|
Друиды (рабочая версия)
|
|
| Майор | Дата: Четверг, 25.11.2021, 16:34 | Сообщение # 1 |
 подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Совершенно новый проект. Окончательно концепцию не продумал, есть только идея и общее представление развития сюжета. Надеюсь, в процессе приду к логическому завершению. Герои любят жить своей жизнью и диктуют автору свои условия. Если сверну куда-нибудь не туда, рассчитываю, что Влад поправит)))
Аннотация (спонтанная)
Дверь в другой мир. Что за ней? Друзья или враги, смертельная опасность или благоденствие? А может, всё вместе взятое? Это предстоит выяснить нескольким офицерам, вчерашним курсантам, набранным специально для этой миссии. Почему именно им? Просто они с детства зачитывались фантастикой и, как посчитало командование, оказались более подготовлены к встрече с необъяснимым с точки зрения традиционной науки.
|
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Четверг, 25.11.2021, 16:37 | Сообщение # 2 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев,
Что по чём, что по чём.
Разберись кто ты – трус
Иль избранник судьбы.
И попробуй на вкус
Настоящей борьбы...
(В. Высоцкий)
Пролог
Севший на плато вертолёт ещё оглушительно ревел моторами, плавно сбавляя обороты. Воздух от лопастей тугим напором пригибал к земле высокую траву, пуская по ней судорожные волны, отчего та становилась похожей на волнующееся зелёное море. А из распахнутого в борту овального проёма, не дожидаясь полной остановки двигателей, уже выпрыгнули офицер-пограничник в полевой форме, придерживая норовившую слететь с головы зелёную фуражку, и два солдата с автоматами. Подойдя к немногочисленной группе встречающих, офицер безошибочно определил старшего и протянул свободную руку.
- Капитан Волков, - представился, стараясь перекричать гул вертолёта. – Что у вас произошло? Из радиограммы не совсем понятно.
Полноватый мужчина в очках и простой брезентовой ветровке ответил на удивление крепким рукопожатием и тоже представился:
- Киреев Юрий Фёдорович, профессор Алтайского университета. – Поправив сползшие на кончик носа очки, приглашающим жестом показал на видневшийся невдалеке палаточный лагерь: – Прошу...
Они зашагали рядом, сопровождаемые солдатами. Остальные зеваки неторопливо потянулись к месту раскопок. Очевидно, приходили поглазеть на вертолёт, заодно дав себе небольшой отдых.
Профессор какое-то время хранил молчание, потом неуверенно начал:
- Даже не знаю, как сказать... Видите ли, у нас тут археологическая экспедиция со студентами. Исследуем древнюю стоянку на этом плато...
- Я в курсе, Юрий Фёдорович. Давайте ближе к делу. Мне сообщили, что на ваш лагерь набрёл какой-то нарушитель. Где он? Откуда взялся?
- Не совсем так, - потряс Киреев раскрытой ладонью. Он уже достаточно далеко увёл пограничников от вертолёта, да и двигатели почти затихли, поэтому говорить можно было без крика. – Понимаете... Этот человек появился из пещеры. К ней ущелье ведёт, перекрытое трёхъярусной крепостной стеной. Вернее, остатками стен. Только по фундаменту и определили. Непонятно было, для чего возвели столь мощное оборонительное сооружение. Что и от кого защищали? Если стоянку от проникновения извне, то ущелье тупиковое, никуда не ведёт. Оказалось, там пещера, заваленная землёй и камнями. Повезло, можно сказать. Пласт обрушился - талая вода подточила, благодаря чему вход, собственно, и обнаружили. Больше месяца его раскапывали. Но вопросов меньше не стало. Пещера небольшая, без ответвлений, и тоже заканчивается тупиком. Ничего особенного. Зато сегодня из неё вдруг ударил яркий свет. Поначалу я подумал, что там включили прожектор. Но у нас только ручные фонарики были. Никаких прожекторов. Пошёл проверить. А как попал в этот свет, аж похолодел весь. Было в нём жутковатое что-то. Липкий такой, леденящий, прям до мозга пробирал, словно слизняк своими холодными щупальцами проник под череп и нашаривал что-то. Студенты, кто в пещере был, встали как вкопанные, и я замер, не в силах пошевелиться. А главное, сообразить не могу, откуда светит. И тут прямо перед нами появляется этот незнакомец. Из ниоткуда. Словно из того света сотканный.
- Ну-ну, скажете тоже, «с того света», - усмехнулся пограничник.
- По крайней мере, у меня возникло впечатление, будто бы он всё время в той пещере сидел, нас дожидался.
Волков скептически пожал плечами:
- Не обязательно. Мог войти незаметно, пока никто не видел. Или другой лаз туда есть, о котором вы не знаете.
- Всё возможно, – с явным сомнением протянул Киреев. – Только тут непроходимые скалы кругом. Самый удобный подход через ущелье, где мы работаем. Оно узкое и почти прямое. Не заметить постороннего просто не реально.
- Сами же говорили, свет в глаза. Фонарь или лампа, особенно в полумраке, легко могут ослепить.
- Это да. Но ничего такого при нём не было. – Посмотрев на зелёные палатки, профессор в задумчивости потёр заросший жёсткой щетиной подбородок. – Знаете, не это самое странное. Наш гость утверждает, что является урядником Сибирского казачьего войска и вошёл в эту пещеру со своим отрядом в 1904 году.
- В самом деле?.. Так он что, дряхлый старик?
- Вовсе нет. На вид ему не больше сорока пяти. Практически мой ровесник.
- Тогда сумасшедший отшельник. Ничего удивительного, если в заваленной пещере долго прожил. В условиях полной изоляции хватит и пары месяцев, чтобы свихнуться.
- По всем признакам этот завал вполне мог образоваться более восьмидесяти лет назад.
- Разберёмся, профессор. Показывайте горемыку вашего.
- Идёмте. Я его в своей палатке разместил. Интереснейшая личность, знаете ли...
Палатка руководителя экспедиции стояла в центре лагеря. Гость безмятежно спал на профессорском топчане, укрытый по грудь байковым одеялом, поверх которого сложил оголённые руки. Даже шум прилетевшего вертолёта не смог нарушить его покой.
- Притомился, - констатировал Киреев. – Голодный был. Ел много. Потом ещё болтали с ним несколько часов кряду.
Пограничник вгляделся в спокойное, покрытое тёмным загаром лицо незнакомца. Резко очерченные скулы, волевые складки от носа к уголкам рта, плотно сомкнутые губы. Прямые, коротко стриженые тёмно-русые волосы с разметавшейся по лбу чёлкой. Густая, но ухоженная борода и усы. Хм, не очень-то похож на отшельника. Широкие плечи, жилистые, перевитые мышцами руки, на которых заметны застарелые рубцы - то ли от холодного оружия, то ли от когтей крупного зверя. Таёжник? Вполне возможно.
Волков перевёл взгляд на самодельный стол, заваленный бумагами, кусками камней, черепицы, ржавого железа и ещё непонятно чего. Вероятно, археологические находки. На краю стола громоздилась радиостанция. Интересно, профессор прямо при чужаке с погранотрядом разговаривал? Ещё и одного тут оставил, без присмотра. Капитан досадливо покачал головой. Гражданские. Что с них взять.
- Разбудить? – участливо поинтересовался Киреев, чувствуя, что пограничник чем-то недоволен.
Тот махнул рукой:
- Пусть отоспится. От уставшего мало проку. Это его вещи? – Волков показал на стопку одежды в изголовье топчана.
Профессор близоруко прищурился, поправляя очки.
- Да, его. Я ещё внимание обратил, что Дима одет немного странно. Всё кожаное, точно у какого-нибудь революционного комиссара или...
- Дима?
- Он так представился: Дмитрий Белых.
- Урядник, значит? Старорежимное звание. – Капитан принялся перебирать «странную» одежду. Действительно, куртка и штаны кожаные, явно пошиты вручную. Вот вам и не отшельник. Поверх накиданных на земляной пол сосновых веток стояли высокие сапоги – тоже необычного кроя. На мягких голенищах сушились портянки из грубой ткани. Уж этот предмет гардероба ни с чем другим не перепутаешь. Да и запашок соответствующий. – Что-то я ни лампасов не наблюдаю, ни шашки, ни погон. Оружие у него вообще было?
- Я не видел, - развёл руками профессор. - Мои студенты тоже. Иначе бы сказали.
- Ладно. И о чём же вы говорили?
- О! - Киреев поднял вверх указательный палец и тут же принялся рыться в наваленных на стол бумагах. Достав из-под вороха каких-то рулонов компактный кассетный магнитофон, торжественно провозгласил: - Вот! Дабы не быть голословным и не тратить попусту наше с вами время, предлагаю послушать запись этой занимательной беседы.
- Ого! Откуда такое богатство в полевых условиях?
- Вы не поверите, на что только не идут студенты в стремлении разнообразить свой аскетический походный быт. Есть у нас один меломан. Без музыки никуда. Как видите, эта его привычка пришлась довольно кстати. Хорошо, что батареек достаточно. Для фонариков припасли. Новые только поставил. Включать?
- Не здесь же, Юрий Фёдорович! – Волков показал глазами на чужака.
- Тогда где? – немного растерялся профессор.
Пограничник сокрушённо вздохнул:
- Ну, пойдёмте хотя бы в столовую.
- А, ну да. Это недалеко. Впрочем, у нас тут всё близко...
Оставив солдат охранять профессорскую палатку вместе со спящим в ней гостем, капитан пошёл за Киреевым к длинному деревянному столу под брезентовым навесом. Здесь никого не было. Обед уже закончился, а до ужина ещё вагон времени. Студенты или работали, или отдыхали в палатках. Праздно шатающихся Волков не заметил, отчего авторитет Киреева, как руководителя, в его глазах сразу возрос.
Они уселись на широкую скамейку. Профессор положил на стол прихваченный из палатки тяжёлый продолговатый свёрток, рядом с которым поставил магнитофон. Перемотав кассету на начало, включил воспроизведение.
«- Итак, Дмитрий, - послышался из динамика голос Юрия Фёдоровича, - давайте-ка ещё раз. Только подробнее, а то я немного запутался. Как вы оказались в пещере? И, главное, когда?
- Говорю ж тебе, господин хороший, в девятьсот четвёртом годе энто было. – Низкий баритон чужака оказался подстать его внешности. Спокойный, излучающий уверенность. Если он и отшельник, то с железным характером, крепкой волей и стальными нервами. – Как раз война с япошками началась. Войско наше в казачью дивизию свели да на фронт услали, а кое-кого, как вот меня, к примеру, отправили сторожить китайское порубежье. Ну, мы и сторожили, покамест в мае калмыки бузу не учинили...»
Нажав паузу, Киреев торопливо пояснил:
- Калмыками он всех коренных алтайцев называет. Общее заблуждение, между прочим, для того времени.
- Хорошо, я принял к сведению. Включайте.
«...Собрались они огроменной толпою в энтом самом вот месте. Якобы их старый хан Ойрот сюда прийтить должён был, чтобы русских с Алтая прогнать и вернуть веру в калмыкского бога Бурхана...»
Профессор опять включил паузу, затараторив:
- Среди алтайцев бытовало поверие, что их последний хан Ойрот, не сумев противостоять русской экспансии, скрылся, пообещав непременно вернуться, когда наступит время, и всё исправить...
- Юрий Фёдорович, давайте все комментарии оставим на потом. Я спрошу, если что непонятно будет. А то мы так до седьмого пришествия тут просидим.
- Хорошо, хорошо. Я просто чтобы внести ясность, так сказать...
«...Тревожно в русских селениях стало. Всюду сполохи. Мужики оружные добро своё стерегли, а то и прочь бежали цельными семьями. Войска-то все на войне. Ладно, в Онгудае таможня была. Там баб с детками стражники на ночь в заплот запирали да стерегли. Кто-то всё нажитое держал погруженным на воза, чтобы чуть что сразу в путь податься. Все калмыков боялись.
Ну, Тукмачёв, исправник наш уездный, депешу прислал. Выручайте, мол, казачки родимые. Своих сил ему недоставало. Вот нашу сотню в помочь-то и направили.
Войска в Усть-Кане собирались, в селе неподалёку отсюдова. В него и епископ наш бийский Макарий, и уездный исправник прибыли. Это уже в июне было. Молебен провели, войсковой смотр честь по чести да к стану калмыков двинулись. Наша сотня ещё с двумя уймонскими обошла хунхузов со стороны гор. Калмыки даже пикнуть не успели, как мы их в кольцо взяли. Сгрудились они у юрты кошемной, где Чет, предводитель их, прятался, и подойти не давали. Тукмачёв на коне гарцевал, требуя Чета выдать, но никто и ухом не повёл. Стояли себе навроде истуканов, даже шапериться не пытались. Будто стена живая, свою святыню оберегающая. Исправник несколько раз приказывал разойтись, да напрасно глотку драл. Тогда сила в ход пошла. Мы нагайками орудовали, пехота - штыками да прикладами. А как пробились к юрте, оттудова Чет с ближниками своими возьми да и выскочи. По ущелью драпанули. Я с несколькими станичниками за ними припустил. В конце ущелья пещера светилась. Будто бы сотню ламп там кто запалил. Беглецы в неё, мы следом. И вдруг перед нами, откуда ни возьмись, люди белые встали... |
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Четверг, 25.11.2021, 16:39 | Сообщение # 3 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
- Белые? То есть европейцы?
- Нет, не немцы. Вообще незнамо кто. Не люди даже. Только с виду на человека похожие, а так... Инакшие совсем. Саженного росту, о двух коротких ногах и с ручищами длинными навроде хлыстов. Три пальца заместо пятерни. И когти на них вот такенные, точно серпы. Раз махнут, и голова с плеч. Коней валили за здорово живёшь, не говоря уже о людях.
- Какие страсти вы рассказываете... А почему белые? Они что, светлокожие?
- Скорее белокостные. Вместо кожи на них костяные пластины были.
- То есть?
- Навроде доспеха. Личина точно как у шлема рыцарского. Я такой в доме у господина одного видал. Полный доспех с головы до пят. Но там железный был, а у энтого костяной, к тому же к телу приросший. Правда, супротив пуль и шашек не сдюжил. Особливо ежели всю силу в удар вложить, да с оттяжечкой... – Урядник мечтательно причмокнул. Потом со вздохом продолжил: - А глаза у них горящие, точно угли. Красным так и пышут скрозь щели. Воистину демоны преисподней, спаси господь. Ну, мыслю, такого нагайкой не возьмёшь. Мы шашки наголо, и пошла потеха. Крики, кровь, пальба. Уж и не ведаю, как в пещеру ворвался. Свет кругом, ни зги не вижу, глаза застит и зябко до дрожи. Такая стыть внутри, будто помёр и в земле сырой схоронен. Ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Хорошо, что рубиться не с кем. Сослепу-то и своих посечь немудрено. К тому же не стало вдруг шашки у меня, равно как и ружья. Мало того, пряжки да пуговицы куда-то запропастились. Всё, что было железное, будто корова языком слизнула. С меня ремни поспадали. Китель нараспашку, погоны отстегнулись и на плечах мотыляются. От уздечки одни поводья в руке. Бросил их. Стремян, чую, тож нету. Седло скособочилось, начало сползать. Так бы и упал с ним, не догадайся коня за шею обхватить да ноги скинуть. Седло слетело, я от земли оттолкнулся, обратно на круп запрыгнул. Так и поскакал жейдоком. Потом узнал, что подковы у коня и те пропали. А конь будто взбеленился. Несёт, сломя голову. Мне бы усидеть на нём. Держусь, как могу, ничего вокруг не вижу. И вдруг свет потеплел, уже не так по глазам бьёт. Потихоньку начал кое-что различать. Увидал коней наших, какие поодаль скакали. Трое всего, и те без седоков. Ни сёдел на них, ни уздечек. Я без оружия, распоясанный да расстёбанный...
- Где? В пещере?
- Нет, господин хороший. Теперича я скрозь какую-то чудную залу нёсся. Просторная, что не видать ни потолка, ни стен. Пол ровнёхонький. Прямо из него колонны вырастают и где-то наверху теряются. Будто в каменный лес попал. Впереди меж колонн свет виден. Выход, значит. Я туда. По сторонам поглядываю, нет ли демонов, а то мне и биться-то с ними нечем. Нагайка одна за голенищем. Ну, деваться некуда, взял её и давай коня стегать. Гляжу вперёд, и точно - дневной свет в арке. Пуще прежнего нагайкой замахал. Выскочил наружу, огляделся, а там... Уф! – Урядник шумно выдохнул. - Поначалу глазам своим не поверил. Пещеры нет и в помине. Солнышко прям над головой светит, хотя дело к вечору шло. Высоко в небе вершины гор видны, будто подвешены. Двумя полосами тянутся друг под дружкой. А под ними темнота. Что за диво, мыслю, уж не морок ли на меня напал? Али солнце повернулося вспять, али я цельную ночь и утро напролёт по пещере той мыкался, да в глазах апосля света слепящего помутилось. Но по времени, чую, прошло всего ничего. Глянул назад. За спиною величезная круглая башня, точно пика торчит, а из вершины её луч света к солнцу тянется. В стене, что ко мне повёрнута, створ большой. В нём и Змей Горыныч запросто поместился бы. Оттуда я и выскочил. Внутри свет мерцает, колонны видны, снаружи тож колонны, друг на дружку поставленные, будто кто храмовый привход высекал. Перед ним площадка ровная без конца и края, что пашни наши. Только гладкая, точно стекло, и ни травинки на ней. Вдали Чет с ближниками своими убегает. Недалеко ушли. Ну, они-то пешие, а я верхом. Нагнал их вмиг. Кого конём сшиб, кого нагайкой приласкал. А кто из них Чет, ведать не ведаю. Схватил за шкирку того, на ком халат поцветастее, перекинул перед собой да в обратную сторону припустил. Пока скакал, никого больше не встретил. Всё удивлялся, куда демоны запропастились. Чуял неладное. А когда к башне подъехал, увидел, что пещеры-то в ней и нет. Просто проход сквозной навроде арки величезной. И башня посреди площадки стоит, где я Чета отловил. Несколько раз прошёл её наскрозь, обогнул по кругу, ничего не изменилось. Пропала пещера, теперича уж совсем. Один вход и остался. Как такое может быть?
Слышу, пленник мой смеётся хрипло. Злость меня взяла, сдёрнул его на землю, попинал малость. «Чего ржёшь, - говорю, - рыло хунхузово?» А он мне: «Врата закрылись. Бог запер тебя в чертоге своём небесном. Жди кары господней, кары неизбежной». И снова смеётся, как умалишённый. До меня вдруг доходит, что лопочет он на своём родном языке, а я каждое слово понимаю, хотя в калмыкском ни бум-бум. Разве только жестами изъясняться могу, и то через пень колоду. Я ему на чистом русском: «Какого рожна здесь творится?» Он отвечает: «Это убежище Бурхана. И теперь не я в плену, а ты».
- Подождите. Я не совсем уловил. Вы говорили на разных языках, но прекрасно понимали друг друга?
- Я о том и толкую. Там великое множество самых разных людей, чью речь я отродясь не слыхивал, но понимал их, а они понимали меня. Чудное место. Если где лес растёт, всё деревьями застит. Он далёко тянется. И деревья в нём странные: друг к дружке плотно жмутся, ветками сплетаются. Похоже на сплошной заплот, вьюном покрытый. Без топора нечего и думать в чащу соваться. А когда леса нет, открывается такой вид, что дух захватывает.
- Интересно, интересно...
- Небо голубое, чистое, без единого облачка. Солнце всегда ясное, но не слепит, и всё время прямо над головой висит. На ночь его закрывает огроменная тень от гор. Помнишь, я говорил, что горы висят в небе? Так они ещё и двигаются. Скроют солнышко – ночь. Откроют – день. А солнце всё там же, где и всегда. Потому, видать, и звёзд ночью нет. Поля широкие, а средь них строения каменные, прямыми дорогами соединённые. Большинство в развалинах, но люди там всё одно живут. Кругом земля неведомая, ничуть не схожая с Алтаем, Сибирью али другой какой Россейской. По-первости меня жуть брала. Оружия нигде никакого нет акромя мечей, копий да стрел. Закон лишь один – кто сильнее, тот и прав. Ежели ватага большая да хорошо вооружена, никто ей не указ, пока более сильный не найдётся. К тому же время от времени твари жуткие рыщут, что нам путь преграждали. Добрый расклад, как мыслишь?
- С ума сойти.
- Вот-вот. И я едва не свихнулся, пока с тем самым калмыком до ближайшего поселения топал. Кстати, это не Чет оказался. Его среди беглецов и не было вовсе. Он в юрте сидел. Сказал своим, чтобы в «божьем чертоге» укрылись, а сам остался. Нормальный мужик, видать. Не из пугливых. Я тож старался особливо страху не показывать. Калмык поначалу стращал сказками всякими о каре небесной, но апосля моих матюгов заткнулся. А как в селение вошли, так и вовсе потерялся. Сбежал, мыслю. Да и не до него мне было, ежели по-правде сказать.
- А те «костяные демоны»... С ними ещё сталкивались?
- Само собой. По-местному их «зуратусками» кличут. Никому не ведомо, где их логово. Сидят в нём безвылазно, время от времени набеги учиняют. Наводнят окрестности, бродят цельными толпами, на людей нападая. Ничего не берут, просто убивают. Могут кого-то в плен угнать. Куда и зачем – один бог ведает.
- М-да, весьма странное место, - пробурчал Киреев. Судя по тону, он вовсе не был уверен, что услышанное не является плодом больного воображения его собеседника.
- Это ещё не самое чудное, господин хороший. Провёл я там двадцать с лишним годков и всякого навидался. На несколько жизней хватит. Всё возвернуться хотел. Ту башню демонскую вдоль и поперек облазил. И так пробовал скрозь неё пройтить, и эдак, да бестолку всё. Пока однажды не увидел, как внутри неё свет вспыхивает. Додумался туда сунуться. Тогда и понял, откуда зуратуски берутся – из света энтого. Он, вроде как, рожает их, что ли. Инакше и не скажешь... Но не о том я. Удалось-таки мне в пещеру попасть. Силой не пробиться. Тишком прокрался. Однако на завал набрёл. Пока пробовал камни ворочать, понял, что динамитом сработали. Видать, приказал Токмачёв подорвать вход в пещеру. Понимаю его - демонов опасался. Динамита у нас в обозе для такого дела было с избытком. Пришлося мне уйти, не солоно хлебавши. С тех пор, как свет в арке загорался, а было энто единожды в пять лет, я немедля туда, к завалу, и потихоньку его разбираю. Не сказать, что сильно поднаторел в энтом деле. Ни лопаты, ни кайла с собой не пронесть, поскольку всё железо в свете том пропадало. К тому же и свет непостоянный. Бывало, как только появится, почитай сразу и затухал. Через день-два опять зажжётся, посветит и угаснет. Удачно, что вы с другой стороны подсобили. Кабы раньше-то, эх... – Послышался грустный вздох.
- А почему те костяные демоны следом за вами не вышли?
- Не могу знать. Но мыслю, что просто свезло. Меня не заметили, энто раз. Малолеток твоих я быстро наружу спровадил, энто два. И свет опосля недолго продержался. Энто, кстати, значит, что вскоре он сызнова появится. Тогда-то демонов и жди.
- Когда это?
- Не ведаю. – Урядник, похоже, развёл руками, после чего хлопнул себя ладонями по бёдрам. – Слушай, господин хороший, у тебя часом ещё пожрать чего не найдётся?..»
Негромкий щелчок возвестил об остановке записи. Почти сразу заиграла какая-то новомодная импортная мелодия. Киреев быстро выключил магнитофон.
- Ну-с, каково вам? – обратился он к пограничнику.
Тот задумчиво хмыкнул:
- Такое впечатление, что ваш гость искренне верит в то, что говорит. Я не слишком разбираюсь в психических расстройствах, но думаю, это как раз одно из них.
- Поначалу я тоже так решил, но взгляните-ка сюда. – Отодвинув магнитофон, профессор принялся разматывать свёрток, в котором забряцал металл. На расправленной материи, как и ожидалось, лежали ржавые железки. – Мои студенты нашли, когда в пещере копались. Как думаете, что это?
Волков рассмотрел находки поближе, перевернул каждую. Наконец, ответил:
- Похоже на саблю и ствол какого-то ружья.
- Верно. Только не сабля, а шашка. Рукоять, конечно, сгнила, зато сохранились латунные втулки, особенно характерный гусёк. А вот здесь, на пяте, присмотритесь внимательнее, мы очистили, стоит клеймо Златоустовской оружейной фабрики и год - 1893. Такие шашки у казаков были. А ствол... – Профессор подтянул к себе ржавую трубку. – Ствол от винтовки Мосина, так называемой трёхлинейки. На патроннике тоже имеется клеймо. Видите? На этот раз Императорского Тульского оружейного завода, 1896 год. И таких находок порядка тридцати. Помимо прочего есть и более мелкие. Патроны, пряжки, подковы, пуговицы. Словно кто-то разбрасывал их горстями. Это притом, что удалось откопать несколько хорошо сохранившихся человеческих останков, одетых в казачью форму.
- Хотите убедить меня в том, что это всё не бред сумасшедшего? – Волков скосил глаза на магнитофон. – Хорошо. Но как насчёт костяных монстров, о которых упоминал ваш собеседник? Их останки где?
Киреев развёл руками.
- Ничего похожего пока обнаружить не удалось. Но, возможно, у нас всё впереди. К тому же мы с Димой не договорили.
- Юрий Фёдорович, неужели вы действительно склонны ему верить?
- А чем чёрт не шутит? Если хотя бы часть его рассказа правдива, мы находимся на пороге величайшего открытия. Только представьте, какой нам выпадает шанс заглянуть в доселе неизведанное. Это же настоящая революция в науке.
Капитан покачал головой и тоскливо посмотрел на профессора. Неужели Киреев не понимает, что теперь доступ в злополучную пещеру для возглавляемой им археологической экспедиции навсегда закрыт? Не будет раскопок, дальнейших изысканий и досконального изучения извлечённых из земли находок. Никто не даст работать, пока соответствующие органы во всём не разберутся. Волков нутром чувствовал нечто опасное во всей этой истории. А уж чутьё у него будь здоров. Нет, это уже дело государственной безопасности.
Вздохнув, капитан вынул из магнитофона кассету. Показав её Кирееву, спросил:
- Это единственная запись?
- Да. – Профессор недоумённо взглянул на пограничника.
- Хорошо. – Тот спрятал кассету во внутренний карман кителя и встал. - С этой минуты, Юрий Фёдорович, ни один человек и близко не должен подходить к пещере. Выставьте ограждение и предупредите об этом своих людей. А я пока свяжусь с начальством.
Он решительно зашагал к вертолёту, оставив Киреева растерянно глазеть на опустевшую крышку кассетоприёмника.
|
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Пятница, 26.11.2021, 13:37 | Сообщение # 4 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Глава 1
Подполковник Овчинников задумчиво вертел в руках шифротелеграмму довольно странного содержания. Не сказать, чтобы он за время службы в особом отделе военного училища никогда не получал распоряжений со странными и даже очень странными текстами. Чего стоило, к примеру, требование отобрать курсантов выпускного курса, увлекающихся чтением фантастики, чьи личные дела срочно направить в главк. Интересно, как они там, в главке, себе это представляли? Особисту что, идти в библиотеку и делать выборку по выписываемым книгам? Даже в этом случае работы минимум на месяц, учитывая, что выпускной батальон состоит из четырёх рот курсантов. К тому же вряд ли библиотекари делают пометки в абонементах о жанре выданной книги. Угадывать по названию и автору? Ну-ну. Где фантастика, а где Овчинников. Не интересовала его такая легкомысленная литература, от слова «совсем». Считал её нереалистичной и оторванной от жизни, вроде сказок для взрослых. Какой смысл тратить время на совершенно бесполезную информацию? Поэтому ни фамилий писателей-фантастов, ни тем более названий их книг в голове не держал. Значит, придётся для начала самому во всё это вникать, чтобы, как говорится, быть в теме. А время ограничено – отобранные дела требовалось представить до начала выпускных экзаменов.
По всем училищам особисты, надо полагать, головы ломали, как им извернуться, чтобы выполнить приказ. Да и Овчинников бы непременно подпрыгивал, не будь у него в загашнике старых наработок. Привык тщательно собирать и бережно хранить любую добытую информацию. Пусть даже на первый взгляд совершенно бесполезную. Никогда не знаешь, что и когда может пригодиться.
- Оперативной обстановкой нужно владеть, товарищи офицеры. – Подполковник положил перечёркнутый по диагонали красной полоской листок в твёрдую папку с надписью «шифротелеграмма». Убрав её в ящик стола, придвинул к себе простой серый скоросшиватель, на обложке которого под печатным заголовком «ДЕЛО» от руки было выведено синими чернилами «Фантазёры».
Этой компанией он заинтересовался ещё год назад, получив сообщение о том, что несколько третьекурсников постоянно собираются по вечерам в каптёрке одной из казарм четвёртого батальона. Всё бы ничего, мало ли где и по каким делам зависают курсанты – кто в карты режется, расписывая «пульку», кто картошку жарит, спёртую из кухни курсантской столовой, а кто, чего уж греха таить, и водочкой балуется. Но эти ничем подобным не занимались. Просто сидели, гоняли чай и о чём-то разговаривали. Могли до самого отбоя общаться, а то и дольше. Расходились поздно, когда засыпали даже самые неугомонные полуночники. Уж не диссиденты ли завелись в четвёртом батальоне? Перестройка перестройкой, но бдительность никто не отменял. Демократией и плюрализмом пусть гражданские занимаются, раз уж взялись, а в армии главенствует устав и единоначалие. Без железной дисциплины армия попросту развалится.
Узнав поимённый состав группы, Овчинников завёл на каждого из участников подробное досье и даже внедрил к ним своего человека, который не без труда, после нескольких не совсем удачных попыток сумел-таки втереться в доверие. Тем сильнее разочаровал полученный результат. Шутка ли приложить столько усилий, чтобы в итоге вышел пшик. «Диссиденты» оказались обычными «фантазёрами». Они с детства обожали фантастику и вечерами пересказывали друг другу всё, что успели прочитать - в основном ещё в школе. Почему в каптёрке? Да просто чтобы никто не мешал. Тем более один из фантазёров был каптёрщиком, вот и принимал у себя весь этот клуб по интересам.
Собранный материал, не успев перерасти в полноценное дело, лёг на полку за компанию с такими же серыми, ничем не примечательными скоросшивателями. Зато пригодился теперь.
Подполковник развязал тесёмки и раскрыл папку.
Первый лист с фотографией курсанта в левом верхнем углу. Короткая армейская стрижка, худое, слегка измождённое лицо и плохо подогнанная, мешковатая форма. Так выглядело большинство первокурсников, когда их фотографировали для личного дела и военного билета. Зато в глазах огонь. Ещё бы, вчерашний школьник прошёл курс молодого бойца, выдержав первое в своей жизни серьёзное испытание на стойкость. Ещё на шаг приблизился к заветной цели стать офицером Советской Армии.
Справа от фотографии короткая справка: Елькин Александр Сергеевич... «Прям как Пушкин», - пришло невольное сравнение. Совсем ещё мальчишка, поступил сразу после десятилетки, которую оканчивал в Приморье. Сейчас ему двадцать один. Звёзд с неба не хватал, особенно по физподготовке. Высокий и худой, он быстро сдыхал на кроссах и марш-бросках, бессильно болтался на перекладине, пытаясь подтянуться или сделать подъём переворотом, а к брусьям даже подходить боялся. Командиры подумывали отчислить его за невыполнение обязательных нормативов - надоело постоянно вытягивать на троечку, - но Елькин сумел всех удивить. Благодаря долгим изнурительным тренировкам, он по итогам последней сессии безо всяких поблажек сдал физо на твёрдую четвёрку.
Это был первый из «фантазёров», чьё дело ушло в главк. Перелистав характеристику, список родственников, табель успеваемости, несколько справок, в том числе о беседах с окружением и преподавателями, Овчинников остановился на следующем курсанте - Сливинский Александр Николаевич. Тоже попал сюда после школы. Крепкий, мордатый парень из Киева с хитрющим взглядом. И чего в такую даль попёрся? На его родине в ближайшей доступности полным полно самых разных военных училищ. Выбирай любое и служи себе поближе к дому. Или понимал, что туда тяжело будет попасть? Конечно, на Дальнем Востоке и проходной балл на порядок ниже, и конкурс не настолько большой. Ушлый паренёк, своего явно не упустит. Потому его дело тоже направилось в главк.
Листая дальше, подполковник добрался до третьего кандидата - Калабашев Аскер, так называемый «нацкадр». Зачислен по результатам экзамена, который сдавал у себя дома, в Узбекской ССР. На первом курсе, как только начал учиться, почти не говорил по-русски. Понимал тоже с трудом. Зато на четвёртом курсе болтал уже вполне сносно и почти без акцента. Надо полагать, членство в клубе любителей фантастики тоже сыграло свою роль. Странно, что при всём незнании русского Калабашев оказался довольно начитанным. Впрочем, книги на языках союзных республик намного доступнее, чем те же, но на русском. Знание национального языка в данном случае сыграло узбеку на руку, чем он и всесторонне пользовался. Что ж, заслужил. Теперь о нём известно и главку.
Следующий – Носов Сергей Константинович, колымчанин. Практически без минусов, одни сплошные плюсы. Как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец. За что не берётся, всё в руках горит, всё получается. Вот чьё дело отправил бы, не раздумывая, но... Женился парень по окончании третьего курса. Уже не в казарме жил вместе с ротой, а в комнате старого ДОСа, выделенного для семейных курсантов. По вечерам спешил не в каптёрку к товарищам по клубу, а к жене под бочок, поэтому выпал из общей обоймы. Овчинников даже не стал поднимать его дело. Вряд ли женатый выпускник будет интересен КГБ.
Со вздохом перевернул листы со сведениями о Носове, дойдя до последнего «фантазёра». Шелковицын Игорь Иванович. У этого вид более опрятный, подтянутый. На груди кроме комсомольского значка, как у прочих, ещё и знак СВУ. Этому к службе не привыкать. В отличие от сверстников он два года после восьмилетки постигал азы нелёгкой армейской службы в Суворовском училище. Так что пришёл подготовленным. Военный в третьем, а то и в четвёртом поколении. Продолжает династию. Сам бог велел... Тьфу, тьфу, тьфу!.. По воле народа, руководимого Ленинской партией, в главк ушло и дело Шелковицына.
Теперь вот новое распоряжение, превзошедшее все мыслимые ожидания. И касается оно всё той же четвёрки. С каждым из них предстоит провести беседу. В шифротелеграмме на этот счёт изложены подробные инструкции. Овчинникову мало понятен их смысл, но для выполнения задачи полная осведомлённость и ни к чему. Главное – строго держаться в рамках полученного приказа. Наверху виднее, чем должны заниматься особисты на местах. Очевидно, некая комбинация, проводимая главком, вступала в завершающую фазу, и Овчинников, один из маленьких винтиков огромной государственной машины, должен был добросовестно исполнить свою работу.
В дверь постучали. Наверное, прибыл Шелковицын. Как раз на это время его вызывал. Закрыв папку, Овчинников положил её на край стола обложкой вниз. Только после этого громко сказал:
- Войдите!
В кабинет смело шагнул юноша в офицерской полевой форме с нашитыми курсантскими погонами. Новенькая портупея вместо простого солдатского ремня, хромовые сапоги, фуражка защитного цвета. Выпускникам позволяли такую вольность, выдавая часть будущего офицерского обмундирования. Не в старом же изношенном «х/б» или «п/ш» им сдавать экзамены. Должны выглядеть достойно. К тому же без пяти минут лейтенанты.
- Товарищ полковник! – Чётко взяв под козырёк, бодрым голосом доложил вошедший, по устоявшейся традиции проглотив приставку в звании особиста. - Курсант Шелковицын по вашему приказу прибыл!
- Ой, не шуми, Шелковицын, - поморщился и махнул рукой Овчинников. – Разве не видишь? Кабинет у меня маленький. Совсем оглохну от твоего командного голоса. Да ты присаживайся, не торчи столбом. Разговор у меня к тебе.
Курсант осторожно сел на предложенный стул, не забыв предварительно снять фуражку. Не смотря на успокаивающий тон подполковника, расслабляться он вовсе не собирался. Правильно, не то здесь место, чтобы терять бдительность.
Не спеша оглядев кандидата, Овчинников отметил, что у того на груди к знаку СВУ добавился красный значок первого разряда по выполнению военно-спортивного комплекса и «крылатка» третьего класса. Молодец, не стоит на месте, уверенно движется к цели. Наверное, уже и лейтенантские погоны примеряет, грезя предстоящим распределением. Как вот при таком настроении говорить парню, что будущее у него совершенно другое?
Вздохнув, особист извлёк из ящика стола небольшой бланк и положил перед курсантом.
- Ознакомься и распишись, - подал ему ручку.
- Что это? – с подозрением прищурился Игорь.
- Подписка о неразглашении. Всё, о чём я с тобой буду сейчас говорить, не должно покинуть стены этого кабинета и твоей головы. Понял?
- Так точно.
С явной неохотой, но внимательно Шелковицын прочитал текст и поставил под ним свою закорючку, после чего выжидательно уставился на особиста. «Всё-таки ему интересно, - заметил подполковник, - хоть и опасается. Немногословен. М-да, не зря особый отдел называют «молчи-молчи».
Убрав подписанный листок, Овчинников положил перед курсантом другой.
- Это приказ о досрочном присвоении тебе звания лейтенанта и откомандировании в распоряжение КГБ СССР, - огорошил новостью.
На лице паренька застыло выражение сдержанного любопытства. Если он и был изумлён, то виду не подал. Или просто впал в ступор. Похоже, от вызова в особый отдел Шелковицын ожидал чего угодно, только не этого.
Немного помолчав, он всё же растерянно произнёс:
- Ч-что?..
Глупый вопрос, конечно. Игорь сразу это понял и попытался исправиться:
- Зачем? Почему я? Ведь скоро госы... А я уже лейтенант? Или это после выпуска?
- Ты приказ-то почитай, - усмехнулся Овчинников. Понимая, что свежеиспечённому лейтенанту сейчас явно не до этого, снизошёл до объяснений: - Да, можешь радоваться, ты уже офицер. И если тебя направляют служить в КГБ, то уж точно не просто так. Об этом я могу только догадываться. Мне поручено лишь залегендировать твой переход в другую структуру. А для этого... – Подполковник выложил на стол ещё один листок, на этот раз чистый. – Ты должен подать рапорт на отчисление из училища, который прямо сейчас и напишешь.
Глаза Шелковицына слегка расширились. На бледном лице появилось подобие улыбки.
- Это что, какая-то уловка, да? Всё только ради того, чтобы меня отчислить? – Он уставился в окно, за которым шумел зелёной листвой разлапистый тополь. – Разрешите узнать за что, товарищ полковник?
Особист вздохнул:
- Да никто тебя не отчисляет, успокойся. Рекомендую всё-таки ознакомиться с приказом. – Овчинников придвинул первый лист ближе к Игорю. – Твой рапорт нужен только для того, чтобы запутать след. По учётам училища ты будешь отчислен и уволен в запас. Рядовым. А в КГБ придёшь полноценным лейтенантом и продолжишь службу безо всякого перерыва. Уяснил или ещё разжевать? Хотя дальше и так уже некуда.
Всё-таки взяв листок, Шелковицын принялся его читать. Бумага слегка подрагивала в его руке. Понятное дело – волнуется парень. Положив лист обратно на стол, Игорь поднял потерянный взгляд.
- Я так понял, приказ есть приказ, и моего мнения никто спрашивать не станет?
- Правильно понимаешь, - удовлетворённо кивнул особист. Всё-таки приятно иметь дело с разумными людьми.
Шелковицын сгрёб со стола ручку и уселся поудобнее.
- Что писать?
- Забыли форму рапорта, товарищ лейтенант? На имя начальника училища. Рапорт. Прошу отчислить меня в связи с нежеланием учиться и так далее. Звание, подпись, фамилия. И число не забудь. Сегодняшнее.
Дописав рапорт, Игорь выпрямился на стуле.
- Что теперь? – спросил тусклым голосом.
- Иди к себе в роту. До конца дня занимайся по распорядку, пока я не утрясу все формальности. Дальше тебе сообщат.
- Кто?
- Не важно. Думаю, что твои отцы-командиры. Офицерскую форму, которую успел получить, придётся вернуть. Курсантской у тебя не осталось?
- Никак нет. Всю посдавали уже...
- А гражданка?
- У кого ж её нет, - невесело усмехнулся Шелковицын.
- Да не расстраивайся так, лейтенант. Всё ведь ещё впереди. Тебя ждёт новая интересная служба. Даже завидую немного. Ну, сам подумай, окончил бы ты училище, как все, попал бы по распределению в какой-нибудь Мухосранск у чёрта на куличках без перспективы на перевод. И что дальше?
- Не обязательно. Страна же большая.
- Вот именно. И хорошие места службы можно по пальцам пересчитать. А выпускников много. Одно наше училище должно пристроить порядка трёхсот пятидесяти молодых лейтенантов. Сколько их по всей стране наберётся, не думал? Блатных мест на всех не хватит. Зато разных Мухосрансков у нас хоть отбавляй. Везде кадровый голод и разгильдяйство. Уж поверь, я знаю. – Овчинников бросил взгляд на часы. – Ладно. Заболтались мы. Можете быть свободны, товарищ лейтенант.
Встав по стойке «смирно», Игорь уверенным движением надел фуражку, взял под козырёк, выпалив: «Есть!» - и, чётко повернувшись кругом, шагнул к двери.
- Надеюсь, помните, - сказал особист вдогонку, - что нельзя никому говорить о вашем новом назначении?.. Озвучить можете только легенду об отчислении.
- Так точно. – Шелковицын повернулся в дверном проёме. – Разрешите идти?
Овчинников махнул рукой.
Когда дверь за посетителем закрылась, он убрал приказ на Шелковицына и его рапорт на отчисление в папку «фантазёров» и приготовил новый бланк подписки о неразглашении. Предстояло провести ещё три такие беседы. Кто там следующий? Подполковник заглянул в еженедельник. Ага, по времени сейчас должен подойти Сливинский. С этим хитрецом придётся, пожалуй, провозиться. Одним приказом, как служаку Шелковицына, его к стенке не припрёшь. Нужен более тонкий подход - с обещанием баснословной зарплаты, к примеру. На это Сливинский уж точно клюнет... |
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Понедельник, 03.01.2022, 16:32 | Сообщение # 5 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Вечером в каптёрке царило мрачное настроение. Никаких обсуждений фантастики. Вся четвёрка сидела с одинаково угрюмыми лицами и молча пила чай.
Первым не выдержал Сливинский:
- Кого хороним? Или все уже в курсе, что я рапорт на отчисление подал?
- Ты тоже?.. – удивлённо вскинул брови Саня Елькин.
- И я, - буркнул Шелковицын.
- Э, мы что, все четверо рапорта написали? – дошло до Калабашева. – Сегодня? Выходит, не только меня в «молчи-молчи» вызывали?
Они переглянулись.
- Тааак... – Игорь поставил кружку с недопитым чаем на стол. – И что кому сказано было? Досрочное присвоение звания лейтенанта?
Оказалось, что всех ознакомили с однотипными, написанными словно под копирку приказами.
- Вообще-то мы не должны этого разглашать, - скромно заметил Елькин.
- Ой, Саня, - отмахнулся Сливинский, - между собой можно. Как выяснилось, мы в одной лодке.
- Лишь бы она не пошла ко дну.
- Вот умеешь ты ободрить, друг, - вздохнул Аскер.
- Не дрейфь, Калабаич, - хлопнул его по плечу Сливинский. – Прорвёмся. Ты прикинь, безо всяких проволочек и проверок нас в КГБ взяли. Это о чём-то говорит?
- Только о том, что мы давно в поле зрения особого отдела, - грустно хмыкнул Игорь. – Ты же не думаешь, что нас и в самом деле совсем не проверяли. Проверили по всем статьям, как положено, будь уверен. Интересно другое, чем это мы заслужили такое доверие? Почему именно наша четвёрка?
Сливинский снова махнул рукой:
- Откуда ты знаешь, что дело только в нас? Я слышал, в десятой роте на той неделе двое написали рапорта на отчисление.
- Ага, - поддержал Калабаев. – А следом за ними ещё человек десять со всего батальона.
Теперь скептически отмахнулся Елькин:
- Дураки просто. Услышали, будто министр приказ издал о том, что выпускники военных училищ, не желающие продолжать службу в войсках, могут получить диплом и сразу уволиться в запас полноценными лейтенантами, с высшим инженерным образованием в кармане. Надо же в такой бред поверить.
- Это не бред, - спокойно возразил Игорь. – Дед мне тоже об этом приказе рассказывал. А он, между прочим, в штабе округа служит. Информация достоверная.
- Ишь ты. – Сливинский глотнул остывший чай. – Какие ушлые у нас типы, оказывается, в десятой роте. И всё-то им заранее известно.
- Так те двое – особы, приближённые к замполиту. Все четыре года его поручения выполняли. Ни в полях, ни на хозработах никогда не появлялись. Блатные, словом. Вот увидишь, они получат свои дипломы и спокойно уйдут на гражданку. Остальным ничего не обломится. Блата нет. Либо их отчислят, не дав сдать госы, либо заставят выпуститься и направят в войска. Я разговаривал с некоторыми. Они тоже на приказ тот ссылались. Только где он? Его в глаза кто-нибудь видел? Им так и сказали, что подобного приказа не было и нет. Выдумки, мол. А что вы хотели? Показатель по количеству новых лейтенантов, направленных на службу, пока никто не отменял.
- Перестройка, блин! – выругался Сливинский, снова прикладываясь к чаю.
- Выходит, наше отчисление изрядно подпортит статистику, - хохотнул Елькин.
- Вот именно. Ради того, чтобы сохранить всё в тайне, идут на такие жертвы. Думаю, здесь всё гораздо серьёзнее, чем нам представляется. Даже родителям запретили правду говорить. Ой, что будет у меня дома, когда все узнают...
- Тебе же дед сам про тот приказ рассказал. Сбрешешь, что хотел уйти в запас лейтенантом.
- Нет, Слива, ты не понимаешь. Дед говорил, чтобы я не смел этим приказом воспользоваться. Такие вот дела. После такого мне дома лучше не появляться.
Елькин тихо засмеялся.
- Сань, ты чего? – настороженно глянул на него Игорь.
- Ой, не могу. Ты что, ещё надеешься домой попасть? Нет, брат, не рассчитывай. Служба в КГБ отменяет наличие дома, семьи, а то и биографии. Фильм про резидента смотрел?
Отвечать Игорь не стал. Прав Елькин, как ни крути. Остальные тоже помалкивали, думая каждый о своём.
|
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Пятница, 07.01.2022, 16:39 | Сообщение # 6 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Глава 2
Несмотря на то, что четверо отчисляемых невольно выпали из общей жизни роты, которую захлестнул бурлящий поток сдачи выпускных экзаменов, сидеть без дела им не пришлось. Работы для «дембельского аккорда» всегда хватало. Там что-то вкопать, там выкопать, разгрузить-погрузить, построить, покрасить, убрать территорию. Последнее - чаще прочих, словно всё училище целыми днями только тем и занималось, что засоряло окружающую среду. Одни окурки чего стоили. Везде валялись, где надо и не надо.
- Какие курсанты свиньи, - ворчал Калабашев, наклоняясь над очередным бычком. – Уже спина не гнётся собирать их...
И ведь никуда не денешься. Пока не пришёл приказ об увольнении, ты по-прежнему служишь. Будь добр, подчиняйся начальству. Оно, вроде, и к лучшему. В безделье время тянется мучительно долго, а в трудах праведных незаметно минула неделя, пошла вторая. И вот, наконец, настал момент, когда на утреннем разводе ротный вместо распределения по хозработам неожиданно выдал:
- Собирайте вещи, переодевайтесь. В двенадцать-ноль-ноль вас ждёт машина у штаба, чтобы отвезти на вокзал. Вопросы?
- Э, товарищ майор, а как мы без билетов и документов?.. – начал недоумевать Аскер, но Елькин вовремя одёрнул его за рукав изрядно потёртого, выцветшего и местами заляпанного краской танкового комбинезона, которые им выдали в качестве спецовок. Свой срок это обмундирование давно отслужило, потому на балансе роты не числилось, и гробить его до конца было не накладно.
Ротный поджал губы. Не любил он лишних вопросов, особенно от подчинённых. Но теперь-то перед ним гражданские. Не прикрикнешь, как бывало...
- Это всё, Калабашев, о чём посчитало нужным сообщить командование, - сухо, явно сдерживаясь, произнёс майор. - Полагаю, деньги с документами вы получите перед отправкой. Словом, через два часа чтобы вашего духу здесь не было. Свободны.
Сразу повернулся и ушёл в канцелярию, будто сам себе команду отдал.
- Злится всё за отчисление наше, - кивнул вслед командиру Шелковицын.
- Да и чёрт с ним, - отмахнулся Слива. – Пошли собираться. Наконец-то хоть какая-то определённость.
- Пока никакой не наблюдаю, - скептически хмыкнул Елькин.
В назначенное время, когда четвёрка в полном составе, переодетая в гражданку, с тощими сумками в руках подошла к штабу, там уже стоял брезентовый УАЗ из роты обеспечения.
- Вас, что ли, везти? – лениво поинтересовался сидевший за рулём сержант в сильно ушитом х/б с расстёгнутым воротом. Ослабленный ремень свободно болтался у него чуть ли не на коленях. Заломленная назад пилотка выставляла напоказ пышный чуб и непонятно как держалась на затылке. Дембель, судя по всему.
Ответить никто не успел – на крыльце появился подполковник Овчинников. Не теряя времени, он быстро сбежал по ступеням и, подойдя к бывшим курсантам, продемонстрировал пачку из четырёх военных билетов:
- Так, соколики, получаем документы... – Тут его взгляд зацепился за открытую водительскую дверь. – Эй, боец!
Выскочив пулей из кабины, сержант метнулся к особисту. По пути его вид претерпел удивительную метаморфозу: верхняя пуговица застёгнута, ремень подтянут, чуб спрятан под пилотку, надетую строго по уставу на два пальца от бровей. И как только успел привести себя в порядок?
- Путёвой лист оформил? – строго спросил Овчинников.
- Так точно, тащ полковник.
- Отметку в медсанчасти поставил?
- Так точно.
- Машина в порядке?
- Работает, как часы.
- Смотри, чтобы доставил парней к поезду безо всяких там непредвиденных обстоятельств. С тебя же потом спрошу. Понял?
- Так точно.
- А раз понял, то заводи. Сейчас поедете.
Так же быстро водитель занял своё место, хлопнул дверцей и завёл мотор. Под его тарахтенье особист придвинулся ближе к отъезжающим. Раздавая военные билеты, проговорил вполголоса:
- Запоминайте, соколики. Поездом доберётесь до Бийска. По прибытии вас встретят и доставят к месту назначения. Из купе не выходить. Оно целиком ваше. Встречающий знает номер вагона и купе, зайдёт прямо к вам, спросит: «Вы студенты в археологическую экспедицию?» Ответите: «Мы только первая партия. Следом ещё подтянутся». Уяснили?
- Всё ясно, товарищ полковник. Пароль и отзыв, – усмехнулся Елькин.
- А где удостоверение личности офицера? - скептически скривился Сливинский, вертя в руке свой старый военник. – Нам, вроде бы, обещали...
- Отставить разговорчики, - нахмурился особист. – Вы следуете группой под видом бывших курсантов, отчисленных из училища и уволенных в запас. Документы соответствующие. Другие вам не положены. Настоящие вместе с вашими личными делами уже в Москве, не переживайте. Однако всегда помните, что на самом деле вы офицеры Советской Армии, а не какие-то молокососы-срочники, поэтому будьте любезны соблюдать воинскую дисциплину. Старшим группы назначаю Шелковицына. - Он передал Игорю не запечатанный конверт. - Здесь билеты на поезд и деньги на мелкие расходы.
Глянув на часы, Овчинников быстро закруглился:
- Ну, всё, скоро посадка. В добрый путь.
Не пожав никому руки, он повернулся и зашагал к штабу, а парни, подхватив сумки, стали грузиться в УАЗ...
Несколько дней в дороге, да ещё в отдельном купе, весьма располагают к разговорам. Естественно, все они вертелись вокруг одной темы – куда занесёт нелёгкая, и какие ещё сюрпризы ждать в ближайшее время от неожиданно свалившегося назначения.
- Бийск, Алтай, - рассуждал Саня Елькин. – Скорее всего, будем пока там. Рядом граница с Монголией.
- Хочешь сказать, нас в пограничники отрядили? – безразлично прошамкал Слива, пережёвывая домашнее сало.
- Нет, слишком уж всё зашифровано. Сложновато для простого перевода в погранцы.
- Тогда зачем?
Елькин пожал плечами:
- Могу только предположить, что через Монголию проще попасть в любую другую страну. Заодно и след запутать.
- Неее, - протянул Аскер, тоже взяв со стола кусок сала и отправив его в рот. Мусульманин вообще-то, а к салу пристрастился, благодаря щедротам Сливинского. Почему бы и нет? Оно ведь съедобно, не взирая ни на какие религиозные предрассудки. – Кому придёт в голову делать из нас шпионов? Мы же танкисты.
- А вдруг у американцев новый супер-танк появился, и его надо угнать? – выпучил глаза Слива.
Калабашев махнул рукой:
- Нашли бы специалистов поопытнее и покруче нас. К тому же мы языков не знаем.
- Ну, допросить пленного всегда сможем. Этому, слава богу, нас учили.
- Мы ж не дурнее паровоза, - поддержал тёску Елькин. – Обучат и остальным шпионским трюкам, дай срок.
- Времени-то как раз мало, - вздохнул молчавший до этого Игорь, продолжая смотреть на мелькающие за окном деревья. Повернув задумчивое лицо к притихшим товарищам, он пояснил: - Слишком уж спешили с нашим отъездом. Даже госов не дождались. Согласитесь, легенда с не сдавшим экзамены выпускником выглядит гораздо правдоподобнее, чем та, что состряпали нам впопыхах. Ещё проще было бы дать нам выпуститься и распределить по-тихому, куда нужно. Пусть на тот же Алтай с переводом в КГБ. Разве нет?
Пожалуй, это было единственным, с чем все безоговорочно согласились. По поводу всего прочего споры кипели до самого Бийска. Только новое ожидание перемен, которые вот-вот должны явиться в лице таинственного встречающего, заставило всех замолчать и тихо сидеть в купе при собранных вещах, нетерпеливо посматривая то в окно на снующих по перрону людей, то на слегка приоткрытую дверь, за которой то и дело проходили пассажиры, волоча тяжёлые чемоданы и сумки, то друг на друга. |
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Понедельник, 10.01.2022, 17:27 | Сообщение # 7 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
- Освобождаем вагон! – слышались зычные голоса проводников.
Наконец, дверь отъехала в сторону. Заглянула розовощёкая проводница, всю дорогу носившая им чай:
- Ребята, вы чего не выходите?
- Нас должны встретить... – начал Игорь, но его перебили.
- А, вот вы где! – Из-за плеча проводницы выглянул средних лет мужчина с бородой и загорелым лицом. – Те самые студенты в археологическую экспедицию?
- Да-да, это мы! - обрадовался Слива, которого, наверно, больше всех угнетала неизвестность ожидания.
Бородач нахмурился, не получив условный ответ. Снова пришлось отдуваться Игорю:
- Мы только первая партия. За нами ещё... эм, тянутся.
- Поскорее освобождайте купе, - проворчала проводница и пошла дальше по вагону.
- Не «тянутся», а «подтянутся», - вполголоса поправил незнакомец, втискиваясь в узкий для его габаритов проём. – Малозначительные на первый взгляд неточности рождают подозрение. Лучше этого избегать.
- Ну, вы тоже обратились к нам не слово в слово, если уж быть до конца объективным, - парировал Елькин.
Мужчина усмехнулся:
- В данном случае я вас встречаю, а не наоборот. Мне позволительны некоторые вольности, тем более что присутствовал посторонний, разговор мог звучать неестественно, пришлось импровизировать. Ладно, проехали. Вас я знаю, а меня можете называть Артём Кузьмич или просто Кузьмич, не обижусь. Давайте, как говорится, с вещами на выход.
На привокзальной площади новый знакомый подвёл парней к зелёной «буханке», предложив занимать в ней места, «согласно купленным билетам». Высокий Елькин, вынужденный согнуться в три погибели, пробираясь к заднему сидению, недовольно пробурчал, что судьба их четвёрки, вероятно, навсегда связана с УАЗами.
- Долго нам ехать? – спросил более прагматичный Слива.
- Километров триста, - бойко ответил водитель вместо Кузьмича, словно через каких-то пятнадцать минут они уже будут на месте. – Причём последние пятьдесят практически по бездорожью.
- Весело, - резюмировал Аскер без капли радости в голосе.
Потрястись действительно пришлось изрядно, особенно на последнем отрезке. УАЗ углубился в горы, то поднимаясь по грунтовым серпантинам под завывания мотора, то спускаясь под скрип тормозов. Колёса монотонно шуршали по гравию. Вылетающие из-под них камни и комья земли барабанили по днищу. Под эти звуки удалось даже поспать – курсантская привычка использовать для отдыха любой подходящий момент.
Игорь уснул настолько крепко, что самая сильная тряска не могла его разбудить. Проснулся, лишь почувствовав какое-то изменение в обстановке. Оказывается, «буханка» остановилась на ровной, окружённой горами площадке.
Водитель заглушил двигатель.
- Приехали, - повернулся с переднего сиденья Кузьмич. – Выгружайтесь.
Небо над вершинами гор начинало темнеть. Заметно похолодало. Не добавлял комфорта хоть и слабый, но чертовски пронизывающий ветерок. В сгущавшихся сумерках ещё был различим ровный ряд зелёных армейских палаток, большая металлическая ёмкость на высоких опорах и отходящие от неё трубы, протянутые вдоль раковин, - очевидно, походные умывальники. Немного в стороне виднелась вытянутая деревянная постройка, обтянутая плёнкой, что делало её похожей на большую теплицу. Рядом дымила полевая кухня.
Выйдя из машины, Кузьмич показал на палатки:
- Занимайте крайнюю. До утра можете отдыхать. Распределение завтра. Документы давайте сюда, я отнесу в штаб. Всё равно они вам больше не понадобятся.
Собрав военные билеты, Кузьмич зашагал куда-то в дальний конец лагеря.
- Да, - бросил он на ходу, - вы, наверно, голодные с дороги. Сходите в столовую. Там должно что-то с ужина остаться. Считайте, что вы уже на довольствии.
Столовой оказалась та самая «теплица». Внутри длинные столы со скамейками, торцы вместо стен завешены той же плёнкой. С одной стороны вход, с другой – раздача.
Лагерь выглядел заброшенным. По крайней мере, пока перекусывали подстывшей кашей, запивая её горячим чаем, и шли к своей палатке, никого кроме угрюмого повара в белом фартуке, возившегося с полевой кухней, не повстречали. В самой палатке тоже было безлюдно. Десять панцирных коек вдоль стен со скатанными в ногах матрасами, возле каждой тумбочка с табуретом да печь «буржуйка» в центре – вот и вся обстановка.
Расположились на четырёх кроватях в дальнем конце палатки. Печку топить не стали, хотя дрова были заготовлены кем-то заранее и лежали ровным штабелем у входа. Лето всё-таки, тепло должно быть. Правда, ночью так уже не казалось. Спали под двумя одеялами, укрывшись ими с головой. Воздух в горах куда свежее, чем в низине. Теперь-то на собственной шкуре испытали.
Утром разбудила привычная, успевшая за четыре года всем изрядно надоесть команда:
- Подъём! Выходи строиться! Форма одежды номер два!
У входа стоял невысокий офицер в новой полевой форме, которую в училище видели только по телевизору в репортажах из Афганистана. По слухам общевойсковики уже начали её получать, но до танковых частей она ещё не дошла.
Убедившись, что его команда услышана, офицер покинул палатку.
Делать нечего, надо вставать. «Форма два» – это голый торс. Натянув штаны и обувшись, четвёрка потянулась на улицу. Солнце освещало пока только вершины гор, пахло свежестью и влагой. В ноздри ударил приятный аромат алтайского разнотравья. Утренний ветерок холодил кожу, но дальневосточники не привыкли ёжиться от такой ерунды, поэтому стояли в шеренге ровно, строго по ранжиру. Справа длинный Елькин, рядом с ним Сливинский, затем Шелковицын и левофланговым замыкал строй Калабашев, самый низкорослый из всех.
Теперь, при свете дня, стали различимы звёзды на вшивных погонах офицера. Три маленькие – старлей. По виду он старше выпускников лет на пять. Может, чуть больше, судя по залысине на темечке, поблёскивающей под козырьком сдвинутой на затылок форменной кепи. В остальном лицо как лицо, вполне себе русское, разве только худое. Прямой нос и складки вокруг рта.
- Для начала познакомимся, товарищи офицеры, - проговорил старлей уверенным баритоном и достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок. Развернув, начал читать: - Лейтенант Елькин.
- Я, - негромко, чуть с ленцой протянул Саня.
Бросив на него быстрый, слегка приправленный досадой взгляд, офицер продолжил:
- Лейтенант Калабашев.
- Я! – Аскер гордо выпятил грудь. Впервые кто-то назвал его лейтенантом, если не считать особиста, которому до конца он всё же не верил.
- Лейтенант Сливинский.
- Я! – гаркнул Слива во всю глотку, едва не оглушив товарищей.
Старлей даже не поморщился, лишь посмотрел оценивающе.
- Лейтенант Шелковицын.
- Я. – Игорь ответил в меру, словно на занятиях по строевой подготовке.
«Афганец» почему-то усмехнулся, убирая листок в карман:
- Вас что, по фамилиям отбирали? Прямо войско друидов, не иначе.
- В каком смысле? – на правах старшего группы подал голос Шелковицын. – У всех, вроде, фамилии разные.
- Это да, но все происходят от названия деревьев.
- Разве? – встрял Сливинский. – Ну, с Елькиным, допустим, всё ясно, только слива тут при чём? Это же фрукт...
- Одноимённого дерева, - кивнул старлей.
- А, ну-да, - стушевался Саня, однако сразу опять перешёл в атаку: - Тогда Шелковицын от шёлка. Это уж точно не с деревом связано. Его шелкопряд производит. Бабочка такая. Вернее, гусеница её. – Он подбоченился, всем своим видом показывая, что тоже не лыком шит и кое-что знает.
- Верно, - снова усмехнулся «афганец». – Только гусеница эта питается листьями тутового дерева под названием шелковица. Вы наверняка слышали о таких ягодах. Они растут на этих самых деревьях. Между прочим, шелковицы растут сто пятьдесят – двести лет, а то и все четыреста.
- Хорошо, хорошо, - поднял руки Сливинский, сдаваясь. – Ну а Калабашев что, тоже от дерева произошёл?
- Э, в палатку вернёмся, покажу тебе, кто из нас деревянный, - погрозил кулаком Аскер.
- Полагаю, товарищ лейтенант имел в виду только фамилию, - спокойно сказал старлей. – В этом смысле, конечно, да. Калабаш, вечнозелёное дерево из рода Кресцентии семейства Бигнониевых. Ещё его называют калебасовым или горлянковым. Оно родом с Карибских островов. Очень полезное, между прочим, несмотря на то, что плоды его несъедобны. Зато их можно использовать для лечения кровоподтеков, послеродового восстановления и в качестве слабительного. Индейцы на Карибах, кстати, делали из них детские погремушки.
- Обалдеть. – Слива только руками развёл. Растерянно глянул на своих товарищей. – Слыхали, парни? Мы с вами все, оказывается, по пояс деревянные.
- Да, занятно, - согласился не менее озадаченный Шелковицын, впервые взглянувший на свою фамилию с точки зрения ботаники. – Своеобразные у вас познания для военного, товарищ старший лейтенант.
- Ну, это, скорее, для общего развития. - «Афганец» неопределённо покрутил кистью возле головы. – Хобби, можно сказать.
- Понятно... А у вас какая фамилия?
- Прошу прощения, не представился. Старший лейтенант КГБ Дубровский Владимир Иванович. Командир вашего десятка.
- Знаково, - крякнул Елькин. – Выходит, нас точно по фамилиям набирали.
В отличие от него Игорь обратил внимание на другие слова Дубровского:
- Что за десяток? Нас только четверо.
- Вы пока первые. Всего здесь формируется десять групп, таких как наша. То есть по численности одной роты. Каждым десятком командует опытный офицер спецназа КГБ. Задача – подготовить группы к проведению глубоких разведывательных рейдов на территории, занятой вероятным противником.
- Ух-ты. А куда нас планируют заслать? – не сдержался Аскер.
- Не заслать, а забросить, Калабашев. Сообщат в своё время. Пока же приказано пройти подготовку, чем, собственно, мы прямо сейчас и займёмся. Начнём, как это принято у военных всех времён и народов, с утренней зарядки. Чего сразу скисли? А ну, веселей, товарищи офицеры. Вы не к тёще на блины приехали... Нале-во. Направляющий лейтенант Калабашев. За направляющим вокруг лагеря бегооом... марш!
|
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Четверг, 13.01.2022, 17:05 | Сообщение # 8 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Глава 3
- Разрешите, товарищ полковник?
В полумрак штабной палатки шагнул рослый майор в полевой форме. Не сразу заметив полковника Малышева, повертел головой, плохо видя после яркого дневного света.
- Заходи, заходи, Пётр Петрович, - прогудел Малышев от дальнего окна в брезентовой стенке, забранного прозрачной плёнкой, продолжая через него наблюдать за тренировочным полем, где две группы молодых лейтенантов отрабатывали приёмы рукопашного боя.
Майор Кашин встал рядом и тоже глянул в окно.
- Ну, как тебе контингент? – кивнул полковник на людей в одинаковой песчаной форме, катающихся по утоптанной площадке.
Кашин пожал плечами:
- Так себе. Мальчишки совсем, сами же знаете, вчерашние курсанты. Боевого опыта ноль. Порох ещё не нюхали. За месяц из такого материала спецов не слепишь.
- Этого и не требуется. Главное, чтобы выживать научились там, куда мы их отправим.
- Я по-прежнему считаю, что мои парни и сами бы справились. У меня опытные бойцы, готовые действовать в любой, самой сложной обстановке. Растащить их по десяткам – не лучшая идея. Только силы распыляем.
Малышев отошёл от окна, сел за раскладной стол, побарабанил по нему пальцами.
- Знаешь, Пётр Петрович... - Он поднял на Кашина усталый взгляд. - При всём уважении к тебе и твоим парням вряд ли вы более готовы, чем те молокососы, – полковник мотнул головой в сторону окна. – Я о моральной готовности к разного рода сюрпризам и странностям, которые ждут вас на той стороне. Вчерашним курсантам, как ты говоришь, предстоит разобраться в происходящем, и они это сделают лучше вас, многоопытных вояк, потому что имеют соответствующую теоретическую базу.
- Мы тоже могли теорию подтянуть.
- Поздно. Вы заточены под совершенно другое и не воспримите материал, как надо.
- А они, по-вашему, с лёгкостью впитают премудрости спецназа?
- Не забывай, что это уже военные люди, офицеры. В придачу с нужными нам знаниями. Это упрощает дело.
- Всё равно, - покачал головой Кашин. – За такой короткий срок сделать из них спецов невозможно.
Полковник звонко хлопнул по столу широкой ладонью.
- Отставить! – прикрикнул, нахмурив кустистые брови. – Военные училища из этих школяров за один только месяц выковали солдат. Себя вспомни. Или считаешь, что твои люди хуже, чем училищные офицеры? Тебе не сырой материал подсунули, а готовых военных. Вот и действуй, а не распинайся тут передо мной, заранее расписываясь в бессилии. – Малышев отдышался, более спокойно добавив: - К тому же возраст. Сколько сейчас твоим парням?
- Самому младшему двадцать шесть.
- Вот видишь. Им придётся там провести минимум пять лет, если наши яйцеголовые ничего не напутали. Здесь пройдёт больше двадцати. Каково им это знать, а?
- Все вызвались добровольно, - насупился майор.
- Знаю. Но с какой червоточиной в душе? Семей они уже не увидят или встретят заметно постаревшими, а детей уже взрослыми, практически своими сверстниками. А эта молодёжь что? Ни кола, ни двора, ни семьи. Только папа с мамой, от чьей опеки они уже избавились. Сейчас ими руководит юношеский максимализм. Для таких что пять лет, что двадцать пять – всё едино. Уж это их точно не остановит. Поэтому пользуйся моментом. Работай, а не сопли жуй. Уяснил задачу?
- Так точно, товарищ полковник, - вытянулся Кашин. - Виноват. Разрешите выполнять?
- Погоди, успеешь. – Малышев поднялся и, заложив руки за спину, снова вернулся к окну. – Ещё одно. На задание с тобой пойдёт заместитель.
- Их у меня и без того хватает. Сначала командир первого десятка Франчук, за ним командир второго и дальше по нисходящей. Итого десять. Куда уж больше-то?
- Вопрос решённый. Политотдел настоял.
- О как. – Майор выпучил глаза. – Замполита подсунули. Он-то мне за каким? Что я с ним делать буду?
- Не знаю, - раздражённо развёл руками Малышев. – Это не моё решение. Наверху согласовывали. Что хочешь, то и делай, но с вами он пойдёт и точка. Главное, чтобы задание не запорол.
Кашин хмыкнул:
- Может, сразу его пристрелить от греха?
- Вот сам с ним это и обсудишь. – Полковник показал подбородком на окно: - Вон, Артём его уже привёз. Сюда ведёт. Сразу и познакомитесь.
- Ну, не яйцеголовый, и то вперёд. Хоть от них отбрыкались, - тихо прогудел Кашин, разглядывая приближающегося коренастого крепыша.
Заправленная в брюки просторная гражданская рубашка ничуть не скрывала его широкие плечи, что вкупе со слишком узкой талией делало могучий торс незнакомца похожим на перевёрнутый конус. Откинув полог, тот уверенно вошёл в палатку. Пробежав глазами по двум офицерам, поприветствовал просто:
- Здравствуйте, товарищи. - Остановив свой взгляд на полковнике, обратился уже непосредственно к нему: - Разрешите представиться. Майор Васильев, прибыл для участия в действиях спецподразделения КГБ. Вот предписание.
Он протянул заранее приготовленные бумаги.
Погрузившись в их изучение, полковник указал на Кашина:
- Знакомьтесь. Командир спецназа. Будете у него заместителем.
- Очень приятно, - вполне дружелюбно улыбнулся Васильев и протянул руку. – Меня зовут Евгений.
- Майор Кашин, - хмуро ответил Пётр, глядя на замполита сверху вниз и пожимая сильную мозолистую ладонь.
Не выпуская руки Петра и всё так же улыбаясь, Васильев неожиданно заявил:
- Нисколько не собираюсь влезать в управление операцией, товарищ майор. Моё дело лишь поддержание высокого морального духа в подразделении, а также мотивация бойцов, вынужденных действовать в полной изоляции, вдали от Советской Родины.
Кашин изобразил понимающую улыбку. Только теперь они расцепили руки.
- Крепкое у вас рукопожатие, - с уважением отметил Кашин. – Каким спортом занимаетесь?
- В основном гиревым. Но это чисто для себя, равно как моржевание.
- Хм... Хорошо, когда полно свободного времени. Можно и о себе позаботиться, - не удержался от укола спецназовец.
Полковник покряхтел, требуя внимание:
- Пётр Петрович, покажите товарищу политработнику, где ему разместиться. Ну и введите в курс дела. Ознакомьте с обстановкой, так сказать.
- Есть, товарищ полковник. – Майор повернулся к новому заместителю. – Пойдёмте. Времени у нас мало, придётся во всё вникать на ходу... |
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Вторник, 18.01.2022, 17:22 | Сообщение # 9 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Жизнь в лагере практически ничем не отличалась от обычного полевого выхода, коих в училище было с избытком. Те же палатки, отсутствие элементарных удобств и занятия на свежем воздухе. Разве что по времени это «удовольствие» слишком сильно затянулось, да изучаемые дисциплины оказались уж очень экзотическими, а занятия по ним более углублёнными. Рукопашный бой, к примеру, сочетался с фехтованием на мечах и саблях, тренировками с копьём и щитом. А стрельбы? Это вообще необъяснимо. Почему-то стреляли только из луков, никакого тебе автомата, пистолета или снайперской винтовки, не говоря уже о гранатомёте или чём-то более тяжёлом.
- Из обычного оружия вы и так стрелять умеете, - отвечал на все вопросы Дубровский. – Теперь научитесь обращаться с этим. В жизни всё пригодится.
- Да где оно пригодится-то? - ворчал недовольный Сливинский, сидя в палатке после занятий и щупая мозоли на пальцах, оставленные тетивой. Освоение допотопного оружия давалось ему тяжелее всех. - Нас что, к папуасам Новой Гвинеи забрасывать будут? Так и они теперь с «калашами» носятся. Копья со стрелами давно не в ходу. На кой они нам-то?
С ним никто не спорил. Все думали примерно так же, особенно после того, как начальство ввело ещё одну дисциплину - верховую езду. Для этого построили большой загон с конюшней, в которую навезли целый табун лошадей. Впрочем, эти занятия пришлись всем по душе, в том числе Сливинскому, который почти сразу стал держаться в седле, как прирождённый всадник. Не скрывал восторга от езды на лошадях и Аскер. Воображая себя горцем, он при каждом удобном случае пускал коня в галоп, дико визжал и выкрикивал на скаку:
- Я басмач! Дорогу басмачам!
Более-менее смысл такой специфической подготовки стал ясен, когда на исходе месяца интенсивных тренировок начальство провело нечто вроде общего собрания, устроенного в столовой, где спокойно разместились все сто человек вместе с командирами десяток. Сначала выступил замполит, не так давно приступивший к исполнению своих обязанностей. Он ожидаемо рассказал о международном положении, политике партии и правительства в свете уверенно шагающей по стране перестройки, о посильном вкладе в это важное политическое событие каждого гражданина СССР и, естественно, военнослужащих Советской Армии, после чего плавно закруглился, передав слово командиру:
- ...Ну, а о высокой ответственности, которая лежит на каждом из вас, по выполнению поставленной перед нами задачи подробно расскажет наш непосредственный начальник майор Кашин. Пожалуйста, товарищ майор.
Поднявшийся из-за стола раздачи, где сидел вместе с замом, высокий, подтянутый Кашин был похож на пожарную каланчу – такой же прямой, строгий и всевидящий. Он долго всматривался в устремлённые на него две сотни глаз, будто хотел проникнуть в мысли своих подчинённых, пытаясь понять, как воспримут они те откровения, которые им сейчас предстоит услышать. Готовы ли эти люди безоговорочно верить своему командиру, пусть даже несущему всякие нелепицы? Да, в этом всё дело. Надо, чтобы те, кого он за собой поведёт, продолжали ему доверять. По-другому не получится. Иначе грош цена всем усилиям, приложенным к организации этого безумного рейда, всей, пускай и скорой, почти не занявшей много сил и времени подготовке. Значит, нельзя юлить, ограничиваясь полуправдой. Парни умные, в противном случае сюда бы не попали. Любую недосказанность, а уж тем более фальшь, почувствуют сразу. Тогда всё, ни о каком доверии даже не мечтай.
Переведя дух, майор начал:
- Наверняка вы уже обратили внимание на укрепрайон при входе в ущелье за лагерем?..
Ещё бы не обратили. Его никто и не скрывал.
Бетонные доты чуть ли ни друг на друге стоят, колючка в три ряда, по ночам прожекторы то и дело включаются да вооружённая охрана постоянно глаза мозолит. Можно подумать, какую-то секретную базу КГБ охраняют. Вполне логично расположить рядом с ней полевой лагерь по подготовке новых кадров. Секретность уже обеспечена. Непонятно только что там столь тщательно стерегут и почему всё внимание солдат приковано к ущелью, а не к подступам. Дорога с этой стороны упирается в единственный стоящий особняком контрольно-пропускной пункт, на котором дежурит немногочисленный наряд.
Да, возникала целая куча вопросов, однако их никто не задавал. Всем известно, куда попали служить.
- Вы слышали, как в том секторе не раз объявляли тревогу. Смею вас заверить, это были не учения. – Кашин в который уже раз оглядел обращённые к нему лица. – Замечали свет в ущелье?
- Да, по вечерам, - подал голос кто-то из лейтенантов. - Когда прожекторы врубали.
- Только не каждый вечер, - добавил другой.
- Наверно, с энергией туго. Экономят, - ляпнул какой-то юморист.
Появились улыбки, но совсем разрядить обстановку шутнику не удалось. Командир остался серьёзным. Его угрюмый вид сгубил на корню робкие ростки весёлости, начавшие пробиваться от некстати брошенной фразы.
- Так вот что я вам скажу... – Он понизил голос. – Никаких прожекторов там нет и в помине. – Выдержав паузу, заполненную гробовой тишиной, майор перешёл к главному: – Свет исходит от некой аномалии, которая расположена в пещере неподалёку. И это... – Набрав полную грудь воздуха, он раздельно, чтобы никто не подумал, что ему послышалось, проговорил: - Это проход в другое пространство.
Ну вот, всё сказано. Как отнесутся к этому его мальчишки? Сразу поднимут на смех или промолчат, затаив недоверие, чтобы потом в своих палатках крутить пальцем у виска, обсуждая душевное здоровье командира? Взгляд Кашина жадно выхватывал из общей массы выражение каждого лица, пытаясь уловить эмоции, но картинка не складывалась, ускользала. Казалось, от него ждут продолжения, чего-то ещё, что могло дать больше пищи пытливым умам. Однако молчание затягивалось.
- Товарищ майор, а это параллельный мир или наша вселенная? – прозвучал первый вопрос, за которым немедля посыпались остальные: - Там воздух есть? Кислородная жизнь или какая?.. Флора и фауна агрессивные?.. Цивилизация имеется? Гуманоидная, нет? А контакты были?.. Какие там технологии?.. Наши бактерии для них не опасны? А их бактерии?.. Радиационный фон замеряли?.. Солнце! Солнце такое же?..
Кашин даже растерялся, не ожидая столь бурной реакции. На помощь пришёл вставший с места Васильев. Он поднял руки:
- Тихо! Не все сразу, товарищи офицеры. Давайте не забывать, что мы всё-таки в армии. Соблюдайте дисциплину. Если хотите задать вопрос, для начала встаньте и представьтесь.
Полроты немедленно вскочило, снова загалдев наперебой.
- Нет, братцы, - поморщился замполит, - так дело не пойдёт. Давайте-ка тот, кто хочет задать вопрос, поднимет руку, а товарищ майор сам предоставит ему слово. Если посчитает нужным, конечно.
Лес рук. Зато все замолкли. Уже лучше.
На этот раз Кашин поспешил заговорить, пока снова не началось:
- Для начала, чтобы избежать лишних вопросов, расскажу, что нам доподлинно известно на данный момент. – Руки опустились. Майор с облегчением вздохнул. – Нет, вру. Не доподлинно, а лишь с высокой долей вероятности. Но, как говорится, что имеем... Итак, раз в четыре дня в пещере ненадолго возникает свечение, пройдя сквозь которое, человек перемещается в другое пространство. Где оно находится, мы пока не выяснили, но яйцеголовые... Виноват. Наши учёные, посвящённые в тему, считают, что это не на Земле.
Столовая загудела. Пока гудение не переросло в гвалт, Кашин повысил голос:
- Там живут люди, ничем не отличающиеся от нас. У них средневековый уклад жизни. Развито земледелие, скотоводство, простые ремёсла. Но у людей имеется непонятный враг. Судя по имеющимся описаниям, это существа, внешне похожие на человека. Их тела защищены естественными роговыми пластинами, а на руках длинные когти, которые используются в качестве оружия.
- Хищника напоминает! - раздался выкрик.
- Да куда ему до хищника, - возразил невидимый оппонент. – У того пушка мощная, инфракрасный визор и генератор поля невидимости.
- Может, и у того всё есть, откуда ты знаешь?
- Его же видели. При этом выжили. Не хищник это. Похож просто.
- Как бы там ни было, - вернул себе инициативу майор, - нам с вами предстоит туда отправиться и выяснить всё непосредственно на месте. Говоря военным языком, провести разведку. Сразу скажу, что пойдём без оружия. Взять его попросту не удастся. Непонятно каким образом, но свечение не пропускает на ту сторону ничего металлического.
- Что, совсем ничего?
- Именно это я и сказал, товарищ лейтенант. Внимательнее слушайте. Командование обещало что-нибудь придумать насчёт нашей экипировки, но пока ничего не подкинуло. Знаю только, что на той стороне оружия полно. Не того, к которому вы привыкли, а мечи, ножи, копья, луки. Сейчас вы учитесь с ними обращаться. Но самое основное оружие, которое всегда при вас, это навыки рукопашного боя. Надеюсь, теперь понимаете, насколько зависит ваша жизнь от умения справиться с вооружённым противником голыми руками? Что до оружия... Если понадобится, мы его непременно добудем. Теперь давайте ваши вопросы.
- Когда отправляемся?
Наставления замполита, похоже, были благополучно забыты. Однако шуметь никто и не думал. Услышав первый вопрос, все затаили дыхание, обратившись в слух. Наверно, многие хотели спросить о том же и теперь с нетерпением ждали ответа.
- Насколько нам известно, вспышки происходят раз в неделю в течение трёх месяцев. Прошло уже два с половиной. Как понимаете, времени осталось не так уж и много. На следующей неделе выступаем. Пройти надо будет быстро, без остановок, потому как аномалия длится час-два, не больше. Поедем верхом. Конская сбруя у нас уже без железа, с этим проще. Насчёт нашей экипировки завтра выясню. Ещё вопросы?
- Местность бы изучить, товарищ майор. Карта какая-нибудь имеется? Хотя бы схематичный план или рисунок, что ли.
- Есть как раз такой рисунок. Составлен одним человеком, который провёл на той стороне больше двадцати лет. Не знаю, насколько точен его план, однако ничего другого у нас пока нет. Во всяком случае, основные обозначения и ориентиры там указаны. Сегодня вечером командиры принесут эти карты в каждую группу. Изучите их досконально, чтобы могли ориентироваться.
- О, вечером в картишки будем дуться, - снова подал голос давешний шутник.
На этот раз Кашин улыбнулся вместе со всеми. В душе царило спокойствие и легкость, словно камень, который давил на неё в самом начале этого непростого разговора, вдруг взял и рассыпался в мелкий прах, быстро утёкший тонкими струйками песка в землю. И в этом, как теперь понял майор, была немалая доля заслуги его желторотых лейтенантов. Зря боялся он их недоверия, косых взглядов и нелицеприятных реплик за спиной.
Возможно, прав полковник, считая этих людей морально более подготовленными, чем старые спецназовцы. Что ж, время покажет. Причём очень скоро.
|
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Воскресенье, 23.01.2022, 16:16 | Сообщение # 10 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Глава 4
Вечером в палатке только и было разговоров, что о предстоящем рейде.
- Обалдеть просто. Другой мир! – Слива, сидевший на табурете в обнимку со спинкой кровати, мечтательно закатил глаза. – Нет, вы только подумайте. Никто из нас даже представить себе не мог, что когда-нибудь реально там окажется.
Большая часть группы сгрудилась возле коек первой четвёрки. Так уж повелось, что их места превратились в своеобразную беседку, нечто вроде Ленинской комнаты, поскольку остальные лейтенанты, набранные в десяток буквально на следующий день, прибыли сюда из разных училищ, а одиночки, как известно, тянутся к уже сложившемуся коллективу. Теперь с танкистами делили палатку три общевойсковика: Серёга Вишневский из Омска, Ринат Маруллин из Алма-Аты и Андрей Ольховик из Новосибирского военно-политического. Все прочие являлись представителями совершенно разных родов войск. Стас Рябинин приехал из Уссурийского автомобильного, Макс Липаев из Тюменского военно-инженерного, а Илья Лавров из Рязанского воздушно-десантного. Последний, кстати, держался особняком, почти никогда не принимая участие в общих посиделках. Высокий, мускулистый парень. Благодаря полученным в училище навыкам, любая тренировка в этом лагере была ему нипочём. Особенно рукопашный бой, в котором Илью частенько использовали в качестве инструктора. Потому, наверное, он свысока поглядывал на своих сослуживцев, будто не понимая, как эти «сапоги» вообще могли оказаться в одном подразделении с ним, представителем элитной крылатой пехоты. А когда ему всё же доводилось общаться с кем-то, что случалось крайне редко, он разговаривал одной половиной рта, будто презрительно кривил губы. Возможно, так оно и было.
Вот и сейчас, заложив руки за голову, Лавров лежал на заправленной постели в центре противоположного ряда коек, всем своим видом показывая, что пустая болтовня в расположении нисколько его не трогает. Однако в ответ на Сашкины восторги посчитал нужным высказаться:
- Не обольщайтесь. Нет никаких гарантий, что нам не подсунули лажу.
- Хочешь сказать, всему отряду попросту вешают лапшу на уши? Это с какой стати?
- Чтобы вы размечтались и размякли. Пока будете витать в облаках, проведут учения по полной боевой и посмотрят, как вы, олухи, с заданием справитесь. Очередная проверка, не иначе. Возможно, на психологическую пригодность. И вы её наверняка не пройдёте, раз такие легковерные.
- Да как же так... – С растерянным видом Саня глянул на товарищей.
Игорь безнадёжно махнул рукой. Чего, мол, слушать этого Фому неверующего.
- А представь хотя бы на секундочку, что это не выдумки, - вкрадчиво проговорил Елькин. – И кто в таком случае слетит с катушек?
- Да ну вас, придурки.
Плюнув, Илья повернулся на бок, демонстрируя всем широкую спину в полосатой тельняшке, которую из принципа не менял на обычную армейскую майку, выданную вместе с новой «афганкой». Остальных вещевое снабжение целиком и полностью устраивало, разве что знаков различия ни у кого не было. Особенно по поводу отсутствия лейтенантских звёзд сокрушался Калабашев.
- Мы же офицеры, - вздыхал он. – А ходим, словно ещё курсанты.
- Не переживай, Аскер. Ещё покрасуешься в лейтенантских погонах, - успокаивал его Ринат Маруллин.
Эти двое крепко сдружились, хотя и не были одной национальности. Узбекский туркмен и казахский татарин. Странная смесь. Мусульмане – да, но сало трескали не хуже православных, за уши не оттащишь. Лавров называл их «тюбетейками», вкладывая в это слово присущий ему сарказм, но парни не обижались. Они не имели ничего против такого обращения.
Кстати, фамилии вновь прибывших тоже как на подбор происходили от названий деревьев. С одним лишь Маруллиным непонятно было, пока Дубровский не просветил:
- Есть и такое дерево. Марула называется. По-научному склерокария эфиопская, родом из Африки. Известно ещё как слоновье, леопардово или желейная слива, потому что плоды на сливы похожи. Лакомство для слонов. Обожрутся, потом пьяные ходят – это марула так на них действует...
- Получается, мы все тут с древесными корнями, - заключил тогда Елькин. – Специально подбирали?
- Только не вашу четвёрку. Любопытный факт, согласитесь, когда прибывает группа офицеров, объединённая общей, почти мистической составляющей. С вас, можно сказать, всё и началось. Остальной личный состав по аналогичному признаку набрал. Благо, было из кого. И фамилии подходящие нашлись.
Так их в отряде и прозвали – друидами. Ни одна другая группа не могла похвастать собственным именем. У всех только номер: первый десяток, второй и так до девятого включительно. Скорее всего, причина была в том, что «друиды» звучало куда лаконичнее, чем сложно произносимое «десятый десяток». Вот и прижилось...
- Не зря же сюда привезли только тех, кто фантастику любит, - заметил Андрей Ольховик. – Если сложить два и два, то вывод напрашивается сам собой. Никакая это не проверка и не дезинформация, чтобы сбить нас с толку. Особенно учитывая ту секретность, с которой всё это проворачивали.
- А вы обратили внимание, что здесь в основном выпускники тех училищ, которые находятся за Уралом? – заметил Елькин.
- Ну, Сань, это вполне укладывается в концепцию соблюдения секретности. Сам посуди. Где легче провести тайную операцию, в глухомани Дальнего Востока и Сибири либо в центре страны?
- Илюху же к нам прислали, - кивнул на полосатую спину Шелковицын.
- Значит, посчитали возможным, - пожал плечами Андрей. – К тому же он тут единственный из Рязани. Думаю, его перевод обставлен такой легендой, что нам и не снилось. Эй, Лавр, тебя под каким соусом из училища выперли?
- Вам-то какое дело? Это секретная информация, между прочим, - не поворачиваясь, пробурчал десантник.
- Не хочешь, не говори, горе-конспиратор. Не особо интересно... И потом, - обратился Андрей уже к собеседникам, - расположение аномалии, надо полагать, сыграло свою роль. От наших училищ сюда быстрее добираться.
Что-что, а умение убеждать словом, стройно и правильно формулируя свои и чужие умозаключения, у Ольховика не отнять. Не зря военно-политическое окончил. В этом ему, пожалуй, равных не было. Составить конкуренцию мог разве что майор Васильев, и то в силу своей многоопытности. Ничего, Андрей со временем поднатореет и заткнёт за пояс не только нынешнего замполита...
В палатку вошёл Дубровский. Показав с порога офицерскую полевую сумку, сообщил:
- Карта «Зазеркалья», товарищи друиды. Прошу ознакомиться.
Он достал и развернул на сколоченном из свежих досок столе длинную прямоугольную склейку, прижав один её край керосиновой лампой. В глаза бросался проставленный в правом верхнем углу красный штамп «Сов. секретно. Экз. № 13».
- Чёртова дюжина, - показал на номер всё подмечающий, поднявшийся ради такого случая с кровати Лавров. – Как раз в духе ваших мистических страшилок.
- Вот не пойму я, Илюха, - обратился к нему Ольховик, - почему ты такой скептик. Здесь, вроде, одни любители фантастики собрались, все безоговорочно верят, что переход в другое пространство существует. А ты как не от мира сего. Всё в штыки принимаешь.
- Потому что в отличие от вас я умею отличать фантастику от реальности. Чтобы ты знал, я допускаю существование аномалии, способной куда-то нас переместить. Но наверняка этому есть простое научное объяснение. И вероятнее всего мы окажемся не в каком-нибудь ином пространстве-времени, а лишь в нескольких километрах от этого места. Вот и вся ваша мистика.
- То есть ты признаёшь возможность мгновенного перемещения, пусть даже на пару километров? Но это ведь тоже из области фантастики. Не находишь?
Илья промолчал, не зная чем крыть.
- Хоть бы на карту взглянул. Где ты такую местность видел? - вмешался Липаев. Как военный инженер, он мгновенно считывал топографическую обстановку. Вместо плоских рисунков перед его мысленным взором представали впадины и возвышенности, болота и реки, островки леса и кустарники. – Слишком всё здесь... Правильное, что ли. Смотрите, какие ровные границы, будто под линейку выведены. Квадраты, прямоугольники. Леса, поля, дороги – всё прямое. Словно колхозные земли кругом. Сплошная искусственность. Ничего лишнего, чисто природного. Населённые пункты через равные промежутки. Одинаковое расположение, планировка... – Он поднял глаза на Дубровского: – Товарищ старший лейтенант, а почему местность больше с востока на запад обозначена? Юг и север что, совсем не изучались?
- К сожалению нет. Наш источник путешествовал только вдоль дорог, потому и обстановку смог описать ту, что была вокруг.
- Недалеко же он зашёл.
- Старался не сильно удаляться от этого места. - Командир обвёл пальцем перекрёсток с нарисованным значком в центре.
- Что там? Какое-то сооружение? Ничего похожего больше нигде не вижу. Нанесена башня, но в масштабе. Что, такая огромная? Неужели пирамида, как в Египте?
- Возможно. - Дубровский постучал ногтем по нарисованному знаку. - Здесь мы будем после того, как переместимся. Так что подробно изучайте подступы. Разведку начнём отсюда... |
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Среда, 02.02.2022, 15:52 | Сообщение # 11 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Утром привезли экипировку. После обеда её начали выдавать.
Друиды пришли к палатке интенданта последними. Пожилой прапорщик показал Дубровскому на сложенные под навесом ящики с мешками:
- Забирайте. Осталось только ваше. Ведомость подпишите, товарищ старший лейтенант.
Пока командир сверялся со списком и ставил росписи, подчинённые всё перетащили в расположение группы. Сгорая от любопытства, вспороли один мешок. Ничего интересного – самые обычные плащ-палатки, разве только новые. Заглянули во второй. Там солдатские вещмешки. Добраться до третьего не успели. Появился Дубровский.
- Становись! – тут же скомандовал он. Дождавшись, когда сформируется шеренга, прошёлся вдоль строя. – Лавров, Сливинский, открывайте ящики. Что вы тут успели осмотреть? Ага, плащ-палатки. Каждому по одной. Дальше что? Сидоры. Тоже раздайте. Хорошо. Теперь вот... – Из первого вскрытого ящика старлей достал нечто вроде короткой, несуразной на вид безрукавки. – Знакомьтесь. Ваш друг и защитник – товарищ бронежилет. В мире средневековья, как понимаете, без доспеха никуда.
- То есть мы в этом пойдём? – удивился Калабашев. – Говорили же, что железа не будет.
- Правильно говорили, - согласился командир и приподнял бронежилет за лямки. – Здесь нет ни грамма металла. Материал, из которого изготовлена эта штука, называется кевлар. По прочности не уступает стальной пластине или титану. Зато намного легче и удобнее. Застёжки типа «липучка» и пластмассовые пряжки. Надевается так... Сливинский, встань сюда.
Нацепив на Саню бронежилет, командир показал как правильно его застёгивать и подгонять под себя. Потом проделал это с каждым в отдельности. Трижды приказывал снять жилеты и снова надеть. Убедившись, что с новым видом экипировки все освоились, перешёл к следующему ящику. Достав оттуда обёрнутый зелёной материей сферический шлем, нахлобучил его на голову Сливы. Постучал костяшками пальцев по сфере:
- Этого друга, надеюсь, представлять никому не надо. Каска обыкновенная. Тоже из кевлара. Матерчатый ремешок с пластмассовой застёжкой.
- Лёгкая, - помотав головой, удивлённо проговорил Сливинский.
- Как регулировать, разберётесь самостоятельно, не маленькие. Лавров, раздайте каски личному составу. Так, дальше...
Из третьего ящика, по габаритам намного уступающего предыдущим, он извлёк два ножа – один обычного размера и второй большой, похожий, скорее, на короткий меч. Оба в кожаных ножнах с петлёй для ношения на поясе.
- Как видите, совсем безоружными нас не оставили.
- И это не металл? – недоверчиво поинтересовался Липаев.
- Представьте себе, нет. – Отложив большой нож, Дубровский достал из чехла короткий. Его лезвие оказалось чёрным, как воронёная сталь. – Композитный материал, достижение советской космической отрасли. Термостойкий и высокопрочный. Но особо усердствовать, испытывая его качества, не советую. Лучше используйте по назначению: колбаску порезать, хлебушек...
- Сало! – мечтательно вставил Сливинский, блеснув белозубой улыбкой.
- Или чьё-нибудь незащищённое горло, - с могильным спокойствием закончил старлей. – Пробить им, к примеру, железный доспех даже пытаться не стоит.
- Разрешите? – Лавров протянул руку, и Дубровский без малейших колебаний вложил ему в ладонь гладкую рукоять ножа.
Небрежно поиграв клинком, Илья скептически хмыкнул. Поднял его, держа над фанерной крышкой ящика остриём вниз. Немного подождав, разжал пальцы. Нож вопреки ожиданиям не пробил фанеру, а отколов от неё мелкую щепку, с негромким стуком упал набок.
- Слабоват. Веса не хватает, - недовольно скривился десантник.
Подняв нож, старлей неожиданно резким движением вогнал клинок в толстую доску каркаса, пробив её насквозь. Показывая на торчащий нож, назидательно проговорил:
- Малый вес оружия компенсируется силой удара. Итак, следующий образец... – Дубровский обнажил «полумеч», тоже оказавшийся чёрным. – Это называется мачете. Для фехтования, конечно, не годится, но поможет выиграть время, чтобы прожить немного дольше, чем когда его нет под рукой. Ну, или чтобы завладеть оружием противника и уже с его помощью показать остальным, где раки зимуют. Помимо клинков каждый возьмёт с собой лук и по тридцать штук таких вот стрел. – Убрав мачете, командир достал из ящика кожаный тубус на длинном ремешке, открыл круглую крышку и вынул стрелу, опять же чёрную. – Как понимаете, они из того же материала, что и ножи. Изготовлены в промышленных условиях, соответственно имеют улучшенные характеристики. На той стороне у нас не будет возможности пополнить боезапас такими стрелами. Выводы делайте сами.
- Экономия должна быть экономной, - перефразировал известное выражение Андрей.
- Правильно понимаете политику партии и правительства, Ольховик, - принял шутку командир. – Но помните, что экономия хороша лишь в том случае, когда не вредит здоровью. Если вам придётся спасать свою жизнь или жизни своих товарищей, используйте для этого все доступные средства. Слышите? Всё, что имеется под рукой.
Остаток дня ушёл на то, чтобы доукомплектовать снаряжение. Вещмешки выдали не просто так, их требовалось чем-то наполнить. Вот и наполняли. Дубровский только успевал бумаги подписывать: у интенданта за вторые комплекты нижнего белья, ватные штаны и телогрейки, у начпрода за сухие пайки, у медика за аптечки... Медиком, кстати, была единственная на весь лагерь женщина бальзаковского возраста, ещё довольно стройная, моложавая и в меру симпатичная Верочка Ивановна с редкой фамилией Удод. Вечером после тренировок у её палатки с красным крестом постоянно топтались молодые, не избалованные женским вниманием лейтенанты. Кому таблетку дать, кому царапину йодом смазать, кому температуру измерить. Словом, поводов у находчивых вояк всегда хватало. Хорошо, что пустяковых, не то вмиг бы отстранили от операции, чем начальство, собственно, и пригрозило. Поток страждущих мгновенно поредел, но не иссяк. Два-три человека в день всё же посещали медсанчасть, стараясь не мозолить глаза командирам. Лишь бы хоть на мгновение почувствовать на себе прикосновенье нежных, заботливых рук Верочки Ивановны.
Она всё понимала и терпеливо выслушивала каждого, улыбаясь так нежно и беззастенчиво, что «пациенты» покидали палатку неизменно в добром расположении духа, окрылённые уже одним общением с прекрасным полом.
- Ребята, наша Верочка ещё и психолог, - уверенно заявил после одной такой встречи Ольховик. – Вот ничего не собирался ей рассказывать, и она особо не расспрашивала, а выложил всё, как на духу. Сам не знаю, как так вышло. Из меня просто пёрло. Понимаете? Будто кран открыли на всю... Зато потом такая лёгкость внутри. Сердце радуется. Не могу описать это чувство...
Если даже Андрей не в состоянии был подобрать нужных слов, об остальных и говорить не приходилось. Но чувствовали все одинаково, поэтому прекрасно понимали друг друга. В том числе надменный Лавров. Когда речь заходила о Верочке Ивановне, у того совершенно непроизвольно разглаживалось лицо и появлялась едва заметная улыбка.
Дни шли за днями. Тренировки выматывали. Теперь они проходили в полной боевой выкладке, в пешем порядке и верхом, по одному и строем, в составе своих десяток и сводными группами. Бронежилеты с касками стали неотъемлемой частью обмундирования. Как надевали утром, так только вечером снимали. Оставалось только помыться и спать. Ночью всё лежало под рукой на случай срочных сборов, поскольку портал должен был открыться со дня на день.
И вот настал момент, когда спящий лагерь всколыхнула такая нелюбимая всеми военными, но в этот раз долгожданная команда:
- Подъём! Боевая тревога!
|
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Понедельник, 14.02.2022, 16:36 | Сообщение # 12 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Глава 5
Действия по тревоге были давно отработаны. Выскочив из палатки, «друиды» выстроились в шеренгу, поправляя снаряжение. Каска на голове, бронежилет поверх «афганки», мачете и нож на поясе, застёгнутом на пластмассовую пряжку, тул со стрелами на ремне через плечо, берцы на ногах, изготовленные по спецзаказу без единого гвоздя. Перед каждым в траве плотно набитый, заранее приготовленный к походу вещмешок с притороченным луком и ватниками. Дальше по палаточному ряду выстраивались шеренги других групп, слышались приглушённые разговоры и зычные голоса командиров. Темнота ни для кого не стала помехой, тем более было не так уж темно - в самом конце, над ущельем, полыхало зарево портала.
На Дубровском, нетерпеливо меряющем шагами небольшой пятачок перед входом в палатку, тоже каска, бронежилет и композитные ножи. Вещмешок он держал за лямки на плече на манер отсутствующего за ненадобностью автомата. Пройдя вдоль строя, осмотрел каждого, кое-кому помог подтянуть ремни. Потом произнёс короткую речь:
- Что ж, товарищи офицеры, вот и настало время «Ч». Больные, хромые, косые, кто ещё по каким-либо причинам не способен исполнять служебные обязанности, есть? – Молчание в ответ. – Смотрите, чтобы потом не ныли. Мыло, трусы, носки никто ничего не забыл? Там этого добра не будет. Нет? Хорошо. Итак, что делать, вы знаете. Группа, вещмешки на пле-чо. Напра-во. За мной в конюшню бегооом... марш!
Кони были уже осёдланы. Отряд обеспечения постарался. Не теряя времени, Дубровский посадил свой десяток верхом и в колонну по два повёл к ущелью. Они проехали КПП с распахнутыми настежь воротами, обогнули бетонные блоки ДОТов, рядом с которыми в добротных, отделанных досками окопах застыли стрелки с автоматами наизготовку, и втянулись в ущелье. Впереди светилась пещера, куда заканчивали входить всадники предыдущего десятка. Нагнав их, «друиды» замедлили ход и поплелись в хвосте.
- Эй, Лёха! – окликнул Сливинский замыкающего девятой группы. – Ну как, поджилки не трясутся перед прыжком в неизвестность?
Алексей обернулся:
- Смотри сам в штаны не наделай, Санёк, а то сушить на ходу будешь.
За их показной бравадой угадывалось волнение. Понятное дело – переживали, можно сказать, исторический момент, отправляясь в неведомую фата-моргану. Будет ли она реальностью или навсегда останется недосягаемым миражом?
- Разговоры в строю, - одёрнул болтунов Дубровский. – Сосредоточиться на задании. Рано расслабляетесь.
Дальше двигались молча под всхрап коней и приглушённый топот копыт. Животных намеренно не подковывали, опасаясь, что те, потеряв привычную «обувку», запаникуют и начнут метаться, не слушая седоков. Хватит уже того, что животные неожиданно для себя окажутся вдруг в абсолютно ином, неузнаваемом месте. Лишний повод нервничать им совершенно ни к чему.
Яркий, чисто белый свет почему-то нисколько не ослеплял. Свод пещеры и проплывающие мимо неровные стены были видны во всех подробностях, вплоть до мельчайших трещин и отдельных камней. Чем дальше вглубь, тем гуще сияние, больше похожее на непроглядный утренний туман. Спины замыкающих девятой группы уже едва различимы. Вот они совсем пропали. Следом скрылся круп Лёхиного коня, будто на прощание махнув лохматым хвостом. И звуков никаких впереди, словно все, кто там ехал, решили затаиться, даже дышать перестали. Не слышно и эха, постоянного спутника замкнутого пространства.
- Надеюсь, нас не разнесёт на атомы, - натянуто улыбнулся Сливинский, с опаской наблюдая за тем, как начала терять очертания фигура их командира.
- Да пусть разносит, - отозвался ехавший рядом Шелковицын. – Лишь бы потом правильно собрало. А то некомфортно будет с мужским достоинством вместо носа.
- Это ещё не самое страшное. Вот если атмосферы там нет или, скажем, она ядовитая, а мы без скафандров.
- Ну, на себе его не протащишь. Металла много.
- Из композита сделали бы, всего делов.
- Раз не сделали, то воздух на той стороне нам обеспечен, будь спок.
- Хотелось бы верить, - вздохнул Саня, не отрывая глаз от исчезающих спин Елькина и Лаврова.
Командира уже и вовсе не было видно. Глянув на взволнованного товарища, Игорь попытался подбодрить и его, и себя:
- Не дрейфь. Прорвёмся.
Ответив кривой ухмылкой, Слива ударил каблуками коня, нерешительно переступавшего с ноги на ногу, и окунулся в светящееся молоко.
Игорь не заметил, как потерял его из виду, поскольку был занят собственными ощущениями. Сначала накатил жуткий холод, который, казалось, возник где-то в глубине желудка и быстро распространился по всему телу, вырываясь наружу через поры задубевшей кожи. Все внутренности окоченели, даже мысли едва ворочались, не в силах сосредоточиться на часто мелькающих образах. Словно кто-то влез в черепную коробку и ворочал пласты памяти, быстро перелистывая их, как шелестящие страницы незнакомой книги в попытке ухватить суть её сюжета либо выудить интересующую информацию.
Полностью потерявший контроль над собственным телом Игорь не чувствовал ни рук, ни ног, ни коня под собой. Не понимал, по-прежнему ли движется или стоит на месте. А может и вовсе завис где-то между небом и землёй, увязнув как насекомое в смоле в этом холодном свете. Дышать уж точно перестал. Нос, рот и уши будто ватой забиты. Перед глазами сплошная белая муть. А чужой разум, если, конечно, это он, а не какой-нибудь эффект потустороннего перехода, всё копался в мозгах, заглядывая в самые потаённые уголки сознания, не прилагая к этому, казалось бы, ни малейших усилий. Наконец, невидимый читатель захлопнул «книгу», получив, наверное, что хотел, и ощущение чужого присутствия в голове сразу исчезло. Как по щелчку тумблера вернулись все чувства. Нахлынули одновременно, ударив своей кажущейся необузданностью по успокоившимся нервам, успевшим привыкнуть к отсутствию внешних раздражителей.
В ноздри ударил запах пыльного, набитого старым хламом сарая, кожи, конского пота и ещё чего-то непонятного. Заметалось эхо, многократно повторяющее нервные ржания и всхрапы коней, топот копыт, короткие как выстрелы матерки товарищей и приказы старших офицеров.
Все сбились в кучу, в которой завязли, в том числе, и Слива с Игорем. Не успели опомниться, как сзади накатила ехавшая следом пара, словно никакой дистанции до них не было и в помине. Тех почти сразу подпёрли следующие, затем следующие и следующие...
Шелковицыну сначала казалось, что они попали в неуправляемый поток, несущий чёрт знает куда, и не дающий ни малейшего шанса из него выбраться. Но чем дальше от места, где началось это вавилонское столпотворение, тем больше свободы, с обретением которой вернулась возможность управлять конём. Наконец, получилось оглядеться.
Непроглядное белое марево словно поредело, став заметно прозрачнее. Теперь сквозь него проступали очертания квадратных колонн, уходящих так высоко, что терялись из виду в мешанине сходящихся далеко вверху острых пиков. Это уже явно не пещера...
- За мной! – Дубровский во главе своего десятка забирал вправо.
Все группы, кроме двух оставшихся в центре, распределились по флангам и теперь двигались вдоль стен. Так задумывалось изначально – выходя из портала, перестроиться в предбоевой порядок. Мало ли...
Приблизившись к стене, Шелковицын мимоходом окинул её взглядом. Ровная, идеально гладкая, без каких-либо стыков и швов. Даже подобие отражений видно, будто чьи-то тени плывут в глубине. Возможно, просто причудливая игра света. Интересно, из чего это сделано, из камня или какого-нибудь другого материала? Похоже на пластмасс, но кому взбредёт в голову ставить капитальные стены из пластмассы?
Хотелось подъехать и провести по ней ладонью – действительно ли такая гладкая. Стена вот она, рядом, всего в каком-то десятке метров. Только нельзя покидать строй. Ничего, в другой раз. Не на один же день они сюда пришли. Надо полагать, случай ещё подвернётся.
Игорь посмотрел на пол. Тоже ровный, хоть и под толстым слоем пыли, в котором копыта коней оставляли глубокие следы. У стены так вообще целые земляные насыпи, местами уже поросшие сорной травой. На вид, кстати, вполне обычной, зелёного цвета, как земная. А почему, собственно, не предположить, что это и есть Земля? Некое подобие затерянного мира Конана Дойла или Обручевской земли Санникова. Пока ничего инопланетного на глаза не попадалось. Стена не в счёт. Мало ли где какие стены возводили.
- Слышь, Игорёха, у меня зуба нет, - вполголоса пробормотал Сливинский.
- Какого зуба? – отвлёкся от своих размышлений Шелковицын.
- Обыкновенного. Был железный, вставной. А теперь пропал. Дырка только и осталась. Вот, глянь.
Слива ощерился, показав языком пустое место на верхней челюсти. Действительно, помнится, раньше он светил серой блестящей фиксой, особенно когда улыбался во все тридцать два. Сейчас на её месте торчал кончик Сашкиного языка.
- Нууу... – неопределённо протянул Игорь. - Нам же говорили всё металлическое оставить в лагере.
- И что мне, вырвать его надо было?
- Зачем? Не золотой ведь. Это я к слову. Ты же в курсе был, что мог зуба лишиться.
- Да я и думать о нём забыл. Теперь только вспомнил, когда его не стало.
- Ты что-нибудь почувствовал?
- Если ты о зубе, то вообще ничего. Просто был, и вдруг бац, нету. А так... Странно всё, конечно. – Саня брезгливо передёрнул плечами.
Наверное, при переходе он испытал схожие с Игорем чувства. Интересно было бы сравнить.
- Твою ж мать! – послышалась ругань позади.
Шелковицын со Сливинским как по команде обернулись. Ехавший за ними Ольховик с расстроенным видом ощупывал запястье левой руки. Заметив обращённые на него взгляды, в сердцах выкрикнул:
- Забыл про часы! Всегда носил, не снимая. Даже моюсь и сплю с ними. Офицерские, с компасом. Такая вещь!..
- Соблюдать тишину! – прошипел Дубровский. – Вы в разведке, а не на лесной прогулке. Раскудахтались, как бабки базарные. Скажите спасибо, что пуговицы пластмассовые, а то без штанов бы остались. Подберут ваши вещи, никуда они не денутся. Получите по возвращении. Всё, тихо мне!
Слива горестно вздохнул, очевидно решив, что вряд ли кто-нибудь найдёт его потерянную фиксу. Наклонившись к Игорю, прошептал:
- А знаешь, во всём этом есть один положительный момент. Теперь мы точно знаем, что прошли в другой мир. Зуб даю.
Оба негромко посмеялись.
Широкий арочный выход показался внезапно. Стена стала плавно закругляться влево, пока вдруг не оборвалась ровным вертикальным торцом. С другой стороны почти одновременно подъехала колонна девятой группы, и оба десятка плечом к плечу покинули башню. Что это именно башня, Игорь увидел уже снаружи, с замиранием сердца и живым интересом изучая незнакомый пейзаж. Исполинское сооружение, из которого только что появился отряд, походило на сильно вытянутую вверх четырёхгранную пирамиду. Египетские по сравнению с ней и рядом не стояли. Смотрелись бы мелко – убогим, замшелым старьём.
Свет портала будто концентрировался внутри этой громадины, набирая силу, и выстреливал из вершины ровный немигающий луч. Упираясь в тёмное небо, он рассеивался по сторонам широкими волнами затухающих концентрических колец.
Здесь тоже царила ночь, но довольно странная. Благодаря лучу с подсвеченным небом, она больше походила на ранние сумерки, отчего и местность вокруг худо-бедно просматривалась. Перед самой башней лежала широкая площадка с твёрдым, похожим на асфальт покрытием, немногим шире основания пирамиды. По бокам темнели кроны деревьев, а впереди угадывалась возвышенность вроде пологого холма с плоской вершиной. Туда Кашин и повёл свой отряд.
Сравнительно быстро преодолев открытое пространство, всадники оказались на поросшем травой склоне. К удивлению Шелковицына ход коня почти не изменился. Он как шёл по ровной поверхности, так и продолжал двигаться, разве что теперь плавно поднимался в гору. Как выяснилось, к вершине вела дорога, тоже покрытая местным аналогом асфальта. Другое сравнение почему-то упрямо не лезло в голову.
Отряд занял всю ширину дороги по два десятка в ряд. Первая группа вместе со второй ускакали вперёд и уже мелькали наверху, изучая площадку с подступами. Тревожных сигналов пока никто не подавал. Значит, можно считать, что всё в порядке.
Перевалив небольшой изгиб, отряд въехал на просторное плато. Макушку холма здесь будто смахнули гигантским клинком, создав ещё одну ровную площадку. По её краям торчали развалины каких-то каменных строений. Изломанные, полурассыпавшиеся стены невысоких, скорее всего одноэтажных коробчатых зданий тянулись узкой полосой почти по всему периметру. Кое-где в них ещё угадывались оконные и дверные проёмы. Что их разрушило – война или время? Если первое, то как бы не пришлось на себе испытать силу здешнего врага. Ну, а если второе, то сколько же лет этим руинам?
- Занять круговую оборону по линии домов! – подал команду Кашин. – «Первая» группа по фронту. «Вторая» и «третья» на правый фланг. «Четвёртая», «пятая» на левый. «Шестая» с тыла. Остальные – резерв. Рассредоточиться! После расстановки командиры ко мне...
И в этот момент погас бьющий из башни луч.
Словно свет вырубили в глухом подземном каземате. Сразу стало темно, хоть глаз выколи. Взволнованно заржали кони. Нервно зафыркал и заходил под Игорем и его скакун. Пришлось одной рукой натягивать повод, а другой гладить напрягшуюся шею, бормоча на ухо:
- Спокойно, дружок. Спокойно. Это всего лишь ночь, а не конец света. Всё будет хорошо.
- Факелы! Зажигайте факелы!
Ещё бы вспомнить, с какой стороны их приторочили. Ага, вот они. Теперь надо найти спички. Хм, легко сказать. Попробуй-ка сделать это, пытаясь одновременно успокоить коня, когда у тебя всего две руки. Лишними как-то не обзавёлся, хотя сейчас бы они явно пригодились.
Невдалеке вспыхнул танцующий огонёк. Это Сливинский изловчился и запалил-таки паклю на факеле. Конь под ним крутился на месте, мотая головой. Как завидел свет, успокоился. Подъехав ближе, Игорь тоже смог поджечь факел. Постепенно плато наполнилось огнями, большая часть которых растянулась по периметру, образовав прерывистую светящуюся цепочку вдоль развалин.
- Кажись, портал сдулся, - грустно констатировал Слива.
- Просто выключился, - поправил его Макс на правах военного инженера. – Говорили же, он активируется периодически.
- Что, заряд кончается? – усмехнулся Лавров.
То ли не уловив, то ли проигнорировав его иронию, Липаев ответил серьёзно:
- Всё может быть. Энергия копится, как в конденсаторе, потом срабатывает. Когда истощается, снова переходит в режим накопления. Или что-то типа реле стоит, которое включает и отключает оборудование в соответствии с действующими условиями. Тут разбираться надо.
- Ага, разберётесь вы, как же. Что-нибудь сломаете, тогда вообще не сможем вернуться. Нет уж, лучше в эту штуку не лезть. Не с нашими мозгами в ней колупаться.
Из темноты вынырнул Дубровский:
- «Друиды», слушайте сюда. Занимаем этот участок. Всем спешиться, отдыхать, но быть наготове. Напоите лошадей. Я к майору. Пока меня не будет, Лавров за старшего.
Сказал и снова растворился во тьме. Как он без факела ориентируется? Ладно сам, но конь... У них будто ментальная связь. Даже повадки одинаковые. Что старлей незаметно подкрадывается, что его зверюга. Никогда не угадаешь, с какой стороны появятся.
Стоило ему исчезнуть, Лавров сразу «включил командира»:
- Так, бойцы. Спешиваемся. – Он первым спрыгнул на землю. – Рябинин, ты у нас автомобилист, тебе и за транспортом присматривать. Лошадей напоишь. «Тюбетейки» в охранение. Через полтора часа смена. Остальным отдыхать.
- Вообще-то мы в резерве. Какое здесь охранение? – проворчал Калабашев.
- Разговорчики! Во время боевых действий, чтоб ты знал, резерв является последним оборонительным рубежом.
- Что-то не припомню такого.
- Тактику надо было изучать, а не в рабкоманде отсиживаться.
- Это ещё кто отсиживался... – начал закипать Аскер, но, заметив кривую ухмылку на лице Ильи, понял, что десантник его попросту подначивает. Молча взяв лук, повернулся к Маруллину: - Пошли, брат. Лучше первыми отдежурим, чем потом в собачью вахту стоять... |
| все сообщения |
| |
| Майор | Дата: Воскресенье, 04.09.2022, 14:53 | Сообщение # 13 |
|
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1155
Награды: 9
Статус: Offline
|
Переделал главу.
Здесь ее окончание.
* * *
- Итак, первый этап операции позади. Мы в заданном районе. – Кашин обвёл взглядом своих командиров. Спокойные, сосредоточенные лица, освещённые пляшущим огнём нескольких факелов. Даже Васильев не проявлял эмоций. Возможно, толк из него и будет. – Как только рассветёт, выступаем на восток. Боевой порядок: Франчук, ты со своими в головном дозоре.
- Есть, - негромко, по-деловому отозвался капитан.
- Второй десяток справа, третий слева – боковые дозоры. – Дождавшись таких же уставных ответов, Кашин посмотрел на Дубровского. – «Друиды» в арьергарде.
- Есть, - сказал и тот.
- Сейчас дайте людям отдых. Пускай доспят, привыкнут к обстановке. Организовать боевое охранение. Смена дозорных каждый час.
Франчук хмыкнул:
- Так часов ни у кого нет. По чём хронометраж вести?
- Хоть вслух считай, капитан. Часы должны быть вот здесь. – Кашин постучал пальцем по надетой каске. – Ещё глупые вопросы будут? Нет? Хорошо... Дозорам во время движения находиться в зоне прямой видимости. Связь флажковой сигнализацией и посыльными. Пока светло, мы должны выйти к первому поселению. Вернее, к тому, что от него осталось. По нашим данным людей там нет. Посмотрим, сгодится ли для базы. Вопросы? Если глупые кончились.
- Почему не закрепиться здесь? – поинтересовался всё тот же Франчук. Кому ещё отдуваться, если не первому заму, несмотря на конфуз с часами. – Вроде, тоже место нормальное. И портал под боком.
Майор замялся. Он и сам подумывал оборудовать базу вблизи портала, но чутьё подсказывало, что лучше держаться отсюда подальше. Не имея понятия, как объяснить подчинённым вывихи своей интуиции, он заготовил кое-какие отговорки, посчитав их более-менее убедительными:
- Слишком открытая местность. Укреплений практически нет. В развалинах защита слабая. Лес далеко. У нас ни инструмента, ни палаток. Надо искать жильё, провиант, нормальное оружие... Словом, цивилизацию. База должна быть как можно ближе к ней. В идеале - на полпути между порталом и ближайшим людным поселением. Ещё вопросы?
Могли, конечно, возразить, мол, на открытой местности враг тоже никуда не денется, а у нас хороший обзор, свобода манёвра и прочее. Однако не стали, прекрасно понимая, что командир всё хорошенько продумал. Не первый год под его началом служили, а уж из каких передряг выбирались...
- Разрешите, товарищ майор? – вкрадчиво заговорил Васильев, убедившись, что никто ни о чём спрашивать больше не собирается. После кивка продолжил: - Меня беспокоит адаптация личного состава к новой непривычной реальности. Необычная обстановка, в которой мы оказались, вызывает повышенную тревожность, стресс, если хотите. А это имеет свойство расхолаживать. Притупляется восприятие, ответственность, начинает хромать дисциплина, развиваются психозы...
- Не понял, - нахмурился Кашин. – Хотите сказать, наши лейтенанты пошли в разнос?
- Пока нет, но с учётом действующих условий этого нельзя исключать.
- Спасибо за предупреждение, - проворчал Франчук. - Думаю, в случае чего мы справимся.
- Чтобы предупредить возможные негативные последствия, надо заниматься политико-воспитательной работой, товарищи.
Кашин вздохнул. Рано сделал выводы о замполите. Ох, рано... Вслух сказал:
- Здесь надо заниматься боевой работой. Она тоже неплохо воспитывает.
- Согласен, это немаловажный фактор, - ничуть не смутился Васильев. – Но гораздо эффективнее совмещать боевую работу с воспитательной. Помните, как во время войны, прямо в окопах на передовой?..
- Вы что предлагаете? – Терпение командира было не бесконечным.
Кажется, Васильев почувствовал его нервозность, поскольку поспешил закруглиться, перейдя на нормальный военный язык:
- Прошу разрешения провести политбеседу с личным составом непосредственно перед выходом.
- Чёрт с вами, проводите. Надеюсь, много времени это не займёт?
- Никак нет. Хватит пятнадцати минут. Мне только понадобятся два помощника.
- Для чего?
- Развернуть Ленкомнату.
- Что?! Какую ещё Ленкомнату?
- Походную, товарищ майор. На плащ-палатке. Она у меня с собой.
Кашин застонал. Вещей брали минимум, чтобы не нагружать коней, а этот хмырь целую Ленкомнату прихватил. Нет, всё-таки врёт армейская поговорка - не только подъём и старшину придумал чёрт, а ещё и замполита к ним в придачу.
|
| все сообщения |
| |
|
