Капитан был мрачнее тучи. Брови под блестящим козырьком фуражки плотно сдвинулись, образовав глубокую морщину над переносицей, слегка портившую бронзовое от морского загара, но ещё такое молодое лицо. Кончики тёмных усов печально свисали на поджатую нижнюю губу. «Что-то наш Артур совсем скис», - глядя на босса, думал его помощник Пантен.
Стоя возле последней торговой лавки, откуда они только что вышли, капитан вялыми пальцами неторопливо набивал трубку. Да, в той ситуёвине, в которой они оказались, приятного мало. Их «Секрет», трехмачтовый галиот в двести шестьдесят тонн, чудом уцелел в чудовищной буре. Только мачты немного покорёжило, да все снасти в клочья, а так ничего, легко отделались. Доковыляли кое-как на остатках изорванных парусов до устья Лилианы, где и встали на ремонт. Благо, до Лисса отсюда рукой подать, всего каких-то десять миль. Могли бы и так дойти, но надо знать капитана «Секрета». Артур никогда бы не привёл в порт свой корабль в столь жалком, потрёпанном виде.
- Заметят слабину, налетят, будто падальщики, да сожрут, не задумываясь, за здорово живёшь, - говаривал он.
Пришлось на пару с капитаном трястись до Лисса в обычной телеге, позаимствованной у местных селян.
Только вот незадача – не нашлось в лавках белого шёлка в том количестве, какого хватило бы на пошив парусов. Не в ходу он, видите ли. Одни цветные полотна кругом. Весь торговый квартал обошли, и ничего – лишь никуда не годные жалкие крохи.
- Придётся брать цветной, - хмуро бросил Артур, раскуривая трубку.
- Если тока не чёрный, - попробовал пошутить Пантен, тут же поймав на себе укоризненный взгляд капитана, и натужно закашлялся, делая вид, что у него вдруг запершило в горле.
Выпустив густой клуб дыма в сторону, Артур снова сомкнул губы на мундштуке. Подумал мгновение, причмокивая, после чего решительно произнёс:
- Пойдём, Пантен, верный мой помощник. Помнится, кое-кто из торговцев хвастал, что у них шелками все полки завалены…
И снова в обход квартала, уже по второму кругу.
В двух первых лавках особо не задержались. Там предлагали шелка ярких базарных цветов. Пёстрые, кричащие, призванные, скорее, удовлетворять непомерное тщеславие владельцев, чем просто служить парусом на грузовом судне. А вот в третьей уже было на что посмотреть. Более спокойные тона, деловые и не столь броские.
Полноватый хозяин радостно суетился, без устали таская свёртки, выуживая давно залежавшийся товар из самых потаённых закутков. Артур с видом привередливого покупателя неторопливо раскатывал рулоны, ощупывая, поглаживая, внимательно рассматривая материю то на столе, то на просвет. Откладывал, сдвигая тюки, после чего брался за следующий. За множеством полосок материи, настеленных один на другой, уже не было видно прилавка, когда поверх всего этого разнообразия вдруг стремительно прокатилась пурпурная волна. Казалось, что вспыхнул стол, огонь перетёк через него, рванулся за край, нырнул вниз и покрыл носки сапог Артура, на руках и на лице которого отразились красные блики. В руках шёлк заиграл всеми оттенками алого. Вытянув из шуршащего рулона длинный конец, капитан устало сел в кресло возле окна, запалил трубку и, поминутно выдыхая дым, принялся задумчиво созерцать разложенную на коленях материю.
Лично Пантену цвет понравился. Чистый такой, наполненный благородным весельем и радостью, как утренняя заря над гладким, спокойным океаном. Было в нём и нечто аристократичное, даже королевское. Капитан-то, насколько мог судить его помощник, тоже далеко не из простых. Этот гордый цвет подходил ему как нельзя кстати…
Похоже, Артур был того же мнения. Торговец это явно заметил и мгновенно принял стойку легавой, учуявшей запах дичи, запев елейным голоском:
- Отличный материал. Просто-таки превосходнейший. Именно то, что вам нужно. Посмотрите. Здесь не смешаны оттенки. Чисто алый. Нет ни синевы, ни фиолетового или там лилового… Видите, как играет? Улыбается, смеётся… Чисто прелесть… Или на другие взглянете?
- Нет. Хватит, - Артур встал. - Я беру этот шёлк.
- Замечательно! – обрадовался торговец. – Сколько вам отмерить?
- Две тысячи метров, думаю, вполне достаточно.
У хозяина лавки выкатились глаза. Посетители обмолвились, конечно, что шёлка им потребуется много, но чтобы столько…
- Две?.. - он судорожно сглотнул, прижав пухлые ладошки к объёмному животу. - Тысячи?.. Метров?
И вдруг забегал, засуетился, мгновенно выйдя из ступора, не переставая тараторить:
- Прошу, капитан, садитесь. Не желаете ли взглянуть на что-нибудь ещё? Последние поступления… У меня всего вдосталь… Вот прекрасный табак, вот спички…
- Я уже нашёл, что искал. Давайте покончим с этим, - нетерпеливо перебил Артур.
- Конечно, конечно… Как вам будет угодно. Что ж… Две тысячи... две тысячи метров я уступлю вам за...
От цены, которую назвал хозяин лавки, у Пантена встопорщились бакенбарды, и появилось жгучее желание врезать по холёной физиономии торговца. Думал, что капитан рассмеётся, ответив отказом, но к своему изумлению вдруг услышал:
- Согласен!
Только и успел схватить рукой отвисшую челюсть.
- Удивительный, наилучший шёлк. Лишь у меня такой и найдёте, - довольный лавочник продолжал нахваливать свой товар, пока гости не вышли на улицу.
- Вы заплатили неимоверную цену! – всё же возмутился Пантен, когда они с капитаном наблюдали за погрузкой во дворе.
- Всё дешевле, чем если бы этот прощелыга знал о нашем положении, - угрюмо сказал Артур. – Вот войдём завтра в гавань, он ещё локти будет кусать, что мало с меня содрал.
Бросив печальный взгляд на тюки, капитан вздохнул:
- Ну, хотя бы цвет не такой дамский, и то ладно… Всё одно белый был бы лучше.
- А по мне и алый хорош. Прям королевский галиот получится.
- Ты что, не понимаешь? - повернул Артур озабоченное лицо. - Каждый волен иметь паруса, какие захочет. Но лучше не выделяться. Забыл, что везём?
Ещё бы не помнить. Чай, кофе, какао. Контрабандный товар, облагающийся умопомрачительными пошлинами. Причём, не в Лисс везут, а гораздо дальше, где какой-то богач обустроил кофейню для аристократов. Здесь же предстоит выгружать лишь фрукты, посуду, ковры и прочую, вполне легальную требуху. На это ещё дней десять угробят.
- Как бы проблем с таможней не возникло, - вздохнул капитан. - Заподозрят в контрабанде, начнут всё перетряхивать сверху донизу.
- Такой-то развесёлый кораблик? - усмехнулся Пантен, представив снежно-белый «Секрет» под алыми парусами.
- В чём веселье-то? В одних снастях?
- Так вывесьте все флаги, наймите музыкантов, достаньте вино из трюмов, закатите на палубе пир горой. И будет полный порядок.
Капитан с нескрываемым удивлением уставился на помощника.
- А знаешь, ты прав, - сказал задумчиво, уже что-то прокручивая в голове. - Даже догадываюсь, кто нам в этом поможет.
Погрузка закончилась, и телега затарахтела колёсами по брусчатке, взяв направление к портовым тавернам. Там в одном из дворов громко играла музыка. Флейта и виолончель - определил по звуку Пантен. Миновав переулок, он стал править в распахнутые ворота, когда музыкальное представление закончилось, и музыканты собрались уходить. Высокий, худой флейтист с аккуратной бородкой, имевший вид побитого жизнью интеллигента, раскланивался немногочисленной публике, грациозно размахивая шляпой. Зрители жиденько хлопали, бросая музыкантам звенящие монеты.
Второй же, кто играл на виолончели, сунув свой инструмент под мышку, собирал эту мелочь, поблёскивая идеально круглой лысиной на макушке и рассыпая слова благодарности окружающим.
- Узнаёшь? - кивнул на него Артур.
- Ба, да это же старина Циммер! - воскликнул помощник. - Мы его сюда полгода назад привезли. Только... он же скрипач...
- Вот-вот... Эй, Циммер, пойди сюда!
Лысина исчезла, уступив место большому носу, близко посаженным глазам с хитроватым прищуром. Пухлые губы расплылись в улыбке.
- Ба, кого я вижу! Мой дорогой капитан! - Циммер подошёл, вытирая вспотевший лоб. - Рад вас приветствовать!
- Никак, ты решил изменить своей скрипке?
- Ой, я вас умоляю. Старый Циммер играет на всём, что пиликает или бренчит. Знали бы вы меня в молодости, в мою бытность музыкальным клоуном. Хе-хе. Те ещё времена... Лишь спустя много лет я ощутил неодолимую тягу к настоящему искусству. Таки стал понимать, что все эти годы жестоко душил в себе великого исполнителя. Теперь, можно сказать, страдаю запоздалой жадностью, словно старик, не избалованный в своё время вниманием женщин. Люблю сразу двух попеременно. Виолончели отдаюсь днём, а скрипку ублажаю по вечерам, предаваясь горьким страданиям по скоропостижно почившему таланту. Может, угостите винцом заради такой встречи, а?
- Обязательно, - расхохотался Артур впервые за всю поездку по Лиссу. - Мне как раз понадобится твоё умение заставлять скрипку плакать, а лучше смеяться.
- О, в этом у меня нет равных. Старый Циммер, как никто другой, способен разбудить фей, что безмятежно дремлют в скрипке или виолончели, пока не тронешь струны. Ха-ха-ха!.. Кстати, познакомьтесь, дорогой капитан, - Циммер поманил рукой флейтиста, скромно стоявшего в сторонке. - Это Дусс, мой компаньон. В его флейте фей нет и в помине. Там скрывается или певчая птаха, или спиртной угар. Всё зависит от того, сколько принял исполнитель с утра на грудь. От меня ему хорошо известно, как вы умеете сорить деньгами, особенно когда вольёте в себя бочонок-другой вина, так что будьте с ним настороже.
- Ни в коем разе не отрицаю, - Дусс в знак искренности приложил узкую ладонь с длинными, худыми пальцами к тощей груди. - Грешен, люблю широкие жесты и непомерную щедрость. Но мой коллега прав, я ужасный хитрец и неисправимый подхалим. Упаси вас бог верить той гнусной лести, что сладким мёдом будет литься с моих губ.
Устав от смеха, Артур замахал руками:
- Довольно, друзья. У меня к вам действительно есть дело, не терпящее отлагательств. Если хотите хорошо заработать, нужно собрать оркестр. Только не тех снобов, что выступают с камерной сцены или на похоронах. Заупокойные мотивы мне ни к чему. Бездушной музыки наслушался вдоволь, спасибо. Соберите только своих, кто веселит сердца кухарок и лакеев. Море не терпит педантов.
- Это мы легко. Давайте посидим в таверне и трезво обсудим наше совместное предприятие за бочонком доброго вина.
- Я бы с удовольствием посидел с вами даже не за одним бочонком, но дел много, - Артур достал увесистый кошель и сунул его Циммеру. - Возьмите. Если вас устроит моё предложение, приезжайте вечером в устье Лилианы, где стоит сейчас мой корабль.
- Я уже согласен! - воскликнул скрипач. - Разрази меня гром, если капитан «Секрета» не заплатит нам по-королевски. И ты, Дусс, немедля кланяйся господину капитану, говори «да, ваша милость», и радостно подбрасывай шляпу!.. А что за праздник, позвольте узнать? Неужто, жениться собрались, наконец?
- Да, - неожиданно для Пантена выдал вдруг Артур. - Все подробности сообщу, когда прибудете на «Секрет».
- Так долго ждать! - с показной горечью вздохнул Дусс, задумчиво почёсывая бородку. - Боюсь, тех денег, что вы нам ссудили, до вечера не хватит.
И подмигнул, толкнув Циммера в бок.
Смеясь, Артур кинул музыкантам ещё один кошелёк, налету подхваченный Дуссом. Мгновение, и скрипач с флейтистом исчезли за приветливо распахнувшейся перед ними дверью таверны.
Капитан повернулся к Пантену:
- Осталось последнее дело - нанять мастеров-парусников, и можем возвращаться...

Такой вот он решительный, этот юный капитан. Пантен знал его ещё сопливым пятнадцатилетним юнгой с внешностью переодетой девчонки, каким тот пришёл на шхуну «Ансельм». Над ним тогда все откровенно потешались, а некоторые и поиздеваться были не прочь. Никто не верил, что этот «белоручка» выдержит хотя бы месяц.
Он выдержал, осваивая непростой матросский труд и мужая день ото дня, год от года. В конце концов, капитан «Ансельма», на глазах которого «розовый птенчик» вырос в отважного альбатроса, взялся обучать Артура премудростям судовождения, сделав его своим помощником.
Расставались тяжело. Юнга давно повзрослел и хотел самостоятельности. Но старый капитан к нему привык и посчитал его уход едва ли не предательством. Плюнул и молча пошёл прочь. Да только не стал Артур отвечать ему тем же. Учитель всё-таки. Догнал, обнял старика, повёл в трактир... В общем, замирились кое-как.
А когда у Артура появился собственный корабль, много нашлось охотников под его парусами ходить. И Пантен туда подался, о чём после ни разу не пожалел. Ну, если только иногда, и то самую малость. Всё же своеобразный у них капитан. И рейсы выбирал не вполне обычные, в самые неторговые, безлюдные места. Зачастую шёл в море с одним балластом, отказываясь от выгодных, казалось бы, фрахтов лишь по той причине, что не лежало у него сердце к предложенному грузу. Ну, не интересно капитану «Секрета» перевозить какие-то там гвозди, мыло, машинные детали и прочий «неживой» товар, что всю дорогу покоится в трюмах в мрачной, унылой тишине, навевая необоримую тоску. То ли дело разные фрукты, фарфор, животные, пряности, чай, кофе, какао, табак, шелка, ценные породы деревьев. Подобный груз он брал с большой охотой. Это вполне вписывалось в царившую на корабле атмосферу. Не даром же воспитанная в таком духе своеобразности команда «Секрета» свысока посматривала на прочие суда, где людьми, начисто лишёнными морской романтики, двигала банальная страсть к наживе и только. Конечно, Артур тоже любил риск, не чураясь больших барышей, но делал это всегда талантливо, с выдумкой, за что и уважали его матросы. Предложи капитан поднять чёрный флаг, подняли бы, не задумываясь. Настолько сильным было их доверие. Состав команды на «Секрете» не менялся вот уже несколько лет, а это что-нибудь да значит...

Артур глянул наверх. Над головой, на белых мачтах, мерно хлопая под неторопливым напором лёгкого бриза, полоскались алые паруса. Утреннее солнце весело играло в них, красиво оттеняя ровные стрелы швов. «Секрет», мерно раскачиваемый тихими волнами, плавно шёл по морской глади, вспарывая килем спокойную воду. В отдалении проплывала береговая полоса. Скоро должен показаться Лисс...
- Эй, Циммер! Продемонстрируй-ка, на что способны твои ребята!
Скрипач, как и обещал, привёл вечером семерых музыкантов. Те, хоть и одеты неряшливо, но к инструменту относятся с любовью, сразу видно. Трубы надраены так, что своим блеском слепят глаза. А звучат – просто песня!.. Низкий голос тромбона, ещё и поддержанный барабаном, отзывается где-то глубоко внутри тебя. Ощущение, что сердце стучит в едином ритме с музыкой, а ноги сами несутся в пляс. Особенно, когда вступают обе скрипки, разрывая душу на части...
- Замечательно, Циммер! - постарался перекричать музыку Артур. - Как только бросим якорь, будут вам от меня и «скерцо», и «адажио», и «фортиссимо» в бочонках, сколько пожелаете! Труби, фанфарист! Бей, барабанщик! Играй, скрипач! «Секрет» идёт!..
Казалось, капитан пребывает в прекраснейшем расположении духа, поколебать которое никто и ничто не в силах. Но нет...
- Дым на горизонте! Прямо по курсу! - прокричал марсовый.(1)
Артур насторожился, поднял бинокль.
- Военный крейсер, - процедил сквозь сжатые зубы, не отрываясь от окуляров. - Сменил курс. Идёт прямиком на нас.
Бросил тревожный взгляд на помощника:
- Тот самый случай, когда лучше бы не выделяться, а, Пантен?
Помощник пожал плечами:
- Вам виднее, капитан. По мне хоть с белыми парусами на досмотр вставать, хоть с красными. Какая разница?
- Вот и проверим.
Он снова направил бинокль на приближающийся крейсер. Теперь отчётливо был виден его хищный корпус грязно-синего цвета, чадящая труба и голые мачты с развевающимися флагами.
- На крейсере поднят сигнал «лечь в дрейф!» - запоздало донеслось из «вороньего гнезда».(2)
- Исполняйте, - просто сказал Артур, после чего обратил внимание на палубу: - Циммер, почему не играете? Давай музыку, да повеселее! Где свободные от вахты? Пусть выкатят бочку вина и пьют!.. Не бойтесь, братцы, в нас не будут стрелять! Просто мы для них - диковинка...
Эту короткую речь капитан умудрился вставить между дикими воплями Пантена, командовавшего выводом корабля из ветра. «Секрет» остановился, а от крейсера отчалил паровой катер. На его баке стоял молодой лейтенант в новеньком, не успевшем выцвести мундире и белых перчатках. Он был слегка растерян, когда ступил на палубу «Секрета», то и дело с изумлением озираясь по сторонам. Вяло козырнул капитану, представившись неразборчиво, и не сразу сообразил снять перчатку, подавая руку. Окончательно пришёл в себя, похоже, лишь в каюте Артура.
- Признаться, господин капитан, я поначалу не поверил своим глазам, когда увидел ваш корабль, - горячо заговорил офицер. - Такое дело... Думал, и у нас призрак объявился наподобие «Летучего Голландца»...
- Как видите, мой корабль и моя команда вполне осязаемы.
- Да-да, в самом деле, - офицер застенчиво пригладил ус зажатой в левой руке перчаткой. - Вы уж простите...
- У вас такая служба, - широко улыбнулся Артур и достал из шкафа кипу бумаг. - Вот все документы на груз. Ознакомитесь или сразу смотреть пойдём?
У лейтенанта удивлённо вздёрнулась бровь.
- Что вы... Что вы, господин капитан. Как можно... Я только из любопытства. У вас такое событие...
- Какое? - невольно вырвалось у Артура.
- Ну, как же... Едете к невесте. Свадьба, всё такое...
- А-а-а-а...
Похоже, что украшенный алыми парусами да флагами «Секрет» военные приняли за своеобразный свадебный кортеж. Это даже лучше. Может, вообще досматривать не будут.
- Так что вот... Примите, то есть, мои поздравления и, разумеется, самые наилучшие пожелания. От всего королевского флота.
Лейтенант порывисто схватил огромную ручищу Артура, не рискнувшего сжать в ответ его хрупкую ладонь.
Они проболтали около часа. Груз действительно не стали проверять. На прощание, прихватив подаренный бочонок вина, офицер снова тряс руку капитана, с восхищением повторяя:
- Такое дело... Такое дело!.. Вы просто молодчина!..
Отчаливающий катер провожала бравурная мелодия раздухарившихся музыкантов Циммера, а лейтенант ещё долго махал рукой в белой перчатке.
- И что это было? – непонимающе хмыкнул Пантен.
Теперь плечами пожал капитан:
- Все почему-то считают, что я еду на свадьбу.
- На чью?
- Очень похоже, что на собственную. Возможно, ты что-нибудь об этом знаешь?
Помощник с готовностью вернул себе право пожимать плечами:
- А я-то чего? Сами корабль разукрасили, а меня пытаете.
- А кто присоветовал флаги развесить да музыкантов позвать?
- Я советчик, а не капитан. Окончательное решение всё одно за вами...
- Ладно, приятель. Оно, может, и к лучшему. Видишь, никто не трогает, лишних вопросов не задаёт.
- Пока не задаёт, - уточнил Пантен.
Артур нахмурился, но дальше тему развивать не стал. Вместо этого угрожающе надвинулся на помощника, прорычав:
- И чего мы до сих пор стоим?
Пространство перед ним вмиг опустело. Уже за спиной послышались вопли Пантена:
- А ну, ставь паруса! Живее, живее! Шевелитесь, рыбы сонные! Всё бы вам прохлаждаться!..
Когда расходились галсами, с крейсера в сторону горизонта грянул вдруг орудийный залп. Военные почему-то решили дать прощальный салют «свадебному кортежу», окутав быстро развеивающимся пороховым дымом свой левый борт...

Должно быть, белый «Секрет» с алыми парусами на фоне морской лазури смотрелся на удивление красиво, раз на берегу собралась такая толпа народу. Вряд ли какой другой корабль в гавани Лисса привлёк бы внимание стольких зевак. Создавалось впечатление, что весь город сбежался к морю поглазеть на этакое диво.
А может, и они решили, что свадьба приехала? Чёрт их разберёт.
- Шлюпки на воду! - скомандовал Артур. - Сам пойду на первой. Циммер, сыграйте-ка что-нибудь ободряющее!
Грянула музыка. Слова этой песни хорошо знали практически все матросы. Их лужёные глотки тут же подхватили:
- «…Налейте, налейте бокалы. И выпьем, друзья, за любовь!..»
Слегка подвыпившие, нестройные голоса заставили Артура поморщиться. Зря он всё-таки приказал выкатить вино на палубу. Эх, ладно, сделанного не воротишь. Проспятся ещё до разгрузки.
Лодка плавными рывками подплывала к берегу, плотно забитому людьми. Мужчины, женщины, дети - пришли все, кто мог. Многие одеты наполовину, в чём были, когда застало известие о необычном корабле. Кто-то ещё подбегал, сломя голову, с ходу врубаясь в толпу, от чего та постоянно шевелилась, как море, волнуемое нарождающимся штормом.
Вдруг вперёд выскочила девушка, словно её вытолкали из этой кучи людей. Не останавливаясь у линии прибоя, она по пояс вошла в воду и протянула руки навстречу приближающимся лодкам.
- Я здесь, я здесь! Это я! – послышался радостный крик, похожий на далёкий звон корабельной рынды.
Артур встал в полный рост и помахал в ответ.
Гомон толпы разом стих. Люди стояли в каком-то напряжении. Даже слегка подались назад. Чего им боятся-то?
Девчонка продолжала тянуть руки, радостно улыбаясь, а на глазах поблёскивали слёзы. Местная дурочка? Жаль, коли так. На лицо довольно миловидная. И фигурка ничего…
Неудачно вывернутое весло шлёпнуло по воде рядом с девушкой, обдав её брызгами.
- Осторожнее, черти! – ругнулся Артур на матросов.
Нагнувшись к незнакомке, подхватил её под мышки и поднял в лодку. Она была лёгкой, точно пушинка. Сразу прильнула к нему всем своим промокшим телом, дрожа то ли от холода, то ли от страсти. Глаза прикрыла, положив головку на могучее капитанское плечо, а руками обвив его пояс.
«Вот же штучка…» - пронеслось в голове, пока держался за тонкую талию, облепленную мокрым платьем.
И тут глаза девушки распахнулись, отразив бездонную синеву неба. Огромные, они заглядывали в самую душу, читая её, словно раскрытую книгу.
- Точно такой, как я и думала, - сказала и улыбнулась настолько лучезарно и обезоруживающе, что многое повидавший в жизни, просоленный морской волк вдруг взял да и растаял, чувствуя как затрепетало его сердце.
Охрипшим голосом ответил:
- И ты... тоже!
Где-то на задворках сознания родилась тревожная мысль: «Угораздило же подцепить чокнутую…» Но Артур не заострил на ней внимания, тут же прогнав словами, непонятно откуда взявшимися:
- Я пришёл. Теперь всё будет хорошо...

Девушку, как выяснилось, звали Ассоль. Ещё в далёком детстве некий бродяга предсказал ей, что когда девочка станет совсем взрослой, за нею приплывёт прекрасный принц на корабле под алыми парусами, который увезёт её в далёкую-далёкую страну. С тех пор она день ото дня ходила к морю и вглядывалась вдаль – не появится ли там алый парус, не плывёт ли сюда её принц. Не мудрено, что большинство окружающих считало девушку, так долго хранившую верность своей детской мечте, свихнувшейся дурочкой. Каково же было их изумление, когда в гавани появился «Секрет» с обновлёнными, пылающими парусами. Лишь Ассоль не удивилась. Ведь она ждала этого момента всю свою жизнь.
- И что вы намерены с этим делать? – негромко спросил Пантен, кивнув на спящую в койке Артура девушку.
Капитан тоже глянул на свою постель, где размеренно сопело создание, ставшее вдруг ему таким дорогим. Долго смотрел, со стыдом вспоминая, что изначально принял Ассоль за простоватую портовую шлюшку. И на корабль-то забрал с той самой, вполне определённой целью… Пока не узнал историю девушки.
- А женюсь на ней, пожалуй, - решительно махнул рукой. – А что? И без того все нас уже сосватали. Вспомни лейтенанта с крейсера. Даже из пушек пальнул. Так сказать, дал свадебный салют. Но первым всё же был старый прохиндей Циммер.
- Вот-вот. Я ещё удивился тогда, чего это он про какую-то женитьбу вам толкует. А вы вдруг: «Да, женюсь…»
- Ну, не выкладывать же ему всю нашу подноготную, в самом-то деле. Циммер подходящее объяснение подкинул, а я не стал возражать.
- И только из-за этого теперь жениться? – Пантен скривился, будто съел кислющий лимон.
- Ну, почему, - Артур снова повернул голову к спящей Ассоль и долго не мог отвести от неё глаз. – Посмотри… Чем не госпожа Грэй?
- Да ну-у… - скептически хмыкнул помощник.
- Напрасно иронизируешь. Подумай, она ведь ждала меня столько лет. И будет ждать все остальные годы, сколько ни потребуется. Понимаешь? Я в море, а она ждёт. И каждая встреча, как первая. Это ли не мечта любого моряка?
Выдержав паузу, во время которой задумчиво покусывал ус, капитан вдруг наклонился к Пантену и зашептал таинственно:
- А с другой стороны, представь, я своим появлением, вольно или невольно, исполнил её мечту. Можно сказать, сотворил чудо. И кем я буду, если сейчас возьму и отниму это всё?
- Распоследней мразью, - честно признался помощник.
- Правильно говоришь. А разве твой капитан может стать мразью?
- Ежели такое произойдёт, он тотчас перестанет быть моим капитаном, - проворчал Пантен, которому явно не нравилось то, куда может завести этот разговор.
Артур согласно кивнул:
- Знаешь, дорогой мой Пантен, благодаря именно этой вот девочке мне вдруг открылась одна замечательная мудрость. Мы вполне способны творить чудеса своими собственными руками. Нужно всего-то помочь человеку исполнить его заветное желание. Подарить ему это чудо. Тогда увидишь, как обновится его душа. И сам обновишься, воспарив от счастья. Это прекрасное чувство.
- Значит, вы счастливы, капитан?
- Да.
- Выходит, чтобы стать счастливым, нужно непременно осчастливить какую-нибудь девчонку? Жениться на ней?
- Да почему обязательно жениться? Иногда хватает одной улыбки. Радость тоже можно дарить, как чудо. Уметь прощать, поддерживать друг друга нужными словами. Если у тебя есть такое умение, ты владеешь всем. Ты сказочно богат. У меня, к примеру, есть Ассоль. У неё есть я. И у нас уже есть чудо. Наше личное чудо, которым владеем только мы. Оно с нами. Навсегда. Так-то вот.
Почесав голову, Пантен крякнул:
- М-да, господин капитан. Озадачили вы меня. Пойду-ка, пожалуй, вниз. Попрошу прощения у Никса. Отругал его вчера за утопленное ведро. А зачем? Ведёрко-то, тьфу, совсем худое уж было. Давно менять впору.
Помощник встал и, стараясь не шуметь, пробрался к выходу. Взявшись за ручку двери, вдруг замер. Постоял немного, потом, чуть повернув голову, сказал через плечо:
- Да, ещё надо бы ему табачку отсыпать. Свой он, понимаешь ли, в карты продул. А то курит, что машина паровая...
Дверь тихонько скрипнула, выпуская Пантена, и его тяжёлые сапоги отбили вниз по трапу частую дробь, громыхнув напоследок о палубу. А капитан остался наедине со своим вновь обретённым чудом, томно потягивающимся в койке...

______________________________________________________________________________________________
1 МАРСОВЫЙ - вахтенный матрос, наблюдающий за горизонтом со специальной площадки на мачте (с марса).
2 «ВОРОНЬЕ ГНЕЗДО» - площадка на мачте для наблюдения (марс).