Технический БОТ
Группа: Старшина
Сообщений: 924
Награды: 4
Статус: Offline
|
Электричка дробно отсчитывала километры, усыпляя своей монотонностью. Анатолий злился. Не только потому, что в отличие от соседей, ему никак не удавалось уснуть. Он вообще не должен был ехать. Он и рыбалку-то не слишком любил, так – баловался с друзьями время от времени, но больше ради душевной компании, а вовсе не из спортивного интереса или процесса ловли, представлявшимся ему довольно скучным и бесполезным занятием. Что за счастье – стоять часами на берегу, глядя на мутную водицу и отмахиваясь от обнаглевших комаров? Нет, неудачливым он не был, даже напротив, как-то удалось наловить целое ведро здоровых окуней. Ему даже было не жаль, когда благоверная тут же, объявив улов экологически грязным и в пищу не пригодным, отдавала соседке этажом ниже, заядлой кошатнице. Дело было в другом. Будучи заядлым трезвенником – так уж вышло, и особой заслуги он в том не видел - самой приятной стороны рыбалки Анатолий был лишён, и хоть в компании белой вороной не считался, однако откровенно скучал.
И что его дёрнуло ехать на рыбалку в такую погоду, в одиночестве, да ещё и с бутылкой водки? Ну что он этим докажет?
Ещё и мерзкое состояние никак не хотело отступать. Да-да, он мучился от утреннего похмелья. Вчера, отмечая встречу с давним другом, он впервые за много лет напился. Не до свинячьего визга, но всё же – сильно. Домой доехал на такси, сам, на своих ногах дошёл до квартиры. Мутить начало, когда, из-за отсутствия лифта, поднялся на четвёртый этаж. Жена, открыв дверь, ахнула, и это затравленное выражение на её лице – не просто даже страх, а практически отчаяние – разозлило больше всего.
Ну, помер её папаша-алкаш от цирроза печени, но это еще не повод из-за одного единственного случая считать таким же любимого мужа. Потому на все упрёки отвечал мрачным молчанием, устроившись на диване, бездумно смотрел телевизор, а когда позже обнаружил запертую спальню, без лишних церемоний выломал замок. Нет, в комнату он даже не вошёл, замок сломал только из принципа. И то сразу пожалел – тихий плач Насти он не слышал, но в его наличии даже не сомневался.
Проснулся очень рано в ужасном состоянии. Голова гудела, каждое шевеление вызывало тупую боль и тошноту. Сломанный замок спальни вызвал изумление и глубокий стыд. Даже представлять не хотелось, каким взглядом встретит его любимая, когда проснётся. Решение о рыбалке пришло как-то само. В кладовке нашел снасти, медленно оделся в старый камуфляж, то и дело замирая и пережидая приступы головной боли. На душе было почти так же мерзко, как и в желудке.
Зашел на кухню, но еду с собой брать не стал – мутило от одного вида. Зато поллитровка на дверце холодильника привлекла внимание. А что – на рыбалку он, или куда? Припомнилось, что осталась бутылка еще с Нового Года, Настя уговорила их с батей обойтись шампанским. Так и стояла с тех пор. А ведь это лучшее лекарство от похмелья! Нет, напиваться снова в планах не было, и желание принять немного прямо на кухне, безжалостно подавил. Но если уж само не пройдёт…
Сунув бутылку на дно рюкзака, решил вообще в эти выходные не появляться дома. После рыбалки уедет к бате на дачу. Тем более, от намеченной для этой цели речки до Красино ходит прямой рейсовик.
Успел на первую электричку, даже подождать пришлось. Народу много, несмотря на ранний час, но удалось устроиться у окна, прикрыв глаза. Думал, сумеет подремать – ехать-то далеко, больше двух часов. Но сон не шёл, а мысли о жене изматывали не хуже похмелья.
Сильное желание позвонить Насте и поговорить загонял в дальний угол. Во-первых, ещё спит – выходной, а с другой стороны – ну что он скажет? Прощение будет просить? Вот уж вряд ли! Как она могла так подумать о нём - не укладывалось в голове. А ведь вроде любит и верит, и вообще ангел, а не женщина… Анатолий сжал голову руками, пережидая очередной приступ боли. Нет, не вернётся он сегодня домой. И звонить не будет!
Народу становилось всё меньше, на каждой остановке выходили люди с тюками, рюкзаками и другим нехитрым скарбом – дачный сезон в разгаре, май на дворе. В вагоне оставались лишь три рыбака в дальнем конце, старушка со старичком, да шумная компания молодёжи, ввалившаяся на одной из последних остановок. Не в силах слушать их звонкие голоса, отдававшиеся в многострадальной голове новыми приступами боли, Анатолий вышел в тамбур. Постоит две остановки.
После предпоследней остановки в тамбур вышел один из рыбаков – покурить. От дыма замутило и одновременно захотелось стрельнуть сигарету. Десять лет не курил, а тут… И Настя расстроится, им обоим было нелегко, когда бросал. Но не это остановило, просто не привык просить, да и мужичок поглядывал слишком уж дружелюбно. Сигаретой-то угостит охотно, а потом разговорами замучает. Анатолию только этого сейчас не хватало.
- На рыбалку? – всё же спросил курильщик.
Кивнул равнодушно и отвернулся с тоской. Впрочем, на этом разговор и закончился. Мужичок оказался с понятием. Затушив сигарету, оставил его одного.
Вот и последняя остановка. Вышел на свежий воздух, вглядываясь в хмурое небо. Дождь перестал, или здесь его ещё и не было, однако солнце выглядывать не спешило, а над рекой, которую видно с остановки, стелется негустая дымка.
По берегу шёл долго. Обходил кампании, и одиноких рыбаков. Не думал, что тут окажется так людно в субботу утром. Не столпотворение, конечно, но людей хватает. Только спустя полчаса нашел себе более-менее пустынное место.
На свежем воздухе немного полегчало, но на душе стало еще хуже. Раз пять телефон проверял, думая, что просто не слышит, только Настя не звонила, и, похоже, не собиралась. Да и понятно. Сам виноват.
А в чём спрашивается? Что друга встретил, с которым пятнадцать лет не виделись? И ведь как удачно зашёл в тот ресторанчик. А там Лёха в кругу друзей – как раз капитанские звёздочки обмывал. Анатолий его след потерял ещё во время первой Чеченской – думал, сгинул парень. Много лет ни слуху, ни духу, на звонки не отвечал. Потом оказалось, что жив здоров, только куда-то переехал. А тут такая встреча! И оказывается уже третий месяц в городе.
Как было не разделить компанию? Душевно посидели. Узнал, что у Лёхи подрастают два сына, шесть и пять лет. На встречный вопрос улыбнулся и покачал головой, захотелось напиться и забыться. У них с Настей никак не получалось уже много лет. Сколько она, бедняжка, по всяким врачам моталась. Он, дурак, сначала радовался втихаря. Ну чего спешить с этим делом? Успеется. Сначала на ноги крепко встать, а уж потом… А потом тоже стал переживать. Как батю навестит, или друзей семейных встретит, оно и нахлынет.
И Настасья молчит об этом уже второй год. Собаку вот захотела завести, да он не позволил. Ну куда – он по командировкам часто, она сутками работает. С кем псину оставишь? Кому-то ведь надо выгуливать. Это же не игрушка…
Плохое он место выбрал – клёва нет, справа устроились алкаши бомжеватого вида, самогон глушат, или водку – не разберёшь, тихие вроде. Слева обосновалась молодежь, на гитаре тренькают, костерок развели, но тоже тихие, а может обкуренные просто. Анатолий новое место искать не стремился – не пристают - и ладно, монотонно закидывал удочку, следил за поплавком, и ругал себя, что не взял спиннинг. Может, больше бы повезло.
Нарушая сонную тишину, пришла смс-ка. Сердце внутри бухнуло, отдавшись в голове новой болью. А ну как Настя?! И точно – она. Тут же в голове созрел план – бросать нафиг эту рыбалку и мчаться в город, замаливать грехи. Да чего там. Забежит на рынок и купит ей собаку. Да, в конце концов, этажом выше имеется сосед собачник, будут его просить в крайнем случае – выгулять вместе со своими. Мужик нормальный – не откажет.
Сколько глупостей может прийти в больную голову за секунду! Как в анекдоте, про мужика, летевшего с крыши дома...
Сообщение, наконец, открылось. «У тебя кто-то есть?»
Анатолий не сразу и понял, о чём речь, а как дошло, выругался. Словно она его не знает, честное слово! Написал ответ, морщась от вернувшейся головной боли: «с чего взяла?».
«Понятно!» - пришло спустя пару секунд. И от этого её «понятно» так тошно стало. Ну блин, и чего спокойно не живётся этим бабам, вечно напридумывают себе страданий, а ты кругом виноват.
Зло взяло – как школьники переписываются, словно не пятнадцать лет женаты. Взял и позвонил, только после нескольких гудков звонок сбросили. Никогда она так не поступала, даже когда обижалась. Не веря, набрал еще раз. Та же история. Весело!
Раздражённо отключил телефон, сунув его на дно рюкзака, и нащупал бутылку. Надо же, и забыл уже, что взял. Вот и славно! На рыбалке он, в конце концов, или где?
Первый глоток дался нелегко. Гадость ещё та, хоть и говорят, будто водка вкуса не имеет. И в голове не прояснилось, как надеялся, но боль немного отступила. Глотнул ещё – легче пошло. Огляделся по сторонам, так как рыбалка уже приелась. Понаблюдал за странного вида молодёжью - похоже, и правда, наркоманы, только ему-то какое дело? Сам не ангел. И никогда им не был, пусть и без вредных привычек. Глянул на бутылку в руке, и тоска взяла. Видел бы батя! Уж на что крепкий мужик. Хоть и в селе живёт, где сам Бог велел, а на памяти Анатолия даже по праздникам не принимал на грудь. Рюмку за здоровье и всё. Участковый, до сих пор работает. Всё на пенсию проводить грозятся, но не гонят, а сам он не уходит. И народ его уважает.
Показалось, или наркоманов прибавилось? Вроде четверо парней было и одна девица, а теперь то ли шесть, то ли семь, девицы не видно. На реке лодка, но в ней лишь старик в странном балахоне с капюшоном – только седая борода торчит. Впрочем, рыбаки как только не одеваются. Только вот удочки не видно, как ни вглядывался. Палка какая-то в руках имелась, но он на неё не ловил, точно, а на носу необычной лодки устроилась птица. Моргнул от нереальности картинки. Видение не пропало.
Лодка пристала к берегу. Прямо возле обкуренной компании. Старик поманил одного пальцем, тот с трудом поднялся с земли, пошел, пошатываясь, к лодке. Что ему сказал старик, Анатолий конечно, не услышал. Удивился, что парень забрался в посудину, после чего лодка сразу отчалила.
Невольно продолжая следить, мужчина отхлебнул еще водки, ощутив неприятный привкус во рту. Лодка достигла середины реки. Парень вдруг поднялся в ней в полный рост, качнулся. Показалось, что упадёт за борт. Но нет…
То ли отвлекся Анатолий, то ли ещё что, а лодка уже вновь направлялась к берегу. Без пассажира. Неужто, утоп? Ведь до того берега слишком далеко, чтобы предположить, будто его отвезли туда. И крика не было, или хотя бы всплеска.
Не по себе стало. Только делать ничего не хотелось. Ни вставать, ни выяснять. Ноги налились свинцовой тяжестью, потянуло в сон. Моргнув, Анатолий увидел, как ещё один парень помладше, пацан почти, тоже лезет в эту лодку. И снова старик правит на середину. И есть в этом странность. Какая – дошло не сразу. А как понял, удивился вяло. Вёсла у старика имелись, только он не грёб, а мотора не слышно. Палкой отталкивался вроде пару раз, да глубина в реке тут слишком большая, чтобы предположить, что она достанет до дна.
Впрочем, это забылось, когда Анатолий понял, что пацана в лодке уже нет, а старик снова плывёт к берегу. Чудеса! Ну в самом деле, не может же среди бела дня совершаться откровенное преступление?! И почему жертвы не протестуют?
После очередного глотка и этот факт перестал волновать. Даже забавно стало – во даёт старик. Может, это для него - Анатолия Гурьянова, тридцати восьми лет отроду, весь этот цирк и устроили? Сейчас подойдут, и деньги попросят за представление. Анатолий ненатурально хохотнул, икнул, выронил бутылку, а поднять никак не удавалось. Пальцы соскальзывали. Координация нарушилась? С чего бы? Половины даже не выпил.
Оглянулся на нариков – а там никого. Может, просто ушли? А старик на лодке уже плывёт к той компании бомжеватых алкашей, что устроились справа.
Неужто и их катать собрался? И точно. К нему попытались влезть сразу двое, но одного лодочник отогнал жестом, и тот, как ни странно, побрёл по берегу в сторону станции, словно забыв про своих собутыльниках. Пока мужчина провожал его взглядом, который приходилось фокусировать, щурясь как от солнца, лодочник уже успел выплыть на середину реки, но дымка превратилась в полноценный туман – это среди бела дня – и высмотреть, что происходит на лодке, не представлялось возможным. Только контуры самой посудины смутно угадывались.
Скоро она снова показалась, неспешно направляясь к оставшимся алкашам. На краю сознания вспомнилось, что выпивох было всего трое, один ушёл, другого увезли, почему их опять двое? Мысль отогнал, продолжив наблюдение.
Выбрав из двоих одного, точно так же, не подавая голоса, старик в балахоне поманил его пальцем, и тот послушно направился к лодке. Именно что не пошёл, видимо ноги уже не держали, пополз на четвереньках. Перевалился неуклюже через борт, и лодка сразу отчалила. Возвращалась спустя время к берегу снова лишь со стариком.
Так случилось и с последним мужичком, тот пытался было убежать, но словно неведомая сила его развернула, и понурив голову, он забрался в лодку. И когда лодочник выплыл из тумана в очередной раз, в округе, на обозримом пространстве, не оказалось никого кроме Анатолия.
Удивляясь полнейшему равнодушию, поселившемуся в душе, усмехнулся, увидев, что лодочник правит прямо к нему. Не стал ждать приманивания. Поднялся сам, удивляясь, что ещё может это сделать. Вот и выяснит, куда деваются люди! Тело ощущалось, словно чужое, но шагал уверенно.
- Ты что творишь? – спросил Анатолий, пытаясь под капюшоном разглядеть лицо лодочника. Громко каркнул чёрный ворон вдвое крупнее обычного, сидевший на носу лодки.
- Садись, - прошелестел странный голос, отдаваясь болью внутри многострадальной головы. А он-то думал, что вылечился…
Пришлось подчиниться. Точнее, даже не так – захотелось исполнить приказ. Анатолий перешагнул борт, присел на перекладину напротив старика, удивленно посмотрел на птицу, слишком разумным показался взгляд.
Лодка плавно направилась к середине.
- Куда мы? – вырвалось у пассажира.
- В Гадес, - прозвучал лаконичный ответ, от которого по спине побежали мурашки.
- А куда делись все эти люди, которых вы забирали?
- В Гадес, - с тем же выражением ответил старик.
- Ты смерть? – ужаснулся вдруг Анатолий, вспомнив, что означает это слово, и оглянулся в поисках спасения. Хмель внезапно сошёл, в голове прояснилось, да вот только вокруг клубился туман, и берега было не видно, а тело стало непослушным и вялым – не выпрыгнешь.
- Нет. Я Перевозчик.
- Я умер?
- Как бы иначе ты смог меня увидеть? - усмехнулся лодочник. И от этой - такой человеческой реакции стало жутко. Встрепенулся ворон и словно в насмешку противно закаркал, хлопая крыльями и блестя на Анатолия круглым черным глазом. – Давай плату, и дальше пойдёшь сам.
- Но…
- Слишком много вопросов, - качнул головой старик.
- Ещё только один, - попросил мужчина, пытаясь хоть как-то отсрочить неизбежное.
- Один, - неожиданно согласился Перевозчик.
«А что спрашивать-то?» Вопросов в голове роилось куда больше, чем один, и самый главный – «За что?!» - который задавать было просто глупо. Надо подумать, а времени нет. И чувство, что от этого вопроса зависит что-то очень важное, просто убивало. Что? Как понять, что нужно спросить?
Никогда ведь не считал себя глупым, но тут…
Ощущение страшной беды затопило сознание. «Не поддаваться!» Почувствовал, как лоб покрылся холодной испариной. Стало ясно, что всё это происходит на самом деле - не сон, не бред, и ему придётся покинуть этот мир, вот прямо сейчас, навсегда! Батю вспомнил, скрипнув зубами - подкосит это старика, а Настю просто жалко стало до слёз. Каким же скотом он был, и теперь расплачивается, уходя вот так, не помирившись. Что с ней станет без него? Узнает ли она, что с ним случилось?
И пусть он слишком молод, чтобы умирать, пусть вопрос опять будет неправильным, но Анатолий вдруг четко осознал, что хочет спросить. Только не опоздал ли?
- Давай плату, - протянул старик руку, - она у тебя под языком.
«Что за бред?!» - но во рту, и правда, нащупал языком монету. Захотелось немедленно её выплюнуть, но Анатолий усилием воли сдержал порыв.
- Только один вопрос, - повторил упрямо, перемещая кисловатую на вкус монету за щёку.
- Говори, - рука лодочника упала. Или называть его Харон? Это ведь он, согласно мифологии, перевозит людей в царство мёртвых, или иначе - Гадес?
- Что станет с моей женой?
Старик засмеялся, хрипло, неприятно. В унисон закаркал ворон.
- Я не пророк, - ответил, наконец, холодно, - я даже не знаю, кого она носит под сердцем – мальчика, или девочку. Задавай другой вопрос, я разрешаю.
У мужчины потемнело в глазах от услышанного. Сердце забилось так сильно, что рёбрам стало больно от глухих ударов.
- Ты врёшь, - прохрипел он, - у нас не может быть детей!
- Какие вы смешные, люди, - пожал плечами Харон. – Мне нет смысла врать. Монету!
Анатолий, потрясённый известием, сглотнул, и случайно проглотил то, что лежало во рту. Ворот душил, и он рванул на груди рубаху, пытаясь вздохнуть.
В тот же миг, в глазах старика отразился страх. С ужасом глядел он на обнаженную грудь пассажира.
- Сними, - потребовал жалобно, совсем по стариковски.
Анатолий глянул вниз – и увидел на груди серебряный крестик на простой верёвке. Настя повесила ему свой недавно, узнав, что золотой он где-то потерял. А себе взяла крестильный, хранившийся у неё с детства.
- Выполню любое желание, только сними!
- Нет! – хоть в этом он может возразить Харону.
- Тебя не волнует бессмертие? Богатство? Любовь самой прекрасной женщины на земле? Не хочешь прожить жизнь заново, исправив все ошибки?
Соблазн был страшно велик, особенно последнее предложение. И так захотелось – вернуть всё назад. Он ведь сможет прожить иначе!
И случайно заметил огонёк торжества в глазах Перевозчика.
- Это будет не моя судьба! - с трудом выдохнул мужчина. - Чужая! Не сниму.
На Харона было страшно смотреть - все тысячелетия его "трудов" проступили на лице выпирающими через тонкую кожу костями.
- Ты их вместе с собой тянешь. Утонем ведь... - оторвав взгляд от сгорбившейся в отчаянии фигуры Перевозчика, Анатолий резко обернулся.
Старик не соврал - нос лодки просел почти до предела, и вода Леты бодренькими ручейками уже вливалась внутрь. Странно, ведь две полупрозрачные фигуры, стоявшие на носу, не могли иметь такой вес. Наверно действительно - их время еще не пришло.
Две полупрозрачные фигуры... Анатолий моргнул, стряхивая невесть почему набежавшие на глаза слезы - взгляд обрел резкость и вместо двух колыхающихся куполов тумана он увидел тянущую к нему руки Настю и цепляющуюся за неё девочку лет пяти. И вроде ничего не было необычного в этом ребенке, но сердце властно стукнуло в груди: «Моё! Никому не отдам!»
- Настя, вам нельзя со мной. Живите... - не слышит... да и не видит. Настя смотрела не на него, да и руки тянула к светящемуся мягким белым светом крестику на груди. Горло перехватило от нежности, и больше ничего сказать не смог. Просто ухватился руками за веревочку крестика:
- Забери. Вам еще рано, но мы обязательно встретимся...
Ворон за спиной крикнул раненой птицей, а старик почернел лицом и выдернул из воды свой шест.
- Какое «встретимся», дурень? - толчок конца шеста пришелся как раз между лопаток и Анатолий, рухнув навстречу протянутым рукам Насти, на миг почувствовал пальцами отнюдь не призрачное тело. А потом свинцовые воды реки оказались прямо перед глазами.
«Конец!» - пронеслось в голове. И всё – сознание помутилось, навалилась вязкая чернота.
***
Как сквозь сон Анатолий слышал чьи-то голоса. Постепенно они становились яснее, громче.
- Да нет же, он жив, - девичий голос вызвал в голове гул. Как в пустой бочке. Хорошо – не боль. – Зеркальце запотело.
Слабый стон вырвался из груди Анатолия при попытке вздохнуть полной грудью, а потом он понял, что может поднять веки. О чём сразу и пожалел – яркий свет резанул по глазам, заставляя снова зажмуриться.
С помощью ребят удалось сесть. Спросил хрипло, что происходит.
Оказалось, он сидит на том же месте, где «рыбачил». Молодые люди, отдыхавшие недалеко, заметили, как он вдруг опрокинулся на спину, забился в судорогах, а потом затих - вот и попытались оказать помощь. А тут ужас – ни пульса, ни дыхания. Скорую вызвали, но пока она сюда доедет… А бездыханным он пролежал уже минут пятнадцать. Как ни пытались они делать массаж сердца, ничего не помогало. Так что уже и рукой махнули, зная, что через шесть минут после начала клинической смерти умирает мозг…
Не верилось, что до сих пор жив. Ни ему, ни спасателям.
Молодой человек спортивного вида присел перед ним на корточки.
- Легко отделались, - сообщил дружелюбно. – И в овощ не превратились. В бутылке-то яд. Хорошо вы успели выпить совсем каплю. Оклемаетесь.
- Медик? - поинтересовался Анатолий. – Как понял, что яд?
- Студент пока. Так ведь это очевидно. Знаете, сколько народу травится на палёной водке?!
Анатолий с помощью ребят поднялся на ноги, впился глазами в реку.
- А лодка где? – и так как ребята удивленно молчали, нетерпеливо пояснил: - Со стариком и вороной.
- Точно сивуха, - ответил студент. – Глюки у вас были, уважаемый.
И тут как обухом по голове – вспомнил Харона. Настю, девочку - дочь… Неужели всё это было неправдой?
- Спасибо, ребят, очень благодарен, - с чувством пожал он руку студенту. – Мне пора бежать. Извините.
Нетвердо ступая, еще ощущая дикую слабость, Анатолий, закинув на плечо рюкзак, как мог поспешил в сторону станции.
- Удочку забыли! - крикнул кто-то.
Махнул рукой – да пропади она пропадом.
Вспомнил про телефон, остановился, выудил трубку. Включил. А там десять сообщений и три непринятых вызова. Только посмотреть не успел, батарейка насмешливо мигнула, и телефон отрубился.
- Когда электричка в город? – спросил он, обгоняя каких-то парней.
- Через семь минут. Только не успеете. А следующая - через три часа, и то, если…
Недослушав, рванул вперёд, напрягая все силы.
***
Анатолий успел…
Обратный путь не запомнил. Словно в забытьи стоял в тамбуре, не замечая ничего вокруг.
Выскочив на вокзале, маршрутку ждать не стал, помчался домой бегом – не так тут и далеко, а силы почти окончательно вернулись. Солнце выглянуло, подсушивая влажный асфальт. Завернув за угол, чуть не упал - возле подъезда стояла "скорая".
Последние метры преодолел как во сне, колени подгибались, сердце билось в горле. Но дошел.
Только для того, чтобы опершись о теплый борт машины, сползти по нему без сил.
- Что с Вами, где плохо? - в носу резануло и, откинувшаяся назад с негромким "Бом!" голова приложилась к тонкому металлу.
«... твою ... да ...!!!» - негромко, но энергично, прокомментировал мужской голос: не иначе - водитель машины.
Ранее спрашивавший Анатолия властный женский голос в не менее изысканных выражениях попросил того заткнуться. Под нос снова сунули ватку с нашатырем, и женщина с немалым раздражением поинтересовалась:
- Сердце? Голова? Тошнит? Кто же пьет с утра, твою мать...
- Что с Настей?
- Гурьяновой? - глаза за толстыми очками приобрели змеиное выражение.
- Да. Я муж...
- Здоровье вне опасности, ребенка тоже удалось сохранить... - ледяным голосом сообщила докторша и тут же рявкнула: - Куда?! Да что ж это за мужик такой нежный пошел?! Скажешь, что будет папой - в обморок падает...
Распорядитель конкурсов на Дружине
|
