Чекист, Отлично

Легенда о черных псах

В давние времена это было. Настолько давние, что не родили еще жены их отцов не только Искандера Зулькарнайна, но и Хахаманиша, которого иноземцы звали Ахеменом, и ничего не говорили имена эти даже мудрейшим из мудрейших, ибо не одна тысяча лет оставалось до их появления.
Тогда, на заре мира, жили в этих горах гордые и свободолюбивые люди. Пасли скот, возделывали землю, растили детей. Звали себя - «Одамон», что означает «Люди». Жили они отдельными селениями, и каждый работал на своей земле, не желая соседской. Но когда снизу приходили захватчики, объединялись обитатели кишлаков, одной стеной вставая на защиту родных долин. Не одно вражеское войско нашло свой конец в скалистых ущельях гор и в бурных водах рек.
Но однажды некий шах, правивший в южных землях, решил покорить страну одамонов. Шах считал себя Великим правителем, но равнодушное к титулам время не сохранило его никчемное имя.
Призвал властитель всех своих подданных и собрал огромную армию... Ни один мужчина-южанин не остался у очага, все вышли в поход на север.
Шли колонны войск, настолько многолюдных, что крики их поднимались до небес, а отзвуки шагов доходили до ада. На пути, по которому следовали захватчики, вытаптывалась трава, а вода в реках была настолько замутнена, что нельзя было пить ее месяц. От поднятой армией шаха пыли и дыма их костров день и ночь становились неразличимы, а места на марше воины занимали так много, что даже птицы не находили, где вить гнезда, кроме как на гривах коней и остриях копий.
Когда узнали одамоны, что идет на них шах войной , собрались старейшины и долго решали, что делать и как спасти страну, но не могли ничего придумать, ибо было врагов как песчинок в пустынях востока. И сказали тогда старейшины: «Лучше умереть свободными, чем жить рабами. Пусть каждый одамон возьмет своё оружие и убьет столько врагов, сколько сможет, и ослабеет враг от нашей смерти, и смерти многих близких его омрачат ему радость победы!»
Стали одамоны готовиться к последнему бою…
Уже скоро должна была состояться эта битва, когда к старейшине самого северного селения пришел чужой человек. Был он высок ростом и широк в плечах, и силой веяло от пришельца. Кожа и волосы гостя были светлы, как ствол старой арчи, когда под безжалостным ветром времен облетит с нее кора, а глаза синевой своей заставляли вспомнить чистое горное небо.
Сопровождала человека черная собака. Настолько большая, что даже крупные чопан-ит рядом с ней казались новорожденными щенками.
- Приветствую почтеннейшего в его доме, - сказал пришелец. – Страшное бедствие обрушилось на северные земли, где жил мой народ, и мы вынуждены искать новую родину. А зовем мы себя – «оросы». Не согласятся ли гордые одомоны принять нас, как братьев на своей земле? Знаю я, что хватит в горах места обоим нашим народам, но негоже гостям входить в дом без одобрения хозяев.
- И я рад приветствовать тебя, о, чужеземец, - ответил старейшина, - мы всегда рады гостям, приходящим с миром, и готовы помочь попавшим в беду. Достаточно места в наших горах, и вполне могли бы мы жить в дружбе и согласии. Однако в плохое время ты посетил нас. Одомонам осталось недолго наслаждаться видом родных гор. Скоро будет здесь пир для ворон, а после него не останется ни одного человека, который сможет поведать о случившемся потомкам.
- Что ж, - сказал чужеземец, - раз коварный враг хочет боя, мы готовы сражаться за наш новый дом, и неважно, что мы не успели в нем пожить. Знай же, что будут в этой битве бок о бок с вами оросы и их черные псы. Не буду я сейчас задерживаться здесь, надо успеть привести на помощь наших воинов, поскольку путь наш еще далек, а времени мало.
Ушел чужеземец, а одамоны стали ждать обещанной помощи. Настал уже день сражения, но не видно было союзников. В одиночестве пошли в бой горцы, готовые умереть, но не стать рабами.
Крепки были их руки, остры копья и метки луки. Каждый погибший забирал с собой на небеса многих врагов. Но на место убитого южанина приходили еще десять, и не заметны были потери в войске шаха, столь много привел он воинов. А погибших одамонов заменять было некому, потому что бились рядом с мужами их жены и дети, и тот, кому не под силу было метнуть копьё и натянуть тетиву лука, бросал камни с окрестных скал, чтобы нанести врагу хоть какой-нибудь урон.
Всё меньше оставалось защитников, и казалось, ничто не сможет их спасти от смерти и поражения, как вдруг в гущу вражеских войск ударили черные молнии. Это собаки северян, опередив своих хозяев, пришли на помощь союзникам. Большие лохматые тела сбивали врагов на землю, страшные клыки рвали плоть, а быстры были звери настолько, что даже опытные бойцы не успевали попасть в них своим оружьем. Разорвали псы строй южных воинов, и заставили их отступить. И хотя шах сумел навести порядок в войске, это уже не могло его спасти. Следом за своими друзьями ворвались на поле битвы могучие светловолосые воины, на ходу обнажая оружие, сея смерть и опустошение клинками небесного металла. Сотнями падали на землю захватчики не в силах сопротивляться, настолько силен был напор чужеземцев.
Воспряли духом одамоны и с новыми силами ударили по врагу. И вскоре бежала вражеская армия, бросая щиты и копья, а союзники преследовали их и убивали, пока не опустилась ночь, скрыв следы последних беглецов.
А утром нашли победители тело шаха, разорванное собачьими клыками…
Так пришли на эти земли оросы и стали жить рядом с одамонами, как живут братья.
И никого не боялись горцы с такими братьями.
Правители окрестных земель, что мнили себя великими, боялись связываться с белыми пришельцами, любой из которых легко побеждал самых сильных батыров.
Но еще больше боялись враги огромных черных собак, которых в страхе называли кара-шайтанами.
А хозяева звали своих псов - «чуру», что означает «друг», и именно друзьями они были оросам. Были эти псы велики, сильны и свирепы в бою. Даже хозяин гор, снежный барс - ирбис, уступал им дорогу, поджав хвост от ужаса. Но только врагам были опасны эти великаны. Никогда не нападали на кого-либо без причины. С огромной радостью играли с детьми, и не было у малышей лучшего защитника и друга.
Когда щенок подрастал, он сам выбирал себе хозяина, иногда проводя десятки дней в поисках пробегая порой огромные расстояния. И никто никогда не оспаривал выбор пса, ибо это была дружба равных, длиною в жизнь, а разве можно заставить кого-либо дружить? Если погибал орос, чуру его переставал есть и умирал, потому что не хотел разлучаться с другом даже в посмертии. Сами же чуру редко умирали раньше хозяев, ибо срок их жизни был равен сроку жизни воина.
Многие годы и десятилетия жили люди в мире и согласии, но не нравилось это темным силам.
Вышел из Джанехема царь Ада, ужасный и злобный Аджаха, оборотень-дракон о трех головах, чтобы сжечь всю землю, обратив в прах города и селения и сожрав их жителей. И вышла с ним огромная армию, но не было в ней людей, а только кутрубы и гуль-ёвоны, ифриты огненные и прочие дэвы, а также аджахоры, братья Аджахи и его вернейшие слуги. И не было спасения людям ни в горах, ни в пустынях, ни в реках, ни в пещерах, ибо страшен был Аджаха в свирепости своей и очень силен, от дыхания его плавились камни и кипела вода в реках, а от рева его содрогались горы, и бежали в ужасе птицы и звери.
Встал тогда Рустэм, батыр из батыров. А был Рустэм не из ханского рода, как говорят незнающие, но оросом был Рустэм, и лучшим среди оросов. И не конь его носил имя Ракш, но чуру верный, черный пес, величиной своею не уступавший коню.
И сказал батыр:
- Братья мои, оросы, погибнут все люди в мире, если не вступимся мы за них. Примем же вызов врагов человеческих! Тяжелый это будет бой, но нет у нас выбора, не сможет никто остановить адские полчища!
Вышли оросы на бой с Аджахой коварным и злыми дэвами и кутрубами. И бились с ними три дня и три ночи, а рядом с людьми бились верные чуру.
Тяжелая была это битва. С жутким воем набрасывались на бойцов когтистые кутрубы и клыкастые дэвы, поливали их огнем аджахоры, и пытались разорвать своими ядовитыми когтями и клыками. Но насмерть стояли оросы. Сбивали с неба драконов стрелы, пущенные женскими руками, ибо не захотели жены оросов отсиживаться в домах, когда страшный враг стоит у порога. Протыкали тела аджахоров острые копья. Рвали дэвов и кутрубов собачьи клыки. Разили ифритов ледяные стрелы. А если погибал орос, его чуру кидался вперед с еще большим ожесточением, чтобы в бою найти свою смерть, забрав с собой побольше врагов.
А сам Рустэм бился с Аджахой.
В первый день срубил батыр дракону левую голову, и огласились окрестности ревом, от которого вздрогнули горы, сбросив вниз лавины и сели.
Во второй день откусил верный Ракш оборотню правую голову. И от воя посыпались камни с вершин, а озера вышли из берегов.
А к концу третьей ночи стали одолевать врагов оросы и теснить их, убивая без счета. И тогда бежал Аджаха в пещеру огромную, из которой был лишь один выход. И в ту же пещеру бежали все его кутрубы и гуль-ёвоны, дэвы, ифриты и аджахоры, что еще оставались в живых после трехдневной битвы. Бежали, проклиная оросов и чуру, но проклятия побежденных бессильны против победителей. И тогда закрыл изнутри Аджаха вход в пещеру, поскольку не видел другого способа спасти свою жизнь и остатки своего воинства.
И не смогли воины преодолеть заклятье вражеское, ибо ослабели они от трехдневной битвы, и даже сам Рустэм смог только закрыть снаружи вход в пещеру ту, и запечатать его именем неведомого нынче Бога, чтобы не могли дэвы выходить на поверхность и вредить людям…
Посмотрел Рустэм на своё воинство, и сердце его наполнилось печалью. Мало оросов осталось в живых. И мало чуру. И все, кто выжил, были изранены ядовитыми клыками так, что не могли они излечиться обычными способами.
И сказал тогда Рустам-победитель:
- Дорогой ценой далась нам победа, братья. Нет больше народа нашего. Осталось нам уйти с честью.
Нашли оросы недалеко от узилища врага пещеру каменную, зашли в нее вместе с верными чуру, закрыл в нее вход Рустам-батыр и наложил заклятие сна целебного.
Так и спят оросы-батыры с верными своими псами-чуру в глубине гор наших. Давно затянулись их раны, но не просыпаются они, пока не грозят миру неисчислимые беды.
Увы, неблагодарны люди. Победили оросы демонов злобных, но не преисполнились благодарностью сердца человеческие. Решили правители чужеземные, что легко будет покорить одамонов, раз нет больше их грозных союзников. То один, то другой шах приходили войной на их земли. Но отражали всех врагов одамоны, ибо многому научились они у друзей своих. Бежали в ужасе очередные враги, и чудились им стоящие над горами призраки светловолосых воинов и черных псов. Бежали, чтобы рассказывать в родных краях, будто победили их сафед-шайтаны и кара-шайтаны, от которых нет спасения. Этими словами называли они благородных оросов и верных чуру. Лишь мы, потомки одамонов, храним в своих сердцах правду о тех, кто спас мир.
Но проходит время, и слабеют заклинания, наложенные на могилу Аджахи. Близок уже тот миг, когда смогут злые силы сломать свои оковы и вырваться в мир. Содрогнется земля от лютой злобы, скопившейся за тысячелетия. Вновь обрушатся на людей кутрубы и гуль-ёвоны, и ифриты огненные, и прочие дэвы, и аджахоры - братья Аджахи и его вернейшие слуги. Сам Аджаха выйдет на поверхность, чтобы обращать в прах города и селения и поедать их жителей. И будут от его дыхания плавиться камни и закипать вода в озерах.
Тогда пробудятся от своего сна великие воины старых времен и их верные друзья и вернутся в наш мир, чтобы защитить его от вечного врага и снова обратить его в бегство, как сделали это в давнее время…

Пролог к третьей книге

колонны - явный анахронизм для легенды

сопровождала как то не очень - с ним была или еще как...

мне думается, что - о - тут не нужно, просто чужеземец.

а в целом очень милое переложение иранской мифологии
и мотив ушедших в гору героев и вообще - посмотрим как получится дальше - такая мифология ко многому обязывает.....

спасибо)))) И за внимание, и за правки. Вариант крайне предварительный. На печать уйдет поправленный( ка кобычно) до полной неузнаваемости)

Когда узнали одамоны, что идет на них войной Великий Шах, собрались старейшины и долго решали, что делать и как спасти страну, но не могли ничего придумать, ибо было врагов как песчинок в пустынях востока.

И сказал батыр:
- Братья мои, оросы! Погибнут все люди в мире, если мы не вступимся за них. Примем же вызов врагов человеческих! Тяжелый это будет бой, но нет у нас выбора, не сможет никто остановить адские полчища!

В первый день срубил батыр дракону левую голову, и огласились окрестности ревом, от которого вздрогнули горы, обрушив вниз сели и стронув лавины.

Выкладываю первую треть книги

.

и еще чуток

Ну что, начало как всегда завлекающее. Динамика и напряженность пошла с первых строк.
Так держать!

Спасибо! Ну,на самом деле, третья книга написана практически полностью ВВГ, я только вдумчиво работаю топором и напильником

Таджикистан, Фанские Горы, между кишлаками Пасруд и Маргузор

Потап еще раз посмотрел на озеро. Серая, и холодная даже на вид, вода поднималась на глазах, вспениваясь грязным кружевом на острых клыках камней.
- Что делать будем? – спросил заместитель по непонятным делам у командира «группы МВД»
- Не знаю. Лоханулся я. Кто же знал, что пургень придет именно сегодня… - сокрушенно почесал затылок главный подрывник Лагеря.
- Надо было предусмотреть.
- Надо… Знать где упаду - парашют захватил бы.
Озеро было искусственным. Дамбу начали строить еще в пятнадцатом году, через полгода после того, как воодушевленный проложенным "проспектом Гедиминаса" Верин предложил очередной план использования Пушистика. Ну не терпел Алексей простоя своего горячо любимого металлического товарища!
- Вот здесь большой пологий участок, - вещал Верин, - тыкая, привычно грязным пальцем в карту. - На выходе мы имеем гряду с дыркой, пробитой рекой. Соорудим дамбу, река окажется перегорожена и заполнит нишу водой. Если на нас попрут силой, то рванем дамбу. Всё озеро рухнет вниз. Это же будет всем селям сель! Кто внизу будет, сотня или дивизия – пофиг, хоть танковая армия группы "Центр"! Всех сметет к чертовой матери! Что, рудничные ребята простую дамбу не посчитают? Какие вопросы?
Вопросов хватало, хотя бы потому, что «рудничные ребята» были специалистами другого профиля. Совсем-совсем другого. Но идея пошла в массы. Массы одобрили, и все неувязки сумели утрясти. И в проектировании, и в строительстве. И уже восемь лет в ущелье Пасруда плескались воды рукотворного озера. Пользы оказалось неожиданно много. Расположенный достаточно низко водоем не замерзал даже зимой, а летом еще и прогревался. Вода все равно была холодной, но купаться в озере было вполне реально. Видимо из-за этого, название Ривьера приклеилось сразу и намертво. Ну, а уж про поистине стратегический запас воды можно и не говорить.
Как ни жаль лишаться импровизированного курорта, но пришло время вспомнить, что изначально данный водоем создавался, как оружие массового поражения. Два дня назад команда Малыша радостно заминировала дамбу, не учтя лишь один момент: самые большие заряды заложили на систему сброса лишней воды. Причем «на» в прямом смысле: открыть заслонки стало невозможно. На тот момент было непринципиально. Важнее, чтобы эффект от взрыва был максимальным.
Но пришел нежданный - негаданный пургень, и уровень воды в озере резко пошел вверх. И по всемирному закону подлости, возможность сбросить лишнюю воду оказалось заблокирована. Сначала этому не придали значения. Пока не прикинули, что запас прочности у заслонок не столь велик. И их может нахрен выломать повысившимся давлением. Вода просто уйдет по руслу. Не сразу, а постепенно, нанеся минимум ущерба. Одним словом, самый главный сюрприз пустит такого «шептуна»…
Если рвануть сейчас, то совершенно неизвестно, дотянется ли вообще язык селя до армии Ахмадова. Уж больно далеко от озера она расположилась. Вот «товарищи военные» и гадали: рвать или рано еще.
А поскольку доверять интуиции решение такого вопроса не хотелось, вызвали «гражданских специалистов».
Наконец сквозь шум дождя пробился рык мотора, и из УАЗа, заляпанного грязью до крыши, вылезли Виктор, Хенциани, Алик Иванов и Алябьев.
- Ну что? – спросил Виктор, морщась от заливающих лицо дождевых струй.
- Прибывает. – грустно ответил Белозеров, - Была мысль снять заряды, так боюсь туда людей пускать. Сорвет хоть одну заслонку…
- А можно вопрос, - прервал подрывника Хенциани, - никак понять не могу: а почему прямо сейчас не взорвать?
- Боимся, не дойдет. Далеко эти уроды встали. Аж за Пасрудом.
- Не дойдет!? – удивленно прошептал Эдик.
- Ну да. – ответил Потап. – уровень воды не тот. И стоят чуркобесы далеко.
- Ребята, вы в селях разбираетесь?
- Откуда?! - возмутился майор, - Ты ж у нас наука! А мы – тупые солдафоны! Погоди… Ты хочешь сказать, дойдет?
- Дойдет? До Пасруда? - засмеялся грузин, - Ребята, да этим количеством воды мост через Фандарью сметет ко всевозможным матерям. И еще на пару с Зеравшаном по Айни пройдутся так, что мало не покажется. А уж всё, что выше…
- Да ну?.. – не поверил в столь впечатляющую картину Белозеров
- Про Айни я немного утрирую. А насчет моста – точно. Новый придется строить. Так что можете взрывать. Хотите - сейчас, хотите – как первую заслонку выбьет…
- Тогда подождем, - задумчиво сказал Потап, - может, баши подкрепления подвезет. Вчера им хорошо досталось…
Таджикистан, Душанбе
Юринов рвался в бой, однако, начштаба вежливо, но внятно объяснил, что никто не позволит рисковать шкурой единственному представителю Новосибирска, да еще личному другу узбекских правителей. У Дивизии отношения с узбеками на данный момент были туманными. Точнее, никаких не было по причине почти полного отсутствия общих границ. Но в ближайшее время ситуация должна была измениться, и сержанту светила дипломатическая карьера. А, кроме того…
- Ты пойми, - втолковывал Пилькевич, - я твоего отца сорок лет знаю! Как я ему в глаза буду смотреть, если ты, пройдя пять тысяч верст, словишь шальную пулю за полчаса до встречи? Знаю я, что ты не прятался, знаю. Но есть у нас кому первыми идти. Не веришь, сходи в спортзал, посмотри, там сегодня первенство по рукопашке. Решили все же закончить. Зря, что ли ребят со всего Таджа собирали….
Боря прекрасно понимал, что полковник прав. Но… В общем, плюнул, и отправился смотреть соревнования. Не шахматы, конечно, но хоть как-то отвлечься от тяжких дум. Выдержал минут десять, а потом пошел проситься в участники. Разрешили, хотя первый бой он уже пропустил.
- Ты, что ли, узбекского Дэва побил? – спросил его пожилой старлей с перебитым носом, выполнявший обязанности судьи.
- Я, - ответил Юринов, удивляясь скорости разползания слухов по территории. «Солдатское радио», оно-то, побыстрее «цыганской почты» будет….
- Ну, зачтем за первую победу. Только не зазнавайся, наши ребята посильнее будут. – скептическим взглядом окинул старлей неприметного сержанта.
Первых трех противников сержант победил сравнительно легко. Ребята были неплохи, но до Терентьева явно не дотягивали. Честно говоря, до недавно помянутого всуе Нахруза тоже. А потом против него выставили девушку. Боря сначала глазам своим не поверил: обычная девушка, примерно его возраста, пониже сантиметров на пять-шесть. И легче килограмм на пятнадцать. Юринову даже неудобно стало. Неосознанно он начал беречь противницу и мгновенно оказался на полу, с трудом уйдя от добивающего удара. Дальше бился всерьез, но чувствовал, что противник переигрывает. Вот те и на! Победитель дэвов, экспроприатор экспроприаторов, обладатель персональной буденовки, и всё такое, а из него, такого гарного парубка, чернобровая дивчина котлету делает?! Как потом Андрею свет Михайловичу в глаза смотреть!? От подобных мыслей Борис неожиданно разозлился, и оставшееся до конца схватки время гонял чернобровую по всему рингу, не выпуская из глухой обороны, полноценно пробить которую так и не смог.
В результате судьи засчитали ничью. У Бори было другое мнение насчет исхода поединка, но он промолчал. Как выяснилось, у его противницы тоже. За ужином она подсела к нему.
- Не против? Меня Галкой зовут.
- Нет, конечно. – слегка подвинулся Борис, освобождая побольше места, - Галиной?
- Галкой. – уточнила девушка. - Мне так больше нравится.– И набросилась на кашу, глотая, почти не пережевывая.
- А меня Борисом. – решил на всякий случай представиться Юринов. Хотя и понимал, что до опознания его каждой душанбинской собакой осталось совсем недолго.
- Не обижаешься, что у тебя победу отобрали? – отложенная в сторону ложка чуть слышно звякнула.
- У меня? – Борис чуть не поперхнулся кашей, - я считал, что ты выиграла. И сейчас так считаю. Я же почти весь бой еле держался… Ты меня чудом не добила…
- Но не добила же. – улыбнулась бывшая соперница. - И не потому, что не хотела. А в конце у меня совсем шансов не было. Еще полминуты, и я бы рассыпалась…
- Но не рассыпалась же, - улыбнулся в ответ сержант, - ладно, будем считать, что ничья справедлива. Хотя я останусь при своем мнении.
- А я при своем, - рассмеялась Галка, - Мне знаешь что интересно? У тебя стандартная техника. Но такое ощущение, что она положена на совершенно другую основу. И чем-то сверху дошлифованаююю Я из-за этого не успевала вначале. Как будто у тебя три школы… Покажешь?
- Не смогу. – понурился Юринов. - Папа давал, когда я совсем маленький был. А потом не занимался очень долго. Только после Войны… Когда понял, что иначе сюда не дойду… А про шлифовку, так за это спасибо армии родной.
- Жаль… Очень интересно… - девушка задумчиво крутила короткую прядь, выбившуюся из прически. – а армия она такая…..
- Что, Галка, уже клеишь гостя, - вмешался подошедший капитан-разведчик, - это правильно! Глядишь, у нас останется! Вот только мои шансы редко падают до нуля! – плюхнулся рядом и подмигнул Юринову. Попытался деланно обнять Галку, но та дернула плечом и выскользнула из захвата.
- Иди ты! У него невеста в Астрахани! А у тебя хорошие шансы, между прочим. Как только победишь его на ринге…
- Или тебя. Плавали, знаем. – мигом поскучнел капитан. - Слышь, сержант, представляешь, с такой женой жить? Не понравился борщ, получи ногой по лбу, и добивающий локтем в кадык?
- Не представляю, - отозвался Борис.
- Ну да, ты и сам можешь!
- А то ты нет! – Юринов, наконец, сообразил, что капитана он видел не только в кабинете у комдива, но и на ринге. Тот был сегодня третьим противником.
- Ей – нет. Сколько раз пытался... До финала дойду, и огребаю от кляйне либих фройляйн по полной. А обещала, между прочим, замуж выйти, если побежду. Или победю? – капитан задумался, - как правильно?
- «Одержу победу», - подсказал Боря, - а альтернативных условий нет?
Веселому разведчику он сочувствовал… Тем более, что Галке присутствие капитана, как и текущий разговор, явно доставлял удовольствие.
- А есть! – заявила она вдруг. – Пашенька, ты заметил, что у сержанта техника необычная?
- Ну, есть немножко.
- Вот притащишь мне сегодня живого и осознанного носителя этой техники и, считай, победил! Засчитаем победу техническим нокаутом в двенадцатом раунде.
- Ну, ты сказала! А этот тебя не устраивает?
- Не, ему всё БАРСом перековеркали. И каким-то странным кик-боксом. Бить локтем, а потом на хлыст ладонью…
- Не надо, не надо! – встал на защиту Юринов. – зато если по лицу попадаешь – контузия, как от пыльного мешка по затылку.
- Мда… - почесал затылок Махонько, - и где ж я тебе посреди ночи негра достану? И чтобы тот в угле не вымазан был?
- Так на то ж ты и разведчик… - ехидно улыбнулась девушка, - я сейчас, ребята! Надо бы насчет компота провентилировать….
Оставшись наедине с капитаном, Боря немедленно прошептал имя.
- Что? – не понял тот.
Пришлось разъяснять мысль подробно: разведчик в капитановой голове явно проигрывал влюбленному. Махонько расплылся в улыбке, весело подмигнул Юринову, попросив молчать:
- Галка! – заорал Махонько на весь зал, - шей фату! Разрешаю камуфляжную из «паутинки!»
Девушка возвращалась со второй порцией компота.
- Что, уже нашел?
- Ага! Дамир! - окликнул разведчик посланника, осторожно пробирающегося с подносом сквозь лабиринт колченогих стульев. - Присаживайся к нам!
Не подозревающий подвоха таджик поставил на стол поднос.
- Галина Васильевна! Получите и распишитесь! – торжественно произнес Махонько. – А теперь позвольте предложить Вам руку и сердце!
- Руку и сердце давай, черт с тобой, пригодятся! А получить-то что?
- Дамира. Носителя любезной тебе техники. Ученика либо брата, либо отца сержанта.
- Вот я дура! – с деланным удивлением протянула Галка, - могла бы и сама догадаться… Но если тебе не понравится мой борщ…

Таджикистан, Гиссарский хребет
Тэнгу

Бежать! Непередаваемое удовольствие! Сильные лапы уверенно несут тебя вперед, смазанными пятнами мелькают кусты и камни по обочинам, в страхе убирается с дороги всякое зверье, спасая никчемные жизни. Зря боитесь, мелкие, сегодня вам ничего не грозит. Там, далеко впереди, ждет другая добыча. Большая и опасная. Там ждут враги, сильные враги, которые и сами могут больно укусить. Но тем интересней охота… Нет, ну не настолько же нагло, глупая мышка! Тех, кто сам прыгает в пасть, грех не ухватить прямо на бегу, не останавливаясь. И дальше, дальше!..
Рядом бежит Стая. Огромная, еще никогда нас не собиралось так много. Это правильно. На Большую Охоту нужна Большая Стая. Самки и детеныши остались в Логове. Здесь только Охотники, самые сильные, самые ловкие, которые могут часами гнать добычу или вот так бежать к лежке врага, которые могут одним движением перехватить глотку любому противнику. Нескончаемый, безудержный поток черных мохнатых тел. Вперед, к цели!..
Бежит Стая... А вместе с ней бегут Друзья… Такие же сильные, такие же ловкие. И неважно, что у Друзей нет шерсти и для бега всего две лапы. У каждого свои недостатки. Но и свои достоинства. Друзья умеют бегать на двух лапах. Хорошо умеют. А свободными лапами они могут держать разные штуки, несущие смерть на расстоянии. И не надо гоняться по скалам за бестолковыми баранами, нужно лишь подвести круторогих под выстрел Друга, который всегда рядом. Всегда рядом, всегда вместе, единое целое… Ты и Друг. Ты-пес, Ты-человек….Сегодня твой Друг остался в Логове. Он на охране самок и детенышей, значит, за них можно быть спокойным, никому не удастся их обидеть. Можно гнать добычу, не оглядываясь. Вперед, дальше!..
Стая бежит… Уже давно… Глина под лапами сменяется снегом, снег – камнями, камни – льдом, а лед – глиной… Взлетает на хребты и скатывается на дно ущелий. Вверх, вниз, снова вверх. Короткая остановка, вкусная еда из рюкзаков Друзей, немного обжигающе холодной воды из ручья, и снова бег. Нескончаемое стремительное движение вперед… дальше… к цели…
Запахи доносятся со всех сторон, сильные и слабые, живые и не живые. Разные. Отбираешь нужные, отбрасывая всё остальное. Заяц, улепетывающий со всех ног. Сегодня его день, пусть бежит и рассказывает своим зайчатам о том, как сумел спастись от жутких Охотников… Кусты у обочин… Цветы… Камни… Тропа… Развилка… По верхней, нижняя упирается в выходы скал, там могут пройти только глупые бараны… Ручей… Поднявшаяся вода залила переправу… Вниз, там можно перепрыгнуть по большим камням… Запахи расскажут всё, и даже падающий с неба поток не может смыть полностью…. Они расскажут, покажут и объяснят... Очередное препятствие пройдено, и снова вперед! Дальше, дальше…
Сверху льется вода. Мокрая холодная вода, бьющая по телу, заливающая глаза, затекающая в уши. Мокрая шерсть липнет к телу, свисает по бокам и на животе. Противно, но привычно. Отряхиваться глупо. Воды слишком много. Она собирается в ручьи и струится бесконечными лентами по склонам и тропе, размывая почву и подбивая лапы. Сменяется падающими кусочками льда и снега. Мокрая шерсть замерзает, превращаясь в сосульки.
Ветер, завывает в бессильной злобе, бросает снег в морду, насыпает сугробы, пытается сбить с лап, задержать, заставить спрятаться. Бесполезно. Ты не с теми решил сразиться, Ветер! Бег стремителен и неудержим. Ничто не способно остановить Стаю, рвущуюся к цели. Туда, где дожидается добыча, еще не подозревающая о своей участи, но уже обреченная, приготовленная для клыков Стаи и железных когтей Друзей… Вперед, вперед…

Таджикистан, Фанские Горы, ущелье Казнок
Бодхани Ахмадов

Дождь? Сильный дождь? Плевать! Падающая с неба вода Бодхани не остановит. Наоборот, такая погода к лучшему. Меньше любопытных глаз. Конечно, подойти под перевал не удастся, но до края леса – вполне. Сбережется немало такого нужного сейчас времени! А потому – никаких отсрочек. Только вперед! И пусть Аллах затопит хоть весь Таджикистан, но Бодхани Ахмадов дойдет до цели!
Сегодня баши удавалось всё. Глупые подчиненные бегали словно мыши, увидевшие кота. Да, пришлось одного пристрелить. Зато не задержались с выездом. И не возились целый день, как Шабдолов вчера, провозившийся Иблис знает сколько… Уже в полдень выгрузились в кишлаке выше Искандер-куля, где кончилась дорога, и стоял джип Мутарбека. И пошли вверх.
Тропа в дождь – не самое приятное, но и не смертельно. Войска идут медленно, но иначе не выйдет. Очень уж много джигитов у баши…. Да и куда спешить? Бодхани не горячий юнец, что с разбегу влетает четырьмя лапами в капкан. Он будет идти быстро, но не торопясь. И не забудет выслать разведчиков, и организовать боевое охранение. Баши не глуп. Он не считает себя умнее прочих, и опытнее других. Он прочитал много книг про войну в горах. Да и среди джигитов есть те, кто сражался с урусами и американцами. Да и сам Ахмадов не всегда был баши…
Воинов в его армии слишком много, чтобы все шли по тропе. Многие идут вдоль нее, а это куда медленнее. Да и основная масса, тяжело груженая оружием и боеприпасами – не скороходы. Но они дойдут туда, куда нужно!
Червь опасения грыз душу по другой причине. Шабдолов. Как бы этот самодовольный ишак не потерял своих воинов раньше, чем задумано планом. А он, забери Иблис его душу, может. Бодхани уже и вспомнить не может, как получилось, что этот дурак стал настолько близок к баши….
Сегодня вряд ли, погода помешает тупоголовому чурбану идти вперед. А ничего не делая сложно наделать ошибок. Вот завтра… Впрочем, баши это предусмотрел. Задержал на Шахристане часть наемников. И теперь у Шабдолова есть резерв, и не такой маленький. Должно хватить.
А пока мнимые кутрубы будут убивать Ахмета, надо пройти перевал. «Духи» обязательно убьют Шабдолова. Но своей смертью, он сослужит последнюю службу баши. Есть три дня, должны успеть.
Бодхани остановился и окинул взглядом движущихся людей. Ни головы, ни хвоста колонны он не видел. Впрочем, он бы не увидел их, даже если бы джигитов было в десять раз меньше. Нескончаемая людская река текла вверх по ущелью. Большие он поднял силы, очень большие…
«Если я проиграю эту войну, - опасливо мелькнуло в голове, - я останусь без армии. Даже Матча возьмет меня голыми руками». Баши прогнал нехорошую мысль прочь. Если бы таинственные враги могли справиться с его армией, всё бы давно кончилось. А если до сих пор, они не смогли ничего существеннее, чем распугать отару овцеподобных трусов – о какой неудаче речь?
Бодхани смотрел на бесконечную цепочку людей, идущих мимо него, и уверенность заполняла всё его существо. Близок час расплаты, очень близок. И за убитого брата, и за сына, и за потерянную руку…
Осталось три дня…

Таджикистан, Фанские Горы, Мутные озера
Санька

Ох, ты, скукотища-то какая! Надо же, угораздило в одиночку в пургень влететь! С тоски сдохнешь! И обидней всего - живой человек рядом! Вон, лежит в моем спальнике, дышит с присвистом, даже говорит что-то. А толку? Весь его разговор – бред бессвязный. О чем можно поговорить с тем, кто без сознания, а?
Чем бы еще заняться, время лишнее убить? Овец уже смотрела, нормально всё. Собственно, а что с ними случиться может? Ни один шак в пургень из логова нос не высунет!
Ишака почистила. Хотя, можно и не чистить! Всё равно вымажется, как только из коша выйдет. На то она вся порода такая. Ослячая.
Коно, песик мой, давай шерстку расчешу? Да знаю я, что уже расчесывала! Знаю! Но делать же нечего! Вот так, собачка, спасибо, умница моя! Пёсик мой золотой!
Ой, подожди, гость наш опять бредит. Всё какую-то кошку зовет. Сейчас, дам ему водички попить. Вот так, пей, недотепа, пей!
Коно, ты знаешь, кто такие кошки? Это не только шипы на ноги одеваемые. Еще зверьки, я про них в книжках читала. Как барсы, только очень маленькие и совсем неопасные. Не рычи, я тоже не понимаю, как барс может быть неопасным. Если только совсем маленький. Такой, что целиком в твою пасть поместится. Такой ведь неопасен, правда? Говоришь, сразу съесть? Это интересная мысль. Нет, ты конечно, прав: если уже в пасти, то надо съесть. Что в пасть попало – то пропало. Законная добыча. А если еще не попало? Думаешь? Поймать и съесть?
Ой, не знаю, зверик! Эти кошки с людьми жили! Как это может быть, чтобы люди жили вместе с барсами? Но если это так, то они были свои. А своих есть нельзя. Видишь, и ты согласен!
И этот недотепа кошку зовет. Может, ему этот зверек как ты мне? Как думаешь, песик? Ты о такой ерунде не думаешь… Обычно я тоже, но сейчас же пургень, делать совершенно нечего. Вот и приходится фигней заниматься. Только совсем-совсем не похоже, что ему эта кошка так близка. Он же ее не по имени зовет. Не конкретную кошку, а любую. Хоть раз бы, да назвал по имени. Хотя, что с него возьмешь? Бестолковый….
Ну кто, скажи мне, ходит в пургене?! Да еще к камням жмется! Каждые трехлеток знает – снег теплее. Идет пургень – заройся в снег. Он ведь с Казнока шел, там хороших мест полно! И тент был. Даже пещеру рыть не надо было! В тент завернулся, да лег, пока сухой! А пургень сам снежком укроет! Лучше, конечно, в сугроб нырнуть. Быстрее согреешься. Да и пещеру мог сделать! Смотри, какой нож! Как у майора и дяди Жени! Даже лучше. Еще и «Амур-2» написано на клинке. Амур – это река такая. Далеко-далеко….С таким ножом… Да, конечно, дядя Женя хороший, я знаю, что ты его любишь! И нож у него самый-самый лучший! Но всё-таки…
Кого мы с тобой выловили, а Коно? Не знаешь? И я не знаю. Даже не догадываюсь! Странный он! Ты смотри на одежку! Неужели не видишь? У него термобелье, как у папы! Такое до войны даже не у всех альпинистов было. Папа говорил, оно самое лучшее, итальянское. Италия - это страна такая, песик, там тепло было и термобелье делали. Я тоже не понимаю, зачем термобелье, если тепло и можно в одних шортах ходить. Но папа же не будет обманывать! Посмотреть бы на эту Италию... Может, сходим через пару лет, а, собачка? Согласен? Конечно, согласен! Правда, дядя Давид говорил, что от нее только рожки да ножки остались. Ну и черт с ней, всё равно, там больше термобелье не делают.
Но ты смотри: термобелье у него есть. Куртка такая же, как у меня, видишь, даже значок одинаковый! Ну да, вот этот рисунок. Он означает людей, которые эту куртку делали. Тех же самых, что и мамину! В Лагере мало таких курток, они лучшие! И носки хорошие. Такие вещи могут только у самых хороших альпинистов быть.
Но он никогда наверху не был, простейших же вещей не знает! А посмотри на его рюкзак! Разве можно ходить с таким уродством? Как ему только спину не стерло! А ботинки? Это же не обувь, а издевательство над ногами! И бахил нет. Совсем! Ему что, ноги не нужны? А зачем он под куртку камуфляж надел? Бред же! У него этот «комок» обледенел прямо под мембраной! И штаны такие же, других нет. В них только с перевала съезжать хорошо. И то сохнут долго. Если он куртку брал, то штаны должен был взять? Одна сплошная загадка!
Коно!!! Ты знаешь, что это за ботинки? Конечно, знаешь! У дяди Жени такие есть. И у товарища майора есть. Это военные ботинки! И камуфляж, это же раскраска военная! Я такой у дяди Егора видела! Обычные люди такое носят очень редко. Да и не похож наш найденыш на обычного… И оружия у него много. Я даже не всё знаю. Вот это что такое за загадка загадочная? Нет, ты нос не суй, это наверняка взрывается, с этим осторожно надо.
Может, военный? Из Дивизии? Нет, они в пургень ходить не будут, не дураки же! А кто у нас еще говорит на русе? Только мы и Дивизия! Ну, и в России…
Песик… А ЕСЛИ ОН ИЗ РОССИИ?.. Точно, там же гор нет, вот он и не знает ничего… А снаряжение могло сохраниться…
Ты даже не представляешь собачка, как хорошо, что мы его не убили!..

Таджикистан, Фанские Горы, ущелье Пасруд
Ахмет Шабдолов.

Ахмет был в бешенстве. Мало того, что неизвестный противник смешал все планы, так еще и погода подгадила! Лезть вверх в такой дождь он не решился. Не заметишь, как попадешь в новую ловушку. Выставил как можно больше постов, устроил выволочку командирам, показательно расстрелял джигитов, решивших «под шумок» сбежать домой. По крайней мере, побеги прекратились. А вот сам Шабдолов решил съездить вниз.
Во-первых, семеро, всё же, сбежали. Нужно обязательно найти наглецов и наказать в наущение другим. Во-вторых, нужны подкрепления, желательно боеспособные, а не эта ни на что негодная отара. Должны были подойти наемники, снятые с Шахристана, да еще оставалась сотня бойцов личной охраны. И, наконец, совсем не вредно просто погреться в доме, он уже не мальчик, пережидать вторую дождливую ночь подряд.
Негромкий хлопок где-то наверху не привлек внимания Ахмета. Мало ли что может бухать в горах. Сорвался где-нибудь камнепад, а то и лавина. После Войны они и в августе не редкость…
Незадачливый полководец никак не мог знать, что услышал взрыв трехсот килограммов взрывчатки, разнесших в пыль дамбу Ривьеры. И в тот момент, когда УАЗ Шабдолова подъехал к выходу из ущелья, освободившаяся из заточения вода с ревом ринулась вниз, смывая остатки дамбы. Мутный поток летел по ущелью, подхватывая размытую дождем землю, с корнем вырывая деревья, перекатывая в своем теле огромные камни.
Впрочем, даже если бы Ахмет всё это знал, он не мог бы поступить мудрее, чем поступил: машина выехала из ущелья, на считанные минуты опередив мощнейший сель, несший в себе, наравне с грязью и камнями, обломки домов старых кишлаков, покореженную технику и тела тех, кто еще десять минут назад именовался джигитами баши Ахмадова…
То, чего так боялся баши, все таки случилось.
«Ин ша Аллах! На все воля Аллаха!» - сказал бы любой мулла….

Непонятным в кавычки.



Сокращение, сленг или недонабор?

Сленг))) сокращение от "шакал"

5й день

6-й

7й день

эпилог

Чекист, поздравляю с отличной работой!

Спасибо! Мы старались!

текст сдан в издательство

Чекист - мои поздравления!

спасибо)))

Чекист, Миша - предварительные поздравления!!!

Окончательные - по выходу в бумаге!

Чекист, Может конечно много хочу, но... требую проду!)) Серьезно, есть мысли по продолжению?
И все 3 книги на бумаге, адрес позже в личку)

Мысли есть, но желания гнать четвертую книгу нет. "Яуза" запорола издание, и теперь, даже третья под вопросом....
А насчет на бумаге - запас первой книги есть,надеюсь, и остальными не пожадничают...