Отличная прода)))
про девицу понравидось)))) вот только, подумав, заменила бы упоминание о ее животе. Чес слово не могу избавиться от представления беременной женщины(((
почему бы не сказать, что взгляд опустился на ее талию - гораздо более логично и представляется уже совсем не беременная с правильной формой живота (это с какой?) , а стройненькая девчонка. Так что, Рома, подумай над эти секунд десять и измени, плиз, если конечно захочешь.

Про деньги смачно, про патенты отлично, про Акинфа - круто))) Хороший парень достался Богдану.

И еще насчет девицы, уж прости.
Ну жутко не хватает прямой речи. Написал бы хоть коротенький диалог с ней, малюсенький. Пишешь, что после разговора с ней Богдан взбодрился, а никакого разговора я лично не уловила(((

А вообще понравилась прода!
++

Каури, по девице все оказалось не так просто. Вчера Антон критиковал какие-то моменты по наряду и внешности... Просто "стройненькая" девочка не смогла бы полгода бродить по дорогам с военными обозами.
Прямая речь будет, но потом.

повтор - смени напр - на травянисто-зеленый или тона молодой листвы березовой "Березка настоящая, ей-ей, Березка) кожа белая, там где загар ее не коснулся.
и еще пропиши обувь - у нее могут быть армейского образца ботинки грубые - мужские - вполне реально к слову
и еще косынка на голове - завязана назад - под косу.


стройной талии и животу, не нуждающихся в корсете...

и еще у девицы может быть передник или даже фартук - вполне логично.
он мог изначлаьно быть из беленого льна, с вышивкой и подобием кружев пущенных по низу, например, но в итоге изрядно затаскался и запачкался...

вот примерно так завязана или плотнее

http://img-fotki.yandex.ru/get....acd0_XL

повтор

длани

зачем стрелять? тут не очень понятно

вопрос в перепаде высот - 3,5 м - это много и даже метровой высоты забор надежно скрыл бы русинов от наблюдения врага

понимаешь, тут нужен фактор Х - например ГГ приказывает начать обстрел из дальнобойного оружия - так скзаать давая врагу понять что игнорировать его и не отступить они (сквернавцы) не могут

повтор богатый

не понял какие баррикады на крышах?

вопрос на каком расстоянии начался бой? и еще - ну никак эта масса-толпа не могла напомнить колонну.
и еще - чтобы такой вал народа ломанулся - надо чтобы они уже заранее сгруппировались и вооружились - что маловероятно.
а главное - сколько там метров? 40 секунд быстрым шагом это метров 100 не больше.

пропустил В

так надо не воду - нахрен она? а чайку заварить - и энергетик и обеззараживание наверняка

мало инфы. ни количества, ни внешнего вида, ничего - это не прально. обозначь скока всего - ну пусть два десятка. из них дюжина более менее внятно выглядящих мужиков - остальные - дети, старики или иначе как негодные к драке.
тех что вызвался добровльцами - построил в ряд и лично дал оружие (ну или еще как оглядел.) дал им командира из своих бойцов или опять еще как то. и назначил в резерв (может дал им командира из раненых после боя первого) + быстро помыть и одеть + дать выпить баронского чайку.
и не кидать в бой - пусть хоть чуток оклемаются да и с оружием разберуться.

понимаешь, у тебя четко описано что там приличный уклон - 3,5 метра. при таком раскладе да еще и с террасы дома (еще + 3 метра не меньше) да из тяжелых ружей-пушковидных - шансов у стрелков ноль.
вся надежда либо на артиллерию - разбить и подавить русинов либо на магию. ну либо на очень широкий фронтальный наступательный бросок оччень значительными силами (еще вариант - передвижные заграждения типа фашин за которыми можно скрываться и подобраться на расстояние гранатного броска, но ведь и твои тоже так могут...)

заклинаю вас - может лишнее?

Антоха, спс.
Текст однозначно надо доделывать.
Основные моменты:
- нет ясности что возвышение с трактиром и постройками слегка доминирует над местностью, но при этом лагерь врага тоже не на ровном месте.

- расстояния для атак - первая спонтанная началась метров с пятидесяти-шестидесяти. Это для нарезных и крепостных ружей вплотную.
косяк в том, что бежать по булыжникам и лужам не шибко сподручно..
Рванула часть тех, кто сбежался на шум из лагеря и уцелел при упреждающем залпе, бежали конечно не колонной, волнами набегали, отдельными толпами - бандами, землячествами... причем у меня не написано ,что по ходу пьесы часть отступила, страшно ведь...
тут надо переделывать.

по наемникам - застрельщикам.
тут военная необходимость и недостаток инфы (беглецы источник ненадежный) Врагу, у которого нет единого командования, надо что-то делать. А наемники они как бы общие, т.к. наняты вольным городом для партизанщины.
Бароны тратить свои дружины не спешат. По опыту Городецкого видно, что сквернавцы любят подставлять наемников под пули.
супостат думал так - надо че-то с русинами делать, пусть они потратят пули и людей в стрельбе по наемникам с егерской тактикой. Главное не дать им отдохнуть, закрепиться. А сколько наемников погибнет - похрен, они в этой кампании расходный материал.

Артиллерией не стали пользоваться, т.к. это очень дорого, а гг, пытаясь быть умным, рассуждает, что на месте тотенкопфа нахлобучил бы себя из пушек. А про артиллерийские гамионы мы с тобой говорили. Два дня идет штурм, может у сквернавцев уже нет резервов? тотен не дурак, нахлобучил его ракетами в аккурат перед массовой атакой ,которую готовил очень долго (неповоротливость войск). ракет тоже не м.б. много. дело то происходит в тылу экспедиционного корпуса АО, что сквернавцы запасли до начала боев и протащили тайными тропами, тем и пользуются.

но может быть есть смысл поменять кой че. у наймитов нарезное, могут бить с большого расстояния, бегая по опустевшей части лагеря. именно игра на истощение боекомплекта у русинов. вся штука в том, что как кончатся гамионы, можно подойти и решить дело рукопашной, в которйо у врага численное преимущество.
тогда мне надо прописать ,что перестрелка велась дольше, враг маневрировал, юзал какие-нить тяжелые фузеи на сошках для стрельбы на дальние дистанции (какие-нить барреты-ксвк "каменного века")
и тогда русинам пришлось тяжело, но устояли.
а под прикрытием стрелков пара бомбометчиков с "РПГ" и дюжина гренадеров с пращами обстреляли баррикады и террасу "отеля" и только меткость дукаров всех спасла. да ,пожалуй гранатным обстрелом надо атаку наймов усилить.
но бестолковым и нескоординированным ,иначе сметут русинов очень быстро.



Ну должна же быть магия в тексте. А то скажут, где фентези, парень? задрал русско-турецкие войны перевирать, эльфей давай))))


так то да, но это говорит не русин и на имперском) Ваще была мысель Стоунхэндом назвать. ) Но вспомнил, как Давыдов -шаман критиковал говорящие имена у меня.


гг пытается переврать им сталинградский опыт. Пусть типо знающие читатели и поржут над Богданом и почувствуют себя умнее автора)


таки предлагаешь найти в чулане ракет и херакнуть по лагерю? он им два раза в рожу плюнул: захватил публичный дом, перебив часть офицеров и главарей, расстрелял демонстрацию "мирных пастухов". Не хватит, чтобы захотеть сжить отряд со свету?


не раскрыл пока ,что когда гг увидел ,как оркан установил метлы на терасе трактира, то повелел усадить метких стрелков на крышах зданий... а защитить их баррикадами.


да я вот думаю, должен ли он давать подробные указания всем и каждому, причем будучи в состоянии стресса и с кучей головняков.
не факт ,что любой бы на его месте столько всего бы помнил и мог связно формулировать. Слишком четкий приказ будет уже не таким достоверным.
вода тут в значении "питье".... по времени обед бы прописать надо ,не только у германцев он по расписанию)))


Ээээ. стал бы их кто кормить. детей бы продали, стариков бы убили. В зиндане именно мужики, часть из которых ждет выкупа или продажи тотенкопфу для изготовления гхол.
Потом будет сказано, что это частью солдаты АО, частью пленные охранники купеческого каравана
(дядька лысый из дукарского плена тот самый купец из общества Купцов-авантюристов , караван которых нахлобучили после начала БД, у Акинфа шестиствольник купцов авантюристов - трофей, поменявший за войну уже не одного хозяина ),
частью там сидят граничары и еще не придумал кто. не суть. Короче это конкретные военнопленные и заложники, а не мирняк, захваченный в рабство, которому там делать нечего. Этим тока дай оружие, за все и сразу бывших владельцев спросят. Вотъ.

Признаю, боевку слажал. Надо сильно переделывать центральную часть боя и прояснять ряд моментов...

ниче ты не слажал - просто надо сделать еще лучче.
потому что есть куда и как. а главное есть кому это все писать толково и талантливо.
автор - проду!

У вышедших в рамках проекта книжек есть особенность - на обложке указаны "данные персонажа", этакое мини-досье.
Попытка передать ролевую составляющую проекта.
Для своего накидал вот чего, но есть опасение, что напортачил со скиллами-способностями.

Имя: Богдан
Раса: человек
Гражданская профессия: управленец
Класс: авантюрист
Способности: лидерство, стрельба, работа с камнями силы, особые заклинания – изгнание Скверны.
Оружие: огнестрельное, кинжал.
Класс брони: легкая и магическая.

Жду комментария от знающих людей.

Копать могилу пришлось при помощи буянова артефакта и рук. У покойного по неизвестной причине не нашлось при себе никакого холодного оружия. Добротный пояс с креплениями присутствовал, а сам арсенал, увы, нет. Только шлем приспособил вычерпывать грунт. Ножом рыхлил крупный слежавшийся песок, руками выворачивал камни, откладывая их кучкой в сторону. Пригодятся на завершающей стадии для ландшафтного дизайна.
По началу размахнулся метр на два, но быстро сообразил, что в теперешнем виде покойному столько места не надо. К тому же, копать пришлось на время. Сначала пришло ощущение недоброго взгляда в спину. Выкидывая очередной камень, засек движение на границе тумана. На серую скалу на фоне серого же неба опустилась какая-то размытая тень. Уши уловили звук хлопающих крыльев. Затем справа и с секундным отрывом прямо по курсу из тумана вынырнули окрыленные человекоподобные фигуры. Одна шумно приземлилась поодаль на кучу щебня, где я получал текущий квест. Вторая совершила серию скачков с валуна на валун ближе прочих. Какое-то небольшое крылатое создание на двух уродливых лапках. Падальщики?
Чутье заглавными буквами подсказало ускориться. Камни и песок полетели из углубления гораздо быстрее. Несколько минут гости ничего не предпринимали, позволяя мне углубить раскоп. Но затем существо на валунах со скрежетом когтей по граниту приблизилось к могиле на несколько прыжков. Эту тварь удалось рассмотреть лучше прочих. Гарпия! Сложно не узнать это мифическое существо - гибрид крупной птицы и хищной самки человека. Интересно, зачем их принесло? Жаль, про мифы древних греков читал давно и мало…
Стало понятно, что имел в виду Арагорн, когда говорил, что на размышления времени не будет. Теперь только успевай поворачиваться, закапывая могилу! Гарпии охватили место работ в трех сторон. С мастерворком и револьвером я бы не отказался поохотиться на «птичек», но, имея один клинок против двух дюжин острых когтей - выгоднее разойтись краями.
Камень, с таким трудом вывороченный из песка, грохнулся в кучу. Вытер пот, заливающий глаза. Шлем проскрежетал по дну, собирая мелкие камешки. Поднялся в рост. Да уж, сколько провозился, а расковырял окопчик всего по пояс. Вымотался, да еще твари эти! То одна, то другая «бабокурица» делала робкий шажок, приближаясь к месту земляных работ. Стоило мне глянуть на одну, как гарпия останавливалась, чуть ли не шаркая «ножкой» от смущения, зато остальные две тихой сапой продолжали подкрадываться. Как работать в таких условиях?
- Что вам надо? – крикнул я, замахиваясь булыжником. - Валите лучше педикюр делать!
- Наш-ш-н! Наш-ш-ш! – совсем не девичьими голосами шипели твари, хлопая крыльями.
- Ваше то, что под ногтями! Говорю же, идите друг дружке копыта грызть.
- Наш-ш-н! Наш-ш-ш! – не унимались порождения туманного мира.
«Ага, аж два раза ваш!». Узел с костями предшественника аккуратно уложил на дно и выбрался из ямы. Чем ненадолго отпугнул «птичек», поскольку оказался существенно выше них. Женская часть подсказала им, что грязный мужик, громко орущий непристойности и размахивающий ножом не лучший объект для близкого знакомства, а хищная составляющая с ней согласилась. Большой же, еще сам нападет и съест.
Засыпал могилу как угорелый, дважды отвлекался на то, чтобы запустить в ближайшую гадину камнем покрупнее. На сложенный из камней холмик водрузил ржавый шлем со свежими царапинами.
- Земля тебе пухом, парень! Прости, если что не так. При случае сочтемся.
В качестве салюта последней чести поднял над головой нож. Могилу медленно, словно распускающийся изнутри призрачный цветок охватил яркий свет. Гарпии панически заголосили, захлопали крыльями, прикрывая перекошенные рожи. Похоже, моя миссия окончена. Улучив момент, рванул в туман. В спину злобно и в унисон прошелестело трио:
- Не уйдеш-ш-ш-ш!
Седые клубки призрачных нитей, стелящихся над камнями, приняли как родного. Почувствовав нарастающий шум за спиной, упал на колени, перекатился, ощутив лицом, как обдало потоком смрадного воздуха. Там, где только что находился, о поверхность, леденя душу, клацнули когти. Снова бросок на коленях и перекат вправо. И вновь воздушная атака прошла мимо. Поймав ощущение близящейся волны, отмахнулся над собой ножом. Почуял, как клинок чиркнул по твердому, а через пол секунды резаная гарпия заверещала, как подобает. Ага, не понравилось!
«Теперь, главное не повторяться, женщины любят оригиналов». – напомнил себе, намечая новый маршрут для маневра. Резкий уход влево и прямо по бывшему курсу образовалась свалка – сразу две гарпии столкнулись и принялись драться. Внезапно молочные клубы расступились. Перед моим лицом в немом крике распахнулась пасть, полная острых зубов, пространство отгородили распахнутые крылья. Самая умная тварь оказалась самой невезучей. Моя правая рука на автомате вогнала нож справа чуть ниже вздрогнувшего «ушка спаниэля» с такой силой, что в грудине хрустнуло, а «бабокурица» заметно покачнулась. В запоздалой попытке защититься, тварь отбросила меня крыльями, лишив последнего оружия. Зато визгу получил на хорошую контузию.

Вот и спасительный костер! Как я любил его в тот момент! Камзол промок до нитки от пота, а я с трудом переставлял ноги. Вот щит, вот отполированный чьей-то усидчивой пятой точкой камень…
- Вот, возвращаю. – Арагорн аккуратно кинул мне под ноги оставленный в теле гарпии клинок.
Хриплым голосом односложно поблагодарил, схватил дрожащей рукой нож, обтер об рукав и спрятал за голенище.
- Спасибо оставь себе, а находку давай сюда.
- Лови. – кинул увесистую капсулу через костер так же под ноги, но Арагорн ловко перехватил снаряд в полете.
- Чего еще взял у бродяги?
- Тоже расстреляешь за мародерку? – скорчив для порядку недовольную физиономию, извлек игральные кости из кармана камзола, положил на камень и с видом ограбленного сироты уставился на пламенеющий костер.
Арагорн спрятал стальной тубус во внутренний карман пиджака, молча поднял кости правой рукой и сжал в кулаке. В черных глазах загорелись искры, а губы сложились в довольную усмешку.
- Нет, не расстреляю. Может, сыграем, Богдан?
- Уже сыграл по твоим правилам… – пробурчал я в распухший от удара нос. – Азартные игры не мой выбор.
- Лукавишь, однако! Я же вижу, азарт в тебе есть. Практичный ты, неоправданный риск не любишь, но для дела это даже хорошо. Чем заканчивается безграничная вера в свою удачу, ты сегодня увидел.
С этими словами мужчина положил на камень костяшки двумя шестерками вверх.
- Бери, не стесняйся. Знаю, пригодятся.
Благодарить не стал. Кости вернулись в набедренный карман. А в следующую секунду сделалось темно. То, что вместе с туманом физиономия распрощалась с последствиями боксерского поединка, я ощутил не сразу.

- Вы что себе позволяете? Что за дешевые трюки с исчезновением? Почему не сообщили, что вы маг? – атаковал вопросами разгневанный Фишер. Он нервно ходил по своей «кабинетной» палатке в расстегнутом мундире и протирал лицо тонким белоснежным платком.
Улыбнул, старпер. Забавно у тебя разведка работает. Весь лагерь только о том и гудит, кто баронессе Тотенкопф засадил по самые помидоры. Шевельнулась мысль уточнить у Самсона с Орканом, почему Городецкий числил даму мужским полом.
- Полковник, успокойтесь. – Слова получались четкими и холодными. - Я сразу же доложил вам, что нахожусь в особом распоряжении ставки, и полагал, человек вашего уровня достаточно осведомлен, что сие означает.
Пока под конвоем топал до штабной палатки, родилась отличная идея выдать себя за сотрудника имперской спецслужбы. В активе - безупречный документ, знание имперского языка и странные обстоятельства моего появления. К тому имперская секретная служба часто пользуется услугами наемных отрядов - Фишер по роду службы обязан знать это. Однако «полкан» не произвел на меня впечатления человека, сведущего в вопросах контрразведки. Раз меня выдернули с кичи «замирять русинов», это мой шанс еще раз популярно объяснить, кому жалкий скудоумный человечишка удумал вставлять палки в колеса и словесные клизмы. Пускай сразу не поверит, пускай вернет в кутузку до выяснения обстоятельств. Главное у стенки не оказаться, а там уж как-нибудь выкручусь.
- Что за чушь? К чему такая таинственность? …. - Фишер вдруг сел, где стоял и более спокойным и даже доверительным тоном поинтересовался: - Так… вы …?
Не дожидаясь заготовленного ответа, продолжил: - Конечно, как же я не догадался раньше?! По особым поручениям, говорите?!
Я не упустил возможности подыграть тщеславному дураку, заговорщицки прошептав:
- Тише, прошу вас!
- А вы, господин Романов, по дипломатической части … или как?
- «Или как». Вы гарантируете отсутствие лишних ушей здесь? Вы уверены в своих людях?
Легким движением руки перевел внимание Фишера от попытки определения, к какой категории агентов я принадлежу к приемной палатке, где охрана и писари во всю грели уши. Затем нарочито строго и громко заявил:
- Полковник Фишер, не забывайтесь! Я и так сказал вам более, чем мог! Только из уважения к вашим заслугам в глазах моей службы.
Собеседник прямо таки засветился от какого-то затаенного счастья. Бездушный бюрократ исчез, передо мной вытянулся, подавшись вперед, распространитель слухов со стажем, алчущий немедленно приобщиться к чужим секретам. Причем, в глазах читалось - разницы между светскими сплетнями или военной тайной этот уникум не понимал совершенно.
- О! Не знал, что в тех сферах известно о моих, хотя … что это я... Итак, к делу! Ведь дело, несомненно, государственной важности!
Энергично опустив подбородок на грудь, подставил себе резной тяжеленный стул и присел как заправский сын турецкоподданного. Голос мой сделался тих и расслабленно вальяжен.
- Мне поручено расследовать несколько случаев контрабанды стратегического сырья и оружия. Как вы понимаете, речь идет об особо крупных злоупотреблениях, в которых могут быть вольно или невольно замешаны имперские служащие и офицеры. Честь мундира для старой имперской знати далеко не пустой звук. Меня предупреждали, но я не верил, насколько на окраинах нашей цивилизации все прогнило!
Полковник согласно кивал, как игрушечная собачка с головой на пружинке при езде по ухабистой дороге.
- Вы и сами уже догадались, что мне удалось раздобыть вещественные доказательства. Их необходимо срочно доставить моему руководству. Любой ценой. Несомненно, полетят головы, не только в Колониях, но и в Метрополии.
После этой фразы надул себя воздухом, придавая лицу как можно более суровый вид.
- Да-да, я понимаю. Господин барон, я глубоко сожалею, что явился невольной причиной задержки и приношу вам свои глубочайшие… - нарочито раболепно залепетал полковник, хотя, по глазам было видно, что за свой чин и место он нисколько не переживает. Видимо, не так туп и сделал вывод, что отголоски борьбы за власть между династиями имперских нобилей его позиции не сильно угрожают.
Моя физиономия растянулась в доброй улыбке.
- Ну что вы, господин полковник! Ваша импровизация выше всяких похвал! Знаете ли, мне сейчас просто необходимо выглядеть дезертиром, мародером и закоренелым в грехах мерзавцем.
- Идеальное прикрытие? – с видом знатока поднял бровь Фишер. – Сброда здесь хватает: русинские волонтеры, граничары. Да и в моем полку, признаюсь, публика бесконечно далека от приличной …
Пришлось мужественно насупить лицо и согласно кивнуть. Агент 007 выходит из вражеского тыла во главе банды мародеров, чтобы фрайбургские ополченцы приняли его за своего? Выглядела такая легенда широко известным продуктом сивой кобылы. Но чем глупее, тем достоверней. А, может, не такая глупая идея? Когда вокруг специалисты торгуют смертью оптом, то агентура в действующих войсках имеется непременно и разная. И если с мерзавцем попытаются найти общий язык, то «светоносного паладина» с принципами на ноль помножат без лишних прелюдий.
Непродолжительную паузу в разговоре вновь нарушил полковник. Заговорил он громкими восклицаниями, но без какой-либо искры эмоций.
- Невероятно! Подвиг! Прорыв сквозь орду бандитов и чернокнижников! Триумф! – неумело лебезящий чиновник подскочил и порывался продолжить, но пришлось прервать поток лести:
- Какой такой прорыв? Полковник, прошу вас уяснить одну принципиальную вещь: барона Романова, офицера по особым поручениям, здесь вообще никогда не было. Зато имела место быть героическая осада под вашим руководством, в ходе которой противника удалось измотать и обескровить. Затем вы осуществили победоносное наступление, опрокинули, умело, действуя огнем и маневром, полностью уничтожили превосходящие силы сквернавцев малой кровью. В своем совершенно секретном отчете, который с нетерпением ждут наверху, я обязательно отмечу вас как автора этой блистательной победы.
Подобный оборот польстил Фишеру до безумия. Он даже бросился к своему монументальному столу и торопливо записал несколько фраз на первом попавшемся листе бумаги. Ну и пусть. Мне же памятники не нужны, чем меньше треплются о моей персоне, тем меньше вопросов, кто я и откуда.
- Простите великодушно, где мои манеры! – закудахтал полковник, подняв со столика серебряный узкогорлый кувшин с крышкой. - Может вина? Бренди?
Упредив непроизвольный холостой глоток зевком, вежливо отказался.
- В последние дни было слишком много дрянного бренди и еще более дрянной крови. А мне потребуется трезвая голова. А так же мой патент, сабля и пистолет.
- Да, да, я понимаю. – Фишер отставил кувшин и аккуратно выложил на стол конфискованное. Затем, глядя, как я экипируюсь, налил себе и тут же осушил кубок. – Я в вашем распоряжении. Мой штаб, слуги… Все для успеха нашей… вашей миссии.
- Благодарю. Учту в своих планах.
Старикан повеселел и набулькал себе еще вина, но на половине бокала с недоумением остановился и отставил посуду. Фишер не выглядел любителем спиртного и сейчас вполне достоверно сам удивлялся себе.
Внезапно полковник поинтересовался, каким образом мне, имперцу, удалось «приручить» русинов? Причину моего вызволения из заточения имел неосторожность сообщить совершенно сбитый с толку офицер. Русины под руководством Белова отказались подчиняться полковнику, а граничары и волонтеры не позволили подавить бунт силой. Когда конвой, отправленный за господином Романовым, обнаружил пустоту, солдаты получили традиционные зуботычины, а на гауптвахту послали надежного офицера. После того как тот, выпучив от усердия глаза, подтвердил мое отсутствие, в полусонном царстве штаба поднялся переполох. Велико же было удивление повторно отправленного порученца, когда тот застал меня чинно сидящим на камне в абсолютной темноте. Тут же мне все и выложил. От удивления.
Истинная же причина бузы, учиненной «ребятушками», полагаю, заключалась совсем не во мне, а в моем браслете. Точнее – в Слезе Асеня, что содержал в себе душу молодой княжны Белояровой. Ее при жизни весьма уважали в батальоне стрелков, а после гибели выбрали своей покровительницей. Любой ценой Слеза должна попасть в Рощу, где душа Киры соединится с назначенным ей священным деревом - Асенем. Перед выходом из темницы я успел обратно замотать запястье бинтом и теперь ни взглядом, ни мыслью не выдал эту тайну Фишеру. Однако пришлось снова говорить то, что хотел услышать полковник:
- Немного справедливости, капля свободы и несколько медяков. И, конечно же, жесткая рука и глаз да глаз! Их идеал – суровый, но справедливый отец-батюшка. Наше главное правило: «использовать аборигенов». Так учил лорд Вендиш.
- Министр по делам колоний? – у полковника перехватило дух. – Как? Вы с ним знакомы?
- Я с ним конечно, а вот знаком ли со мной этот выдающийся человек… В Оксбридже он давал несколько лекций о, скажем откровенно, низких народах и способах их применения к пользе Империи. Мне повезло посетить их все. Вряд ли сегодня лорд Вендиш помнит одного из своих благодарных слушателей. Однако, мой отец, если в чем и соглашался с дедом кроме рецептуры «Стотрава», так это в том, что у старика феноменальная память…
Новой грани Ральфа я удивился не меньше полковника, но виду не подал. Давние подозрения о хитровыделанности подселенца получили очередное подтверждение. Надо покопаться у него на «чердаке» как следует…
- Великий человек! – выдохнул ошарашенный Фишер.- Может, все-таки каплю бренди? Есть совершенно чудный напиток. В составе очищенный аш… Вам позволит восстановить силы…
В глазах полковника я уже сделался практически своим настолько, что он взялся соблазнять меня контрабандным алкоголем. Не может быть, чтобы этот болван, не имеющий ни капли дара и забравшийся столь высоко по социальной лестнице ничегошеньки не знал о сущности магов. Он даже не в курсе, что аш истинному магу помеха. Или это проверка?
- Увы, господин полковник! Вы очень вовремя напомнили мне о моих русинах. Это все силы, которыми я располагаю здесь и сейчас, а моя миссия сложна и опасна. Приходится беречь мерзавцев. Тем более, к нескольким я почти привязался, пока мы бродили по вражескому тылу на волосок от смерти. Такие авантюры, знаете ли, сближают даже очень разных людей. Касаемо бунта. Отразите в своем докладе, что кучку русинских дезертиров, вышедших из леса после боя, вы подвергли децимации и включили в состав своей части. Сейчас вынужден вас покинуть. Еще раз напоминаю о строгой конфиденциальности нашего разговора. Надеюсь, все недоразумения между нами улажены.
- Да, да, я распоряжусь, чтобы вам не чинили, а наоборот, оказывали. Всячески! И, пожалуйста, зовите меня Уильям! – несколько запоздало предложил Фишер, очень резво подскочивший провожать меня к выходу из палатки.

Вход в расположение мне преградили незнакомые вооруженные дядьки - по виду типичные махновцы с поправкой на эпоху дульнозарядного огнестрела. Граничары – местная версия русских линейных казаков - мелькнула догадка в усталом мозгу. Фишер отозвал своих солдат, но несколько граничар остались, чтобы хранить покой моего воинства.
Бородаты и воинственны до крайней степени. Одеты, как и положено суровым аборигенам гор и степей - бурки, меховые шапки, свободные штаны с мотней, полусапоги, «черкесские» кафтаны, но вместо газырей на груди нашиты просто широкие карманы. Надо полагать ячейки под винтовочные пули внутри предусмотрены. У каждого помимо длинноствольной винтовки, за поясом по внушительному кинжалу и пистолету. Только у одного, как у заправского пирата, собравшегося на абордаж, дополнительно имелось аж три одноствольных пистолета, закрепленных на кожаной перевязи через плечо. Все оружие граничар покрывали серебряные узоры, накладные и чеканные.
- Поздорову вам, служивые.
- И тебе поздорову, офицер. – за всех ответил вышедший вперед «пират». - Вольные мы.
Вот так, шапки ломать перед каким-то офицеришкой на границе дураков нет. Блюдут честь казацкую, сразу поправили. Учтем. Но меня не узнали, в лагерь пропускать не намерены. Звездная болезнь пока не поразила мой головной мозг; да и интерес разобрал поболтать с неожиданными союзниками. Но от подколки все же не удержался:
- Вот скажи мне, вольный, кто вашу вольницу нынче в узде держит?
«Махновцы» переглянулись, состроив кустистые брови домиками.
- Старшина наш Василий Недоруб, да сотник Кудеяр Бесобой. А пошто пытаешь?
- Да вот хочу к солдатам своим пройти, да вздремнуть, как следует. – зевнул я, чудом не вывихнув челюсть. - Так нужно ли твоих начальников будить ради такой мелочи?
- А ты назовись для порядку. Коли свой, так пройдешь. – не поддавшись на провокацию спокойно предложил старший из тройки граничар. Пришлось раскрыть свое инкогнито. Тут и Акинф Иванов подоспел. Шикарный лежак неподалеку от рдевшего углями костра уже ждал меня и через пару минут этот бесконечный страшный день стал историей.

Вынужден извиниться - сам текст постоянно редактируется, а здесь не получается своевременно обновлять.

Дублирую вопрос знатокам:

У вышедших в рамках проекта книжек есть особенность - на обложке указаны "данные персонажа", этакое мини-досье. Попытка передать ролевую составляющую проекта.
Для своего накидал вот чего, но есть опасение, что напортачил со скиллами-способностями.

Имя: Богдан
Раса: человек
Гражданская профессия: управленец
Класс: авантюрист
Способности: лидерство, стрельба, работа с камнями силы, особые заклинания – изгнание Скверны.
Оружие: огнестрельное, кинжал.
Класс брони: легкая и магическая.

Жду комментария от знающих людей.

Пробуждение вышло болезненно резким, словно от ушата ледяной воды. Вскочив со смятых перекрученных жгутами одеял, поймал озадаченный взгляд Акинфа. Ординарец выглядел слегка напряженным, словно не ждал от меня подобной резвости. Слушая удары сердца, утер со лба испарину тыльной стороной ладони.
Ночью мой разум настигли вчерашние события в формате алогичного и жуткого калейдоскопа. К счастью запомнились только последние минуты кошмара…
В трактире удушливо пахло людьми, кровью и медициной. Чадили масляные светильники и кривобокие сальные свечи. Снаружи доносились звуки ожесточенного боя: рык, ругань, вопли боли, частая рассыпь пистолетной пальбы, звон стали. Пан Городецкий лежал в проходе между трактирными столами, на которых стонали перебинтованные солдаты. Трофейный кафтан не спас его от осколков в живот и грудь. Умирающий кондотъер глядел в закопченный потолок и ослабевшими губами звал Ружену, свою любовь и несостоявшуюся невесту. Зигзаг судьбы - вчерашний враг за полдня сделался боевым товарищем, которого жалко потерять до кома в горле, до слез.
Раненых в бою получалось много больше убитых, и специальные команды сносили их в трактир. Убирать умерших во двор свободных рук не хватало, тела просто откладывали в сторону. Постепенно первый этаж бывшего борделя из полевого госпиталя превратился в мертвецкий покой. Когда поселок пришлось оставить, мы погрузили всех живых на телеги, внесли остававшихся снаружи убитых, накидали дров и подожгли здание. Нельзя оставлять тела Скверне.
Сцену прощания с Городецким мозг воспроизвел детально, но дальше события сна расходились с реальностью. От копчика вдоль позвоночника прокатилась ледяная волна, доставив в мозг импульс ужаса. В расщепленные ставни дружно просунулось несколько ружейных стволов, немедленно грянувших смертоносным свинцом. В ответ стреляли Кауфман, Харитон и немногие раненые, способные держать оружие. Даже Имира с визгом разрядила невесть как оказавшийся в руке крохотный пистолетик. Ущерб нападавшим остался за кадром, нам же поспешная канонада никакого вреда не причинила – это я четко видел из-под толстого стола, за который меня утащил при первых признаках опасности ординарец. Двери с грохотом распахнулись, отбросив двоих возниц, пытавшихся подпереть створки массивным бочонком. Ворвавшихся проем визжащих сквернавцев мы с Акинфом встретили шквалом свинца – остальные защитники спешно перезаряжались.
На куче агонизирующих тел возникла фигура в черных доспехах, усыпанных «кровавыми» гамионами. Дважды полыхнул магический щит, отразив наши пули. Дымные черные змеи рванулись из ладоней варлока, синхронно пронзая пару бросившихся наутек обозников. Их грудные клетки взорвались багровыми хвостами, а тела бросило назад к двери, превратив останки людей в подобия жутких комет.
Акинф не успел принять удар на себя. В следующую секунду моя голова отлетела от туловища и укатилась под стол. Боли не было. Глаза продолжали фиксировать стремительно краснеющую картинку расправы Черного барона над беспомощными людьми.
- Сон, просто дрянной сон… - пробормотал в свое оправдание. Как же сознание искалечено видеоиграми, странно, что кошмар обошелся без кроваво-красной надписи «game over» в финале! – Надо у Фомы травок каких попросить…
- Лучше баньку, вашбродь. – мечтательно выдохнул Акинф, подбрасывая веточки в жадные языки пламени под костром.
- А что есть? – оживился я. Мечты о бане начали одолевать еще в первую ночевку на болоте. Сейчас не стыдился исходящего от меня запаха лишь потому, что тот беспомощно терялся на фоне бивуачного смрада. Многодневное скопление людей и животных, да каменные стены, перекрывавшие доступ ветру, обеспечили даже привычному обонянию незабываемый букет. Ко всему здесь, среди мертвых серых скал, еще прохладнее, чем на болотах. Осень на носу как-никак. Было бы неплохо прогреть нутро, чтобы никакая слякотная осень там не угнездилась. Да и нервишки успокоить.
- Прикажете - будет. – Заметил Акинф без тени холопства.
Поставил себе зарубку на память, но разговор с ординарцем пришлось отложить, поскольку заметил идущую к нам Имиру. Сначала из-за фургона показались тонкие руки с моим парадным камзолом, а затем и она сама. Улыбнувшись, девушка изобразила вежливый полуприсед и пояснила свои действия звонким голоском:
- Ваш мундир, господин офицер.
Нарядной тряпке вчера изрядно досталось во время событий в тумане. После возвращения на «гауптическую вахту» как мог, подсвечивая себе браслетом, избавился от пыли, оборвал кое-где свисавшее лохмотьями шитье, чтобы метаморфозы моем облике не слишком бросались в глаза. Вряд ли аккуратист Фишер не заметил потрепанного вида офицера по особым поручениям, но тактично промолчал.
Искренне поблагодарил девушку за своевременную услугу. Барону и офицеру не пристало заботиться о состоянии собственного гардероба, а подлеца Редди, извинит только то, что им уже закусили создания Бездны. В ответ на похвалу Имира почему-то опустила взгляд. Э-э-а… на чаевые намек? Повод для разговора?
- У тебя какая-то просьба, милая?
- Нет-нет, господин. – В подтверждение своих слов она отрицательно мотнула закутанной в платок головой и поспешно удалилась.
- Акинф, через пять минут жду всех командиров для доклада. Никодима и Самсона тоже позови. Да и Фому обязательно пригласи. Скажи, долго не задержу.
Ординарец кивнул и удалился, оставив меня наедине с котелком чистой воды, принесенным для утренней гигиены.

Заседание штаба получилось весьма информативным для меня и продуктивным в плане ЦУ для подчиненных. Притом, что люди знали свое дело и делали его не за страх, а за совесть. Для опытного офисного обитателя это было все еще непривычно.
В первую голову объявил, что вчерашние трения с полковником улажены, отряд признан самостоятельной боевой единицей и чинить препятствий при выполнении нашей миссии Фишер не планирует. С каждым моим словом уверенность в завтрашнем дне на лицах подчиненных проступала все четче. И я радовался этому зрелищу! Еще бы! Ведь не перед расстрельной командой стоял, судьбу проклиная, а в кругу верных товарищей планы на будущее строил. Пришлось народ огорчить, что полностью расслабляться не следует, пока не окажемся за стенами Золотой Рощи. Имущества разного нахапали горы, а «активных» штыков дефицит. Непонятно, кого следует бояться больше: «своих» вроде Фишера или чужих. Бандиты не будь дураками уже просочились козьими тропами в приграничные степи. Граничары тоже те еще волки. Дезертиры и наемники опять же бродят в поисках легкой добычи. Налетит крупная банда и не отобьемся…
Пока командир дрых и сновидениям ужасался, работа в лагере кипела во всю. Еще до рассвета поварская команда приготовила кашу, испекла хлеб. Специально для раненых сварили бульон и вскипятили воды для отваров и дезинфекции повязок. Личный состав употребил кашу с мясом и салом, похрустев трофейными маринованными овощами на закуску. Запили плотный завтрак горячим чаем: «господский» напиток вошел в привычку среди рядовых моей роты. Теперь бойцы занимались чисткой оружия, починкой одежды и снаряжения. В ближайшей перспективе предстояли пополнение боекомплекта, сортировка трофеев, профилактика телег и повозок перед дальней дорогой и прочие дела в порядке важности.
Белов предоставил обновленный список личного состава. Итого под моим началом аж 26 стрелков, больше, чем в первый день на болотном острове, но меньше чем после штурма Длани. Несколько спасенных из зиндана пленников оказались граничарами и двое способных ходить, «дезертировали, прихватив ружья» сразу после боя. Евгений интересовался, следует ли их арестовать, когда они придут навестить своих раненых товарищей. За инициативу поблагодарил, дисциплина, конечно, прежде всего, но идею отверг:
- Они на нашей стороне, больше чем кто-либо другой и это их территория. Два ружья и пара бинтов не великая плата за кислую мину полковника Фишера.
Капралы хмыкнули и подбоченились. Трудно представить, что вчера пережили мои бойцы: командир арестован, а вместо отдыха и наград светит междусобойчик с союзниками. На закуску после страшного боя и большой победы. Но все хорошо, что хорошо кончается.
- Господин Немчинов, обрисуйте, пожалуйста, ситуацию с ранеными. Мы вольны продолжать путь, вот только многие ли перенесут дорогу?
- Сутки покоя. – Фома задумчиво пожевал губы. – Кому суждено умереть – умрут, остальные окрепнут для дороги.
- Сколько всего людей у вас на попечении?
- Тех, кого можно спасти – шестьдесят два человека. Мы объединили усилия с медслужбой волонтеров. Шестьдесят два на сегодня это общее количество пациентов.
Воцарилось молчание. Каждый задумался о своем, я же о цене победы. Очень надеюсь, не придется в глаза матерям смотреть.
- Сколько из них можно вернуть в строй в обозримом будущем?
- Чуть больше трети. В Роще скажу точнее…
- Что-нибудь нужно?
- Фуры. – За кратким ответом крылась большая работа. Все прочие проблемы госпиталя он решил совместно с обозным главой либо самостоятельно.
- Никодим, у кого в лагере есть фуры? – спросил, в процессе угадывая правильный ответ. Речь шла о санитарных или грузовых армейских фурах с рессорными подвесками. Обозный глава подтвердил мои догадки, ни у граничар, ни у волонтеров Драгомирова ничего подобного в распоряжении не было. Захваченный у сквернавцев транспорт проблему не решал, для перевозки раненых требовались более комфортные экипажи. Дороги и «техника» здесь такие, что три дня жестокой пытки подопечным Немчинова гарантировано.
– Придется навестить полковника…
Несмотря на накрывающую нас тень, обратил внимание на изможденный вид медика. Запавшие глаза и щеки, обострившиеся черты, по-стариковски неопрятная щетина, да и седины прибавилось.
- Господин Немчинов, вам необходимо отдохнуть. Я не могу приказывать, но прошу: поспите хотя бы несколько часов. Тем более, есть, кому позаботиться о ваших пациентах.
- Да, вы правы. У Киры подежурят послушницы. С вашего позволения. – Прошептал одними губами Фома и ушел. Послушницы? – мелькнул интерес и пропал, затертый более важными вопросами.
Из-за ранения Прохора обязанности начальника вооружений поручил Самсону Ковальскому. Он, как и канонир Оркан выразил согласие продолжить службу за цехин в день и капральскую долю в добыче. Магически одаренный наемник, да еще проявивший себя в деле, на мой взгляд, стоил дороже. Повысить ему оклад решил в обязательном порядке после, но при удобном случае, чтобы избежать склок в коллективе. Самсон словно острый палаш врубился в курс дела, поскольку у покойного Городецкого занимал аналогичную должность.
Новый начвор выложил перед собравшимися распиленный металлический футляр с запасным гамионом к штуцеру «Марксмана». Половину занимал нормальный камень силы, половину – стекловидная масса, идентичная по весу – подделка! Самсон скрупулезно проверил каждый запасной гамион из взятых на вооружение, правда, не столь варварским способом, а при помощи своего дара. Дефект обнаружился у большинства запасок, взятых в бою у Длани. Если основные камни, как и положено, вмещали энергии на шестьдесят выстрелов, то запасные как один обладали лишь половиной стандартного объема.
В ожидании штурма полупустые основные гамионы заменили на запаски и жестокая правда выяснилась посреди решающей атаки противника. Четверть боекомплекта у доброй половины стрелков корова языком слизнула, а ставка делалась на огневое превосходство. К тому же замена гамиона вовсе не секундное дело. Хорошо, что каждый боец имел под рукой по нескольку заряженных ружей и пистолетов, да основную кровавую жатву сняла картечница.
По словам нового начвора, винтовки разных систем и калибров, взятые с тел офицеров-изменников и наемников, имели полноценные запасные элементы. Следовательно, имперцы продали бандитам намеренно ухудшенное вооружение. Скорее всего, со стороны «оружейных баронов» имела место банальная жадность, нежели коварный расчет, ведь гамион – самая дорогая часть местного огнестрела. Но продавцы вместо золота получили заслуженный свинец, а пребывающим в Бездне покупателям, уже не до стрельбы. «Марксманы» достались хорошим парням, заодно и головная боль как вернуть оружию утраченные характеристики.
Главный специалист по камням силы «выскочил» из своего «смертника» как чертик из табакерки. Из его сбивчивой мыслеречи рисовалась следующая картина. Сейчас в полевых условиях сделать ничего невозможно - Да оградит меня Асень от попыток приспособить к «марксманам» гамионы от «дербанок»! – но впоследствии, если мне суждено будет постичь и осознать, то изготовление «столь примитивных объектов» станет для господина Романова рядовым событием. Вот сотворить «объект из баронессы» - это достижение, а «наварить игрушек для пострелушек» по плечу толковому ремесленнику, владеющему несколькими секретами. Проскочив эти несущественные, на его взгляд, подробности, Ральф взялся живописать, что за штуковину он создал. Пришлось ученого оборвать, чтобы не мешал проводить совещание.
- Что ж, пока воюем тем, что есть. А что у нас есть, кстати?
- Всего богато. – сверкнул глазами Ковальский, извлекая кипу серой бумаги. – Пока разобрали, да сочли с друже Орканом только новье.
Посетовав на разнобой в калибрах и системах, Самсон предложил перейти всему отряду на штуцеры и револьверные ружья, благо прежние трофеи и свежие поступления позволяли вооружить и обеспечить боекомплектом от полусотни человек, в зависимости, насколько придирчиво будем выбирать образцы. В Ущелье «марксманов» захватили вдвое меньше, чем у Длани. Может, торговцы смертью поленились, может по другой причине. Зато у наемников оказалось много неплохих револьверных винтовок сносного качества и состояния, многие с полноценными запасными элементами. Хотя и разного калибра. Шустрый начвор уже подготовил дюжину комплектов: винтовка, запасной гамион, сумка-пульница или бандольеро и принадлежности. Основу огневой мощи сквернавцев во вчерашнем бою составляли все те же двуствольные «драгунки», дебанки второй модели и их грымские копии, а так же дульнозарядные нарезные карабины немецкого производства. Этого добра взяли полсотни. Помню, поднял один, повертел, приложился. Простой и с виду надежный егерский штуцер. Начвор добавил, что исключительно точная «зброя» с емкими мощными гамионами, а главное, одного калибра с «марксманами». Чем не кандидат для вооружения новобранцев? Ковальский согласился, но со странной формулировкой: «Не можно жолнежу без штыка», а егерские штуцера как раз комплектовались отличными длинными тесаками.
Традиционно среди трофеев широко представлены различные пистолеты и множество обрезанных дербанок первой модели, как укор военачальникам Армии Освобождения.
Распорядился всем капральствам сегодня заменить оставшиеся дербанки на винтовки с полноценными запасками и провести занятия. Возможному пополнению выдавать немецкие штуцеры. Для первоначального обучения стрельбе, а там посмотрим.
- Есть. – откликнулись хором Буян и Белов. Разведчики Молчуна вооружились еще до болотного марша исключительно офицерскими скорострелками.
- Итак. Задача номер один, господину обозному главе Наумову – подготовить баню. Очередность помывки капральств сами определите, отцы-командиры. Фурами займусь лично. К черной работе привлекайте приблудных, солдатам нужен отдых. Оплата - из казны деньгами или продуктами. Задача номер два, господа капралы, и лично вам, господин Белов – дисциплина. Да, мы победители, но помилуй Асень каждого, кто затеет свару с солдатами из других отрядов или проявит неуважение к офицерам… Так же доведите особо, что кроме вас им больше никто не указ.
Баню народ одобрил. Не прикажи я, сами бы организовали.
- Идем далее. К отряду прибилась всякая публика. Не отряд, а табор! За сегодня отфильтровать: кто не годен в солдаты и возницы, или не наймется на работы – за ранеными ходить, прачками там, водоносами или еще кем, гнать в три шеи. Обозный глава и господин подофицер - это ваша общая задача.
- От иных много пользы было, другие немощные, а дети с теми, кто нам помогает, как их гнать? – засомневался Наумов.
Вот ведь большое сердце на мою голову! Уж и забыл, как локти кусал на лесной опушке, где бросили повозки и гору имущества, чтобы уйти от погони. Простое правило: оброс барахлом и бабами, потерял мобильность и дисциплину. Пока не выучим, будем повторять.
- Никодим, сказано тебе: в шею! Кто на службу не пойдет, нахрен с пляжа… долой из лагеря. Вот, что, друг ситный. Подготовь сегодня записку, сколько и чего у нас есть из еды, какой расход в день, раскладку-закладку. Емельян же вроде жив? Грамотный? Вот его и запрягай. Тем, кто вчера нам помогал, кто сильно ослаб, болен, детишек опять же, их пока стоим лагерем - кормить бесплатно. Варите им после солдат, но с оглядкой – нам своих кормить надо. Евгений, пожалуй, вы берите в свои руки наведение порядка в расположении части. Выполнять.
Помолчал, давая подчиненным переварить приказы.
- Молчун, сколько у тебя в строю?
- Пятеро.
- Ставь всех на охрану имущества.
- Есть.
- Господин Романов! Стрелок Аристарх в почетном карауле у знамени. – отчеканил Белов.
- Это правильно. Господин Белов, в обед разведку сменить, график дежурств, караульная служба - на вас.
- Есть.
- Теперь еще ближе к хлебу насущному. После обеда, как раскидаемся с делами, собираю трофейную комиссию в прежнем составе: господин Белов, обозный глава и я. Итак, господа, за работу!
Совет завершился, но Белов не спешил уходить. По лицу было видно, что его тяготила какая-то проблема.
- Евгений, скажите же, в чем дело? Кстати, вы не видели этого недоумка Рэдди?
- Дело, собственно, в нем. – Подофицер скривился как от зубной боли. – Исчезли мои сбережения и кое-какие вещи. Полагаю, он меня обокрал и сбежал.
- Вот как? – у меня зародились нехорошие предчувствия. – Минутку.
Рванулся к своему ранцу, вытряхнул небогатое снаряжение – набитого монетами кошелька не оказалось, да и самих пожитков убавилось. Издал горький смешок и совсем неблагородно запустил к небу матерок, а пятерню в шевелюру. Вот ведь как бывает, мародерствуешь напропалую, то есть трудишься изо всех сил, а какой-то проходимец ловким движением оставляет тебя без копейки денег.
- Что ж, Евгений, позвольте пожать вам руку, как собрату по несчастью. Крепитесь. Мужайтесь. После обеда наши финансовые дела немного пойдут на лад. Легко пришло, легко ушло – так говорят островитяне.
(Островитяне - распространенное наименование жителей империи, старейшие провинции которой расположены на островах.)
Однако мои слова не произвели на подофицера должного эффекта. Видимо, юноша очень рассчитывал на эти средства и не считал, что они ему легко достались. Оно и понятно, сам лично кипел от возмущения, заменяя рвущиеся нецензурные выражения первой пришедшей в голову белибердой. Да уж, разве не дворянская добродетель – сохранять хорошую мину при плохой игре?
- Евгений, друг мой, не печальтесь. Беру это дело на себя. Если негодяя удастся отыскать, он пожалеет, что вылез на белый свет из сточной канавы. Так обмануться в человеке, прах и пепел!
- Благодарю. – огорченный происшествием юноша кивнул и ушел. Подумал в след, что отделять агнцев от козлищ сегодня он будет с особенным рвением.

Себе до обеда наметил проинспектировать госпиталь для воодушевления раненых и контроля трудоголика-Фомы, затем посетить полковника насчет аренды фургонов и попутно расследовать бегство вороватого слуги. Присланный Фомой Харитон задержал меня полчаса, меняя повязки и обрабатывая травмы. Благодаря госпоже Удаче и Акинфу за вчерашний день моя коллекция ран обошлась без свежих поступлений - синяки, ссадины и легкая контузия не в счет. По словам Харитона пулевое под лопаткой скоро перестанет меня беспокоить совершенно, укус и ожег твердо встали на путь исцеления и свернуть с него санитар им не позволит. Молодой медбрат перенес бессонную ночь лучше княжьего лекаря, но зевал просто заразительно.
Пока шел сеанс терапии, Акинф успел опросить народ в лагере и, глядя на меня глазами побитого пса, доложил, что Рэдди от моего имени получил пару пистолетов у Ковальского и консервы у обозного главы. Вещи, пропавшие из моего и беловского ранцев ясно свидетельствовали, что воришка наладился в поход.
Харитон нас покинул и настало время для беседы с ординарцем.
- Тебя, Акинф, не виню. Сам в человеке ошибся, да еще и Белову такую свинью подложил. Давай поразмыслим, зачем Рэдди совершил столь опрометчивый поступок?
- Торопился? Или еще что пропало? – предположил Акинф.
Пронзила догадка – магический навигатор еще вчера находился в ранце, а когда опростал его перед Беловым, девайса не было!
- Планшет! Да мать его через три колена в печенку! – Я резко вскочил и обошел вокруг крошечного костерка. - Сдается мне это дело по твоей части… Расспроси Имиру. Она же с этим, как его Риттером… сопровождала, в общем. А Рэдди назвался его бывшим слугой. Все, что знает про этого ушлепка, выясни. Где они по пути в часть останавливались, есть ли у него знакомые по маршруту до Рощи. Сам сообразишь еще чего спросить.
Нехорошая догадка пронзила мое сознание. Пытаясь сдержать нервное возбуждение, ходил и сжимал-разжимал кулаки. Понизив голос, продолжил:
- Планшет-планшет… Он не просто так его взял! Либо должен его вернуть, либо знает, кому продать. Понимаешь?! Это выход на организацию, у которой мы ружья и гамионы отняли. Он не планшет продаст, а наши головы. Он не должен добраться! Городецкий говорил, что у того, кто их нанимал, тоже имелся такой планшет. Узнай у Самсона и Оракана, кто это был, где, когда, приметы нанимателя, может, тайные слова для опознания, в общем, все, что скажут. Они теперь с нами в одной лодке, должны помогать, но суть дела пока не открывай. Ты грамотный?
Акинф утвердительно кивнул. Задачу изложил скороговоркой, но повторять не пришлось.
- Возьми из офицерских вещей бумагу, запиши, все что скажут, любую мелочь. Кажется, это дело не на одну трубку…
- Граничары сторожат ущелье крепко.
- Верно! Так-так! Он же спал на ходу и миновать патрули никак не мог. Либо гада подстрелили и теперь наши деньги и планшет в тайной захоронке, либо затаился в лагере. Будем искать. Но прежде позавтракаем.

Хорошо, что не позволил себе набить пузо, как привык в той прежней жизни. От вида ран и людских страданий, запахов полевого госпиталя пополам с другими «ароматами» - делалось невыносимо дурно. Крепился, двигаясь на ватных ногах от кучки мужичков с самодельными костылями, до последнего пристанища безнадежных в отдельно стоящей палатке, затем от лежака к лежаку с теми, кто, по мнению Немчинова должен пойти на поправку. Ободрять бойцов словами не смог внезапно все буквы и звуки налипли комком в горле.
Медперсонала сильно прибавилось: дюжие древичи-санитары, уносили на носилках покойника, снующие с кружками-плошками и всякой медицинской поклажей в руках девушки. Очень много новых лиц и среди раненых. Волонтерам предыдущая осада и штурм артиллерийской батареи обошлись немалой кровью. Да и полк Фишера подбросил примерно капральство заболевших во время марша солдат.
- Прохор! Жив! – В ту же секунду пожалел, что крикнул это нелепое «жив». И без того со вчера знал, что жизнь каптенармуса вне опасности.
В глазах Смирнова стояли слезы, а перебинтованные руки указывали на перетянутую полотном культю ниже колена правой ноги. Рядом находилась очень молодая девушка в светлом переднике с вышитым листом Асеня. Несмотря на покрасневшие от слез глаза и распухший нос весьма симпатичная.
- Вот, ваше благородие… отбегался Прошка. – надсадно произнес раненый, силясь приподнять голову. Сестра милосердия отерла полотенцем капли пота с его серого лба.
- Ты мне это брось! Отбегался! Еще на свадьбе своей спляшешь! – совершенно искренне попытался приободрить начвора. Говорил громко, поскольку Прохор пережил контузию.
- Так не можно же нам. – горько оскалился мужчина.
- Как это не можно? Как я скажу, так и будет, а я говорю – можно! Ты теперь свободный человек Прохор Смирнов и при деньгах...
- Да как же... вашбродь, не гоните! Служить буду-у! Я могу-у! – в голос зарыдал искалеченный начвор и потянул ко мне руки. Девица вскочила испуганной наседкой, не зная то ли беспокойного пациента успокаивать, то с ним заодно меня умолять.
В русинских частях разрешение на брак давал командир батальона или полка. Естественно не бесплатно. Память Ральфа не сохранила ничего о запретах для солдат погибшего батальона. Прохор с моих слов заключил, что я отправляяю его в отставку, утешая возникшей возможностью жениться и добытыми деньгами. Надо следить за языком, а то по сердцу резануло, а оно у меня одно и не стальное.
- Да не гоню я тебя, солдат! Служить будешь. Прогонять в мыслях не было. Да ляг и успокойся! Ляг! Нет в моем отряде рабов, вот я о чем. Понимаешь? Понимаешь?!
- Да!
- Вот и хорошо. – сжал его руку выше локтя, чтобы гарантировано не бередить ран.
- Батюшка… благодетель…
- Тьфу! Ты сам заслужил храбростью своей и геройством! Сам видел, что на болоте никого не бросили, ни в плену у поганых никого не оставили, как княжна велела. У трактира всех собрали и вывезли! Неужто сейчас кого бросим? – обернулся к другим солдатам, которых незаметно собралась изрядная толпа. - Ты ж гренадер! У гренадеров вместо слез пули! Да чего ревешь-то?
- Вспомнилась жинка моя Катерина. Под князьями осталась…
(остаться, быть «под князьями» - распространенное в русинском штате Колоний выражение. Означает пребывание оставшихся в русинских княжествах родных и близких, обычно в состоянии крепостной или иной зависимости. )
- Ну, понимаешь, только собрался на твоей свадьбе гульнуть! А если есть жена законная, надо ей при муже быть. Так, братцы?
Перебинтованные покалеченные «братцы» оживленно галдели, переваривая ранее услышанное, куда важнее далекой и чужой Катерины. Едва осенило, как сразу же пожалел, что рядом некому врезать мне за такое! Номинально солдаты не являлись крепостными. Барщина, оброк и другие повинности закабаленного земледельца исчезали вместе со сбриваемыми в карантине волосами. С другой стороны рекрутчина в народе справедливо считалась много худшей долей, чем принадлежать самому лютому самодуру-помещику. Опять же отказ солдат от прежней фамилии откровенно намекал, что они собственность армии. Конкретно в нашем случае – светлейшего князя Белоярова.
Поскольку все еще слабо ориентировался в местных реалиях, похоже, снова накосячил. Объявление воли нижним чинам, а как иначе трактовать слова: «В моем отряде рабов нет?» - может иметь далеко идущие последствия для карбонария Романова. Вряд ли потерпевшая сторона – проглотит такую наглость. Пришлось дезавуировать заявление:
- Значит, повторяю еще раз. Дойдем до Золотой Рощи, каждый будет волен решать, ГДЕ ему дальше служить. В вольной роте лейтенанта Романова на защите Золотой Рощи или в батальонах у князя Белоярова. Это раз. Там же вся добыча будет продана и кому, сколько полагается, получат свои доли. Сегодня сочтем вчерашний прибыток: раненым полагается двойная доля, увечным тройная. Можете выбрать из своих рядов доверенное лицо в помощь нам. Это два. Как и обещал, буду хлопотать в штабе армии и перед князем, чтобы погибших в засаде товарищей наших записали павшими в бою и больше обычного рекрутов с их общин не требовали. Список господин подофицер Белов подготовил.
Народу собралось порядком. В задних рядах задавали вопросы, на вопрошавших «шикали», отчего гвалт только увеличивался.
- Дальше. Часть и прошлой и новой добычи назначена в помощь родственникам погибших. Сколько на это дело всего денег выйдет и как это лучше устроить станет ясно в Роще.
Перевел дух, думая как поступить с женой каптенармуса. Обещать надо аккуратно, у меня, конечно, цельный маг в браслете квартирует, но вряд ли он сможет телепортировать ее из далекого княжества за тридевять земель в русинский штат Колоний. Да, география наука не дворянская, хоть бы атлас глянул, прежде чем языком болтать.
- Ты, Прохор, главное поправляйся, а там видно будет. Война план покажет, солдат.
На выходе столкнулся еще с двумя медсестрами в «фирменных» асенитских передничках и шапочках. В руках корзиночки с бинтами, свернутые одеяла-простыни. Светленькие, чистенькие, робкие. В паху вдруг сделалось тесно, в животе томительно щекотно, а в голове пролетело телеграфом: «Милашки. Я бы вдул. Каждой отдельно или двум сразу». Следом пришло ощущение, словно кто-то снисходительно и мягко погладил меня по голове, как шаловливого ребенка.
«Извини, княжна! Вчера перед женским полом нагрешил весьма, но все равно бы вдул!» - упорствовал я. В ответ ощутил направленное на себя сочувствие. И вот уже сознание проецирует образы каких-то неизвестных пацанов в мундирах. Вызов? Дуэль? Черт, больно-то как железякой в кишки получить. Предсказуемый финал: деревенская баба ухватом перефехтует меня с саблей, а боевой офицер, пусть даже безусый юнец, порвет как грелку. Чужие невесты для погусарить са-авсем не вариант. Как говориться, «осознал свою вину, меру, степень, глубину!». Вот значит, какие тут порядки, неосторожный намек и одним мертвым наемником станет больше. Лады, держу себя в штанах.

Фу-у-х. Вот это я попал. Одно дело на болоте отчаявшийся народ в наемники вербовать, там можно было обещать что угодно, потому как мало кто верил, что выберемся. Здесь уже граница русинского штата. Свои законы, писанные и нет, традиции, кодексы – о которых ни я, ни Ральф, ни малейшего понятия не имеем.
Неплохо размялся, теперь не страшно и с полковником Фишером вчерашнее словесное айкидо продолжить. Кликнул Акинфа. Какой-то ветошью прошелся по запыленным сапогам, выудил из кипы трофеев и нацепил перевязь с «пырялом» в ножнах побогаче. Во время проверки, легко ли извлекается узкий клинок из ножен, пришло понимание, что у меня в руках здешний аналог шпаги, который называется «нобильшверт» или благородный меч. Статусная вещица - подразумевает, что владелец заслужил право на ношение. То, что нужно, чтобы подчеркнуть заявленную принадлежность к имперскому военному нобилитету, авось, не придется доставать, к моему удивлению Ральф фехтовал немногим лучше меня. Подсказал, как правильно нацепить, чтоб не вызвать подозрений и насмешек, и на том спасибо.
Поправил отороченную по верху белым нежным пухом треуголку, покрутился в мундире (ох, во век не рассчитаюсь с милашкой Имирой). Цепь с гамионом на шею - Акинф успел-таки снять с того щеголя, которого он заколол штыком в начале вчерашнего боя. Чего не хватает для полноты образа? Точно, перебинтовать запястье с браслетом и руку на перевязь. Не-е, милых сестричек по такому пустяку тревожить чревато, как-нибудь сам. Ординарец догадался, зачем необходим маскарад и пришел на помощь.
В палатку с извинениями сунулся Наумов. Весь «в мыле» и с деловым до жути лицом.
- Господин Романов, звиняйте, дело есть дело…
- Говори.
- Господин Кауфман и Виолетка Пинкроуз с просьбой. Просят уделить им имущества и припасов. За деньги.
- Они здесь?
- Нет – мотнул «гривой» Никодим. – Сказал им, заняты вы.
- Молодец – чужим ври, мне не смей. Что за имущество? Для кого?
- Дак девки… непотребные из трактира хотят обустроиться. Шатры, одеяла, ткани, свечи, а лучше лампы, дрова, посуду, провиант… вот список.
- Так уж и непотребные… - Последний узел на повязке вокруг запястья и с маскировкой браслета покончено. Акинф с Никодимом синхронно ухмыльнулись шутке.
- Так купить хотят или в аренду? – уточнил я. Вчера стало ясно, что обоз перегружен добычей. Заманчиво превратить часть ее в деньги для удобства транспортировки и дележки. Иначе часть снова придется бросить, чтобы вывезти всех раненых.
- Выходит, купить. – Выдохнул обозный глава. - На повозки размахнулись, да я отказал. Во Фрайбург они задумали идти.
- По повозкам намек понял, потороплюсь, а то перекупят. Хм, интересно, откуда у Кауфмана деньги? По их просьбе - давай так. Мне от тебя нужен отчет, чем богаты. От того и плясать будем. Пока же сам реши, чего дать из мелочей, нам не нужных и сколько денег взять. Но прежде, главные дела сделай…
- Не извольте беспокоиться! – заверил меня Наумов и задернул вход в палатку.

До Фишера не добрался. Со стороны полковой гауптвахты доносился барабанный бой и хлесткие удары. Прежде, чем перед нами развернулась отвратительная сцена, меня посетила догадка, что предстоит познакомиться еще одной деталью местного колорита - телесными наказаниями в Армии Освобождения. Так и оказалось. Вдоль скалы расположились две шеренги фрайбургских гренадеров, вооруженных прутьями. Между рядами под барабанную дробь пропускали голых по пояс шестерых бедолаг с разукрашенными спинами. Экзекуция длилась уже долго – вспомнил, что барабаны в этой части лагеря начали выбивать дробь когда я возвращался из госпиталя.
Главный распорядитель мероприятия грузный офицер в красном мундире и белых облегающих брюках поприветствовал меня на имперском наречии. Вчера при штабе я его не видел. Этикет требовал ответить тем же:
- Лейтенант Романов, барон. Кого имею честь приветствовать?
- Капитан Эдвард Ван Хорн. Как вам погодка? Душновато, не так ли?
Погодка? Еще бы фуфайку напялил, дружище! Помимо мундира толстого сукна капитан облачился в светлый толстый жилет, из-под которого виднелась рубашка или сорочка. Упомянутые ранее брюки из ткани тонкой выделки спускались в высокие черные сапоги. Образ дополнял сияющий золотом массивный горжет с двумя маленькими гамионами, трехцветный офицерский пояс. Его «Нобильшверт» с золоченым эфесом покоился на богатой перевязи с пышными кистями, а вот свой титул господинчик не назвал. Следовательно, капитан небрежен в общении.
Ван Хорна сопровождал пожилой осанистый лакей в полувоенном наряде, но без оружия. Мужчина носил на лице пышный и густой монолит из усов и бакенбард, тщательно брил подбородок. На седой голове гордо красовался колоритного вида берет с помпоном.
Здравия желать этому извергу совершенно не хотелось и чтобы вновь не попасть впросак мысленно воззвал к Ральфу, как тут принято обращаться к вышестоящим из другого подразделения. Но капитан меня опередил, зашептав, выделяя интонацией наиболее важные для него слова:
- Лейтенант - это ваше ОФИЦИАЛЬНОЕ звание? Насколько мне известно, ВАШИ ЗВАНИЯ идут с понижением от общеармейских на ступень для как это… конспирации. Так что мы с вами, выходит, ровня?
- Выходит, господин капитан, в хозяйстве полковника Фишера не известно, что есть «военная тайна». – последовал прохладный ответ. - Я выполняю специальное поручение штаба армии, и не волен сообщить ничего сверх того. Прошу принять ситуацию как она есть.
На последней фразе приложил правую руку к сердцу, как принято у имперских нобилей. Для полноты образа.
- Понимаю. – капитан приподнял короткий кивер с массивной бляхой и пышной «метелкой» за кожаный козырек, обнажая недлинные рыжие волнистые волосы. - Могу называть вас Богдан?
- Если вам будет угодно, Эдвард.
Собеседник снял тесные белые перчатки и протянул мне пухлую ладошку, которая оказалась на удивление крепкой. Поймав искру удивления в моих глазах, Ван Хорн улыбнулся, наклонив голову к левому плечу. Он напомнил мне чуть погрузневшего доктора Ливси из старого мультика «Остров сокровищ». Такой же пышущий здоровьем, осознанием собственного превосходства и с толикой сумасшедшинки во внешности и поступках.
- Как вам экзекуция, Богдан?
Сквозь град хлестких ударов доносились редкие глухие стоны.
- Они называют ее «березовой кашей» и вкушают сие блюдо регулярно. Я знаком с русинскими обычаями и мне происходящее не удивительно.
- О нет, только не сегодня! – Эдвард умудрялся говорить, скаля крупные зубы в подобии улыбки. - Сейчас секут не русинов. Это зибиры из Ар-тарии. Совсем не понимают человечий язык. Ди-ка-ри!
Я не удержался от усмешки, вспомнив фольклор из прошлой жизни «Ты, что не русский? Русского языка не понимаешь?». Эдуард не уступал мне ростом, а сноровкой в рукопашной наверняка превосходил, но до судорог захотелось закатать ему с правой, свернуть его лиловый нос на бок и поинтересоваться: а ты, свинья, по-человечески понимаешь, что пороть людей нехорошо?
- Любопытно. Что за враг вам подсунул такой дрянной матерьял?
Собственно говоря, а чего я завелся? Наивно полагать, что дисциплина в моем подразделении держится лишь уставом, да присягой. Наверняка, «отдельные спорные моменты» подкреплены кулаками мастеров и сержантов, а то и штыками идущих позади.
- Отлично сказано! Ха! Разрази меня гром, если у меня был выбор!
- И в чем же их преступление?
- Из Фрайбурга моя рота вышла с девятью зибирами. Дорогой один издох. А сегодня капралы не досчитались сразу двоих.
- И как дорого нынче обходится дезертирство?
- Пятьсот ударов на рыло. – охотно пояснил капитан и зачем-то добавил: - Ха! На каждое немытое лесное рыло!
Сосчитал глазами - двадцать пять молодчиков в шеренге, соответственно во второй столько же. Если по одному удару от каждого, получается, по десять прогонов на брата.
- Еще держатся на ногах… Вызывает уважение, Эдвард, разве нет?
- Это только первая часть. Я позволю им отлежаться пару дней и прогоню сквозь строй повторно. Вот тогда пташки запоют, они всегда поют, поверьте мне. А их вопли предостерегут других малодушных от глупых поступков.
- Эдвард, почему я не вижу полковника? – попытался сменить тему.
- Порка вгоняет его в тоску. Хотя настоящего мужчину она стимулирует!
В конце фразы капитан смиренно потупил глаза. Невольно проследив, я с омерзением обнаружил, что у «настоящего мужчины» топорщится ширинка. Блеать! Ах ты ж еханный ты ахтунг! Точно, сейчас получишь голенью в промежность, затем с правой в «сливу»! Еще и еще, чавкая-брызгая юшкой, вдолбить эту наглую самодовольную улыбочку в харю. Повалить и топтать скотину, перемешивая ребра с ливером, слушая поросячьи визги. Пока мозг генерировал сценарий расправы, руки жили отдельной жизнью, не собираясь выполнять грязную работу. Правую остановил на половине пути к кобуре с пистолетом, изобразив для маскировки невразумительный жест. Пусть думает, что я о чем-то своем задумался.
Фееричная картина для солдат – стоят два офицера, улыбаются друг-другу, у одного обтягивающие штанцы вздымает эрекция. Второй в ступоре. Охренеть, что мужики подумают.
Мужики, точнее невольные палачи, промаршировали мимо нас двумя шеренгами, сжимая в кулаках пучки прутьев. Розог или шпицрутенов - мы с Ральфом оба оказались не сильны в специфической терминологии. У скалы остались сидеть на земле под караулом шестеро избитых солдат.
- У тебя дело к Удильщику? - Со второго раза только услышал, что капитан интересуется, какое у меня дело к полковнику Фишеру.
- Удильщик? Забавное прозвище. – Неизвестные острословы обыграли фамилию полковника «рыбак» и наименование полового члена - «уд». Внутренне прикрикнул на себя: «Соберись!». - Эдвард, у меня дело касательно… Нужно достать пару-тройку фургонов. Поможешь?
Рыжий капитан вновь наклонил голову к плечу, и не сходящая с его лица улыбка сделалась отвратительно широкой. Глаза излучали тот самой блеск, именуемый не иначе как алчным. Крупные ладони теребили кивер.
- Могу уступить превосходную в своем роде вещь. Поступили из Метрополии перед началом кампании.
Ван Хорн принялся расхваливать транспортное средство, словно заправский торговый представитель, увлекая меня за собой. К слову, весь наш диалог проходил на так называемом «универсальном» или еще «популярном имперском» - языке торговли, войны и всякого ремесла. От той версии сверхдержавной «мовы», на которой вчера объяснялись с полковником Фишером, народная версия отличалась лексикой, более простым порядком слов в предложении и еще рядом мелочей. Обеими версиями благодаря Ральфу я владел в совершенстве.

Фургон стоил тридцать пять империалов, но он того стоил. Ладный, вместительный – человек шесть с комфортом уложить можно, в отличном состоянии – Акинф осмотрел под днищем колеса, стальные оси, рессоры и украдкой просемафорил, что все в порядке. Прилагался полный комплект упряжи и принадлежностей для обихода движущей силы – четверки полудохлых куланов. Животные так же входили в цену.
- Беру! – согласился я. - Как говорят русины, по рукам!
Капитан отдал краткое распоряжение, сопроводив его жестикуляцией, и находившиеся неподалеку синие мундиры резво взялись разгружать покупку. Тюки и мешки перекладывали на другие телеги и под навесы.
- Надеюсь, у меня не возникнет… осложнений с полковником или интендантами?
- О нет! – уверил меня капитан. - Это имущество моей роты и я волен им распоряжаться полностью.
- Кто еще из ваших сослуживцев готов уступить мне свои фургоны?
Через пять минут аналогичная сделка состоялась с неопрятным, краснолицым и страдающим с похмелья здоровяком, представленным мне Ларсом Эриксоном, капитаном «правофланговой» гренадерской роты. Прочие обозы оказались укомплектованы телегами и повозками разной степени ушатанности. Глянул и сморщился, мои вчерашние трофеи выглядели лучше. Еще два аналогичных фургона, по словам Ван Хорна, перевозили личное имущество Фишера. Обеспечить отправленный на войну полк специальными санитарными повозками отцы-командиры не озаботились.
Ван Хорн вызвался меня проводить и сделал знак возницам – их называли фурьерами – купленных повозок следовать за нами. По пути капитан пояснил, что его рота «несколько сократилась» в результате дезертирства и «естественной убыли». Только поэтому отличная фура досталась мне так дешево. Многословие собеседника выдавало его с головой: Ван Хорн считал, что напал на золотую жилу и спешил разработать ее до конца. Что ж, готов в этом вопросе пойти ему навстречу, обменяв мертвый металл на живых людей.

- Скажите, Эдвард, в вашей роте наверняка те смутьяны не единственные? – забросил предприимчивому офицеру наживку. Ни на минуту не забывал, что своим выживанием обязан сплотившимся вокруг меня людям, которые сейчас, увы, большей частью погибли или находились в госпитале. Пока существует «вольная рота», быть кондотьеру Романову в безопасности, при деле и деньгах.
- Понимаю, к чему вы клоните… - капитан взял паузу, то ли считая в уме барыш, то ли таким образом начиная торг и надеясь слупить с меня за каждого рекрута подороже.
- Эдвард, всего лишь хочу избавить вас от головной боли. По дружбе. Скоро пожалуют сквернавцы и гонять смутьянов через строй станет затруднительно. Да, небольшое уточнение, следуя инструкциям, я формирую свой отряд исключительно по национальному признаку.
Ван Хорн нацепил свой кивер и нахмурился.
- Когда пожалуют сквернавцы, мне понадобятся все солдаты какие есть. С другой стороны островитяне не зря говорят про овцу. Десятка полтора уступлю. – задумчиво ответил он и назвал цену: - Здоровые русины обойдутся вам по два империала за голову.
Капитан имел в виду поговорку: «паршивая овца все стадо портит». Имперцы, стригущие половину мира, как никто другой знают толк в овцеводстве.
- Разрази вас гром, Эдвард! И молния в придачу! Это совсем не по-товарищески!
Особенно, если учесть, что капитан получил во владение рекрутов безвозмездно, то есть даром.
- Ваше предложение? – азартно продолжил торг он.
- Двенадцать цехинов и ни центом больше. Помилуйте, это же отбросы!
- По двенадцать, пожалуй, отдам зибиров. Семнадцать!
- Пятнадцать и зибиры в полцены.
- Пятнадцать и десять.
- С условием! Я выберу. Это хорошие деньги и ведомство меня не поймет, если я куплю негодный товар.
- По рукам! – согласился довольный продавец живого товара.
Вот же занесло меня в мир, где работорговля в порядке вещей! Акинфа ни порка, ни оптовая покупка соплеменников совсем не впечатлили. Хотя общались мы на имперском, но суть нашей беседы от него не укрылась. Гайдук повидал в своей жизни всякого и научился неплохо контролировать свои эмоции. Ординарец внимательно смотрел по сторонам и пару раз отлучался, видимо, по делу Рэдди.

Незнакомых личностей в пределах нашего лагеря поубавилось. Очень кстати по пути встретилась Имира. Пока доставили и передали фургоны Никодиму, девушка обернулась за закусками и бренди, накрыв импровизированный столик у моей палатки. Попросил ее «не дать капитану умереть от скуки», пока мы будем считать деньги. Ван Хорн не возражал, даже наоборот, и я заранее в душе повинился перед девушкой. Оказалось, напрасно. «Простимулированный» зрелищем порки капитан проявил себя джентльменом, то есть руки распускал в пределах терпимого.
Акинф кликнул Молчуна и разведчики приволокли сундук с казной в мою палатку. Вкратце обрисовал ситуацию Никодиму - требуемая сумма в семьсот цехинов за фуры была готова прежде, чем Ван Хорн допил первый «дринк».
Разбавляя бренди пустые разговоры, скоротали время. Я, как настоящий пользователь телевизора и Интернета, не догадался поспрашивать у капитана новостей, а он не горел желанием освещать текущие дела в колониях. Больше никто в нашу беседу не вмешивался. Никодим составил купчую на два фургона, которую продавец незамедлительно подписал. Вскоре к нашему лагерю подошла вереница из двадцати одного рекрута, возглавляемая капитанским лакеем. Людей, как принято в таких случаях, предоставили без оружия, ранцев и верхней одежды, а шестеро зибиров и вовсе стояли полуголыми. Аборигены далекой и загадочной Зибирии сгрудились вместе, остальные мужчины соблюдали некое подобие строя. Все без исключения бросали на нас мрачные отрывистые взгляды исподлобья.
- Итак, господин Романов, выбирайте! – хозяйским жестом капитан указал на своих подчиненных.
Помня о промашке со слугой, тихо воззвал: Княжна, не дай ошибиться! Сработало – Слеза откликнулась. Нет, я не приобрел рентгеновского зрения, чтобы «видеть» людей насквозь, но стоило задержаться рядом и во мне рождалось понимание: да, этот будет хорошим бойцом, пожалуй, и этот сгодится и тот, но надо будет наказать сержантам присмотреть за ними, а вот этому в отряде не место. Смурые рекруты слегка подались, наверное, ощутили переполнившую меня колдовскую силу. Со стороны действо выглядело довольно странно: кондотьер останавливался и от нескольких секунд до минуты вглядывался в лицо кандидата в наемники, затем заявлял «годен», либо пропускал без комментариев. Сокол отводил признанных годными в сторону, выстраивая в шеренгу. Все шестеро зибиров прошли отбор - честные, хоть и диковатые парни, которых злая судьба занесла на чужбину. Всего забраковал троих.
- Это не солдаты, а шлак. – прокомментировал специально для Ван Хорна оставленную на месте троицу. – При всем уважении к вам, не готов взять их даже бесплатно.
- Жаль, очень жаль. – причмокнул капитан, смакуя выпивку. Вряд ли он сожалел, просто должен был что-то сказать. Не каждый день выпадает возможность толкнуть армейского имущества на сумму, сопоставимую с жалованием за полгода.
- Эдвард! Сегодня отличный денек, хорошая погода, превосходный бренди и удачная сделка!
Генерировать любезности неприятным людям я научился в юные годы во время работы в предвыборном штабе депутата Госдумы. Дальше этот навык только прогрессировал.
- Истинно так. Выпьем!
Имира наполнила трофейные бокалы тонкого стекла трофейным же бренди с превосходным букетом и мы выпили. Капитан пил мелкими глотками. Я же прикончил свою порцию в два глотка, да и то из уважения к напитку. Первый скромный покатал по языку, вторым лихо отправил все содержимое в желудок.
Никодим положил на стол перед Ван Хорном купчую на солдат, придавливая лист толстой бумаги пузатыми кошельками. Еще минус двести сорок цехинов из кассы отряда. Зато капральства Белова и Буяна получат по шесть человек, знающих с какого конца браться за ружье. Зибирских охотников и следопытов решил передать Молчуну.
Капитан осушил свою посуду, закусил помесью груши и яблока, от добавки отказался и вежливо раскланялся. Не стал его удерживать, трофейной комиссии давно пора приступить к делу. Нечаянная покупка пополнения внесла свои коррективы в планы на день. А еще мне дико хотелось в баню, которая напомнила о себе запахом сгоревших дров и сновавшими мимо нас водоносами и довольными солдатами в исподнем.
Едва состоялась купля, как появившийся со стороны госпиталя Харитон без напоминаний занялся спинами поротых. Между делом попросил его осмотреть пополнение на предмет насекомых и заразных болезней.
Возник Никодим – он снова попытался получить санкцию на кой-какое имущество для все тех же «непотребных девок» до инвентаризации. Порученный ему отчет по продуктам, увы, находился в начальной стадии, ибо «маман» Пинкроуз наседала на старшину со страшной силой. «Строить» обозника не стал, приказал предприимчивую мадам игнорировать, а приобретенных солдат накормить и обеспечить сносной одеждой и обувью. Белову приказал распределить их по капральствам, указав ему наименее надежных и потому подлежащих особому надзору со стороны всех вышестоящих.
Пока мою «покупку» кормили и одевали, заглянул к Ковальскому. Вне зависимости от качества и мнения самого пополнения, получить оружие и экипировку у Ковальского предстояло всем. Все-таки отряд в зоне боевых действий. Это дело сержантов и мастеров - выяснить уровень подготовки и обучить. Положа руку на сердце, оснащение новичков послужило лишь поводом заглянуть в епархию Ковальского, мною двигали любопытство и корыстный интерес.
Начвор спрятался за телегами, где в окружении пирамид и завалов оружия, груды бандольер, сумок, кобур и ремней как большой кот щурился на не по-осеннему ласковое солнышко. Почесывая свой монументальный подбородок, Самсон барахтал в ручищах укороченное револьверное ружъецо и напевал на родном языке … колыбельную?
Перед ним на ящике в ряд лежали четыре кобуры с револьверами, совершенно отличных друг от друга всем, от дизайна и материалов до количества зарядных камор и калибров.
- Здоров будь, легионер!
Ковальский допел куплет и в свою очередь пожелал здоровья пану офицеру.
- Пуль к револьверному плежскому ружью хотел у тебя попросить. Калибр... эээ.
- Прошу. – Самсон жестом потребовал ружье.
Пока Акинф ходил за моим «мастерворком», Самсон пояснил, что клейма не только расскажут про калибр, но и тип пули. У стволов под свинцовые пули без оболочки нарезы глубже, а шаг оборота шире. У оболочечных и полуоболочечных – нарезы и шаг меньше. Получив винтовку, Самсон внимательно изучил цифры, знаки и буквы на стволе. Удивился непонятным словосочетанием:
- О-о, круль леон! – затем прикинул в уме и озвучил вердикт. - К вечеру сработаю. Полсотни. Добре?
- Добре.
- Оставляйте, почищу.
Прозвучало как укор состоянию ружья, отчего ответ получился не очень вежливым.
- Благодарю, но я сам не безрукий. Ветоши только дай и масла.
Мое внимание привлек украшенный узорами топорик на длинной рукояти. Эксклюзивная добротная работа сразу бросилась в глаза. Где-то глубоко внутри забрезжило смутное ощущение, что вещь мне пригодиться. Пока непонятно как, но узоры притягивали, а топорище просилось в руку. Вещь, однозначно! В Эрмитаж бы его определить, а не во вражью башку или полено.
- Он стреляет. – вмешался Акинф.
- Что? А? – Обух продемонстрировал мне зрачок дула и каплевидную ручку шомпола.
- Ух-ты! Точно беру. Самсон, скажешь Никодиму, чтобы из моей доли его цену вычел. А еще, будь добр, подбери мне саблю. Офицерскую. Но полегче этой. Хорошо?
Снял перевязь с парадно-выходной саблей и присоединил ее к куче трофеев, откуда и брал ее для похода к Фишеру.
- Будет сабля. – Начвор протянул мне кисет-сумочку с пулями к пистолету в топорище.

Время с оружием пролетело незаметно, пополнение накормили и приодели. А значит, настала пора для приветственного слова в моем исполнении. Эх, когда-то стеснялся публичных выступлений, каждый раз себя пересиливал, на интервью как на казнь шел. В прошлой жизни. Сейчас и сам не заметил, как хлопком привлек внимание и двинул речь.
- Солдаты! Вы теперь служите в вольной роте Богдана Романова, лейтенанта Армии освобождения. Это я. Здесь принято подчиняться старшим по званию, уважать товарищей, любить родину и не бояться врагов. Моя рота защищает Золотую Рощу от Скверны. Девиз наш прост: победа или смерть!
На последней фразе те, кто безразлично разглядывал носки своих стоптанных ботинок, резко подняли головы. В глазах некоторых загорелись искорки настороженного интереса. На лицах неблагонадежного контингента заиграли наглые ухмылки. Удивлены? Или оскорблены? Тем, что неофициальный девиз русинских батальонов прозвучал из уст офицера колониальной армии? Отметил себе этот моментик, чтобы не попасть впросак как с женой Прохора. Пусть меняются планеты и цивилизации, но всегда будет в избытке желающих призвать новичка к ответу «за базар».
- Это не просто слова. Вчера мы уничтожили врага, что был сильнее нас многократно. Потому что в бой нас ведет княжна Белоярова. Мы победили, потому что стояли насмерть!
У моей палатки возвышалось знамя, укрепленное пятой древка в пирамидке из камней. Рядом с Аристархом, исполнявшим роль почетного караульного, стоял, опираясь на костыль перевязанный Ермолай. Солдаты перевесили знамя на укороченное древко от пики, которое покрасили красным цветом и снабдили навершием от парадного протазана. Молодец, Белов, не дает мне забыть о главном.
- Вчера многие наши товарищи погибли, другие ранены. Мы никого не бросили. Сколько ушло в бой, столько возвращается. Это правило.
Теперь все рекруты поглядывали на меня с интересом. Лица их ожили, а спины выпрямились. Самое время растолковать про обязанности.
- За вас оплачено не просто деньгами. Это не значит, что вы чья-то личная собственность. Деньги эти добыты в бою. Нашей кровью. Теперь вы в долгу перед честными людьми. И долг этот надобно отдавать честной службой, прилежанием в боевой учебе, храбростью в бою. Пока долг на вас, половинного жалования будет достаточно. Во всем прочем вы такие же солдаты. Помилуй вас Асень, если кто собрался бежать! Знайте и то, что служба в моей роте для вас шанс выйти в люди. Остальные порядки вам объяснят сержанты и мастера. Честь имею!
Повернулся к Белову, и увлек его чуть поодаль для приватного разговора.
- Евгений, люди отличились в бою. Нужен список: кого из рядовых в мастера, кого из мастеров в сержанты. Из отличившихся учредить почетный караул к знамени по дням. Деньгами можно поощрить героев, хотя… лучше защитными гамионами и личным оружием!
- Список готов, господин лейтенант. – отрапортовал юноша.
- Отлично. После выдачи наградных хочу провести присягу… – И осекся. В голове сложилось все красиво: клятва перед лицом товарищей по оружию, поцелуй знамени… Не учел одного - Армии Освобождения стрелки княжеского батальона уже в верности поклялись. Купленные рекруты, возможно тоже давали присягу. А главное кому присягать? Самозваному барону? Все-таки я позиционировал роту как часть Армии Освобождения, а не личную банду. Каррамба и чьорт побери, что за день «своевольной метлы» сегодня такой?!
- Для пополнения... Клятву, в общем. Ну, вы же понимаете?
- Кажется, да. – подофицер не скрывал свою неуверенность. - Я поставлю в известность господина Немчинова. Как нашего нанимателя и хранителя Асеня.
- Да, отлично! Пожалуй, трофеи подождут полчасика, я больше ждать не могу. – на самом деле мне просто необходимо было спрятаться от людей и собственной некомпетентности.
- Все, вы работайте, а я иду баню! Акинф, не в службу, достань мне полотенце. И пойдем, пошепчемся.

Роль бани выполняли две вместительные обтянутые шкурами юрты. В отведенной командному составу стояла железная печка, на которой булькали кипятком чугунки. Внутри оказалось жарко натоплено, но никаких привычных условий проявить русскому человеку свою натуру не было и в помине. И пахло совсем не баней - родного запаха дерева, березовых веников и дров близко не чувствовалось. Посидеть, попарить кости не вышло, да и к лучшему. Время неумолимо летело, а я себе напридумывал «делов как дров»: еще одного толком не закончил, как несколько новых образовалось.
Распросы Имиры ничем расследованию не помогли. Рэдди присоединился к свите лейтенанта Риттера в Белграде – вотчине князя Белоярова – предъявив рекомендательные письма. За время пути по Тракту Висельников ничем себя не запятнал.
Зато Акинфу удалось выяснить, что вчера днем из лагеря был отправлен экипаж фельдкурьеров. Фишер торопился доложить, то есть, конечно же, присвоить блестящую победу и отправил в Охранный Стан курьера с донесением на охраняемой повозке. Опрос свидетелей показал, что Рэдди покинул лагерь на ней. Вороватый слуга, возможно, купил себе место в экипаже, потому что посадка происходила на выходе из лагеря. Если он уже прибыл в форт, то дело дрянь. Он сильно опередил нас по времени. Даже думать не хочется о том, что в Стане могут находиться сообщники торговцев оружием…
Ординарцу надоело лицезреть мою свежепомытую, но кислую мину.
- Ваше благородие, дозволь догнать вора.
Судя по тону и выражению лица, он не шутил. Вспомнился наш первый разговор: мужчина собирался в одиночку пройти грымский лес, прошмыгнуть мимо бандитских засад в ущелье. Говорил уверенно, словно не видел в этом анабазисе затруднений. Опять же личные счеты – неплохой мотиватор выследить и закопать негодяя.
- Жаль будет тебя потерять, Акинф.
Гайдук не однократно спас мне жизнь во вчерашнем бою и я к нему сильно привязался.
- Смертушка меня обождет.
- Тогда собирайся, Акинф. Постой, надо документы тебе выправить!
Я кинулся к офицерскому саквояжу, в который сложил бумаги изменников, достал папку, извлек бланк патента. Ральф на этот раз не помогал, только «наблюдал» за магическим превращением опального гайдука в армейского капрала. Затем на богато украшенной геральдикой бумаге накропал на имперском что-то вроде: «Настоящим удостоверяется, что капрал Армии Освобождения Акинф Иванов выполняет особое задание офицера генерального штаба Армии Освобождения лейтенанта Богдана Романова. Подателю сего оказывать всемерное содействие». Повторил тот же текст на русинском, добавил затейливую роспись с расшифровкой и дату. Следом оформил сыскной лист на вора и изменника Рэдди. С описанием его невыразительной для рыжего паренька внешности намучился изрядно. Так, что пообещал непременно усадить засранца на самый кривой и сучковатый кол. С рукописными документами устал сильнее, чем с патентом, поскольку каждую буковку приходилось тщательно вырисовывать – настолько у меня, оказывается, испортился почерк. Да и языки как-никак совсем недавно «освоил».
- Вот, держи. Вся надежда только на тебя.
Пока упражнялся в каллиграфии, ординарец собрался в дорогу.
- Не сомневайтесь Богдан Всеславыч, наше дело правое. По своей земле ходим.
Подходящее напутствие выколупывал из сознания непозволительно долго. Запутался в имперских, английских, русинских и русских словах сразу. Только когда Акинф ушел, осознал, что он назвал меня чужим отчеством, а я ординарца не поправил. Настоящее в этом мире еще ни разу не прозвучало. Видимо, не один полковник Фишер связал мою фамилию со здешней версией «бунтовщика и обманщика Емельки Пугачева».

Ральф «выбрался» из своего «смертника» и как заправский слон в посудной лавке растоптал изящный фарфор моих планов. Маг не просил, требовал срочно поднять задницу и отнести полученный в результате гибели Черной баронессы стеклянный «кочан брюссельской капусты» в туман. Супер-гамион внезапно зажил своей собственной жизнью, чем сильно озадачил, а затем напугал своего создателя до икоты. Как водится, ученый - калач верченый в приступе творческого экстаза соорудил нечто выдающееся, но творение «случайно» обнаружило особо пакостные свойства и теперь простой парень срочно должен спасти окружающий мир и себя лично. Кому же еще поручить это дело, кроме как самому себе, офицеру по особым поручениям?!
Маг успокоился и объяснил в чем собственно дело. Поскольку баронесса в последние секунды существования взывала к силе Хаоса, то сотворенный артефакт приобрел свойство маяка. То ли зов Черной баронессы был невероятно силен, толи Ральф напортачил, «спекая гамионы», только теперь результат манил не только отрицательную силу, свойственную этому миру изначально, но и работал магнитом для проникающей извне. От которой здесь главные беды. Природа конструкта такова, что для исполнения своей функции он крадет силы у окружающих. Чем больше высосет людских «соков», тем сильнее зов, тем быстрее под напором инородного Хаоса истончится ткань этого мира. Сильнее всех от вампиризма пострадают раненые, как и тогда в пятне Скверны на лесной тропе. Значит, тащить с собой в обозе эту бяку никак нельзя, здесь закопать тоже опасно. Буквально несколько дней и одним аномальным пятном на границе станет больше. Уничтожить можно, но лучше не пытаться – слишком много энергии «насосал» зловредный камешек. Ральф прикинул все доступные возможности и решил, что лучше всего артефакт унести за пределы этого мира, используя мою способность проникать в царство туманов, диковинных мест и видений. А там либо найдется управа на обезумевший конструкт, либо нет, зато удастся перенацелить Хаос с нашего мира. Угу, вторил я ему, на какой-нибудь чужой, который не жалко.
Зловредный супер-гамион сразу после триумфального возвращения в трактир поместил в первый попавшийся небольшой чугунок, который обернул несколькими слоями грубой мешковины и обвязал веревкой. В таком виде трофей оказался в моей палатке. «Мой ночной кошмар наверняка связан с исходящим от артефакта злом. А ведь я под защитой Слезы Асеня!» - посетила меня догадка.
Пришлось забить на отдых, о котором молил организм, на продолжение квеста с фургонами, на дележку трофеев и даже на полноценный обед. Перехватил на ходу что-то из оставшихся от визита Ван Хорна закусок, перелил во флягу остатки бренди. Прицепил на пояс кобуру с револьвером. Вытряхнул барахло из ранца и поместил в него тяжеленный узел с «корнем зла». Завершая недолгие сборы, сунул за пояс стреляющий топорик. Почему-то не возникло и тени сомнения, что «туман» вдруг не окажется «вне зоны действия сети». Чай не ЖЭК и не алкомаркет ночью, значит, должен работать!
За старшего оставил Белова, поручив ему провести раздел трофеев и предупредив, что нижним чинам предложено выбрать делегата в помощь комиссии. Юноша приказ понял и лишних вопросов не задал.
Буян проверял, как экипировали пополнение, пришлось крикнуть:
- Капрал Озоровский, ты мне нужен. - Когда подчиненный приблизился, отдал распоряжение взять в сопровождение двоих ветеранов в полном снаряжении. Дал пять минут на сборы.
Капрал кликнул мастеров Блуда и Дуная. Нарисовались старые знакомцы по болотному острову: пожилого солдата с бакенбардами по имени Дунай я запомнил хорошо. Одноглазый бородач, тщетно скрывающий хромоту, звался Блудом. Однако, молодец Немчинов – с такими ранами за пять дней людей на ноги поставил.
- С возвращением в строй, стрелки!
- Рады стараться, господин лейтенант! – хрипло откликнулись солдаты. Дунаю из-за ранения в грудь было больно говорить.
- Как пополнение, капрал? – обратился к Буяну. - Смотрят волчьими глазами в лес?
- Если только самую малость, по привычке. Растолковал им маленечко ваши порядки, вашбродь.
- Смотри, за них деньги из отрядной казны плачены!
- Не утекут! Вот так всех голубчиков держу! – Озоровский энергично сжал правую руку в кулак и перехватил мой взгляд. - Только вот что хочу сказать, ваше благородие, уж не серчайте.
Я осмотрелся по сторонам. Лагерь жил своей жизнью, никому не было до нас никакого дела. Сделал капралу знак продолжать.
- Они думают, что их прислали сюда беглых ловить и вешать.
- Так. Ты про то, что войны не нюхали?
- За этим дело не станет… - замялся Буян. – Щас скажу.
- Да режь – вываливай свою сермягу, не томи, капрал.
- Не солдатское дело, палаческое исполнять. Супротив своих. А у тракта считай половина ватажек русинского роду… А многие не своей волей и не от хорошей жизни в леса ушли. Из полка утекли ихние товарищи и сейчас по дорогам промышляют.
Вот и проявилось темное прошлое Буяна, задав мне непростую задачку! Золотая Роща – крупный землевладелец, вроде монастыря средневекового. И Богдан Романов с ним кондотту заключил. Прочь иллюзии – как бы не пришлось голодные бунты подавлять, а уж разбойников как волков травить - святое дело.
- Ясно. А в Скверне много беглых русинов?
- А Бездна знает. Полоняники есть, а чтоб сами шли, такого не слышал. Кто переметнулся к врагу извечному, тот нам не брат. Про другое толкую…
- Я тебя понял, капрал. Скажу так. Не думаю, что Совету Хранителей нужна кровь меж своими. Одно могу обещать, прежде чем заговорят ружья, с русинами будет людской разговор. Мне не нужно братоубийства. Вон, даже с дукарами договорились. Враг у нас общий - Скверна.
Обратил внимание на гримасу боли, исказившую лицо Буяна. Со вчерашними инвалидами понятно чего кривятся, а капралу вроде не сильно в бою досталось?
- Да зуб, зараза, разболелся. И живот что-то крутит. – признался Буян.
- У тебя одного или у вас тоже? – В конце фразы обратился к солдатам.
- Да почитай у всех разлад в теле. – ответил капрал. - Со Скверной всегда одна и та же песня, болячки вылазят, как грибы.
Дунай с Блудом согласно закивали, подтверждая правоту командира.
- Ясно. Скоро это закончится. – обратился к караульному у знамени. – Аристарх, а где Ермолай?
- Дык, Ваше благородие, в гошпиталь унесли. Стоял-стоял и упал.
- Жив?
- Жив. Сомлел от ран!
- Вот что хотел тебе сказать, будешь еще штуцером во врага кидаться, отберу и копье выдам. Штуцер - он, брат, для стрельбы.
- Виноват, ваше благородие!
- Здоровье как?
- Да милостью Асеня жив-здоров, ваше благородие.
- Правду говори мне!
Боец тяжело и болезненно выдохнул.
- А по правде, кости с утра крутит, да рубцы ноют чего-то. Может с устатку? – Приглушенно пожаловался Аристарх.
- Ничего, служи, стрелок. Дальше будет легче. – И добавил. - На своей земле стоим.
- Рад стараться! – воспрянул разведчик.
Поздно, ваше магичество Ральф, барон Скалистых островов, обнаружили проклятие баронессы Тотенкопф. Ничего, я этой суке на солдат моих порчу наводить не дам. Если извести колдунью смогли, то уничтожить «подлое эхо войны» тоже сумеем.

счас сам занят - пишу проду - как закончу - внимательно прочту

«Губическая вахта» к моей удаче оказалась свободна. Буяна с товарищами поставил караулить вход с приказом никого не пускать и шагнул в зловонный мрак, подсвечивая фонариком. Дверь захлопнулась, напомнив события сегодняшней ночи.
Несколько минут ничего не происходило. Заставил себя сконцентрироваться на тумане и странной локации с костром по центру. На первый взгляд ничего не изменилось. Раздраженно выдохнул … и заметил, как в луче света дальняя стена пещеры пошла белесыми клубами. Поправил лямки капральского ранца, топорик за поясом, проверил, легко ли расстегивается кобура. Сделал осторожный шаг, затем еще один.
Несколько минут двигался по тоннелю, чьи стены, потолок и даже пол сотканы из непроницаемой дымки. Вдалеке забрезжил огонек. Еще немного и белесая пелена распалась на фрагменты, а ноги вынесли к знакомой локации. Тонущие в седых клубах руины древних стен из дикого камня, негасимый костер и раскиданные вокруг него валуны. В сторонке все так же опирался на камень забытый кем-то круглый металлический щит. Что ж, полдела сделано, теперь можно подумать, как быть дальше. Благо время в тумане течет не так быстро, это я еще в прошлые разы заметил.

Ранец с тяжелым грузом снял и притулил между камней неподалеку от костра. Топор за поясом мешал нормально присесть, поэтому я положил его позади себя за выбранный в качестве сиденья валун. В ожидании дальнейших идей, боролся с зевотой и любовался игрой языков магического огня. Долго наслаждаться неземной красотой мне не позволили. Сначала на противоположной стороне появилась пара начищенных сапог. Поднимая глаза, отметил галифе, массивную бляху ремня, расстегнутый щегольский френч насыщенного синего цвета с искрами серебряных пуговиц. Ни эполетов, ни орденов, ни прочих галунов с канителью - только рукава украшены серебряным шитьем в виде растительного орнамента. Простой черный берет без знаков и украшений, ровно сидящий на голове, дополнял строгий стиль крупного военачальника непонятного рода войск и неизвестной армии мира.
- Что господин-товарищ столичный маршал, тускнеет аксельбант от мирной жизни? – задорно подколол я Арагорна Московского, желая слегка щелкнуть его по носу за разбитый мой.
- Покой нам только снится, лейтенант самозваный. – не остался в долгу мастер игры. - Если помнишь, есть такая профессия…
- … Родину защищать. – Закончил известную фразу. Помнится в нестареющем советском кинофильме «Офицеры» она проходила красной нитью. Никак на мою основную задачу намек. Только нет у меня родины, наемник я. Мысль родила раздражение, отчего захотелось полюбопытствовать у ряженого фельдмаршала, как обстоят дела на фентезийных фронтах. Мол, эльфы орков ломят или наши шведов гнут? Но озвучить вопрос не успел.
- Про орков… ты к месту подумал.
Лицо напротив приобрело удивленно-добрые черты.
- Есть необходимость растолковать тебе пару вещей, Богдан… Что ж, пусть будет снова понятный тебе язык синематографа.
Придвинулся ближе к костру, языки пламени которого принялись менять оттенки и движение, формируя оживающие как на экране картинки. Роли исполняли Арагорн и мельком виденный в первое посещение тумана тип в старом ватнике на голое тело, грязных штанах, старой кепке и стоптанных кирзачах. Тот самый, что грозил пальцем за шалость с костром. Незримый «бегунок» постепенно увеличил громкость, и речь собеседников доносилась громче и отчетливее с каждой секундой, хотя не становилась при этом понятнее. Одетый рокером-неформалом Арагорн поприветствовал курящего папиросу «тракториста» как «наблюдателя», после чего они мило побеседовали о своих общих знакомых - Лофте и Фрейе. Из разговора уловил, что первый является безумцем, а перед второй персоной Арагорн сильно провинился. Мимо ходом назвали Землю ни много, ни мало «закрытым миром победившего Хаоса». Вот и весь небогатый информ-улов, хотя я и старался.
- Говори. – военачальник прервал своеобразную видео-вводную, прочитав явное недоумение на моем лице.
Признаюсь как на духу, что от природы неспособен вникать в чужие интриги с первого раза. Нету сноровки, даже на уровне обывателя, воспитанной сериалами, да детективами в мягкой обложке.
- Знаешь, мне трудно воспринимать чужих богов таковыми. – Все-таки непросто говорить, когда собеседник умеет читать мысли. - Отчего все ваши… заботы воспринимаются… как-то никак. Я уже понял, что ты не простой мастер игры и не ради хохмы меня с Земли выдернул. Дозвольте взять с полки пирожок?
Военачальник откинул голову и хохотнул:
- Твой «пирожок» на сегодня в ранце лежит. Когда позовут, пойдешь, куда скажут и сдашь вещицу кому нужно.
- Благодарю за подробные инструкции, та-арьщ маршал конно-водолаз…
Собеседник сверкнул глазами, обрубая, и отчеканил:
- Мир, которому нужна помощь, выбрал тебя. Я могу отменить этот выбор в любую секунду. И это НЕ ОЗНАЧАЕТ ВОЗВРАТ ДОМОЙ для тебя. Как принял?
- Принял четко и ясно! – Едва не щелкнул каблуками. Для себя уже решил, что в новом мире мне повезло. Нет, не в плане баронства-офицерства, способностей к магии, денег и шмоток – нет, это все тлен. Во-первых, мне стало до крайней степени интересно жить. А во-вторых, замаячила цель, возможность совершить нечто большее. Одна лишь возможность оставить о себе добрую память перекрывала по важности все, что можно пожелать обычному парню: богатство, власть, популярность и что там еще котируется?
– Теперь вот это прими. – снисходительно бросил Арагорн и указал на костер.
В то же мгновение из языков пламени вырвалась пылающая частица и микрокаметой врезалась прямо в мой лоб. От неожиданности подпрыгнул на ноги и замер, чувствуя, как под сводом черепа происходит какая-то непривычная работа. Вот же ж, блин горелый, да он в меня информацией кинул и архив самостоятельно распаковался.
Так, что там у нас? Отец-император и его культ. О как интересно! Происхождение Скверны? Едва запустил «видеопрезентацию», как Арагорн отменил мое действие. Что ж, потом с Ральфом разберемся. Ему не меньше моего будет интересно.
Мастер игры прищурился и предварил следующий кинопоказ:
- Вот, приглядись к одному товарищу. Будет для вас работенка. Скоро. - С чем и был таков.
Чуть не заработал разрыв мозга, когда в чудесном костре увидел … сам костер и окружающие его валуны. А еще между камнями-сидушками бродил самый натуральный орк. Клыкастый, длиннорукий, с землисто-зеленой кожей лица и рук. Одетый в длиннополый стеганный халат и облезлую меховую шапку. На левой руке удобно «сидел» небольшой круглый блестящий щит, с поясного ремня свешивались сабля и длинный кинжал. На боку - большая полотняная сумка, вроде тех, с какими изображали в старых фильмах почтальонов.
Много хабара можно утащить, подумалось мне как раз, когда «один товарищ» взялся рассматривать прислоненный к камню щит. Хотя в ранце пожитки таскать все же удобнее!
Орк смотрел на ничейный элемент экипировки не как на трофей, а с интересом другого рода. Мне самому стало любопытно, что в нем такого особенного, отвлекся от кино, чтобы рассмотреть щит вблизи. Ага, внутреннюю поверхность испещряли письмена. Вполне читабельные русские буквы, что, однако, не сделало весь текст совершенно понятным. Послание накорябала некая Алена. В начале было сказано про закольцованное пространство. Про смертельную опасность мертвых миров предупреждала аж тремя восклицательными знаками, как это водиться у эмоциональных девушек. Не обошлось и без стихотворения из «Властелина колец». Многовато «колец» на один щит получилось: или она фанатка ролевых игр, или тут какая-то загадка или ей уж замуж невтерпеж.
Дальше шел список имен, исполненных в разной манере подручными инструментами. Из чего следовал вывод: кроме Алены тут побывало немало русскоязычного народу. Что примечательно – одни мужики. Значит, выбор у девушки имелся изрядный. А если представить, какими кондициями надо обладать, чтобы таскать с собой далеко не зонтик по весу, да еще и принимать на него удары… Совершенно спокойный за дальнейшую судьбу Алены я положил архаичный артефакт на место.
От костра-экрана донеслись глухие ругательства. Сожалея об отсутствии поп-корна, присел на свой валун. Русскоговорящий (?!) орк в полный рост наезжал на Арагорна, угрожая стукнуть и требуя свой «загруз в реальности»! Дальнейший диалог персонажей многое расставил по местам. Зеленокожий с сумкой был назван «Санычем». Подобное количество знакомых деталей явно выходило за рамки простого совпадения. Если это не знакомый мне по игре Сан Саныч, то я не Богдан Романов. Он же мне одолжил топорик, перед тем как все завертелось, а теперь, выходит, самолично попал сюда. И если принимать во внимание слова Арагорна, нам предстоит сыграть в одной команде. Пока догадка мослалась в голове так и эдак, туман распахнулся, означенный орк оказался напротив и как заправский хищник заприметил меня мгновенно.
Появление гостя произошло внезапно, а сам он оказался настолько явным, телесным, шумным, насколько только могут быть живые существа, что рука сама собой потянулась к кобуре с револьвером. Уж очень раздраженно трепетали ноздри на пожилом свирепом лице. С местными глюками не спутаешь при всем желании. Пригляделся к походке, внешности, осанке пришельца - Сан Саныч собственной персоной. Не зря я фляжку бренди наполнил, чуяло сердце! И топорик прихватил в туман тоже не напрасно. Вместо продажи первому встречному удачно подвернулся случай возвратить старый должок. Брать и не отдавать это поперек моей сути, не могу жить в долгу. Но не будем торопиться, лучше вообще пока ни топор, ни пистоль не лапать. Кто знает, что собрату по несчастью довелось пережить и как это отразилось на его характере?
Поприветствовал урук-хая Сан Санычем. Тот прокосалапил к костру, потоптался, выбирая валун посимпатичнее и попутно приглядываясь ко мне. Пауза слегка затянулась.
- Привет! А ты – Глюк-без-топора? – Ответ сразу же снизил градус напряжения. Узнал. Откуда? Да оттуда же, что и я, пожалуй. Искренне рассмеялся шутке. Похоже, общение завязалось.
- Обозвал – так обозвал. Ага, он самый!
Орк устроился на валуне напротив и поинтересовался, откуда я его знаю. И, правда, если приглядеться, себя прежнего, земного он напоминал отдаленно. Поменял расу, постарел, игровой реквизит превратился в реальную экипировку степного знахаря-лекаря-воина. Интересно, с чего бы это такие метаморфозы внешности? Самому жуть как интересно, поскольку сделанное перед игрой ради Алкиного удовольствия мелирование обернулось для меня превращением в натурального блондина. Пошел, блин горелый, на поводу у пассии, заработал минус к интеллекту. Теперь того и гляди, вместо каноничных анекдотов про блондинок попсовый репертуар Николая Баскова начну исполнять. Уточнять у собеседника арагорновы это проделки или побочный эффект перемещения между мирами - не стал. Невежливо вопросом на вопрос, все-таки не одесситы мы какие, а сибиряки. Москву от Гитлера спасли по пути к Берлину!
Объяснил, почему признал в нем Сан Саныча. Поведал про недавние киносеансы и собственное восприятие. Самооценка слегка понизилась после провальной попытки осознать, чем провинился мастер игры перед Фрейей, что за безумный Лофт такой и каким боком в этом сериале некий Наблюдатель, наряженный жителем сельской глубинки. Теперь в разговоре с потенциальным соратником отыгрался, сославшись с умной миной на «совокупность признаков», выдавших в пожилом орке «земелю»- ролевика.
При упоминании «киносеансов» собеседник встрепенулся и попросил подробностей. Говорил и радовался, что есть с кем пообщаться на русском. Потом вкратце обрисовал свой мир, точнее войну, так больше ничего другого, по сути, еще не видел. Заодно и для себя продолжил формулировать, куда все-таки попал. Разговор плавно перетек в сторону теплых сортиров, точнее их отсутствия. Я не так страдал от походов в кусты, как от невозможности принять нормальный душ и выспаться на привычной кровати, но плакаться в жилетку не стал. Мол, что нас не убьет, то сделает сильней. Наоборот, предложил обмыть встречу. Все-таки событие незаурядное: земляков занесло черти куда хрен знает зачем, волей случая встретились, как тут не выпить?
Достал флягу, побулькал и предложил:
- Давай за знакомство!
Орк с неподобающей его возрасту резвостью откликнулся на призыв и тут его ждал облом. Он шел ко мне и не приближался! Не топтался на месте, а двигался, технически совершал шаги, но словно под ногами разматывался бесконечный «рулон» земли. Пожилой орк замер, недоуменно скользя взглядом по мне, костру и вросшим в грунт камням. Я поднялся и повторил его действия – с тем же результатом. То есть без такового.
- Во прикол! – ругательной интонацией воскликнул собеседник. – Генерация пространства из ниоткуда!
Меня же вопрос теории произошедшего занимал не так, как реализовать рациональное предложение. Почесал затылок и пожаловался:
- Это что, тут и не выпить в хорошем обществе?
Орк принялся экспериментировать, кидая в мою сторону камни. Хорошо, что пояснял свои намерения словами, а то я чуть было не подумал, что дитя степей так досадует на ускользнувшую возможность тяпнуть на халяву - кусок щебенки прилетел мне в колено.
Догадавшись, что над неживыми предметами магия туманного мира не властна, запустил в ответ в него флягой. Распробовав бренди, Саныч угостил меня своим шаманским снадобъем, перебросив аутентичную баклажку из сушеной тыквы. С алкоголем в желудке неведомый не то настой, не то отвар ужился преотлично. По телу прошла живительная волна, прогоняя усталость и наполняя тело силой, здоровьем. С трудом удержал себя, чтобы не приложиться повторно. А то ведь можно усугубить неправильной дозировкой.
Потек неспешный разговор. Я продолжил рассказ о своем мире, Саныч в ответ - о вселенной, куда Арагорн завлек словами про «больной мир, которому требуется доктор». Логично, что маскировка с темной кожей и клыками потребовалась среди орков-соплеменников, которые кочевали в своих степях в «усреднено» средневековом мире. Внезапно сошлись на том, что Арагорн знает больше, чем говорит. Ничего удивительно, генералы своим солдатам никогда не говорят всей правды. И правильно делают.
- Не удивлюсь, что и эту нашу встречу, он зачем-то подстроил, - предположил Саныч. – Как ты думаешь, Глюк-Без-Топора?
С первой частью утверждения автоматически согласился, а вот с кличкой готов был спорить:
- А вот и не правда. С топором! Да еще с каким. Вот, посмотри. - Тут же предъявил весомый аргумент.
- Погоди, не кидай! – Орк остановил мой порыв и предложил: – Положи на землю и отойди подальше, на другую сторону костра.
- Точно, а то выйдет как в том анекдоте: «что хрипишь, не поймал что ли?», - сострил я, полностью поддерживая разумное предложение. Орк подобрал топор и, внимательно разглядывая его, вернулся на место. Попробовав ногтем сталь топорища и собрался, было, положить подарок на землю. Пришлось напомнить, что на Земле топор так и не вернул законному владельцу, а в долгу быть против моих правил.
Благодарный Саныч обозвал подгон «мажорской штучкой». Чуть не хлопнул себя по лбу с досады – к топору прилагалась маленькая сумочка из кожи с несколькими снарядами.
- Лови пульницу, там припас!
- Какой?
А-а, это ж для меня очевидно, а каноничные орки больше с луками, край с арбалетами действуют. Пояснил:
- Топор с секретом. Стреляет!
Оскалив и без того внушительные клыки, лицо Саныча растянулось в улыбке. Орк обнаружил встроенный в черенке стволик и освоил нехитрую премудрость стрельбы из топора по ближайшему камню. Нашуметь мы не боялись – все-таки нас двое, костер опять же. Наскочит какой безумец из тумана, будет сам виноват.
Плюющийся свинцовыми шариками агрегат Сан Санычу понравился, правда, посетовал, что пороха у них в степях не достать.
- А он и не нужен, - заверил я его. – Там работает гамион… это камень такой. Магия, в общем. Сейчас в нем – почти полный заряд, которого хватит еще на четыре «бабаха». Камень заряжается автоматически при контакте с твоей аурой. У сильного мага – быстрее, у слабого – дольше. Ты – маг?
- Не знаю. - Орк неуверенно пожал плечами.
- Не страшно! Обычный человек тоже крохами Силы владеет. – мне очень хотелось верить, что в его мире гамион-пулеметатель будет работать корректно. А нет, так сама по себе вещица статусная. Сталь хорошая, рукоять ухватистая, узоры опять же, что еще нужно степному шаману? Все-таки к Санычу проникся симпатией, очень не хотелось подложить ему свинью, когда вместо того, чтобы в рукопашной удивить до смерти противника, случится осечка… Стараясь не думать о гипотетическом подвохе, продолжил наставление по топорно-стрелковому делу:
- Теперь достань шомпол. Ага, вот так. Возьми из сумки пулю и вставь ее в ствол. Забей ее шомполом до упора – она там раздастся при выстреле и пойдет по нарезам.
Саныч старательно выполнял указания, но второй раз «бабахать» по валуну не стал, следуя моему совету поберечь заряды.
- А что ты там про не случайность нашей встречи говорил? – постарался перевести разговор, точнее вернуться к теме, прерванной вручением топора.
- А то, что мы тут сидим, как два умных пуделя, твою «амброзию» пьем, а это, скорее всего, так и было спланировано. Значит, Арагорну от нас еще что-то нужно, кроме наведения порядка в тех мирах, куда мы попали. - изложил орк.
Я буркнул нечто скептическое, хотя в душе готов был разделить предложенную точку зрения. Очевидно, костер работает маяком, огоньком, на который как бабочки слетаются попаданцы. Что же тогда такое туман? Необычный особенный мир или транзитная площадка между многими мирами? И его Величество Арагорн Вездесущий кто как не повелитель тумана, способный устраивать в нем встречи и подбрасывать задачки? Вот ему не с руки было прибрать предыдущего приключенца – меня припахал в прошлое посещение, мотивируя воспитательно-испытательными целями.
Примитивная уловка сработала. В подтверждение своей догадки, Сан Саныч поведал мне о встреченном у костра кренделе в маскировочном плаще, который рассказал орку, что по указке Арагорна с тремя такими же «попаданцами» стащил в безумном замке непростую дверь и впоследствии был вынужден устраивать из нее телепорт. Но главное, что в своем мире у того курорт, не считая небольших головняков, а вот здесь, в тумане, пришлось изрядно напрячься и рисковать головой. То, что в мире туманов и видений можно влипнуть в приключение, я прочувствовал на собственном опыте. И на щите Алены предупреждение не спроста появилось.
- А не соврал тебе этот, в плаще который? – В финале рассказа вновь надавил на «педаль» скепсиса. – Поди, врал, как сталкер или привиделось?
- Не думаю. – Возразил Саныч. - Я все-таки по жизни психиатр, ложь от галлюцинаций отличаю.
- Вот бы своими глазами посмотреть! – вырвалось у меня.
Толи Арагорн наш треп подслушивал, толи я овладел магией синематографа, но не успел договорить, как пламя вспыхнуло столбом до «потолка» и распалось, окружая растущий круг с подрагивающей поверхностью. Очередной «Ералаш» экран покажет наш?
Когда поверхность ожила, поймал себя на мысли, что следующая живая картинка «костер в костре» может оказаться последней ступенькой на пути к неадеквату. Запросто выйду из себя и вернуться не смогу. Хоть к Сан Санычу на прием записывайся. А это мысль – принять с Санычем!
На «нашей» локации с вечным огнем тусовались сразу четверо совершенно разных персонажей. Девица в чешуйчатом доспехе, вооруженная молотком с острым клювом и дубиной. Очевидно, перед нами хозяйка брошенного щита с посланиями, хотя я себе ее представлял… менее богатырских статей. Да и свежий шрам на лице шарма не добавлял. Хотя, на второй взгляд, есть в ней изюминка. И подержаться тоже есть за что. Вот только без спросу лучше этого не делать.
Крупный высокий лучник в необычном камуфляже опирался на глефу. Похоже, это и был встреченный Санычем рассказчик. Чуть поодаль разместился персонаж в черном костюме. Благодаря покрою, закинутому на спину мечу-катане и всяко-разным метательным ножикам наряд сильно смахивал на рабочую одежду японского ниндзя. Еще присутствовал некий тип в плаще и с посохом, навершие которого оформлено в виде совы. Всем участникам крепко досталось в «предыдущей серии», но четвертый имел наиболее жалкий вид. Мокрой курицы, что ли… Герои выглядели усталыми, измотанными, как бывает после тяжелой работы, боя. А еще потерянными, словно все титанические усилия обернулись непонятным результатом. Крикни им сейчас: «парни, вас ждет вторая серия!» и хорошо, если уковыляешь на своих двоих. Проглотив зубы.
Может, поэтому беззвучный разговор у них не клеился. Костер речь не передавал, но и жестов-поз-движений достаточно характеризовали ситуацию. «Валькирия» обращалась то к одному, то к другому, не находя взаимности. Трое мужиков отвечали вяло, более поглощенные невеселыми думами, своими, неведомыми нам заботами. Печальная пантомима продолжалась, пока, наконец, оборванец с посохом не предложил свою сумку для какой-то цели. Решение всех устроило: такие разные воители закивали, затем дружно поднялись, чтобы уйти в непроницаемый туман.
- Ты видел? – воскликнул я. – Значит, этот твой в плаще не врал.
Стало стыдно, что, изображая скептика, раскрутил товарища на информацию, а про свои похождения в тумане утаил. Недоверие к Арагорну частью перенеслось на орка, которого тот определил мне в союзники.
- Почему мой? - удивился орк. – Не мой, а такой же арагорнов, как мы с тобой.
- Я свой собственный. – Прозвучало напыщенно, но больше себе напомнить, чем выпендриться или мастеру игры фигу в кармане показать. Жизнь научила никому не доверять: сегодня мир-дружба, а завтра вместо жвачки ножом в спину угостить могут. И дело не только в человеке, но и в обстоятельствах. Тот же сын степей, интересно, на что готов пойти, чтобы вернуться домой?
Время есть, можно и даже нужно выяснить:
- Вот сделаешь ты то, что избавит твою планету от Скверны и что дальше?
Сан Саныч, почему-то ответил не сразу. Вроде дело ясное, хотя кто его знает?
Я же отдавал себе отчет, что находился только в начале пути и легкой победы над Скверной не ждал. Несмотря на мелкие неприятности вроде ран и разногласий с торговцами оружием, мне нравилось жить по новым правилам. Случись завтра погибнуть, попытался бы сделать это с максимальной пользой для своих и уроном для чужих. Без сожаления. По крайней мере, такой финал сейчас выглядел для меня логичнее. Совершенно не представлял, как можно вернуться с «экскурсии на войну» в мою бывшую жизнь, чтобы, как ни в чем не бывало, наносить пользу родному предприятию. Продолжать коптить кондиционированный воздух в комфортном офисе, после того как пожил по-настоящему?
Невозможно забыть ужас и упоение боем. Нельзя предать тех, кто стоял и погибал с тобой плечом к плечу. Не выйдет стереть из памяти тех, кого убил. Чтобы выжить, я изменился, стал совершенно другим человеком, которому не осталось места в прошлом. Тем более никакие родственные связи меня не сдерживали, даже Алка пошла по левому борту еще на Земле.
Психиатр же твердо решил для себя, что лучшим финалом для приключения будет возврат домой, в родные пенаты. Мол, работа по профессии лучшее средство от скуки. Для спасения от нее, родимой, у орков рецептов маловато. Даже у годных лекарей.
Я не унимался, провоцируя собеседника на откровенность:
- Ведь здесь, в этом тумане, загадок хватает! Я такие красоты и странности видел – не вышептать! Да и вообще – возможность путешествовать между мирами, смотреть, где что и как… Интересно же!
Похоже, мы поменялись местами: Богдан пылал энтузиазмом, а Сан Саныч критиковал:
- И в одном-то мире не сразу сообразишь, что делать. Думаю, что далеко не везде нам будут рады. Средневековье же почти везде.
Так–то оно так. Но не ты ли, друг ситный еще недавно соглашался, что «мы не умерли от походов в кустики»? Или ему не интересно старым кочевником жить, когда можно свое нормальное состояние вернуть?
- Торговля и тогда существовала, - сделал заход с другой стороны. – И торговцы. Вот скажи, орки отказались бы от партии таких пистолей, как у меня?
С этими словами похлопал себя по кобуре. Затем достал и продемонстрировал собеседнику револьвер. Попутно с основной миссией топор тащил в туман для продажи, поскольку честно награбленные монеты у меня спионерил неблагодарный слуга.
- Нет, конечно. Только как переправить? Ни ты, ни я – не вьючные волки, а то, что на себе можно утащить, «партией» не назовешь.
- Да брось! Хороший меч во все времена на золото по весу меняли! Так что овчинка выделки стоит. Ну, тогда что-нибудь мелкое и ценное, вроде тех же гамионов. Золотишко, камешки – можно перетаскивать. Бумага – весит мало, а то, что написано, посильнее пистолетов бывает! Заклинания – те совсем невесомы, но тут надо быть уверенным, что придуманное в твоем мире будет действовать у меня и наоборот. Инструменты, приблуды магические, травки всякие лечебные. Ты же шаман у нас, эликсиры и все в таком роде – это по твоей специальности. Мне твое зелье, чую, помогло отлично. Опять же рабочие модели, образцы для наглядности. Ты говорил, что у вас там гномы есть. Эти должны разобраться.
Настойка из тыквенной баклажки действительно сотворила чудо. Перед уходом в туман пришло ощущение, что многодневная усталость и недосып вот-вот свалят меня с ног, а теперь снова готов к труду и обороне.
Орк хмыкнул:
- Заняться прогрессорством?
- А почему бы и нет? Не то, чтобы в чистом виде, – я скривился, поскольку идея развивать «диких» предков благодаря послезнанию меня самого не прельщала. Во-первых, не такие они дикие и да-алеко не тупые, особого смысла ломать их уклад прежде времени нет. Во-вторых, счастья всем даром при моем довольно скудном багаже знаний не выйдет, а сотворить финансовую пирамиду или другую мерзость совесть не позволит. Счел необходимым скорректировать свою мысль:
– Скорей не так. Надо понять, какие вещи из моего мира могут быть востребованы, а, главное, воспроизведены у тебя и не повредят твоему народу в перспективе. Вот их и продавать как идею. Как-то так. Но пока предлагаю для личного употребления и в порядке эксперимента.
Чуть вздрогнул, когда кто-то прикоснулся сзади к левому плечу. Оглянулся – ничего и никого. Что это? Предостережение от высших сил? Стоило отвернуться, как действие неизвестного повторилось в сопровождении чуть слышного зова. Судя по выражению лица собеседника, он никаких посторонних звуков не слышал. Значит, звали меня.
- Идея соблазнительная. – Признал Саныч. - Только из меня торговец – как из бегемота балерина. Не мое это. Лень напрягаться. И пролететь боюсь.
Ответ, честно говоря, меня поразил. Но по здравому размышлению такая точка зрения стоила уважения. Пусть попали из одного века, но теперь мы представители разных эпох. Смогли понять друг-друга, есть база для сотрудничества, только вот векторы движения несколько различаются. Тщательно выбирая слова, чтобы ненароком не обидеть, предложил все же подумать над предложением. Хотя организация поставок наталкивалась на серьезную проблему - стабильности встреч.
Разговор вроде себя исчерпал, да и обещанное Арагорном «тебя позовут» похоже, сбылось: нечто теребило за плечо и тянуло меня в сторону от костра все настойчивее.
Извинился за срочное убытие. Поднял рюкзак и, положив руку на рукоять револьвера в расстегнутой кобуре, отправился в туман…

Из пещерной «губы» выбрался на своих двоих и сразу же под тяжестью ранца привалился к валуну. Ноги не держали, пот заливал полуослепшие от солнечного света глаза, горячий воздух с шумом вырывался из легких, и его катастрофически не хватало. Кто-то, кажется, Буян поднес мне флягу, не дожидаясь просьбы. Напился, утерся, кашлянул, прищурился на небо. В голове прокручивался калейдоскоп недавних событий: вот я смотрю кино и болтаю с Орком, вот мыкаюсь в тумане, а вот потею от страха на мосту. Да уж, сходил в буфет за «пирожком» с подачи Арагорна Московского. Натерпелся. Тьфу, тряпка, обошлось ведь! Не зря рисковал, прах и пепел, не зря! «Трындец баронессе» не просто остался на ответственном хранении в другом мире, но ушел по курсу как минимум втрое против своего веса в тамошних «тугриках». Знай наших, старина Ральф! А ведь мечтал избавиться от своего творения безвозмездно. Правда вырученные монеты отчеканены из сплава золота и серебра. Электрума или вроде того. Что ж дело поправимое, надеюсь, умельцы вроде не перевелись на здешней Руси.
Солнце осталось на прежнем месте, да и бойцы не выглядели заскучавшими. Хватило ума задушить в зародыше вопрос: «сколько меня не было?». Для них может минут пять всего прошло, для меня по ощущениям полдня. А если прислушаться к бунтующему желудку, то сутки, не меньше.
Поначалу все шло привычным образом: следовал за незримым поводырем в тумане, готовый, как мне казалось, к любым неожиданностям. Белесые клубы то расступались, демонстрируя обычные декорации - скалы и руины, то начинали кружить меня в хороводе с призраками и видениями, искажая зов, сбивая с пути. Приходилось ждать, пока таинственный зазывала тычком в плечо укажет потерянное направление. Спустя три часа хаотических метаний, добрался до площадки, свободной от надоевшей до тошноты непроницаемой мути.
Трапециевидный клочок земли, вымощенный квадратными каменными плитами, с двух сторон обрывался в неизвестность. Противоположный от меня конец поля украшала закругленная арка из белого камня. В стыках меж плит чахла бледная от отсутствия солнца растительность. Поверхность покрывал хороший слой пыли, особенно заметный благодаря цепочке следов, оставленных двуногим прямоходящим в обуви.
За изящной дугообразной конструкцией, пронзая белой иглой темно-синее пространство, протянулся длинный, но крайне узкий мост без опор, вант и перил. Ловушка? Остановился, огляделся.
Чуйка молчала. Звенящую тишину нарушал только стук моего сердца, дыхание, да шорох ремней амуниции при поворотах туловища. А ведь следы обутых ног вели лишь в одном направлении. Неужели Арагорн оформил мне билет в один конец?
От моего дыхания камень арки посыпался мелким песочком. Дал волю рукам, проверил, что действительно не осевшая за годы пыль осыпалась, а верхний слой материала разрушился, истлел. Отчего? Не от времени же?
Незримый поводырь настойчиво подталкивал меня на мост. Вдох-выдох. Попробовал носком сапога ровную, отражающую звездный свет поверхность. Убедился, что не морок, и не осыплется в бездну под моим весом, после чего шагнул вперед. Против воли заглянул за край пролета. Метрах в двадцати ниже моих подошв клубился туман и определить глубину провала не представлялось возможным. И к лучшему.
Упс! Перехватило сердце. Вдоль спины от копчика поднялась холодная волна. А в-ведь я это… не пе-пе-ереношу-у выс-соты. То есть совсем. Просто дико боюсь. Безотчетно. Несколько лет прожил в квартире на четырнадцатом этаже. Странное дело, на пейзаж за окнами смотрел без проблем. Но стоило подойти к балконным перилам и опустить глаза к земле – острые и неприятные впечатления были гарантированы. А перила у моста, повторюсь, отсутствовали напрочь. Толи строители пожадничали, толи спроектировали так, или украл кто, а может пылью рассыпались давно. Мало ли причин? Главное, я абсолютно беззащитен перед устрашающей бездной. На этом фоне дискомфорт от открытого и дико безграничного пространства даже не заявил о себе.
Почувствовав бурю исходящих от меня эмоций, поводырь и зов на время предоставили Богдана самому себе. Странным образом этот факт усыпил подозрения насчет возможной ловушки.
Мыслей не стало. Никаких. Не думалось, ни о спасении мира, ни о том, что обязан пройти очередную проверку Арагорна, преодолеть себя. Награда? О деньгах вспомнил только в конце обратного пути, благо тяжесть ранца тому весьма способствовала.
Минуты текли струйками сухого песка сквозь пальцы. Мою пустую оболочку наполнила черная пустота, вытесняя паскудное ощущение из кишок и панику из головы. Когда первый холодный пот превратился в соленую липкую корочку по всей коже, пришла осознанная необходимость действовать. Вжав голову в плечи, сделал шаг вперед. Ногти впились в ладони. Еще шаг. Для меня не осталось ничего, кроме прямой узкой линии, бешеной скачки сердца и ударов крови в виски. Следующий шаг дался легче. Еще несколько мелких трудных шажков. Мост сделался уже или мне показалось? Снова шаг – нельзя останавливаться. Не оглядываться! Шаг. Смотреть перед собой. Шаг. Цепляйся взглядом за полосу, Богдан, думай о цели на том берегу! Шаг.
Светлую твердь под ногами можно было перекрыть ладонью. Снова накатило до слез. Песчинка на соломинке посреди великого ничто. Одно дуновение бездны и … Бессмысленные движения, все равно конец неизбежен. Шаг. Холодный зуд в потрохах сделался невыносим. Врешь! Не возьмешь! Еще шаг. Зубовным скрежетом можно было напугать любого, но оголенные нервы уже не реагировали. И еще шаг. И еще.
Возникшая впереди арка подарила надежду. Передвигать ногами стало легче, даже веселее, по мере приближения мост расширялся. Но я не торопился – мышцы ослабели, зато мозг заработал. Одно неверное движение – и холодный мрак внизу стиснет горе-канатоходца в своих смертельных объятиях. Двигался медленно, но верно.
Йаху-у! Прах и пепел! Я сделал это! Я смог! Смахнул слезы, вытер рукавом пот со лба, выругался всласть. Все это - стоя подальше от моста и края мощеной площадки – копии той, что осталась позади. До чего же здорово обеими ногами стоять на земле! Широко и твердо стоять, надежно, а не болтаться на жалкой полоске над бездной.
«Поводырь» дернул за плечи, разворачивая лицом к странному существу. Несколько неуверенных шагов приблизили меня к скрюченной фигуре в сером балахоне. Чужак опирался на витой металлический посох с гигантским алым камнем в навершии. Коренастую фигуру опоясывала сверкающая полоса из искусно покрытых узором и хитро соединенных между собою блях. Центр каждой украшал крупный ограненный камень. Было заметно, что пояс, что посох исключительно тонкой работы вещи. И без магического зрения понятно, что камни зачарованы.
Балахон скрывал лицо и ноги «контрагента», но руку, сжимавшую посох удалось разглядеть. Шестипалую ладонь с очень длинными пальцами без ногтей обтягивала дряблая морщинистая кожа пепельно-серого цвета. Отталкивающая картина. Несколько шикарных перстней не смогли смягчить бьющее в глаза уродство.
- Покаш-ши тофар… - В моей голове слабым ветром прошелестел чужой голосок.
Прекратить поток потенциально обидных для низкорослого телепата мыслей не получалось. Сознание сравнило развернувшуюся сцену с киношными встречами наркоторговцев. Снял и открыл ранец, с некоторым трудом достал обвязанный тряпкой чугунок с супер-гамионом. Распаковал, поставил перед собой, придвинул «тофар» ногой к странному покупателю.
Из-под балахона донесся тихий скулеж. «Карлик» взмахнул посохом и стеклянный «кочан» с алым отливом приподнялся над импровизированным контейнером. Я невольно сделал шаг назад. Пальцы против воли хозяина теребили застежку кобуры. Засунул большой палец за пояс, а ладонью прихлопнул кожу, укрывавшую мой последний аргумент.
Балахон сдвинулся в сторону, увлекая за собой парящий в воздухе гамион. На прежнем месте остался небольшой овальный ларец, с крышки которого на меня уставился трехглазый череп из серебристого металла. Навершием посоха покупатель коснулся черепа-ручки, вызвав небольшую вспышку. Видимо, снимал сторожевые чары. Крышка ларца медленно приподнялась, открыв моему взору тусклую россыпь овальных пластинок-монет.
Камень на стальном прутке совершил движение, жест приглашал меня подойти и получить расчет. Ага, щас, я присяду, а он по затылку меня своей клюкой шандарахнет.
- Помощь - да, доферие - да. Обман - нет.
Доверие, говоришь? Хэх! Посветив браслетом, задержал взгляд на монетах.
- Что за металл? – холодно поинтересовался я. - Ни на золото, ни на серебро не похоже!
- Алем. Сплаф.
- Сплав чего с чем, уважаемый?
Поскольку Всесильный Арагорн выступил посредником нашей сделки, дальнейшая судьба гамиона, как и возможность его использования хаоситами, меня уже не волновали, и я всецело сконцентрировался на вопросе вознаграждения. Зачем тащить домой металлолом?
Фигура покупателя дрогнула. Из-под балахона возникла вторая рука и взметнулась к звездному небу в яростном жесте.
- Солото. С-серепро. Сплаф. Магика! Мис-стика! С-сила с-семи металлоф! – интонация
- Семи? А злата-серебра там сколько?
- Много польш-ше прочих! – заверил меня покупатель.
Уверен в ценности своей валюты – это хорошо. Или прирожденный талант фуфло пихать. Чьорт, он же все «слышит»!
- Ладно! Ладно! Годится. – Сделал существу успокаивающий жест открытыми ладонями.
- Запомни, челофек. Такое купить фсегда рад. Ты принос-сиш-шь, мы хорош-шо купить. Помочь другу. Ты говорить да?
- Трудно ходить сюда. Не могу обещать. – пожав плечами, выдавил ответ, невольно копируя манеру собеседника.
- Ш-шаль. – неприятно прошелестело в голове.
- Не будем жалеть о том, что еще не случилось!
Словно соглашаясь со мной, тот взмахом посоха организовал денежный поток в мой распахнутый ранец. Монетки-то одна к одной, а звук до чего приятный! Эх, так бы стоял, любовался бы видом и наслаждался бы звоном как можно дольше! Жаль, тару мне не отдали - зловредный гамион оказался в ларце сразу же, как денежки поменяли хозяина. Покупатель повернулся ко мне спиной и засеменил прочь. Следом за ним как собачонка пополз, вздрагивая на стыках плит, ларец. Из камня на посохе хлынул поток синего света. Вспышка проглотила скрюченную фигуру, оставив меня в одиночестве.
Сделка свершилась, точка в разговоре поставлена, пора и честь знать.
И вот я в арке на «чужом» краю моста. Узенькая полоска рассекает бездну. Вдох-выдох. Что ж, смог один раз, повторить будет легче. Значительно потяжелевший ранец давил на плечи, намекая, что уверенность в своих силах должна опираться на хорошую физическую подготовку. А так получается из разряда: «глаза боятся, ноги делают» или «пять минут страха и ты дома».
Мля-я, куда ж я иду?! Это не может существовать, не то, что мостом называться! На чем эта полоска вообще держится? Хороший вопрос для человека, который не может внятно объяснить, на каком принципе его револьвер работает.
Взмах рукой, нога предательски дрогнула и сердце улетело в пятку. Спокойно, спокойно. Никаких полетов сегодня не предвидится! Правильно лямки ранца отрегулировал – ноша никуда не сползает, сидит на спине как часть тела. Хорошо, хоть безветренно. Не просто хорошо, а великолепно. Иначе …
Не смотреть вниз. Смотреть вперед. Ни за что больше! Никогда! К черту все золото мира! Вот и арочка замаячила. Усталые ноги рванули против моей воли. Правая подошва едва не ушла в никуда, кусок пролета отвалился, а я коленями проелозил по поверхности моста.
Ладони впились с обоих боков в камень, толстый слой которого подобно старой штукатурке взялся крошиться. Удар подбородком подействовал отрезвляюще. Вот и закрепился, колени на мосту, руки тоже. Ползем.
С носа сорвалась капля пота. За ней устремилась еще одна. Пока доползу, наверное целое озеро натечет.
Ширина полотна позволила подняться. Шаг, другой, третий. Уф! Вроде не быстро шел, а между колонн влетел как муха в паутину. Мельтешение точек в глазах и странный шум в ушах длились несколько секунд… Бац! - и я оказался в пещере живой и невредимый, если не принимать во внимание утраченные нервные клетки и жировую ткань.