Молли навсегда

Каури

Дата: Воскресенье, 21.08.2016, 02:18 | Сообщение # 91

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

Глава 26

— Твою Моргану! И что ты об этом думаешь? — Том Реддл нехорошо прищурился.

— Думаю? А что думать о бреднях, которые, может, никогда не произойдут? — Долохов даже приподнялся в кресле от омывшей его мощной волны магии, исходящей от взбешённого друга. Шутки и непотребный ржач Реддл сносил безропотно и даже с пониманием — в первые четыре дня интересных чтений. Но, теперь, похоже, его терпению пришёл конец.

— Да пойми ты, Тони, не было такого! — Тому всё же не удалось сохранить самообладание, и, хотя магия и отступила к своему хозяину, в комнате сильно похолодало, а Тёмный Лорд остался мрачен. Говорил он сквозь зубы: — Да я бы его тогда же в том же шкафу…

— Том, Том, Том… Это всего лишь фантастика. Слышал такое слово?

— Почаще, чем ты, — фыркнул Том, всё же успокоившись. Подошёл к бару, плеснул в бокал коньяк и вернулся в своё кресло. Грея руками бокал с янтарной жидкостью, он задумчиво уставился в пламя камина.

Долохов щёлкнул пальцами.

— Звали, хозяин? — поклонился странно одетый домовик, на домовика-то не похожий.

— Ерофеич, дружок, нам бы мяса, и побольше. Сам видишь…

— Да уж вижу. Как дети малые стихийной магией играетесь, — осуждающие покачал головой Ерофеич и исчез.

Антонин только порадовался, что Том ничего не понял.

— Понимаю теперь, с кем ты тренируешь свой русский, — качнул головой Реддл. — Любопытное создание.

— Верное и заботливое, — кивнул Антонин. — Ерофеич домовой, а не этот, как его… Эльф! Домовикам я бы так доверять не решился. По наследству достался, он и меня, и отца нянчил... О чём задумался?

— Историю пишут победители, верно, Тони? — медленно произнёс Лорд, не отрывая взгляда от камина. — А кто тут победил, мы уже давно догадались, ты мог бы и не заглядывать в конец последней книги.

— Да это сразу понятно было, сказка же. Но есть такая русская поговорка — сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок.

— Хорошая поговорка, — криво ухмыльнулся Том, — но неточная. Урок, скорее, извлекут хитрые прохиндеи, а не добрые молодцы.

— Само собой, — согласился Долохов. И хмыкнул при виде Ерофеича с огромным блюдом. От больших кусков запечённого мяса с зеленью и овощами кабинет наполнился дивным ароматом. — Подкрепимся?

— Пожалуй, такого мощного щита я у тебя ещё не видел. Сильно потратился?

— Не больше тебя, — Долохов придвинул кресло к столу и потёр руки, — боюсь, даже такой щит от твоего выброса мало бы помог. Так что и ты, Том, должен был потратиться прилично.

— Поверь, это крохи, но компанию тебе я составлю. Твой… домовой, да? Отлично готовит.

— Премного благодарен, патрон. Ерофеич на все руки мастер. А какой у него рассол… От всех болезней помогает. Ни одно зелье так не сравнится. Хм… А теперь, когда ты почти спокоен, не просветишь ли, что именно подменил Великий Светлый в воспоминаниях, показанных Гарри Поттеру о твоём детстве?

— Берём за аксиому, что это всё будет на самом деле?

— Что это может быть...

— Допустим. Только прикажи подать того вина, очень уж славное, и к мясу будет в самый раз.

— Запасы моего прадеда, — польщённо улыбнулся Антонин, отдавая приказ Ерофеичу. — За один этот погреб, оставленный в наследство, мне следует чтить его память.

Некоторое время маги молча расправлялись с поздним обедом, аппетит у обоих оказался отменным. Мясо быстро исчезало с блюда, которое вскоре опустело окончательно.

Смакуя вино, Реддл откинулся в кресле, прикрыв веки. Долохов отметил, как повезло полукровке — Тому досталась внешность красавца-магла, а наследие так и вовсе от Салазара Слизерина.

— Мне исполнилось одиннадцать лет зимой, — прервал его размышления Том, глядя на весело потрескивающие поленья в большом камине. — Но преподавателя из Хогвартса прислали ближе к лету. Доверия у меня к нему не было ни на кнат, но я сразу ощутил, что он не так прост. Магии он выпустил достаточно, чтобы я, тогда вовсе бестолковый, понял, что мне с ним не тягаться. Я лишь ощутил давление на мозг. Разумеется, окклюменцией я тогда не владел, но интуитивно принялся читать стихи на парселтанге и представлять танцующих змеек.

— Стихи? — изумился Антонин.

— Змеям нравилось, — усмехнулся Реддл. — Не думаю, что скользкие твари что-то понимали в творчестве, скорее им нравился ритм. А я тогда вычитал где-то, что заучивание стихов хорошо развивает мозг, как и изучение иностранных языков. Уже тогда, намереваясь учиться так, чтобы стать самым образованным, я посчитал, что перевод стихов на парселтанг ничем не хуже.

Том отставил пустой бокал на стол, и Долохов поспешил его наполнить вновь.

— И кто это был? Дамблдор?

— Он самый. Скривился от увиденных картинок, а тогда я думал, что просто ему не понравился. Это было странно, уже тогда я умел очаровать практически любого человека. Обработать же новое лицо в приюте — было делом чести для моего, как мне думалось, уникального дара. Запомнились ещё вопросы о необычных вещах, происходящих со мной, это было. Но признаваться я отнюдь не спешил, даже когда услышал, что я волшебник. Не знаю, откуда он узнал позднее о парселтанге, — может, именно от этих драккловых стихов. И уж точно я не был таким дебилом, чтобы признаваться, что могу подчинять себе людей. Даже в приюте мы были прекрасно осведомлены, что хорошо, а что неприемлемо в человеческом обществе. Кроме того, я вполне сознательно скрывал свои сильные стороны, считая это тайным оружием. В этой же книге описано так, словно Дамблдор напоил меня веритасерумом, прежде чем задавать свои вопросы.

— Или тебе захотелось похвастаться перед ним.

— Возможно, — нехотя признался Реддл, после небольшой паузы. — Но в реальной истории я удержался. Молча выслушал его вопросы, а в мозги мне он больше не лез. Что показательно, в Косой переулок меня повела тогдашняя профессор Чар, безобидная старушка.

— Том, я вот не пойму. В этих книгах уже столько всего было, а тебя задел какой-то дурацкий и довольно безобидный эпизод из детства.

— Ты не понял, — мрачно ответил Реддл. — Меня много чего задело, но это… Зачем? Зачем показывать этому Поттеру маленького злодея, уже в детстве готового убивать? Чтобы не побоялся руки замарать о такую мразь? Или ты считаешь, что это всё могло быть правдой?

— Всё — это что?

— Знаешь, сильно хочу найти автора этих книг. Вот до дрожи. Создание крестража в школе? Убийство родственников в пятнадцать лет? И я сейчас не о нестыковках и отсутствии логики в принципе. Я о заведомой лжи, за которую кто-то должен ответить. Нет, ты веришь, что я этому Хвосту поручил бы варить зелье для ритуала? Что за ересь вообще? Или что я мог использовать в ритуале возрождения кость отца-магла?

— Разумеется, нет! Мне тоже интересно, откуда дровишки.

— Чтобы я поверил в идиотское пророчество и попёрся к Поттерам в одиночку?! — Реддл потёр виски и продолжил уже спокойней. — Тони, ты начитанный и умный маг, твоей библиотеке завидуют даже Блэки и Малфои. Вот скажи. Ты когда-нибудь слышал о возвращении из-за грани?

— Ты как Малфой прямо. Тоже некромантией интересуется, а ведь это такая страшная…

— Тони, уволь!

— Да, бл-л-лин горелый! Даже Ерофеич знает — вызвать кого-то из-за грани — глупость редкостная. Я же тебе сразу сказал.

— Ты не сказал, ты ржал, как гиена, — поморщился Реддл. — Малефик недоделанный.

— Мастер Демонологии, на минуточку, — оскорбился Антонин. — И я просто Кощея вспомнил…

— Да не о том я, прости. Допустим, нашёл бы ты ритуал…

— Могу тебе джинна вызвать какого-нибудь. Только это чревато, и из-за грани никого он тебе не вернёт. А высшего демона вызывать не буду, и не проси. Вот про нежить и ритуалы всякие — это к Малфою. Только я бы поостерёгся. Её подчинить…

— Не умничай. Читай дальше, много там ещё?

— Порядочно, и уже на английском.

— Неважно, читай. Не хочу пока касаться этой… этого.

Только поздно вечером следующего дня Тони звучно захлопнул последнюю книгу.

— Всё! Капец Тёмному Лорду и подлым Пожирателям!

Том Реддл поморщился. Все члены затекли, а последние главы, которые Антонин читал монотонным, скучным, тягучим голосом, разобидевшись на резкую отповедь за неуместное веселье, не доставили никакого удовольствия. Вообще.

— Крестражи ещё эти, Моргана их заавадь, — Том потёр ладонями лицо. — Это ж какое воображение у автора?!

— Какое-какое — больное! — живо откликнулся Антонин. — Здесь вообще накручено всего — воз и маленькая тележка. — Долохов блаженно потянулся в кресле, разминая затёкшую спину. — Без пол-литра не разберёшься. Если и есть правда, то очень уж хитрожопая.

— Заказ это, Тони. Кандидатура заказчика у меня пока лишь одна, хотя может быть кто угодно. И заказ выполнен в будущем. Возможно, в тот момент, когда от магического мира не осталось и следа. Вся это мура, описанная здесь, могла привести к полному уничтожению.

— Да уж, — Долохов залпом допил вино из кубка, — раз маглам такое рассказали. Вот только кто рассказал — выживший маг, колдунья?

— Озлобленный сквиб, — предположил Том.

— А может, это вообще миссис Фигг какая-нибудь, — развеселился Антонин. — Сидит старушка-божий-одуванчик, окружённая кошечками, и строчит херню по заказу Светлейшего.

— Вполне, — вздохнул Реддл, — или переметнувшийся Малфой, у которого я отнял палочку. Вот бред-то! Да одни только метки чего стоят!

— А что метки, Том, — задумчиво проговорил Долохов. — Вполне логично описано. Ты уверен, что только ты имеешь к ним доступ? Уверен, что некто очень умный не перенастроит их в ближайшем будущем? И будет магическому миру то, что здесь описано — все талантливые и учёные маги, все, кто неравнодушен к сохранению и выживанию нашего мира, — окажутся преступниками с метками. Кому-то это нужно — вот что страшно.

— Именно. Настораживает, знаешь ли, один интересный момент — фактически в этой милой детской сказке все чистокровные маги оказались крайними со своими традициями и прочим. Или вымерли, или в Азкабан загремели, или так замараны, что не отмоешься...

— А в выигрыше грязнокровки и предатели крови, — подхватил Антонин.

— И выбивать начали со старшего поколения, — Том поднялся и подошёл к камину. — Как считаешь, что скажут главы старых чистокровных родов, узнав, что через какой-то десяток лет никого из них в живых не останется?

— Да уж, если даже Блэки в одночасье вымерли… Это неубиваемое тёмное семейство!

— Кажется, у меня вырисовывается очень интересный план, — медленно проговорил Том. — Нужен Абраксас и Ричард. Тоже ведь пострадавшие. Судя по всему, их зачистили в первую очередь. И теперь точно есть предлог поговорить с Прюэттом. И с Поттером, и с Блэками.

— Звать?

— Нет, не сейчас. Сначала всё обдумаю. Пока что иди отдыхай, сколько мы уже не спали?

— Зелья ещё остались, — отмахнулся Антонин. — Что-то мне тревожно.

— И мне. Но кто предупреждён, тот вооружён. Дай мне сутки, максимум двое.

— Буду ждать, Том, и сегодня же навещу родню. Какой-то я одинокий в этой повести оказался, словно последний в роду. Да ещё в Азкабане.

— Навести, но о книгах…

— Не дурак, понимаю.

— Всё, иди. Мне поработать нужно. И… спасибо!

— Всё для вас, ваше Темнейшество.

— Шут!

***

все сообщения

Каури

Дата: Воскресенье, 21.08.2016, 02:18 | Сообщение # 92

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

— И всё равно, я не понимаю, почему именно сегодня, прямо в середине недели? Почему было не подождать, если не до Рождества, то хотя бы до субботы? — Артур нерешительно топтался перед входом в родной дом, испытывая сильное чувство неловкости. «Нора» всегда казалась ему достаточно уютным домом, даже где-то любимым, несмотря на безрадостное детство, но только не сегодня.

— Объясняю ещё раз специально для гриффиндорцев! — Рита разглядывала несуразное жилище деловито и хищно. — Во-первых, я очень удачно подвернулась под руку декану Слизерина, оставшись поболтать после собрания его клуба. Жаловался как раз, что радикулит разыгрался, до Хогсмида боится не дойти.

— Знаю я этот радикулит, — фыркнул Рыжик. — Можно подумать, он не зельевар, или в Хоге Больничного крыла нет.

— Разумеется, не радикулит, — усмехнулась Рита, — но я-то девочка доверчивая. Ну и предложила свои услуги. Аккуратно так. Клюнул, а что? Мне уже пару раз приходилось его поручения выполнять.

— Какие это? — встрепенулся Рыжик.

— Уж не постельные, не ревнуй. Пустяки всякие, как и в этот раз. Письмо передать, флакончик с зельем без подписи, да шепнуть кабатчику пару слов. И не смотри так, в письме ничего нет, кроме заказа на алкоголь. Зелье я вообще не трогала, мало ли там что. Репутация дороже. А слова — думаю, какой-то пароль. Бессмысленные совершенно. Тебе повторять не буду во избежание.

— Я тайны хранить умею, — насупился он.

— И окклюменцией владеешь? То-то же. И человека неплохого подставим, и один из моих источников информации накроется.

— Так у тебя их много?

— А ты думал! Уж не один. Так что нам повезло, что нас внеурочно выпроводили из замка.

— Тебя, а не нас, — поправил Уизли.

— Нас, котик, нас. Разрешение-то на обоих подписано. Кто бы тебя иначе за ворота выпустил? Я доходчиво объяснила старине Слагги, что мне позарез нужен здоровый и сильный сопровождающий. Очень кстати слух прошёл, что дикий оборотень повадился в Хогсмид, пришлый и опасный.

— Я был уверен, что ты это сама придумала… Ну, чтобы эту Гарфилд припугнуть.

— Ты, котик, умница. Всё правильно сделал. Тихо рассказать Робу, когда она крутилась рядом… Мне понравилось. А кто у нас Гарфилд? Первая сплетница с подругой на пару. Так дела и делаются.

— И что, Слагхорн поверил?

— Главное, что он видел, что в это верю я. А может, сам поверил, недаром у него так внезапно разыгрался этот самый радикулит. И я его понимаю, дикий оборотень — это опасно. А может, от какого зелья отойти не мог. Мне-то без разницы. Главное — вырваться из Хога. А ещё, чтобы доказать, что никакое это не свидание, я с самым честным выражением лица его заверила, что меня интересует только безопасность, так что готова взять даже гриффиндорца для охраны. Даже самого никчёмного, был бы сильным и достаточно безголовым. Видел бы ты, как Слагги ехидно спросил: «Что, мисс Скитер, даже Уизли сойдёт?» Конечно, я скривилась, чтобы ему подыграть, и согласилась совсем нехотя, но оно того стоило. Правда же?

— Никчёмный, значит? — Артур грустно поковырял ботинком землю перед покосившимся крыльцом. — Безголовый?

— Не придирайся к словам.

— Ладно, а что во-вторых?

— А во-вторых, твой обожаемый директор в отъезде до завтрашнего вечера. И есть надежда, что этот маленький инцидент не привлечёт его внимание к твоей бедной головушке. Так что не паникуй, и покажи уже свой дворец! Времени у нас мало.

Артур уныло покачал головой и осторожно поднялся по скрипящим ступеням. Дверная ручка привычно кольнула, выпуская слабенькую магию. Хреновая защита, но хоть какая-то. Стоило открыть дверь, как в нос сразу ударил стойкий аромат нежилого дома, плесени и чего-то ещё столь же «приятного».

Мисс Скитер, словно не замечая убогости обстановки, резво обследовала прихожую и кухню, заглянула в обе кладовки и уборную, скривила носик и вынесла вердикт застывшему посреди кухни Артуру:

— Прибрать всё, отскоблить, — и жить можно. Ну, что встал как неродной?

— Всё исчезло, — растерянно пояснил он. — Видишь? Пустые полки. Даже тарелок и кастрюль нет.

— Купим, — фыркнула Рита. — И получше, чем было. Веди дальше, котик. Чем быстрее всё посмотрим, тем больше вероятность, что тебе достанется что-то сладенькое, — подмигнула она.

Дважды Артура просить не пришлось. Вдохновлённый намёком, на второй этаж со спальнями он нёсся просто на крыльях. Только увиденное не обрадовало. Комната матери сияла непривычной чистотой. Не было не только кровати, шкафа и прочей мебели — не осталось ни единой вещицы. Ничего не забыла, гадина.

— А тут и прибирать не нужно, — Рита прошлась по гулкому пустому помещению. — Хорошая комната и, видимо, самая удобная.

— Даже мебель унесла, — пробормотал Уизли.

— И отлично сделала. Купим новую, но сначала ремонт. Я ещё не уверена, но, возможно, дом мы вообще снесём и поставим на это место новый. Дальше, котик, покажи мне свою спальню.

Перед своей комнатой он, было, застыл, с ужасом вспоминая, в каком виде её оставил. Но Рита просто отодвинула его в сторону, больно ущипнув за бедро:

— Да хватит уже страдать! Я не твоя мамочка и многое способна понять.

Только рассматривать в собственной спальне оказалось нечего. Кровать стояла, даже матрас имелся, можно сказать, в приличном состоянии, а вот остальное просто исчезло. Шкаф с почти оторванными дверцами зиял пустыми полками. Ни мелких сувениров, что собирал с таким трудом годами. Ни журналов по квиддичу, ни самого важного ящика с разработками и дневниками по первому самостоятельному артефакту. Ни одежды, ничего. Со стены был с мясом содран плакат с командой Холихедских гарпий. Даже носков больше нигде не валялось. Ровно посередине спальни, практически впервые совершенно чистой, если не считать пыли, виднелась аккуратная горка пепла. А рядом старым кривым кухонным ножом к полу была пришпилена записка с единственным словом.

Рита подняла её двумя пальцами, сунув нож в руки Артура, и прочитала:

— «Неряха». Прикольный способ уборки у твоей матушки. Эй, да ты что? Радуйся, что самому сжигать не пришлось.

— Сука! — прохрипел Артур, со всей силы ударив кулаком по стене, всаживая в неё злосчастный нож по самую рукоять. — Какая же она тварь!

Подлетев к нему, Скитер вдруг обняла Артура за талию и крепко прижалась к груди.

— Тихо-тихо, медвежонок. Дыши глубже, ну! Ты же не хочешь, чтобы мне пришлось тебя наказать?

Мурлыканье подруги привело в себя не хуже успокаивающего зелья.

— Ты только обещаешь, — пожаловался Артур всё ещё хрипло, осторожно прижимая Риту к себе. Его подбородок касался её макушки. — Если ты всё посмотрела, то может…

Он с грустью и отвращением взглянул на безликую кровать. Ни одеяла, ни подушки, ни ветхого от бесконечных Репаро белья.

— Нет, котик. Ещё чердак, — Рита отстранилась и ухватила его за руку. — Пойдём-пойдём, взглянем на упыря.

—Не надо! — попытался он её остановить. — Он страшный!

— Так чего держите?

— Удачу притягивает. Фамильный же.

— Бред какой. Если боишься, сама схожу.

Конечно, одну он её не пустил. Ступеньки, ведущие на чердак, скрипели совсем жалобно, а одна треснула прямо под ногой Артура, вызвав веселье мисс Скитер и сильную боль в лодыжке.

— Не к добру, — пробурчал он.

— Ты маг или магловская шарлатанка, что в приметы веришь? — хохотнула Рита.

Замок на чердачной двери с мощной ржавой цепью не поддавался никаким заклинаниям.

— Глухо как-то, а ты говорил, он ухает, — Скитер не теряла надежды, пробуя новые и новые заклятья. — Может, он уже умер?

— Тем более не стоит туда соваться!

— И смириться с нежитью у себя над головой? Ты псих, Артур! Отходим, перед Бомбардой ни один замок не устоит.

— Постой! В подвале был ломик. Если эта сука и его не стащила.

— Точно, от Бомбарды домик может и развалиться. Тащи свой ломик, так и быть, подожду, — Рита довольно щурилась, — а ты прав, скобу выдрать легче.

За ломиком он сбегал вполне удачно — подвала рука бывшей хозяйки не коснулась. Исчезли только запасы продуктов.

Конец ломика он с трудом просунул в скобу и, используя угол дверной коробки как упор, с силой навалился на другой конец. Мощная скоба поддалась не сразу, но всё же вылезла с ужасающим скрипом. От натуги у Артура покраснело лицо.

— Вот это силища! — Скитер радостно улыбалась. — Ломик не бросай, заходим.

Тёмный провал за дверью пугал до дрожи.

— Люмос! — Рита засветила огонёк, и мрак немного рассеялся. — Твою мать!

— Мерлинова печень! — не удержался Уизли.

Из кучи тряпья в углу на них таращились два блестящих глаза.

— Эй, ты! — Рита прижалась спиной к Артуру и больно вцепилась в его руку ногтями. — Как тебя там? Говорить можешь?

— Ух, — глухо и враждебно донеслось в ответ.

Оба вздрогнули.

Рита погасила огонёк, но только для того, чтобы тут же воскликнуть:

— Люмос максима!

Существо такого издевательства не вытерпело. Заметавшись в тряпье, оно вдруг совершило прыжок в сторону незваных гостей. И словно ударившись о преграду буквально в двух шагах от них, рухнуло вниз, скребя страшными когтями пол и злобно таращась.

— Ух-ух!

Рита протянула дрожащую руку и ладонью упёрлась в эту преграду.

— Стационарный щит? — спросила шёпотом.

Уизли медленно приходил в себя. Палочка в руке подрагивала.

— Мой щит, — дрогнувшим голосом ответил он. — Машинально среагировал. Уходим. Долго не удержу.

Забивать скобу обратно в косяк было делом непростым, но Артур приноровился.

Рита стояла внизу, хмуро наблюдая за ним.

— Похож на домовика, — задумчиво произнесла она, — только сильно оголодавшего.

— Предлагаешь подкормить?

— Не мешало бы.

— Да откуда здесь домовик? Он на домовика похож как фестрал на нормальную лошадь! Упырь это.

— Да что ты? Человечину жрёт? Так что же не подох ещё? Стоп! Да стой ты, ну-ка обратно эту скобку выбей. У меня мысль есть.

Артур опустил ломик и разогнулся, поглядев с недоверием:

— Ты серьёзно? Что ты хочешь сделать?

— Серьёзнее некуда. Давай-давай, котик. Открывай!

— Сначала скажи.

— Есть у меня славный накопитель магии. Сейчас под завязку. Если это что-то типа домовика, до Рождества ему должно хватить, — Рита сняла с шеи кулон с зелёным камнем. Да не бойся ты, нежити это по барабану, заберём потом. А вот если домовик…

— И не жалко тебе? Это же бешеные деньги стоит!

— Ещё есть, — отмахнулась она. — Котик, не испытывай моё терпение.

Во второй раз они подготовились. Вошли уже со щитом. Существо по-прежнему валялось на полу в том месте, где упало, и даже не пыталось шевелиться. Лишь безучастно повернуло безобразную сморщенную голову, чуть приоткрыв жутковатые глаза.

— Слушай внимательно, — твёрдо заговорила с ним Рита, присев на корточки. — Я подкормлю тебя магией. Накопитель — это, конечно, не источник, но у тебя и того нет, верно? Можешь не благодарить. Будешь хорошо себя вести — на Рождество получишь ещё. Понял?

Она покачала медальон на руке, держа за цепочку. Существо заинтересованно подняло голову и тоскливо завыло. Подарок был цепко перехвачен на лету.

— Жди нас, — велела Скитер. И подтолкнула Артура к выходу.

— Взял, — удивлённо покачал головой Уизли, вбив скобу на место одним точным ударом. Для верности шарахнул по ней ещё пару раз и опустил ломик.

— Вот видишь! А ты — не домовик, упырь. Да упырям на такие штучки наплевать. Если даже не домовик, магия его подлечит, и к Рождеству поглядим, что это за зверь невиданный. А теперь аппарируем прямо отсюда. Успеем перекусить в Хогсмиде.

— Но ты же обещала…

— Не сегодня, котик. Прости. Но на Рождество всё будет! Давай лапку и вперёд! Да положи уже ломик.

В Хогсмиде уже совсем стемнело. Рита велела Артуру засветить Люмос и быстро привела в относительный порядок их мантии.

— В «Кабанью голову»! И никому ни слова, где мы были и что видели. Особенно директору!

— Да понял я, — Артур ощутил на предплечье тонкие пальчики девушки и, встряхнувшись, направился к кабаку. Несколько кнатов у него ещё было. Но Рита платить за неё не позволяла. Это смущало и радовало одновременно.

— Письмо и зелье передам сама, — быстро сказала Скитер, кутаясь в мантию. — Занимай столик и смотри на меня сердито, когда подойду. Никаких твоих голодных взглядов!

— Это будет легче, чем ты думаешь, — слова про голодные взгляды почему-то уязвили.

— Вот так и смотри, — подмигнула Скитер.

В кабаке было темновато и неуютно, подозрительных личностей хватало. Будь у Артура нормальная девушка, он бы её сюда никогда не повёл. Сам-то бывать здесь любил. Кормили вкусно, сытно и достаточно дёшево. Но Рита не была нормальной ни по каким меркам. Раньше это пугало, а теперь… А теперь он ни на кого бы её не променял.

***

все сообщения

Каури

Дата: Воскресенье, 21.08.2016, 02:20 | Сообщение # 93

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

Руди вернулся и прожигал взглядом. Не постоянно, конечно, но пару раз Санни точно почувствовала этот настойчивый взгляд на последнем занятии по зельям. Стараясь не ёжиться и не обращать внимания, она чётко следовала рецепту, занимаясь своим зельем вместе с Эжени.

На переменах ей дважды удалось ускользнуть от слизеринского префекта. К счастью, Лестрейндж был весьма занят окружившими его друзьями и Беллатрикс — ребята радовались возвращению Рудольфуса и ходили за ним почётной свитой.

Санни уже не обижалась на письмо — не ребёнок, в конце концов, но Руди это знать не обязательно.

За обедом она встретилась с ним взглядом на два удара сердца и, вздёрнув подбородок, отвернулась.

Ничего удивительного, что в результате её просто припечатали к стене, когда вечером она возвращалась из библиотеки.

— Мисс Прюэтт, — любезно улыбнулся Рудольфус, легонько придерживая её за плечо. — Мне показалось, или меня намеренно избегают?

— Мистер Лестрейндж! — Санни попыталась сбросить его руку, и парень сразу её отпустил.

— Ну, беги что ли. Поиграем в догонялки.

— Дурачок, — она не смогла сдержать ответной усмешки. — Вот что ты привязался, а? Мне вообще-то некогда с тобой тут разговаривать.

— Не сомневаюсь. Но разве не ты поговорить хотела?

— Представь себе, это желание бесследно испарилось, — Санни с вызовом поглядела ему в глаза и ответила на недоумённое выражение лица префекта: — А что ты хотел? Как там это звучало: «ты совершенно не при чём»? Так вот, я просто поняла, что ты прав, я действительно не при чём. И в дела вашей семьи лезть больше не собираюсь.

— Пойдём-ка, — Руди прихватил её ладошку и повёл по коридору.

Сопротивляться она не стала, смысла привлекать к себе внимание точно не видела. И без того две маленьких хаффлпаффки проводили их любопытными взглядами. Но главное, стало вдруг сильно интересно, отчего слизеринский префект так настойчив.

У кабинета магловедения она все же упёрлась, слишком свежи были воспоминания:

— Нет, только не здесь!

— Оу! — Рудольфус, как назло, оказался слишком проницательным. — Кто же тебя сюда водил? Рабастан?

— Не понимаю, о чём ты!

— Признайся, Санни. Пустой кабинет, двое, наедине. Приглушённый свет, романтичная музыка…

— Какая ещё музыка? Руди!

— М-м? — его глаза смеялись. — А Басти и целоваться-то, наверное, не умеет? Да?

— Не думай, что я поведусь на такую детскую провокацию. Пойдём ко мне, тут уже близко.

— А можно разве?

— Вот и проверим, — Санни потянула его за собой, теперь уже сама схватив за рукав.

Руди вошёл, посмотрел, как захлопнулась дверь, и с любопытством огляделся.

— Миленько. И чей-то портрет. М-да. Предлагаешь говорить при нём?

— Профессор Даркер к вашим услугам, молодой человек, — тут же нахмурился нарисованный мужчина. — Префект Слизерина, не так ли?

— Он самый, — надменно ответил слизеринец. — Рудольфус Лестрейндж из рода Лестрейнджей.

— Ага, — оживился старик, — брат Рабастана!

Руди забавно поднял брови, остановившись перед портретом. Санни сдержала смешок.

— Передавайте брату моё искреннее восхищение, — улыбнулся Даркер, заставив её занервничать. — Эти зачарованные цветы… Не помню, чтобы у Лестрейнджей проявлялся дар артефакторов.

Руди бросил заинтересованный взгляд на цветы, покосился на Санни и снова обратил внимание на портрет.

— Это передалось Рабастану по материнской линии, — ответил он профессору. — А вы не играли за команду Слизерина лет двести назад?

— Двести двадцать пять, если быть точным, — довольно улыбнулся Даркер. — Два года спустя стал капитаном и был им вплоть до выпуска. Вратарь.

— Приятно познакомиться, сэр, — Руди уже улыбался вполне дружелюбно. — Я тоже капитан, уже четвёртый год. И тоже вратарь. Простите, что не узнал сразу.

— Мне тоже приятно. Ну-с, молодые люди, если дадите честное слово, что никакого разврата не предвидится, я, пожалуй, навещу приятеля.

— Профессор Даркер, слово чести, что не позволю себе ничего неподобающего по отношению к мисс Прюэтт, — прижал руку к груди Руди.

Даркер уважительно покивал:

— У вас пятнадцать минут, — и ушёл с картины.

Рудольфус расхохотался.

Санни покачала головой:

— Хватит уже. Не вижу ничего смешного. Так что ты сказать хотел?

Лестрейндж посерьёзнел и укоризненно посмотрел на неё:

— Ты хотела знать, что произошло. Так вот, Рабастана отец забрал на домашнее обучение…

— Это я уже поняла…

— Дослушай, будь так добра.

— Хорошо. Молчу!

Рудольфус покачал головой и вдруг перегнулся через столик, заглядывая Санни в глаза:

— Ты совсем его не любишь?

— Руди! — она растерялась. — Он младше на два года!

— При чём здесь это? Просто скажи — да или нет. Если хочешь, я даже Басти ничего не скажу. И вообще никому.

Санни отвернулась, не выдержав напряжённый взгляд.

— Так трудно ответить «нет»? — вкрадчиво поинтересовался этот змей. И когда она возмущённо вскинулась, поднял руки в защитном жесте: — Ох, Санни, Санни… Допрос окончен, расслабься. Времени у нас мало, так что буду краток. Басти нарушил приказ отца. А так как в прошлом у него уже были некоторые проступки, ничего особенного — парочка дуэлей, то отец ему сделал последнее предупреждение ещё летом.

— Ничего особенного? Парочка дуэлей?

— Ну не парочка, чуть больше, не суть. Главное, что после предпоследней дуэли ему было запрещено принимать в них участие.

— Но он снова с кем-то подрался, — догадалась Санни. — И это так разозлило вашего отца?

Рудольфус посмотрел из-под ресниц:

— Было ещё кое-что, кроме самого факта, что он тогда подрался. Но это касается только Рабастана и нашей семьи. Сомневаюсь, что тебе это интересно.

— И что же тогда случилось? Если это семейная тайна...

— Да не то чтобы семейная, — пожал плечом Лестрейндж, — свидетелей для этого было многовато. В Пророке, конечно, не печатали.

— Так ты расскажешь или нет?

— Ну хорошо, — нехотя произнёс он. — Но только если пообещаешь, что дальше тебя это не пойдёт. Сама понимаешь, тема для семьи и без того больная.

— Конечно, никому не скажу, — поспешила заверить Санни. — Или надо клятву?

— Не надо, — отмахнулся Руди, — я верю тебе. И особой тайной это не является. Всё ещё хочешь услышать?

— Да, — сдержанно кивнула она, стараясь не показать нетерпения.

Руди был серьёзен:

— Ты ведь знаешь, что браки в чистокровных семьях нередко устраивают родители… Не сверкай так глазами, тема женитьбы имеет непосредственное отношение к этому не самому хорошему эпизоду в жизни Басти.

— Дальше.

— Так вот, — неторопливо продолжил он, словно нарочно испытывая её терпение. — Как я говорил, браки в чистокровных семьях — вещь стратегическая, мало имеющая отношение к любви, о которой грезят девчонки. Тут бывают и деньги замешаны, и особые дары у жениха и невесты, и многое, многое другое.

— Я поняла! Хватит уже предыстории!

— Уверена? Нет, бывает и так, что желание молодых людей совпадает с волей родителей, но…

— Уверена! Рудольфус, я с этой темой вполне хорошо знакома! Переходи уже к главному.

— Наверное, мне не стоит напоминать известную поговорку про то, что любопытство сгубило кошку?

— Издеваешься, да?

— Ты правда похожа на кошечку, — усмехнулся Лестрейндж. — Хорошенькую такую.

Санни горестно вздохнула:

— Я уже не уверена, что тебе есть что рассказать.

— Увы, есть, и это может тебя огорчить. Ты точно готова это услышать?

— Рискну.

— Так вот. Не злись, я как раз подошёл вплотную к самой истории. Дуэль была с Монтегю — ты знаешь это семейство? Понял, знаешь. Дуэль подошла к своему бесславному концу — для Басти, разумеется. Или хочешь услышать, как она проходила? Я помню практически до мелочей.

— Обойдусь. Что случилось в конце?

— Напрасно отказываешься. Одна из самых красивых дуэлей на моей памяти. Но так и быть, опустим. Дуэль подходила к концу, когда палочка Монтегю была приставлена к горлу поверженного и обезоруженного Рабастана. Не буду повторять, какими репликами обменялись парни. И кстати, забыл рассказать причину дуэли.

— Забыл, и хорошо! Дальше!

— Дальше было всё грустно, — Рудольфус стал мрачен. — Рабастан произнёс клятву, которую засвидетельствовала магия.

— Какую?

— Дословно она звучала так: «Клянусь, что женюсь только на той девушке, которая меня полюбит». Собственно — это всё.

— Надо же! — выдохнула Санни. — Я думала, что это действительно что-то страшное. Но это… Это так похоже на Басти.

— Ты неплохо его изучила, — вздохнул Лестрейндж. — Но это и для него слишком. Теперь ты понимаешь, что даже если наши отцы сговорятся, ты не сможешь выйти за него замуж.

— Почему это? Ах да…

— Именно потому, что обойти такую клятву нельзя. Влюбиться в Рабастана не проблема, думаю, ты именно влюблена в него. Дай договорить, пожалуйста. Так вот, влюбиться легко — он красивый, талантливый и горячий парень, немного вспыльчивый, но быстро отходит. Обаятельный и умный. Девчонок, в него влюблённых, хватает даже в Хоге. Я не говорю уже о нашем поместье. Среди вассальных семейств как минимум две девчонки давно по нему вздыхают. Наверняка рады-радёшеньки, что он перешёл на домашнее обучение. И заметь, одна из них старше Рабастана минимум на четыре года. Красавица, к слову.

— Зачем ты это говоришь? — было неприятно слушать обо всех этих поклонницах.

— Не обижайся, просто факты, — Руди был серьёзен и как будто огорчён. — Вот полюбить по-настоящему — а магия засвидетельствовала именно такую любовь в драккловой клятве — это нужно иметь смелость, быть готовой принять его таким, какой он есть и, конечно, быть вообще способной на глубокие чувства. Такое всё-таки редкость и даётся далеко не всем.

Санни невольно задумалась, способна ли она на любовь, настоящую, чтоб ни есть, ни спать, и так далее?

— Что притихла? — Руди мягко улыбнулся. — Теперь ты понимаешь, почему отец был в ярости?

Санни невольно поёжилась.

— Думаю, да, — неуверенно сказала она. — Прости, теперь понимаю, почему ты говорил о браках чистокровных. И что было потом? Что сделал ваш отец?

— Не поверишь — ничего. Родители его обожают. Отец лишь предупредил, что это последняя его выходка, но если что-то ещё, то получит сразу за всё.

— И что натворил Басти теперь?

— Могу только сказать, что наплевал на приказ отца. Сама понимаешь, приказы главы рода даже не обсуждаются. По крайней мере, в нашей семье.

— Понимаю, в нашей тоже, — откуда такая убеждённость, Санни не знала. Но была уверена сейчас, что это так. — И поэтому его забрали из школы?

— И поэтому тоже. Отец не нарушает обещаний, так что в этот раз Басти всё же был наказан.

— Наказан? — спохватилась Санни. — Как?

— То, что его забрали из школы, тебе мало?

— Но Флинт сказал…

— Ах Флинт, — глаза Рудольфуса опасно сузились, — и что сказал Флинт?

Вид Лестрейнджа немного испугал, но Санни вдруг стало очень важно узнать:

— Его высекли? Розги… Это правда? Скажи!

— Не розги, — Руди откинулся в кресле и наблюдал за ней из-под полуопущенных век.

Санни невольно подумала, что у Басти ресницы длиннее.

— А что тогда?

— Плеть, двенадцать ударов, — и когда она в ужасе закрыла ладонью рот, снисходительно добавил. — Твоих братьев не так воспитывают?

— Не так, — и опять откуда-то пришло знание. — Отец никогда их не бил. Руди, так значит, Басти не хотел ничего мне передавать, потому что… — она осеклась, представив на миг страшную картину. — Что с ним, скажи!

— Надо же, и правда жалко стало?

И Санни не выдержала.

— Да, жалко! — разозлилась она. — Как ты можешь говорить так спокойно? Что это за зверство вообще? Почему так жестоко? Да скажи уже, что с ним?!

И когда она всё-таки расплакалась, Рудольфус неожиданно оказался рядом и всучил ей платок.

— Если тебе станет легче, — глухо сказал он, — мне тоже досталось.

— Нет, не легче, — наконец смогла сказать Санни и всхлипнула. Стало стыдно, что она вышла из себя, да ещё разревелась при нём. Но даже представить было страшно, каково это — быть избитым плетью. — Вот скажи мне, Руди, ты так же будешь сечь своих сыновей?

— Я не должен был это рассказывать, — вздохнул Рудольфус, неожиданно погладил её по голове и вернулся на своё место. — Прости.

— Значит, будешь?

— Это бессмысленно, Санни, я не могу сказать, что будет через десять–пятнадцать лет. Будут ли у меня сыновья, буду ли жив я сам. Ты требуешь слишком многого.

— Ничего я не требую, — на душе у неё стало тоскливо. — Я просто не понимаю, как это…

— Я удивлён. Я понял бы, скажи это магглорождённая, они любят подобные разговоры, но ты же чистокровка в четырнадцатом поколении. Хотя, если ваш отец действительно воспитывал сыновей по-другому…

Он замолчал.

— Ты так и не сказал, что с Рабастаном, — апатично напомнила она. Ругаться больше не хотелось. Она ничего не сможет поменять в этом мире, даже если захочет. Ничего.

— Нормально с ним всё, жив-здоров. Мы же маги, Санни. Следов и шрамов не осталось.

— А на душе?

Рудольфус вскочил.

— Думаю, этот разговор никуда не ведёт. Но ты права. Сейчас, как никогда, ему нужна поддержка. Если бы ты могла написать ему, просто посочувствовать…

— Напишу, — решилась она.

— Спасибо, — серьёзно поблагодарил Лестрейндж. — Только писать про плеть лучше не надо. Ты же понимаешь, он гордый.

— Мог не говорить.

— И ещё, — Руди уже направился к двери, но замер на полпути. — Я знаю, что Рабастан оставил тебе браслет. Эта вещь опасна. Позволь забрать его.

— Так это всё из-за браслета случилось? — ахнула Санни. Она даже не стала уточнять, что браслет Рабастан растоптал и бросил. Видимо, знал, что она подобрала. — Значит, я не при чём, да?

— Просто передай мне его.

— Это вернёт его в школу? — Санни тоже встала.

Рудольфус помедлил, тяжело вздохнул и ответил:

— Нет. Не вернёт. Но это сейчас не важно. Отдашь?

— Нет. Но в письме я спрошу о нём Рабастана. Если он сам скажет, чтобы я отдала его тебе… Только тогда, и не раньше.

Несколько секунд они упрямо глядели друг другу в глаза. Руди невесело усмехнулся.

— Хоть так. Если передумаешь, ты знаешь, как…

Его прервал короткий стук в дверь, и Санни ахнула, взглянув на время.

— Ну вот, уже пришли, — она обогнула застывшего Лестрейнджа, открыла дверь и улыбнулась Северусу. А когда перевела взгляд на профессора Робертса, вдруг остро осознала, в каком положении оказалась. Захотелось рассмеяться и произнести дебильную фразу из не очень качественного кино: «Это не то, что вы подумали», но удалось только пробормотать: — Руди уже уходит.

— Вы плакали, мисс Прюэтт? — Робертс посмотрел поверх её плеча. — Уверены, что не хотите побыть одна этим вечером?

Рука профессора крепко удерживала мальчика.

— Всё в порядке, — а ведь она недавно выучила заклинание, как убрать следы слёз! Но где уж тут вспомнишь, когда привычный мир ускользает из-под ног.

— Ладно, только сегодня недолго, — решил Робертс. — Полчаса, не больше. Мистер Лестрейндж, на два слова ко мне в кабинет.

Санни притянула к себе Северуса и глядела, как досадливо прищурившийся Руди уходит вслед за профессором. На пороге он обернулся и подмигнул ей — мол, всё в порядке.

— Ты плакала? — повторил мальчик вопрос отца. — Из-за него?

— Нет, — Санни постаралась улыбнуться. — Просто соринка в глаз попала. Так бывает.

— В два глаза сразу? — усомнился малыш, подозрительно её разглядывая. — Ты обманываешь, да?

— Плохо получается, да? — она с улыбкой вела его к дивану, на котором они обычно читали. Когда мальчик послушно забрался на сиденье, Санни опустилась на колени у его ног и взяла ладошки в свои руки. — Знаешь, Северус, иногда люди плачут не потому, что их кто-то обидел. А потому, что стало очень-очень грустно. Разве у тебя такого не бывало?

— Бывало, — тяжело вздохнул ребёнок, отвернувшись в сторону. Но руки так и не отнял. — Когда маме было очень плохо, — но тут же снова повернулся, пытливо заглядывая в её глаза. — А тебе сейчас грустно? Почему?

— Уже нет. Вот видишь, ты пришёл, и мне стало хорошо. А хочешь, покажу фокус? — взмахнув палочкой, она произнесла несложное заклинание. Жаль, не было под рукой зеркала, но следов слёз не должно было остаться.

Малыш удивлённо ахнул.

— Это не фокус, это магия, — сказал он восхищённо. — А меня научишь? Отец мне разрешил палочку брать.

— А ты часто плачешь? — лукаво спросила она, а в голове пронеслось — профессор Робертс такой же? Будет ли он так же наказывать сына, как Лестрейнджи? Что это за мир такой, где мальчишек бьют плетью?

— Нет, — буркнул ребёнок. — Я же не девчонка!

— Точно. Ты мальчишка. Храбрый и смелый. Почитаем?

— Я книжку забыл, — огорчился Северус. — А Монстрик где?

Пока искали уснувшего в спальне Монстрика, пока выбирали, какое пирожное попросить у домовушки — полчаса пролетели незаметно. Профессор Робертс был пунктуален, Санни даже не успела до конца рассказать сказку про спящую красавицу, которую с таким вниманием слушали Северус с котом.

— Северус, иди умывайся, — непререкаемым тоном велел его отец. Мальчик, недовольно что-то бурча, пошёл к выходу. — Оставь котёнка!

— А можно мне? — Северус ещё крепче прижал к груди маленького книззла и умоляюще поглядел на Санни. — Только на одну ночь!

— Северус, — нахмурился Робертс.

Санни бросилась к мальчику и ласково улыбнулась, мягко отбирая Монстрика. Не хватало ещё стать причиной раздора между отцом и сыном.

— Сев, но Монстрику уже снова пора спать, он ещё маленький. Я ему не разрешаю пока ходить в гости.

— Ладно, — вздохнул малыш и осторожно погладил мурчащий комочек на её руках. — Ты больше не будешь грустить?

— Не буду, — шепнула Санни.

Мальчишка улыбнулся:

— Пока, Санни! Пока, Монстрик.

Он прошмыгнул мимо отца и побежал по коридору.

— Вы удивительно хорошо с ним поладили, — задумчиво сказал Робертс, всё ещё стоя на пороге. — Мисс Прюэтт, мне кажется, я догадываюсь, чем вы были расстроены. Хотите совет?

Санни выпрямилась и внимательно посмотрела на обретённого родственника:

— Да, профессор. Но если вы про Рудольфуса…

— В частности про него. Не пытайтесь изменить мир, он такой, какой есть, — профессор немного помолчал. — И он разный. Попробуйте если не принять, то понять это. Вы молоды, вас воспитали в уверенности, что многое зависит от вас самой. И это правильно. Вы расстроились, узнав о наказаниях, и это понятно. Но станет ли лучше, если, преступив хорошо известные им законы, эти дети останутся безнаказанными? Не получит ли мир монстров, с которыми совладать не сможет никто?

Санни вздрогнула — именно этого она боялась, разве нет? Именно того, что братья Лестрейнджи станут такими монстрами.

— Но разве физическое наказание — это выход? — кажется, она произнесла это вслух.

— Для них — выход. Они — воины, мисс Прюэтт. Им это понятно, для них это справедливый символ, простой и честный. Провинился — ответишь. Рудольфус — боевик и наследник. Рабастану достаётся гораздо меньше, но таланты его в другой области. Парням и без того нелегко, не пытайтесь вызвать их ненависть к собственным родителям — всё равно не получится, лишь наживёте врагов. И ещё подумайте над тем, что мужчину и защитника жизнь порой бьёт куда сильнее, чем рука любящего отца. И если — а вернее, когда — Рудольфус и Рабастан столкнутся с этой болью, они будут хоть отчасти готовы.

— Я… простите, я была не права, — смогла выдавить из себя Санни. Мир снова становился понятней, хотя радостней от этого не стало.

— Рудольфус тоже был неправ, что открыл вам глаза на эту сторону жизни. Что его заставило вас просвещать, я догадываюсь. Только, боюсь, вопреки обычному своему везению, в этот раз мистер Лестрейндж просчитался. Он вовсе не винит вас в том, что случилось с Басти. Поверьте, они росли на моих глазах, я хорошо знаю обоих. Но Руди слишком сильно привязан к брату, и иногда это скверно сказывается на его мозгах. Не сердитесь, вы ведь знаете, что Рудольфус считает вас другом — и это дорогого стоит. Подумайте тысячу раз, прежде чем отказаться даже от такой странной привязанности. Дружба — очень ценный дар.

— Я попробую понять, сэр. То, что вы рассказали… Не думала, что всё так сложно. Руди хороший друг, вы правы. И я не сержусь, уже нет.

— Искренне надеюсь, что это так, мисс. Мне тоже непросто осознавать себя вашим родственником, а не просто профессором. Как видите, получается пока довольно скверно. Простите, если был излишне резок. И спокойной ночи.

— И вам, сэр.

Ей было о чём подумать, Рудольфус задел слишком много струн в её душе этим вечером. И Робертсу она была благодарна — так чётко разложить всё по полочкам. Но Басти всё равно было жалко. И клятва эта несуразная не выходила из головы. Это ж надо было такое пообещать! Она почти жалела, что не захотела узнать причину той дуэли. А ещё предстояло написать Басти письмо. Ответит ли, или будет слишком занят? Санни безрадостно усмехнулась — ещё и девицы эти, на четыре года старше… Словно её это должно волновать! Но как много всего можно узнать из простого разговора! Из двух разговоров, если быть точнее.

***

все сообщения

Каури

Дата: Воскресенье, 21.08.2016, 02:23 | Сообщение # 94

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

С отъездом Руди Рабастан затосковал. И не имело значения, что тосковать было совершенно некогда. Лорд Лестрейндж отдал однозначный приказ сдать СОВы до приезда наследника на зимние каникулы.

— Брат тебя расхолаживает. Какая уж тут учёба? Так что примерно к середине декабря будь готов, чтобы к приезду Рудольфуса на каникулы экзамены были позади. Завтра же договорюсь с комиссией.

— Всего за месяц? Отец…

— Почти полтора, тем более обгоняешь в знаниях всех своих сверстников уже давно. Так что не теряй времени на нытьё! Не маленький уже, раз жениться захотелось.

— Кто бы ещё дал, — пробурчал отпрыск.

— Даст тебе любая — ну, почти, — хохотнул Ричард, — прогуляйся в субботу в дом Генри Стэнфилда, его сестра собирает вечером молодёжь, танцы будут и прочее. Только чтобы эти дела не шли в ущерб учёбе, и бастардов постарайся не наделать. Что касается женитьбы — загнал ты себя, сынок, в ловушку. Повезёт, если такую найдёшь. Но на это могут уйти годы. Как приведёшь, так и заключим брак. Постарайся только, чтобы невеста была хотя бы полукровкой.

— Постараюсь! Можно идти?

— Нужно, Трой тебя уже ждёт. По утрам будешь с ним заниматься, заодно подтянешь ЗОТИ. Остальное самостоятельно. Через три дня доложишь, по каким предметам нужны учителя. Найду лучших. Или уже знаешь?

— Трансфигурацию можно, чары и зелья. С Нумерологией и Астрономией мне всегда помогал отец Антуана. Думаю, и теперь не откажет. Руны — с бабушкой. С остальным справлюсь.

— Не сомневаюсь. Учителя будут к началу следующей недели. Вечер субботы и воскресенье отдыхай.

Учёба Рабастану давалась легко. Заниматься он любил, умел и получал удовольствие — не только и не столько от самих знаний, сколько от процесса их получения. Всегда интересно узнать что-то новое, а если это новое можно испытать на практике, приспособить к делу, то вообще красотища. По Нумерологии он почти догнал брата. А с Рунами, благодаря бабушке, даже перегнал — хоть сейчас на ТРИТОНы, только отцу об этом лучше не сообщать. С его амбициями как бы по всем предметам не заставили сдавать ТРИТОНы уже летом.

Мистер Робертс, ещё крепкий высокий старик с гривой белоснежных волос, встретил его приветливо и спокойно.

— Чаю, Басти? — предложил он, расчищая уголок на столе, заставленном прелюбопытными штучками.

— С удовольствием, сэр! Вашего любимого, если можно.

Рабастан с детства любил забираться в башню звездочёта, чтобы полюбоваться на звёзды или окунуться в атмосферу чудес, разглядывать на всех поверхностях круглой комнаты разные диковины, которые присылали хозяину со всех концов света бывшие ученики и друзья. Многие вещицы добыл сын звездочёта и крёстный Рабастана, Антуан.

Диковины расставлялись без всякой видимой системы, иногда меняя положение в комнате, а зачастую исчезая — мастер-звездочёт некоторые изделия передаривал, обменивал у таких же любителей или куда-то прятал. Рядом с подробной копией звёздного неба, заключённой в небольшой шар, можно было увидеть чучело маленькой ядовитой змеи, крохотную фигурку фестрала или необычный кубок из слоновой кости. Новинки терялись среди старых диковин, и было забавно отыскивать их каждый раз, заодно узнавая историю происхождения, а зачастую способ изготовления и полезные свойства, если они являлись артефактами.

Синюю хрустальную звезду, словно сотканную из сверкающих лучиков света, Басти заметил сразу и невольно прикипел к ней взглядом. Изящная тонкая работа завораживала, лучики испускали голубоватый свет, и казалось — поднеси руку и почувствуешь обжигающий холод. Размером чуть больше галеона, звезда свободно парила над столом, совершая медленное движение по спирали, и словно дышала, пульсируя в такт ударам сердца. Достигая верхней точки почти под потолком, она так же медленно спускалась вниз.

— Подставь руку.

Басти вытянул руку вперёд, и звёздочка плавно опустилась на ладонь. Вопреки впечатлению, звезда, еле касаясь острыми иголками-лучами кожи, не холодила, а напротив, согревала. Стоило слегка подбросить её вверх, как она снова заскользила по спирали, оставляя за собой еле приметный хвостик из мелких голубоватых искр.

— Успокаивает, правда? — старый звездочёт поставил перед ним толстую пузатую чашку с ароматным чаем. Рядом примостилось блюдечко с горкой воздушного печенья. И чашка, и блюдце были необычной формы — у старого Робертса, казалось, вообще ничего обычного не встречалось. Даже чай казался вкуснее.

— Завораживает, — откликнулся Рабастан. — Откуда это чудо?

— Ты ответил так же, как мой недавний гость. А чудо создано в Ирландии, есть там один умелец. Зачаровывали и разрабатывали её мы вместе, общаясь через сов. И несмотря на твою убеждённость в притягательности, артефакт этот не затуманивает мозг, напротив, приносит спокойствие, дарит ясность ума и хорошую память. Достаточно отвлечься на пару минут за час или два и понаблюдать за ней. Гость хотел купить у меня эту звёздочку, её цвет напоминал ему глаза девушки, видимо, невесты, не уточнял. Но я приберёг её для тебя. Нравится?

— Очень, — признался обрадованный Басти. Ему звезда тоже напоминала о девушке, так же темнела и светлела синева в глубине звезды, как в глазах Санни Прюэтт. — Я могу её подарить?

— Разумеется. К тому времени, как ты сдашь СОВ, у меня появятся ещё две. Какого цвета — ещё не знаю, но при успешной сдаче экзаменов в министерстве позволю выбрать уже для себя. Но на твоём месте с подарком бы я не спешил. Эта маленькая звёздочка тебе самому весьма пригодится. Как понимаю, месяц предстоит жаркий.

— Я подумаю, — кивнул Басти. — А что за гость хотел её забрать, если не секрет?

— Какой же это секрет. Не так много людей меня навещают. Давний приятель сына заходил, ты его должен знать. Магнус Нотт. Ещё мальчонкой его помню, такой же любопытный, как ты, был тогда. Свидание у него в субботу, уговаривал отдать звёздочку, обещая достойную замену, да только решения я менять не привык, и переучиваться мне уже поздно. Ничего другого взять не захотел, а я не настаивал.

Только полумрак, царящий в башне, помог скрыть Басти внезапную бледность.

После занятия подарок Рабастан забрал с собой. В хрустальной полусфере хрусталинка зависла ровно в центре и лишь испускала редкие лучики, еле заметно пульсируя, словно живая.

Басти выпустил звёздочку над своим рабочим столом в большой учебной комнате и представил улыбку Санни при виде такого подарка. Конечно, лучше бы подарить это лично, увидеть реакцию, так что подождать до Рождества было хорошей идеей.

Наблюдая за кружащимся чудом, Рабастан решил ответить звездочёту тем же, смастерив собственноручно что-то не менее прекрасное. Бабуля поможет зачаровать.

Сольвейг пристально осмотрела подарок звездочёта, подержала звезду на ладони, взмахнула рукой как-то по-особенному, и звёздочка закружилась вокруг кисти.

— Очень мило, — наконец произнесла она, отпуская красавицу кружить над столом. — Звездочёта ты вряд ли сможешь удивить. Слишком избалован за многие годы своими уникальными игрушками. Хотя… почему бы не соединить две твои страсти. Пусть в вазе стоит прекрасный цветок, а если протянуть к нему руку, в ладонь ляжет красивый и опасный кинжал. Необычную вазу закажем, даже знаю где. Над чарами будешь работать сам, но под моим присмотром. Цветок и кинжал в одном стиле создашь самостоятельно, тут я тебе не нужна. Это и будет твоим экзаменом по Артефакторике. Представим тебя гильдии мастеров, выступишь с изделием, а после уже подаришь Робертсу-старшему. Тем ценнее будет такой дар.

— Мне нравится! — Басти поймал звезду в ладони, но почти сразу ощутил сильный жар. Пришлось отпустить. — Ею согревать руки можно. А стиль для цветка-кинжала я уже придумал. Сегодня же сделаю чертежи.

— Правильно, только не спеши. Время есть. Мы ещё придумаем твоему артефакту пару-тройку свойств, больше не нужно, универсальные вещи теряют индивидуальность. Ну а пока, дорогой внук, пойдём-ка в ритуальный зал. Погоняю тебя по рунам.

После занятия Сольвейг пригласила его в свою мастерскую и жёстко велела сесть.

Рабастан насторожился.

— Что-то не так? Я знаю, в последней цепочке я засомневался…

— С рунами полный порядок, юноша, а вот с твоей головой — сомневаюсь. Расскажи-ка мне про браслеты духовного родства. И о той несчастной, которой вручил один из них.

Басти покраснел, не зная куда деваться. Выслушать отповедь насчёт браслетов он предпочёл бы от отца. В крайнем случае — от матери. От бабушки же было особенно стыдно, словно он предал именно её, сотворив самовольно древний артефакт.

— Не знаю, с чего начать, — наконец проговорил он.

— Тогда попробую начать я. Расскажи, что ты знаешь об этих браслетах.

— Достаточно много. Я видел руны, и уверен, что нигде не ошибся.

— Рабастан, я жду!

— Ладно, — он глубоко вздохнул, закусил нижнюю губу и твёрдо посмотрел на Сольвейг. — Эти браслеты созданы для любимых, для пары, чувства которых достаточно сильны друг к другу, чтобы доверять. Надеть этот браслет можно только добровольно — с открытыми глазами. В идеале обменяться, надев друг на друга. Тогда каждый будет чувствовать сильные эмоции другого, даже находясь далеко. И чувствовать так, как ощущает их пара. То есть её страх станет твоим страхом, её тоска — твоей тоской и так далее. И ещё знаю, что браслет может служить мощным порталом. Выдернуть любимого человека к себе или даже самому перенестись к нему.

Басти замолчал, выжидательно глядя на наставницу. Сейчас она мало напоминала любящую бабушку.

— А теперь ответь, хочешь всю правду, или она тебя не интересует?

— А есть ещё что-то? То есть… Да, хочу, разумеется!

— Ты знаешь, что такие браслеты носят твои родители?

— Конечно. Ведь ты же их делала при мне.

— И уже сто раз пожалела. Да и не могла я десятилетнему ребёнку рассказать некоторые тонкости. А тем более подумать, что ты что-то запомнил. Можешь не улыбаться. Я знаю, что твой эльф взял у меня записи. Но по ним, даже зная древнескандинавский, выполнить браслеты невозможно, если не видел, как их делает мастер. Так что это меня и приятно удивило, и огорчило одновременно. Как ты понимаешь, я тоже когда-то присутствовала на их изготовлении. Это было давно. Так вот, как ты считаешь, твои родители женились по любви?

— Да, — Рабастан смутился. — Эту историю все знают.

— Все знают, а я видела своими глазами. Это была очень сильная любовь. Самоотверженная и страстная. Более того, они стали не просто мужем и женой, они стали верными друзьями. И пронесли любовь и нежность, дружбу и понимание через всю жизнь.

— Я все это знаю, — Рабастану неловко было говорить о родителях. Словно речь шла о чём-то глубоко личном или даже интимном.

— Так ответь мне, дорогой внучек. Почему я не сделала эти браслеты уже тогда? И не подарила их хотя бы на свадьбу?

Рабастан вскинулся:

— Я тоже об этом думал. Почему?

— Я считала тебя умнее. Но не буду мучить. Эти браслеты недаром имеют второе название.

— Второе?

— Да. Браслеты верности. Тебе было десять лет, Рудольфусу двенадцать. Это был достаточный срок для проверки чувств твоих родителей. Для притирки друг к другу. Для осознанного решения. Конечно, разводы — редкость у магов, сама магия стремится укрепить такой союз, но есть ещё шанс остаться вдовой или вдовцом. А это ответственность. Теперь поясню. Эти браслеты делали далеко не всем. А только тем замужним парам, где двое твёрдо решили, что друг без друга жить не смогут, отказываясь от счастья разделённой любви в случае гибели второго супруга. Да, побочные эффекты ты описал довольно точно. И почувствовать можно эмоции, и перенестись к любимой, и выдернуть её откуда угодно. Для викингов это были очень сильные аргументы. Они постоянно воевали. И такой браслет мог спасти жизнь воину, погибающему в схватке, его можно было выдернуть из битвы. Или он мог перенестись домой, к любимой, где на родню напали враги, пока мужчины воевали. Только недаром воины отрубали себе руку вместе с браслетом. Во время битвы — как правило, последней. Снять браслет невозможно, а быть вытянутым супругой с поля сражения, или с тонущего корабля, бросив своих соратников, даже если всем им гарантированно грозила смерть — позор для воина. Разве что он оставался единственным уцелевшим. Тогда да.

Рабастан слушал, приоткрыв рот, ощущая неприятные мурашки, бегущие от затылка к пояснице.

— Но времена те прошли. Войны случаются, но не каждый день. И главным свойством браслетов давно уже считается другое. Это не просто портключи и детекторы чувств, ты вложил туда магию, кровь, желание и клятву верности — частичку души, так сказать. Нет, не крестраж, спаси Мерлин, но такими вещами не разбрасываются. И недаром они подходят только замужним. Главное свойство для современных магов — доставить любовникам двойное удовольствие от плотской любви. Если слышать эмоции партнёра, близость может доставить ни с чем не сравнимое удовольствие. Но есть одно «но». И очень существенное. Активировав браслеты, пара будет счастлива только друг с другом, и ни с кем другим. А ну как эта девушка наденет с тобой браслет, а выйдет не за тебя после этого? Тебе её не жалко? Ладно, ты не будешь счастлив ни с кем, кроме неё, но она тоже не сможет никого полюбить, постоянно чувствуя тебя. Но допустим, всё закончится хорошо — вы женитесь. Родите детишек, а она возьми и умри в очередных родах. Да, ты, может, и не захочешь счастья без неё. Ну а если погибнешь ты? Остаться без надежды обрести счастье хоть с кем-то, пусть и второй раз? На это ты готов обречь ту, которую полюбил?

— Но мама и папа… Они как…

— А вот так, пришли и потребовали. А после — ты этого, конечно, не помнишь, — неделю из спальни не выходили. И нечего краснеть. Ты уже большой мальчик. Так что можешь узнать и третье название. Браслеты второй молодости. Они-то уже для себя всё решили. Так бывает у сильных личностей. Но самое смешное, что ты ужасно молод ещё. И допинг в постели тебе совершенно без надобности. Ты и так испытаешь и счастье, и эйфорию. Иногда даже в двойном или в тройном размере. И браслеты вряд ли смогут сделать ощущения сильнее. А вот теперь скажи мне, зачем ты отдал второй браслет этой девочке? Хорошо ещё, что хватило ума не надевать и не активировать.

Рабастан закрыл лицо руками, упираясь локтями о стол, и некоторое время не двигался, молча сопя.

— Я не знал, — он наконец прямо поглядел на бабушку. — Скажи, зачем тогда отец велел либо надеть ей браслет немедленно, либо сдать в сейф в банке? То есть понимаю теперь, почему сдать. Пусть хранились бы, я знаю, что срока давности там нет, или настолько большой, что хватит на много десятков лет. Получается, женись я на Санни, лет через двадцать мы бы могли это сделать, так?

— Умница. Именно так. Это я и подсказала Ричарду. Но он решил иначе. Нанести превентивный удар, так сказать. Прюэтты для нас очень выгодные союзники. А надев браслет, девица бы гарантированно тебя полюбила, имейся у неё хоть толика симпатий. Просто потому, что выхода у неё бы не осталось. Кто захочет стать несчастной навсегда в семнадцать лет? В результате, клятва твоя была бы исполнена — девочка любит, а уж что сподвигло, магии не расскажешь. И её отец, хоть и побуянил бы, ради счастья дочери согласился бы на такой брак. Ты тоже выгодная партия. Таким образом, все в итоге счастливы, и кому какое дело, что счастье, как и сама любовь, искусственно подстроены.

— Это отвратительно, — выдохнул Рабастан, сжав зубы. — Я люблю её, но такой ценой…

— Я рада, что ты это понял. Но хотела бы узнать твои мысли — ты нашёл третий вариант, нарушил приказ отца, но ради чего? Хотел, чтобы этот браслет увидел её отец, непревзойдённый мастер проклятий современности? Как понимаю, ты наложил иллюзию, чтобы передать браслет ей. А к кому она обратится в первую очередь для снятия иллюзии? Сомневаюсь, что лорд Прюэтт не поймёт, что за вещица была вручена его дочери, и не проследит ход мыслей твоего отца. Что сделает такой человек, узнав, что единственную и, полагаю, любимую дочь, хотят загнать в ловушку заодно с ним?

— Я сейчас же напишу… Нет, я уничтожу свой браслет.

— Первая мысль мне понравилась больше. Уничтожить его почти невозможно. Магия может и не понять такого варварства. И кто знает, чем это будет грозить тебе и твоей любимой. А вот положить браслеты в сейф — мысль очень хорошая. Ведь когда-нибудь, пусть лет через двадцать или сорок, они могли бы и пригодиться. А если нет, пусть лежат там, и когда-нибудь внуки или правнуки восхитятся твоим искусством.

— А если наденут?

— Не смогут, они именные.

— Я понял, — Рабастан встал, слегка пошатнувшись. — Хотел, чтобы у неё было что-то моё.

— Кинжал бы сделал, дурачок, или эти твои цветы. Кольцо, простой браслет, да мало ли что ещё. Нет, я даже понимаю тебя, ты просто не знал, а в браслет верности вложил очень много.

— Я прямо сейчас ей напишу. Возможно, ещё не поздно.

В этот момент в приоткрытое окно протиснулась сова Рудольфуса. Недовольно клекоча, подлетела к Рабастану и уселась на край стола, протягивая лапку.

Дрожащими руками Рабастан отвязал послание, взглянул на сову, явно ожидавшую ответ, и поспешил вскрыть письмо. Короткая подпись заставила затаить дыхание.

«Здравствуй, Рабастан», — писала ему Санни Прюэтт.

Рабастан отстранил письмо и запрокинул голову, на несколько мгновений закрыв глаза. Потом отошёл к окну и снова вчитался в аккуратные строчки.

«Здравствуй, Рабастан. Сейчас поздний вечер. Я сижу в своей комнате и смотрю в окно на звёздное небо. Твой брат заходил поговорить и рассказал о твоём домашнем обучении. Мне грустно, что мы расстались не очень хорошо. Быть может, ты сердишься на меня и не станешь отвечать. Я пойму. И сердиться в ответ не стану. Во всяком случае, очень постараюсь. Если же ты захочешь, мы могли бы переписываться. Сейчас, когда ты далеко, возможно, мы опять могли бы стать друзьями. Ты мне стал очень дорог и твою дружбу терять больно. Хотелось бы узнать от тебя самого, как твои дела, как настроение, может, даже о таких пустяках, как еда. Что ты ешь на завтрак или обед у себя дома? Какие у тебя учителя, есть ли там друзья, или ты совсем одинок? А может, расскажешь совсем о другом? Завтра я отдам Рудольфусу письмо, чтобы тебе отправил. Он говорил когда-то, что его сова очень надёжная. И ещё, возможно, это неприятный для тебя вопрос, но Рудольфус хотел забрать браслет, который я подобрала после того, как ты ушёл. Говорит, что браслет очень опасный. Думаю, ты должен решить это сам. Напиши, что сделать с ним. Если мне ты по какой-либо причине писать не захочешь, напиши своему брату. Пусть покажет мне ту часть, где будут слова о браслете. И я поступлю с этой вещью так, как ты скажешь. Надеюсь, что со здоровьем твоим тоже всё хорошо. Или нет? Санни Прюэтт»

— Я ей дорог, — Басти выдохнул и опёрся руками о подоконник, прислонившись лбом к холодному стеклу. — А в субботу она идёт на свидание с Ноттом.

— Так и написала? — удивилась бабуля, о которой он успел позабыть.

— Нет, конечно, — обернулся к ней внук. — Случайно узнал.

— Про браслет что-то есть?

— К ней Руди заходил, разговаривал. Санни спрашивает, что сделать с браслетом. Она ему не отдала, ждёт моего слова.

— Хорошая девочка! Садись немедленно и пиши ответ. Я у себя буду. Устала, хочу отдохнуть. Не тревожь без причины.

Посмотрев вслед любимой бабушке, Басти сел за стол, призвал пергамент и потянулся за пером.

***

все сообщения

Каури

Дата: Воскресенье, 21.08.2016, 02:24 | Сообщение # 95

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

Юджин Уркхарт спокойно перебирал книги по ЗОТИ, занимавшие уже приличное место на небольшом столе в заброшенном кабинете друга. Раскладывал в две стопки, причём одна росла в геометрической прогрессии, а вторая содержала всего два потрёпанных томика.

В кабинете Магнуса полки с книгами занимали полностью две стены, поднимаясь от пола до самого потолка, а потолки в поместье Ноттов были высокими. К верхним полкам можно было добраться, поднявшись на узкий балкончик с резными перильцами, шедший вдоль всей протяжённости полок с книгами. Магнус как раз добрался до верхних полок и, стоя на балконе, левитировал другу на стол всё новые и новые тома, иногда и целыми стопками. Дело застопоривалось ещё и тем, что Юджин некоторые книги хотел почитать сам и, бывало, подолгу задерживался над очередным раритетом, осторожно переворачивая страницы.

Никто не ждал, что в эту тихую обитель ворвётся буйный вихрь по имени Стивен Пранк, не так давно ставший личным помощником и секретарём главы рода Нотт.

Расслабившийся Уркхарт, гонявший молодёжь на плацу всё утро и наслаждавшийся законным отдыхом, улыбкой встретил юного Пранка, и только знаменитая реакция дала ему вовремя отклониться от прямого в челюсть. Впрочем, второй удар, последовавший без промедления вслед за первым, своей цели достиг. И когда мгновенно скрученный парень уже лежал среди драгоценных томиков, всё ещё пылая гневом, Юджин зло осведомился:

— За что такая честь, юноша?

— Ты знаешь! — заорал Стив, багровея лицом и силясь освободиться от пут. — Её даже не спросили, а отец ей обещал! Сволочь!

Не замеченный вторженцем, Магнус с весёлым изумлением наблюдал, как оплывает глаз друга. И даже сделал передышку, чтобы насладиться зрелищем.

— А теперь прекратил истерику и заткнулся! — гаркнул Уркхарт. И так как юный Пранк замолчал, продолжая смотреть с бешенством и ненавистью, приказал уже спокойней. — Коротко и по существу, мистер Пранк!

Стивен обмяк и отвернулся к окну.

— Ну и?

— Я сам виноват, — выдохнул он. — Лисс меня убьёт.

— Какой ещё лис? Можешь говорить толком?

— Моя сестра, Амораллис Пранк. Лисс — это коротко.

— Та-ак, дошло, — кивнул Юджин, принимаясь методично подбирать с пола упавшие книги. Левитировать ветхие издания, подобно Магнусу, он искренне считал варварством, хотя Нотт и уверял, что левитация вреда книгам не нанесёт. Мол, даже в Хоге их расставляли на место именно этим заклинанием. — Дальше давай, не томи.

Магнус хмыкнул, но парень, спелёнутый по рукам и ногам заклинанием, не обратил на него внимания.

— Лорд Нотт стал расспрашивать меня о сестре, — глухо заговорил Стивен, — а я как дурак разливался соловьём — Лисс то, Лисс это. А сегодня мне велели сбегать за отцом. И я услышал, как лорд сказал ему…

— Подслушивал, значит?

— Случайно вышло! — Пранк отчаянно покраснел. — Так вот, твой отец уже тоже там был.

— Можешь не продолжать, я понял, — вздохнул Юджин, и взмахом палочки снял путы со Стивена. — Свали уже с моего стола, родственничек. И нет, меня никто не спросил. Она хоть хорошенькая?

— Да ты… Да что вы… — Стив вскочил, снова сжимая кулаки. Ростом он лишь на пол головы был ниже Уркхарта. — Вы даже её не помните! У вас же была какая-то…

— Вспомнил, вроде, — несколько смутился Юджин, потерев ноющую скулу костяшками пальцев. — Рыженькая такая? Как же не помню? На руках таскал, когда мелкая была. Ей сколько вообще, десять? Двенадцать? Давно не видел, прости.

— Шестнадцать! Вчера исполнилось. Отец говорил ей, что сама жениха выберет. А лорд… А ваш отец и мой… Как они могли?

— Заплачь ещё! — фыркнул Юджин и выпрямился перед соткавшимся из воздуха призрачным ястребом.

— На два слова, сынок, я в арсенале, — прогудел патронус голосом Уркхарта-старшего и растаял.

— Не смей тут ничего трогать, парень, — велел Юджин и глянул на Магнуса. — Я скоро, сам видишь… И хватит уже дурака валять, твоя милость. Найди нормальную книгу!

— Иди уж, — хмыкнул Нотт, глядя, как с треском захлопнулась дверь его кабинета за другом.

Пранк, только сейчас заметив Магнуса, вытянулся в струнку, попеременно то бледнея, то покрываясь красными пятнами:

— Я не заметил вас, — выдавил наконец юный маг, опуская голову. — Простите, что так ворвался!

— Да понимаю я, — отмахнулся Нотт. — Что с рукой?

Парень смутился ещё больше:

— Да это всё Уркхарт, на тренировке. Пустяки.

— Покажешь целителю, понял? И это не совет, а приказ.

— Позвольте выполнять?

— Нет уж, присядь. Подождём Уркхарта. Может, всё не так страшно, как ты себе вообразил. Подслушивать тоже надо уметь. Ты вот что лучше — глянь эти книги, какую ты бы подарил сестре, если бы хотел подтянуть её по ЗОТИ?

Магнус отлевитировал на стол ещё стопку и с интересом наблюдал, как парень с горящими глазами осторожно трогает корешки, а некоторые томики открывает и быстро пролистывает.

— Вот эту, — выдал он спустя пару минут. — Или вот эту и эту ещё. Девчонка же, им надо попроще и понаглядней. Но у Лисс с ЗОТИ полный порядок. Ей бы понравилась эта.

— Отложи их в сторонку. Все, которые указал.

Юджин вернулся мрачный и спокойный.

— А, ты ещё здесь, — кивнул он Стивену. — Это хорошо.

— Так вы согласились!

— Разумеется, согласился, — нахмурился Уркхарт. — Хватит уже страдать. Ты вот что скажи, сестре ещё не сообщал?

— Нет. Отец запретил, хочет её обрадовать, когда Лисс на Рождество приедет. Но я хотел всё равно послать сову, когда с вами поговорю…

— Да уж, поговорил. Значит так, мистер Пранк, речь идёт всего лишь о помолвке. Обычной помолвке, в крайнем случае, можно и расторгнуть. Сложновато, но варианты есть. Времени достаточно — пока она школу закончит, может, ещё учиться вздумает. Так что не спеши, сделай милость. Дай мне хотя бы встретить её, пообщаться. Потерпи до каникул. Я обещаю тебе, что и в мыслях нет обидеть твою сестру. Понял?

— Да.

— Погоди уж с совой, Стив, — поддержал друга Магнус, — Юджин — парень видный, может, она ещё влюбится.

— Ладно, — кивнул Пранк. — Я не буду ничего сообщать сестре про помолвку. Но хоть обет возьмите, а то ведь узнает — и мне не жить.

Уркхарт вздохнул и вопросительно посмотрел на друга. Нотт скривился — обеты он не слишком любил, тем более по такому пустяковому случаю, но спустился с галереи и подошёл:

— Давай, Стив, возьми его за руку…

Когда с обетом о неразглашении было покончено, Юджин подозрительно глянул на стол и поглядел на Нотта:

— Выбрал?

— Да. Вот эти четыре, — уверенно ткнул пальцем Магнус.

Стив Пранк прикусил губу, сдерживая улыбку.

— Неплохо, — уважительно кивнул Ургхарт, рассматривая первый томик. — Ты ещё здесь, Пранк? Свободен!

— Уже ушёл! И… простите меня, я думал, это вы сами, ну, увидели где-то и захотели…

— Да где бы я мог? Ладно, извинения приняты. И… если труда не составит, принеси мне колдофото сестрёнки, а? Хоть представлять, что за… Сделаешь?

— Да, принесу, — недовольно буркнул Стивен и выскользнул из кабинета.

Магнус с чувством хлопнул друга по плечу:

— Поздравляю!

— Не с чем пока, — нахмурился Уркхарт. — Мордред, я совсем её не помню!

— Хорошенькая, — пожал плечом Нотт. — Я на балу с ней танцевал в Хоге. Дерзкая и забавная. Но маленькая ещё, конечно.

— Ей шестнадцать, Магнус. Твоей мисс Прюэтт не намного больше.

— И что? Боишься, что будет настаивать на близости?

— Придурок. Выбрать из четырёх книг, думаю, сможешь сам. Все хороши, особенно последняя. А мне есть чем заняться. Мордредова помолвка! Как не вовремя!

Магнус со вздохом посмотрел вслед расстроенному приятелю и принялся убирать книги обратно на полки. Помахивая палочкой, он даже слегка позавидовал Уркхарту. Ведь если подумать, его другу знатно повезло. Мало того, что красавица, так и отец готов был ей выбор предоставить. Да, на сторону, может, и не отдали бы, но в ковене красавцев и помимо Ургхарта хватает. Мозговитый, конечно — этого не отнимешь, но зануда редкостный. А ну как эта Лисс не посмотрела бы на него даже? А тут буквально на блюдечке всё принесли. Радоваться надо. Где ещё такую нормальную девчонку он нашёл бы?

Нотт взял четыре оставшиеся книги, уменьшил и сунул в карман. Возьмёт с собой в Северную цитадель и почитает — до субботы оставалось почти двое суток. К отцу решил не заходить, не мозолить ему глаза лишний раз. Выйдя во двор, Нотт сразу аппарировал во владения Яксли. Марта, заметив, махнула рукой:

— Вовремя, твоя милость, кушать подано. Прошу на кухню.

Магнус улыбнулся и направился в дом. И увидел главное — Марта явно повеселела, не сравнить с позавчерашней мрачностью. Значит, с мальцом всё в порядке. Выжил. Но зайти и поглядеть на малыша стоит.

Только никуда заходить не пришлось, внук Честершира таращил ясные глазки, сидя на высоком стульчике за общим столом. Мальчишки поглядывали на ребёнка с удовольствием, не часто тут, в Северной башне, малышня появлялась. Парни постарше косились с любопытством.

— Значит, так, молодёжь, — объявила Марта, разлив всем по тарелкам бульон с крупными кусками мяса. — Мэтью разрешили гулять уже понемножку. У меня дел по горло, так что будете приглядывать. По полчаса каждый. Кевин, ты первый.

— Да, мэм, — расплылся в улыбке тощий паренёк.

— Тебя сменит Джош, потом Майкл. Майкл, приведёшь Мэтта домой. Если устанет и будет капризничать, приведёте раньше.

— Да, мэм.

— Конечно, мэм.

— А девчонка где? — негромко поинтересовался Магнус, не видя за столом Шани.

— Да с целителем травки собирать пошли. Вернуться должны скоро.

— Одни, что ли, пошли?

— Мерлин с тобой, Магнус, троих парней приставили, хоть Шани и порывалась идти в одиночку. Ох, не будет мне покоя с этой девчонкой!

Нотт явно расслышал нотки гордости за девочку в этих жалобах и порадовался, что так хорошо всё сложилась. Да и Марта словно помолодела.

Магнус забрался в своё временное пристанище в башне, больше похожее на гнездо огромной птицы, и внимательно рассмотрел прихваченные книги. Все были знакомы, так или иначе. Собственно, что-то в таком роде он и собирался подарить мисс Прюэтт.

И Уркхарт, и молодой Пранк правы, — последняя книга с редакцией самого Ройтенберга, самая толковая, пусть с ничем не примечательной обложкой и достаточно банальным названием: «Лучшая ЗАЩИТА — нападение». А внутри была дарственная надпись: «Теодору Эдварду Нотту на добрую память. А. Ф. Ройтенберг, июль 1906 год. P.S. Обрати внимание на пометки на полях, думаю, разберёшься. Жду твоего мнения». Занятно было бы увидеть переписку этих друзей. Магнус не раз жалел, что дед умер ещё до его рождения. Говорят, интереснейшим был человеком, весёлым и бесшабашным, и сильнейшим магом-стихийником. Ковен в кулаке держал, министерские ему низко кланялись. Боевики ковена — его любили и готовы были за ним идти хоть в пасть мантикоры. Враги ненавидели и боялись…

Магнус вздохнул и прислушался к шуму на лестнице. «Вернулась» — усмехнулся добродушно. Лёгкие торопливые шаги явственно выделялись на фоне тяжёлой поступи целителя. Раз идут в лабораторию, значит, поход за травками вышел удачным.

Пометки в книге в самом деле имелись, и весьма толковые. А кое-где сразу с ответом деда, тут же, на полях. Его почерк Нотт знал хорошо. Магнус так увлёкся, что оторвался от книги, только когда бессовестная девчонка заглянула в его комнату.

— Здрасьте! — выпалила совершенно бестрепетно.

— Стучать не учили? — поднял голову Нотт.

— Так двери нет, — дерзко сверкнула глазами Шани.

— И что? Постой-ка. Ответь мне честно. Эти дощечки, которые ты мне всучила, имеют какие-то функции, кроме как передавать сообщения?

Шани чуть насупилась, держась за косяк.

— Настоящие — да, но дед взял слово, не могу рассказать. И отдать не могу! Это для меня и брата.

— Как интересно, — Магнус достал дощечки из кармана. — Хочешь сказать, что эти не настоящие?

Малявка смутилась и выдала:

— Это копия. Я сама сделала. И заготовки и всё остальное, только кроме говорилки ничего больше не сумела. Они даже не именные.

— Врёшь ведь! И клеймо твоего деда там есть.

— Сами вы врёте, — рассердилась Шани, — а клеймо моё, там кот как по часам появляется, каждые десять минут, а у деда кот словно живой — когда ему вздумается тогда и покажет свою рожицу, а может и подмигнуть. Дед сказал, что пока это мой потолок, даже не смеялся. Да я хоть завтра повторить могу!

— Клеймо, или говорилки?

— И то, и другое! Хотите?

— Хочу, — медленно произнёс Магнус, пряча дощечки. — Скажешь, что для этого нужно.

— Материал найду, видела подходящее деревце в лесу, — деловито заговорила девчонка. — Вырезать вообще легкотня. А вот для заклятия нужна волшебная палочка. — И глазки чертовки загорелись. — А у меня нет.

— Попросишь у Марты, или сделаем так — как будешь готова, под моим присмотром. Скажем, через месяц?

— Двух недель хватит! — Шани задрала нос.

— Хорошо. Как будешь готова, передай через Марту. И всё, беги уже, не мешай.

— А может, вам всё-таки погадать? Я не врала, я умею. Или прибраться тут могу, — она выразительным взглядом обвела окружавший Нотта бардак.

— А ну брысь отсюда! — гаркнул Магнус, и усмехнулся, слыша дробный стук каблучков на лестнице — как ветром сдуло плутовку.

Покачав головой — спас на свою голову — он подвесил над собой файербол, только сейчас заметив, как стемнело. И ещё раз осмотрел книгу снаружи — вроде цела. Подарок прекрасный. Он бы лично обрадовался. Даже жалко стало отдавать, хотя ещё один экземпляр точно был где-то у отца. А ведь это отец ему как-то сказал: «Лучший подарок — тот, который хочется оставить себе». Так что пусть мисс Прюэтт изучает. И Робертса полезно будет по носу щёлкнуть. А то профессор, понимаешь, куда там нам, простым боевикам.

— Погадать, — фыркнул Нотт и блаженно потянулся. Неужели дар перешёл к девчонке? Пора было на ужин, даже странно, что его ещё не позвали. Словно в ответ на лестнице снова послышались торопливые шаги, на этот раз явно мальчишка — топает, как гипогриф, и прыгает через две ступеньки.

— Ужин! — выпалил вихрастый восьмилетка, Джош Мэдисон, и перевёл дух, застыв на пороге. Тоже ведь не постучал, никакой личной жизни у наследника главы ковена! — Велели позвать!

— Иду уже. Яксли вернулся?

— Да, ваша милость, уже давно. Велел вас не беспокоить.

— Понятно. Беги уже, что застыл? Или тоже мне погадать хочешь?

— Я не умею, — пискнул Джош и бросился вниз.

Магнус негромко рассмеялся и принялся натягивать сапоги.

***

все сообщения

Каури

Дата: Воскресенье, 21.08.2016, 02:25 | Сообщение # 96

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

В четверг МакГонагалл вызвала Санни к себе в кабинет. Декан Гриффиндора сухо сообщила, что Александра может покинуть Хогвартс в эту субботу, и заберёт её тётушка, которая обязалась вернуть племянницу не позднее вечера воскресенья. Или в крайнем случае — в понедельник, ещё до занятий.

— В понедельник? — охнула Санни потрясённо. Было непонятно, с какой стати так расщедрилось руководство школы, и это пугало.

— Да, — нахмурилась МакГонагалл, — я думала, вас известили. Ваш отец, — при этих словах Минерва поджала губы, — настоял на том, что визит домой не терпит отлагательств. Вот пропуск, там указано, на какой срок вам предоставлен выходной. Предъявите, чтобы вас выпустили, а потом — чтобы впустили. Настоятельно рекомендую не терять.

Санни вежливо поблагодарила, стараясь скрыть охвативший её страх. Она была уверена, что уже вечером в субботу вернётся к Монстрику и Лакки, но… вечером воскресенья? В понедельник? Почему ей лично тётушка Мюриэль ничего подобного не сказала? Где она проведёт ночь и последующее за этим утро? Дома? У тётушки? Что, наконец, случилось? Если что-то с мамой или братьями — ведь ей бы сообщили? Кажется, обед с Ноттом в этот миг прочно отошёл на второй план.

— Вы меня слышите, мисс Прюэтт?

— Да… Что вы сказали?

— Вы слишком рассеяны! Я сообщила, что ровно в полдень в субботу вы можете воспользоваться моим камином.

Санни заверила декана, что это очень любезно с её стороны и поспешила откланяться. Предстоял серьёзный разговор с Мюриэль.

Однако на большой перемене она так и не достучалась до тётушки по зеркалу, что было очень странно. И на оставшихся занятиях Санни сидела как на иголках.

Дополнительное занятие по чарам для самых умных, то есть четверых, которых Флитвик нагрузил дополнительными эссе, заняло все время до ужина. Есть не хотелось совсем, минут пятнадцать Санни без аппетита ковырялась в тарелке, а потом, не успела встать из-за стола, как к ней подошли Валери с Беллатрикс и Рудольфусом, напомнив, что занятия у Робертса начнутся сегодня раньше. И под взглядом заинтригованной Эжени её просто похитили прямо из Большого зала.

В этот раз занятия Санни впечатлили ещё больше. С Рудольфусом всё поменялось, стало даже веселее — его, как самого опытного, поставили тренировать шестой и пятый курсы, а сам Робертс с улыбкой акулы взялся за седьмой. Вымотали эти занятия невероятно — защищаясь, Санни пришлось и бегать, и прыгать, и приседать, и падать на пол, мгновенно перекатываясь, чтобы уйти от заклинаний. Тело слушалось неплохо, но до идеала было как до Луны пешком. И это учитывая, что её, в отличие от остальных, жалели. Глядя, что выделывают другие девчонки — та же Лисс Пранк с темнокожей подругой-индианкой, Валери и Эмили — Санни молча завидовала, не веря, что и у неё так когда-нибудь получится. О Беллатрикс и говорить нечего — недаром все Блэки считались полными психами. Её смертельные танцы под вихрем заклятий буквально завораживали.

— Мисс Прюэтт, — отловив её после занятия, Робертс приподнял её подбородок, внимательно осмотрел лицо и шею запыхавшейся родственницы, наложил пару заковыристых заклинаний, отчего перестало гореть ухо, чесаться скула и саднить бровь, и заглянул ей в глаза:

— Нигде больше не болит?

— Нигде, — прислушалась к себе вымотанная ученица. Она мечтала о душе и мягкой постели. — Точнее — везде, но это пустяки. Вот завтра я представляю, что со мной будет.

— Вот, выпейте, — ей в руку сунули флакон. — Ускорит процессы привыкания организма к нагрузкам. Но вам придётся ещё поработать над своей физической формой. Какие-нибудь упражнения делаете по утрам? Иногда? Это не годится. Мне бы надо обговорить с вами индивидуально, какие упражнения обязательны.

— Хотите сделать из меня боевика? — слабо улыбнулась она.

— Хочу, чтобы выжили, несмотря ни на что, — серьёзно ответил профессор. — Даже вопреки собственному желанию. Как насчёт субботы? Поработаем здесь, в зале, не больше пары часов с утра. Посмотрю, как справляетесь. В следующую субботу повторим.

— Я не могу в субботу, — спохватилась Санни, хотя предложение Робертса очень понравилось. — Меня тётушка забирает в полдень на два дня. Что-то семейное.

— Что именно, не сказали? Не волнуйтесь так, вполне возможно, что они просто соскучились. Но и у меня в эти выходные важные дела. Так что я думал предложить встретиться часов в шесть утра, ещё до завтрака. Но если вы слишком нервничаете, или не готовы…

— Я согласна! — выпалила она, даже толком не подумав. Лучше уж занять себя изматывающими упражнениями на пару часов, чем трястись в ожидании свидания в своей комнате. — В шесть утра я здесь буду.

— Вот и договорились. И ещё, Александра, вы молодец, для неподготовленного человека держались очень неплохо. Ну, бегите — кажется, ждут только вас.

С изумлением оглянувшись, Санни увидела у выхода нескольких девушек, болтающих между собой. Парни, пока с ней беседовал Робертс, успели исчезнуть. Улыбнулась, подходя — кажется, она слишком быстро привыкла к хорошему отношению слизеринцев, а всё равно такие знаки внимания очень трогали.

— Меня ждёте?

— Кого же ещё? — ответила Беллатрикс. — Ну что, леди, в душ? Санни, ты с нами, и не спорь.

— Тут душевые классные, — взяла её под руку Валери. — Тебе понравится.

Санни не нравилось уже заранее — раздеваться при всех? Что за мазохизм такой?

— У меня ни полотенца, ни свежей одежды, — обрадованно вспомнила она.

— И, по слухам, заботливая эльфийка, — не дала ей увильнуть мисс Нотт, вызвав смех остальных девушек. — Попросишь принести. О, мы уже на месте.

Деваться было некуда, отговорок не осталось, а чистоты и свежести хотелось прямо сейчас и немедленно. Так что оставалось только звать Лакки. Страшно смущаясь перед остальными, Санни попросила домовушку принести ей полотенце, свежее бельё и одежду. У остальных с собой были сумки.

— И забрать ещё то, что снимешь, — подсказала мисс Пранк, пятикурсница из Рэйвенкло, которая уже спокойно раздевалась у одного из шкафчиков, совершенно не смущаясь остальных. Впрочем, и те не теряли времени даром.

— Лакки всё сделает, — улыбнулась домовушка и исчезла.

— Поспеши, дорогая, — Валери уже расстёгивала свою рубашку. — Мне ещё массаж тебе делать.

— Мне никакого массажа не на…

Красавица Беллатрикс фыркнула:

— Не спорь, Александра, Валери классно массирует, поверь. Ты весь день была напряжена, наверняка все мышцы забиты. Лучше спасибо скажи. И давайте уже, поторопитесь.

С этими словами полностью обнажённая мисс Блэк накинула на плечо большое полотенце, и отправилась в душевые. За ней потянулись остальные.

Санни набрала в грудь воздуха, выдохнула, словно перед прыжком в воду, и поспешила снять с себя всё в рекордный срок. Отставать от девиц было ещё страшнее, чем идти вместе с ними в первозданном виде — никогда она не любила общественные бани. Хорошо, что оставались ещё Эмили и Валери.

— Молодец, — кивнула ей мисс Нотт, одобрительно оглядев разом покрасневшую Санни, и за руку потянула в душевые.

Просторный зал с открытыми кабинками уже заполнился паром и девичьим смехом.

— Просто постой немного под горячим душем, — велела Валери, — чуть погрейся, и сделаем массаж. Помоешься после.

Долго нежиться под обжигающими струями ей не дали. Появившаяся кушетка была уже накрыта белой простынёй.

Смирившись с неизбежным, Санни улеглась на неё лицом вниз, ощущая, как на спину полилось что-то прохладное — скорее всего какое-то масло, аромат у него был очень приятным, цветочным.

— Расслабься, — только велела Валери, — ты слишком напряжена.

Санни послушно расслабилась насколько смогла, отдаваясь во власть неожиданно сильных рук мисс Нотт. Смущаться уже сил не осталось, а массаж, сначала почти болезненный, начал доставлять ни с чем не сравнимое удовольствие. Растекаясь лужицей по кушетке и прикрыв глаза, она лениво вслушивалась в болтовню девчонок. Кажется, Эмили тоже кого-то массировала, но желания повернуть голову и посмотреть не возникло.

Санни только немножко напряглась, когда Валери принялась за ноги, разминая все мышцы снизу доверху, и не пропуская ни сантиметра. И охнула, когда мисс Нотт звонко шлёпнула её по заднице.

— Эй, расслабься! Я тебя насиловать не буду, не надейся.

Вокруг засмеялись, отпуская скабрёзные замечания, — мол, было бы неплохо на это посмотреть.

Санни не обиделась на их шутки, только хрюкнула куда-то в простыню и мысленно махнула рукой. Даже пожалела, что она сама в массаже не сильна. Выучиться, что ли?

Переворачиваться даже не пришлось, тело само взмыло в воздух, перевернулось и опустилось обратно на кушетку. Валери подмигнула и убрала палочку, воткнув её в узел волос на голове.
— Прикрой глаза и ни о чём не думай, — Валери принялась пальцами осторожно массировать лицо. — И не хмурься, вот так, умница.

К концу массажа всё тело просто горело. И это было очень приятное ощущение. Смущающих моментов хватало, один массаж груди чего стоил, но Санни даже протестовать не попыталась — так ей понравилось доверять, ни о чём не думать и наслаждаться.

— Вот и всё, — Валери помогла ей сесть и вдруг погладила по щеке, — ты такая хорошенькая! Прекрасно понимаю своего братца. Если будешь так на меня смотреть — поцелую!

Не будь Санни от массажа такой красной, то покраснела бы сейчас — от веселья всё слышавших девчонок.

Прежде чем Санни успела испугаться, мисс Нотт уже отвернулась, направляясь к кабинкам.

— В душ, милая! Надо смыть с тебя всё это масло.

Поспешно вскочив, Санни заняла свободную душевую и обрадовалась, увидев свою мочалку и мыло — видимо, Лакки позаботилась.

— Потереть спинку? — заглянула к ней Валери. — Ну же, всё, что нужно я уже видела и даже пощупала.

И, не слушая возражений, мисс Нотт отобрала мочалку. Санни только вздохнула, прикрыв глаза и убеждая, что тут нет ничего такого. И вообще Валери явно неравнодушна к её брату.

— А тебе? — спросила она из вежливости, и, получив довольный кивок, старательно натёрла стройную спину массажистки.

— Эй, — позвала Беллатрикс, — домывайтесь уже, мои птички, выходим вместе.

На самом деле, никто никуда не спешил, и Санни успела вымыть волосы, позволив Валери высушить их заклинанием.

Когда все оделись и уже покидали душевые, Валери ей тихо сказала:

— Ты, главное, не тушуйся на этом свидании. Братец мой, конечно, ещё та дубина, тонких чувств ему не понять, но он хороший человек, а смелость и прямоту точно оценит, — весело усмехнувшись при виде вытянувшегося лица Санни, Валери деловито поинтересовалась, — придумала уже, что наденешь?

— Я… — Санни даже растерялась. И беспомощно добавила, — завтра ещё целый день.

— Свидание? — удивилась Беллатрикс, услышав их.

— А пойдём к нам, — сразу оживилась Эмили. — У меня полно шмоток.

— Куда тебе, малявка? — не согласилась мисс Блэк. — Вот мои подойдут. Санни, идёшь с нами!

Вот так она попала в слизеринскую гостиную, где Беллатрикс и Эмили под удивлёнными взглядами остальных змеек увели её к себе в комнату и быстро натащили нарядов. Вместе с Валери они мучили Санни ещё битый час, подбирая платье.

— Ну вот, — наконец, довольно оглядела её Валери. — Сверху тёплую мантию. Годится, леди?

Эмили закивала, а Беллатрикс оценивающе прищурилась, отходя на пару шагов:

— Зря ты не захотела то красное платье, Санни, но синее с золотом тебе даже лучше. Если Эмили сделает тебе причёску, как она умеет, то Магнус Нотт растает, увидев этот нежный цветочек.

— Приду к тебе в одиннадцать, — сразу решила мисс Гамп. — Ну всё, скоро отбой. Закругляемся, леди.

Санни попыталась благодарить, но её быстро вытолкали в гостиную и практически вручили зевавшему в кресле Флинту.

Тот с готовностью вскочил и пошёл провожать гостью вместе с Валери.

Спроси кто-нибудь Санни, как выглядит гостиная Слизерина, она не смогла бы ответить. Слишком много впечатлений случилось в этот день. Видимо, мозг просто уже не воспринимал окружающую обстановку.

Зато спала она потом как убитая. Даже допросить тётушку забыла.

Но утром, бодрая и выспавшаяся, наслаждаясь кофе, приготовленным Лакки, всё же вспомнила, и снова попыталась связаться по зеркалу.

— В такую рань! — неожиданно откликнулась Мюриэль. — Что случилось, детка? Не заболела?

— Профессор МакГонагалл сказала, что меня забирают до вечера воскресенья! — выпалила Санни.

— Ну вот, ни здрасте тебе, ни доброго утра, сразу претензии! — проворчала, усмехаясь, тётушка. — Ладно, ладно, просто Джейсон воспользовался случаем. Побудешь дома, разве плохо?

— С ними всё хорошо? — тихо спросила Санни.

— Всё уже отлично, — кивнула Мюриэль.

— Уже?

Тётушка вздохнула, покачала головой и нежно улыбнулась:

— Дорогая, думаю, дома тебя ждёт сюрприз. Смею надеяться, приятный. И Джейсон будет очень разочарован, если я проболтаюсь. Так что даже не спрашивай, и без того братец сам не свой последние дни. Ничего криминального не случилось, не бойся. Но ты же знаешь, какой он…

— Тётушка!

— Всё, дорогая, остальное при встрече. Ваша драная кошка позволила воспользоваться камином, так что сразу переместишься ко мне домой. А оттуда уже отправимся с тобой в ресторан. Мой адрес помнишь ещё? «Пиквик-холл». Не грусти, я буду рядом. Пока, милая, я не выспалась.

И она отключилась.

Санни вздохнула и убрала зеркало. Мюриэль умудрилась её успокоить и заинтриговать. Что за сюрприз ждёт дома, даже представить трудно, и Санни предпочла не ломать голову и отправиться на завтрак.

Эжени, в отличие от подруги, выглядела сонной. Но потихоньку взбодрилась. Они сидели вдвоём, вдалеке от Артура и Роба, как уже привыкли в последние дни.

— Оу, эта сова, кажется, к нам! — заметила мисс Вуд, и Санни подняла голову. Множество почтовых сов летело к столам школьников. И одна крупная коричневая сова как раз подлетала к их месту.

Санни вздрогнула, когда свёрток упал прямо в её руки. Сова, не снижаясь, сразу улетела, словно ни угощения, ни ответа не ждала. Эжени тоже доставили почту — журнал и сразу два письма. Не сговариваясь, они сразу убрали почту в сумки.

— Потом прочту, — сказали девушки практически хором и улыбнулись друг другу.

Только в большую перемену Санни удалось забежать к себе и посмотреть, кто ей пишет. Она поспешно развернула пергамент, ощущая, как колотится в груди сердце — то ли от быстрой пробежки, то ли от волнения. И угадала — писал Рабастан.

В тот вечер, после разговора с Руди, Лестрейндж-младший ответил почти сразу. Просил отдать Рудольфусу браслет, или то, что от него осталось, извинялся, что вообще подверг её опасности, настаивая на подарке, и клялся, что в тот момент даже не подозревал о некоторых его особенностях, иначе бы никогда… И всё в таком духе. О себе он лишь в нескольких словах рассказал, что с ним всё нормально, на здоровье не жалуется, много занимается, и кормят его лучше, чем в Хогвартсе. В постскриптуме добавил, что не против переписываться, если мисс Прюэтт этого хочет.

Решив, что ей просто сделали одолжение, и не желая быть навязчивой дурой, Санни наутро сразу разыскала Рудольфуса и вручила ему браслет, упакованный в коробочку. Слёзы сердца решила не возвращать, о них речи не было точно. И больше писать Рабастану не стала. И вот — сегодня он написал сам.

«Здравствуй, Санни, — почерк Рабастана был крупнее, чем у Руди, но не менее красивый. — Спасибо, что отдала браслет. Я его получил, и отец положил его в наш сейф. Ещё раз извини, что так получилось. Возможно, когда-нибудь я тебе расскажу, что это такое. Сейчас же это не имеет особого смысла.

Знаешь, скучать мне тут не дают. Отец настаивает на том, чтобы я сдал СОВ в министерстве в середине декабря. И учить приходится много.

Единственное, чего не хватает, так это видеть тебя хоть изредка. Многого я не прошу, и напоминать о своих чувствах не стану, как и договорились. Но возможно, тебе не составит труда прислать мне свой портрет. Руди говорит, что невеста Мэдисона хорошо рисует. А она ведь была твоей подругой, если не ошибаюсь. Готов оплатить её услуги, сколько бы это ни стоило. Я мог бы озадачить Рэгана, но не хочу действовать в обход тебя.

Напиши, как у тебя настроение. Любишь ли ты читать? Нравится ли тебе музыка? Какой из предметов твой любимый?

Мерлин! Я даже не знаю, что ещё спросить. И не хочу перечитывать, что уже написал. Иногда мне кажется, что эта затея с перепиской ужасно глупая, но отказаться не могу, пока есть хоть какая-то надежда...

Береги себя. Твой Рабастан.

P.S. Ты правда идёшь завтра на свидание с Магнусом Ноттом???»

Санни оторопело глядела на прочитанное письмо, совершенно сбитая с толку постскриптумом. И вот что на такое отвечать? Да ещё три вопроса поставил. И откуда только узнал?

А ведь сначала она так растрогалась от письма.

Решительно направившись в спальню, она достала стопку рисунков, которые отдала ей Эжени. Не жалко, отошлёт ему свой портрет, это меньшее, что она может для него сделать. Это было справедливо, потому что его портрет у неё как раз был. И даже с тем злосчастным танцем отличный рисунок хранится. Вот его Басти точно лучше не видеть. Она отыскала своё изображение — немного грустная тут получилась, но ей нравилось. У Эжени настоящий талант. Даже отдавать было жалко. Санни достала чистый пергамент и сделала копию, убрала её вместе с остальными рисунками обратно в ящик, а оригинал положила перед собой.

«Здравствуй, Басти, — написала она и покусала кончик пера. — У меня мало времени, нужно бежать на обед. Настроение нормальное. Рисунок тебе посылаю, Эжени правда очень талантлива, и недавно она мне этот портрет подарила.
Читать я очень люблю с детства. Музыка нравится — особенно классическая. Любимый предмет? Даже не знаю. Надо подумать. Всё, пора спешить. Санни Прюэтт.
P.S. Это просто обед, я не могла отказаться, так вышло. И со мной будет тётушка».

Свернув ответное письмо вместе с портретом, Санни обвязала его лентой, запечатала заклинанием и сунула в карман. Сняла с плеча Монстрика, неизвестно, когда туда запрыгнувшего, и положила на кровать.

— Спи, малыш, я не могу взять тебя с собой на занятия.

На обед оставалось совсем мало времени.

С Рудольфусом она столкнулась возле Большого зала. К её счастью, выходил он в одиночестве и явно куда-то торопился. Но при виде Санни сразу спешить перестал.

— Ты ведь мне друг, Руди? Для твоей совы ещё работа нашлась.

— Мне уже следует подарить тебе собственную сову, — усмехнулся Рудольфус. — Кому пишешь?

— Твоему брату. У меня была сова, но куда-то исчезла. Как думаешь, её могли съесть?

— Странный вопрос, Прюэтт. Они же хищники! Нет, могли, конечно, маглы пристрелить, если бы заметили. А из Лютного так вообще почти ни одна сова не возвращается, хотя моей везёт, — Лестрейндж письмо забрал и положил в свой карман. — Поешь нормально, Прюэтт, особенно вкусные сегодня копчёные рёбрышки, рекомендую.

Поесть она успела, но на трансфигурацию опоздала. МакГонагалл только покачала головой, но снимать баллов не стала.

Время до вечера пролетело незаметно в какой-то беготне, срочном дописывании нескольких эссе и спешной подготовке к понедельнику — другого времени на это могло и не быть, учитывая, что её забирают на все выходные. Даже то, что профессор Робертс не привёл Северуса после девяти, не добавило ей свободного времени. Хотя погрустить успела — сына профессор ЗОТИ в субботу отправлял к матери. Однако Санни прекрасно понимала, что Робертсу и самому нужно пообщаться с ребёнком.

Утром в субботу Санни сто раз пожалела, что согласилась на тренировку. Проснулась она с трудом, и то Лакки пришлось потрясти её за плечо и стянуть одеяло. Полночи она не могла заснуть, продумывая, что будет говорить Нотту на этом ненужном ей свидании. Но так и не пришла ни к чему определённому. Чашка кофе привела в некое состояние бодрости, а активные занятия в подземельном тренировочном зале заставили проснуться окончательно. Робертс безжалостно заставлял снова и снова повторять упражнения, которые ей следовало теперь делать каждое утро. И отпустил, только убедившись, что она всё запомнила.
Зато после освежающего душа Санни ощутила себя готовой к новым приключениям.

***

все сообщения

Каури

Дата: Воскресенье, 21.08.2016, 02:25 | Сообщение # 97

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

Жаль, что Валери с Эмили так озаботились её внешностью, Санни предпочла бы, чтобы Нотт не таял при виде неё, как обещали подруги. Но спорить с ними не стала, вытерпев и причёску, и одевание в их присутствии — после вчерашнего массажа такие пустяки уже не волновали абсолютно.

Выйдя из камина в доме Мюриэль, племянница сразу была поставлена в известность, что ресторан их ждёт магический, добираться придётся камином, а потом портключом. Наконец-то Санни могла вживую рассмотреть тётушку, а не через зачарованное зеркало. Мюриэль оказалась даже красивее, чем ей казалось. Кареглазая с золотисто-каштановой гривой волос, она очень эффектно смотрелась в красном платье с чёрной вышивкой и кожаными вставками по бокам.

— Нравлюсь? — смеясь глазами, спросила Мюриэль. — Ну-ка покажись, сними мантию. О, прелестно, то, что надо! А кто делал причёску?

Санни не успела толком ответить, или хотя бы рассмотреть гостиную в доме тётушки, как они уже переместились камином в Годрикову впадину. Там, подмигнув, Мюриэль использовала портключ в виде маленькой статуэтки, за которую нужно было ухватиться.

К изумлению девушки, они оказались на краю обрыва перед бушующим океаном. Ветер пронизывал до костей, несмотря на тёплые мантии. Дикая природа вокруг, старинный замок неподалёку, тропинка, вымощенная камнем внизу с деревянными перильцами — что ещё нужно для счастья. Санни не могла поверить, что посчастливилось увидеть такую красоту.

— Где мы?

— Корнуолл, детка, — пояснила Мюриэль. — Некоторые маглы полагают, что где-то здесь был город короля Артура, Камелот с его знаменитым Круглым столом. Другие предпочитают считать историю про Артура и Мерлина выдумкой, легендой или мифом. Как бы там ни было, а здесь есть один из проходов из магловского мира в магический. Можно, конечно, переместиться туда камином, но мне показалось, что тебе понравится посмотреть на эти места снаружи.

— Очень, — с чувством ответила Санни. — Тут прекрасно!
— Но очень холодно. Надо бы нам с тобой наведаться сюда летом, сходить на магловскую экскурсию. А сейчас пойдём, тут недалеко, но смотри под ноги.

С обеих сторон тропинки, на которую они вышли, высилась каменная кладка. Тропинка привела их к арке, тоже сложенной из камня и непонятно для чего служившей. За ней тропинка продолжала бежать дальше.

— Видишь этот камень? — Мюриэль перед аркой остановилась. — Убедись, что маглов поблизости нет, и стукни по нему палочкой дважды.

Санни оглянулась — побережье вокруг выглядело совершенно безлюдным. Она достала палочку и стукнула два раза по указанному камню. И сразу за аркой словно треснуло стекло, осыпавшись невесомыми частичками, так и не долетевшими до земли. И Санни увидела весьма оживлённую мощёную камнем узкую улицу какого-то городка. Судя по мантиям на прохожих, городок был магическим. Мюриэль потянула её внутрь, а, оглянувшись на арку, Санни увидела за спиной высокую стену какого-то дома, и ни следа от прохода.

— Сегодня тут оживлённо, суббота, — пояснила Мюриэль, увлекая её вдоль по улице. — Ресторан чуть в стороне, обычно там любит бывать знать, вроде Блэков, Мальсиберов и Малфоев, ну а мы же не хуже, правда, милая?

Санни охотно согласилась.

На них оглядывались, но без особого интереса. Разве что двое мужчин проводили Мюриэль заинтересованными взглядами. Высокая и статная, с горделивой осанкой, тётушка неспешно шла, указывая Санни на разные лавки и забегаловки с характерными названиями: «Щит Ланселота», «Лучшие мечи от Галахада и другое оружие», «Кружка Гавейна», «Сладости на любой вкус от Гарета Белоручки».

Пришлось ещё дважды свернуть, чтобы оказаться наконец перед высоким каменным зданием с гордым названием «Приют Мерлина».

Со ступеней легко сбежал черноволосый маг в строгой мантии. Санни он показался хмурым и очень молодым.

Мюриэль милостиво позволила ему поцеловать свою руку.

— Знакомьтесь. Санни, детка, это Август Руквуд, аврор. Август, моя племянница, Александра Прюэтт. Заканчивает Хогвартс.

— Рад вас видеть, — галантно кивнул будущий узник Азкабана, пожиратель и сотрудник Отдела Тайн. Санни тут же поправила себя, что до этого ещё, возможно, далеко, и он всего лишь аврор. Может, даже не знаком с Томом Реддлом. В отличие от неё самой.

— Мне тоже очень приятно познакомиться, — Санни показалось, что парню абсолютно все равно, приятно ей или нет. Она еле сдержала улыбку, увидев его взгляд, брошенный украдкой на Мюриэль. Даже как-то посочувствовала мрачноватому аврору с породистым аристократичным лицом. Похоже, Мюриэль уже успела вскружить ему голову.

— А где же… — аврор досадливо оглянулся.

— Мы прибыли чуть раньше, — улыбнулась тётушка. — Кавалер моей племянницы должен появиться где-нибудь минут через пять. Думаю, можно пойти внутрь. Найдёт.

Но не успели они сделать и шагу, как воздух чуть в стороне заколебался, и Санни слегка задохнулась, сразу встретившись взглядом с появившимся Магнусом Ноттом. Он замер на мгновение, словно позволяя ей рассмотреть его лучше — в распахнутой мантии, кожаных брюках и белой рубашке с расстёгнутым воротом он казался абсолютно неотразимым.

— Позёр, — еле слышно шепнула Мюриэль, тогда как Руквуд застыл в явно непритворном удивлении.

Магнус неторопливо к ним подошёл.

— Моё почтение, миссис Прюэтт, — вежливо кивнул он Мюриэль и насмешливо улыбнулся Санни: — Мисс Прюэтт, счастлив вас видеть.

Он медленно поднёс руку Санни к губам, не отрывая от неё пристального взгляда. Ей захотелось отдёрнуть руку — мерзавец нежно провёл пальцем по внутренней стороне запястья, отчего её словно дёрнуло током. Едва ли кто-то это заметил.

Оставив её задыхаться от непонятных чувств, непозволительно красивый сегодня Нотт обернулся к Руквуду.

— Мерлин, вот это встреча! — хмыкнул он, не скрывая удивления.

— Вы совершенно правы, — усмехнулась Мюриэль, кладя руку на локоть своего кавалера. — Его второе имя как раз Мерлин, и мне оно нравится гораздо больше, чем Август.

— Откуда?… Мы знакомы с мистером Ноттом, — пробормотал аврор, смуглое лицо парня потемнело. Похоже, видеть Магнуса он был рад ещё меньше, чем племянницу своей дамы. А второго имени почему-то стыдился.

Санни еле сдержала нервный смешок.

— Пойдёмте, — распорядилась Мюриэль. — Моя племянница уже замёрзла.

Мантия у Магнуса была просто накинута на плечи, и он галантно высвободил локоть, ожидая Санни. Пришлось ей положить пальцы на белую рубашку, и всю дорогу ощущать стальные бицепсы Нотта, чему совершенно не препятствовала тонкая шёлковая ткань. Вслед за тётушкой и её молодым рыцарем они прошли в большой зал, где их встретил бойкий паренёк в серой мантии с серебристой отделкой. Раскланявшись и с Ноттом, и с Мюриэль как со старыми знакомыми, он почтительно проводил их в конец зала, где были отдельные кабинеты.

— Столик на четверых? — осведомился он.

— Два столика на двоих, — уверенно возразил Нотт и посмотрел на Мюриэль.

Тётушка смерила его взглядом и величественно кивнула:

— И прозрачную перегородку.

Парень быстро закивал, взмахнул палочкой, и соединённые столики разъехались в мгновенно увеличившемся пространстве. Между столиками возникло прозрачное стекло. Нотт хмыкнул, повёл Санни в левый кабинет и отодвинул для неё кресло.

Кресло оказалось очень удобным. Ей вообще нравилось здесь, в антураже средневекового замка, со щитами и мечами, развешанными по стенам, деревянными, чисто выскобленными столиками, и сложной мозаикой на потолке, изображавшей старинную битву.

— Впервые здесь? — мягко спросил Магнус Нотт.

Санни кивнула и посмотрела сквозь стекло. Тётушка сидела напротив неё, а мужчины — спиной друг к другу. Мюриэль подмигнула ей и что-то сказала Руквуду, но слов слышно не было.

— Заглушающие чары?

— Разумеется, — Магнус наблюдал за ней с видимым удовольствием. — Вполне достаточно, что мы на виду, не так ли? Вам не жарко?

Свою мантию он уже небрежно бросил на спинку кресла, оставшись в рубашке.

Санни поспешно встала, и парень из обслуги тут же оказался рядом. Он помог ей снять мантию.

— Позвольте забрать?

Она кивнула, заметив краем глаза, как Нотт тоже встал, разглядывая её наряд, и сел, только когда Санни вновь заняла своё место.

На столе сразу появились две кожаные папки с меню.

— Чудесно выглядите, — улыбка Магнуса заставляла нервничать. Он был похож на матёрого хищника или весьма опытного соблазнителя.

— Вы тоже, — буркнула она, раскрывая меню.

— Коснитесь палочкой блюд, которые хотите заказать, — подсказал он. — Два раза.

Картинки в меню двигались, буквально показывая, как готовилось то или иное блюдо. Санни даже засмотрелась, удивлённая этим чудом. Хотелось проследить за каждым блюдом — так и готовить можно научиться.

— Александра? Могу я вас так называть?

Она вскинула на него взгляд и кивнула. И только сейчас увидела появившуюся на столе бутылку вина и два бокала.

— Я позволил себе заказать вино. Попробуйте, один из моих друзей считал его самым лучшим в этих местах.

— А теперь так не считает? — с любопытством спросила она, следя за тем, как в её бокал льётся тёмно-красная жидкость.

— Он погиб несколько лет назад, — спокойно ответил Нотт.

— О! Простите, — Санни стало неловко от неудачной шутки. Наверняка речь шла о покойном мистере Дэшвуде. — Мне жаль вашего друга.

— Не стоит жалеть. Лучше оцените его вкус.

Она послушно пригубила вино, чуть терпкое, с небольшой кислинкой и удивительно лёгкое.

— Вкусно, — улыбнулась она, облизнувшись.

— Что-нибудь выбрали? — он поглядел на её губы, и Санни поспешно загородилась папкой с меню.

— Да… Я сейчас.

— Не спешите. Могу посоветовать «мясо по-камелотски» под белым соусом. Это их фирменное и, пожалуй, лучшее блюдо.

Санни нашла это мясо — оказалось, именно его приготовление её так заинтересовало, потому без раздумья дважды стукнула по картинке палочкой. Рот наполнился слюной при виде того, как готовят соус к этому мясу. Ещё ей захотелось попробовать аппетитные кусочки курицы в кляре и овощное блюдо под смутно-знакомым названием «Рататуй по-французски».

Она вздохнула и отложила меню.

— Вроде всё. А вы?

Своё меню он даже не раскрывал.

— Вы уже заказали всего по две порции, — усмехнулся он. — Я решил довериться вашему вкусу. Но вижу, до десерта вы не дошли. Не любите сладкое?

— Ой, — она снова открыла меню и стала листать странички. От вида разнообразных пирожных разбегались глаза. Выбирать можно было бесконечно.

— Закажите все, если не можете выбрать, — насмешливо предложил Магнус.

Санни вспыхнула и мгновенно определилась с выбором.

— Вам такое же?

— Не сердитесь, я не хотел вас обидеть. Вы мне очень нравитесь, Александра, и чем дальше, тем больше. Но от пирожных я всё же откажусь.

Санни мстительно стукнула палочкой три раза. И пусть думает, что она обжора! Может, станет меньше ему нравиться.

Магнус хмыкнул и отобрал у неё меню, положив на середину стола. Папки тут же исчезли.

— За вас, моя леди, — отпив немного вина, Нотт положил руки на стол, и она заметила, что он успел закатать рукава рубашки. — Пока мы ждём, могу я вас спросить?

— О чём? — сразу насторожилась она. Конечно, в его руках нет коробочки с кольцом, но кто знает, как маги предложения делают.

— Даже точно не знаю, с чего начать, — и встретив её удивлённый взгляд, вздохнул, сразу становясь серьёзным и похожим на нормального человека, а не на самоуверенного брутального мачо. — Понимаете, Александра, я совершенно не умею ухаживать за девушками, хотя понял это совсем недавно. Не верите?

Санни хмыкнула, в такое поверить было действительно сложно. Мало ли, что можно сказать для красивого словца.

— И как же вы это поняли?

— Тем более, не поверите. Хотя правильнее было спросить, когда я это понял.

— И когда же?

— Когда вы вернули мне метлу. Это было безжалостно. Сперва меня выставила дураком ваша тётушка, взяв деньги за вещь, утраченную, но точно мне принадлежащую, после чего и вручила эту метлу. Как я её не испепелил, не представляю.

— Тётушку? — Санни закусила губу. Жалующийся на тётушку Магнус казался не таким уж и страшным.

— Салазар сохрани! Метлу, — укоризненно взглянул он. — А потом ещё отец высмеял меня как мальчишку. Зря так улыбаетесь, вы просто не представляете, как он парой слов способен показать, какое ты ничтожество.

Санни перестала хихикать и решительно спросила:

— А зачем это вам? Почему вы вообще решили за мной ухаживать?

— Сложный вопрос, — медленно произнёс он и словно обрадовался, когда на столе стали появляться заказанные блюда.

— А, по-моему, простой вопрос, — не согласилась Санни. — В то, что вы вдруг в меня влюбились, я не поверю ни за что. Можете даже не пытаться убедить.

— Почему это? — явно опешил он.

— Потому что мне есть с чем сравнить.

— У вас, видимо, богатый опыт? Или вы сейчас про этого сопляка Лестрейнджа?

— Рабастан тут совершенно не при чём! — возмутилась она.

— Считайте, что я поверил, — скептически произнёс Нотт. — Кто тогда? Можете привести пример?

— Сколько угодно, — Санни запнулась, тут же пожалев о своём порыве. На ум не приходило ни одного имени. — Только так сразу мне не вспомнить.

Едва появившаяся лёгкость в разговоре исчезла. А может, ей просто показалось, что Нотт способен быть простым и приятным?

— Не страшно, как вспомните — пришлите мне сову. Погляжу, на кого предлагаете равняться.

— Да я вовсе не это имела в виду! — с отчаянием произнесла Санни.

— Верно, вы просто указали мне, что я не способен полюбить женщину, — прищурился он. — Не слишком ли мало меня знаете, чтобы судить?

Она молчала, опустив глаза. Стало ужасно обидно, что сама всё испортила. И вздрогнула, когда он накрыл её руку, лежащую на столе, своей.

— Александра, посмотрите на меня, пожалуйста, — его голос снова был мягким и обволакивающим. — Я был резок. Чем мне загладить свою вину?

— Забыть о моём существовании! — она подняла на него полные слёз глаза.

— Исключено, — серьёзно ответил он. — Разве что Обливейт. Только в вас явно говорит обида.

— Тогда скажите уже, потому что я совершенно запуталась в этих недомолвках и намёках. Зачем я вам, мистер Нотт?

— А по мне, это совершенно очевидно! Я хочу жениться на вас, и не скрываю этого.

Санни вдруг рассмеялась, не замечая своих слёз, и удивление Магнуса только ещё больше развеселило её.

— А я всё гадала, — смогла выговорить она. — Как такие, как вы, делают предложение. Мистер Нотт…

— Вы не так поняли, — раздосадовано сказал Нотт. — И можете звать меня Магнус.

— Мистер Нотт, — упрямо повторила она, вспомнив вдруг слова Валери: «Смелость и прямоту он оценит». — Могу я говорить откровенно?

— Почту за честь.

— Мне тут недавно объяснили, что брак никакого отношения к любви не имеет, и подозреваю, что вы с этим полностью согласны. А я всегда считала иначе. Брак без любви — это же тоска смертная. Разве вам не хочется, чтобы та спутница жизни, что будет рядом, любила вас, встречала улыбкой, ждала, волновалась, была вашим другом. Разве вы не хотите счастья в семейной жизни? — Санни выдохнула и отпила вина, в горле отчего-то пересохло. — Да, я не исключаю, что смогла бы вас полюбить. Вы меня пугаете, но и волнуете тоже. Вы красивый, мужественный и вообще герой — профессор Робертс нам рассказывал про нунду. А вдруг нет? — Казалось, слова сами просятся на волю, оставалось только быстро говорить, пока её слушают так внимательно, не перебивают и не смеются. — Я боюсь, что вы пойдёте к моему отцу, и он согласится на этот брак. А я не смогу возразить. Боюсь, что не смогу жить с вами без любви, быть замужем за чужим, по сути, человеком, которому от меня нужно будет только продолжение рода. А я хочу быть любимой, нужной, родной. Всегда — а не только в постели и на хозяйстве, — Санни осеклась, понимая, что сорвалась безо всяких причин и наговорила уже кучу глупостей. И тихо закончила: — Простите, я забылась.

Магнус Нотт смотрел на неё странно, будто впервые увидел.

— Всё нормально, — вздохнул он. — Ешьте, прошу вас. Еда не начнёт остывать, пока вы не начнёте есть, но я же вижу, что вы проголодались.

— Мне надо отойти! — Санни встала, понимая, что просто не сможет сейчас есть.

Нотт тоже поднялся и махнул рукой:

— Прямо до конца и направо.

Она поспешила в указанном направлении, зашла в туалет, и только запершись в кабинке, разрыдалась. И почему она такая идиотка? Кому она нужна, в самом деле? Чистокровная ведьма, не принимающая законов магического мира? Отцу? Рабастану? Почему не могла быть умнее и просто молчать и слушать Нотта?

Санни долго умывала лицо холодной водой, потом вспомнила про палочку и произнесла заклинание. Зарёванное лицо вмиг стало нормальным, и она смогла слабо улыбнуться отражению — хорошо быть ведьмой.

— Ты как, дорогая? — в уборную вошла Мюриэль. — Всё в порядке? Он не обидел тебя?

— Боюсь, это я его успела обидеть, — нервно усмехнулась Санни. — Столько наговорила, что боюсь возвращаться.

— Переживёт, — отмахнулась тётушка. — Нотт достаточно толстокожий, и слезами его не пронять. Неужели совсем не нравится?

— А чем его можно пронять? — у Санни даже глаза загорелись.

— Круциатусом, наверное, хотя здесь слишком людно для этого.

— Тётушка!

— Ну а что? Ладно, не слушай меня. И если понадобится помощь, урони на пол бокал, я подойду и спасу свою дорогую племяшку.

— Хорошо, — Санни почувствовала себя значительно лучше и вернулась за стол.

Нотт поднялся при виде её — воспитанный, гад!

— Успокоились? — спросил серьёзно, заставив её покраснеть. — Я о слезах…

— А некоторые считают, что слезами вас не пронять, — буркнула она.

— Кто, интересно? А, понял. И чем же, по мнению некоторых, пронять меня реально?

— Круциатусом, — хихикнула Санни и решительно придвинула к себе тарелку. Пусть обед испорчен в плане попытки объясниться, но все эти вкусности она всё равно съест.

— Тётушка у вас — сама доброта, — хмыкнул Нотт и последовал её примеру.

Когда дошло до десерта, Санни поняла, что больше в неё не влезет ни кусочка.

— Пирожное? — спросил Нотт, глядя, как она жадно глотнула вина.

— О, нет-нет-нет, я просто лопну!

Он рассмеялся, по-доброму так, легко.

— Александра, я тут подумал над вашими словами. Не пугайтесь так, ради Мерлина. Я мало что понял из всего этого. Мне бы хотелось узнать о вас больше. Оставим пока тему брака и любви. Что вы вообще хотите от жизни?

— Хочу учиться дальше, — задумчиво ответила она. Сытный обед настроил на благодушный лад. — Попутешествовать, возможно, увидеть новые города, людей. Найти любимое дело и завести свою мастерскую, где смогла бы что-то творить. У меня есть склонность к чарам, если верить профессору Флитвику. А вы?

— Что я? — удивился он.

— У вас есть увлечения?

— Хм… Трудно сказать. Путешествовать я пробовал, но знаете, всё, почти всё в жизни приедается. Как бы ни был красив чужой мир, всегда наступает момент, и очень быстро, когда неодолимо тянет на родину. Наверное, я домосед. — Магнус замер на мгновение, странно на неё поглядев. И перехватив любопытный взгляд, улыбнулся уголками рта и продолжил:

— Склонностей особых, увы, нет, так что… Надеюсь стать достойным преемником отца, но больше хочу, чтобы он жил вечно, или хотя бы ещё лет сто.

— А так бывает?

— Бывает, разумеется. Про Фламеля слышали? — Нотт достал палочку и направил их на пирожные. — Раз вы от десерта отказались…

— Нет! — Санни прикрыла тарелку руками. — Оставьте пирожные в покое, они не кусаются, и угрозы от них нет никакой. Лучше расскажите, чего вы хотите ещё, ну, кроме вечной жизни для отца? Существуют ли такие вещи, которые не могут оставить вас равнодушным?

— Как серьёзно, мисс Прюэтт! Что я хочу? — Нотт усмехнулся. Но тут же заговорил серьёзно: — Хочу, чтобы магический мир процветал, а не деградировал, что прослеживается в последнее время. Законы всё жёстче, запретов больше, обучение хуже — даже во время моего обучения предметов в Хогвартсе было больше. Менталистику и демонологию запретили преподавать гораздо раньше — это хоть как-то понятно, но ведь и полезные направления затронули, такие, как артефакторика, языки магических народов, целительство. С каждым новым директором дисциплин остаётся всё меньше, и это упрощение пугает. И к сожалению, напрямую связано с подгонкой программы под маглорождённых. — Магнус взъерошил свои волосы. — Они не виноваты, что узнают о магическом мире в одиннадцать лет, когда менталитет уже полностью сформирован. Менять это не выгодно чистокровным, никакого равенства с грязнокровками они не потерпят. В результате маглорождённые пытаются перекроить всё на свой лад, привнося от маглов опасные веяния и не желая понять, чем живёт магический мир. Не имея здесь ни поддержки рода, ни каких-то выдающихся способностей, они вынуждены работать, в частности на министерство, где и пытаются продвигать свои законы, и в аврорате, где эти законы вбивают в обывателей силой. Рабочих мест не хватает, и кто-то из них уходит обратно к маглам. — Нотт на мгновение застыл с полупустым бокалом в руке, о чём-то задумавшись, но быстро опомнился, допил вино, и тут же наполнил оба бокала вновь. — Узких специалистов чудовищно мало. Потому что оплатить ученичество у мастеров маглорождённые если и смогут, то им банально не хватит магической силы, таланта, знаний, вообще желания познавать что-то новое, а у талантливых полукровок, как правило, просто нет средств. Кроме того, старые чистокровные семьи оберегают свои секреты, передавая профессиональные знания по той же артефакторике от отца к сыну. — Услышав вздох Санни, он усмехнулся и закончил: — Но это всё политика и экономика, и есть надежда, что скоро всё изменится. Вам, наверное, это неинтересно?

— Почему же, очень даже! Я тоже думаю, что упрощение в образовании вредно, — Санни говорила очень убедительно, но тут же скривила рожицу, — хотя боюсь, что добавься ещё пара-тройка предметов, и я просто не смогу справиться. И так профессор Робертс считает, что я не стараюсь. А кто же виноват, что ни в одном учебнике нет тех заклинаний, которые он спрашивает на зачёте?

— Трудно даётся ЗОТИ? — сразу заинтересовался Нотт. — А я как раз хотел вам предложить одну книгу, случайно нашёл в своей библиотеке, подумал, что заинтересуетесь. Должно же что-то остаться на память об этой встрече. Книга не такая уж и простая. Но заклинаний там очень много, и боевых, и защитных, всяких. Какие-то может не знать даже великий профессор Робертс.

Санни рассмеялась.

— Он хороший преподаватель.

— Да я и не спорю, но разве вам не хочется добиться его одобрения? Удивить, порадовать лучшими, чем у прочих, знаниями?

— Конечно хочется!

Нотт вынул из кармана и положил перед ней крохотный кожаный мешочек.

— Сами увеличить сможете?

— Да, спасибо! Я в школе посмотрю, ладно?

— А если что-то будет непонятно?

— Пошлю вам сову, — усмехнулась она. — Ваш подарок, вам и объяснять.

— Согласен, — ответил Магнус на полном серьёзе. — Хотя у меня есть кое-то получше совиной почты. Случайно приобрёл. Вы задаёте вопрос вслух, а у меня пишется на дощечке текст. Я так же вслух отвечаю, а у вас отображается мой ответ в письменном виде. Гораздо быстрее, чем сову гонять. И перья с пергаментами не нужны. Хотите проверить?

Санни с удивлением разглядывала дощечки. Нерешительно взяла одну и поднесла ко рту.

— Сюда говорить?

Нотт молча показал ей вторую дощечку, где сразу отобразились эти слова.

И поднес свою к губам:

— Пять баллов Гриффиндору.

Санни увидела ответ на своей дощечке и засмеялась.

— Классно! Правда, будете помогать?

— Я не даю пустых обещаний, — лениво ответил он, явно довольный её восторгом.

— Тогда я точно воспользуюсь! — Санни решительно убрала и книгу, и дощечку в свою сумочку.

— Я понял, что книги вам нравятся, — медленно произнёс Магнус, — а что ещё? Драгоценности, к примеру? Цветы? Шоколад?

Санни пожала плечом:

— Наверное. Но у меня и так достаточно украшений. Шоколад я не очень люблю. А цветы… Нравятся на клумбах, или, когда в поле растут.

— Но что-то же вы любите? Из вещей?

— Книги. С детства. Когда-то по дереву вырезать пробовала, ну, фигурки всякие. Вот что-то такое люблю, всякие штучки интересные, волшебные, — Санни вдохновилась, никогда толком о предпочтениях сказать не могла, а тут удалось. — А ещё нравятся красивые и необычные чашки. И ещё камни круглые, как шарики. Знаете, такие, из малахита, лазурита, оникса, графита. Да всякие. Когда-то видела… — она осеклась — те пять камней в красивой коробке стояли на полке у бабушки в прошлой жизни, и Санни их брать строго воспрещалось. А она всё равно тайком брала. И умудрилась один потерять. Как же ей влетело! И она решительно добавила: — Буду их коллекционировать, много-много разных. Чтобы разных размеров, или наоборот — одного. Из разных пород.

Магнус слушал внимательно:

— И что — все круглые? А почему?

— Не знаю, — Санни смутилась. — Овальные тоже ничего, наверное. И фигурки из камня мне нравятся. А вот круглые… Их в руки берёшь… Или просто смотришь. И как будто такое счастье прямо в руках. Глупо, да?

— Почему же, — Нотт вытянул руку над столом и на ладони возник огненный шарик. Шар состоял из огня, но был абсолютно круглым. — Такие?

Санни задохнулась от восторга.

— Да, — почти прошептала она. — Только из камня и чуть поменьше.

Огненный шарик уменьшился. Магнус подбросил его вверх и поймал снова. Глаза его смеялись.

И Санни вдруг поняла, что не может оторвать от них взгляд, рассматривая в зрачках Нотта отражение огненного шарика.

— Такие нравятся? — услышала она.

И медленно кивнула. Он тоже не отрывал взгляда, и ей стало интересно, что он видит в её зрачках.

— Мисс Прюэтт! — произнёс Магнус, и волшебство пропало.

— Да? — постаралась она улыбнуться, разглядывая его руки со жгутами-венами. Хотя огненный шарик давно погас, но было так интересно, как он это делает.

— Я так понял, что вы не будете рады, если я пойду к вашему отцу?

Она встрепенулась, поражаясь, как ему так ловко удалось усыпить все её страхи.

— Мистер Нотт, я вообще замуж не спешу. Мне ещё учиться хочется. Может, поступлю в ученичество.

— Для этого и существует помолвка. Учитесь на здоровье. Скажем, лет пять. Не обязательно сразу после школы жениться.

— И вы готовы ждать? — не поверила она. — Вот так, пять лет?

— С возрастом понимаешь, что время летит быстро.

— Но зачем тогда помолвка? Разве не лучше сначала узнать друг друга, понять, не ошибка ли?

— Боюсь вас огорчить, Александра. Вы из Прюэттов, и найдётся много желающих сделать вас своей и породниться с вашей семьёй. И каким образом узнать? Встречаясь вот так, изредка, за обедом?

— А если помолвка?

— Тогда можно видеться гораздо чаще, — охотно ответил Нотт, — и некоторые послабления возможны. Вы понимаете?

От его слов и взгляда бросило в жар. Санни закрыла ладонями лицо.

— Это когда нерасторжимая? — глухо спросила она.

— Любая.

— Чем же это отличается от брака? — Санни даже забыла о смущении, посмотрев в удивлении.

— Вы можете продолжать жить у отца, учиться, заниматься каким-то своим делом. Разве мало?

И, так как она продолжала молчать, Нотт уточнил:

— Значит, принципиально вы не против помолвки?

Санни зажмурилась. Как же ей не хотелось отвечать.

— Что вы станете делать, если я скажу, что против? Только честно.

— Не отступлюсь, — твёрдо произнёс Магнус, напугав её уверенным взглядом. В его зрачках словно всё ещё пылало отражение огненного шара.

— И когда вы это решили?

— Совсем честно?

И, когда она кивнула с несчастным видом, мягко ответил:

— Сегодня.

— Но почему?

Магнус Нотт как-то горько усмехнулся и откинулся на спинку кресла, задумчиво рассматривая её.

— Вы мне нужны, — каждое его слово словно отдавалось где-то глубоко внутри, заставляя замирать. — Именно такая, со всеми своими мудрёными представлениями о жизни и любви, с этим пристрастием к чтению и каменным фигуркам. Со стремлением учиться и заниматься своим делом. С привычкой касаться мизинцем уголка рта, когда мечтаете, подпирая рукой подбородок. И с закушенной губой, когда нервничаете. С этим кошачьим любопытством в глазах, когда ждёте ответа, с вашим несуразным страхом кого-то огорчить. С волосами, похожими на тёплое пламя и закат, и капризными губами, которые хочется целовать. С привычкой откладывать самое вкусное в сторону, и съедать это последним, щурясь от удовольствия. Вы мне нужны именно такая, понимаете?

— Хватит-хватит! Я поняла! — Санни, наконец, смогла выдохнуть. И с отчаянием произнесла: — Всё это слишком красиво звучит.

— Вы ведь хотели честно. Я не мастер говорить красиво, вы ошибаетесь. Но честно — могу.

— Я оценила! — поспешила заверить она. — Вам удалось меня смутить и удивить.

— Но? — подсказал он.

— Но я-то не решила, нужны ли мне вы, мистер Нотт!

Магнус поперхнулся вином, которое как раз отпил, и в изумлении уставился на девушку.

Санни занервничала, отпила вина и поставила свой бокал на самый край столика. Казалось, сражение взглядами длится вечно.

— Вот как! — наконец произнёс Магнус. — Предлагаете мне подождать, пока решите?

— Какой смысл что-то предлагать, если вы уже всё решили? — Санни почувствовала, как вспотели ладошки, а сердце бьётся где-то в горле. Но её уже несло. — Не отступитесь, да? То есть вам плевать на мои чувства?

— Вы только что меня оскорбили, — холодно сказал Магнус. — Я вовсе не собираюсь силой тащить вас под венец. Но что-то мне подсказывает, что вы не так равнодушны, как хотите казаться. Один танец, и я вам докажу это.

— Я не хочу танцевать, — вспыхнула Санни, и «случайно» столкнула бокал со стола, задев его локтем. — Хотите доказать что-то, дайте мне время хотя бы до Рождества!

— Вот так просто?

— Я прошу меня простить, мистер Нотт, — рядом появилась тётушка, и Санни готова была её расцеловать. — Но мне только что сообщили… Санни срочно нужно возвращаться. Отец её ждёт.

Нотт встал и мрачно глянул на мигом вскочившую девушку. Но внимательно посмотрев на её лицо, чуть смягчился:

— Вы меня убедили, мисс Прюэтт. Я готов подождать. — Магнус повернулся к спокойно ожидавшей тётушке. — А вас, миледи, я вынужден попросить об услуге. Возможно, вы не посчитаете за труд передать это вашему брату. — С этими словами Нотт вытащил из кармана деревянную шкатулку и протянул её Мюриэль. — Возьмёте?

Санни увидела, как на мгновение удивлённо расширились глаза тётушки.

— Благодарю, мистер Нотт, думаю, мой брат это оценит. — Мюриэль осторожно взяла шкатулку, перевернула её и косо взглянула на Магнуса. — Ваше счастье, что вы не стали её открывать. Вас не затруднит оплатить счёт?

— Разумеется, миледи, — любезно поклонился Нотт и пристально взглянул на девушку. — Мисс Прюэтт, позвольте пожелать вам всего наилучшего.

— И вам тоже, сэр, — Санни тихонько вздохнула, краем глаза проследив, как Нотт положил на стол стопку золотых монет и просто исчез.

— Силён! — Мюриэль взмахнула палочкой. Подлетел паренёк из обслуги ресторана, вернул им мантии и забрал со стола золотые галеоны. — Благодарю вас, молодой человек. Пирожные упакуйте с собой. Сдачи не надо. Отсюда можно аппарировать?

— Да, мадам, конечно. Момент! — паренёк протянул Мюриэль коробочку с пирожными.

— Прекрасно. Дорогая, возьми меня за локоть, вот так.

Санни и вздохнуть не успела, как в животе что-то неприятно дёрнулось, а в следующий миг она уже стояла в знакомой гостиной тётушкиного дома.

— О Мерлин, мама, с вами всё нормально? — послышался мужской голос за их спиной.

Санни поспешно оглянулась. От взгляда красивого парня ей захотелось спрятаться за тётушку, но наваждение исчезло, едва появившись.

Молодой человек, сильно кого-то напоминавший, вскочил с кресла, уронив книгу.

— Всё в порядке, Джейми, — Мюриэль ласково похлопала Санни по щеке. — Не переживай, девочка, всё прошло замечательно. Мрачный Нотт — это очень мило. Полагаю, ты всё же справилась без Круцио?

— Тётушка!

— И эта шкатулка! Кто бы мог подумать! Джейми, будь джентльменом, усади куда-нибудь кузину и прикажи подать кофе.

— Да, мама!

все сообщения

Майор

Дата: Среда, 24.08.2016, 09:30 | Сообщение # 98

подъесаул

Группа: Авторы

Сообщений: 1112

Награды: 9

Статус: Offline

Дочитал.
Кажется, наша героиня потихоньку начинает крутить мужиками)))

все сообщения

Каури

Дата: Среда, 05.10.2016, 22:30 | Сообщение # 99

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

Майор, ага, а что еще остается))

все сообщения

Каури

Дата: Среда, 05.10.2016, 22:32 | Сообщение # 100

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

Глава 27

— Рабастан Альварес Лестрейндж!

— Что? — Басти вскочил с кресла при виде матери и нервно провёл рукой по волосам. Нечасто его называли полным именем. Второе имя ему дали в честь дяди, любимого сына бабули, погибшего вместе со своим отцом Леонардо Гампом, во время репрессий Гриндевальда. Как и второе имя Рудольфуса, данное в честь мужа Сольвейг, второе имя Рабастана знали только родные — даже в письмах из Хогвартса его не писали. Да и дома полным именем называли крайне редко, в исключительных случаях. — Я не слышал, как ты вошла.

— Милый, ты вообще ничего не слышишь со вчерашнего дня. Только сейчас я к тебе обращаюсь уже третий раз. Скажи, что тебя так тревожит, ты сам не свой. Ничего не съел за завтраком. Пропустил вчера ужин.

— Ничего, мама, просто задумался. Прости.

— Рабастан, — Бастинда подошла совсем близко и, несмотря на слабое сопротивление, притянула сына к себе, обняв за плечи. — Сын, ты уже с меня ростом. Скоро догонишь отца. А всё такой же глупый. Неужели думаешь, я не могу понять, когда ты просто задумался, а когда непросто.

Басти судорожно вздохнул и с силой обнял мать, уткнувшись в её волосы.

— Мне плохо, — признался он, вдыхая родной запах лаванды. — Мама, что мне делать? Что?

— Дай угадаю, — она ласково гладила его по спине, как в детстве трогала отросшие волосы на затылке, вьющиеся на концах. — Что-то было в письме? Она требует, чтобы ты поохотился на нунду в одиночку?

— Её пригласил на обед Магнус Нотт! — выпалил он на одном дыхании.

— Всего-то?

— Мама! Ты не понимаешь! — Басти вырвался из её рук и отошёл к окну, вцепившись в подоконник.

— Прекрасно понимаю, — Бастинда вздохнула, покачала головой. — Неужели лорд Прюэтт позволил дочери пойти с Ноттом без сопровождения?

— С ней тётушка, — Рабастан прислонился лбом к холодному стеклу. — Я не помню её имени, сестра её отца.

— Мюриэль Прюэтт, — кивнула мать и щёлкнула пальцами. Домовик вытянулся в струнку, едва появившись, и преданно посмотрел на хозяйку. — Это и хорошо, и плохо одновременно.

— Почему?

— Мы с ней не общаемся, к сожалению. А хорошо то, что Мюриэль Прюэтт, хоть и слывёт экстравагантной ведьмой, но в обиду свою племянницу точно не даст. Говорят, в неё безответно влюблён глава аврората. А это что-то да значит, — Бастинда улыбнулась. — Он всегда преклонялся перед сильными женщинами. Хотя я и так уверена, что Нотт себе ничего лишнего не позволит. Мирко, перо и бумагу!

— Кому ты хочешь писать? — встрепенулся Рабастан.

— Ванессе Дэшвуд, — усмехнулась Бастинда, садясь за рабочий стол сына. — Если кто и в курсе передвижений Нотта, то только она.

— Он что, с ней…

— Я тебя умоляю, сынок, что за вульгарные мысли, — мать досадливо покачав головой, взяла перо. — Она вдова его лучшего друга. Когда-то была мозговым центром в их развесёлой компании, куда входил и твой крёстный. Кроме того, у неё сейчас любовь с одним нашим общим знакомым. Недавно я с ними столкнулась в одном уютном ресторанчике, и мы мило пообщались. Отношения они скрывают, потому я не буду называть имя её кавалера, — Бастинда заклинанием свернула пергамент в трубочку и запечатала. — Мирко, отправь это письмо немедленно Ванессе Дэшвуд.

Домовик всё так же молча схватил послание и исчез.

Не было его минут пять. Рабастан взволнованно метался по комнате и искоса поглядывал на мать. Та увлечённо следила за синей звёздочкой над столом, делая вид, что не замечает взглядов сына. Он даже не пытался выяснить, что она задумала — бесполезно. Сама скажет, если задуманное получится, или не скажет вовсе, если затея провалится. Басти был заинтригован и полон неясных надежд, хотя совершенно не представлял, как можно помешать Нотту отобедать с Санни.

Домовик появился всё так же бесшумно и протянул клочок бумаги.

— Камин открыт, — прочитала Бастинда вслух. — Чудно. Мирко, принеси тёплую мантию, ту, зелёную, Оборотное зелье — два флакона! И мою сумочку с бюро.

— Мама, что ты задумала?

— Рабастан, открой свой камин. Неплохо выглядишь, но надень ещё сюртук и парадную мантию с капюшоном. Ты идёшь со мной.

— Куда хоть? — задал Басти риторический вопрос и метнулся к шкафу, забыв о манящих чарах — когда Бастинда так настроена, было лучше повиноваться молча и не ждать ответов на «глупые вопросы».

Гостиная Ванессы Дэшвуд, куда они ступили с матерью минуты три спустя, была вся в зелёных тонах. Рабастан удивлённо закрутил головой, рассматривая многочисленные кадки с зелёными деревцами, пока мать с миссис Дэшвуд о чём-то тихо переговаривались.

— Твой младший? — произнесла Ванесса громче, привлекая его внимание.

— Да, это Рабастан, — представила его Бастинда. — Ты, наверное, слышала, что его перевели на домашнее обучение. Трой, его наставник по ЗОТИ, повредил ногу, и мы хотели попросить мистера Нотта дать несколько уроков. Руди от него в восторге.

Басти с трудом удалось сохранить невозмутимый вид. Представить Магнуса Нотта своим наставником он не мог и в страшном сне. Если бы это не было частью загадочного плана матери, ему бы уже следовало испугаться.

— Но почему я?

— Миссис Дэшвуд, вы говорили, что вы до сих пор поддерживаете с мистером Ноттом дружеские отношения. С моей же стороны обратиться к нему напрямую было бы не совсем удобно, — Бастинда заговорщически улыбнулась. — И пока не договоримся, я не хотела бы посвящать в это своего мужа.

— Насколько это срочно?

— В середине декабря Рабастан будет досрочно сдавать СОВ в министерстве, — Бастинда с гордостью посмотрела на сына.

— О, понимаю. Дорог каждый день.

Ванесса вызвала свою домовушку и велела ей срочно разыскать Магнуса Нотта.

— Скажи ему, что он нужен мне немедленно, как мужчина.

Басти отвернулся, чтобы скрыть ухмылку, делая вид, что рассматривает пейзаж над каминной полкой. И быстро шагнул в сторону, когда в камине взвилось зелёное пламя.

— Какого Мордреда? — появился из пламени Магнус Нотт собственной персоной. — О, миссис Лестрейндж! Рабастан. Могу я узнать, зачем понадобился? Леди, прошу извинить, но времени у меня нет совсем.

— Мы не знали, что вы заняты, — произнесла Бастинда, изобразив сожаление. И, к ужасу Рабастана, легко повторила ту же ложь, что и Ванессе. — Трой сломал ногу, не могли бы вы дать моему сыну несколько уроков по ЗОТИ? Рабастан сейчас на домашнем обучении.

Нотт смерил младшего Лестрейнджа нечитаемым взглядом и хищно ухмыльнулся:

— В понедельник, в восемь утра вас устроит?

— Это будет очень любезно с вашей стороны. Благодарю, мистер Нотт, — Бастинда была само очарование.

— Если это всё… Честь имею, леди.

— И куда ты такой нарядный? — быстро спросила Ванесса, прежде чем он шагнул обратно в камин.

Нотт даже не обернулся, но ответил достаточно громко, прежде чем скрыться в зелёном пламени:

— У меня свидание.

Рабастан скрипнул зубами, сжав кулаки. Ему явственно послышалась издёвка в голосе Нотта.

— Спасибо тебе, Ванесса, — Бастинда тоже прошла к камину. — Сама бы я постеснялась к нему обратиться, а Рабастан тем более. К сожалению, мы тоже спешим. Была очень рада повидать. Басти!

Они вышли из камина в почтовом отделении Годриковой впадины.

— Мама!

— Потом! — быстро сказала Бастинда, направляясь на выход.

Рабастан успел увидеть ненавистный силуэт в распахнутой мантии, прежде чем Нотт аппарировал. Басти невольно напрягся, сжав зубы. Шанс, что наследник главы ковена убийц не заметил слежки, был ничтожен. Мать действовала очень быстро: отойдя от камина, она стремительно подошла к месту аппарации и, закрыв глаза, что-то прошептала. Палочка в её руках засветилась.

— Приют Мерлина, — улыбнулась она, открывая глаза. — Камином мы успеем быстрее. Он наверняка будет встречать их перед рестораном.

— Но мама…

— Сюда, Басти. И не делай такое лицо — даже на ковен найдётся управа. Он нас не видел, поверь.

Они завернули за угол в проход между домами, и мать протянула ему флакон, куда уже бросила чей-то волосок.

— Один глоток!

Рабастан с сомнением посмотрел на флакон, но послушно глотнул и передёрнулся.

— Надеюсь, я буду мужчиной, — проворчал он, глядя, как мать тоже глотает мерзкое зелье из другого флакона. На её лице не отразилось даже тени недовольства или отвращения.

Трансформация заняла не больше минуты. Басти удивлённо уставился на юную Аманду Стэнфилд, в которую превратилась Бастинда. Взмахом палочки она перекрасила мантию в синий цвет, заодно слегка изменив фасон. Басти дёрнулся, когда девица направила палочку на него, и его мантия из чёрной превратилась в светло-коричневую и, судя по всему, лишилась капюшона.

— Дочь Генри Стэнфилда? — всё ещё не веря своим глазам спросил Рабастан, чувствуя, что голос стал более низким.

— Твоя дочь, папочка, — озорно поправила мать певучим голосом и взяла его под руку, — кстати, сегодня суббота, и вечером я устраиваю вечеринку для молодёжи.

— Отец говорил, — Рабастан откашлялся. — Мерлин, я правда Генри?

— Меня зовут Аманда, а вовсе не Мерлин, неужто забыл, папочка? Поспешим.

В ресторане «Приют Мерлина» они вышли из камина в тот момент, когда с улицы в него заходил Руквуд в компании высокой красивой леди. Сердце Рабастана пропустило удар, когда он увидел прямо за ними Нотта, ведущего Санни. Что здесь делает Август Руквуд, сразу перестало его волновать.

К ним с матерью подошёл молодой парень в униформе:

— Позвольте вас проводить? Свободные столики там.

— Благодарю, — жизнерадостно ответила ему Аманда-Бастинда, — дайте нам две минуты, я только припудрю носик. Папочка, подожди здесь, я хочу сама выбрать столик!

— Хорошо, — выдавил из себя улыбку Басти, стараясь не пялиться на две пары магов, которых вели к столику на четверых. Приходилось стоять боком к ним, рискуя заработать косоглазие, —... доченька.

Жалко, что от камина было плохо слышно, о чём они говорят. Рабастан не мог оторвать взгляд от Санни, которая оглядывалась по сторонам с таким видом, словно была здесь впервые. Хотя, может быть, так оно и было. Рабастан тут же решил, что обязательно сводит её в «Ноев ковчег» в Шотландии, где было гораздо интереснее, на его взгляд, и уж точно уютней. И никаких драккловых Ноттов и дуэний на расстоянии мили там, разумеется, не будет.

— Я здесь, — сжала его руку юная красавица, и Басти с некоторым трудом вспомнил, что вообще-то это его мать. Слишком возмутил факт, что столики Санни и её тётушки разделили.

К ним тут же подлетел официант.

— Выбрали? — вежливо спросил он.

— Да, вон тот, — Аманда-Бастинда указала на столик в самом углу, больно ущипнув Рабастана, возмущённого её выбором. Хуже и придумать было нельзя. С этого углового столика они могли видеть только камин, да и то не полностью. Зачем тогда вообще всё это затевалось? Что за изощрённая пытка — быть рядом и не видеть!

— Сядь рядом! — наверное, настоящая Аманда никогда не говорила таким приказным тоном, тем более с отцом.

Басти угрюмо занял место рядом с матерью, но, вопреки ожиданиям, отсюда не был виден даже камин. Идеальный столик для влюблённой парочки — ни они никого не видят, ни их.

— И зачем тогда? ...

— Посмотри в это зеркало, — перебила его мать и поставила перед ним небольшое овальное зеркальце с ножкой.

Рабастан глянул и пропал — столик на другой стороне зала, а особенно Санни можно было разглядеть до мельчайших подробностей. То, что Нотта отражение не вместило, только порадовало. Басти просто любовался красивым платьем, высокой причёской, трепетом ресниц и блеском синих глаз.

— Одно радует, — вернул его на землю голос лже-Аманды, тоже с интересом глядящей в зеркало. — У моих сыновей хороший вкус.

— У тебя есть дети, доченька? — не удержался от шутливого вопроса Басти, старательно изобразив изумление. — И как зовут моих внуков?

Лже-Аманда рассмеялась.

— Ожил! Ну что, сам попробуешь читать по губам, или переводить?

— Читать по губам? Ма, как ты смогла это сделать?

— Папочка, я прошу называть меня полным именем.

— Мисс Аманда Стэнфилд?

— Вот так лучше! Но можно и просто по имени. Зеркало, папочка, мне подарила миссис Сольвейг Гамп. Когда-то давно оно спасло жизнь ей и её дочери. К сожалению, радиус действия очень ограничен, и настроить можно только на единственного человека. Пока мисс Прюэтт будет внутри этого ресторана, мы сможем её видеть. Я правильно выбрала объект, дорогой?

— Разумеется! Но… Можно видеть, а услышать, что говорит?

— Услышать нельзя. Поговаривают, папочка, что мама моего любимого Басти умеет в совершенстве читать по губам.

Рабастан фыркнул, покосившись на мать. И тут же встрепенулся:

— Что? Что она сейчас сказала?

Аманда-Бастинда усмехнулась:

— Она говорит, что сожалеет о смерти его друга. Изумительная тема разговора для свидания! Не правда ли, дорогой? — и когда Басти только коротко выдохнул в ответ, спросила: — Быть может, мы уже что-то закажем, папочка?

— Да, — рассеянно произнёс он. — Мне всё равно. А сейчас?

— Милый, она спрашивает, заказать ли ему то же самое. Видимо, речь идёт о десерте. Давай так, если она скажет что-то значительное, я тебе сразу сообщу.

— Я не уверен, что у нас одинаковые понятия о значительности, — фыркнул Басти. — И не только об этом. Ты не считаешь это подлым — следить за ней вот так, тайком?

— À la guerre comme à la guerre.

— Ма… Аманда, говори, пожалуйста, по-английски.

— Фи, папочка. Знать в совершенстве гоббледук и не знать французский. Как не стыдно?

— Я знаю французский не хуже, доченька, но война?

— В любви и на войне все средства хороши. Или ты решил сдаться?

— Ни за что!

Басти замолчал, прикипев взглядом к зеркалу. Но через несколько мгновений встрепенулся:

— Мордред! Чем он её так развеселил? А сейчас?

Лже-Аманда грустно усмехнулась, наблюдая за Санни.

— Она спрашивает, почему он решил за ней ухаживать. И уверяет, что не верит в его способность влюбиться.

— А теперь? Она назвала моё имя?

— Да, Басти. Она говорит, что ты тут не при чём. А теперь, мне кажется, он как-то нелепо сделал ей предложение.

— Она плачет? Она согласилась? Моргана и все её твари!

— Нет, она не давала согласия. Остынь! И подожди! Помолчи немного. Слушай. Брак без любви — тоска смертная, — быстро заговорила Аманда-Бастинда. — Разве вам не хочется, чтобы… супруга… любила вас… была вашим другом? Вы пугаете меня… Тут она его слегка похвалила. Умница! А теперь говорит, что не сможет возразить отцу, если ей велят выйти за него замуж. Не сможет жить с нелюбимым, который… которому нужна лишь постель.

— Она не могла так сказать!

— Не мешай, какая разница. Смысл тот же. А вот теперь так и сказала. Ну вот, замолчала уже. И я её понимаю — девочка выложилась.

— Ма!

— Она сказала, что хочет быть любимой и нужной всегда, а не только в постели и на хозяйстве. А теперь расстроилась, думаю, ты понял.

— Куда она идёт?

— А теперь, папочка, прояви скромность и закрой глаза!

— Почему? А-а, понял! — Басти закрыл лицо ладонями, пряча смущение. И глухо признался: — Я просто не выдержу и пойду к ней!

— Выдержишь! — жёстко возразила лже-Аманда. — Ты не станешь всё портить! Она пришла туда поплакать. Но всё равно не смотри. Сомневаюсь, что она хотела, чтобы кто-то видел ее такой, тем более ты.

Рабастан горестно вздохнул, но послушался. Плачущая Санни разрывала ему сердце.

— Сволочь он!

— Да брось, он не виноват, что девчонка такая романтичная дурочка.

— Мама!

— А что мама? И я не говорю, что это плохо. Я уже люблю эту глупышку. Если у вас что-то получится, это будет очень забавно — за вами наблюдать. Для тебя, пожалуй, лучший выбор. Ну всё, она умница, уже улыбается.

Басти осторожно убрал от лица ладони. Грустная улыбка Санни вызвала затопляющую всё волну нежности.

— Ну почему твой артефакт не даёт слышать?

— Мы маги, папочка, — хмыкнула лже-Аманда, — но мы не боги! Ну вот, они будут есть. Как видишь, у неё то же самое, что я заказала для тебя. Так что приятного аппетита, и, если оставишь на тарелке хоть кусочек, я не переведу тебе больше ни слова.

Басти возмущённо вздохнул и придвинул к себе тарелку. Поглядывая на то, как ест Санни, он и не заметил, как справился со своей порцией.

Все остальное время Басти просто не отрывал взгляд от Санни, говорила ли она, слушала ли мерзавца Нотта. И тихие реплики матери, переводившей практически синхронно, уже настолько совпали с образом, отражённым в зеркале, что ему казалось, что он правда слышит, что говорит Санни. К сожалению, было непонятно, что ей говорит бездушный боевик. Почему у неё становится такое серьёзное лицо? Почему смотрит на Магнуса, растерзай его мантикора, почти с восхищением? Один этот его подарок чего стоил! И что он мог такого подарить, что это за дощечка такая?

Слова девушки о том, что она любит, заставили Басти растаять от умиления.

— Как трогательно, — оценила мать. — Запомнил, папочка? Эта девочка любит круглые шары из камня! Уверена, это идёт из детства, судя по мечтательно-серьёзному взгляду. О как! Басти, она совсем не хочет замуж. Девочка мечтает учиться и путешествовать. И, заметь, свою мастерскую, что-то творить. Чары? Интересно. А теперь она оскорбила Нотта. Сказала, что не решила, нужен ли он ей. Бокал, думаю, уронила нарочно. Условный сигнал? Отказалась танцевать. Всё, Рабастан. Финита ля комедия. Они уходят, и нам тоже пора. Тем более и Оборотное уже заканчивает своё действие.

— Мерлин, — Басти вскочил и взъерошил волосы. — Я люблю её, мама!

— Лохматый Генри Стэнфилд, признающийся в любви — это шокирующее зрелище! — хихикнула лже-Аманда и подтолкнула его к выходу из уютной ниши. — К камину, папочка.

***

все сообщения

Каури

Дата: Среда, 05.10.2016, 22:33 | Сообщение # 101

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

Август Руквуд хладнокровно оплатил десять бутылок огневиски, заставив владельца «Дырявого Котла» удивлённо вздёрнуть брови, бестрепетно уменьшил их, рассовав по карманам дорогой мантии, и аппарировал в свой дом. В маленькой спальне он торжественно расставил батарею бутылок на подоконнике, увеличил обратно, полюбовался ими и очень методично и аккуратно снял с себя парадную мантию и костюм. Хорошую одежду следовало беречь. Перо и бумага нашлись не сразу, но Август не спешил. Письмо в Отдел Тайн следовало продумать очень тщательно и на трезвую голову. Не быть слишком восторженным и не показаться неблагодарным или невежливым.

После того, как испортил три дорогих листа, Руквуд опомнился и взял черновик. На обратной стороне более дешёвого пергамента были какие-то не слишком ценные чертежи. Исчеркав и этот лист вдоль и поперёк, он наконец удовлетворился написанным в самом уголке черновика и взял последний лист дорогого пергамента. И пусть ответ получился суховатым, но больше у него не осталось ни желания, ни нервов, чтобы строить дурацкие фразы, переставлять слова или сочинять витиеватые слова благодарности.

«Главе ОТ.

Уважаемый сэр! Прошу Вас извинить меня за долгие раздумья. Это важный шаг для меня, возможно — самый важный в моей жизни, и я не мог не продумать все плюсы и минусы, прежде чем ответить на Ваше щедрое предложение. Если оно ещё в силе, спешу сообщить, что готов принять его со всей ответственностью и надеждой на плодотворное сотрудничество.

С уважением и большой благодарностью за оказанную честь, Август М. Руквуд, Хогсмид, 18 ноября 1967 года»

На почту ходить нужды не было. Для ответа был приложен специальный конверт, видимо, для того, чтобы поразить воображение будущего сотрудника тайной разработкой. Достаточно было вложить в этот конверт сложенный вдвое пергамент, как он просто испарился. Конверт же остался целым, и Руквуд убрал его обратно, туда, где и хранил всё это время — в потрёпанную книгу по бытовой магии, которую приобрёл сразу, как переехал жить в этот домик. По всей видимости, тайная разработка могла ещё пригодиться. Оставалось ждать ответ из Отдела Тайн да вспоминать сегодняшний обед с Мюриэль.

Собственно, вспоминать не очень-то хотелось, произвести впечатление у него не получилось, зато сам впечатлился настолько, что хоть волком вой.

Племянница Мюриэль ему даже понравилась, пусть и не сразу. Симпатичная девушка с хорошей такой улыбкой. А вот когда увидел её кавалера, так и вовсе посочувствовал бедняжке. Мордредов Нотт казался зубастым драконом рядом с этой девочкой. А больше всего бесил оценивающе-одобрительный взгляд Мюриэль, которым она окинула опасного боевика. Нотт в ответ лишь оскалился, но от этого легче не стало.

— Ты их знаешь? — спросила Мюриэль, едва они заняли столик. Руквуд так был благодарен сволочному Нотту за раздельные столики, что не сразу сообразил о чём речь, пока ему не пояснили: — Тот мужчина возле камина. И девушка.

К сожалению, он увидел лишь профиль интересующего мадам Прюэтт мужчины, а девушку и вовсе со спины, но что-то знакомое в них было.

— Нет, не знаком, — ответил он с сожалением. — Кажется, это кто-то из вассалов Лестрейнджей.

Мюриэль одарила его обворожительной улыбкой, и Август сразу выкинул из головы посетителей ресторана, которых уже не было видно — то ли ушли, то ли заняли какой-нибудь столик, который отсюда было не видно.
Руквуд с трудом мог вспомнить сейчас, что они ели, потому что Мюриэль, едва заказав что-то на свой вкус, просто накрыла его руку своей.

— Август, — сказала она вдруг так спокойно и проникновенно, что у Руквуда перехватило дыхание. — Мне следует извиниться перед вами. Вам стоит немедленно прекратить строить какие-либо планы на мой счёт. Поверьте, меньше всего мне хотелось бы вас обидеть, или, ещё того хуже, быть причиной разбитого сердца. Вы мне нравитесь, но я никогда не заводила себе любовников среди юных авроров, и нарушать свои принципы даже ради вас не просто не хочу, а считаю преступлением. Послушайте совета, выбросьте все романтические бредни из своей умной головы и займитесь своей карьерой. Что-то мне подсказывает, что вы далеко пойдёте, если захотите. И да, разумеется, мы можем остаться друзьями.

Лишь жёсткое воспитание позволило Руквуду сохранить лицо, ничем не показав, в какую пропасть его столкнули так непринуждённо и доброжелательно сказанные слова. Он что-то ел, односложно отвечал, возможно, невпопад, однако Мюриэль ни разу его не упрекнула. Смотрела с сочувствием и была больше увлечена происходящим за соседним столиком. Заплатить за обед не позволила, твёрдо напомнив, что сама его пригласила. А при прощании, довольно поспешном, надо сказать, сама поцеловала его в щёку и велела не заниматься глупостями.

Что бы это ни значило, Руквуд решил не умываться месяц, а клеймо «юного аврора» как можно быстрее сменить на статус молодого сотрудника Отдела Тайн.

Август взял с подоконника первую бутылку, покрутил в руках, недобрым словом помянув мисс Огден, дочь того самого изготовителя.

— Друзьями?

Поставив на стол бутылку и приманив бокал, юный аврор застыл, как изваяние, невидяще смотря куда-то в пространство.

— Друзьями, — тихо повторил Руквуд, словно пробуя это слово на вкус. Результат ему явно не понравился — парень скривился, будто съел целый лимон сразу.

Такие женщины встречаются раз в жизни. Это не те легкомысленные особы, с которыми пять минут разговора кажутся вечностью — это ЖЕНЩИНА.

— Друзьями… Да хрен вам! — зло прошипел аврор. — Не отступлюсь.

Август с удивлением уставился на бутылку Огденского перед собой, взял её в руки и зачем-то поднял повыше, рассматривая золотистую жидкость на просвет. Сжал зубы, пережидая желание разбить о стену мордредово пойло. Вздохнул глубоко и вернул бутылку на подоконник. До лучших времён.

***

Элси, старая домовушка, помнящая ещё детство его отца, хорошо поработала. Антуан обошёл весь дом, поражаясь появившемуся всюду уюту, пока Северус завтракал на кухне. Оставаться в обожаемом Хогвартсе любую лишнюю минуту мальчик отказался наотрез.

В подвальной лаборатории всё было начищено до блеска, скромный инвентарь Эйлин был аккуратно сложен в углу, теряясь на фоне многочисленных котлов и другой атрибутики, присущей алхимическому царству. Умница Элси удалила пыль и паутину, наладила освещение, и, судя по всему, разобралась даже со встроенной под потолком вытяжкой. Длинные столы, сложенные по размеру и материалам котлы, развешанные над рабочей поверхностью разнообразные мешалки, ножи и другие инструменты — всё казалось почти новым, хотя некоторым изделиям точно было за сотню лет. Конечно, Антуан хотел, чтобы Эйлин сама тут порядок навела, освоилась, почувствовала себя здесь хозяйкой, но так даже лучше. Помещение большое, она может по-своему потом всё расставить. Да и её нехитрое богатство Элси не трогала — было бы что трогать.

Робертс медленно выдохнул, сжимая и разжимая кулаки и мрачно глядя на три небольших котелка, самых дешёвых, надо полагать. Ингредиентов так мало, что, казалось, уместятся в его руках. А на застеклённых полках подвала, даже с учётом того, что Элси избавилась от всего испорченного и просроченного, множество ячеек с чарами стазиса были заполнены всякой гадостью, что используют зельевары. И не все они были растительного происхождения. При взгляде на некоторые склянки с желеобразным содержимым, Робертса передёрнуло, хотя не сказать, чтобы он был брезгливым, но зельеварение искренне недолюбливал. Зелья он предпочитал покупать уже в готовом виде и не задумываться, что входит в их состав.

— Шикарная лаборатория, — раздался голос позади него, заставив резко развернуться. — Не дёргайся, Ант, Элси меня впустила. Мальчишка меня не видел, потом сам представишь сына и его мать.

Ричард Лестрейндж прошёлся вдоль полок, под немигающим взглядом профессора внимательно разглядывая всё вокруг. Что-то трогал, что-то пристально разглядывал, некоторые травы, открыв дверцы, нюхал, прикрыв глаза, котлы разве что на зуб не пробовал, словно хорошо разбирался в Зельеварении. Хотя он мог. Антуан знал, что не в курсе и о половине талантов своего патрона.

— Бедновато, но на первое время сойдёт, — вынес вердикт Лестрейндж, усаживаясь на единственный высокий стул возле рабочего стола. — Так говоришь, мать мальчишки хороший зельевар?

Антуан сглотнул. Прося патрона о встрече, он ничего не говорил о цели разговора. И тем более ничего не рассказывал про Эйлин или Северуса. Оставалось в который раз признать, что шпионы Лестрейнджей не зря свой хлеб едят.

— Очень хороший, — ответил он. — Мастер Зельеварения. Она из Принцев.

— А, отравители, — хохотнул Ричард, но тут же стал серьёзен. — У меня к ней будет предложение. Рабастану нужен учитель по зельям. Но это не главное. Мы тратим непозволительно много средств на закупку зелий для всех наших. И притом не всегда уверены в качестве. Наш целитель неоднократно жаловался. Да что я рассказываю, сам всё знаешь. Если твоя Принц возьмёт на себя закупку ингредиентов и варку зелий, Бастинда наконец оставит меня в покое с этой хернёй. Готов даже отдать твоему Мастеру тот пустующий домик за рекой. Там подвал поскромнее, но вдруг ты не сможешь её уговорить жить с тобой…

— Нет, — резко перебил его Робертс. — Прошу вас, сэр. Не надо другого дома.

— Нет так нет, — усмехнулся Ричард, рассматривая его с интересом. — Послушай условия. Ставка для начала будет пятьдесят галеонов в неделю, за редкие индивидуальные зелья оплата, разумеется, отдельно, за обучение сына — триста галеонов сразу. Для его подготовки к СОВ осталось всего две недели, интенсивность занятий и количество часов пусть Мастер определит сама. Что-то не нравится? Любые условия можно обговорить. Или не согласен в принципе?

— Сэр, предложение более чем щедрое, но она…

— Да расслабься, я даже не собираюсь в это лезть. Пусть Бастинда сама всё объясняет и договаривается. Собственно, она меня и проинструктировала с цифрами и прочим. Её мечта, знаешь ли, заполучить собственного зельевара. Но все эти гильдии, ты же знаешь… А ей нужен лучший. А тут Принц, да ещё и Мастер! Антуан, даже если ты будешь ей не нужен, Бастинда её не отпустит, уж прости.

— Понимаю, сэр, — Робертс почтительно кивнул. О настойчивости Бастинды Лестрейндж он знал не понаслышке. — Сам хотел предложить что-то такое, но даже не рассчитывал, что…

— Вот и замечательно. Бастинде не терпится с ней познакомиться, но она готова подождать до завтра. Но не дольше. Хорошо бы ты привёл её, скажем, на завтрак, - и её, и мальчишку.

— Да, сэр! — Робертс понимал, что это не просьба, а приказ. Оставалось надеяться, что Эйлин к тому времени удастся уговорить.

Лестрейндж хмыкнул, встал из-за стола и прошёл к огороженному уголку отдыха. Здесь был небольшой письменный стол, полки с книгами и маленький угловой диван, заваленный подушками — он так и манил прилечь. Элси просто умница, продумала всё.

— Мило, — оценил Ричард. — Не боишься, что она решит здесь жить? Я пошутил.

Антуан слабо улыбнулся и тут же спохватился:

— Сэр, могу я вас попросить уделить мне время по другому вопросу?

Лестрейндж развернулся к нему, холодно оглядев с головы до ног. Всё добродушие исчезло, как и не было.

— Попросить можешь, — ровно отозвался он. — Но не советую затрагивать тему обучения Рабастана.

— Хотя бы выслушайте, — сделал он ещё попытку, но был остановлен взмахом руки.

— Когда-нибудь ты меня поймёшь. Ведь теперь у тебя тоже есть сын, — Ричард вздохнул и усмехнулся: — Скажи, а Звездочёт знает, что у него есть внук? Ладно, не моё дело, можешь не отвечать.

Антуан молча смотрел, как Ричард, небрежно кивнув, покидает подвал. И только тогда позволил себе выдохнуть. С Рабастаном было предсказуемо — лорд ещё не остыл. А вот щедрым предложением для Эйлин патрон его приятно удивил. Хотя, похоже, тут надо благодарить леди Бастинду. Вот кто всегда в курсе всех перемен в жизни вассалов.

Робертс поднялся наверх и заглянул в спальню Эйлин на втором этаже, которую оставил напоследок.

Элси и здесь постаралась, полностью оправдав его надежды. Всё в зелёных тонах разных оттенков с вкраплениями бежевого и жёлтого. Кровать с пологом достаточно широкая для… Для всего. Серый ковёр с высоким ворсом застилал весь пол. Шкафы, столы, тумбы — всё было расставлено так, что смотрелось на своём месте. Комната казалась жилой из-за жарко пылающего камина и очень уютной, несмотря на два окна с широкими подоконниками. Дверь справа вела в ванную, а слева — в его комнату. Не то чтобы Антуан на что-то рассчитывал в ближайшее время, но, безусловно, надеялся, что когда-нибудь это станет актуальным. А может и прямо завтра, если чудо случится, и Эйлин ответит согласием.

Комната Северуса была напротив, через коридор. На равном отдалении от родительских спален.

Сына он там и нашёл. Мальчишка, пока его не заметил, с азартом заглядывал во все углы, залезал под высокую кровать, где Элси устроила что-то вроде палатки, карабкался на саму кровать по приставной лесенке, чтобы тут же съехать с неё по гладкой узкой горке.

Интересно стало — под каким предлогом Элси забрала из башни отца его старую детскую кровать. Там её конструкция была оправдана, и мелкий Антуан долго не соглашался сменить это птичье гнездо на нормальную взрослую кровать. Хотя и в этой комнате детская кровать смотрелась отлично. Мог бы и сам подумать о чём-то подобном. Но Элси умница, даже прутья спинки были отремонтированы, а блестящая узкая горка в виде желоба сияла отполированными боками светлого дерева. Даже большая подушка для приземления была та же, с теми же заплатками.

В комнате сына, так же, как и в спальне Эйлин, ковёр застилал весь пол, и так же горел камин, забранный решёткой. Но мебели было гораздо меньше. Собственно, кроме кровати, была лишь подкроватная палатка, один шкаф для одежды и низкий столик у окна, перед которым полагалось сидеть на полу, на специальных подушках.

Антуан решил, что почитать Северус может и в библиотеке, заниматься там же или в его кабинете, потому не стоило загромождать не такую большую спальню ещё и книжным шкафом. А вот кресло сюда он купит обязательно. И какую-нибудь коробку для игрушек, которых пока нет, но будут же.

Сын наконец его заметил и тут же состроил скучающую мину. Это было не так просто сделать на середине спуска с кроватной горки, и Робертс сам с трудом удержал улыбку. С подушки, на которую приземлился, Северус поднялся как бы нехотя и спросил, глядя куда-то в окно:

— Это всё моё?

— Да, это твоя комната, и ты можешь всё здесь менять, если захочешь, конечно. Нравится?

Мальчишка пожал плечом и впился в него серьёзным взглядом черных глаз:

— А мама? А мамина комната где?

— Пойдём, посмотришь. Тут рядом.

Комнату матери Северус оглядел молча, с порога и, судя по мордочке, остался вполне доволен.

— А твоя?

— Хочешь посмотреть?

— Нет, — отказался ребёнок, уставившись на него с подозрением. — Где она?

— Следующая по коридору, — махнул рукой Антуан, решив не уточнять, что дверь, скрытая гобеленом, соединяет родительские спальни.

— А когда мы поедем за мамой?

— Собственно, об этом я и хотел с тобой поговорить, сынок, — мягко произнёс Робертс. — Возможно, будет лучше, если ты подождёшь её здесь. Сможешь поиграть в своей комнате, или погулять рядом с домом.

— Нет! Я хочу с тобой! — и он сам уцепился за руку отца, словно боялся, что Антуан немедленно аппарирует.

— Ну хорошо, — Робертс кивнул, крепче сжимая маленькую ладошку.

В Мунго они сразу направились в кабинет Сметвика, где битых полчаса ещё пришлось ждать. Гиппократ ввалился шумным смерчем и весело пророкотал приветствие.

— Раненько вы. Выписка у нас после обеда. Шкет, пойди-ка сюда. Дядя Иппи должен тебя осмотреть.

Северус, сидевший нахохлившись в углу дивана, недоверчиво глянул на целителя, но послушно встал и подошёл. И даже без возражений открывал рот, задерживал дыхание, поднимал руки и закрывал глаза. Только ощупывать себя не сразу позволил.

— Боится прикосновений, — деловито прокомментировал Сметвик. — Свитер снимешь для осмотра?

— Ничего я не боюсь! — возмутился Северус и торопливо стянул с себя свитер вместе с майкой. На этом смелость его закончилась, и он сразу ссутулил плечи.

Антуан как-то особенно чётко осознал, насколько худенький у него ребёнок. Ручки-палочки, ключицы и рёбра выпирают. Все позвонки на спине можно пересчитать, не прикасаясь. В груди защемило от нежности.

— Можешь одеться, — сказал целитель, опуская палочку. — Здоров, шкет! Гораздо лучше стал выглядеть — это всего-то за неделю. Но зелья придётся попить ещё пару недель. А вот это прямо сейчас.

— Оно горькое и противное, — скривился ребёнок, сглатывая и возвращая пустой флакон целителю. И сразу поспешно натянул на себя майку и свитер.

Антуан с трудом удержался от желания поправить на нём одежду. С прибытием в Мунго сын опять стал колючим.

— Мороженым заедай или шоколадом, — разрешил Сметвик, хохотнув, и потрепал его по голове. — Ну что, господа? Ещё минут двадцать, и сможете увидеть Эйлин. Она сейчас принимает душ после последнего сеанса массажа. Вы можете подождать здесь или подняться в столовую. Рекомендую бутерброды с осетриной.

— А мороженое там есть? — спросил мелкий.

— Есть, аж два сорта. Одежду для леди принесли?

Робертс поспешно отдал целителю свёрток, который всучила ему Элси перед их уходом из дома. Он даже не посмотрел, что внутри, доверив домовушке список, присланный Сметвиком накануне. Элси неплохо разбиралась в одежде и заверила, что купила всё новое на Косой Аллее у мадам Малкин.

Сметвик кивнул, сунул свёрток подмышку и проводил их в коридор, указав направление к лестнице, ведущей в столовую.

Неизбалованный ребёнок оба сорта мороженого пробовал как нектар. Антуан, сидя напротив него, цедил вторую чашку кофе. Есть он не мог со вчерашнего дня — своеобразная реакция на стресс. Казалось, что время тянется бесконечно долго.

— Мистер Робертс, — услышал он знакомый голос и поспешно поднялся. Лорд Прюэтт с улыбкой пожал ему руку и без приглашения сел за их столик. — Здорово, пацан. Не много ли мороженого для тебя одного?

Северус фыркнул и притянул толстостенные вазочки поближе к себе.

— Нормально, — буркнул он. — Это моё!

— Не бойся, не отниму, — хохотнул Джейсон Прюэтт и заказал себе тех самых бутербродов с осетриной. Целую тарелку. — Угощайтесь. Я не такой жадный, как мистер Снейп. Антуан, столько кофе на голодный желудок пить вредно.

— Я не жадный, — насупился Северус. — Мне зелья заедать нужно!

— Вот оно как, — Джейсон Прюэтт серьёзно кивнул. — Тогда конечно.

Антуан вздохнул и взял тонкий бутерброд — обижать родича не хотелось. Но вкуса всё равно не ощутил.

— Вы по делу, или?..

— Жену забираю. Целитель сказал, что ещё полчаса. И вам передать велел, чтобы не торопились.

— Жену? — Антуан постарался скрыть досаду. Ждать он умел всегда, но сегодня ожидание казалось пыткой. Эту неделю Робертс провёл как в тумане, преподавая по инерции. И может, потому не смог наладить нормальных отношений с сыном. Тот по-прежнему шарахался от него, стоило проявить ласку, кривился от любых приказов и норовил удрать при первой возможности, облазив, вероятно, весь Хогвартс.

— Лёгкое недомогание, — пожал плечом Прюэтт, с завидным аппетитом уничтожая бутерброды. — Леди, как я понял, успели подружиться. Они находились в одной палате. Я вас познакомлю.

— Почту за честь, — кивнул Робертс.

Светская беседа ни о чём, которую ловко вёл Прюэтт, даже немного увлекла. Тема упадка образования всегда была актуальна для Антуана. И он вздрогнул, когда Джейсон решительно произнёс:

— Пора, господа.

Северус сразу вскочил, готовясь бежать, и даже не сопротивлялся, когда Антуан крепко взял его за руку. Сердце в груди профессора стучало, как набат. Трусливая мыслишка, что он мог бы подождать ещё полчаса, была задвинута куда-то вглубь сознания. В горле пересохло, и Антуан порадовался компании Прюэтта, хотя до этого Антуана немного злило, что они не смогут увидеть Эйлин только вдвоём.

***

все сообщения

Каури

Дата: Среда, 05.10.2016, 22:33 | Сообщение # 102

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

— Так ты же уже всё решила, — говорила Летиция Прюэтт, прихорашиваясь перед большим зеркалом. — Вот и озвучь. Как говорит моя невестка, мужчины гораздо проще устроены. Глупо ждать, пока сами догадаются. И если что-то хочешь от них, нужно просто сказать.

Эйлин, стоя рядом, недоверчиво разглядывала себя в новенькой тёмно-зелёной мантии, с трудом сдерживая довольную улыбку. Самой не верилось, что за неделю она смогла так измениться. И пусть на округлившиеся щёки наползал яркий румянец, стоило вспомнить о массаже, он явно принёс результаты. Казалось, и в юности она не ощущала себя такой здоровой и сильной. И всё это благодаря ЕМУ. Она не обольщалась, никто не помог бы ей ради прекрасных глаз. Просто так. Да и глаза ещё несколько дней назад трудно было назвать красивыми. Это сейчас в них появился блеск, который заприметила даже Летиция.

— Решила, — согласилась обновлённая Эйлин. И длинно неровно выдохнула, пытаясь справиться с волнением. — Только я не уверена, что он не передумал за эти дни.

— Увидит тебя и согласится на всё, — засмеялась Летиция и дёрнула её за выбившийся из причёски локон. — Поклянись, что не скажешь моему мужу про массажиста.

— Я уже сказала тебе, что не скажу, — усмехнулась Эйлин. — Ну что он, зверь что ли? Это же для пользы.

— Меньше знает, крепче спит, поверь мне. Или проверь на своём Антуане — признайся, как тебе делали массаж и посмотри, что скажет.

— Мы пока не в таких отношениях, — поморщилась Эйлин. — Тебе не кажется, что эта причёска слишком…

— Отличная причёска, — возмутилась Летиция. — Я очень старалась. И шея открыта, а она у тебя очень красивая, и эти локоны здорово обрамляют лицо. Кто-то хотел свести с ума некоего профессора ЗОТИ, если мне не изменяет память.

— Это было вчера, — закусила губу Эйлин. — Сегодня я уже не так уверена. Ой!

Они обе обернулись на стук в дверь и поспешили отойти от зеркала. Эйлин присела на кровать, а Летиция быстро пошла к двери и распахнула её, чтобы тут же оказаться в объятиях своего мужа.

Мимо них прошмыгнул Северус и с разбегу запрыгнул на кровать, обняв маму за шею тонкими руками и целуя в щёку липкими губами.

— Сев, — Эйлин прижала его к себе. — Ты как, милый?

— Мам, я так скучал! У меня всё хорошо! Я в Хогвартсе жил! Там так классно. Я везде-везде был! А знаешь, какая у меня комната?! Я тебе покажу. Ты даже можешь скатиться с моей кровати, там такая горочка. И кровать высоко, она как гнездо птицы! Ма-а-ам! Ты плачешь? Ты ещё болеешь?

Эйлин помотала головой, улыбаясь сыну сквозь не вовремя набежавшие слёзы.

— Всё хорошо, милый! Мама теперь совсем здорова. Просто я за тебя очень рада.

Она засмеялась, когда Северус стал старательно вытирать слёзы с её щёк. Пальцы у него оказались липкими.

— Ты что, конфеты ел?

— Не-а, мороженое. Папа… Профессор мне купил, там, в столовке.

— Вот возьми платок. И сходи в ванную, вымой руки.

— Эй, шкет, — в палату вдвинулся целитель Сметвик, — пойдём лучше со мной, твоей маме нужно поговорить с профессором.

Эйлин зачем-то вскочила, как только Северус неохотно сполз на пол, потом снова села и старательно расправила складки мантии на коленях.

Как только сын с целителем вышли, в палату зашёл Робертс и плотно закрыл за собой дверь.

Эйлин даже показалось, что он наложил на дверь заглушающие и запирающие чары. Но что можно увидеть краем глаза?

Расстояние между ними Робертс преодолел в несколько шагов и, оглядевшись, приманил единственный стул, садясь так, что его колени почти касались её мантии. И только после этого произнёс:

— Здравствуй, Эйлин.

Напряжённая до предела, она осмелилась поднять на него глаза и выпалила, чтобы не передумать:

— Я на всё согласна, Антуан, но с браком лучше подождать до Рождества. И я не могу просто так жить в твоём доме. Мне надо работать. Я много чего умею и теперь я совершенно здорова.

Она выдохнула и уставилась в красивое лицо профессора, который, похоже, лишился дара речи. Этот горящий взгляд она помнила очень хорошо, и то, что обычно за ним следовало — тоже.

— Антуан!

— Я не согласен, — он отвёл взгляд, заставив Эйлин испуганно замереть.

Она знала, знала же, что стоит сначала его выслушать!

— Подожди, — быстро заговорила Эйлин, схватив его за руку и не замечая этого. — Я должна сказать, что очень тебе благодарна за всё, что ты для нас сделал. И хочу извиниться, что тогда… Мистер Нотт рассказал мне, что это он… И я… Если ты передумал, я пойму, потому что…

— Эйлин, — перебил он.

— Что? Я, правда, не знаю! Ведь прошла неделя, ты, наверное, …

Он просто притянул её к себе и заставил замолчать, целуя в губы. Но почти сразу отстранился. А Эйлин часто дышала, ощущая, как мурашки захватили всё тело — совсем как раньше от его поцелуев.

— Ну вот, — удовлетворённо улыбнулся Антуан, насмешливо глядя в её глаза. — Ты всегда надолго замолкала от поцелуя. И пока ты приходишь в себя, я наконец могу сказать. Понимаешь, любовь моя, времени ждать у нас нет. Целитель дал чётко понять, чтобы твоё лечение не пропало даром, тебя надо срочно ввести в мой род.

— Именно в твой? — смогла выдавить она, ещё не совсем понимая, куда клонит Робертс.

— Ни в какой другой я не позволю, — спокойно пояснил он. — А в мой род ввести могу только лишь раз. И уж точно не в качестве сестры или дочери. Так что заключить брак придётся завтра.

— Придётся?

— Я прошу тебя, — он всё же опустился перед ней на колени, не выпуская её руки. — Пожалуйста, Эйлин! Позволь мне сделать тебя счастливой!

Боль, явственно прозвучавшая в его голосе, заставила её забыть и о гордости, и об обидах. Эйлин кивнула.

— Ладно.

— Ты согласна стать моей женой? — зачем-то уточнил он. — Завтра?

Пришлось кивнуть ещё раз, а потом с удивлением понимать, что она уже лежит на кровати, придавленная сверху немалой тяжестью, а её лицо торопливо целуют, и руки Антуана уже нетерпеливо оглаживают со всех сторон, заставляя подавлять стон и не слишком выгибаться в ответ.

Стук в дверь был достаточно громким. Антуан моментально вскочил, усадил её на кровати, быстро и ловко поправив на ней одежду. И лишь после этого взмахнул палочкой, открывая дверь.

На пороге стоял Сметвик.

— Я очень извиняюсь, родич, — хмыкнул целитель, — но у нас привезли сложную пациентку. И если вы уже всё собрали…

— Благодарю, — Антуан поднялся со стула и взял Эйлин за руку, увлекая за собой. — Домой, милая?

Эйлин ощутила, как краснеет под его взглядом и опять смогла только кивнуть. Похоже, предлагать закрепить брак чуть позже, хотя бы через пару недель после заключения, было глупо с её стороны.

Северус топтался перед палатой. Он сразу схватил Эйлин за руку, сердито глянув на отца. А Сметвик предложил воспользоваться его камином.

— Рекомендации я вам дал, не забывайте пить зелья. Могу порекомендовать хорошую аптеку.

— Я сама сварю, — поспешила заверить Эйлин и испуганно посмотрела на Антуана. Ведь её дом сгорел вместе с лабораторией.

Будущий муж ободряюще сжал её руку:

— Конечно, сама. Лаборатория уже готова и, если каких-то ингредиентов не хватит, купим. Моё почтение, целитель. Северус, мне придётся взять тебя на руки.

Оказавшись в доме Антуана, Северус сразу вырвался из рук.

— Мам, пойдём, покажу тебе свою комнату! — мальчишка нетерпеливо притоптывал ногой, глядя, как Эйлин с удивлением оглядывается в большой гостиной.

— Потом, — пришлось подпустить в голос строгости, — Северус, маме надо отдохнуть, иди погуляй.

— Нет-нет, всё нормально. Я посмотрю, — запротестовала Эйлин, высвобождаясь из рук Робертса.

Она позволила ребёнку тянуть её по коридору и ахнула, зайдя в его комнату.

— Это всё моё! — звонко объявил малыш. И сник под взглядом вошедшего следом отца. — Тебе надо отдохнуть, мам. Твоя комната там.

Своя спальня ей понравилась ещё больше. Сразу захотелось расслабиться, и Робертс совершенно правильно всё понял.

— Эйлин, располагайся. Одежда есть в шкафу. Чего не хватает, купим вечером или завтра. Это Элси, если что-то будет нужно — просто позови. — Появившаяся домовушка поклонилась и тут же исчезла. — Северус, идём! Дорогая, поговорим после ужина.

Оставшись одна, Эйлин скинула мантию на стул, сбросила туфли и с блаженством упала на широкую кровать, раскинув руки. Казалось, такой мягкой и удобной у неё не было никогда. Жизнь вообще подарила ей сразу столько подарков, что не захлебнуться бы. Ну разве так бывает, чтобы сразу всё стало хорошо? Немного беспокоило предстоящее заключение брака, но она была даже рада, что всё сразу закончится. И в этом доме она станет не приживалкой, а полноправной хозяйкой. Даже не видя ещё лаборатории, она уже была в неё влюблена. А эта кровать у сына! Только за неё она готова была выйти за Антуана немедленно.

Наверное, из-за пережитых волнений она так крепко заснула. Когда что-то разбудило Эйлин, она испуганно открыла глаза, пытаясь разглядеть, где находится. Но сразу вспомнив, расслабленно потянулась. За окнами уже стемнело, комната находилась в полумраке. Но это не пугало — весело потрескивающий камин давал достаточно света. Срочно захотелось исследовать всё, но начать с ванной. Дверь она угадала, ванная понравилась, тут было всё необходимое, включая стопку полотенец и белоснежный халат. Радостно вздохнув, она приняла душ, после чего вернулась в комнату изучить одежду в шкафу.

Кто бы ни выбирал для неё наряды, три платья ей понравились, а главное, пришлись впору. Бельё немножко смутило, такого нарядного она не носила, но примерила с удовольствием. Сложнее всего пришлось с причёской, но решила не выпендриваться и заплести косу.

Не решившись тревожить домовушку, Эйлин вышла в коридор, — где гостиная, она запомнила. В доме царила тишина. В гостиной тоже никого не было. Какие-то звуки доносились с первого этажа. Лестница сразу нашлась.

И когда она уже почти спустилась, то услышала отчаянный крик своего сына:

— Я тебя ненавижу!

И холодный ответ Антуана:

— Немедленно замолчи!

Эйлин охнула и осела на нижнюю ступеньку. Казалась, весь мир покачнулся под ногами, готовясь рухнуть.

***

Санни растерянно оглядывала «свою» комнату в доме Мюриэль. Вот кровать и это цветочное покрывало, в которое так приятно закутаться прохладным вечером на террасе, где тётушка устраивает поздний чай под интересные беседы. Лакки с Кручоком умеют разводить перед террасой нормальный костёр, совсем чуточку магический. И так здорово следить за взлетающими вверх искрами от костра, слушать забавные, а порой страшные рассказы Мюриэль, старого эльфа Петри или Джейми…

Джейми! Санни встряхнула головой и стремительно оглянулась на дверь, где всё ещё маячил её кузен. Она и не предполагала, что Джейми окажется таким приятным парнем. Пусть и очень странным. А кто рядом с Мюриэль может оставаться нормальным? Когда у неё даже эльфы больше похожи на приятелей, чем на слуг.

— Джейми, — Санни устало улыбнулась двоюродному брату. — Я только немного освежусь и сразу спущусь к вам. Со мной правда уже всё в порядке.

— Знаешь, в таких случаях нужно просто поесть любимых сладостей, — вкрадчиво сказал Джейми. — Вот у тебя, какое лакомство самое любимое? Я попрошу Кручока сделать.

Вот опять. Парень словно её проверяет, но с такой подкупающей улыбкой!

Санни фыркнула:

— Кручок и так знает все мои слабости, — сказала она наугад. Даже перед Джейми спалиться не хотелось, хотя ей и казалось, что парень не слишком хорошо знал настоящую Молли — ведь недаром неприязнь к нему казалась наследством от прежней хозяйки тела. Джейми просто не мог не понравиться. Однако подсознание тут же подкинуло новую подсказку, которую Санни сразу и озвучила: — Но если ты хочешь знать лично, то моё самое любимое лакомство — печенье Савоярди.

— Французское, — фыркнул Джейми. — Отдыхай, сестрёнка. А хочешь, я сам приготовлю для тебя эти Савоярди? Дай мне сорок минут.

Она охотно кивнула и с несказанным облегчением посмотрела на закрывшуюся дверь. С Джейми, пусть он и сквиб, надо было быть очень осторожной. Трудно сказать, в чём он её подозревает — не в попаданстве же в настоящую Молли. Кому вообще просто так такое в голову придёт? Или думает, что она под Оборотным? Вот тоже, свалился на её голову родич, и сразу после сногсшибательных откровений Магнуса Нотта.

Санни бросилась в ванную комнату и долго умывала лицо холодной водой. День не кончился, ей ещё пить чай с тётушкой и подозревающим её в чём-то Джейми. А потом домой — а там папа, братья и мама! Мама… Санни всхлипнула и опять наполнила ладони ледяной струйкой чистейшей воды. Ей немедленно нужно взять себя в руки! Отдохнёт потом… Когда-нибудь.

Несколько капель воды попало в рот, и она облизнулась — что за удивительный дом у тётушки, если даже вода из-под крана кажется необычайно вкусной!

Задумчиво подойдя к шкафу в комнате, Санни сразу увидела эту уютную и совершенно прекрасную серо-зелёную шаль. Завернулась в неё сразу, скинув мантию, и даже на душе стало спокойней. Шаль обволакивала таким спокойствием, теплом и уютом, что ни за что не хотелось с ней расставаться. Так и спустилась вниз в этой шали полчаса спустя, когда поняла, что читать не хочется, хотя на полке в спальне она нашла вполне забавный дамский романчик. Только тревожные мысли мешали сосредоточиться на книге и смысл ускользал.

— А вот и Молли, — поднялся из-за стола Джейми.

Мюриэль только приветливо махнула рукой, сразу вернувшись к чашке кофе и развороту какой-то газеты. Правда, не преминула заметить:

— Не зови её так, милый. Санни опять Санни, блажь по имени Молли уже прошла.

— И давно? — Джейми отодвинул ей стул.

— С первого сентября, — сказала Санни, поблагодарив его улыбкой. — Садясь в Хогвартс-Экспресс, я решила изменить свою жизнь.

Вот так — как можно больше правды. Так меньше шансов запутаться в показаниях. Хотя возможно, это у неё просто паранойя. Но, как говорится: если у тебя паранойя, это не значит, что за тобой не следят. Лучше перестраховаться.

Перед ней тут же оказалась пузатая глиняная чашка кофе, и Санни невольно втянула носом божественный аромат.

Улыбнувшись, Джейми придвинул ей блюдо с печеньем:

— Савоярди, кузина. Зацените, какой из меня повар.

— Скорее кондитер, — не отрываясь от чтения газеты, фыркнула Мюриэль. — Я бы сказала, посредственный. У Кручока это печенье получается вкуснее.

— Кручок подаёт тебе сладкий крем к нему, — не согласился её сын, — а я нет, вот ты и ворчишь. Диета, мама.

— С кремом они хотя бы имеют какой-то смысл. Детка, — Мюриэль подняла на неё взгляд. — О, ты её надела! Ну и скажи — разве твоя тётушка станет дарить всякое барахло?

— Шаль просто волшебная, — улыбнулась Санни, — мне не хочется из неё вылезать. Можно, я возьму её домой?

— Конечно, она волшебная, — хмыкнула тётушка. — Главное, что стоит баснословных денег — шутка ли, шерсть акромантулов и волосы из гривы мантикоры. Эту для тебя делали на заказ, все руны соответственные, у ребят в той мастерской с этим строго. Странно, что ты даже прикасаться к ней раньше не хотела.

— У ребят? — переспросила Санни.

— Не хотела? — одновременно заинтересовался Джейми.

Мюриэль отпила кофе и отодвинула газету.

— Да, ребят. В этой мастерской не работает ни одной женщины. Они и шерсть сами добывают.

— У мантикор и акромантулов? Ха, мам, ты что-то недоговариваешь. Эти ребята — они оборотни, что ли? Санни, ты поэтому не хотела надевать эту шаль?

А Санни вдруг поняла, что да, поэтому. И она как-то отрешённо кивнула. Хорошо бы и дома подсознание сработало так же, как сейчас, и она вспомнила расположение комнат, как вспомнила здесь, когда Джейми взялся проводить её в спальню, но, словно проверяя, шёл позади.

— В шали ведь и шерсть оборотней ещё, я помню, ты говорила, — сказала Санни. — Даже не знаю, отчего мне это не нравилось. Это же просто шерсть, а шаль чудесная.

Мюриэль умилилась, а Джейми шумно отпил глоток кофе.

— Кузина, я тебя обожаю, — выдохнул он. — Но позволь узнать, кто ты и куда подевалась прежняя Молли? И почему ты до сих пор не попробовала печенье, я очень старался.

— Убью, сынок, — ласково улыбнулась Мюриэль.

— Мама!

Санни растерянно переводила взгляд с кузена на тётушку, задохнувшись от ужаса.

— Аура изменилась, — глядя на мать, спокойно выдал Джейми.

— Сказать, от чего? — спросила та сына, словно Санни не было в комнате. — Моя племянница подверглась недавно нападению силков Майя, тебе же Петри рассказывал о таких случаях, верно?

Джейми побледнел и с ужасом поглядел на кузину.

— Два мага влили в неё свою магию и кровь, чтобы спасти после двенадцатичасовой агонии, — монотонно продолжала Мюриэль. — Два не самых слабых мага. Её профессор ЗОТИ и целитель Сметвик. А теперь подумай, милый, достаточно ли такой мелочи, чтобы аура изменилась?

Джейми вскочил и вдруг опустился перед Санни на колени, схватив её руку, чем напугал ещё больше.

— Прости меня, Санни, — попросил он, с таким раскаянием глядя в её глаза, что Санни стало стыдно. — Я помню твою ауру, видел год назад, и она изменилась. Я не знал про силки. Боже… После них ведь не выживают!

— Ты видишь ауру? — поразилась Санни. Её заметно потряхивало от страха разоблачения. Тётушку Мюриэль, объяснившую перемены в ней так изящно, хотелось расцеловать.

— Вижу, только это тайна. Наверное, мама заставит тебя дать Обет неразглашения. Хотя твой папа явно что-то заподозрил.

— И поэтому Джейми тоже приглашён в Прюэтт-холл, — закончила за него Мюриэль. — Джейми, хватит терзаться, Санни тебя уже простила, и покончим с этим. Хотя Обет, детка, лучше принести. Для твоего же спокойствия.

Санни охотно согласилась и взяла за руку Джейми, как велела тётушка. Она с любопытством смотрела, как их руки оплетают красивые нити. Мюриэль проговорила несложный текст о неразглашении способностей сына, и всё было кончено.

— Какой же ты сквиб? — спросила Санни, когда все снова заняли свои места за столом.

— Неправильный сквиб, — хмыкнул кузен. — Потом как-нибудь расскажу.

— Ловлю на слове. М-м, очень вкусно, Джейми, — она, наконец, попробовала печенье. И поняла, что хоть в этом их вкусы с прежней Молли совпадают.

— Правда, вкусно?

— Очень-очень!

— Мам, ты слышала?

— Ах, отстань, милый. Я всё равно не одобрю, если ты станешь кондитером. Драконы — другое дело.

— Одно другому не мешает, — Джейми ласково посмотрел на кузину: — Санни, нам надо заново подружиться. Мне очень нужна тёмная волшебница для изучения.

— Мать тебе, значит, не подходит? — шутливо проворчала Мюриэль. — А вообще, нам нужно поторопиться. У нас по плану камин в Прюэтт-холл через пятнадцать минут.

— Можно, я останусь в этой шали? — сразу спросила Санни. И посмотрела на кузена, ничего не могла с собой поделать — улыбчивый парень ей понравился, несмотря ни на что. Тем более, всё так чудно объяснилось. И пусть изучает, ей самой будет интересно, что у неё за аура такая. А ещё — он сын обожаемой тётушки, значит — свой. А у неё в этом мире не так много близких друзей. — Я тоже хочу с тобой дружить, дорогой неправильный кузен.

Джейми сверкнул глазами и так радостно улыбнулся, что Санни рассмеялась.

— Вы такие дети, — покачала головой Мюриэль. — Давно бы так! А шаль бери, конечно, она красивая и тебе очень к лицу. Я рада, что ты снова улыбаешься, и румянец появился. Правда же, милый? Санни чудно выглядит.

— Не будь ты моей кузиной, я бы влюбился!

— Болтун! Прикажи подать наши мантии. Санни, детка, ты успеешь съесть ещё пару печений.

все сообщения

Майор

Дата: Четверг, 06.10.2016, 14:53 | Сообщение # 103

подъесаул

Группа: Авторы

Сообщений: 1112

Награды: 9

Статус: Offline

Хорошая продка. Эмоциональная.
Прочитал с удовольствием.
У тебя здорово получается описывать чувства героев.

все сообщения

Каури

Дата: Четверг, 06.10.2016, 18:04 | Сообщение # 104

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

Майор, спасибочки.
Рада, что еще интерес не потерял.
И мне приятно за чувства))
Ну то есть, что эмоционально.
Я сейчас насмотрелась сериалом "Леквидация" и все хочется самой ввернуть одесские словечки.

все сообщения

Майор

Дата: Четверг, 06.10.2016, 18:23 | Сообщение # 105

подъесаул

Группа: Авторы

Сообщений: 1112

Награды: 9

Статус: Offline

Цитата

Я сейчас насмотрелась сериалом "Ле[И]квидация" и все хочется самой ввернуть одесские словечки.

Эй, не в Англии же!
Ну, если только какой-нибудь заезжий маг-одессит не будет говорить с кем-то по-русски... biggrin

Сообщение отредактировал Майор - Четверг, 06.10.2016, 18:26

все сообщения

Каури

Дата: Четверг, 06.10.2016, 18:43 | Сообщение # 106

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

Ну разве что Гоцмана зделать магом и он может пообщаться с Долоховым))))
Только мне не хватит одеситтского словарного запаса))) Хоть он и не такой большой был у Давида Марковича))

все сообщения

Каури

Дата: Суббота, 29.10.2016, 23:36 | Сообщение # 107

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

Глава 28

— Ну вот ты и дома! — возле камина в большой гостиной Прюэтт-холла их встречал Джейсон Прюэтт собственной персоной. Он сразу поймал дочь в свои объятия, на мгновение крепко сжал под удивлённым взглядом Джейми и одобрительным — Мюриэль, и отстранил, продолжая удерживать за плечи. — Устала?!

— Здравствуй, папа! — наконец смогла выдохнуть Санни, ощущая себя в его руках как в ловушке. Но такой родной и драгоценной ловушке, что хотелось всю жизнь так стоять, ощущать на плечах силу его рук и теплоту внимательного взгляда. Потому она и соврала: — Я совсем не устала. Всё в порядке.

— Доченька, ты врать совсем не умеешь, — усмехнулся глава рода, вздохнул и, развернув дочь, прижал её к своему боку, обнимая одной рукой. — Спасибо, что пришла, Мюриэль. Джейми, здравствуй. Малышка, если ты правда не сильно устала, то твоя мама накрыла стол в малой столовой. Беги, переоденься и спускайся. Твои братья уже здесь. Мюриэль, Джейми, прошу за мной.

Джейсон легонько подтолкнул дочь к боковой двери, а сам в сопровождении сестры и племянника направился к противоположной. Санни, тело которой перестало слушаться при осознании, что мама совсем рядом, сделала несколько шагов по инерции и взмолилась про себя, требуя включения подсознания. Но оно упорно молчало. Санни вышла в широкий коридор, решив довериться интуиции. В одном конце коридора виднелась лестница, уходящая наверх, в другом — тоже лестница, спускавшаяся вниз.

Подсознание всё ещё помалкивало, пришлось рассуждать логически — раз отец сказал спуститься в столовую, значит спальня где-то выше. И Санни поспешила налево. На следующем этаже было аж три коридора, один уходил прямо, заканчиваясь огромным витражным окном. Другой, тёмный, направо, куда-то вглубь дома по всей видимости. Третий коридор вёл налево, он был очень светлый из-за окон, идущих вдоль наружной стены. Напротив окон она заметила несколько дверей. И куда было идти?

Пока она вздыхала, готовясь проверять все двери по порядку, начиная со светлой стороны, третья дверь слева приоткрылась с тонким скрипом, заставив замереть. В щель протиснулась голова маленького существа, и Санни, узнав свою домовушку Лакки, вздохнула от затопившего её облегчения и поспешила к этой двери.

— Хозяйка Санни уже здесь! — обрадовалась Лакки, распахивая дверь во всю ширь. — Ваш отец велел мне не попадаться на глаза. И я ждала хозяйку в её комнате. Только пару раз отлучилась на кухню.

Под тихий рассказ домовушки Санни рассматривала свою комнату. Два высоких французских окна очень порадовали. Комната оказалась небольшой, но уютной и светлой. Деревянная кровать, накрытая красивым покрывалом, рядом тумбочка с графином с водой и бокалом, а перед окном широкий стол и кресло с высокой спинкой. Сбоку от стола — стеллаж с книгами. Две двери справа вели в ванную комнату и в гардеробную. А за дверью слева оказалась маленькая гостиная с уютным диваном, над ним — полка с книгами и какими-то мелочами, в центре — круглый стол с четырьмя удобными креслами. Здесь тоже было два окна, отчего гостиную сейчас заливал мягкий дневной свет, а также имелась ещё одна дверь в коридор. Между дверью и диваном находился камин — видимо, при желании, хозяйка комнат могла принимать здесь гостей.

Лакки указала на кровать, когда они вернулись в спальню.

— Я приготовила, что надеть, но если не понравится…

Санни все понравилось, и она быстро переоделась в простое, но очень милое синее платье и серый вязанный кардиган.

Искать обратную дорогу не пришлось. Оказалось, что Лакки уже освоилась в Прюэтт-холле, несмотря на свой трепет перед хозяином, поэтому проводила её прямо до малой столовой, перед которой бесшумно исчезла.

Сердце билось где-то в горле, когда Санни взялась за ручку двери. Осознание, что сейчас наконец она увидит маму, заставляло медлить и кусать губы. Кто-то коснулся её руки и Санни вздрогнула, стремительно развернувшись. Женщина, стоящая перед ней, показалась самой прекрасной из всех когда-либо виденных. Глаза её светились такой любовью, что перехватило дыхание.

— Мама, — прошептала Санни, понимая, что ничего не может поделать со слезами, тут же наполнившими её глаза и мешавшими видеть самого родного человека в этом мире. И сразу оказалась в нежных тёплых объятиях.

— Солнышко моё, — услышала она, блаженно улыбаясь, и ощутила быстрые поцелуи в волосы, щёки и лоб. — Ну-ну, не плачь, я тоже соскучилась. Папа говорил, что ты болела, бедный ребёнок!

— Ничего страшного, — поспешила заверить Санни, догадываясь, что папа мог и не рассказать про силки. — Прости, мам. Я просто очень рада…

— Ну конечно, моя маленькая. Эти ужасные силки! Подумать страшно, что ты могла умереть. Как хорошо, что твой профессор Робертс позвал целителя Сметвика.

— Они теперь наши родичи, — улыбнулась сквозь слёзы Санни. И поняла, что так даже лучше, что мама знает.

— Да, милая. Нет худа без добра. Ну что? Пойдём? Погоди, я сейчас.

Мама взмахнула палочкой, и Санни сразу ощутила, как высохли мокрые щёки.

— Ну вот, моя красавица. Папа и братья уже ждут тебя. И тетя Мюриэль.

Все в самом деле были уже в сборе и сразу повернулись к ним.

Мужчины дружно поднялись с мест. К счастью, гадать, куда сесть, не пришлось. Гидеон улыбнулся и взглядом указал ей место между Фабианом и Джейми, напротив тётушки Мюриэль. Братья сидели по обе стороны от отца, а мама напротив него.

Как только они уселись, отец щёлкнул пальцами, и стол заполнился лёгкими закусками и графинами с соком.

Ели молча, бутерброды с разными начинками оказались удивительно вкусными. Санни и не ожидала, что сможет столько попробовать после обеда с мистером Ноттом и кофе с печеньем у Мюриэль. Она украдкой поглядывала то на маму, то на отца, то на остальных, остро ощущая, что она дома.

— Раз вся семья сегодня в сборе, — произнёс отец, когда на столе появился чай и пирожные, и пристально оглядел каждого, — это хорошая возможность рассказать о последних новостях и переменах в жизни каждого. Гидеон, ты первый.

Санни поёжилась. О такой традиции она не подозревала. И понятия не имела, что скажет, когда очередь дойдёт до неё.

— У меня всё отлично, — отрапортовал Гидеон. — Про драконий заповедник, думаю, все уже знают? Нет? Санни, ну я рад тебе сообщить, что мы с братом выкупили две трети заповедника драконов в Уэльсе. И будем заниматься драконами в ближайшие годы. С личной жизнью всё по-прежнему. Я всё ещё холост, папа. Но я не слишком расстроен, что помолвка с Гринграссами сорвалась. У меня всё.

— Фабиан.

— Ну тоже самое про драконов. Санни, не делай такое лицо, у нас много прекрасных драконологов, знающих своё дело. И самый лучший бухгалтер, он сидит рядом с тобой. И я тоже холост, если кому-то это интересно. Никаких тайных помолвок тоже не случилось. И нет, мама, я сейчас ни в кого не влюблён, увы.

— Александра.

Санни судорожно вздохнула и заговорила, пытаясь подражать братьям.

— У меня всё хорошо. Драконов нет, но я очень хочу на них посмотреть. Обещаешь, Гидеон? Прости, папа. Учусь почти хорошо. Немного отстаю только по ЗОТИ и трансфигурации. А по чарам профессор Флитвик хвалил и даже дал сложное задание. Только сказал не просить у тебя помощи, папа.

Братья, слушая её, насмешливо улыбались. Мюриэль одобрительно кивала.

— Про личное давай, — поторопил Фабиан и развёл руками под строгим взглядом отца. — Ну а что?

— С личным всё грустно и страшно, — Санни ощущала какой-то кураж, почти опьянение оттого, что её окружали любящие её люди. — У меня тьма женихов, которые меня пугают. И я не знаю, что с ними делать. А моё сердце пока свободно.

Фабиан хохотнул. Мама послала смешливую улыбку. Мюриэль скептически подняла бровь, а Джейми легонько пожал её руку.

— Санни, — укоризненно произнёс отец. — Мы с тобой завтра поговорим про эту тьму, договорились? Сразу после завтрака. Сегодня ты слишком устала, да и у меня дела, поэтому мучить тебя не стану. Отдыхай. Мюриэль, что-нибудь скажешь?

— Почему бы и нет, — тётушка подмигнула Санни. — Мои новости будут чуть менее страшные. В магическом мире явно неспокойно, что-то назревает. Несколько старых семей подумывают об эмиграции. Луис Кавендиш даже выставил свой дом на продажу…

— Мюриэль!

— Да-да, братец. Это меня волнует, если хочешь. К слову, у меня к тебе будет приватный разговор о случайно попавшей в мои руки вещице. С личной жизнью у меня всё по-прежнему, женихов поменьше чем у племяшки, но тоже достаточно. Но, как и у Санни, моё сердце свободно. И нет, Джейсон, я не стану обсуждать своих женихов с тобой.

Лорд Прюэтт усмехнулся и кивнул.

— Я и не настаиваю. Но ты же понимаешь…

— Не беспокойся, все женихи чистокровные. Хотя я ничего не имею против полукровок. И не надо так улыбаться, братец, я не боюсь, так и знай. И вообще замуж не собираюсь.

— А было бы неплохо… — Джейсон Прюэтт кашлянул и предложил: — Поговорим перед ужином? Отлично. Джейми, я понимаю, что ты ещё не привык к нашим обычаям, но возможно, тебе тоже есть что сказать?

— Я привык, — почтительно ответил племянник. — У нас с мамой традиция точно такая же. Я очень рад, что кузены пригласили меня работать с ними. Надеюсь оправдать их доверие. И ваше, дядя Джейсон. С личным у меня всё пока непонятно. Домовик Петри уверяет, что мне нужна чистокровная ведьма в жёны, или сильная полукровка, но пока с женитьбой я не спешу.

— Вот как, — прищурился лорд Прюэтт. — Джейми, я прошу уделить мне время сразу после ланча.

— Конечно, дядя.

— Добро… Летиция, твоя очередь.

Санни с удовольствием смотрела на неё — с её лёгкой улыбкой и спокойным взглядом мама казалась именно такой, о какой она мечтала всё своё детство.

— У меня всё хорошо. Я провела несколько дней в Мунго, как вы знаете — ничего особенного, Санни, лёгкое недомогание. Там я познакомилась с очаровательной женщиной. Так что у вашей мамы, похоже, появилась замечательная подруга. Обязательно познакомлю её со всеми вами. Но позже.

— Я догадываюсь, о ком ты, — улыбнулась Мюриэль невестке. — Не забудь её познакомить со мной. У меня уже есть для неё несколько заказов. Разумеется, за вознаграждение.

— Я передам, — усмехнулась Летиция. — Как раз собиралась послать ей сову к вечеру. Ну а с личным… Рада признаться, что не слишком скоро, возможно, только к середине лета, в нашей семье ожидается пополнение.

Санни не сразу поняла, отчего сразу вскочили братья, а поняв, ахнула, сияющими глазами поглядев на маму. Братья целовали ей руки, а Летиция, улыбаясь, глядела прямо на отца:

— Опять двойня, Джей. Я хотела сказать тебе сразу, но всё как-то…

Настала очередь лорда Прюэтта вскакивать с места. Он в несколько шагов обогнул стол и, отстранив Фабиана, подхватил жену на руки.

— Ешьте без нас, — отрывисто произнёс он. — Джейми! Через час жду в моём кабинете. Гидеон, через два часа. Мюриэль, вам приготовили комнаты, оставайтесь погостить. Прошу прощения.

Он стремительно вышел из столовой, унося маму. Санни вздохнула от умиления. Можно было расслабиться и попробовать ещё вон те аппетитные маленькие пирожные, но только в желудке уже явно не было места. Исполнилась её мечта — и мама, и папа, и братья, и кузен с тётушкой. А скоро появятся крошечные сестрёнки, или братишки. И как это оказывается здорово — чувствовать себя частью этой семьи. И за что ей так много сразу, кто бы сказал?

— Мне кажется, это стоит отметить, — первым пришёл в себя Фабиан, пока Санни пребывала в блаженных размышлениях, глупо улыбаясь, а Мюриэль задумчиво смотрела на Джейми. — Кто что будет пить? Санни?

— Я сок.

— Никакого огневиски, — распорядилась Мюриэль и щёлкнула пальцами. Рядом тут же появился домовик из её дома.

— Ту самую бутылку, Кручок, из дальней секции погреба. Мы празднуем важное событие.

Вино Санни всё же попробовала, оно оказалось и в самом деле очень вкусным.

— Вы останетесь, тётушка? — отвлёк сестру от разбегающихся мыслей Гидеон.

— Полагаю, что так будет лучше, — кивнула Мюриэль. — А вот Санни стоит выпить зелье сна без сновидений. Если такое есть у вас в запасе. А ужин ей можно и пропустить.

— Конечно есть, — ответил Фабиан. — Да, сестрёнка, ты бледновато выглядишь. Нотт тебя, надеюсь, не пытал на обеде?

Санни невольно рассмеялась:

— Конечно нет!

— Кстати, Джейми, — торжественно улыбнулся Гидеон. — Помнишь, я обещал тебе показать настоящую магическую вечеринку. Так вот — сегодня увидишь.

— Вечеринку? — подозрительно спросила Мюриэль. — Это какую?

— Однокурсница приглашает. Вечеринка по случаю дня рождения, — пояснил Гидеон. — А так как она охотница в команде Холихедских Гарпий, то там будет куча девчонок.

— Будет весело, — подхватил Фабиан. — Соглашайся, Джейми! И не бойся, никто не узнает, что ты сквиб, палочки её отец собирает при входе. У Гидеона есть запасная.

— Как зовут однокурсницу? — спросила Мюриэль.

— Ну, тётушка, ты вряд ли её знаешь, — ответил Гидеон. — Это Аманда Стэнфилд. Чистокровная, но совершенно небогатая семья.

— Я согласен, — подал голос Джейми. — Мама!

— Иди, милый. Ты достаточно взрослый, чтобы самому решать, куда идти.

— Я бы тоже хотела, — услышала Санни свой голос. И замолчала, испугавшись. Кто же её возьмёт? Даже не смешно.

Теперь все замолчали и смотрели на неё.

— Почему бы, — медленно начал Фабиан.

— Прости, детка, — Гидеон скривился, как от зубной боли. — Отец не позволит тебя взять.

Мюриэль многозначительно покивала.

— А если ему не говорить? — сделала ещё одну попытку Санни. Пойти вместе с ними и увидеть вблизи охотницу из Гарпий теперь захотелось уже вполне осознанно, из чистого упрямства... Нечестно! Вдруг оказалось, что все могут делать, что хотят, кроме неё.

Гидеон вздохнул и покачал головой.

— Если хочешь, мы не пойдём и будем развлекать тебя целый день.

— Нет уж, — ей сразу стало неловко. — Я лучше, правда, спать лягу. Устала. А вы мне потом расскажете, ладно?

— Конечно, расскажем, — жалостливое выражение на лице Фабиана сменилось широкой улыбкой. — Если захочешь, даже покажем — попрошу у отца думосбор.

Разошлись мирно, но даже в своей комнате Санни не могла смириться, что ей нельзя пойти на вечеринку. Половина парней Гриффиндора обожала эту квиддичную команду. И пусть она никогда не была фанаткой, но упускать такой шанс… Сейчас Санни очень хорошо понимала Золушку, которую решили не брать на бал. И хорошо осознавала, что она неблагодарная — столько подарков судьбы, а ей ещё подавай, но ничего не могла поделать, строя коварные планы один за другим. Она вдруг остро осознала, что до смерти устала всё делать правильно, хорошо учиться, стараться не спалиться, понравиться всем. И всего-то хотелось небольшой передышки — например, побывать на вечеринке со знаменитыми игроками в квиддич. А потом она снова будет пай-девочкой. Да никто и не узнает, если будут думать, что она просто спит.

А правда, если переодеться парнем? Из окна можно было бы вылететь на метле. Благо, в шкафу какая-то была — видела, когда искала пижаму. Только мантии-невидимки не хватало. А то бы запросто за братьями проследила.

Появилась Лакки и поставила на тумбочку флакон.

— Зелье сна без сновидений, — пояснила она. — Хозяйке Санни надо отдохнуть.

— Не хочу зелье. Я хочу на вечеринку, Лакки. Ты не знаешь, в доме нет мантии невидимки?

— Не знаю. Могу спросить у Оскара, но он вряд ли ответит. Очень вредный эльф!

— Я пошутила, — вздохнула Санни и взяла флакон. Глупо думать, что под мантией-невидимкой она смогла бы пробраться за братьями. Ей нужен сообщник. Фабиан бы подошёл, но сомнительно… А вот Джейми… — Лакки, а ты знаешь, где сейчас Джейми?

— Знаю, — улыбнулась домовушка. — Он в зелёных гостевых покоях. Что-нибудь ему передать?

— Передай, что я хочу его видеть! Немедленно!

Санни поспешно вскочила и бросилась в гардеробную. Рано она переоделась в пижаму.

Но переодеваться обратно не стала, просто накинула сверху приготовленный домовушкой мягкий халат, скрывающий даже кончики пальцев на ногах.

— Кузен Джейми ждёт в гостиной, — Лакки появилась, когда Санни вернулась в спальню.

Санни быстрым шагом вошла в гостиную и просительно улыбнулась кузену, который поспешил встать из кресла, завидев её.

— Джейми, мне нужна твоя помощь! — решительно сказала она. — Присядь, пожалуйста.

— Ты решила пойти на вечеринку? — вздохнул он, снова садясь в кресло.

Она удивлённо замерла. Но тут же решила, что так даже проще.

— Да. Я ещё не знаю, как это сделаю. Но если бы нашлось оборотное зелье…

— Стоп, Санни, — Джейми даже руки поднял. — Послушай… Да нет же, я не собираюсь тебя отговаривать. Просто через десять минут меня ждёт твой отец. Не хмурься, я, кажется, знаю, что можно сделать, только надо ещё хорошо обдумать. Давай, ты ляжешь спать, а часа через четыре я снова к тебе приду.

— Через четыре часа будет семь вечера!

— А вечеринка в восемь. Поверь, мы всё успеем. Только не радуйся заранее, сама понимаешь, всякое может быть.

— Джейми! Обещаешь? Что ты придумал?

— Поверь, идея тебе понравится.

— Ну Джейми!

— Санни, ложись спать, проснёшься — и всё узнаешь, — Джейми хитро улыбнулся. — И попробуем обойтись без оборотного зелья. Нет, больше ничего не скажу.

Она судорожно кивнула и распрощалась с кузеном. Затея уже не казалась такой весёлой. О том, что сделает отец, если узнает, не хотелось и думать.

Лакки сама отмерила сорок капель зелья в маленькую рюмку.

— Ровно на четыре часа, — сказала домовушка. — И я сумею вас разбудить, если мастер Джейми придёт раньше.

Санни была уверена, что ни за что не уснёт. Идея посетить вечеринку вопреки воле всех родных, казалась преступлением, но стала навязчивой и страшно будоражила. Отказаться от неё теперь, когда Джейми стал сообщником и что-то придумал, не было ни сил, ни желания.

Забравшись под одеяло, она решила просто лежать с закрытыми глазами и мечтать. Зелье выпила залпом и опустила голову на подушку. Кажется, Лакки поправила одеяло, а потом тихонько потрясла её за плечо.

— Хозяйка Санни! Пора проснуться. Мастер Джейми пришёл.

— Что? — Санни рывком села на кровати. — Я всё-таки уснула? Ой, сколько времени?

— Половина седьмого. Мастер Джейми ждёт в гостиной.

Санни выпрыгнула из кровати, мгновенно всё вспомнив. На удивление она прекрасно выспалась и была полна сил и решимости, хорошее зелье оказалось. От усталости не осталось и следа.

Перед Джейми она опять появилась в халате, боясь потерять время.

— Привет! Ну что?

— Кузина, ты очаровательна, — засмеялся Джейми. Он стоял у стола, на котором лежал непонятный свёрток. — Не буду тебя мучить, так что не спеши меня убивать. Итак, ты ведь в курсе, что мама артефактор, каких мало? Так вот. Ещё давно, когда я был мелким, она изготовила чудо-колечко. Разумеется, в единственном экземпляре и, конечно, незапатентованное. Достаточно было капли крови на это кольцо от существа или человека, и я становился этим существом, или человеком, стоило мне надеть это кольцо.

Санни слушала очень внимательно.

— Каким существом?

— Да хоть домовым эльфом. В таком виде я мелким ходил с ней на Косую аллею.

— Ты хочешь превратить меня в домовика? — ахнула Санни.

— Не выйдет, — ухмыльнулся он. — Кольцо не может изменить только одно — общую массу тела. Ты получилась бы слишком высокой домовушкой.

— Тогда что? — Санни выдохнула с облегчением. Домовушкой почему-то становиться не хотелось.

Джейми достал из кармана коробочку и открыл её, показав простое серебряное кольцо.

— Последний раз я его использовал на экзамене в универе. Сдавал за своего друга Майкла Моргана органическую химию. Он тоже сквиб и сейчас работает в магловском отделении банка Гринготтс.

— Я стану этим Майклом?

— Совершенно верно. Разве что будешь чуть пониже ростом. Хотя не факт, Майкл ужасно тощий, возможно, ростом вы сравняетесь. Капля его крови последней впиталась в это кольцо, и активация продержится ещё полгода, если не капнуть другую кровь.

— Но Гидеон и Фабиан…

— О, это просто. Я уговорил их взять с собой моего друга-сквиба. Они не слишком сопротивлялись и пообещали подыскать две палочки. Вот — возьми одежду. Это моя, всё чистое. Я немного из этого вырос, но зная комплекцию Майкла, тебе должно быть в самый раз. Мантию для тебя обещали взять твои братья. Кстати, встретимся с ними в «Дырявом Котле». Я снял там номер, Лакки сможет перенести тебя прямо туда.

— Ты чудо, Джейми! — Санни всё же бросилась ему на шею и крепко обняла, звучно поцеловав в щёку.

— Подожди! Мы ещё кольцо не проверили. Вдруг не подействует.

Санни испуганно отстранилась, только сейчас поняв, что не всё так просто. Мало того, что кольцо могло не подойти, так ещё и мальчиком становиться придётся. Со всеми вытекающими.

— Я быстро! — сказала она и бросилась обратно в спальню. Стоило, по крайней мере, посетить туалет, прежде чем становиться парнем.

Джейми встретил её понимающей улыбкой.

— Готова?

— Да, — выдохнула Санни, протянула ему руку и зажмурилась. — Это больно?

— Неприятно, — лаконично ответил Джейми, взяв её за кисть. — Лакки, будь добра, приготовь стакан воды.

— Да, мастер Джейми, — пискнула домовушка.

Санни дёрнулась, желая отсрочить неприятное, но Джейми держал крепко. И она явственно почувствовала холодный ободок кольца, скользнувшего на безымянный палец.

Распахнув глаза, она успела увидеть, как кольцо сжимается на пальце, подстраиваясь под её размер, а потом что-то больно кольнуло.

— Ой!

— Я рядом! — твёрдо сказал Джейми и вдруг крепко её обнял, прижимая к себе.

А потом начался сущий ад. Мышцы дёргало, кости, казалось, выворачивает из суставов, кожа натягивалась, а ещё всё тело зверски чесалось. Но Джейми не позволял шевельнуться. Закончилось всё внезапно. Дико хотелось пить, а в остальном даже отголосков боли и зуда не осталось.

Кузен её отпустил и сунул стакан воды прямо к губам.

— Пей.

Санни ухватилась за стакан, жадно глотая прохладную воду. Хотелось раздеться.

— Жарко! Ещё, — попросила она, осушив всё до капли. Голос показался чужим.

— Больше нельзя, — с сочувствием покачал головой Джейми. — Потерпи минут десять. Как раз переоденешься. Потом можешь пить всё, что хочешь, кроме алкоголя. Хотя жажда пройдёт сама, когда организм окончательно перестроится.

— Получилось? — голос точно был не её и звучал довольно жалобно.

— А то! — Джейми глядел с превосходством и хитринкой во взгляде. — У маман всё высшего качества. Привет, Майк. Выглядишь на восемнадцать, дружище. Не передумал ещё идти на вечеринку?

— Мне срочно нужно зеркало! — Санни с грохотом поставила стакан на стол.

— Ну нет, — запротестовал кузен. — Сначала переоденься, а то сюрприз будет непоправимо испорчен. Давай прямо здесь, я отвернусь.

Свёрток с одеждой Санни развязывала дрожащими пальцами — мужскими, длинными и сильными. Из-под краёв пижамы виднелись черные волоски на руках выше запястья. Одежду Джейми подобрал всю, даже бельё. Стараясь не пялиться на своё новое тело, Санни поспешила раздеться. К счастью одежда кузена пришлась впору. Всё, даже кожаные сапоги. Странно было не ощущать тяжесть груди, и пристраивать то, что имелось теперь между ног. Но она справилась.

— Всё! — говорить длинные фразы незнакомым мужским бархатистым голосом она пока не решалась.

Джейми обернулся и окинул её одобрительным взглядом.

— Отлично выглядишь, Майки! Кстати, запомни, Майкл Морган — твоё имя на этот вечер.

— Запомнила.

— Угу. Давай к зеркалу. Или нет. Лакки, крошка, можешь нам сюда зеркало принести?

Лакки с удовольствием оглядывала хозяйку в новом обличье. Она кивнула и щёлкнула пальцами.

Прямо перед ними оказалось зеркало в полный рост. Санни взглянула и не поверила своим глазам:

— Я — Мерлин!

***

все сообщения

Каури

Дата: Суббота, 29.10.2016, 23:37 | Сообщение # 108

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

Эйлин сразу вскочила, передумав страдать. В конце концов, мало её жизнь до сих пор трепала? Вот сейчас пойдёт и каждому на голову выльет по бочке воды! Каждому из самых дорогих людей на свете! А чтоб очнулись!

— …ради матери, — услышала она голос Антуана, ставший на октаву ниже. Похоже, он вообще говорил сквозь зубы. — Раз уж такой смелый, скажи мне, наконец! Почему ты меня ненавидишь? Выясним раз и навсегда!

— Ты сам знаешь! — голос Северуса звенел от непролитых слёз, сердце Эйлин болезненно сжалось, и она, не чувствуя ног, поспешила к дверям кухни. — Мы так тебя ждали, а ты! Почему ты нас бросил? Почему тебя не было рядом, когда маме было плохо?! Когда этот… Когда он ударил маму! Почему ты не помог?

— Ждали? — Антуан явно опешил от такого заявления. Такого растерянного Робертса Эйлин ещё не видела. Она застыла в дверях, пока никем не замеченная.

— Я знал! — выкрикнул всё ещё возмущённый Северус. Кулаки у сына были сжаты, вид взъерошенный и воинственный, глаза горели праведным гневом. — Знал, что он мне не отец! А ты, ты… Как ты мог позволить какому-то маглу обижать маму? … Жить с нами?

Голос у него всё же сорвался, Северус всхлипнул, и Эйлин поспешила вмешаться, хотя всё ещё чувствовала слабость.

— Он не знал, — как бы тихо не прозвучал её голос, оба мгновенно повернулись к ней. Мерлин, как же они были похожи! С этой тревогой за неё, с явным желанием броситься к ней и поддержать, с испугом, что она всё слышала. — Я ничего никому не рассказала. Это только моя вина, сынок. Твой папа искал меня… О тебе он ничего не знал. Я слишком хорошо спряталась, когда подумала, что никто меня не любит. Это я не хотела, чтобы нас нашли. Я ошиблась, Северус!.. Я так ошибалась! Ты сможешь меня простить?

— Спряталась? — глаза ребёнка широко открылись. — Мам, но зачем? Он же…

Слово «хороший» в адрес отца так и не прозвучало. Но повисло в воздухе, подарив Эйлин ещё одно выражение растерянности на лице Антуана. Ей вдруг стало смешно: от облегчения, от ощущения миновавшей катастрофы. Но отчего-то вместо смеха из груди вырвался сдавленный всхлип, а из глаз хлынули непослушные слёзы. Да ещё и ноги окончательно перестали держать, и пришлось опуститься на колени.

Перепугавшиеся мужчины бросились к ней одновременно. Северус обвился вокруг шеи как пиявка, причитая, что ей нельзя волноваться — и откуда он это взял? А вот Робертс просто подхватил её на руки. Прямо вместе с сыном. И так крепко прижал обоих к себе, что смех всё же прорвался сквозь слёзы.

— Поставь немедленно, ты что! — она безуспешно пытаясь дотянуться до лица и вытереть слёзы.

— Сразу же, — хрипло ответил Антуан, — как оба признаете, что я вам нужен.

Северус сердито запыхтел, но было видно, что это не всерьёз.

— Нужен, очень нужен! — Эйлин пришлось шмыгнуть носом. — Ну, Сев, решай уже. А то мне стыдно, надо лицо умыть.

Мальчишка вжался лицом в её грудь и что-то пробурчал.

— Не слышу, — строго произнёс Антуан, неотрывно глядя в её глаза. И она легко читала сейчас в его взгляде: «Мои! Оба!».

— Нужен, — выкрикнул ребёнок, заставив их вздрогнуть. — Как будто непонятно!

О Мерлин, как же она любила эту широкую улыбку Антуана! А казалось, больше никогда не увидит.

Их бережно поставили на пол. Северус сразу отскочил, переводя заполошный взгляд с матери на отца. Явно не знал, что делать и как теперь себя вести. Щёки у него тоже подозрительно блестели, что он и подтвердил, сердито вытерев глаза рукавом.

— Северус, — мягко произнёс Робертс, обнимая Эйлин за плечи. — Если ты не голоден, то может, погуляешь?

— А можно? — осторожно переспросил ребёнок, и тут же небрежно добавил: — Не голоден я!

Эйлин кивнула ему, подбадривая:

— Только далеко не уходи.

— Мам, не маленький!

Только его и видели. Хлопнула входная дверь.

— Антуан! Там не опасно?

— Элси присмотрит, — Робертс бережно усадил её за стол, словно она была тяжело больна. Даже не хотелось признаваться, что слабость уже отпустила, и она прекрасно себя чувствует. — Это теперь ваша домовушка. Она взяла шефство над… нашим сыном. Меня ещё нянчила. Теперь вот новое счастье себе нашла.

— Да уж, счастье, — улыбнулась она ему. — Ты уж прости его, маленький, а характер… Даже не знаю в кого.

— В меня разумеется. Оттого и счастье, — его усмешка стала самодовольной. Быстро же он пришёл в себя. — Будешь кофе, или тебе нельзя? Голодная?

— Я так долго ждала тебя! — прошептала она, не замечая новой порции слёз.

Он странно посмотрел, а потом опустился возле её стула на колени, взял в руки её ладошки и глухо отозвался:

— Я так долго тебя искал!

И принялся целовать каждый пальчик на её руках, как когда-то давно. Но она помнила, словно это было вчера.

Эйлин вырвала одну руку и запустила пальцы в его густую шевелюру. Робертс замер, прикрывая глаза.

— Я бы чего-нибудь съела. И да, кофе, или лучше горячий шоколад.

И тогда он засмеялся. Легко, тихо, понимающе.

— Как скажешь, любимая.

Вскочил и сам взялся колдовать у плиты. А у неё в груди растекалось тёплой волной незамутнённое счастье. Она, конечно, понимала, что её упрямым мужчинам ещё придётся искать общий язык. Но они у неё умные и добрые — найдут.

Звук бьющегося стекла вывел её из нирваны.

— Прости, — Антуан оглянулся, на лице написана досада. — Кажется, я всё испортил. Может, всё же кофе?

***

Магнус Нотт мрачно уставился на бокал коньяка перед собой. Недавний обед в ресторане и образ юной мисс Прюэтт, прямо и открыто глядящей в глаза, не выходили из головы. Вроде тихая скромная девчонка, наивная, невинная, а посмотрит иной раз — и, всё, мурашки в районе затылка от дерзости во взгляде. И никакого тебе трепета или восторга. Тёткина школа, или отцовская. В такой миг невольно поверишь, что выступить с магловским танго перед всей школой мисс Прюэтт заставила вовсе не глупость, а скорее всего смесь дерзости, смелости и внутреннего стержня, который раньше в ней заподозрить в голову бы не пришло. Это чувствовалось в словах, брошенных ему в лицо перед прощанием. И он слишком поздно осознал, что за всеми так хвастливо перечисленными им достоинствами, словно читал её как открытую книгу, он упустил главное — характер девчонки. Тот самый, о каком говорят, что гнётся, но не ломается. И досаду на себя пришлось скрывать за любезностью. Не нужен, значит?

Не про таких ли говорят — в тихом омуте вейлы резвятся?

— Сын, — кивнул отец, проходя в столовый покой и занимая место во главе стола. — Решил вернуться и вспомнить свои обязанности перед семьёй, или деньги закончились?

Магнус, вскочивший при виде отца, лишь скрипнул зубами, коротко поклонился и занял место по правую руку. Домовики шустро накрывали на стол — лорд Нотт не любил, чтобы еда появлялась из воздуха, говоря что-то вроде: «Здесь не богадельня великого светлого, которую он считает личной вотчиной. Предпочитаю видеть тех, кто готовил для меня пищу».

— Молчишь? Правильно. Все обсуждения после. Приятного аппетита!

Правило номер два гласило — обед прилично поглощать в молчании. Отец знавал голодные времена и терпеть не мог пренебрежения к еде.

Потому Нотт-младший ничего не ответил, лишь слегка склонил голову, демонстрируя внимание, и поспешил отдать должное великолепному жаркому из куропаток. Он мог поклясться, что отловили птичек как раз перед самым обедом. А что, неплохое развлечение для молодых боевиков, — каждый считал счастьем угодить лорду-дракону. Магнус легко мог представить, как отец не далее как вчера вечером, набивая трубку перед гудящим камином, мог эдак небрежно бросить что-то вроде: «Давно уже куропаток не ел, забыл даже вкус», а потом велеть юному Пранку проваливать, дабы тот выспался и был с утра свеж и исполнителен. Вот именно так, практически прямым текстом. До Малфоя с его изящными манерами и тонкими витиеватыми намёками простым боевикам ковена как до Авалона пешком. Пранку, естественно, достало ума повторить это в тренировочном зале. И вот, пожалуйста, деликатес на столе. Домовики всегда готовили превосходно.

За чаем наступало время «для лёгкой беседы». Всё серьёзное обсуждать в столовой считалось дурным тоном. Но, видимо, сегодня был особый день.

— Лорд Кавендиш решил продать дом, — внезапно произнёс Теодор Нотт. — Помнишь его особнячок в городе?

— Уэльс?

— Кардифф. Я купил его, перехватил у Малфоя из-под носа.

Магнус поднял изумлённый взгляд. Неужели отцу мало поместья? Или любовницу завёл на старости лет?

— Владей. Но пока я жив, продавать не смей. Хватит уже позорить отца, ошиваясь по чужим углам. Ладно бы в башне сидел… Будет куда жену привести, если решишься. Домовика дам, одного. Обстановку Кавендиши почти всю оставили. Так что на обустройство тратиться почти не придётся. Порт-ключ.

Магнус едва успел перехватить в воздухе массивный перстень. Проверить сына на ловкость и прыгучесть было любимой забавой лорда когда-то давно.

— Купил для меня?

Лорд Нотт пожал плечами.

— Я же понимаю, что тебе нужно своё гнездо. Вот помру, займёшь поместье. А пока, раз решил показать свою самостоятельность, поживи в городе как приличный человек. А не бродяга без роду и племени. Что там с невестой?

— Говорит, что я ей не нужен. И вообще замуж не хочет.

Отец рассмеялся, словно услышал хорошую шутку. Магнус поскучнел: советов «косу на кулак и в спальню» слушать сейчас он определённо не желал.

— Дурак ты, сынок, — не замедлил пожурить его лорд Нотт. — Спешка хороша только при ловле блох. Пришёл, увидел, напугал?

И пока Магнус раздумывал над ответом, Теодор Нотт поднялся и указал на дверь.

— Не нравится мне твоя постная рожа. Не рад подарку? Но уж прости, принять придётся. Это приказ. Больше чтобы не слышал, что ты ютишься по чужим углам, как бездомный полукровка. Обживайся пока. Может, и правда, туда невесту приведёшь. А мне пора отдохнуть и подумать хорошенько — отвечать ли на приглашение вашего знаменитого мистера Реддла или велеть укреплять стены и варить смолу.

— Какое приглашение? — занервничал Магнус. — Том хочет встретиться? С тобой?

— И не только со мной. Зачем-то стариков собирает. Молодёжи ему уже мало.

***

— Увы, для Мерлина тебе не хватает пару сотен лет и бороды. Ты — Майкл, — настойчиво проговорил Джейми. — Майкл Уильям Морган! Повтори.

— Майкл Уильям Морган, — послушно повторила Санни приятным мужским голосом. — Работаю в магловском банке на гоблинов!

Когда-то в другой жизни она очень любила смотреть сериал «Мерлин». И, конечно, была очарована главным героем, которого сыграл Колин Морган. И теперь она неверяще смотрела на своё отражение. Перед ней был худощавый парень с оттопыренными ушами, живым подвижным лицом, высокими скулами, тёмными блестящими глазами и лохматой короткой чёлкой.

Трудно было поверить, что это она. Точнее, что она теперь вот этот парень. А ещё точнее, что у Джейми такой невероятный друг. И улыбка выходила точь-в-точь как у того актёра. Стоп! Морган. Фамилия та же! А ведь этот Майкл Морган мог быть отцом Колина, сыгравшего Мерлина в одноименном сериале. Колин в шестьдесят седьмом году, скорее всего, ещё не родился. А сериал вышел, если она правильно помнит, в две тысячи восьмом. Или позже. Жаль, нельзя было посмотреть в википедии биографию актёра. Попросить познакомить что ли?

— Теперь я тоже сквиб? — спросила Санни, чтобы отвлечься.

— Возьми палочку и проверь.

Санни поспешила в спальню и вернулась с палочкой.

— Ну же, — Джейми тоже было интересно.

— Люмос, — Санни полюбовалась на засветившийся огонёк. — Нокс. Нет, не сквиб. А если братья поймут?

— Ну ты же не будешь им демонстрировать это? С какой стати им проверять?

— Джейми! А моя аура? Она изменилась?

Джейми прищурился. И теперь Санни ясно увидела, как позеленела и засветилась радужка его глаз. А потом вновь стала нормальной, светло-карей. Под его взглядом она ощутила себя беззащитной, словно раздетой. Она зябко повела плечами.

— Аура прежняя, — Джейми с интересом на неё смотрел. — Что ты чувствовала?

— Словно ты смотришь сквозь одежду, не знаю, — пожала плечом Санни. — Спрятаться хочется. А что?

— Вот оно как! — Джейми похлопал её по плечу. — Спасибо, Майки, давно хотел это узнать. Но сама понимаешь, как такое спросишь?

— А глаза у тебя светятся зелёным, — добавила Санни. — Знаешь, я ошиблась. Это ты Мерлин. Попробуй таким взглядом сдвинуть стол.

Джейми засмеялся.

— Вернёмся — попробую. А сейчас нам пора. Лакки, перенесёшь хозяйку в ту комнату, что я тебе показал, через пять минут. Я туда камином. Если что, подождите на месте.

В номере «Кабаньей Головы» ещё никого не было. Но она даже осмотреться не успела, как в двери повернулся ключ и Джейми, сияя улыбкой, появился на пороге.

— Привет, Майки, давно ждёшь? О, и ты здесь, Лакки! Какими судьбами?

— Мастер Джейми шутит? — лукаво улыбнулась домовушка.

— Джейми, — Санни беспокойно посмотрела на кузена. — А что если меня хватятся дома?

— Конечно шучу. И, кстати, Майкл, хорошо, что ты об этом вспомнил. Только мы с Лакки уже всё обдумали. Лакки, крошка, расскажи свои действия.

Эльфийка нахмурилась, принимая важную позу.

— Я заблокирую дверь. Если кто-то захочет навестить хозяйку, я активирую сигналку у мастера Джейми на браслете. Хозяйка меня позовёт, и я перемещу её в комнату.

— Верно. Всего-то, тебе, Майк, нужно держаться ко мне поближе. А вообще такого быть не должно. Лакки уже «проболталась» Оскару, что Санни выпила целый флакон снотворного и проспит до утра. Удивлюсь, если милейший… как ты его называешь, Лакки? … если педант Оскар не доложит об этом хозяину.

Стук в дверь заставил всех насторожиться.

— Кузены, — произнёс Джейми. — Рановато, но мы всё успели. Лакки… Домовушка поклонилась и мгновенно исчезла, а Джейми открыл дверь.

Санни просто не успела приготовиться к появлению братьев и, наверное, к лучшему. Волнение можно списать на характер сквиба, увидевшего вблизи родичей друга — настоящих волшебников.

— Привет, — постаралась она улыбнуться так же застенчиво, мило и чуточку нахально, как улыбался Колин в сериале. Кажется, получилось, потому что братья, оценивающе оглядевшие её с ног до головы, ответили вполне дружелюбно.

— Здорово!

— Привет, пацан. Чего тощий такой? — хмыкнул Фабиан. — Гоблины мало платят?

Санни пожала плечом.

— Ладно вам, парни, — Джейми усмехнулся. — Не тушуйся, Майк. Вы мантию-то захватили?

— Конечно, — Гидеон, поглядывающий на нового знакомого слишком внимательно, достал из кармана свёрток и увеличил его. — Вот, мантия и палочки. Слабые и старые, но вам не колдовать. Надевай, парень, если что — подгоним. Не думал, что ты такой задохлик.

Санни надела мантию, постаравшись повозиться с этим, словно в первый раз видит нечто подобное: несколько раз «запуталась» и начинала снова. Подол волочился по полу. Фабиан поднял палочку и парой взмахов укоротил и сделал мантию уже. Санни поблагодарила улыбкой, решив играть в молчаливого сквиба. Так меньше шансов проколоться.

— Так, ладно, — Гидеон остался довольный увиденным. — Палочки спрячьте в карманы. На входе у вас их заберёт Генри Стэнфилд, отец Аманды. Спокойно отдадите. Я сам потом заберу их обратно, а то вы вряд ли различите среди чужих, так что даже не пытайтесь. Теперь портключ. Касаетесь одновременно и крепко. Майкл, понял?

— Да, … мистер Прюэтт. — Санни досадливо закусила губу, едва не назвав брата по имени, но близнецы не обратили внимания на паузу перед обращением.

Портключом оказалась простая верёвка. Её держал Фабиан. Джейми кивнул «своему другу» и они вместе крепко ухватились за неё. Гидеон взялся последним, и мир крутанулся вокруг них с бешеной скоростью, выплюнув в ночь на мокрую траву. Санни попыталась удержаться на ногах, но вспомнив, что Майк не должен этого уметь, ничком с удивлённым возгласом повалилась в траву.

Фабиан, широко улыбаясь, подал ей руку, сильным рывком поднимая на ноги.

— Что, парень, понравилось?

— Не очень, — честно призналась Санни, вызвав довольный хохот братьев.

— Ничего, — Гидеон хлопнул по плечу с такой силой, что она опять едва не упала. — Пойдём к дому. Уже многие прибыли. Майкл, а девушка у тебя есть?

Санни закашлялась, и Джейми участливо похлопал её по спине, появившись рядом.

— Я в поиске, — уныло сообщил лже-Майкл.

Кто-то хрюкнул, кажется, Фабиан.

— Мы все в поиске, — хохотнул Гидеон. — Скажи, Джейми.

Впереди уже показались приветливые огни большого дома, и различать под ногами тропинку стало легче. Санни порадовалась, что на ней сапоги, ей приходилось идти сбоку по мокрой траве.

— Ничего, парни. Сейчас познакомитесь с Гарпиями. У них все девочки одна к одной, такие милашки. И скажу по секрету, почти каждая не прочь поразвлечься. Особенно с новенькими.

Санни понятливо усмехнулась, внутренне передёрнувшись. Об этой стороне вечеринки и мужской сущности она как-то не подумала. Стоило бы притвориться голубым, только она не была уверена, что в среде магов такое простительно. Или, что было бы хуже — добавило бы парней, жаждущих развлечений на её голову. Поэтому предпочла не пугаться заранее. Уж как-нибудь разберётся по ходу.

К ярко освещённому крыльцу они уже подходили в маленькой толпе, к ним успело присоединиться ещё трое парней и одна девушка, мазнувшие по лицу Санни равнодушным взглядом.

Всех встречала сама Аманда, очень красивая девушка лет двадцати. Рядом с ней вальяжно расположились несколько мужчин весьма опасной наружности, и один из них в самом деле собирал волшебные палочки. Остальные просто поглядывали на подходящих к дому, негромко общаясь между собой.

— Боевики Лестрейнджей, — шепнул Фабиан Джейми.

У Санни даже ноги стали ватными от услышанного. Захотелось схватить Фабиана или Гидеона за грудки и потребовать ответа, что здесь забыли боевики Лестрейнджей. Но, увы, что позволено Юпитеру, не позволено быку. То есть Майкл Морган не должен был вообще знать про Лестрейнджей. Оставалось сделать вид, что ничего не понял, стиснуть зубы и протянуть палочку сощурившему недоверчивый взгляд отцу Аманды. От такого взгляда волосы на затылке становились дыбом. И почему его лицо показалось знакомым, она не знала. Может, встречала уже где-то?

— Привет, мальчики, — нежно улыбнулась Аманда её братьям. — Кто это с вами?

— Наши друзья, — представил их Гидеон. — Джейми и Майкл. Парни, эта очаровательная особа — Аманда, хозяйка вечера.

— Добро пожаловать! — улыбнулась им Аманда. — Проходите, почти все уже в сборе.

Только теперь Санни испугалась задним числом, куда она влезла. Но поворачивать назад было поздно. Зато удалось оттеснить в уголок Джейми, едва они попали внутрь.

— Узнай, что здесь делают боевики! И при чём тут Лестрейнджи, — потребовала она шёпотом.

— Да чего узнавать, — Джейми хмурился, вглядываясь в её лицо. — Генри Стэнфилд — вассал Лестрейнджей. И дом этот находится на территории поместья лорда Лестрейнджа. Заглянули на огонёк друзья хозяина, чтобы припугнуть шуструю молодёжь своим видом, — пожал плечами кузен. — Твои братья же об этом говорили. Или нет?

— Мне нет, — Санни с досадой покачала головой. Если бы она только знала!

— Да не бойся, — фыркнул Джейми. — Лорда Лестрейнджа тут не будет. Как я понял, он не любитель молодёжных вечеринок. И вообще, тебя в таком виде не узнать, мой друг. Прорвёмся.

Санни глубоко вздохнула и решила всё же оглядеться. Действительно, ну кому интересен какой-то Майкл Морган. Так что в её интересах просто расслабиться и получать удовольствие.

— Алкоголь, — прошипел на ухо Джейми, едва они добрались к настоящей барной стойке, и Санни потянулась к бокалу с чем-то мутным. — Нельзя!

— Блин! — Санни отдёрнула руку. И шёпотом осведомилась: — А что будет?

— Неукротимая рвота, — ехидно ответил Джейми. — Сразу же, и до полного опустошения желудка, а потом часа три озноб, потоотделение и жуткая слабость. В общем, вывернет наизнанку здорово. Пить расхочется раз и навсегда. Извини, побочный эффект, но оно ведь того стоит? Держи сок, Майки!

— Спасибо, — Санни пригубила апельсиновый сок и с любопытством посмотрела на парочки, которые уже танцевали под музыку. — Хорошо, что я не ел перед этим приключением.

Тут была даже настоящая сцена, где несколько жуткого вида и неопределённого пола личностей играли на экзотических инструментах неожиданно красивую мелодию, а лохматый гитарист бодро пел про красотку-ведьму, вскружившую голову простому кентавру.

Гидеона не было видно, зато Фабиан уже болтал с какими-то двумя ведьмочками у противоположной стены. Полумрак в зале, явно увеличенном чарами для праздника, создавал приятную атмосферу. Чары увеличения пространства они не так давно проходили у профессора Флитвика. Наверху плавали свечи, огоньки отражались в летающих между ними стеклянных шарах. Вот эту хитрую магию Санни не знала.

— Привет, — звонкий девичий голос заставил её вернуться с небес на землю. К ним подошли две красотки, блондинка со смешливой улыбкой, и кудрявая шатенка с томным взглядом. — Вы новенькие? Будем знакомы. Я Дафна Палмер, а это Мелани Харт.

Санни невольно расширила глаза. Основной состав команды Холихедских Гарпий не знал на Гриффиндоре только ленивый, глухой или маглорождённый первогодка, который вообще не знал о квиддиче.

— Майкл Морган, — вспомнила Санни своё имя. — А это мой кузен Джейми. Автограф дадите?

Девчонки радостно рассмеялись, а Дафна обольстительно улыбнулась:

— Даже свою колдографию к автографу приложу, Майкл, если пригласишь на танец.

Санни мысленно поблагодарила Рудольфуса и школьный бал за науку. Коротко поклонившись, протянула руку мисс Палмер:

— Разрешите пригласить на танец, леди?

— Какой обаяшка, — восхитилась блондинка Дафна. — С радостью, мистер Морган.

Краем глаза Санни-Майкл заметила, что Джейми пригласил её подругу. Танцевать в качестве парня было сначала страшновато, но глядя на другие парочки, приноровиться оказалось легко. Даже забавно оказалось примерить на себя личину мужчины. Дафна тоже танцевала неплохо, и они кружились под музыку довольно слаженно.

— Признайся, сбежал из школы? — прошептала ей на ухо Дафна, когда они плавно перешли к медленному танцу.

— Вовсе нет, — улыбнулся лже-Майкл как можно простодушней. — Работаю на гоблинов, мисс.

— Оу, значит совершеннолетний?

— С недавних пор. А можно узнать, когда следующая игра и где?

— Хочешь билеты?

— Да нет, просто интересно. Билеты я и сам куплю.

— Ну что ты, мне не трудно. Я пришлю их тебе совой, Майкл Морган.

— Ловлю на слове, — оставалось только благодарно улыбнуться.

К счастью, особо напрягаться не пришлось, Дафна явно любила танцевать и, посчитав их разговор законченным, просто наслаждалась танцем.

После последних аккордов, Санни-Майкл поспешил отвести её к стойке, решив, что пора отделаться, пока не предложили что-то большее, чем билеты на игру. Отказывать девушке было бы неловко. Она успела понравиться своим лёгким нравом.

Но ничего делать и не пришлось. Какой-то парень тут же оттёр Санни от симпатичной Гарпии, увлекая блондинку обратно на танцпол. Колдографию ей так и не дали, да и не очень-то хотелось.

Рядом оказался Гидеон, который с удивлением поглядел на сок в руках Майкла. Сам он прихватил бокал с той самой мутной жидкостью.

— Не пьёшь? — спросил старший брат.

— Нельзя, аллергия на спиртное, — брякнула Санни первое, что пришло в голову.

— О! — Гидеон понимающе кивнул. — Я видел, как ты с Дафной танцевал. Хорошо танцуешь.

— Спасибо. Мистер Прюэтт, — решилась она на вопрос. — А вы…

— Просто Гидеон.

— Хм, хорошо. Гидеон, а где находится этот дом, можно узнать?

— Зачем? — усмехнулся братец. — Этого места нет на магловских картах. — Ты ведь знаешь, что магический мир и магловский находятся в разных пространствах, и только в некоторых местах имеют точки соприкосновения.

— Как «Дырявый Котёл»?

— В точку, Майкл. А это поместье как раз никаким боком с магловским миром не соприкасается. Впрочем, если бы соприкасалось, то где-то приблизительно в Девоншире, если тебя интересует расположение.

— Спасибо.

— Да не за что, обращайся. Фабиана не видел?

— В последний раз, когда видел, он танцевал с такой высокой… Линда, кажется, из Гарпий.

— Ты бываешь на квиддичных мачтах?

Санни поняла, что мучительно краснеет.

— Джейми дарил плакат на день рождения, — соврала она.

— Понятно. Ладно, пойду поболтаю с однокурсниками, — кивнул Гидеон на выход. В зал как раз входили ещё двое парней. — Не скучай.

И её даже потрепали по голове эдаким покровительственным жестом. Но задуматься, что бы было, если бы Гидеон узнал, с кем разговаривает, Санни не дали устроители праздника, объявив викторину. На сцену выпорхнула та самая Линда с карточками в руках. Она зачитывала вопросы в установившейся тишине. Надо было правильно называть даты игр Холихедских Гарпий, или отвечать, в каком году они вышли в полуфинал, или кто у них был ловцом / охотником / загонщиком в таком-то далёком году.

Выкрикнувшему первым правильный ответ, улетала карточка из рук Линды. А тому, кто набрал больше всего карточек был обещан красочный альбом команды, в котором все эти данные были красиво оформлены.

Санни бы тоже не отказалась от альбома, однако она точно не знала ответа ни на один вопрос. Удивил Джейми, пробравшийся к ней сразу после начала викторины. Он пять раз успевал ответить первым и правильно, звонко выкрикивая ответы. И как ни странно, никто больше не набрал такого количества карточек. Джейми легко вспрыгнул на сцену, получив свой законный выигрыш и поцелуй в губы от Линды под улюлюканье гостей.

Даже братья подошли, чтобы поздравить раскрасневшегося кузена.

Потом снова были танцы, но Санни удалось улизнуть в уголок, где несколько гостей играли в карты за круглым столом. Было интересно понаблюдать, как волшебники играют в покер, хотя Санни скоро уверилась, что жульничают все игроки. Но и это оказалось забавным. Она даже запомнила пару трюков — так, на всякий случай.

Потом объявили новое развлечение — прыжки через призрачный костёр. Санни легко справилась с заданием и получила в знак поощрения шоколадную лягушку. Но больше ей понравилась ловля цветных непрозрачных пузырей, похожих на мыльные — лопались они так же легко, окатывая «счастливчиков» краской того же цвета. Уворачиваться от цветного дождя было весело. Только в трёх из этих шаров вместо краски была вода с красивым камушком в виде пирамидки. Счастливчику, поймавшему такую пирамидку, дарили билеты на следующую игру Гарпий. Тут Санни повезло. Среди пойманных ею пузырей оказался тот самый. Вместе с другими двумя счастливчиками, она получила два билета в личную ложу команды на игру в Уэльсе первого декабря.

— Сходите с настоящим Майком, — сунула Санни билеты в руки Джейми, когда Аманда Стэнфилд очистила со всех краску замысловатым заклинанием. — Я-то учиться буду.

— Спасибо, — Джейми отправил билеты в карман. — расцеловал бы тебя, Майки, да поймут неправильно.

— Хочу подышать свежим воздухом, — спохватилась Санни, когда вновь зазвучала музыка. Танцевать больше не хотелось. Хотя, если совсем честно, она бы с радостью потанцевала с каким-нибудь парнем в своём настоящем облике. Приятных молодых людей тут было достаточно. А вот как Майкл... Девицы успели неплохо заправиться разными коктейлями и липли к балдеющим парням весьма откровенно. И Санни испугалась сомнительных предложений, которые могли последовать от весьма раскрепощённых Гарпий.

— Я с тобой, — Джейми догнал её ближе к выходу. — Я тебе сок прихватил.

На крыльце, к счастью, никаких боевиков уже видно не было. Несколько гостей попивали коктейли и тихо переговаривались стоя на крыльце. Какая-то парочка в стороне обнималась.

— Далеко не пойдём, — попросила Санни, останавливаясь на верхних ступеньках. Сок на этот раз оказался гранатовым. Она медленно смаковала терпкую жидкость и рассматривала танцующих, которых было видно через широко распахнутые двери.

Джейми смотрел на звёзды, позвякивая льдом в бокале с коктейлем.

— Надо же! Тут тоже есть созвездие Кассиопеи, — сказал он. — И Большая Медведица. Если звёзды одни и те же, то почему миры разные?

— Не знаю, — пожал плечом лже-Майкл. — Гидеон мне сказал, что мы сейчас находимся где-то в районе Девоншира.

— А в Девоншире есть точка соприкосновения, кстати, — вспомнил Джейми. — Правда совсем небольшая, возле трёхсотлетнего дуба в каком-то посёлке.

Санни сразу представила себе поместье Пэмберли из «Гордости и Предубеждения». Может, этот дуб находился где-то неподалёку.

Она снова пригубила сок и стукнулась о стакан зубами, когда кто-то бесцеремонно задел её плечом. Парень спокойно прошёл дальше ко входу в дом, и даже не обернулся, чтобы извиниться. Большая часть содержимого стакана выплеснулась прямо на мантию. Пару глотков ещё оставалось, но вкусный сок было жалко. И мантию тоже.

— Вот гад, — пробормотала она.

— Забей, — посоветовал Джейми, — подумаешь, невежа какой-то.

— Что ты сказал? — послышался очень знакомый голос, в котором явно звучала угроза. Видимо «невежа» не успел уйти далеко.

Ужасно не хотелось конфликтов с подвыпившими парнями, но с этим... Санни обречённо подняла взгляд, и все мысли просто вымело из головы. Прямо на неё, опасно щурясь, смотрел Рабастан Лестрейндж собственной разозлённой персоной.

все сообщения

Каури

Дата: Четверг, 01.12.2016, 01:30 | Сообщение # 109

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

Глава 29

Санни потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя от неожиданной встречи. И она быстро сообразила, что Рабастан видит перед собой вовсе не её, а неизвестного парня. Внутри столкнулись два чувства — желание заставить надменного аристократа извиниться перед простым смертным, и сильная охота просто развернуться и сбежать. Ну а что: лучший способ уклониться от драки. Но вот только как заткнуть проснувшуюся некстати гордость?

— Мой друг сказал, что вы невежа, мистер Лестрейндж, — она с вызовом поглядела в тёмные глаза Басти. — Я согласен с этим. Вы испортили мне мантию и не соизволили извиниться.

— Мы знакомы? — глаза Рабастана опасно сузились.

— Только заочно, — Санни постаралась улыбнуться как можно вежливей, провоцировать Рабастана на что-то серьёзное она расхотела, чувствуя, что ничего хорошего из этого не выйдет, но удержаться от следующей шпильки так и не смогла: — А ваша вежливость всегда зависит от имени собеседника?

Брови Лестрейнджа поползли вверх от удивления, такой наглости он явно не ожидал.

— Майкл, мантия не стоит ссор, — Джейми, мгновенно оказался между Басти и Санни. — Мистер Лестрейндж, я был не сдержан, прошу прощения.

Рабастан окинул их обоих хмурым, задумчивым взглядом и после нескольких напряжённых секунд едва заметно улыбнулся уголками губ:

— Приятного вам вечера, господа! — он резко отступил, развернулся и направился в особняк, отчётливо фыркнув себе под нос. — Смелые голубки.

— И что это сейчас было? — Санни возмущённо глядела вслед Басти. И не сразу заметила, что Джейми беззвучно ржёт, едва ли не сгибаясь пополам. — Очень смешно!

— Ну ведь правда смешно, Майки, милый, — с трудом выговорил Джейми. Но тут же откашлялся, принимая серьёзный вид. — Не сердись, нормальный парень, а мог ведь и врезать. А ты, мой друг, тут вообще инкогнито. Стоило ли привлекать к себе внимание таким оригинальным способом? И подумай о твоих… о моих кузенах.

— Ладно, ты прав, — вздохнула Санни и выплеснула остатки сока на землю возле крыльца. — Но Рабастан всё равно придурок!

— Так вот как его зовут, — протянул Джейми, внимательно заглядывая ей в глаза. — Майкл, а ты ни в чём не хочешь признаться всё понимающему кузену?

Санни невольно фыркнула и покачала головой:

— Не дождёшься, милый. Раз без твоих кузенов нам отсюда не выбраться, то, может, пойдём внутрь? Твоя ненаглядная Линда прямо сейчас начинает ещё какой-то конкурс.

— Фу, Майки, ну какая Линда, я твой навеки! — Джейми игриво подмигнул.

— Дурачок, — Санни не смогла сдержать улыбки. Кажется, жизнь всё-таки налаживается. — Хотя, если угостишь меня ещё раз этим гранатовым соком, я тебя даже поцелую.

Джейми хмыкнул и кивнул на зал, откуда слышался усиленный Сонорусом голос Линды:

— Поймаешь снитч, и тогда уже я тебя поцелую, дорогой.

Санни с удивлением прислушалась и поспешила в дом вслед за Джейми. Новое состязание, устроенное Гарпиями, в самом деле заключалось в поимке снитча. Так что напрасно они возвращались. Вся толпа повалила на улицу, где уже кто-то приготовил рядок мётел, прислонённых к стене дома.

Зала с летающими свечами быстро опустела.

— Я не пойду, — Санни прислонилась к стене, пропуская выходящих и невольно ища глазами Рабастана. — Летать в темноте — то ещё удовольствие. Я и днём-то…

— Гоблины научили тебя летать, Майкл? — едва слышно пробормотал Джейми. И громче добавил: — Подожди здесь, принесу сок. И никаких «не пойду». Я это зрелище пропускать не собираюсь!

Народ на улице уже разбивался на пятёрки. Одновременно в воздух могли подняться только пятеро, по количеству мётел. И стало понятно, как будут ловить — снитчей было два, и они светились в темноте яркими огоньками. Первые храбрецы уже взмыли вверх, и Санни увидела, что мётлы у них тоже светятся разными цветами, поэтому за ловцами не трудно было следить.

Гости скандировали чьи-то имена, болея за игроков.

— Держи! — Джейми всучил ей стакан и ухватил за локоть, увлекая на улицу.

Пришлось идти, благо кто-то умный успел наколдовать множество скамеек со спинками, и можно было смотреть за развлечением с удобством.

Правил Санни так и не слышала, но догадаться было несложно. Как только парень на метле с зелёной подсветкой схватил золотистый снитч, второй летающий шарик стремительно вернулся на землю прямо в руки одной из Гарпий.

— Твой Рабастан, — сказал Джейми тихо, ткнув её в бок локтем. — Будешь за него болеть?

Санни вздрогнула, вглядевшись в новую пятёрку ловцов, и рассеянно пробормотала:

— Вовсе не мой.

Ловцы уже взлетели, и она поняла, что не сводит глаз с седока на светящейся синим метле.

Охота за снитчами была жёсткой. Вертлявые шарики словно дразнили ловцов, то передвигаясь резкими скачками, то летя по плавной траектории. Словно обладая разумом, крылатые шарики вдруг соединялись вместе, закладывая красивый вираж, а потом резко разлетались в разные стороны, дезориентируя ловцов. А парни ещё и красовались перед девчонками, выполняя в воздухе опасные трюки, сшибаясь друг с другом и всячески норовя вывести из строя соперников.

И, конечно, Рабастан был лучшим, Санни даже не сомневалась в этом. Следить за ним — было эстетическим удовольствием. Она ахнула, когда он едва не свалился с метлы, а потом поняла, что это был обманный трюк — нахальный Лестрейндж умудрился поймать сразу два снитча, вызвав восторженный рёв болельщиков. И стоны проигравших.

— Эх, — сказал рядом Джейми. — А я бы полетал. Только не на метле — это как-то мелко.

— На драконе? — пошутила Санни. — Или это слишком крупно?

— Не-а, — широко улыбнулся кузен и подмигнул. — В самый раз для неправильного сквиба. Посиди пять минут, сейчас вернусь.

Санни плотнее завернулась в мантию, оставшись на скамье одна — большинство наблюдало за летунами, стоя возле команды Гарпий — и вытянула голову, пытаясь увидеть победителя. Только награждение она уже пропустила, а следующая пятёрка готова была взлететь. Она удивлённо улыбнулась, заметив среди ловцов обоих братьев.

— Где дружка потерял? — раздался рядом знакомый голос.

Санни задохнулась от неожиданности, разглядев в полутьме Рабастана, преспокойно усевшегося рядом.

— Отошёл, ненадолго, — пробормотала она ответ, ощущая растерянность. Как с ним общаться, и стоит ли — так и не могла решить. — Поздравляю с победой.

— Спасибо, — лениво откликнулся Басти, откинувшись на спинку сиденья. — На самом деле фигня. Попытаться не хочешь? Развлечение как раз для таких мелких, как ты.

Она еле удержалась, чтобы сказать, что вообще старше его на два года. А ещё сильно хотелось снять кольцо и увидеть его потрясение. Однако ни того, ни другого делать не стала.

— Метла не для меня, — мотнула она головой и поспешила отпить сока из стакана.

— Чего так?

Её удивляло, что он всё ещё сидит рядом. Да ещё и разговаривать пытается, следя глазами за новыми ловцами. Знал бы он, кто такой Майкл Морган… А почему и нет?

Санни даже ощутила прилив энтузиазма.

— Потому что я сквиб, — любезно пояснила она. — Работаю в магловском банке на гоблинов. И метлу видел разве что в кладовке.

Рабастан покосился с интересом:

— Шутишь?

— Нисколько.

— Маглы воспитывали?

План по избавлению от Лестрейнджа с треском на всю округу провалился. Вместо того чтобы хотя бы отшатнуться, тот продолжал вальяжно сидеть, скучающе наблюдая за состязанием. Да ещё и вопросы задавал. Правда таким тоном, что было совершенно непонятно, из вежливости, от нечего делать, или ему действительно было интересно.

— Они самые.

Рабастан кивнул, и возмущённо фыркнул:

— Не, ты только глянь! Перед носом же был! Вот же неуклюжий идиот! Соком не поделишься?

Санни поражённо заглянула в свой стакан, потом на серьёзного Лестрейнджа.

— Может, сбегать, принести?

— О! Давай.

— Нет уж! — возмутилась она. — Я вообще-то тоже смотрю.

— Да я шучу, — и нахальный Басти широко улыбнулся, посмотрев прямо в её глаза. — Слушай, как тебя там… Меня не покидает ощущение, что я где-то тебя видел.

Санни вздрогнула, подавив желание вскочить со скамьи.

— Майкл Морган, — ровным голосом представилась она. — И я не думаю, что мы где-то встречались. Если только вы не бывали за барьером.

— Разумеется бывал. Нет, тут что-то другое, — Басти вдруг приблизил к ней лицо и спросил вкрадчиво: — А ты правда парень? Или девчонка под оборотным?

Удержать лицо было сложнее, чем когда-либо. Санни очень близко видела длинные ресницы и тёмную радужку внимательных глаз.

— Оборотного не хватило бы на весь вечер, — пробормотала она.

— А что в твоём стакане?

— Сок. Гранатовый.

— И почему я не верю ни одному твоему слову?

— На, попробуй, если хочешь, — она всучила ему почти полный стакан, и сердито смотрела, как он понюхал содержимое, пригубил, а потом и выпил весь сок в несколько глотков.

— Спасибо, — пустой стакан он вернул с весьма довольным видом. — В горле пересохло.

— Ну и гад же ты! — вяло возмутился лже-Майкл. — Так все эти вопросы про оборотку…

— Да кто б тебя пустил в дом! Генри Стэнфилд оборотку за милю чует! Чтоб ты знал. Проверили бы, когда палочку забирали… Стоп. Ты правда сквиб?

— В отличие от некоторых я не вру, желая что-то получить, — Санни почувствовала, что нужно срочно менять тему разговора.

— Ладно, извини, — Басти даже за летунами перестал следить. — Признаю, что это было некрасиво. Мир?

— Если сбегаешь за соком.

— Ну ага, не путай меня со своим приятелем. Хотя, дай стакан.

Рабастан достал палочку и наполнил стакан водой.

— Это не сок, конечно, но пить можно. Если не будешь, дай мне.

— У тебя не отобрали! — она подальше отставила руку, не дав ему выхватить стакан.

Он ехидно усмехнулся:

— Тсс, они считают, что отобрали… Какой нормальный маг останется безоружным по собственной воле? Не спалишь?

— Смысла не вижу, — пожала плечом Санни. — Но нормальных магов тут куча, и все палочки отдали мистеру Стэнфилду.

— Уверен? — хитро прищурился Басти.

— Видел своими глазами.

— Присказку: «Не верь глазам своим», знаешь? Иногда не всё, что видишь — правда. Особенно если рядом маг.

— Нелегко вам живётся, — покачал головой лже-Майкл. — Если не верить глазам, то чему? Как определить, где вымысел, где правда?

— Нормально живётся, — не согласился Лестрейндж. Подобрал с земли какую-то шишку и трансфигурировал в стеклянный стакан. Наполнив его водой, он подмигнул, прежде чем пригубить: — Твоё здоровье, Майкл Морган.

Санни невольно улыбнулась:

— Сразу бы так.

— Сразу неинтересно.

— О, кто-то поймал снитч!

— Дай угадаю, — даже не глядя на спускающихся на землю летунов предложил Басти. — Фабиан Прюэтт.

— Верно, — выдохнула Санни, поняв, что снитч в руке и правда держит её брат. — И как ты…?

— Так ведь лучшим ловцом у грифов был, когда учился. Остальные просто любители. Кстати, — Басти понизил голос, — ты что, знаком с ними?

— С чего ты взял?

— Вы вместе пришли, Аманда сказала. Родичи?

— Нет. Джейми, мой друг, им вроде кузеном приходится, — сумела выкрутиться Санни. Чуть не спалилась. Хитрый же гад, едва сама все не рассказала.

— А сестру их знаешь? — продолжил допытываться Басти.

— Да откуда? Думаешь, я на этой стороне часто бываю, или в их дом вхож? — Санни пыталась говорить равнодушно, хотя внутри всё согрелось от потеплевшего голоса Лестрейнджа. Даже тоскливые нотки расслышала. И не удержалась от вопроса: — А что тебе их сестра?

— Да так, ничего особенного, хороша до невозможности просто, — ответил Рабастан и зажмурился. — Но если хочешь, приглашу тебя на нашу свадьбу.

— Сквиба? На свадьбу? — голос у лже-Майкла охрип. — Она что, твоя невеста?

— Вот что надо девчонкам? — Басти словно не услышал вопроса. — Скажи, а? Как, по-твоему, я недостаточно красив?

— Хм... по мне так вполне себе, — пробормотала она, но тут же поспешно добавила: — Я не в том смысле.

Смущение, похоже, вышло натурально, поскольку Басти сдавленно хрюкнул.

— Не дрейфь, не претендую. Я же вижу, что ты ждёшь не дождёшься, когда я свалю.

— Ничего подобного, — Санни заглянула в пустой стакан. — Наколдуй лучше ещё воды, раз у тебя палочка есть.

— Пожалуйста, — усмехнулся Рабастан, наполняя стакан. — Могу ещё и согреть.

— Воду? Не надо.

— Флиртуете, мистер Морган?

— И в мыслях не было, мистер Лестрейндж, — Санни сделала глоток вкуснейшей воды и посмотрела сквозь ресницы. — Так ты её любишь?

— Любопытство книзла сгубило. Слышал такое?

— Я просто рассуждаю логически. На свадьбу приглашаешь уже. Значит, всё решено?

— Хочешь услышать правду? — спросил Басти и палочкой зажёг в воздухе два золотистых призрачных браслета, не узнать которые было невозможно.

Санни зачарованно проследила, как они растаяли.

— Могу угадать, — внезапно ей очень ясно вспомнились слова Нотта. — Она тебе нужна, и ты ни за что не отступишься. Хотя она либо против, либо ещё не решила. Так?

Лестрейндж посмотрел удивлённо:

— Почти угадал. Только маленькая поправочка, — Басти промедлил и тяжело вздохнул. — Я тоже ей нужен, просто она этого ещё не поняла. И что значит — не отступлюсь? Это же не бой, и мы не на войне. Что за бред вообще? Да, я сделаю всё, что смогу и даже больше, но если она скажет «нет», — Лестрейндж грустно усмехнулся, — так тому и быть. Вот только жалеть об этом мы будем всю жизнь. Оба.

— Так уверен, что нужен ей? — безразличный тон давался Санни всё труднее.

— Уверен? — задумчиво повторил он. — Я просто знаю.

— Знаешь? — не удержалась она от вопроса, хотя понимала, что разговор давно пора прекращать. — Разве можно это знать наверняка?

— Это чувствуешь сердцем, милый, — голос Джейми был тише шепота, если вообще такое возможно, но от неожиданности подпрыгнули оба. — Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но Майкл мне нужен срочно... на несколько слов.

Рабастан поднялся одновременно с ней, взглянул на Джейми, ожидающего рядом, потом на лже-Майкла и вежливо произнёс:

— Был рад пообщаться. Мне тоже пора. Возможно, ещё увидимся, и моё предложение в силе, Майкл. Жди сову. А вы, мистер…

— Джейми Прюэтт, сэр.

— Рад знакомству, — Лестрейндж коротко поклонился, ничем не выказав удивления. — Мистер Морган, мистер Прюэтт.

Санни запоздало поняла, что ничего не сказала на прощанье. Но не кричать же вслед? С непонятной тоской глядела, как ловко Рабастан огибает никому уже ненужные скамейки. Никому, кроме них двоих. И он ни разу не обернулся. А чего ему оборачиваться?

— Санни, идём! — Джейми больно вцепился в её руку, куда-то уводя с освещённого пространства.

Сразу за углом дома он велел:

— Быстро! Зови Лакки.

Домовушка появилась мгновенно. И молча протянула ей лапку.

— Что ты скажешь братьям? — опомнилась Санни только в Дырявом Котле.

— Правду, — хмыкнул Джейми, глядя на неё с сочувствием. — Ну почти — Майкла срочно вызвали на работу. И я призвал маминого домовика, чтобы нас перенести. Лакки уже не мамина, но в прошлом была. Так что особого вранья тут нет. Но сначала дай мне кольцо. Назад превращаться будет быстрее, но больнее.

Едва кольцо было снято, кузен с силой прижал её к себе, как и в прошлый раз, помогая пережить трансформацию.

— Ох, серьги так и не проявились, —пробормотал Джейми.

— Серьги? — Санни с трудом вскинула руки, прикасаясь к подарку Волдеморта. Вздохнула и сразу передёрнулась от скрутивших судорог.

— Теперь на месте. Чудной артефакт. — Джейми сжал сильнее. — Давай, девочка. Постарайся расслабиться.

Она послушалась, хотя получилось не сразу. Теперь боль была, только будто не с ней. Словно со стороны Санни видела, как отпускает её Джейми и странно улыбается. Как Лакки снова берёт её за руку. Только оказавшись в комнате родительского дома, она несколько пришла в себя, послушно переоделась в поданную Лакки пижаму, и безропотно проглотила сонное зелье.

Этот день оказался настолько насыщенным впечатлениями, что она просто запретила себе думать и о Нотте, и о Рабастане, и о вечеринке. Всё завтра, на свежую голову, и желательно после судьбоносного разговора с отцом!

И уже сквозь наплывающий сон она услышала бормотание Лакки: «Успели, хозяйка Санни». А дальше и вовсе показалось, что её лба коснулись мамины губы. Но разве могло такое быть? Блаженно улыбнувшись, Санни позволила сну завладеть сознанием и телом.

***

Питер Аллен, один из лучших учеников на Хаффлпаффе, с трудом разлепил глаза, вызывая Темпус. Два часа ночи! Твою Моргану с Мордредом! Слизеринского вундеркинда захотелось придушить. Серебряная цепочка, напрямую связанная с зачарованным Протеевыми чарами клочком пергамента, посылала жалящие импульсы прямо в шею. Значит, абонент ждёт ответа уже не меньше четверти часа. Цепочку хотелось содрать и уничтожить, а потом мирно уснуть. Но, во-первых, друг так просто не отвяжется. Во-вторых, сна уже не было ни в одном глазу, а шею саднило. Ругаясь сквозь зубы, Питер вытащил зачарованный пергамент из книги, которую читал на ночь. Цепочка сразу остыла, а на клочке пергамента засветились буквы:

«Спишь?»

Аллен мстительно уставился на единственное слово, но поджечь его взглядом не удалось. Пришлось призывать перо, вешать на пролог заглушки, врубать Люмос и писать ответ:

«ДА!!!»

«Не надо так орать, ночь же!» — радостная рожица, явно призванная доконать его, внезапно рассмешила.

Питер покрутил головой и, устроив пергамент на книге, принялся аккуратно писать, стерев заклинанием предыдущие строки:

«Какого дементора, любезный друг, ты поднял меня в такое время?»

«Магловского», — загадочно ответил Лестрейндж.

«Таких не бывает, — Питер покусал кончик пера. — Что у тебя случилось с маглами, и где ты умудрился их встретить?»

«Нет, маглы не при чём. Мне нужно встретиться с одним сквибом. Хочу узнать адрес, хоть что-то. И желательно к утру, в крайнем случае днём. Ты мог бы спросить о нём у Райли».

«Рабастан… мой наивный друг! Если ты думаешь, что все сквибы Великобритании знают друг друга, то ты глубоко ошибаешься!»

«Этого сквиба твой Райли может знать!»

«И почему же? Чем прославился этот сквиб?»

«Работает на гоблинов. Вроде как в магловском отделении банка Гринготтс»

«Что? То есть… Этого могу знать даже я. Постой-ка, худой такой, лопоухий мальчишка, чёрные глаза и шкодная улыбка?»

«Именно! Зовут Майкл Морган»

«Точно! И что тебе от него надо? Только не разбивай моё сердце, не говори, что влюбился в него и забыл свою Прюэтт. Нет, он, конечно, милашка…»

«Пошути мне ещё! Просто есть разговор»

«Ладно, не злись! Райли тревожить не буду, спрошу у Клода. Он часто имеет дела с этим отделением банка. Не обещаю ответ к утру. Клод, как ни странно, ночами спит, но к полудню я что-нибудь пришлю. Только с одним условием…»

«Да расскажу я тебе всё, только позже»

«ОК. И не тревожь меня больше. В отличие от некоторых, я не на вечеринке Гарпий отплясывал допоздна, а писал эссе для Слагги»

«Жду!»

Питер убрал пергамент обратно в книгу, устроил голову на мягкой, ещё хранящей его тепло подушке и закрыл глаза. Сон не шёл. Наглый Лестрейндж выбил его из колеи капитально. Парнишка из банка, Майкл Морган, виденный буквально пару раз в жизни, не желал покидать бедную голову хаффлпаффца. Поскрипев зубами минуты три, Питер отчаянно зевнул и вылез из тёплой кровати.

На соседней койке послышалось осторожное шевеление. Тедди Тонкс явно не спал. Видать опять назначил свидание своей новой пассии. Да не какой-нибудь маглорождённой как обычно, а ни больше, ни меньше, самой Андромеде Блэк. И вот куда смотрит Беллатрикс? Аллен каверзно ухмыльнулся, заканчивая одеваться, и приложил не в меру шустрого однокурсника невербальными сонными чарами.

От постели Тэда послышалось негромкое сонное сопение, почти сразу перешедшее в похрапывание. Пришлось добавить на его полог заглушающих чар.

Не чувствуя ни малейших угрызений совести, Питер покинул спальню, пересёк пустынную в этот час уютную гостиную и выбрался в холодный коридор школы. Отмёл порыв заглянуть к эльфам и разжиться пирожком с чашкой горячего чая, и сразу направился в совятню.

Пятнадцать минут спустя красавица Баффи, желтоглазая сова Питера, уже несла краткое послание его старшему брату.

Клод Аллен недавно принял бразды правления семейной фирмой, нахально работающей на два мира, невзирая на Статут Секретности. Впрочем, законов они не нарушали, а если нарушали, ни разу не попадались. Патриарх рода, Хьюго Аллен, в своё время отказавшийся от магического мира ради любви, решил отойти от дел, а заодно проконтролировать, как справится наследник с их обширным бизнесом.

Сотрудничая с производителями летающих мётел в магическом мире и разрабатывая для них новые модели как спортивного, так и бытового летающего транспорта, в мире маглов семья Алленов занималась производством элитной мебели, иногда приторговывая фальшивым антиквариатом... По чести сказать — не иногда, а частенько фирма «Аллен и сын» втюхивала богатеям магически состаренные вещи. Однако никакая магловская, да что там — и магическая экспертиза не смогла бы определить подделку.

Оттого Аллены вели весьма респектабельный образ жизни, были вхожи в дома знатных персон, и нередко приглашались как оценщики — дед Хьюго даже пару раз участвовал в таком качестве на аукционе Кристи. Но вообще, Аллены предпочитали не светиться ни в одном из миров, потихоньку богатея и в полной мере используя свой магический дар. Питер Аллен был самым младшим представителем семьи — племянники, сыновья старшей сестры, носили фамилию её мужа, Алекса Долохова. Место в семейном бизнесе Питеру было обеспечено едва не с рождения, благо магический дар Алленов ему передался в полной мере.

На обратном пути из совятни, Питер не удержался, сделал крюк, убедившись, что Тедди своих привычек не поменял. Край мантии мелькнул именно в той нише за портретом сэра Аластора Бейна, куда Тонкс приглашал прежних своих девиц.

Снять заглушающее с ботинок и навести затемнение было делом пары мгновений. Ну а что, грех не воспользоваться удачей. Аллен смело шагнул в нишу, ловя красотку за талию.

В темноте она разглядеть его не могла, ростом и комплекцией они с Тедди совпадали, а полушёпот: «Моя козочка!» — Тонкс никогда в амурных делах оригинальным не был — завершил образ лже-любовника.

Но девица умудрилась удивить. Сама обхватила тёплыми ладошками щёки парня и нашла его губы своими. На целых десять ударов сердца Питер потерялся, охотно отвечая на поцелуй, даже более откровенный, чем он рассчитывал. Пока пальцы девицы не зарылись в его волосы, которые он не удосужился убрать в хвост. А ведь Тедди носил короткую стрижку!

Увернувшись от пощёчины и от острых ногтей прелестницы, Аллен отпрыгнул к противоположной стене коридора и буквально в последнюю секунду выставил щит, в который тут же полетели фамильные блэковские заклятья. Было такое чувство, что она на полном серьёзе решила его покалечить или убить. За какой-то невинный поцелуй! Ну ладно — за самый страстный поцелуй в его жизни.

— Сволочь! — Андромеда в отсветах летящих заклинаний была как никогда похожа на свою сестру Беллатрикс.

— Я только хотел передать послание Тонкса, — Питеру пришлось проявить всю сноровку, чтобы отбивать заклятия разозленной слизеринки. — Протего! Это ты набросилась с поцелуями! Эй! Хватит! Протего! Протего максима!

Андромеда всё же опустила палочку, рявкнув на портрет сэра Бейна, требовавшего тишины.

— С каких пор Тедди передаёт послания через тебя? Он тебя терпеть не может!

В свете Люмоса Питер полюбовался влажными и припухшими губами красавицы и лениво улыбнулся:

— Я к нему тоже страстной любовью не пылаю. Держалась бы ты подальше от маглорождённого, Блэк!

— Расист! — это словечко она явно переняла от красавчика Тонкса. — Так что он передал?

— Ты права. Сказанное им было явно не для твоих ушей. Хвастался дружкам в «Кабаньей голове».

— Врёшь?

И почему люди всегда охотнее поверят в сладкую ложь, упорно не желая слышать грубую правду? Упускать момент было глупо. Вряд ли представится ещё шанс отвадить от неё Тедди Тонкса.

— Клянусь магией ответить на любой вопрос, и говорить только правду и ничего, кроме правды, в течение трёх минут!

Слабое свечение окутало поднятую вверх палочку и погасло.

Андромеда хищно сверкнула глазами и сделала шаг вперёд:

— Что он говорил обо мне?

— Привожу дословно: «Скоро, парни, я трахну саму Блэк! Чистокровных у меня ещё не было».

Глаза у мисс Блэк расширились. Вот только обвинить его во лжи она не могла. Клятва не дала бы ему обмануть или промолчать — это простенькое заклинание было покруче Веритасерума. И оба это знали.

«Пипец котяре!» — мысленно усмехнулся Аллен.

Но слизеринке снова удалось его удивить. Самообладанием девицы оставалось только восхититься, если бы это не касалось его самого. Она шагнула ещё ближе и соблазнительно улыбнулась:

— А ведь ты меня тоже хочешь, Аллен?

Питер сжал зубы, но ответить пришлось:

— Да!

— Влюблён?

— Н-н… Да. Только это ничего…

— И как давно ты в меня влюблён? — она стояла уже вплотную, жадно и торжествующе вглядываясь в его глаза.

Никогда ещё Аллен не загонял сам себя в такую глупую ловушку. Он ощущал, как вздуваются жилы на шее, лбу, кровь стучит в висках набатом, зубы почти крошатся, так сильно он их сжимал, но промолчать не удалось:

— С прошлой весны.

Андромеда рассмеялась. Громко, с сумасшедшим весельем. Только в глазах на миг промелькнула боль, отчего Питеру стало не по себе. Поздновато понял, что это было жестоко. Но повторись всё снова...

— Хотел бы на мне жениться?

Казалось, он всем телом ощутил, как спало заклятие. Питер улыбнулся:

— Нет. В ближайшие лет десять женитьба в мои планы не входит. А вот приударить был бы не прочь. Классно целуешься!

Куда их роду, привечавшему сквибов, свататься к Древнейшему и Благороднейшему... Пошлют к Мордреду, и никого это не удивит. Аллен всегда здраво оценивал свои шансы.

Пощёчина обожгла щёку, на этот раз он даже не уклонился — заслужил.

— Какая же ты скотина, Питер Аллен! — прошипела Андромеда, встряхивая отбитой кистью. — Такой же гад, как твой дружок Лестрейндж! Жаль, что тебя вместе с ним из школы не турнули, придурок!

— Нам лучше разойтись, — холодно произнёс он, услышав шарканье ног вдалеке. — И быстро! До встречи, мисс Блэк!

Ушёл Питер, не оборачиваясь. На душе было тоскливо и пусто. Что уж там, сам подставился. Теперь Андромеда его в покое не оставит. И хорошо, если только слизеринки будут смеяться. Хотя Аллена это волновало мало. Гораздо больней было от того, что она знает. У него-то хватило бы сил скрывать свои чувства до конца Хога. А теперь даже не посмотришь украдкой. Ничего — переживёт. Или разлюбит её, постараться стоит. Главное, красавчику Тонксу больше ничего не светит — о гордости Блэков можно было легенды слагать.

***

все сообщения

Каури

Дата: Четверг, 01.12.2016, 01:31 | Сообщение # 110

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

Андромеда ворвалась в спальню разъярённой фурией. Валери Нотт потянулась, открывая глаза.

— Что, свидание отменилось, или котеночек напортачил?

— С этого кобелины завтра шкуру сниму, — Андромеда что-то зло искала в сундуке, выбрасывая всё наружу. — Проклятый Аллен!

— А Питер тут причём?

— Я в душ, смыть его прикосновения!

— Меда! — встревоженная Валери всё же вскочила, и попыталась ухватить её за руку. — Что случилось?

— Две вещи, — развернулась к подруге Блэк. — Тедди, тьфу… паршивый грязнокровка хвастался в «Кабаньей голове», что трахнет меня. А сука Аллен обманом вырвал поцелуй, а потом заявил, что, мол, жениться на мне в его планы не входит. Скотина! Я в душ!

Она торжественно потрясла над головой коробочкой с зубным порошком и щёткой.

— Ладно, поняла. Давай подлечу. Воспоминания затмить не обещаю, но очень постараюсь. Ну же, закрой глазки. Мне как раз надо потренироваться.

Андромеда вздохнула, словно сдувшись, и послушно зажмурилась. Целовалась Валери далеко не так страстно, как проклятый Аллен. Но нежности было хоть отбавляй.

— Ну как?

Мисс Блэк открыла затуманенный взгляд и покачала головой.

— Ты права. Душ отменяется. Я спать. Придумай, как убить ублюдков, будь лапочкой.

— Завтра подумаем, — Валери зевнула. — Спать хочу, как не знаю кто.

— Договорились. Завтра день рождения Руди. Надеюсь, Аллена не пригласят.

— С чего бы, Басти же не будет. Спи уже, неистовая Блэк! Но Аллена я понимаю. Ты классно целуешься, не то что в прошлом году.

Андромеда нервно хихикнула, бросила укоризненный взгляд на подругу, забралась в постель, и задёрнула полог. Уже через пару минут в комнате стало тихо.

***

Санни проснулась рано, как сразу заверила оказавшаяся рядом Лакки. Первым чувством было удовольствие — такой выспавшейся давно себя не ощущала. А вот вторым ощущением стал ужас, когда обвела взглядом комнату и вспомнила, где находится, и что случилось накануне.

Поход на вечеринку больше не казался ни забавным, ни столь необходимым, он представлялся форменным ребячеством. И если об этом узнает отец…

— Лакки, где Джейми?

Домовушка уже поставила на стол горячий ароматный кофе и протягивала ей нагретое полотенце.

— Мастер Джейми спит, — улыбнулась она. — Госпожа Мюриэль тоже спит. И ваш отец, и матушка, и брат. А второй брат на кухне.

— Откуда? ...

— Противный Оскар говорил это только что другому эльфу — Майсу. А я слышала. Майс — это эльф вашей матушки.

— Лакки, а ты никому не рассказывала про вчерашнее?

— Никому-никому! — домовушка сразу стала серьёзной. — Мастер Джейми сказал, что это ваша с ним тайна, а я умею хранить тайны. И знаю, что если ваш отец узнает, то всем будет очень грустно. Никогда я не наврежу мастеру Джейми и вам, хозяйка Санни.

— Грустно — не то слово, — горько усмехнулась Санни и пошла умываться. Внутри поселился холод, тот самый, что погнал вчера на вечеринку. Она так мечтала увидеть маму… Только вот чуда почему-то не случилось. С ней что-то не так? Почему больше не хочется уткнуться в материнскую юбку и порыдать вволю? Почему вдруг захотелось оказаться подальше от этой замечательной дружной семьи, в которой все так любят друг друга?

А ведь ещё вчера казалось, что Джейсон Прюэтт на самом деле её отец, любящий свою дочь, лучший отец в мире. Санни как-то свыклась уже с этой мыслью. И с братьями она так быстро подружилась и нашла общий язык. Даже с Мюриэль было легко, словно знакомы всю жизнь. Но только увидевшись с мамой, смотревшей с такой лаской, любовью и пониманием, она почувствовала, что чего-то не хватает. И дело не в Летиции, она на самом деле оказалась замечательной. Возможно, в ней самой чего-то важного не хватает? Но чего? Вот теперь этот вопрос тревожил и мучил.

А может, дело в том, что сохранившейся в душе образ родной матери, певшей ей колыбельную в раннем детстве, был совсем иным? Наверное, ей просто нужно время…

Санни сползла по стене, и закрыла руками мокрое лицо, утыкаясь в колени.

Боже! Джейсон, Летиция, Гидеон, Фабиан… Они все чужие! Они для неё — никто, никто! И она не имеет никаких прав ни на их любовь, ни на этот дом, ни на эту жизнь Молли Прюэтт! Они всё помнят и любят свою Санни, свою маленькую Санни, не её.

И подсознание молчит, словно не хочет отдавать ей, чужачке, своих воспоминаний. А ей самой нечего вспомнить, абсолютно нечего. И что теперь делать?

— Где она? — послышался из комнаты властный голос. Но сил вскочить, или сделать хоть что-то не было.

А Мюриэль была уже рядом. Подняла её с пола рывком, насильно наклонила над раковиной, умывая лицо ледяной водой, как маленькой.

К лицу прижалось всё ещё тёплое полотенце.

— И что за трагедия на ровном месте? — сердито спросила тётушка, пока Санни стояла, уткнувшись в полотенце. — Ну сделали глупость, с кем не бывает? Папу и маму расстраивать не будем. Не так ли?

Санни помотала головой. Конечно не будет. Она никогда им не навредит. Больше никогда. И всё равно будет любить — так, как сможет. Но жить надо самой. И решать, как жить, тоже будет теперь сама. Всё! Детство кончилось. Её нежданное второе детство...

Она убрала полотенце и даже смогла улыбнуться в ответ на насмешливый взгляд тётки.

— Всё хорошо.

— То-то же, — одобрительно кивнула та. — Твой кофе остыл, но ты можешь спуститься вниз и составить компанию Гидеону. Выдрала бы вас обоих — и тебя, и Джейми — собственноручно…

— Но, тётушка, откуда? ...

— А эти часы дурацкие, показывающие кто куда отправился из семьи, я ещё в детстве хотела уничтожить. Потом решила усовершенствовать, но всё руки не доходят. Так и висят в моей комнате, на совесть давят. Всё, я спущусь позже. Выше нос, племяшка. Прорвёмся.

Нервно рассмеявшись, Санни глубоко вдохнула, медленно выдохнула и пошла одеваться. Пусть она здесь чужая, но это ещё не конец света. Она жива, здорова, что-то уже знает, что-то умеет. Просто пора уже признать, что сказки не случилось, и многое зависит не от кого-нибудь, а от неё самой.

***

Гидеон, поморщившись, залпом выпил бодрящее зелье и прислонил прохладный флакон к виску.

— Хреново? — спросила Санни с сочувствием, устраиваясь напротив брата за большим кухонным столом.

— Тот, кто изобретёт антипохмельное зелье — обогатится, — проворчал Гидеон, устраиваясь напротив неё за массивным столом.

— Неужели ещё не изобрели? — Санни невольно хихикнула, когда он уныло помотал головой. — А где Фабиан?

Гидеон фыркнул, глянув сквозь ресницы:

— Рано тебе ещё таким интересоваться, ребёнок.

— Ага, — в тон ему сказала она. — А потом будет поздно. Знаю. Я пойду прогуляюсь… Если опоздаю на завтрак…

— Скажу, — согласился он. — Оскар! Кофе подай! И то зелье от головной боли.

Брат догнал её на заснеженной дорожке, по которой Санни бездумно брела, укутанная в тёткину шаль поверх тёплой мантии.

— Санни! — Гидеон пошёл рядом, приноравливаясь к её шагам. — Прости меня. Я знаю, ты уже выросла, просто…

— Всё в порядке, правда, — как-то уже естественно она взяла его под руку. — Лучше скажи мне, братец. А что тебе помешало последовать примеру Фабиана? Или точнее — кто?

Он как-то безрадостно хохотнул, пробормотал: «Совсем большая!», и некоторое время оба молчали, обходя заснеженную клумбу и направляясь вглубь сада. Санни вдыхала морозный воздух полной грудью, чувствуя, что наконец-то начинает успокаиваться.

— Мы случайно встретились в Лютном, — заговорил вдруг Гидеон. — До сих пор не знаю, что она там делала. Но… Проводил её на выход. И потом… Мы так же гуляли, о чём-то говорили. Она обещала написать.

— Не написала? — с сочувствием спросила Санни, когда он окончательно замолчал.

— Написала, — хмыкнул Гидеон. Наклонился, слепил снежок и с силой зашвырнул его в дерево метрах в двадцати. — А потом ещё, и ещё, и ещё…

— А ты?

— И я.

— Может, пора свататься?

— Я не знаю! — в голосе Гидеона прозвучало отчаяние. — Она вообще просит держать в тайне нашу дружбу. Дружбу, понимаешь? А на вопрос про сватовство — отшутилась. И что делать, Санни? Ждать, когда кто-то другой уведёт? Я уже ничего не понимаю!

Она взяла его за локоть уже обеими руками, не зная, что сказать в утешение.

— Это ведь Валери?

Он резко повернулся, глядя в удивлении.

— Фабиан не знает… И никто.

— И не узнает. От меня. Сам скажешь. Так она не хочет выходить за тебя замуж?

— Не знаю, я так прямо не спрашивал. И про сватовство было так, словно не всерьёз. Что мне делать?

— Спросить всерьёз? — Санни не знала, чем ему помочь. Хотела бы, но понимала, что тут он сам должен решать.

— В письмах это как-то… А встретиться всё никак не получается.

— Отчего же? Или дело в её брате? Отце?

Он молчал, казалось, целую вечность. И Санни не торопила, глядя на закружившиеся в воздухе снежинки. А говорили, что в Англии нормального снега не бывает…

— И во мне, наверное, тоже, — глухо заговорил Гидеон. — Я ведь хотел сначала твёрдо встать на ноги, купить дом, а тут драконы, и мы не удержались… — проговорил он тоскливо. И тут же добавил совсем другим, бодрым тоном: — Ладно, сестрёнка. Если ты уже полюбовалась на первый снег, пойдём. Иначе на завтрак опоздаем.

— Пойдём, — согласилась она.

***

Как же она боялась когда-то этого разговора с отцом. И вообще не ждала так рано, только в рождественские каникулы. Но в этот день словно что-то переключилось в голове. И в кабинет после завтрака, прошедшего в милых разговорах ни о чём, она вошла, сама поражаясь накатившему — нет, не спокойствию — скорее, состоянию странной апатии и в то же время какой-то непонятной решительности.

Джейсон Прюэтт как будто вовсе был мыслями далеко. Указав ей на кресло, он долго молчал, глядя куда-то в сторону мягко потрескивающих поленьев в камине. Она тоже первой разговор начинать не спешила. Ждала вопросов, или прямых указаний, и уж тогда, по обстоятельствам.

— Санни, — отец словно очнулся. — Прости, задумался. Так что с женихами? Что тебя пугает, малышка?

— Не знаю. Наверное, скорость развития событий, — вдумчиво ответила она. — Ты ведь сам хотел, чтобы я развивала свой дар. А у меня ощущение, что у меня просто не будет такой возможности, если я выйду замуж.

— Понимаю, — кивнул он. — Однако можно обойтись помолвкой, а свадьбу отложить… скажем на пять лет.

Санни почувствовала, как внутри всё сжалось:

— У тебя уже есть кто-то на примете?

Отец выглядел печальным:

— Целых двое, и как я понял, они оба тебя пугают? Или что-то другое?

Она растерянно пожала плечами, не зная, чего ожидать.

— Не хотелось этого признавать, но, пожалуй, твоя тётка и мать правы, — лорд Прюэтт встал и прошёлся по кабинету. — Санни, ты уже взрослая девушка и я буду говорить откровенно. Ты должна понимать, что и Нотты, и Лестрейнджи для тебя, да и для нашей семьи, почти одинаково выгодные партии. Одно твоё слово сейчас в пользу кого-то из них, и я не стану чинить препятствий.

Она испуганно замерла. И что ответить? Милый Рабастан? Невероятно крутой Нотт? Ну почему она не разобралась в себе хотя бы этим утром?

Лорд Прюэтт усмехнулся:

— Вижу, что порадовать меня тебе нечем?

С жалобным видом она медленно помотала головой.

— Что ж, — отец вернулся за стол, но садится не стал. — Обстоятельства складываются таким образом, что в ближайшем будущем может всё круто измениться. Если к Рождеству ты так и не сможешь сделать выбор — а я сомневаюсь, что за месяц что-то изменится — то разговор перенесём к концу твоей учёбы в Хогвартсе.

Санни затопила радость, но показать её, пока отец не закончил, она поостереглась.

— К тому времени постараемся найти тебе учителя по чарам. Раньше нет смысла, совмещать ученичество и последний год учёбы в Хогвартсе… Я всё же не зверь.

Она хотела поблагодарить — учёба по программе давалась ей нелегко. Но Джейсон как раз остановился перед ней с очень серьёзным видом и Санни только кивнула.

— Но ты должна знать. Я принял решение… — Паузу он тянул так долго, что Санни едва не задохнулась, задерживая дыхание. — Если ты всерьёз займёшься развитием своего дара и к концу выпуска покажешь реальные результаты, которые меня впечатлят, то обещаю… — Отец выглядел торжественно, как никогда. — Обещаю, что сама выберешь себе жениха, на свой вкус и на своих условиях. Или не выберешь никого. Острой необходимости породниться с кем-то у нас нет. — Он вдруг усмехнулся очень по-доброму: — Разумеется, я должен буду одобрить жениха. Во всяком случае, обещаю приложить все усилия, чтобы принять твой выбор.

— Спасибо, папа! — с чувством воскликнула Санни, вскакивая с кресла. Но подойти и обнять не решилась — вспомнила вдруг все утренние сомнения.

Джейсон подошёл сам. Обнял за плечи:

— Я правильно понимаю, мы ждём до лета?

Она закивала, смаргивая слёзы:

— Я обязательно преуспею в чарах.

— Очень надеюсь, — в его голосе сквозила улыбка. — Как всегда — путь к свободе тернист и труден. Так что, хочешь иметь собственный выбор, учись. А сейчас, если других вопросов у тебя не осталось…

— Пожалуй нет, — Санни уже ощущала, как вырастают за спиной крылья.

— Тогда больше не задерживаю. Будь готова после обеда, вернём тебя в школу через камин, с твоим деканом уже обговорили.

— Спасибо, папа.

Вот и всё. Какая всё-таки потрясающая возможность — преуспеть в мастерстве по чарам и обрести свободу выбора. Что ж, за это стоит и нужно бороться. И Санни даже знала, кто ей в этом поможет. Если, конечно, захочет, а она приложит все силы, чтобы он захотел. Ведь ещё больше, чем получить свободу выбора, она хотела бы стать настоящей сильной волшебницей.

***

Северус выбежал из дома и долго шёл, не глядя по сторонам, он до сих пор слышал голос отца и свой ответ. Мальчик сердился на себя, что так испугался. Испугался, вдруг мама скажет, будто профессор ему никакой не отец, а потому им нужно опять куда-то уходить… Дурак! Даже дядя Джейсон говорил, что Антуан Робертс его отец! И целитель сказал, что они, мол, похожи. И Люциус Малфой, а он уже на третьем курсе учится.

Северус шмыгнул носом и огляделся. Оказывается, он уже успел дойти до реки. А ведь она не так и близко — реку было видно из окна новой спальни. Волшебной спальни с волшебной кроватью. Как же здорово, что теперь она его, только его, Северуса. Элси рассказала, что у магов вещи часто передаются по наследству от отца к сыну, даже мебель, а иногда и мантии. Но как только Сев представил, что когда-то ему тоже придётся это отдать, то решил придумать что-нибудь, когда вырастет, чтобы оставить кровать себе навсегда.

Протиснувшись между густых кустов к огромному дереву, Северус перешагнул через корни, держась за ветку и замер, любуясь сверкающей на солнце рябью небольших волн довольно широкой реки — гораздо шире, чем та, что протекала возле старого дома. Сквозь прозрачную воду виднелось песчаное дно, мелкие камешки и кое-где редкие растения. А если приглядеться, то в спокойной заводи можно было рассмотреть быстрые тени мелких рыбёшек.

На реке за Паучьим Тупиком, где он так любил бывать совсем недавно, дно в жизни не увидишь — мутное всё, вода с маслянистыми разводами, говорили, что фабрика сливает туда отходы. И рыбы там не водилось, это Северус знал точно. А тут… Тут, наверное, и купаться можно, когда тепло будет. А ещё, у него же теперь удочка есть! Стоит в его комнате, в углу за шкафом. И спуск хороший к самой воде он уже приметил. Но это подождать может, ведь он здесь ещё ничего не видел.

И хотя от реки уходить не хотелось — казалось, сидеть на толстом корне дерева и смотреть на воду он мог бы вечно — любопытство пересилило. Осмотреться надо обязательно. Северус выбрался из кустов и сразу увидел высокий холм слева, там росло не менее толстое дерево, чем у реки, только ещё выше. Можно попробовать забраться на него и всё осмотреть, а потом уже решать, куда идти.

На холм он забрался быстро, но рощица тонких деревьев и кусты осмотреться не давали. И пришлось лезть на дерево — хорошо, разлапистые ветви спускались почти до земли. Лазить по деревьям он умел, так что быстро дополз до середины и устроился на толстой ветке отдохнуть. Даже жарко стало в тёплой мантии. Внизу, довольно далеко, он теперь увидел несколько домов, это были не просто дома, а целая улица. Но встречались и отдельные дома на большом расстоянии друг от друга. Все они стояли на берегу всё той же речки, протекавшей возле отцовского дома. Река потом круто изгибалась и исчезала где-то вдали, среди холмов.

Северус поднялся на ноги, переместился на другую ветку, чтобы осмотреть другую сторону земель. И ахнул, увидев замок. Настоящий замок, с башнями, с узкими окнами в каменных стенах. И такой большой! Нет, Хогвартс был, конечно, больше, и, наверное, красивее. Но это далеко. А здесь замок — вот он! И если бежать, то не так и долго. Было до ужаса интересно, кто там живёт. Стоило спросить разрешения у отца, но ведь он ему ничего не запрещал.

Бежал Северус во весь дух, чётко помня направление. То и дело приходилось преодолевать холмы и холмики, огибать густые кусты. Только под конец он наткнулся на широкую тропинку. А ведь мог раньше на неё выйти, видел же сверху. Скоро — уже совсем близко к замку, тропинка разделилась на три более тонких. Самая широкая шла к середине замка, где он увидел огромные железные ворота, а две узкие тропки подходили к его крайним башням.

Северус понимал, если в замке живут люди, то лучше незваным гостем туда не являться, потому сразу свернул налево — к одной из башен. Хоть потрогает.

И сразу замер, словно налетев на стену. Прямо ему навстречу шли пятеро мальчишек. И трое точно были старше. Скрыться он уже не успевал. Ребята его заметили и явно не собирались упускать. Бежать? Дома он не раз убегал от местной банды, но эти пока ничего ему не сделали… Пока он колебался и бежать уже было поздно.

Оставалось стоять, сжимая ладошки, сразу ставшие мокрыми, в кулаки. И ждать — что скажут.

Остановились прямо напротив него, в центре — крепыш в толстой куртке из обрезков кожи, видимо, местный главарь. Остальные замерли по обе стороны в равном количестве. Причём Сев сразу подметил, рожи нахальные, а выправка как под копирку. Он у слизеринцев такое видел в тренировочном зале. Вроде, отдыхают, а сами наготове, чуть что — и в бой. Ему сразу стало зябко, против них даже палочки нет. А ведь мог взять — пока отец так занят мамой, не заметил бы.

— Ты кто такой? — визгливо спросил высокий щуплый пацан, что стоял справа от главаря. Крепыш лишь внимательно разглядывал, но тоже ждал ответ.

— Живу я здесь, — вздохнул Северус, и на всякий случай сжал кулаки. Похоже, драки не избежать, а так жалко стало, что ничего ещё разглядеть не успел. Потому добавил устало, не пытаясь скрыть разочарования. — Может, это… разойдёмся по-хорошему, а?

— Может, и разойдёмся, — главарь смачно сплюнул ему под ноги. Сев восхищённо расширил глаза — научиться бы. — Смотря кто ты, и что понадобилось в замке. Ты ведь туда бежал?

Северус закусил губу, раздумывая — как сказать, чтобы это пацанов удовлетворило, но не слишком унижаться.

— Мой отец тут живёт, — решил он быть честным. И махнул рукой в сторону дома. — У реки, где она поворачивает.

— Брешешь! — тут же вступил писклявый.

Крепыш задвинул его за себя, делая шаг вперёд:

— Профессор Робертс — твой отец?

— Да!

— Бастард, что ли?

Северус насупился. Это слово он уже знал, и оно ему не нравилось. Пусть Люциус и уверял, что это не так уж плохо, но Севу взгляд Малфоя, полный превосходства, тогда не понравился.

— Не твоё дело!

— Да врежь ему, — воскликнул писклявый, — чего миндальничать? У профа детей нет, это все знают.

— А может и не врёт. Мантия новенькая, сапожки тоже, — крепыш презрительно его оглядывал — отдашь мантию добровольно и драки не будет.

— И сапоги, — выкрикнул хриплым голосом один из мелких.

— И сапоги, — кивнул главарь и снова сплюнул сквозь зубы.

Это Северусу было понятно, даже хорошо знакомо. Так он однажды почти новой куртки лишился, на которую мама очень долго копила. Только тогда добровольное согласие отдать не помогло. Куртку забрали, но всё равно избили.

— Бейте, — вздохнул он, сжимая кулаки и переставляя ноги для устойчивости. — Добровольно не отдам!

— Вот как?! — Крепыш удивлённо поднял брови, переглянулся со своими подпевалами. Мерзкие усмешки Северусу не понравились, он едва сдерживался, чтобы не броситься на главаря первым. А тот неторопливо стал его обходить, словно решил напасть сзади. Так и хотелось развернуться, но оказаться спиной к четырём его дружкам было ещё глупее. Он напряг спину, ожидая удара в любой момент.

Но главарь удивил, снова остановился перед ним. Взгляд жёсткий:

— А хочешь сделку? Согласишься, и бить не станем. Слово! Правда, мантию отдать всё равно придётся. Ну или сапоги — сам выберешь.

— Какую? – заинтересовался Северус, внутренне кривясь. По-хорошему ни на какие сделки с такими гадами идти нельзя. И слову их верить — надо дураком быть. Но любопытство и слабая надежда на мирный исход пересилили.

— Заберёшься на башню и поговоришь с колдуном. Хотя бы просто поздороваешься.

Северус насторожился — мальчишки переглянулись с таким удивлением, что здравый смысл просто вопил, что соглашаться нельзя. С другой стороны, это был прекрасный повод забраться в башню. Когда ещё так повезёт?

— Мантию не отдам, — решительно сказал он.

— А сапоги?

Сапоги было жалко, они были совсем новыми, с уютным тёплым мехом, толстой подошвой и рисунком, выдавленным на чёрной коже. Но были ещё новенькие ботинки, не хуже.

— Только на обмен, — решил он. — Земля холодная, а дом далеко.

И понимал, что наглеет, но иначе с такими нельзя, пусть и дрожит всё внутри от собственного безрассудства.

— Значит, согласен, — удовлетворённо кивнул главарь. — Полезешь на башню. А сапогами с Джонни поменяешься. У него они совсем старые, но ещё крепкие. И тебе в самый раз будут. До дома в них дойдёшь, а потом вернёшь ему, ясно?

— Если колдун не сожрёт, — тихо пробормотал кто-то из парней.

Северус внутренне вздрогнул. Было ясно, что с колдуном не так просто.

— Ясно, — кивнул он. Деваться было некуда. Драться не хотелось — мама плакать станет. И неизвестно, что ещё скажет отец. Если бы сразу, Северус и думать не стал бы, а теперь, когда сделку предложили, уже и стыдно было бы идти на попятный.

— Тогда меняйтесь сейчас, — решил крепыш. — А то сбежишь ещё…

Означенный Джонни был самым мелким и выступил вперёд, щерясь беззубым ртом — двух резцов сверху не хватало. Сапоги на нём были стоптанные и потрескавшиеся из грубой коричневой кожи.

Северус стащил свои новенькие сапоги, усевшись прямо на землю. Джонни же просто свои скинул, и заскакал по мёрзлой земле босыми ногами.

— Быстрей давай! Холодно же!

Сев и сам ощущал задницей, что холодно. Сапоги местного оказались холодными и чуть великоватыми. Но достаточно удобными. Джонни натянул его новенькие сапожки и радостно засмеялся:

— Как на меня шили!

— Умолкни, — приказал ему главарь и протянул Северусу руку. Но тот вскочил сам, проигнорировав помощь.

— Куда идти?

Главарь мотнул головой в сторону замка, и знаком предложил идти впереди. Старые сапоги громко топали по замёрзшей дорожке, тогда как остальные ступали практически бесшумно. Северус пообещал себе, что научится ходить так же. Когда обогнули кусты, и впереди показалась железная калитка в ограде, за которой виднелась коричневая дверь в башне, мальчишки остановились.
— Дальше сам, — тихо произнёс крепыш и замялся, словно хотел что-то добавить, но передумал.

— А как дверь открою?

— Нажмёшь внизу слева на бугорок — он чуть темнее — и дверь откроется, — прошипел главарь. — А вот забор перелезть нужно. Только это… Если передумал…

— Я не трус! — возмутился Северус и сразу потопал к калитке. Перелезть через ограду труда не составило. Перекладины были удобными, только о колышки сверху мантией зацепился, и она порвалась с глухим треском. Стало очень досадно — мальчишки явно это видели, хоть и спрятались в кустах.

Спрыгнув на той стороне, Сев выпрямился и решительно направился к дверце. Задрал голову вверх, но увидел перед собой только каменную стену, уходящую ввысь. Тянуть дальше было нельзя — сказал же, что не трус. Хотя он бы помедлил, надо же рассмотреть башню снаружи. Но нельзя, эти гады сразу решат, что он боится.

Тёмный бугорок он нашёл почти сразу. Пришлось присесть на корточки и нажать с силой. Поддался хитрый запор с трудом. Что-то щёлкнуло внутри, едва не заставив подпрыгнуть, и дверь с тихим скрипом приоткрылась. Северус поднялся с корточек, переборол желание обернуться и вошёл внутрь. А потом силы его покинули, когда дверь сразу захлопнулась за ним с громким щелчком, оставив в густом полумраке.

Северус прислонился к двери, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Сердце колотилось внутри как бешеное. Волосы на затылке шевелились. Скоро перед глазами явственно проступила винтовая лестница, уходящая ввысь. Вокруг слышались какие-то шорохи, но смотреть под ноги Сев не решился, поспешно ставя ногу на первую ступеньку. Медленно переставил ногу в чужом сапоге на следующую. Сзади что-то пискнуло и зашуршало, сердце нырнуло вниз, а Сев взлетел вверх по лестнице, перестав рассуждать. Ну не мог быть колдун людоедом! А вот крыс Северус не любил. Или что там шуршало?

Наверху была широкая площадка, с которой можно было выглянуть в бойницы, только если быть повыше ростом. И две двери напротив бойниц. Северус тяжело дышал, не зная, какую дверь попробовать открыть первой. Вниз старался не смотреть, подножие башни утопало в жуткой тьме. Не хотелось даже думать, как он будет возвращаться обратно.

А потом и вовсе показалось, что кто-то потихоньку поднимается к нему из темноты, хрипло дыша. Это оказалось так жутко, что Сев бросился к левой двери, больше не рассуждая. И сразу заколотил по ней кулаком, навалившись всем телом.

— Откройте! — крик оглушил его самого. Но страшнее было от неведомого чудища, которое, казалось, уже дышит прямо за спиной. — Пожалуйста! Откройте!

Дверь неожиданно распахнулась внутрь, и Северус полетел на середину комнаты, громко топая. Только у высокого стола кто-то ухватил его за шиворот, останавливая и поднимая в воздух. Заставляя захлебнуться от паники и какого-то странного облегчения. Хуже уже быть не могло.

***

все сообщения

Каури

Дата: Четверг, 01.12.2016, 01:33 | Сообщение # 111

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

— Ну чего орёшь? — прогудел над ним колдун, всё ещё держа за шиворот. — И не побоялся ко мне забраться… Кхех. Чей такой прыткий будешь?

Северус понял, что зажмурился. Пришлось открыть глаза, когда под ногами появилась опора.

Перед ним возвышался седой старик с густой совершенно белой шевелюрой и длинной бородой такого же белоснежного цвета. Борода была смешно заплетена в косички.

— Вы колдун? — зубы стучали и вопрос вышел невнятный.

— Вроде того, — усмехнулся старик, отступил на шаг и уселся в высокое деревянное кресло. — Садись, раз уж пришёл. И рассказывай. Или марш отсюда, если баловство затеял.

— Не баловство, — Северус углядел рядом высокий табурет и поспешно на него забрался. Лишь бы не прогнали. На лестницу возвращаться отчаянно не хотелось. Колдун вроде ничего, не такой уж страшный, а что там внизу за чудовище — ещё неизвестно. — Мне интересно.

— Интересно ему, — проворчал старик, рассматривая его с каким-то удивлением. — Как звать тебя, малыш?

— Я не малыш, — тонким голосом ответил Сев и кашлянул, чтобы нормально говорить. А потом затараторил, пытаясь сразу всё высказать, чтоб не прогнали. — Я Северус. Мой папа профессор Робертс! Я не вру, это правда. Его дом тут недалеко. Он сам вам скажет, если спросите. А к вам меня мальчишки заставили подняться. Сказали, что вы страшный. Но, по-моему, они напутали. Там на лестнице какое-то чудовище, а вы не страшный.

Старик улыбнулся, глядя на него с недоверчивым весельем.

— Это Барс, — пояснил он. — Котик мой. Книзл, если быть точным. Я вас познакомлю. Для чудовища он слишком ленивый, но тебе понравится, вот увидишь. Или сначала чаю?

— Чаю, — быстро согласился Северус.

И во все глаза уставился на плывущую к нему чашку. Тихонько стукаясь о блюдце с мелодичным звоном, она доплыла до стола и встала перед мальчиком на скатерть. На боку открылись нарисованные глазки, моргнули, а линия внизу сложилась в улыбку.

— Привет, — поздоровалась чашка. — Тебе сахар, молоко, сливки добавить? Эй!

— Только сахар, — поспешно попросил Северус, приходя в себя. — Привет.

— Значит ты — сын Антуана, — подал голос старик, пряча в усах улыбку.

Сев вскинул на него взгляд, кого-то ему этот старик напоминал. Словно видел когда-то. Может, в Хогвартсе? Или на портрете? Там же куча портретов!

— Да-а, а вы его знаете? — ответил Северус и осторожно пригубил горячего чаю. Вкус был странным, но очень приятным.

— Знаю ли я своего сына? Иногда кажется, что нет. Вот как сейчас. Давай знакомится что ли, внучек, — усмехнулся старик.

А Северус только набрал полный рот вкуснейшего чая! И прямо на красивую мантию волшебника выплюнул! А разве можно вот так сообщать? Смутился Сев почти до слёз. Но старик даже не перестал улыбаться, только палочкой взмахнул… и все капли испарились.

— Ты печенье бери. Оно с орехами.

— Папа твой сын? — выдавил из себя Северус, страшно стесняясь — наверняка ведь неправильно понял.

— Антуан Робертс — да, мой сын, — доброжелательно кивнул старик. — А ты, стало быть, мой внук. И где ты столько лет пропадал, позволь спросить? Почему старика не навестил ни разу?

— Я не мог, — смутился Северус ещё больше. — Я же не знал, что вы меня ждёте.

— Не знал он! Как бы я мог не ждать?

— Я даже не знал, что вы есть на свете.

— Бывает, — вздохнул его дед, и подвинул ближе печенье. — Ты попробуй, наверняка таких никогда не ел.

— Спасибо, — Северус вгрызся в ароматный бок толстого печенья и захрустел орехами. — Кушно.

— То-то, что вкусно. Прожуй сперва, а потом говори. Папка-то твой где сейчас?

— Дома. С мамой они там… Завтра жениться будут. Папа нас нашёл недавно, он даже не знал, что я есть. Ну просто… Ну вот так.

— Понимаю!

Северус сомневался, что старик понял всё, но объяснять непростую жизнь стало как-то лениво. Чай с печеньем заставили расслабиться, даже в сон потянуло.

— Можно в туалет? — опомнился он, с усилием открывая глаза.

— Ну пойдём, внучек, покажу, что тут как, — старик поднялся, снова становясь высоким, и взял его за руку. — Северус, правильно?

— Да, а вы?

— Кристиан Северус Робертс. Но можешь называть меня дедом. Вот сюда, внучек. Вот здесь руки вымоешь. Справишься?

— Я не маленький!

— Да уж вижу. Н-да, чудеса.

— Какие чудеса?

— А это я тебе сейчас покажу. Авось понравится дедовская мастерская. Давай-ка мне мантию, жарко же. Вот так. Жду тебя, внучек.

***

— Надо сказать Беллатрикс, — Валери потянула задумавшуюся Андромеду за рукав, отодвигая с пути бегущих мелких гриффиндорцев.

— Думаешь? Я надеялась, мы сами что-то придумаем, — скривилась средняя Блэк. — Белл меня убьёт, если узнает.

— Поверь, не убьёт. А вот кое-кому сильно не поздоровится. — Валери оглянулась и громче поздоровалась: — Привет, Питер!

— С ума сошла? — зашипела Андромеда, покосившись в сторону Питера Аллена. Парень дерзко ей улыбнулся и свернул к столу барсуков.

В большом зале народу пока было совсем мало, но Беллатрикс с Рудольфусом уже сидели за слизеринским столом. Флинт с Мэдисоном чуть в стороне от них что-то не поделили, громко ругаясь. На них уже оборачивалась МакГонагалл.

— Что случилось, мальчики? — сразу бросилась к ним Валери, оставив Андромеду стоять перед сестрой.

Только мисс Нотт «мальчики» проигнорировали. Флинт вскочил и, обозвав Мэдисона свихнувшимся птеродактилем, спешно покинул большой зал. Валери, бросив осуждающий взгляд на Регана, лениво пожавшего плечом, побежала за Флинтом.

— Меда, — Беллатрикс вопросительно подняла бровь. — Так и будешь стоять, или всё же сядешь?

— С добрым утром, Андромеда, — улыбнулся Рудольфус. — Советую попробовать ростбиф, очень удачный.

— С днём рождения, Руди!

— Благодарю, — широко улыбнулся Лестрейндж.

Средняя мисс Блэк устроилась напротив них, сразу подвинув себе бокал с соком. Удалила сок и наколдовала воды, и только после этого взглянула на сестру.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать. Обещай выслушать спокойно.

Беллатрикс нахмурилась и вгляделась в младшую сестру:

— Я само спокойствие. Со всем подробностями, Меда, раз уж решилась. Руди, наколдуй нам тишину.

Как только шум зала от них отрезало, Андромеда быстро, боясь передумать, выпалила:

— Мне надо отомстить грязнокровке! Я узнала, что он трепал моё имя в кабаке.

— Звучит блёкло, — фыркнула Бель, подвигая сестре хрустящие тосты, — надеюсь, речь идёт о Тонксе?

— Да, и не скалься так, пожалуйста.

— Что значит трепал твоё имя? Откуда ты узнала?

— Аллен сказал, под заклинанием правды, — нехотя призналась Андромеда, откусывая кусочек тоста.

— Питер человек конкретный, — кивнула Бель. – Наверняка он подробно изложил, что именно красавчик говорил о тебе. Начинаю думать, что это не так безобидно, если уж ты решилась рассказать мне.

Андромеда покраснела, но взгляд не отвела:

— Тонкс хвастался, что скоро трахнет саму Блэк.

— Вот значит, как, — крылья носа Бель затрепетали, и Андромеда порадовалась, что послушалась Валери. — Ну что ж, Меда, «сладкая жизнь» ему обеспечена. Грязнокровка знает, что Аллен тебе рассказал?

— Пока нет, но как только увижу…

— Уймись! Как только увидишь его, обворожительно улыбнёшься. Ясно? Делаешь вид, что без ума от подонка. Свидание назначишь на сегодняшнюю ночь, но не придёшь, завтра извинишься, и назначишь на следующую ночь. И опять не придёшь.

— Я не смогу… Я убить его хочу! Ты не понимаешь!

— Понимаю, малышка. Ты сможешь! Ты же Блэк, а не какая-то тряпка! Руди! Эй, снимай заглушку.

— А дальше что? – спохватилась Андромеда.

— А дальше будет весело, за три дня успеем придумать. И Руди поможет. Правда, милый?

— Всё что прикажешь, принцесса, — Лестрейндж поцеловал руку невесты и подмигнул Андромеде. — Какие-то проблемы с котёночком?

Средняя Блэк вспыхнула:

— Он мразь, а не котёночек!

— Эта мразь как раз смотрит на тебя из-за стола барсуков, — мило улыбнулся Рудольфус. — И вид у него очень виноватый. Я даже где-то волнуюсь, что ты, Меда, растаешь от такого взгляда.

Беллатрикс фыркнула, сверкнув глазами:

— Такое, милый, даже она не простит. Не волнуйся.

— Могу я узнать? — улыбаться Рудольфус перестал. — Вызвать его на дуэль мне ничто не мешает.

— Фи, дорогой. Обойдёмся без дуэли, — Беллатрикс предвкушающе улыбнулась. — Потом дам тебе послушать, как грязнокровка будет молить о пощаде.

— Бель, — Андромеда уставилась на неё испуганно. — Я не хочу в Азкабан!

— И я не хочу, — серьёзно кивнула та. — Но шалунишка всё же смерти не заслужил, так что слегка с ним поиграем и отпустим. Пускай живёт. Если сможет… — ласковая улыбка Беллы пугала до дрожи.

— Кто тут про Азкабан? — придвинулся к ним Мэдисон, уводя тарелку с жареными крылышками от Андромеды.

— Тише ты, — прошипела она. — И верни блюдо, обжора! Что вы с Флинтом не поделили?

— Придурок он, — отмахнулся Реган. — Ничего особенного. Руди, будешь секундантом?

— Та-а-ак, — Рудольфус отодвинул от себя тарелку с пирожками и поглядел на друга. — Совсем охренели?

— Поверь, я не собирался портить твой день рождения, но… Так ты согласен?

— Сначала поговорим, — Лестрейндж поднялся. — Прости, любовь моя. Реган, за мной, живо!

Андромеда со вздохом поглядела им вслед, а потом случайно наткнулась на взгляд Теодора Тонкса. Тот и правда выглядел виноватым. На миг у неё что-то шевельнулось внутри, слишком сильно привязалась к этому гаду за последние дни. Но ярость от этого вспыхнула лишь сильнее.

Мордред знает, сколько сил ей пришлось приложить, чтобы просто улыбнуться.

— Умница, — одобрила Беллатрикс, когда Андромеда поспешно отвернулась от предателя. — А теперь нормально поешь!

***

Едва вернувшись в школу, Санни сразу бросилась к Монстрику в спальню. Книзл дрых на её кровати, и лениво приоткрыл один глаз, словно вовсе не скучал. Но нисколько не возражал, когда его схватили на руки и закружили по комнате, прижимая к груди. Даже заурчал и лизнул хозяйку в подбородок, вызывая радостный смех.

— Ты вырос! — воскликнула она. — Скоро станешь совсем большим!

Лакки суетилась вокруг неё, причитая, что надо переодеться, если хозяйка желает успеть на ужин. Хозяйка желала, аппетит к ней чудным образом вернулся. Вернув Монстрика обратно на кровать, Санни сняла мантию и отдала её домовушке.

Кто бы мог подумать, что она так обрадуется возвращению в школу? После разговора с отцом её позвала мать. Летиция расспрашивала об учёбе, радостно щебетала, вспоминая разных знакомых, справлявшихся о её успехах. Санни, ужасно переживая, обрадовалась только имени Вальбурги Блэк, ухватившись за него, как утопающий за соломинку. Рассказала матери о встрече в Хогсмиде, умолчав о похищении Тёмным лордом. Ещё рассказала о том, как гуляла с братьями на свой день рождения. Скомкано ответила на вопрос про Нотта.

Сердце девушки разрывалось от противоречивых чувств. Ей жутко нравилась Летиция, она хотела бы с ней дружить, она точно смогла бы её полюбить, но никак не получалось воспринимать её как родную мать. И очень страшно было, что та вспомнит что-то из прошлого, а она и ответить не сможет. Потому так обрадовалась, когда в комнату ворвались Фабиан с Гидеоном. Братья пришли попрощаться. Санни даже вместе со всеми посмеялась над их шутками.

За обедом она почти не ела, не хотелось просто. Он прошёл шумно, Мюриэль всех развеселила, рассказав, как посещала главу аврората. Джейми, сидя рядом с Санни, шёпотом добавлял подробности и комментарии, заставляя её сдерживаться изо всех сил, чтобы не смеяться в голос. Оказывается, он тоже был на той встрече вместе с матерью под видом её адвоката.

Фабиан и Гидеон грезили о работе с драконами и сетовали, что сразу после обеда им придётся родителей покинуть, но обещали навещать часто.

К Санни никто особо не приставал, и она немного успокоилась. Только прощаясь, мать отвела её в сторону и посмотрев серьёзно, вдруг сказала:

— Милая, я знаю, что тебе сейчас нелегко. Как вспомню свой седьмой курс… Я понимаю, так вышло, что мы никогда с тобой не были близки. Боюсь, это моя ошибка. Вовремя не заметила, как отдалились. Спасибо тебе, родная, что стараешься это изменить. Я это очень ценю. У нас получится, не переживай так. Главное, ты у меня стала серьёзней, повзрослела, и я очень тобой горжусь!

Обнять маму после этих слов оказалось легко, и перемещаясь камином в кабинет МакГонагалл, Санни ощущала комок в горле. Отец просто поцеловал в лоб на прощание, а братья по очереди крепко сжали в объятиях. Мюриэль подмигнула и потрепала по спине, велев держаться. Джейми поцеловал в щёку и обещал писать.

Всё закончилось неплохо, но вернуться в Хогвартс оказалось почти счастьем. Ничего, к Рождеству она будет больше готова к жизни в родном доме. По крайней мере хотелось в это верить.

— Вам письма, хозяйка Санни, — появилась рядом домовушка. на подносе лежало три письма. Прямо как в богатых домах! Санни хихикнула, устраиваясь за столом.

Первое письмо оказалось приглашением. Слизеринцы устраивали у себя в гостиной вечеринку по поводу дня рождения Рудольфуса Лестрейнджа. И тот лично приглашал её приходить.
«Ровно в семь часов тебя встретят у спуска в подземелье, — писал Руди. — форма одежды повседневная, подарков не нужно»

После этого несколько минут прошло в суете. Подарить Рудольфусу что-то хорошее очень хотелось. Лакки предложила купить, обещая раздобыть каталог любого магазина в Косом переулке. Мол, у тётушки есть полный комплект. На том и порешили.

Второе письмо оказалось от Магнуса Нотта. Жених номер раз был немногословен. Вместе с пожеланием здоровья, он просто написал: «В вашу коллекцию!» Из конверта выпала крошечная фигурка, пришлось увеличивать и восхищённо разглядывать. Котёнок, вырезанный из камня, выглядел как живой.

— Мне кажется, это малахит, — Санни поставила фигурку на каминную полку. — Лакки, как считаешь, мне следует послать ему благодарственное письмо?

— Можно сделать так же, как ваша тётушка Мюриэль, — предложила домовушка, не очень одобрительно рассматривая статуэтку. — Она всегда посылает только одно слово: «Спасибо» или «Благодарю», когда мужчины присылают подобные подарки. И даже не пишет — у неё целый ящик открыток с такими словами. Я знаю магазин, где она их заказала. На открытках её миниатюрный портрет.

— У меня нет портрета, — запротестовала Санни. — да и не хочу я, чтоб он был у всех, кому захочется послать благодарность. Пусть уж лучше на обороте будет…

Она растерянно задумалась. Цветы? Фотка Хогвартса? Как будто всё не то. А иметь подобные открытки очень полезно. Кроме этого слова можно приписать что-то ещё.

— Можно изображение солнышка, — предложила Лакки. — Или книзла. Вполне уместно будет, если на открытке будет изображение вашего фамильяра.

Лакки тут же была отправлена за Эжени, пусть нарисует. А Санни взяла третье письмо, да так и замерла, не торопясь открывать. Предательское сердце пропустило удар. И как сразу не поняла от кого? Рабастан всегда в уголке конверта рисует цветочек и кинжал. Мелкий, но вполне различимый рисунок. Может, у Лестрейнджей такой герб?

Пришлось срочно прятать послание в карман — из гостиной уже слышался голос Эжени Вуд. Только спустя полчаса, когда рисунок Монстрика вместе с Лакки отправился в Косой переулок, а подруга поспешила в Большой зал на ужин, Санни, которая отговорилась необходимостью освежиться, забралась в кресло с ногами, завернулась в уютную тёткину шаль и наконец достала конверт. Принюхалась сперва, но никаких запахов, кроме запаха пергамента, не уловила. Ну и правильно — не от девчонки же! Когда вскрывала, пальцы подрагивали. Вдруг он пишет, что узнал её в образе Майкла Моргана?! Читать просто боялась. Монстрик устроился у неё на плече и презрительно фыркнул, словно торопя.

— Ладно, — Санни осторожно вскрыла конверт и достала плотный желтоватый листок, исписанный аккуратным почерком. Глубоко вздохнув, принялась читать.

«Привет, — коротко здоровался Басти. Ни имени, никакого эпитета. Ну и ладно. — Знаешь ли ты, что заклинанием «Кофик Сию» греки вырезают по дереву очень красивые картинки?

Я проверял, оно работает без всяких особых движений палочкой. Ты мне сегодня приснилась… Надо запомнить рисунок или образ, и держа его в уме направить палочку на деревянную поверхность. Произносишь заклинание и готово. Только удалить этот рисунок простым «Эванеско» не получится. Всё время о тебе думаю...

Вообще пока не понял, как удалить. Даже нож не берёт, на срезанном месте рисунок проявляется вновь. Так что постарайся не рисовать ничего неприличного на общедоступных местах. Замазал неприличное слово на перилах главной лестницы Лестрейндж-холла коричневой краской. Но, похоже, придётся теперь делать это ежедневно, наутро краска слезает. Сильно скучаю по тебе.

Не пробуй повторять мой опыт на лестницах Хогвартса, разве что тебя никто не заметит. Но если найдёшь, как удалять вырезанный на дереве рисунок, буду очень благодарен. Поцелуй от меня Рудольфуса, у него сегодня день рождения. Или нет, целовать не надо, просто пожми руку. Кстати, скажу по секрету, этот болван коллекционирует необычные перья. Не говори никому, он считает это слабостью.

Басти, несчастный и только твой»

Санни рассмеялась и принялась перечитывать письмо, забыв про ужин.

все сообщения

Каури

Дата: Суббота, 17.12.2016, 22:44 | Сообщение # 112

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

Глава 30

Утром в воскресенье Антуан Робертс проснулся ни свет, ни заря. Темпус показал время — половина шестого. Всего через три с половиной часа Эйлин станет его женой. За окнами только начали гаснуть звёзды, а сна уже не было ни в одном глазу. Он не собирался вставать так рано и бродить в нетерпении по дому, ожидая пока проснутся остальные. Потому просто повернулся на спину и, заложив руки за голову, принялся вспоминать вчерашний день, получившийся хлопотным и насыщенным. Досаднее всего было вспоминать весточку от отца. Словно специально подгадал…

… Патронус в виде полосатого енота с ехидным выражением на подвижной мордочке завис прямо над креслом, в котором расположился Антуан. И ладно бы просто отдыхал, или был один. У него на коленях уютно устроилась Эйлин и как раз позволила себя поцеловать. Нахальный зверёк откашлялся, словно понял, какое занятие прервал, заставив Эйлин подпрыгнуть, а Робертса с досадой прикусить губу.

— Сынок, — ласково прогудел бесцеремонный енот голосом Робертса-старшего, — хотелось бы видеть тебя прямо сейчас. Приходи!

Антуан выдохнул, виновато улыбнувшись зардевшейся невесте, а шкодливая зверушка, взмахнув призрачным полосатым хвостом, красиво прыгнула по воздуху к ближайшему окну и растаяла на подлёте.

— Даже не представляю, как он узнал, что я дома… — начал Робертс, когда Эйлин поспешила выбраться из кресла и его объятий.

— А твой отец живёт где-то поблизости? — перебила она, поправляя одежду и стараясь не смотреть на Антуана.

— В замке. Северная башня Лестрейндж-холла, — машинально ответил Робертс, не сводя с неё глаз. — Я думаю, что нет ничего срочного…

Она подошла к креслу и на этот раз посмотрела прямо ему в глаза:

— Он знает о нас?

— Я… дело в том, — растерянно пробормотал Антуан, уже понимая, что продолжения не будет. Отец не мог выбрать лучшего времени! — Всё так быстро случилось… Я как раз собирался…

— Вот и сходи, — ровно ответила Эйлин и, отвернувшись, направилась к лестнице. Но замерла на первой ступеньке — И позови Северуса домой, он уже давно ушёл гулять.

Антуан поднялся рывком и, глянув на часы над камином, вызвал Элси.

Домовушка появилась через секунду и оглушительно чихнула, щелчком пальцев очищая от паутины скромное платьице.

— Где Северус? — быстро спросил Робертс, уже предчувствуя проблемы.

— Элси может поискать, — ответила домовушка. — В библиотеке Элси всё прибрала. Остались только дальние стеллажи.

— Ты же сказал, что Элси присмотрит, — напомнила о себе Эйлин.

— Элси убирала библиотеку по приказу хозяина, — торопливо залопотала эльфийка, почуяв неладное. — Элси все книги отчищала от пыли. Хозяин не велел пользоваться магией. Элси была очень аккуратна.

— Я забыл, — Антуан уже не пытался оправдаться. Самому стало не по себе, что Северус гулял без присмотра по незнакомой территории. А то, что Эйлин не стала ругаться, обижаться или упрекать, а только молча кивнула и поспешила наверх, ничуть не улучшило настроения.

— Элси, — вздохнул Антуан, — мой сын пошёл гулять, можешь его найти?

— Элси может, Элси быстро найдёт! — обрадовалась та.

Домовушка пропала, а к тому времени, как Робертс надел ботинки и тёплую мантию, появилась вновь.

— Ваш сын сейчас смотрит вашу детскую комнату в северной башне, хозяин. Добрый мистер Кристиан показывает маленькому Северусу свою коллекцию.

— Спасибо, Элси, — Антуан задумчиво потёр подбородок, вздыхая. — Библиотека — это вторично. Прошу тебя, присматривай за мальчиком, когда он гуляет или остаётся один.

Он совершенно забыл, что поручил ей библиотеку ещё вчера. Он вообще обо всём забыл и вёл себя как озабоченный подросток. И как Северус умудрился добраться до отца самостоятельно? Подсказал кто-то?

По крайней мере, теперь точно спешить смысла нет, тем более что есть дела поважнее. Расставаться с Эйлин на такой ноте, пусть даже и ненадолго, было бы ещё одной ошибкой. Так что он в несколько шагов преодолел лестницу, взлетев наверх, и замер только у двери её спальни.

На осторожный стук она ответила лучше, чем он ожидал — сама распахнула дверь. В глазах застыла тревога:

— Что Сев?

— Он у деда. Познакомились уже, — ответил Антуан и поспешно добавил: — Отец тебе понравится, вот увидишь. Он немного странный, как и все в его возрасте, но добрый и всегда умеющий выслушать. Хочешь, пойдём вместе? Я представлю тебя.

Эйлин улыбнулась на его торопливую речь и вдруг потянула к себе, ухватив за ворот мантии.

— Не переживай, — выдохнула она, оторвавшись от его губ. — Северус у нас самостоятельный вырос, не пропадёт. Иди один. Я сегодня совершенно не в состоянии с кем-нибудь знакомиться. Да и не в домашней же мантии идти. Я видела свадебный наряд, он прекрасен, но тоже как-то не подходит для знакомства.

— Совсем забыл! — Робертс тяжело вздохнул. — Похоже у меня это сегодня коронная фраза. На тумбочке у тебя в спальне каталог. Прошу тебя, выбери всё, что нужно. Я не очень разбираюсь в белье и прочем. И не беспокойся о деньгах, очень прошу.

— Ну, раз просишь, — проказливо улыбнулась она. — Я посмотрю. Не волнуйся ты так, я уже не маленькая глупышка, которая обижается на все подряд. И очень благодарна тебе за заботу и откровенность.

— Спасибо, — просиял он и наклонился за ещё одним поцелуем.

Эйлин засмеялась и отступила на шаг.

— Нет-нет! Это тебе спасибо. Я загадала — поднимешься поговорить сразу, тогда всё у нас получится. И хватит так смотреть, а то никуда тебя не отпущу. А тебя отец ждёт! И Северус. Антуан!

Она взвизгнула, а потом весело засмеялась, когда Робертс подхватил её на руки и закружил по комнате.

— Можно прийти к тебе ночью? — хрипло спросил он, прижав невесту к стене и почти касаясь губами её губ.

— Это шантаж, — усмехнулась она. — Ты пользуешься тем, что я ничего не соображаю, когда ты так близко.

— И всё же?

— Завтра, — Эйлин перестала улыбаться и, подняв руку, погладила его по щеке. — Всё завтра! Я стану твоей во всех смыслах.

Робертс кивнул, соглашаясь. А что ещё оставалось? Ещё утром он на такое не смел и рассчитывать.

— А я твоим, — тихо ответил он и добавил громче. — Придётся идти одному. Возможно, они поладили. Но...

— Да-да, — скорчила она смешливую рожицу. — Иди, проконтролируй.

— Я недолго! — расстаться было сложно, хорошо, Эйлин сама вывернулась из объятий и отошла на пару шагов, скромно сцепив руки за спиной.

— Я буду ждать.

Антуан мог бы сразу аппарировать в Северную башню, или пройти камином, но почувствовал жизненную необходимость немного прогуляться и подумать, прежде чем предстать перед главой рода. Главное — придумать оправдание тому, что забыл поставить отца в известность. Какие слова найти для такого? Да уж, пустяки — невестка и довольно взрослый внук, — плёвое дело, обычные ежедневные новости. Ага, как же!

Робертс вспомнил, что собирался поговорить с отцом этим вечером. Теперь же было жутко стыдно перед всеми — перед отцом, перед сыном и, конечно, перед Эйлин. Да, простила. И вообще оказалась умницей. А ведь могла себя накрутить, и обвинить его в разгильдяйстве с полным правом. Со стороны именно так всё и выглядело. Да-а, ему крупно повезло с невестой.

Робертс даже сбился с шага. Размечтался, что всё в порядке. А ведь ему ещё надо будет рассказать ей про завтрак с Лестрейнджами и планы на неё Бастинды. Как ещё примет это, неизвестно. Но тянуть нельзя. Поговорит, как только вернётся.

На подходе к башне он почти интуитивно ощутил чьё-то присутствие, а потом приметил шевеление в кустах. Мальчишки вылезли сразу, даже не дослушав команды.

Выстроились как на подбор по росту и уткнулись глазами в землю. Вид виноватый, и это напрягало.

— Мистер Кроули, что вы здесь делаете?

— Просто мимо шли, — пробормотал мальчишка угрюмо. — И это, профессор… Не тронули мы его. А в башню он сам полез.

— Ну да. И мистеру Бойду сам, добровольно, отдал новые сапоги? — поднял бровь Робертс, гася бешенство. Догадаться, о ком речь и как примерно развивались события, было не трудно. Джонни Бойд в новеньких сапожках его сына краснел, не смея поднять глаз, и вжимал голову в плечи.

Кроули поглядывал исподлобья, и неизвестно, чего было больше в его взгляде — желания оправдаться, повиниться или надерзить.

— Сэр, — даже начал он, наконец решившись.

Но продолжить Робертс ему не дал.

— Я смотрю, господа, у вас слишком много свободного времени образовалось. Что ж, рекомендации наставникам я предоставлю сегодня же. Не скрою — вы меня разочаровали. Особенно вы, мистер Кроули. На будущий год в Хогвартс? Искренне надеюсь, что на Слизерин вы не попадёте. — Он сделал паузу, оглядывая мальчишек. Младшие смотрели испуганно, Дэн Кроули был бледен. Даже жалко стало парня. А сам себе Антуан был противен. И не сдержавшись, он рявкнул: — Живо по домам! И чтобы отцы были в курсе ваших художеств через десять минут. Проверю! Хотя нет… Стоять!

Мальчишки, почти взявшие низкий старт, обречённо обернулись.

— Снимайте обувь, все, кроме мистера Кроули.

— Но сэр…

— Молчать, Кроули! Вас я ничему учить не хочу. Отлично! Молодцы!

Малыши глотали слезы и изо всех сил старались не разреветься в голос. Антуан даже подумал, что перегнул палку и следует прервать экзекуцию, но впечатление испортил всё тот же Дэн Кроули. Он непокорно глянул из-под чёлки, и наклонился было к своим сапогам, но тяжёлый взгляд Робертса заставил гордого мальчишку снова выпрямиться. Пожалуй, если кто и уяснит этот урок, так именно он, как ни парадоксально. Остальные слишком малы или глупы, чтобы сделать правильные выводы, но наказание запомнят — это факт и, возможно, в следующий раз не поддержат очередную глупость вожака.

Мальчики переминались на мёрзлой земле босыми ногами, бросая на Антуана испуганные взгляды.

— Это чтобы мистеру Бойду было не так обидно, — ласково пояснил профессор Робертс, поднимая палочку. — Шаг назад!

Малыши отшатнулись. Кучка ободранной обуви и новенькие сапожки Северуса сиротливо остались стоять посреди тропинки. Несколько взмахов палочкой и сильно уменьшенные ботинки поплыли к хозяевам.

— Забирайте. Увеличите дома.

— Я прошу прощения! — всё же не выдержал Кроули. — Профессор, пожалуйста!

— Забота о своих людях, мистер Кроули — это прекрасно, но не за счёт слабого. Этот путь в итоге приведёт вас только в Азкабан.

— Сэр…

— Всё, видеть вас не желаю, — процедил Робертс сквозь зубы, больше не взглянув на него. — Чего ждём? Прочь с моих глаз!

Даже босиком детишки боевиков бегали на удивление быстро. Только Дэн Кроули, пряча заблестевшие глаза, пошёл медленно, то и дело оглядываясь с несчастным видом. Выждав, когда и его не стало видно за поворотом тропинки, Антуан уменьшил сапоги сына, сунул их в карман и зашагал к башне.

***

— Здорово, Барс, — Антуан нагнулся к книзлу, встречавшему его как обычно — на нижней ступеньке винтовой лестницы. Умный зверь, размером превосходящий всех книзлов, когда-либо виденных Робертсом, добродушно замурчал, подставляя лобастую голову под ласку хозяйского сына. Но минуту спустя деловито отряхнувшись и вспрыгнув на следующую ступеньку, величественно оглянулся, мол «идёшь, или как?»

— Куда я денусь? — пробормотал Робертс, следуя за Барсом.

Отца он нашёл в мастерской, где тот показывал Северусу свою знаменитую коллекцию диковин.

— А вот и ты, — поднял голову Кристиан, внимательно оглядывая сына.

Северус ахнул, оборачиваясь, и сделал несколько быстрых шагов к Антуану. Робертс сам шагнул навстречу, предчувствуя, что малыш не решится дойди до него, подхватил сына на руки, не замечая робкого протеста, и, усадив на согнутой руке, скупо улыбнулся Кристиану:

— Так уж вышло.

— Вижу, — кивнул старик, переводя суровый взгляд с внука на сына.

— Я всё объясню, — поспешил добавить Антуан, прижав к себе ребёнка чуть сильнее. И забыл, как дышать, когда Северус вдруг обнял его тоненькими ручками за шею и доверчиво положил голову на плечо.

— Я бы предпочёл познакомиться со своими внуками немного раньше, — продолжил дед, чуть сощурившись. — Например, на седьмой день после рождения, а не на седьмой год. И хватит прятаться за ребёнком! Элси!

— Я не…

Домовушка появилась мгновенно, почтительно кланяясь Кристиану.

— Отнеси Северуса домой, наверняка его мать волнуется. Мне же надо поговорить с твоим хозяином.

— Это твой папа? — услышал Антуан жаркий шёпот мальчишки.

— Угу.

— Тебя накажут?

— Да уж, — нервно хмыкнул в ответ профессор Робертс, покосившись на сына с интересом.

— Не бойся! Дедушка добрый, — прошептал малыш ему на ухо.

И почему вдруг так захотелось прижать его к себе со всей силы и закружить по мастерской отца?

Робертс с трудом сдержал порыв, побоявшись разрушить то хрупкое доверие, непонятно отчего вдруг родившееся между ними, и неохотно поставил сына на пол.

— Переодевай ботинки, Северус, — вздохнул он, вынимая из кармана сапожки и увеличивая их. Он опустился на одно колено и заглянул в тёмные глаза малыша, округлившиеся от удивления. — Как считаешь, маме надо сказать?

Ребёнок помотал головой и, ахнув, оглянулся на старшего Робертса.

— Расстроится, — громко пояснил он, — Деда, не скажешь?!

— Конспираторы, — махнул рукой Кристиан. — Сохраню я вашу тайну.

И Северус широко улыбнулся отцу, мол, слышал? Всё схвачено!

Робертс ответно улыбнулся и, чувствуя, что слов не хватает, просто взял в свою руку маленькую ладошку ребёнка и осторожно пожал.

Северус нахмурился и серьёзно кивнул, даже позволил отцу переодеть свою обувь и сам взялся за ручку домовушки, переводящей умилённый взгляд с одного Робертса на другого.

— Деда! — строго крикнул Сев, прежде чем исчезнуть.

— Смотри-ка, защищает, — хмыкнул Кристиан.

— Сам удивляюсь, — признался Антуан, поднимаясь с колен. — Хватит уже меня воспитывать, колдун Грей! Всё осознал, раскаялся и прошу прощения. Выпить найдётся?

Кристиан восхищённо хмыкнул и махнул рукой, приглашая сесть за широкий стол.

— И то правда. Есть у меня бутылочка анжуйского вина двухсотлетней выдержки. Берёг для особого случая.

И только разлив по вычурным бокалам темно-бордовое вино, спросил грустно:

— Сам-то как?

— Странно как-то. И страшно, и счастлив до безумия. Веришь?

— Что ж не верить? Давно тебя таким не видел. Расскажешь?

— История долгая и не слишком красивая, — Робертс пригубил густой напиток и одобрительно кивнул: — Никогда такого не пробовал! Помнишь мою поездку в Дрезден примерно девять лет назад?

Из замка Антуан шёл расслабленный и почти довольный жизнью, когда на тропу перед ним выскочил сынок Стэнфилда, восьмилетний Мэтти.

— Профессор Робертс, вас отец зовёт.

В гостиной дома Стэнфилдов творилось что-то невообразимое, а главное — поражало количество девиц. Робертс с трудом припомнил, что у дочери боевика, Аманды, где-то в ноябре день рождения. А сама она играет в квиддич за команду Гарпий. Наверное, тут сейчас весь основной состав собрался. Ага, вместе с запасным.

— Вечеринка у дочки вечером, — пояснил Генри, встретивший его на крыльце. — Сюда, Антуан. Кабинет на втором этаже, если ещё помнишь. Осторожно, третья ступенька опять просела. Магия не берёт, придётся ремонтировать руками.

В кабинете Стэнфилда собралось с дюжину боевиков, вассалов Лестрейнджей. Робертс каждому пожал руку и присел за расширенный магией стол.

— Поделись новостями, профессор, — попросил самый старший, Барти Свенсон в установившейся тишине.

— Женюсь завтра, — коротко признался Антуан и покачал головой, отказываясь от выпивки. — Сынишка у меня, зовут Северус, почти восемь лет. Прошу любить и жаловать. История драматичная и делиться ею я не готов. Просьба у меня: приглядывайте за домом. Я только на выходные выбираться смогу, а Эйлин с сыном одни тут будут.

— Да не вопрос!

— Мог бы и не просить.

— Как же, одни! А мы тут на что?

— Приметили уже, проследим.

— Невеста красивая?

— Так пусть он тренируется с остальными, ребятёнок-то? — перекрывая общий гомон, прогудел из угла дед маленького Джонни Бойда, которого Робертс сразу не заметил.

— Сам просить хотел, — ответил ему Антуан. — Примете отпрыска?

— Договорились, — подал голос Трой. — Вон Мэтти будет за ним забегать по утрам. Только одежду попроще раздобыл бы сыну. Мы своих бандитов наказали, разумеется, но не стоит твоему парню выделяться, сам понимаешь. Да и неудобно заниматься в парадной мантии...

Разговор свернул на обучение, потом поговорили про Хогвартс, отцы интересовались успехами детей, которые сейчас там учились.

— А это ваше, — спохватился Антуан, передавая деду Джонни Бойда уменьшенные ботинки.

Тот усмехнулся в седые усы, но ботинки принял спокойно, небрежно сунув в карман.

— Спасибо тебе, профессор, — произнёс негромко в наступившей тишине. — По справедливости поступил, и палку не перегнул.

— Я бы за своего, — начал было молодой и горячий Глен Бетани, — не то что босиком…

На него зашикали, мол, обычное дело, обсудили уже всё. Бетани полтора года назад стал отцом и близко к сердцу принимал разговоры о детях. Он покрутил головой и, кажется, успокоился. Долгожданный малыш у него родился недоношенным и сейчас со здоровьем были проблемы. Но раньше Робертс ни разу не слышал, чтобы Глен жаловался, или хоть от кого-то принимал помощь.
Антуану стало грустно. Глен блестяще закончил Хогвартс три года назад, и был самым сильным магом из всего потока…

…Когда зашла речь о политической обстановке в мире, Робертс откланялся, пояснив, что дома вообще-то невеста ждёт. Провожаемый понимающими ухмылками, вышел во двор, где две девицы развешивали магией светящиеся шарики.

— Здравствуйте, профессор! — радостно окликнула его блондинка с пышной короткой причёской.

Робертс с удивлением узнал в ней Линду Маршал, выпускницу Слизерина шестьдесят третьего года.

— Рад видеть, мисс Маршалл! Или вы уже…

— О нет, — рассмеялась бойкая девица, подходя ближе и подталкивая свою более застенчивую подругу. — Я по-прежнему мисс Маршалл и сейчас в активном поиске, и Люси тоже. Позвольте представить, профессор! Это Люси Сабо, выпускница Дурмстранга. Люси, это мой любимый профессор Антуан Робертс. Помнишь, я рассказывала?

— Очень приятно, мисс Сабо.

— И мне, мистер Робертс, — скромно улыбнулась Люси, стреляя глазками из-под густых ресниц. Темно-каштановые волосы так же как у подруги представляли собой очень короткую, но пышную причёску, что очень шло как белокожей Линде, так и смуглянке Сабо. — А приходите на вечеринку! Будет весело.

— Спасибо, девушки, — ухмыльнулся Антуан, покачав головой. Почему-то мелькнула подленькая мысль, что Магнусу точно понравилась бы мисс Сабо, а может быть и Линда, или сразу обе, только он ни за что их не станет знакомить. — Но я не могу, обещал этот вечер семье. Прошу прощения.

Разочарование так явно было написано на мордашках «гарпий», что оставалось только галантно поцеловать обеим ручки, вызвав восхищённые вздохи, и поскорее ретироваться. Благо на дворе появился Герхард Фишер, прошлогодний выпускник Слизерина, и интерес девушек мгновенно переместился на новую «жертву». Педантичный симпатяга Герхард только сдержанно кивнул бывшему профессору, и с притворным вздохом пошёл помогать девицам с украшением двора.

Вечер у Антуана прошёл спокойно, если не считать, что сердце периодически сбивалось с ритма. Идиллия получилась какой-то тревожной. Северус очень неплохо читал вслух детскую сказку про Мерлина и Артура, а Эйлин развлекала мужчин, примеряя обновки, доставленные из Косого переулка. Она скрывалась в спальне, а потом показывалась в очередном наряде в кабинете Антуана, где тот занимался с сыном.

Северус тоже не остался равнодушным к одежде. Идею заниматься физической подготовкой вместе с местными ребятами у матёрых боевиков малыш принял на ура. Даже немного расстроился, что впервые попадёт на занятия только в понедельник. И упорно не захотел снимать холщовые рубашку и штаны, купленные и доставленные домовушкой тем же вечером. Простые ботинки из толстой коричневой кожи ребёнок бережно поставил возле кровати. А утеплённая кожаная куртка красовалась на спинке его нового кресла. Кажется, даже новой мантии и модным сапожкам он так не радовался, как этой простой и прочной экипировке.

— Ещё надоест, — предупредил Антуан. — И трудно будет поначалу. Ты главное, помни, сынок, всего можно достичь, если поставить перед собой чёткую цель.

— Я справлюсь! — вскинул тот подбородок.

А глазки так и горят предвкушением. Антуан покачал головой. Ведь совсем недавно от местных пострадал, и снова к ним рвётся. Характер, как у…

— Весь в тебя, — шепнула ему на ухо присевшая рядом Эйлин.

Известие о позднем завтраке у Лестрейнджей сразу после церемонии бракосочетания скорее удивило Эйлин, чем расстроило или испугало.

— Но зачем? Можно ведь и другой день выбрать. Не хмурься, я понимаю, что ты им многим обязан…

— Я вассал Ричарда, — уточнил Антуан. — Это, наверное, даже не завтрак будет, а простое чаепитие, более похожее на смотрины. И это ещё не всё. У Бастинды, то есть — у миссис Лестрейндж, большие планы насчёт тебя. Желает иметь в хозяйстве карманного зельевара. Зная Бастинду, уверяю тебя, это будет выгодно и тебе, и Лестрейнджам, и всей общине в целом. Не обидят точно. Но даже если ты захочешь отказаться, никто не станет смотреть косо.

— Отказаться? — расширила глаза Эйлин. — Да это будет лучший свадебный подарок! Милый, я передумала. Я нисколько не против встретиться с Лестрейнджами. Завтрак так завтрак.

— Спасибо, — с чувством поблагодарил Робертс.

Он почти снова заснул, потому что вечерний поцелуй точно не был таким горячим, как ему сейчас пригрезилось. Робертс вскочил с постели, поняв, что лежать в бездействии и глупых мечтах больше не в состоянии. Приняв бодрящий душ, он в одном халате спустился в кухню. Хотелось крепкого кофе и хрустящих булочек от мастерицы Элси.

Домовушки ещё не было, пришлось кофе варить самому, а булочки разогревать заклинанием. С подносом он поднялся наверх и постучал в дверь невесты. Не дождавшись ответа, Робертс вошёл и очарованный замер. Эйлин стремительно повернулась, прекрасная как никогда в пене белоснежных кружев свадебного платья.

— Не спалось, решила примерить ещё раз свадебный наряд, — смущённо призналась она. — О, кофе! Хочу умираю! Ставь на столик. Подожди, сейчас я это сниму…

***

все сообщения

Каури

Дата: Суббота, 17.12.2016, 22:45 | Сообщение # 113

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

Бракосочетание в малом зале министерства прошло скромно. Антуан и Эйлин без запинки произнесли ритуальные клятвы, глядя друг другу в глаза. Низенький маг, проводивший церемонию, протянул им чашу с вином, которую они выпили, сделав по очереди три глотка.

— Поздравляю, мистер Робертс, миссис Робертс! — завершил обряд мистер Хайд, протянув им украшенный завитушками пергамент.

Теперь молодожёнов могли поздравить гости. Кроме радостно и чуть удивлённо улыбающегося Северуса, здесь были только Магнус Нотт, Ванесса Дэшвуд и Кристиан Робертс.

Нотт энергично пожал руку Антуану и смущённо пробормотал слова поздравления, целуя руку его супруге.

Ванесса, сияя радостной улыбкой, нежно обняла новоиспечённого супруга, и сердечно поздравила Эйлин.

— Милая миссис Робертс! Наконец-то я с вами познакомилась. Очарована и хотела бы подружиться.

Краснея и счастливо улыбаясь, Эйлин тут же сообщила, что в среду ждёт в гости Летицию Прюэтт, и если миссис Дэшвуд свободна…

Миссис Дэшвуд заверила, что в среду будет в самый раз, попросив прислать ей накануне название камина.

— Моему сыну досталось настоящее сокровище, — поцеловал невестке руку Кристиан. — Вас ждут на завтрак Лестрейнджи, насколько я слышал. Позвольте мне забрать Северуса до вечера. Боюсь, ему будет скучно со взрослыми, а я бы сводил его в музей Скамандера, а потом погуляли бы по Косой аллее.

— Мам, пожалуйста! — сразу же вклинился в разговор внук. — Я очень хочу погулять с дедушкой!

— М-м-м, хорошая идея, не так ли, милая? — поддержал сына Антуан.

Эйлин не возражала. Тепло распрощавшись с друзьями, Робертсы переместились камином к себе домой, где Элси приготовила скромный праздничный стол. Дед и внук, впрочем, долго не задержались. Выпив по бокалу виноградного сока, они скрылись в пламени камина.

— У нас сорок минут до чаепития у Лестрейнджей, — посмотрел на супругу Антуан.

— Слишком мало, — понимающе улыбнулась Эйлин. — А нельзя отменить, или как-то перенести?

Антуан смотрел на неё затуманенным взглядом. В новом домашнем платьице Эйлин казалась ему гораздо более родной и близкой, чем в сверкающем свадебном наряде.

— Я попытаюсь, — выдохнул он. — Элси!

Домовушка появилась с подносом, на котором белела записка.

— От миссис Лестрейндж.

— О! — только и сказала Эйлин, а Антуан поспешно развернул послание.

— Они поздравляют нас… Так… Бастинда сообщает, что сегодня они принять нас не смогут, и просит разрешения навестить тебя завтра.

— Ну конечно, — Эйлин подобралась поближе и нежно обняла супруга со спины, — напиши, что я только «за». Тем более что мне не терпится начать работать в лаборатории. Какие деликатные у тебя друзья, Антуан.

— Сюзерены, — поправил муж, целуя её в висок. — Тебе хватит двадцати минут, милая? Я только отвечу на письма, и буду в твоём полном распоряжении.

— Буду ждать вас, профессор Робертс, сэр, — скромно потупилась Эйлин, сделав книксен. Не выдержав, рассмеялась, показала ему язык и быстро взбежала по лестнице, оставив супруга стоять посреди гостиной с совершенно глупой улыбкой.

— Письма, хозяин, — ворчливо напомнила Элси, выводя его из ступора. — Нехорошо заставлять ждать новобрачную.

— Ах да! Элси, я в кабинет. Через десять минут позову. Ты могла бы приготовить что-то лёгкое к обеду? Возможно, спускаться мы не будем…

— Элси обо всём позаботилась, хозяин Антуан! Элси ещё помнит первую брачную ночь хозяина Кристиана. Охлаждённые напитки и лёгкая закуска уже приготовлены в спальне хозяйки под специальными чарами. Элси заберёт письма через десять минут.

Антуан растерянно поблагодарил домовушку, и поспешил в кабинет — писать ответы. Поздравления и подарки прислали также Сметвик, чета Прюэттов, Стэнфилды и Теодор Нотт. Этим стоило ответить сразу. Званый вечер решили сделать на рождественских каникулах, о чём и сообщал в ответных письмах Антуан. Ушло у него на ответы чуть больше десяти минут. Отдав всё верной Элси, Робертс в рекордные сроки принял душ и постучался в спальню законной супруги, внезапно ощутив странную робость.

Вместо ответа Эйлин сама распахнула дверь, глядя на него без улыбки. Взяла за руку и потянула за собой. Молча довела до кровати и движением плеч заставила лёгкий халатик соскользнуть к ногам. Антуан рвано выдохнул и опустился на колени...

***

Ричард Лестрейндж взял с подноса письмо и с недоумением принялся читать под пристальным взглядом жены.

— Что там? — Бастинда неодобрительно посмотрела на Рабастана, который с хмурым видом и явным отвращением отодвинул от себя тарелку с завтраком.

— Младший Нотт пишет, — проронил глава семьи. — Не совсем понимаю только при чём тут… Дорогая, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— О, милый, совсем забыла тебя предупредить. Мы случайно встретились у общей знакомой, и Магнус Нотт любезно согласился дать несколько уроков Рабастану по ЗОТИ.

Басти изумлённо посмотрел на мать.

— Хм. Боюсь тебя огорчить, любовь моя. Но только что этот… Магнус не менее любезно отказался давать уроки нашему сыну. И причина самая уважительная.

— Какая жалость, — Бастинда сурово посмотрела на сына, который вернул ей возмущённый взгляд. — А что за причина, если не секрет?

— Несостоявшийся наставник Рабастана решил сделать свадебный подарок своему приятелю Антуану. Альбус Дамблдор только что подписал согласие, так что следующую неделю уроки ЗОТИ в Хогвартсе будет вести член Попечительского совета Магнус Нотт собственной сиятельной персоной, временно замещая профессора Робертса. Также Нотт обещал поговорить с Робертсом, чтобы он заменил его в занятиях с нашим дорогим мальчиком, так как всё равно живёт близко и как-нибудь сможет вырваться на часок-другой из постели и жарких объятий жены и преподать Басти пару новых приёмов.

— Ричард! — укоризненно улыбнулась Бастинда. — Я ни за что не поверю, что Нотт выразился столь…— несколько секунд она подбирала нужное слово, — Витиевато.

— Но смысл именно такой, — хохотнул Ричард. — Басти, сынок, а чем тебя Трой не устраивает?

— Э-э, — Рабастан растерянно уставился на мать, но не найдя поддержки, ответил: — Отец, всё, что мог дать мне Трой, он уже дал, обучая с детства. Ничего нового, кроме практики и повторения старого я от него не получаю. Робертс на дополнительных занятиях в школе и то давал больше. Я на самом деле рад бы не встречаться с Ноттом вообще, но не могу не признать, что его уроки были бы мне полезны. Впрочем, от уроков Антуана я тоже не откажусь.

— Браво, внучек, — Сольвейг даже похлопала в ладоши, заходя в малый столовый покой. — Я даже знаю, кто ещё мог бы дать тебе новые знания по ЗОТИ.

— И кто же, мама? — успела спросить первой Бастинда. Хотя слова Сольвейг заинтересовали всех троих.

— Антонин Долохов, конечно, — старая леди заняла своё место за столом. — Мастер дуэлинга и боевых искусств.

Ричард фыркнул:

— Можно подумать, мы готовим ребёнка к войне, а не к каким-то вшивым СОВам. Я могу попросить Антонина, если вы о нём такого высокого мнения, но помнится мне, давать уроки Рудольфусу он отказался. Хотя у них с Руди прекрасные отношения.

— Он отказался, Дикон, не из каких-то принципов, — спокойно ответила Сольвейг, намазывая джем на поджаристый тост, — а потому что и без него Нотт вплотную занимался твоим наследником в тот месяц, он тоже мастер боевых искусств не из последних. А у Долохова, помнится, как раз была бурная интрижка с какой-то девицей. Что нас возвращает к Робертсу, который едва женился, и к влиянию хм-м… активного исполнения супружеского долга на способность к обучению молодёжи.

— А ничего, что я тут сижу? — пробурчал Рабастан.

Сольвейг взглянула насмешливо:

— Судя по оригинальной надписи на перилах главной лестницы, внучек, ты неплохо разбираешься не только в супружеских отношениях, но и в их извращённой форме.

— С этого места поподробнее, — оживился Ричард, откладывая в сторону письмо Нотта. — Рабастан?

— Я всё удалю, — сквозь зубы ответил побагровевший Басти, посылая возмущённый взгляд невозмутимой бабуле.

— Будь так любезен, — на удивление мирно согласился старший Лестрейндж, — и постарайся сделать это до рождественского приёма.

— Займусь прямо сейчас.

— Прямо сейчас ты нормально позавтракаешь, — возразила Бастинда. — Ричард, ты говорил, у тебя какие-то дела сегодня?

Лестрейндж перевёл взгляд на жену и улыбнулся:

— Деловая встреча, ничего особенного. Кстати, спасибо, мне уже пора. Приятного аппетита, леди. Рабастан, библиотека в твоём полном распоряжении.

— Бабушка! — не выдержал Басти, едва за отцом закрылась дверь.

— Что, милый? Что тебя больше возмущает? То, что я отмазала тебя от занятий по ЗОТИ с любящим отцом, или что лишила возможности каждое утро подрываться ни свет, ни заря к главной лестнице с банкой краски?

— Ричард, кстати, мог бы дать несколько уроков, — оживилась Бастинда. — Уж он-то точно не хуже Антонина и Магнуса разбирается в боевых искусствах.

— Да я лучше сдохну, — отреагировал Рабастан и поспешно добавил: — Прости, мам!

— Мальчик прав, дорогая, — усмехнулась Сольвейг удивлению дочери. — Думаю, для тебя Ричард и правда лучше всех Магнусов и Антонинов, во всех своих проявлениях. А Рабастана он доведёт до нервного срыва, учитывая сжатые сроки подготовки.

— Хорошо, вы правы! — подняла руки Бастинда. — Ричард, в самом деле, бывает резок.

— Резок, мам? Ты серьёзно?

— Я сейчас же напишу Антонину. Честно говоря, я и не подозревала, Басти, что Трой тебя не устраивает.

— Устраивает! И вообще я уверен, что сдам ЗОТИ без всякой дополнительной подготовки. Хоть прямо сейчас. Но я ничего не имею против Долохова. Так что пиши. Иначе отец всё равно не отстанет.

— Так и сделаю, — кивнула она. — Но ты несправедлив к отцу. Ладно-ладно, не хмурься. Лучше скажи, что там за надпись на лестнице?

Рабастан вскочил и холодно поклонился:

— Приятного аппетита, леди. Прошу прощения, но вынужден вас покинуть.

И быстрыми шагами вышел из столовой.

— Что? — спросила Бастинда.

— Иногда ты бываешь такой же толстокожей, как твой супруг, — хихикнула Сольвейг и отпила глоточек кофе. — Пиши Антонину. Я рада буду увидеть его снова.

***

— Хочешь передохнуть и посмотреть подарки? — Антуан накрутил на палец чёрный локон и медленно отпустил, пропуская шелковистую прядь между пальцев, старательно отводя взгляд от обнажённой груди супруги с темными сосками, с маленькой, почти незаметной родинкой напротив сердца. Казалось, он успел исследовать всё: и глазами, и языком, и зубами, и кончиками пальцев… Но каждый раз находил что-то новое.

Эйлин блаженно потянулась, разрушая все его благородные планы.

— Ну если хочешь, — грудь призывно качнулась, — Конечно любопытно, что подарили твои друзья… Антуан!

Она охнула, когда его пальцы невесомо очертили родинку на груди.

— Прекрати так остро реагировать, — прошептал законный супруг и одним движением оказался сверху. — Или я… Оу, Эйлин!

— Я… м-м-м, да! Я не нарочно! О, Мерлин!

— И это не нарочно?

— Ладно, признаюсь… Но это ты виноват! От твоего голоса у меня всё внутри… Да! Ещё!

— Хорошо, молчу.

Его губы почти касались её рта, она пила его прерывистое дыхание как нектар, ловила затуманенный взгляд, впитывала в себя запах и каждый стон, каждое прикосновение и ласку… И с первобытным безумством двигалась навстречу, чтобы полнее, глубже, во всю мощь ощутить радость жизни, впитать его силу и снова, в который уже раз, взлететь к небесам вместе с ним, вырываясь из раскалившихся осколков невыносимой неги.

— Хочу пить, в душ и подарки! — выпалила Эйлин, чтобы совсем не утонуть в затопившей её нежности.

— Эй-ли-ин, — простонал Робертс, тяжело дыша и упираясь лбом в её плечо. — Дай хоть в себя прийти!

— Зачем? Попить я и сама могу, и в душе мне тоже помощь не нужна. А ты отдыхай, милый. Только чуть-чуть меня освободи.

— Ты возмутительно бодра! — пожаловался он, падая рядом. — Мне никакого здоровья не хватит.

— Это после седьмого раза?

— А ты считала?

— Не придирайся, и оставь в покое мою грудь! Здоровья у него не хватит! Антуан! Руки! Я в душ!

— Через пять минут проверю, как ты там, — проворчал он, переворачиваясь на спину.

Глаза сами собой закрылись, как только Эйлин скрылась из виду. Робертс чувствовал себя опустошённым, расплавленным, до отупения счастливым и в то же время бесконечно несчастным. В голове не укладывалось, что буквально через пару часов нужно вернуться в Хогвартс. Жизнь ужасно несправедливая штука, это он уже понял давным-давно. Или он сам дурак. Надо было вытребовать у Дамблдора выходной! Нет, нужно наслаждаться тем, что дано!

В итоге, душ опять превратился в полный разврат, но помыть друг друга кое-как удалось. Пусть и не с первой попытки.

Умиротворённые и розовые после душа, они с аппетитом уплетали закуски, оставленные Элси, запивая каким-то восхитительно-освежающим вином из хрустального графина.

— Подарки же! — Эйлин кивнула на горку упаковок у самого камина. — Принеси, будем рассматривать.

— Командовать в этом доме буду я, — усмехнулся Робертс, стирая кусочек масла с её щеки.

— Предлагаешь сменить дом? — подняла бровь Эйлин.

Антуан тяжело вздохнул и дотянулся до палочки:

— Ты не могла бы плотнее запахнуть халат? Спасибо! Акцио подарки на нашу свадьбу!

— А ты можешь сидеть в одном полотенце, так и быть, — Эйлин с удовольствием его оглядела. — Ну что там в коробке? Открывай уже.

Больше всего Эйлин понравился набор котлов и инструментов от Лестрейнджей и безумно красивый гобелен от Ванессы Дэшвуд. А Антуану явно приглянулась трость от Теодора Нотта, скрывающая внутри какое-то оружие. Эйлин даже не стала просить посмотреть поближе. Боевики удивили — узнав о свадьбе буквально накануне, сумели скооперироваться и презентовали несколько старинных фолиантов по зельеварению. Видимо, прошерстили все домашние библиотеки. И откуда только узнали о профессии невесты? У Эйлин загорелись глаза, но она отложила книги в сторону, сказав, что посмотрит позже. А вот подарок в простом пакете её заинтриговал.

— Почему ты его отложил?

— Да это от Магнуса, — Робертс потянулся к жене. — Он всё равно не умеет делать подарки. А у нас осталось так мало времени.

Эйлин увернулась от его руки, и сама потянулась за пакетом.

— А ещё говорил, что он твой лучший друг!

— Ну хорошо! Сейчас убедишься! — проворчал недовольный Антуан и небрежно разорвал пакет. Оттуда выпала простая коробка продолговатой формы. Он стеснялся почему-то показывать подарок Нотта жене. Не хотелось, чтобы она думала о нём плохо.

Но деваться было некуда, сам виноват, надо было вскрыть в первую очередь, а не привлекать внимание любопытной как книзл женщины, откладывая подарок в сторонку.

— Свиток, — растерянно произнёс он. Нотт сумел удивить даже его.

— Открывай же! Что там?

— Понятия не имею, — Робертс сорвал красную ленту и развернул пергамент.

Эйлин увидела, как расширились глаза Антуана, не удержалась и, покинув пуфик, бесцеремонно уселась к нему на колени, заглядывая в свиток.

Вздохнув, Робертс помог ей устроиться поудобней и прижал к себе, обняв за талию.

— Я дурак, а ты умница, — поцеловал он её в висок. — Нотт сделал самый лучший подарок! И гори оно всё огнём.

— Неделя вместе! — ахнула Эйлин. — Беру назад все свои мысли и слова! Твой Магнус — чудо!

— Ага, от слова чудище! Отпразднуем? Самым приятным способом?

***

Перо для подарка Рудольфусу оказалось в прозрачной продолговатой коробке с синим бантиком и незамысловатым вензелем: переплетённые золотые буквы «М» и «П» венчали две скрещенные волшебные палочки — белая и чёрная — и синий треугольник над ними, вершина которого была направлена вниз.

Санни поблагодарила улыбкой доставившего посылку Кручока, который тут же исчез.

— Тётушка! Спасибо огромное! Оно прекрасно!

— Ты даже не знаешь его свойств, а туда же, — фыркнула Мюриэль. В зеркальце было видно часть её спальни. — Хоть из любопытства бы поинтересовалась. Не абы кто делал, а родная тётка, у которой с фантазией всё в порядке.

— Правда?! — Санни подозрительно сощурилась. — И какие свойства у этого пера, можно узнать?

На вид перо было совершенно восхитительным — длинным и изящным. Нежно-голубое опахало становилось темнее к узкой части, а завершалось сине-зелёным навершием с непонятным переливающимся рисунком. На шерстинках можно было разглядеть крошечные золотистые короны и силуэт девушки, абсолютно натуральный. Красотка вертелась, когда на неё смотрели, подмигивала густо накрашенными глазами и кокетливо изгибала свой… Н-да, хвост-то Санни сразу и не приметила. Девушка явно была русалкой. Остро заточенный очин казался то тёмно-синим, то золотистым. А там, где начинались шерстинки, ствол пера охватывало крошечное золотое кольцо.

— Можно ли узнать? — переспросила Мюриэль. — Нужно! Ладно уж, ты какая-то не любопытная. Но Рудольфус-то точно захочет узнать его свойства. И что ты ответишь? Вот-вот. Скажешь ему, что это «Перо Скрытых Желаний». Он-то поймёт, раз коллекционирует перья, а тебе объясню. Говорит ему девушка, что хочет подарок, а перо строчит: она имеет в виду такую зелёную шляпку с серебристым рисунком на полях, которую видела вчера в магазинчике мадам Малкин на Косой Аллее. Главное представить эту девушку и момент, когда она это говорила и с какой интонацией. Или очередная пассия говорит: «Ты меня не любишь!» А перо напишет: «Ты совсем мною не интересуешься: даже не заметил, что на мне новые серёжки!» Или, например, подруга соглашается: «Ладно, только один поцелуй». А перо выдаёт: «Она будет счастлива, если ты при этом полапаешь её за задницу и даже ущипнёшь, а целовать можешь раз пять, она не против». Ну и всё в таком роде.

— Ужас! — отреагировала Санни.

Мюриэль хохотнула:

— Ещё бы! Страшное оружие в руках мужчины. Ну а я считаю, что нет ничего плохого, если хоть один парень будет правильно понимать, чего от него хочет его женщина. Тем более у него с Беллатрикс любовь, так что обоим будет лишь на пользу. И вообще, перо не всегда под рукой, так что не всегда он будет таким понимающим. А зачаровать перо он сможет только на одну девицу. И сильно надеюсь, что он сделает правильный выбор.

— А как он зачарует на Бель? — заинтересовалась Санни.

— А вот это интересный вопрос. Умница! И он обязательно поинтересуется. У каждого такого пера свой способ активации. Про это перо скажешь, что его надо дать девушке в руки и попросить написать что угодно, хоть цветочек пусть нарисует. И всё. Терпеть не могу сложные активации. Кстати, кроме него никому больше не говори ни про его свойства, ни название, даже Беллатрикс, поняла? Иначе смысл подарка теряется.

— Поняла! — Санни даже отдёрнула руку от упаковки, чуть не соблазнилась опробовать красивое пёрышко. Вот бы ужас был, когда Руди понял бы, что перо уже на неё зачаровано. — А если ещё кто-то случайно возьмёт и нарисует что-то? Ну, из девиц.

— А ничего не будет. Только на первую будет зачаровано. А секреты выдавать только тому, кто первым перо погладит, да не просто перо, а русалку на нём. Ну это обычное дело. Об этом и сам бы догадался. Русалка там шкодная, ещё поболтать может с хозяином пера, впрочем, это тебе лучше не знать и ему не рассказывать. Сам поймёт. Ты не опоздаешь на праздник?

— Всё, побегу! Спасибо тебе огромное.

— Да уж пожалуйста. Ерунда, конечно. Сказала бы заранее, я бы что-то более интересное ему смастерила. А так — экзотика, но не более. Хотя раздобыть непросто. Беги, стрекоза!

***

Санни немного стеснялась, считая красивое перо слишком простеньким для подарка на день рождения Лестрейнджа. Да ещё тайно его вручить не удалось. Как только она вошла в гостиную префектов, которую деканы Гриффиндора и Слизерина благосклонно разрешили использовать для праздника Рудольфуса, её тут же окружили девчонки-слизеринки и кажется кто-то из Рэйвенкло и, расхвалив синюю мантию с серебряной вышивкой, потребовали показать подарок.

Спрятать перо в непрозрачную упаковку Санни не догадалась, поэтому все смогли увидеть коробку и её содержимое. И уж тем более она не ожидала, что подарок произведёт такой фурор.

Все заговорили одновременно, и Санни только отдельные фразы могла разобрать.

— Ничего себе! Круто!

— Какая прелесть!

— Сколько стоило?

— Как тебе удалось? У них же всё только на заказ!

— А-а, тоже такое хочу!

— Красотища!

Девчонки наперебой расхваливали пёрышко, передавая из рук в руки коробку. Санни уже начала переживать, что кто-то откроет и активирует его. Но Валери удалось завладеть подарком, и она вернула его Санни.

— Имейте совесть, — заявила мисс Нотт. — Санни, извини их, ведут себя как дикарки. Это всё потому, что Руди подарки сразу прячет и никому не даёт посмотреть. А как тебе удалось сделать заказ у Мажи Покахонтас?

— Как ты сказала? — сделать вид, что не расслышала, было легко. Девушки продолжали бурно шуметь, гадая, для чего такое милое пёрышко может служить, и обсуждая, какие кто видел вещицы этой же фирмы.

— Ну как же. «Magie Pocahontas» — это французская фирма. Ты разве не у них заказывала? Вот же, видишь, тут эмблема этой фирмы.

— А, ну да! — Санни смущённо улыбнулась Валери и стоящей рядом с ней Андромеде Блэк. Признаваться, что она приняла эти две буквы за инициалы тётушки, теперь было бы стыдно.

Дальнейшие объяснения не понадобились. Потому что к ней пробрался Руди, перед которым все тут же расступились.

— Что за балаган? — с любопытством спросил он притихших девиц. — Мисс Прюэтт, рад видеть! О, это мне?

— Поздравляю, Рудольфус! — всё, что смогла сказать Санни, протягивая ему злосчастную коробку.

— Ух ты, — Лестрейндж осторожно принял подарок и вгляделся в перо. — Я тронут, Прюэтт. Не знал, что Покахонтас и перья выпускают. Не уверен, что могу принять такой дорогой подарок.

— Можешь-можешь, — Санни даже рассмеялась, довольная восхищением Руди, и покраснела, когда парень шагнул ближе и поцеловал её в щёку.

— Спасибо, Санни, — шепнул он ей на ухо. — Я тебя обожаю!

— Эй, — послышался голос Беллатрикс, — и чего у дверей столпились? Руди, покажи мне, прежде, чем спрятать. И там, у столиков, налейте кто-нибудь Санни.

Праздник получился шумный. Санни понравилось веселиться вместе со всеми, участвуя почти во всех развлечениях, вроде фантов, разных угадаек и прочих игр, в половине из которых она не только не поняла правил, но даже названий не запомнила. Но наслаждаться процессом это не мешало. За столы никто не садился, они стояли возле стен, уставленные напитками и крошечными сэндвичами с разными начинками. Сладости тоже были на любой вкус.

Потом кто-то включил музыку, и начались танцы. Места было вполне достаточно, тем более что танцевали не все гости. Санни сразу пригласил Флинт, перехватив её у шагнувшего было к ней МакНейра. Она успела заметить, что Мэдисон в другом конце комнаты пригласил Эжени, Роберт Вуд — Эмили Гамп, а Руди танцует с Беллатрикс.

— А ты сегодня просто красотка, — заявил Квинтус, прижимая её к себе слишком близко. — Подаришь поцелуй несчастному парню?

— Смотря какому! — усмехнулась Санни и порадовалась, что перьев, как у Руди, больше ни у кого нет. А то мало ли, что бы это перо прочло в её мозгах.

— Уж не тому, о ком ты подумала, — подмигнул нахальный Флинт.

— Читаешь мысли?

— Догадаться нетрудно, — фыркнул он.

— И о ком же? — прищурилась Санни. На душе стало немного неуютно, оттого, что ей явно многие приписывают роман с Рабастаном.

— Так Забини же! Видала, что вчера устроил в Большом зале? В него теперь все девчонки влюблены.

— Лаудан? — уточнила Санни удивлённо. — Который с Рэйвенкло? Не видела. А что было?

— Ах, да, ты же дома гостила. Да так, ерунда. А как свидание с патроном? Понравилось?

— С Ноттом? Не свидание, а обед, и да, мясо подали очень вкусное. И я рада, что ещё не скоро увижу твоего патрона.

— И за что ты его так не любишь? Ладно, ладно, молчу.

После Флинта Санни пригласил МакНейр, молчаливый шестикурсник ей даже понравился. Танцевал хорошо и в душу не лез. Потом она потанцевала с Руди, и тот выведал у неё всё про своё новое перо. Только про то, как его достала, Санни удалось умолчать. Впрочем, Лестрейндж не настаивал.

— А для Рабастана подарок ты тоже у Покахонтас закажешь? — спросил Рудольфус, отведя её к столику с напитками. — Хотя поздновато. Им, я слышал, заказы за полгода посылают. Ума не приложу, как тебе удалось это пёрышко раздобыть.

— Э-э, а при чём тут Басти? — Санни растерялась, и порадовалась, что рядом никого нет. Попыталась не обижаться на вопрос, а сначала угадать: — У него тоже день рождения?

Руди внимательно посмотрел на неё поверх бокала:

— Не сегодня, но совсем скоро. Запомнить нетрудно — первого декабря. И раз уж он меня сдал, то тоже тебе открою секрет. Басти обожает фигурки волшебных тварей именно производства фирмы Покахонтас. Знаешь, маленькие такие, которые двигаются и выглядят как живые. Точно знаю, что в его коллекции отсутствует дракончик Опаловоглазый антипод, а нюхлер другой фирмы и совершенно неинтересный по сравнению с фигурками от Покахонтас. У него их не так много, не больше двух десятков, а от Покахонтас вообще только пять или шесть.

— Я запомню, — растерянно кивнула Санни, обещая себе выведать у Мюриэль, как связаться с этой фирмой. Ей бы очень хотелось сделать Басти приятное. Да и сама бы с удовольствием посмотрела на фигурку дракона. А может быть и поиграла, прежде, чем Рабастану дарить. Только угнетала мысль, что стоят эти фигурки наверняка бешеных денег.

— Как обед с Ноттом? — светским тоном осведомился Рудольфус.

— Что, все уже знают? — упавшим голосом спросила Санни.

— Валери поделилась, но только со мной и Флинтом. И поверь, больше это никуда не пойдёт, — поспешил успокоить Руди.

— И почему я тебе не верю? — вздохнула она. — Нормально пообедали. И можно я не буду рассказывать подробности?

— Извини, если расстроил. Развлекайся, Санни. И ещё раз спасибо за подарок. Бель нарисовала этим пером прикольный портрет Слагхорна, — парень подмигнул ей и пошёл к танцующим.

А потом середину комнаты расчистили, и Беллатрикс с Руди поразили всех красивым танго. По этому случаю даже смогли расширить пространство. Санни смотрела на этот волшебный танец, затаив дыхание, и думала, что красивее пары она, наверное, никогда не видела. Столько затаённой страсти было в обоих, столько грации, и так двигались потрясающе, что оставалось только молча восхищаться. Под впечатлением были все. И аплодисменты после откровенного финального поцелуя не смолкали ещё долго.

— У меня для тебя особый подарочек, мой сладкий, — заявила вдруг Беллатрикс, когда установилась тишина. И поманив Рудольфуса, направилась наверх в его комнату. На верхней ступеньке она обернулась: — Веселитесь ребята…

Раздался общий смех, и вечеринка продолжилось. Снова были танцы, но Санни удалось отвертеться и пристроиться на диванчике в дальнем углу.

Валери Нотт, заметив её, присела рядом с бокалом лимонада.

— Как дела дома? — спросила с любопытством.

— Гидеон про тебя спрашивал, — выдала Санни, не подумав. — Ой, то есть нормально всё…

Валери усмехнулась:

— Неужели ему переписки мало? Наверняка признался, что дружим.

— Ну да, — Санни почувствовала, что краснеет.

— Да не бойся, секрета особого нет, — и противореча самой себе, спросила: — А кто ещё в курсе?

— Никто, — поспешно заверила Санни. — Мне кажется, даже Фабиан не знает.

Валери рассеянно покивала.

— Ладно, пойду. А то Андромеда там опять что-то с Забини не поделила. Глаз да глаз за ней!

Санни вздохнула. Она ничего не поняла из разговора. Может, Валери большего ждала? Может, не знает о чувствах Гидеона? Но что она-то могла сделать — прямо спросить? Нет уж, пусть сами разбираются. Не маленькие.

Когда кто-то из парней вытащил бутылки с Огденским под радостные крики остальных ребят, Санни поспешила попрощаться. Желания пробовать огневиски не было, и уж точно не хотелось смотреть, как напиваются остальные. Да и эссе для Робертса было не дописано. С этими выходными она совсем забросила учёбу.

Впрочем, с эссе она справилась быстро под мурчание устроившегося на коленях Монстрика — там не хватало только вывода. А потом вспомнила о Мюриэль и, не откладывая, достала сквозное зеркальце.

Тётушка ответила не сразу, и очень удивилась, что племянница уже вернулась с веселья.

— Подарок-то понравился?

— Ещё бы, — кивнула Санни и обиженно добавила: — Почему ты мне не сказала, что он такой дорогой, да ещё из какой-то французской фирмы, где заказы за полгода?

Мюриэль так весело рассмеялась, что Санни тоже не удержалась от улыбки.

— Наверное, французская фирма — это некая «Magie Pocahontas»? — всё ещё посмеиваясь, уточнила Мюриэль. — И кто же узнал логотип?

— Да все почти! Это что, подделка?

— Ах, да, слизеринцы же. Ну что ж, моя дорогая, приготовься узнать тайну и поклянись, что никому её не выдашь.

Санни улыбнулась:

— Клянусь магией не выдавать тайну про фирму «Magie Pocahontas», которую услышу сейчас от тётушки Мюриэль.

Белая вспышка подтвердила принятие клятвы.

— Ну вот, отлично, — довольно кивнула тётушка. — Можешь гордиться, дорогая, потому что Мажи Покахонтас это мой личный псевдоним, я во Франции зарегистрировала что-то вроде маленькой фирмы, там на тот момент было дешевле и проще. И поверенный у меня там живёт, принимает заказы, я ему отсылаю готовые изделия, а он уже делает документы, патентует и переправляет заказчикам. И закрой рот, Санни, ничего особенного в этом нет. Надо же как-то зарабатывать одинокой женщине. Отцу смотри не проболтайся.

— Я же поклялась, — выдохнула Санни, ошарашенная новостями.

— Ну мало ли, — туманно махнула рукой Мюриэль. — Я тебе потом каталог пришлю. Он небольшой, и там только часть изобретений. А вообще я очень мало заказов беру, только если интересно. В основном это всякие эксклюзивные безделушки, которых в каталоге нет. На Рождество, так и быть, покажу тебе свою мастерскую.

— А можно…, — Санни замялась.

— Ну говори уже, что-то для себя хочешь? Наверное, все уши тебе прожужжали, какие диковинки я делаю?

— Ну, я… А ты делаешь таких зверушек, которые как живые?

— Ну да, кто там тебя заинтересовал? Мантикора, пятиног, лукотрус?

— Да не меня.

— Санни, я уже спать собираюсь, так что говори уже толком. Кому и что ты хочешь подарить? Ну?

— У Рабастана скоро день рождения! А Руди сказал, он таких зверюшек собирает.

— О! Ну вот это я понимаю. И что — каких-то конкретных назвал? — деловито осведомилась Мюриэль.

Санни приободрилась:

— Руди сказал, что у него точно нет нюхлера твоей фирмы, и ещё дракончика… Я забыла. Глазастый анти-чего-то, не запомнила.

— Опаловоглазый антипод? — хохотнула тётушка. — Самый красивый дракон, если хочешь знать, и самый дорогой из того, что есть у меня на продажу. Ну не делай такую несчастную мордашку. У меня всё дорогое, далеко не всем по карману, а то от заказов отбоя бы не было, а я уже не так нуждаюсь в деньгах, как раньше. Если совсем честно, то давно уже не нуждаюсь. Так, из интереса творю, чтобы не зачахнуть от безделья. Сделаю я тебе обеих зверюшек, даже красивее, чем в каталоге. Как раз кое-что придумала недавно на эту тему. Только на это уйдёт около недели. Когда там день рождения у твоего красавчика?

— Первого декабря, — Санни так обрадовалась, что забыла заверить, что красавчик вовсе не её. — Одиннадцать дней осталось.

— Отлично, успеем. И об оплате даже не заикайся. Если спросят — секрет фирмы, ясно? Ну а тебе кого сделать? А то ведь обидно будет, ему подаришь, а у самой ничего нет похожего.

— Даже не знаю.

— Ладно, не мучайся, сама тебе выберу кого-нибудь. У меня и готовые есть. Всё, ложись спать, утро вечера мудренее. И можешь не благодарить, и так у тебя на лбу всё написано. Пока.

Санни убрала зеркальце и выдохнула, чувствуя себя счастливой. Повезло же ей с тётушкой! Надо же — Мажи Покахонтас! Да у неё и друзей особо близких нет, кому сказать бы хотелось. Разве что Джейми. Да ему-то что. Уж сын-то наверняка знает, чем мать занимается.

***

все сообщения

Каури

Дата: Суббота, 17.12.2016, 22:46 | Сообщение # 114

Хранительница

Группа: Хранительница

Сообщений: 14497

Награды: 153

Статус: Offline

***

Джейми Прюэтт не знал, смеяться ему или по-быстрому освоить пару крепких выражений, да применить по прямому назначению. Вот и мама всегда говорит, что, мол, полезно, иначе сказать нечего будет, когда что-то на ногу упадёт. Только Джейми стойко обходился без «непереводимых идиоматических выражений», хоть случались с ним вещи и похлеще упавшего на ногу тяжёлого предмета. Словарный запас был у него значительный — с такой мамой по-другому быть не могло. Она никогда не стеснялась выражать свои мысли открыто, «сохраняя себе душевное спокойствие и трезвый ум».

— Повтори ещё раз, что ты натворил, — мягко предложил Джейми, оглядывая непутёвого друга и бывшего сокурсника Майкла Моргана.

— Я убил сову мистера Лестрейнджа, — стуча зубами, убито проговорил Майкл. — Но, понимаешь, так вышло, я только-только пришёл с обеда…

— Стоп-стоп! — перебил Джейми, не желая выслушивать всё по второму разу, вычленяя крохи действительно важного, — не тараторь! Я понял, что ты был на работе, что ходил на обед, что старший гоблин велел тебе разбирать картотеку в хранилище. Что ты буквально на секунду зашёл в общий зал после обеда. Что сова залетела в этот зал посреди белого дня… Пока всё верно?

Лопоухий Майкл нервно закивал, блестя глазами. Джейми его обожал. Милый до невозможности, и толковый — с цифрами ему равных нет, а в оценке драгметаллов и камней половину гоблинов за пояс заткнёт. Талантливый мальчишка. Но, честное слово, иногда просто в голове не укладывалось, как можно быть настолько неприспособленным в обычной жизни.

— Сова направилась к тебе, и ты решил от неё сбежать. Так?

— Ну да. Так.

— За-чем? — по слогам осведомился Джейми.

Морган затравленно огляделся по сторонам совершенно пустого кафе и наклонился над столиком, произнося шёпотом страшную тайну и даже почти не шевеля губами:

— Я их боюсь.

Не иначе опасался, что какая-нибудь сова услышит.

Больше всего Джейми хотелось заржать. Громко, безудержно и зло. Но миловидная девчонка за кассой и так уже подозрительно на них косилась.

— О сколько нам открытий чудных… — начал он ехидно и заткнулся, глядя в несчастные глаза Майкла. — Ладно. Продолжим. Хотя поверить не могу, что ТАК можно бояться…

— Джейми!

— Слушай, а почему ты гоблинов не боишься?

— А чего их бояться? — осторожно осведомился Майкл, словно ожидал подвох. — Люди как люди.

— Да-а? — Джейми резко передумал выяснять причины иррационального страха перед совами. — Хорошо, ладно, я понял. Принимаю, у всех свои тараканы. Итак, испугавшись совы, ты бросился от неё удирать. Так?

— Ну да, я же говорю. Решил рвануть в хранилище, уж там и окон нет, и дверей по пути было три, и закрываются быстро, сове просто не прорваться…

— Но прорвалась?

— Чертовка, а не сова! — опять расстроился Майкл. — Слушай, а они сквозь стены могут проходить? Просто я не верю, что она могла так быстро двигаться. Двери закрывались за мной почти мгновенно.

— Не могут, — авторитетно заявил Джейми. — Сквозь стены даже волшебники не ходят. А вот двигаться быстро как раз в духе почтовых сов. Ну хорошо, давай уже сразу к делу. Как она умерла?

— Думаю, задохнулась, — Майкл закусил губу.

— Что? Как это?

— Ну понимаешь, она села на бортик ящика, который в сейфе стоял. А я от страха кнопку нажал.

— Какую кнопку?

— Которая сейф закрывает. Бах — и всё. Тоже магия какая-то, не иначе. Смотрю, из-под дверцы письмо торчит. С трудом вытащил. И дверца того…

— Что того?

— Захлопнулась уже до конца.

— И что? — поморщился Джейми, трепетно относящийся к любым волшебным созданиям. — Когда ты открыл, сова была мертва? Ты уверен?

— Я не открывал! Ты что! Но выжить она бы не смогла, там же вакуум.

Джейми даже вскочил.

— Когда это было, придурок?

— Ну как… — Майкл был бледен. — Полчаса, наверное, прошло. Я же сразу тебя вызвал.

— За мной, быстро! В туалет. И скажи сразу, там, в хранилище ничего не поменялась с прошлого раза?

— Нет, а ты…

— Раздевайся!

Джейми Прюэтту случалось уже раза три заменять Майкла на работе у гоблинов. Сначала ради эксперимента, заметят ли гоблины подмену. В магловском отделении было всё же не так страшно, как в Гринготтсе. Гоблины проигнорировали подмену. Или просто не слишком хорошо знали своего мальчика на побегушках. Два других раза действительно надо было помочь Майклу, когда он заболел, а отчёт надо было доделать кровь из носу. И из банка бумаги выносить было нельзя. Джейми тогда всё равно болтался без дела и под личиной приятеля плодотворно поработал на зеленокожих, которые так ничего и не заметили.

Сейчас он летел в банк, в очередной раз приняв облик Моргана. Только перед зданием затормозил и выровнял дыхание. Никто не преградил ему путь и до хранилища он добрался без проблем. В который раз подумав, что мама с её талантами могла бы грабить банки.

Сейф действительно открывался «кнопкой». Хотя на самом деле это был один из камней в плотной кладке. Это снаружи гоблинское отделение от магловского не отличишь, а за вторыми дверями всё как они любят — пещеры да катакомбы.

Дверь открылась мгновенно. И сова была внутри. Вся встрёпанная с окровавленными когтями, бедняга лежала на боку, прикрыв глаза. Весь глубокий сейф был устлан перьями. Видимо, неудачливая почтальонша металась по крохотной пещерке в попытках выбраться. И даже царапала когтями камни. На магическое зрение он переключился сразу. И выдохнул, заметив, что крохотная часть красивой совиной магии небесно-голубого цвета ещё теплится в районе шеи.

Джейми бережно подхватил тяжёлое тельце, рванул на груди рубаху и прижал птицу к груди. Делать искусственное дыхание он поостерёгся, обычно это бесполезно, когда сердце уже не бьётся. А вот представить, как внутри всё тепло сползается к его грудной клетке и передаётся животному, приходилось и раньше. И даже помогало, но только тем животным, в которых была магия.

Минуты две ничего не происходило. Джейми зажмурившись ждал. С совами, кроме своей любимой Лгуньи он дела раньше не имел. А наглая Лгунья ничем не болела, но обожала греться у него на груди, когда он останавливался дома. К сожалению, кроме него она не слушалась никого, даже мать через раз. Имела жуткие манеры, и не терпела в доме соперниц. А Джейми даже и ругать её не мог, при нём Лгунья была сущим ангелом. Но матери он верил больше, и даже проводил беседы с совой, уверенный, что та всё понимает. Только чихала она, похоже, на его советы. В конце концов, Мюриэль попросила его перестать маяться дурью, заверив, что Лгунья ей нравится такой, какая есть. Она даже дяде Джейсону её хотела как-то одолжить. Надо будет спросить, чем кончилось дело.

Сова у груди дрогнула и распахнула круглые глаза. Джейми глянул и ахнул — магия почти полностью восстановилась, а в районе сердца пульсировала вместе с ним. Но едва он попробовал оторвать пациентку от груди, та опять захлопнула глаза и уронила голову.

— Нет уж, голубушка! — пожурил её Джейми. — Давай, оживай! Да подержу я тебя ещё, но только недолго. Договорились?

Вот всегда с этими хитрюгами так, лечить получалось неплохо, да вот потом проблема оторвать от себя. Словно пиявки присасывались.

Джейми ориентировался на окровавленные когти, один был почти вырван, и он зажал обе лапки в руке — так регенерация, которая у волшебных существ довольно быстрая, почти как у него, должна была пойти быстрее, всё-таки повреждения там были серьёзными. Ещё через пять минут магия добралась и до перьев, восстановившись полностью. И непонятно было, откуда сова черпала её в каменном мешке гоблинского хранилища. В таких условиях лечить умирающее существо ещё не приходилось.

Сова всё же согласилась лететь за ним. Надо было возвращаться к Майклу, и снова проходить мимо гоблинов, которые могли увидеть сову и сильно удивиться, но нести крупную птицу под одеждой было бы ещё более странно.

Но гоблинов сова не интересовала. Бездушные «люди как люди» с коричневой тягучей магией даже не посмотрели на ожившую почтальоншу.

Майкл был в ужасе от вида ожившей совы и резво заскочил обратно в кабинку.

— Выходи, — потребовал Джейми. — Я спрятал её под курткой. Переоденемся после, когда отправим сову. Ну же, Майк! Мне нужно узнать, что было в письме! И это срочно.

Майкл всё-таки вышел и протянул ему изрядно помятое и запечатанное письмо.

— Ты что, даже не открывал его? — удивился Джейми. — А как узнал от кого?

— Так на печати фамилия. Я просто побоялся открыть. Ты же сам говорил, что могут проклятия какие-то быть. Слушай, кто эти Лестрейнджи, а?

Джейми глубоко вздохнул:

— Могут быть и проклятия, прямо на конверте, а ты его уже схватил, — он поглядел магическим зрением и вздохнул ещё раз, разрывая конверт. — Чистое оно. Так, что тут?

«Доброе утро, Майкл! Мне необходимо с вами встретиться, и кое-что обсудить. Не сочтите за труд быть в кафе напротив вашего банка сегодня вечером в восемь часов десять минут. С уважением, Рабастан Лестрейндж».

— Что ему нужно? — испуганно спросил Майкл, когда Джейми закончил читать. — И откуда он знает, когда заканчивается мой рабочий день? И ты не сказал, кто такие Лестрейнджи?

— Да знаешь, есть в волшебном мире несколько маленьких армий. Вот одна из них принадлежит им.

— Боже, — Морган без сил опустился на низкий подоконник.

— Угу. Придётся тебе смотаться ко мне домой. Боюсь, объяснить всё словами не получится. А бегать от Лестрейнджа — не выход. Он не сова, он хуже, он — это тысяча сов одновременно.

— Ладно, как скажешь, — несчастный Майкл совсем пал духом.

— Пиши на оборотной стороне ответ. Надо сову отпустить. «Я согласен. Буду вовремя. С уважением, Майкл Морган».

— Я там буду?

— Пиши-пиши. Он милый парень. Вот. Молодец! Давай сюда. Ага, а теперь открой окно и отвернись, если хочешь.

Когда сова улетела, неохотно оторвавшись от Джейми, Прюэтт просто обнял друга и, не предупреждая, активировал портключ домой.

— Майкл, как я рада тебя видеть, дорогой, — не растерялась Мюриэль, когда они появились прямо в её гостиной.

— Здрасте, — позеленевший Майкл Морган попытался улыбнуться, но вынужден был зажать рот обеими руками. Парню явно не только сов стоило опасаться, но и перемещения портключом были ему строго противопоказаны.

— Ванная там, — ткнула пальчиком хозяйка дома. — Если желаешь освежиться… Джейми?

— Ма, нужен думосбор. Майклу следует знать, что он делал вчера.

— Интересно, а маме не нужно знать о вчерашней авантюре своего отпрыска?

— Ну, ма! Ты же утверждала, что я достаточно взрослый…

— Не тогда, когда в твоих затеях замешана моя племянница. Всё, не спорь. Будет тебе думосбор, но только я посмотрю вместе с вами. Так честно?

Смотреть было весело. Как и всегда с мамой. Джейми просто наслаждался, а Майкл не отходил от своего тела не на шаг, старательно впитывая в себя разговоры, манеры и действия Санни в его обличии. Похоже, ему даже понравилось, судя по застенчивой улыбке.

Вынырнули они спустя полчаса совершенно опустошённые — время внутри думосбора, как ни странно, бежит быстрее реального в несколько раз.

— Красавцы! — подвела итог Мюриэль. — Майкл, ты как, не тошнит?

— Круто, миссис Прюэтт! Мне очень понравилось!

— Вот и славно. Дальше без меня.

Майкл инструкции выслушал внимательно, заверил, что всё понял, и обещал подробно доложить Джейми о разговоре с Рабастаном. Но таким покладистым он стал только после того, как Джейми пообещал его взять с собой на чемпионат по квиддичу и показал билеты. Просто поразительно, как подобная мелочь может вдохновить человека.

Джейми чувствовал себя вымотанным, а ведь в понедельник они с кузенами отправляются к драконам, и неплохо было бы выспаться. Но дождаться разговора Майкла и Рабастана было необходимо. На этот раз Джейми отказался играть роль своего приятеля. Просто потому, что Майкл на самом деле был ближе к Санни по реакциям. Во всяком случае, даже выражение лица иногда было просто неотличимо. Даже мама это приметила. Оставалось ждать.

***
Рабастан Лестрейндж, в нетерпении ждал свою сову Пеструшку уже битый час, не понимая, куда та подевалась. За такое время можно было слетать во Францию. Но сразу успокоился, когда сова, полная сил и своего обычного высокомерия, уселась на подоконник, протягивая лапку. Итак, Майкл Морган согласился на встречу. Оставалось ждать. Хорошо, Питер Аллен сообщил, когда у парня заканчивается рабочий день.

Да вечера он занимался чарами, хотя родители и советовали в выходные расслабиться. Мол, перед смертью не надышишься, а перенапрягаться не стоит. Чары Басти давались легко, кое-что самому хотелось повторить, а будни потратить на более важные предметы.

Встреча прошла весьма забавно. Майкл был всё таким же милым парнем, немного застенчивым и в тоже время открытым, с хорошей улыбкой. Поговорили о литературе, о квиддичном матче Гарпий, куда очень хотел попасть лопоухий сквиб, с детским восторгом сообщив, что Джейми Прюэтт выиграл билеты на вечеринке.

Под конец Морган, страшно стесняясь, сообщил, что помнит о приглашении на свадьбу, но очень просит сообщить об этом событии как-то иначе, не используя сову. Рабастан обещал такой способ придумать, на чем они и распрощались почти друзьями. Все подозрения, что Майкл — это не Майкл, а кто-то другой, или (о, Салазар, что за глупость!), другая, развеялись. Наверное, самому Рабастану хотелось, чтобы это было так, и он принял желаемое за действительное. Да и не могли пропустить оборотку боевики отца. А другого способа перевоплощения просто не существует. На все каверзные вопросы этот Майкл отвечал легко, без запинки. Словно совершенно не поняв, что его проверяют. И всё так же не испытывал никакого пиетета перед аристократом волшебного мира. Басти даже зауважал этого забавного сквиба, и дал себе зарок выполнить обещание. Если бы только эта свадьба действительно состоялась, он бы вообще всех сквибов Англии позвал, а не только Джейми и Майкла.

Думая обо всём и ни о чём, Рабастан ещё долго гулял по какому-то Лондонскому парку, уже распрощавшись с Морганом.

Дома он оказался лишь поздно вечером, переместившись сразу в свои покои, где его встретил эльф, протягивая на подносе письмо. И сердце младшего Лестрейнджа пропустило удар — почерк был хорошо ему знаком.

Положив письмо от мисс Прюэтт на стол, Рабастан не спеша переоделся в домашнее, устроился в своём любимом кресле перед камином и вскрыл послание. Руки дрожали, и пришлось несколько раз вздохнуть, прежде чем начать читать.

«Привет, Рабастан! — писала Санни своим красивым убористым почерком. — Ты заставил меня посмеяться и перерыть кучу книг в библиотеке, чтобы найти хоть что-то про это греческое заклинание. Увы, времени было мало, потому что меня пригласили на вечеринку к твоему брату. Спасибо за подсказку, перо ему понравилось. Кстати, было весело, но не настолько, как если бы там был ты.

Ничего не найдя в библиотеке, я уже думала, что придётся тебя разочаровать, но совершенно случайно мне помог один человек. Его портрет висит у меня в гостиной над камином. Я просто рассказала ему про заклятие, не называя тебя. Он рассмеялся и ответил, что контрзаклятие не требуется. Наведи палочку на перила, где надпись, держи в голове картинку с чистыми перилами и просто повтори заклинание. Я тоже скучаю и радуюсь каждому твоему письму. Надеюсь, эта информация тебе поможет»

Басти улыбнулся в полумраке, довольно кивнув. Информация, что она скучает, безусловно, ему поможет! Всё ещё улыбаясь, он вернулся к чтению.

«Завтра у меня первой парой ЗОТИ, и профессор Робертс наверняка опять будет меня мучить. Поэтому прощаюсь, нужно хорошо выспаться хотя бы, потому что подготовиться к его уроку невозможно. Он просто непредсказуем.

Жду Рождества, чтобы скорей увидеть те…», — эти пять с половиной слов были очень тщательно зачёркнуты, но недаром Басти повторял чары только несколько часов назад, так что легко убрал верхний слой и прочёл скрытую строчку, отчего на сердце сразу стало теплей.

«Прости, что отправляю черновик, совсем уже засыпаю. Пусть тебе приснится хороший сон. Санни»

— И тебе спокойных снов, милая, — Рабастан уставился в камин, стараясь припомнить каждую чёрточку её лица, — а с крёстным я поговорю!

***

Завтрак в понедельник утром, как всегда, проходил в довольно унылой обстановке. Ученики всех курсов, видимо, только сейчас вспоминали, что чего-то недоучили за выходные, да и вообще не готовы к новой неделе. Даже Эжени, занявшая уже привычное место напротив подруги, выглядела сонной и рассеянной.

Роб кивнул им с другого конца стола, а на Артура Санни даже смотреть не стала. Прощать этого придурка в её ближайшие планы не входило. Только Роба было жалко, который разрывался между друзьями, но выбрал Уизли. И Санни очень не хотелось разрушать привычную ему картину мира и рассказывать, почему взъелась на рыжика. Выбор Вуда она понимала, всё же мальчишки дружили с первого курса.

За преподавательским столом тоже царило какое-то уныние, словно и профессора не слишком радовались окончанию выходных. Не было директора и профессора Робертса, что было странно. Директор, правда, и на прошлой неделе отсутствовал, ученики шептались, что у него какие-то дела в Визенгамоте, чуть ли не перевыборы нового председателя.

Некоторые вольнодумцы, в основном из Гриффиндора и Хаффлпаффа, даже уверяли, что председателем выберут самого Дамблдора, мол, никого достойнее нет на эту должность. Другие — в основном слизеринцы — презрительно кривились, утверждая, что Дамблдор при всей своей популярности и наградах не дотягивает до места председателя. И дело не только в происхождении. Дальше они загадочно умолкали.

А Санни внутренне вздыхала, никому не сообщая о своих воспоминаниях семикнижья поттерианы — там Альбус Дамблдор точно был председателем Визенгамота, но когда он им стал — до первой магической войны или уже после падения Лорда — она понятия не имела.

А вот почему нет Робертса, никто никаких предположений не строил. Правда, вряд ли кого-то могло это заботить. Ну не пришёл, на прошлой неделе он точно никуда не пропадал. Да и не факт, что не подойдёт позже, они с Эжени выбрались в Большой зал очень рано.

Санни встрепенулась, заметив процессию слизеринцев. Наконец-то появились, она даже успела поволноваться, что с ними что-то случилось на вечеринке, после того, как она ушла. Зайдя в зал и не заметив за слизеринским столом привычной компашки старшекурсников, она немного занервничала. Остальные присутствовали почти в полном составе. Интересно, кто-то их заставляет, или сами все такие сознательные? Артур Уизли, помнится, считал, что на завтраке в понедельник появляются только заучки и дебилы. Хотя, судя по всему, мнение своё изменил, раз уж сидит на том конце стола с Робом как ни в чём не бывало.

Рудольфус Лестрейндж подмигнул ей, когда они небольшой слаженной группой проходили мимо гриффиндорского стола, Валери улыбнулась, а нахальный Флинт мимолётно погладил по плечу, проходя совсем близко.

Санни покачала головой и подвинула ближе тарелку с полосками поджаристого бекона, краем глаза невольно следя, как рассаживаются слизеринцы.

— Мэдисон даже не взглянул, — пожаловалась Эжени тихо. — Странный он какой-то. И на празднике был злой. Даже не поцеловал ни разу. И прогнал меня спать, как только ты ушла. Не понимаю… Если они с Флинтом что-то не поделили, я-то тут при чём?

— С Флинтом? — переспросила Санни удивлённо. — А что у них? Я и не заметила.

— Да когда тебе, ты же дома была, а тут такие страсти творились. Флинт вчера за завтраком распсиховался и ушёл из зала, даже есть не стал. А Реган остался. Я спрашивала, но Мэдисон грубо посоветовал не лезть в мужские разборки. Как тебе такое вообще? Потом, правда, извинился, но ничего так и не рассказал.

— Не обижайся на него, — Санни озабоченно поглядела на парней. Вроде волком друг на друга не смотрят, но Флинт демонстративно сел возле шестикурсников. А обычно они с Реганом рядом места занимают. Ну вот что не поделили? Она вздохнула: — И Робертса нет.

— Разве? — Эжени оглянулась на стол преподавателей. — Ой, доедай скорей, сбегаем в библиотеку. Робертс наверняка самостоятельную работу опять устроит прямо на первой паре. Гад! А я книгу одну по заклинаниям забыла в библиотеке взять. Реган посоветовал.

Санни кивнула, ей наоборот надо было сдать в библиотеку пару книг, которые утром сунула в сумку. И будет хорошо, если не придётся таскать их с собой весь день.

К кабинету ЗОТИ они подошли последними. Хотя нет, Рудольфуса и Беллатрикс ещё не было.

Гриффиндорцы спешно листали учебники, а слизеринцы, стоя особняком, гордо демонстрировали полное спокойствие, не пытаясь ничего повторять. Правда, лица у ребят были сероватыми, и Санни еле удержалась от улыбки — видимо, потребление на празднике запрещённого к проносу в школу элитного Огденского не прошло для них даром. Только Эмили Гамп излучала обычное спокойствие и имела здоровый цвет лица. Да Мэдисон смотрелся возмутительно бодрым.

А вот Флинту Санни искренне посочувствовала. Он по-прежнему держался в стороне от своего друга, морщился и то и дело отпивал какое-то зелье из маленького флакона. Но судя по всему, мало того, что оно было противное, так ещё и эффекта от него ноль. Квинтус поймал её взгляд и скорчил жалобную гримасу, смотревшуюся в его исполнении жутковато.

Санни только хотела к нему подойти, как в коридоре появились припозднившиеся префект Лестрейндж и мисс Блэк. Эти двое выглядели как всегда безупречно и точно не мучились от похмелья, или слишком хорошо скрывали.

— И чего стоим, кого ждём? — громко спросил Руди, взмахом палочки открывая дверь в кабинет. — Прошу, леди и джентльмены.

Санни улыбнулась и, пропустив остальных, зашла в класс последней. Она никогда не любила давки в дверях, которую непременно устраивали гриффиндорцы.

— Ненавижу бодрящие зелья, — пожаловался Флинт, когда она села за первую парту рядом с ним. — Прикинь, Прюэтт, если бы кто-то создал нормальное антипохмельное. Обогатился бы в момент!

— Я уже второе утро подряд слышу эту фразу, — невольно улыбнулась Санни. — Братья тоже предрекают изобретателю несметное богатство. А мне казалось, что его уже давно изобрели.

— То самое, что называют антипохмельным сейчас — это всего лишь жалкое подобие, — занудно заговорил Квинтус. — Чаще всего за него выдают смесь трёх зелий — сна без сновидений, бодрящего и очищающего. И плюс безоар. Адская смесь, на самом деле. Будешь блевать минут двадцать, если повезёт — то десять, ощущение, я скажу, непередаваемое. А потом есть опасность отрубиться внезапно. Кто-то уснёт прямо посреди полёта на метле через шесть часов, кто-то через двенадцать. Смотря какое зелье сна и какого качества. И это учитывая то, что никто не в курсе, какое из очищающих в эту адскую смесь входит. У каждого мастера-зельевара оно своё, более-менее подходящее к остальным компонентам, но хранят, мать их, свои знания в тайне. Суки! Было бы чего.

— Не знаю, как насчёт твоих братьев, а у Флинта сведения устаревшие. Антипохмельное давно изобрели. — Руди, сидящий позади них, оказывается, всё слышал. И теперь гадко улыбался. — Его делает только один мастер-зельевар где-то в Греции. Стоит один флакон примерно, как средней паршивости дом со всей обстановкой и является запрещённым ко ввозу в Англию. Ту смесь, о которой рассказывает Квинт, действительно практикуют как замену для таких вот болванов — и на них же испытывают. Сажает печень, к слову, на раз. Восстанавливать задолбаешься. Поговаривают, что старина Слагги имеет запасец контрабанды из Греции. И даже, по слухам, делится им с избранными, хотя и весьма неохотно.

— В настоящее антипохмельное, — добавила Беллатрикс, — опять же по слухам, входит какой-то яд. Поэтому дозировка там несколько капель, ошибёшься — и кирдык. Потому и запрещено, много народу на нём скопытилось.

— И откуда вы всё знаете, умники мордредовы? — с отвращением спросил Флинт.

Он отвернулся от Лестрейнджа и его невесты с таким ошарашенно-расстроенным видом, что Санни невольно хихикнула.

Рудольфус ей подмигнул, и она вдруг засомневалась, что сейчас префект говорил правду. А Беллатрикс запросто могла ему подыграть.

— Тебе смешно, — обиженно выдал Квинтус. — А между прочим, зря вчера ушла так рано. Было весело. Но я даже рассказывать не стану, потому что у тебя нет сердца.

— Почему это нет? — Санни постаралась говорить серьёзно: — Я тебе очень сочувствую. А что за дрянь ты пьёшь сейчас?

— Хочешь попробовать? Очищает лёгкие от перегара.

— Нет уж. И я уверена, что профессора Робертса ты не сможешь этим обмануть.

— Сам знаю, — мрачно согласился Флинт и вдруг со злостью швырнул пузырёк в классную доску.

Санни вздрогнула, но флакон не разбился. Не долетев до доски буквально пары сантиметров, был уничтожен с противным хлопком.

— Сдурел? — холодно поинтересовался Лестрейндж, опуская свою палочку. — Проф зайдёт в любую секунду. Соберись уже, придурок.

— Совсем идиот? — послышался справа голос Уизли.

— Да пошёл ты, поганый гриф, — равнодушно ответил Квинтус, прикрывая глаза. И тише спросил, вцепляясь в волосы руками: — У тебя ничего нет от головы, Прюэтт? Гудит, зараза.

— Топор с собой не ношу.

— Ха-ха! Очень смешно! А если серьёзно?

— Вроде у Мэдисона всегда с собой какое-то зелье, — осторожно ответила Санни. — Ну он хвастался, что от всего помогает.

— Даже не упоминай при мне его имени, — отрезал Флинт, так и не открыв глаз. — Уй, как хреново-то! Мне срочно надо в Больничное крыло!

— Поздно! — с сочувствием вздохнула Санни, краем глаза заметив, что дверь распахнулась, пропуская профессора.

Квинтус вскинул голову и убито прошептал:

— Ой, бля… лучше б я сдох!

Санни сдержала смешок и тут же охнула, поняв, что до сих пор не достала учебник. Она полезла в свою сумку, считая, что Флинт зря так переживает. Робертс хоть и суров, но к слизеринцам явно имел слабость. Да, поругает Флинта, но может, даже подлечит.

Тишина в классе оглушала и Санни старалась не шуршать, роясь в сумке. У Робертса на занятиях всегда была железная дисциплина.

— Не скажу, что счастлив вас видеть, — произнёс до боли знакомый голос. — Профессор Робертс временно отсутствует в Хогвартсе по причинам глубоко личного характера, так что эту неделю занятия у вас буду вести я. Для тех, кто не в курсе, представлюсь. Магнус Нотт, член Попечительского совета. Обращаться ко мне можно «мистер Нотт», или «сэр». Я не профессор и становиться им не собираюсь.

Учебник выскользнул из рук Санни и с грохотом упал на пол. Она медленно выпрямилась и подняла взгляд. Магнус Нотт смотрел прямо на неё. И был вовсе не плодом её воображения, а самым что ни на есть реальным.

— Вам помочь, мисс Прюэтт? — осведомился он вкрадчиво-скучающим тоном.

— Нет, — буркнула Санни и бросилась поднимать учебник, чувствуя, как вся кровь прилила к голове. Послышались смешки, явно со стороны гриффиндорцев.

— Нет, сэр, — поправил Нотт хладнокровно, когда она положила книгу перед собой. — Один балл с Гриффиндора. А теперь убрали учебники обратно в сумки. Они вам сегодня не понадобятся. Мисс Прюэтт, даю вам шанс реабилитироваться. Прошу к доске.

все сообщения

LookDream

Дата: Среда, 05.07.2017, 02:44 | Сообщение # 115

Пиратка

Группа: Авторы

Сообщений: 1763

Награды: 14

Статус: Offline

Твою ж Моргану!!! Даже тут! Ты выкладываешь это даже тут!!!

Катеринка, Катик, Леди Кэтрин

все сообщения