|
Azaron
|
Дата: Четверг, 31.05.2012, 10:25 | Сообщение # 1
|
казак
Группа: Джигиты
Сообщений: 13
Награды: 0
Статус: Offline
|
приветствую, господа и дамы.
если захотите, то прочтите рассказ про фентезийную африку с зомбями.
отзывы приветствуются 
Суховей
1
Пусть отгорел закат, но всё не утихали завывания плакальщиц, сидевших тесным кругом посреди пыльного двора.
Чистое, темно-синее небо пронзительно сверкало звездами. Тяжело и размеренно покачивали пышными веерами листвы толстые, чешуйчатые пальмы под глинобитной стеною.
Глубокая ночь висела над столичным Арзавуном, но не спал дворец - трехтажный, выложенный изразцами из слоновой кости, провожал чертог царя Шосору.
Скончался могучий владыка в возрасте трехсот пятидесяти лет, услышав голос великих предков, и скорбел народ. Осиротел огромный термитник, и трепетали люди. Всякий разумный семьянин в эту невыносимо-ясную ночь молился в слезах духам и богам, потому что безвременная кончина потомка Богини грозила всему Железному Царству неисчислимыми бедами.
Нет, никак нельзя было народу без владыки. Согласно обычаю, на котором держался мир, имя нового повелителя надлежало назвать на следующий же рассвет после ухода старого - а иначе пошатнутся горы и небо обрушит звезды в океан. Тогда океан закипит, испарится, и от пара задохнутся все люди.
Но несущийся из кухни аромат ничуть не напоминал огненно-горячие испарения океанов. Девятилетний Шобал, подтянувшись на подоконник, до пояса свесился над отвесной стеной. На другой стороне двора располагалась кухня, и мальчик ловил раздувающимися ноздрями аромат жаркого, изготовленного из пятнадцати самых прелестных наложниц уходящего властелина. Влюбленные девы не перенесли разлуки и добровольно ушли вслед за мужем.
Что напоминало в Шобале о небожителях?
Ничего. Он был обычным мальчуганом - угольно-черная кожа, курчавая шапка волос, короткий нос с широкими ноздрями, белоснежные зубы и подвижный, живой взгляд.
Не полагалось детям носить золотых украшений или богатых одеяний. Шобал одернул белую холщовую рубашку.
Завтра! Завтра его оденут в шкуры белого леопарда, на шею возложат ожерелье из слоновьей кости, на запястья и на голову - золото. Он станет душою Железного Царства!
2
Со стуком распахнулась дверь за спиною. От испуга мальчик едва не вывалился из окна, дернулся назад и упал с подоконника. В следующий миг его уже поднимали, отряхивали, заворачивали в грубый плащ, что-то шептали на ухо.
- Что? Что? - бормотал растерянный Шобал. - Кто ты?
Потом он узнал гостя: в железной кольчуге, с выкрашенной в желтое бородой, унизанной золотыми кольцами, ворвался к нему Гозбер, первый визирь покойного царя.
- Вакадия, ваша сестра! - говорил визирь. - Она марионетка в руках распроклятых вождей племен. Меня все-таки перехитрили! Они ее решили возвести на трон.
- Что? - гневно крикнул Шобал. - Я - старший брат! Я - внук царя!
- Не станет вас - она станет старшей, - отрезал Гозбер. - Уже убита моя охрана и двое моих чиновников. Уже убиты ваши дядья. Их изжарят для вечерней тризны. Бежим.
- Как посмели? - возмутился Шобал. - Ах, выкидыши гиены! Дети грязи!
- Замолчите! - прошипел вельможа. - Я - ваш единственный друг в этом гадюшнике. Молчите, и мы еще вернемся.
Схватив в охапку ошеломленного ребенка, он побежал к выходу. У черного входа дежурили трое воинов с блистающими ассегаями - копьями с длинными наконечниками.
- Кони готовы? - бросил Гозбар.
- Да, господин!
Четверо всадников, поднимая тучи пыли, понеслись среди узких, извилистых, неровных переулков великого города.
- Нас уже хватились! - крикнул воин, когда кавалькада покинула город и неслась среди огородов и виноградников все дальше - к синеющим горам. - Скоро вышлют погоню.
- Доберемся до земель моих сородичей асивангу, - отрывисто рявкнул Гозбар. - Туда не сунутся.
Шобал, сидя перед визирем в седле, удивленно глазел из глубин серого плаща.
Жарко заалела новая заря, и стали накаляться камни. Над душным, пыльным Арзавуном разносилось имя царицы Вакадии Молоты.
3
Дорога пошла в гору, обочины ощетились кустарником. Пыли стало меньше, но солнце припекало, точно печь углежога.
Остановились, потому что кони хрипели. Еще немного - и падут. Костра не разводили, чтоб не выдать себя дымком. На счастье, невдалеке бежал ручеек. Судя по всему, через недельку-другую ему было суждено пересохнуть на несколько месяцев, до начала сезона ливней. Тогда ручей превратится в буйный, безжалостный поток.
Шлемами начерпали воды, из седельной сумы достали сушеных фиников. Лошади жадно пили прямо из русла.
Шобал скорчился под камнем, ловя остатки уходящей тени. Никогда прежде он не путешествовал без паланкина, без молоденьких служанок с опахалом из павлиньих перьев. После многих часов бешеной скачки казалось, что тело готово крошиться, точно пересохшая фигурка из необожженной глины.
- Созываем вождей... Крепость Валуса... Десять тысяч... Панцири... Ассегаи... Перерезать и сожрать... - каркающими голосами, потрясая перед собою кулаками, спутники царевича обсуждали подробности будущей войны.
Шобал не привык, чтоб о нем забывали. Встав, он приблизился к воинам и откашлялся. Никто и не взглянул в его сторону.
- Эй! Вы! - позвал он севшим голосом.
- Повелитель, лягте и поспите, - отмахнулся от него визирь.
- Встать, когда я говорю с тобой! - и Шобал пнул вельможу под ребра.
- Послушайте, вождь вождей и созидатель судьбы! - Гозбар с раздражением повернулся.
- Слышите? - один из воинов нервно дернулся и потянулся к копью. Второй приник ухом к горячей земле.
- Скачут. Спереди!
- Белая чума! - ругнулся Гозбар. - Поздно бежать!
- Вон туда, за камни!
- А лошади?
- Поздно прятать.
Схватив наследника под руки, воины быстро перебежали за высокий валун и притаились там, держа оружие наготове.
Из-за каменистого холма показалась кавалькада вооруженных людей. Щиты, обитые шкурами зебры, кожаные проклепанные буйволиные панцири, шлемы с масками в виде ликов предков и высокие алые плюмажи. Знаменосец держал длинное древко с высушенной человеческой головой, украшенной белыми плетеными шнурами.
- Асивангу! - выдохнул Гозбар. - Это мои соплеменники. Пошли!
И, взяв за руку царевича, выпрямившись во весь свой немалый рост, важной походкой двинулся к дороге. Шобал, конечно, разбирался в штандартах и значках. Поэтому мальчик безошибочно узнал и второй знак: на шесте литой железный кулак в окружении лоскутьев белой кожи - кожи людей Бабблдона. Такой знак носили стражники царского двора в Арзавуне. Этот знак настолько примелькался Шобалу, что он и не подумал того, о чем подумал спустя мгновение визирь Гозбар.
- Сколько золота вам заплатили, чтоб вы предали вождя? - чуть слышно пробормотал визирь, вмиг ослабевшей рукой выпуская руку Шобала. Угольная кожа царедворца посерела.
А затем воины спешились, оттащили царевича подальше от вельможи, отрубили Гозбару руки, вспороли живот, а голову сняли, чтобы насадить на лезвие ассегая.
Остальных трех воинов просто обезглавили и бросили посреди дороги. Их кровь текла обильным потоком - чтобы придать новых сил пересыхающему ручейку.
- Мальчишку - в мешок и к седлу, - приказал высоким голосом сухонький старичок, свешиваясь с седла. Львиная грива была надета ему на голову и длинными светлыми прядями ниспадала на грудь и плечи.
"Я же задохнусь в мешке!" - ужаснулся Шобал. Дюжий, покрытый ритуальными шрамами силач схватил мальчика и держал, пока второй натягивал Шобалу на плечи кожаный мешок. Видно, пленители не стремились довезти царевича живым. Из-за мешка и собственного крика мальчик не сразу услышал пронзительный крик охранников. Какая-то сила отшвырнула царевича в сторону - и тот задохнулся от боли, упав животом на камень. А между тем вокруг что-то происходило. Бегали люди, истошно крича, и что-то липкое выплеснулось на ногу ребенка. Поспешно стянув мешок, тот наблюдал, как неистовствуют, заходясь в истошном ржании, кони, как топчут они поверженных седоков, а те, которых кони не покалечили, мечами и копьями отбиваются от наседающих противников. Противников, чья кровь еще минуту назад наполняла собой ручей.
Безголовый воин повалил стражника-асивангу, вырвал ему горло и оставил в покое, выхватив из слабеющих рук сверкающий ассегай, чтобы насквозь проткнуть асивангу, пытающегося сбросить с себя второго безголового стража.
Тем временем человек с вырванным горлом поднялся, и движения его были плавными, неспешными, медлительными. Он поднял острый, алый от крови камень, но, вместо того, чтоб ударить им безголовое чудовище, проломил им череп своего же соратника-асивангу.
Когда не осталось никого, кроме мертвецов, бойня прекратилась.
Шобал сидел неподвижно, выпучив покрасневшие глаза. Когда старичок в львиной гриве повернул к нему размозженное лицо, ребенка просто вывернуло наизнанку, а кишечник исторг из себя остатки вчерашнего ужина.
Перемазанный блевотиной, кровью, испражнениями, Шобал поднялся и заковылял прочь. Мертвецы же оставались неподвижными. Теперь они утратили интерес к происходящему вокруг.
Шобал прошел около пятидесяти шагов, чтоб без сил свалиться на камни, сдирая остатки кожи с локтей.
Одна лишь мысль осталась в его голове: "Прочь, прочь, подальше от зонгви - оживших мертвецов".
Тут на спину его упала чья-то тень. Вскинувшись, ребенок увидел лысого, морщинистого, костлявого старика в простой белой тунике, с кожаной сумкой через плечо. В руках старик держал окованный железом посох с навершием в виде белого камня. Похоже, то был осколок мраморной глыбы.
- Пей! - велел старик, вытащив из сумки потертую флягу, сделанную из плода дерева ватунге.
- Там! Там! - оглянувшись назад, Шобал увидел множество неподвижных фигур.
- Да ну? - усмехнулся старик. Только сейчас царевич заметил, что правый глаз незнакомца не был человеческим! Коричневый,с черным зрачком... Похоже, прежде глаз принадлежал крупной обезьяне - углунду или горилле.
- Ты! Это ты сделал! - на сей раз силы ребенка истощились. Он не смог даже сдвинуться с места.
- Страшно? - старик склонился над мальчиком. – Не бойся.
Ребенка трясло, незнакомец казался ему страшнее гигантского тарантула. Казалось, если он приблизится еще на волос, сердце лопнет от ужаса. Незнакомец склонился еще ближе и положил руку на плечо Шобала.
- Пей! - негромко велел он, поднося фляжку к самым губам царевича. И тот глотнул. Зелье обожгло, точно перцем, губы и рот, но уже через миг разум прояснился, и дрожь ушла.
- Да. Я их перебил, - спокойно промолвил старик, завинчивая крышку. - Я. Привыкай, тебе еще и не такое предстоит увидеть. Я тебя спас, потому что знаю, кто ты такой и что с тобой случилось. Мои рабы повсюду! Глаза мои и уши везде, Шобал, потомок Богини. Не бойся меня. Уж я-то тебя не обижу. Пойдем к ручью. Выше по течению вода чистая. Как же так - владыка Железного царства, а весь перемазанный.
- Пойдем со мной? - спросил мальчика колдун, пока тот смывал с себя грязь. - Страшно? Ничуть. Живых бояться надо, не мертвых. Мое убежище далеко, никто его не найдет. А если найдет, они, - колдун указал на неподвижные фигуры, - защитят нас. Ты же играешь в солдат? Разве нет у тебя фигурок воинов? Этот такие же фигурки, только они, - колдун подмигнул, - настоящие. Твоя кровь спит и спала тысячу лет, но это кровь Богини. Люди из твоего дома живут по триста лет, а вот колдовать не умеют. Хочешь, научу тебя? Ты еще вернешься домой! Ты отомстишь тем, кто тебя хотел убить. А я стану твоим дядей. Или дедушкой. Можешь так и звать меня - вебенлу, дедушка.
- А...- Шобал медленно поднял взор: - А... как тебя зовут по-настоящему?
4
Имена малых людей - точно песок пустыни Насуду. Он мелок и пересыпается под дыханием Нуватлы, бога, рождающего ветер. Нет ничего легче песчинки - но нет ничего тяжелее песка, ибо он погребает под собою целые крепости и города тех, что жили прежде нас.
Но истинно великие горы не сможет похоронить даже целая пустыня Насуду.
Мудрым был вебенлу, и все же имя его унесет суховей.
5
Под низким каменным потолком плавали горькие ароматы, сгущаясь в причудливые облака из пара. Пахло здесь травами и влагой. Стен не было видно из-за полок, уставленных сосудами и чашками с самыми невиданными ингредиентами. Были здесь крокодильи слезы, панцири ледяных термитов, копыта единорогов и мускус фавна. Каждый сосуд был снабжен надписями на языке ваденги, очень аккуратными, похожими на высушенных паучков. Стояли здесь и столы с замысловатыми инструментами для разрезания, раздробления, измельчения, истолакивания, разделения, соединения, связывания, прессования и еще предки знают чего. Все здесь было на своих местах, и каменный пол был идеально чист.
Посреди комнаты находилось аж три очага, и над каждым висело на крюках по котлу с кипящим варевом. В дальнем конце зала высился каменный алтарь длиною и шириною в четыре локтя. На алтаре лежал человек.
- Принеси-ка толченых безоаров! - скомандовал вебенлу, аккуратно взрезая брюшину. Несмотря на грязную работу, туника волшебника оставалась все так же чисто-белоснежной. Шобал начинал подозревать, что здесь не обошлось без особо изощренного некромантского колдовства.
Юноша подвесил черпак на крюк и быстрым шагом двинулся к выходу. Он никак не мог понять, почему во время обрядов всегда возникала нужда в ингредиентах и предметах, лежащих на другой стороне дома. Почему бы не подготовиться заранее? Возможно, это еще одно испытание.
Поднявшись по ступеням, он снял с вешалки плащ из шкуры гиены и, запахнувшись, вышел в холодный подземный коридор.
Он никак не мог привыкнуть к вечным сквознякам и снегам, никогда не таявшим на такой высоте.
Большая часть жилища вебенлу находилось под землей и состояла из шести помещений, соединенных между собою мощными дверями. Одно из помещений Шобал только что покинул - то была алхимическая лаборатория. Второе было библиотекой с редкими книгами. Третье - комнатой для ритуалов. Четвертое - мертвецкая. Там учитель занимался экспериментами над плотью. Пересыпанные льдом, вечно спали в пещере длинными рядами подопытные материалы, а также готовые охранники и рабы, ждущие лишь команды, чтоб подняться и выполнять любую работу. Пятое - кладовая, где в холоде хранились самые редкие, исключительно ценные ингредиенты. Шестое помещение было жилой комнатушкой.
И если предыдущие были оборудованы для работы наилучшим образом, то последнее, единственное из всего жилища, полностью находилось над землей и представляло собою жалкую хижину, продуваемую всеми ветрами. Однажды вебенлу сказал, что так задумано изначально. Отдых должен казаться наказанием, а работа - спасением, и только тогда усердные труды принесут богатые плоды.
Пройдя по стылому и темному коридору, юноша попал в кладовую. Пробираясь среди мешков, корзин и полок, он искал безоар, однако мысли его пребывали далеко.
Девятилетним Шобала увезли из царского дворца. Одиннадцать лет он жил с вебенлу, изучая премудрости волшебного дела. Всякое случалось за эти годы. Как знать, кем стал бы царевич, если бы не два обстоятельства. Первое - воспоминание.
Отыскав нужную корзину, Шобал снял крышку и чашкой зачерпнул мелкий, темного цвета порошок. Пробираясь обратно, он снова видел прошлое.
6
Под паланкином прохлада. Мерно покачивается золотая платформа в такт шагам крепких носильщиков-рабов.
Ярко блистают перстни на мясистых пальцах, переливаются изумруды в алой, заплетенной бороде.
Сидя на маленькой золоченой табуретке у подножия трона деда, Шобал косится то на руку царя Шосоры, то на его причудливую бороду, то на длинные, длинные, бесконечные спины людей, уткнувшихся лицами в пыль.
Мясистая рука протянулась и небрежно подцепила подбородок мальчика. Замирая от робости, Шобал встретился взглядом с заплывшими, налитыми кровью глазами царя.
- Первый этот путь для тебя... - негромко и протяжно вздохнул повелитель. - Не завидуй мне. Еще успеет наскучить.
- Как прикажете, господин мой! - пробормотал мальчик ту фразу, которую целый день ему вдалбливала мать.
- Ха-ха! - отрывисто хохотнул владыка. - Еще совсем глупый.
Помолчал - и снова пристально взглянул на внука.
- Как бы хотел я, чтоб ты с годами не забыл мои слова.
- Я все запомню, господин мой! - пообещал Шобал. Его сердце заходилось в стуке от страха. Как знать, быть может, этот страх и помог ему? Быть может, благодаря ему и отложилась беседа так глубоко в памяти несмышленыша?
- Когда твоего отца и две дюжины царевичей убили заговорщики, я две недели был в бегах. Две недели за мои тогдашние двести лет. И, скажу я тебе, то были самые замечательные недели. Грязь, бегство, опасение... Все было не зря. Вернувшись, я снова съел мясо заговорщиков, и снова передо мной простирались... вот они.
Ленивым жестом Шосора указал на склоненный люд.
- В многотысячный раз со дня моего рождения, но все же будто в первый! Первый раз - он не повторится. Хотя ты мал, а мудрствую с тобой. Одно запомни. Запомнишь? Пообещай.
- Да-да, запомню, господин! - закивал головою Шобал.
- Всегда помни - перед тобою точно так же должны ползать на карачках. Все они - должны ползать перед тобою, всегда и везде... А иначе рухнет мир.
7
Держа двумя руками чашку перед собою, Шобал думал о книгах. Именно они были вторым обстоятельством, не давшим ему превратиться в раба вебенлу. Сокровища мысли со всего света - поистине, возможности волшебника восхищали. Мудрые и веселые, волшебные и исторические, поучительные и описательные - старик заставлял Шобала читать, чтобы сделать из него умелого помощника. Да, Шобал говорил с ним на языке мудрости - и уже не хлопал недоуменно глазами, услышав непонятную, замысловатую фразу, обозначающую на самом деле некий алхимический ритуал. Мудрецы ошибаются в мелочах. Как знать - не сам ли вебенлу вложил оружие против себя в руки царевича?
8
Приближаясь к колдующему над телом старику, Шобал содрогнулся. И содрогнулся он отнюдь не от зрелища выпотрошенного трупа. Такое он видел уже много раз. Он содрогнулся оттого, что догадывался, какое же действо на сей раз замыслил вебенлу.
- Сюда, - не глядя на помощника, чародей сунул окровавленные пальцы в чашку, схватил пригоршню порошка, затолкал его внутрь разрезанной печени, и принялся зашивать печень паутиной песчаного тарантула.
- Так, - замерев на секунду, - старик вскинул взгляд к потолку. - "Вегендга Малунгу", живо.
На сей раз путь юного ассистента лежал в книгохранилище. Очутившись среди тесных полок, он отыскал увесистый том. С трудом стащив его обеими руками с верхней полки, юноша опустил бесценный фолиант на табурет и потянулся к висящей на поясе небольшой сумочке. Вытащил небольшой деревянный футляр, осторожно раскрыл - внутри оказалась мельчайшая белая пыльца.
"Вегенгда Малунгу" - "Вызов владыки мертвых". Самая опасная из существующих книг. Юноша облизал палец, окунул его в пыльцу и снова облизал. Порошок укреплял дух, отгонял ужас. Без него жизнь некроманта была бы немыслимой. Быть может, "пыльца ангелов" - третья причина, по которой Шобал не сделался рабом?
9
- Так... - учитель протирал руки от крови чистой тряпицей. Наследник Богини стоял перед ним с умывальным тазом.
- На сей раз ритуал я буду проводить здесь. Скажи-ка, чему учил тебя дух того вождя, которого мы вызвали с той стороны Завесы?
- Будь всегда готов! - без запинки отчеканил царевич.
- Отлично. Сегодня важный день, и я к нему долго шел. Это важная часть моего некроманского пути. Логический венец всех этих лет. Но я готов к нему. Я спокоен, как воин, идущий навстречу судьбе. И ты будь спокоен. Сейчас ты уйдешь. Вернешься наутро. Я буду недвижим ровно тринадцать дней. Уложишь меня в саркофаг в мертвецкой. Тринадцать дней я буду покоиться в каменном саркофаге, а потом восстану оттуда бессмертным и могучим. За это время приведи мне юную деву, потому что мне нужна будет ее кровь. И после этого ты будешь с помощью тех чар, которым я тебя обучил, ловить их и приводить ко мне, чтобы продлить мое бессмертие, а иначе я буду вынужден напасть на тебя. И выпить твою кровь - прости, что не смогу иначе. Запомни также, что ничего так не будет опасно для меня, как огонь. Так что убери подальше свечи и факелы. Пройдет сто лет, и я наберу сил и смогу выйти под открытое небо. Если выйду раньше - солнце спалит меня. Тогда-то мы и вернемся в великий Арзавун, чтобы отомстить за твое унижение и возвести тебя на престол, который по праву твой.
10
Конечно же, учитель призвал Владыку смерти, чтобы стать нежитью-кровососом. Владыка вселился в подготовленное тело - оно было для него наподобие света маяка. Хитер премудрый вебенлу. Да, он мог бы стать самым великим колдуном Железного царства!
И не был бы Шобал Шобалом, если бы наутро не обложил саркофаг хрустящим хворостом и не поджег его пылающим факелом! Сто лет - это почти половина срока, отпущенного царю. И вторую половину нужно будет слушать приказы нежити? Увольте. Да, вебенлу спас Шобала. Но разве он бы спас его, если бы не надеялся поработить на веки вечные?
Ликующим взглядом царевич любовался алмазным блеском снегов за окошком и синевой горных вершин, таких близких, таких огромных!
Здесь поневоле забудешь о душных ночах и об иссушающем ветре саванны.
Боишься - не делай. Делаешь - не бойся. Некромант же привыкает к страху, будто к собственной тени.
Разве это вебенлу, старый некромант, спас царевича и обучил его своему искусству, пробудив божественную кровь?
О нет! Не песчинка спасла гору! Сама Богиня явилась в облике орлицы с золотым клювом и унесла его на вершину мира, чтобы наставлять в тишине, среди туч. Именно в это и суждено верить грядущим поколениям.
Оглянувшись назад, Шобал мягко улыбнулся. Уютно потрескивали дрова в очаге. Высились в теплом полумраке полки с книгами, за каждую из которых не жалко было души.
- Скоро я вернусь домой! - сказал юноша себе и студеному сквозняку. - Я был Шобал, но теперь... Смертная тень и страх укроют меня от моих врагов. А того, кто не устрашится, я заставлю подчиниться мне после смерти.
Мягко ступая, юноша подошел к очагу. Грея руки над пламенем, он задумался.
Разве он Шобал? Нет. «Я победил, потому я Мудрый, - думал Шобал. - Я владыка смерти, потому я Гриф-Бородач».
- Габасса Мехомекор, - промолвил он негромко. - Вот кто я теперь.
Сообщение отредактировал PKL - Четверг, 31.05.2012, 11:09
|
|
все сообщения
|
|
|
