Форма входа
Логин:
Пароль:
Главная| Форум Дружины
Личные сообщения() · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · PDA
  • Страница 1 из 3
  • 1
  • 2
  • 3
  • »
Модератор форума: Майор  
Форум Дружины » Авторский раздел » Тексты Майора » Вопреки всему (военная история, пожалуй)
Вопреки всему
Майор Дата: Понедельник, 06.07.2015, 22:06 | Сообщение # 1
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Нечто вроде аннотации

Лето 1805 года. В Европе сгущаются тучи, армия Кутузова выдвигается на помощь Австрии, готовясь к схватке с Наполеоном. Близится Аустерлиц. А в это время на Кавказе разгорается русско-персидская война. Наместник и главнокомандующий князь Цицианов располагает небольшими силами против персов, чьи войска по численности больше как минимум в 10 раз. К тому же наши силы разбросаны вдоль оборонительной линии, а также заняты усмирением разбойничающих горцев. Помощи ждать неоткуда. Как же поступит именитый грузин и титулованный русский? Кто будет защищать Кавказ?
 все сообщения
Майор Дата: Понедельник, 06.07.2015, 22:09 | Сообщение # 2
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Вопреки всему


«Русская армия 1805 года была
лучшей из всех выставленных
когда-либо против меня. Эта армия
никогда не проиграла бы Бородинского
сражения».

(Наполеон Бонапарт)


Глава первая, в которой персы вторгаются в Карабаг


11 июня 1805 года
Карабагское ханство, горная дорога примерно в 20 верстах от Худоаферинской переправы на границе с Персией

- Живее, живее! Шевелитесь, мухи сонные! - подгонял своих егерей майор Лисаневич, нетерпеливо гарцуя на лошади.
В какой-то момент не совсем удачно дёрнулся в седле, и его двуугольная шляпа съехала набок.
- А, ч-чёрт! - выругался Лисаневич, нервно поправляя головной убор.
Солдаты, впрочем, и без того выкладывались. Шли спешно, не сбавляя шаг, хоть и дышали тяжело. С головы до ног покрыты пылью. Всё одинаково серого цвета - что мундиры, некогда светло-зелёные с фиолетовым стоячим воротником и обшлагами; что шляпы, так похожие на щегольские цилиндры аристократов, или сапоги, должные быть чёрными; что ружья; что круглые ранцы за спиною с притороченными флягами да чёрные же подсумки с портупеей. Под козырьками мокрые лица в грязных разводах. Глаза щурятся на июньское палящее солнце, вскарабкавшееся уже довольно высоко.
Дааа, жара. То ли ещё будет...
Майор вытер платком вспотевший лоб.
До чего же досадно, чёрт побери! Простояли, почём зря, у этого полуразваленного моста через Аракс. Что забыл там Пир-Кули-хан со своим авангардом? Понятно ведь — не переправить ему десятитысячный отряд, предварительно не починив моста. В нём целая арка почти полностью обрушилась. Надеялся, как видно, никого не встретить на пути. Не даром же персидский царь Баба-хан кичился тем, что русский главнокомандующий князь Цицианов тут же уйдёт в свою «мерзкую землю», стоит появиться на Араксе «победоносным персидским войскам».
Ну вот, появились. А русские тут как тут. Встречают гостей незваных. Правда, всего триста егерей при трёх орудиях да пара сотен казаков с карабагской кавалерией вместе взятых. И это против десяти тысяч только в авангарде. А сколько следом топает? Судя по слухам, Баба-хан двинул на Грузию пятидесятитысячное войско своего сына Аббас-Мирзы. Ещё и сам обещал прийти, уже со стотысячной армией и четырьмя сотнями пушек.
Врёт, наверное, насчёт себя. Но Лисаневичу и авангарда Пир-Кули-хана более чем достаточно. Хочешь, не хочешь, а врагу надобно противостоять. Кто ж его встретит, если не единственный на весь Карабаг русский батальон 17-го Егерского полка во главе со своим полковым командиром? Остальные два батальона далеко в Грузии, в Елизаветполе, куда майор уже отправил известие о вторжении.
Персы пренебрегли своим численным превосходством, не став лезть напролом. Ушли ночью ниже по течению, где в разных местах переправились вброд.
Хорошо, что Лисаневич распорядился насчёт разъездов из местных, которыми командовал Мухаммед-ага, сын Карабагского правителя Ибрагим-хана, оставшегося в своём замке, в Шуше. Ох, неспокойно там нынче с приходом персов. Как бы хану ни того... голову ненароком не оттяпали. Главное, что его же собственные родственники народ баламутят. Вся смута дело рук одного из ханских сыновей и двоюродного братца.
«Эх, дали бы мне волю, давно бы этих предателей на виселицу отправил!»
Скрипнув зубами, Лисаневич пришпорил коня и помчался вдоль строя в голову колонны, где перед устало топающими егерями конские упряжи тянули тяжёлые пушки на передках.
Едва узнав о переправе персидского войска через Аракс, он предпринял этот марш в надежде перехватить неприятеля на подходе к нижним Джебраильским садам. Пир-Кули-хан двинул свой отряд по средней дороге. Значит, ему придётся потратить время на обход скалистых гор с юга. Тогда, рассуждал майор, следуя навстречу вражескому авангарду, его можно настичь где-то в районе Гадрутского ущелья...
- Дели-майор, впереди персияне! - лихо подскочил Мухаммед на своём вороном жеребце, предметом давней, того же цвета зависти Лисаневича.
Русский начальник и глазом не моргнул, хотя успел неплохо изучить армянский, чтобы знать как переводится его прозвище - «бешеный майор». Он, впрочем, не возражал. Пусть бешеный, лишь бы боялись. Это Кавказ, господа. Здесь только так, а не иначе. Либо тебя боятся и уважают, либо ты покойник.
Показались персы.
Все конные. Идут большими толпами.
- Орудия ставь! - орёт майор. - Батальон! В каре!
Трубит валторна, бьют барабаны. Галдят офицеры с унтерами. Ржут лошади. Гремят отцепляемые лафеты, откидываемые крышки зарядных ящиков. Топот копыт и сапог, лязг оружия, крики, беготня...
Неприятельская конница уже не шагает по дороге, а бешено несётся лавиной на малочисленный русский отряд. Заметили. Улюлюкают радостно, предвкушая лёгкую победу.
- Штуцерники! На высоты! Открыть огонь!
Пока отборные стрелки, рассыпавшись, карабкаются по склонам, канониры наводят стволы пушек и запаливают фитили. Цель кучная, долго наводить не приходится.
- Пли!
Слитный грохот орудий оглушает. За белым дымом ничего не видно. Вот он рассеивается. На изломанном неровностями предгорье россыпь валяющихся тел, посечённых картечью. Но конная лава продолжает нестись, сломя голову, прямо по павшим, не обращая внимания на русские пушки, уже снова заряженные расторопными канонирами.
- Пли!
В дыму и пламени с оглушительным грохотом вылетает новая порция смертоносного металла. На высотах слева и справа хлёстко щёлкают штуцерные залпы. Валятся всадники, кувыркаются лошади. Толпа персов редеет на глазах.
Вот они смешались, начав метаться из стороны в сторону.
Ещё выстрелы с высот. Дружный залп с переднего фаса каре. Новые убитые и раненые у врага. Наконец, не выдержав, персы бегут.
- В атаку! - командует Лисаневич, обнажая шпагу, и батальон под мерный стук барабанов слаженно идёт вперёд.
Недалеко убежали нукеры Пир-Кули-хана. Оседлав ближайшие высоты, открыли беспорядочный огонь. Закрепиться хотят. Как бы ни так!
- А ну, поднажми, братцы!
Чем ближе к склонам, тем больше шансов оказаться в мёртвой зоне. А там в штыки...
С холмов опять хлынула конница.
- Цельсь!.. - не растерялись ротные командиры. - Пли!
Уже совсем близко. За выстрелами отчётливо слышны крики раненых и дикое ржание подстреленных лошадей.
На флангах захлопали нарезные стволы. Молодцы штуцерники, сумели занять позиции. Сзади грохнули орудия, не давая охватить строй.
Всё равно обходят. Ну, теперь боковые фасы... Залп слева и почти одновременно справа. Кругом валятся трупы, но персы добираются, наконец, до передних шеренг. А там частокол из блестящих на солнце игольчатых штыков. Нет, не пробиться сквозь них. Егеря умеют орудовать этими штуковинами.
- Пробил ваш час, уважаемый Мухаммед-ага, - поворачивается майор к ханскому сыну.
Тот улыбается хищно, сверкая ослепительно белыми зубами сквозь густую чёрную бороду. Легко, словно пушинку, подхватывает одной рукой короткий штуцер. Дёрнув повод, бьёт коня пятками мягких сапог в бока.
- Хай-я-ааа! – оглашает округу диким криком и несётся, увлекая за собой всю карабагскую сотню и небольшой казачий отряд в придачу. Только длинные полы чухи разлетаются, трепеща у седла, словно крылья его быстроногого скакуна.
Враг снова отступает. Славная виктория!
Неполных пять сотен русских обратили в бегство несколько тысяч персов!
 все сообщения
PKL Дата: Среда, 08.07.2015, 22:04 | Сообщение # 3
Атаман
Группа: Походный Атаман
Сообщений: 6520
Награды: 62
Статус: Offline
Цитата Майор ()
1805 год. Российская армия занята в коалиционной войне с Наполеоном. Близится Аустерлиц. А в это время на Кавказе разгорается русско-персидская война.


Это неверно фактически.
Летом 1805 года третья коалиция еще только создавалась.
Только 29 июля 1805 года — Вена особой декларацией заявила о своем присоединении к русско-английскому соглашению.

Поэтому я изменил бы аннотацию - примерно так:

Лето 1805 года. В Европе сгущаются тучи, армия Кутузова выдвигается на помощь Австрии, готовясь к схватке с Наполеоном. А в это время на Кавказе разгорается русско-персидская война.


Доброй охоты всем нам!
 все сообщения
Майор Дата: Четверг, 09.07.2015, 06:35 | Сообщение # 4
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Верное замечание.
Спасибо. Исправил.
 все сообщения
Каури Дата: Четверг, 09.07.2015, 20:07 | Сообщение # 5
Хранительница
Группа: Хранительница
Сообщений: 14497
Награды: 153
Статус: Offline
Нда, не очень я разбираюсь в исторической подоплеке данного времени, и более того, опасаюсь читать про войну в принципе. Но мне очень понравилось начало и Дели-майор Лисаневич.
И сразу хочется спросить, сколько лет ему, да как выглядит))) Женское, так сказать, любопытство.
Переживала, за это сражение. И рада, что таки смогли победить.

Не очень разобралась с ханами, кто там за них, кто против. Ну да ладно.
Если все не будет слишком кроваво, буду читать.
Спасибо, майор, за вашу неутомимую музу.


 все сообщения
Каури Дата: Четверг, 09.07.2015, 20:09 | Сообщение # 6
Хранительница
Группа: Хранительница
Сообщений: 14497
Награды: 153
Статус: Offline
Ах да, главный вопрос.
Я понимаю, что война и все такое.
Но война - войной, а любовь будет?
wink


 все сообщения
Майор Дата: Пятница, 10.07.2015, 08:01 | Сообщение # 7
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Здравствуйте, Оля!
Рад, что вы наконец-то оживили Дружину своим присутствием.
Большое спасибо за отзыв.
Цитата Каури ()
сколько лет ему, да как выглядит)))

Исторические справки указывают годом рождения Лисаневича 1780, но в списках полка за 1802 год в графе "возраст" у него стоит 27, то есть он родился в 1775 году. Значит, во время описываемых событий ему 30 лет. Об этом будет в продолжении. Что до внешности, нигде не нашел ни его портрет, ни описания. Придется, наверное, придумывать. Правда, в те времена все офицеры выглядели примерно одинаково...
Цитата Каури ()
Не очень разобралась с ханами, кто там за них, кто против.

Ну, об этом еще не раз будет говориться, так что разберетесь, если будете читать.
Цитата Каури ()
Спасибо, майор, за вашу неутомимую музу.

Это ей спасибо)))
Цитата Каури ()
Но война - войной, а любовь будет?

Сложный вопрос. Прорабатываю сейчас эту линию, но пока не решил, кто будет героями-любовниками. Правда, здесь будет все трагично((
 все сообщения
Майор Дата: Пятница, 10.07.2015, 12:34 | Сообщение # 8
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
- Персияне ушли за Аракс, - радостно сообщил Мухаммед, когда вернулся ближе к вечеру, ещё разгорячённый погоней.
- Надолго ль, - пробурчал в ответ Лисаневич, зная, что здесь был всего лишь авангард, вслед за которым непременно придут основные силы Аббаса-Мирзы.
Сколько там у него? Вряд ли пятьдесят тысяч, как твердит молва. Но уж точно не меньше тридцати.
- Заночуем возле Джебраила, - сказал ханскому сыну. - До него не так далеко, а скоро стемнеет. Разъезды у реки оставил? Не прозеваем персиян?
- Вай, зачем обижаешь, Дели-майор?
- Ладно-ладно, - примирительно улыбнулся русский, видя ничем не прикрытое притворство карабагца.
Мог бы и не спрашивать. Никто, пожалуй, из местной знати не вызывает большего доверия, нежели Мухаммед. Даром, что басурманин. Старший сын правителя уже не раз доказал свою преданность. Нет, не зря князь Цицианов ему благоволит. Лучшего наследника на ханский престол и желать не надо.
Принц давно женат, у него три сына. Не сравнить, конечно, с отцом, который настрогал шестнадцать детей в свои семьдесят с лишним лет, но ведь у Мухаммеда всё впереди. Ему только тридцать девять. Не то, что Лисаневич — три десятка прожил, а всё бобылём ходит. Службу начал восемнадцатилетним юнцом, когда величали его не Дмитрием Тихоновичем и не «ваше благородие», а просто «сержант». До майора вот дослужился. А за душою что? Шрамы от ран да отцовское имение под Воронежем, в Саприной слободе. И то без крепостных. Ну, ещё Анна третьего класса красуется на шпаге. Как видно, служить ему в армии до конца своих дней. Впрочем, ничего постыдного в этом нет...
Ещё на реке Козлучай, при подходе к Худоаферинскому мосту, Лисаневичу донесли, что здесь побывал мятежный принц Абдул-Фет-ага, другой сын Ибрагим-хана Карабагского. Полная противоположность своему старшему брату. С самого начала он воспринимал русское подданство в штыки, сохраняя верность прежним хозяевам - Персии. Именно его стараниями волновался народ, постоянно подстрекаемый к бунту.
Выяснилось, что Абдул-Фет-ага увёл за собой почти всех капинских и цицианских жителей в Ордубанские горы, к Нахичеванской границе. Ничего не скажешь, удобное выбрал время. Вот и верь после этого басурманам. Не зря предупреждал князь Цицианов, что на татар никакой надежды нет.
Отправляя Лисаневича в Шушу, он говорил:
- Надлежит занять нашими войсками дома с такой стороны, чтобы не подвергаться опасности от жителей и быть всегда вместе. Помните, вам придётся охранять ханство Карабагское от врагов как внутренних, так и внешних. Следите за поведением хана, дабы не сносился он с властелином Персии. Немедля озаботьтесь заготовкой продовольствия на три месяца при содействии Ибрагим-хана. Провиант принимайте в зерне, а не мукою, ибо неблагонамеренные татары могут ко вреду здоровья солдатского молоть её с семенами хлопчатой бумаги. Примеров тому предостаточно…
Измена, кругом измена!
…Ночь в русском лагере прошла спокойно. Утром сыграли побудку. Офицеры провели смотр и, отправив солдат завтракать, потянулись на доклад к командирской палатке. Всё обыденно, как в мирное время.
Майор вздохнул. Нет, нельзя себя обманывать. Кавказ не прощает легкомыслия.
Спокойно выслушав рапорты ротных офицеров, Лисаневич подвёл итог:
- В первом бою, господа, мы одержали верх. Обошлись малыми потерями. Батальон остался боеспособным. Но теперь неприятель идёт сюда более сильным числом. Рапорт о наших делах главнокомандующему я направил. Пока прибудет подкрепление, стоим здесь. Посему приказываю: закрепиться на позициях; вести постоянный дозор; быть готовыми немедленно построиться, чтобы во всеоружии вступить в баталию.
Весь день строили редуты, окапывая пушки и сцепленные вагенбургом повозки. Кое-где попадался скальный грунт. Лопатами его не взять. Приходилось таскать камни, сооружая из них валы.
Пока егеря трудились на позициях, всадники Мухаммеда сновали туда-сюда, доставляя сведения с границы и ближайших окрестностей. Новости не радовали.
Персы, получив подкрепление, ожидаемо перешли Аракс. Но следовать дальше, вглубь Карабага, не спешили. Занялись грабежами. Разоряли селения и жгли посевы. Множество мелких отрядов рассыпалось по южным землям, неся смерть и опустошение.
«Уж лучше они пришли всей армией сюда и дали бы нам бой», - думал майор, глядя на мрачнеющего день ото дня Мухаммеда.
Вечером четырнадцатого июня тот с шумом ворвался в палатку Лисаневича. Потрясая письмом, как видно только что полученным, взволнованно заговорил:
- Мой брат… Он предал нас! Ушёл к персиянам!
- Кто? Абдул?
- Да!.. – Мухаммед со злобой выругался на родном языке.
Его можно понять, брат всё-таки. Ну, не желал Абдул-Фет-ага видеть русских в Карабаге, что с того? Последнее слово не за ним, а за отцом. А высказывать собственное мнение никто запретить ему не в силах.
Да, умыкнул часть жителей с приграничных земель. При желании можно и это оправдать радением о подданных, чьи веси вот-вот окажутся под пятой врага. Но скинуть маску, отбросив терпимость, и открыто перебежать к неприятелю, подняв меч на родную семью... Чертовски неприятная история, хотя Лисаневич нисколько не сомневался, что когда-нибудь это должно было произойти.
- В Шуше неспокойно, - продолжал делиться новостями Мухаммед. – Отец пишет, что жители напуганы слухами о несметных полчищах персиян. В любой час готовы принять их сторону и захватить крепость.
Час от часу не легче.
- Неужто всё так плохо?
- Хуже некуда. Отец в окружении врагов, хоть неприятеля ещё и близко нет. Я должен отправиться в Шушу, Дели-майор.
- Нас и так мало. Если мы лишимся твоей конницы…
- Пошли вместе! – Мухаммед порывисто схватил майора за плечо. – Очень тебя прошу. Надо спасать отца!
- Успокойся! – осадил принца Лисаневич, рывком освободив плечо. – Перед нами персияне. Уйдя отсюда, мы откроем им дорогу в Карабаг.
- Нам всё равно не выстоять. – Нервно жестикулируя, Мухаммед принялся мерить быстрыми шагами небольшое пространство палатки. – Слишком не равны силы. Погибнем напрасно.
- Зато задержим. Дадим возможность собрать войска в Елизаветполе и двинуть их сюда.
- Будет поздно, - не унимался принц. – Отца могут убить!
Он вдруг перестал метаться, застыв на месте, прямой, словно штык. Пронзив Лисаневича хмурым взглядом, решительно произнёс:
- Ты как хочешь, Дели-майор, а я со своими людьми ухожу.
С этими словами он повернулся и зашагал к выходу.
- Постой! – вырвалось у Лисаневича.
Чёртов горец! Все планы насмарку. Без карабагской конницы отряд станет слабее чуть ли не вдвое. С кем прикажете персов сдерживать? Остановить на Араксе не получилось. Гоняться за мелкими отрядами, каждый из которых гораздо больше русского, нет никакой возможности. Остаётся только стоять и ждать, когда неприятель объединит свои рассеянные силы и сметёт смехотворный заслон из трёхсот егерей и горстки казаков. Так не лучше ли действительно укрыться за неприступными стенами Шушинского замка? А то ведь и его можно невзначай потерять.
- Выйдём завтра, на рассвете, - медленно проговорил майор. – Я отпишу главнокомандующему, что нас подвигли к этому неодолимые обстоятельства.
 все сообщения
PKL Дата: Суббота, 11.07.2015, 09:43 | Сообщение # 9
Атаман
Группа: Походный Атаман
Сообщений: 6520
Награды: 62
Статус: Offline
Цитата Майор ()
Исторические справки указывают годом рождения Лисаневича 1780


Вроде как 1778? Во всяком случае Военная Энциклопедия и Брокгауз дают именно такую дату.

Цитата Майор ()
но в списках полка за 1802 год в графе "возраст" у него стоит 27, то есть он родился в 1775 году. Значит, во время описываемых событий ему 30 лет.


Это если нет ошибки в списках полка.

Цитата Майор ()
Правда, в те времена все офицеры выглядели примерно одинаково...







Прикрепления: 1821088.png(446.1 Kb) · 9366649.jpg(59.3 Kb)


Доброй охоты всем нам!
 все сообщения
Майор Дата: Суббота, 11.07.2015, 10:08 | Сообщение # 10
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Цитата PKL ()
Вроде как 1778? Во всяком случае Военная Энциклопедия и Брокгауз дают именно такую дату.

Точно, точно. Поспешил восьмерку переставить)))
Спасибо за иллюстрации, атаман. Особенно хороша первая. Там и рядовой, и унтер (в центре), и офицер егерей.
 все сообщения
PKL Дата: Суббота, 11.07.2015, 10:16 | Сообщение # 11
Атаман
Группа: Походный Атаман
Сообщений: 6520
Награды: 62
Статус: Offline
Цитата Майор ()
Спасибо за иллюстрации, атаман. Особенно хороша первая. Там и рядовой, и унтер (в центре), и офицер егерей.


Надо же как-то Хранительницу на Форум заманивать! wink


Доброй охоты всем нам!
 все сообщения
Майор Дата: Суббота, 11.07.2015, 19:28 | Сообщение # 12
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Глава 2, в которой к Лисаневичу идёт подкрепление


17 июня 1805 года
Тифлис, Резиденция царского наместника и главнокомандующего русскими войсками на Кавказе


Заложив руки за спину, князь Цицианов задумчиво мерил шагами свой кабинет. Благо, здесь есть где развернуться. Огромное помещение, обставленное с аристократическим изыском.
Каблуки высоких сапог негромко стучат по блестящему паркетному полу. В такт шагов позвякивают шпоры. Длинный стол между высокими окнами застелен картой, края которой, закругленные кверху, придавлены увесистыми пресс-папье.
Подойдя к столу, князь опёрся руками на карту. Нашёл Карабаг.
Ханство, с правителем которого только в мае подписан трактат о вступлении в российское подданство. Ни для кого не секрет, что пойти на этот шаг его вынудили обстоятельства. Ибрагим-хан далеко не прост, иначе и дня бы не продержался у власти. Знает, когда и с кем дружить, а с кем ссориться. То Персии знаки внимания оказывал, то с Грузией союзы против России затевал, пока не оказался меж двух огней — с одной стороны Персия, с другой вплотную подобравшаяся Россия. Крутиться пришлось, выбирать. Кого посчитал более сильным, к тому и примкнуть решил. Теперь граница Российской Империи проходит гораздо южнее.
Князь ткнул пальцем в синюю извилистую полоску Аракса.
Итак, персы решились на вторжение. Весть об этом Цицианов получил четыре дня назад. Сразу отписал в Елизаветполь полковнику Карягину, приказав ему взять свой шефский батальон 17-го Егерского полка и немедля двигаться на помощь Лисаневичу.
Не велика сила, конечно. В полку наблюдался большой некомплект. Шестнадцать офицеров заместо положенных по списку сорока семи. Унтеров, тех вообще вполовину меньше, а рядовых так на целую сотню. И причина тому вовсе не бои, коих тоже хватало. Главный бич — лихорадки с горячками. Особенно сильно полк пострадал этой весной. Рекруты поступали, но мало. Далеко не все прибыли к июню. К тому же, их надо ещё обучать. Поэтому в шести ротах Лисаневича в Шуше насчитывалось три сотни солдат, хотя должно быть вдвое больше. Карягин, судя по его докладам, тоже мог взять с собой лишь триста пятьдесят егерей и две пушки с канонирами. Все прочие — нестроевые, больные и необученные рекруты — останутся в Елизаветполе. Единственное, чем позволил Цицианов усилить батальон Карягина, это ротой Тифлисских мушкетёров. Тех самых, что двумя батальонами прибыли из Сомхетии на защиту города как раз на такой вот случай. А против них сорок тысяч персиян Аббас-Мирзы, за которыми идёт не менее сильная армия его папеньки, Баба-хана.
Палец князя заскользил по карте. Миновав Джебраил, Ах-Углан, упёрся в Шушинский замок. Цицианов постучал по нему ногтем.
Там сейчас Лисаневич. Зря он отступил. Надо было сдерживать персов и, дождавшись Карягина, разом ударить по неприятелю с двух сторон. Тогда бы и разбили врага, и прогнали бы за Аракс. Малые силы не в счёт. Воюют не числом, а умением. Это всем известная Суворовская наука побеждать. Карягин из таких. Цицианов знал его ещё майором, когда они вместе пару лет назад брали Ганжу, ныне переименованную в Елизаветполь. Потому и стал шефом полка. И офицеры с егерями ему под стать. Преисполнены мужества и отваги. Эти справятся. Выстоят, если надо, и неприятеля прогонят. Но теперь...
Теперь, когда Лисаневич трусливо заперся в Шуше, а враг свободно разгуливает по Карабагу, полковник Карягин остался один на один со всей армией Аббас-Мирзы.
Дальше на север полуразрушенный Аскаран, Карагаджи-баба, Шах-Булах, Мухрат, Мардагис и, наконец, Елизаветполь. Не так уж и далеко, как может показаться. Персам с их конницей раз плюнуть пройти, а потом и на Тифлис двинуть.
17-й Егерский полк должен стать заслоном на пути наступающих. Задержать, пока Цицианов соберёт войска в единый кулак и двинет на персов. Заранее он этого сделать не мог. Пойди, пойми, куда ударят персы, если послали два сильных отряда одновременно и к Эривану, и к Араксу. Пришлось ждать вторжения везде, не трогая растянутые полки.
Теперь замысел неприятеля понятен. С момента столкновения Лисаневича с Аббас-Мирзой всё встало на свои места. Но даже сейчас князь успеет собрать в Тифлисе, в лучшем случае, тысячу штыков и десяток орудий, чтобы двинуть на помощь егерям. Оставалось надеяться, что этого хватит, чтобы помочь Карягину с Лисаневичем, не позволив Баба-хану их растерзать.
Подкрепить бы их чем. Татарской коннице Ибрагима доверия нет. Они уважают сильного. Стоит им только увидеть, что персы берут верх, тут же изменят. А пока будут избегать драться на чьей-либо стороне. И ведь в Карабаге таких большинство. Привлечь местных армян? А сколько их осталось? Постоянные набеги да жестокая борьба за власть сократили население в десять, а то и больше раз.
Подумав, князь взялся за колокольчик. На его звон в кабинет вошёл молодой капитан князь Воронцов.
- Слушаю, ваше сиятельство, - щёлкнул каблуками.
- Вот что, Михаил Семёнович, - проговорил с расстановкой наместник. - Давайте-ка с вами составим обвещение карабагским армянам. Надо призвать их нападать на тылы неприятеля, соединившись с нашими войсками. Берите перо и бумагу, пишите...
Часто макая перо в чернила, Воронцов быстро писал под диктовку главнокомандующего. Через несколько минут воззвание было готово. Заканчивалось оно словами: «Опомнитесь! Восприймите прежнюю свою храбрость, будьте готовы к победам и покажите, что вы и теперь те же храбрые армяне, как были прежде страхом для персидской конницы».
 все сообщения
Майор Дата: Воскресенье, 12.07.2015, 13:32 | Сообщение # 13
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
18 июня 1805 года, Елизаветполь

- Ну, давай прощаться, Константин Климович. - Карягин повернулся к майору Белавину. - Не поминай лихом, брат. Прости за всё, коли чем обидел.
Обнявшись, они расцеловались.
- Уж лучше бы я с вами отправился, нежели тут сиднем сидеть, - пробурчал майор.
- Трудным будет поход этот, - вздохнул полковник. - Многие тяжбы придётся вынести. Многих людей потерять, чудо-богатырей наших.
- Так и я ни к тёще на блины напрашивался.
- С неспособными да немощными тоже кому-то быть должно.
- Ну, спасибо тебе, Павел Михайлович. Уже и в немощные меня зачислил. Ежели на возраст намекаешь, так и ты не юнец давно.
Прав Белавин, шефу полка пятьдесят пять не за горами. Но и майору больше сорока. Несмотря на это, Карягин знал его, как офицера исключительно геройского. Впрочем, таковыми в полку были все. Но выбор старшего инвалидной команды, остающейся в Елизаветполе, пал как раз-таки на Белавина.
На лице полковника мелькнула улыбка:
- Ворчишь, словно старик. Хуже меня.
- Ладно, - махнул рукой майор. - Поезжайте уж с богом.
Когда командир запрыгнул в седло, Белавин осенил его крестным знамением и взял под козырёк. Отдав честь, полковник в сопровождении штабных офицеров поскакал в голову построенной колонны.
- Батальон! Шагом... марш! - донеслось оттуда.
Затопала сапогами пехота, застучали копытами лошади, загремели по мостовой колёса орудий и обозных телег. Потянулась длинная змейка людей в зелёных мундирах мимо роскошного ханского сераля, мимо небольшой мечети, окружённой огромными чинарами. Казалось, их шевелящиеся на ветру большущие кроны машут на прощание уходящему войску своими разлапистыми серо-зелёными листьями.
Колонна шумно втянулась в жилые кварталы.
- Чего приуныли, братцы? - взвился вдруг над строем чей-то громкий голос. - Идём, как на похоронах.
- Кто там такой голосистый? - спросил Карягин у ехавшего рядом командира батальона майора Котляревского.
- Да Гаврилка Сидоров, запевала наш, - неопределённо мотнул головою майор.
- Как же, знаю. Справный солдат.
Между тем, Гаврилке ответили:
- Чего веселиться-то? Не на посиделки, чай, топаем.
- А ты уже заранее помирать собрался? Так отойди на край дороги да яму себе рой.
- Во-во, - подхватили в строю. - Ишо и крест не забудь вытесать. Всё нам работы меньше.
Егеря рассмеялись.
- Разрешите песню, ваш скродь? - не унимался Сидоров. - Солдату с песней завсегда веселее.
Котляревский вопросительно глянул на шефа. Тот кивнул, качнув лохматым султаном на шляпе.
- Запевай! - с готовностью крикнул майор за спину.
Тут же полился, зажурчал высокий солдатский голос:

Солдатушки, браво-ребятушки,
А кто ваши жёны?


Несколько сот глоток вмиг подхватило, грянув басами, распугав местных собак, опрометью бросившихся к своим дворам:

Наши жёны — пушки заряжёны.
Вот кто наши жёны!


Так и пели. Сидоров как бы спрашивал товарищей:

Солдатушки, браво-ребятушки,
А кто ваши дети?


И те отвечали хором:

Наши дети - ружья, пистолети.
Вот кто наши дети!


Жители прильнули к заборам, высыпали на улицы. Детвора стайками вилась возле марширующих егерей, которые старательно чеканили шаг под песню. А над городом гремело:

Солдатушки, браво-ребятушки,
А кто ваши матки?
Наши матки - белые палатки.
Вот кто наши матки!

Солдатушки, браво-ребятушки,
А кто ваши отцы?
Наши отцы - русски полководцы.
Вот кто наши отцы!


Миновав два моста, батальон вышел из ворот. Уже за городом песню допели:

Солдатушки, браво-ребятушки,
А кто ваши деды?
Наши деды - славные победы.
Вот кто наши деды!


Внешняя землебитная стена Елизаветполя с выступающими бастионами осталась позади. Колонна шла по зелёной равнине, орошаемой речкой Ганжа. Впереди ещё много равнин и рек, которые предстоит пройти. Пройти под жестоким огнём неприятеля, вторгшегося в Карабаг. А пока все живы и здоровы. Маршируют бодро, воодушевлённые песней ротного запевалы, не зная, кому из них предстоит выжить, а кому навсегда остаться в Кавказской земле.
 все сообщения
Майор Дата: Понедельник, 13.07.2015, 12:13 | Сообщение # 14
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Так... Где там наша Хранительница?
У меня тут любофф начинается.

(продолжаем завлекать)))
 все сообщения
Майор Дата: Понедельник, 13.07.2015, 12:15 | Сообщение # 15
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Глава 3, в которой тает надежда на соединение Карягина с Лисаневичем


25 июня 1805 года
Шуша, дворец хана


Выйдя из дворца, Лисаневич вздохнул. Разговор с Ибрагим-ханом не шёл из головы. Его сын Абдул увёл практически всю ханскую конницу к персам. Город будоражило. Все ждали, что в Шушу вот-вот ворвутся нукеры Аббас-Мирзы. Перед ним готовились открыть ворота, как некогда перед Ага-Мухаммед-Каджаром. Правда, в то время это не заставило правителя Персии отказаться от резни. Не убей его собственные придворные, кто знает, чем бы всё это кончилось. А теперь, пожалуй, только присутствие русского войска сдерживает жителей от более решительных действий.
Майор надел шапку, держа одной рукой за угол. Немного постоял на крыльце, вдыхая летний аромат разросшегося перед ханским дворцом сада и слушая щебет птиц.
Страшно представить, что бы творилось в Шуше, откажись Лисаневич последовать за Мухаммедом на выручку его родителя. Сотней всадников эту проблему не решить. Их бы попросту перекололи или заставили перейти к персам по примеру остальных. А потом расправились бы с ханом и его семьёй. Что бы с ними было? Что стало бы с нею?..
Сам не заметил, как спустился по ступеням и пошёл бродить аллеями сада. Здесь и увидел её. Стройную, в облегающем платье с длиннющими рукавами и... одинокую. Даже не удивился, поскольку думал как раз о ней. Только дыхание спёрло, словно в тот раз, когда их глаза первые встретились.
- Султанет... - еле выдохнул майор.
- Здравствуйте, Дмитрий Тихонович, - нежно пропела девушка, и сердце сурового воина затрепетало, повиснув на тонкой ниточке, готовой оборваться в любое мгновение. - Вы говорили с отцом?
Боже, как пышет жизнью её белое личико. Как ладно лежат на бугрящейся груди, туго обтянутой бархатной материей платья, две длинные косы, спускающиеся из-под белоснежного платка. Как невинно и ярко играют на солнце монеты, свисающие с шапочки на лоб, над красиво изогнутыми чёрными бровями. А этот узкий серебряный поясок с подвеской, застёгнутый вокруг осиной талии…
- Уи, мадемуазель, - опомнился Лисаневич, вдруг позабыв сразу все русские слова.
Султанет засмеялась. Раскатисто, звонко. Словно бубенчики зазвенели.
- Ах, оставьте, ради бога. Ваш французский ужасен. Давайте лучше попрактикуемся в армянском.
- Давайте, - поспешил согласиться, испытывая страшное смущение.
- Так вы говорили с отцом? Нам что-то угрожает?
- Говорил. Не беспокойтесь, Султанет-бегим, вы в полной безопасности.
- Вы, право, решили меня обмануть. Думаете, я наивная девочка, ничего не знающая о том, что творится вокруг?
- Нет, что вы. И в мыслях не было. Просто хочу заверить, что под моей защитой вам совершенно нечего бояться. Уж мои-то чудо-богатыри сумеют защитить и вас, и вашу семью.
- При условии, что моя семья будет как прежде верна российской короне, - смело заявила принцесса. - Но вдруг обстоятельства вынудят отца поступить иначе, что тогда? Вы волшебным образом превратитесь из защитника в палача?
- Зачем вы так, - насупился майор.
- Отвечайте же. Я хочу знать правду.
Лисаневич горько вздохнул. Как же права эта милая девочка. Всё вокруг пропитано изменой. Кажется, только семейство хана ещё хранит верность. Если, конечно, не считать Абдул-Фета. Но и сам Ибрагим хитрец, каких мало. Сегодня так, завтра эдак. И не поймёшь, куда повернёт. В конце концов может изменить и он.
- Я сделаю всё, чтобы спасти вас, Султанет-бегим, - горячо заговорил майор. - Пусть рушится мир, пусть все предают, я в нужный час буду рядом с вами, потому что люблю...
- Нет! - девушка метнулась к нему с кошачьей грацией и закрыла холодными пальчиками его губы. Зашипела: - Не смейте. Вы не можете...
- Могу! - Он убрал её руку, прижав к своей груди. - Послушайте, как бьётся моё сердце. Оно разрывается на части от любви к вам.
- Прекратите!
Девушка вырвалась и смотрела испуганно, широко распахнутыми глазами. Некогда белоснежные щёки налились ярким румянцем.
- Дели-майор! - послышался сзади знакомый голос.
Лисаневич обернулся и увидел в конце аллеи Мухаммеда. Тот быстро подошёл. Увидев сестру, нахмурился:
- Султанет, что ты здесь делаешь одна?
- Прогуливалась по саду, - на удивление спокойным голосом ответила девушка.
- Иди к себе.
Она грациозно поклонилась:
- До свидания, Дмитрий Тихонович, - сказала кротко и вдруг улыбнулась так лучезарно и застенчиво, что у бедного майора снова перехватило дыхание.
Вяло козырнув, он ещё долго смотрел вослед удаляющейся девушке, любуясь её точёной фигуркой.
- Эй, слушай, - привёл его в чувство Мухаммед. - Я понимаю, конечно, что моя сестра первая красавица в Карабаге, от которой легко потерять голову, но нас немного ждут мужские дела. Давай не отвлекаться. Пир-Кули-хан, между прочим, отправился со своим отрядом дальше на север.
- Значит, штурма не будет?
- Ха! Не такой он дурак, чтобы штурмовать неприступный замок. Многие до него пытались, имея гораздо больше, чем десять тысяч воинов, да только зубы обломали.
- Получается, мы деблокированы, - задумчиво пробормотал майор.
- Это как сказать. Разъезды остались. Неизвестно когда подойдёт Аббас-Мирза с основными силами. Он ещё через Аракс не переправился. Возможно, решил подождать Баба-хана, чтобы напасть сообща.
- Главнокомандующий направил к нам батальон Карягина с двумя орудиями. Требует, чтобы я вышел ему навстречу для соединения.
- А как же Шуша? - недоуменно поднял брови Мухаммед.
- Полагаю, город планируется оставить на попечении ваших собственных войск.
Принц зло ощерился:
- Смеёшься, да? Сам ведь знаешь, как только вы уйдёте, город немедля сдадут персиянам.
- Знаю.
- Тогда чего же ты...
- Спокойно! - Подняв руку, Лисаневич оборвал не в меру горячего принца. - Я всё понимаю. Поэтому мой батальон остаётся здесь.
- Ай, молодец, Дели-майор! - обрадованный Мухаммед набросился на русского с объятиями. - Дай-ка я тебя расцелую, родной. Ты настоящий мужчина.
Убрав, наконец, колючую бороду от лица Лисаневича, принц возбуждённо крикнул, уже убегая по тропинке в сторону ханских покоев:
- Пойду, порадую отца!
Майор не стал говорить, что недавно сообщил Ибрагим-хану об этом своём решении. Только посмотрел с тоской вдоль тенистой аллеи, туда, где скрылась красавица Султанет. Разве можно поступить по-другому, бросив её здесь? Нет, на такое он нипочём не согласен.
 все сообщения
Майор Дата: Вторник, 14.07.2015, 09:30 | Сообщение # 16
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
24 июня 1805 года
Карабаг, урочище Кара-агач-Баба на реке Аскарань, мусульманское кладбище

…Опять карабкаться вверх. Сколько же можно!
То с горы, то в гору. Оседлали высоту. Прицелились. Залп. Вторая шеренга вперёд. За ней третья, пока другие заряжают. И бегом до следующей вершины.
Рассыпным строем. В пороховом дыму. Под вражьими пулями.
Неимоверно печёт солнце. Горячий воздух обжигает лёгкие. Дыхание сбивается. Пот заливает глаза.
Поручик Емельян Лисенко утёр лицо. Бесполезно. Будто не шапка на голове, а перевёрнутое ведро с водой. Насквозь мокрые перчатки давно утратили свою белизну. Почернели от пыли и копоти.
Ноги немеют. Шутка ли, с раннего утра по горам скакать. Не на коне, как майор Котляревский, а пёхом, если солдатским лексиконом изъясняться.
Шесть часов без малого продирался батальон сквозь толпы наседающих персов. Четырнадцать вёрст от самой речки Шах-Булах одолели с боем.
Стоило её перейти, тут же нарвались на персидские разъезды. Верный признак того, что неприятель совсем близко. И точно. Часа не прошло, как на отряд налетела конная лава. Тысячи три, если не больше.
Емельян уже думал, что всё, отвоевался. Положат их сейчас персияне. Разве могут пять сотен устоять перед такой силищей? По всем правилам — нет.
Но Карягин скомандовал «в каре!»
Забегали, засуетились егеря с мушкетёрами под барабанную дробь, выстраиваясь в ровную коробку.
- Штуцерники, вперёд! - не унимался полковник.
А куда «вперёд»? На конницу? Под сабли?
Команды стрелков подались в стороны и встали растерянные. Лисенко со своим взводом, входившим в отряд капитана Парфёнова, увлекаемый общим потоком, тоже вывалился из строя. Смотрел то на приближающихся персов, то на командира, ошалело озиравшегося в поисках выгодной позиции.
Неизвестно сколько бы так стояли, не появись Котляревский верхом на коне.
- За мной! - гаркнул майор и поскакал к ближайшим высотам, командуя на ходу: - Клюкин и Парфёнов слева! Вихляев, Туманов направо! Быстрее!
Вот когда началась беготня. Никто и подумать не мог, что продлится она несколько часов.
На занятой высоте к Лисенко вернулась былая уверенность. Вспомнил, какие команды следует подавать. Прокричал первую. Горло предательски выдало петуха. Поручик закашлялся. Но егеря своё дело знали. Взяв неприятеля на прицел, дали дружный залп.
В штуцерниках только умелые стрелки, в основном унтер-офицеры. Уж эти-то не промажут.
Грянули выстрелы и с других высот. Стрельба велась непрерывно. Конники падали. Нет, сыпались, будто сухие листья с деревьев. И чем они ближе, тем гуще устилали землю своими телами.
Перестроившийся в каре батальон продолжал идти вперёд по низине.
- Парфёнов! На ту вершину! - слышится зычный голос Котляревского, и егеря, сбегают вниз, набирая скорость, чтобы скорее взобраться на противоположный склон.
Пока бегут, отстреливается каре. Вот и вершина. Встали, прицелились... Всё повторяется.
Лисенко мало что соображал. За него работали рефлексы. Страх гнал вперёд, за бегущими егерями. Боясь отстать, поручик носился за ними, как угорелый. Куда Парфёнов бросал свой отряд, туда и он. Задыхался, едва переставляя ноги, но бежал.
Следующая высота. Отстрелялись, прикрывая медленно ползущее каре, и дальше. Только вперёд. И нет времени задуматься — куда?
- На тот холм! Сбить неприятеля! - шпага майора указывает на соседнюю вершину.
Там столпились конные персы, направив длинные фитильные ружья на марширующий внизу батальон. Идти на них? Но ведь тогда они откроют огонь по наступающим...
Егеря бросаются в атаку. Страх снова гонит Емельяна вслед за солдатами. Поручик, всеми силами стараясь втоптать его в землю, взбирается по склону. Свистят пули, иногда прерываясь коротким «чвак!». И тогда падает рядом егерь, а то и два, роняя штуцер и нелепо всплёскивая руками. Стараясь не обращать на это внимания, поручик заставляет себя карабкаться дальше.
- Плииии! – орёт истерично, едва головы егерей показываются над вершиной.
Залп, и сквозь дым в рукопашную.
Но не с кем драться. Персы удирают с холма, нетерпеливо нахлёстывая коней.
Остаётся только стрелять вослед, поджидая, когда пройдёт каре. И снова опрометью вниз, к очередному холму…
Неизвестно, сколько бы это длилось. Карягин вовремя заметил плоский курган с разбитым на нём татарским кладбищем. Небольшой минарет и надгробные камни вокруг. К тому же окопано со всех сторон. Готовый редут. Можно хорошо закрепиться.
Теперь штуцерники, тяжело дыша, разбегаются по краям кладбища, занимая позиции.
- Третья… шеренга… заряжай! – выдавливает Емельян и в изнеможении опускается на ближайшую могильную плиту позади своего взвода.
Стрелкам, впрочем, напоминания не нужны. Уже достали патроны и, откусив пулю, ссыпают порох в ствол. Передний ряд целится в неприятеля, гарцующего в отдалении, больше не рискуя нападать на злых, огрызающихся русских.
Конские упряжи тянут вверх по склону оба орудия. Артиллеристы в мокрых от пота мундирах, прильнув к лафетам, ещё и руками помогают.
- Давайте, ребята! Немного осталось! - подбадривает их командир, поручик Гудим-Левкович.
Вот он спрыгивает с коня и присоединяется к своим солдатам, ворочая за спицу пушечное колесо.
- Быстрей, быстрей, родимые! Вот, вот… Веселей пошла!
Преодолев подъём, орудия растаскивают по сторонам. Проворно снимают с передков, устанавливая стволами к неприятелю. Следом, тарахтя на камнях, взбирается обоз. А на курган уже марширует батальонное каре с развёрнутым знаменем, под мерный стук барабанов.
Ну, слава богу! Не надо больше никуда бежать. По крайней мере, прямо сейчас. Хоть немного дадут отдохнуть.
 все сообщения
Майор Дата: Четверг, 16.07.2015, 08:26 | Сообщение # 17
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Глава 4, в которой Пир-Кули-хан осаждает Карягина


24 июня 1805 года
Карабаг, урочище Кара-агач-Баба на реке Аскарань


Нет, не знал Карягин об этом кургане с мусульманским кладбищем. Зато был у него проводник - друг-армянин, подсказавший надёжное место, где смело можно расположиться на отдых. Даже на глазах у наседающего неприятеля.
Друга этого звали Ованес или проще Вани. Он из меликов, то есть потомок знатного армянского рода. Правда, отец Ованеса работал простым ремесленником - занимался ювелирным делом. Сын помогал ему в мастерской, но недолго.
Ибрагим-хан, насаждая свою власть в Карабаге, вёл постоянные войны с меликами Хамсы, как называли этот край сами армяне. В стране постоянно лилась кровь, собирались на битву конные рати, то здесь, то там слышался звон оружия. Стал ареной кровавых схваток и Джраберд, родное меликство Вани, раскинувшееся в живописнейшем уголке Карабага между горными реками Тартар и впадающей в него Хачен. В тех местах и жил Ованес, чьё селение именовалось Касапет.
Оставив отцовскую мастерскую, он взял ружьё, сел на коня и в тайне от родных покинул отчий дом. Подался к джрабердскому мелику Ровшану, сражавшемуся со всеми, кто приходил с мечом на его землю: с персами, с ганжинским ханом Джавадом, с карабагским Ибрагим-ханом и прочими завоевателями. Со временем возглавил один из его конных отрядов и получил прозвище Вани-юзбаши, что значит «сотник Вани».
Надежды на избавление от постоянных набегов и произвола карабагского хана мелик Ровшан возлагал на русскую армию, безоговорочно веря в силу её оружия. Вместе с армией князя Цицианова он осаждал Ганжу. Храбро дрался там и сотник Вани.
Когда город пал, Ровшан поселился в Ганже вместе со своей семьёй. Вслед за ним Джраберд покинуло ещё около трёхсот армянских семей, спасаясь от гонений Ибрагим-хана. Они обосновались в окрестностях Елизаветполя. Но неимоверная жара, непривычный климат и необустроенность породили болезни. За лето умерло порядка пяти сотен человек. Беглецам пришлось искать другое место. Настоящим спасением для них стала деревня Восканапат в том же Ганжинском ханстве, где оказалось более прохладно.
Среди этих переселенцев был и Ованес. Только не стал он покидать захваченный город. Остался в Елизаветполе, где сдружился с полковником Карягиным, под началом которого штурмовал стены Ганжинской крепости. Карягин помог обустроиться на новом месте. Его полк составлял городской гарнизон, одновременно наблюдая за неприятельскими партиями, снующими повсюду в поисках лёгкой наживы. Житья от них не было. Вот и выслеживал сотник Вани этих разбойников. А потом вместе с егерями гнал прочь с вновь обретённой обетованной земли.
Узнав, что Карягин выступает против персов, Ованес взял несколько верных людей и, не раздумывая, отправился с ним.
- Я пригожусь, - сказал он полковнику. – Никто не знает этих мест лучше меня.
Действительно, пригодился. Вряд ли шеф полка в пылу боя обратил бы внимание на торчавший вдалеке минарет. Вани подсказал, что там очень выгодная позиция. И вовремя.
Когда уставшие, измотанные непрерывным шестичасовым боем люди взошли на курган, им открылся вид на большой лагерь персов, разбитый на берегу реки Хачинчай, протекавшей верстах в четырёх впереди. Там, как выяснилось, расположился весь десятитысячный авангард Пир-Кули-хана. Через него бы точно не пробились.
- Обоз вагенбургом ставь! - скомандовал Карягин, с тревогой всматриваясь вдаль. - Стрелкам и артиллерии рыть валы. Укрепляться!
Полковник обернулся, внимательно посмотрев на минарет. Башня торчала позади позиции. Он постоял в задумчивости, потом завертел головой, обшаривая глазами изготовившихся к бою штуцерников.
- Майор Котляревский! - позвал командира батальона, зная, что тот где-то поблизости.
- Слушаю, ваше превосходительство! - Рядом незамедлительно вырос подтянутый майор.
Молодое скуластое лицо в потных разводах, мокрые, взъерошенные бакенбарды, смешно вздёрнутый нос, тонкие губы и ямка на подбородке. Близко посаженные глаза выдают усталость, но горят решимостью.
- Петр Степанович, ты вот что, - как можно спокойнее произнёс Карягин, - один взвод посади в минарет. Оттуда неприятелю хорошо вредить, и стрелки защищены будут.
- Понятно, - Котляревский глянул полковнику через плечо, помахал кому-то. - Парфёнов! Господин капитан! - позвал одного из командиров штуцерников и сам пошёл ему навстречу.
Молодец, налету схватывает. Не только прекрасный офицер, но и друг, не раз проверенный в сражениях. При штурме Ганжи один из первых влез на крепостную стену, причём без лестницы. Там его и подранили в ногу.
А на марше как себя вёл! И это кроткий, скромнейший во всех отношениях человек. Сын священника, он вполне мог пойти по стопам отца. Но судьбе, как видно, было угодно направить в его дом в Харьковской губернии будущего командира 17-го Егерского полка, тогда ещё полковника Лазарева, ныне безвременно почившего. Приметил он паренька да позвал к себе — с родительского благословения, разумеется.
С четырнадцати лет служит Пётр. В семнадцать он уже подпоручик. Теперь вот майор. Произведён в этот чин за подвиги в Ганже. По праву, ничего не скажешь, хоть ему двадцать три только-только исполнилось. Как раз когда персы вошли в Карабаг...
- Идут, ваше превосходительство, - отвлёк от размышлений напряжённый голос полкового адъютанта Павленко, внимательно наблюдавшего за персидским лагерем.
Смышлёный парнишка этот поручик. В полку четыре года как. Начинал с юнкеров. Откуда он родом? Ах, да, из Ромны. Малоросский дворянин. Будет жаль, если убьют. Ему бы жить да жить. Да что там, всех жаль, и солдат, и офицеров.
- Ваше превосходительство?
- Не дадут нам отдохнуть, господин поручик, - слабо улыбнулся Карягин, глядя на живой ковёр из мчащейся персидской конницы, покрывшей всё видимое пространство. Прищурился на солнце. - Сколько сейчас? Около пяти часов?
- Думаю, что да.
- Передайте приказ: подпустить неприятеля на дистанцию, после чего бить по нему дружным огнём из ружей и пушек единовременно.
Адъютант вскочил в седло и поскакал вдоль строя, разыскивая ротных командиров.
- Послушай, Вани, - повернулся Карягин к армянину, - твой человек сможет попасть в Шушу?
- Если хорошо постарается... - уклончиво сказал проводник.
- Я отправлю предписание Лисаневичу, чтобы поспешил к нам. Заодно Ибрагим-хан пусть пришлёт сюда карабагскую конницу. Одни мы здесь ничего не сделаем, сам видишь. Так что надо постараться, Вани.
- Раз надо, значит постараемся. - Лицо армянина расплылось в лучезарной улыбке.
Толпа конных персов, похожая на цунами, которое вот-вот поглотит маленький кораблик, затерянный на морском просторе, улюлюкая, словно варварское племя, неслась к одинокому кургану с окопавшейся на нём горсткой русских.
Слаженный залп егерей, мушкетёров и артиллерии буквально смёл передние ряды.
Персы замешкались, объезжая тела убитых. Едва начали новый разбег, как снова наткнулись на плотный огонь егерей.
Не выдержали, побежали.
Потом опять пошли в атаку, пытаясь штурмовать то конницей, то пехотой. Выкатили на ближайшие высоты лёгкие фальконеты, поддерживая наступление артиллерией. Ничто не помогло.
До ночи так и не смогли подобраться к кургану, оставив на поле перед ним гору трупов, сплошь устилавших землю.
Гаврила Сидоров, тот самый ротный запевала, стоя в своей шеренге, утёр со лба пот.
- Что я говорил, братцы? Мы ничем не хуже персиян ковры умеем ткать. Гляньте-ка на это вот, - показал на долину. – Чем вам не персидский ковёр?
Строй взорвался дружным солдатским смехом.
 все сообщения
Майор Дата: Воскресенье, 19.07.2015, 19:20 | Сообщение # 18
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
26 июня 1805 года
Карабаг, Шуша, Елизаветпольские (Ганжинские) ворота

Удивительно звёздное небо нынче. И полумесяц такой золотистый, блестящий, словно с пика мечети сорвался и взмыл в ночное небо, чтобы там засиять.
Повсюду темень. Только звёзды и видно да бесконечную вереницу факельных огней далеко внизу, по дороге в Елизаветполь. Шикарный вид. Майора Лисаневича, похоже, специально ради этого среди ночи подняли, чтобы мог насладиться зрелищем. И компания подобралась достойная, сплошь местные принцы. На крепостную стену с ним поднялись Мухаммед со своим взрослым сыном Джафаром и его брат Мехти.
- Значит, Аббас-Мирза всё-таки переправился через Аракс, - пробормотал Мухаммед, задумчиво глядя на дорожку из факелов.
- Сразу на Ганжу пошёл? - удивился Мехти.
- А что ему здесь делать? Шуша неприступна, и он это знает.
- Там полковник Карягин со своим батальоном, - подал голос Лисаневич. - Вёрст двадцать пять отсюда. Ведёт бой с авангардом персиян. Сегодня днём от него пришёл человек с предписанием идти навстречу.
- И что, пойдёшь? - Старший принц с явным сомнением кивнул за стену.
Майор поморщился:
- Мы это уже обсуждали. Нет смысла воевать с персиянами, если потеряем Шушу.
- А как же твой полковник? Ведь его разобьют. Смотри, какая силища к нему прёт.
Лисаневич скрипнул зубами. Да, несладко приходится Карягину. Аббас-Мирза вон, с крупным подкреплением на подходе. К утру, того и гляди, на месте будет. Навалится всей силушкой да и раздавит неполный батальон русских, наверняка уже понёсший тяжёлые потери.
На сердце скребли кошки, но майор выдавил:
- Он справится. В крайнем случае пробьётся к нам, в Шушу.
«Сам-то в это веришь?» - спросил себя, ожидая скептических усмешек от собеседников. Но те помалкивали, сосредоточенно всматриваясь в темноту.
- Слушааай! - разрезал тишину далёкий окрик часового.
- Слушааай! - отозвался другой, поближе.
- Слушааай! - прокричал невидимый страж совсем рядом.
Теперь перекличка отдалялась, обегая посты, расставленные по всей стене. Пролетит по периметру крепости, миновав более двух вёрст и затихнет ненадолго, чтобы со временем прозвучать вновь. И так целую ночь...
- Карягин-то на тебя надеется, Дели-майор. - Мехти-ага сказал это без укора, вроде даже с каким-то сочувствием.
Но Лисаневича его слова почему-то взбесили.
- Равно как на вашу конницу, - процедил он сквозь зубы.
Мехти нервно дёрнулся, наверняка собираясь ответить грубостью, но встрял старший брат:
- Он и отцу написал?
- Да. - Майор не стал вдаваться в подробности, жалея, что вспылил.
Зачем, в самом-то деле, срывать злость на ни в чём не повинных принцах, преданность которых не вызывает сомнений. Покрепче ханской будет.
- Что сказал отец?
Лисаневич нахмурился:
- Ответил, что вся его конница уже там, и командует ею его сын Абдул-Фет-ага.
Промолчали. Правильно, нечего сказать.
Ни для кого не секрет, что Абдул присоединился к Пир-Кули-хану, забрав из Шуши почти всех карабагских конников. Наверняка они тоже воюют против Карягина.
- Надеюсь, что твой полковник доберётся сюда живым, - Мухаммед успокаивающе похлопал майора по плечу. - Мы будем просить Аллаха спасти его и других гяуров.
- Похоже, нам больше ничего не остаётся, - проговорил тихо Лисаневич.
- На всё воля Всевышнего...
Утром, проезжая каменными коридорами шушинских улиц, майор никак не мог отделаться от мысли, что по его вине отряд Карягина может погибнуть. Но и оставив город он вряд ли сделает лучше. Пока русские в Шуше, форпост этот в их руках, а значит и Карабаг. Вот зачем здесь Лисаневич со своим батальоном. Вот ради чего прислал их Цицианов. Так почему же теперь наместник требует обратного, настаивая на том, чтобы идти на встречу с Карягиным? Неужели гибель одного батальона сравнится с потерей карабагской столицы? Ну, допустим, соединятся два русских отряда. Возможно, каким-то чудом им удастся остановить превосходящие силы врага. Пусть даже погонят персов прочь. Но потом вернуть Шушу вряд ли получится.
Нет, нельзя отсюда уходить. И ханская дочь здесь вовсе ни при чём.
Султанет... От одной мысли о девушке у Лисаневича ёкнуло сердце. Когда они ещё увидятся? И увидятся ли вообще?
Вздохнув, майор пришпорил коня и въехал под ажурную арку цитадели.
 все сообщения
Майор Дата: Четверг, 30.07.2015, 08:07 | Сообщение # 19
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline


Котляревский Петр Степанович
Здесь он в звании генерала от инфантерии, которое пожаловал ему император Николай I своим высочайшим рескриптом после коронования в Москве в 1826 году.



Прикрепления: 4501745.jpg(22.2 Kb)
 все сообщения
Майор Дата: Четверг, 30.07.2015, 08:10 | Сообщение # 20
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
КАРТА, чтобы ориентироваться в географии, кому интересно




Прикрепления: 7864472.jpg(148.3 Kb)
 все сообщения
Майор Дата: Суббота, 01.08.2015, 09:26 | Сообщение # 21
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Глава 5, в которой отряд Карягина сражается в полном окружении


26 июня 1805 года
Карабаг, урочище Кара-агач-Баба, мечеть мусульманского кладбища


С высоты минарета русский лагерь виден, как на ладони.
Поручик Лисенко с тоскою следил из бойницы за тем, как персидские фальконеты методично уничтожают отрядный обоз. Ядра с треском врезались в повозки, отрывая щепки, ломая дышла, колёса, слеги, а то и разнося их вдребезги. Взлетали фонтаны земли, ржали перепуганные лошади, коих и без того едва ли половина осталась.
Форменный расстрел. Того и гляди, скоро сровняют с землёй. А когда внизу станет некому оборону держать, за мечеть возьмутся, где засел отряд Емельяна в тридцать егерей с одним унтером да тремя мушкетёрами. Сомнут их, как пить дать.
Нет, не о таких битвах он грезил, когда ехал сюда на службу из родного Хорола четыре года назад вместе со своими земляками-дворянами Ильяшенко Петром и Карнеевым Ваней. Пётр его ровесник, Ваня же сущее дитя, на девять лет младше.
Все поступили в полк юнкерами.
Сколько было разговоров, предвосхищавших будущие походы! Каждый мнил себя былинным героем, смело бросающимся в гущу сражений.
И вот, наконец, первое выступление в Бамбакскую провинцию, где из тридцати трёх деревень сбежали взбунтовавшиеся магометане вместе со своими агаларами. За границу подались, к Эриванскому хану. Пришлось отправиться вдогонку, чтобы вернуть беглецов на место и привести к присяге на верность Его Императорскому Величеству.
Вроде, ничего сверхъестественного, но впечатления были неописуемые. Главное — гордость, что все испытания похода перенесли с честью.
А потом князь Цицианов повёл войска на Ганжу.
Ох, как же старались юные дворяне из Хорола показать свою храбрость. Лисенко преуспел, когда с вверенными ему егерями первым взобрался на крепостной вал. А вот Корнееву не повезло. Вытесняя персиян из садов, он получил тяжёлую рану, от которой скончался на четвёртый месяц.
Емельян и Пётр уже на исходе второго года службы получили офицерские звания, а Ваня по молодости лет засиделся в юнкерах. Стал подпоручиком лишь в позапрошлом году, в конце ноября. Подпоручиком же и помер.
После этого что-то надломилось в Емельяне. Он перестал рваться в бой и почти не общался с Ильяшенко. Если отправят на баталию, то пойдёт, куда же денешься. Но сам, по доброй воле подставлять голову ни за что не станет. Он ведь так молод. Столько ещё впереди...
- Да что ж такое творится-то, братцы! - заголосил кто-то из егерей, толпившихся у бойниц. - Это ж натуральное смертоубийство получается. Неужто управы на вражьи батареи не найдут?
- Ага, найдёшь на них, - прошамкал сидевший у стены солдат, пытавшийся рассосать твёрдый сухарь. - Скорее они на нас управу найдут. Вона, ручей загородили, а мы теперича без воды сидим.
Да, с водой проблема. Из этого ручья хоть как-то удавалось её набирать. Потому персияне и установили там свои фальконеты. Не подпускают ни на шаг. Очень скоро солдатские фляги высохнут. Злое кавказское солнце изжарит людей. Тогда врагу даже атаковать не придётся. Достаточно подождать, пока русские не перемрут от жажды.
- Надо сдаваться, - неожиданно для себя выдал Емельян.
Солдаты удивлённо уставились на поручика. Наверняка, между собой только и говорили об этом, стервецы, чего совсем не ожидали услышать от офицера.
Молодой унтер подсел к Лисенко.
- А что, ваше благородие... Может, и в самом деле того... К персиянам рванём? Я слыхал, они хорошо за службу платят.
- Это если в басурманина обернёшься, - хохотнул какой-то солдат.
- Не обязательно, - поспешил разубедить его поручик, понимая, что нужно ковать железо, пока оно горячо. - Вера у каждого своя. Захочешь стать магометанином, станешь. Нет, ну и не надо. Это твоё дело. Деньги платят всем одинаково... Так что решили? Кто со мной сдаваться идёт?
Пошли все. Перспектива умереть от жажды или пушечного ядра никого не прельщала...
 все сообщения
Каури Дата: Воскресенье, 02.08.2015, 12:25 | Сообщение # 22
Хранительница
Группа: Хранительница
Сообщений: 14497
Награды: 153
Статус: Offline
Цитата Майор ()
Сложный вопрос. Прорабатываю сейчас эту линию, но пока не решил, кто будет героями-любовниками. Правда, здесь будет все трагично((

Ну вот... что уж там - можно и трагично, были бы люди живые, в смысле - любовь, она вопреки всему бывает, люди рождались во все времена, самые голодные, жестокие и кровопролитные. Ну трагично - это жутко грустно. И всё же всегда надеюсь на это человечное чувство, пусть хоть какой-то гранью присутствующее в тексте.
Цитата PKL ()
Надо же как-то Хранительницу на Форум заманивать!

biggrin спасибо!


 все сообщения
Майор Дата: Воскресенье, 02.08.2015, 19:48 | Сообщение # 23
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
26 июня 1805 года
Карабаг, урочище Кара-агач-Баба, лагерь отряда Карягина


Адъютант придержал полковника за руку, помогая опуститься на барабан, поставленный возле разведённого егерями костра.
- Благодарю, поручик, - тихо произнёс Карягин.
Упёр трость в землю перед собой, сложив на неё ладони. Подбородок бы сверху взгромоздить, да боязно. Головы потом не поднять.
Гудит она, как медный колокол, и кружится.
О камень крепко приложился, когда взрывом на землю бросило. Черепушка-то уцелела, только внутри всё стрясло. Ещё и в грудь чем-то тяжёлым шандарахнуло.
Дышать чертовски трудно, и боль тупая. Мучает, спасу нет.
Сейчас бы лечь, потянуться сладко. Иль спину прислонить к опоре какой. Расслабиться... Да рана не даёт. У персиян пулю выхлопотал, пока крутился между шеренгами. Теперь вот мундир испорчен. Дыра на спине такая, что белую повязку видать. А вокруг бурое расплывшееся пятно. И на смену ничего нет.
Сотоварищи постарались, на совесть забинтовали. Прям корсет, а не повязка. Лишний раз не наклониться. Сиди себе прямо, будто на шпагу нанизанный, да смотри, как офицеры подходят, вставая в полукруг перед костром.
М-да, вид у них ничуть не лучше. Перепачканные лица. Грязная, в пятнах крови форма. Местами порванная. Майор Котляревский сильно налегает на трость. Нога перебинтована выше колена прямо поверх зелёных панталон. Пуля навылет прошла. Не повезло - снова в ногу, как в том году при Ганже. Долго же он провалялся тогда с ранением этим. Ох, то ли ещё будет.
Капитан Татаринцов из Тифлисских мушкетёров тоже хромает, как и Жудковский, его подпоручик. Обоих подстрелили ещё на марше. Капитан командовал фасом в каре, а Жудковский взводом. Когда солдаты подняли раненого Татаринцова на руки, его место занял поручик Егулов, уже из егерей. Армянин по национальности, выходец из грузинских дворян, этот юноша носил редкое имя Рафаил. Службу в полку начинал ещё рядовым. Три года, как произведён в офицеры. Совсем недавно поручиком стал. Вёл за собою фас до самого кургана, геройски отражая все неприятельские атаки.
Павленко, адъютант, хоть и готов всегда на помощь прийти, да сам ранен. Под ним лошадь убило, нога прострелена. Но держится молодцом.
А вон Гудим-Левкович, подпоручик 7-го артиллерийского полка. Стоит себе скромно в сторонке. Сам, вроде бы, цел, только дыра от пули в шляпе возле репейка. Видно, что измучен. Орудия друг от друга далеко расставлены. Бегает между ними под неприятельским огнём, как заведённый, да людей своих гоняет в хвост и в гриву. Зато грех жаловаться на пушкарей. Стреляют часто, словно всей батареей палят. Но с каждым боем канониров становится всё меньше. Уже почитай целый расчёт потеряли…
Два дня минуло с тех пор, как отряд Карягина занял мусульманское кладбище.
До сих пор они торчат на кургане, среди потрескавшихся каменных надгробий, будучи не в состоянии двинуться с места. Но и персы, несмотря на всё своё численное превосходство и непрекращающиеся атаки, не могут одолеть русских, как ни стараются.
Первая ночь принесла долгожданную прохладу, но никак не отдых. Помогали раненым, хоронили убитых, окапывали рвом сцепленные вагенбургом повозки. Какое-никакое, а укрытие.
Наступающий день обещал быть жарким, причём вовсе не от солнцепёка.
Персы, как очень скоро выяснилось, тоже не смыкали глаз, расставляя по ближайшим холмам фальконетные батареи. Калибр, конечно, не тот, что у русских пушек, но уж больно много стволов против считанных двух.
Ранним утром, едва растаял туман, с окружающих высот загрохотали выстрелы. Четыре батареи принялись дружно посыпать ядрами расположение отряда. Правда, от их огня страдали в основном лошади с повозками, но и людям доставалось.
Время от времени персы переходили атаку. Двигались то конными толпами, то пешими, вновь и вновь пробуя овладеть курганом. Их встречали плотным ружейным и артиллерийским огнём. Всякий раз неприятель отступал, теряя множество солдат, чьи тела присоединялись к тем, кто уже никогда не поднимутся с этого поля боя.
После полудня, когда нестерпимый жар, казалось, плавил даже камень, вдруг всё смолкло. В наступившей тишине, от которой, казалось, в ушах звенит, к подножию кургана подъехали два всадника с белым флагом.
- Это Пир-Кули-хан, - подсказал Карягину верный Вани. Увидев, что полковник собирается спуститься к переговорщикам, заявил не терпящим возражения тоном: - Я с тобой.
Вот он, персидский военачальник. Что мог сказать этот напыщенный бородач в парчовом халате и высокой папахе? Конечно, предложил сдаться. Нет, сначала он польстил, спросив что за великий русский воин сражается здесь несколькими сотнями против целой армии.
- 17-го Егерского полка шеф полковник Карягин, - представился Павел Михайлович.
Пир-Кули-хан любезно пригласил перейти к нему на службу, пообещав щедро вознаградить. Сказал, что восхищается стойкостью «Кара-уруса» и его умением воевать.
Слушая ужасный акцент переводчика, безбожно коверкавшего русскую речь, полковник презрительно морщился.
- Знаете что, уважаемый... - перебил с нетерпением. - Шли бы вы отсюда подобру-поздорову. А то, не ровен час, голову отстрелят. Будете потом искать по кустам.
Развернул коня и ускакал, оставив Пир-Кули-хана недоуменно переглядываться с толмачом.
- Вани, что значит «Кара-урус»? - поинтересовался по дороге на курган.
Армянина это почему-то позабавило:
- Гордись, Павел Михайлович. Ты удостоился звания Чёрный Воитель. Хотя, думаю, персияне попросту исковеркали твою фамилию.
Когда Пир-Кули-хан убрался восвояси, снова «заговорили» фальконеты, взрыхляя землю, раскалывая надгробья, разбивая повозки, калеча всё живое...
- Итак, господа офицеры... - начал Карягин, стараясь говорить уверенным голосом. Получилось хрипло. Прокашлялся, после чего продолжил: - Наше положение все знаете. Мы в блокаде. Персияне превосходят нас числом. Одолеть пока не могут, но расстреливают из орудий, приумножая потери. Вчера перенесли свою артиллерию за ручей на левом фланге, отрезав доступ к воде. Из Шуши до сих пор никаких известий. От главнокомандующего тоже. Посему сейчас на совете нам с вами потребно решить, следует ли, пренебрегая многочисленностью персиян и созданной ими блокадою, проложить себе штыками путь к Шуше и соединиться с майором Лисаневичем.
Выдержав паузу, полковник обвёл взглядом лица офицеров, казавшиеся каменными в мерцающем свете костра. Снова заговорил:
- Или же останемся здесь, по-прежнему сдерживая неприятеля. Будем отвлекать его силы, давая возможность главнокомандующему собрать войска для решительного сражения.
- Если пойдём к Шуше, персияне всё одно за нами потянутся, - подал голос Котляревский. - В такой крепости сподручнее оборону держать. К тому же двумя батальонами, а не одним.
- В строю осталась едва ли половина отряда, - возразил капитан Клюкин.
Молодой офицер, он совсем недавно в полку. Года не прошло, как из Уфимского гарнизонного батальона прибыл. Но успел себя зарекомендовать. Капитанское звание уже здесь получил. Вон, как лихо со штуцерниками управлялся. Толковый командир. Своё мнение, опять же, завсегда имеет.
- Раненых много, - продолжал капитан. - Как их поднимем? Лошади почти все перебиты. Орудия, и те не запряжём.
- У нас лошадей нет, - поддакнул Гудим-Левкович. – Половину поубивало, другие поранены, совсем никуда не годятся. Если только сами за лямки возьмёмся да руками покатим.
Карягин кивнул:
- Согласен с вами, господа. Раненых и орудия придётся тащить на себе, что, разумеется, отвадит от боя ещё половину вполне способных солдат. Нас и без того мало.
Вздохнув, полковник припомнил сегодняшний побег поручика Лисенко со всей его командой, занимавшей важнейшую позицию в мечети. Геройский, казалось бы, офицер. Карягин знал его по Ганже. И на марше отличился, когда со штуцерниками по высотам бегал, а тут вдруг спасовал. Ещё и людей за собой увёл.
Глядя на костёр, шеф грустно закончил:
- Боюсь, те двадцать с лишним вёрст, которые остались до Шуши, усеем не только вражьими трупами, но и своими. Если доберётся кто до крепости, то лишь единицы. Нет, сие мероприятие видится мне совершенно невозможным, равно как и движение куда-либо ещё с этого места.
- Значит, будем стоять насмерть? - Котляревский будто и не спрашивал вовсе, а выразил общее мнение.
Все смотрели на шефа. Ни страха, ни растерянности в глазах — одна решимость. Молодцы. За это полковник и любит своих офицеров. За единодушие и понимание. И егеря им подстать, словно дети родные, отцами-командирами взращённые. Что касается поручика Лисенко, это лишь досадное исключение из правил. Предательство всегда остаётся прерогативой друзей, а не врагов.
- Будем стоять, Пётр Степанович. Будем... Только надобно водичку назад вернуть. Без еды оно ещё куда ни шло. Стрелять да штыком колоть и на голодный желудок можно. А вот без воды солнышко-то нас доконает.
- Разрешите исполнять? - тут же вызвался майор, пытаясь выпрямиться на раненой ноге.
Не вышло. Снова навалился на трость.
- Да куда тебе. Пусть вон, молодые и здоровые отдуваются. Капитан Клюкин!
- Я, ваше превосходительство!
- Подберите себе охотников из офицеров и сотню егерей. Сделаете вылазку на тот берег ручья. Чтобы к утру от персидских фальконетов одно воспоминание осталось.
- Есть оставить одно воспоминание! - радостно козырнул Клюкин. - Разрешите взять с собой поручиков Ладинского и князя Туманова.
- Берите, коль они согласны...
 все сообщения
Майор Дата: Воскресенье, 09.08.2015, 18:00 | Сообщение # 24
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Глава 6, в которой появляется Аббас-Мирза

27 июня 1805 года
Карабаг, урочище Кара-агач-Баба, ручей между позициями русских и персов


- Эх, братцы, нанизаем же щас персиян на вертел.
- Смотри, кабы тебя не нанизали, Гаврило-Свиное рыло. Тебе-то там самое место.
- Гаврилка наш и здесь поспел.
- Свиным-то рылом да в калашный ряд...
Егеря негромко перебранивались в темноте, беззлобно подтрунивая над своим запевалой. Его вздёрнутый, слегка приплюснутый нос и в самом деле походил на поросячий пятачок. Оттого и получил такое прозвище. Но неунывающий Гаврила не обижался. Вообще трудно представить его понурым, без улыбки на лице. Даже теперь, когда попали в такую передрягу, когда все устали до чёртиков, он умудрялся шутить, подбадривая товарищей. Вот пробурчал нечто задорное, и егеря сдержанно засмеялись.
«Это хорошо, - подумал капитан Клюкин. - Мандраж перед атакой легче перенесут».
- Князь, офицеры готовы? - спросил поручика Туманова.
- Готовы, господин капитан. Поручик Ладинский на левом фланге. Жудковский в центре. Не знаю, правда, угнаться ли ему за нами...
Сарказм князя понятен. Жудковский вызвался добровольцем, не смотря на рану. Впрочем, хромал он терпимо. Другой вопрос, как скажется на раненой ноге бег по пересечённой местности. Атаковать придётся через ручей, непрерывно переходя от батареи к батарее. Сам подпоручик это прекрасно понимал, сказав только: «Если отстану, будет кому прикрыть вам спины».
Встав перед притихшими солдатами, Клюкин задумался над тем, что бы такого им сказать. Поощрять, побуждая к храбрости, казалось бессмысленным. Егеря много раз доказывали свою отвагу и до этого, и теперь...
- Ребята, слушай команду, - сказал просто. - Крестись и вперёд с богом!
Глядя на мельтешение рук, перекрестился сам, обнажив голову.
Повернулся лицом к неприятелю. Поглубже надвинув шапку, выхватил шпагу и нырнул в темноту, всё больше ускоряя шаг.
Бежали молча. Ночную тишину нарушали только тяжёлая поступь солдатских сапог да сбивчивое дыхание сотни егерей. Слева и справа, тускло поблёскивая в лунном свете, раскачивались опущенные штыки.
В ручей влетели на полном ходу, подняв неимоверный плеск.
На той стороне закричали, забегали. Поздно!
Вот и первая персидская батарея. Миновав окопанные фальконеты, Клюкин рубанул крест-накрест по возникшей перед ним фигуре в белой овечьей папахе. Солдат упал. За ним вырос другой. Пронзив его шпагой, капитан огляделся.
Повсюду егеря, легко узнаваемые по белым суконным штанам. Заняли батарею без единого выстрела, переколов обслугу. Осталось ещё три. На них вот-вот поднимется тревога. Нельзя терять ни минуты.
- Вперёд, ребята! - крикнул капитан, уже не таясь, и повёл егерей на следующую позицию.
Здесь раздались первые выстрелы. Успели персы фитильные ружья зарядить. Благо, что не пушки.
- Быстрей! - поторапливал Клюкин.
Вдруг что-то сильно ударило в низ живота. Согнулся от дикой боли, волнами прокатившейся по телу. «Господи, неужели пуля?» - пришла отчаянная мысль.
Поднёс руку к глазам, пытаясь рассмотреть кровь. Перчатка, вроде, по-прежнему белая. Возможно ли такое?
- Господин капитан, вы ранены?
Над Клюкиным склонился прихрамывающий Жудковский.
- Зацепило... чем-то... - выдавил тот сквозь стиснутые зубы. - Помогите... встать... подпоручик.
Егеря ушли вперёд. От фальконетов доносились звуки сражения.
С помощью Жудковского капитан поднялся. Превозмогая боль, попробовал идти.
Бой на батарее уже закончился. Повсюду лежали трупы персидских солдат, а егеря штурмовали следующую позицию. Офицеры, как могли, принялись догонять атакующих.
Доковыляли до третьей батареи. Здесь пусто. Пошли дальше.
Вдруг от последних фальконетов донеслось радостное «ура».
- Мы отбили орудия, - догадался Жудковский. - Они наши, господин капитан!
- Отлично, - тяжело вздохнул Клюкин, опираясь на шпагу.
Хотелось лечь на землю и скрутиться в позе зародыша. Понимая, что если так сделает, больше никакими силами ему не подняться, капитан упрямо зашагал на крики.
У первой же пушки нашёл Туманова. Тот сидел на лафете, сняв мундир, а солдат бинтовал ему руку. Рядом егеря поставили на колени трёх персидских солдат.
Видя с каким трудом передвигается Клюкин, поручик поинтересовался:
- С вами всё в порядке?
- Ерунда, - поморщился капитан. - Крови нет. Контузия. Персияне, видать, впопыхах мало пороха положили. А вас, гляжу, им удалось подстрелить.
- Да. Навылет, слава богу. Только теперь заметил. Ещё на второй батарее, судя по всему. Стрельба только там велась. Здесь и на третьей уже пусто было. Персияне их просто бросили. Троих вот настичь удалось. Остальные разбежались.
Клюкин посмотрел на пленных.
- Что-нибудь говорят? - спросил у конвоиров.
- Да разве ж их поймёшь, вашбродь, - отозвался какой-то унтер. - Лопочут чегой-то на своём басурманском. Одно слово татары.
- Отведите в лагерь, к полковнику. Там пусть допросят.
Когда егеря с пленными скрылись в темноте, появился поручик Ладинский, радостно сообщив, что потерь убитыми нет.
- Вот и славно, - капитан присел-таки на лафет рядом с князем, уже одевшим китель с окровавленным рукавом. - Отбить орудия полдела, господа. Теперь надобно ими распорядиться. Удержать батареи за собой, как понимаете, мы не можем. Посему остаётся одно. Забрать заряды. Сбросить в ручей фальконеты. Срыть укрепления. Приступайте прямо сейчас. До рассвета мы должны успеть.
 все сообщения
PKL Дата: Вторник, 11.08.2015, 09:43 | Сообщение # 25
Атаман
Группа: Походный Атаман
Сообщений: 6520
Награды: 62
Статус: Offline
Глава 5.

Цитата Майор ()
Да, с водой проблема.


Поскольку повествование ведется как бы от лица тогдашнего человека, то сразу спотыкаешься - уж больно современно звучит.

Да, с водой тяжко

Цитата Майор ()
Молодой унтер подсел к Лисенко


Уточнить бы по поводу этого молодого - он из дворян? Если б из простых солдат по выслуге вряд ли бы был молод.

Цитата Майор ()
возразил капитан Клюкин.
Молодой офицер, он совсем недавно в полку. Года не прошло, как из Уфимского гарнизонного батальона прибыл. Но успел себя зарекомендовать.


"И носило ж меня в молодости от Амура до Туркестана..." (с) biggrin


Доброй охоты всем нам!
 все сообщения
Майор Дата: Вторник, 11.08.2015, 17:41 | Сообщение # 26
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Спасибо, Павел.
Исправил в оригинале.
Унтер вместо "молодого" стал "усатым". А то что-то все молодые кроме "поседевшего под ружьем" Карягина)))
 все сообщения
Майор Дата: Четверг, 13.08.2015, 17:07 | Сообщение # 27
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Глава 7, в которой русский отряд уходит к Шах-Булаху


28 июня 1805 года
Карабаг, замок Шах-Булах


Их заметили. Надо же было напороться на вражий разъезд.
Ночную тишь, нарушаемую только топотом ног, тяжёлым дыханием израненных лошадей да скрипом колёс, вспороли выстрелы. Поднялся крик. Персидский лагерь вдали, до того мирно спавший, заволновался, поспешно поднимая отряды.
Первым делом неприятель ринулся на кладбище. Но там никого.
Лишь костры без присмотра догорают, освещая брошенный обоз.
Прав был Карягин, говоря, что персы первым делом займутся грабежом. Это, как раз, их и задержало.
Те немногочисленные партии, что пустились вдогонку, сами побаивались встретиться в темноте с отступающими русскими. Только преследовали, практически не атакуя.
Гораздо позже Карягин узнал, что Аббас-Мирза, сообразив куда направляется улизнувший из-под носа неприятель, послал ему наперерез карабагских конников под командой изменника Абдул-Фет-аги, сына Ибрагим-хана. Однако тот, не рискнув идти ночью на Шах-Булах, повернул вспять.
С рассветом русский отряд увидел высокие стены крепости с шестью круглыми башнями. Замок стоял у подножия каменистого пригорка. По левую сторону от него росли сады, а справа примыкал небольшой лесок. Оттуда, из зарослей, и раздались первые ружейные выстрелы, стоило русским приблизиться. Часовые на стенах забегали, поднимая тревогу.
- Штуцерники, к лесу! - скомандовал Карягин.
Тут же от колонны отделились егеря штабс-капитана Вихляева. Впереди Котляревский верхом. Он и Карягин хотели отдать своих коней под своз орудий и раненых, но прочие офицеры, а за ними и солдаты настояли, чтобы шеф полка и командир батальона ехали в сёдлах. Тоже ведь ранены. С этим не поспоришь...
В лесу завязалась перестрелка.
Бог с ними, засевшими там персами. Надо крепость брать.
Со стен тоже ведут огонь. Ворота заперты.
- Орудия вперёд! - кричит Карягин подпоручику Гудим-Левковичу. - Прикрывать артиллеристов! - Это уже стрелкам, торопливо выстраивающимся в шеренги.
Пушки выкатили, развернули. Захрапев, упала лошадь в упряжке. Рядом повалился окровавленный канонир. Вскрикнул другой, хватаясь за грудь. Гудим-Левкович на колено припал, но командовать не бросил.
Плотно же по ним бьют. Ничего, ребята. Держитесь. Нужен лишь один верный выстрел.
- Пли! - орёт, наконец, подпоручик.
Грохот орудий, вслед за которым разлетаются деревянные ворота.
- Вперёд! Вперёд, с богом! - не сдерживается Карягин, воодушевлённый удачей.
Егеря с мушкетёрами несутся, сломя голову, к пробитой бреши. Пробегают мимо своих пушек, у которых вповалку лежат израненные канониры. Пропустив стрелков, последним на землю падает Гудим-Левкович, прижимая к лицу ладонь. Из-под пальцев по его перчатке текут алые струйки.
Из леса, словно черти из табакерки, выскакивают прогнавшие неприятеля штуцерники. Впереди по-прежнему Котляревский. Только вторая нога прострелена и левая рука плетью висит. Майор едва в седле держится. Солдаты не отстают. Один помогает идти штабс-капитану Вихляеву. Тот болезненно морщится, зажимая рану. Рукав и весь бок в крови. Рядом подпоручик Чичканёв продолжает вести егерей прямиком к воротам, вдоль стен, под непрекращающимся ружейным обстрелом...
Внутри завязался рукопашный бой. Уж в этом равных русским нет.
Быстро переколов штыками тех, кто ещё сопротивлялся, крепость взяли, насчитав двадцать восемь трупов персиян. Среди них, кстати, оба военачальника — Эмир-хан и Фиал-хан. Остальные сбежали.
- Ваше превосходительство, замок наш, - доложил Котляревский, приложив два пальца к шляпе.
Принужденный отпустить повод, он едва не выпал из седла. Поддержал майора вовремя подоспевший подпоручик Штром, иначе тот непременно бы свалился. Как видно, потерял много крови.
- Перевязать его, - распорядился Карягин. - Где плотники? Чинить ворота. Не ровен час, персы нагрянут.
В крепость въезжали пушки, вершители славной победы.
Удивительное дело, но Гудим-Левкович шёл рядом, на своих двоих. Разве только хромал сильно, а свежая повязка закрывала добрую половину лица. Оказалось, подпоручик-артиллерист контужен в глаз и трижды в ногу.
Пока несколько плотников работали над восстановлением ворот, Карягин приказал осмотреть крепость. Нашли небольшой запас еды, несколько ружей, порох и артиллерийские заряды. Отлично! Всё в дело пойдёт. Но главной находкой стали семнадцать свежих персидских скакунов. Свои-то едва ноги волочат. Можно сказать, на последнем издыхании дотянули сюда.
Спустя два часа дозорные забили тревогу. К замку приближались толпы персидских конников.
Хвала господу, ворота успели поставить на место.
Стрелки рассредоточились по стенам. Как и предвидел Карягин, Аббас-Мирза попытался с ходу провести штурм. Опять намеревался взять числом. И опять из этого ничего не вышло. Под крепостью осталось лежать несколько сотен его самых отчаянных воинов, пытавшихся влезть на стены.
Персидскому принцу пришлось отойти, взяв замок в осаду.
Остаток дня прошёл спокойно. Персы спокойно сидели на своих местах. Даже не стреляли. Смирились, как видно, решив уморить русских голодом. Должны же у тех когда-то закончиться припасы.
А к вечеру перед воротами появился переговорщик. Нет, не Аббас-Мирза и даже не Пир-Кули-хан. Какого-то чинушу прислали. Разодет слишком пёстро, точно павлин. Длинная борода лопатой покрывает халат, заметно выпирающий на животе. На ногах сапоги с загнутыми кверху носками.
- Кара-урус! - прокричал он зычно, будто всю жизнь глашатаем был. - Выслушай просьбу несравненного Аббас-Мирзы, принца Каджара, второго сына светлейшего Фетх-Али-шаха и законного наследника его!
- И в чём состоит эта просьба? - выглянул Карягин из бойницы.
- Несравненный Аббас-Мирза, принц Каджара...
- Нельзя ли ближе к сути.
Чиновник насупил брови, недовольный тем, что его прерывают. Но, похоже, смирился Помолчав, крикнул:
- Отдай тела убитых тобою Фиал-хана и Эмир-хана, чтобы достойно похоронить их в соответствии с нашими обычаями.
- А что я получу взамен?
- У нас твой посыльный с письмом в Ганжу, подданный Чангорей-хана.
Полковник едва слышно чертыхнулся. Это человека Вани, отправленный с донесением к Цицианову сразу после овладения Шах-Булахом. Надеялись, что проскочит, поскольку персидской конницы в виду ещё не было. Что ж, не проскочил...
- Аббас-Мирза предлагает обменять его на тела двух наших ханов, - закончил переговорщик.
Подумав, Карягин ответил:
- Слишком неравноценный обмен.
- Чем же? Двое мёртвых на одного, зато живого. Вполне справедливо.
- Мой человек лишь рядовой курьер, а ваши мертвецы ханы. К тому же, один из них родственник Аббас-Мирзы, а второй друг, насколько я знаю.
Внизу молчание. Думали, русские ничего не знают. Как бы ни так.
- Что ты хочешь за их тела, Кара-урус?
Вот, совсем другой разговор.
- Если вместе с посыльным передадите мне поручика Лисенко и бежавших с ним солдат, то сможете забрать своих мертвецов.
После короткой паузы последовал ответ:
- Мне жаль, Кара-урус, но ваш офицер и все солдаты перебиты.
Врёт ведь, зараза. К бабке не ходи, врёт.
- Тогда и обсуждать нечего! - Посчитав переговоры оконченными, Карягин развернулся и пошёл прочь.
Осторожно спускаясь со стены, он думал о положении, в каком оказался отряд. Сегодня после подсчёта потерь и проведения общей инвентаризации выяснилось, что за всё время боёв, длившихся вот уже четверо суток, убито девяносто человек. Сто шестьдесят семь ранено. Пятьдесят четыре передалось неприятелю. Совершенно здоровых в строю сто семьдесят девять. Это из тех пяти сотен без малого, что десять дней назад начали поход!
На два орудия осталось лишь семнадцать зарядов с гранатами, столько же с картечью и девять с ядрами. Как столь малыми силами сдерживать многотысячную персидскую армию? Одна надежда на бога и князя Цицианова. Но скорой выручки от главнокомандующего не будет, это ясно. Пока стянутся войска, пока выступят, пока дойдут...
Значит, надо держаться. Хорошо, что теперь люди сидят за стенами. Неприятельский огонь так не досаждает. Правда, на первый план выходит голод, который того и гляди наступит. На трофейных припасах долго не протянуть.
«Эх, успел бы главнокомандующий, пока мы с голодухи в последнюю штыковую не пошли. Надо, кстати, ему новое донесение составить. Предыдущее-то персиянами перехвачено. Вани отправлю. Может, нащупает лазейку...»
 все сообщения
Майор Дата: Суббота, 15.08.2015, 17:59 | Сообщение # 28
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
30 июня 1805 года
Грузия, Тифлис, Резиденция царского наместника и главнокомандующего русскими войсками на Кавказе


В дверь постучали.
- Войдите! - тут же отозвался Цицианов.
Он с нетерпением ждал вестей из Карабага. Что-то слишком долго их не было. Конечно, во многом сношения с направленными туда войсками ограничены блокадой. И всё же не верилось, что их уничтожили. Уж кто-кто, а Карягин, этот наихрабрейший офицер, сделает всё возможное и невозможное, лишь бы спасти положение.
Вошёл капитан Воронцов.
- Ваше сиятельство! - выпалил сразу от двери. - Донесение от полковника Карягина!
Быстрым шагом преодолел немаленькое расстояние до стола, протягивая пакет.
Главнокомандующий уже на ногах. Сломав сургуч, нетерпеливо разворачивает листок. Читает: «Поспешая донести вашему сиятельству возможно кратче о прибытии Аббаса-Мирзы и о последнем его сражении, доношу, что я, дабы не подвергнуть совершенной и окончательной гибели остаток отряда и спасти людей и пушки, предпринял твёрдое решение пробиться с отважностью сквозь многочисленного неприятеля, окружившего со всех сторон; исполняю сие теперь в намерении взять на Шах-Булахе крепость; и как в отряде весьма мало остаётся патронов и артиллерийских зарядов, а также невозможно взять более трёхдневного провианта, потому что все оставшиеся не убитыми казённые, артельные и офицерские лошади употреблены под своз артиллерии и раненых людей, то смею убедительнейше просить о скорейшей присылке всего, а особливо провианта, а также лекаря с медикаментами, в коем я и все раненые имеют великую нужду. Что же случится при отступлении и занятии Шах-Булахской крепости, донести не замедлю с подробным рапортом о сражении с Аббас-Мирзою».
Какое спокойствие! Какой холодный расчёт!
Да, не ошибся главнокомандующий в Карягине. Этот непременно до Шах-Булаха дойдёт. А там либо геройски сложит седую голову, либо захватит крепость. В любом случае надо идти ему на выручку, и как можно скорее.
Отложив письмо, князь взглянул на адъютанта. Воронцов едва заметно улыбался. Уже всё знает, шельма. Успел, небось, расспросить человека, доставившего сей рапорт.
- Михаил Семёнович, как у нас дела со сбором войск?
- Шесть рот 9-го Егерского полка на подходе к Тифлису. Также сюда движется гренадёрский батальон Севастопольского мушкетёрского полка.
- Когда прибудут?
- Ожидаем в недельный срок, ваше сиятельство.
- Долго. Чертовски долго. - Наместник, заложив руки за спину, нервно заходил по кабинету. - Донесение датировано двадцать седьмым числом. Карягин уже третий день в Шах-Булахе. Это ежели отряд сумел пробиться и захватить крепость. Ежели нет...
Лицо адъютанта помрачнело.
- Возможно ли, ваше сиятельство, чтобы полковник Карягин...
- Здесь, на Кавказе, возможно всё, князь. Нам же следует исходить из того, что шефский батальон 17-го Егерского полка жив и продолжает сражаться. Завтра у Карягина закончится запас провизии, если ему не удалось ничего найти в Шах-Булахе. Сильно надеюсь, что до нашего прихода он продержится.
Главнокомандующий перестал метаться. Вернулся за стол, заняв своё кресло.
- Готовьте приказ, Михаил Семёнович. На рассвете выступаем в Елизаветполь. Берём с собою три сотни Донского казачьего полка Сидорова и сотню линейных казаков. По прибытии рот 9-го Егерского полка и батальона Севастопольцев направить сии части к Елизаветполю. Как только там соберутся все войска, немедля двинем на помощь Карягину.
- Ему сообщить о передислокации?
- Всенепременно. Там сейчас, как никогда нуждаются в нашей поддержке. Хоть в словесной. Да, Карягин просит медикаменты. Подготовьте самое необходимое. Продовольствия бы ему. Но это целый обоз формировать. А его без войскового сопровождения не пошлёшь. Не дойдут. Что так, что эдак.
Цицианов задумался, барабаня пальцами. Вдруг звонко хлопнул по столешнице ладонью.
- Наш отряд в Шах-Булахе наверняка блокирован персиянами сильнее, чем прежде. Подумайте, кого послать с письмом, чтобы наверняка дошёл.
- Надёжного человека из местных.
- Хм. Помнится, мы посылали как-то армянина Мелко-Юзбаши. Он вернулся?
- Никак нет, ваше сиятельство, - потупился Воронцов. - О нём по-прежнему ничего не известно.
- Вот и у Карягина ни слова, что предыдущее письмо получил. Выходит, перехватили посыльного?
- Выходит, что так, - грустно вздохнул капитан.
Помолчали.
- Донесение от Карягина кто принёс? - нарушил тишину Цицианов.
- Тоже армянин, ваше сиятельство. Из людей Вани-Юзбаши, который с отрядом ушёл.
- С нами пусть выступает. Повезёт в Шах-Булах медикаменты и мой ответ. Ладно. Идите, князь. Готовьте поход...
 все сообщения
Майор Дата: Суббота, 15.08.2015, 18:06 | Сообщение # 29
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline



Прикрепления: 4562002.jpg(135.8 Kb)
 все сообщения
Майор Дата: Вторник, 18.08.2015, 19:39 | Сообщение # 30
подъесаул
Группа: Авторы
Сообщений: 1118
Награды: 9
Статус: Offline
Глава 8, в которой Карягин ищет способы прокормить отряд


01 июля 1805 года
Карабаг, провинция Джраберд, селение Касапет

Село будто вымерло. Ни единой живой души вокруг. Оно и понятно, в горы подались, подальше от наступающих захватчиков. Знают, что разорение будет. Уж насчёт этого у армян богатый опыт.
Проезжая пустынными улицами села, Вани заглядывал в безжизненные темнеющие окна. Лишь бы отец оказался на месте. Зря что ли Ованес двадцать вёрст от Шах-Булаха скакал? Ночью тайком пробрался мимо персидских застав и прямиком домой. Отец должен ждать. Он обещал. Помощи просить больше не у кого.
Вот и родной дом. Спрыгнув с коня, вбежал в саклю.
- Отец! - позвал, нашаривая лампу. - Это я, Ованес!
Мерцающий огонёк осветил шершавые стены мазанки. У входа в другую комнату человек с ружьём, направленным на Вани. Это же брат.
- Акоп!
- Ованес!
Они обнялись.
- Возвращение блудного сына, - проворчал от входа старый Арутюн, тоже держа в руках ружьё.
- Отец! - Вани бросился ему в объятия. - Слава богу, вы дома.
- Где ж нам быть. Это наша земля. Испокон веков на ней живём. Здесь и помирать надобно.
- Не рано ли о смерти заговорил? - Вани всмотрелся в морщинистое лицо.
- Всё одно когда-нибудь придётся, - усмехнулся старик. - Но всему своё время. Расскажи лучше, каким ветром тебя занесло. Вроде, с русскими уходил.
- Я и теперь с ними. С прошлого месяца с персиянами воюем. Сейчас в Шах-Булахе стоим. Осадили нас. Раненых много. Помощи ждём. Только вот еды совсем не осталось. Травой питаемся. Глядишь, скоро и кони в пищу пойдут. Потому я здесь. Отец, нам бы хлеба, овощей разных. Что-нибудь сможем насобирать?
- Ну, кое-что имеется, не без этого, - Арутюн задумчиво погладил седую бороду. - Правда, в зерне всё. Молоть поможешь? Тогда и хлеб напечём. Втроём-то всё быстрее будет.
- Помогу, конечно. Только справляться нам двоим придётся. Акопа я пошлю с письмом в Ганжу. Выручишь, брат? Мне самому в Шах-Булах возвращаться надобно. А письмо важное, донесение русского начальника князю Цицианову.
- Я поеду? - просяще глянул Акоп на старика.
- Езжай уж, - буркнул тот. - Ладно, сами управимся. Прямо сейчас и начнём, дабы время не терять.
Подхватив ружьё, отец вышел из дома. Было слышно, как он уводит коня, что-то бормоча себе под нос.
- Давай бумагу. - Акоп, уже в папахе и подпоясанный кинжалом, нетерпеливо топтался у двери, готовый немедля отправиться в путь.
Протянув белый пакет с тёмным пятном сургуча, Ованес напутствовал:
- Найдёшь в Ганже майора Белавина. Покажешь это письмо. Дальше он подскажет, что делать и куда скакать. Ну, с богом, брат. Надеюсь на тебя.
Они снова обнялись, и Акоп выскочил во двор, где отец уже седлал ему скакуна...
Весь день мололи пшеницу напару с отцом. Из полученной муки пекли хлеб. К вечеру Вани насчитал сорок буханок. Сложив их в перемётные сумки, набрав чеснока и других овощей, он коротко распрощался со стариком и пустился в обратную дорогу.
Снова пришлось тайком пробираться мимо персидских постов, хорониться, пропуская разъезды. Наконец, добрался до крепостных ворот. Откликнулся на окрики часовых. И вот он уже внутри.
Довольный Карягин расцеловал храброго армянина. Вместе с Котляревским распределил привезённые продукты поровну между солдатами. Такая же пайка досталась и командирам. Жаль, надолго её не хватит. Придётся вновь идти к отцу, который продолжает молоть муку.
- А если я дам тебе солдат с лошадьми? Проведёшь? - поинтересовался полковник.
Вани задумался. Одному-то проще миновать заставы. С отрядом куда сложнее. Но попробовать можно. Провиант нужен, деваться некуда.
- Разве у нас есть выбор, - пожал плечами Ованес.
Следующей же ночью он вышел за ворота с пятьюдесятью солдатами под командой подпоручика Чичканёва, одного из немногих офицеров, кому посчастливилось избежать ранений. Земляк Лисенко - правда, не из самого Хорола, а из местечка Остапья - он прибыл в полк с партией молодых малоросских дворян в начале того же 1801 года. Это его стараниями удалось быстро занять мечеть на мусульманском кладбище, куда направили Чичканёва с тридцатью егерями. И здесь, при взятии Шах-Булаха, он успевал повсюду быть первым вместе с капитаном Парфёновым и майором Котляревским. Как видно, на деле хотел доказать, что не имеет ничего общего со своим земляком, предателем Лисенко. Хотя из-за этого никто и не думал косо смотреть в сторону двадцатилетнего подпоручика.
Забавно, что родители Чичканёва дали своему отпрыску имя Астафий, по названию местечка, где находилось их имение. Сам подпоручик, крещёный столь тривиально, любил шутить, что, благодаря папеньке с маменькой, уж точно не сможет запамятовать, где появился на свет божий.
С фуражирами отправили двух лошадей, чтобы захватить как можно больше продуктов.
Мимо персидских позиций сравнительно небольшой отряд прокрался без приключений. Обогнул вражеский лагерь и уже начал от него отдаляться, как вдруг впереди послышался стук копыт.
- Рассыпаться вдоль дороги! - шикнул Чичканёв. - Лечь на землю. Лошадей в сторону!
Как назло, на небе разошлись облака, обнажив ярко сияющий месяц. Белые штаны егерей только слепой не заметит. А ещё лошади...
Зато и всадников можно разглядеть. К счастью, их мало, не больше десятка. Персидский разъезд. Шагом едут, неторопливо, ничего не опасаясь. Ну, это пока они с залёгшими егерями не поравнялись. Нельзя допустить, чтобы шум подняли. Слишком близко к лагерю.
- Слушай меня, - торопливо зашептал подпоручик, пока не подъехали всадники. - Всем затаиться. Подпустить неприятеля. По моей команде вскакиваем. Хватаем лошадей. Бьём штыками, не давая опомниться. Чтобы никто пикнуть не успел и саблю не выхватил. Поняли?
- Не беспокойтесь, вашбродь, - отозвался рядом фельдфебель с начинающими седеть бакенбардами. Поплевав на ладони, покрепче перехватил ружьё. - Сделаем в лучшем виде. Уговорим басурман.
Затихли, наблюдая за приближающимися всадниками.
Когда те поравнялись, Чичканёв негромко выкрикнул:
- Бей!
И сам бросился вперёд, выхватывая шпагу.
Хрипели перепуганные лошади. Под копыта валились исколотые штыками персы. Бой закончился, не успев начаться. Никакого шума, который могли бы услышать в лагере.
Переводя дух, подпоручик вытер вспотевший лоб.
- Все целы? - спросил в темноту.
- Точно так, вашбродь, - послышался знакомый голос фельдфебеля.
- Хорошо. Тела спрятать. Чтобы никаких следов...
Поблизости нашёлся овраг. Побросав туда трупы, закидали их сверху землёй, после чего продолжили путь. К рассвету добрались до Касапета.
Старый Арутюн давно ждал сына. Правда слегка удивился столь большому числу сопровождающих. Всё это время он молол зерно, что хранилось в амбаре. Теперь из муки предстояло напечь хлеб.
Солдаты рьяно взялись за работу. Впервые за время боёв им удалось наесться, что называется, от пуза. Все буханки сложили в мешки, погрузили на лошадей и отправились в расположенную неподалёку крепость Джирмун, в которой укрывались местные армяне. Там за шестьдесят червонцев Ованес купил двенадцать быков. По ближайшим селениям удалось насобирать немного вина, кислого молока, овощей и фруктов. Заодно выпросили два котла, чтобы возместить оставленные на мусульманском кладбище.
Навьючив это всё на животных, пошли к Шах-Булаху.
Всю дорогу Вани опасался, что с таким караваном они к замку не пробьются. Но пропажу одного разъезда неприятель, похоже, до сих пор не обнаружил. Отряд фуражиров персы заприметили почти у самых ворот, когда уже никак не могли помешать войти ему в крепость.
 все сообщения
Форум Дружины » Авторский раздел » Тексты Майора » Вопреки всему (военная история, пожалуй)
  • Страница 1 из 3
  • 1
  • 2
  • 3
  • »
Поиск:

Главная · Форум Дружины · Личные сообщения() · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · PDA · Д2
Мини-чат
   
200



Литературный сайт Полки книжного червя

Copyright Дружина © 2021