И пошли, цепочкой растянувшись. Как там Киплинг писал, Редьяр? «Маугли» который. И «Певец империализма» до кучи… «И только пыль-пыль-пыль, из под шагающих сапог.» Так и у нас. Хоть и в валенках все, да и не пыль седая ввысь летит, а снег белый уминается, поскрипывая…

Как такой вариант звучит?

Хорошо звучит.

Ну и замурчательно....Тогда к вечеру загляните, как раз и закончу сегодня, правда, за АЛ вылезу всего ничего...Короткий снова будет(

Разнесли мастерскую ту. Подчистую. «На ноль помножили», как Крупенников сказал. А когда, его Мохов-сержант, что отделением вторым командовал, исправить хотел, что нельзя мол, на ноль множить, взводной морду исцарапанную скривил, да и говорит:
- Вам, товарищ сержант, голова дадена не только чтобы шапку носить. А чтобы еще и понимание было в Вашем организме, что препятствий для советского человека нет в принципе. Партия прикажет, не только помножите, но и в степень треугольную возведете!
Вот только прижали группу ихнюю. Осерчали немцы за роту потрепанную, да десяток танков взорванных. Ой, сильно осерчали. А что надпись похабную, бойцы на воротах оставили, про Гитлера, свиней, да любовь их грешную – так это уже дело десятое. Да и кто каракули те разобрать сможет, что старшина за пять минут ножиком вырезал?
Третьи сутки группу гонят. Хорошо гонят. По правилам всем. К дорогам жмут, не дают в леса уйти. Да и что в том лесу делать? Кору с деревьев глодать, на манер заячий да и все.
А партизаны как в воду канули. С ними ведь, по плану первоначальном соединятся должны были. Или с отрядом из своих.
Только нету ни «мстителей лесных», ни отрядов других. Следы есть. Трупы есть. Базы сожженные тоже имеются. А отрядов самих – не найти никак… Только слышится, порой, стрельба в глубине где-то…
Светлеют лицами бойцы тогда, да ходу прибавляют. Только не надолго запалу хватает. Запал хорош, когда пробежал на лыжах верст тридцать, да отужинал плотно, а потом еще и выспался сладко на мягком. А когда банку тушенки на десять человек делишь, и спишь под елкой, на лапнике нарубленном, огня не зажигая…
Вот и сдавать начинают бойцы. Все медленнее и медленнее ногами перебирают, да палками лыжными машут.
А тут еще и оттепель началась. Снег к лыжам липнет, они пудовыми кажутся. Валенки насквозь мокрые… Хорошо, напоролись на обоз шальной. Ездовых перестреляли, сапоги с фрицев поснимали, вещмешки банками набили. Да еще старшина на телеге одной, под сеном, СВТ заметил да и с собой прихватил. ППШ, конечно, вещь отличная. Для леса густого да перестрелок посреди села – самое то. Вот только как увидал Адаменко «Светку»-сироту, мимо пройти не сумел. «Бубны» шпагинские товарищам раздал, себе один всего оставив. Так дальше и пошел. «Папаша» поперек груди висит, а «Светка» из-за спины ветки стволом цепляет.
Лейтенант посмотрел на то, глазом своим , недовольным вечно, да и промолчал. То ли сил уже злится недостало, то ли понял, что не тот человек замкомвзвода, чтобы глупостями заниматься…

Зимой, вообще-то на санях больше, хотя немцы, за неимением могли и на телегах по сугробам-то...
То ли сил злится не осталось, то ли понял, что не тот человек замкомвзвода, чтобы глупостями заниматься…

Что так и заслонов на пути нет? Немцы не дураки, выгнали бы на засаду...
Советую переделать.

Мдя... с телегой протупил в полный рост, да с двух рук)))))

а с засадой - так ведь тексту еще не конец;)

А вообще - по лесам тем, особо засад не наставишь. Не те масштабы. Огромная площадь лесов, которые на тот момент "окультуриванию" в принципе не подвергались. Да и не так уж много в тылу подразделений у немцев, чтобы за каждым отрядом гонятся. Это же декабрь 41-январь 42, когда фрицы еще особо не разбирались в контрдиверсионной борьбе...

Орали из-за спины много чего. На бегу многое не расслышишь. Никто особо тне прислушивался. Только понятно было, что не гансовскою речью леса калужские поганятся. Да то и ладно, пусть орут. Слово не пуля. Пролетит оно, да и улетит. Насмерть не убьет. Сплюнешь, разве что, на сухую, шарахнешь за спину из пистолета, не глядючи, да и дальше побежишь, ноги высоко поднимая….
Старшина уже «Шпагина» выкинул. В распадке каком-то, под лед им булькнув. Только и успел магазин отстегнуть, да лейтенанту кинуть. Поймал Крупенников, оскалился радостно, в приемник подарок старшинский вогнал, затвор взвел… Да и упал на снег мокрый.
- Живой? – старшина к нему кинулся.
- Не дождешься, старшина! – встает взводной, да дальше попер, паром исходя.
Оторвались вроде бы…. На полянке попадали. Пересчитались. С утра пятнадцать было. В обед – тринадцать. А нынче – сам-одинадцать пластом лежат…
Нету у пуль немецких понимания, что надо мимо лететь, тела красноармейские огибая. Вот и бьют, сволочи, одного за другим забирая. Обложили по полной. Спасибо, хоть флажков красных не навесили. Как только в засаду с разбегу не влетели до сих пор?
Отдышались бойцы вроде. Взводной на колени стал сперва, потом и на ноги подняться сумел, об березку облокотившись. К старшине поближе подошел. И упал снова.
- Орали они «Куолема, советики», вроде бы. Не немецкий же?
- Не немецкий. - Старшина соглашается. – Финский это. «Смерть вам, советские!» переводится. Если акцент твой московский, лейтенант, убрать немного.
Улыбнулся взводной на слова Адаменковские.
- Какой есть. Не специально ведь. А прости меня, старшина, за наряд тот внеочередной который. Сглупил я.
- Да бывает, что уж тут. – руками Адаменко разводит. – Считай, и не было наряда того, все равно ведь, не успел.
- И хорошо, что не успел. – снова лейтенант улыбается. – А что финны орут – так пусть орут. Может горло простудят, да помрут кашляя.
- А мы, шо, лейтенант, с тобой, плакать по тем подлюкам будемо? - старшина спрашивает.
- Да ни в жисть!
- Ото и верно. Нехай дальше орут….

Окончательно взвод лейтенанта Крупенникова прижали за следующий день. Хорошо прижали. Позади – рота финнов на лыжах скользит, по флангам – дороги намертво перекрытые. Там немцы пыхтят.
А впереди – поле чистое. Снегом занесенное. За полем – лес дремучий, да болота непроходимые. Самое место для диверсанта врагами обложенного.
Вот только посреди поля того – колоколенка на холмике. И как уцелела? Вот диво где. При царях – колоколенка, при власти советской – школа. Али клуб для молодежи колхозной. Село спалили, а она уцелела…
Сунулся первым Мохов-сержант на поле то. Да огрызнулась колоколенка огнем прицельным пулеметным. Так сержант в сугроб лицом и посунулся, кровью снег заливая. Красной да дымящейся.
Это раньше на площадке верхней звонарь колокола за языки дергал, перезвон выдавая. А нынче на звоннице пулемет стоит немецкий. МГ-34, если по звуку судить. Да расчет лежит, за полем наблюдая…
Дернулся было, лейтенант в лобовую. Да одернул его Адаменко.
- Не лезь поперек батьки в пекло, старшой. Сам тут останешься, да ребят погубишь зазря. Все рядом с Димкой ляжем. Тут другим путем идти надобно. Время терпит еще. А помереть – так это завсегда недолго.
Послушался Крупенников, снова прилег. Только ствол автоматный выставил. Начал тут старшина бушлат свой стягивать, от холода поеживаясь. Поверх гимнастерки со свитером маскхалат натянул. Хоть и грязен он да порван. На вопрос незаданный сам ответил.
- Выгорит если - занесете. Замерзнуть не успею. А если нет… - призадумался старшина, из-подлобья на Солнышко веселое поглядывая. – то разницы особой не будет. Что в бушлате, что в гимнастерке уходить.
Понял все лейтенант. Гранату последнюю из-за пазухи вынул. Ту, что для себя берег. Фляжку старшине подал. Опростал ее Адаменко. Мать чью-то помянул, «светку» снял, штык отстегнул да за сапог сунул. В довесок к финке с рукоятью наборной.
- Винтарь оставляю. ППШ дайте. Да что ты мне с подсумком суешь, Коля! И одного хватит с лихвой.
Второй раз к фляге заветной приложился старшина. Занюхал сухариком, да пополз гадюкой-змеей.
Смотрит ему вслед лейтенант, а сам то ли молитву читает, то ли шепчет что. Не стал рядовой Вакуленчук приглядываться особо. Да и опасно это. Как выскочат сейчас из-за спины тени белые на лыжах, да как начнут полосовать из «Суоми» своего. А тот, хоть и творение мира капиталистического, но убивает ничуть не хуже ППШ нашего…
То ли морок какой на немцев напал, то ли поиграть решили с русским отчаянным. По старшине первая очередь пошла, когда ему метров тридцать до зоны мертвой оставалось. Да и очередь была, на испуг больше. В метре перед лицом строчкой прошла. А после, за спиной повторили. Осыпало Адаменко крошевом ледяным. Да в пот сразу кинуло. До чего ведь, человек скотина, оказывается. Жить до последнего хочет.
Вытер старшина лицо запорошенное, да дальше пополз. И метра не одолел, как снова очередь перед глазами прошлась.
Вот и все, товарищ замкомвзвода. Писец вам пришел. Финляндия зимой пощадила, так Русь-матушка не выпустит…
Только вот снова «машингевер» загрохотал. Далеко куда-то. Не по старшине ударил. А тот долго не думая, подскочил, да побежал. Быстро-быстро. И несло его над кочками всеми, да гололедами как на крыльях. А потом внесло старшину на крыльях тех самых по лесенке спиральной, что колоколенки нутро охватывает…
И огненной шапкой вспыхнул разрыв на звоннице, разнеся в клочья и пулемет, и пулеметчиков, да обрушивая вниз пылающие куски дерева…
И неслись через поле, спеша в чаще непроходимой укрыться, уцелевшие бойцы н-ского взвода 1 роты 2-го полка Отдельной МотоСтрелковой Бригады Особого Назначения….
И вслед им летели пули вражеские, от бессильной злобы воющие.
И на позиции старой, кровью залитой в последний раз улыбнулся лейтенант Крупенников. Встал во весь рост который, на секунду долгую расчет отвлекая….

Все.

Завтра тему "только для чтения" создам.

Вместо второго "одернул" - напиши лучше "осадил".

Этот кусочек предлагаю переделать так:

Это раньше на площадке звонарь колокола за языки дергал и плыл по окрестностял святой благовест. А нынче, на звоннице, пулемет стоит немецкий. МГ-34, если по звуку судить, и лает, в сторону людей смертью плюясь. Да расчет лежит, за полем наблюдая…

Очень грустный финал!!!
Ну, Седьмой, мурашки прямо((((((((((((

Тогда уж с запятыми))))

Каури, Спасибо большое!!!!

ВВС, Согласен с вариантом таким. действительно - лучше будет. Только про "благовест святой" - из общего настроя выбивается... Ни старшина, ни кто другой Бога не помянули ни разу, да и вообще, с религией не знакомы плотно.

Предупреждал ведь((((

Да, признаюсь - финал рассказа сплагиатил из песни группы "Монгол Шуудан" - "Колоколенка". рекомендую к прослушиванию, кстати. давно хотел его "визуализирповать" в прозе, вот и довелось.

Так повествование не от них идет. Благовест можно оставить, убрать только святой. Но я бы не убирал.

Посмотрим,короче говоря)))

Насчет монголов не знаю, а песня "Колоколенка" Леонида Сергеева, достаточно старая и известная. "Старшой Крупенников" в ней тоже упоминается.

Так что с плагиатом поаккуратней бы надо...

Ну, значит, "Монголы" ее у Сергеева сперли. А я уже у нихх спер и сюжет, и одного из ГГ))

Ссылку надо будет дать обязательно.

Да проще просто фамилию изменить

Хорошо написал, мне рассказ понравился. И речевая стилизация обалденно получилась. Как я понимаю, на конкурс ВВВшный идёшь?

Ессно))) Надо же пытаться поддерживать сержантом Адаменкой традицию новорожденную, сержантом Чаушем первонахнутую)

И сержант Мохов опять же.

А сама песня как бы не постарше Чекиста будет.

Да и еще - рота финнов - она откуда взялась? Чтобы одновременно с немцами воевать в Подмосковье?

В полтора раза старше. Так я,ведь, источник заключительного эпизода и не прячу

Два лыжных батальона как раз в этот период в Подмосковье были.

Это тот случай, когда куча свидетельств "очевидцев", но никаких документальных подтверждений.

Но все равно режет глаз. Добавь в обоснование какую-нибудь фразу типа "Много их добровольцами к немцам записалось, все зиму сорокового простить не могут..."

В окончательной редакции примерно так и прикидывал. Чтобы вопросов меньше было))
Очевидцев, действителньо,много. Прадед мой, который как раз прототипом Адаменко был - клялся и божился, что в декабре 41-го с ними рубился на территории нынешней Калужской области. Позже никак не мог, потому что как раз под НГ улетел в госпиталь почти на полтора года.( проверял по бумагам его) А язык опознал потмоу что, на Финской воевал.