Перегруженный катер тяжело взбирался на волны. Форштевень резал воду, окутываясь грязно-желтой пеной, захлестывающей чуть ли не до надстройки. Волнение ощущалось на небольшом кораблике совсем не так, как это виделось с берега. Для «Грифа» пять баллов не то чтобы перебор, но близко к тому. Особенно, когда над ватерлиниией еще с полметра воды будет. Экспедиция разведывательная, блин, придумали на свою голову. И время выбрали «удачно». Не могли еще с месяц на берегу прокуковать, пока вода не прогреется? Так нет, же, среди мая поперли. Немного не дождавшись Дня Пограничника...
Старшина первой статьи Полуярков поежился. Пулеметное гнездо на баке не самое лучшее место для вахты. Да ничего не сделаешь. Сам в пулеметчики захотел, сам установку настраивал и пристреливал. Так что, будь готов. Всегда готов... «Непромокабль» спасал от ветра. Но не от воды. Китайская подделка. Которой еще и лет, чуть ли не больше,чем самому катеру...
Плюнуть что ли, да завалиться в рубку? Сомнительно, что в такую погоду кто еще в море вышел. Все до норма сидят. Что браконьеры, что возможные незванные гости.
Наконец, старшина не выдержал. Не держась за леер, пробежал несколько метров до рубки, чуть не запнувшись о комингс.
- Паачему оставили пост, товарищ старшина? - тут же с вопросом вылез старший помощник, лейтенант Москвичев. Из Москвы родом, кстати. Такое вот совпадение случайное.
Вернее, не сам из Москвы, а дедушка приехал не вовремя. Или вовремя? Кто тут разберет уже? Главное, что акцент у него дурацкий, от отца с дедом нахватанный, и сволочь редкая. Устав в голове, и все. Никакого соображения насчет текущего момента.
- Дубак там, товарищ лейтенант. - коротко ответил Полуярков, зябко передернув плечами. - И сыро.
- Оставь. - оборвал Москвичева готового разразиться гневной тирадой капитан катера, каплей Коваленко. - Не видишь, змерзло мавпенятко!
- Товарищ каплей... - обиженно протянул старшина. - Ну какая я Вам обезьяна? И вовсе не замерз, а так, обсушиться малость. Все равно никакая пакость кроме нас в море не выйдет.
- На суше сушиться будем. - глубокомысленно ответил каплей, но пулеметчика не погнал. Коваленко в море на «Грифах» ходил еще до Войны. Начинал с матроса, потому, хоть и был въедлив и злоязык, на многое глаза закрывал. - А насчет пакости — всякое бывает. Мы же вышли.
Полуярков, сев прямо на пол, привалился спиной к переборке. И уже оттуда ответил:
- Так мы не рыбки половить, а ради выполнения задачи.
- Кемарь, задача! - не оборачиваясь ответил Коваленко. И снова склонился над картой акватории.
Карта была старая, а дно — новое. Несовпадение годов выпуска на лицо. И выскочить со всей дури на выросшую посреди прежнего фаратера банку — как два пальца об асфальт. Особенно, учитывая, что здесь никто из моряков не ходил. И крайний корабль прошел по этим водам лет пять назад. Если «призрака» не считать. Но «призрака»никто не считает. Ходит себе, и ходит. Лишь бы мазут не просил, да сети не трусил. Пользы никакой- так и вреда ведь нету? Такая себе философия живущих у моря...

Так повелось, что Мариуполь кормило море. Снова, как в первую войну. Не целиком, конечно. И поля кругом были, и сады, и с «южанами» торговали, меняя металл и уголь на хлеб. Но большая часть жизни завязана была именно на Меотиду. Мелкую, грязную, но теплую и рыбную.
Странное дело, но Война, перековеркавшая планету, для Азовского моря выступила благодетельницей. Да, добавила радиации, но она и так в наличии была не малом. «Черные» стронциевые пески в городской черте и прочие радости курортника. Зато прекратился сбор отходов из окружающих заводов. Потому что, половина заводов превратилась в мешанину из бетона и кирпичей, а вторая работала даже не на половинную мощность, а гораздо меньше...
И населения поубавилось. Почти наполовину сократилось. Вот и рыбаков меньше стало. Зато рыбы расплодилось немеряно. Вот и кормились ею Годы Большой Тьмы, ревниво оберегая промысловые районы от посягательств. Еще помогли огромные запасы «подкожного жира» портового города». Их, по сравнению с дарами моря было не меньше. Но их надо было делить.
Жизнь текла плавно и беспечно, в ежедневных перестрелках многочисленных банд и бандочек. Неожиданно, по итогам Большого Передела, власть перешла к военным. Кто заранее списал армию с пограничниками со счетов, жестко ошибся.У тех, ведь, оказалось, что и дисциплина присутствует, и оружия, не в пример уголовникам и приблатненной шушере, пусть даже, и более многочисленной. Понемногу, начала налаживаться жизнь, возвращаясь в мирное русло. Сумели кое-как востановить производство на металлургическом комбинате, даже коммунальные службы начали действовать. А высшим достижением стало возобновление подачи электричества с отоплением, не только на стратегические объекты, но и в большинство кварталов Приморского и Жовтневого районов, меньше всего пострадавших от Войны...
Идиллия продолжалась не долго. Довольно скоро произошло событие, толкнувшее колесо истории в другую сторону. В 2018-м, через покорно легшее Запорожье, пришли «киевские», страстно возжелавшие выход к морю, налаженную инфраструктуру и несколько уцелевших судов. Пришли тремя тысячами бойцов. На бронетехнике и грузовиках. Даже боевые вертолеты были. Два «крокодила» и переделанный «под штурмовик» «Ми-8».
Старым закадычным врагам пришлось объединяться, забыв о прежних обидах. В один строй встали и военные, и бандиты...
«Киевских» отбили, положив в землю Дикого Поля почти всех, включая и вертолеты. Заодно, обзавелись десятком танков и Идеей. Идея была проста и понятна. Если «киевским» можно, то чем мы хуже?! Даешь эскпансию! Даешь Великую Скифию! Выдвинутая ради шутки идея, вдруг стала основополагающей доктриной.
Сперва копили силы, подминая под себя мелкие анклавы окружающих сельских районов. Чуть было не передрались с «донецкими». Те тоже решили прибарахлиться за чужой счет. У «шахтеров» было меньше бронетехники, и ни одного вертолета Зато половина бойцов имела родственников с обеих сторон...
До стрельбы не дошло, а возможное столкновение обернулось застольем. На котором и родилась Конфедерация Дикого Поля. И дела завертелись серьезные, благо союз хоть и был по расчету, но расчет оказался правильным...

Сторожевой катер проекта «Гриф», под бортовым номером П-527 сошел со стапелей города Феодосии в очень далеком 1997 году. В том же году был передан Морской Охране Пограничных Войск, и переименован в П-506. Отслужил на Черном море, и за пару лет до Войны был переведен в Донецкий пограничный отряд. Послужил около года, выскочил в море спасать невезучих рыбаков, и пропорол борт об льдину. Кое-как дошлепал до берега, выбросившись на пляж в районе Белосарайской косы.
До лета катер был культовым местом для фотографов, куда пляжные паломники стекались чуть ли не со всей области. Потом, тихо-мирно был снят, поставлен в сухой док на судоремонтном, и забыт.
Как ни странно, но ни на порт, ни на судоремонтый завод, ничего не упало. Решили, наверное, что самим пригодится. Или промазали. Кто тех амеровскихвоенных поймет? Или кто там по нам ракетно-бомбовый планировал...
Как-бы то ни было, но завод уцелел. Единственный из всех крупных предприятий города остался нетронутым. И на том заводе уцелел катер. Тоже единственный. Нет, конечно, в дивизионе Морской Охраны, который на том же заводе и базировался, корабли были. Только «были» - ключевое понятие.
Половину сожгли в многочисленных разборках, еще один «Калкан» вышел в шторм и бесследно пропал. Еще несколько, относительно уцелевших, еще до «киевских», загрузились под завязку и ушли на Россию. Так и не вернувшись...
Вспомнили про «подранка» нескоро, когда схлынула кроваво-черная пена междуусобиц. Когда пришла пора не ломать, но строить. И востанавливать с ноля оборонную мощь на море. Моторки и переделанные сейнера, конечно, хорошо, но боевой корабль лучше. Особенно, когда на корме спарка «Утесов», а не два автоматчика.
Востанавливали долго. Многие даже говорили, что проще новый собрать. Но все преодолели, и на воду спустили. Всего-то, через три года после начала. Не хватало всего. Приходилось импровизировать и упрощать. Однако, на выходе получили довольно неплохой даже по меркам прошлого, сторожевичок. В который раз переименованный. На этот раз, на обоих бортах нанесли имя первенца в серии лучших русских эсминцев. «Новик»
Усилили вооружение, добавив на бак еще одну спарку, а на крышу рубки — АГС «Пламя». Очень уж хорошо из «станкача» получалось шарашить по браконьерам всех мастей. Да и по берегу гранатомет работал на ура, несмотря на качающуюся платформу. Немного упала скорость, но «Новик» все еще был способен пройти мерную милю на двадцати трех узлах, а этого было достаточно.
И с личным составом проблем не возникло. Кого из «сухопутчиков» перевели, кого из гражданских «мареманов», которые мотались вдоль побережья, каботажными рейсами и экономическими методами сколачивая и соединяя Конфедерацию.
Изначально, особых планов на «псевдоэсминец» не было. Так, «шоб було!». Погонять ошалевших от удивления, браконьеров, пришедших в территориальные воды Конфедерации с русской стороны, высадить разведчиков в районе Ейска... Да мало ли что можно придумать для чуть ли не единственного боевого корабля в акватории?
С этого года на слегка поржавевшие от постоянного нахождения в море плечи сторожевика, нагрузили еще и одну задачу — дальняя разведка.
Ну не было другого корабля, более подходящего под такую задачу. Нет, конечно, пределанные СЧС-225 и прочие, обладали автономностью чуть ли не в месяц. А на паре уцелевших сухогрузов «река-море» было не в пример комфортнее, да и на палубу можно было чуть ли не десяток орудий влепить... Но, как говорится, есть нюанс.
Автомномность и комфорт - вещь хорошая. Но скорость и осадка зачастую важнее. Особенно, в мелководной Азовке... А если залиться под завязку, да забить все возможные места канистрами. То можно и до Одессы доскочить. Если, конечно, будет поставлена такая задача. А ее не будет. Нету Одессы. Если разведсводкам верить — одна набережная и осталась. С Дюком.
Но в Одессу нам не надо. Нам необходимо выйти в определенное время, в точку с определенными координатами...

- Цель. Примерно четыре мили. - совершенно равнодушным голосом вдруг сказал штурман, не отрываясь от визира радара. - больше нас раз в пять. Прет навстречу. Скорость восемнадцать узлов.
- Ох ты ж, ... !- выругался капитан. - Крымчане чапают! Корабль, к бою!
Ревуна боевой тревоги на «Новике» не было за ненадобностью. Экипаж четырнадцать человек. И до всех, кроме механиков докричаться можно.
Полуярков первым выскочил на шатающуюся палубу, все-таки зацепившись ботинком за предательский комингс... Через упавшего на руки старшину перепрыгнул Москвичев, спеша за АГС. Пулеметчик, не поднимаясь, пробежал на четвереньках до установки. Сдернул чехол с казенной части, покрутил стволами вправо-влево. Хотел дать «прогревающий», но прикинул что будет перебором... За спиной хлопнул, разворачиваясь флаг, поднятый предусмотрительным лейтенантом.
Его долго, в свое время , выбирали. Не лейтенанта, понятно, флаг военно-морского флота Конфедерации Дикого Поля. А потом, выбрав, долго искали, обнаружив в запасниках краеведческого музея. И записали в соответствующих бумагах,

Старшина весь превратился в зрение, пытаясь первым разглядеть среди барашков волн, бурун чужого корабля. Радары, беспорно, вещь полезная и нужная... Но привычка оставалась. Да и далеко не все можно понять по зеленому пятнышку засветки на черном стекле. Да и полезно предбоевой мандраж переводить в что-то более полезное, чем выстукивание зубами прошения Нептуну...
Есть! Очевидно, тоже обнаруживший «Новик», неизвестный корабль пошел на сближение. Вдалеке показался острый нос, выкрашенный шаровой краской, затем, чужак развернулся.
«Молния!» - мелькнула мысль. Если это крымчане, то тут «Новику» и кердык настанет. Мы ракетному катеру разве что надстройки поцарапаем. Пока первой очередью из АК-630-го не накроют...
Но стрелять никто не собирался. Оба корабля легли в дрейф, на расстоянии в пару кабельтовых.
«Леша, не стреляй!» - попросила рация в нагрудном кармане голосом капитана. Полуярков отвечать не собирался. Капитану виднее. Он пусть и думает. А мы лучше пока выберем куда первую очередь засадим. Она, скорее всего станет последней, но чем черт не шутит? Сюда, например, под обрез рубки... Или нос им продырявим... На котором ветром флаг полощет. Такой же, как и над «Новиком» развевается...
«Белое полотнище с голубой полосой, идущей вдоль нижней кромки флага.
На белом полотнище флага помещены: в левой половине полотнища (у шкаторины) — красная пятиконечная звезда, обращённая одним концом вверх; в правой половине полотнища — перекрещённые серп и молот красного цвета. Нижние точки рукояток серпа и молота лежат на одной прямой с нижними концами звезды.
Размеры флага: отношение ширины флага к его длине — один к полтора; ширина голубой полосы равна 1/6 ширины флага; расстояние от верхнего конца звезды до верхней кромки флага, а также от нижних концов звезды до голубой полосы флага равно 1/6 ширины флага. Верхний конец серпа отстоит от верхней кромки флага на 1/5 ширины флага.»
Все как положенно — флаг ВМФ СССР...

Чекист, Одно не могу понять? Откуда столько топлива? И для вертолетов и для танков и для катеров?
Потом у танка то моторесурс довольно маленький. Не логично получается. Ведь заводов нет, где всю эту технику ремонтировать, проводить СТО и т.д.?

На момент основных событий - экспорт из Югороссии в обмен на продукцию металлургических предприятий Донбасса. На момент массового использования бронетехники оставались старые запасы.
Относительно маленький. Около полутора тысяч часов. От Киева до Мариуполя хватит раза три пройти.
лет через десять после Войны? Учитывая, что минимум один завод (Судоремонтный Мариупольский) уцелел полностью? Зная земляков - отстроят и наладят.

Да, по геополитике на момент событий - вынес в первое сообщение.

Коля Змей сетки проверять ходил по ночи. Из-за чего — и сам объяснить не мог. Вот нравилось человеку и все. Тихо, спокойно, солнце не жарит, и мухи не кусают. Мухи, ясный корень, и летом не кусают — их ветром сдувает к херам. Но тот так, присказки ради. Тут скорее привычка срабатывала.
Раньше ведь как, до Войны в смысле? Бедного рыбака всякий за жабры взять норовит. И Рыбиснпекция, и водная милиция, и такая милиция... А потом еще и пограничный инспектор придет, и карман пошире раскроет. Эт хорошо, если кто типа Андрюхи Урусова, в России сгинувшего, или Лешки Максименко, который в Киев умотал, президентов охранять. Тех хоть брали по-божески, да и сами работы не гнушались... А если кто постарше, да пожаднее придет? И попробуй не дать. Протоколами замучают, по судам затаскают. Сволочи, что и говорить.
Змей ехидно ухмыльнулся, вспомнив, как пограничники вопрос с Рыбинспекцией решили. У них ведь постоянные терки на почве браконьерства были. И те, и те, рыбаков крышевали. И свои люди у тех и других были, и «зоны влияния»... Ну и прозападлить, оформив кого из чужих, считалось хорошим тоном. До мордобоя доходило.
А как после Войны все устаканиваться начало, все про старое вспомнили. Кому кто на спину плюнул, да любимую мозоль оттоптал. Вспоминали качественно. Трупов море были. Хоть креветку корми. Жирная будет, отожранная. К пиву хороша.
Тогда-то, «зеленые» и подъехали на трех экипажах к помещению «рыбарей»... И порубили из пяти автоматов тут шелупонь жирономордую к херам собачьм. Кто-то юморной, еще на стене баллончиком «Свежее мясо»написал. Кто везучим оказался - зарекся к морю на километр подходить. И правильно. Потому что погранцы в общие замесы лезть не стали. Они умнее оказались. Под себя подмяли все СЧСы и прочие сейнера.А что? Штаб ПогранОтряда, комендатура, застава и дивизион катеров. Под две сотни рыл с автоматами. Большинство — пришлые. Их области с карты стирать резинокй можно. Терять нечего. Только приобретать. Вот и развернулись...
Море под себя забрали полностью. Но мелких трогать перестали целиком, не размениваясь. Песчанка и зажила как хотела. «Рыбинспекторских» хотели притопить по-тихому, за сговор с врагом, но погранцы и тут опередели. Приехали адресно, на «воронках» серо-зеленых... Вывели пофамильно, да расстреляли прям на улице, прислонив к стене «Бригантины». Бганы, Чавки, все там остались. Долго лежали. Погранцы приказали не убирать, пока собаки не обгложут.
Змей налег на весла, подгребая к первому буйку. Мотор бы. Хорошо на «Ветерке» мчаться. Быстро. И не устаешь так. Не тридцать лет ведь, и даже не сорок... Ну то ладно, хорош жалится. Хер стоит, голова работает — пацан еще. Значит, греби да не пизди.
Коля потянул из воды пластикую бутылку с привязанным репиком. Придирчиво оглядел — не перепутал ли. Неа, ништяк все. Змеёвская ставка. Эт хорошо. Не ошибся, значит. Сейчас не 90-е, помягче в этом вопросе. Тогда могли прям в море застрелить. Болтайся дорогой товарищ, пока не распухнешь, и на берег не выкинет. Если выкинет. А сейчас рыбы на всех хватает. Так что — просто в воду кинут. И плыви. Если как говно — доплывешь. А хороший человек — так бычков покормишь. Лепота...
Мысли в голове крутились нескончаемым потоком, а руки на автомате трусили сеть, выбирая рыбу. Мешки потихоньку наполнялись. Хороший день. Тьфу, блин, ночь. Лишь бы не сглазить...
Тут же, перо из судачинного спинного плавника впилось в палец, под ноготь. Змей взывл от боли, тут же машинально сунув палец в рот. И поднял глаза, оторвавшись на миг от созерцания очередного куска двухкилометровой сетки.
На него медленно накатывала здоровенная лодка. С кабельтов осталось, не больше. «Зодиак. Бля. Команда Кусто. На водометах, суки...». Луна очень вовремя высунулась из-за тучи, высветлив каждую деталь На ночном госте торчало с десяток рыл. Каждый поперек себя шире. В камуфляже новом. И с оружием. М-16 в лапах. И пулемет на носу. Камуфло заграничное. Рожи чужие. Приплыли...
«Бля!..» вслух подумал Змей. Выпущенная сеть мигом ушла в воду. Без всплеска.
Коля медленно потянулся к банке. На ней, прикрытый штормовкой лежал АКМ. Старый. На Год Змея младше. Но надежный и проверенный. Слухи ходили нехорошие. Вот и поберегся. Щас бы по мобилке смс отбить...
- Эй, на шлюпке, кто такой? - заорали с «Зодиака», подойдя к Колиному «Прогрессу» борт о борт.
- Местный я. А вы, чьи, мужики будете? - а в голове отчаянно стучала надежда, что мимо пройдут. Не тронут. Отчего-то вдруг захотелось жить. Яростно захотелось. Или вообще, с России ребят занесло. А камуфло со снастью — трофейные. Группа диверсов. С задачи вертаются.
- Мы.. - на «чужаке» задумались над ответом. - Мы так, мимо идем. На Мелекино выскочим?
- Выйдете. - кивнул Змей, правой рукой пытаясь незаметно взвести затвор. Не Мелекино вам надо. Вы мимо него прошли уже. Оно огнями как до Войны светит. Если не круче. Диверсы. Чужие. - Обязательно выйдете.
Время замедлилось, став даже не ватным, а пластилиновым. В глазах чужаков по буквам всплывал Колин приговор, а из-под штормовки медленно, проламывая густоту воздуха взлетал автомат, плюющийся спресованной злобой. Первая же очередь опрокинула двоих чужих вглубь лодки, прошлась густой строчкой по борту, дырявя толстую резину...
Бой был недолог. Ударило в ответ несколько стволов. И все кончилось. Сразу и навсегда.
Потрепанный «Зодиак» уходил в сторону близкого берега. «Прогресс» с прожженным фальшфейром днищем медленно тонул, набирая совсем не соленой воды Таганрогского залива.
А Коле Змею, старшине морской пехоты ТОФа в запасе Николаеву Николаю Игоревичу, было уже все безразлично. Он принял последний свой бой. И выиграл.
Над водой звук, ведь, далеко разносится...

Да, ВСЯ топономика и большая часть имен - подлинные. Как и люди, и места за ними описанные.

А сколько топлива он сожрет? Литр = километр.

Через 10 лет остались запасы топлива? Сумлеваюсь я малехо.

И пусть жрет. Жалко, что ли? Все равно, горючка чужая. Да и часть пути на тепловозах протащили. Про это дальше будет.

А у них он откуда?

Из Астрахани. Вроде как остальные книги мимо внимания не проходили? Там все есть.

Да, первые куски поправятся по хронометражу - изначально планировались 2040-50 года

- Повторить приказ на охрану границы!
- Лейтенант, ты чего? Перегрелся? - старший наряда с удивлением вытаращился на офицера. - Какой повторить? И так все знают. Не первый год фланг мослаем. Нафига лишний раз языком трепать? Мы же местные все. Еще до Войны «линейку» топтали. В отличии от некоторых.
- Товарищ сержант! - четко выговаривая каждое слово, лейтенант уперся тяжелым взглядом в лицо сержанту. - отставить пререкания со старшим по званию, и прекратить выежываться. В «сталкеры» захотел? Так устрою. Влегкую. Распустились. ..... - подвел офицер черту под разговором.
- Ну это, да.. - сержант замолчал. Но подгоняемый легкими пинками товарищей начал отвечать, неуверенно подбирая слова и притормаживая перед каждой фразой.- Выступить на охрану государственной границы Конфедерации, вид наряда — пограничный патруль. Задача — не допустить нарушения государственной границы и нарушений пограничного режима. Район несения службы — Песчанка до стыка...
- Хрен с тобой, Левашов. - устало махнул рукой лейтенант. - Чтобы служба медом не казалась — у дежурного ПК получишь. И чтобы лично нес. Не перекладывая на хрупкие плечи младших наряда. Буду с проверкой.
- Товарищ лейтенант... - на сержанта Левашова было смешно смотреть. Наглость как рукой сняло.
- Отставить, Левашов. - продолжал свою линию лейтенант. - И не дай бог, приеду на «Якорь», а ты там с местными бухаешь. Побежишь вприпрыжку «сталкерить», радуясь что легко обделался. Ферштейн?
- Ферштейн. - потерянно ответил сержант. Не ожидал он такой прыти от «арбуза» - молодого офицера, переведенного из «сухопутчиков».
- Вот и замечательно. - лейтенант вдруг лучезарно улыбнулся. - И радуйся, Левашов, что ОЗК на тебя не нагрузил.
Сержант вслух ничего не сказал. Но по лицу и так все понятно было. Да и не могло особого разнообразия быть в сержантских мыслях...
Когда наряд вышел за территорию, лейтенант зашел к дежурному по заставе.
Старый прапорщик понимающе подмигнул и выставил на стол маленькие стальные рюмочки:
- Ну, товарищ лейтенант, с почином! И чтобы ночь тихой была!
- И вам не хворать. - выдох. И содержимое рюмки в себя. Красное вино. Доза мизерная. Как раз чтобы радионуклеиды вывести. Не пьянства же ради?
- А с Левашовым зря Вы так. - прапорщик вопросительно посмотрел, и получив утвердительный кивок, снов аплеснул рубиновой жидкости. - Он, мужик, с гонором, но так и право имеет. Десять лет «линейку» топчет. Насчет, довоенности — прибрехал, маленько. Маловат будет.
- В курсе. С личным делом ознакомлен. - лейтенант снял с полки «Руководство по подрывным работам», советского еще издания, без определенной цели начал листать. - Вот только есть тут, товарищ Сергеенко, маленькая закавыка. Сперва болт забивается на требования Устава. Потом на службу. А потом, такие вот деятели, расстреливают своих же ребят, и уходят в «казачество».
Опытный прапорщик услышал легчайшую заминку в голосе офицера. И спросил участливо:
- Сталкивались?
- Неоднократно.
- Ну, тогда, воизбежание! - пластиковая бутылка щедро поделилась содержимым, обронив несколько капель на поцарапанный пластик стола.
- И за поддержание воинской дисциплины!
- И немедленно впил! - подхватил шутку дежурный.

- Серый, пулемет карман не тянет? - едва за спиной зарылась калитка заставы, как сержанта начали подкалывать младшие наряда. - Дай, за приклад подержу, может легче будет?
- Суки. И мудаки! А летеха, хай ежика поперек родит! - высказал все, что думает об окружающих Левашов.
- Ага. А еще, комендант, скотина, бензин на «Бахчике» загнал. - заявил Кравец, бывший нештатным треплом подразделения, осведомленном о каждом «чихе» в городе. И о мало-мальски крупном, в Конфедерации. - чуть ли не по стольнику за литр!
- Вот это гон. - перебил Кравца второй рядовой. - Владимирович гонит, порой, но не настолько. Тут в другом цимес.
- И? - спросил Левашов. Сержанту было глубоко плевать на бензин и на его цены. Пулемет, курва, тяжеленный. Тут за любой треп зацепишься. Лишь бы отвлечься.
- У южан траблы какие-то. - Горобецов замолчал, провожая жадными глазами проходящую мимо девчонку в короткой юбке. На тут же цель уставились и остальные, забыв про все остальное.
Девушка, совершенно не смущенная столь пристальным вниманием, мило улыбнулась патрулю и пошла дальше. Только задницей начала вилять вовсе уж запредельно. Военные в Конфедерации в цене были. И зарплата хорошая, и перспективы есть. Да и вообще, все как один! Морды наглые, плечи широкие, с автоматами. Плечом к плечу идут, пол-улицы перегородили...
- Ух ты, какая... - протянул Кравец. - Я бы вдул!
- Шалашовка! - угрюмо бросил Левашов, глядя на дорогу
- То понятно, что шалашовка. - соглисился Горобец. - Ты женатый ведь, и старый. А девушкам пердуны тридцати лет и даром не нужны! - рядовой деланно согнул руки, напряг торс, изображая Шварцнеггера из двоенных фильмов. - Им такие нужны как я!
- … Чмо и придурок безмозглый! Вот ты кто! - зло бросил сержант. - Хорош понтоваться.
- Серый, да попустись! - попытался успокоить разбушевавшегося Левашова Кравец. - Забей ты на летеху того. Он лох по жизни, и бык по масти. Звезды нацепил, и пальцы гнет. По линейке походит — в жизнь врубится.
- Ага. Если раньше не вырубим. Ладно, Колёк, извини, заело. - попросил прощения, отошедший от взрыва, Левашов. - лучше что там с горючкой вышло?
- С горючкой, - радостно продолжил Горобецов, сделав вид, что не заметил сержантской ругани. Рядовой вообще ссор не любил настолько, что многие даже искренне недоумеваи, как ему удалось дожить до двадцати двух лет, ни разу толком не битому. - У «югороссов» с чурками разлад вышел. То ли цены задрали, то ли эшелон кто гопстопнул — не ясно. Короче, «сырец» почти не везут. А что есть — щас на флотских уходит, и на патрули. «Козачата» лютуют. На прошлой неделе Стародубовку чуть на ноль не помножили. Местные еле отмахались.
- А флотским нахрена столько мазуты? Они ж на вечном приколе. - спросил Краваец, задетый тем, что вечный неудачник Горобецов оказался лучше осведомленным, чем он.
- «Новик» в море постоянно. И «канлодки» выбираются.
- С какого перепугу?
- Ты чего, тупишь, да? - Кравец от удивления даже остановился, перегородив собой узкую тропку понад проезжей частью дороги. Хорошо хоть, наряд прошел жилую часть города, и шел по промзоне, работающей на порт. - Если «козачата» рыпаться начали — значит жди шухера.
- И под Бердянском «дальнобои» наши пропали. - вклинился сержант. - Так что...
Остаток пути прошли молча. Как и положено при нахождении в пограничном наряде «пограничный патруль»...

Лодочный кооператив «Якорь», он же Пункт Базирования №23 отстоял от границы порта километров на шесть, но считался местом тихим и уютным. Пара сотен гаражей, хаотично разбросанных без малейшей системы по склону. Виноградники, беседки. Кое-где - маленькие огородики. И рыба круглый год. Бычки, таранка, пеленгас, судак с камбалой. Иногда брали и «красную». Но очень редко. Браконьерили, конечно. По-другому, живя рядом с морем - никак.
Потому пограничники и были частыми гостями в таких местах. Не только чтобы протоколов оформить и план по задержаниям выполнить, но и чтобы пообщаться. Кому лучше знать, что в море творится, как не тому, кто на берегу живет?
Посидишь, поговоришь, чайку хлебнешь, а то и чего покрепче... И через час в курсе, что Рябой на «Немане» бегает под Таганрог, а у Лехи Левитана ставки чуть ли не поперек фарватера. И в качестве обязательной программы — кто кому рожу набил, да кто сколько выпил прошлой ночью. Ну и что «призрака» в районе Коски видели. И что снова кто-то пропал...
Сегодня, по случаю позднего вечера рабочего дня, было безлюдно. Спали почти все. Большинство как раз в порту и работало, предпочитая летом жить поблизости. Транспорт, конечно, служебный ходил... Но многие до Войны жили на Левом берегу. Но даже у кого оставалось относительно целое жилье в городе, переселялись на теплое время года в «Якорь». Пустых гаражей много. Вода пресная есть, электричество подается — спираль лампочки накалить хватит. И компания душевная есть....
- Открывай, сова, медведь пришел! - бухнул ногой в переборку «дежурки» Левашов. Из «бойницы» смотрового окошка тут же высунулся ствол 12-го калибра. И заспанный голос сказал:
- Нахрена будить? Я взрослый мальчик, и не хожу в школу! Я с девчонками без трусов сплю!
- Леха, не гнусавь!
- Ааа... Сержант Левашов сотоварищи явился! - узнал стучащего дежурный. Изнутри загрохотали засовы, дверь медленно открылась. На пороге оказался вечный дежурный Леха Левитан, дядька хорошо за полтинник. Был Левитан в трусах и портупее. Из кобуры торчала рукоять, в неясном свете лампочки - «двадцатьпятки», похожая на нагановскую. Ружье Леха отставил в сторону.
- Денег нету, рыба не ловится! - поприветствовал Левитан наряд привычной шуткой и поздоровался с каждым за руку. - Чайку?
- Не откажемся. - общие мысли выразил Кравец. - На веранду? - рядовой ткнул пальцем в навес из двухдюймовых досок, нависающий над дежуркой. Там, еще лет тридцать назад была оборудована импровизированная чайная, пережившая все претубертации нашей сложной жизни. Хотя, чему там переживать? Дубовый стол, незнамо как туда втащенный, пара лавок, с десяток разнокалиберных стульев, и древний шкаф со столь же разнообразной посудой...
- Ну да. Не здесь же. - Левитан красноречиво обвел руками площадку перед дежуркой, заваленную полусгнившими пайолами, остатками лодок, и прочим весьма разнообразным мусором... - Серый, не спеши! - остановил дежурный сержанта. - Разговор есть.
Левашов понимающе кивнул, передав осточертевший хуже тещи пулемет Горобцову. Рядовой вскинул его на спину и быстро заскочил по скрипящей лесенке наверх. Где установил ПК на груду досок, подготовленных под ремонт навеса.
Когда оба подчиненных поднялись наверх, Левитан толкнул сержанта в дежурку. Бдительно огланувшись, дежурный закрыл дверь, еще и задраив ее за собой.
- Ну? - сразу же спросил сержант.
- Не запрягал. - хмыкнул Левитан. - Разговор есть.
- Да я понял. - присел Левашов на край продавленной кровати, застеленной флагом. Почему-то, польским.
- Не люблю пшеков. - пояснил Левитан, заметивший сержантское недоумение. - А так — жопою попираешь. Короче, Серый, - дежурный на секунду замолчал, собираясь с мыслями. - Тут такая херня происходит. Шныряют всякие.
- Кто? - охотничьи инстинкты у Левашова сработали мгновенно.
- Такие... - расплывчато попытался объснить Леха. - Скользкие. Про порт распрашивают, про вас, вообще, что в городе творится... Косят под наших, но, типа, то забухал надолго, то еще что. - Левитан вдруг разозлился на свое косноязычие. - Короче, Серый, ты хоть пацан еще, но служивый правильный. Сам все въедешь. Мое дело предупредить, ага?
- Ага... - задумчиво подтвердил Левашов. - Намек понял.
Левитан вдруг дернулся, оттолкнул сержанта, и высунулся в окошко.
- Слышал?
-Чего?
- Стреляли. Очередь была...
С хрустом несмазанного механизма, дверь все-таки открылась. Сержант с Левитаном выскочили на улицу.
- Кравец, подозрительные звуки слышал? - задрал голову Левашов.
- Ну да. - перевеселся через край рядовой. - Стрельба была. Звук из моря шел. Очередь, патронов на двадцать.
- Кто в море? - Левашов развернулся к дежурному. - Быстро, ...!
- Коля Змей... - растерянно протянул Левитан. - Он всегда вечером уходит. И оружие у него есть. «Калаш» древний,как говно мамонта...
- .... - глухо сказал сержант и рванул в дежурку, с ходу начав накручивать рычажок ТА-57, соединяющего с «Радарщиками» - Пунктом Технического Наблюдения, располагающимся в километрах в трех выше.
- Виталя, звони на заставу! Прорыв! Да, ..., стрельба с моря! Похер, что малозаметные! Звони, сука!!! Боевая тревога!

«Радарщики» прикинули направление двух «маломерок», с приличной скоростью двигающихся к точке в паре километров от пункта базирования, ставшего поселком. Угадали ребята, или нет, тут как получится. Чаще — угадывали.
Когда-то здесь была небольшая полоска песчанного пляжа. Когда-то. До Войны. Разрушенная по всем прилегающим территориям система водохранилищ подняла уровень моря. Не сильно, невооруженным глазом практически незаметно. Но и десяти-пятнадцати сантиметров хватило, чтобы разрушить хрупкое равновесие.
Отвесные склоны, нависающие стеной над узким пляжем, подмыло. И они обрушились, завалив глиной песок, не оставив малейшего намека на пляж. Так, у самого среза, полого окунув «язык» в море. Поверх осыпавшегося берега, спеша укрыть получившееся безобразие полезли из прибрежного леса кусты. Цепляясь когтями корней за малейшие намеки земли, застелили плотным колючим ковром. Образовали непролазную завесу, окаемляющую зону прилива. Завесу непроходимую даже для кошек, в изобилии облюбовавших окрестности «Якоря».
Для кошек непроходимую. Но не для местных жителей. Сигнал о возможном прорыве, похлеще любого «алярма» подорвал из постелей все мужское население поселка. Спотыкаясь в темноте, мужики выскакивали кто в чем. Кто в одних трусах, на манер Левитана, кто, успев натянуть штаны с футболкой. Но все с оружием. Пистолеты, ружья... Левашов увидел и пару «левых» автоматов, не входящих ни в один список.
Но цепляться к таким мелочам сержант и не подумал. Время поджимало. В запасе оставалось минут десять от силы.
Полуголый отряд добровольцев ломился стадом кабанов. Сержант хотел было одернуть, но не стал. Один хрен, с моря, когда ветер с воды, почти и не слышно, что на берегу творится, это Левашов по личному опыту знал. Лишь бы ни свет не начали включать. Но вроде как обошлось. Большинство мужиков были людьми опытными, выжившими не только в Войне, но и за последующие несколько лет постоянно стрельбы....
- Идут! - шепнул Кравец, раздвинув немного заросли стволом автомата. Рукой, даже в перчатке — опасался. Кусты явно мутировали в сторону помеси с дикобразом...
- Придурки! - ответил Левитан, яростно расчесывая свежие порезы. Все же, соваться в заросли «хмыза» в одном нижнем белье было мягко говоря, глупо. - Им бы чутка в сторону уйти, под Рыбацкое. Там и дно потверже, и дорога рядом.
- И хрен бы мы куда успели. Шесть кэмэ по пересеченке.
- Не стрелять без команды. - прошелестел по цепочке залегших приказ Левашова. Сержант был далеко не самым опытны, если по гамбургскому счету. Но так получилось...
- Дурных нема... - прокоментировал Левитан приказ, и снова прошелся ногтями по длинной царапине на боку.
«Зодиаки» подходили не спеша. Прошлись «челноком» по-над берегом, выбирая, где бы удобнее пришвартоваться. На лодках явно не один раз прокляли штурмана. И было за что. Одно дело высаживаться на песок. И совсем другое — на глину, вязкую и липкую даже на вид...
Но время теперь поджимало не «комитет по встрече», а гостей. Судя по уверенности, с какой шли, разведка у них работала. И гости не могли не знать о наличии РЛС в районе города. Оборудование не менялось с Войны, и дышало на ладан, но по-прежнему функционировало в относительно штатном режиме. В хорошую погоду операторы «цепляли» мелочь миль на сорок в округе.
С увереностью в 99 процентов, Левашов мог утверждать, что гости решили сработать под рыбаков- «дальнобоев». Могло выгореть. Если бы на дороге не оказался Коля Змей... Сержант ожесточенно скрипнул зубами. Он хорошо знал Николаева. Не сказать, что дружили, но прительствовали. Все, хватит. Сейчас начнется.
Первым ударил Левашов, срубив двоих, тут же упавших в пенную полосу накатывающих на берег мелких волн. Через доли секунды, берег взорвался стрельбой. Грохот стоял такой, что казалось еще немного, и потечет кровь из ушей.
Среди диверсантов лохов не было. Попав под кинжальный удар в упор они успели ответить. Неприцельно, наугад, по вспышкам... Один даже гранату успел сдернуть с разгрузки, тут же получив жакан в грудь. Тяжелая свинцовая пуля бронежилет не пробила. Она просто великанской кувалдой утрамбовала внутренние органы, нашпиговав их обломками ребер... Взрыв гранаты стал сигналом. Огонь стал утихать помалу. Не в кого стрелять было. «Зодиак» медленно занимался ярко-желтым пламенем, подсвечивая трупы диверсантов. Второй, который на берег вытащить не успели, начало волнами отбивать в море.
По сержантскому рыку, в воду бросилось сразу трое. Да и без приказа, такой трофей никто не упустил бы. В хозяйстве не оставят, но «призовые» для таких случаев прописаны четко. Восемдесят процентов стоимости от средней цены. А сколько мог стоить катер такого класса... Голова не кружилась, но позывы были.
Следом, в воду полезли еще с десяток мужиков. Трупы тоже могло отнести в воду. Дарить дифецитные шмотки бычкам и креветкам никто не собирался. А на каждом — бронежилет, разгрузка, пистолет с ножом.. Может и рация есть, которая на «Бахчике» идет чуть ли не серебром по весу... Потому убитых раздевали наглухо, стягивая с еще не успевших окоченеть тел даже трусы.
Левашов попытался прекратить мародерство, но тут же махнул рукой. Во-первых, это не мародерство, а сбор законных трофеев, во-вторых, почти все добытое, мужики быстрее сдадут в комендатуру, получив законные деньги, предпочтя небольшую потерю финансов отсутствию необходимости толкаться на рынке. В третьих, его рядовые уже затушили загоревшийся было «Зодиак», застолбив его за собой, что перекрывало все возможные запросы всех троих. В четвертых, им и так полагалось очень недурственная премия.. А в-пятых... Судя по всему, скоро такая херня начнется регулярно. И это сержанту омрачало всю сладость неожиданной победы.
Левашов носком ботинка толкнул голову ближайшего убитого. Наклонившись, сдернул балаклаву, тут же хозяйственно сунув ее в карман. Так и есть. Тонкие усики, восточное лицо, черные волосы. Или турок, или крымчак...
- Любуешься? - поинтересовался неожиданно оказавшийся рядом Левитан. Был он уже не только в трусах, а еще и накинул свежесодранную куртку. Одного рукава не было, а живот пересекала строчка из четырех дырок, обтекших, черной в темноте, кровью. Но дежурного это не смущало. Картину дополняла тройфейная «штурмовушка», обвешаянная всякими тактическими «примочками»
- Неа. Прикидываю что к чему. - Левашов критично огладел Левитана. - Лех, лучше не нашел?
- А нафига оно мне? - философски ответил дежурный. - Один хрен пропью. А так, сберегу здоровья малёхо. И этого с головой. - чиркнул Леха большим пальцем под подбородком. - Сам чего тормозишь?
- Да ну его... - отмахнулся сержант.
- Ну, так ну. - понимающе кивнул Левитан. - Хозяин-барин. Прикидывай, пока самого не раздели.
Выше по склону замигали фонарики, послышался громкий мат, и из зарослей начали по-одному вываливатся до зубов вооруженные бойцы тревожных групп. Судя по количеству, в ружье, подняли не только пограничников, но и «сухопутчиков». Бойцы тут же рассыпались по месту боя, начали сволакивать раздетые трупы в общую кучу... Мужики, разгоряченные победой, пьяные победой, начали громко обсуждать тормознутость личного состава специальных подразделений, мешающихся у приличных людей под ногами, в драку, все же, предпочитая не лезть...
- Товарищ сержант... - тронул Левашова кто-то за плечо. Сержант обернулся. Перед ним стоял лейтенант Фроленко.
- Товарищ лейтенант... - вскинул ладонь к берету сержант, - за время несения наряда...
- Нахер. - оборвал доклад офицер. - Все сам вижу. - и тут же сбился на соврешенно другой тон. - Извини, сержант, а? Был неправ.
- Да ладно, товарищ лейтенант. - следом и Левашов смутился. - Служба, все понимаю...

Бывший учебный класс на втором этаже комендатуры вместил всех. Сперва хотели собраться в актовом зале, но передумали. Нехорошим местом тот зал считался. Душно было даже при открытых настежь окнах... Слухи ходили, что все потому, что по глупости орагнизовали там лазарет. В помещении с огромными окнами, толком даже и не заложеными хотя бы деревянными щитами... И выходящим на проспект. С Лунина и шарахнули термобарическим. Капитальные стены бывшего детского сада выдержали. Но одно дело бетонные плиты, и совсем другое — человеческие тела.
Следов крови не было. Обугленные подобия людей. И все. Бывший замполит комендатуры, увидев - застрелился прямо в коридоре, когда увидел. Правильно поступил, если между нами. Его приказ был...
От того, в зале никто находится по доброй воле не хотел. Так и стоял он, храня жар огня на закопченных стенах.
Дождались, пока за последним прибывшим закроется дверь. Пересчитали присутствующих, сверившись со списком, сберегаемым в подкорке у каждого присутствующего. Первым, по праву хозяина начал командир пограничного отряда, а по совместительству, и первый заместитель начальника Пограничных Войск Конфедерации, полковник Гержов. Невысокий, темноволосый, порывистый в движениях, он двигался, распираемый энергией.
- Надеюсь, все в курсе, причины нашего сбора? - Приличия ради задал вопрос полковник.
Присутствующие снова переглянулись, и так же молча кивнули.
- Это хорошо. Тогда не будем лить из пустого в порожнее, и кота за яйца тянуть тоже не будем. А сразу перейдем к итогам.
- Может, лучше, сразу к поляне перейдем? - пошутил майор Тютюкин, командир «сухопутчиков». Бывший «ракетный» лейтенант, из бригады ПВО, переведенной под Мариуполь года за четыре до Войны.
- И к поляне тоже перейдем. Но потом. Если захочешь. - Все знали друг друга давно, и «тыкали» запросто. - Лучше, перейдем к итогам. Пока на Старокрымское кладбище не свезли. Так вот, что мы имеем с гуся? Кроме шкварок и шуток?
- Мы имеем пятнадцать трупов. - Поднялся начальник заставы, майор Головатов. - И двоих погибших наших. Из «дружинников».
- Вот! - тут же вклинился Гержов. - из «дружинников»! Которые мало того, что оказали всемерную поддержку составу наряда, но и первыми приняли бой! Кто собирался полностью изымать оружие у местного населения?!
Заместитель главы администрацииДмитрий Семенкович, смущенно уставился в угол. Именно он постоянно требовал полной демилитаризации населения.
- Вот! - повторил полковник. - А если бы мы Вас послушали? Если бы Ваши аргументы нас смогли убедить?
- Ну не убедили же... - не выдержал зам. - И в конце-концов, с точки зрения прошлых лет, поголовное владение оружием представлялось излишним! Мы, все-таки, уже пятый год не воюем! Пора строить, а не разрушать! А наличие у гражданского населения таких объемов огнестрельного оружия неминуемо влечет за собой дальнейшую криминализацию общества и скатывание в продолжение кровавой бани
- Пацифист херов. - шепотом, но таким, чтобы каждый услышал, сказал Тютюкин, не глядя на мгновенно побуревшего лицом Семенковича. - Или кретин. Что одно и тоже.
- Что Вы себе позволяете?!
- Я и перевернуть могу. С правой. - так же спокойно сказал майор, повернувшись все же к распалившемуся гражданскому. Остальные офицеры молча наблюдали за происходящим. Многие даже улыбки не прятали. Семенковича откровенно недолюбливали, подозревая п наличие «мохнатой лапы». Хоть и мужик был не вредный, и в работе своей разбирался. - И не посмотрю, что у тебя пол-Сартаны родичей. Выведу броню, и пожжем ваших к херам. Всосал?
Перейти в рукоприкладство, а точнее в избиение, конфликту не дал Гержов. Полковник со всего размаху врезал кулаком по жалобно затрещавшему столу.
- Мне, что, в потолок стрелять? Взрослые люди, блин...
- Взрослые! - майор неожиданно улыбнулся Семенковичу. - Пятнадцать - два. Хороший расклад вышел.
- Момент неожиданности. Плюс — там невоевавших нет. Никто по подвалам не отсиживался. - все же не упустил возможность подколоть Семенковича полковник. - Многие с «киевскими» участвовали. Многие потом приложились. Там у половины стволы трофейные. Ну и обновили сегодня, как понимаете.
- В любом случае, хорошо, что все хорошо кончилось. - согласился с Гержовым Тютюкин. - И Левашов ваш не подкачал.
- Левашов — кто? - тут же уточнил Семенкович.
- Сержант Левашов. Старший наряда. - разъяснил начальник заставы.
- Вопрос о награждении рассматривается?
- В обязательном порядке. Мы его за прошлое наказывать не будем. - отшутился Гержов. - конечно, рассматривается. Но об этом позже. Как о всем прочем. На повестке дня другой момент. Нацпринадлежность убитых.
Собравшиеся в принципе, знали многие подробности. Но, законы подковерной борьбы требуют не раскрывать всех карт как можно дольше. А бой произошел все же в пограничной полосе...
- Татары?
- Турки. Что по внешке, что по остальным признакам. - сказал Гержов в мгновенно замерший класс. Что время от времени, диверсионные группы крымских татар тревожат побережье, знали все. Зло было привычное, хоть и раздражающее. Но если турки решили не ограничиваться помощью крымчакам, а взялись за дело сами...
- Что с Севастополем?
- Коваленко вчера вышел.
- Вовремя.

поправил сообщение №2 согласно новой хронологии и нынешнего тайм-лайна.

- Штурману морду набил?
- Еще нет. Как на большую землю вернемся, так прямо на причале.
- Опасаешься, что заведет куда?
- Он такой, падло...
- Нет у меня для вас, таварыщ Жюков, другого штурмана!
Оба капитана засмеялись. Из-за навигационной ошибки, «Тайфун», большой ракетный катер типа «Молния», оказался не в нужном квадрате. Корабль ушел в сторону почти на десяток миль. И слава всем морским и сухопутным богам, что курсы пересеклись днем, а не в условиях ограниченной видимости. Не опознали бы, да и шарахнули друг по другу ночной порой. И если, «Новик» мог своими «Утесами», только борта подырявить, или стекла в рубке побить, то «Тайфун» гарантировано топил сторожевик конфедератов парой снарядов. А могли и не пожадничать, и вломить «Москитом»... Тогда бы и пятна мазутного не осталось... Все хорошо, что хорошо кончается.
И теперь, капитан-лейтенант Коваленко, сидел в каюте капитана третего ранга Буревского, и пил чай.
- Хорошо тут у вас. Просторно!- в который раз огляделся вокруг Коваленко. - Дерево лакированное. Картины висят. Небось, еще и вестовой с камбуза серебрянную чарку на подносе притаскивает по свистку?
- Зачем вестовому доверять такое дело столь высокой важности? А вдруг килевая шатнет? - верно понял намек Буревский, и вытащил из сейфа, стоящего под койкой, пузатую бутылку с нечитаемой надписью на потертой этикетке. - Ага? Не пьянства ради, а токмо здоровия для.
- Хто не пье, той або хворый, або подлюка! - не стал жеманиться Коваленко. И с удовольствием выпил. Туж же закусил заботливо поданным кусочком вяленного мяса. - Премного благодарен!
- Повторим?
- Время. - Коваленко постучал по циферблату корабельных часов, висящих на переборке, над капитанской койкой.
- Понимаю. - понимающе кивнул Буревский. - Время, оно, субстанцие странное... Насчет соблюдения режима секретности повторять надо?
- Обижаешь, каплей. - посерьезнел капитан «Новика». - Не первый год в море ходим.
- Сам понимаешь. - пожал плечами Буревский. - Раз не первый год. Момент такой. На кону столько всего, что не описать.
- Аркаша, мы с тобой со ШМОтки знакомы, а ты нихрена не меняешься. - поморщился Коваленко. - Как был замполитом в душе, таким и остался. Не накачивай. Мне наших кабинетов хватает. И про решительный момент будешь чайкам травить. Я в этой каше изначально.
- Извини. - глухо сказал каптри. - На дорожку?
- Лишь бы не на долгую память.
- Сплюнь.
- Тебе в физиономию?
- Сволочь.
- Не без этого. Время, Аркаша, время. Наше придет — посреди Севаса заквасим всем чертям назло. А пока... Семь футов под килем!
- И большую торпеду в борт.

пост 20
Чекист, "добродошли" (добро пожаловать) в тех краях говорят, насколько помню - давненько там бывал.


На этом слове задумался... Разве старшины еще есть сейчас?

поправку применяю)) Сам в Югославию не успел.

Полно. Высшее сержантское звание никто не отменял)

Как в общем?

Так младшего лейтенанта тоже не отменяли - и где они все? ))) поэтому и спросил. Миша, но если говоришь "есть" - то я верю!


В общем пока еще не читнул внимательно, только пробежался быстренько.
Первые впечатления - интересно, и весьма правдоподобно.

Есть они, есть)) Только намного меньше, чем старшин. Немного другая схема получения звания

Что не может не радовать))

[off]
Совсем другая, что характерно (я в курсе )
вот поэтому их и нет практически )))[/off]

Нет хуже врага для диверсанта, чем собака. И вовсе не волкодавы с овчарками страшны. Те на зубы надеются. И на вес туши свой мохнатой. С ними сладить просто. Принял на руку, и под ребро зверюге ножом. И еще, и еще. Пока не помрет.
Страшнее другие. Мелкие, и боязливые. Зато громкие. Сразу в истерику брехливую срываются. И на нож идти не хотят… Так и захлебываются лаем, пока переполошенные хозяева не выбегут из кошары. И добро, если автомат при этом в руках не держат. Автомат и у него найдется. Но стрельба. Шум. Не любит он этого. Лучше тихо прийти, взять что надо, сделать, что должен и уйти.
А там, пусть воют потом над пепелищем, выбирая из пепла обугленные кости единоверцев. И пусть муллы трясут бородами, проклиная неведомого кяфира, пришедшего карой Аллаха на их головы…
Каждое действие рождает противодействие. А противодействие мстящего далеко не всегда равно действию изначальному.
Все, попавшее в поле зрения ПНВ, подсвечивалось неестественным зеленым оттенком. Выключил через несколько секунд. Аккумуляторы надо было беречь. Искупал в речке по дурости – не жалуйся, что проблемы начались. А лучше не выделывайся, а пользуйся трофейными батарейками.
Второй раз бы включить… Ааа..черт с ним. Двум смерятм не бывать, а один раз все равно помрем. Да и так, пол дня угробил, высматривая все подробности жизни местного «хутора». Или как там он называется у местных? Странно. Который год в Крыму, а ничего и не знаю про местных.
Не знаешь, и хрен с тобой. Ты знаешь главное - Собак нет. Часовых нет. Жилой дом – ближний. В «летней кухне» спят двое.
Часы сверять не с кем. Ты один. Но вот скомандовать самому себе никто не запретит. Ты один. Вперед!
Перебросить тело через невысокий забор, сложенный из небрежно напиленного ракушняка, тут же уйти в черную тень стены, прислушаться. Нет, никого не разбудил шорох. Вот и спите дальше. Пусть сон ночной перейдет в сон вечный. Запоры на дверях – чисто символические. Клинком отодвинуть внутреннюю щеколду, потянуть дверь на себя… Не скрипнула. И слава богу. Молодец хозяин. Тварь черная. Под османов ложились, под немца легли…
По-над стеной, осторожно пройти. Не на цыпочках. Ерунда это все. С пятки на носок, перекатом. В жизни не скрипнет ничего.
А вот и хозяин спит. Разметался во сне. Жарко ему. Спи. И видь сны яркие, красочные, как рабов у тебя добавляется, да как щербет слаже и слаже становится. Недолго осталось. Плеча коснуться, и как глаза распахнет – ножом в висок. И пусть в зрачках лицо убийцы останется. Пусть. Недолго осталось.
Ангелом Джаханнема пробежал сквозь извилистый лабиринт дома, не оставляя за собой живых. Лишь раз рука дрогнуть попыталась. Он же солдат, не убийца. Уверен? Нет! Чуть слышный скрип морозом обдал кожу. Металл по кости прошелся. Молодой, непрочной…
Все. Закончил. Осталось немного. Керосина в татарских домах много. Как порушили все, русскими созданное, так без электричества и остались. Если не османская помощь, в каменный век ушли бы. Где самое место. И им, и бандеровцам. Униаты…
Вывести «дорожку» метров на двадцать от сваленных грудой канистр, поджечь, чиркнув спичкой. Пламя пробежало синеватой волной, лизнуло лужу… Полыхнуло так, что стало больно глазам. Бежать не спешил. Темнота и так скроет надежно. «Летучий отряд» подойдет не скоро. Плюс – две растяжки на грунтовке. Лошадей жалко. Людей – нет. В Крыму нет людей. Он остался один.

Дым поднимался от потрескивающего угольками маленького костерка. Он спрятался в яме на дне глубокого оврага, рваной раной рубящего крутой склон. Тонкая струйка прозрачная в редких лучах Солнца, оранжевыми лазерами пробивающими сквозь переплетение ветвей и корней, рассыпалась бесследно, чуть коснувшись неба.
А на пышущие жаром угли, падали новые капли жира, с куринной тушкии все повторялось сначала... Мирно стрекотали кузнечики, прячась в в траве от испепеляющей жары. Здесь, внизу, под надежной защитой зеленого полога, было прохладно. Не до озноба. Так, в самую пропорцию. Теплее, чем в любой из десятков пещер.
Человека мягко окутывал сон, прерываемый лишь щелканьем капель в огне. Сказывалась бессонная ночь. И длинный переход по пересеченке. «Летучий отряд» оказался непривычно быстрым. И объявился очень скоро. Растяжки не остановили. Впрочем, на то и расчета не было. Гранаты стояли в качестве сигнала. Все, мол, пора ускорятся. И в составе были не только татары. Явственно слышалась украинская речь. Западноукраинская. Тут же поправился, еще окончательно не ушедший в забытие мозг. Не стоит путать мокрое с холодным. И украинцев с галичанскими выродками...
Националисты всех мастей быстро находят общий язык. И тут исключения не произошло. Личный состав двух мотострелковых бригад, набранных в Галиции, после Войны мигом спелся с татарами, приняв самое деятельное участие в уничтожении русскоязычного населения полуострова. А бригады для того и перебросили в Крым, чтобы выступили противовесом Севастополю. Давно перебросили. Году в 2009 еще... Словно знали.
Потресавшиеся губы разошлись в ухмылке. Злорадной, что скрывать. Не получилось у «бандеровцев». Просчитались в который раз. Севастополь устоял, отбившись отчаянными контратаками. И огнем уцелевших кораблей. «Западенцы» с татарами откатились зализывать раны. И копить злобу.
Его не было в то время под стенами города, в очередной раз, ставшего героем. Он был тогда на ЮБК. Ему рассказали. Невезучий часовой, любящий спать на посту, рассказал все, что знал. И немного больше. Даже русский язык вспомнил. Лопотал быстро-быстро, косясь на раскаленный кончик ножа у уцелевшего глаза...
Потомки «лесных братьев» неплохо ходили по горам. Но неплохо, не значит хорошо. Ушел снова, оставив на каменистой осыпи двух «подранков». Может и выживут. Бил в живот. Как привык. Подпиленные крест на крест пули, бессильные против бронежилетов, по телам, прикрытым лишь формой, работали отлично. Вырывали куски плоти, кромсали конечности... По всем законам, он подлежал немедленной казни. Запрещенное оружие. Запрещенные методы. Нельзя пытать пленных. Нельзя их убивать.
Но кто блюдет законы войны, когда нет войны? Есть насмерть сошедшиеся звери, не останавливающиеся ни перед чем. Он — зверь. Страшный. Он знает. Но первым начал не он...
Веки сомкнулись. Человек, прислонившийся к стенке оврага уснул...

Может сложиться впечатление, что присутствует перекос в "местечковый национализм". Прошу к стенке не прислонять. В Крыму сейчас действительно дислоцируются две мотострелковые бригады, укомплектованные ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО жителями "Галичины". И настроения среди них, мягко говоря, радикальные. К тому же, эпизоды идут не по порядку, и изложение идет от лица человека, потерявшего все и всех.

Тело подкинуло словно пружиной неясная тревога. Не успев проснуться, схватился за автомат... Хотел схватиться. Не было под рукой надежного друга, прошедщего рядом не одну тысячу километров.
- Не шали. - И убедительности ради, ткнули стволом в бок. - и грабки мееедленно верх.
Человек хотел перекатиться, ухватить оружие, дернуть на себя, а там.. Там как пойдет. Но нет акцента. Совершенно. Севастопольские? Не понять. Тот, что виден — в грязном «комке» без нашивок и погон. Высокий. Светловолосый. Метра под два росту. АКС с подстволом. Направлен в корпус. На роже — улыбка.
- Дывы, онемив с переляку. - хохотнул кто-то сбоку. «Западенец»? - рукы пидиймай, докы не стрельнули.
- Не будете стрелять. - он сам удивился, насколько странно прозвучал его голос. И не списать тот хриплый рык на то, что от сна не отошел. И вовсе не Бера след. Отвык. Последний раз говорил еще зимой. И не говорил. Допрашивал. А там , ведет Бер. Человека там нет.
- Кто нас знает? - еще шире улыбнулся «русский». - Всякое случается. Места глухие. Яйла, однако.
- Хотели ли бы — уже стрельнули. - каждое следующее слово давалось легче и проще. Гортань размякала, освобождаясь от брони вечного молчания...
- Вумный. - снова в разговор влез «западенец». - Як вутка.
Больше не прячась от взгляда, «западенец» шагнул вправо, оказавшись в поле зрения. Точь-в -точь такой же грязный, ростом пониже, в плечах пошире. И огненно-рыжий.
- Какой есть. - трудно не согласиться с очевидным. Странное дело. Держат на прицеле, а нет никакого волнения. Или косолапый чует своих? Он не ошибается... - не жаловались.
- И правильно. Не будем мы стрелять. И жаловатсья не будем. - в ответ согласился высокий. - А ты за нож не хватайся.
- Не буду. - улыбка получилась похожей на оскал. «Грязные» переглянулись.
- Кара-урус. - то ли спросил, то ли утвердил высокий. - Курвой буду, он. Да?
- Урус. Черный — белый, не мне решать.
- На вид, больше грязный, чем черный. - Неожиданно перешел на русский «западенец». - Хотя, подозреваю, что татарве виднее. Так? - и смешно наклонил голову на бок, пристально рассматривая Человека, так и застывшего в неудобной позе с задранными руками.
- Не спрашивал. Я с ними особо не разговаривал.
- И правильно делал. Руки опускай. - скомандовал высокий. - Свои. Капитан Довгаль. Разведка Черноморского Флота

Подполковник стоял у окна. Налетавший с моря бриз гуля по кабинету, вороша бумаги, бессильно пытаясь расшевелить тяжелые шторы безжизненно повисшие по углам. Пробовал помочь ленивому вентилятору, тяжело гребущему перегретый воздух широкими лопастями. Подполковник молчал. Не спешил что-то говорить и капитан, сидящий на гостевом стуле. В мерное гудение вентилятора вплелось мушинное жужание, оторвавшее подполковника от наблюдения за полусонным двиением за окном. Он встряхнулся всем телом, словно пес, вылезший из воды, и повернулся к капитану.
- Значит, по твоим выкладкам, Кара — Урус? Сиди, сиди! - оборвал попытку встать.
- Кроме него некому. - капитан не знал куда девать руки. То прятал под стол, то опирался об столешницу, казалось, порываясь встать. - по всем приметам подходит.
- Ишь оно как получается... - тихо, словно сам себе сказал подполковник, снова отвернувшись к окну. - С двенадцатого года в горах. На счету под три сотни убитых. Чужой. Подготовки нет. В армии, и то, в связи служил.
- Спелеологией до Войны занимался. - уточнил любящий точность капитан. - и первый разряд по горному туризму.
- Лазанье по пещерам подразумевает диверсионную подготовку, так?
Капитан смущенно передернул плечами и промолчал.
- Вот и я думаю, что не подразумевает. А следовательно... - подполковник задернул шторы, и сел напротив капитана. - Ошибся, Дима. Ошибся. Совпадение. Бывает.
- А...
- Пусть идет куда хочет. Его дело. - верно понял готовящийся вопрос подполковник. - Оружие верни.
- Так и не забирали. Он с нами Высокое чистил. Товарищ подполковник...
- Что? - недовольно повысил голос офицер. - Даже если именно этот доходяга гроза татарвы с бандеровцами? Что я могу сделать? Что, предлагаешь, в тюрьму посадить, или что?
- Нет, ну... - стушевался капитан.
- В том и дело. Ничего я не сделаю. И делать не хочу. Пусть идет себе, с миром. Ошибся ты, Дима.

Черное море редко бывает черным. Оно насыщено-синее на картах, прозрачно-голубое на мелководье и темно-зеленое, словно бутылочное стекло, на глубине. Черным море становится в шторм. Когда разогнавшиеся ветра с воем проносятся над поверхностью, передавая свою злобу воде...
Черные исполины, с седыми барашками на вершинах, с размаху впечатывали кулаки в борта. Усталый металл жалобно отзывался скрежетом, прося о пощаде. Но бесполезно просить о милости стихию. Следовал очередной удар, и раз за разом продолжалась извечная песнь воды и железа...
- Волна-убийца, блин! - ругнулся рулевой, отряхиваясь от брызг, окативших с ног до головы. Защелка вылетела несколько минут назад. Заодно, и навесы покорежило. Потому и качался «квадратный иллюминатор», позволяя Понту Эквсинскому щедро заливать рубку.
- Планида у нас таковская! - ответил, отплевавшись от соленой воды, капитан. - Кто же знал, что шторм поднимется? Надо было в Новоросе весла сушить!
- Неделю, пока «утюгов» разгрузят? - отворачивая лицо, спросил рулевой.
- Зато не болтались бы говном в проруби!
- То все херня. Тут глубины наши, проскочим! А за лишнюю ходку, премия капнет нехилая!
- Твои слова, да богу в уши...
Рулевой не ответил, не до того было. На «Сибиряков» шла очередная волна, готовая отправить небольшой кораблик на дно. И плевать, что глубина - метров четырнадцать в лучшие годы. Бычков накормить - с достатком.
И объясняй потом Нептуну, если, он, конечно, решит проведать новопреставившихся, что получилось так. Что кушать хочется, что семеро по лавкам, и что за рейс капает нехилая денежка. И не в «колокольчиках», а в полновесном серебре.
А что риск велик... Так на то оно и море, что все гладко не бывает. К бушующем уморю непривычных в экипаже нет. А что кораблик невелик, так это тоже не беда. Большому кораблю — большую торпеду, как говорится. Лишь бы корпус выдержал, да мотопомпы не сдохли невовремя.
...Под нужды военного времени СЧСы прошли относительно неплохую модернизацию. Изначально, инженеры мариупольского судоремонтного предлагали союзникам не изобретать велосипед, а соорудить что-то подобное проекту 1330, которые как раз на базе «Ставриды» и делали... Именно под подобную модернизацию пакет чертежей и разработали. Но, корабелы Севастополя, парни-ураган, хоть рядом не ложись, решили все по-своему. И на выходе получилась совершенно новая конструкция, имеющая право именоваться не «патрульное пограничное судно», как было изначально, а «малый сторожевой корабль».
За счет перепланировки «рыбного» трюма задрали автомномность с восьми дней до двадцати одного, заодно, дав возможность перевозить человек 25-30 пехтуры. Вповалку, и набившись сельдями в банке, но не на палубе, вцепившись зубами в леер, а под надежной защитой бортов аж в три мымы толщиной. На бак и корму поставили два «Утеса». Хотели, по образцу грузинского «Кодори», приспособить спарку 23 -мм, но сорвалось. Не было зениток. Зато нашелся ротный миномет, который поставили посреди палубы, на месте срезаного крана. Получился почти полный близнец «Новика» по вооружению. Несравнимый по ходовым качествам, но превосходящий мореходностью.
Вот только все надстройки остались прежними. С «противосколочным» бронированием из облупившейся краски, и с совершенно гражданской рубкой, с чуть ли не оконным стеклом в «квадратных иллюминаторах», как их называл, обязательно сплюнув при этом, капитан.
Так и шел сквозь неслабое волнение, малый сторожевой корабль «Александр Сибиряков», возвращаясь после проводки конвоя в Новороссийск двух сухогрузов с металлом. До дому — полторы сутки экономическим. Если погода хорошая, а не такая вот, хрень в кисло-сладком соусе...

исправил глюки с географией и малость поправил остальные косяки.

- Не в курсе, кто из наших здесь не бродит? - спросил капитан у старпома, бросив взгляд на экран старенького радара, оставшегося на «Сибирякове» еще со времен хождения с кошельковым тралом за кормой.
- Не должен, вроде бы. Сейчас у Морзе уточним.- ответил старпом, и забарабанил в переборку. Через минуту в рубку влетел радист, с наушниками болтающимися на тощей шее. Штекер волочился сзади, путаясь в ногах.
- Звали?
- Корову Машкой звали! - нахмурился капитан. - а на флоте — вызывали. Сколько раз говорил уже!
Радист с логичным прозвищем Морзе, мелко и быстро закивал, отчего, наушники смешно задергались в такт.
- Так точно, вызывали!
- Поблизости из наших кто есть? - сменил гнев на милость капитан. И протянул. - Морзе, блин...
- Нет, нету никого. - снова совершенно не по уставу ответил радист Все никак не мог вчерашний мальчишка, взятый на флот исключительно по причине лютого кадрового голода привыкнуть к строгим требованиям... - Наших нету. А какие-то нерусские болтают. Сигнал чистый, ровный...
Морзе так и не понял, почему, невозмутимый обычно капитан Саврасов, чуть ли не родившийся с лицом скифского изваяния и трубкой в зубах, вдруг побелел, и заорал, срываясь на совершенно дикий рев:
- Бегоооом! В ррррубку! В Севас, трррревогу!!!
Пятась, Морзе успел пройти всего два шага... А потом, «Сибирякова» подкинуло вверх. На корме расцвел огненный цветок взрыва, поглотивший почти половину корабля. Всех, кто был в рубке, уронило на палубу, ставшую вдруг стеной...

Волны мягко покачивали кусок переборки с торчащей во все стороны щепой. Вместе с переборкой, успокоившееся море качало и радиста. Ошалевший от всего происходящего парень вцепился всеми конечностями в единственную надежду на спасение. Иллюзорную надежду... Жаркое летнее солнце выжаривало последние капли влаги из тела. Влаги, которой так много вокруг, и которая способна лишь приблизить смерть, еще и добавив мучительности в ожидание...
«Спасательный плот» вдруг качнуло набежавшей волной, раз, другой...
Мимо шли курсом на Севастополь корабли. Много. Эсминцы, корветы, транспортники... И у каждого на мачте рвалось на свободу полотнице с полумесяцем...