь в одеяло. Пока не выясню, решила Кира не будить. – Вы рыбу-то наловили?
Ванька в этот момент резко трогает с места и я падаю в кресло, больно ударяясь коленкой. Сдержав стон, уселась в это кресло и, сжав зубы, стала тереть коленку. Боль потихоньку отступила и только тогда посмотрела на Ваньку. Весь чужой какой-то, бледный. Не смотрит.
- Что случилось? Куда мы так летим?
Он молчит, не смотрит. Ну вообще, красота! К тому же замечаю мокрую одежду, брошенную бесформенным комком там, где мы с Киром разделись. Офигеть, развесить не могли?
Стараясь не злиться, поворачиваюсь к Антону и смягчаюсь – Рыжик явно чем-то расстроен. Да и об одежде мне надо было самой подумать.
- Рыбу-то вон, наловили – мои три щуки. Ванька пять поймал… Тась, тут его брат звонил. Ругался… Вас там ищут.
Ага, дяде Толику не спится с перепоя. Представляю, что он нам устроит. Небось всю округу на ноги поднял.
Почему-то о расправе думается как-то равнодушно. Больше беспокоит странное молчание Ваньки. То со всей душой, то вообще…
- Вань, ты чего?
- Извини, Тась, - на секунду поворачивает он голову, и вдруг спрашивает, словно эта мысль только что пришла ему в голову: – Слушай! А твой дядька знает, что ты с нами поехала?
- Откуда же? – усмехаюсь я. - Нет, конечно. А что?
Катер начинает плавно тормозить. Я оглядываюсь, узнавая места. Мы как раз у того самого островка-камня, где вчера встретились с Сергеем.
- Понимаешь, - говорит Ванька, пряча глаза, - Андрей меня убьет, если… Не против, если Антон вас отвезёт? Ему-то ничего не будет, бабка у него мировая.
«Ого, - думаю, глядя, как краска заливает щеку и шею нашего капитана. – Чего это мы так испугались? Выдерут его, что ли? Это в шестнадцать-то лет!»
- Вряд ли уж прямо так и убьет, - стараюсь успокоить, - и да, мы совсем не против. Кирюх, вылезай, проснулся же.
Из полурубки показывается заспанная рожица моего «братца». Хитрющая. Что еще он там задумал?
- Ты чего без одеяла? Прохладно же.
В одних плавках Кир, мотнув головой, проскальзывает на заднее сиденье.
- Одеяла придётся оставить, - ещё больше краснеет Ванька.
Мне уже его конкретно жалко. И тут до меня доходит:
- Вы нас здесь высадить хотите?
- Антон быстро приедет!
- Да я мигом! – говорят они одновременно.
- А! Ну мы пошли.
Я подхватила кучу мокрого белья и швырнула на островок, благо прибило нас почти вплотную. С мокрым шлепком одежда шмякнулась на камень, только один носок упал на песок. За одеждой полетели ботинки. Сначала мои, потом мелкие кроссовочки.
- Не обижайся, Тась, я потом объясню, - бормочет за спиной Ванька.
- Телефон где? – обернувшись протягиваю руку.
Он поспешно куда-то лезет и кладет мне на ладонь мобильник и аккумулятор – до сих пор влажные! Глаза у Ваньки виноватые.
Антон уже успел спрыгнуть и помочь перебраться на остров Кирюхе. Стоят оба меня ждут.
Пришлось сбрасывать одеяло и прыгать к ним.
- Я скоро! – Антон заходит в воду и по лесенке забирается в катер.
- Не спеши, дождемся, - пытаюсь пошутить я.
Мотор урчит громче, и катер отъезжает. Антошка машет рукой и мы ему – в ответ.
Только когда они скрываются вдали, и вокруг наступает тишина, меня немножко отпускает.
- Ты как? Не устал?
Кир смеётся. Ну да – ему-то приключение.
- Тогда за работу! Будем одежду сушить!
Кир аккуратно раскладывал наши вещи на камне, выбирая места почище, а я предварительно отжимала каждую, встряхивала и кидала ему. Скоро всё разложили, из ботинок вынули стельки и тоже поставили сушиться на солнышке. Оно поднялось ещё не высоко, и слабый ветерок заставляет ёжиться. Купальник конечно высох, но он не спасает. Хоть в песок зарывайся, а он холодный и слой тонкий, под песком всё тот же камень.
- Холодно? – спрашиваю Кира. У малыша, как и у меня все ручки-ножки в мурашках.
Ишь – головой мотает. Не хочет меня расстраивать. Потрепала по головке – хоть волосы высохли.
- Будем делать зарядку, - говорить бодро не слишком получается, но Кир радостно кивает, поддерживая сомнительную идею.
Главное – на островке развернуться-то негде. Десять шагов в длину, пять шагов вправо по песку – до воды, и три влево уже по камню – до крутого подъема вверх. Вот и всё. И продувает со всех сторон. Это еще надо учесть, что большая часть ровного пляжа прячется пока что в тени.
Десять минут мы бодро отжимаемся, приседаем и машем руками и ногами. Кир веселится и с удовольствием повторяет за мной.
- Хва-а-а-атит, - я валюсь на песок. И хоть старалась не думать пока о поступке мальчишек, начинаю про себя ругать их последними словами. Не, ну как они могли!? А Антона пока не видно, звука мотора тоже не слышно. И хоть бы книжка с собой была! Или одежда сухая. Заболеем ведь!
- Ну что – купаться хочешь?
Это я заметила, что Кир бродит по мелководью и что-то высматривает на дне. Наклонился и поднял камушек. И сразу ко мне – показывать. Надо бы сделать лицо попроще, а то вон он как старается меня подбодрить. А должно быть наоборот.
- Ого какой красивый! – я взяла белый круглый камушек и полюбовалась немного. Тоска!
Пришла шальная мысль доплыть до берега, а там пешком домой. Только до него метров сто, а Кир плавать не умеет. Да и мне сразу расхотелось лезть в воду, когда подошла и потрогала ногой – холодрыга.
Подумалось, что лучше бы с Сергеем мы встретились сейчас. Просто так ведь подумала, а потом увидела, как от берега, на который смотрю, отделилась байдарка. И где она там пряталась. Замахала руками, надеясь, что они нас заметят. Кто бы там ни был.
Кир тоже стал радостно прыгать рядом. Крикнуть бы, но как-то неловко нарушать разлитую кругом тишину. А байдарка уже летит прямо к нам, и я сразу стала нервничать – остро почувствовав, что вообще-то загораю тут в одном купальнике. Но посмотрев на разложенную сушиться одежду, желание напялить её как есть резко улетучивается.
Скоро я уже узнала в ребятах Сергея и Лёшу, но всё никак не могла поверить своим глазам.
- Привет, Кнопка, - кричит Сергей издалека, - вы что здесь загораете в такую рань?
- Тебя ждём, - бурчу я негромко.
Понятливые оказались ребята. Нескольких слов хватило, чтобы представили всю ситуацию.
- Так, - говорит Сергей, сбрасывая жилетку и стягивая с себя футболку. – Одевай и жди меня здесь. Обратно Лёху закину, и возьму другую байдарку, трехместную.
- Киру лучше, - я хотела надеть футболку на малыша, да и надо было срочно отвернуться, чтобы не пялиться на загорелый торс Сереги. Но увидела, что хмурый Лёшка, который не слишком меня жалует, уже позаботился о малыше. Малыш совсем утонул в его тельняшке и парень как раз подворачивал рукава. Дольше ждать не стала, влезла поспешно в футболку Сергея, ещё хранившую его тепло. А он подошел незаметно и сам сверху еще и жилетку надевает на меня. Пришлось подчиниться.
- Спасибо! – обернулась к нему.
- Нема за что, - улыбается он. Почти черные глаза весело блестят.
Без лишних слов полуголые ребята прыгают в лодку и через пять секунд уже летят к большой земле. Только короткие странные весла посверкивают на солнце.
Какое всё-таки счастье, когда тепло. Мне футболка доходила почти до колен, а у Кира из-под тельняшки только ступни торчали.
- Какие хорошие мальчики, правда?
Он кивает.
Не успела я снова обернуться в ту сторону, где среди неровностей берега скрылись ребята, как снова показалась байдарка – на этот раз с одним гребцом.
Я поспешно бросилась собирать вещи, велев Киру позаботиться о ботинках. Как раз справились к приезду Серёги. Он помог погрузить одежду в лодку, велел Киру садиться вперед, а мне в середине:
- Попробуешь грести? – вручает он мне алюминиевое весло с лопастями на обоих концах.
- Ага, - улыбаюсь я ему на все тридцать два ровненьких зуба.
Кажется, оценил. Во всяком случае внимательно глянул на мой рот. Но тут же тряхнул головой, едва не потеряв кепку.
- Это не сложно. Садись, я оттолкну лодку.
Сначала у меня не слишком получалось, но указания Серого были такими благодушными и спокойными, что в итоге приноровилась, и вдруг заметила, что мы буквально летим по водной глади. Это было так здорово, что я даже на секунду немного сбилась, впрочем сразу исправилась. А уж Кир как радовался! Оборачивался на меня с сияющей мордочкой.
До нашей пристани мы долетели слишком быстро. Я бы с удовольствием каталась вот так часа два. И ведь вспомнила, что у деда была своя байдарка. Только ни разу не видела, чтобы он на ней катался. Надо будет спросить.
Я хотела снять футболку, как только выбралась на берег. Но Серега остановил:
- Давай жилетку, а футболку потом вернешь. Тельняшку тоже. Понравилось, малой?
Кир смотрит на парня у меня из-под мышки и кивает. Сразу видно, что Серый ему понравился.
- Ой, ваши вещи.
Серега ныряет в нутро байдарки и вручает нам ворох одежды, но взять я не успеваю. Он вдруг кивает наверх:
- Ваш дом?
Отсюда видно лишь верх забора и часть крыши.
- Ага.
- Я донесу. Только сейчас.
Мы смотрим, как он полностью вытаскивает байдарку на берег, складывает внутрь вёсла и снова подхватывает одежду. Мы с Киром только обувь свою несем, шлепая босиком.
- Начала читать? - тихо интересуется Серёга, когда поднимаемся наверх.
- Ага. Я еще не всё…
- Не тороплю, - смеётся он, - читай на здоровье.
Слышится лай Джекки, и я вдруг вспоминаю про дядьку:
- Дальше не надо, - говорю поспешно, - там наш дядя Толик. Злющий, наверное.
- Ну и что? – удивляется Сергей, и мне сразу становится стыдно.
Но всё равно пытаюсь его образумить:
- Привяжется к тебе ни за что! Ты просто не представляешь, какой он…
- Тась… Тебя ведь так зовут?
- Д-да.
- Если не хочешь – не пойду, - черные глаза смотрят укоризненно. Но тут же смягчаются: - ладно, держи.
- Ой, - вовремя вспоминаю. – Мой мобильник… Я в жилетку положила.
- Промочила? – Сергей сует мне в руку телефон с аккумулятор. – Лучше бы разобрать и все хорошо просушить… Ну пока? Давай лапу, малой.
Парень пожимает Киру руку, словно взрослому и тот улыбается так удивленно, что мы оба тихо смеемся.
- Пока, - поспешно говорю я, чувствуя, что никак не могу отвести взгляда от нашего спасителя. И всё-таки отрываю.
Ужасно хочется обернуться, пока идём к воротам, но сдерживаюсь изо всех сил. И только у самой калитки в голову приходит, что Антошку мы так и не встретили по пути. Вообще. И лодки его не видели.

***
Первым делом я уставилась не на Джекки, который продолжал радостно скакать у ворот, а на дядю Толика. Он широким шагом направлялся к нам, всё так же одетый, как вчера ходил в гости к Андрею. На заднем плане почему-то бросилась в глаза машина с распахнутой дверью. А в руках у дядьки болтались ключи. Мне даже показалось, что он пробормотал что-то вроде: «Слава Богу!». То ли приехал, то ли уезжать собирался. В такую рань! Не иначе, нас искать.
Я не успела даже потянуться к калитке, а он уже её отпер и распахнул, пропуская нас внутрь.
С тяжелым сердцем остановилась, понимая, что виновата. Дядька быстро осмотрел нас обоих и спросил:
- Ничего не болит? Говорить можешь? – это мне.
Что-то слишком спокойно. Мурашки по спине от этого тона.
- Замёрзли немножко, - говорю честно. – А так всё в порядке.
- Быстро за мной! – командует.
Мы плетёмся за ним в дом. А куда деваться-то?
Дядька включает электрический чайник, на газ быстро ставит кастрюльку и заливает в неё молоко из холодильника. И всё это молча, быстро и без всякой суеты.
Потом уходит и возвращается с двумя пледами и двумя парами шерстяных носок. И откуда взял? Я не сопротивляюсь, одеваю носки и закутываюсь в плед, хотя можно сказать, что успела немного согреться в футболке Сережи. А Киру носки одевает сам дядя Толик, после чего укутывает и озабоченно трогает нос. Тут поспевает молоко, дядька что-то колдует на столике у раковины, загораживая спиной, а потом ставит перед нами по дымящейся чашке.
- Что это? – морщу я нос.
- Лекарство! – отрезает он, - не нравится, зажми нос и пей мелкими глотками. И ты тоже!
Кир косится на меня, я на него, мы оба тяжело вздыхаем и делаем, как велит дядька. Вкус противный. Похоже – чай с молоком и мёдом, но могу ошибаться, потому что ещё немножко горчит. Но никуда его незаметно деть невозможно – дядя Толик стоит над нами, скрестив руки на груди и ждёт.
Кир справляется первым, и дядька не может удержаться от сарказма:
- Тась, ты ведёшь себя хуже ребёнка. Допивай быстро.
Пока я давлюсь последними глотками, дядька вдруг разворачивает малыша, быстро ощупывает его с ног до головы, потом снова закутывает и уносит! Я даже слова сказать не успела. Точнее не смогла. Очень уж непонятно вёл себя наш мучитель.
Когда он возвращается, я быстро демонстрирую ему свою чашку и говорю:
- Я цела, меня ощупывать не надо!
- Угу, - кивает он, и всё-таки ощупывает, гад такой. Прямо как пять лет назад, когда я свалилась с крыши беседки. Тогда я ступню подвернула…
- Я никуда не падала… Ой! - я вскрикиваю от неожиданности, когда он нажимает на правую коленку. - Просто ударилась об сиденье.
Дядька хмыкает и говорит:
- Угу – просто… Ладно, до свадьбы заживёт. Синяк только будет, поболит ещё немного. Но не опасно.
Как будто я сама не знаю.
- Теперь можно идти?
- Сам отнесу, - ворчит он – и действительно подхватывает на руки и несет вверх по лестнице. Он еще не донёс до комнаты, а глаза у меня начинают слипаться и, кажется, я засыпаю прямо у него на руках.
Проснулась я от того, что безумно жарко. Оказывается, лежу на своей кровати, а сверху навалена куча одеял. Медленно вспоминаю, что произошло, и понимаю, что дядька нам явно что-то в чай подмешал. Потому что я точно не хотела спать, когда шла к воротам.
С трудом вылезаю из пекла, в которое превратилась моя постель и бегу в душ. Потому что вся взмокла. Постояв под горячим душем минут пять, пару раз переключила на холодный, хотя жутко так делать не люблю. Но зато сразу пришла в себя.
В комнате оделась, вытерла получше волосы, и пошла к «братцу». Мальчика в кровати не обнаружилось. Оказывается, они уже сидели внизу с дядей Толиком и пили чай. Нормальный – без молока. Он и мне налил, поднявшись, как только увидел на лестнице.
- Не знобит? – поинтересовался небрежно. Сейчас он был одет в синюю рубашку с закатанными рукавами и джинсы. Вроде по-простому, а на нём выглядит – как на парад.
- Нее, - положила перед ним мобильник и аккумулятор и села рядом с улыбнувшимся мне Киром. Как ни странно, выглядит малец довольным и расслабленным, словно не было злого дядьки за столом напротив. – Телефон нырнул вместе со мной. Боюсь его включать.
- Правильно боишься, - дядя Толик уже в нём что-то открывал, потом достал из кармана пластинку, из который извлёк тоненькую отвёрточку. – Сразу надо было бы отдать, уже бы высушил. А так, пока свой запасной дам. И чтобы не выключала, пока будем в лагере.
Я даже чаем подавилась.
- Тася! – дядька оторвался от телефона. – Пей аккуратнее. Есть хочешь - возьми бутерброд.
Он мотнул головой за спину, и я увидела на разделочном столе тарелку с горячими бутербродами. Взяла конечно, они даже еще теплые были – вовремя спустилась.
- В каком лагере?
- Не говори с набитым ртом, Таисия! Если тебе плевать, что это не культурно, то хотя бы имей ввиду, что просто опасно. Попадёт кусок не в то горло – и всё.
- Ну, дядь Толь!
- Ну, вы мне крови попортили с утра. И не только мне. Так что оставить вас одних пока не могу. А так как по работе мне надо в лагерь, читать лекцию и не только, поедете оба со мной. И без разговоров, ясно?
- Да, ясно, - проворчала я для виду. А у самой сердце скакнуло в груди. Опять увижу Серёгу – надо ему вернуть футболку и тельняшку.
Кирюха с интересом смотрел, как дядька мой бедный телефон разбирает. А я радовалась. Лучше него никто в технике не разбирался у нас в семье – что в крупной, что в такой вот мелкой. Так что это удачно, что дядька оказался тут, когда с телефоном такая беда приключилась.
- А когда едем? – спросила, прикидывая, успею ли постирать вещи ребят.
- Через двадцать минут. И одень брючки, Тась. Всё поприличнее твоих шорт.
- Да ведь сейчас…
- …все так ходят, - закончил за меня дядька. – И чего? Все стройными рядами в пропасть пойдут, и ты за ними что ли?
- Мои брюки сушить надо, а в джинсах не хочу.
- Высохли уже, - кивнул он в угол.
Смотрю – вся наша мокрая одежда двумя ровными стопочками лежат на низком столике при входе в кухню. И даже на вид поглажена. Вот дает дядька! А больше всего порадовало – что и тельняшка с футболкой тут – то-то я в купальнике проснулась.
- Спаси-и-ибо, - тяну я, вскакивая.
- Сидеть! – грозно рявкает дядя Толик. И когда я обиженно села, кивает на Кирилла: – Пример подаешь. Сначала доешь и допей. Время ещё есть. Так… с телефоном ясно. Молодец, что вынула батарейку. Но придется сушить – а сейчас некогда. Заберу пока себе в комнату.
Он ушел, я торопливо допила чай, быстро одела пахнущие свежестью штаны – наверняка дядька их ещё и выстирал, прежде чем сушить. Любит он чистоту и аккуратность. А раз уж мы едем в лагерь, то сбегав наверх, надела вместо маечки зеленую футболку с капюшоном и длинными рукавами. И серую жилетку, свою любимую - с глубокими карманами. Мне просто нравилось, как выгляжу в этом. А от зеленой футболки ещё и глаза зеленее.
На ноги кроссовки. Вещи ребят убрала в пакет.
Кир всё ещё сидел за столом, медленно жуя очередной бутерброд. Понравилась видать ему стряпня дядьки. Дядя Толик вообще хорошо готовит.
А тут и он появился из своей комнаты:
- Готовы? Держи, Зубастик. И не теряй, - сунул он мне на ходу простенькую Нокию. – По машинам, детки!
Мы с Киром переглянулись и потопали за ним.
Н-да, сегодня дядя Толик вменяемый какой-то и добрый. Может у него так похмелье сказывается? Вот вообще незаметно, что пил вчера.
А главное – непонятно – когда он нас расспрашивать и ругать будет за ночные похождения. Уж скорей бы, а то тянет чего-то. Что забудет – от него не дождешься.

Так так подозрительно добрый стал дядька, уж не укусил ли его кто, пока он спал. И действительно не расспрашивает ничего.
Бедный Ванька, его то больше всех жалко, все из-за этой занозы которая тока спала и даже не ловила ничего. Но думаю за всего его страдания все равно не обломится, ибо эта бяка по ходу уже втюрилась в байдарачника.

***
***
- Куда? – спросил дядя Толик, когда я открыла переднюю дверь его машины. Он как раз закончил пристегивать Кира на заднем сиденье.
- Мне уже четырнадцать, - буркнула я, подозревая, что дяде Толику на это начхать, и сейчас он отправит меня к малому, да ещё и пристегнёт.
Дядька посмотрел так пристально, словно хотел высказать всё, что думает обо мне и о моём возрасте, в частности. У меня даже всё внутри похолодело от его взгляда. Но, видимо, передумал.
- Хорошо, - кивнул он, - залезай.
Не удержалась от вздоха, похоже ругань откладывается ещё на какое-то время.
- Пристегнуться не желаем? – язвительно спросил дядька, садясь за руль.
Я с тоской посмотрела во двор, где неподвижно стоял Джекки, провожая нас несчастным взглядом. При всём желании увидеть лагерь, лучше бы он оставил нас дома. Тиран!
- Дед сказал, - упрямо решила бороться я, - что на бетонке гаишников отродясь не бывало.
- И что? Можно не пристёгиваться?
- Да!
- Как знаешь, - кивнул дядя Толик и завёл машину. Потом плавно поехал, а я всё не верила, что он позволил не пристёгиваться. – Но хочу, чтобы ты осознавала такой простой факт. При столкновении на скорости двадцать километров в час, пассажир может получить небольшую травму от удара о лобовое стекло. Не пристёгнутый пассажир.
Я глянула на спидометр, потому что мы уже выехали на дорогу и дядька прибавил скорость. Тридцать километров в час!
- А при столкновении на скорости пятьдесят километров в час, - как ни в чём не бывало продолжал он, - удар о стекло можно сопоставить с падением с четвертого этажа лицом вниз.
И он ещё прибавил скорость.
- А мы будем ехать со скоростью семьдесят километров в час.
Я ещё немножко посидела из чистого упрямства, с ужасом представляя падение с четвёртого этажа, но не выдержала и минуты. Судорожно пристегнулась.
- Молодец, - без тени самодовольства оценил мои действия дядька. – Иногда мне даже кажется, что ты почти разумна.
Вся радость от его похвалы мгновенно улетучилась из моей головы. Вот негодяй! Обязательно надо гадость сказать. Ещё раз доказывает, что без наказания мы не останемся, даже если кажется иначе.
Это так мучило, пока мы ехали в полном молчании, что я не выдержала, когда впереди показались зелёные ворота лагеря:
- Что нам будет за ночное купание?
Дядька скосил глаза:
- Вечером узнаешь. – И вдруг зло прошипел сквозь зубы, с силой сжав руль: - Купание…
Однако тут же мило улыбнулся:
- Значит так – отойдёте от меня больше чем на пять метров – пеняйте на себя.
- Мы что – арестованы? – возмутилась я, стараясь не показать, как он меня напугал. Вечерняя расправа, значит… А я-то думала…
Он затормозил у ворот и, обернувшись, посмотрел прямо в глаза своим страшным ледяным взглядом. Молча. Вырасту – научусь смотреть так же!
- Поняла, - ненавидя себя за трусость, буркнула я, - пять метров!
- Умница.
Дядька посигналил. Я взглянула на Кира. Малыш смотрел в окно и непонятно о чём думал. Вид у него был какой-то унылый. Немудрено. Думаю, я выгляжу не лучше.
Наконец пара каких-то ребят открыли ворота и показали, куда загонять машину.
Как только мы остановились, хотела выскочить, быстро отстегнувшись, но дядька схватил за руку:
- Не вздумай меня чем-нибудь расстроить!
После чего отпустил, и я наконец покинула его ненавистную машину. Блин, пять метров – это сколько? Я отошла на десять шагов, но услышала позади спокойный голос дядьки:
- Не так много, Таисия. И ещё – за Кирилла головой отвечаешь. – Он чуть наклонился к отстегнутому и поставленному на землю мальчику: - Ни на шаг от Таси не отходи, ладно?
Малыш кивнул, завороженно глядя на дядьку. Тот развернул его за плечи и подтолкнул ко мне. А сам захлопнул дверцы машины и быстрым шагом направился к низкому длинному строению справа от входа. Даже не оглянулся проверить, идем ли мы следом.
А мы идём, куда деваться-то?
Держа Кира за руку и едва поспевая за дядькой, я попыталась осмотреться. Всюду виднелись подростки, поглядывающие на нас с любопытством, но большая их часть толпилась дальше – почти у палаток. Палатки в основном большие брезентовые, четырехугольные, поставлены ровным рядком вдоль дальней лагерной ограды. Я насчитала восемь штук. Но по бокам виднелись разномастные современные палаточки, ярких цветов и причудливых форм, смотревшиеся эдакими карликами.
Слева, где сквозь деревья просвечивала гладь озера, были установлены два длиннющих стола со скамьями под широким навесом. Ближе к нам виднелась походная кухня, судя по большой бочке на колёсах, вроде тех, в которых продают на улице квас или молоко. Только сверху два люка. Какая-то женщина, как раз что-то мешала длинной поварёшкой в одном из люков, забравшись наверх. Рядом расположилось трое ребят на низкой скамеечке из разрезанного вдоль бревна - чистят картошку в кастрюльку литров на сто. На низком широком столе стопки мисок, тарелок и кружек, которые две девочки вытирают полотенцем.
Тянет оттуда каким-то очень приятным ароматом. Наверное – суп какой-то варят. В животе сразу забурчало, словно и не было утреннего бутерброда.
Больше разглядеть ничего не удалось, потому что мы зашли в дом. Если мы так и будем ходить за дядькой, то вряд ли я смогу встретить Сергея, а даже встретив – поговорить. Так что ничего хорошего я уже от посещения лагеря не ждала. Разве что покормят.

***
Внутри домика было прохладней, чем на улице. Мы прошли по узкому коридору с распахнутыми окнами, через который доносились голоса с улицы, мимо ряда закрытых дверей. И зашли в последнюю, распахнутую настежь.
Там, за широким столом заваленным бумагами, сидел перед древним монитором седовласый мужичок и что-то набирал на клавиатуре. Заметив нас, он поднялся и широко улыбнулся дядьке, протягивая руку:
- Анатолий Фёдорович, я полагаю? Очень рад, очень рад. Александр Александрович Буревой, - представился он. – Можно просто Сан Саныч. Алиса Сергеевна сейчас подойдёт. Она с младшей группой у скалодрома, но должны уже закончить.
- Инструктор – женщина? - уточнил дядя Толик.
- Да, прекрасный профессионал и дети её любят, - ничуть не смутился Сан Саныч его неприязненного тона, и садясь, подмигнул нам с Киром.

- А что вы имеете против женщин-инструкторов? – послышался у нас за спиной очень приятный голос, и обернувшись я увидела очень красивую девушку, стройную, в обтягивающей белой майке, кепке, из-под которой выбивалось множество черных африканских косичек, и бриджах защитного цвета с кучей карманов.
- Алиса Сергеевна? – поднял брови наш дядька, проигнорировав её вопрос. – У меня, знаете ли, очень мало времени. И мне хотелось бы знать, как быстро вы соберёте детей и где.
Мне стало неловко от его грубости – даже попыталась слиться со стенкой, к которой мы с Киром невольно прижимались. А красивая девушка – ничего. Только усмехнулось в ответ на его сухой тон:
- Удобнее всего за обеденными столами, уважаемый Анатолий Фёдорович. – Через пять минут.
- Ну это вы преувеличили, - снисходительно улыбнулся дядька, и очень как-то невежливо оглядел её одежду – так пренебрежительно, что мне показалось, что сейчас он ей, как мне, предложит переодеться. – Надеюсь пятнадцати минут вам хватит?
Алиса несколько секунд задумчиво смотрела в лицо дяди Толика, словно хотела ему сказать, что-то «ласковое», а потом развернулась и вышла.
- Сан Саныч, через пять минут пригласите гостя к столовой, - крикнула она беззаботно уже из коридора.
- Мелковата для инструктора, - спокойно прокомментировал дядька.
- Ну что вы, Анатолий Фёдорович. Хотя по сравнению с вами, любая выглядит мелковато. - Сан Саныч кажется сдерживал улыбку, - Алисе двадцать четыре года, она опытный инструктор, кроме того очень ловкая и сильная. Не советую проверять – владеет полудюжиной видов борьбы. Хобби у неё такое.
- Скалолазка, значит, - пробормотал себе под нос дядя Толик, - ну-ну.
- Общий сбор через пять минут, - раздался с улицы знакомый голос Алисы, видимо усиленный каким-то громкоговорителем, - уважительная причина опоздания – смерть.
- Вам удалось её разозлить, - хохотнул мужичок за столом. – Вы бы с ней помягче, Анатолий Фёдорович. - Гнев женщины – страшная штука. А Алиса у нас девушка боевая.
- Интересно, как ей детей доверили с таким характером, - холодно произнёс дядька. – Вы не против, если мои… племянники посидят у вас?
Только тут хозяин кабинета наконец обратил на нас внимание:
- О! Так это внучка Фёдора Иваныча?! Тасенька, да?
Я неуверенно кивнула и крепче сжала потную ладошку Кира, который так и не отпустил мою руку.
- А почему бы им тоже не послушать вашу лекцию?
- В этом нет необходимости, - отрезал дядя Толик, - я им лично прочитаю её дома.
- Тогда конечно, - закивал мужичок. – В соседней комнате у нас есть диванчик и всякие раскраски, пусть…
- Она запирается?
- Да, конечно, - очень удивился Сан-Саныч, - ключ в двери, но…
- Пойдёмте.
И дядя Толик вышел из кабинета этого доброго дядьки, не дослушав.
Мы конечно поплелись за ним.
Распахнув соседнюю дверь, наш мучитель быстро осмотрел маленькую комнату, в которой было всего одно окно, почему-то заколоченное снаружи досками.
- Прекрасно! – оценил это дядька. И хмыкнул, криво улыбнувшись: - никуда не уходите.
Закрыл дверь и мы услышали, как в замке повернулся ключ.
- Придурок! – громко сказала я, повалившись на диван и закрыв лицо руками. Я понимала, что уже почти его ненавижу, и это меня сильно расстраивало. Дедушка и папа ведь почему-то его любят.
Почувствовала, как маленькая ручка гладит меня по плечу, и лишь тогда вспомнила, что вообще-то я тут не одна. Кир стоял рядом и смотрел очень сочувственно.
- Я не плачу, не бойся. Давай что ли рисовать? – увидела я раскраски на низком столе.
Кроме дивана, тут ещё была детская кровать, застеленная лоскутным одеялом – как раз для Кира, или ребенка немного постарше. Над кроватью полка с книжками, явно детскими, а напротив дивана небольшой шкаф.
В углу на тумбочке стоял электрический чайник, полупустая пачка чайных пакетиков, две чашки и сахарница. Наверное, тут кто-то живёт. Или даже кто-то с ребёнком. Может, эта красивая скалолазка?
Кир отодвинул раскраски и показал на полку.
- А, книжку почитать? – оживилась я. – Надо посмотреть, что тут есть.
Вскочив с дивана, я принялась перебирать детские книжки, а Кир, скинув обувь, залез на кровать и стал смотреть с другого конца полки. Все книжки казались мне уж слишком детскими для восьмилетнего мальчика. Но вообще хорошие. «Колобок», «Аленький Цветочек», «Красная шапочка» и всё в таком духе. А Кир уже выбрал и протягивает мне толстый томик: «Приключения Нильса с дикими гусями».
- О! Молодец. Читал уже?
Мотает головой.
- Ну отлично. Мне в твоём возрасте очень нравилось. Идём туда.
Устроившись на диване, я улыбнулась, когда малыш прижался к моему боку, приготовившись слушать, и ощутила в кармане что-то твёрдое.
- Телефон!
Можно же папе позвонить!
Но сим-карта явно не моя – никаких телефонных номеров! Хорошо я папкин номер помню наизусть. Лишь ожидая уже звонок вызова, поняла вдруг, что-жаловаться-то мне лучше не стоит. Папа меня за такую ночную вылазку небось сразу бы ремнём выдрал.
Однако нажимать отбой не пришлось.
«Исходящие вызовы блокированы», - сообщил мелодичный женский голос. Дядька и это предусмотрел!
- Облом, - жизнерадостно сообщила Киру. – Ну, давай читать.
Мы не дочитали ещё даже до превращения Нильса в крохотного мальчика, как ключ в замке заскрежетал и в комнату вихрем ворвалась скалолазка. Видать, я угадала – это её комната.
Не заметив нас, она сразу бросилась к шкафу и стала что-то искать на верхней полке. Потом резко повернулась, наверное мы отразились в зеркале на дверце шкафа.
- А вы что тут делаете? И почему…
Она перевела взгляд с двери на нас, и опустилась напротив на табуретку, сжимая в руках какую-то коробочку.
- Это вас отец тут запер? – поинтересовалась она дружелюбно.
- Дядька, - поправила я.
- Да? А так похож, - потрепала она Кира по макушке. – Он всегда такая скотина?
- Дядя Толик? – уточнила я, невольно хохотнув от такого вопроса. – Не, бывает хуже, - и подумав, добавила: - в сто раз. Меня Тася зовут, а он Кирилл – он не разговаривает.
- С таким дядькой я бы тоже не разговаривала, - улыбнулась нам скалолазка. От улыбки она стала ещё красивее. – Чайку хотите?
Мы с Киром синхронно закивали.
Она вскочила и включила чайник.
- Сейчас принесу что-нибудь к чаю.
И быстро вышла, не закрыв дверь.
Мы с Киром удивлённо переглянулись – видать малышу пришла в голову та же мысль, что и мне.
- Не стоит, - вздохнула я. – Будет хуже.
Чайник в углу зашумел, и у меня снова заурчало в животе. И у Кира тоже. Вернувшаяся Алиса застала нас хохочущими. Видать – это у нас на нервной почве, еле смогли остановиться.
- Веселитесь? - скалолазка поставила на столик ещё одну чашку, сдвинув раскраски в сторону, и большую тарелку с толстенькими печеньями.
- Да у нас просто одновременно в животе заурчало, - призналась я.
- О! Так он вас ещё и не кормит! – восхитилась девушка. – Печенье вкусное, с абрикосовым вареньем. Берите смелее.
Налив чай, поставила перед нами по чашке, и себе тоже налила.
Несколько минут мы дружно поглощали угощение, запивая обжигающим чаем. Печенье оказалось настолько вкусным, что я никак не могла им наестся. Хотя дома печеньками совсем не увлекалась. Но у этих внутри было такая вкусная начинка, что решила про себя обязательно маму попросить таких купить.
- Ну рассказывайте, - прервала молчание Алиса, - как дошли до жизни такой.
Я вздохнула и во всём ей призналась. Пока рассказывала, как Ванька пригласил кататься, как выбрались из дома, найдя ключ, как Кир упал в воду, как нас оставили на островке – всё не могла понять, почему признаюсь в таком совершенно постороннему человеку.
Алиса внимательно слушала, не перебивая. Только когда дошли до «каких-то мальчиков из лагеря на байдарке» - не стала признаваться, что одного знаю, она встрепенулась. Но ничего не спросила. Пришлось рассказать, как дядька встретил, поил чаем, относил спать. Как потом заставил ехать с ним в лагерь, даже про падение с четвёртого этажа лицом вниз рассказала. Закончила на том, как он запер нас здесь.
- Н-да, - задумчиво произнесла скалолазка, прихлёбывая чай. – А ты хорошо этого Ваньку знаешь?
- Пять лет не видела, - пожала я плечом. – Вроде неплохой…
- Угу, очень даже неплохой, - фыркнула она. – А мальчиков из лагеря как звали?
Мне вдруг стало жарко – наверное от горячего чая.
- Не знаю.
- Да ладно, ничего я им не сделаю, - Алиса протянула руку и ласково погладила меня по голове.
У меня даже слёзы вдруг навернулись и в горле комок образовался. Быстро схватив чашку глотнула чай, стараясь это скрыть.
- Печеньку бери, горе моё, - Алиса подвинула мне тарелку, где всего две штучки оставалось. – И ты тоже, Кирюша. Бери-бери. Так как звали мальчиков из лагеря? Не бойся, я им только их футболки верну – они же в машине? И вообще, они же молодцы, спасли вас, правда?
- Сережа и Лёха, - тихо сказала я.
- Ха! Сергей Кравченко? – оживилась Алиса. – А Лёха Волков в тельняшке был, так?
Кивнула, с ужасом подумав, что зря я всё же про них сказала.
- Могла бы догадаться, больше-то и некому, - улыбнулась она весело. – Выше нос, ребятки. Тась, я уж ничем тебе с дядькой не помогу, небольшую трепку вы честно заслужили, верно?
Я вздохнула и кивнула.
- Ну вот, главное смелей с ним. С такими нельзя слабость показывать, понимаешь?
- Ага.
- Ну а кое-чем порадовать могу, - продолжала скалолазка, направляясь к двери. – Эй, только я вас запру, как было. Незачем вам лишние проблемы с дядькой.
Она действительно нас заперла и ушла. Кир тут же всучил мне книжку. Читай, мол.
Ну правильно, делать всё равно больше нечего.
Комок в горле успел рассосаться. А то бы читать я не смогла.

еще не вечер

Любовь зла)))))))))

Читая дальше я все больше склоняюсь к мысли что их дядя не такой уж и изврег как нам наплела эта Тася. Я бы на его месте такую трепку ей устроила два дня бы на попу не села. А уж забот бы стока не проявляла.
Хотя конечно может он что-то темнит и боится что дети могут пронюхать... но все равно заботится о них очень много, не заслуживает эта бякуля таких тревог.

Скалолазку ввела специально, что был контраст с этой разявой. Прикольная девушка, хотя была бы она по стревознее было бы вовсе замечательно. Но может у нее еще все впереди, а так она почти мне понравилась))) Может будет еще какая-нибудь красотка болеее амунистая)))

интересно - чего?


не ты одна - причем в версии другого человека - не сесть на попу она должна была бы неделю


ну они конкретно замерзли. Могли заболеть.


Действительно специально, собственно и Тасю специалбно и Кира специально и дядьку тоже. Всех ввела специально, чтобы повесть получилась, а не просто набор букв.


нет. Тасе 14 и она хорошая девочка.

просто проходная фигура покамест.


не думаю.

Кир встрепенулся и в третий раз посмотрел на чайник. Вот ведь водохлёб.
- Налить? – спрашиваю. Он показывает на мою чашку. – А, мне? Ну поухаживай за мной. Попью.
И тут в дверь постучали. Хорошие тут двери, шагов в коридоре совсем не слышно. Или все специально так тихо ходят?
Пока думала, как ответить, что тут вообще-то заперто, ручку подергали, потом повернулся ключ.
В комнату вошёл подросток с подносом, на котором стояли две тарелки с пюре и котлетами.
- Здрасте…
Я вскинула глаза – Сергей! Он широко улыбнулся, тоже узнав меня:
- Привет. Ой – это вам. Алиса сказала отнести. То есть Алиса Сергеевна.
Мне вдруг стало страшно неловко от его присутствия. Всё-таки мы тут как бы арестованы.
- Спасибо. – Берусь за вилку, а есть при нём не могу. Кир вот тоже сидит, то на меня, то на парня смотрит. Не ест. – А там лекция ещё не кончилась?
- Ага, всё уже. Эмчеэсовец – крутой мужик – здорово рассказывал. Сейчас все обедают. Спасибо, что пришли вернуть футболки, но не надо было самим-то…
- Да нам не трудно, - радуюсь я этой версии. - А он сейчас где? – я так и боюсь, что в любую секунду дядька на пороге появится.
- Кто?
- Ну эмчеэсовец этот.
- А! Он пошел спуск в котлован проверять. Мы там на скалу настоящую полазить хотим. И ещё сначала нужно заключение эксперта. А то нас туда вообще не пустят. Кстати вас тут заперли случайно, вы в курсе?
- Правда? – поражаюсь я. – А мы даже не заметили. А кто эксперт? Алиса?
Серёга смеётся.
- Ну она конечно эксперт, только в другом. Этот мужик - он и есть эксперт. Вы ешьте, - спохватился он. - Я пойду. Посмотрю, как он там… А чего вы тут сидите?
- Да так – дядьку ждём. Что-то долго он. А нас тут ещё и заперли! – возмущаюсь.
- Бывает, - сочувствует Серёга, - ну я побежал… потом ещё поболтаем.
И он смывается, оставив нам доступ к свободе.
- Сначала поедим, - говорю я малому.
А сама всё на дверь кошусь. Сбежать бы отсюда – вообще. И от дядьки, и от Сереги, и от Алисы – от всех! Вот просто – взять и уйти. И пусть потом дядя Толик ищет и убивает! Крутой мужик!
- Пойдем, посуду отнесём, - говорю своему маленькому сокамернику, когда мы все съели и даже тарелки вылизали.
В глазах ребёнка сомнение.
- Ну ты что – не помнишь, что нам дядя Толик говорил? Быть от него в пяти метрах. Так? А мы смотри как уже отдалились!
Хорошо, что Кир не болтлив. Не отговаривает, идёт за мной молча.
- Делай вид, что всё нормально, - предупреждаю я его шёпотом.
Тарелки мы сдали на столик у походной кухни. Многие из ребят ещё обедали, и над столами стоит неровный гул. Кто-то сдаёт тарелки и уходит, так что на нас никакого внимания не обращает.
Отойдя от столов, говорю Киру:
- Пошли сначала на скалодром посмотрим?
Мотает головой.
- Типа – решили к дядьке, так туда и надо идти? – уточняю я.
Кивает.
- Ну что ж. – Ловлю за руку пробегающего мимо пацана. Мелкий такой, даже младше меня.
- Чего? – затормозил шкет.
- Где котлован? В какой стороне?
- А – там, туда только топать минут десять.
Я его отпускаю и он бежит дальше. А мы с Киром идём в указанную сторону.
До котлована мы дошли спокойно, никто не остановил. Увидели кучу народу у края, и постарались встать в сторонке, где всего пара человек была. Котлован внизу весь зарос всякими кустами и травой. Отвесные стенки, смотреть вниз страшно. В двух шагах от нас какое-то сооружение поднимается из этой пропасти. Сверху типа домика, к нему с краю обрыва перекинуты пара досок, на которые смотреть страшно, а не то что идти. Под домиком виднеется лесенка, многих ступенек не хватает.
Потом стали смотреть, куда остальные глазеют. И увидели напротив отвесную скалу. Она поднималась из котлована и уходила вверх до вершины местной горы. Словно гигантским топором от горы отрубили кусок, оставив ровный срез. Впрочем, там из трещин какая-то зелень торчит, и даже кое где тонкие деревца, или кусты. А ещё человек ползёт по ней вверх. Догадаться кто – не трудно.
- Видишь дядю Толика? – спрашиваю Кира.
Он видит. И смотрит туда, где ползёт этот тиран, в полном восторге.
А мне вдруг страшно делается за дядьку – вдруг сорвётся. И я сама не замечаю, как вцепляюсь в плечо малыша.
Только и могу спокойно отдышаться, когда дядька достигает вершины. Там он встаёт во весь рост и коротко машет рукой.
Смотрю – Кир улыбается, да и сама я тоже рада, что он там стоит жив и невредим. Рядом играет марш Славянки, мой любимый. Он папе очень нравится. У кого-то на телефоне видать стоит. Надо бы и мне…
И тут я понимаю, что вокруг нас с Киром никого нет, а в кармане что-то вибрирует.
Поспешно выхватываю Нокию.
- И где вы? – слышится голос дяди Толика.
Я набираю воздуха, чтобы соврать – успеем добежать до лагеря, но дядька мрачно предупреждает:
- Только не надо мне врать. Я вас вижу вообще-то. Значит так, от края отойдите метров на десять.
- Ладно, - упавшим голосом говорю я.
- Я жду!
Беру Кира за руку и мы отходим на двадцать шагов.
- Вот там и стойте, - говорит дядька, - я сейчас подойду.
Он отключается.
- Ну и дураки мы, Кир, - вздыхаю я, опускаясь на траву. – Надо было наоборот смешаться с толпой.
Кир падает рядом, валится на спину, и заложив ручки под голову смотрит на небо.
Поразмышляв, я следую его примеру. А хорошо вот так – лежать, смотреть на облака и ни о чём не думать. Или думать о чём-то хорошем. Например – какая у меня хорошая мама и как мне хочется к ней домой. И вообще, как хорошо быть маленькой, как Кир. Когда тебя все любят и балуют.
***
- Подъём! – командует дядька, закрывая своей головой часть облаков.
Мы с Киром проворно вскакиваем и бежим за ним к толпе народу. Дядя Толик подходит к двум мужчинам и Алисе, которая нам подмигивает.
- Извините, - говорит дядька, - это мои. Значит так – к вот этой хреновине близко никого не подпускать, обнести заградительной лентой и поставить предупреждающий знак. По-хорошему снести бы надо. Скала нормальная, но естественно всё под присмотром… Впрочем, надеюсь, вы своё дело знаете. Отчёт напишу и пришлю по почте копию. На этом всё.
- Спасибо, Анатолий Фёдорович, - жмёт ему руку один из мужчин. – Рады, что нашли для нас время.
- Пересечёмся в городе? - говорит второй, тоже пожимая руку.
- Да не за что, - улыбается дядя Толик. – Конечно, телефон я оставил. Нам пора, вы уж извините.
- Спасибо, - говорит Алиса и, как остальные, протягивает ему руку.
Дядя Толик перестаёт улыбаться, странно смотрит на девушку, но руку всё-таки пожимает.
И сразу повторяет:
- Нам пора.
Мы снова едва поспеваем за его широким шагом. И я совершенно случайно замечаю Серёгу, который смотрит удивлённо на нас и дядю Толика. Даже приятно стало. Словно мы вместе с дядькой на их горку карабкались.
Около машины я пытаюсь проскользнуть на заднее сиденье.
- Э нет. Вперёд, Зубастик.
Ну точно – сейчас ругать будет.
Сразу пристёгиваюсь, как только сажусь, и дядька, пристегнув Кира, довольно хмыкает:
- Можешь ведь, когда захочешь.
Похоже, настроение у него хорошее. Я немножко расслабляюсь и с удовольствием слушаю включенную им музыку. Даже глаза закрываю. Думаю, каким будет наказание. Скорей бы уже.
От такой неожиданной мысли сама пугаюсь и краем глаза смотрю на дядьку.
- Не спать, - благодушно командует он. – Итак, что вас понесло к котловану?
- Смотрели.
- Там опасно, вы не скалолазы, а стояли на самом краю. Совсем ничего не соображаете.
- Да мы не смотрели вниз, - возражаю я. – Мы на тебя смотрели! И совсем не на самом краю.
- Да что ты?! – дядька тяжело вздыхает и спрашивает: - Голодные?
- Нас покормили.
- А! Ну отлично.
После этого он надолго замолкает и до дома мы слушаем музыку. Какая-то классическая, просто мелодия инструментальная, но слушать приятно.
Дома я бросаюсь открывать ворота, отгоняя лезущего ко мне Джекки, потом закрываю. Хочется сходить на реку, искупаться, но кто ж теперь пустит?
Внезапно меня окликают, и, обернувшись, я вижу у забора Антошку. Голова у него забинтована, и вообще парень бледноват.
Не хотела к нему подходить, но передумала.
- Ты чего такой? – спрашиваю. – Случилось что?
- Случилось, - тяжело вздыхает он и смотрит жалостливо. – Как вы добрались?
- Нормально, помогли.
- А кто?
- Эй, ты мне давай расскажи, почему ты не явился.
Антошка начинает путанно рассказывать, как они с Ванькой умудрились угробить катер… Ну не совсем, мол, починят, но вред нанесли. Ваньку под домашний арест, а его, Антошку, Машка ждала на берегу, и никуда не пустила. Сказала, что позвонит дядьке и всё объяснит.
- Дяде Толику? – уточняю я.
- Ага. Он за вами приехал, да?
- Дядя Толик вообще спасатель, - туманно отвечаю я. – Вот сейчас лекцию в лагере давал, по безопасности. Так что с ним ни на каком острове не пропадёшь.
Антоша смотрит на меня странно, а я продолжаю вещать, уж не знаю, что на меня нашло, но разозлил меня парень не на шутку:
- И ещё – он без всякой Машки бы нас нашёл! Знаешь, где он работает? В МЧС! И спасал кучу людей, у него и медали есть. А ещё у него чёрный пояс, если ты конечно знаешь, что это такое. А ты думаешь, он с какого-то островка бы нас не спас? Да это для него – раз плюнуть! Так что мог не переживать. Только больше вы ко мне не ходите. И Ваньке скажи. А то мой дядька рассердится, а его лучше не злить! Всё понял?
Антошка из бледного становится красным, в глаза не смотрит и косится куда-то в сторону.
- Понял, - бурчит. – Я тут рыбу тебе принёс. Ну тех трёх щук.
- Бабушке своей отнеси. Я рыбу готовить не умею. Тем более, дядька мой её не ест.
- Ну почему же? – спрашивает за моей спиной дядя Толик. – В виде ухи даже уважаю. Так она уже сдохла наверное? Ночью же поймали.
- Не, я воду менял – ещё жива.
В ведре и правда что-то плещется, а мне очень хочется провалиться сквозь землю.
Тем временем дядька отбирает у Антошки рыбу вместе с ведром.
- Значит так, - говорит спокойно, - Тася у нас тоже под домашним арестом после ваших похождений, так что вам действительно лучше здесь до конца недели не появляться. А то, что бросили детей ночью посреди реки практически голых… - Дядька замолкает, а потом медленно произносит: - Лучше две недели не появляйтесь.
Антошка пятится под его взглядом, потом убегает. Я тоже бреду к крыльцу.
- Пошли, - говорит дядя Толик, опуская мне на плечо свою тяжелую руку, - будем учиться готовить рыбу.
Меня передёргивает:
- Не хочу! Я её боюсь, она вон – шевелится. И не люблю я рыбу!
- Считай это частью наказания.
- Лучше выпори меня. Чего ждёшь?
Последние слова выкрикиваю ему в лицо.
Дядя Толя несколько секунд задумчиво меня рассматривает, косится куда-то в сторону, потом скучным голосом сообщает:
- Ну раз рыбу вы есть не хотите, пойдёмте её выпустим в реку. Не выбрасывать же.
Кир оказывается стоит рядом, сжимает кулачки и смотрит на дядьку исподлобья.
Мой запал уже испарился, и я киваю.
И мы топаем с дядькой на реку, где он выливает ведро в воду вместе с щуками.
Кир радостно смеётся.
- Я теперь тут купаться не смогу, - ворчу я, глядя, как шустро эти зубастые рыбёхи удирают от нас в глубину.
- Да брось, - ухмыляется дядька, - они тебя бояться гораздо сильнее. Бегите за полотенцами, пока я добрый, искупнётесь.
И он спокойно усаживается на камень и достаёт сигареты.
Я не верю своим ушам, но решаю воспользоваться моментом. Поэтому мы с Киром мчимся домой.
Долго барахтаться в воде нам дядя Толик не позволил, но и без того наплавалась я вволю. А Кир даже смог немножко проплыть по поверхности, и весь сиял. Сам дядька ходил по берегу и с кем-то разговаривал по телефону, вроде даже и не глядел в нашу сторону. Но когда я тихонько сказала Киру, что могу доплыть до середины реки, сразу обернулся и погрозил кулаком.
Пока мы переодевались у себя наверху, дядя Толик сготовил нам ужин, после которого сразу велел идти спать. Кир клевал носом, а я тоже была не против. Потому что порка всё ещё маячила на горизонте, а так вряд ли дядька будет меня будить, чтобы выпороть.
Уложив малыша в кровать, немножко почитала ему Робинзона, но кроха почти сразу заснул, и я пошла к себе читать «Лорда с планеты Земля».
Когда спустя два часа на лестнице послышались шаги, я быстро притворилась спящей. Не впервой.
Дядька вошёл, постоял немного надо мной, потом положил что-то на стол.
- Ну раз ты не спишь, - сказал негромко, - ответь мне на вопрос: в чём ты была не права?
- Во всём, - тут же клюнула я.
- Конкретней.
- Нельзя было брать с собой Кира. Только он сам ведь как-то вылез из дома, я и не хотела…
- А значит что?
Я молчала, потому что у меня почему-то слёзы опять навернулись. Смотрела на дядьку, а они текут себе по щекам, не переставая. И не только из глаз, ещё как будто из носа.
- Я за него отвечаю, - всхлипываю. – И знала, что Кир может пойти за мной. Потому должна была остаться дома и не ездить с ними на рыбалку на катере, который они явно взяли без спроса.
- Ладно, не реви, - говорит дядька. – Пороть я тебя не буду - сразу надо было… Ты лучше подумай, что бы сказал на это твой отец, как бы ты расстроила деда, я уже не говорю о маме.
- Ты им скажешь? – спрашиваю, шмыгая носом.
- А надо?
- Не-е-ет.
- Вот и договорились. Не страдай! Телефон я починил. И ещё, Тась. Не мне это говорить, но ты уже девушка взрослая и симпатичная. Чего парни от тебя хотят – догадываешься?
Несмотря на полумрак, сильно краснею, даже ушам становится горячо.
- Всё, спи. Завтра поговорим, если захочешь.
Он выключает тусклую лампочку над кроватью, выходит и аккуратно закрывает дверь.
А я ещё долго лежу с открытыми глазами, думая, что лучше бы дядька меня всё-таки выпорол. Легче бы было. И что не такой уж он плохой. И вообще… Киру он нравится.

Конец первой части

Ишь как завернула, мало того что лишила нас амунистой будущей девушки так еще и на две недели всякого мужского общества!
Дядька становится все более и более мужественным, справедливым и мудрым прям как Иосиф Виссарионович... он кстати женат или нет?
Бедные щучки они то выживут после таких зверств или нет)))

красиво
вообще вот такой вариант дяди ТОлика мне куда симпатичнее
вообще в этом куске - он ГГ
и еще - я ттак и не понял фразу -
- Извините, - говорит дядька, - это мои. Значит так – к вот этой хреновине близко никого не подпускать, обнести заградительной лентой и поставить предупреждающий знак. По-хорошему снести бы надо. Скала нормальная, но естественно всё под присмотром… Впрочем, надеюсь, вы своё дело знаете. Отчёт напишу и пришлю по почте копию. На этом всё.
какая то она противоречивая - вообще там навреное лучше всего некую протокольную - формульную фразу дать

И удивляюсь, почему не слышно тука колёс.
стука

Оля - единственное что смцщает так это обилие внимания к Тасе
как будто она Анжделина Джоли до удаления груди
имхо Серега этот - ему кнопка эта - побарабану
и он живет своей жизнью
да и вообще

я вижу два сценария:
1. аналог подросткового лавстрои (ну я надеюсь без перебора в плане излишних деталей - все же девочка - несовершеннолетняя)
2. История девочки и ее брата, точнее Семьи, в которую приняли нового члена - и именно потому что он слабый и маленький да еще и травмирован психологически - ему все внимание
и собсно последние фразы - это направление подтверждают, что меня радует очень
Тася просто становится фокусом усилий семьи направленным на Кирилла.
и это - прекрасно потому что больше всего малышу нужна мама ну или хотя бы любящая женская душа

А я вижу что это давление на автора, причем очень сильное без какого то намека на то что комментирующий ошибается. Сценариев развития тут тысяча и обилия внимания никакого нет, парень всего лишь зашел (заставили) и про книжку спросил не зря же дарил.

И все это вполне умещается в один пост.

Как так можно указывать автору, я не вижу что здесь соавторство. Я вот может тоже хочу героиню вторсотепенную но ведь не давлю и не говорю, мол не напишешь, значит книжка твоя детское г и написано не о том чем надо.

ептыть я ничего никому не указываю
я высказываю свои мысли
если форма моих высказываний неприемлема - не вопрос - я могу более не комментировать

Ну ну ну. Опять спорите.
А о сценариях и сюжете зря))
Я собственно вроде уже писала, что сюжет и план у меня прописаны и концовка тоже. Так что уж придется всем смириться с тем, что у меня напридумано, либо бросать читать))))
Не осужду)))

А вообще - большое спасибо за отзывы, и за то что подбадриваете.


Ну так еще далеко не конец))) многое еще случится - так что надо тока подождать))


Дядька не женат и уж раскрою секрет - с женщинами у него не слишком хорошо складывается, хотя он точно гетеросексуал.


Думаю, дядю Толика это волновало мало. А вообще мне кажется щуки очень живучие - помнишь, как папа пойманного щуренка держал в бочке и заставлял нас всех поочереди дуть в шланг, чтобы кислород в воду закачивать.
И ничо - прожила несколько дней, а потом они с дядей Ваней щуренка в речку выпустили - и он вот так же шустренько от нас уплыл.


Ну спасибо. Люди вообще в разных ситуациях могут быть разными.
Потому надеюсь, что все же противоречия нет.



Я подумаю, как изменить. Спасибо.


ага - исправлю.


я не слишком сильна в истории жизни Анджелины Джоли, ни до ни после удаления груди
но в фильмах некоторых она мне весьма нравится.

что же касается Таси - это симпатичная девочка 14 лет, максималистка как любой подросток
повествование идет от ее лица, - она новая девочка в деревне - где вообще нехватка женских кадров так сказать,
мальчикам она нравится,
поглядывают с удовольствием - потому что и внешность её и манеры выгодно отличаются от привычных деревенских девчонок

кроме того не исключено что пятьдесят процентов внимания Тася может сама к себе приписывать -
я то помню, как в этом возрасте трактуется любой мальчишеский взгляд, любое оброненное слово
так что насчет перебора имхо - неправда


ну так разве не это показанно в тексте?
Серега - это Серега))


Правда, спасибо, но все же - немного не то.
собственно уже говорила, что у меня свой сюжет, и пока не вижу убедительных причин его менять.


Книжку он не дарил, а дал почитать - возможно сам читал - и это был сиюминутный порыв.
Про давление - не переживай))) оказывается то, что план есть, весьма повышает иммунитет против советов извне.
А дело все в том, что пока в соавторствах у меня перерыв - я нацелилась сделать этот текст полностью самостоятельным, пусть и корявым.

нет нет - соавторств тут абсолютно никаких. И заверяю, мне никто из друзей не помогает.
Хорошо это или плохо.


Давишь давишь)))
Ладно, вы меня уж простите, что так категорична.
А советы я очень ценю. И все прочла и возможно что-то из них мелькнет - потому как созвучно с сюжетом, а что-то будет прямо противоположным.

еще раз - я вообще не давлю а просто высказываю мысли
исходя из уже написанного
просто может стиль изложения мыслей у меня тяжеловесен - но тут ниче не поделаешь

Оля - ты молодец, пишешь быстро
и качественно
события лихо закручены ну и тд
вобщем все хорошо НО - почему девочка не не спросила у байдарочников откуда они тут взялись????

эээ ну я то вроде как привыкла))))


спасибо большое - вот нашло чо-то вдохновение, или просто что-то такое в этом роде


думаю, ей еще представится случай задуматься над этим вопросом. А вообще дети к чудесам относятся проще.
Они там вообще-то реально замерзали. Холодное утро - к тому же что такое продуваемый всеми ветрами островок - это надо самому на таком побывать.
так что все вообще могло плохо закончиться.
А у Таси все просто - проплывали мимо, заметили (она же их позвала) - спасли. Ну и большое спасибо. И какой же он симпатяга и герой этот спаситель
типа того

))))
просто все девочки любопытны
вполне могла и спросить))))

вдохновение
пиши давай пока есть
хорошо идет

ну опять же - она не в том состоянии была, это раз
во-вторых когда перед тобой объект который нравится многое из головы улетучивается)))


я постараюсь))))

Перенес часть постов с оффтопом и флудом, не имеющим отношения непосредственно к теме произведения, в другую тему. РОМАН

И прошу форумчан внимательнее подходить к обсуждению произведений - все же, как я понимаю, наша цель помочь в их написании, а не огорчить автора.