Форма входа
Логин:
Пароль:
Главная| Форум Дружины
Личные сообщения() · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · PDA
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Беркут  
Форум Дружины » Литературный раздел » Тексты МирДмитрия » Вторая планета (Фантастический рассказ)
Вторая планета
МирДмитрий Дата: Пятница, 18.01.2013, 12:42 | Сообщение # 1
хорунжий
Группа: Джигиты
Сообщений: 300
Награды: 2
Статус: Offline
Вторая планета.


1.
Президент вздрогнул и очнулся.
- Владимир Владимирович, - осторожно повторил секретарь, наклоняясь вперед, - срочные новости.
- А? Уф, черт, уснул, - президент очумело поморгал, потер набухшие веки, - сколько сейчас?
- Двадцать четыре пятьдесят, - по-военному четко ответил секретарь, выпрямляясь по стойке смирно.
Будучи эстетом, президент во всем любил ясность и стиль. На работе он требовал военного порядка.
- Савельев, не дал подремать, чума….
Свет настольной лампы неподвижным облачком оседал к полу огромного темного кабинета, ночная кремлевская тишина застыла в складках трехцветного флага. Президент потянулся, пытаясь расшевелить усталые плечи, встряхнуть груз, ставший уже привычным, незаметным за бесконечные годы президентства. Только иногда, вот в такие минуты по вечерам, до него доходило, насколько он устал.
- Ну что там у тебя?
Савельев помедлил мгновение, поджидая, пока глаза президента прояснятся окончательно, кашлянул и сказал:
- Звонок с Новой Земли. Там полчаса назад вскрыли Саркофаг.
Рука президента, которой он проводил по лицу, на мгновение застыла.
- Вот как? Быстро. Молодец Кузнецкий. Ну и что там?
- Просили передать: требуется ваше срочное присутствие.
- Да ну? – съязвил президент, - а где оно не требуется, мое срочное присутствие? Что без него у нас бы вообще делалось? Они сообщили, какое диво в этом саркофаге?
- Сказали, данную информацию нельзя передавать по средствам связи, - Савельев отрешенно смотрел в широкое окно, готовясь принять вспышку раздражения босса.
Президент кисло поморщился, вздохнул, прикидывая. Своим безошибочным чутьем он уже и без того уловил ауру темной тревожной жути, повеявшей на него от первого же сообщения о саркофаге. Пожалуй, придется слетать. К тому же, если лететь на север, можно отложить завтрашнее выступление и не готовить речь. Выкраивалось два-три часа драгоценного сна. Да и, что душой кривить, до чертиков интересно узнать может скрываться там, в глубине дикой полярной пустыни….
- Хорошо, - сказал президент, - пусть приготовят самолет к шести, нет, к половине седьмого. Как там с погодой?
- Погода летная на всем маршруте, - с явным облегчением ответил Савельев и, молодцевато вскинув голову, бросился исполнять поручение.
Президент достал из шкафа плед с подушкой, бросил на широкий кожаный диван, расстегнул рукава и ворот рубашки, улегся. Послушал тишину, посмотрел на бледный кружок света посреди потолка.
Саркофаг обнаружили случайно во время геологоразведочных работ в районе Новой Земли. Расковыряв склон горы, натолкнулись на скважину, идеальным туннелем уводящую куда-то вниз, в глухую толщу скальных пород. Плиты, прикрывающие тоннель были испещрены неизвестными символами, которым не нашлось аналогов ни в одной из известных науке систем письменности. А проведенный анализ заставил ученых схватиться за голову – возраст плит, как и тоннеля, датировался верхним триасом, в крайнем случае, ранним юрским периодом. Здесь надо отдать должное нашей академии наук. Энтузиасты не пожалели средств, снарядили экспедицию, проявили чудеса технической смекалки и скоро установили: на глубине без малого двадцать километров тоннель оканчивается камерой, или пещерой, из которой открывается ход в целый ряд других камер, предваряющих последнюю, наибольшую. Даже от самых приблизительных предположений насчет того, что может скрываться в этой миллионолетней черноте, у всех захватывало дух. Дело оставалось за малым – расколоть плиту из неизвестного сплава, прикрывавшую вход в систему пещер. Эти пещеры с чьей-то легкой руки назвали Саркофагом, ситуация же была взята под контроль лично президентом.
И вот, не прошло и двух недель, как наши Левши и Кулибины вскрыли Саркофаг, а президент лежит без сна в тихом полутемном кабинете, не в силах унять холодящей тревоги. В голову лезла всякая чертовщина про вскрытие гробницы Тамерлана, проклятие фараонов, нашествие марсиан, эпидемию невиданной болезни и прочую ересь. Конечно, все это ерунда, тревога уставшего от постоянного стресса человека. Но шутки шутками, происходящее сейчас на Севере, было вне его контроля. А спокойно спать он мог, если все находилось под контролем.
Президент поворочался еще немного, выругался, рывком встал, нашарил туфли и, забыв выключить свет, пошел на крышу, где был аэродром - поторопить с отправкой самолета.

2.
На поле, освещенном ярким, словно стерилизующим светом трех прожекторов президента встречало человек пять. Они смотрели вверх, одинаковым жестом поддерживая мохнатые шапки. Ветер, поднятый вращением нескольких вертолетных пропеллеров, рвал полы одежды, сбивал дыхание у людей и маленькой метелью гнал снежную пыль туда, где далеко-далеко свет терялся в черных снежных увалах.
Президент спрыгнул с металлической лесенки на скрипучий снег и огляделся. Полярная ночь с черным бездонным провалом неба, словно поглотившим размытый горизонт, неприятно подпитала смутное апокалипсическое ощущение. Холодом прохватило так, словно кругом царствовала уже космическая пустота.
- Здравствуйте, Владимир Владимирович.
Кузнецкий. Президент видел его один раз, мельком, но он запоминал людей сразу и навсегда. Тем более что надежда российской науки, самый молодой доктор физтеха, имел открытое, располагающее лицо, какое в советское время любили изображать на плакатах. Кузнецкий непроизвольно снял шапку, пригладил зачесанные назад волосы, щеки его задорно раскраснелись, глаза блестели. Ученого явно распирало от новостей.
- Рассказывай, - бросил президент, без промедления направляясь к нескольким наспех возведенным типовым домикам, где квартировала экспедиция.
- Контакт, Владимир Владимирович, настоящий контакт, - на ходу рассказывал Кузнецкий, пыхая паром, - правда, пока не удалось установить с кем именно.
- То есть?
- Внизу мы встречаемся с воздействием некоего разума, природу которого установить пока не можем. Но совершенно точно – это разум. Действующий разум.
- Чего он хочет? – спросил привыкший к конкретности президент.
Кузнецкий замялся:
- Дело в том, что он собирается общаться только с человеком, принимающим окончательное решение….
- Кто бы сомневался! Веди, - президент, остановился на площадке перед домиками.
- Здесь у нас главная лаборатория….
- На кой мне твоя лаборатория? Веди вниз.
Кузнецкий остановился:
- Опасно сразу, Владимир Владимирович. Мы, конечно, просканировали там все на предмет излучений, полей и биологии. Вроде чисто. Но мы не знаем их возможностей. Не исключена возможность психотропного воздействия, зомбирования….
- Я тебе дам зомбирование, веди давай.
В чем президент был твердо уверен, так это в том, что никому и никогда не удастся повлиять на его мозг.
- Давайте хоть чайку горячего, - со слабой надеждой предложил Кузнецкий.
- Вниз, - твердо повторил президент. Он уже давно усвоил: в делах, связанных со страхом или недостатком информации лучше действовать решительно и без промедлений. И перед дверью стоматолога, и перед люком самолета, и перед лицемерно переглядывающимися западными дипломатами.
Ярко освещенный провал шахты неотвратимо надвигался на него.

3.
Президент мрачно смотрел на размытый кружок света, упершийся в потолок его кабинета и удивлялся тому, что судьба всей Земли теперь зависит только от его решения. Необходимость и важность этого решения нависла над ним словно нож гильотины. А какое решение, если мысли, при попытке собрать их в кучу корчатся и расползаются в стороны как микробы от ультрафиолета?
То, что произошло вчера в Саркофаге, не подвергалось никакому критическому анализу, проще говоря, не лезло ни в какие ворота.
Благодаря привычке, сохранившейся у него еще со времен работы в госбезопасности, президент запомнил все до мельчайших подробностей.
И то, как не впечатлил его вид древнейших плит и стен самой шахты, и то, какой тоской его пробрало при нескончаемом спуске, уводящем, казалось, к центру Земли. Лица встреченных внизу ученых, следивших за показаниями приборов, не приобрели глупого восторженно-благоговейного выражения, к которому он привык - президент не являлся здесь главной новостью дня. Кузнецкий тараторил без умолку, по-детски хвастаясь своими достижениями: рассказывал, как бурили плиту, как разгадывали коды, основанные на альфа-структуре белка, репликации ДНК, каких-то орбиталях, лептонах и еще Бог знает на чем. Президент слушал вполуха, остановился лишь возле того места, где погиб Санников, молодой парень, угодивший под узконаправленный поток жесткого излучения, в данный момент нейтрализованного. Потом снова шагал, автоматически переступал через спутанные электрические кабели и жадно вглядывался в конец длинной анфилады помещений, в конце которой маячила в тусклом свете гладкая полированная плита. Похоже, именно за ней находилось то, что перевернет сейчас все его взгляды на мир.
- Пришли, Владимир Владимирович. Войти можно лишь одному. Вам стоит только дотронуться до стены. Как эта штука устроена мы еще не разобрались….
- Что я увижу? – спросил президент, и Кузнецкий, наверное, понял, насколько он волнуется, поэтому сказал:
- Ничего страшного. Голос, там будет голос, вы все поймете.
Президент быстро протянул руку вперед. Холода стены ощутить не успел – мир вокруг него странно перевернулся, и он оказался в темноте.

4.
Если в планы создателей саркофага входила полная дезориентация вошедшего, их задумка совершенно удалась – в кромешной темноте, в гробовой тишине, ввалившийся в комнату организм терял все свои ощущения. Но продолжалось это пару секунд, не более, он даже не успел сильно разозлиться. По контурам большого прямоугольного помещения, в центре которого он оказался, проступили полосы мягкого оранжевого света. Света натекло немного, он не позволял даже понять, что собой представляют стены комнаты. Но в целом впечатление было приятное, даже уютное – вспоминались отблески камина в темной комнате. Пространство оказалась совершенно пустым, если не считать маленького затемненного постамента у противоположной стены помещения.
Вдруг не понятно откуда раздался голос:
- Здравствуйте, господин президент.
Голос сразу, против воли раздраженного президента, располагал к себе – низкий и глубокий, он имел такую интонацию, с какой обращаются к хорошему, не очень близкому знакомому. Ощущения чужеродности, долженствующего по логике возникнуть при встрече с представителями иного разума, не было и в помине.
- Добрый день, - ворчливо ответил президент.
- Я поздравляю вас, господин президент – ваши технологии достигли весьма высокого уровня развития, - голос, казалось, шел со всех сторон. Неприятное впечатление, мешающее сфокусироваться.
- Кто это - я? – спросил президент, озираясь.
- Кто бы мне самому помог ответить на этот вопрос, - с легкой иронией посетовал голос, - скажу только, что не имею ничего общего с вашим понятием организм. И мужская тональность моего голоса не имеет совершенно никакого значения. Я выбрал этот голос исключительно в соответствии с патриархальными устоями вашей цивилизации.
Президент промолчал.
- С другой стороны не могу похвастаться и энергетически-полевой структурой, по крайней мере, в вашем понимании этих терминов. Но, впрочем, это и не важно.
- Вы представитель инопланетной цивилизации? – спросил президент.
- Ну-у, с очень большой натяжкой можно сказать и так. Мое происхождение никак не связано с вашей планетой.
- Мне кажется, для полноценных отношений между цивилизациями важно кое-что знать друг о друге, - заметил президент.
Голос добродушно рассмеялся:
- Что вы, я не уполномочен вести переговоры о полноценных отношениях между цивилизациями. Моя миссия заключается в другом.
- В чем же? – строго спросил президент, очень щепетильный в вопросах равноправия, как народов, так и цивилизаций.
- Вот в этом, - голос словно сфокусировался впереди у постамента, и тот начал медленно выступать из тени, словно реквизит на сцене хорошего театра. Президент, удивленно моргая, заметил лежащие посреди зеленого столика два маленьких игральных кубика. Их грани лаково блестели, оказавшись в круге яркого белого света. Вся остальная комната, погаснув, ушла в черноту.
- Вы не задумывались, какую роль в жизни ваших сопланетников играет жребий? – продолжал голос, - в те моменты, когда надо принять важное решение? Впрочем, и во все остальные моменты тоже?
- Это что же, игральные кости? – спросил президент.
- Именно так, Владимир Владимирович. Символическое воплощение жребия. В котором хотят видеть замаскированную подсказку богов.
- К чему вы клоните?
- Мне надлежит предложить вам, землянам, бросить жребий, - в голосе проскользнула торжественная нотка.
- В чем же он заключается?- спросил президент.
Тогда-то голос и произнес то, от чего расползались потом мысли президента и ошалело стекленел его взгляд.
- Если земляне согласятся кинуть жребий, и удача не обойдет вас стороной, я обеспечу человечество источниками энергии, которые будут изобретены через две тысячи лет. Доступ к этим источникам появится у каждого без исключения, все излечатся от болезней, продлят жизнь до двухсот-трехсот лет и будут материально обеспечены. Человечество получит возможность для дальнейшего прогресса, неограниченного и мощного, и это минуя две тысячи лет трудного и драматичного развития, которое, заметьте, в любой момент может прерваться каким-нибудь катаклизмом. Мне кажется, весьма стоящая перспектива.
- Ну, а если жребий выпадет не в нашу пользу? – спросил президент, во всем любящий предельную ясность.
- Тогда мне придется активировать глубинные геофизические процессы и ваша планета будет уничтожена. Увы, - грустно вздохнул голос, - за все приходится платить, и за возможность сократить эволюцию на две тысячи лет тоже.
В первый момент президенту почему- то подумалось, что он стал жертвой нелепого розыгрыша, какой-то ненормальной телепередачи, отважившейся шутить над самим президентом. Тут же он отмел эту мысль, как совершенно невероятную для России. Не походило также и на зарубежные проделки.
- Учитывая большой риск и необратимость последствий в случае проигрыша, - продолжал голос тоном опытного торгового агента, - вероятность выигрыша ровно в пять раз выше. В пять, прошу обратить на это особое внимание!
Президенту вспомнились барабанчики моментальной беспроигрышной лотереи, которые в дни его молодости стояли в Москве и Питере на каждом шагу. Это что же получается – гигантский космический лохотрон?
Голос словно уловил сомнения президента:
- Вы полагаете, здесь кроется какой-то подвох? Уверяю вас, если кому-то надо было уничтожить вашу планету, это давно бы сделали безо всякого жребия.
- Тогда какой во всем этом смысл? – нервно воскликнул президент.
- Не имею ни малейшего представления, - честно заявил голос, - меня поставить в известность, видимо, не сочли нужным…. Итак? Впрочем, я вас не тороплю, Владимир Владимирович, можете раздумывать хоть десять лет, хоть пятьдесят.
- Так что же от меня требуется? Бросить этот жребий? Вы думаете, я вправе решать…. – возмутился президент.
- Что вы, конечно, нет, - возразил голос, - учитывая то, что вы существа с индивидуальным сознанием, принимать решение бросать или не бросать жребий должны все. Жребий будет брошен избранным представителем, например, вами, в случае если половина и еще половина половины, короче говоря, три четверти людей согласятся пойти на риск. А вас я прошу организовать это действо.
- А если я не захочу подвергать это предложение огласке? – зло сказал президент.
- Что ж, ваше право, господин президент. Замуруйте меня обратно, готов еще пару веков подождать.
- Неужели вы можете допустить, что люди согласятся пойти на такой риск? –воскликнул президент, не понимая причины закипавшей внутри злости.
- А неужели вы сами не согласились бы? Разве это не кажется вам заманчивым? И сердце не замирает от приоткрывшейся двери в дивный новый мир?
- Представьте себе, нет.
- А вы посмотрите на проблему по-другому. Ваше общество в принципе несправедливо. И по устройству и по своей природе. Кто-то рождается красивым, а кто-то уродом, кто-то здоров, а кто-то инвалид, кто-то живет до ста лет, а кто-то знает, что скоро умрет от рака. Некоторые всю жизнь живут припеваючи, а большая часть землян борется за обеспечение своих элементарных потребностей. И вы знаете, что у этих людей нет шанса на лучшее. По крайней мере, в обозримом будущем.
Перед глазами президента вдруг всплыл маленький мальчик, азиатик лет трех, увиденный накануне в вечернем выпуске новостей. Суетливые истеричные люди неумело доставали его худое грязное, окровавленное тельце из-под обломков дома, разрушенного страшным землетрясением. Малыш смотрел невидящим от боли взглядом в телекамеру, ротик его беспомощно хватал воздух. Президент еще подумал, увидев репортаж: «Вот судьба у человечка. Мало этой беспросветной нищеты, еще и калекой останется на всю жизнь. Жалко, но ничего нельзя сделать. Так уж устроен мир». Да, а кто-то выбрасывает недоеденные бифштексы в мусорное ведро или выбирает какую яхту себе купить.
Президент вдруг понял, что почти готов поверить в подлинность предоставляемого выбора, и подлинность эта показалась ему резкой и безжалостной. Президент снова ощутил прилив жгучей злости, чуть ли не бешенства.
- Подумайте, Владимир Владимирович, - продолжал голос, - настолько ли неоправдан этот риск?
Риск?! Это не просто риск, а смертельный риск. Президент, наконец, осознал причину своего бешенства. Она крылась даже не в дьявольской уловке, маячившей за странным предложением. Может, и нет никакого подвоха, и в случае удачи человечество станет другим. В сто раз лучше. В тысячу. Но в случае-то неудачи его самого, его детей, его внуков, вообще всех просто возьмут и сотрут, словно их никогда и не было, словно они не имеют никакого значения для Вселенной. Вот она больше всего и бесит, эта равнодушно-жестокая необратимость, перед которой они изощренно ставятся лицом к лицу.
- И так ли он велик, этот риск? – вдохновенно гнул свою линию голос, - Шансы выиграть – пять к одному. Но даже, хоть это и маловероятно, даже если вы проиграете, никто из вас не успеет испугаться. Все органические структуры будут дезинтегрированы мгновенно. Ни единая душа и не осознает, что жизнь прервалась. А нет осознания потери, нет и потери.
- Мне нужно подумать, - хмуро сказал президент. Злость отпустила, и президент понял - он просто нуждается в том, чтобы спокойно сесть и разложить свои мысли по полочкам. Тогда, наверное, в голову придут нужные вопросы, которые стоит еще прояснить.
- Безусловно, господин президент, - ответил голос, - я понимаю, насколько вам трудно поверить в реальность столь странного предложения. Совершенно очевидно так же, если вы не поверите по-настоящему, то не сможете принять адекватного решения. Поэтому готов выполнить любое ваше желание. Увы, только в конкретной материальной форме. Итак, что вы хотите, для доказательства наших возможностей?
- Атомный ракетный крейсер класса «Екатерина Вторая», - недолго думая, сказал президент. Остроумие президента являлось общеизвестным, его шутки не цитировал только ленивый, и это была скорее шутка. Но не совсем: два таких крейсера сошло со стапелей в прошлом году и на днях в минобороны вовсю шли дебаты насчет постройки третьего.
Голос некоторое время помедлил, потом понимающе хмыкнул:
- Как это говорят у вас на Земле: вы деловой человек. Только учитывая объем работы, я не управлюсь раньше, чем через земные сутки.
- Я не спешу, - ответил президент.
- Хорошо, куда вам предоставить готовый объект?
Президент скептически усмехнулся, но прикинул: один крейсер приписан к Владивостоку и находится на рейде в Тихом океане, другой – доводится до ума в Мурманске и попросил предоставить корабль к причалу военной базы в Севастополе.
- Не забудьте завтра к двенадцати часам освободить причал, - добавил голос, - только учтите, вам будет трудно объяснить происхождение корабля, если вы захотите оставить мое предложение в тайне.
- На счет этого не беспокойтесь, - ответил президент и поспешил откланяться.
- Если решите сообщить землянам обо всем,- сказал голос ему вслед, - можете прислать экспертов для прояснения технических подробностей. Готов предоставить любую информацию.

5.
Это было вчера. А сегодня президент отменил все встречи и на протяжении вечера не выходил из кабинета. Дежурный охранник устал прислушиваться к ритмичной поступи президентских шагов, то приближавшихся к двери, то снова удалявшихся вглубь комнаты. Иногда шаги затихали, но ненадолго. Савельев был бледен и беспокоен, через стену чувствуя нервическое состояние патрона.
Легкий шок, наступивший после самоличного визита президента на палубу неизвестно откуда взявшегося красавца крейсера, уже прошел. Тогда, в первый момент, президент никак не мог принять случившееся. Он все надеялся встретить кого-нибудь из команды, чтобы закричать, спросить, как один из двух крейсеров мог оказаться в неположенном месте. Но коридоры и помещения корабля были абсолютно, тревожно пусты, в них ровным светом горели холодные дежурные лампы. Пахло свежим лаком, пластиком и резиной, как и должно пахнуть на новеньком, только с завода, корабле. В ракетных шахтах грозно замерли крылатые ракеты, в кают-компании на него сурово глянул со стены собственный портрет. А при более детальном осмотре установили наличие на всех деталях положенных фабричных номеров, соответствующих марок и, более того, вчерашней даты изготовления….
Возвращаясь в Москву, президент уже верил во все: и в голос, и в жребий, и в то, что развитие людей могут разом передвинуть на две тысячи вперед, а при необходимости - в одночасье их уничтожить. Первое его решение - сейчас же дать указание завалить, забетонировать Саркофаг к чертям собачьим, возобновить на острове ядерный полигон, чтобы никому в обозримом будущем и в голову не пришло туда сунуться. Сила, с какой ему пришлось столкнуться, показалась столь колоссальной, что безопаснее было с ней не связываться вообще. Просто забыть. А там может и пронесет.
Но президент почему-то не звал секретаря, не давал тому четких отрывистых распоряжений. Что-то мешало ему принять решение и более-менее успокоится. В конце концов, сгорбившись на своем любимом совдеповском диване, он понял - это совесть.
Именно совесть заставляла его вспоминать лица, десятки, сотни лиц, виденных им за годы своей политической деятельности. Лица пенсионеров и инвалидов, сирот и беспризорников, умирающих от неизлечимых болезней и погибших от катастроф, даунов и бомжей, лица, перекошенные от горя, закаменевшие в тоске и безысходности, выцветшие от беспросветных будней и нужды. Президент всегда сочувствовал, в меру сил помогал, но никогда и не пытался представить, каково живется им, уже и не надеявшимся на лучшее.
Летом объявили о смертельной болезни очередного всеми любимого артиста. Страна замерла и верит в чудо, хотя все прекрасно знают, шансов у него нет….
А ведь он есть, этот шанс. Связанный с большим риском, но шанс. Несчастные люди, дай им возможность, наверное, рискнули бы. А те, кому в жизни повезло, не обязаны ли они рискнуть ради других, чисто по справедливости?
Конечно, президент являлся прагматиком, умеющим договариваться со своей совестью. Он привычным усилием воли отгонял на задворки сознания красивые романтические мысли о свободе равенстве и братстве и пытался здраво оценить возможные выгоды ситуации. Россия, лишается своего главного козыря – обладания энергоресурсами, а вот для него, как для политика, бескорыстно подарившему миру новую жизнь, открываются новые неограниченные горизонты. Немаловажно для человека, уже достигшего пределов своих мечтаний. И, кстати, тогда он гораздо больше сможет сделать для своего народа, долг и ответственность перед которым не забывал никогда.
Но едва он допускал возможность продолжения истории со жребием, голова его начинала раскалываться от вопросов и сомнений. Слишком нелогичной казалась ситуация. И, главное, непонятно, кому понадобилось устраивать столь странную штуку и зачем? Вот центральный вопрос, но именно здесь мозг президента зависал окончательно, не давая шанса понять истинный смысл происходящего. Оставалось ощущать себя пешкой в чужой непонятной игре, чего президент ох, как не любил.
В следующий момент президент ужасался своим мыслям и вскидывался звать секретаря, замуровать Саркофаг, задавить этот источник опасных мыслей, но опять медлил.
Ему вспоминалось высохшее, уже неживое лицо артиста, того самого, на четвертой стадии…. И глаза его жены, когда он на каком-то приеме говорил ей слова надежды и утешения. Беспомощные, растерянные глаза. Артист умрет, а сможет ли он вновь честно посмотреть в глаза его жене, в глаза тысячам других людей, для кого важно, чтобы их кумир жил? Ведь именно он не дал ему шанса. Как и миллионам других неизлечимо больных, голодных и обездоленных….
Пожалуй, ему удастся подавить угрызения совести и жить дальше, но каждая увиденная им смерть хлестнет его заново. И в глубине души он заново будет отвечать перед самим собой. Ему это надо?
Кружок от лампы, смявшийся на лепном потолке, постепенно становился ярче в подступающем сумраке. А президент все ходил и ходил по кабинету не в силах выбраться из жестких тисков морального выбора.
В конце концов, президент задремал. Он не запомнил свой сон, просто уплыл куда-то в черноту, но когда, вздрогнув, очнулся, в голове его словно наступило просветление. За эти десять минут подсознание, наконец, разложило все по полочкам. Почему он один хочет взвалить на себя бремя, которое касается всех без исключения? Как он устал уже от этого бремени! Не-е-ет! Ответственность должны разделить все. По крайней мере, все мировые лидеры.
Президент медленно поднялся, чувствуя подлинное облегчение. Хотя предстояли большие хлопоты.
- Большая Двадцатка, черт бы ее побрал, никак без нее, - пробормотал президент со вздохом.

6.
Внеочередной саммит Большой Двадцатки, собравшийся месяц спустя, оказался, несомненно, самым странным и драматичным саммитом за всю их короткую историю.
Лидеров крупнейших мировых держав гостеприимно приняла северная столица России. Не так уж давно, когда Большая Двадцатка пребывала еще Большой Восьмеркой, там уже проводился один из рядовых саммитов. Отчего бы, не мудрствуя лукаво, не устроить политическую пьесу в тех же, только чуть подновленных декорациях? К тому же по-отношению к Новой Земле Санкт-Петербург являлся ближайшей приличной точкой для гостей такого ранга.
Первоначально события развивались в полном соответствии с предположениями президента. Первым делом, ничего не объяснив гостям, он свозил их к Саркофагу. Что поделать, имел склонность к театральным эффектам. На второй день, не дав лидерам крупнейших мировых держав опомниться, пригласил их на общую, чрезвычайно закрытую встречу в Константиновский дворец.
Первая реакция коллег на посещение Саркофага напомнила первую же паническую реакцию президента. Связываться с чуждой землянам огромной силой? Верх безответственности. Тем более, ставить на кон свою жизнь и жизнь всей планеты. Единственный выход - как можно скорее сравнять Саркофаг с землей и пресечь утечку информации, уже приведшую к самым разнообразным и чудовищным слухам. Подтекстом звучало: как мог русский президент дать ход столь возмутительному предложению? Неужели он надеялся на поддержку здравых людей в этой космической русской рулетке?
Особенно старался канадский премьер, крупный статный мужчина с постным лицом пастора-ортодокса:
- Я полагаю, предлагать подобное безнравственно! Безнравственно, даже рассматривать возможность участия в столь возмутительном и богопротивном деле.
Бросая резкие фразы, он косился в сторону больших стрельчатых окон, словно боялся подступавшей оттуда мести инопланетян. В окна заглядывало хмурое, низкое питерское небо.
Президент и в ус не дул, словно не чувствуя плохо скрываемого укора. Просто смотрел по сторонам, иногда делая пометки в своем блокноте. Как в добрые старые времена, он почувствовал привычную стену отчуждения вокруг России. Нет, не удается нам стать в западном мире «своими», никак не удается. И отчетливей всего это проявляется в клубе лидеров.
Невозмутимость сохраняли только американский и китайский коллеги. Но китаец всегда вел себя так, с хорошо скрываемым высокомерным отчуждением, он и в заседаниях соглашался участвовать только на правах приглашенного лидера. А вот американца президент понимал очень хорошо. Согласись президент со всеми и завали Саркофаг, американский коллега ни за что не поверит, что русские оставят попытки наладить военное сотрудничество с инопланетянами. Отчего потеряет сон и покой. Не-ет, американец еще скажет свое слово.
Единодушие нарушила итальянский премьер. Когда уже вовсю обсуждалась ложная тема для сокрытия истинной причины саммита, она поднялась во весь свой рост бывшей модели, обвела собрание пристальным взглядом из-под длинных ресниц и громко сказала тоном российского завуча:
- Господа, я, по меньшей мере, удивлена тем, как складывается наше обсуждение.
Все удивленно замолкли. А она продолжила:
- Знаете, сколько детей умирает в Африке от голода? Знаете. Но все озабочены лишь о том, как избежать лишних проблем. Господа! Не наш ли долг сделать жизнь людей лучше? Почему же мы отметаем реальную возможность, даже не взвесив все за и против?
Удивленное молчание сменилось гулом голосов, все разом принялись выражать свое мнение.
Неизвестно, как бы сложилось дальнейшее обсуждение, не поддержи итальянку американец. Громко кашлянув и широко улыбнувшись всем, а итальянке персонально, он сказал:
- Я полагаю, коллеги, раз уж мы здесь все равно собрались, почему бы нам не рассмотреть все варианты? Провалиться мне на месте, если это нас к чему-то обязывает….
Обсуждение продолжилось до глубокого вечера и констатировало недостаток информации. Приняли единственное решение: завтра заслушать группу ученых, работавших в Саркофаге.

7.
Поначалу Кузнецкий заметно волновался, шутка ли – столько мировых лидеров в радиусе пары десятков метров, потом освоился, стал даже кокетливо коситься на итальянку, выглядевшую еще весьма и весьма эффектно. Сам он походил на пришельца из далекого советского времени, где сошел бы за эталон молодого советского ученого – красивого, увлеченного энтузиаста.
- Информация, которой мы обладаем, известна нам исключительно со слов Оракула, так мы назвали сущность, входящую с нами в контакт. Технических возможностей, чтобы проверить эту информацию, у нас нет.
Оправдавшись таким образом, Кузнецкий взял в руки пульт управления голографической мультимедийной системой. В центре комнаты вспыхнула объемная схема, менявшаяся вместе с его словами.
- Материя, как известно, организована не хаотически, а по структурным уровням. В отношении неживой материи мы изучили три из них: уровень элементарных частиц, атомно-молекулярный уровень и уровень макротел. Понятно, на самом деле уровней гораздо больше, вплоть до бесконечности, по утверждению некоторых горячих голов. Оракул заявил, что число структурных уровней все же конечно. Каждый из них несет все меньше и меньше вещественного, пока на некоем базальном уровне вовсе не переходит в нематериальную форму. Этот уровень мы назвали информационным, хотя, боюсь, слово информация, скорее искажает, чем проясняет реальное положение вещей. На данном уровне предмет сводится к своей чистой, неовеществленной идее. О чем, кстати, догадывались некоторые древние философы. Так вот, именно идея заставляет все остальные уровни структурироваться тем или иным образом. Мы не можем проникнуть на информационный уровень и должны грубо воздействовать на поверхностные, более вещественные уровни, тратя неимоверное количество энергии. Тогда как изменение идеи автоматически приводило бы к нужным результатам. Я правильно объясняю, Том? – вежливо осведомился Кузнецкий у американского коллеги, который входил в группу, успевшую поработать в Саркофаге. Тот с важностью кивнул.
Кузнецкий немного передохнул и продолжил:
- Оракул предлагает дать всем людям способность проникать на информационный уровень, чтобы они могли видеть и менять идеи предметов. Тогда человек, например, легко синтезирует из песка кусок мяса или любой другой продукт. Управляя организмом на информационном уровне, мы сможем избавиться от всех болезней, будем изменять свою внешность, свой возраст и даже свои возможности. Словом, делать все то, что раньше называли магией.
Кузнецкий обаятельно улыбнулся и замолк, давая слушателям переварить информацию. Все напряженно молчали. Затем кто-то спросил:
- Каким образом ваш Оракул планирует обучить людей это делать?
- Обучать никого не придется. Чтобы люди могли проникать на информационный уровень, хватит трех изменений в генотипе каждого человека. Они не сцеплены с другими признаками и в остальном люди останутся совершенно такими же, как и прежде. Как обещает оракул, изменения произойдут в течение первых суток после жребия одновременно у всех людей. Одновременно, чтобы кто-то не получил преимущество перед другими.
В комнате опять установилась тишина.
- Любопытно, черт побери, - сказал американский лидер, - только не станут ли некоторые люди использовать свои неограниченные возможности во вред другим?
Другие с готовностью закивали.
- Поскольку все будут обладать новыми способностями в равной степени, мы думаем, преступлений станет не больше, чем сейчас. Мы же все умеем махать руками, кругом полно ножей, но режем друг друга не так уж часто, - улыбнулся Кузнецкий, - а возможности вовсе не такие уж безграничные. Идеи можно менять только в определенных пределах.
- То есть одному человеку не под силу будет, скажем, повлиять на идею всей Земли? – поинтересовался кто-то.
- В той же мере, в какой человек может менять Землю своими физическими силами.
- А если несколько нечестных людей объединят свои усилия? – не унимался кто-то.
- Конечно, некоторые процессы придется контролировать, - развел руками Кузнецкий.
- Но ведь нам придется менять всю систему общественных отношений! - воскликнул британский премьер.
В комнате загалдели, каждому хотелось выразить свое мнение или задать вопрос. До окончания совещания Кузнецкому не дали шанса передохнуть.
Уже перед тем, как разойтись, его спросили:
- А вы сами согласились бы на этот жребий?
- Ммм…. Скорее да, чем нет.
- Почему? Вы азартный человек?
- Пожалуй, нет, - покачал головой Кузнецкий, - я просто любознательный ученый.
- Выходит, ради науки вы готовы рискнуть своей жизнью? И жизнью ваших детей?
Кузнецкий попал в затруднение.
- Да, я, пожалуй, поторопился с ответом, - сказал он, потерев лоб, - Меня может оправдать лишь то, что риск не так уж велик. Пять к одному в пользу выигрыша.


Сообщение отредактировал МирДмитрий - Пятница, 18.01.2013, 12:47
 все сообщения
МирДмитрий Дата: Пятница, 18.01.2013, 12:46 | Сообщение # 2
хорунжий
Группа: Джигиты
Сообщений: 300
Награды: 2
Статус: Offline
8.
Президент обедал за одним столиком с немецким канцлером, которого знал еще с тех пор, когда ни тот ни другой и не помышляли об управлении странами. Канцлер, сухонький холерический старичок, напоминавший Вольтера, сказал со вздохом:
- Увы, мой друг, вынужден констатировать, что события развиваются по самому худшему из сценариев, - и продолжил вяло ковыряться вилкой в салате.
- Почему, герр Клаус?
- Потому что скоро мы полетим в тартарары, причем по собственной инициативе. Процесс-то уже не остановить.
- Может все не так плохо? – президент попробовал улыбнуться, - и мы стоим на пороге невиданных возможностей, как считают некоторые?
- Вы когда-нибудь видели честного шулера? А сила, с которой мы столкнулись, ведет себя именно как трикстер, шулер. Только шулер может предлагать подобные авантюрные сделки, не имеющие, казалось бы, никакого смысла. Ничего хорошего из этого не выйдет, поверьте мне.
- Значит, вы считаете, мне не стоило предавать этот случай огласке? – мрачно спросил президент.
- Наверняка вы решили дать делу ход, чтобы обеспечить всем людям равные шансы на счастье. Ведь так? По-своему вы правы, как можно вас судить! Не вы первым стали жертвой самой известной утопии человечества - идеи справедливости, - канцлер покачал головой.
- А вы считаете это утопией?
- В принципах устройства органической природы нет и намека на справедливость. Здесь другой правитель - выживание. Попробуйте представить себе, долго ли протянул бы вид животных, где ресурсы распределялись бы по справедливости всем? А когда лев поймал антилопу и тащит ее в логово – кто из них прав с точки зрения справедливости? Нет, справедливость не имеет ничего общего с выживанием. Это чисто человеческое понятие. Причем не только далекое от реальности, но и опасное. Вспомните, к чему приводили попытки построить мир по принципу справедливости? Свободы, равенства и братства?
- Благими намерениями, - пробормотал президент.
- Вот-вот. Вчера именно идея справедливости, озвученная нашей очаровательной Лорой, - канцлер покосился на итальянку, сидевшую в другом конце зала, - сбила всех с правильного пути. Именно врожденное чувство справедливости смогло подавить страх, нормальную защитную реакцию на сомнительное предложение, связанное с риском для жизни. А стремление к справедливости - лукавая штука, к ней всегда подмешивается что-нибудь другое. В виде всевозможных бонусов. Признайтесь, когда вы нашли саркофаг и задумались о справедливости, сразу стали взвешивать все за и против и увидели дополнительные возможности для себя?
Президент усмехнулся.
- Теперь возможности для себя увидели многие, в дело вступила выгода, - продолжал канцлер, - думаю, процесс уже не остановить…. Иногда мне кажется, мы все стали заложниками ситуации и выбор, по сути, с самого начала был предрешен…. Так что, завтра еще поспорим насчет оправданности риска, потом кто-нибудь особо умный заявит, мол, руководители не вправе брать на себя ответственность в вопросе планетарной важности. Этот вопрос каждый житель земли должен решить для себя сам. Остальная братия согласится, и послезавтра уже будем рядить о способах проведения референдума, подведения итогов, о преодолении сопротивления элиты и боссов большого бизнеса, которые наверняка не мечтают потерять место у кормушки и прочей второстепенной ерунде…. Короче, все это добром не кончится.
- Почему вы, герр Клаус, думаете, что процесс не остановить? Разве не в наших силах завтра убедить всех в обратном?
- А почему вы думаете, что я собираюсь кого-то убеждать в обратном? Вы думаете, в глубине души меня самого не тешит надежда? Глупая, детская надежда на продолжение жизни, здоровье, радость? Когда остается лишь медленно угасать, ухватишься и не за такую соломинку. Вопреки всем доводам разума. Детская вера в чудо, оказывается, никогда не умирает…. Так что, поверьте, моим аргументам недостанет убедительной силы…. Оставьте, пусть события идут своим чередом. Все возможное вы уже сделали. Вы честный человек.
И старик канцлер по-отечески похлопал президента по плечу. Они посидели еще немного, смакуя старое, очень дорогое вино.
- У Лоры, кстати, смертельно болен единственный сын, - задумчиво сказал немец, глядя в окно на мутный зимний день, - наверное, она имеет право на справедливость.

9.
Старый мудрый канцлер оказался прав. Через четыре дня саммит завершился. В качестве итоговой резолюции было принято обращение к землянам. В обращении говорилось:
Жители планеты Земля!
Пятнадцатого января этого года произошел контакт человека с внеземным разумом. Мы встретились с цивилизацией, которая значительно превосходит нас по своему развитию и техническим возможностям. Представители этой цивилизации готовы оказать нам помощь, но со странным условием. Они предлагают людям бросить жребий. В случае, если нам повезет, каждый из ныне живущих землян и все их потомки получат доступ к новым, бесплатным источникам энергии, которые позволят удовлетворить все их материальные потребности, вернуть здоровье и продлить жизнь до двух-трех сотен лет. Как утверждается, эволюция человека продвинется не менее чем на две тысячи лет вперед.
В случае же неудачного исхода наша планета будет мгновенно уничтожена.
Мы не знаем, какие цели преследуют представители иного разума, но есть основания не сомневаться в серьезности их намерений.
Земляне! Каждый из вас, взвесив все за и против, должен высказать свое мнение: принимает ли он эти условия. Каждый из вас имеет равное право решать судьбу нашей планеты. Жребий будет брошен, если три четверти землян, достигших совершеннолетия, проголосуют за его проведение. Если же более четверти людей проголосует против, любые контакты с иным разумом прекращаются, и жизнь продолжится без изменений.
Референдум по данному вопросу запланирован на 1 июня сего года. Все результаты голосования будут стекаться в филиалы Единого Международного Расчетного Центра, штаб которого базируется в Женеве.
Голосование будет тайным и свободным. Все попытки оказать давление на голосующих будут строго караться Международным Комиссариатом, который специально создается для контроля над процессом голосования.
Земляне! Мы, лидеры ведущих государств мира, призываем вас отнестись к этому предложению со всей серьезностью. У нас еще есть время подумать, обсудить все интересующие вопросы и принять взвешенное искреннее решение. Помните, от решения каждого из вас зависит судьба нашей планеты, судьба наших детей и внуков.
Вся недостающая информация будет предоставляться по каналам средств массовой информации Международным Информационным Центром. Достоверной может считаться только информация, поступившая через Международный Информационный Центр. За распространение ложной информации Международный Комиссариат имеет право лишать виновных свободы на неопределенный срок.
Во время предшествующее референдуму, любой желающий имеет право на выражение своего мнения в средствах массовой информации.
Сделайте осознанный выбор!

Обращение было зачитано мировыми лидерами по всем ведущим телеканалам мира и заняло первые страницы газет. В ближайшие дни состоялись пресс-конференции с участием первых лиц государства и ведущих ученых. Земля загудела, как разворошенный улей.
Президент провел встречу с руководителями ведущих телекомпаний, где прояснил задачи телевидения на предстоящий период. Медийные боссы выразили готовность исполнить любые распоряжения. Из глаз их так и прыгало хитрое выражение, с которым они ожидали от президента доверительной информации. Некой установки, прояснившей бы истинный смысл происходящего. Президенту стоило намекнуть, и против Жребия поднялась бы массированная информационная компания. Но зачем тогда стоило все это начинать? Подавляя внезапно поднявшееся раздражение, глава государства строго заявил: освещение любых мнений должно быть абсолютно беспристрастным и объективным. И все. Телевизионные начальники ушли в разочаровании и недоумении.
Раздражение президента вылилось на председателя Центризбиркома, явившегося немногим позже и, не мудрствуя лукаво, спросившего:
- Какими будут особые рекомендации?
Президент скрежетнул зубами, хищно вдохнул воздух и в нескольких непарламентских выражениях объяснил председателю, что Центризбирком, такая организация, которая в принципе должна уметь проводить честный сбор голосов. Выражение угодливости на полном лице председателя быстро сменилось страхом, и он тоже убежал в недоумении.
До референдума оставалось два месяца двадцать восемь дней.

10.
Президент задумчиво водил пальцем по зеленому сукну стола. Савельев, вытянувшийся в струнку напротив, докладывал отчет о последних событиях, связанных с референдумом. Его лицо в свете настольной лампы казалось особенно бледным и осунувшимся. За стенами кабинета, как и всегда в такой поздний час, висела глубокая тишина.
- Патриарх призвал верующих отказаться от участия в референдуме, объявив все происками дьявола…. Первый канал прислал сводку за месяц, согласно которой рейтинг новостей и программ, связанных с референдумом, необычайно высок. Развлекательные передачи и сериалы уже не смотрят, - секретарю удалось удачно подавить зевок, - По предварительным голосованиям в телепередачах картина самая противоречивая, зависит от общей атмосферы обсуждения…. Еще прислал отчет центр «Общественное мнение». Они провели опросы по России, среди самых разных слоев населения, в выборке задействовано десять тысяч человек. Результаты распределились следующим образом: 21% за проведение жребия, 30% - скорее за, чем против, 30% не смогли определиться и оставшиеся 19% категорически против.
Президент продолжал рисовать на столе невидимые узоры. Его тонкий палец иногда задевал документ, лежавший в фокусе света настольной лампы. Аналитический прогноз, составленный одной небезызвестной разведывательной организацией и любезно предоставленный американским коллегой. Наши специалисты ознакомились с документом и согласились с ним, внеся небольшие поправки. В документе подробнейшим образом на сотне листов расписывались причины, по которым следовало ждать более-менее серьезного обострения обстановки практически по всей Земле. В числе сил, заинтересованных в срыве предстоящего референдума упоминались и представители большого бизнеса, и коррумпированные чиновники, и лидеры преступного мира, и руководители силовых структур вкупе с военным командованием, и всяческие радикалы религиозной или экстремистской направленности. Эта нехилая толпа могла воспользоваться весьма разнообразными методами. Начиная от активизации политической борьбы и привлечения к акциям протеста широких народных масс, кончая терактами и провоцированием беспорядков вплоть до гражданской войны. Не побрезгуют они при случае и грубым давлением на первых лиц государств, членов их семей в виде запугивания и шантажа. Далее в отчете приводилась беспристрастная оценка внутриполитической и экономической ситуации в ряде стран и делался вывод о вероятности обострения обстановки в них. Редко в каком случае вероятность опускалась ниже 65-70 %.
Президент косился на листок, размышляя, почему эти прогнозы по большому счету не оправдались. Беспрецедентные меры безопасности, принятые, где только возможно, по сути, работали в холостую. Земля встретила сообщение о контакте и странном предложении инопланетян вяло, с неадекватным, как казалось президенту, спокойствием. Он помнил бурю чувств, вызванную в нем самом первым сообщением о жребии. В мире же, кроме скачка интереса к информационным сообщениям, никакого особого ажиотажа не наблюдалось.
Так же вяло все пойдут на референдум и вяло проголосуют за участие в жребии из чистого любопытства…. Да, дорого президент бы дал за то, чтобы вернуть тот январский день, когда он, морщась от ветра, в первый раз спрыгивал с вертолета на снег Новой Земли. Тогда все еще можно было изменить….
Иногда происходящее казалось президенту дурным глупым сном, иногда с беспощадной ясностью на него обрушивалась непоправимость ситуации, обращавшаяся в тяжкий груз ответственности на плечах. Этот груз пригибал его к земле, не давал вздохнуть, мешал спать по ночам, отчего лицо президента посерело и совсем высохло, только горели воспаленные глаза.
- Включи что ли телевизор, Савельев, - перебил он секретаря.
Тот быстро нашел пульт, у дальней стены всплыло изображение, спроецированное голографическим телевизором и комната по цвету студии окрасилась в зыбкий красноватый цвет. По первому каналу шло позднее ток-шоу, посвященное, понятно, предстоящему Референдуму.
На первом плане высветился косматый моложавый брюнет в жеваной рубашке. Он говорил кому-то, слегка заикаясь:
- Д-даже если мы и п-получили бы источники энергии, до которых сами додумались бы через две тысячи лет, это не п-принесло бы нам пользы.
- Почему? – спросил кто-то.
- Д-да как же вы не п-понимаете, что всему свое время! Д-допустим, мы скостим две тысячи лет технического п-прогресса, но параллельно скостится две тысячи лет прогресса психического и н-нравственного. Можно ли теперешнему человеку неограниченно доверять новые возможности? Это все равно, что п-питекантропу дать играться с ядерным чем-моданчиком.
- Вы полагаете, он есть? Этот психический прогресс? – камера выхватила седого старика в дорогом костюме, державшегося с достоинством доктора наук, - по-моему, на эмоциональном уровне мы недалеко ушли от вашего питекантропа.
- Вы что, товарищи, всерьез обо всем этом говорите? – желчно удивился кто-то из публики, - Какие две тысячи лет? Какие инопланетяне? Мы здравомыслящие современные люди. Думать надо о том, кому вздумалось морочить всему миру голову и зачем….
В студии загалдели и захлопали. И тут президент все понял. Люди еще не поверили в реальность происходящего. Они считают все игрой каких-то хитроумных земных сил. А как иначе? Нужно нечто, ломающие базальные мировоззренческие установки. Его по-настоящему проняло только на палубе возникшего из ничего корабля, Большую Десятку – когда на их глазах полярный остров превратился в цветущий тропически сад. Но ведь он лично выступал по телевизору и поручился за правдивость информации! Он-то был уверен, что люди по-настоящему доверяют ему. Оказывается, не доверяют. Неприятно, однако. Впрочем, это мелочь. А вот то, что люди, не принимая выбора всерьез, пойдут на референдум и чисто из любопытства, играючи проголосуют за жребий – уже не мелочь. Они должны, хотя бы отдавать отчет в своих действиях. Конечно, поднимется давно ожидаемая волна беспорядков, будут жертвы. Что ж, придется пройти и через это….
- Савельев, - сказал президент секретарю, - распорядись насчет самолета. Пусть не телятся, даю два часа. Полетим к Саркофагу.
Савельев привык уже ничему не удивляться.

11.
- Что ж, - сказал голос, - никак не ожидал от землян такой расторопности. Вы не упустите своего шанса. У вашей цивилизации большое будущее, господин президент.
Президент поморщился. К неприятному ощущению голоса, звучащего со всех сторон, нельзя было привыкнуть.
- Я догадываюсь, зачем вы здесь, - продолжил голос, - Людям нужно доказательство моих возможностей. Я готов вам его предоставить. Только учтите, мои резервы не беспредельны - закон сохранения энергии еще никто не отменял.
Президент задумался. Ничего в голову ему не приходило. Спеша в Саркофаг, он надеялся на подсказку голоса. Но голос сказал, словно читая мысли:
- Здесь я вам не хочу советовать, вы лучше меня понимаете людей. Только имейте в виду: я могу, к примеру, попытаться выполнить по одному желанию каждого человека, которое он мне укажет. Но такая тонкая и мелкая работа существенно истощит мои запасы. Лучше произвести какие-либо изменения в планетарном масштабе. Несмотря на масштаб, однородное воздействие гораздо менее энергоемко.
- Какие изменения? – пробормотал президент, - луну перекрасить? Или вторую сделать?
- Появление второго спутника неизбежно приведет к серии глобальных катаклизмов, - терпеливо, не поняв иронии, объяснил голос, - а вот перекрасить, пожалуй, можно. Какой цвет вы предпочитаете?
Президент представил себя в большом магазине, торгующем планетами, и криво усмехнулся.
- На Земле, я знаю, придается большое значение государственной символике. Могу отобразить на луне цвета вашего государственного флага, - предложил голос.
Президент представил бело-сине-красную луну, усмехнулся еще сильнее и вежливо отказался. Попробуй, объясни тогда этим русофобам, что за всем не кроется «рука Москвы».
- Можно выбрать любой другой цвет или символ, - ухватился за удобную идею голос.
Природное чувство юмора президента быстро нарисовало на фоне луны всем известного зайчика с галстуком-бабочкой, но он, конечно, промолчал и тут его осенило:
- Цвет неба разве изменить…. Это возможно?
- Разумеется. Всего и делов-то подправить коэффициент преломления газов.
Небо решили сделать темно-зеленым, в цвет бильярдного стола. Все-таки цвет листвы считается успокаивающим. Голос заверил: изменение обратимо и будет ликвидировано по первому же требованию. Потом для полноты эффекта по своей инициативе пообещал изменить цвет растительности с зеленого на синий.
- А ммм…. фотосинтез не нарушится? – встревожился хорошо образованный президент.
- Что вы, от этого изменения он только выиграет. Да это обратимо, не волнуйтесь. Можете идти, и послезавтра утром все скептики упадут у своих окон.
Перед уходом президент обернулся, словно хотел посмотреть в глаза собеседника и спросил:
- Скажите, вы ведь заранее знали, что мы не откажемся от жребия? Все уже было предрешено?
- Не знал, - сказал голос, - за вами всегда оставался выбор. И сейчас остается.
При этих словах президент словно потемнел. Повисла пауза.
- Чего вы хотите? – вдруг громко спросил он, - Уничтожить нас? Поработить?
Голос понимающе, душевно вздохнул.
- Эх, Владимир Владимирович, если бы я сам знал, может быть, не так тоскливо провел бы годы заточения на вашей планете…. Я понимаю ваши опасения, всю тяжесть вашей ответственности, но ничем не могу вам помочь. Разве повторить: если бы кто хотел уничтожить или поработить вас, то не преминул бы сделать это бы безо всякого предупреждения.
- Но зачем? Зачем при всей вашей мощи проводить дешевые глупые ритуалы?
- Не скажите, Владимир Владимирович. В ритуалах иной раз кроется больше смысла, чем кажется на первый взгляд. А вся наша мощь касается скорее материальной области бытия. В идеальных же сферах, обманчивых и эфемерных, мы рискуем запутаться в паутине ложных выводов. Считайте, все происходящее своего рода инициацией. Рискованной, но необходимой. Все планеты в свое время получают похожее предложение.
- И как? – с напряженным интересом спросил президент.
- Всякое случается. Но соотношение пять к одному, понятное дело приводит значительному перевесу положительных исходов, - заверил голос, - Кстати, может, вы зря волнуетесь? Большинство людей еще может проголосовать против участия в жребии.
Президент махнул рукой и направился к выходу.

12.
Первого июня, в день Референдума выдалась отличная погода. Солнце с раннего утра палило в полную силу. Небо, в зените насыщенное чистым и ярким изумрудом, к горизонту приобретало чуть мутноватый бирюзовый оттенок. Единственное облачко, белое, будто накрахмаленное, едва заметным глазу движением уходило за кромку синего леса.
К новому небу президент привык легко – несмотря на цвет, оно оставалось столь же великим и глубоким как раньше. А вот листья и трава, бившие в глаза всеми оттенками синего, голубого и фиолетового цветов до сих пор казались искусственными, словно принадлежащими огромной непонятной декорации. Нет, была в этом и своеобразная красота – когда трава просвечивала на солнце ясной сапфирной синевой, а солнечные зайчики спадали в прозрачную тень по ступенькам синей трепещущей на ветерке листвы. Да и птицы в ветвях деревьев щебетали по-прежнему звонко и суматошно, а толща синей травы гудела и стрекотала от роя деятельных насекомых. Увы, синий лес и газон упорно казались неживыми.
Президент направлялся в Москву - сделать свой выбор. Выйдя на крыльцо загородной усадьбы и удивившись легкой июньской свежести, плеснувшей в лицо, он предложил жене немного пройтись пешком.
Личная служба охраны демонстрировала высшую степень профессионализма – умение работать незаметно, не мельтеша перед глазами, и супруги имели возможность насладиться видом пустынной утренней аллеи.
Президент шел, подставляя лицо мягкому, чуть холодящему ветерку и старался ни о чем не думать. Жена, хорошо чувствуя его состояние, помалкивала. Последний месяц дался президенту особенно тяжело. Он все сделал, чтобы сохранить стабильность ситуации. Жертв почти удалось избежать. Почти…. Тени еще нескольких десятков человек легли мертвым грузом на его совесть.
Улыбающееся отовсюду лето, несмотря не нестандартную цветовую гамму, сделало свое дело, и президенту, впервые за долгое время полегчало. Он вдыхал вкрадчивые запахи свежего воздуха и липкие сгустки тревоги, вины, непонятной смутной тоски оседали где-то на дне души, а вместо них облачком пены поднимался легкий мандраж, обычно сопровождающий отчаянную надежду на лучшее. Президент купался в ней, пока они не дошли до услужливо раскрытой дверцы его личного автомобиля, показавшей миру всю толщину своей брони.
При въезде на МКАД гостей встречал огромный плакат со слоганом: «Сделай свой выбор, землянин!» Только вблизи, хорошо приглядевшись, можно было заметить многочисленные пулевые отверстия, густо испещрившие рисунок. Баннер поменьше на стене соседнего дома, со словами: «Щупальца прочь от Земли!» с одной стороны опалили огнем, с другой - замазали грубым английским словом. Ближе к центру подобного безобразия стало меньше, а с центральных улиц уже успели убрать следы недавних столкновений и погромов.
В Москве витал дух праздника, улицы полнились людьми и милицией. Все опасались возможных еще терактов, и бодрились, напуская на себя нарочито непринужденный, уверенный вид.
Президентская чета вышла из машины и в облаке сверкающего света фотовспышек привычно попозировала на кинокамеры. Супруга президента помахала людям, вовремя оттертым за ограждение, и под руку с мужем проследовала в просторное роскошное помещение избирательного участка. Картинно опустив бюллетени в урну для голосования, они по традиции направились в соседний ресторанчик. Официальная часть мероприятия была соблюдена.
К вечеру президент неофициально направился в филиал Единого Международного расчетного Центра на Новом Арбате. Ему хотелось побыстрее узнать результаты референдума. Погода к обеду начала портиться, небо потемнело и скоро скрылось за низкой пеленой туч. Президент не любил пасмурную погоду при таком, зеленом небе, терявшимся во взвешенной зеленой мути, отчего казалось, что стоишь на дне огромного, стоялого, зацветшего тиной болота.
В филиале царила жаркая рабочая суматоха, изрядно усилившаяся благодаря тайному появлению президента. Недавно объявили предварительные результаты по Сибири и Дальнему Востоку. За жребий было отдано 88% голосов. Президент удивленно вытаращил глаза на огромный экран.
- То ли еще будет, - сказал председатель Центризбиркома, - тенденция на лицо.
- Ты-то что радуешься? – спросил его президент, - тоже за жребий голосовал?
Толстяк лишь виновато хихикнул.
Последние итоги по России подвели к утру. За жребий проголосовало 93,3% населения. По всей же Земле жребий выбрали 89,7%. Это при явке более девяноста пяти процентов. Президент никак не ожидал подобного результата – столь мощная компания велась в СМИ против участия в жребии, что согласно всем пиаровским канонам неизбежно должно было привести к двукратному перевесу противников всякого риска. Не понятно.
Как не понятно было президенту, почему он сам несколько часов назад поставил четкий крестик в квадратике рядом с буквами «ЗА». Входил в кабинку, твердо решив голосовать против. Уже занес авторучку…. Ни о чем конкретном и подумать не успел, так, промелькнуло несколько образов – инвалид на коляске при входе на участок, глаза китайчонка, которого вытаскивали из-под обломков, похороны артиста, того самого, боровшегося с раком и совсем немного не успевшего…. Еще перед глазами замаячило нечто радужное, сияющее – их новая жизнь, много лучше теперешней, ее широкие горизонты…. И подумалось, а вдруг? Ведь пять к одному, в конце концов….
Сейчас, глядя как на дома наползает золотисто-фиолетовая заря, президент вздохнул, и вздох его дрожал от подступающего к горлу волнения.

13.
День Жребия назначили на следующее воскресенье, ровно через неделю. Дольше тянуть не представлялось возможным – жизнь землян грозила прийти в полный беспорядок. Планета замерла в сладком мандраже. Резко возрос спрос на всяческих предсказателей, астрологов и прорицателей. Причем лишь на хорошие предсказания. Нескольких ясновидцев по всему миру, рискнувших усомниться в положительном исходе дела, убили в праведном гневе толп. И убийц никто особенно не искал.
Но в целом эта неделя, наверное, оказалась одной из самых лучших, самых мирных недель в истории человечества. Практически прекратились войны, резко упала преступность, люди разных национальностей выражали друг другу самые теплые чувства и братались на площадях под радостные вопли и этническую музыку. Продавцы раздавали товары бесплатно, и их качали на руках. Люди не закрывали на ночь двери домов, любой случайно зашедший принимался как желанный гость, с кем можно было душевно обсудить светлое и такое близкое будущее.
Казалось, всеобщий карнавал никогда не кончится, но неделя пролетела сказочным сном. Ночь с субботы на воскресенье выдалась на редкость тихой и спокойной. Планета замерла.
Президент не сомкнул глаз до рассвета. Ни о чем особенном не думал, просто походил по дому, полному бледных пятен лунного света, понаблюдал, как улыбается чему-то во сне жена, послушал плавное гудение кондиционера в коридоре, посидел в кабинете, глядя на смутное пятно своего лица в стекле, потом вышел в сад. Бешено стрекотали кузнечики, деревья замерли, словно боясь спугнуть торжественность момента и стряхнуть покрывало обманчивого лунного света. Пахло свежей, душистой травой. Президенту вдруг вспомнилось его далекое детство, в котором осталось много таких вот тихих вечеров. Полная почти луна висела уже высоко, затемненным бочком, казалось, продавливая черно-синее небо.
Президент поднял глаза вверх, от земной красоты, вгляделся в бессмысленно-очумелый кружок луны среди бескрайнего чужого космоса, и его сердце вдруг пронзила острая тоска. Он поспешил по сень деревьев, потом домой, прочь от этой тоски, подальше от злого, равнодушного неба. Но тоска так и не отпустила до самого утра.
Единодушным решением мировых лидеров самым достойным кандидатом на эпохальный бросок кубика признали президента России. Президент особо не сопротивлялся, ему было все равно. Ответственность так и так лежала на нем. Местом жребия назначили Москву, новый огромный дворец спорта в Лужниках. К десяти утра там собрались представители, наверное, всех мировых правительств и всех ведущих телекомпаний мира. Голос переместился из Саркофага, чтобы контролировать правильность процесса и незримо присутствовал в окружающем воздухе.
Битком забитые трибуны встретили появление президента диким ревом и залпами фотовспышек. Когда он взошел на огромный помост, председатель Международной Комиссии выступил с поздравлением и объявил о праве президента решить судьбу человечества. Президент слушал, кивал, улыбался, отвечал на поздравления, но воспринимал окружающее через какую-то пелену, словно все происходило не с ним и не сейчас. Мелькнула мысль: он же ничего не успел сказать жене! Он поискал ее глазами, не нашел и вдруг почувствовал себя страшно одиноким. Они все здесь одинокие. Перед тем, что должно сейчас произойти.
Часы показывали без десяти десять. Председатель отошел в сторону, оставив президента перед микрофоном. На стадионе воцарилась гробовая тишина, президент мог слышать даже, как жужжит где-то рядом надоедливая муха. Он посмотрел на микрофон, потом перевел взгляд на ясное небо, пронзительно голубое, каким ему и положено быть, и сердце его снова сжалось от тоски. Он оглянулся на стоящих рядом людей, на их застывшие, завороженные лица. Некоторые из них что-то бормотали про себя, наверное, молились. Оглядел многотысячную толпу, пытаясь всмотреться в лица людей. Нет, он не одинок. Все эти люди, замершие в напряженном ожидании, вдруг показались ему хорошо знакомыми, чуть ли не родными, все они слились в едином порыве надежды. Надежды на общую счастливую жизнь. К горлу президента подкатил комок. Ему захотелось сказать всем что-нибудь хорошее и очень важное. Слова нашлись сами собой. Он заговорил и его голос раскатился над трибунами громовым эхом:
- Друзья! Я горжусь тем, что живу на одной планете вместе с вами! У нас был трудный и неоднозначный выбор. Мы согласились рискнуть самым дорогим – своей жизнью. И я знаю, большинство из нас думали не только о своих личных интересах, но и о том, чтобы жизнь всех людей без исключения стала радостной и счастливой. Мы действительно достойны называться людьми!
С последними словами, которые потонули в гуле оваций, тоска дрогнула и начала жалко уползать в самый дальний угол сознания. А президент продолжил:
- Что ж, как бы не сложилось будущее, это неплохой итог тысячелетнего развития нашей цивилизации. Каким бы не оказался жребий, я уверен, Земля существовала не зря, если идея справедливости и самопожертвования стала для нас не пустым звуком.
И, хоть голос президента немного дрогнул, ему самому стало легче.
- А теперь друзья давайте возьмемся за руки, и ощутим друг друга. Мы вместе…. Подумайте о том, что сейчас может произойти. Через минуту я брошу жребий. Простите меня за все.
Люди притихли. Да, такое состояние куда больше приличествует моменту, чем глупая эйфория. Президент медленно поднялся на несколько ступенек туда, где посреди постамента на подносе из какого-то супердорогого сплава лежал маленький кубик. В голове не укладывалось, как от этого кусочка пластика может зависеть судьба всего мира. Кубик был предоставлен Голосом и просканирован на самой современной аппаратуре, позволившей убедиться в идеальности его пропорций. Одна грань - черная, как ночь, пять – белые. Все правильно, соотношение пять к одному. От того, какая грань окажется после броска наверху, зависела теперь судьба Земли. Образ кубика за последний месяц стал, наверное, самым распространенным символом на Земле. Его боялись, на него уповали, на него не молились. Сейчас маленький пятнадцатиграммовый предмет транслировался по всем телеэкранам мира, и тускло поблескивал с огромных экранов стадиона.
- Я прошу всех операторов отвести камеры от стола, - сказал президент и дал знак окружающим отойти в сторону.
- Десять часов, - подсказал кто-то из свиты.
Президент взял кубик в руку, повертел немного, положил в коробочку для бросания костей. Мгновение помедлив, он словно увидел всю огромную замершую планету, от шапок льда до раскаленных пустынь, увидел отчетливо, на теле океана блеснул даже золотой цветок Солнца. Планета показалась ему необыкновенно красивой. Такой больше нигде нет и никогда не будет. Президент почувствовал, что все люди на этом огромном и маленьком шарике сейчас вместе с ним. Он несколько раз потряс коробочку непослушными, сведенными руками, вдохнул сладкого летнего воздуха и резко раздвинул руки в стороны.
Не зря говорят, что время в критических ситуациях для человека словно замедляется. Для президента две пары секунд, которых кубику хватило, чтобы достигнуть поверхности подноса и, подпрыгнув, занять определенное законами физики место, растянулись в бесконечность. Он заворожено следил, как чередуются грани, как кубик углом ударяется об упругую поверхность металла, как подскочив и ударившись еще два раза, застывает, внутренне вибрируя. Но все равно он пропустил момент, когда грани кубика перестали отражать свет. Поверхности стола кубик коснулся абсолютно черным, как уголь, как черная дыра, как сама смерть.
Врал Голос, говоря, что ни один человек не успеет даже осознать потери. Президент успел. И его реакцией оказался не страх, не сожаление, а безграничное удивление. Где-то в глубине души он все-таки надеялся на хороший исход.
- Зачем, зачем все это было нужно? – успел подумать президент, прежде чем мир для него погас окончательно.

14.
Тот, кого на Земле называли Голосом и Оракулом, удалялся в сторону центра Галактики, мерцающего в невероятной дали паутинистыми разводами звездных скоплений. За его спиной разгоралась колоссальная картина гибели планеты, но он этого не видел, он летел гораздо быстрее света. В потоке света, мимо которого он пролетал, Земля еще жила….
Он раскинул черные крылья пустоты. В них не было совершенно никакой надобности, просто ему нравилось, как это делали странные летающие животные с уничтоженной им планеты. Их называли птицами.
Он немного жалел, планета показалась ему интересной, полной кипучей энергии. Но он, в отличие от землян, не имел выбора.
«Эх, азарт…. азарт…., - думал он, пронизывая собой пространство, - с того момента, как они решили рискнуть, у них не осталось ни единого шанса. В таком жребии нельзя выиграть. У них имелась лишь одна возможность спастись - отринуть любую мысль об участии в столь опасной игре, как мысль, противоречащую логике и здравому смыслу. Только цивилизация, руководствующаяся холодной логикой и расчетом, имеет право на дальнейшее существование. Это залог выживания Вселенной, оплаченный многими катаклизмами. Принцип древнее самой Галактики. Для мира нет большей опасности, чем склонность разумных существ к риску, которая вырастает из азарта. Подобные цивилизации должны безжалостно выпалываться словно сорняки, даже семени такого разума не должно остаться, камня на камне от планеты, его породившей.
На систему у ничем не примечательного желтого карлика стоит обратить особое внимание. Уже вторая планета порождает здесь сильную, энергичную цивилизацию, которая заражена азартом и не проходит тест. Осколки первой планеты рассеяны по эллиптической орбите между огромным газовым гигантом и маленькой красной планеткой, на которой вовсю копошатся сейчас зачатки новой жизни. Видно вся система заражена спорами опасной формы активности. Что ж, когда придет час и жители третьей планеты встанут перед выбором. Самым важным выбором в жизни.
Думая так, он летел, обгоняя волны света, в которых вторая планета еще жила, ждала и верила в чудо.


Сообщение отредактировал МирДмитрий - Среда, 23.01.2013, 16:24
 все сообщения
Степьнякъ-кочевникъ Дата: Пятница, 18.01.2013, 16:27 | Сообщение # 3
Медолюб
Группа: Авторы
Сообщений: 922
Награды: 10
Статус: Offline
Зачем? В чем смысл этого рассказа? Призыв против игр? Очередное стенание на тему того, какое человечество несовершенное?

В любом случае - сильно. Мое почтение.


Злобный, скрытный, склочный тип.

Сообщение отредактировал Степьнякъ-кочевникъ - Пятница, 18.01.2013, 16:30
 все сообщения
МирДмитрий Дата: Пятница, 18.01.2013, 20:19 | Сообщение # 4
хорунжий
Группа: Джигиты
Сообщений: 300
Награды: 2
Статус: Offline
Цитата (Степьнякъ-кочевникъ)
Зачем? В чем смысл этого рассказа? Призыв против игр? Очередное стенание на тему того, какое человечество несовершенное?

Честно говоря и сам не знаю, в чем. Пришел в голову шальной образ: человечество получает странное предложение неизвестно от кого. И захотелось пофантазировать, как люди повели бы себя при подобном выборе, где сплетаются и риск и вера в чудо и чувство справедливости. Выбранная логика поведения привела к печальном итогу в альтернативной реальности рассказа. Теперь остается придумать смысл, дабы избежать ощущения, что сморозил некую глупость.
Соспоставимо с наукой фантастика представляется как некая форма мозгового штурма - когда люди не стесняя себя придумывают резличные варианты возможного развития событий в будущем. Тем самым, надо полагать, подпитывая науку идеями. В данном контексте рассказ можно расценить как предупреждение: рано или поздно встреча с внеземным разумом произойдет. Вполне возможно, он окажется куда могущественнее нас. И не факт, что мотивы его поведения будут нам ясны и понятны, к чему, пожалуй, стоит быть готовыми. Или такой смысл: вот плывем мы (всего то пяток миллиардов) на крохотном шарике по бездонному черному космосу, который тревожно молчит, словно присматривается к нам. И не на кого нам надеяться, кроме как на самих себя. Короче, беречь нам надо друг друга и планету свою. Для меня, кстати, здесь некая форма отреагирования страхов. После написания нескольких рассказов, связанных с концом света, я как-то успокоился и уверился - все будет хорошо. Чего и всем желаю.
Благодарствую за отзыв.
 все сообщения
РОМАН Дата: Суббота, 19.01.2013, 13:02 | Сообщение # 5
Шериф
Группа: Старшина
Сообщений: 6433
Награды: 41
Статус: Offline
Цитата (цитата)
Президент поворочался еще немного, выругался, рывком встал, нашарил туфли и, забыв выключить свет, пошел на крышу, где был аэродром - поторопить с отправкой самолета.

На крыше - посадочная прощадка скорее, причем вертолетная - для самолетов (точнее, для самолетной ВПП) крыши маловаты, обычно. Плюс аэродром - это еще и куча вспомогательных служб, и техники, в т.ч. такой тяжелой, как топливозаправщики. Да и топливо держать на крыше президентского здания - диверсией пахнет! smile
И еще - чего он сам поперся, торопить? Связь отказала? Так послать кого-то! wink


Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
---
Укроп - гораздо лучше, чем конопля!
 все сообщения
МирДмитрий Дата: Понедельник, 21.01.2013, 22:30 | Сообщение # 6
хорунжий
Группа: Джигиты
Сообщений: 300
Награды: 2
Статус: Offline
Насчет аэродрома я болтанул, насколько помню, в расчете на будущее (не очень далекое), имея в виду какое-нибудь новоизобретенное устройство, возможно с вертикальным взлетом. На крыше, конечно, не аэродром, а какая-нибудь дежурная единица техники для срочного вылета, типа, заправленная на нормальном аэродроме. Но согласен, здесь перемудрил. Как говориться, не фиг, без толку умничать. Сказал бы вертолет и вопросов бы не возникло.
А насчет сам поперся, имелось в виду, что он пошел не просто поторопить, а поторопить и тут же улететь.
 все сообщения
РОМАН Дата: Вторник, 22.01.2013, 17:51 | Сообщение # 7
Шериф
Группа: Старшина
Сообщений: 6433
Награды: 41
Статус: Offline
Цитата (МирДмитрий)
Сказал бы вертолет и вопросов бы не возникло.

Можно даже не уточнять про технику сразу, имхо, достаточно сказать про "посадочную площадку".
Цитата (МирДмитрий)
он пошел не просто поторопить, а поторопить и тут же улететь.

Там вертолет или что-то похожее обязан быть в полной готовности к взлету. Можно в тексте обыграть нежелание персонажа ждать, как вариант.


Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
---
Укроп - гораздо лучше, чем конопля!
 все сообщения
МирДмитрий Дата: Вторник, 22.01.2013, 23:45 | Сообщение # 8
хорунжий
Группа: Джигиты
Сообщений: 300
Награды: 2
Статус: Offline
Согласен. В который раз убеждаюсь: не стоит вводить лишних деталей без особой необходимости. Спасибо.
 все сообщения
Башкир Дата: Среда, 23.01.2013, 12:52 | Сообщение # 9
казак
Группа: Джигиты
Сообщений: 40
Награды: 0
Статус: Offline
Сильно. И практически все время не отпускает - до самого финала. Спасибо, понравилось. За двумя оговорками: про аэродром на крыше (уже сказали) и четыре белых грани кубика при одном черном (5:1? но тут, я так понимаю, просто оговорка вышла).

С уважением, Азазель.


Малиновый звон на заре!
Скажи моей милой земле,
Что я в нее с детства влюблен -
Как в этот малиновый звон. (с)
 все сообщения
МирДмитрий Дата: Среда, 23.01.2013, 16:20 | Сообщение # 10
хорунжий
Группа: Джигиты
Сообщений: 300
Награды: 2
Статус: Offline
Цитата (Азазель)
тут, я так понимаю, просто оговорка вышла).

Вроде того. Когда я рассказ написал (года два тому), у меня вообще было три к одному в пользу выигрыша при двух черных гранях на четыре белых у кубика. Только недавно, когда взялся править дошло: две черных на четыре белых грани - это два к одному. Чуть вовсе не опрофанился. Все исправил, но вот кое что пропустил. Спасибо. И за хороший отзыв - сердечное спасибо.
 все сообщения
Степьнякъ-кочевникъ Дата: Воскресенье, 10.02.2013, 00:07 | Сообщение # 11
Медолюб
Группа: Авторы
Сообщений: 922
Награды: 10
Статус: Offline
Цитата (МирДмитрий)
Соспоставимо с наукой фантастика представляется как некая форма мозгового штурма - когда люди не стесняя себя придумывают резличные варианты возможного развития событий в будущем.
Верно. Принципиальное отличие КНИГ от любовно-детективной макулатуры - они моделируют редкие, невозможные или не случавшиеся ранее ситуации, тем самым прибавляя читателю опыта и представления о поведении в данных ситуациях.


Злобный, скрытный, склочный тип.
 все сообщения
МирДмитрий Дата: Воскресенье, 10.02.2013, 22:51 | Сообщение # 12
хорунжий
Группа: Джигиты
Сообщений: 300
Награды: 2
Статус: Offline
Истинная правда в отношении фантастической литературы. И последняя, пожалуй, заслуживает куда более серьезного отношения, чем обычно принятое. (Но справедливости ради хочется отметить, что и среди детективно-любовного царства встречаются достойные вещи. "Джен Эйр", например, ставший матрицей для большинства образчиков жанра. Или Вайнеры. Тут, наверное, не от жанра зависит, а от автора).
Недавно, кстати, опрочитал книгу Алексея Турчина по оценке рисков глобальных катастроф - так там вообще полнейшее слияние науки и фантастики. Многие идеи, которые сейчас получают серьезный научный анализ, наверняка зародились в раскрепощенных умах фантастов. Пожалуй, это хороший признак.
 все сообщения
Ser_J Дата: Воскресенье, 08.12.2013, 21:34 | Сообщение # 13
хорунжий
Группа: Джигиты
Сообщений: 565
Награды: 6
Статус: Offline
Впечатляет. Нет, правда здорово.
Было бы на конкурсе поставил бы не задумываясь 5+
Сюжет не отпускает до самой развязки, в конце можно сказать я задал себе ошарашенно: "как?"

А вот идея вложенная в рассказ...
F 63.9 — под таким номером любовь внесена в реестр заболеваний Всемирной организацией здравоохранения.
Так что правильной дорогой идём, товарищи.
Хотя надо признать этот рассказ и не мог окончиться "хэппи эндом" выпадением белой грани.


Кр. - сес. непон.
 все сообщения
МирДмитрий Дата: Понедельник, 09.12.2013, 00:22 | Сообщение # 14
хорунжий
Группа: Джигиты
Сообщений: 300
Награды: 2
Статус: Offline
Спасибо, уважаемый Ser_J. Порадовали старика! А насчет идеи..... Идеи-то особой и нет. За уши притянуто. Просто фантазия, как бы люди повели себя в таком сложном выборе. Давно писал. Сейчас бы, наверное, кое-что поменял бы.
Цитата Ser_J ()
F 63.9 — под таким номером любовь внесена в реестр заболеваний Всемирной организацией здравоохранения.

Зато, как я слышал, педофилию (извиняюсь, за неприличное слово) в Америке собираются признать вариантом нормы.
 все сообщения
Ser_J Дата: Понедельник, 09.12.2013, 20:53 | Сообщение # 15
хорунжий
Группа: Джигиты
Сообщений: 565
Награды: 6
Статус: Offline
Как однажды сказал про себя: "Чего то из того что есть я не понимаю, чего то из того что есть понимаю, а чего-то понимаю из того чего нет."
В общем я принял (на момент написания отзыва) за основную идею - вывод "Только цивилизация, руководствующаяся холодной логикой и расчетом, имеет право на дальнейшее существование." А подобная мысль... не слишком, наверное, "уютна".


Кр. - сес. непон.
 все сообщения
Форум Дружины » Литературный раздел » Тексты МирДмитрия » Вторая планета (Фантастический рассказ)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Главная · Форум Дружины · Личные сообщения() · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · PDA · Д2
Мини-чат
   
200



Литературный сайт Полки книжного червя

Copyright Дружина © 2021