Самый длинный век
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 14:10 | Сообщение # 1
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Глава 1. Бабье царство.
Открываю глаза, а прямо перед носом титька. Не большая, не маленькая, а то, что называется, в самый раз. И сосок из неё торчит задорно, точнёхонько прицеливаясь мне в рот. Представьте себе моё изумление – я ведь не просто не молод, а даже правнуков на руках успел подержать. И в том, что касается плотских утех, давненько ни капельки не озабочен этой весьма трудозатратной гранью бытия. Более того, засыпая, уже не строю планов на то, что стану делать после пробуждения. Возраст у меня весьма преклонный, а самочувствие далеко не безупречно.
А тут такое! Более же всего поразила меня моя собственная реакция на сей в высшей степени достойный всяческого уважения объект.
- Еда! – и я присосался, привычно оберегая столь нежный орган от собственных зубов. То есть, касания, конечно, случались, но без нажима. Нажимал я руками с боков, делая массирующие движения и слушая, как тёплая вкуснятина наполняет рот и по пищеводу поступает в желудок. Внимание моё, прежде всего, привлекли собственные руки. Младенческие. Это что же за чудеса? Переселение душ, что ли? Получается, что в прошлой жизни я помер, а в этой – вселился в новорожденного?
Хотя, стоп! Не должно тогда у меня быть зубов. Да и пальчики не такие уж крошечные, и не только хватать могут, но и ласково поглаживать. Сколько же мне месяцев?
Вопросы, вопросы, вопросы.
Поднимаю глаза и вижу ласковый взгляд. Мама. Но как же она молода! Младшая из моих внучек где-то в тех же летах, а ведь она еще школьница. Внучка из прошлой жизни, а не мама из этой. И, кстати, если я способен концентрировать взгляд, да ещё и переводить его с объекта на объект, получается, не такой уж я и кроха — уж что-что, а младенцев я видел достаточно, чтобы научиться более-менее разбираться, что в каком возрасте они могут, а что — нет.
Итак, душа моя вселилась в другого человека. Это утверждение бесспорно. А вот в отношении того, чей он сын и в каких местах проживает, это крайне любопытно, и я начинаю глазеть по сторонам. Неважный обзор, однако. Сверху, над маминым плечом виднеется голубое небо с редкими кучевыми облаками. Слева – земля, покрытая низкой, заметно вытоптанной травой. Ещё мамина одежда из ткани, напоминающей парусину.
Напоминающей на ощупь, потому что грубоватая. Хотя в последнее время мода выкидывает неожиданные коленца, поэтому, может случиться, что в этом сезоне давненько вышедшая из употребления в одежде ткань снова популярна для летних туалетов. Хотя, надо признать, грубоватость, скорее, кажущаяся – материя рыхлая и не шершавит. Нити сплетены не слишком плотно, что для лета очень даже хорошо.
Так, пища перестала поступать и, как я ни стараюсь, ничего больше высосать не удаётся. Ну, или выдавить, потому что я ведь и руками помогаю энергично. Ага! Меня переориентируют на вторую титьку. Отлично! Приступим. Однако, в те мгновения, пока я не был притиснут, успел приметить, что неподалеку виднеется лес, да ещё запах костра угадывается. Кажется, предки мои выбрались на пикничок. Это хорошо, что они у меня не домоседы. Ну да ладно, успею ещё всё разглядеть, если не спеленают и не уложат в какую-нибудь коляску.
Ну вот, всё съедено. И меня ставят на ноги. Хм. Это, выходит, я уже и ходить могу. Тогда, мне больше года. Делаю шаг, другой. Неплохо. Наверное, года полтора – вполне уверенно хожу. И могу, наконец, осмотреться, как следует.
Площадка на пологом склоне. Если глядеть вниз, то там уклон быстро становится более заметным, крутым. От покрыт травой, зато у подножия – густые заросли. Деревья и кусты. Отсюда, сверху, видно, что вслед за широкой полосой леса находится просторная ровная луговина, за которой, почти у горизонта, опять лес и плохо различимые с такого расстояния возвышенности. На обширном пространстве угадываются несколько стад, пасущихся вольно – ни пастухов, ни изгородей приметить не удаётся.
Вверх по склону холма тоже растёт лес. Смешанный. Светлый и молодой в направлениях хоть вправо, хоть влево. Вблизи же, если смотреть перпендикулярно его кромке, он выглядит заметно более густым. Пара поваленных непогодой стволов различаются мгновенно при взгляде сквозь опушку. Понятно, это, чтобы дрова для шашлычка находились поблизости.
Площадка, на краю которой я стою, горизонтальна. В её центре – окруженный лиственными деревьями холмик с пологой вершиной и крутыми склонами. Настолько крутыми, что нет никаких сомнений – передо мной рукотворное сооружение. Наверное – землянка. А вот это уже странно. Для постройки, возведённой пацанами, она чересчур велика. Да и мальчишки обычно свои схроны устраивают в местах потаённых, а тут – всё на виду. Да еще приличное пространство, обнесенное плетнём, намекает на присутствие изрядного огорода. Оно от меня справа, и длина стен, которые я вижу, десятки метров.
Между холмом землянки и плетнём горит костёр, рядом с которым я вижу трёх молодых женщин, одетых в парусиновые платья. Собственно, это, скорее, фартуки – полоса материи, закрывающая тело спереди и сзади, а голова просунута в продольный разрез посерёдке. Это немудрёное сооружение стянуто верёвочным пояском, отчего боковые поверхности ног и туловища частенько выставляются наружу. На молодых стройных красотках такой элемент стриптиза смотрится просто очаровательно.
Подобным образом наряжены и четверо детишек, крутящихся рядом. Старшему – лет семь, младший – только что пошел. Это видно по походке. Кстати, к этой четвёрке я причислил и себя, потому что нахожусь в этой же группе. Кто из нас мальчики, а кто девочки, непонятно. По крайней мере, причёски у всех одинаковые – две коротких косы, закрывающих уши. Впрочем, у нас с крохой на косы волос ещё не наросло, поэтому и причёски мы носим проще – два собранных по бокам головы пучка.
Естественно, важнейший вопрос, взволновавший Вашего покорного слугу, кто я? В смысле: мальчик или девочка?
Отвернулся, отошел за землянку и, приподняв переднюю часть одеяния, с облегчением понял – мальчик. А то, знаете, менять пол при том, что весь жизненный опыт связан с пребыванием в иной ипостаси… как-то не хотелось бы. Для новизны ощущений с избытком достаточно и того, что никаких автомобилей, привёзших нашу компанию сюда, нигде не наблюдается. Утварь – стоящий на огне горшок – на редкость примитивна. Вообще никаких признаков металлических предметов не наблюдается. Одна из женщин помешивала варево обычной палкой. Кроме того – все – исключительно босые. Кроме того, я совершенно не понял их речи и даже примерно не смог сообразить, в каком районе мира оказался – то есть ни одного знакомого слова, ни одной знакомой интонации не прозвучало. Хотя легко сообразил, что маму мою зовут Ыра». Или «Ырра» - уж очень раскатисто произносилось это короткое имя.
Народ явно тусовался при кухне, поджидая готовности завтрака, а я продолжил свои изыскания, проникнув в землянку через вход в склоне холма. Не вполне обычный треугольный проём, рядом с которым на откосе лежит крупная шкура, видимо, занавешивавшая его ночью. Толща стены укреплена ошкуренными древесными стволами. Нижние концы уходят в землю, а верхние обожжены и стянуты верёвками. Дальше – темнота, но не кромешная – впереди виден свет, падающий через отверстие в потолке на холодное кострище, обложенное камнями.
Столбы, подпирающие крышу, отделяют центральное пространство от пристенного, где лежат шкуры. На вбитых в эти колонны колышках и на привязанных к ним верёвками балках висят сумки, мешочки, веники… несколько горшков на полу, небольшая кучка камней и… вот он, каменный топор. Не насажен на топорище, а вставлен в расщеп и тщательно примотан.
Троглодиты, питекантропы, австралопитеки… дальше не помню, какие ещё виды древних людей раскапывали археологи. Вот, теперь и я – один из них. Здравствуй, каменный век!
***
Потом был завтрак. Все стояли на коленях вокруг снятого с огня горшка и продолговатыми кусочками коры зачерпывали из котла густую еду. Кроме неравномерно разварившегося гороха в нём присутствовало и мясо в виде многочисленных волокон и даже небольших кусочков. Ели не торопясь. Я тоже. И даже неуверенно ходящий годовичок, также, как и я налопавшийся грудного молока, не отставал от остальных, хотя, чаще, чем в свой рот, он отправлял пищу маме за воротник, отчего та щекотливо хихикала. Или ей было горячо? Кстати, с виду эта женщина старше остальных, ей явно больше двадцати.
Горшок выскребли до дна и, прихватив его с собой, всей толпой направились по широкой тропе влево, в обход плетня. Тут струился ручеёк. Небольшой, ладонью взрослого человека можно перекрыть. Все поскидывали свои халато-фартуки, и давай плескаться. Видимо, это тут в обычае, потому что несколько берестяных ковшиков висели рядом на плетне, словно здесь им самое место. В первую очередь помыли детвору – тут я и убедился, что вся мелочь – мальчишки. Ну и кто чей сын стало ясно. Обратил внимание на то, что причинные места своим чадам мамы моют весьма тщательно и целенаправленно. Да уж, чего-чего, а неожиданных моментов меня может поджидать немало.
Что же, на первый взгляд, не так уж неудачно я угодил. Кормят, моют… хотя, это ведь явно летний период, думаю, зимой с гигиеной станет не столь безоблачно. В смысле – холодно. Ведь, судя по окружающей нас растительности, это средняя полоса, а не тропические джунгли.
Ну да, пока я радовался, настал иной период. Женщины небольшим бревном мяли пучки мясистой травы длинной больше метра, меня мобилизовали колотить палкой по такого рода пучку, чтобы из него повылетали ошмётки. Что любопытно, даже годовичок был трудоустроен – он то подносил что-нибудь, то оттаскивал. А старшие мальчики трудились вполне осмысленно – чесали пучки, раскладывая очёсы в одно место, а то что оставалось в длинной мягкой пряди - в другое. В общем, танцуют все. То есть, никто не остался без дела. И продолжалось это до полудня.
Зато потом, опять полным составом, наша группа отправилась в лес, где женщины, надев тканые рукавицы, рвали крапиву, а детвора таскала её к землянке. Кто сколько унесёт. В общем, к вечеру я изрядно проголодался, а уж как устал – передать не могу.
Описывать ужин не стану – он от завтрака ничем не отличался, даже омовение прошло в сходном ключе. Спать устроились в землянке, занавесив шкурой входной проём, но ни огня не разожгли, ни дежурного бодрствовать не оставили. Не опасливо тут живут. Спокойно и размеренно.
***
Последующие дни повторяли первый с небольшими вариациями. Попросту говоря, женщины заготавливали крапивную пряжу, вернее, куделю для неё. Небольшое разнообразие в монотонную череду обычных дел вносили только совершенно заурядные события. Например, я попросил заменить мою палку-колотилку прутьями. Старший из мальчиков, Нут, отправился вместе со мной к зарослям ивняка, где «отбил» целых два пучка будущих хлыстов, подставляя снизу один камень, плоский, и сверху ударяя другим, с острым ребром. В общем, основным методом воздействия на материал было размозжение древесины.
Новым инструментом колотить пучки размятой крапивы оказалось куда как ловчее, особенно, двумя руками, словно барабанными палочками. Но и сами прутья расходовались быстро – за день я разлохмачивал аж четыре штуки.
Потом были два дождливых дня, когда все сидели в землянке – мяли, колотили и чесали ту же крапиву, вовремя затащенную под крышу. Было тесновато, но мокнуть никому не хотелось, поэтому пищу готовили тут же и, кроме как по нужде, наружу никто не выходил.
Я уже понимал многое из того, что говорилось. Случалось, и сам объяснял, что мне требуется не только одними знаками, а и словечко-другое добавлял для понятности. Однако, насчёт того, куда подевались мужчины нашего стойбища, разговоров не заходило, так что этот секрет так и оставался нераскрытым. Я потихоньку привыкал к реалиям, к тому, что мясо висит под потолком в виде нескольких окороков, от которых отрезают кусочки каменной пластинкой. Вообще-то, оно копчёное и уже подходит к концу, но экономить его никто и не думает. Хотя, просто так, само по себе, его никто не ест, но в варево добавляют обильно.
Обратил внимание и на то, что соль в обиходе имеется и дефицитом не считается. А когда треснул горшок, в котором мы готовили пищу, горем это не стало – нашелся другой. В остальном же имел место аскетичный быт, заполненный с утра до вечера однообразным трудом. Не слишком тяжелым, кстати, хотя, лишнего жирку на женщинах не наблюдалось. Но и худосочными их вряд ли кто-нибудь смог бы назвать. Мой искушённый мужской взгляд находил их весьма аппетитными, хотя, это впечатление оставалось чисто рассудочным – ни гормоны, ни физиология маленького мальчика никак на них не реагировали. Даже во время мытья, когда имела место вполне определённая стимуляция.
Потом стояла хорошая погода, пасмурная, но сухая. И опять продолжался всё тот же вид деятельности. Мне даже непонятно стало, почему крапива в лесу всё никак не заканчивается. Уж сколько полянок и рукавчиков лишилось травяного покрова, а, оказывается, пройди чуть дальше, и снова сплошные заросли.
***
Мужчины появились после полудня. Они поднялись из под уклона, нагруженные тяжёлой ношей – крепкими кожаными мешками. Все сразу обрадовано закричали, запричитали, бросили работу и принялись галдеть и обниматься. Потом детей оставили поддерживать огонь под срочно водружёнными над костром горшками, а взрослые отправились к канаве омовений. Уж не знаю, кто там кому что мыл, но судя по доносившимся до нас игривым вскрикам, оргия тоже имела место. Дело в том, что никакой стеснительности я в окружающих не приметил, так что наличие соседей никому ни в чём не мешало. Похоже, старшие мальчики восприняли всё привычно, даже ухом не повели, а малыш Дык вообще ничего ещё в жизни не понимал, кроме того, что ужин сегодня будет значительно раньше.
Кстати, горшков сегодня было сразу два – видимо, потому, что едоков заметно прибыло. После приёма пищи мужчины часок подремали, а потом, до наступления темноты носили из под уклона тяжёлые мешки. Это навело меня на мысль, что полоса леса под горой – это заросли на берегу узкой речушки, по которой и был доставлен довольно значительный груз, а на плоту или на лодке – не знаю.
Женщины же пристраивали поклажу внутри землянки, что было не так-то просто. Кроме того, содержимое часто пересыпали в другую тару, в застеленные тканью корзины, например. Или в холщовые мешки, или в плетёные из шнура сумки. Это, чтобы зерно не задохнулось, как я понял. Тут оказалось довольно много разного, из чего я опознал только овёс - наверное картинку запомнил с коробки овсянки быстрого приготовления.
По всему выходило, вернулись мужички с далёкой ярмарки. Что-то продали, а взамен набрали того, что нужно нашему стойбищу. Особо отмечу увеличение кучи камней рядом с кострищем. Они молочно белые, хотя и с грязноватыми включениями. Встречаются, как окатанные водой, так и отколотые от монолита куски. Кремни, конечно. В двух мешках обнаружились комки соли, тоже грязные. Вообще-то мне очень хотелось заприметить хоть какие-то признаки хоть чего-то металлического, но, видимо, не в этот раз.
Следующий день снова прошёл под знаком крапивы. Дело в том, что прибыли настоящие носильщики – мужчины. Они с утра до вечера таскали к землянке надёрганные женщинами охапки стеблей, а мальчишки развешивали всё это сушиться на бесконечном плетне. Заготовка сырья для текстильного производства шла с неувядающим энтузиазмом. К слову сказать, я надёжно разобрался, кто здесь кому кем приходиться. Главным открытием для меня стало то, что все трое мужчин нашего стойбища – родные братья. Мой отец – младший из них, и на мой взгляд, он ещё сопливый подросток, а не мужик.
Но другие относятся к нему по-взрослому. Во всяком случае, когда я видел согнутую под весом нешуточной ноши его неокрепшую фигурку, сердце кровью обливалось.
Зовут моего папу «Ыр», что в сочетании с маминым именем «Ыра» наводит на некоторые размышления относительно здешних брачных обычаев. Только не вполне ясно, то ли мужчина принимает имя супруги, то ли наоборот. Одним словом, я пока недостаточно хорошо понимаю речь, чтобы во всём разобраться, но некоторые взгляды на жизнь древних людей, сложившиеся у меня по прочтении немалого количества книг, претерпевают заметные изменения.
Вот, скажем, когда мужчины только появились, одеты они были иначе, чем все остальные жители нашей землянки. Ступни обвёрнуты шкурами, но и выше, почти до паха ноги защищены тоже шкурами, закреплёнными ремешками. На туловище опять же шкура с прорезью для головы, не свободно висящая, а перепоясанная. Но руки не оставлены голыми – на них из тех же шкур сооружены подобия рукавов, и держатся они на всё тех же ремешках. И даже колпаки на головах со свисающей на спину занавеской – удлинённой стороной, направленной назад.
Так вот, прибыв и помывшись, мужчины переоделись в халато-фартуки. И разулись. То есть, одежда для дальнего похода, и для пребывания «дома» - разная. Как только исчезла надобность защищать тело от веток и сучьев, от колючек или хлещущей по икрам травы, все надели лёгкое, не стесняющее движений платье, в котором телу легко дышится.
***
Интересно отношение к огню. Если костёр погасает и угли остывают, никто не делает из этого трагедии. В землянке хранится всё необходимое, для того, чтобы поправить положение. Работают над этим вопросом, как правило, втроём. Как? Да крутят палочку, воткнутую одним концом в брёвнышко, вроде, как сверлят. Верхний конец этой палочки тоже упирается в углубление на палочке, которую двое держат за концы. Они же, вторыми руками поочередно тянут за ремень, захлестнутый вокруг той самой палочки одной петлёй. Третий участник процесса прижимает к месту «сверловки» что-то хорошо воспламеняющееся, чаще всего, очёсы крапивы. Пары минут на разогрев обычно хватает, а потом возникшим на пучке огоньком воспламеняют заранее приготовленные лучинки.
Словом, не парятся древние люди, а берут, и делают то, что им нужно.
Более того, старшие мальчики тоже в этом процессе участвуют, причём, на равных. Особой силы эта операция не требует, а координация движений не только у семилетнего Нута, но и у пятилетнего Кита вполне достаточна. Однажды они даже меня позвали поучаствовать в добывании огня. Понятно, что ни держать верхнюю палку, ни тягать ремень я оказался неспособен – ну года два мне, не больше. Ни сил, ни ловкости пока недостаточно. Хотя ребята искренне мне помогали, подсказывали и показывали. Зато прижать куда надо кудельку, а потом, не обжегшись, пересадить огонёк на лучинку, вот это получилось прекрасно. Не забывайте, лет-то мне раз в десять больше, чем любому из них, и навыки по контролю за собственными движениями соответствуют весьма преклонному возрасту, когда осознаёшь ограничения, наложенные на тело прожитыми годами.
С этого момента мой статус изменился. Я перестал быть младенцем и перешёл в число детей. То есть старшие мальчишки больше не старались избавиться от меня, оставив при женщинах, а позволяли принимать участие в своих затеях, не сильно учитывая поправку на малолетство и слабосилие. Выяснилось, что они, оказывается, успевают ещё и играть, несмотря на то, что от работы «по дому» их никто не освобождал.
Ну а взрослые позволили мне подкидывать дрова в костёр. Знаете, поддерживать ровное пламя под парой-тройкой горшков, стоящих краями на углах врытых в землю камней, это не так-то просто, учитывая, что оставшееся пространство стиснуто со всех сторон. А сломать даже не самую крупную хворостину я просто физически не в состоянии.
***
Мясной запас в стойбище закончился, и уже на следующий день утром обнаружилась косуля, подвешенная за ноги на суку одного из окружавших землянку деревьев. Это мой папа ночью заколол копьём любительницу полакомиться развешенной для просушки травой. Он притаился за плетнём, а потом просто ткнул из удобного положения. Как я понял – обычное дело. Во всяком случае, когда он поведал об этом за завтраком, его старший брат дядя Быг спокойно сказал, что папа мой - молодец. Странно, а ведь обычно, когда смотришь фильм о древних людях, сцены рассказа об охоте, похвальба ловкостью и восторги окружающих описываются красочно и представляются пантомимой. А может быть я не туда попал?
Молоденькая телочка, не иначе – родившаяся этой весной – обладала прекрасным нежным мясом, которое было подано в трёх вариантах: варёное, жареное и тушёное. Мне больше остальных пришлось по вкусу тушёное. И ещё были какие-то термообработанные корнеплоды, довольно мягкие и чуть слащавые. Возможно, репа, или древний её предок. С тем, что растёт на огороде, я пока не знаком – не было случая его посетить. Не, ну не детство, а просто пахота какая-то сплошная!
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 14:10 | Сообщение # 2
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Глава 2. Горох и рыба
Мальчишки позвали меня на огород. Взрослые нынче оделись «для леса», то есть в шкуры, и ушли, оставив на попечение детворы и стойбище, и малютку Дыка. Естественно, вся наша четвёрка проследовала за плетень, через который попросту перелезли. Понятно, что младших пришлось подсаживать, но это даже не обсуждалось заранее. Похоже, процедура давно отработана.
А потом мы лопали горох. Вообще-то разыскать зелёные стручки этой вкуснятины было непросто, потому что в основной массе урожай уже поспевал, но мы не жалели ни сил, ни времени и от души попаслись. Вот, знаете, странное дело. Ведь не голодаем – едим от пуза. А, видимо, желание подкрепится – фундаментальное свойство любых растущих организмов.
Тем не менее, осмотр «плантации» посеял в моей душе разочарование. Почти вся она была покрыта плетями гороха. Оказавшись внутри изгороди, я довольно уверенно оценил её площадь в соток десять-двенадцать, что, если считать урожайность по килограмму-полтора с квадратного метра, позволяло надеяться примерно на тонну зерна на зиму. Ну, в расчете на десять человек населения стойбища это вполне ощутимый запас. Кроме того, ведь ещё и привезено было немало чего-то зернового. Так что ничего удивительного в обильном питании нашего древнего рода нет. Продовольственный вопрос остро не стоит.
Кроме того не меньше пары соток занято корнеплодами, названий которых мне не назвать – торчат из земли пучки листьев, и всё тут. Почва была взрыхлена, но давно не обрабатывалась, отчего схватилась поверху коркой и подёрнулась сорняками, хотя они и не буйствуют, но куда же без них, проныр?! Я было схватился за особо наглый стебель, но даже оборвать его не смог, не то, что выдернуть. Надо скорее расти и набираться сил, для чего имеются все возможности.
Произвести аграрную революцию в этом месте и в это время, вряд ли в моих силах. Дело в том, что основная культура весьма неплохо ухожена: плети её не стелются по земле, а обвивают треноги из палочек, схваченных поверху верёвочкой. Что я ещё могу заключить из увиденного, так это то, что приближается только середина лета, потому что именно в это время данную культуру обычно убирают. Это хорошо, что до зимы пока далеко.
***
Ещё один эпизод заставил меня призадуматься. Это было, когда, выколачивая мусор из очередного крапивного пучка, я измохратил два последних прута. Естественно, найти пару небольших камушков, труда для меня не составило, и я смело отправился под уклон к зарослям ивняка, чтобы заготовить новую порцию инструментария.
Ага! Разогнался! Не так-то просто перетерзать камнем веточку. Тут бы стальное лезвие… а лучше – пилочку… по металлу. То есть, чтобы с мелким зубчиком. Натрудившись до пота, я добился того, что лозина потеряла жесткость в отбитом моими усилиями месте, и повисла. Но отрываться не пожелала, как ни дёргал, как ни крутил.
И тут – шорох справа, и направленный на меня взгляд зверя, явно не травоядного. Вытянутая морда, полоски. Барсук, что ли? И ведь размером это животное ничуть мне не уступает. Впечатление такое, будто эта скотина никак не решится, нападать, или нет. Вот тут-то и взыграла во мне сила молодецкая - прут оказался, наконец, оторван, а потом я сделан три шага навстречу «посетителю». Удар у меня, как Вы догадываетесь, поставлен прекрасно. Хоть локтевой, хоть кистевой, хоть плечевой. Я ведь этим занимаюсь целые дни напролёт. Свежеотломанный прут свистнул и ударил барсука по голове – я и сам не ожидал от себя подобной резкости.
Мой противник завизжал от боли и исчез в кустах.
- Молодец! Хороший охотник, - оказывается, папа находится рядом со мной и держит в руке копьё. – Молодой зверь хотел поиграть, но ты дал ему понять, что человека следует боятся.
Больше он ничего не добавил, а помог мне нарезать лозы – острая кромка наконечника его копья прекрасно перепиливала прутья, которые я натягивал. На обратном же пути, видимо, внутренне поколебавшись, сказал:
- Когда в другой раз тебе понадобится что-то в зарослях, позови с собой меня или маму. Мы тебе поможем.
Наивный юноша! Будто я не понял, что он боится за меня. Но всеми силами старается говорить так, чтобы не унизить, не выставить маленьким и беспомощным, не посеять страха в юном сознании подрастающего сына. Ох и мало знают наши историки о психологии древних людей! Да ведь обычно детёныша, вляпавшегося в опасную ситуацию, как минимум отругают, а то и отшлёпают. А тут – совсем иной подход к воспитанию.
***
Папа взял меня на рыбалку. Разбудил затемно, когда мама ещё спала. Так я и насосался молока – она не то, чтобы ничего не почувствовала – вряд ли это возможно, но продолжала дремать, лишь повернувшись так, чтобы нам обоим стало удобно. Мужчины же вовсе не завтракали, а сразу принялись одеваться при свете горящего в землянке костра. На мои руки и ноги натянули волосатые трубы, видимо части шкуры, снятые с конечностей животных. Подвязали их ремешками, чтобы не спадали. Ноги обернули шкурками, да ещё и самого нарядили в подобие пончо из небритой шкурки. Потом наша команда при свете луны спустилась под уклон и пробралась к речке, преодолев, пусть и по тропинке, довольно густые заросли. «Пожалуй, тканая одежда не защитила бы от этих ветвей», - рассудил я, когда мы добрались до стоящей на берегу большой долблёнки.
Вот её большие мужики и столкнули на воду, посадили туда меня, подождали, когда папа заберётся в чёлн, и оттолкнули. А сами вернулись домой.
Плыли мы недолго. Ещё не начало внятно светать, как нос нашей пироги ткнулся в берег. Задача моя оказалась несложной: выбраться на сушу, прихватив с собой привязанный к носу конец, и не давать нашему судну уплыть, пока папа работает. Должен признаться, что подобная деятельность потребовала от меня полной концентрации сил, как физических, так и умственных. Дело в том, что в местах высадок привязать судёнышко было решительно не к чему, а чёлн – штука массивная, инертная, неохотно поддающаяся усилию столь хилого создания, как двухлетний малыш. А работа, которой занимался мой папенька была не так уж проста – на низменных берегах напротив друг друга он вколотил в землю два кола, между которых натянул верёвку поперёк русла.
Вот к ней и крепилась сеть, опять же, пока я удерживал лодку за всё ту же верёвку, отец и привязывал к ней снасть, постепенно отпуская вместе с прикреплёнными к нижней кромке камнями. Почему не использовались поплавки? А откуда мне знать? Тут вообще, на мой взгляд, напутано чего-то лишнего. Но я в этом древнем мире уже насмотрелся много разного неожиданного, отчего не стал торопиться с выводами, а просто ждал продолжения.
Мы пристали к берегу уже когда совсем рассвело. Как раз к песчаной косе, рядом с одним из концов натянутой верёвки, погруженной в воду буквально в нескольких метрах от кромки влажного песка. На этот раз колышек для привязывания пироги был захлёстан в землю, и я оказался свободен. Хи-хи. На несколько секунд – как раз успел отлить. А потом мне пришлось держать или тянуть – папа ставил небольшой тент. Небольшой – потому что из шкур – они, заразы такие, весьма тяжелы. Потом из привезённых опять же собой дров разожгли костёр и устроили над ним на камушках горшок – пора варит завтрак.
Откуда камушки на песчаной косе? А из лодки. Всё-то у нас с собой. Дрова тоже. Вот. И, если кто-то полагает, будто на этом всё закончилось, то крепко ошибается, потому что вслед за этим мы втыкали в песок длинные жерди и крепили их растяжками. Впрочем, говоря «мы» я, конечно, лукавлю. В основном трудился папа, а я только изредка что-нибудь тянул или держал. Ну и советовал ещё, что протестов, как ни странно, не вызывало. Хотя, почему «странно»? С стороны действительно, виднее. А с колотушкой, которой забивались колья, мне и обеими руками не справиться – я её волоком подтаскивал за рукоятку, когда меня об этом просили.
Всё-таки, батюшка мой крепких статей мужчина.
Ну вот, завтрак съеден, теперь можно и поспать. Хотя, становится жарко – солнышко наяривает – будь здоров. А рядом – речка. Вернее, просторный плёс с еле заметным течением. Разумеется, одежда из шкур давно снята и уложена в лодку, и оба мы теперь босиком и в тканых халато-фартуках. Но, всё равно знойно тут, на песчаной поверхности. Ну, в общем, залез я в воду, да и поплыл. Вода, хоть и не холодная, но тепло от тела отводит прекрасно. Красота!
И вот, плыву это я себе, плыву и вдруг слышу заполошный вопль:
- Топ, держись, сейчас я тебе помогу! – и вижу, как папа родный выворачивает из с таким трудом построенного вешала самую длинную жердь и с нею наперевес устремляется в мою сторону.
- Погоди, Ыр, - воплю я в панике. Мне тоже страшно – вдруг он меня ею отоварит по балде! – Я ближе подплыву, и тогда расскажешь мне, отчего ты так… забеспокоился! – последнее слово я произнёс не сразу. Но говорить этому человеку «испугался» у меня просто язык не повернулся.
Боюсь, доводы мои оказались неубедительными и, чтобы не получить черепно-мозговой травмы, я был вынужден нырнуть. Это, когда батюшка, зашедший по грудь в воду протянул мне шест помощи.
Потом я плыл рядом с этим юнцом, дрожащим от ужаса и, держа за лапищу своей ручонкой, вел его, идущего по дну, на берег. Потом пришлось возвращаться обратно – лишнего шеста у нас не имелось, а этот чуть заметное течение относило в сторону. Потом между нами произошёл тяжёлый мужской разговор:
- Пойми, Топ, водяной всегда забирает к себе тех, кто оказался в его власти. Это чистая случайность, что сегодня он был занят каким-то другим делом. Нельзя его беспокоить, не будет добра.
Ага! Вот и признаки религии на горизонте появились! Или - суеверия? Никогда не понимал разницы.
- Разве водяной не может стащить тебя с лодки, когда ты опускаешь руки в воду? Ведь сегодня мы ставили сеть, и у него было много прекрасных случаев проделать это с тобой!
- Ну, наверное, у него недостаточно силы, чтобы справиться с сильным мужчиной… - тон Ыра стал неуверенным.
- У него недостаточно сил и для того, чтобы справиться с маленьким мальчиком, если тот умеет плавать. А вот с теми, у кого перехватывает дух, едва ноги теряют опору о дно, водяной немилосерден. Мне нетрудно научить и тебя поступать так, чтобы хозяин водоёмов перестал обращать внимание на то, что ту делаешь. – Действительно, научить папу плавать было бы здорово.
Но, не уговорил. Да и сам стал ограничиваться тем, что заходил не дальше, чем по колено, и обливался пригоршнями, что протеста не вызывало. Ну нет у меня ни малейшего желания издеваться над непросвещённым своим доисторическим родителем.
***
Вытаскивание сети, наоборот, произвело впечатление уже на меня. Папа, стоя на берегу, тянул за верёвку, и полотнище медленно двигалось к нам. Я выпутывал рыбок и бросал из в чёлн. Совсем мелочи в улове не встречалось, она проходила сквозь ячею. Крупные экземпляры, требовавшие вмешательства взрослого, тоже попадались редко. Так что дело продвигалось споро. А потом, потянув за другую верёвку, Ыр вернул снасть на старое место. А мы принялись разбираться с уловом. Часть перекочевала в большой горшок, пересыпаемая солью. Другая сразу отправилась на вешала, на просушку. Ну и на уху я немного отложил, да тут же и приготовил.
Знаете, без картошки и без лука – это всё-таки не совсем то. Да и стопочки под это дело явно не хватало, но уж что есть, то есть. А вот папа одобрил юшку, ну и выбиранием костей из варёной рыбьей мелочи занимался охотно.
Вторую проверку сети провели уже под вечер – ловилось по-прежнему неплохо. А ночью я несколько раз слышал, как папа отгоняет от вешал ночных воришек. Так и жили мы здесь примерно неделю, насушив десяток мешков несолёной рыбы, и навялив ровно три мешка солёной. Путь домой, а возвращались мы в светлое время, занял чуть более часа. На этот раз удалось разглядеть, что мы обогнули выступ берега, за которым просторный плёс «стянулся» до русла шириной метров десять. А там, вскоре, и устье ложка, в которое обычно затаскивается лодка.
Прикинув сделанные запасы, я пришел к выводу, что только солёная часть нашего улова даёт стойбищу не менее двух недель прокорма зимой. Даже, если не есть ничего другого. Дело в том, что размер мешков очень уж впечатлял – эти рогожные кули мужчины носили вдвоём, а наполняли их мы прямо в лодке.
А молока у мамочки больше нет. Перегорело, пока её никто не дудолил. Вот так-то! Я иногда с интересом смотрю на тётю Быгу, кормящую грудью годовичка Дыка. Но, похоже, в этой сфере спрос и предложение уравнены, и моя помощь не требуется. Съездил один разумник на рыбалочку! Слов не хватает, как это огорчительно. Сосать титьку мне нравилось, видимо есть в этом виде питания нечто для меня необходимое. Неужели предки просчитались также, как и я?
Пожалуй, нет. Мама могла бы без труда дойти до нас по берегу — тут сухим путём всего ничего. Явно это меня от груди отлучали. То есть, не только дети, но и взрослые, повысили мой статус. Зря они это! Нехватка молока в рационе иногда меня здорово беспокоит. Просто готов идти к тёте Быге и натурально канючить.
***
Уборка гороха тоже оказалась не слишком долгим делом. Мужчины выдирали растения из земли прямо с корнем и бросали на широкую полость из шкур. Детвора лупила палками, выбивая или горошины из подсохших стручков, или заставляя сами стручки отваливаться от ветвей. Оставшиеся клубки растений женщины перетряхивали, поддевая палками, а уж потом ссыпали добытое в корзины мелкого плетения. Довольно много стручков, кстати, собрали руками с тех мест, где раньше курчавились заросли. Потом всё это провеивали, часть стручков лущили вручную, сушили на солнышке и на ветерке. Так я и не понял, где просчитался, когда оценивал будущий урожай, но в сумме получилось дофига – небольших мешочков весом килограммов по десять нафасовали сотни полторы, да еще пяток совершенно неподъемных, что только взрослому мужику под силу. По полцентнера, наверное. Хотя, оценивая на глаз, я мог и ошибиться.
Сразу вслед за уборочной последовала посевная. Мотыги, которыми мужчины рыхлили землю, на мой взгляд, больше напоминали кирки. Только двусторонний клюв-дуга был выполнен из древесины и отличался завидной массивностью. Вот его-то со всего размаху и вбивали в землю наши «охотники». А потом, поворотом рукояти вверх, выворачивали сразу целый ком, который легко рассыпался – не целину рыхлили. Дальше с лёгкими мотыгами шли женщины. Разбивали, ровняли, подсыпали золы и закапывали несолёную часть последнего нашего с папой улова. Удобряли, выходит. Это хорошо, а то уж больно забористо воняет эта до твердокаменности засушенная ряба.. Не уверен, что такое следует есть.
Семена высаживались пророщенные, а сверху пристраивались треноги из связанных палочек. Детям в этом процессе была отведена важная роль – мы подносили посадочный материал, и оттаскивали в кучу ботвы сорняки — женщины их выбирали руками из рыхлой почвы.
Итак – второй посев в середине лета. Что же, если такой уровень агротехники в средней полосе считать примитивным – э-э… а что такое не примитивный уровень? Ну, нет у людей ни тракторов, ни электропривода! Им что, пальцем землю ковырять и сидеть зимой голодными?
***
- Так ты говоришь: Дух Воды ничего не может тебе сделать? – этот вопрос задал мне не кто-нибудь, а сам Быг – наш старейшина. Ему, по моим оценкам, лет двадцать с небольшим. Единственный мужчина стойбища, имеющий полномасштабную бороду, в которой невозможно отыскать ни малейших признаков седины. Тот факт, что я моложе его раз в десять, может позабавить кого угодно – не забывайте, я – в теле двухгодовалого ребёнка, который только что начал разговаривать. У меня, если по обычному графику развития, сейчас должно быть забавное лепетание, понятное только тем, кто постоянно рядом.
Ёлки! А ведь как минимум две опытные мамки среди нас есть – не могли они пропустить такую странность!
- Говорю, - а что мне ещё отвечать? – И могу научить этому любого кто… пожелает, - хотел сказать «кто не побоится», но нельзя больших дяденек подзадоривать – в таких вопросах требуется осознанное желание, а не попытка кому-то что-то доказать.
- Идем учиться, - о как! Тут и подзадоривать нечего! Клиент и без этого «созрел».
Речка тут прямо под откосом и через перелесок, так что идти недалеко.
- Стой тут, - говорю я Быгу, - смотри на меня внимательно.
Забрался в воду и поплыл по-лягушачьи. Ну, может быть кому-то больше нравится название «брасс» - это непринципиально. Вообще-то зрителей вокруг собралось довольно много, всё население стойбища.
- Теперь – лезь воду, берись руками за борт лодки, и толкай её, не прикасаясь к дну. Видел, как я ногами грёб? Вот такое движение и делай. Видл, наверное, как лягушки плавают, вот ею и притворяйся, чтобы водяной принял тебя за неё.
У кормы полувытащенного на берег челна глубины нет и по пояс. Это, как я понял, у местных жителей особого страха не вызывает – умеют они брод преодолевать. Однако, когда тело нашего старейшины погрузилось в воду полностью, вот тут пальцы и побелели – так он ухватился за пирогу. Это рефлекторная реакция непривычного человека на потерю контакта с дном.
На адаптацию ушло не меньше минуты, а потом, вижу, отпустило мужика. Ногами зашевелил, принялся изображать толчки. Оно, может, и не сразу, но получаться вскоре стало. Даже лодка начала чуток раскачиваться.
- Хорошо, Быг. Теперь вдыхай, макай лицо в воду. Там делай выдох, чтобы булькало, а после выставляй над поверхностью рот и нос, и снова вдыхай.
Вот и второй психологический барьер – боязнь погрузить дыхательные отверстия в иную, чем воздух, среду. Собственно, не сломав его, плавать не сможешь.
Быг, видно сразу, мужчина вполне самостоятельный. Справился он с этой задачей. Я ему, на верхосыточку, даже дополнительный «бонус» предоставил. Велел дыхнуть водички носом, а потом подождал, пока он отперхает. Это при плавании нередко случается, надо, чтобы человек был заранее готов к подобному происшествию. Тоже, знаете ли, впечатления ошеломляющие, если спервоначалу. Ну а потом он переплыл речку. Это метров десять, не меньше, так что не спешите смеяться над новичком.
Дело в том, что у меня и дети все мною обучены плавать, и внуки. Чуток бы задержался в той жизни — правнуков бы наставил. Может быть, с берега, но это, при моём-то опыте, не так уж сложно. Собственно, основная идея — вытеснить страх пониманием того, как надо поступать. Это положение не только плавания касается. Подобная методика применяется даже для обучения солдат поведению в бою — не биться в истерике от страха, а выполнять боевую задачу хорошо отработанным способом... ну, перебежками, там, окапыванием, прицельной стрельбой. Да хоть отступлением, прикрывая друг друга. С барсуком ведь у меня сходно получилось. Уверен, вздумай я тогда вопить и убегать — как минимум был бы покусан. Это я абстрагируюсь от того, что папа меня страховал — я ведь не знал об этом.
Через час все три взрослых мужчины нашего стойбища плавали. Спорить с Быгом не решился никто. Я бы тоже не стал — шибко он крепкий. А, если верить литературным источникам, вожди каменного века — народ крутого нрава — чуть что не по ним — сразу в тыкву отвешивают.
Вечером за ужином, они толковали о каком-то Улхе, это имя, как я понял. И еще про уважение к нему, и про то, что слова этого человека и поведение духов — это не одно и то же. Во всяком случае, мне показалось, что именно эту крамольную по здешним реалиям мысль втолковывает старейшина своим братьям. Возникло подозрение, что наше маленькое стойбище откололось от большого из-за конфликта дяди Быга с тамошним шаманом.
***
Услышанный разговор навёл меня на мысль, что не всё так просто в этом мире, как показалось мне поначалу. Есть уже и некое общество, и сложившиеся в нём отношения А я, сдуру, дважды подставился не по-детски. Во-первых, шибко энергично заговорил. Ну и научил соплеменников тому, чего никак не мог знать или уметь. Хотя, если покопаться в памяти, были и другие косяки. Зато с молочной частью рациона развели меня, как последнего засранца. Ух, как мне не хватает мамкиной титьки! Это я ведь только внутри большой, а оболочка-то у меня совсем маленькая.
- Быг! - это я как раз к старейшине обращаюсь. - Тут, такое дело! Понимаешь, не нужно бы посторонним рассказывать про то, что я умею плавать. И про вас, тоже. Не любят люди того, к чему не привыкли. Как бы беды не случилось от чужой злобы или зависти.
Наша землянка как раз устраивается на ложах, собираясь отойти ко сну. А тут все разом замерли, ожидая ответа. И мне стало не по себе. Вот же, старый хрен! Знаю же, что никто не любит непрошеных советов. А уж когда сущая сопля с ними суётся — тут любой взрослый, если не рассмеётся, так звиздюделей навешает.
Несколько звуков, выражающих согласие, звучат с разных сторон, а мамины руки обхватывают меня и притискивают к груди. К той, в которой уже нет ни капли молока.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 14:12 | Сообщение # 3
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Глава 3 Удерживатель лодки
На этот раз в поездку взяли пятилетнего Кита и меня. Сказали — недалеко и ненадолго. Погрузили в лодку пару солидных свёртков, и отчалили. Кстати, старейшина на этот раз остался дома, только наши отцы отправлялись в путь. К соседям, но не в гости, а по делам.
Недалеко это - три дня ходу по воде. Мужчины гребли однолопастными вёслами каждый со своего борта, и челнок наш вполне бодро бежал. Вскоре мы попали в озеро, которое пресекли, завернули в широкую протоку, ну а там уже и вовсе рядом оказалось. Два ночлега, проведённых в дороге были для нас с Китом наполнены хозяйственными хлопотами: Дрова, костёр, ужин - всё это выпало на нашу долю, как и ночное бдение у костра. Тут, вдали от дома никакой беззаботности позволить себе нельзя — дикие места с дикими зверями. Так что мужчины, намахавшиеся за день, грозно храпели, а мы подкидывали в пламя сучья и пытались сквозь заливистые рулады отцов расслышать, не хрустнет ли ветка под лапой подкрадывающегося зверя.
Зато днём в лодке дрыхли уже мы. После плотного завтрака это получалось великолепно. Естественно, кашеварил Кит. Моё дело было лодку привязать, дров собрать и поддерживать огонь под горшком.
***
Стойбище, к которому мы направлялись, оказалось больше нашего и многолюдней. Землянок тут располагалось чуть не с десяток, правда не столь просторных, как наша. Вытащить на берег челнок помогли сразу несколько человек. Они же подхватили и оба свёртка, составлявшие поклажу.
Мы же, все четверо, тут же на берегу вымылись, зачерпывая воду ковшиком из озера, и переоделись в халато-фартуки. Кстати, смысл ношения одежды из шкур открылся мне новой гранью. Дело в том, что в пределах поселений количество летучей и кусачей нечисти существенно меньше. Тут и дым отгоняет гнус, и ветерок обдувает, и трава вытоптана. А вот в лесу, или в прибрежных зарослях житья нет от комаров, слепней и... числа нет названиям этих гадких тварей. Особенно противны мелкие мошки, норовящие забраться даже в нос и уши.
Но и париться в шкурах лишний час никто не хочет. Лето нынче знойное.
Так что переоделись мы и пошли к жилью. Ну а тут в самом разгаре примерка. Это из наших свёртков мужчины и женщины добывают как раз такие же одёжки, что и на нас, да прикидывают, кому что подходит. Впрочем, местное руководство этот процесс контролирует.
- Здравствуй, Фет! - первым приветствовал старейшину Тын. Он у нас считается главным.
Здравствуйте, гости. Не было ли несчастий на вашем пути?
Ага. Кажется это стандартная формулировка. Я сразу насторожил уши. Ну, понимаете, традиции, там, обычаи... они ведь многое подразумевают. А мне тут жить. Поэтому стоит быть внимательным.
- Вода была гладкой, ветер — тихим, а небо — ясным, - да уж, ответ тоже, видимо, ритуальный.
Собственно, формальности на этом закончились, и нас позвали к столу. То есть, к горшку. Тут как раз сняли с огня некое подобие супа — в нём плавало много разного растительного. Листики, корешки, немного рыбы. Понятное дело, с дороги мы это умяли в два счёта, но, признаюсь, особенной сытости не наели, да и вкус оказался так себе.
Остальные же обитатели селения, как было заявлено, уже поужинали. Хм! Раненько, однако, тут трапезничают. Потом мы с Китом попытались поговорить со здешними мальчишками, но те, что постарше, задрали носы, а младшие? Да не видно их нынче. Вечер уже, небось при матерях, разошедшихся по землянкам. В общем, я тихонько смотрел, как парнишка лет десяти остругивает палку, осторожно снимая тончайшую стружку острой кромкой аккуратно обколотого кремня. Товарищ мой выпендривался перед девчонкой лет восьми. Рассказывал, как мы с ним отважно сторожили сон своих спутников во тьме ночного леса, но всхлипов восторга не дождался. Девчонка щеголяла в тканом наряде из привезённого нами груза и, мне показалось, ждала не хвастовства маленького мальчишки, а высокой оценки своего внешнего вида со стороны мастера, занятого работой по дереву.
Понимаете, этих сопливых столько через мои руки прошло, что я их насквозь вижу вместе со всеми их сокровенными желаниями и тайными намерениями. Так что пожалел я голенастую:
- А тебе это платье очень идёт! - произнёс я, подойдя поближе к девчонке. Та посмотрела на меня, как на говорящий пенёк.
Зря я это сказал.
***
В землянке, где мы спали, было душно, дурно пахло и противно чадил костёр, в который за каким-то бесом постоянно подкидывали дров. Вопрос о том, почему дома всё иначе, меня заинтересовал не на шутку, но ответа на него я не нашел. Ну не приметил никаких отличий от нашего жилища, хоть тресните меня. А ещё один костёр горел на площадке, куда выходили двери жилищ. И даже через опущенный кожаный полог до моих ушей доносились шаги караульных и их голоса.
Возникло впечатление, что я снова стал тем самым стариком из своего прошлого, из двадцать первого века, которому (старику, не веку) мешает топот детских ножек из квартиры наверху. Так и не заметил, когда уснул.
Считается, что следующий день мы гостили у соседей и отдыхали. Мой папа и его старший брат разговаривали длинные разговоры со взрослыми. Мне показалось, что на самом деле идёт торг, потому что Тын постоянно объяснял, для чего нам нужен тот или иной горшок. Или, почему этих самых горшков нужно больше одного. В ответ мужчины принимающей стороны рассказывали разные случаи, произошедшие с ними на охоте, повествовали о своей ловкости, силе и отваге.
Явно что-то шло не по плану. Пользуясь тем, что на меня вообще не обращали внимание, я довольно долго слушал эти беседы, но в существо проблемы так и не «въехал». Видимо, пропустил начало, а потом «не догнал». Тем более, что завтрак моих ожиданий не оправдал. Если вечером нам подали хоть и жидкий, но супчик, то утреннее варево более всего напоминало откровенную баланду — в воде, как мне показалось, ничего, кроме крапивных листьев, не было.
В общем, бесконечно слушать пустой трёп на голодный желудок я не смог, и отправился людей посмотреть.
Женщины лепили горшок из глиняных полосок, укладывая их по спирали и примазывая верхние к нижним. Читал я о такой технологии у наших предков. Это явное указание на то, что гончарный круг пока не изобретён. Ну, Вы понимаете, что мне ужасно хотелось ввести в обиход какие-нибудь новшества, да вот беда — ничего разумного у меня не придумывалось. Я ведь спервоначалу пытался сообразить, как мою задумку сделать из местных материалов местными инструментами, и ничего путного не придумывалось. Более того, даже то, что видел, вызывало изумление типа: «А как они это сделали?»
Скажем, деревянные каркасы землянок — вот не должны они были выдерживать веса наваленного на них грунта, потому что не только металлических скрепов не имели — даже нормальной связи в шип нигде не наблюдалось. И это при том, что при расчленении брёвен часто применялся огонь. Видно было, что тут не перерублено, а пережжено.
В общем, посмотрел я на гончарню привередливым глазом технолога. Особенно внимательно косился туда, где готовили глину, подсыпая в неё песок и чавкая босыми ногами по осклизлой мокрой поверхности. Понимаете, формовка изделия, конечно, наиболее зрелищная картинка. Появление из бесформенного куска явного образа предмета утвари — это всегда впечатляет. Но старый зануда, вроде меня, понимает, что главные секреты сокрыты (хе-хе, во, сказанул!) в изменении качества материала, в его осознанном преобразовании.
Ведь не зря эту массу столь исступлённо молотят пятками! Чего бы, казалось, проще, измельчить сухой материал камнями, всухую смешать с песком, что очень легко. А потом залить водой и подождать, пока пропитается. Значит, есть тут что-то важное, сокрытое от неискушённого взгляда.
Или это сродни религиозному ритуалу? Примитивное повторение действий, которые когда-то привели к нужному результату? Не знаю, не дохтур. Но надо бы и на другие стадии производства взглянуть.
Сушат будущие горшки прямо там, где слепили. Наверное, это плата за неудачный опыт их переноски до того, как они окрепнут. Своего рода компромисс между стремлением сделать стенки, по возможности, тоньше, а сами предметы — как можно крупнее. Ну, а что насчёт обжига? Слыхивал я, что и здесь не всё просто.
Печью оказалась короткая канава, прорытая в откосе подмытого водой берега. То есть горизонтальный вход в стеснённое стенами пространство. Вот тут горшки и составляли один на другой в линию, по обе стороны от которой оставалось пространство для дров. Длинные хворостины — толстые жерди или тонкие брёвна — ждали своего часа. Мужчины работали над ними, отсекая сучья. Понятно. Это делается для того, чтобы подавать топливо по мере его израсходования, подталкивая в пламя за длинный конец.
В первом приближении понятно. Ничего сверхъестественного. Осталось только выяснить, откуда и как берут глину. Нет, я не геолог, но читал, что от её качества многое зависит.
***
Что-б меня лопнуло, если я способен понять, чем эта глина отличается от любой другой! Копают её из ямы, над которой натянуты пованивающие щкуры. Собственно, подобные «шахты» с навесами имеются в этом месте в значительном количестве, но часть их уже заброшена и заметно оплыла. Да и навесы на многих запущены — начали заваливаться. С иных уже и покрытие сорвано, и каркас частично демонтирован. Одним словом, копают здесь давно.
На меня и Кита, что не отходит ни на шаг, никто внимания не обращает. Я — совсем кроха, а братец мой несколько раз удостаивался грозных окриков — видимо его уже способны воспринимать всерьёз. Ну да, взрослеют в этом мире раньше, чем в нашем. Но, всё-таки, он пока действительно мал даже по здешним меркам. Хотя, лично я пошел бы с ним не только в разведку, но даже в длительное путешествие. Он умеет решительно всё... насколько могу об этом судить. Во всяком случае пока возможности убедиться в обратном у меня просто не было. А уж Нут... но его бы точно наладили подальше от гончарни. Таких ребят здесь могут и не признать за совсем уж полноценных членов общества, но и недееспособными полагать не станут.
Словом, побродил я по стойбищу, поглядел на то, как мальчишки играют в камушки — не так, как в наше время. Они их раскалывают всякими хитрыми способами, а потом острыми кромками скоблят палки. Наверняка утверждать не решусь, но показалось, что пытаются делать луки.
Кстати! Что-то я до сих пор нигде не примечал такого рода оружия. Копья встречаются как у мужчин, так и у женщин, дубинки на любой вкус, топоры изредка примечаю. Мальчишки вообще поголовно таскают при себе заострённые с одного конца палки. А луков или стрел не видывал. Хотя, я в этих краях не так давно, а из своего селения к людям, считай, впервые выбрался.
Так или иначе, но вернулся я обратно к тому месту, где идёт толковище. Папенька мой и дядя Тын по-прежнему вслух мечтают о горшках, на которые, как я понял, рассчитывают в обмен на щедрые дары. А отвечают им уже не рассказами про охоту, а объясняют, что злые люди придут и всех больно побьют.
Я почему так коряво объясняю? Так в меру собственного понимания. Дело в том, что темы, подобные сегодняшней, дома при мне ни разу не обсуждались, так что и слов незнакомых слышно много, и речевые обороты мне непонятны. Я даже в толк не возьму, идет ли речь о том, что хозяева позовут злых людей, чтобы те поколотили назойливых гостей, выпрашивающих горшки, или жалуются, что эти гырхи как раз хозяев и выпорют, коли, когда придут, не найдут должного количества керамической посуды.
Опять же эти гырхи, это что, название племени? Или общее определение грабителей? Одно понятно — связываться с ними опасаются, потому что больно. Словом, фига нам с маслом, а не керамические изделия. А за подарки — спасибо. А ещё я вижу, что дядька Тын ужасно хочет ругаться и говорить обидные слова в адрес принимающей стороны, но родитель мой его просто за руку удерживает от подобного невежества, котя сам вот-вот закипит.
- Ыр, я хочу к Ыре, - это я сказал.
- Тын, я хочу к Тыне, - эхом повторил высказанное положение Кит. Он сегодня весь день ходил за мной и сейчас стоит прямо за спиной.
А батюшка мой просто потянул своего старшего брата к лодке. Прозвучали слова прощания, в ответ послышались доброжелательные напутствия. Заботливые руки гостеприимных хозяев помогли стащить на воду тяжеленную долблёнку. Визит завершён полным провалом торговой миссии. Хотя, пара кривобоких горшочков стоит между нами с Китом. Неказистых каких-то. Те, что раньше встречались в нашем стойбище, казались мне куда как глаже, и на щелчок звонче отзывались.
Я даже добыл из поклажи тот, в котором мы готовили себе завтраки и ужины в дороге, и сравнил их. Всё верно. Нам отдали весьма некачественные изделия. Возможно, это отбраковка, не прошедшая финишного конторля.
Мужчины, между тем, злобно налегали на вёсла, давая выход клокотавшему в них гневу. Дядя Тын, когда я попытался его расспросить о непонятных мне обстоятельствах, только рычал в ответ поначалу. Потом речь его сделалась членораздельной, но содержала большое количество непонятных слов, применяемых как в превосходной, так и в сравнительной формах. Судя по всему, он отчаянно ругался. А потом обмяк, улыбнулся и выдал полную неожиданность:
- Знаешь, Ыр, правильно Быга, не пустила нашего брата в эту поездку. А то бы он обязательно подрался, и нам бы намяли бока.
Как Вы думаете, какой вывод я сделал из услышанного? «Люди не убивают людей», - вот какой. То есть — подраться могут, но до применения оружия при этом не доходят. Но с другой стороны, откуда тогда такой страх перед гырхами? Да и, признаться, разницу между побьют и убьют я, вероятно, заподозрил слишком поспешно. То есть я не уверен, что понятие «лишить жизни» мои нынешние современники чётко отличают от понятия «нанести удар».
- Ыр! Кто такие гырхи? - на то и отец, чтобы объяснить ребёнку то, что ему непонятно.
Папенька крепко призадумался. Видимо, я коснулся некого фундаментального понятия, такого, которое невозможно растолковать другими словами.
Он так долго размышлял, что я решил прийти на помощь.
- Среди гырхов есть мужчины и женщины?
- Да, - Вы бы видели, как этот юнец обрадовался подсказке.
- А камнями и палками они пользуются?
- Да.
- А разговаривают?
- Да.
По всему получается, что люди. Почему я не спросил прямо? Так не знаю я подходящего слова. «Соседи» - знаю. «Женщина» или «охотник» - знаю. А такие понятия как «мужчина» или «человек» надёжно выделить не могу. Скажем, селение, где мы побывали, имеет название, которое совпадает со словом «горшок» - «Горшковка», если литературно перевести на русский. А вот для обозначения её обитателей собирательного термина нет, кроме «соседи», естественно. Или по именам нужно называть.
Тем временем мой папа отвлёкся от объяснения, кто такие гырхи, и обратился к Тыну:
- Если бы не умер Пык, всё было бы в порядке. Он бы и с гырхами договорился, и горшки у него получались хорошие.
Мужчины вздохнули, и навалились на вёсла уже не со злобы, а разумно рассчитывая силы. Пока шел разговор, папа прекратил грести, потому что мы с дядей Тыном были у него за спиной. Теперь же продолжать расспросы стало неудобно — заняты люди.
***
К месту прошлого ночлега мы подгребли уже в сумерках. Тут удобный берег, готовый навес, наскоро сооруженный ещё на пути туда, да и дровишки мы не все израсходовали. Так что затеплили огонёк и, скорее, кашеварить. Уж больно ерундовые харчи у горшечников. Ну и то обстоятельство, что выбранный для привала островок невелик, это тоже прекрасно. Шанс, что на нас нападут, ничтожен.
Пока варилась каша с хорошей добавкой вяленой рыбы, я продолжил расспросы.
- Зачем гырхам горшки?
- Не знаю, - честно признался папа.
- Посуда всем нужна, - не согласился с ним дядя Тын. - Гырхам — тоже. Но, если она часто трескается, то они сердятся, приходят к соседям и требуют новой. И дерутся, потому что кроме как постоянно бегать за новым горшком, у них есть и другие дела.
- То есть, от того, что умер Пык, стало плохо и гырхам, и соседям, и нам? - подвёл я логическую черту.
- Нам хуже всех, - встрял папа. - Нас мало, поэтому нас не боятся и дают нам только самые плохие горшки. Надо нам было привезти посуду от «Противной воды».
- Если бы мы тогда знали, что Пык умер, и что после этого никто не сможет нормально делать керамику, то да. Стоило бы так и сделать. Только места в лодке оставалось немного, но нам бы хватило...
Я перестал слушать. Мужиков понесло по пережёвыванию пережитого... нет бы хворостин поломали.
Подтащил несколько валежин и обратил внимание взрослых на то, что нужно немного поработать.
***
Ночь. Луна нынче яркая, и в её свете гладь озера просматривается неплохо. Ветерок чуть рябит эту поверхность, нарушая величие картины, зато отгоняет комарьё. Вдали можно разглядеть несколько островков, один из которых, только что отделился от другого.
Естественно, как только мы это приметили, Кит отправился будить мужчин.
- Плот. С него отлично виден наш костёр. Но гребут не сюда, а налево, - однозначно определил Тын.
- Возможно, завтра мы их догоним, - согласился папа.
Через пару минут храп взрослых победоносно доносился до наших ушей. А темная полоска, действительно, уходила влево, пока зрительно не слилась с другим островом. Через какое-то время, миновав его, она снова показалась слева. Когда стало светать, уже ничего разглядеть нам не удалось. Плот слишком удалился как раз в том направлении, куда и нам предстояло направиться.
Гребцов мы разбудили только тогда, когда поспел завтрак. А потом — сели и поехали. Вскоре и я задремал, и, наверняка, так же поступил и мой товарищ по ночному дежурству Кит.
***
Ветер поднялся, разогнал волну. Мы высадились на ближайший островок. Или это был берег — не знаю. Важно, что на сушу. Лодку вытащили на берег, сколько смогли, да ещё и привязали как следует. И в темпе вальса принялись сооружать укрытие от непогоды, потому что тучи лохматились — только держись. Каркас шалаша возник в считанные минуты. Мужчины вязали крепкие палки и переплетали их ветвями. Кит отыскал камни для подставки под горшок, и таскал хворост. Мы спешили не напрасно — сгущавшаяся атмосфера предвещала грозу. Поэтому шкуры над нашим балаганом привязывались с великим тщанием, а подстилка из тонких жердей сооружалась плотная. Место для готовки тоже укрыли на случай ливня.
Успели. Когда по поверхности озера,ударили резкие порывы ветра морща воду и разгоняя волну, мы разводили огонь. А уж когда капли забарабанили по листьям, наша команда дожидалась закипания воды в горшке. В общем, до вечера сидели мы тихо, словно мышки — лило, как из ведра. А ночью тоже лило, но уже без истовости. Деловито так, знаете ли, настойчиво. Самый сон в такую погоду, когда в сухости, сытости и в тёплой компании.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Ziraenna
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 15:51 | Сообщение # 4
|
хорунжий
Группа: Авторы
Сообщений: 655
Награды: 5
Статус: Offline
|
Отмечусь, что читаю. Есть с чем поспорить, но лучше подожду, вдруг само разрешится.
Всё вышесказанное - моё субъективное мнение.
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 19:49 | Сообщение # 5
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Ziraenna, спасибо, что отметилась. Однако я как раз на замечания и рассчитываю. Они позволяют мне потом их уккуратненько разъяснять.
Глава 4
Утро выдалось солнечным и тихим. Гроза ушла, а мы остались... с заполненной до краёв лодкой. Она, кстати, не лежала полувытащенной на берег, как вчера, а плавала, погрузившись по самые борта, потому что вода в озере заметно поднялась, а ливень был ужасный. А, может, волнами добавило? Не знаю, но вёсла и берестяной ковшик, которые мы не занесли в шалаш, уплыли в неизвестном направлении.
Вот тут я и посетовал на свою тупость. Нет, понятно, эти сопляки — мой папа и его старший брат, просто забыли об этом. Но я-то, старый хрен, о чём думал? Вот теперь придётся ждать, когда новые сделают. Нет, нормальным железным топором тут работы на полчаса, а сколько провозятся, работая каменными наконечниками копий и кремневыми пластиночками, что у взрослых всегда в сумочках — кто знает? В общем — привал затягивается.
Короче, я тут не советчик и не помощник. Моё дело горшок отмыть песочком с золой, а потом...
- Гырх, - прозвучал незнакомый низкий голос.
Поворачиваюсь на звук — картина маслом. Здоровенный коренастый детина в меховой юбочке стоит с узловатой дубиной в правой руке. Папа и дяди Тын в напряженных позах, буквально на полусогнутых, замерли с копьями в руках. И Кит с отвисшей челюстью. Немая сцена.
Но наконечники копий смотрят не на визитёра, а куда попало. То есть, подошёл он незамеченным и, пока не отмолвил, о его присутствии даже не догадывались. Да и оружие в его руке выглядит не «по-боевому», а «по-походному».
- Гырх, - отвечаю, - чем можем быть полезны? - кажется, это я по-русски выдал. Ну да, Господь мне судья! Кто в этом мире совершенен?!
- Жжи, - отвечает. И показывает лапищей своей на наш костёр. Ага, зашёл по-соседски разжиться огоньком.
- Жжи, так жжи, - говорю. - У нас этого жжи, как гуталина на гуталиновой фабрике, - надеюсь, Вы простите мне эту вольность. Дело в том, что я чуть не описываюсь от страха и невольно оперирую понятиями своего мира, причём, на родном языке. А что делал бы на моем месте любой другой, встретив вот так, нос к носу абсолютно дикого неандертальца со здоровенной узловатой дубиной в руке?
Отставил только что отмытый горшок, помочился прямо в воду, в которой стоял по щиколотку — ну невтерпёж мне, ничего не мог с собой поделать — маленькая у меня пока физиология. А потом взял другой горшок из числа «обновок» - его не так жалко — и давай туда угольки складывать. Палочками, конечно, не руками. Кит «отмер» и принялся мне помогать.
Старшие так и стояли не шелохнувшись, даже, кажется, дышать перестали.
Ну вот, готово. Несколько часов будут тлеть.
- Бери, - говорю. На местном уже, понятно. Я тоже чуток отошел.
Детинушка подошел, встал на колени и положил дубину. Тут я строго посмотрел на папу с дядькой, но они ничего худого не содеяли. Выпрямились, поменяли позицию, копья перехватили по-иному. Но разить не собирались.
- Жжи, - снова сказал детинушка, отдергивая руки от стенок посудины.
Ясное дело, горячо. Кит порылся в дорожном мешке и подал рукавички, которыми мы пользовались, когда снимали посуду с костра. Гостюшка наш обрадовался вздел их на ладони и, схватив горшок, помчался куда-то вдоль берега.
Уфф!
Но это, увы, не всё. Во первых, и горшок и рукавички надо вернуть. В этом мире вещи такого рода — не безделица. Во вторых — дубина-то тут осталась. И мне её не поднять, если честно. Разве, один конец от земли оторвать хватит сил.
- Ыр, бери палицу, да пойдем следом. Свои вещи заберём, - это я папе. И он не возражает. Делает, что велю.
Он у меня — охотник. Так что идти по свежему следу громилы ему не трудно. Минуем заросли, выходим опять к воде — это, выходит, мы на мысу останавливались, а тут как раз отсечённый им залив. Или пролив? Я не сверху смотрю, не знаю. У берега покачивается здоровенный плот, а на берегу группа мокрых неандертальцев, бросив попытки добыть огонь при помощи мокрых же деревяшек, разжигает сырые дрова от принесённых углей. Дело явно идёт на лад, по крайней мере, дымину они успели развести основательную.
Не знаю, что означают гримасы присутствующих — возможно, это приветливые улыбки — но зубов у них много, и они весьма низкого качества. Так что, от греха подальше, говорю: «Гырх», - и деловито, словно у себя дома, направляюсь к опустошённому горшку и брошенным рукавичкам. Крепкие волосатые руки мягко подхватывают меня - не иначе, какая-то тётя решила подержать малыша на ручках, потому что рядом со своим ртом вижу титьку.
Титьку?! Титьку! Жратва! Как же мне не хватает молока! Вернее, не хватало. А сейчас его вполне достаточно. И фиг с ним, с тем, что творится вокруг! Мне всего два года, и я должен полноценно питаться.
***
Встреча, начавшаяся мирно, также мирно и завершилась. То есть у гырхов нашёлся отличный топор, которым отец семейства вытесал нам пару неплохих вёсел. Сам, потому, что давать его в чужие руки оказался наотрез. Папа с дядей, тем временем, помогли женщинам укрепить разболтавшийся во время вчерашней бури плот. Неандертальцев накрыло неподалеку от берега, вымочило, исхлестало и никакого убежища соорудить себе они не успели. Сидели, накрывшись шкурами и согревая друг друга теплом своих тел. Ну а утром, решив подкрепиться, не смогли развести костёр.
Это мы выяснили не выслушав рассказ — не понимали мы речи друг друга — а по следам, признакам, знакам и эмоциям. Куда и зачем направлялась семья из мужа, двух жён, подростка и ещё двух детишек — мы надёжно не поняли. Из их языка, кроме слова приветствия, обозначения огня и понятий: «да», «нет», «дай» и «возьми», ничего достоверно выделить не удалось. Но, вообще-то, язык бедным не кажется. Инструменты тоже ничуть не примитивней наших. Ну а по части одежды я судить не возьмусь. Не мёрзнут они - это точно. И шкуры на них не вонючие, нормально выделаны.
Крепкие ребята, этого не отнимешь. Ну и какой-то определённой злобности не заметно. Впрочем, если это окажутся те самые «злые люди», которые колотят наших соседей за некачественные горшки, то я не удивлюсь. Во всяком случае, тех тоже определили словом «гырх». В общем, нет в мире ясности.
***
Больше приключений на нашем пути не было до самого дома. Зато тут выяснились новые обстоятельства, связанные с неудачей нашей торговой миссии. Дело в том, что дальше было спланирована некая работа, обозначенная незнакомыми мне словами, и для неё требовались помощники, которых мы не пригласили. То есть произошедшая ссора не позволила дяде Тыну просить горшечников о столь очевидной услуге даже за весьма щедрые дары, отданные сразу при встрече.
В общем, я опять начал путаться в отношениях между древними людьми — маловато пока знаю, и ничего с этим поделать не могу.
- Позовём гырхов, - сказал я, когда атмосфера сделалась совсем унылой. - Они куда-то сюда плыли. По речке до озера за полдня можно добраться, а там пройдём вдоль берега и поищем.
И кто меня за язык тянул? Все так и замерли, видимо, размышляя, какого кренделя мне отвесить.
- Гырхи сильные, - вдруг сказал Кит. Тоже мне, сторонничек нашелся! Ведь помнит ещё, как сам титьку сосал! Откуда я знаю? Он мне рассказывал. Не забывайте, мы не одну ночь провели у костра, так что обо многом языки почесали.
- Куда сюда они плыли? - забеспокоился старейшина.
Естественно, после этого наша встреча с неандертальцами была не просто предана гласности, но Быг по очереди выспрашивал нашу четвёрку, уточняя все детали. Охотники так обсуждают мельчайшие нюансы в поведении дичи, как он. Мне эта аналогия не вполне понравилась, но в данных реалиях ни на что большее знаний элементарно не хватило.
***
Утром выяснилось, что перед рассветом старейшина ушел на челне один. Мужчины помогали ему сталкивать посудину на воду, так что знали всё наверняка. Я же только обратил внимание на то, что копьё этого смельчака осталось дома. Зато пропал наибольший из горшков, в котором мы обычно готовили. Явно, затевалось нечто не вполне обычное. Ещё обращала на себя внимание встревоженность женщин, особенно Быги, жены нашего вождя. Кажется, у неё даже начались какие-то проблемы с молоком, что вызвало приступ плача у малыша Дыка. Обычно он дружелюбен и весел, а тут — совсем изошёл воплями искреннего возмущения.
Ну да меня нынче занимал вопрос с керамикой. То есть, я пришёл к выводу, что ближний мастер, продукцией которого пользовалась моя семья, оказался вне доступа, отчего наметился дефицит посуды. Пока не страшный, но приобретение горшков нынче - это не в магазин сходить. Так что, принялся за поиски глины.
Ага, ага! Нашёлся, понимаешь, рудознатец. Целых два года от роду. Мне мигом разъяснили, на какое расстояние от дома можно отходить. Понимаете, раньше в дальних путешествиях у меня надобности не возникало, и я не представлял себе, что кто-нибудь вздумает ограничивать мою свободу. Оказывается, не тут-то было. Попытку спорить мгновенно пресечекли хворостиной, которую, не задумываясь пустил в ход дядя Тын, когда настиг меня делового, идущего вдоль склона с обожженной до остроты палкой. Как я понял, радиус безопасности был не так уж велик. Во всяком случае, едва трава под ногами перестала быть примятой — свобода закончилась.
Тревожная, взвинченная атмосфера покинула наше становище около полудня следующего дня. Быг вернулся с тремя неандертальцами, неандерталкой и маленьким неандертальчонком, что ввергло личный состав стойбища в ступор. Всех, кроме меня. Эту тётю я прекрасно помнил — у неё много молока.
Она меня тоже помнила. Но досталась Дыку — он отогнал Вашего покорного слугу, едва разобрался, что к чему. Должен сказать, что произошедшее сняло значительную часть напряжённости, тем более, что увезённый горшок вернулся.
Что ещё добавить?
В отличие от наших мужчин, неандертальцы не храпели. Ели они не много, а очень много, но брёвна из леса подтаскивали энергично — силушки у них было, хоть отбавляй. Одним словом, стройка закипела. А что делают нормальные люди, когда в доме начинается подобный тарарам? Правильно, стараются отослать деток куда-нибудь подальше. Для каменного века это положение также актуально, как и для эпохи Интернета. Поэтому, поступили аналогично — мелочь — Дыка и неандертальчёнка поместили в наскоро сооружённый плетёный загончик под присмотр матерей, занимающихся, кроме этого, готовкой. А детей — то есть нашу троицу, что от двух до семи, поручили выгуливать моей маменьке.
Вот тут-то, в её руках, я впервые увидел лук. Не стану рассуждать о достоинствах этого сооружения — не знаток. Важно, что дело своё он делал прекрасно. Мы били птицу по окрестностям, потому что без мяса наши гости просто не наедались, а кормить работников надо как следует. Собственно, стреляла мама. Кит с Нутом несли копьё, а я изо всех сил старался не потеряться и не отстать. Ну, и не нашуметь — передвигались мы вовсе не по тропинкам.
Количество непуганой дичи буквально в полукилометре от жилья указывало на то, что промыслу зверя мои родичи уделяют не так уж много внимания, что сейчас, в «особый период», оказалось удобно. А тот факт, что пацанов учит охоте молодая женщина, требовал отдельного осмысления. Вообще-то, дело это принято считать мужским. Кроме того, насколько я приметил, наши «охотники» от тяжелой или опасной работы жён своих стараются ограждать, то есть ни тяжести ворочать не позволяют, ни в дальнюю дорогу не зовут. А тут — разрыв шаблона. Моя несовершеннолетняя мать рассказывает про следы, про признаки мест где птица гнездится (туда ходить не надо), где кормятся и где отдыхает (туда — надо). Почему бить лучше влёт... ну, хитростей много. Мы и сетками немного ловили, верёвочной петлёй на конце удилища, и силки ставили — это тоже петли, но заранее спрятанные.
Так что Быге и Грпмн (язык сломаешь с этим неандертальским) хватало работы с ощипыванием, потрошением и приготовлением. Но улетала наша добыча мигом. Ну да, ладно, надо и о стройке рассказать.
Несколько ближайших к землянке деревьев лишились коры, вершин и окончаний большинства сучьев. Принесённые из лесу брёвна легли в развилки, став балками. При этом, мне удалось понять — сверху, над уровнем грунта, спланирован ещё один этаж. Вот тут я и посмотрел придирчивым взглядом на внутреннее устройство землянки, в которой прожил уже не менее двух месяцев. Многочисленные мешки и корзины, подвешенные над головой как-то маскировали общую высоту сооружения, несмотря на то, что пола на втором этаже не было, а сам он заполнялся балками, распорками, укосинами и иными элементами прочности и, одновременно, местами к которым на верёвках крепилась уйма корзин и мешков.
В общем, кладовочка — закачаешься. Не плоская, а трёхмерная. Однако, с другой стороны, суммарный объём помещения тоже оказывался большим, что не позволяло нам так уж сильно надышивать за ночь. Или там имелись отдушины? Не знаю, никто мне их не показывал, а самому в моём возрасте лезть на верхотуру не стоит. Хотя, многое обнажилось, когда вскрыли часть одной из стен — новый объём пристраивали к старому, причём, размеры построек были сопоставимы.
Некоторые технологии я вполне себе разглядел. Скажем, чтобы «перепилить» толстый древесный ствол, его «мохратили» камнями с острыми углами, а потом под этим местом разводили костёр. Распространению пламени вдоль препятствовали, сбивая пламя, а обугленное время то времени крошили теми же камнями. И снова накатывали бревно на костёр. Впрочем, в ряде случаев к огненной технологии не прибегали, а примитивно работали то топорами, то костяными приспособлениями.
При копании ям немало возни было со снятием дёрна. Прорезали его деревянным ломом, заострённым лопаткой, а потом им же отворачивали пласт и уносили в сторонку. Для кровли, полагаю. Остальное же рыхлили тем же ломом, а потом, встав на колени, выгребали лопаточной костью крупного зверя. Ну да, железной лопатой было бы быстрее... но и так получалось приемлемо. Это я толкую про ямы для столбов — опорами об одни только древесные столбы обойтись не удалось.
Причем, вкопанные столбы имели укороченные огарки (потому что были пережжены) крепких сучьев, на которые возлагались балки. Скрепы всегда завершались мощным верёвочным бандажом, однако устраивались на разный манер. Скажем, заострённый конец вставлялся в углубление, а для верёвки выбирался кольцевой паз. В иных случаях паз мог быть на боковине опоры, или на обеих встречных деталях в месте их прилегания друг к другу. Иногда и шип вставлялся... нет! Шкант. То есть костяным шилом буровились два отверстия навстречу друг другу, а уж туда вбивалась палочка, заострённая с обоих концов.
Дело в том, что всех процессов я не видел — уж больно подолгу нас «гуляли», но работнички наши проявляли не меньшую сноровку, чем хозяева, во всяком случае, их три топора против нашего одного работали, полагаю, впятеро скорее. Технологические споры тоже случались. Точно помню картинку за ужином: дядя Тын с фингалом под глазом и один из неандертальцев его приобнял с извиняющимся выражением на лице и поглаживает по голове, ворча что-то успокаивающее. Это так они поспорили про способ крепления чего-то к чему-то. Их тогда растащили. Кто оказался прав? Сильнейший, естественно.
Стройка продвигалась споро. И чем ближе дело шло к завершению, тем проникновенней делалось общение. Эти здоровяки целые представления закатывали, объясняя, как было бы здорово, если бы тот или иной предмет, что они у нас увидели, достался бы им. Так что каждого из помощничков дядя Быг отвозил домой индивидуально. Иначе не позволяла грузоподъёмность нашей пироги. Мы (совершенно добровольно) лишились половины горшков, двух третей кремней, причём, наилучших самых крупных кусков. Ополовинилось количество мешков с горохом — распробовали его работнички. Тканых мешочков тоже убавилось, имею ввиду пустых, припасённых для будущих заготовок. И тех, где была заготовлена сушёная ягода, орехи, лист смородины — эти чудаки даже древки копий и мотыг, сохнущие под самой кровлей, и те повыпрашивали.
Нет, Вы не подумайте, что имело место насилие! Просто огорчались они так экспрессивно, что сердце кровью обливалось, и слово «нет» застревало в горле, так и не исторгнувшись.
***
Неандертальский лучше всех изучила Быга. Она с... не буду повторять труднопроизносимое имя неандерталки, лучше приведу его значение — «тростинка», короче эти женщины вербально общались с утра до вечера около кухонного костра и прекрасно научились друг друга понимать. К тому же жену нашего вождя снова «рассосали» неандертальчонок и собственный сынишка Дык. Появилось у неё молоко — видимо процесс прекращения лактации не успел зайти слишком далеко. Хотя, наверняка не знаю. Не дохтур.
Главное, молочка мне от Тростинки понемногу перепадало вечерами. Так вот, эта достойная женщина ничего не просила — Быга сама осыпала её дарами так, что лодка, на которой Быг увозил гостью, чуть не черпала воду бортами. Я плакал — кажется, детство закончилось окончательно. Каша и мясо, это, конечно, сытно, но... в общем, Вы поняли.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Каури
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 19:54 | Сообщение # 6
|
Хранительница
Группа: Хранительница
Сообщений: 14497
Награды: 153
Статус: Offline
|
Quote (Сергей_Калашников)
И сосок из неё торчит задорно, точнёхонько прицеливаясь мне в рот.
Из нее - лучше убрать. как-то коробит - итак понятно откуда тут сосок. Это же не отдельная деталь, которая должна торчать из.
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 20:37 | Сообщение # 7
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Каури, ага, поправлю. Спасибо.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Ziraenna
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 21:32 | Сообщение # 8
|
хорунжий
Группа: Авторы
Сообщений: 655
Награды: 5
Статус: Offline
|
Сергей_Калашников, удивила большая разница в подходе к жизни двух племен. В смысле - действительно большая - горшечники показались чуть ли не к вымиранию идущими с такими позициями. С другой стороны, это могло быть виденьем героя.
Ну и еще удивило, что маленькие дети питаются два раза в день и способны по много часов трудиться без отдыха, да еще и сохраняя сосредоточенность. Может у них физиология другая? (само по себе привлечение к труду детей нормально, удивляют именно некоторые особенности).
Всё вышесказанное - моё субъективное мнение.
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 21:52 | Сообщение # 9
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Ziraenna, Вы безусловно правы в отношении того, что это вИдение героя. Он, хоть и хорохорится (взрослый внутри), но освоение языка у него пока неполное, отсюда - фрагментарность картины и многие недоговорённости. Он просто не вполне осознаёт совершенно иные реалии мира, в который попал.
Что же касается способности детей к длительной сосредоточенности, то сам ГГ внутри взрослый. Старшим мальчикам 5 и 7 лет - уже кое-что, хотя и не совсем работники. А годовичок картины не портит.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
РОМАН
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 21:55 | Сообщение # 10
|
Шериф
Группа: Старшина
Сообщений: 6433
Награды: 41
Статус: Offline
|
пост 1
Quote (цитата)
Так, пища перестала поступать и, как я ни стараюсь, ничего больше высосать не удаётся.
Какой-то канцелярит... "Так, молоко кончилось" - вариатн.
Quote (цитата)
Ну вот, всё съедено. И меня ставят на ноги.
"всё выпито" скорее - речь же о молоке.
Quote (цитата)
И могу, наконец, осмотретьсязпт как следует.
Quote (цитата)
От покрыт травой, зато у подножия – густые заросли.
О н
Quote (цитата)
Естественно, важнейший вопрос, взволновавший Вашего покорного слугу, кто я?
Тире скорее вместо крайней запятой.
Quote (цитата)
А то, знаете, менять пол при том, что весь жизненный опыт связан с пребыванием в иной ипостаси… как-то не хотелось бы.
Он пребывал как раз в своей ранее. "в мужской ипостаси" может?
Quote (цитата)
Кроме того – все – исключительно босые. Кроме того, я совершенно не понял их речи и даже примерно не смог сообразить, в каком районе мира оказался
Повтор, можно "И еще" вместо второго. Запятая вместо первого тире.
Quote (цитата)
Толща стены укреплена ошкуренными древесными стволами.
" Изнутри стен а" как вариант.
Quote (цитата)
Троглодиты, питекантропы, австралопитеки… дальше не помню, какие ещё виды древних людей раскапывали археологи. Вот, теперь и я – один из них. Здравствуй, каменный век!
Как-то слишком буднично, безразлично даже... Хоть чуть эмоций добавить, может - "Вот, теперь значит и я – один из них. .."
Quote (цитата)
Женщины небольшим бревном мяли пучки мясистой травы длинной больше метра, меня мобилизовали колотить палкой по такого рода пучку, чтобы из него повылетали ошмётки.
"длиной", "по тако му же пучку" - вариант.
Quote (цитата)
Они поднялись из под уклона, нагруженные тяжёлой ношей – крепкими кожаными мешками.
из -под
Quote (цитата)
После приёма пищи мужчины часок подремали, а потомзпт до наступления темноты носили из под уклона тяжёлые мешки.
Повтор, было чуть выше. можно "снизу", имхо.
---
Интересное начало! Посмотрим, что дальше )))
Сергей_Калашников, единственно - очень большие кусочки текста в постах, не очень удобно для вычитки...
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
---
Укроп - гораздо лучше, чем конопля!
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 22:01 | Сообщение # 11
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Quote (РОМАН)
очень большие кусочки текста в постах
Исправлюсь. Просто у меня уже готовые главы были, ну я их и выложил. Дальше стану "мельчить"
Спасибо за "козюлинки". Счаззз... я ими займусь...
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Ziraenna
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 22:01 | Сообщение # 12
|
хорунжий
Группа: Авторы
Сообщений: 655
Награды: 5
Статус: Offline
|
Quote (Сергей_Калашников)
Что же касается способности детей к длительной сосредоточенности, то сам ГГ внутри взрослый.
Я скорее не о психологии, а о физиологии говорила - как не крути, а эти аспекты сильно связаны. Для детей характерно быстро уставать и быстро восстанавливаться (и то и другое - быстрее, чем у взрослых). Поэтому и решила, что либо есть серьезные физиологические отличия, либо загадка какая-то, либо недоработка. Если что - сомнения стараюсь толковать в пользу автора, поэтому и первые два варианта вполне приемлемы.
Всё вышесказанное - моё субъективное мнение.
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Воскресенье, 29.07.2012, 23:51 | Сообщение # 13
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Глава 5 Осень
Осень подкралась незаметно. И у незаметности этой было прекрасное объяснение — к нашему расширившимуся дому теперь был пристоен просторный навес с парой стен, что позволяло и готовить, и принимать пищу не особо обращая внимание на нудящие дождики. Кроме того, во второй «зале» женщины устроили несколько рам, между которыми натянули нити, и принялись ткать. Обычно, они работали, откинув кожаные занавесы с наружной стены, и плотно закрепив перегородочную штору, чтобы не выпускать тепло из жилой части. Основная продукция — мешки. Втроём, ловко орудуя челноком и гребнями, они за день умудрялись наплести до десятка штук, причём, после завершения прямого полотнища, сгибали его пополам и как-то ловко связывали выставляющиеся концы толстых грубых нитей, так что в горловине оказывался прочный шнур, ранее располагавшийся на краю основы.
То есть ничего не сшивалось.
Лодку нашу забрали гырхи. Однако, мужчины были заняты не изготовлением новой где-то в лесу, а с упорством дятлов рвали в лесу всё ту же крапиву и сушили её, загромоздив стоящими вертикально вязанками почти всё пространство нового навеса. То есть исправлять положение, сложившееся в силу настойчивости наших новых соседей даже не пытались. Я не вполне понимал существа отношений с этими сильными людьми, поселившимися не так уж далеко от нас — пешком туда и обратно взрослый охотник оборачивался за один день, а на лодке по реке выходило немного дольше. Но многое прояснилось в один прекрасный день, когда сразу три неандертальца заявились к нам, сгибаясь под тяжестью корзин с вяленой рыбой. А потом вернулись на берег к лодке и принесли следующую порцию.
Потом до вечера участвовали в заготовке крапивы, а утром убыли на той же лодке, груженой свёртками с ткаными изделиями. Силачи гребли, а командовал ими пой папа. И направлялась эта группа не вниз по реке, к озеру, а наоборот, вверх. Как я понял — на ярмарку.
Снегом пока не пахло, так что, судя по всему, успеют наши «купцы» обернуться до наступления морозов. В общем, характер кооперации с гырхами принял несколько неожиданный характер. Я ведь слышал, что взрослых мужчин в их племени всего четверо, хотя женщин заметно больше — шесть или семь. Я только Тростинку запомнил наверняка.
***
Так, о керамике. Целая куча глины, принесённой в период стройки, оказалась в моём распоряжении после того, как работы были окончательно завершены. Если бы не я, то она так и расплылась бы под дождями, всеми забытая и никому не нужная. Мне же вздумалось с нею «поработать». В общем-то мы с мальчишками скорее играли, чем занимались серьёзными изысканиями. Лепили кирпичики, маленькие, со спичечный коробок, давали им просохнуть, а потом помещали в пламя горящего очага. В большинстве своём они рассыпались, потому что подпихивая дрова под горшки, мы сами же их толкали и ломали. Кроме того, в глине встречались твёрдые включения, весьма царапучие, хотя, рассматривая изломы отдельных более-менее затвердевших обломков, я не примечал, чтобы именно эти зёрнышки служили причиной возникновения трещин.
Бестолковость проводимых «работ» объяснялась тем, что делались они между основными трудами, которые поручали нам взрослые, то есть никакой системы во всём этом не было. Однажды я обратил внимание на то, что выгребая золу и руками выбирая из неё остывшие мелкие угольки, Нут оцарапал себе ноготь. Виновником оказался превратившийся в камень глиняный обломок, с торчащим «зёрнышком». Мы сразу его отыскали и легко убедились в высоких царапающих свойствах.
Нет, это не случайность. Дело в том, что «играя» с камушками, мы всегда старались расколоть их так, чтобы получить режущую кромку или, на худой конец, острый угол, способный резать древесные волокна. Такое вот подражание взрослым. Строгали потом своими изделиями палочки, радуясь, если удавалось снять ровную тоненькую стружку. У меня почти ничего не получалось, у старшего из нас, Нута, выходило почти по-взрослому, ну а Кит уверенно совершенствовался. Поэтому внимание к царапающему комочку — просто часть нашего образа жизни, а не неожиданность.
Поэтому и нет ничего удивительного в том, что «зернышко», спёкшееся с глиной, мы попробовали его на всём подряд. Финальным аккордом этой серии стал четкий след, оставленный на желваке кремня. Не черта, как от грифеля на бумаге, а тонкая как волос бороздка.
Вот тут-то до меня и дошло, что мы наткнулись на корунд — отменный абразивный материал, твёрже которого только алмаз.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Ziraenna
|
Дата: Понедельник, 30.07.2012, 09:42 | Сообщение # 14
|
хорунжий
Группа: Авторы
Сообщений: 655
Награды: 5
Статус: Offline
|
Последний кусочек понравился. И возражений по нему нет (насчет орфографии и пунктуации я не советчик - сама храмотей редкий ).
Всё вышесказанное - моё субъективное мнение.
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Понедельник, 30.07.2012, 18:09 | Сообщение # 15
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
***
Потом была большая охота на гусей. Как раз настало им время лететь на юг, и они делали посадку для отдыха на том самом плёсе, где мы с папой рыбачили. Мама била их из лука, а остальные подбирали. К нам как раз перед этим заявились гырхи, считай, всем стойбищем. Коренастые дамы числом пять под руководством того самого первого нашего знакомца. Ну, помните, с палицей. Вот они и работали вместо собак. То с берега длинным шестом дотянутся, то на паре связанных брёвен подгребут. Да и просто забрести в воду эти люди не стеснялись, хотя холодна она нынче. Бр-р!
Основные же труды проходили у коптильни. Щипали, потрошили, натирали солью и опускали на верёвках прямо в яму, неподалеку от откоса. А в ту яму прокопан горизонтальный ход, у устья которого разведён дымящий костёр. Наготовлено было столько, что соседи наши вшестером делали две ходки, чтобы отнести домой свою неандертальскую долю — а люди они крепкие, килограммов сорок-пятьдесят даже женщины поднимают без труда. Мы тоже замучились развешивать свою часть добычи на верхотуре в своей землянке, одним словом, хватило гусей на оба стойбища.
Не обошлось и без подарков, на этот раз — в нашу пользу. Неандертальцы принесли много кремневых инструментов. Лично мне достался отличный нож. Опишу его подробно.
Итак — продолговатый окатыш, этакая уплощённая каменная палочка, отлично ложащаяся в мою маленькую ручонку. Один из концов аккуратно обколот таким образом, что сбегает в остриё, имея ромбовидное сечение. То есть — две прямые, но наискосок, режущие кромки плюс колющий кончик.
Невольно возникла аналогия со скальпелем.
Представляете себе?! Я смог более менее успешно остругать первую в своей нынешней жизни палочку. А перерезать прут мне удалось в шестнадцать движений... ну, с палец толщиной. С чей палец? С мой конечно, большой, то есть не очень толстый прут, разумеется. Но и не пренебрежимо тонкий.
Так что сумочка с этим инструментом теперь всегда при мне.
И вот ещё что я подумал: мы с гырхами обмениваемся и вещами, и услугами. Но делается это неравноценно. То есть, неадекватно. В том смысле, что нам от них преимущественно требуется труд, а им от нас — предметы или пища. Иными словами — результаты труда.
Если это положение наводит Вас на мысль об эксплуатации или даже порабощении, то думаем мы сходно. Только жрут они, ой, как много. Так что не надо идеализировать. Тем более, что, по зрелом рассуждении, труд их не подневольный, а оплачиваемый. То есть подневольный, конечно, но не из-под палки, а в силу зантересованности.
Тьфу, расфилосфствовался, понимаешь. Спать мне нужно, а не рассуждать о том, к чему ведёт политику наш старейшина.
***
Уборку гороха мы проводили в чисто мужской компании. Быг, Тын, Нут и мы с Китом. Собственно, я подбирал с земли пропущенные стручки — на большее моих сил элементарно недоставало. Урожай оказался меньше, горошины мельче, но спелее, то есть суше или твёрже, а, может быть жёстче. Тем не менее, запасы провизии получились солидные. Сушилось это всё на плетёнках прямо в жилом помещении, создавая там тесноту, но в период сырой погоды при ином способе подготовки к хранению сгноили бы всё.
Женщины же пряли, то есть сидели на высоких скамейках и работали веретёнами. Глядя на них я силился вспомнить, как устроена прялка. Дело в том, что инструмент, время и материал у меня теперь есть. Дело за малым, за соображалкой.
***
Отвлекусь от описания наших бытовых забот, и поведаю о своих творческих терзаниях. Итак, о том, как устроены настоящие прялки я представления не имею. Но процесс прядения наблюдал с великим вниманием. Итак, на столбе закреплён пучок кудели, в котором волокна расположены параллельно друг другу – как его вычёсывали, так и осталось. Пряха отщипывает столько волокон, сколько ей нужно скрутить в нить и лёгкой петелькой закрепляет на конце веретена. Опускает вниз, чтобы вытянуть жгутик, и раскручивает инструмент, который и перевивает прядь в нитку.
Петельку распускает, чтобы готовую часть пряжи намотать на веретено, снова формирует её, чтобы скрутить следующий участок вытянутой кудели… и так до бесконечности. Сантиметров по сорок-пятьдесят за один цикл.
Впрочем, куделя может идти и не из пучка, а вытягиваться из кома – это, если формировалась из очёсов. На основную работу это заметно не влияет, просто нить становится более лохматой.
Толщина нити и её равномерность зависят от способности работницы обеспечить равномерность поступления волокон, и от того, насколько сильно она позволяет веретену «затянуть» получающийся шнур, или нить – это, опять же, вопрос выбора количества кудели на единицу длины.
В общем, технически нужно крутить нить и, одновременно, сматывать её на то, что как раз пряжу и скручивает. То есть в пределах быстровращающегося предмета, выполняющего функцию веретена, необходимо обеспечить усилие для наматывания, причём, непрерывно действующее. Тут в чём загвоздка! Сматывать требуется намного медленней, чем скручивать, то есть требуется некая трансмиссия с нехилым передаточным числом, причём в пределах вращающегося объекта.
Вот тут-то я и призадумался. Если использовать нечто клиноремённое, каковое я мысленно полагаю доступным, то громоздкость сооружения просто зашкаливает. Компактные же зубчатые варианты не обеспечены материалами, не говоря уже об оборудовании, на котором можно обеспечить приемлемую точность. Хотя, в девятнадцатом веке некие конструкции подобного назначения были известны, но до уровня этого века мне быстро не дотянуться.
И пожалуйста, не намекайте мне на слабосилие Вашего покорного слуги. Кит и Нут – мои двоюродные браться - ребятишки уже весьма развитые и, уверен, их способностей должно хватить на реализацию подобного замысла. Повторюсь – дело за идеей. Вот не оформляется она у меня что-то, видимо мозги без тренировки начинают пробуксовывать.
***
Общая мысль – сматывать готовую нить на обычную катушку, а ось, на которой катушка закреплена, следует вращать как раз так, чтобы сама нить и закручивалась. Ну, то есть катушка будет выглядеть, словно пропеллер. Сделать такую ерундовину несложно, несложно и придать ей это самое вращение, но кто и как заставит наматываться готовую пряжу? Ведь вся конструкция станет крутиться в воздухе.
В воздухе. Который может давить на то, что движется относительно него. То есть на ось бобины следует надеть крыльчатку из трёх крошечных ковшиков. Уфф! Должно заработать. То есть принцип верный, а остальное зависит от реализации. Сами понимаете, сколь угодно хорошую идею легко забодать плохим воплощением.
Самым сложным вопросом представлялось мне изготовление оси катушки – не строить же ради этого токарный станок?! Но на помощь пришла мама. Она выдала мне заготовку древка стрелы – ровный ивовый прут толщиной с её указательный палец. Выпрямленный при нагревании рядом с пламенем, он был практически лишён кривизны, да и цилиндричность имел весьма пристойную.
Согнутую дугой палку просто отыскали среди дров. Вот с ней как раз и была самая большая возня. Следовало укрепить ось катушки вместо тетивы, да не как-нибудь, а пропустив концы сквозь плечи «лука». Дядя Быг эту работу никому не доверил, потому что с костяным шилом никто не умет так обращаться, как он. «Лук», конечно, был крошечный, сантиметров пятнадцать в растворе, но свободное вращение оси получилось после нескольких подскабливаний и подтачиваний шершавым камушком.
Саму дугу насадили на палку, словно поперечину швабры на рукоятку. Ковшиковые крыльчатки мой папа сплёл из лыка – мужчины как раз рогожные кули делали, так что материал оказался под рукой. Некоторое время ушло на доводку – случались заедания, причину которых пришлось срезать. А потом папа с дядей Тыном крутили ручку, удерживая её горизонтально, а мама «скармливала» этой прожоре куделю. На мой взгляд, где-то сантиметр в секунду скорость прядения получалась сразу, что соизмеримо с работой веретеном. Но, когда главную ось прялки закрепили на столбе и одной из укосин, крутить её стало возможно верёвкой, как в «установке» для добывания огня. Только верёвку не туда-сюда было нужно дёргать, а сделать кольцевой и тянуть в одну сторону.
Когда это сооружение разогнали, вот тут-то куделя и начала «улетать» со страшной скоростью, а слой ниток на катушке разбухать прямо на глазах. К тому же однородность нити сделалась заметно выше, потому что контролировать скорость поступления волокон пряха могла непрерывно, работая двумя руками и ни на что не отвлекаясь.
Ну да, до классики я не дотянул. Ни педального привода, никакого одиночества одиночества у окна, не только потому, что окон тут нет и в помине, но ещё и оттого, что сноровистый мужик рядом должен непрерывно тягать привод. Но веретёна женщины мигом отложили в сторону и сменяли друг друга «у аппарата», не позволяя ему простаивать. Узким местом стало сматывание готового продукта с катушки.
А как сделать катушки сменными? А сколько их понадобится, чтобы не сматывать нить в клубок, а так и оставлять на бобине? А как увеличить объём, на эту саму ось помещающийся?
Эти вопросы обсуждались за ужином, как стратегические. Однако задавали их взрослые не мне, а друг другу. Ничего удивительного – идею поняли, следовательно, дальше начнутся пробы и ошибки. А деткам спать пора.
***
Перейду, пожалуй, к делам повседневным. Папенька мой и его спутники-неандертальцы вернулись из своего вояжа уже когда по утрам подмораживало. Как я понял из разговоров, они заметно выиграли во времени против обычного при преодолении волока, потому что три силача и один просто крепкий мужчина, это значительно лучше, чем просто три крепких мужчины.
Зато на само торжище папа мой появился один, оставив гырхов прятаться в лесу. Поэтому ему пришлось самому и разгружать лодку, и грузить в неё покупки, да и потом он не просто ехал, а тащил на буксире только что купленный чёлн, тоже с покупками. Почему наши соседи не показались людям? А их не любят и даже побаиваются. Незнакомое, непонятное, чужое – это всегда вызывает опаску, а часто и агрессию, как первейшее проявление страха. В общем, не решился папа показывать «злых людей» людям разумным. Дня три-четыре на этом и потерял.
Зато экспедиция вернулась в полном составе с кучей отличных горшков и неласковыми воспоминаниями о не к ночи будь помянутом волоке. Мне же этот рассказ дал указание на то, что существует селение, в котором имеет место постоянная торговля – ну не могут ярмарки длиться неделями! Или я не прав? Ну да отсюда дотуда далече по местным меркам.
***
- Топ, шел бы ты погулять, - это тётя Быга «засмущалась» под моим внимательным взглядом. Женщины ткут, а я стою и смотрю за их работой.
- Хорошо, - разворачиваюсь и ухожу. Вообще-то я думал о том, как устроить перемещение нитей основы так, чтобы не нужно было «шнырять» между ними челноком на каждом проходе. То есть сам принцип мне известен, но как его осуществить в здешних условиях, даже представить себе не могу.
Вот были бы у меня проволочки!
Ладно, действительно моему организму нужен свежий воздух. Мужчины сегодня как раз занимаются дровами, так что и мне рядом с ними может найтись интересное дело. Щепки, там собрать, принести чего. Не стоит забывать, что я – очень маленький мальчик. Лучше всего вести себя в соответствии с возрастом и положением, а то можно наломать дров. Пока меня щадят, прощают ошибки, нужно не лезть ко взрослым со всякими придумками, вроде прялки, а расти и приспосабливаться к реальностям. Обычно про это говорят: «познавать мир».ача и один просто крепкий мужчина, это значительно лучше, чем просто три крепких мужчины.
Зато на само торжище папа мой появился один, оставив гырхов прятаться в лесу. Поэтому ему пришлось самому и разгружать лодку, и грузить в неё покупки, да и потом он не просто ехал, а тащил на буксире только что купленный чёлн, тоже с покупками. Почему наши соседи не показались людям? А их не любят и даже побаиваются. Незнакомое, непонятное, чужое – это всегда вызывает опаску, а часто и агрессию, как первейшее проявление страха. В общем, не решился папа показывать «злых людей» людям разумным. Дня три-четыре на этом и потерял.
Зато экспедиция вернулась в полном составе с кучей отличных горшков и неласковыми воспоминаниями о не к ночи будь помянутом волоке. Мне же этот рассказ дал указание на то, что существует селение, в котором имеет место постоянная торговля – ну не могут ярмарки длиться неделями! Или я не прав? Ну да отсюда дотуда далече по местным меркам.
***
- Топ, шел бы ты погулять, - это тётя Быга «засмущалась» под моим внимательным взглядом. Женщины ткут, а я стою и смотрю за их работой.
- Хорошо, - разворачиваюсь и ухожу. Вообще-то я думал о том, как устроить перемещение нитей основы так, чтобы не нужно было «шнырять» между ними челноком на каждом проходе. То есть сам принцип мне известен, но как его осуществить в здешних условиях, даже представить себе не могу.
Вот были бы у меня проволочки!
Ладно, действительно моему организму нужен свежий воздух. Мужчины сегодня как раз занимаются дровами, так что и мне рядом с ними может найтись интересное дело. Щепки, там собрать, принести чего. Не стоит забывать, что я – очень маленький мальчик. Лучше всего вести себя в соответствии с возрастом и положением, а то можно наломать дров. Пока меня щадят, прощают ошибки, нужно не лезть ко взрослым со всякими придумками, вроде прялки, я расти и приспосабливаться к реальностям.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Ziraenna
|
Дата: Понедельник, 30.07.2012, 18:39 | Сообщение # 16
|
хорунжий
Группа: Авторы
Сообщений: 655
Награды: 5
Статус: Offline
|
Спасибо за проду.
Всё вышесказанное - моё субъективное мнение.
|
все сообщения
|
|
|
|
PKL
|
Дата: Вторник, 31.07.2012, 08:31 | Сообщение # 17
|
Атаман
Группа: Походный Атаман
Сообщений: 6520
Награды: 62
Статус: Offline
|
Глава 1.
Quote (Сергей_Калашников)
И даже неуверенно ходящий годовичок, также, как и я налопавшийся грудного молока, не отставал от остальных, хотя, чаще, чем в свой рот, он отправлял пищу маме за воротник, отчего та щекотливо хихикала.
Какой "воротник" у "фартука" ? За шиворот, наверное? (в значении "загривок, тыл шеи" по Далю)
ШИВОРОТ м. ворот, воротник; || загривок, тыл шеи. Поймать кого за шиворот. Наколотить шиворот. —ротник, —роток, то же. Шиворот-навыворот, обратно, превратно, извращенно. Говр. и шиворотень м. шиворотка ж. а в пск., где, впротив Воронежа, любят ср. род: шиворотье. По шиворотью его! Шиверзить новг. каверзить, делать назло, мешать. Шиверга, кто шиверзит.
Яндекс.Словари › Толковый словарь Даля, 1863-1866
Quote (Сергей_Калашников)
Нут, отправился вместе со мной к зарослям ивняка, где «отбил» целых два пучка будущих хлыстов, подставляя снизу один камень, плоский, и сверху ударяя другим, с острым ребром. В общем, основным методом воздействия на материал было размозжение древесины.
А почему просто не сломить ивовый прут? Или не срезать?
Доброй охоты всем нам!
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Вторник, 31.07.2012, 22:11 | Сообщение # 18
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Quote (PKL)
А почему просто не сломить ивовый прут? Или не срезать?
Режущие кромки в каменном веке - штука весьма ценная, поэтому для "прозаических" дел использовали менее изысканные способы.
(Описано у Шульца "С индейцами в Скалистых горах"). Это по "не срезать". А насчёт "сломать" - так может и не отломиться, начать вихляться на не оборвавшейся коре.
Пока меня щадят, прощают ошибки, нужно не лезть ко взрослым со всякими придумками, вроде прялки, а расти и приспосабливаться к реальностям. Обычно про это говорят: «познавать мир».
***
Дядя Быг отправился на челноке к соседям – теперь этим словом обозначают не Горшковку, а табор неандертальцев. Почему табор? Сейчас доложу. Дело в том, что в эту поездку он пригласил и меня. Именно пригласил.
- Топ, я собрался туда, где можно найти тётю Тростинку. Если хочешь, можешь поехать со мной.
- Конечно, хочу, я только у мамы разрешения спрошу, - лицо нашего старейшины после моих слов сделалось озадаченным, но он ничего не сказал. А мама меня отпустила.
Рассказывать о том, как мимо бортов лодки проплывали берега с пожухлой травой и пожелтевшими деревьями, не стану. Тем более, что закутался в тёплую накидку и проспал всю дорогу, пригревшись. Так что даже не знаю, в какую сторону мы свернули, оказавшись в озере. Разбудил меня толчок носа, вылезающего на пологий берег. Естественно, я сразу схватил конец и выскочил на сушу, привязывать нашу посудину к ближайшему кусту. А тут притопал знакомый неандертальчонок, появились взрослые, пошёл гул от разговора, в котором почти не встречалось знакомых слов. Ну а Тростинка не отказала мне в молоке. Похоже, сынок её не мог осилить всё, что вырабатывалось, вот она привечала человеческого детёныша, особенно, если распирало.
Потом я до самого ужина был предоставлен самому себе и знакомился со стойбищем.
Четыре конических шатра, обтянутых прекрасно выделанными кожами, расположились каждый сам по себе, не образуя никакой геометрической фигуры. Кроме того в крутом откосе была прокопана траншея, перекрытая брёвнами в один накат. Земляные работы наверху ещё продолжались и ещё возводилась передняя стенка, чтобы можно было устроить дверь, не пускающую внутрь холод. Внутри этого будущего жилища было тесно, мрачно и как-то низко – потолок буквально давил.
В лагере невольно обращало на себя внимание обилие мусора и самого обычного дерьма под ногами. Как-то всё тут беспорядочно и бестолково на мой взгляд. Пошёл я к детям.
Ударил себя кулаком в грудь и произнёс: «Топ». Так и познакомились – остальные тоже ударили себя кулаком в грудь, и произнесли: «Топ». Я тихо прифигел от такой обезьяньей непосредственности – ведь и козе же понятно, что нужно назвать своё имя, а не моё… «Тып», - произнесло очередное доисторическое недоразумение, в свой черёд ударив себя в грудь кулаком.… «Тып», - ещё одно, последнее в группе.
Чувствую, неспроста это. Пригляделся – точно, у топов и тыпов и в одежде различия есть, и волосы по-разному прибраны. Вот оно что! Топ – мальчик. Тып – девочка. Вот так и началось для меня целенаправленное изучение неандертальского. Я тут же принялся показывать на всё, что видел, называя по-человечески, а мне охотно отвечали. Игра получилась увлекательная, а главное, новая, никому не надоевшая. И, мне показалось, что знакомцы мои справляются с ней лучше меня, то есть заметно лучше запоминают. Ну, конечно, они же дети, а у меня в ПЗУ чего только не напихано!
На ужин было отварное мясо в неограниченном количестве, а утром выяснилось, что наш вождь уже уехал домой, а меня забыл. Хотя, подкрепившись грудным молоком, я не сразу для себя решил, хорошо это или плохо. Говорил же уже, что неандертальцы не храпят, а это довольно приятно.
***
Языковое погружение получилось отменное, я быстро осваивал общение и был охотно кормим у всех очагов, что разводили в лагере – тут не одна семья, а три. Причем в одной из них – двое мужчин, молодой и в годах. Он как раз и вождь племени. Того факта, что я способен подкармливать дровами огонь оказалось достаточно, для признания меня полезным членом общества. Не забывайте, что я очень мал и никто не ожидает от молочного ребёнка великих подвигов или обильной добычи.
Жили неандертальцы охотой, рыбалкой и собирательством – то есть быт их наиболее полно соответствовал тому, что обычно пишут в книгах про древних людей. Единственное заметное отличие – недостроенная землянка. Видимо, решили у наших перенять, а потом что-то их остановило. Хотя, может статься, то, что мужчины часто и подолгу отсутствовали – уходили на охоту. Во всяком случае изредка работы на объекте возобновлялись. В общем, увидели, ка наши живут и попробовали перенять, да вот что-как-то не так пошло.
Внутри никто не обитал и ребятишки нередко играли там. Печку строили. Ну я начал помаленьку городить из камушков, а Всхлип (не стану передавать это звуками, а сразу приведу значение) сказал, что так неправильно, а нужно совсем по-другому. На что Плакса возразил и, пока они дрались, Бормотун рассказал Тычинке, что оба их товарища неправы, а вот он точно знает, что нужно делать. После этого Всхлип и Плакса совместными силами устроили ему категорическое внушение, а я не в первый раз убедился в том, что прежде, чем слово молвить, невредно выслушать уже готовые мнения. В результате четыре мальчика и две девочки принялись укладывать на полу змейку из камней. Получилось три прохода, отчего дымоход копали в дальнем конце землянки, а очаг устроили в ближнем, прямо у входа. Самая большая проблема заключалась в перекрытии, для них требовались камни с наибольшим размером сантиметров тридцать, но неандертальцы даже в непригодном для участия в охоте возрасте весьма крепки, а в том, что когда ихние «ух» совпадают, то каменюка продвигается дальше, мне их удалось убедить. Ну и недалёкая осыпь с плитняком, который на наших строительных рынках называют «леденец» крепко помогала. Мы даже трубу выложили.
Чем это скреплялось? Глиной. Сухой. Я, в основном трамбовал барабанными палочками. Вы не забыли? Срезать прут я уже способен. Короче, поскольку подростки тоже интересовались (ну кто же пропустит большую игру) растопка готового сооружения привлекла массу зрителей. Женщины, ясное дело, любопытства не скрывали, но даже взрослые охотники ремонтировали свои копья неподалеку.
В общем, дым повалил внутрь помещения, и все мы из землянки повыскакивали. Я сразу почувствовал неладное, подошел к дымоходу — трубе, что торчала на полметра из поляны рядом с засыпанными землёй брёвнами перекрытия и приложился к этому месту сначала ухом а потом и обслюнявленный палец подержал над и не думающей дымить трубой. Нет тяги. Ни туда, ни сюда. А, поскольку воздух поступает, иначе горение бы прекратилось и перестало дымить, то уходит он, естественно, туда, где шире — то есть, сначала заполняет землянку, а потом выходит в дверь.
Попросил принести шкуру, которой укрывался. Она мягкая и такая уютная... А потом показал, как гнать ей воздух в дверь. Ну, покрывала выхлопывать все умеют. Так тут то же самое, толко в обратном направлении — сначала нужно синхронно опускать концы вниз, чтобы вздулся пузырь, а потом — резкий рывок в стороны. В общем, загнали весь дым обратно в землянку. Тут, такое дело — манипуляции с одеялом народ увлекли и раззадорили и началось некоторое соперничество за право участвовать в этой деятельности. Вожак, ясное дело вмешался и решил этот вопрос в свою пользу, отчего «инструмент» где-то рывка с десятого распался на две части, лопнув продольно.
Ну, это не страшно — я и под половину умещусь без проблем.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
PKL
|
Дата: Вторник, 31.07.2012, 22:30 | Сообщение # 19
|
Атаман
Группа: Походный Атаман
Сообщений: 6520
Награды: 62
Статус: Offline
|
Quote (Сергей_Калашников)
Режущие кромки в каменном веке - штука весьма ценная, поэтому для "прозаических" дел использовали менее изысканные способы. (Описано у Шульца "С индейцами в Скалистых горах"). Это по "не срезать". А насчёт "сломать" - так может и не отломиться, начать вихляться на не оборвавшейся коре.
Я имел в виду не каменный нож, а что-то вроде острого каменного скребка - им достаточно просто энергично водить по ветке, чтобы "перерезать/перепилить" ее. Этот способ заведомо менее трудоемкий, чем бить по ветке.
Доброй охоты всем нам!
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Вторник, 31.07.2012, 22:51 | Сообщение # 20
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Quote (PKL)
им достаточно просто энергично водить по ветке
Понял. Как напильником перепиливать, если кромка скребка не выделана искусным мастером, и не оберегается с великим тщанием для использования по основному назначению.
Кстати, шиворот я поправил. Спасибо.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Ziraenna
|
Дата: Среда, 01.08.2012, 07:11 | Сообщение # 21
|
хорунжий
Группа: Авторы
Сообщений: 655
Награды: 5
Статус: Offline
|
Quote (Сергей_Калашников)
Пока меня щадят, прощают ошибки
Непонятно, с чего вдруг у героя такие мысли. Вроде бы ошибок он не наделал и ругать его не ругали... "Иди погуляй" не в счет.
Спасибо за проду.
Всё вышесказанное - моё субъективное мнение.
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Пятница, 03.08.2012, 09:40 | Сообщение # 22
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Глава 6 Как правильно выхлопать одеяло.
Языковое погружение получилось отменное, я быстро осваивал общение и был охотно кормим у всех костров, что разводили в лагере – тут не одна семья, а три. Причем в одной из них – двое мужчин, молодой и в годах. Он как раз и есть вождь племени Зовут его Острый Топор, это как раз тот самый здоровяк, что «поспорил» с дядей Тыном при решении вопроса об одном креплении.
Того факта, что я способен подкармливать огонь дровами оказалось достаточно, для признания меня полезным членом общества. Не забывайте, что я очень мал и никто не ожидает от молочного ребёнка великих подвигов или обильной добычи.
Жили неандертальцы охотой, рыбалкой и собирательством – то есть быт их наиболее полно соответствовал тому, что обычно пишут в книгах про древних людей. Единственное заметное отличие от картины кочевого быта – недостроенная землянка. Видимо, решили у наших перенять, а потом что-то их остановило. Хотя, может статься, то, что мужчины часто и подолгу отсутствовали – уходили на охоту. Во всяком случае изредка работы на объекте возобновлялись. В общем, увидели неандертальцы, как люти живут и попробовали устроиться аналогично, да вот как-то не пошло.
Внутри этого новостроя никто не обитал, и ребятишки нередко играли там. Печку мы строили. Ну я начал помаленьку городить из камушков, а Всхлип (не стану передавать это звуками, а сразу приведу значение) сказал, что так неправильно, а нужно совсем по-другому. На что Плакса возразил и, пока они дрались, Бормотун рассказал Тычинке, что оба их товарища неправы, а вот он точно знает, что нужно делать. После этого Всхлип и Плакса совместными силами устроили Бормотуну категорическое внушение, а я не в первый раз убедился в том, что прежде, чем слово молвить, невредно выслушать уже готовые мнения. В результате четыре мальчика и две девочки принялись копировать мои действия, каждый раз производя нелепости одна другой нелепей. Объяснять им почему этот камень нужно иначе повернуть, а тот вообще положить в другое место, было трудно – на редкость упрямы эти детки, зато энергичны и на руку они… не задерживается. В общем их мнение в любой дискуссии подтверждал крепкий увесистый аргумент, от которого я или отлетал, или откатывался, отчего игра прекращалась на некоторое время, и тогда уже следовал толчок в другую сторону, мол, чего разлёгся? Не почёсываться надо, а камни укладывать! Думал – пришибут. Но тычки и толчки приводили к тому, что я стал собран и всегда заранее готовился к тому, куда отлетать. Не, ну не тушеваться же от подобной манеры решения спорных вопросов! Этак недолго и права голоса лишиться.
В общем, детям со мной было интересно, и они, разделавшись с делами по хозяйству (натаскав хвороста, помыв горшок или вернувшись из лесу с понадобившимися матери ветками), скорее торопились составить мне общество, искренне увлечённое общей затеей. Таковы дети всех времён и народов — заставить из непросто, но если увлечь — начинается кипение.
Печка наша не имела даже постоянного положения – стоило отвернуться, как кто-нибудь начинал городить её на новый манер на новом месте, используя камни из ранее возведённой. Не забывайте, я тоже считал необходимым трудиться у кухонных костров и наблюдать за каждым движением «строителей» не имел возможности. Взрослые же, занятые обсыпкой бревенчатого наката, в наши забавы не вмешивались.
Разумеется, мои товарищи пытались разводить огонь в своих сооружениях, после чего вылетали наружу со слезящимися глазами и кашлем. Короче, идея дымохода витала в воздухе. И была воплощена – в дальнем от входа конце землянки Всхлип и Плакса прорыли узкий лаз наверх наискосок через стену. Они не сглупили и не угодили под лежащие на краю котлована концы брёвен. Да и диаметр дыры сделали не больше, чем необходимо - чтобы только-только пролезть. Однако к этому моменту до меня дошло, что топку необходимо располагать у входа, иначе таскать дрова придётся через два с лишним десятка человек, расположившихся на площади в тридцать, примерно, квадратных метров.
Затевать новый дымоход было просто бесчеловечно и мы прорыли к этому лазу от самого входа канаву, которую закрыли плоскими камнями – подбор совпадающих кромок и замазывание стыков глиной так увлекло моих товарищей, что надоевшую всем печку они просто забыли и крайне неохотно отвлекались на перемещение камней, из которых я городил и топку и колено, направляющее дым сверху вниз. Ну, когда я уже, наконец вырасту, и стану большим и сильным?! Тем более, что помощники-дети, это несколько ненадёжный контингент – легко отвлекаются, теряют концентрацию и частенько вытворяют такое, отчего невольно начинаешь сердиться и даже пытаешься отшлёпать, после чего снова отлетаешь или откатываешься, а потом шипишь и почёсываешься. Ну скоры эти детки на руку, и тяжелы.
Самая большая техническая проблема заключалась в перекрытии канавы. Для этого требовались камни с наибольшим размером сантиметров тридцать, но неандертальцы даже в непригодном для участия в охоте возрасте весьма крепки, а в том, что когда ихние «ух» совпадают, то каменюка продвигается дальше, мне их легко удалось убедить. Ну и недалёкая осыпь с плитняком, который на наших строительных рынках называют «леденцом» крепко помогала. Мы даже трубу выложили. Невысокую, с полметра. Только для того, чтобы не провалиться в дымоход.
Чем всё это скреплялось? Глиной. Почти сухой. То есть она довольно охотно слипалась при сдавливании. Я, в основном, трамбовал, то торцом дубинки, то «барабанными палочками!. Вы не забыли? Срезать прут я уже способен. Короче, поскольку подростки тоже интересовались нашей деятельностью (ну кто же пропустит большую игру), то они частенько мне помогали и окорачивали мелкоту, которая, всё-таки, излишне бестолкова. Пожалуй, основную работы именно они и выполнили, потому что пихать меня при спорах уже не могли — они уже большие, а я — карапуз, вот и дослушивали до конца речи недомерка. Они — всяко понятливей и уже охотней воспринимают аргументы.
Растопка готового сооружения привлекла массу зрителей. Женщины, ясное дело, любопытства не скрывали, но даже взрослые охотники «ремонтировали» свои копья неподалеку и косились в нашу сторону..
В общем, дым повалил внутрь помещения, и все мы из землянки повыскакивали. Я сразу почувствовал неладное, подошел к дымоходу — трубе, что торчала на полметра из поляны рядом с засыпанными землёй брёвнами перекрытия, и приложился к отверстию сначала ухом а потом и обслюнявленный палец подержал над и не думающей дымить трубой. Как потрескивают дрова слышно Но тяги нет. Ни туда, ни сюда. А, поскольку воздух к пламени поступает, иначе горение бы прекратилось, то ясно, что дым уходит, естественно, туда, где шире — то есть, сначала заполняет землянку, а потом направляется в дверь.
Пользуясь тем, что к этому моменту моё лидерство в группе детей уже явственно обозначилось, попросил принести шкуру, которой укрывался. Она мягкая и такая уютная... А потом показал, как гнать ей воздух в дверь. Больше пантомимой, чем реальными действиями, но старшие из малышей, Всхлип и Плакса, жестикуляцию мою поняли и с делом справились.
Ну, покрывала выхлопывать все умеют. Так тут то же самое, только в обратном направлении — сначала двоим участникам процесса нужно синхронно опускать концы вниз, чтобы пузырь вздулся вверх, а потом — резкий рывок за углы в стороны. В общем, сочувствующие подростки, поняв замысел, отогнали мелочь и загнали весь дым обратно в землянку. Причём, добились ещё и нехилого звучания – при хорошей синхронности движений по ушам бьет знатно. Тут, такое дело — манипуляции с одеялом так увлекли и раззадорили народ, что началось некоторое соперничество за право участвовать в этой деятельности. Вожак, Острый Топор, ясное дело вмешался и решил этот вопрос в свою пользу, отчего «инструмент» где-то рывка с десятого распался на две части, лопнув продольно.
Ну, это не страшно — я под любой половиной умещусь без проблем. Но неандертальцы, даже взрослые, по детски непосредственны и, когда увлекутся, удержу на них нет. Следующая шкура оказалась прочнее и вытерпела не меньше двадцати минут выхлопывания «наоборот». Как я сообразил, началось соревнование — кто извлечёт наиболее звонкий звук. Я ведь уже бегло понимал по-неандертальски и даже из гомона мог выделить важное.
Так что дым окончательно загнали в землянку и даже над трубой на противоположном конце этого сооружения показался дымок. Накачали, стало быть. Трудяги. Чуть погодя кто-то из зрителей обратил внимание на то, что вверх поднимается колечко, и угасший было энтузиазм опять наполнил массы. Теперь началось состязание на самое большое колечко, появляющееся довольно быстро после очередного хлопка. Вождь лично забрался внутрь и до упора заправил топку дровами. Я не знал, смеяться или плакать — не, ну не было ни малейшего желания вводить в обиход столь сложный в плане технического оснащения спорт, тем более, что уже из третьей превосходной мягкой шкуры вылетела серёдка — ну много силушки у этих ребят. И у прекрасных дам – даже они пробовали свои возможности.
То, что печь и дымоход прогрелись, и возникла тяга, , никто не заметил. Но дым сделался бледным и невыразительным, отчего энтузиазм «спортсменов» снова угас. Тётя Лозинка позвала меня подкрепиться вместе со всей её семьёй – наступил час ужина. Развлечение быстро завершилась и народ потянулся к кострам. Приём пищи из-за игры пропускать не будет никто.
***
Свою подстилку я затащил в землянку. Одеяла (теперь два) подобрал неподалеку, они были прекрасно выхлопаны и лежали там, куда их бросили. И я устроился у огонька, неторопливо лижущего хворостины в очаге. Вход завесил, подобрав ещё несколько далеко не целых шкур, безвременно скончавшихся в процессе сегодняшнего состязания. Наломанных дров вокруг валялось множество и сложить их под рукой вовсе несложно. В довершение обустройства на новом месте парой камней, которые смог своротить, перекрыл жерло топки. Не совсем плотно – и сверху оставалась щель, через которую можно подбросить, и снизу воздух поступал, вроде как из поддувала.
Проложенный в полу дымоход заметно поднял температуру в помещении. Ощущение сырости ушло, блики пламени создавали уют, рассеивая тьму. Тётя Тростинка пришла поделиться молоком – её опять распёрло. Ну не справлялся её сынишка Хвостик с предлагаемыми объёмами.
- Как здесь тепло, - заметила она, немного посидев на подстилке и пообвыкнув.
Действительно, осень давно вступила в свои права. Погода стоит безоблачная и по утрам подмораживает – на лужах образуется ледок, а на траве – иней. Сейчас, в сумеречный час уже довольно свежо и без тёплой одежды на открытом воздухе долго не пробудешь. Здесь же, в землянке, не меньше шестнадцати градусов, если верить моим ощущениям. По нынешним временам действительно комфортная температура.
***
Здесь в неандертальском племени существовал обычай хвастаться своими охотничьими подвигами. Делалось это организованно, после ужина, перед отходом ко сну. Поначалу я избегал этих мероприятий с их похвальбой и кривляниями, но потом решил не выделяться и стал приходить к костру, у которого «отдыхало» почти всё племя. Тем более, что происходило это не каждый день – зачинщики часто ночевали в лесу в своих охотничьих вылазках.
Так вот, это было действительно интересно, потому что повествования включали в себя уйму сведений о повадках животных. О медведях, наблюдать которых следует с предельных расстояний, надёжно укрывшись. О козах, объедающих кусты и деревья так, что остаются только голые скелеты. О пронырливых лисах, способных поспеть к пойманной птице раньше, чем охотник проверит силок. Огромный мир раскрывался перед детьми и подростками… Ха, да это же, своего рода университет. То про ежей речь идёт, то про барсуков.
Кстати, выслушав рассказы про этих весьма специфических существ, я понял, что напрасно тогда, летом, обидел подошедшего ко мне молодого барсука. Мне ничего не грозило. Эти флегматики специализируются на мышках-лягушках, хотя и растительной пищей не брезгуют. Даже стыдно стало своей бестактной выходки, неудобно перед не замышлявшей ничего дурного животиной.
Ещё отмечу у неандертальцев высокую культуру выделки шкур и создания одежды из них. В первую очередь – обуви, которую шили нитками из сухожилий при помощи шила с крючком. Я видел как костяные, так и деревянные варианты этого инструмента. Если Вы подумали о сапогах или ботинках, то вряд ли я соглашусь со столь лестной версией. Речь идёт о неком прообразе тапочек с завязкой, идущей от пятки вокруг голени. Тут важно, что кожу для этих изделий применяли достаточно толстую и прочную. Снимали её с разных мест у разных животных, но весь список приводить не стану, тем более, и не знаю я его. Потом из подходящего куска сворачивалось что-то подобное кульку, в который помещалась передняя часть стопы, а уж потом делалось несколько стежков «по-месту». Мне тоже такие сделали – Тётя Рябинка как раз большой кусок шкуры расходовала на несколько пар обуви сразу, ну, а я в это время мимо проходил.
Тётя Ольха пошила мне шубу - подобие мешочка из лисьих шкур. Только застёжки у этого одеяния не было, зато имелись рукава, нижняя граница которых начиналась от поясницы. Я, когда залезал в обновку, не раз пытался протолкнуть голову в отверстие для кисти. Опять же штаны мне сделали новые, из двух половин – каждая штанина – отдельная, снятая в конечности зверя шкура, уже имеющая форму трубы, расширяющейся кверху. Обе детали крепились ремнями к поясу, а уж поверх этого надевалась верхняя… куртка? Не знаю, как назвать. По-неандертальски – ату. Ну, пусть по-нашему — шуба будет. Кстати, взрослые носят вещи иного кроя.
Одним словом, одели и обули меня на зиму и на вырост.
Женщины и дети быстро перебрались из своих конических шатров в землянку. Нравилось людям то, что дров на её отопление требовалось в разя меньше, чем они сжигали в кострах внутри палаток.
Пищу, однако, готовили по-прежнему, на кострах — ни один горшок в топку не помещался, да и приладить его там не получалось, так что ничего в основной картине бытия не изменилось.
А вообще-то такого внимания к созданию запасов, как в стойбище моих родителей, тут не уделялось. Приносилась с охоты добыча, начинался пир, а уж когда всё подъедали, тогда охотники опять отправлялись на промысел. Впрочем, ловля рыбы сетями с лодки тоже практиковалась, и копчение её, и вяление – соль имелась. Но сильно залёживаться созданным запасам не давали, подъедали, особенно интенсивно - в периоды отсутствия свежатины.
Привычка к кочевой жизни просматривалась и в том, что вещами это племя не обрастало. То есть могли в любой момент сняться и уйти туда, где больше дичи. Хотя, пока подобного стремления не наблюдалось. Дело в том, что сев в приобретённую на ярмарке лодку, охотники быстро преодолевали значительные расстояния, поднимались вверх по какой-нибудь из бесчисленных речушек и оказывались в местах, где никто ещё не успел распугать зверьё. Лодка сильно расширила охотничьи угодья, ну а подаренная дядей Быгом сеть ещё и меню позволяла разнообразить. В общем, возникшее раньше подозрение, что наш старейшина пытается это племя приручить, становилось всё сильнее, по мере того, как я присматривался к происходящему.
И, что забавно, неандертальцы подавали надежды – одна землянка чего стоит! Огромный шаг на пути к оседлой жизни. А ещё имели значение мои неплохие отношения со многими охотниками, их жёнами и детьми. Изучение языка, обычаев, нравов – ох, чует моё сердце, неспроста это, неспроста. Такая вот миссия дружбы и уважения получилась, пока взрослых неотложные дела не пускают в гости к соседям.
О том, насколько я ошибался, думая таким образом, поведают дальнейшие события. Напрасно я полагал, что люди , окружающие меня — таковы же, как бывшие мои современники. Всё оказалось значительно серьёзней и имело смысл, о котором я просто не догадывался.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Ziraenna
|
Дата: Пятница, 03.08.2012, 14:39 | Сообщение # 23
|
хорунжий
Группа: Авторы
Сообщений: 655
Награды: 5
Статус: Offline
|
И снова спасибо за проду.)
Всё вышесказанное - моё субъективное мнение.
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Пятница, 03.08.2012, 16:54 | Сообщение # 24
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Quote (Ziraenna)
И снова спасибо за проду.)
Вот ещё капелька. До понедельника больше не будет
Глава 7. Про имена.
Дядя Быг, наш старейшина, приехал после полудня, что давало вонять – в дорогу он отправился с первыми проблесками рассвета. Дни стали короткими, правда тихими и солнечными. У меня возникло чувство, что это бабье лето – бывают осенью такие периоды, радующие своей приветливостью.
В общем, сказал он мне, что утром мы уезжает и уселся разговаривать длинные разговоры со здешним старейшиной, Острым Топором. Конечно, оба участника беседы испытывали заметные трудности в общении, поскольку язык друг друга понимали слабовато, но толмачить мне откровенно некогда. Надо собраться, пообщаться на прощание с людьми, ставшими на несколько недель моей семьёй. Знаете, я успел почувствовать себя здесь своим. Видимо и у людей и у неандертальцев отношение к детям сходное – могут простить недомыслие или отшлёпать за шалость, не разбирая, свой это или чужой. И накормят. Не скажу, что самым лучшим – лакомые кусочки достаются охотникам – но голодать не оставят.
Почему я так сконцентрировался на сборах? Так у меня теперь два костюма для леса – демисезонный, сделанный мамой и женами братьев папы, и зимний, изготовленный неандерталками. Опять же халато-фартучек… так что пакунок получался великоватым, отчего я решил отправляться в дорогу одевшись тепло, чтобы свёрток был поменьше. Опять же сумочка, в которой у меня храниться ножик, дополнилась несколькими предметами. Но о них речь пойдёт позднее. Пока же – у меня не было подходящей дорожной сумка.
Тётя Тростинка отличная плетельщица из лозы. Её корзинки с виду неказисты, но очень крепкие. Вот из числа их я и выпросил себе самую маленькую, весьма глубокую. Для того, чтобы её заполучить, завёл разговор о том, что уезжаю, и что должен куда-то сложить подарки, полученные от добрых гырхов. Потом объяснил, что хотел бы носить её не только руками, но и на спине, для чего понадобятся два ремешка. Воплощение этого пожелания протеста не вызвало и заняло немного времени – ремней тут у каждой хозяйки имеется достаточно.
Одним словом, прототип ранца хорошо держался на спине и оказался вполне приемлемого веса даже после того, как я положил в него свои вещи. Они, кстати, заняли около половины объёма, так что одно из своих одеял – мягкую шкуру, разорванную пополам при первой растопке печи, я пристроил сверху, подоткнув края. Лепо получилось, хотя и не было никакой крышки у моего дорожного снаряжения, но и опасения вытряхнуть содержимое не возникало, тем более, что парой ремешков я поклажу закрепил.
Не могу сказать, что неандертальцы душевно со мною прощались. Нет, мы не произносили слов любви или дружбы. Я сообщал, что завтра уеду, а они выражали уверенность, что в недальней дороге со мной ничего не случится – видимо тут имела место некая ритуальная формулировка, вроде заклинания. Я уже хорошо понимал язык, но всех тонкостей ещё не постиг.
***
Отплыли мы в рассветных сумерках, никого не потревожив. То есть – натощак. Только один из охотников по имени Сидящий Гусь, что дежурил до утра, помог столкнуть лодку. Да, в племени охотников обычай выставлять на ночь караульного соблюдался. И хотя бы один взрослый мужчина обязательно оставался в лагере, то есть той беспечности, что в моём роду, тут не наблюдалось.
Ну да ладно, не о том речь. Утром прекрасно спится, поэтому я вскоре заснул.
- Вставай, Топ. Приехали, - старейшина разбудил меня незадолго до того, как нос челнока ткнулся в берег. Как раз хватило времени приготовиться к высадке. Как обычно, я занимался привязыванием лодки, а потом влез в лямки своей поклажи, и мы пошли.
Ото не было знакомое место рядом с домом. За кормой лодки был отлично виден простор озера, а тропа под ногами истоптана копытами, да и вообще ничего похожего на то, куда, как я думал, мы направляемся. Но дядя Быг довольно энергично шагал впереди, а я еле за ним поспевал. Ремни ранца резали плечи, а сам он казался мне безумно тяжёлым и ужасно мешал. Поднявшееся солнышко ласково пригревало, отчего в зимней «шубе» сделалось жарко и, елки палки! Куда мы так долго прёмся? Ведь не меньше километра отмахали!
- Давай, Топ, я сначала тебя спущу. Ту ведь не можешь карабкаться по верёвке, - вождь остановился на краю обрыва. Невысокого, метра четыре на глаз. Внизу поляна, окружённая зарослями. Мой разум ничего не заподозрил и я спокойно позволил обвязать себя верёвкой прямо поверх корзинки. Как только петля затянулась, проклятые ремни прекратили врезаться в плечи. Сойти вниз, отталкиваясь от стены ноками – это просто, тем боле, что канат дядька вытравливал осторожно.
Как только ноги ступили на твёрдое и верёвка перестала натягиваться, скользящий узел ослаб, и я легко освободился от привязи. Обернулся. Старейшина по-прежнему стоил наверху и сматывает… что?! Он не собирается следовать за мной?!
- Я приду за тобой через три дня, - вот и всё, что он мне сказал. Повернулся и ушёл.
Вот это выверт!
Это что же, меня завели в темный лес, да там и бросили, словно Настеньку? Машеньку? Или Алёнушку? Не помню точно, как звали героиню сказки «Морозко». Нифига себе, выходку отчудачил со мной древний человек, вождь племени… не знаю, как называется… почему не знаю? Даже гырхи не называли наших никак, кроме как по именам, хотя сами они – Бредущие Бекасы. Имеется ввиду – бредущие по воде. Кстати, плавать он и умеют поголовно. Хотя, чего это я? Мне необходимо продержаться три дня без пищи. Не помру, конечно, но не хотелось бы всё-таки голодать. Не знаю, как у кого, но у моего здоровья размер пока невелик, так что резкая смена характера диеты не вызывает энтузиазма.
Так что, подвешу свою поноску повыше, и займусь промыслом. На счёт попытки выйти к селению, хоть бы и тех же неандертальцев, я планов не строил – за полдня хода на лодке мы могли отмахать десятки километров, ттем более, что дорогу я не приметил, хоть на пути туда, хоть оттуда. Беспечность проявил, что уж юлить.
***
Отрезок верёвки у меня в сумочке имелся. Хороший крапивный шнур длиной с метр. Вот им я и привязал корзинку к ветке, немного вскарабкавшись на дерево с удобно расположенными для лазания ветками. Потом принялся вырезать себе копьё – нашелся в подлеске подходящий стволик лесного ореха, достаточно прямой и по толщине удачный, точно под мою руку. Это отняло уйму времени, потому что кремневым ножом крайне неудобно резать волокна поперёк – толщина лезвия и, как следствие, угол заточки однозначно предписывают строгать, причём заботиться о том, чтобы стружка «спускалась» тонкая, не угрожающая целости хрупкой режущей кромки.
Словом, работа эта требует и приличной сосредоточенности, но не чересчур тяжела при некоторой сноровке. Да и спешить мне надобности не было – день в самом разгаре.
Тонкий конец я заострил, а толстый – затупил, чтобы самому ненароком не пораниться. Ну, и коли придется при встрече с хищником упереть этот конец в землю, оно не так глубоко провалится. Вы, вероятно внутренне усмехаетесь над потугами двухгодовалого малыша? Считаете, что моё дело забраться на дерево и сидеть там дрожа от страха? Возможно, это оптимальное решение, но дело в том, что отношение к боязни у меня выработалось в зимой и весной сорок пятого года, когда я, совсем юнец, таскал плиту миномёта, подносил мины и делал много ещё чего, невзирая на обстрелы, прорывы контратакующих фрицев. Вот чего не было, так это бомбёжек… э-э… расвспоминался, понимаешь, не к месту.
Ну так вот, в те поры меня и «просветило», что страх – это способ восприятия опасности, мобилизующий человека на выполнение боевой задачи. Ну, может, кто в чём и не согласится со мной, но когда мы давали жару японцам, я уже расчётом командовал и потерь среди личного состава не допустил. Думаете, слишком быстрая карьера для вчерашнего школьника из последнего номера прямиком на сержантскую должность? Так я не из школы в армию попал, а с завода. За станком, правда, недолго простоял – меня наладчики к себе забрали, приметили, что хорошо соображаю, да и семилетка за плечами – по тем временам образование достойное.
Так что в период между войнами «подтянули «меня на курсах младшего комсостава, выдали лычки и отправили на Дальний Восток.
Ну ладно, хватит о былом. Жрать-то охота не по-детски. Я осторожно пробираюсь между деревьями. Под ногами опавшие листья. Влажные, слипшиеся, они смягчают шаги. Головой я кручу во все стороны, чтобы не пропустить ничего важного. Тихо сегодня, ветра не слышно, да птичьи голоса звучат редко.
Лес прозрачен – видно далеко. Тут не слишком много хвойных деревьев, поэтому ветви обнажены. То и дело встречаются грибы, многие из них кажутся знакомыми, но я не тороплюсь собирать – это никуда не уйдёт, а вот чего-то более существенного пока не видно. Мне бы рябчика повстречать, глухаря или тетерева. С ними бы я справился, надеюсь. При помощи верёвочной петли и палки. А вот связываться с зайцами или копытными мне не резон – убьют. Белок вижу, но не знаю, как взять. Еще тут должно быть много мышей, но отыскать их норы не могу. Очень уж хорошо листопад всё замаскировал.
Вдруг вижу вдали сравнительно крупное животное, окрашенное, преимущественно, в серые тона. Пора забираться на дерево и пережидать.
Я заозирался, но так сразу ничего подходящего не увидел. Уже пошел к ёлке, хтя, пачкать руки о её ствол не хотелось – знаю, что живица выступает из под коры хвойников непредсказуемо и вляпаться не заметив в липучку можно запросто, но тут приметил неподалеку замечательный корявый ствол, снабжённый частыми кривыми ветвями, и вскарабкался вверх, не забыв и копьё. В случае чего преимущество в высоте может дать мне некоторые шансы отбиться.
Собственно, источник опасности я из виду потерял, зато обратил внимание на висящие посреди голых ветвей плоды. Овальные, близко к сферической форме, чуть суженные книзу, они напоминали формой яблоки благородных сортов. Имели размер более чем с половину моего кулака (не путайте со своим) и на щелчок отзывались почти деревянным звуком. Отсутствие листьев на ветвях затрудняло определение вида, но съедобность лично у меня никаких сомнений не вызывала.
Я оторвал несколько штук и две положил в висящую на моём боку сумку. Почему два? А больше не влезло. Почему сорвал несколько? Так ронял я их. Представьте себе, что нужно и самому держаться, и копью не дать упасть! Вот. Неудобно мне было. А потом снизу донеслось чавканье и, опустив взор я имел возможность любоваться упитанным крупным барсуком, уплетающим свалившееся сверху угощение. Естественно, страх сразу прошёл, и слез на землю. Мы со зверем друг друга не боялись, а одно из «яблок» он принял прямо с конца моей заострённой палки.
Я тоже попробовал «фрукт», отрезав кусочек ножом. Похоже на яблоко, да и листья под ногами подтверждают эту версию. Вкус неважный, терпкости чересчур. Зато сладость почти не угадывается, да и кислоты маловато. Тем не менее яблочко я доел – видно было в нём что-то для меня нужное. И прихватил с собой ещё пару, вместо утраченных.
Барсук же неподалеку сноровисто разрыл мышиную норку, почавкал и неторопливо двинулся дальше. Я хорошенько исследовал раскоп. Ха, да тут имеется запасец – какие-то зёрнышки. Я отведал одно на зуб – ничего особенного. Не горчит. Что ещё добавить – зерно как зерно. И набралось его всего ничего, несколько горстей, ссыпанных во всё ту же сумочку.
Дальше я от лесного «куркуля» не отставал, подбирая понемногу остатки из запасов лесных грызунов. Не могу надёжно утверждать, ел барсук зерно, или только раскапывал вместе с норой – я в рот ему не заглядывал. Возможно, он оставлял мне только то, что не мог отделить от земли – ну не было у него ловкой человеческой руки. Но вскоре лямка, на которой висела моя сумочка потяжелела – не меньше, чем полкило «фуража» я набрал.
Потом некоторое время барсук шёл, не особенно интересуясь добычей, и оказался рядом с моим плетёным ранцем. Дотянуться не смог, но, видать, почуял запах хозяина находки и забавно переводил взгляд с корзинки на Вашего покорного слугу.
Забавно! Мне вообще было как-то спокойно рядом с ним – зверь, всё-таки, настоящий лесной житель. Должен почуять опасность раньше, чем недавний городской житель. Я даже невольно смотрел туда, куда он обращал свой взор. И подражал своему невольному наставнику, прислушиваясь и принюхиваясь. Однако, никаких опасностей пока не появлялось, а удовлетворить любопытство зверя мне ничего не стоило.
Снял я корзинку с ветки, опустил на землю и отогнул одеяло.
Мама родная! Да кто же мне сюда столько всего напихал? Вот рыбка в оболочке из глины, как жарит тётя Ольха. Мешочек моих любимых лущёных орешков – точно, тётя Тростинка положила. Провяленное до твёрдости тонкими пластинками мясо – такое любая могла бы подкинуть. Вяленые рыбки – тоже не скажу от кого. И всё это я пёр на своем горбу! Ну да, они-то думали, что я домой поехал, и всю дорогу поклажа пролежит в лодке.
К закату дело. Я устроился перекусить, изредка выделяя кусочек-другой барсуку. Вообще-то он даже попытался проявить настойчивость, пользуясь тем, что крупнее и массивней, но этот номер у него не прошёл: Я оттолкнул его ногой, вскинулся и резко взмахнул палкой, ударив ею по земле рядом с лапами зверя. И он стал вести себя сдержанней. Знаете, проникновенный взгляд этих укоризненных глаз и без насилия достигал поставленной цели. Рука насаживала на острие палки очередной кусочек и протягивала зверю.
Корзинка ощутимо полегчала. Я уже подумывал о том, что пора собирать дрова и разводить костёр, пока не стемнело окончательно, но барсук куда-то пошел, и мне показалось неправильным лишаться его компании. Я двинулся следом. Метров через двести в крутом склоне заросшего колючими кустами лога отыскалась нора, куда и нырнул мой компаньон.
«Не иначе, пошёл жирок завязывать», решил я и… полез следом. Хозяин не возражал. А ещё тут оказалась мягкая подстилка и было тепло. В потёмках я нащупал руками бок зверя и устроился рядом, укрывшись одеялом. Не так уж трудно обойтись без огня, если над головой не капает. А про то, что эти животные пускают к себе «квартирантов» рассказывал как раз Сидящий Гусь. Он, правда, лис вспоминал, так шуба на мне как раз лисья.
Последняя мысль перед сном была о том, что барсуки обычно бодрствуют по ночам, а днём отсыпаются. Но уж тут я ничего поделать не могу – не скажет мне это парень, почему он неправильно поступает. Ишь, посапывает. Немудрено. Налопался он нынче от души.
***
Утром, когда я проснулся, животина продолжала дрыхнуть. Я же занялся делами хозяйственными. Позавтракал – я ведь не всё вчера скормил барсуку – и развёл костёр.
Как? Легко. Маленький кремень, осколок гранита с плоской гранью – и вот Вам сколько угодно искр. Достаточно помахать в воздухе жгутиком, скрученным из крапивной кудели, вот и огонёк. Только нужно не забыть потом его погасить как следует, а то, зараза такая, весь истлеет, потому что вымочен в растворе старого птичьего дерьма, отысканного на земле под обрывом, где всё испещрено ласточкиными гнёздами. Потом я растирал камушками зёрна, замешивал тесто и пёк хлеб на прогретом плоском камушке. Опыт – великое дело. Тонкие, как лаваш, лепёшки получались вполне пристойно. Съедобно во всяком случае. Барсук со мной согласился, слопав как удачные образцы, так и неудачные. Я только немного успел заныкать на завтра.
Потом мой «товарищ» отправился мышковать, а я – добывать «фураж».
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Ziraenna
|
Дата: Пятница, 03.08.2012, 17:54 | Сообщение # 25
|
хорунжий
Группа: Авторы
Сообщений: 655
Награды: 5
Статус: Offline
|
Quote (Сергей_Калашников)
...приехал после полудня, что давало вонять...
Quote (Сергей_Калашников)
Ото не было знакомое место рядом с домом.
"Это"?
Хм... Вроде герою года три? Очень большая самостоятельность... и очень большие планы на ребенка такого возраста. На мой взгляд.
Но читать интересно. Спасибо.
Всё вышесказанное - моё субъективное мнение.
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Понедельник, 06.08.2012, 11:59 | Сообщение # 26
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Quote (Ziraenna)
очень большие планы на ребенка такого возраста
Есть такое дело. Спасибо за "ашипки". Добавлю капельку.
Потом мой «товарищ» отправился мышковать, а я – добывать «фураж» из его раскопов. Но всё оказалось не так просто. Барсука интересовали личинки под корой погибших деревьев, а я был не настолько голоден, чтобы заняться их поеданием. Поэтому изучал пожухлую траву, пытаясь отыскать зёрна в колосках. Увы, похоже оптимальные агротехнические сроки безвозвратно пропущены. Или я не в тех местах смотрел. Так что накопал корешков моркови. Они успели более-менее налиться, раздаться в толщину и набрали деревянности. Так что обрезав девять десятых ботвы, я связал изрядный пучок и отправился к кострищу. Тут их и испёк, обмазав глиной. Знаете, неплохо получилось. И мягче, и слаще, чем сырые, и даже сытно, если достаточно съесть. Барсук тоже одобрил мою стряпню — не мог он пропустить такой праздник желудка и на дымок пришёл, как к себе домой.
На следующий день он вообще не вставал, пока не запахло съестным. Я готовил рыбу, пойманную сачком в ручье. Тёмные спинки отлично видны сквозь прозрачную воду, а согнуть кольцом вершинку длинного прута — это несложно. Сам же «чулок» из сетки давненько хранится в моей сумке — места он занимает немного и весит сущие пустяки.
Оставалось правильно его расположить, а потом булькнуть камешком позади будущей добычи. Следовал рывок вперёд, а там уж не зевай. Дальше — та же глина, костёр и немного терпения. Хорошо, что не нужно заботиться об укрытии на ночь — внёс квартплату, и до утра над головой надёжная крыша.
Заядлых рыбаков, вероятно, интересует размер добытых экземпляров. С ладошку. Чью? Так только моя нынче при мне. В общем — мальки. Ну и приврал я чуток по старой рыбацкой традиции. Были помельче рыбёшки.
***
Дядя Быг ждал меня в условленное время, стоя у самой кромки обрыва и всматриваясь в заросли у подножия обрыва. Естественно, я убедился в этом, прежде, чем выходить на открытое место. При виде меня, он сразу спустил вниз верёвку с готовой петлёй. Оставалось закрепиться в ней и, переступая ногами по стене подняться наверх.
Ни «здрасте», тебе, ни, «как поживаешь?». Молчком дошли до лодки и поплыли. На сей раз я не стал дрыхнуть, а крутил головой по сторонам и вовсю ориентировался. По всему выходило, что оставляли меня на материковой земле, а не на острове. И, поскольку путь до стойбища Бекасов занял остаток дня, а это практически напрямик, то сушей, в обход кривизны берега, пешком бы я шел несколько дней, даде зная верную лорогу.
На берегу горел костёр, разгоняя сумрак наступающего вечера. Вокруг собрались все взрослые мужчины и женщины обоих племён, и нашего, и неандертальского, но покормить ребёнка никто даже и не подумал. Расположились кружком и внимательно слушают.
- Приходил ли к тебе хранитель, - такими словами вождь Острый Топор приступил к расспросам. Тётя Быга переводила нашим с ней соплеменникам.
- Конечно, - ответил я не моргнув глазом. - Степенный барсук явился ко мне сразу, как только лодка нашего старейшины отошла от берега.
Поясняю. В этот момент я не осознавал ещё всю серьёзность происходящего для сидящих вокруг людей. Считайте, прикалывался над темными предками. Как Вы понимаете, сам-то я ни в Бога ни в чёрта не верю, а тут, когда от произнесённых слов повеяло сакралом... или астралом... вечно я их путаю, эти паранормалы. Так вот, едва потянуло душком сверхъестественного, я «надел» каменное лицо и заржал во весь свой внутренний голос. Атеист я атеизм свой на личном опыте выстрадавший, но без воинственных замашек. Не уважаю верующих, просто ссориться с ними не люблю. Это, как ребёнка обидеть, надсмехаться над такими людьми.
- Ты смог говорить с Духом Хранителем не во сне? - не понял Топор.
- Да. Он угощался из моих рук, помогал добывать пищу и предоставил мне надёжное убежище.
По рядам слушателей прошёл изумлённый гул, и я принялся повествовать о своём времяпровождении за время отсутствия в этом стойбище. Многие моменты приходилось уточнять, а некоторые — пересказывать. Меня об этом просили. Как и пристало, отмечу финальную часть этого «собеседования».
- Так что же поведал тебе Дух Хранитель?
- Словами он мне ничего не сказал. Наверное, думал, что я ещё не умею разговаривать. Он показывал, что нужно быть внимательным и осторожным, что к зиме следует приготовить тёплое жилище и припасти пропитание на время бескормицы.
После этих слов Быг резко просветлел взором и осанка у него сделалась победоносной. Похоже, он почуял во мне союзника перед лицами неандертальцев, привыкших налегке переходить с места на место в поисках обильной охоты.
***
- Что же, вождь, ты оказался прав, - подвёл черту Острый Топор, обращаясь к нашему старейшине. Степенный Барсук, - при произнесении этого имени неандерталец вопросительно посмотрел на меня, - действительно на равных общается с духами. Бегущие Бекасы! Признаёте ли Вы это?
Низкие голоса хрыгов прозвучали согласно.
- Теперь ты можешь просить у Степенного Барсука имени для себя и своего племени, - заключил Топор.
На некоторое время повисла тишина.
Я перестал веселиться, поскольку понял, что прошел некое важное испытание и теперь на меня возложены обязанности шамана, что отныне мой удел — бить в бубен и произносить глубокомысленные изречения. Ничего, в общем, хорошего.
- Скажи, Говорящий с духами Степенный Барсук, подойдёт ли мне имя «Быстрое Копьё?» - обратился ко мне наш вождь.
Я прикрыл глаза, чтобы, слёзы смеха не брызнули из них. Всё-таки какой же, по-существу, мальчишка, этот облечённый немалой ответственностью человек. Вот и имя себе выбрал явно с замахом на репутацию великого охотника.
Тем временем наступившая тишина буквально звенела от напряжения. Два племени ждали моего слова.
А я тянул паузу, лихорадочно соображая. Вспомнилось, у Североамериканских индейцев бытовал ритуал, когда юношу оставляли одного в лесу голодать до тех пор, пока его возмущенному недостатком пищи разуму не привидится во сне какая-нибудь зверушка. Называлось это, если не запамятовал, «поститься». И тот, кто проходил такое «посвящение», считался взрослым мужчиной, поскольку встреченный дух оберегал его в дальнейшем.
Так вот. У моего отца и его братьев до сих пор «детские» имена. Клички, данные в период младенчества или игр. Быг — задира или забияка. Тын — грубиян. Ыр — рёва. И все они не могут принять взрослые именования без одобрения «Говорящего с Духами», обязанности которого только что с одобрения двух племён и признанного вождя, носящего «взрослое» имя, возложили на неокрепшие плечи двухгодовалого малыша.
Вы понимаете? Нет, не понимаете! Потому что не оказались в моей шкуре. При всём моём неуважении к сакральным предрассудкам, я с полной материалистической убеждённостью заявляю — имя влияет на того, кто его носит. Особенно, если носителю известен его смысл. Так что мне необходими задать некий вектор, направленнфй в будущее этого важного для нас человека.
Хиханьки прошу придержать.
***
- Духи уже знают тебя, - нарушил я слишком затянувшееся молчание. - Когда они разговаривают между собой, то вспоминают не столько охотника, отлично управляющегося с копьём, сколько мудрого руководителя, щедрого и требовательного. «Вождь Тёплый Ветер не забудет привезти Острому Топору новую сеть весной», - считают они.
Протяжный вздох многих людей показал, моя придумка понравилась. Название стихии в имени вождя — это круто. И прилагательное хорошее, доброе.
***
Не стану утомлять Вас подробным изложением остальных деталей долгой беседы. Загвоздка в том, что все взрослые члены нашего племени нуждались в аналогичной услуге. Причём - безотлагательно. Они уже много лет не общались с шаманами, и не могли получить от них одобрения на принятие «правильного именования», потому, что тут к делу припрягался Дух Хранитель каждого из них. Ну так вот предки наши суеверили - что я могу с этим поделать?!
В общем, шаманом меня признали сразу два племени. Вечные бродяги — Бекасы и наши. И всё «обчество» требовало этот факт незамедлительно подтвердить прямо тут и прямо сейчас.
Жена вождя тётя Быга с моей лёгкой ру... языка стала Лёгким Облачком. Я нарочно придумал нечто связанное с ветром, потому что повторение имени мужа в имени жены — это неспроста. Так что сродство стихий полагал просто необходимым сохранить. Когда-нибудь узнаю, зачем мои родичи так поступили.
Дядя Тын стал Глубоким Омутом, а тётя Тына — Тихой Заводью. Если Вы полагаете, что я подразумевал водящихся в тихом омуте чертей, то не ошиблись. Нарочно поделил одно определение на двоих. За что? А за то, что они вытворяют на супружеском ложе. Не забывайте, перегородок в нашей землянке нет, так что ничего удивительного в том, что половая жизнь (ведущаяся на полу) ни для кого секретом не является.
Мама, претендовавшая на имя «Меткая Стрела», стала «Быстрой Лаской», папа - «Атакующим Горностаем». Родителям своим я, конечно, выдал самые «зверские» определения. Всем мои придумки понравились.
Удачно получилось, что вожди Острый Топор и Тёплый Ветер вместе с шаманом Степенным Барсуком встретились здесь и сейчас, как единомышленники. А их племена, понимая друг друга с пятого на десятое, наконец-то вкусили трапезу. Дети не слишком хорошо готовят, так что полусырое сочеталось с подгоревшим. А где Вы встречали совершенство.
Полагаю, вы хотели бы услышать другие подробности. Не торопите! Я и сам не все их знаю. Это же не наш мир, а древний. И люди тут древние, с иной шкалой ценностей и уровнем образования. Я изложил только то, что сам понял к этому моменту. А, что не понял - не обессудьте. Я ведь не знаю, как образовалась наша группа, но уверен — эта история ещё прозвучит. Ведь история в этот период передаётся из уст в уста. Скорее всего — долгими зимними вечерами.
Глава 8
Я вернулся домой. Осень сдавала дела неторопливо. То лёгкий снежок закружится в воздухе, то потянет ледяной ветер. Заиндевелая трава похрустывала под ногами, покрытый изморозью палый лист тоже звучал по-зимнему, издавая скрипящие звуки. Наше стойбище перешло на режим холодного времени года — женщины ткали, а мужчины управлялись по хозяйству. Любой охотник умет готовить.
Скажете, быть этого не может. Хм. Я бы тоже не поверил, если бы не видел своими глазами. Однако, чётко просматривающаяся специализация на текстиль определяла поведение людей лучше, чем обычаи или традиции, о которых историки могут только догадываться.
Один раз мужчины принесли шкуру и мясо крупного быка. Думаю, тура. Как раз температура воздуха упала ниже нуля даже днём, так что разделанную на куски добычу развесили, завернув в шкуры в корзинах на окрестных деревьях. Это, как я понял, от волков. А тут и речка встала, покрывшись льдом, и снежок, переставший таять, побелил землю. Тёплое жилище, обильные припасы — в будущее смотрелось с оптимизмом. Даже несмотря на то, что стада, которые обычно наблюдались на полях за рекой, куда-то девались.
Спешка и напряжённость тёплого периода сменились размеренной неторопливой жизнью. Разговоры вокруг обложенного камнями костра сделались повествовательными. Мужчины резали ложки (сначала я попытался, но фигня получилась, зато идея приглянулась), женщины — рукодельничали. В основном — привязывали большой палец к рукавичке, сотканной мешочком. Сказать «пришивали» не решусь, потому что скрепляющие нити продёргивались крючком, и каждый стежок завязывался отдельным узелком. В неплотной ткани привычные мне швы держатся неважно.
Вечерний трёп позволял коротать вечера, прбуждал у взрослых вомпоминаия, а у детей — любопытство. Я не забывал задавать вопросы, так что дознание учинил форменное. Странное положение младенца, не сумевшего скрыть от наблюдательных древних людей опыта, накопленного за долгую жизнь, сделалось привычным. Видимо присвоение мне статуса «Общающегося с Духами» поставило всё на свои места. Жизнь вошла в привычное русло.
Не стану пересказывать всех подробностей — это будет слишком длинно. Доложу своими словами то, что выяснил наверняка.
Итак — жили были три брата. Матери у них не было — умерла очередными родами, а отец новой женщины в свой шатёр не привёл. Зато ремеслу охотника учил своих сыновей старательно. Племя кочевало по предгорьям большого хребта, на вершинах которого даже летом на таял снег. Туда летом отправлялись добывать баранов. Ниже по склонам встречались олени и косули. Мелкая же дичь тоже попадалась. Однако, племя росло и добычи перестало хватать.
Тогда вожди решили спуститься в равнинные леса и поля, откуда их прогоняли живущие там люди. Взрослые мужчины взяли копья и отправились прогонять соседей. Тогда и погиб отец Забияки, Грубияна и Рёвы. Хотя, сначала удача сопутствовала нападавшим, потому что пришли они внезапно, подкрались незаметно и ошеломили соседей.
Однако, те позвали на помощь родственников и, казалось бы многочисленному отряду Горных Барсов пришёл конец. Женщины и дети, однако, уцелели. Они хорошо спрятались, бросив почти всё, что у них было.
Наступили тяжёлые времена. Братья вместе с другими мальчиками стали охотиться вместо погибших взрослых, но дичи в горах не прибавилось а охотников стало меньше. Сделалось голодно. В это время шаман, требовавший себе лучшую часть добычи, и невзлюбил Задиру, который выражал несогласие с такой позицией не словом, а делом. Да попросту, отмутузил старший брат колдуна, когда тот протянул свои загребущие к печени убитого им оленя.
Как четырнадцатилетний пацан справился со взрослым? Толстяк был этот Говорящий с Духами. Неповоротливый, хотя и сильный, человек не сумел схватить четырнадцатилетнего Забияку, который безо всякой жалости лупил шамана палкой. Младшие братья помогали не словом, а делом, и отстояли право добытчиков на лучший кусок.
А утром всем троим пришлось покинуть стойбище — женщины, когда собираются вместе, это страшная сила. И ни одна из них не вступилась, не посмела перечить колдуну. Так вот и остались юноши с детскими кличками вместо нормальных имён. И начались их скитания.
Сначала они поднялись в горы, но, приблизившись к зоне вечных снегов, вернулись. Если в тех местах летом так холодно, то что же там делается зимой? Тогда спустились на равнину. Три мальчишки это не целое племя, им легче оставаться незамеченными среди земель, занятых врагами.
Издали они наблюдали за чужой незнакомой жизнью, видели обнесённые плетнями огороды, обмазанные глиной или обсыпанные землёй строения. Видели, как группы мужчин ходят на охоту или ловят рыбу, как женщины собирают в лесах ягоды, грибы или орехи. Однажды увидели девушку, прячущуюся, также, как и они. Речь её была почти понятна, так что легко поняли — она не изгнанница, а беглянка. Не хочет замуж за старика — вождя соседнего племени, схоронившего уже трёх жён. Вот и ушла из дому в расчёте на лучшую долю.
Так вот, насчёт доли. Забияка её вполне устроил. Так что стала она женой вождя, как и прочил её родной батюшка. Только не предводителя зажиточного племени, а вожака группы малолеток, скитающихся в поисках пристанища.
Вскоре остались позади места, где знали о племени изгнанников. Можно было появляться на людях и по-человечески с ними разговаривать. И вот ведь, какая незадача. Чужие охотники никому не были нужны. А приближались холода и в наскоро накрытой шкурами палатке становилось неуютно. Тогда в глухом уголке была возведена первая землянка. Руководила процессом жена вождя. Она сказала, что старое имя Ловкий Челнок её не устраивает, потому что может оказаться, её по нему опознают люди, до которых донесётся весть о её бегстве. Поэтому — приняла имя своего избранника, чуть изменив. Собственно, это имело определённый смысл, потому что называя её «Задирина» братья не врали по-существу, просто не говорили одной правды, вместо этого сообщая другую. То есть, не гневили духов заведомой ложью.
Да, вот такие выверты выкидывает порой логика древних людей.
Перезимовали без потерь, хотя и впроголодь. Не особенно обильным оказалось выбранное место. Поэтому с приходом тепла тронулись на поиски подходящей земли, которую можно было бы занять. Или племени, готового принять из в свои ряды. Увы, и с тем, и с другим им не везло. Чужаков нигде не любят. Хорошо еще у мальчишек хватило ума не хвастаться, как они обошлись с Говорящим с Духами, а то ведь и зашибить могли. А так — просто прогоняли.
Второй брат женился, когда пришло время рожать супруге старшего. Словом, когда начались схватки, парни разбежались кто куда. Повезло среднему — в ближнем стойбище нашёл он женщину, согласную помочь роженице. Всё закончилось благополучно, а «повитуха» присоединилась к скитальцам. Почему? Те же тёрки с местным властителем душ. Вот не любят они, когда им перечат и не дают прыгать с бубном вокруг корчащейся в схватках женщины.
Так что Тына (а она мигом поступила со своим именем также, как и Быга), покинула племя, к которому прибилась вместе с матерью, после конфликта с шаманом предыдущего селения.
Третью женщину для младшего брата искать или встречать не пришлось. Охотница сама их отыскала на одной из зимних стоянок. Её, видишь, какое дело, родители неволят. Не велят охотиться, а велят у очага домашнего хлопотать, чем привлечь жениха, потому как пора пришла заводить своего мужчину и ухаживать за ним, как предки заповедали. И снова вдали замаячила фигура духовного лица, которое грозило отвратить от девки неразумной благорасположение хозяина лесов.
Я, конечно, не всё поведал, что выпытал, а только то, что проливает свет на моральный облик моих ближайших родственников. Карбонарии, понимаешь, вольнодумцы. Бунтари и отщепенцы. Вот и не знаю теперь, хорошо это, или плохо. С одной стороны, люди они ершистые и в других сообществах явно не ужившиеся. С другой — много повидавшие и опыт не менее чем четырёх разных культур взявшие на вооружение. То то у них и одно ладно, и другое хорошо. Вот только, что это за место они освоили, где не видно чужих охотников. До того не видно, что аж дичь непуганая рядом с домом бегает?
Оказывается, места эти считаются неладными из-за суровой зимы. Малоснежной, морозной, ветреной. Собственно потому и не образовалось тут иных поселений, что с наступлением холодов живность уходит, и охотники остаются без добычи. Говорят, кто отсюда осенью не ушел, погибали. А только землянка наша тут не одну уже зиму простояла. И сейчас стоит, а мы в ней сидим и наружу не высовываемся, кроме как за дровами под навес, да льда из ручья принести — он до дна промёрз.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Ziraenna
|
Дата: Понедельник, 06.08.2012, 12:25 | Сообщение # 27
|
хорунжий
Группа: Авторы
Сообщений: 655
Награды: 5
Статус: Offline
|
Спасибо за новый кусочек.
Всё вышесказанное - моё субъективное мнение.
|
все сообщения
|
|
|
|
Viy
|
Дата: Понедельник, 06.08.2012, 21:49 | Сообщение # 28
|
казак
Группа: Джигиты
Сообщений: 27
Награды: 0
Статус: Offline
|
Как всегда замечательно
Правда вот здесь слегка запутался в повторах:
1. Два раз бедного Топа оптравили гулять
Quote (Сергей_Калашников)
Топ, шел бы ты погулять, - это тётя Быга «засмущалась» ...
...
... Обычно про это говорят: «познавать мир»
2. И два раза папа на торжище отправися
Quote (Сергей_Калашников)
... ача и один просто крепкий мужчина, это значительно лучше, чем просто три крепких мужчины.
Зато на само торжище папа мой появился один, оставив гырхов прятаться в лесу. Поэтому ему пришлось самому и разгружать лодку, и грузить в неё покупки, да и потом он не просто ехал, а тащил на буксире только что купленный чёлн, тоже с покупкам ...
... быть нормальным не нормально ...
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Вторник, 07.08.2012, 10:27 | Сообщение # 29
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Viy, спасибо за "козявок". Обязательно займусь.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|
Сергей_Калашников
|
Дата: Среда, 08.08.2012, 08:59 | Сообщение # 30
|
Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1868
Награды: 10
Статус: Offline
|
Поведаю немного о быте. Прежде всего, об освещении. В мелких корзинках, обмазанных изнутри толстым слоем глины сжигали щепки, дающие ровное коптящее пламя. Видимо, богатые смолой. Этого добра была припасена большая куча. Как я понял еловые комли, разбитые камнями специально для этих целей. Одним словом, предусмотрительность явно имела место.
Несколько неожиданным образом оказались решены и туалетные вопросы. Чтобы не морозить задницу в одном из закутков имелся поганый горшок, который утром и вечером выносили в ту самую яму на краю огорода, в которую ходили в тёплое время.
Мытьё рук и лица практиковали ежедневно перед ужином и завтраком, причём горшочек с золой, использовавшейся вместо мыла, всегда находился под рукой. Общее же омовение тела свершалось примерно раз в десять дней при помощи тёплой воды и тканой рукавички. Это было скорее обтирание, чем купание, потому что вода получалась изо льда и избытка её не наблюдалось.
Как бы вполне пристойно всё выглядело, однако разврат меня несколько напрягал. Большие дядя и тёти предавались ему с видимым удовольствием, возможно, восполняя, таким образом, недостаток двигательной активности. Разнообразие применяемых способов было велико – не все их я в своё время опробовал. Детали этих технологий обсуждались открыто – то есть, люди делились опытом и даже проводили демонстрации. И вот тут-то я понял – они прекрасно знают, отчего бывают дети, а от чего – не бывают. И не торопились расти в численности. Впрочем, средняя пара явно действовала «на положительный результат». То есть у меня возникло подозрение, что некие «тайные знания» привнесла в наше сообщество тётя Тына (Тихая Заводь).
Одним словом, привнести в этот мир знания подобного рода – не мой удел. И братьев с сёстрами у меня будет не «сколько получится», а исходя из желаний родителей.
Вернусь, пожалуй, к вопросу об именах. С тех пор, как я наделил ими своих родичей, прошло не особо много времени, но всё уже забыто, и привычные клички опять в ходу. Или это требовалось только для внешнего употребления? Для неандертальцев? Кстати, к ним мужчины изредка наведывались, прихватывая каждый раз с собой целую волокушу гостинцев. Гороха, мяса, тех же гусей копчёных больше половины увезли.
Ох, чую, вождь наш в соседях крепко нуждается и вымирание этого племени ему будет не на руку. Они запасливостью не отличаются, а охотиться в это время – дело ненадёжное. С голодухи могут и медведя попытаться поднять из берлоги. И ничего хорошего в подобном подвиге нет.
***
Зима – скучное время. Мало интересного или забавного происходит, если сиднем сидишь в помещении, только разок в день выходя наружу на десяток другой минут. Дольше там находиться неохота – холодно. Снега мало, и сам он схватился коркой и вылизан ветром, так что с ним не входит никаких забав. Кататься с горки? Санок нет, а рисковать одеждой неохота – она тут нынче весьма ценное имущество, а если этого кто не понимает, так есть кому вразумить.
Или Вы думаете, что личность «Говорящего с Духами» неприкосновенна? Ага-ага. Я тоже так думал, до первого случая. Потом ещё спорить пытался. Не помог мне высокий статус шамана – высекли, как Сидорову козу. Тут, скорее, наоборот получилось: если понимаешь и упрямишься – вдвойне виноват. Карбонарии, истинно, карбонарии мои доисторические родичи! Никакого почтения к носителю сакральных знаний!
Зато перекладину мне сделали без вопросов, едва объяснил, для чего она требуется. Сильные руки – это полезно, а драная одежда – вредно. Точка.
Кстати, ни передний выход, ни, тем более, выход силой у меня так и не получились до самой весны, но руки заметно окрепли, да и ноги – я ведь приседать могу и без снарядов.
Мама много тренировалась с луком, но не по долгу и не в самые сильные холода. Мужчины копья метали в цель. Поэтому и мои упражнения удивления не вызвали.
Скучно было в холода. А вот когда морозы отступили, посадил меня Тёплый Ветер на волокушу и отправились мы к Бредущим Бекасам. Сказал, нужно знать мнение духов о месте, которое соседи выбрали для переноса туда своего стойбища.
***
Ну и вонища в неандертальской землянке!
***
Вожди стоят на берегу глубокого залива, врезающегося в сушу уютной чашей. Склон здесь обращён к югу и растут на нём деревья с раскидистыми кронами и развесистыми ветвями. В развилки сучьев действительно удобно будет укладывать балки, так что для постройки крупной землянки место выглядит перспективным. От глади озера здесь заметно дальше, чем в месте, где нынче расположено стойбище неандертальцев. Холм за нашими спинами куда как выше и поэтому лес, покрывающий его вершину, даже несколько нависает над головой Тёплого Ветра, стоящего чуть позади.
- Скажи, Степенный Барсук, не станут ли здешние духи гневаться на нас, если свои шатры мы раскинем под сенью этих деревьев? - Острый Топор, глава неандертальского племени, обращается к трёхлетнему малышу с непростым вопросом.
Почему трёхлетнему? А потому, что собирая меня в дорогу, мама сказала: «Вот и увидишь ты нынче свою четвёртую весну», - значит, три мне уже исполнилось, или вот-вот стукнет.
Разумеется, отвечать сломя голову, я не намерен.
- Отсюда плохо слышны голоса духов, вождь, - отвечаю я повествовательно. - Посади меня на своё плечо, чтобы я мог направиться лицо туда, где услышу ответ на твой вопрос.
Вы, конечно, поняли, что мне просто требуется время, чтобы всё хорошенько обдумать.
Итак, какой резон селиться так далеко от берега озера? Неандертальцу, который в конце лета и осенью ходил на челноке к местам охоты, или ставил сеть, такая идея не может нравиться. Следовательно, это Тёплый Ветер мутит воду.
Единственным оправданием подобного переселения может служить высокий паводок, которых мои родичи, наверняка, видели уже не один. А вот гырхи, похоже, недавно пришли откуда-то. Но поверить в то, что озеро, раскинувшееся на обширной равнине может подняться более, чем на четыре метра, они не готовы. Не растаявший ещё снег лежит тонким слоем. Вода от его таяния легко впитается в землю и потом будет медленно сочиться крошечными родниками.
Вот неоткуда здесь взяться высокой воде, и всё тут.
- Не могу понять, откуда доносится шёпот хозяина ручья, - я вопросительно смотрю на нашего вождя.
- Да, снег спрятал его пристанище, - дядка Быг щурится от яркого предвесеннего солнышка и показывает нам пологую мелкую ложбину с покатыми, почти неразличимыми склонами. Тут меня и ссаживают на твердь земную. Русло идёт поперёк склона, отсекая чуть заметное возвышение. Да тут сама природа подвела водопровод прямиком к будущему жилью, да ещё и защитила будущих поселенцев от потоков дождевой воды, буде случится тут сильный ливень.
Ясен ясень! Наши это местечко когда-то приглядывали для себя (оно очень похоже рельефом на ближнее окружение нашей землянки). Но поселились чуть дальше от озера, с видом не на его гладь, а на стада копытных на тучных лугах. А вот теперь предлагают неандертальцам перенести сюда своё стойбище. Почему!
Я направляюсь вниз по склону в сторону озера и смотрю придирчивым взглядом и на торчащие из плотного наста голые кусты, на верхушки вмёрзшего в озёрный лёд тростника и пытаюсь понять, почему наш вождь так настойчив. Но прямо задать вопрос нельзя. Потому что моё дело не людей расспрашивать, а допытываться ответов у духов.
Однако, ничего приметить мне не удаётся. Как ни мало снегу, что-то он от меня скрывает. Идем по льду озера, добираемся до противоположного берега, и тут, среди голых ветвей развесистых клёнов я нахожу ответ — несколько палок застряло мерах в шести от уровня воды.
Думаете, это кто-то их туда закинул? Конечно. Высокая вода.
Топор тоже это приметил, но виду пока не подаёт.
- Ручейник будет приветлив с вами, - наконец произношу я то, чего от меня ждут. - А вот Озёрник гневлив и может попытаться подмочить становище. Леший советует расположиться как раз там, откуда мы осматривались поначалу. Он любит путать детей в чащобе, но обещает всегда их отпускать, когда поиграет.
Острый Топор скребёт пятернёй подбородок, а Тёплый Ветер выглядит удовлетворённым. Вожди довольны своим шаманом, которого усаживают на волокушу и, как Вы понимаете, волокут на ней прямиком к старой стоянке. Видимо, окончательно будут решать о переезде на новое место при слушании дела всем племенем. Хоть и не холодно — морозы закончились — но я, время от времени, соскакиваю и сотню другую метров бегу, чтобы кровушка по жилочкам разбежалась.
И кушать хочется. Припасы подошли к концу, так что пайки заметно урезаны. Даже горох нынче на исходе. Копчёные гуси съедены давно, а замороженное в начале зимы мясо — недавно. Если бы не вяленая рыба, наверное, голодали бы.
Зануда. Незлой
|
все сообщения
|
|
|
|