и все же пелена явно не стереотипна и выходит за рамки привычного

Меня просто раздражает когда про " чисто светкость " пишут , а сами не зуб ногой в иконографии , богословии . Про Зимина ( при всем уважении ) и ссылок которые он дает - это советский период . История партийная наука , там одна борьба классов и пр . , поэтому я не то что б обвиняю просто надо понимать , что тогда было вот так .
А на пелене Елена конкретно в нимбе , а Софья как то не очень , то есь метода чисто церковная на самом деле .

ну в любом раскладе - значит Елена была редкой красавицей к слову
а мальчик поди - Дмитрий вылитый?
смотри - я и не ставил себе целью показать истину в посл инстанции
уверен, что сам по себе аспект появления новых тем в том числе и в иконописи и тд (в изобразительном искусстве шире)

Смотри дальше на Елене императорская стемма увенчанная митрой - такое носят византийские императоры начиная с Комниных , потому что тогда добавилось миропомазанье , а на Иване открытая корона . Вот тебе и ересь и завышенные властные претензии - два в одном .

curser, а в чем в этом случае ересь?
завышенные пртензии еще понимаю а про ересь не вкурил

но ведь жена Ивана - и есть правящая вел княгиня? получается какая то лирика
смотри чего думаю
Лена приехала на Русь как новая царица - как жена наследника и соправителя
потом вообще получили Тверь в удел и там свой двор и тд
жили не тужили, психологически подготавливаясь к правлению самостоятельному, мыслили, рассуждали, планировали
и тут облом - муж умер
но есть сын
правда у ивана есть и свои собственные сыновья да еще и много а заокн требует всех наделить уделами а это - в итоге ослабляет позиции ВКМ и вообще порождает смуту
в итоге что мы видим? Зоя в первую голову победила многодетством своим
если бы у нее был один гаврюша - все было бы иначе ваще

Она никакого права на митру не имеет . Она не то что не миропомазана , даже не венчана на царство .

Да жена Ивана 3 - Софья слева внизу .

Ожидания то да были царские , но ожидать это еще не получить .

пелена какого года?
если уже после 97 - то вполне - ведь Дмитрий Внук уже именно коронован
и еще - не забывай - Тверской дом уже задолго до того склнен был себе приписывать титул царский и орла двуглавого
так что все сложно - вполне допускаю тут реминсценцию имено тверской темы

Так кто в короне Дмитрий внук ? На пелене вполне отчетливые претензии на царство лично Волошанки .

знаешь, думаю именно в ней и кроется исток поражения Дмитрия
все же это была война двух баб
и в ней одолела зоя
что еще сказать?

Отмашку дал царь , Волошанку под замок , еретиков имать . Он же до поры покрывал их :

И потом князь великий прислал ко мне грамоту о нем, чтобы мне наказати его духовне, да отпустити его в свой манастырь в Немчиново. А на него запись взял его рукы, да велел есми ему отца духовнаго приняти, да и причастие имати; а чрьнци бы с ним же жили в манастыре, да также причащались И он клятву преступил, да в манастырь не поехал, да ступил к Москве. А ведь то о нем нехто печаловал ся: а чему тот стригольник великому князю?

Геннадий был слишком хорошо информирован и недостаточно умен что б об том помалкивать - не в этом ли его главная вина . Царь - защитник православия , свидетели его колебаний не нужны .

curser, думаю его вина в том что он слишком рьяно отстаивал землевладение монастырей
а остальное - до кучи
по Ивану - да вот чем больше смотрю, тем ощутимее что к тому времени силов у него уже маол осталось - к 1503 году - стал болеть, слабел.
и войну прекратил опасаюсь мало ли чего...

СКАЗАНИЕ О ДРАКУЛЕ-ВОЕВОДЕ http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=5074
ЛАОДИКИЙСКОЕ ПОСЛАНИЕ ФЕДОРА КУРИЦЫНА http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=5072

Сергей Вячеславович Перевезенцев
Доктор исторических наук, профессор кафедры истории социально-политических учений факультета политологии Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова
Идея сильной личности в сочинениях Федора Курицына

Аннотация

В «Сказании о Дракуле», автором которого предположительно
считается Федор Курицын, впервые в древнерусской духовно-
политической мысли столь ярко прозвучала идея о том, что
государь является неограниченным властителем не только над
своими подданными, но и над всеми, кто оказался в его распо-
ряжении.

Федор Васильевич Курицын (ум. не ранее 1500 г.) — одна из известных и
в то же время загадочных фигур в отечественной истории1. В 80-е годы XV
века он служил посольским дьяком, затем стал одним из ближайших совет-
ников великого князя Ивана III. И одновременно Федор Курицын оказался
одним из тех, кто возглавлял в Москве ересь «жидовствующих»2. Недаром
еще в 1485 г. новгородский архиепископ Геннадий именовал Курицына «на-
чальником» всех еретиков. Но уже в самом начале XVI века с ересью «жи-
довствующих» было покончено. О судьбе Ф. Курицына неизвестно ничего,
кроме того, что его имя последний раз упоминается документах в 1500 г.
Тем не менее, Федор Курицын вошел в историю отечественной ду-
ховно-политической мысли. Именно он считается автором двух очень свое-
образных и необычных произведений — «Лаодикийского послания»3 и
1 Биографию Курицына см.: Лурье Я. С. Русские современники Возрождения. ― Л.: Нау-
ка, 1988. ― С. 125–130.
2 Существо ереси «жидовствующих» сегодня восстановить очень трудно, недаром дис-
куссии по этому поводу продолжаются много лет. Само именование — «жидовствую-
щие» — еретики получили по двум причинам. Во-первых, потому, что у истоков ереси
стояли иудеи, приехавшие на Русь из Западной Европы. Во-вторых, еретики отрицали
значение Нового Завета, отдавая предпочтение ветхозаветным и, видимо, каким-то иу-
дейским книгам. Кроме того, у последователей ереси прослеживаются параллели с иу-
дейской догматикой и обрядностью — почитание субботы, обрезание, пользование ев-
рейским календарем. Известно также, что еретики отрицали важнейшие догматы право
славного вероучения — Святую Троицу, богочеловеческую природу Иисуса Христа и Его роль Спасителя, идею посмертного воскрешения и т. д. Кроме того, еретики отказывались признавать многие традиционные принципы православной церкви, в том числе институт монашества и иконопочитание.
3 Полный текст «Лаодикийского послания» по трем спискам опубликован в кн.: Каза-
кова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV — начала
XVI в. ― М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1955. ― С. 265–276.

«Сказания о Дракуле». Более того, о Федоре Курицыне писали как о своеоб-
разном русском «гуманисте» и деятеле Предвозрождения1.
Но был ли Федор Курицын «гуманистом»? Собственно говоря, с запад-
ноевропейским гуманизмом его роднит только одно качество: увлечение не-
христианскими религиями и восточными мистическими учениями. Уже в
«Лаодикийском послании» можно заметить предрасположенность Федора
Курицына к ветхозаветной тематике, иудаизму и учению Каббалы2. А в це-
лом это послание можно рассматривать как закодированную еретическую
антитезу всему христианскому образу жизни. Но в данном случае интересно,
что в «Лаодикийском послании» представлена идея сильной личности. Ведь
главной фигурой всего послания является «мудрец-фарисей», «пророк», ко-
торый только и обладает «самовластной душой». Именно «пророк» силой
«самовластной души» приводит своих последователей в «страх Божий», и,
следовательно, к «добродетели»3.
Эта идея сильной личности, обладающей «самовластием души», находит
продолжение в другом произведение, которое приписывается Федору Кури-
цыну — в «Сказании о Дракуле»4.
Дракула — это прозвище князя Валахии Влада Цепеша (правил в 1456–
1462 и 1477 гг. ). Валахия располагалась на территории современной Румы-
нии и в «Сказании» называется «Мунтьянской землей» (горная страна Мун-
тения — это восточная часть Валахии). Свое прозвище валашский князь по-
лучил в наследство от отца, который, видимо, принадлежал к рыцарскому
ордену Дракона, основанному германскими императорами. Однако затем
оно стало ассоциироваться с румынским словом «drac» — дьявол. Рассказы
и анекдоты о Дракуле оказались очень популярными в конце XV века в Ев-
ропе и отразились в немецких, венгерских и итальянских источниках. Рус-
ский автор «Сказания о Дракуле» все-таки создает более обобщенный образ,
нежели его западноевропейские современники.
Герой «Сказания» — это, несомненно, очень сильная личность. Свои
поступки он совершает, руководствуясь исключительно «самовластием ду-
ши». А результатом этих поступков оказывается неоправданная и неви-
1 Лурье Я. С. Русские современники Возрождения. ― Л.: Наука, 1988. ― 159 с.; Клиба-
нов А. И. Духовная культура средневековой Руси. ― М.: Аспект-пресс, 1996. ― 366 с.
2 О влиянии иудаизма на Федора Курицына см.: Ettinger S. Jewich Influence on the Religions
Ferment in Eastern Europe at the End of 15 Century // Yitzhak F. Baer Jubilee Volume. ―
Jerusalem: The Historical Society of Israel, 1960. ― P. 228–247; Fine J. V. A. Fedor Kuritsyn’s
“Laodikijskoje poslanie” and the Heresy of the Judaisers // Speculum. ― 1966. ― Vol. 41. ―
№ 3. ― P. 500–504; Kämpfer F. Zur Interpretation des “Laodicenischen Sendschreibens” //
Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. ― 1968. ― Bd. 16. ― S. 53–69; Lilienfeld F. Das
“Laodikijskoe poslanie” des grossfürstlichen Djaken Fedor Kuricyn // Jahrbücher für Geschichte
Osteuropas. ― 1976. ― Bd. 24. ― S. 1–22; Die “Harisie” des Fedor Kuricyn // Forschungen
zur osteuropäischen Geschichte. ― 1978. ― Bd. 24. ― S. 39–64.
3 См. об этом: Перевезенцев С. В. Русская религиозно-философская мысль X–XVII вв.:
Основные идеи и тенденции развития. ― М.: Прометей, 1999. ― С. 225–230.
4 См.: Лурье Я. С. Русские современники Возрождения. ― Л.: Наука, 1988. ― С. 89–108.

данная по своей изощренности жестокость. Однако Дракула был способен и
на справедливые деяния, что всячески подчеркивается в «Сказании». Ведь
он, одновременно, ненавидел «во своей земли зла» и беспощадно карал вся-
кое преступление, кто бы его ни совершил.
Но важно тут и другое — причиной всех поступков Дракулы является
непреходящая жажда власти, как следствие «самовластия души». Так, чтобы
сохранить власть, Дракула даже отказывается от православной веры и при-
нимает католичество1. Идея неограниченной, абсолютной власти монарха —
это главная идея всего «Сказания о Дракуле». Недаром один из тех, кого
Дракула собирался посадить на кол, иностранный посол, избежал мучитель-
ной смерти лишь потому, что сказал: «Государю, аще достойное смерти со-
делалъ буду, твори, еже хощеши: праведный бо еси судия — не ты повиненъ
моей смерти, но азъ самъ»2.
Слова «твори, еже хощеши» («делай как хочешь») и являются ключом к
пониманию внутреннего смысла всего повествования о Дракуле. По сути де-
ла, впервые в древнерусской духовно-политической мысли столь ярко и да-
же, в каком-то смысле, цинично прозвучала идея о том, что государь явля-
ется неограниченным властителем не только над своими подданными, но и
над всеми, кто оказался в его распоряжении. Принцип самовластия («твори,
еже хощеши») распространяется и на отношения с соседними державами,
становится вообще принципом жизни государя. И не случайно в Дракуле не-
редко видели истинную «модель царского поведения».
Впрочем, у автора «Сказания» нет однозначного одобрения Дракулы.
Более того, в конце повествования Дракула гибнет от копий своих же вои-
нов, принявших его за турка. Иначе говоря, «Сказание» показывает, что не-
ограниченная власть имеет не только свои прелести, но и свои горести. А
самого Дракулу можно воспринимать и как абсолютно отрицательную фи-
гуру злодея. В понимании Я. С. Лурье, Федор Курицын не мог найти иных
средств борьбы с церковью и несправедливостью и потому пугал современ-
ников Дракулой3.
Но знаменательно, что и однозначного, ярко выраженного порицания
Дракулы в «Сказании» тоже нет. Видимо, высказав идею абсолютной власти
монарха, автор не решился, или не захотел дать нравственную оценку сво-
ему герою. Это, между прочим, более чем нехарактерно для традиции древ-
нерусской литературы и совсем не соответствует церковным канонам. Ведь
древнерусские книжники обязательно вносили в свои сочинения нравствен-
ные оценки, оправдывая, или, наоборот, осуждая своих героев.
В итоге, автор представляет читателям самим выбирать — ужасаться ли
жестокостям, или восхищаться абсолютным самовластием Дракулы. А мо-
1 Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV века. ― М.: Художествен-
ная литература, 1982. ― С. 562.
2 Там же.
3 Лурье Я. С. Русские современники Возрождения. ― Л.: Наука, 1988. ― С. 107.

жет быть, вообще, смириться и признать — истинной справедливости и ис-
тинной правды на Земле не существует, как не существует и истинно спра-
ведливого государства. Если признавать автором «Сказания о Дракуле» Фе-
дора Курицына, то в последнем умозаключении тоже есть большой смысл.
Ведь истинной справедливости нет среди христианских государей, в христи-
анском мире. Следовательно, подспудно осуждается и само христианство,
неспособное внести правду и истину в реальную земную жизнь. Зато наибо-
лее яркими и сильными фигурами в христианском мире оказываются лишь
такие государи, как Дракула.
Как можно было заметить, предложенный вариант трактовки произве-
дений Ф. Курицына побуждает иначе взглянуть на духовно-политические
взгляды этого мыслителя. Вряд ли его можно считать гуманистом или деяте-
лем Предвозрождения. Скорее сочинения Курицына — это свидетельство
его глубокого увлечения ветхозаветной тематикой. И его творчество показы-
вает, как далеко в сторону от православия могло увести такое увлечение.
Судьба «Сказания о Дракуле» была непростой. Признанная, по выражению
того времени, «неполезной повестью», она долгое время не включалась в ру-
кописные сборники. В то же время, идея сильного, самовластного государя,
главным свойством которого было бы соединение жестокости и справедли-
вости, в XVI в. все более набирает силу. Об этом позднее писал Иван Пере-
светов, на этих качествах государя заострял внимание в своих произведениях
и Иван Грозный.

"Фрязы и греки с царевною Софьей из Рима"

Никто не знает, каким был тот осенний день 12 ноября 1472 года, когда в 15 верстах от Москвы кортеж невесты великого князя Ивана Ш остановил посланник жениха - боярин Федор Хромой. На долю боярина выпала трудная миссия... Не так, наверное, представляла себе въезд в Москву греческая принцесса Зоя Палеолог, совершившая многодневное путешествие из солнечной Италии на Русь.

А начиналось всё...

Инициатором брака московского государя Ивана III и Зои Палеолог из некогда могущественной византийской династии Палеологов стал известный церковный деятель средневековья кардинал Виссарион Никейский. Он был современником печального события - падения Византии и, как мог, поддерживал племянников последнего императора Константина XI, погибшего при защите от турок столицы своей империи - Константинополя. Это произошло в 1453 году. Вскоре, в 1460, была захвачена и Морея - владение деспота Фомы, отца Зои, брата Константина XI, на полуострове Пелопоннес. Семья Фомы была вынуждена бежать сначала на остров Корфу, а затем в Италию. Однако Фома Палеолог спас от турок христианскую святыню - голову апостола Андрея, и его с почетом приняли в Риме, назначив приличное содержание знатному, но потерявшему все изгнаннику.

В семье Фомы, кроме Зои, было еще трое детей - ее старшая сестра Елена (жена сербского короля) и два брата, Андреас и Мануил. После смерти отца в 1465 году Зоя и ее братья жили и воспитывались при дворе римского папы. К ним были приставлены учителя и католический священник. Опекуном сирот стал грек Виссарион Никейский.

Экспансия турок в Средиземноморье и на Балканах серьезно угрожала существованию итальянских городов-республик. В поисках союзников в борьбе с жестокими завоевателями римский папа Павел II обращался даже к золотоордынским ханам. Не меньший интерес для европейцев в этом отношении представляло и сильное московское государство. И вот в феврале 1469 года "грек именем Юрьи" привез великому московскому князю послание кардинала Виссариона с предложением римского папы Павла II взять в жены дочь "деспота Яморейскаго Фомы Ветхословца" (Иван III овдовел в 1467 году). В марте того же года Иван Ш направляет в Рим ответное посольство: "...послал Ивана Фрязина к папе Павлу и к тому кардиналу Висариону и царевну видети. Он же дошел тамо до папы и царевну видел".

В начале переговоры шли весьма активно. В ноябре 1469 года Иван Фрязин вернулся в Москву. Он повидал невесту и даже привез Ивану III ее портрет. Этот незначительный на первый взгляд факт нашел отражение в летописи - настолько потрясло русских людей того времени появление произведения светской живописи. Незнакомый с подобным явлением летописец-монах так и не смог отрешиться от церковной традиции и назвал живописный портрет Зои Палеолог иконой: "...а царевну на иконе написану принесе". Судьба этого полотна неизвестна, скорее всего оно погибло во время одного из многочисленных пожаров в Кремле.

Затем переговоры о браке великого князя прервались на целых два года. И виной тому был русский митрополит Филипп, противившийся женитьбе Ивана III на католичке. Не помогало даже и то, что в переговорных грамотах римского папы Павла II нарочито подчеркивалось христианское вероисповедание невесты (имя Зоя уже тогда было заменено на имя Софья). Только в январе 1472 года, приняв окончательное решение, Иван III направляет свое посольство к римскому папе и кардиналу Виссариону.

24 июня Софья Палеолог с многочисленной свитой и в сопровождении папского легата Антонио Бонумбре отправилась в дальний путь. Обоз пересек всю Европу, направляясь из Италии на север Германии, в Любек. Немецкие хроники подробно описывают передвижение кортежа, который торжественно встречали в разных городах. В честь высокой гостьи устраивались балы и рыцарские турниры; в Нюрнберге горожанки подарили Софье двадцать коробок конфет. Только 1 сентября "фрязы и греки из Рима" пришли с царевною Софьей в Любек. Далее предстояло путешествие по морю. Оно было трудным и долгим; как отметили летописи, "носило их море 11 день". И только 21 сентября корабль прибыл в Колывань, так назывался в русских летописях тогда город Таллин. 1 октября процессия отправилась в Москву сухопутным путем. Через пять дней добрались до Юрьева, ныне Тарту, а 11 октября состоялся торжественный въезд невесты во Псков. Здесь остановились на неделю, и еще столько же занял путь до Новгорода. И все время во главе огромного обоза ехал папский легат с большим католическим крестом, вызывая неудовольствие церковных властей.

И вот 12 февраля 1472 года кортеж невесты Ивана III остановили в пятнадцати верстах от Москвы. Боярину Федору Хромому было приказано любым способом заставить папского легата Антонио убрать крест, так сильно раздражавший людей. Боярин Федор Хромой действовал решительно - просто отнял крест у папского посланника, и дело с концом. Зато теперь Софья Палеолог смогла въехать в Москву, что и сделала, и 12 ноября, в четверг, предстала перед Иваном III.

Трудно поверить, но свадьба состоялась в тот же день. Один из летописных сводов отметил, что обряд в Успенском соборе совершал не митрополит Филипп, который никак не мог простить крест, а коломенский "протопоп Осей". Видимо, и митрополита отстранили за строптивость и несогласие с женитьбой Ивана III.

Стоит сказать, что этот династический брак не принес Риму ощутимых результатов, расчеты привлечь Русь к Флорентийской унии, к союзу в борьбе против турецкой экспансии не оправдались. Но женитьба великого московского князя на Софье Палеолог была поистине судьбоносной для страны. Об этом мало известно и потому хочу рассказать подробнее.

Связи Руси с греческим миром

...с итальянскими городами-государствами известны издавна. Необходимость утверждения на митрополичьем столе заставляла претендентов совершать дальние путешествия из Москвы в Византию, в Константинополь - место пребывания патриарха. Оттуда, из центра православия, эти "делегации" высших русских церковных иерархов привозили книги и иконы, богослужебную утварь и заморские редкости. Теми же дорогами-путями купцы везли на Русь масло и пряности, вино для причастия и многое другое.

И в Италии уже в ХIV веке знали о Руси не понаслышке. Генуэзские купцы через черноморские центры Сурож (Судак) и Кафу (Феодосию) в Крыму поддерживали торговлю с "Московией".

Шитая пелена 1498 года. В левом нижнем углу изображена Софья Палеолог. Ее одежду украшает круглый таблион, коричневый круг на желтом фоне - знак царского достоинства.

Интересно, что русские летописи знают как торговцев с Западом - "суконщиков", так и торговавших с югом и востоком - "сурожан". Более того, современные исследования показывают, что уже в конце ХIV столетия на территории Кремля в Москве, рядом с резиденцией великого князя, наравне с дворами удельных князей и знати появляются дворы богатых иноземных торговцев. Именно тогда осел на Руси, в Москве, вместе со своим отцом грек Григорий Ховра, основатель фамилии Ховриных-Головиных. На средства этой семьи обустраивался на рубеже ХIV - ХV веков Симонов монастырь, постриженниками которого были потомки Григория Ховры. В начале ХV столетия на его дворе в Кремле была построена каменная церковь Воздвижения честного креста, перестроенная в 1450 году, после опустошительного пожара. Это был первый каменный храм на частном владении в Кремле.

Сын Григория - Владимир, как считают историки, обладал в середине ХV века одним из самых крупных состояний в стране. Удивительны его энергия и разнообразная деятельность. Он вел торговые операции, поставляя в Москву восточные и итальянские ткани для продажи. Знание финансов и законов торговли привело его на пост казначея - один из высших в великокняжеской администрации того времени. И должность эта, нужно сказать, стала для потомков Владимира Григорьевича наследственной вплоть до конца ХVI столетия.

Богатство этой семьи позволило ее представителям в восьмидесятые годы построить в Кремле каменные жилые палаты, что было тогда еще очень большой редкостью. Даже великий князь Иван III, начав в 1485 году перестройку крепости и соборов в Кремле, отложил напоследок сооружение каменного дворца для своей семьи - и это при его-то материальных возможностях!

Мы недаром упомянули о преобразованиях в Москве при Иване III. Мы все знаем великого преобразователя и реформатора Петра I, его двор, наводненный иностранными мастерами, его самого, овладевающего многими науками и буквально поставившего Россию на дыбы. Иван III неизвестен нам в этой роли. Его деятельность не была столь яркой, категоричной, революционной и шокирующей, но от этого ее последствия нисколько не уменьшались. Модернизация, как бы мы сейчас сказали, при нем шла полным ходом, шла естественно, спокойно и разумно. И его брак с Софьей Палеолог очень сильно способствовал этому. И потому, думаю, ее роль трудно переоценить.

На Русь из северной Италии, а затем и из других стран едут мастера, чьи знания и опыт помогли стране освоить новейшие приемы защиты городов и печатания денежных знаков, изготовления вооружения и ювелирных изделий.

Рассказы жены и окружавшей ее знати об Италии, ее городах и крепостях, несомненно, натолкнули Ивана III на мысль использовать все передовое в военном деле и других отраслях науки и техники для укрепления позиций страны, постоянно страдавшей от набегов кочевников, земельных притязаний Литвы, сепаратистских тенденций Новгорода и многого другого. И в семидесятые-девяностые годы ХV столетия великий князь Иван III отправляет в Италию, одно за другим, пять посольств, основной задачей которых было приглашение в Москву мастеров-денежников, архитекторов, ювелиров, врачей и разных других людей умелых. Первые результаты их труда появились в столице Руси уже в 1479 году. В тот год архитектор Аристотель Фиораванти закончил сооружение в Кремле знаменитого Успенского собора. Фиораванти был не только гениальным архитектором. Он сопровождал Ивана III в походах на Новгород, где сооружал для военных нужд понтонные мосты через Волхов и состоял при артиллерии, хорошо знал монетное дело, мог строить плотины и многое другое.

Сооружением одного собора в Кремле дело не ограничилось. Великий князь приказал разработать план новой крепости, мощной и передовой, взамен обветшавших стен и башен, построенных еще при Дмитрии Донском. Не устраивали Ивана III и старые, еще времени Ивана Калиты, храмы Кремля.

Мощному государству нужна была соответствующая столица, а в ней - пышная резиденция главы, хорошо укрепленная и украшенная подобающими зданиями. И на долгие годы Кремль превратился в огромную строительную площадку. Постепенно сносились старые стены и башни белокаменного Кремля и на их месте появлялись новые, кирпичные. В 1485 году первой была сооружена Тайницкая проездная башня (Чешковы ворота), а затем в течение десяти лет появилась новая крепость, построенная по последнему слову техники.

Русские летописи сохранили до наших дней имена итальянских фортификаторов, руководивших строительством основных башен, возведенных, как и вся крепость, руками безвестных русских мастеров. И сегодня во всех путеводителях по Кремлю мы обязательно встретим упоминания "мастеров стенных и палатных" - Антона Фрязина, Пьетро Антонио Солари, Марка Фрязина, Джан Антонио, Алевиза Нового, Бона Фрязина и других.

Кроме укреплений итальянские архитекторы возвели в Кремле Казенный двор (до конца ХVIII столетия использовался для хранения государевой казны и как тюрьма), дворец великого князя, от комплекса построек которого до наших дней дошла Грановитая палата, церковь Чуда архистратига Михаила в Чудовом монастыре (разобрана в XX веке), храм Рождества Иоанна Предтечи на Бору (разобран в XIX веке) и Архангельский собор (1508). Оформление великокняжеской резиденции и крепости завершилось лишь во втором десятилетии ХVI века, когда вдоль кремлевской стены по Красной площади был проложен огромный оборонительный ров шириной тридцать четыре метра (глубина его была двенадцать метров), получивший название Алевизова рва, по имени строившего его архитектора Алевиза Нового.

В конце ХV - начале ХVI веков столица Руси привлекала мастеров из многих центров Европы - Любека, Милана, Венеции. Были среди них и пушечные мастера, отливавшие для русского войска пушки по новой технологии - из бронзы. Об одной из них, шестнадцати тонн весом, даже сохранилась запись в летописи. Эту "пушку велику" отлил летом 1488 году Павел Фрязин Дебоссис.

Для литья орудий, чеканки монеты нужны были медь и серебро, которые завозились тогда на Русь из Европы. Великий князь осознавал необходимость в собственном сырье, и в 1491 году "немцы Иван да Виктор", посланные на разведку недр, нашли на реке Цильме (приток Печоры) и медь, и серебро. Это была первая попытка изучения и разработки (цилемские рудники действовали до ХVII века) природных богатств, осуществленная в годы правления Ивана III с помощью иноземцев-рудознатцев.

Другие представители греческой и итальянской знати, прибывшие в столицу Руси вместе с Софьей Палеолог или чуть позднее, со временем заняли прочное положение при дворе великого князя Ивана III. Им поручали дипломатические миссии, используя их знания языков; занимали они и должности казначеев. Например, деятельность Траханиотов, Ралевых, Мануйловых и их детей отражена в летописях при описании событий русской истории конца ХV - ХVI веков.

Следы в жилом слое Кремля

Они рассказывают о русско-итальянских отношениях. Небольшим фрагментом представлен в археологической коллекции великолепный свадебный кубок ХV века, расписанный цветными эмалями. При исследовании великокняжеских погребений ХV - ХVI столетий некрополя Вознесенского собора (в этом храме хоронили женщин из семьи московских государей) найдены останки покровов из итальянской комки - тонкой шелковой ткани с разнообразными орнаментами. И с этим же временем можно, видимо, связать одну удивительную находку, сделанную в 1805 году.

В тот год шел ремонт стен и башен Кремля, во время которого рабочие нашли бронзовую чашу с монетами. На счастье, это заметил проезжавший мимо известный собиратель старины П.Коробанов. Сегодня об этом случае можно прочесть в книге, посвященной коллекции П.Коробанова, сами вещи, к сожалению, до нас не дошли. А клад 1805 года оказался уникальным - в бронзовой чаше-братине ХVII века лежали античные монеты. Сохранился рисунок двух из них - чеканенной при императоре Тиберии в 34 - 37 годах и при императоре Антонии Пие Каракалле (198 - 217 годы). Трудно объяснить, как попали в Россию (и были заботливо припрятаны!) в конце ХVII - начале ХVIII денежные знаки государства, отделенного от Москвы не только огромным расстоянием, но и более чем полуторой тысячью лет! Невольно возникает мысль о том, что, возможно, кто-то из итальянцев, прибывших в Москву в свите Софьи Палеолог, привез монеты с собой, а его потомки в один из сложных моментов жизни спрятали коллекцию в землю, у основания одной из кремлевских башен.
Состав семьи великого князя Ивана III.

Брак Ивана III и Софьи был удачным. У них родилось двенадцать детей: пять дочерей и семь сыновей. Известные на сегодня родословные таблицы, как правило, не совсем точны и никогда не называют полный состав семьи великого князя Ивана Васильевича. Правда, о дочерях сведений сохранилось немного. Исключение составляет третья, Елена, в девятнадцать лет выданная замуж за великого литовского князя Александра, впоследствии польского короля. Она умерла в 1513 году и была похоронена в Вильно, в храме святого Станислава. Традиционно летописцы фиксировали рождение в семье государя мальчиков, особенно первого - Василия, будущего великого князя Василия III.

Смерть Софьи Палеолог. Пропись миниатюры из лицевого летописного свода второй половины ХVI века.

Происхождение и воспитание Софьи Палеолог, несчастья, постигшие семью Фомы, ее долгое пребывание при дворе римского папы не могли не сказаться на характере принцессы, о силе и независимости которого особенно ярко говорят обстоятельства последних десятилетий ее жизни. Они пришлись на конец ХV века, а в то время ситуация при великокняжеском дворе была весьма сложной.

В восьмидесятые годы здесь складываются две группировки феодальной знати, каждая со своим лидером и своими задачами. Знаменем одной был наследник престола князь Иван Молодой, сын Ивана III от первого брака (он родился 15 февраля 1458 года). Вторая группировка сложилась в окружении "грекини" Софьи, которая мечтала о престоле для своего старшего сына Василия. И борьба за престол особенно обострилась после 1490 года, когда Иван Молодой умер и в качестве наследника стал выдвигаться не без поддержки матери Елены Волошанки его сын Дмитрий, внук Ивана III (родился 10 октября 1483 года). Чаша весов колебалась то в одну, то в другую сторону. К 1497 году княжич Василий постепенно оттесняется на второй план. Его вместе с матерью, великой княгиней Софьей, Иван III даже обвиняет в заговоре и сажает "за приставы", казнив некоторых из сторонников своей жены.

Внук Дмитрий был объявлен наследником престола в феврале 1498 года. Но изменение общей политической ситуации уже через год привело к резкой перемене в его судьбе и судьбах других близких Ивану III людей. Елена Волошанка и ее сын попадают в опалу, затем в тюрьму, где они и заканчивают свои дни. Софья Палеолог добивается своего: великокняжеский титул получил князь Василий Иванович.

Татьяна Панова