****

Как-то все очень быстро! Невообразимо быстро! Но ведь я же сам этого хотел?!
Сначала было знакомство с командой. Пока только как новичка – малолетнего тест-пилота, подающего уж очень большие надежды. Хотя, конечно, и Нил Отли – главный конструктор, и Тим Госс – главный инженер, и, соответственно, Джонатан Нил – главный менеджер, уже знали о реальных планах Мартина Уитмарша относительно меня.
«Макларену» – фирме и всей команде – остро требовался прорыв. Уже несколько лет они не могли взять ни титул чемпиона, ни получить кубок конструкторов. Довольно часто поднимаясь на подиум, ни Льюис Хэмилтон, ни Дженсон Баттон, успевшие когда-то стать чемпионами мира, все же кубок очередного сезона получить не могли. Машина была, без всякого сомнения, хороша, но у соперников все же чуть лучше и надежнее. И вот теперь Мартин решил сделать ставку на меня – темную лошадку «Формулы-один».
Ха! Валентина, как жена моего официального опекуна, получив доверенность, стала полномочным представителем моего личного менеджера. Кого? Ну, конечно, Федоровича. Мы заочно через интернет в присутствии нотариусов с обеих сторон подписали с ним соответствующий договор. Правда, в документах числился он там никак не одним из замначальников Питерского управления ФСБ, а служащим Министерства Обороны. Шито белыми нитками? Для МИ-6 и ЦРУ – конечно, а для СМИ – сойдет. Разве что я начну привлекать некоторое внимание соответствующих спецслужб как у себя дома, так и здесь. Ну и что? Мы довольно тщательно проанализировали все акции и даже намека на возможные зацепки не нашли. Разве что предотвращение угона самолета. Там я мало того, что был без грима, но еще и под своей фамилией. Но вот как раз этот случай работал на мой имидж, а не против него.
Первые тесты в Валенсии и в Хересе я пропустил – как раз в это время обе диссертации защищал. А вот на третью сессию в Барселоне вполне успел. Поразил немного инженеров и механиков, выучив за пятнадцать минут назначение всех органов управления болидом и их функции, натянул спецбелье – как у пилотов истребителей со швами наружу – комбинезон и чистенький – пока без надписей и рисунков – шлем и, устроившись в кокпите на сделанном персонально для меня ложементе, опробовал «Серебряную стрелу». В этом сезоне дизайнеры команды решили вернуться к старой схеме окраски машины. И правильно – во всяком случае, мне так больше нравится.
Прошел пару кругов после прогревочного, вернулся в боксы, объяснил, как и какие поправить настройки – при включенном режиме я чувствую это, можно сказать, пятой точкой – опять выехал на трассу и только начал въезжать в нее, показывая более-менее приличное время, как тут же был зазван по радио обратно в боксы. Нет, машина была полностью исправна и вполне была на уровне, позволяющем бороться за титул в этом сезоне, но механик указал мне внутрь. Я был вызван на разговор с руководителем команды тет а тет и получил приличный втык, замаскированный под лекцию о «Формуле-один».
- Понимаешь, Денис, - а вот Мартин с самого начала правильно произносил мое имя, - когда-то в начале века мы применили на новой тогда машине революционное нововведение – дифференциальные тормоза*. Получили подавляющее преимущество – на первых двух гонках сезона «привезли» соперникам целый круг – после чего техническая комиссия запретила их, хотя уже тогда подобные системы стояли на серийных машинах высокого класса фирмы «Мерседес». Реальная же причина – снижение интриги чемпионата и, как следствие – сборов. «Формула-один» – это не просто гонки самого высокого класса. Это еще и коммерческое предприятие с очень большим кругом заинтересованных лиц. Не стоит обманывать их ожидания вот так сразу, - он с заметным неодобрением посмотрел, как я достал из прихваченной с собой кожаной мужской сумочки сигареты и закурил. С тех пор, как запретили рекламу табачных изделий в «Формуле», среди пилотов и остальных участников гоночных команд это было не очень-то принято. И не потому, что вынуждены были отказаться от рекламы, просто, видите ли, борьба за здоровый образ жизни. Однако в секретном протоколе к моему договору – такие бывают не только в бизнесе и политике – была оговорена возможность моего курения, но без излишнего афиширования этой моей вредной привычки. Даже Валентина как мой личный врач, поддержала меня в этом вопросе – уж она-то знала истинную причину.
- Ты на последнем круге показал лучшее время второго сектора – это здорово! Это просто великолепно! Но, - продолжал Мартин открывать мне истины, которые я давно уже знал, - я отдал распоряжение одному из техников проболтаться, что ты якобы шел на пустых баках.
Круто! Хорошо они занизили мои первые результаты. Каждые десять килограммов – потеря трех-четырех десятых секунды на круге. Соответственно с малым запасом горючки время круга всегда будет меньше, чем с бензином под пробку.
- Не стоит сразу демонстрировать все свои возможности. Потренируйся отдельно на каждом из секторов, но, пожалуйста, не особо выделяйся пока на общем фоне. Повремени с этим до самих гонок. Впрочем, и там не надо выкладывать все козыри сразу.
О, до карточной терминологии уже добрались! Что следующее?
- Чем больше будет интрига в чемпионате, тем лучше будет для всех нас. Твоя задача на сегодня и завтра – показать, что ты свободно можешь выдержать всю гонку, не создавая при этом проблем себе и другим пилотам. Только в этом случае мы выбьем тебе суперлицензию несколько в обход обычных правил.
Ага, выбьет он! Мне почему-то кажется, что все уже решено. Берни – очень бодрый старичок с абсолютно белыми цвета свежего снега волосами, то бишь седой – которому я был представлен вчера, радушно похлопал меня по плечу, потряс руку и возвестил: «Дерзайте, юноша, дерзайте!». Что Уитмарш ему предъявил? Результаты моих покатушек в Маньи-Куре? Или записи видеорегистратора с «Субарика», которые уже собираются выложить в интернет для моих будущих фанатов?
- Денис, ты меня понял?
- Да все я понял, Мартин, абсолютно все! - ответил я, глядя ему прямо в глаза.
- Тогда иди и постарайся не подвести команду, которая тебе доверилась, - напутствовал он, глядя, как я аккуратно и тщательно гашу уже не первую сигарету в пепельнице.
* Колесо внутри поворота затормаживается сильнее, чем снаружи. Соответственно, машина лучше вписывается в поворот, и это позволяет пройти его на большей скорости.

****
Я наматывал круг за кругом, уже почти не включая режима Знания. Хотя и держал в готовности пограничное состояние. Не требовалось. Хватило пары десятков кругов, чтобы подметить все особенности трассы. На прямых участках открываю крыло* и разгоняюсь свыше трехсот камэ. Здорово! После поворотов мощный мотор с приличной перегрузкой вжимает меня в спинку ложемента – никакого реального сравнения с той «Тойотой», что я пробовал прошлым летом на Фудзи Спидвей. Небо и земля! Дело даже не в том, что на том болиде был дефорсирован движок. Просто машины разного класса – техника за эти годы на месте не стояла. Чего не скажешь о резине – износ жуткий. Скорость на свежем комплекте колес можно держать заметно выше, чем на хоть немного потрепанном. С другой стороны – это явно мое преимущество. Даже при кратковременном включении режима довольно точно чувствую, на сколько еще хватит этой резины при необходимой на данный момент скорости. Штампую круги почти один в один и ловлю кайф, хотя немного и огорчен, что Мартин неявно, но запретил мне выложиться полностью.
А мощный мотор Мерседес-Бенц, басовито гудя, несет и несет меня круг за кругом. Счастье? Нет! Вот когда под ликующий рев трибун увижу отмашку клетчатого флага, первым пересекая финишную черту, тогда может быть. А так… Но все равно хорошо. Вижу, как мелькают за бортами смазываясь на скорости человеческие фигурки и вслушиваюсь в двигатель и коробку. Вроде все нормально.
Заезжая на очередной пит-стоп для замены колес ловлю удивленные взгляды Уитмарша и Джонатана Нила, что-то оживленно обсуждающих с Валенькой и Виктором у одного из мониторов. Опять ругаются из-за моего веса? Ну я же сбросил до восьмидесяти трех кагэ! Это с девяносто двух. Как вспоминаю парилку, где Витя с Николаем меня несколько дней подряд поочередно вениками обрабатывали, так дурно становится! А после бани десятикилометровый кросс с полуцентнером груза. Я же при своих метр восемьдесят три теперь тощий, как глиста! Весь жир до капельки вытопил. Жрать хочется с утра до ночи! А Валя с Катенькой меня на одних салатных листиках держали! Две злые бабы-яги. Говорили, что организм скоро перестроится и особого труда поддерживать явно недостаточную массу моего тела будет уже не так сложно.
Вообще-то может быть они и правы: смотрю на других пилотов «Формулы» и малость хренею – все какие-то хиленькие. Мало кто до семидесяти килограмм дотягивает. Как же они перегрузки выдерживают? Особенно боковые в скоростных поворотах? Когда шея должна удерживать учетверенный вес головы? И так несколько раз на круге? А кругов этих… В Монако при самой короткой трассе аж семьдесят восемь!
Оп, а машина-то на новом комплекте резины чудо как хороша! Липнет к асфальту и летит! Или это снижение массы из-за расхода горючки так повлияло? Стоп! Не моей ласточке, конечно, а моим дурным мыслям. Я же уже с десяток кругов иду вообще без единого включения режима! Только пограничное состояние! Уже вписался в машину и эту трассу со странно звучащим названием Catalunya de Montmelo? Может быть. Вот только на реальной гонке все будет совершенно по-другому. Соперники не будут уходить на грязную сторону, пропуская меня, как сейчас. Круговые, трафик… А если, не дай бог, авария? Рассыпанные по асфальту острые карбоновые куски элементов обвеса? Как следствие – прокол, огромная потеря времени и сломанная нахрен стратегия гонки? Там видно будет. Недолго уже ждать осталось. Я ведь, в конце концов, тоже не подарок.
- Дэн, давай на пит-стоп, - командует мне кто-то по радио. На фоне рева движка, хоть у шлема и довольно эффективное шумопоглощение, хрен поймешь, кто.
Приказали – значит надо. Вот во время гонки я сам буду решать, что и когда делать. Без телеметрии машину чувствую. Родная она мне уже.
Подъезжая к боксу, увидел скрещенные руки механика. Послушно глушу мотор и на остатках скорости аккуратно вкатываюсь внутрь. Вижу улыбающиеся довольные лица и расстегиваю ремни. А вот вылез из кокпита с некоторым трудом – ноги держали с заметнымым напряжением. Все-таки устал.
- Ну ты даешь! - Мартин аж светится. - Первый раз – и сразу пятьдесят семь кругов!
Пятьдесят семь? При длине местной трассы четыре тысячи шестьсот пятьдесят пять… Двести шестьдесят пять камэ с хвостиком. Хорошо прокатился!
А за ужином – ну хоть сейчас мясо дали, все-таки еще почти три килограмма на тестах сбросил! – поинтересовался у Валентины, о чем это она с руководством так оживленно беседовала.
- На мой монитор твои физиологические параметры выводились: графики пульса, давления, температуры тела, - я немедленно вспомнил, как она клеила перед тестами датчики на тело, - так Мартин решил, что у тебя стальные нервы, на что Витя, - она бросила веселый взгляд на моего друга, - авторитетно заявил, что они у тебя вообще отсутствуют.
Я посмеялся вместе с ними. А вот глаза слипаются. Устал до самых-самых.
* Новшество, введенное в регламент «Формулы-1» с 2011 года. На разрешенных участках трассы заднее антикрыло, служащее для улучшения сцепления задних же колес с асфальтом, поворачивается вдоль потока, тем самым уменьшая аэродинамическое сопротивление машины за счет уменьшения прижимной силы. Тем самым, увеличивается вероятность обгона, так как это может делать только тот пилот, который уменьшил дистанцию до впереди идущего соперника до определенной величины (в пределах 1 секунды). На тестах, тренировках и квалификации, как правило, разрешается «открывать» крыло на всех прямых участка.

****
Ну, надо же было так нажраться! Судя по всему, совершенно не учел, что из-за этой чертовой диеты в организме почти совсем нет жира, поэтому ему очень сложно бороться против алкогольной интоксикации. Хотя вроде бы не так уж много и выпил – голова не болит совершенно, только сухость во рту – а развезло вчера прилично.
Валентина сразу после испанских тестов рванула прямым рейсом в Британию – по Настене за эту неделю успела соскучиться. Сестренку на время нашей командировки решили от школы не отрывать – этот учебный год она должна закончить в Англии – и оставили в Сафрон-Уолдене на Вороновых и Дэндика. Я, конечно, тоже хотел побыстрее увидеть Анастасию Александровну, но не мешало бы на денек-два заглянуть в Монте-Карло – были там у меня кое-какие дела, которые по интернету не решишь. Тем более что здесь совсем рядышком – всего-то полтысячи километров по прямой. Вообще, Европа после просторов России кажется какой-то совсем маленькой. В былые годы я, когда с родителями, а когда только с отцом, много где побывал в своей стране.
Мы с Виктором прилетели в Ниццу только во второй половине дня. Приехав на такси домой, быстренько покидали вещички, переоделись и рванули на пляж. Плюс пятнадцать по Цельсию в воздухе и всего восемнадцать в воде – это холодно? Кому как. На нас редкие посетители пляжа смотрели как на идиотов. Ни черта они не понимают! Приятная прохлада только помогает активно работать всем мышцам. Хотя КПД живых тканей прилично превышает любые технические устройства, придуманные человеком, но все же не идеален. Отводится лишнее тепло в соленой водичке очень недурственно. Мы резвились в волнах чуть штормившего Средиземного моря почти как дети. Ныряли, гонялись сквозь буруны наперегонки – отводили душу после довольно напряженных тестов. Напряженных не столько физически, сколько морально.
Вернувшись в квартирку, принял душ и, быстренько перехватив бутербродами – мы нагрянули домой, не предупредив Клода и Франсуазу – устроился в своем кабинете.
Сначала я прикинул суммарный объем моего капитала, раскиданного на анонимных счетах по различным банкам всего мира, которым я распоряжался независимо от своей команды. В него вошла половина от изъятого мной у Пономаря – по молчаливому соглашению с Федоровичем – остальное ушло на общие дела нашего холдинга, и – опять-таки пятьдесят процентов – результаты моей игры на валютных биржах. Плюс – активная прокрутка этих денег через краткосрочные фьючерсные сделки.* Последнее давало самую большую прибыль, так как я оперировал, по большому счету, не реальными товарами, а мыльными пузырями ожиданий трейдеров, которые они сами и надували до фантастических размеров. Ну, надо же было использовать недостатки мировой финансовой системы. Она, с моей нынешней точки зрения, подкрепленной уже более-менее академическими знаниями, была совершенно идиотской, построенной совершенно не для того, чтобы регулировать рынок товаров и услуг, как это декларируется на каждом углу, а только для выкачивания из него денег. Причем больше всего выкачивают именно те, у кого в данный момент бабок больше.
Шестьсот сорок семь миллионов евриков! Сам немного охренел, когда прикинул сумму. Качественно я поработал. И всего за каких-то полгода. Если кто-то чужой прознает – мало мне не покажется. Конечно, по сравнению с первыми фигурами из более чем двухтысячного списка миллиардеров, ежегодно составляемых «Форбс», я мелочь пузатая – у них десятки миллиардов – но все равно прилично. И есть все-таки разница: у них все на виду, а у меня нормально прикрыто. Нет, если какая-то серьезная служба, по наводке Агентства ФАТФ, займется тщательным анализом некоторых счетов, то ниточки немедленно потянутся ко мне. Ну, да и черт с этим! Все равно теперь уже можно постепенно за месяц-два высветить капитал, переведя его в реальные активы нашего Питерского холдинга. Официальным структурам, мониторящим финансы, меня на крючок не подхватить – налоги со всех сделок я перечислял в обязательном порядке. Опять-таки почти анонимно – через те фирмы, включая мою брокерскую, через которые крутил бабки – но перечислял. А теперь пусть все эти деньги поработают на ту программу, которую я предложил в Питере на рождественских каникулах. Тем более что в любой момент может наступить кризис и из-за падения валют счета обнулятся. Засвечусь на переводах таких сумм? Теперь уже можно и нужно! Через неделю в Уокинге на презентации машины этого сезона я буду официально представлен, как пилот команды Vodafone McLaren Mercedes. С того же дня начнется официальная пиар-кампания, по раскручиванию меня любимого, как новую суперзвезду. Очень удачливую звезду! Кое-кто, конечно, задумается о моем везении, но тут уже Федорович довольно грамотно все подготовил, чтобы стрелки указывали совсем в другую сторону. В России только по данным того же «Форбс» больше сотни миллиардеров. А реально…
Разделавшись с графиком переводов – очень быстро нельзя, можно раньше времени засветиться – заглянул к Вите, который с банкой пива валялся на диване перед телевизором. Очень редкий случай в последнее время, когда он мог хоть немного расслабиться. Прокручивал запись позавчерашнего эпизода, когда я, потеряв машину на торможении после длинной прямой с трехсот пятнадцати километров в час – с задержкой сработало автоматическое закрытие заднего антикрыла при нажатии тормозной педали – не вписался в десятый поворот трассы – La Caixa – и хорошо приложился в отбойники, сложенные из отработавших свое старых покрышек. Электронику, которой напичканы все болиды «Формулы» под завязку, а именно она командует механизмом закрытия крыла, мне, увы, не прочувствовать. В самый последний момент, уже восстановив управление, но отлично понимая, что не вписываюсь, подкорректировал траекторию, и удар получился скользящим. Машина, потеряв оба правых колеса, отпрыгнула от спружинивших покрышек, и, перевернувшись вокруг своей продольной оси на триста шестьдесят градусов – этакая «бочка» в авиации – плюхнулась на днище. В общем-то, удачно получилось – и сам не пострадал, и инженеры во главе с Пэдди Лоуи, помудохавшись пару часов – телеметрия сразу выявила причину аварии – нашли дефект. Больше такого не повторится.
- Что ты чувствовал в этот момент? - повернулся ко мне Витя. Он уже тоже, окунувшись в мир «Формулы-один», проникся ее своеобразной атмосферой риска и скорости.
- В тот момент? - задумался я, вспоминая. - Ничего. Работал потому что. Накатило уже потом, когда до курева добрался и заново прокрутил в голове ситуацию. И то, не так чтобы очень накатило. Заранее же, еще до удара, знал, что все более-менее удачно закончится.
Он с сомнением посмотрел мне в глаза и встал. Подошел к бару, достал водку для себя и шампанское. Знал, чем меня соблазнить.
- Ладно, давай отметим.
Интересно – я уже почти забыл, а он еще переживает.
- Не бери в голову, - дал традиционный совет, легко стукнув полным бокалом по его стопке, - забей.
Потом, уже под второй бокал, не утерпел и похвастался финансовыми результатами своего труда за последние полгода.
- Ни х… себе! Больше полумиллиарда?! - глаза у Витьки стали круглыми. Он залпом опрокинул в себя стопку и тут же, не закусывая, наполнив посуду заново, не забыв и про меня, выпил еще.
- Ну ты даешь! По курсу, если на доллары перевести – единичка с девятью нулями!
- Так это довольно простая химия. Все эти якобы законы рынка… Понимаешь, они сами создали такую систему, чтобы не регулировать его, а грабить реального производителя ценностей. А в ней столько дырок… Сам бог велел немножко пощипать перышки у этой разжиревшей золотой курочки, которая вот-вот лопнет. Все равно когда-нибудь придется ее менять, потому что в ней напрочь перепутаны основные понятия.
- В смысле? - не понял он.
Я, смакуя шампанское из вновь предупредительно наполненного бокала, попытался максимально доходчиво объяснить:
- Ну вот смотри, Витя, скажем есть реальное производство. Что оно выпускает? В данном случае неважно. Холодильники, «калаши» или детские игрушки. Важно одно – продукция предприятия является материальной ценностью. Расходуемой, скажем – сливочное масло – или не очень – каменный мост – не суть. И есть еще какая-то структура, которая владеет этим производством, снимает с него сливки, попутно управляя им, тем или иным способом реализуя его продукцию, обеспечивая сырьем и всеми необходимыми ресурсами, включая человеческие. Так вот, все проблемы современной экономики проистекают из того, что именно эта структура является главенствующей, а никак не само производство. Вся идеология либерало-капитализма построена на свободе этих структур, включая банки, управляющие компании, биржи, многочисленные ИТ компании. Причем сегодня львиная доля финансов крутится именно в этой надстройке над реальным производством, на порядки превышая необходимые для промышленности и обеспечения жизнедеятельности человеческого общества деньги. И, что хуже всего, эта надстройка в виде транснациональных корпораций захватила в том или ином виде власть на всей планете. Теперь въезжаешь?
- Кажется, - он опять выпил не закусывая. - А на что и как менять?
- Если бы я знал… Во времена СССР была более-менее удачная система – плановая. Но и в ней было полно недостатков – слишком зависима была от профессионализма и кругозора возглавлявших ее чиновников. Хотя такого рывка промышленности, экономики, науки и культуры, как при том же Сталине, сколько его бы не хаяли нынешние либерасты и дерьмократы, - не пропустил я возможность высказать мнение отца и деда, с которыми был полностью согласен, - ни одна страна мира в своей истории никогда не имела и иметь не будет. А вот, скажем, электронику – в шестидесятых годах Союз тогда хорошо вырвался вперед – медицину, да много еще что, профукали. Старые маразматики из политбюро, решили не тратить народные денежки на дурацкие с их точки зрения проекты, а тупо копировать достижения просвещенного Запада, - горько усмехнувшись, почти дословно процитировав деда и, взяв с Вити пример, я тоже опрокинул в себя содержимое бокала. - Как следствие, Россия сегодня капитально отстала в изготовлении тех же процессоров. Серийных камней** современного уровня нет вообще. И мало кто знает, что тот же революционный на границе тысячелетия «пентиум» был создан «Интеллом» на основе уворованных еще советских разработок.
- Ну, хорошо. Хотя наоборот – плохо. Тогда какая должна быть система? - удрученно спросил Витя.
- Вероятно, какой-то симбиоз плановой экономики и рыночной. Тяжелая промышленность, наука – в общем, все стратегическое – должны быть под контролем государства, а легкая, продуктовая – слишком огромный ассортимент продукции – частники, но тоже с элементами контроля.
- И опять в самом главном прощелкаем что-нибудь? Сам же говоришь – все упирается в профессионализм руководства, - хмыкнул уже хорошо поддатый, но на удивление четко соображающий Витька.
- О! - опять копируя деда, я поднял вверх указательный палец. - Упираемся в систему управления государством. На верхушку властных структур должны попадать только самые умные, преданные делу, самоотверженные – правильно управлять, это еще та работенка – честные патриоты. А вот как это сделать, не спрашивай, не знаю, - прервал я уже готовый сорваться с его губ вопрос.
* Фьючерсные сделки, фьючерсы (англ. futures – товары, закупаемые заблаговременно, с упреждением) – заключаемые на биржах особые форвардные срочные соглашения, сделки купли-продажи сырьевых товаров, золота, валюты, ценных бумаг по ценам, действующим в момент сделки, с поставкой купленного товара и его оплатой в будущем. До исполнения сделки покупатель вносит небольшую гарантийную сумму.
** На сленге – процессор.

Запятая, после слова "спецслужб" пропущена.


Нужна запятая после деепричастного оборота.


Повтор. Первое "совершенно" - можно заменить на "абсолютно"


После слова "масло" лучше запятую, а то трудно уловить смысл.

Попрежнему увлечена. Здоровский текст - и гонки - и особенно понравилось купание в море. Вот такие мелкие детали жизни Дениса почему-то ужасно нравятся.
+

- Алкоголики, тунеядцы и пропойцы! Витя, ты зачем мне ребенка спаиваешь? - несмотря на строгий голос Баландина, в его глазах была заметна смешинка, видимая даже на экране компьютера.
- Я спаиваю?! Да всего ничего выпили. Расслабились немного после этих чертовых тестов, - удивленно, но все же с некоторой виной ответил Виктор.
- Да уж, наслышан про тесты. И даже видел. Кувырок машины Дениса крутили по всем новостям. Пиар-акция началась чуть раньше времени. Слухи о получении им суперлицензии уже просочились и комментируются во всю на разные лады.
- Все так плохо? - лицо Рогова вытянулось.
- Наоборот – хорошо. Я уже получил санкцию своего непосредственного начальства переключиться на работу с Денисом. Сам понимаешь, некоторые вопросы нашу контору во все времена интересовали. Так что ждите скоро в гости – буду присутствовать на презентации машины и объявлении парня штатным гонщиком «Макларена» лично, притом на законных основаниях. Уже скидываю все дела на подчиненных и через пару дней вылетаю.
Виктор сразу понял, какие дела имеет в виду Баландин. Никак не ФСБ, но все же – профессиональные. Еще во время каникул достаточно отчетливо прозвучали намеки, что в их общее дело пришли новые люди с уровнем знаний и опыта повыше Вадима. Вероятно, общее руководство уже тогда начало передаваться им.
- Ну?! Хорошо. Сам на Дениса посмотришь. Что-то с ним странное происходит.
- Ты о чем? - чуть нахмурился подполковник.
- Сам не понимаю, - признался Рогов. - Внешне все в порядке. Но… В нем одновременно проглядываются черты умудренного опытом старика, просчитывающего каждую мелочь, ни о чем не раздумывающего солдата, идущего в бой и иногда – инфантильного мальчишки, не знающего что делать в простейшей ситуации, - Виктор говорил сумбурно, но четко выразить свои мысли никак не мог. - Про авантюры забыл – вероятно, адреналина ему на тестах хватило и сейчас в ожидании новых порций уже на гонках – с головой залез в подготовку к сезону. Каждый день уматывает в Уокинг. Вроде бы все в норме, но вот чувствую что-то такое…
- Повзрослел? - попытался подсказать Баландин.
- Да, но… Скорее почувствовал свою силу. Чуть безапелляционнее стал и, вроде, нахальнее, - задумчиво ответил Рогов.

****
Н-да, ситуация! Я сам, конечно, при том разговоре не присутствовал, но слухи…
У команды может быть только два основных пилота и запасной. Говорят, Хэмилтон разорялся в кабинете Уитмарша во весь голос, а вот выдержанного Дженсона Баттона почти не было слышно. Льюис в очередной раз поминал про дискриминацию, утверждал, что ему намеренно ставят палки в колеса… Мартин, говорят, заткнул ему рот выложенными на стол распечатками моей работы на симуляторе.
Стоит болид на специальных механизмах, которые могут раскачивать его по командам компьютеров, а вокруг огромные плазменные экраны. Сидишь в кокпите и рулишь. Сзади, конечно, не мерседесовский мотор ревет, а динамики надрываются. На экраны выводятся изображения любой трассы. Ускорений ни при разгоне, ни при торможении нет, но если в повороте налетаешь на бордюр – а частенько так быстрее – то трясет прилично. Неплохой тренажер, хоть и подобие реальной гонки с моей точки зрения относительно слабое. Я проводил в симуляторе часы и дни, отрабатывая все трассы «Формулы», включая старт, обгоны и пит-стопы. Менял баланс тормозов и различные варианты резины. Шлифовал нормальную сухую погоду и дождевые условия. Хотя реально не чувствовал машины – электроника даже при моих возможностях не ощущается – но зато под режимом мгновенно визуально запоминал трассу и потом уже без него пытался довести скорость прохождения до максимума. А так как сдерживать себя как на тестах не требовалось, то результаты были более-менее.
В общем, не знаю до чего они там, в кабинете Уитмарша, договорились, но из команды ушел не Хэмилтон, которому Макларен оказывала поддержку с двенадцатилетнего возраста, а Дженсон Баттон. Сезон еще не начался, и пилота такого класса с руками и ногами возьмут в любую команду «Формулы» не раздумывая. Включая «Red Bull Racing», уверенно лидирующую все последние годы. Себастьян Феттель там, конечно, неплох, но вот Баттон, как мне кажется, будет покруче Уэббера – второго пилота той команды.
Значит, будем кататься на пару с Льюисом. Парень он, вроде неплохой, хоть и постарше меня на почти полтора десятка лет. Цвет его кожи до лампочки – не детей же мне с ним крестить. Пока наши отношения так себе. Не может простить намеков руководства, что теперь номер один я, а не он. Хотя, если честно, это еще бабушка надвое сказала. Опыт, опыт и еще раз опыт. Это именно то, чего мне катастрофически не хватает. Я знаю, что при включенном режиме равных мне пилотов в «Формуле» нет. Даже при выключенном ЗНАНИИ я довольно прилично могу управлять машиной. Никак не хуже середнячков пелетона. Что-то, вероятно, дала удачная наследственность, но в основном это заслуга экстренного самообучения при работающем режиме. Но вот реального опыта участия в гонках у меня нет. Что хуже всего, тут ведь еще многочисленные интриги. Кому-то выгодно выбить меня в самом начале, сразу после старта, когда определенная неразбериха не даст выяснить потом судьям настоящей причины схода одного или сразу нескольких участников с дистанции. А кто-то, наверняка, считая меня выскочкой, мало что умеющего в реальной гонке – а ведь на самом деле это так и есть – захочет поиздеваться в середине или перед первым пит-стопом, умело выжимая меня с трассы, когда резина уже достаточно изношена и плохо держит разогретый асфальт трассы. Значит основная задача на первых этапах – стартовать с поула*, то бишь, выиграть квалификацию. За лидерами – а там борьба, как правило, идет один на один – судьи смотрят очень внимательно и в обиду не дают.
Хорошо, что Вадим прилетел, а то дел по горло. Мне бы еще в симуляторе посидеть, а тут всякие презентации, приемы и чертова рекламная кампания, в которой я волей-неволей, но обязан участвовать. Это специально оговорено в договоре. Львиная доля бюджета команды берется от рекламы. Пришлось перед объективами камер сниматься для роликов «Водафона», «Мерседеса», «Mobil 1» и еще черт знает, каких фирм. Одновременно поступило предложение почти по себестоимости в рамках все той же рекламной кампании приобрести суперкар «Mercedes Benz SLR McLaren». Вот тут особо сопротивляться нажиму я не стал – понравилась машинка. Чуть тяжеловата, но шесть с четвертью сотен лошадок тащат ее довольно неплохо. Прием до ста меньше четырех секунд. Ограниченный электроникой максимум – треть тысячи камэ в час – набирает резвенько. Большая, но на удивление маневренная – в повороты на скорости вписывается пристойно. Единственно, что вызывает некоторые сомнения – коробка передач. Но не настолько, чтобы отказаться от роскошного купе. Слетал в Штутгарт, снялся в паре рекламных роликов и оговорил заказ машины с необходимыми опциями. Конечно, красный кожаный салон мне нахрен не нужен, а вот девятнадцатидюймовые кованые диски и нормальная навигационная система никак не помешают.
* Поул-позиция (поул-позишн, поул, англ. pole-position) – наиболее выгодная позиция автомобиля, занимаемая гонщиком по итогам квалификации.

****
- Нет.
- Но почему? - ее шепот прямо в мое ухо был удивленным и очень обиженным.
- А как я посмотрю завтра в глаза твоему отцу? Мне с ним еще работать и работать.
- Глупенький, причем здесь папа? - девушка погладила меня по голове совсем как маленького.
Глупенький? Оригинально. Возомнившая о себе невесть что девчонка.
И что я должен ей ответить? Одно слово – британка. Ненормальная, как и вся ее страна. Электрические розетки здесь частенько другой формы и с другим количеством отверстий. Без переходника не обойтись. Горячая и холодная вода льются из разных кранов и смешиваются исключительно в раковине. Окна не распахиваются, а сдвигаются вверх, как в купе поезда. И даже по улицам англичане стараются ходить исключительно слева. А теперь она решила не в теории, а на практике выяснить, что такое секс и сделать это именно со мной.
- Дэн, ну чего ты молчишь? - спрашивает Нэнси и плотно прижимается ко мне. Так прижимается, что через мою рубашку и футболку девушки чувствуются ее острые сосочки. На измор берет? Я ведь не железный!
- Ты хоть понимаешь, что мы никогда не поженимся?
- Серьезные отношения? Я для этого еще не готова.
Ну вот, а вначале казалась такой романтичной… Мы целовались как сумасшедшие в машине и любых местах, где нас никто не видел. Мне все время хотелось большего, но как-то умудрялся держать себя в руках. Тем более что где-то рядом, в Сафрон-Уолдене, всегда была Валентина. Я знал, что достаточно только будет вопросительно поглядеть на нее за ужином или просто переглянуться, когда кто-то из нас рассказывает что-то Настене перед сном – из сказок сестренка давно уже выросла, но поговорить, уже лежа в постели, всегда любила – и ночью самая красивая, умная, все на свете умеющая женщина окажется в моей спальне. А теперь, когда прилетел Вадим, об этом не может быть и речи.
- Дэн?
Не дожидаясь ответа, Нэнси опять прижимается ко мне грудью и целует. Не ответить я просто не могу. Ее серые глазки закрываются, только мелко-мелко подрагивают реснички.
И вообще, какого черта?! Если она сама этого желает. А уж мне-то сейчас как хочется…

****
Сколько я ждал, но начало сезона наступило как-то совсем неожиданно! Через месяц, неделю, завтра, и вот я уже сижу за рулем своего серебристого с красным болида и наматываю первые круги на утренней тренировке в Альберт-Парке.
Позади все эти презентации, приемы и пресс-конференции. Первое Гранд-при в этом году опять австралийское. Бахрейн, кажется, окончательно вылетел из графика чемпионата. Экономика планеты сыпется, запасы нефти в островном королевстве почти исчерпаны, цены на продукты питания растут, волнения населения в таких условиях неизбежны.
Слухи о недовольстве в «Феррари» Массой реализовались заменой его на Баттона. На меня Дженсон, судя по его приветливой улыбке, когда мы вчера мимоходом столкнулись в холле гостиницы, не в обиде.
Опять было закрытое совещание у Уитмарша в номере. На тренировках и даже квалификации особо выделываться мне запретили, но вот заявление, что на первой гонке сезона я буду бороться за победу, было воспринято вполне благосклонно. Вадим тоже поддержал:
- Денис просто обязан «выстрелить» и очень громко заявить о себе! А там уже видно будет, какую стратегию строить.
Выучил мельбурнскую трассу, причудливо огибающую искусственное озеро, довольно быстро, натренировавшись еще на симуляторе в Уокинге. Пораскинул мозгами и решил на вторую пятничную тренировку не выходить – надо было экономить резину. На каждой гонке вместе с тренировками и квалификацией разрешено строго ограниченное и явно недостаточное количество комплектов колес.
В субботу утром, при прямом попустительстве Пэдди Лоуи, опять имитировали технические проблемы с машиной.
Первую сессию квалификации уверенно откатал середнячком, уступив напарнику аж восемь десятых секунды на круге. Мысленно усмехнулся в ответ на довольную улыбку Хэмилтона, готовя реванш не раньше третьей части квалификационных заездов. Задается Льюис вполне заслуженно – талант у него охрененный. Но ведь и я не пустышка. Пусть и с не совсем от рождения полученными способностями, но тоже кой-чего могу.
Спокойно проехал на второй сессии, оказавшись по ее результатам восьмым. Не шатко, не валко, но, главное, в последний этап гарантированно прошел. В коротком перерыве выскочил из машины и, спрятавшись от вездесущих телекамер, буквально в пару затяжек выкурил до фильтра протянутую Валентиной сигарету. Соврал тогда Витя Мартину – нервы у меня все-таки есть и отнюдь не железные. Мандраж еще какой в наличии! Собрался и опять устроился в кокпите моей ласточки, тщательно затянув ремни безопасности. Два круга – прогревочный и боевой – результат так себе. Только за две минуты до конца квалификации, уже предполагая лучшее время обоих «Красных быков»* – у них в этом сезоне опять довольно-таки удачная конструкция – я выехал из бокса на суперсофте**. Трафик был жуткий. А у меня – сдуру переволновался и слишком часто включал режим – голова болит. Не так, чтобы очень мешало, но чувствительно. Стартовую линию проскочил на седьмой передаче за одиннадцать секунд до окончания основного времени квалификации. Не важно – в зачет идет любой круг, вовремя начатый. Торможение, первый правый поворот, затем плавный левый с набором скорости, немного изгибающаяся прямая – скорость растет и растет – опять резкое торможение и очень крутой правый. Разгоны и торможения, чекана – девятый и десятый повороты – и я несусь вдоль самого берега озера, плавно поворачивая влево. Мне не видно воды за высоким зеленым забором-отбойником, но она там есть. По моим расчетам я выиграл около четырех десятых на первых двух секторах трассы. Можно и нужно чуть сбавить – слишком большой отрыв от соперников не требуется. Тем более что третий сектор достаточно опасен. Еще шесть поворотов в обе стороны с интенсивной работой обеими педалями и кнопками переключения передач на руле, при каждой возможности открывая заднее антикрыло, и вот она – старт-финишная прямая. Пересекаю поперечную белую полосу и снимаю правую ногу с газа.
- Молодец, Денис! - слышу радостный голос Мартина по радио. Мотор на холостых оборотах ревет не очень громко, и я в состоянии определить, кто говорит.
Пытаюсь расслабиться, делаю еще круг уже на относительно малой скорости, охлаждая пышущие жаром карбоновые диски тормозов, и в последнем повороте сруливаю с трассы к боксам. Закатываюсь внутрь, видя довольные лица моей команды. Бросаю взгляд на табло.
Черт! Какого хрена?! Каких-то шесть тысячных секунды, но на поуле никак не я, а Феттель. Ну как же так? Я ведь всю тщательно рассчитал, а квалификацию все-таки просрал…
* Дословный перевод «Red Bull» на русский. Хотя любителям «Формулы» легко догадаться по эмблеме команды, не зная никакого иностранного языка.
** Так называемый сверхмягкий состав резины. Лучше всего держит асфальт трассы, но и быстрее изнашивается.

****
- Прекрати немедленно! - буквально гаркнул на меня в номере Вадим. - Хватит нюни распускать. Немного ошибся? У всех бывает.
- Каких-то шесть тысячных… Меньше одной соточки…
- Денис, но ведь хет-трик* в первой же гонке – это слишком. Пойми, тебе ни в коем случае нельзя зарываться. Не стоит слишком уж выпячивать свое преимущество.
- А нет никакого реального преимущества, - честно огорошил я Федоровича. - Больше пятнадцати-двадцати минут в сумме мне режим не выдержать никакими силами. А гонка – под два часа. Тебе ведь не нужен потерявший сознание на скорости под три сотни камэ пилот?
- Подожди, а как же тесты? Ты же в первый же день десятки кругов намотал без единого сбоя! - уверенные громкие нотки в его голосе сменились тихой, но хорошо заметной тревогой.
- Тесты и реальная гонка – это две больших разницы, как говорят в Одессе, - лет девять назад мы там всей семьей у дедова военного друга в гостях отдыхали. Этот южный русско-украинский говорок с примесью еврейских словечек, пронизанный искрометным юмором, я никогда не забуду. Вот сейчас вспомнил и почти мгновенно успокоился. - Там, в Барселоне, я только первые круги шел под режимом, потом не требовалось. И там мне все уступали чистую часть трассы. Никто не мешал, а наоборот – помогали. Завтра же на Гран-при… Нет, по большому счету мы не враги, но соперники, которые будут драться за победу да последнего. Иногда – такое тоже бывает – не совсем честно драться. Будут их таланты против моих. Мой мизерный опыт – да, я очень быстро учусь, но все же… – против десятков и сотен проведенных ими гонок. Я смогу включать режим только в самых опасных ситуациях, иначе спекусь задолго до финишного клетчатого флага. Определенные шансы у меня, конечно, еще остаются, но надо трезво оценивать ситуацию. Если бы у меня был поул, то на режиме за десять, максимум – пятнадцать кругов, не дав себя обойти на старте, я оторвался бы хоть на десяток секунд и, уже без насилования мозга, без помех – круговые не в счет – пер бы до финиша. А теперь… Понимаешь, Вадим, машина у Феттеля, пусть не намного, на самую малость, но лучше. Больше денег в разработку вложили, тем или иным путем, но получили пусть мизерные, но послабления в соблюдении технического регламента. Чудес в «формуле» не бывает. Сам знаешь – за все и всегда платятся деньги, очень большие деньги. Завтра будет гонка пятьдесят на пятьдесят. Вариант победа или смерть меня не устраивает. В конце концов, это не последний старт сезона, - Ха! Как это получилось, сам не понимаю – это не он меня успокаивает, а я Вадима.
Вытащил сигарету из пачки, прикурил от предупредительно протянутой зажигалки и, бросив взгляд на часы, скомандовал:
- Дуй-ка ты, товарищ подполковник, в аэропорт, Настену с Катенькой встречать.
Запретить сестренке смотреть мою первую гонку никто не осмелился. Черт знает сколько времени провести в самолете, обогнув половину земного шара? На борту выспится. А вот Николай повез Дэндика в Монако оставить на попечение Франсуазы и Клода. Оттуда уже вылетит в Мельбурн.
- А ты? - гася свою сигарету, спросил Вадим.
- Подумаю над новой стратегией. Планировал два коротких отрезка идти на сверхмягкой резине и, получив хороший отрыв, до финиша переть на просто мягкой, а теперь…
* Хет-триком (от англ. hat-trick – трюк со шляпой) в Формуле-1 называют выполнение одним гонщиком трёх условий в течение одного выходного, это: 1) завоевание «поулпозишн» в квалификации, 2) лучшее время прохождения круга в гонке и 3) победа в этой гонке.

****
Выспался я, как это ни странно, нормально. Увидел привезенную мне сестренку, ее радостное личико, обнял самого дорогого мне человека и вдруг понял, что все будет хорошо. Встану я на верхнюю ступеньку пьедестала или вообще не дойду до финиша – все равно хорошо.
Зарядка, умывание, легкий завтрак – все пролетело в ожидании старта как-то незаметно.
Легкая накачка поверившего в меня Мартина:
- И запомни, это будет единственный раз, когда ты сможешь полностью показать свои способности! Только в этой самой первой твоей гонке. Во всех последующих ты должен будешь работать на публику и на имидж, показывая, что из последних сил выцарапываешь победу.
Последняя сигарета перед стартом, не торопясь выкуренная в раздевалке.
Машины уже давно выкачены из закрытого парка на стартовую прямую и механики как всегда хлопочут вокруг них. Что-то проверяют, греют резину специальными чехлами с встроенными электронагревателями, в очередной раз смотрят телеметрию.
А я… Я спокоен, абсолютно спокоен до такой степени, что сам уже не понимаю, то ли бормочу эту мантру как простенький самогипноз, то ли это на самом деле так и есть. Я готов к гонке! Держу в руках уже раскрашенный шлем. По-моему дизайнеры несколько перестарались. На самом верху большая красная звезда, а поверх нее серебряная трехлучевая в кольце. Эмблема «Мерса» – условие контракта. Чуть ниже – крупная надпись «Vodafone» красным по белому. А вот под нею три широких полосы в цвета Российского флага, густо заполненные мелкими эмблемами различных рекламируемых фирм. Несколько аляповато на мой вкус вышло, но сойдет. Я сам во время гонки этого не увижу.
Перед тем как надеть шлем, целую сестренку. Она вся аж светится под объективами телекамер. Вот кому внимание вездесущих журналистов явно пришлось по душе. Что называется – цветет и пахнет. Духи, наверняка, у Валентины выпросила. Уж этот-то аромат я хорошо знаю. Брючки в обтяжку, туфельки на высоком тонком каблучке, серебристая блузка в тон моей машины и густые распущенные волосы над большущими-большущими глазами и вокруг радостной улыбки. Над макияжем точно Катенька поработала – больше некому.
Очень тщательно натягиваю перчатки – если дойду до финиша, то эта вторая кожа будет на моих руках больше двух часов.
Все! Сижу пристегнутый ремнями безопасности в машине с заведенным мотором! Ощущения – «Как денди лондонский одет и, наконец, увидел свет». Я – на первом старте сезона в «Формуле»! Сбылась мечта идиота. Нет, я, конечно, совсем не дурак, но… Хочется орать и прыгать от радости! Рано! Я вчера тщательно продумал тактику гонки. Утром обосновал ее перед руководством. И Мартин, и Лоуи с моими доводами согласились даже без просчета на компьютере – у этих великолепных специалистов огромный опыт. Собственно говоря, без этого они не оказались бы на своих местах.
Слева впереди – Себастьян Феттель, слева сзади – Марк Уэббер, за мной – Льюис. Да уж, первые две линии стартового поля «Ред Булл» вперемешку с «Маклареном». На третьей – Баттон и Петров. Молодец земляк! Начиная с четвертой линии меня никто больше не интересует – уверен что, во всяком случае, на начальном участке дистанции, меня им не достать.
Сейфти-кар* – навороченный спортивный «Мерс» – резвенько рванул вперед, вытягивая за собой болиды на прогревочный круг. Вслед за «Красным быком» и я, включив передачу, придавил педаль газа. Короткие резкие разгоны с резкими же торможениями несколько подогреют тормоза – они рассчитаны на высокую температуру – и пусть не до нормы, но еще приподнимут нагрев резины.
Последние секунды ожидания и … стартовый светофор.
Весь мир сузился, сконцентрировался для меня на этих пяти фонарях. Исчезли звуки и даже как бы поблекли краски - мозг отключил или приглушил все ненужные в данный момент каналы поступления информации, высвобождая место для подсознания. Это оно сейчас будет управлять телом. Как поочередно погасли красные огни стартового светофора, я не увидел – почувствовал. Вперед!

Очень классно все.
Единственное, описание сестренки не ахти, я имею в виду предложение:

нда(( тут мне не понравилось( Пришлось затормозить и судорожно представлять - как это вообще??? вот волосы вокруг радостной улыбки, представляются чуть ли не бородой с усами(((
Предлагаю немного переделать более на более традиционное описание девушки. Текст от этого нчего не теряет, а наоборот.

"...и густые распущенные волосы вокруг сияющего личика с большущими-большущими глазами и радостной улыбкой."

А прода очень напряженная и качественная.
Ожидание зашкаливает - здорово переданы все чувства Дениса.
+

Илья, по-прежнему замечательный текст! (жаль, не умею так красочно и образно выражать удовольствие от прочтения, как Каури... )
Все здорово и классно!

Вот здесь только - насколько помню, автомобиль безопасности выезжает с питлейна после болидов, и на разогревочном круге идет у них в хвосте, сзади, проверяя готовность трассы к старту. А затем останавливается в конце стартовой решетки, и только после этого дается старт.

РОМАН, на разогревочном круге, спейс кар идет перед болидами

В том числе, если гонку по дождю остановили

Миша, не путай разогревочный круг перед гонкой, и выезд сейфитикара во время гонки, из-за аварий или дождя...
Вечером дома еще гляну, но так, насколько помню - болиды на разогревочный сами уходят, по светофору. И автомобиль безопасности сзади именно на случай поломки/аварии какого-то из них. Это еще с времен отсутствия телекамер на каждом шагу так, и вертолетов - если что-то случилось бы на Нордшляйфе (старой) Нюрбургринга, например - то именно едущий сзади автомобиль безопасности может остановиться. И по его отсутствию на стартовой прямой после завершения прогревочного круга и откладывался старт, и принимались меры к очисте трассы.

Не-а. На разогрев - за пейс-каром, который, завершив круг, встает сзади стартовой решетки.

Вот здесь, например (с 20-й и 44-й сек) видно, что перед пелотоном сейфитикара нет...

Дааа, посмотрев чуть-чуть гонки, глядишь и я увлекусь теперь этим видом спорта из-за книги Ильи.

Спейс кар всегда едет перед болидами.

Это что-то старое - на первом кадре четко видны псевдослики. В этом году, во всяком случае, пейс-кар на прогревочном круге едет перед пелетоном.

ну, что нашел вот так сразу. США, 2005.
Вот здесь (Испания, 2011) - 4 сек. перед пелотоном тоже автомобиля безопасности нет... Явно видно, что никто их не ведет.
Вот не могу найти кадров прогревочного круга, где видно замыкающих... Найду - отпишусь.

РОМАН, это ваще - что так принципиально? едет ли впереди спейскар?
заметь, это никак не настоящее, это немножко будущее, 2012 год упоминается как прошедший недавно.
А раз немного будущее, могло быть вообще все что угодно. Не только незначительные перемены в правилах гонок "формулы-1"
Хотя, мне кажется, Илья Бриз очень хорошо разбирается в этом вопросе. Описано - захватывающе! И я лично, жду не дождусь продолжения!

Понял, умолкаю!
Действительно, правила Ф1 постоянно меняются, и иногда - весьма кардинально.


Полностью и безоговорочно поддерживаю!
(разве я писал, что нет? )

Последние секунды ожидания и … стартовый светофор.
Весь мир сузился, сконцентрировался для меня на этих пяти фонарях. Исчезли звуки и даже как бы поблекли краски - мозг отключил или приглушил все ненужные в данный момент каналы поступления информации, высвобождая место для подсознания. Это оно сейчас будет управлять телом. Как поочередно погасли красные огни стартового светофора, я не увидел – почувствовал. Вперед!
Рывок с набором скорости влево, чтобы перекрыть Уэбберу возможность опередить меня. Льюис попытался вырваться вперед по освободившемуся перед ним пути прямо, но машины у нас абсолютно одинаковые и у него ничего не вышло. Зато к первому повороту он выскочил вровень с Марком, чуть замешкавшимся из-за меня, и оказался внутри Fangio Stand**. Теперь он третий. Молоток! Что творится сзади второго «Ред Булла» я увидеть в зеркалах не успеваю – скорость уже двести девяносто. Торможение – меня вдавливает в ремни – третья передача на ста двадцати и опять набор – теперь втиснут в спинку ложемента. Повороты, чекана, опять повороты. У Феттеля – теперь я это уже точно знаю – настройки машины на большую прижимную силу. Его болид способен чуть быстрее проходить повороты, чем моя ласточка. Но на прямой или плавных кривых, а их на этой трассе хватает, я быстрей. Мы идем, то сближаясь, то чуть растягиваясь в пределах от ноль семи десятых секунды до полутора. С трудом, но держусь за лидером без режима, переключившись в пограничное состояние сразу после первого поворота. Моя задача не дать ему оторваться первые два круга. Потом будет ненамного, но легче – можно будет открывать крыло. Нет, обогнать его, даже используя KERS*** совместно с системой снижения лобового сопротивления, я не смогу, во всяком случае, на первом десятке кругов. Слишком мала разница в динамических характеристиках наших машин. Но вот держаться за Феттелем мне станет достаточно просто. И, главное, я смогу экономить резину. Чуть аккуратнее входить в поворот, теряя сотые доли секунды, зная, что с открытым крылом я его на разрешенном участке догоню. Приходится тормозить впритык к лидеру, не допуская зазора большего секунды. Иначе маленький, но яркий сигнальный транспарант на руле, позволяющий использовать эту систему, не загорится.
Мы с лидером немного – секунды три, не больше – оторвались от Хэмилтона, преследуемого Уэббером. Следить за ним в зеркала заднего вида у меня сейчас нет ни желания, ни возможности. Есть отрыв, ну и хорошо. Все силы уходят на преследование Феттеля, который, не жалея резину – я это чувствую без режима – рвется вперед. А ведь он, опасаясь пропустить меня и периодически смещаясь с оптимальной траектории, чтобы перекрыть мне возможность обгона, теряет скорость. Если бы увеличил дистанцию чуть больше пары секунд – помчался бы немного быстрей и оторвался. А ведь нервничает! Не так он планировал эту гонку. Но существенных ошибок, увы, не допускает. Так, мелочи – немного раньше начинает тормозить перед шпилькой, широковато заходит Whintford Stand. Еще два-три круга плюс к уже пройденным девяти и можно будет попробовать обойти Себастьяна. Он слишком погробил свою резину, сосредоточившись на обороне.
До меня с удивлением вдруг доходит, что я спокоен. Совершенно спокоен. До чертиков хочу победы, желаю встать на верхнюю ступеньку пьедестала, но безмятежен, как удав, нависший с открытой пастью над кроликом. Я уже сделал его! Феттель этого не знает, а я чувствую. И без всякого режима.
Десятый круг дистанции. Пора! На стартовой прямой я хорошо пуганул Себастьяна, слипстримом**** обойдя и сделав его на торможении перед первым поворотом, но, как следствие, слишком широко зайдя в вираж. Конечно, он тут же перекрестил траекторию и опять вырвался вперед. Набор скорости во втором повороте я делаю, буквально вися на заднем спойлере соперника. В третьем ему уже не хватает сцепления изношенной резины с асфальтом и я, чуть вильнув, влетаю в крутой вираж на внутреннем радиусе. Но – грубая ошибка с моей стороны. Он технично зажимает мою машину, вынуждая нажать на тормоз. В противном случае я вмазал бы «Ред Буллу» в пилон и потерял переднее антикрыло. Впрочем, результат все равно есть – Феттель, сам избегая столкновения, хорошо провернул задние колеса о достаточно абразивный асфальт. Что и было реализовано мною на следующем круге. Есть! Я прорвался. Тоже чуть попортил свой стартовый комплект колес – бесплатным бывает только сыр в мышеловке – но прорвался. Теперь быстро в отрыв. Надо срочно использовать все же на самую мелочь, но меньший износ моей резины. Да, теперь Феттель получил право на открытие заднего антикрыла – выйдя в лидеры, сам я этой возможности лишился. Чтобы и его лишить, надо оторваться. Режим! Ха! А ведь обошел я Себастьяна без включения своих суперталантов. Значит, все-таки могу! Кумулятивный эффект моего сверхбыстрого накопления опыта? Может быть. Впрочем, сейчас не до размышлений – надо переть изо всех сил. Есть две секунды! Перехожу в пограничное состояние – стоит пожалеть свою голову, она мне сегодня еще пригодится.
- Третий вариант, - даю команду по радио, - повторяю, третий вариант.
- Принято, - получаю ответ.
Простенькая, но достаточно надежная система шифрования. Ведь окончательно со всеми вариантами мы определились только перед самой гонкой.
- Точно, не перепутаешь? - спросил тогда Уитмарш.
- Денис-то? Никогда! - заступился за меня Вадим.
В данном случае число три обозначает, что на первом пит-стопе мне нужен будет мягкий комплект колес. Если бы не обогнал до замены, то потребовался бы суперсофт, Чтобы на второй части дистанции опять и опять пытаться обойти Феттеля. Но раз уже получилось, то сверхмягкую резину лучше поберечь до завершающего этапа гонки – мало ли что произойдет.
На тринадцатом круге Себастьян не выдержал и повернул в паддок***** – понимал, что на изношенной резине меня ему не догнать. А вот я, увы, этого не сделал. Можно, конечно, было попытаться, включив режим, контролировать Феттеля в зеркалах заднего вида, но слишком большая нагрузка на мои мозги – закипят. Запланирован пит-стоп у меня был на пятнадцатом витке гонки. Разница в скорости на свежем и основательно поработавшем комплекте колес – до двух-двух с половиной секунд на круге. Соответственно, в данном случае – не в мою пользу. Мой отрыв сейчас – жалкие три с четвертью секунды. Выжимаю все возможное из резины, буквально на глазах теряющей сцепные свойства с асфальтом, изнашивая ее окончательно, и на последнем, шестнадцатом, повороте трассы рулю к боксам, включив перед чертой лимитатор – электронный ограничитель скорости.
Короткие секунды на домкратах. Успеваю, сделав пару глубоких вдохов-выдохов, сорвать с забрала шлема верхний защитный слой прозрачной пленки – он уже мутноват.
Поворот механиком другой стороной специального указателя перед моей машиной – готовность – выдергивание домкратов – колеса заменены – указатель убирается. Вперед! Проскакиваю мимо зеленого огня светофора, разрешающего выезд на трассу и, отключив лимитатор, давлю на газ, в пулеметном темпе переключая скорости. Отвратительно! Уже вывернув на трассу, я вижу в зеркалах стремительно приближающегося Феттеля – он на стартовой прямой и на прогретом за круг свежем суперсофте набрал больше трех сотен километров в час. Не пущу! Поворот приближается, и я успеваю все-таки влететь в него первым, перекрыв «Ред Буллу» траекторию. Он и так вынужден был гасить скорость после максимума, достигаемого здесь именно на стартовой прямой. А тут еще я перед ним. Все же Феттель мастер – успел затормозить, избежав столкновения. Но скорость-то потерял! Я, немного, но отрываюсь. Конечно, на сверхмягкой резине он меня догонит. Но, удержав его на трех-четырех поворотах, прогрею свой свежий комплект колес и буду, даже теряя скорость, удерживать его сзади. Разница между сцепными свойствами его суперсофта и моих просто мягких колес не такая уж и огромная. Я обязан продержаться! О! А мы с Себастьяном, оказывается, на третьем и четвертом местах, как сообщили мне по радио. Марк Уэббер сзади, он тоже заехал в пэддок на четырнадцатом круге. Лидирует сейчас Хэмилтон, Виталий Петров преследует его в шести секундах. Его я уже вижу далеко впереди. Причем, с каждым кругом все ближе и ближе. Резина у лидеров уже очень изношена и на свежем комплекте я медленно, но верно настигаю земляка. На девятнадцатом они синхронно свернули на пит-стоп, и я опять выбился на первое место. Феттель впритык сидит на моем заднем спойлере и раз за разом пытается атаковать. Раза три пришлось включать режим на считанные секунды, чтобы парировать его попытки. Впрочем, всего за пять-шесть кругов он основательно поистрепал свою резину и, несмотря на несколько уменьшившийся вес машин – горючка-то расходуется – острота атак Себастьяна постепенно сошла на нет. На двадцать втором круге, пользуясь чуть большей скоростью на прямых, мне все-таки удалось оторваться. Лишившись возможности открывать заднее антикрыло, Феттель успокоился – окончательно понял, что меня ему не обойти, если не случится нечто экстраординарное – и начал экономить резину.
Не случилось. Трафик с круговыми не помешал. Маршалы вовремя давали медленным машинам отмашку синим флагом, и они убирались с моей траектории. Пилоты слабых команд отлично знают, что если серьезно помешают кому-либо из лидеров гонки, то следствием протеста сильной конюшни, как иногда комментаторы говорят, может явиться спортивный штраф или довольно существенный денежный.
На двадцать восьмом витке гонки я, имея отрыв в четыре секунды, начал отыгрывать у Феттеля то по шесть-семь десятых на круге, то по секунде с мелочью – все-таки изнашивается мягкая резина медленней, чем суперсофт. Слабые круговые были пройдены, и теперь приходилось периодически обходить машины основного пелетона. Впрочем, и тут обошлось без особых неприятностей – обычно в спор лидеров стараются не вмешиваться. Хотя Алонсо на красном «Феррари», отчаянно пытающийся обогнать Нико Росберга, и заставил меня потерять почти полторы секунды, но все-таки пропустил. Я успел выставить ему поднятый левый кулак – какого хрена не уступаешь, если у тебя машина медленней? – и попер дальше.
Тридцать первый круг ознаменовался тем, что, как мне сообщили по радио, Себастьян не выдержал и свернул в боксы. Так как на гонке каждый пилот, если не было дождя, обязан использовать оба типа привезенной «Пирелли» резины, то Феттеля переобули в такой же, как у меня мягкий комплект колес. Прогрев его Себастьян показал лучшее время круга, начав понемногу сокращать расстояние. Выскочив на трассу позади Петрова, немец на свежей резине легко обошел его, но уперся в моего напарника – Хемилтона. Льюис, идущий на точно такой же тактике, как и я, продержал «Ред Булл» целых три круга, позволив мне еще немного увеличить отрыв. Век благодарен буду! Все же новый комплект колес позволил Феттелю обогнать соперника, и теперь он попытался было сократить расстояние до меня. А вот фиг тебе! Моя ласточка немедленно свернула к боксам, где ее ожидал комплект свеженького суперсофта. На последний этап гонки пусть и без запаса, но сверхмягкой резины должно хватить.
Обратно на трассу я выскочил с преимуществом в шесть секунд опять лидером. Хрен меня теперь кто догонит! Я штамповал круг за кругом, упиваясь скоростью. Трибуны и зеленые заборы-отбойники сливались в какое-то марево, а я жал на педали, крутил руль и перещелкивал передачи, слившись в одно целое со своей «Серебряной стрелой». Свобода! Я первый!
Опомнился, только когда по радио мне посоветовали поберечь двигатель и коробку передач. И то, и другое – ограниченный ресурс на сезон. Переберешь – штрафуют потерей мест на следующей квалификации. А это Гран-при только первое. Отрыв от Феттеля на сорок четвертом круге четырнадцать секунд и не надо насиловать машину. Одумался и чуть сбавил, переключив режим мотора на специальный экономичный режим. Себастьян, впрочем, тоже не будь дураком, поехал ровно, хоть и немного быстрей меня. Понял, что не успеет догнать до финиша. В начале последнего, пятьдесят восьмого, круга запас сократился до четырех секунд, но это уже не имело значения.
К одному из самых опасных поворотов трассы – Waite Stand – подошел на четвертой передаче со скоростью сто восемьдесят камэ в час. Вторую его часть проскочил чуть медленнее – на ста шестидесяти. Иначе не вписаться. Hill Stand – скоростной и трудный. Вхожу на двух с половиной сотнях, а на выходе, чтобы не терять темп, разгоняюсь до двухсот восьмидесяти пяти. В Ascari Stand – крутой поворот на девяносто градусов – быстрее ста тридцати никак. Вираж Stewart Stand тоже не подарок – сто семьдесят. В Prost Stand торможу с двухсот пятнадцати до девяносто. Senna Stand взял на ста шестидесяти и выскочил на финишную прямую.
Я уже вижу поднятый клетчатый флаг! Отмашка и… Победа!!! У меня получилось! Выиграл Гран-при! Я чемпион Австралии!
Газ отпущен, обе руки сами взлетели вверх, машина катится по инерции, теряя скорость, а меня обгоняют. Промчался мимо Феттель, не повернувший в мою сторону голову, рванул вперед Льюис, помахавший мне рукой, обошел Петров, тоже довольно машущий, но я вижу только беснующиеся трибуны и флаги. Откуда они здесь, на другом конце света, в таком количестве взялись? Огромные трехцветные штандарты моей страны!
Вдруг ударила боль! Ее волны накатывали на голову и били в виски как набат! Все-таки здорово перестарался с режимом. Кое-как завершил круг почета, охлаждая набегающим потоком воздуха чуть ли не светящиеся от жара тормоза. Получив напоминание, все-таки прорвавшееся в уши через колокола боли, старательно прошелся по грязной стороне трассы, приклеивая к горячим колесам резиновые червячки, отлетевшие от покрышек из-за износа во время гонки. Вес! Очень строгий контроль по куче параметров еще предстоит пройти моей «Серебряной стреле» и мне самому.
Зарулил в закрытый парк точно к транспаранту с большой цифрой «1», заглушил мотор, отстегнул ремни и наконец-то выбрался из ласточки. Меня трясут и Хэмилтон, и Себастьян Феттель, уже запарковавшие свои машины. Я в тумане. Пытаясь улыбаться, сдираю перчатки и ставший вдруг ненавистным шлем. На автомате прохожу мимо прелестных девчонок в одинаковых облегающих топиках и коротких юбочках, выстроившихся с обеих сторон, взвешиваюсь на электронных весах, припадаю к пластиковой бутылочке с минералкой, вылакав сходу половину. Напяливаю на голову дурацкий рекламный чепчик с козырьком, слушаю, что мне говорят окружающие, сам что-то отвечаю и вдруг оказываюсь на верхней ступеньке пьедестала. Мне все-таки удалось немного зажать боль, и я радостно машу всем руками.
И тут на меня обрушивается музыка! Гимн моей страны. Он уже несколько раз за последние годы звучал на чемпионате мира – Виталий Петров добирался до пьедестала. Но, сейчас гимн России звучит самым первым. А вот такого на «Формуле» еще не было никогда! Содрав чепчик, я смотрю вниз, где перед ограждением столпились другие участники чемпионата – механики команд, инженеры, VIP-гости, администрация. Нахожу глазами Федоровича, обнимающего Настену и Валентину. Он поет. Я смотрю на него и читаю по губам. Он действительно шепчет гимн. Но слова… Это был гимн никак не Российской Федерации, а Советского Союза. Причем в самом первом его варианте с этой музыкой – «Нас вырастил Сталин на верность народу». Однако! Не знал, что он почитает этого тирана. Надо будет в спокойной обстановке как-нибудь расспросить.
Уже вручены кубки, пожаты руки и произнесены высокими лицами поздравления. Поднимаю большую бутылку шампанского, хлопаю пробкой и, зажав горлышко пальцем, поливаю Себастьяна и Хэмилтона бьющей под давлением пенной струей. Затем мы с Льюисом поливаем попытавшегося было удрать Пэдди – ему на подиуме вручали кубок конструкторов за эту гонку. И только в этот момент до меня доходит, что вот оно – мое лекарство от головной боли. Я глотаю шампанское, почти перевернув бутылку над широко раскрытыми губами, ловлю брызги, бьющие мне в лицо из под пальцев моих товарищей по подиуму, и с наслаждением чувствую, как уходит боль. Краем глаза замечаю удивленные лица: несовершеннолетний парень под объективами телекамер – на глазах миллионов зрителей – лакает слабенький, но алкоголь.

---

* Машина безопасности, пейс-кар (англ. Pace-car), сейфти-кар (англ. Safety car) – специальный автомобиль, который используется в автоспорте в случае возникновения опасных участков на трассе.
** Название первого поворота трассы Альберт-Парк.
*** KERS – система рекуперации кинетической энергии. Специальное устройство, позволяющее аккумулировать кинетическую энергию болида на участках торможения, отдавая её при разгоне.
**** Слипстрим (англ. slipstream – буквально «скользкая струя») – езда непосредственно за другим автомобилем, в завихрённой зоне. Сопротивление воздуха уменьшается как для едущего сзади, так и (в меньшей степени) для едущего спереди. Слипстрим – важная часть тактики в гонках по овальным трассам, так как позволяет сэкономить топливо и оттянуть пит-стоп, либо разогнаться и совершить обгон. Недостаток езды в слипстриме – сильная недостаточная поворачиваемость, а также сниженное воздушное охлаждение двигателя для идущего сзади.
***** Паддок – специальное место, служащее для развертывания моторхоумов (боксов) команд и пребывания высокопоставленных личностей.

****
Пресс-конференция. Ну и дурацкие вопросы на ней иногда задают.
- Как вы смогли, впервые выйдя на старт «Королевских гонок», прийти к финишу первым?
- У меня отличная машина, лучшая в мире команда и три зоны в Альберт-Парке, великолепно подходящие для обгона. Я старался.
Какая-то красивая баба с вызывающе-огромным декольте – разве что соски не видны:
- Вы самый молодой победитель Гран-при за всю историю Формулы-один, - констатирует она. - Как вы это сделали?
- Это просто, мисс, это очень просто, - отвечаю я, нагло пялясь на ее грудь, - надо совершить на трассе меньше ошибок, чем другие.
Мы переглядываемся с Хэмилтоном. Он устало улыбается. Уж он-то знает, что это такое – не ошибаться на круге. Вот кто на суперсофте в самом конце состязаний, когда в баках машины оставалось совсем мало горючки, пытаясь догнать Феттеля, но показал лучшее время гонки хоть и на одном круге.
И только потом, липкий от шампанского и довольный до ужаса я попадаю в руки своей команды. Как меня качали! Был бы вестибулярный аппарат чуть похуже… А как оказывается греют алчущие взгляды молоденьких фанаточек…

****
И опять самолет. Я простился с Настеной и Вороновыми, вылетевшими за полчаса до нас в Хитроу на Боинге 777-200 «Worldliner» в Тулле*. Большая часть нашей команды летит этим рейсом. Сестренка моей первой победой довольна до самых-самых. Не понимает пока, что это жуткий труд тысяч человек, а не только мои способности. Впрочем, моя работа со стороны тоже не очень-то заметна. Ну, посидел несколько часов в симуляторе – Настеньку разок тоже пустили в кокпит тренажера, это ведь совершенно безопасно – затем пару часов покрутил руль на гонке… Ладно, подрастет – осознает. А мы вылетели на «Airbus A340-500» в Ниццу. Антуану – адвокату, который тогда помог оформить мою квартиру в районе Сен-Роман и затем принимал деятельное участие в ее обустройстве – еще в прошлый прилет дано задание выкупить весь дом, так как Монако отныне становится основным местом моего с сестренкой проживания. Мало того, что налоги в княжестве весьма либеральны к богатым людям, предоставляя довольно комфортные условия для жизни, так еще и добраться до меня врагам в нем будет сверхсложно. Дорогое удовольствие, но оно того стоит. Вообще пилоты «Формулы» довольно часто выбирают Монако в качестве места постоянного проживания – в этом же Эрбасе летят Дженсон Баттон и Нико Росберг. Хотя, надо признать, большая часть спортсменов «Королевских гонок» осели в Швецарии. Не знаю как там, а в княжестве необходимо проживать минимум половину года, чтобы подпадать под налоговые льготы.
- Доволен, чемпион? - спрашивает Витя с легкой улыбкой.
Интересуется победой в Гран-при или вчерашней вечеринкой команды в ресторане? В конце которой мне удалось ускользнуть вместе с прелестной австралиечкой? Впрочем, как чуть позже выяснилось, все ее изумительное тело точно также как и личико обладало вполне европейскими формами. Ладно, сделаю вид, что не понял намека.
- Не совсем, - честно признался я, - слишком много ошибок сделал по ходу гонки.
Перечислять не стал – Рогов присутствовал на утреннем разборе Гран-при Австралии – но мой персональный телохранитель понял, что развивать ни эту тему, ни второго уровня я сейчас не намерен. Слишком много работы. Увы, за последние дни порядочно запустил дела в России. Подключаю к бортовой сети ноутбук, включив, скачиваю скопившуюся почту и запускаю расшифровку. Сначала аналитика по заданиям Неймана. Тут, по большому счету, ничего особо сложного под режимом нет. Но объем информации приличный, поэтому пока разложишь все по полочкам в голове, пока наберешь все необходимые рекомендации на клавиатуре… Затем, проверив график переводов моих капиталов из банков всего мира в контролируемые нашим холдингом банки, отметил первоочередные направления этих инвестиций в соответствии с антикризисным планом Евгения Львовича, чуть подправленным мною еще в феврале. Следующая задача – кредиты. Тот редкий случай, когда мы, предоставляя в качестве обеспечения уже купленные предприятия, берем и берем под них бабки, строго оговаривая возврат только в той же валюте с процентами и, если есть у кредитуемого такая возможность, практически в любой момент по нашему желанию раньше запланированного срока. То есть грянет кризис, скупим за бесценок зеленые бумажки и «честно» расплатимся с кредиторами. Штатовская ФРС продолжает печатать доллары, даже не думая повышать ставку рефинансирования, оттягивая момент наступления американского дефолта, но тем самым увеличивая тяжесть будущей рецессии. Флаг им в руки! Понятно, что работают они исключительно на себя, но мы, благодаря финансовому гению Неймана, тоже готовимся. Тут ведь как в бою – знаешь будущие действия противника, значит уже половина победы в кармане.
Теперь пройтись по списку предлагаемых к покупке нашим холдингом производств. В первую очередь сельхозпредприятия и машиностроение. Все остальное – внутри этой вилки. И упаси боже даже поглядеть в сторону добывающих отраслей. Они сами прибегут к нам после начала кризиса и будут умолять купить у них хоть что-нибудь по дешевке. Здесь тоже основная задача чисто техническая.
Пока более-менее разобрался с делами, оглянулся вокруг… Верхний свет в салоне погашен, в иллюминаторах ярко светят звезды, все кресла разложены в почти полноценные спальные места, а мои друзья, да и все пассажиры маленького VIP-салона уютно посапывают, заботливо укрытые пледами. Получается, я ужин пропустил? Непорядок! Жму клавишу вызова стюарда. Мисс в униформе «Эмирейтс»** появляется мгновенно.
- Чего изволите, сэр?
Ну, все мои желания, окинув ее фигурку с головы до ног и обратно – надо признать, было на что посмотреть – озвучивать я не стал. Выразил сожаление, что за работой пропустил наверняка великолепные блюда, которыми потчевали моих друзей.
- Сэр, вы были очень заняты и по совету ваших сопровождающих мы не решились вас беспокоить. Разрешите поздравить вас со вчерашней победой!
О! Уже и тут в курсе. Я даже поблагодарить не успел, как на моем столике появилось меню. Выбор для борта самолета был впечатляющим. Ткнул пальцем в пару строк с салатиками, добавил хитрое наименование телячьего бифштекса и углубился в карту вин. В ней представлены очень неплохие французские Гран Крю и продукция виноградников Нового света. Американские вина меня традиционно не заинтересовали, а вот шабли мне сейчас точно не помешает. Голова пусть и немного, но бо-бо.

---

* Аэропорт Тулламарин (или Тулла), – главный аэропорт Мельбурна и второй по пассажирообороту аэропорт Австралии.
** Emirates Airline (рус. Авиакомпания «Эмирейтс») – одна из крупнейших мировых авиакомпаний, базируется в Дубае (ОАЭ).

PKLу эта прода должна очень понравиться!!! )))))

Илья, замечательная прода! а за первую гонку Дениса с первой победой - отдельный плюс!

Почему именно PKLу?

[off]
Ну как же ж...

Он ведь у нас штатный ценитель кроликов! )))[/off]

мне кажется, что слово "уже" лишнее. Может неправа, но "теперь" в данном случае итак означает "уже", а усиливать именно этот момент совсем не обязательно - здесь итак напряженное внимание читателя к каждой мелочи.


Не поняла я этого предложения((( разве что окажется что союз "но" лишний. Если же все правильно, то я честно просто не въезжаю. Что именно Денис хотел этим сказать????

Ну вот,Илья, к сожалению, некоторые семейные обстоятельства помешали прочитать проду сразу. Но теперь я этому даже рада. Ночью, когда все вокруг уже легли спать и только в соседней комнате тихо бормочет телек, где почему-то не спит младший брат, читать подобный текст - это двойное наслаждение. может я и сознательно оттягивала время. Ведь когда что-то очень хочешь (в данном случае - прочитать про гонку) так приятно смаковать это чувство - типа - вот сейчас возьму и прочту))

А надо сказать - она (прода) просто великолепна. Какой накал нервов! Как здорово круг за кругом передаются мысли и чувства Дениса! Как классно было прочитать в конце сладкое слово "победа")))) правда, описано просто офигенно!! я в восторге.
И даже дальше, когда он летит в самолете, и разобравшись с делами смотрит в окно, ночь и звезды - это тоже что-то!!!
Супер продка, чесслово!.
Немного удивила покупка целого дома и стало очень интересно, что за дом, сколько этажей, сколько там вообще чего. Короче, надеюсь чуток на описание, и ведь они будут как-то его охранять?
Ну это я так.
Все еще радуюсь денискиной победе. Это круто все же. Спасибо за текст!!!
+++

О, похоже, в наших рядах прибавление! Каури, немедленно плюсую!!!


Оля, по ходу гонки постоянно замеряется время прохождения круга каждым гонщиком. По мере использования топлива скорость растет, соотв. лучшее время на круге постепенно понижается (это если упрощенно. потому что влияют еще и изношенность/тип резины, и помехи в виде более медленных гонщиков на трассе, и погода...). И лучшее время зачастую показывают разные гонщики. Абсолютно лучшее время прохождения круга в одной гонке и называется быстрейшим/лучшим кругом.


"Уж он-то знает, что это такое – не ошибиться на круге. Вот кто на суперсофте в самом конце состязаний, когда в баках машины оставалось совсем мало горючки, пытаясь догнать Феттеля, все же показал лучшее время гонки! Хоть и на одном круге." (или - "Пусть и на единственном круге.") - Илья, может так примерно подправить?

Может удивлю тебя, Рома, но это я итак понимала (Денис достаточно понятно это отмечал)
вот я думаю теперь, что тут просто ошибка - вместо "но" тут просится местоимение "он".

Смиренно прошу прощения, и удаляюсь, посыпая голову пеплом...

Приплыли, называется. Мой дом пользуется бешеным успехом. Антуану удалось выкупить только второй этаж. Первый, как стало известно, вместе с маленьким, относящимся к зданию садиком, был перехвачен еще три недели назад. Старые владельцы, вероятно удовлетворенные предложенной ценой, уже выехали. Представитель нового собственника очень вежливо, но непреклонно заявил, что и речи не может быть о перепродаже квартиры. При этом, по наблюдениям Антуана и Клода, во время длящегося до сих пор ремонта первого этажа, было сделано все возможное, чтобы причинить минимум неудобств мне и моим друзьям. Было даже предложено, как только выяснилось, что второй этаж тоже переходит ко мне, если на то будет желание, выделить необходимую часть площади для строительства отдельной лестницы прямо на второй этаж. Особо не раздумывая, я отказался. Судя по всему, новый хозяин квартиры нам особых забот не доставит.
Маленькая уже привычная суматоха по приезду домой. С удовольствием побегал по городу с радостно-очумелым Дэндиком, ополоснулся в душе и ретировался в кабинет с большой чашкой кофе. Минут двадцать, не включая режима, пялился в мониторы, накапливая информацию для запланированного ночью в самолете удара по Гонконгской бирже. После заключения партнерского договора между нею и объединенными ММВБ и РТС появились интересные возможности для вполне законных финансовых акций, сулящих большие дивиденды. Теперь-то ведь мне можно не прячась за анонимных брокеров немножко развернуться. Кого удивит, что новая звезда «Формулы» активно играет на курсах акций и валют?
- Уже работаешь? - удивился Вадим, заглянув ко мне и устраиваясь в соседнем кресле.
- А чего время-то терять? - я, не отрывая взгляда от экранов, закурил, глотнул уже немного остывшего кофе и поделился своими мыслями о намечаемой атаке на трейдеров.
- Много получится? - поинтересовался Федорович, видя, что я пока не предпринимаю никаких активных действий.
- Тысяч четыреста евро. Китай уже давно перешел на прямые платежи за наши углеводороды в рублях и юанях, а Штаты в очередной раз пытаются влезть в роли посредника со своим долларом. Надо и их малость наказать, и самому немного наварить.
Вадим задумчиво покивал головой, а потом вдруг спросил совершенно не в тему:
- Слушай, Денис, ты что, всех симпатичных баб, на которых твой взгляд падает, решил перетрахать? - вроде бы вопрос был шутливым, но голос был серьезным.
- Всех, не всех, но к этому, как заявляют многочисленные компетентные источники, следует стремиться, - сразу же ответил в том же самом легком тоне, оторвавшись от мониторов и повернувшись вместе с креслом к подполковнику.
- Ну ладно бесчисленные поклонницы, которые после первой победы тебе прохода не дают, но зачем тебе дочь технического директора команды?
Во! Легко говорить в его-то под сорок, а мне тогда что было делать? На Валентину, после прилета Вадима, поглядывать, явно не стоило. Все-таки, несмотря на определенные проблемы в их личной жизни, мужа она, по большому счету, любит. Бегает по ночам ко мне в спальню, если его нет, но Вадима любит. А я, получается, от спермотоксикоза страдать должен? Дунькой Кулаковой пользоваться или по проституткам бегать? Или, как в былые годы в армии – дед однажды при разговоре с папой проболтался – бром в жратву каждый день сыпать? Гормоны в моем возрасте никуда не деваются. Еще как бушуют! А вот хрен в задницу всем советчикам! И кто, интересно, ему информацию о моих отношениях с Нэнси слил? Витя, Катенька, Воронов или сама Валентина? Если первые трое иногда наблюдали нас вместе, то Валеньке и видеть не надо было. Чем и как она чувствует меня, не представляю, но чувствует.
Твердо посмотрел Вадиму прямо в глаза и уже без всяких шуток ответил:
- Давай, я как-нибудь сам буду решать, когда, как и, самое важное, с кем, я буду спать?!
Он задумался ненадолго, а потом выдал:
- Если бы ты был моим сыном, я просто надрал бы тебе голую задницу кожаным ремешком поуже. Но… Понимаешь, тебя в любой момент могут подставить. Загремишь за решетку по ложному обвинению в изнасиловании, и все, подчеркиваю, все наши планы накроются медным тазом. Не будем углубляться в дела нашей страны, достаточно посмотреть на «Формулу». Это не просто мировой чемпионат, это – бизнес, в котором крутятся огромные деньги. Следовательно, для противников – не самих спортсменов, нет, а для тех, кто платит огромные суммы за рекламу – любые методы хороши. Ты смылся в конце пирушки в Мельбурне, когда отмечали твою победу, по-английски. С симпатичной фанаткой и в номере отеля появился только через два часа. А если бы ее специально подослали, чтобы скомпрометировать? Тебя, при наличии поступившего в полицию заявления, просто не выпустили бы из Австралии. Головой надо думать, а не хером!
Последние слова Вадим произнес раздраженно, вскочил из кресла и стремительно покинул кабинет, разве что дверью не хлопнул. И чего разоряется? Впрочем, в чем-то он прав – подставить меня действительно могут в любой момент. В таких делах на уровень персоны не смотрят. Вон, в две тысяче одиннадцатом захотели Штаты главу МВФ поменять и быстренько состряпали дельце по обвинению Доминика Стросс-Кана в сексуальных домогательствах. Отец с дедом тогда долго хохотали, когда обсуждали эту историю. Чтобы старый пень, которому за шестьдесят, при его-то деньгах да на какую-то горничную-негритоску полез? Которая, как потом выяснилось, СПИДом больна? Или, как утверждал папа, это Саркози постарался, чтобы убрать самого вероятного соперника на президентских выборах Франции в следующем году? Бред, однако, что не помешало копам снять подозреваемого с самолета и засунуть за решетку.
Ладно, хрен с ним, со Стросс-Каном, вполне прогнозируемо успешно вывернувшимся из-под ложного обвинения, но кресла директора-распорядителя МВФ все же лишившегося. Определенные меры предосторожности на будущее принять придется. Только ориентироваться в этом вопросе буду на Витю, никак не на Федоровича. Разведенный Рогов как-то лучше в данных проблемах меня понимает.

****
Н-да, теперь понятно, кто были те четверо парней, которых я проверял во время рождественских каникул в Москве отдельно от других кандидатов в нашу теперь уже огромную команду. Ребята Алтуфьева, занимающиеся спецсвязью в ГРУ. Конечно, интернет сегодня – самый удобный инструмент для обмена информации при разведывательно-диверсионной деятельности в других странах. Небольшое темное пятнышко на фотографии, переданной неизвестному знакомому, на самом деле может быть зашифрованным сообщением. Вложить в JPG-шный файл шифровку элементарно. Но вот стопроцентной уверенности, что противник не перехватит и рано или поздно не расшифрует сообщение, нет и быть не может. Криптоаналитические мощности современной вычислительной техники растут не по дням, а по часам. В то же время существует достаточно простой способ передавать большие объемы информации в реальном времени без особого риска перехвата. Что такое полторы-две тысячи километров для модулированного лазерного луча? Как говорят наши идеологические и потенциальные военные противники «Ноу проблем». Импульсный полупроводниковый лазер легко дотягивается до развед-связного спутника, тот почти таким же по параметрам лучом связан со своим собратом на геостационарной орбите. А уже оттуда широкополосный канал на аппаратуру на крыше одного из зданий ГРУ. Сложно? На уровне современных технологий – не очень. Зато можно говорить самые серьезные вещи открытым текстом. Чем мы и воспользовались, установив неприметный ящичек на крыше моего дома.
- Им все равно боязно, - хохотнул Алтуфьев. - Разумом понимают, что выкладки Евгения Львовича, - кивок куда-то в бок, и на втором мониторе ответное движение головы Неймана, - подтвержденные анализом Дениса, - теперь уже наклон генеральского профиля в мою сторону, то бишь, в объектив камеры в Москве, - безошибочно верны, но суммы… Девятнадцать миллиардов долларов необеспеченных кредитов, вложенных в практически давно обанкротившиеся и разворованные предприятия…
- Ну, почему же необеспеченных? - улыбнулся наш финансовый гений. - Четыре миллиарда евро – вообще наши деньги, а приобретенное имущество рано или поздно, но взлетит в цене.
- В любом случае, без меморандума Стрельникова новая государственная программа восстановления промышленности зеленого света никак не получила бы, - констатировал генерал.
- Программа государственная, а финансовое обеспечение от нашего холдинга, - продолжил легкую пикировку Евгений Львович.
Ага, значит документ, над которым я маялся почти неделю, обозвали меморандумом. Очень интересно! Нет, определенные приемы составления сверхубедительного текста существовали и до меня. Различными оборотами речи, меняя порядок слов в предложении и подбирая синонимы. Конечно, добиться такой же непреклонности, как при использовании НЛП в письменном документе теоретически неосуществимо. Слишком мало средств воздействия на получателя информационного пакета. Невозможно привлечь внимание интонацией, тембром голоса, мелкими движениями рук и ног, вазомоторикой своего лица. Но я очень старался. Десятки раз перебирал варианты каждого предложения, не говоря уже о построении абзацев. Где надо – засыпал читателя цифрами, ссылался на авторитеты, где-то немного преувеличивал, а кое-где наоборот – игнорировал отнюдь не полезные факты. Кажется, в результате что-то получилось. Во всяком случае, на разумного человека документ должен был произвести впечатление, вплоть до подсознательного уровня. А для дураков он и не был предназначен. Да, власть в моей стране, как это ни прискорбно признавать, захватили сволочи. Но – умные сволочи. Собственно говоря, другие в наше время наверх и не пробиваются. Многое они понимали и без моего меморандума, но окончательно осознали глубину той экономической пропасти, куда катится мир, только после внимательного ознакомления с тридцатисемистраничным документом. Я выкинул все лишнее из Неймановских выкладок. Оставил только самые значащие факты, подкрепив их очень логичной аналитикой. Следствием явилась разработанная Евгением Львовичем на моих идеях программа, принятая теперь под другим авторством – в министерствах ведь тоже кушать икорку хотят – государственными чиновниками. Программа якобы секретная. То, что с меморандумом сначала были ознакомлены многое ведущие экономисты, финансисты и предприниматели значения не имело. Главное – за океаном не примут ее всерьез, посчитав за очередную пустышку, каких полно в нынешних государственных проектах. Особенно если учесть, что текст меморандума годился только для людей, чьм родным языком был русский. При самом грамотном подстрочном или литературном переводе вся убедительность документа испарялась, как будто ее и не было.
- Хватит вам, - прервал я дружескую пикировку Алтуфьева с Евгением Львовичем и присоединившегося к ним Вадима. Прям как дети малые! - Давайте по пунктам программы пройдемся. Мне сегодня еще на NYSE* поработать надо будет. Это здесь вечер, а там только утро наступает. Завтра времени уже не будет – пора в Куала-Лумпур** вылетать.
* Нью-Йоркская фондовая биржа (англ. New York Stock Exchange, NYSE) – главная фондовая биржа США, крупнейшая в мире.
**Куала-Лумпур (малайск. Kuala Lumpur) в переводе: «грязное устье» – столица Малайзии.

****
- Уверен? - моя улыбка была чуть издевательская.
Он задумался, не обратив внимания на выражение моего лица. А я продолжил давить:
- У тебя опыт, знания и талант. У меня – только последнее, но первую гонку сезона взял именно я. Кстати, спасибо, что продержал тогда Феттеля три круга.
- Не для тебя старался, - хмуро выдавил Хэмилтон.
- Все равно спасибо, - опять поблагодарил я и уставился на него.
Льюис наконец-то поднял голову.
- Что ты предлагаешь?
- Честную игру, - прозвучал немедленный ответ, - более того – помощь друг другу и командную тактику.
В его глазах появилось удивление и очень большое сомнение. В конце концов, Хэмилтон спросил:
- И чем же ты, новичок в «Формуле», мне можешь помочь? Сам же говоришь – нет опыта.
- Для начала – настройки, - выдал я домашнюю заготовку. - Под ту тактику, которую выберешь. Мне хватает круга на прогретой резине, чтобы прочувствовать болид до конца. Машины у нас практически одинаковы. Коррекция потребуется только под конкретную стратегию. В конце концов, многое могу подсказать, если Энди Лэтам допустит меня к твоей телеметрии во время первой практики.
Взгляд его впился в мои глаза. С одной стороны – предложение было довольно весомым, но позволить сопернику пусть и внутри команды увидеть информацию на мониторе своего гоночного инженера?! Мысли буквально читались на лице Льюиса: «Но ведь как-то этот мальчишка, впервые выйдя на старт «Формулы», победил?» Впрочем, раздумывал он не очень долго.
- Командная тактика?
- Слипстрим на третьей сессии квалификации. Ты помнишь, как Мика Хаккинен в двухтысячном разгонял Кулхарда на бэнкинге в Индианополисе?
- Видел в записи.
Говорить, что я сам об этом узнал точно таким же образом, не стал. Выжимки из видеоархива команды мне предоставил Мартин Уитмарш.
- И как?
- Машины стали другими. Выигрыш будет для обеих, но недостаточная поворачиваемость у задней…
- Я впишусь после длинных прямых в повороты.
- Согласен идти вторым? А потом обойдешь и возьмешь поул?
- Не обязательно. Очень хочешь – отдам первое место на стартовой решетке. Но опять-таки: поймешь, что я быстрее в гонке – пропустишь. В любом случае парой лететь, если не мешать друг другу, а помогать – быстрее. Снивелируем чуть лучшее качество «Ред Булов».
- Второму тяжелей идти и можно перегреть мотор.
- Знаю, но справлюсь. Хотя, если получится, можем использовать и на гонке. Только придется периодически меняться. Зато сэкономим резину.
- И в какой-то момент ты меня не пропустишь! - почти выкрикнул Хэмилтон.
Ох уж эти мне горячие британские парни!
- Пропущу. Обязательно пропущу, но только если будешь быстрее меня. В любом случае этот сезон я выиграю, - мое заявление прозвучало почти как угроза. Пришлось применить НЛП. Ну как он не понимает, что я пойду на все, чтобы победить?!
Крепкий парень. Даже нейролингвистическое программирование его не берет. А чего еще ожидать от человека, который пусть и не в прошлом году, но уже был чемпионом «Королевских гонок»? Один из лучших в мире, в ком удачно сплавились талант, опыт и воля к победе. Он все еще решал, верить мне или нет.
- Уитмарш в курсе?
- Нет, но очень сомневаюсь, что Мартин будет возражать, - хмыкнул я, не показывая облегчения. Хэмилтон согласился, сам еще не понимая этого. Но я-то уже ЗНАЮ!

****
Sepang International Circuit. Автодром, построенный к югу от столицы Малайзии в самом конце прошлого века, произвел тогда фурор среди гонщиков, специалистов автоспорта и зрителей. Напичканный электроникой – двадцать семь закрытых камер, связанных паутиной кабелей с центром управления гонкой – и очень грамотно спроектированный он прилично завысил планку требований, предъявляемых к трассам «Формулы-один». Две роскошных прямых с обеих сторон от крытой трибуны. Вот в первую очередь на них мы и хотели попробовать мою дурную идею. На скоростях за сотню километров в час сзади гоночной машины образуется своеобразный воздушный мешок с пониженным давлением. Если на другом болиде заскочить в этот мешок, то чувствительно уменьшается лобовое сопротивление. Но при этом падает и прижимная сила антикрыльев и, как следствие – ухудшается поворачиваемость. То есть управлять машиной становится тяжелее. А тут еще и меньше воздуха попадает на радиаторы охлаждения сверхмощного мотора. В общем, хватает и плюсов и минусов в слипстриме. Кстати, есть определенный не такой уж и маленький эффект и для лидирующего болида – у него тоже несколько снижается суммарное сопротивление воздушному потоку.
На первых свободных заездах, как довольно часто называют тренировки на трассе перед гонкой, я опробовал оба типа резины, привезенных «Пирелли» в Малазийю, и, вернувшись в боксы, продиктовал требуемые настройки машины своим механикам и подошедшему Энди Лэттаму. Льюис, после проведения всех необходимых операций на его болиде, все еще недоверчиво поглядывая на меня, надел шлем, устроился в кокпите и выехал с пит-лейна. Нет, я не нервничал, потягивая в ожидании сигарету, пока Хэмилтон прогревал свежий комлект колес и наматывал три круга, выжимая все возможное из своей «Серебряной стрелы». Смысл волноваться, если я был уверен? Когда Льюис вернулся в боксы и выставил вверх большой палец над сжатым кулаком, было понятно, что он улыбается под забралом шлема. Вот только после этого мы и начали отрабатывать слипстрим пока только на старт-финишной прямой. Здесь она самая длинная на этой трассе – около километра.
Перед пятнадцатым поворотом торможу с шестой передачи на двухстах девяносто до чуть меньше сотни на второй, почти утыкаясь в машину Хэмилтона. Между моим передним аэродинамическим обвесом и его задним антикрылом жалкие полметра. На выходе из медленной шпильки жму на газ, перещелкивая передачи, и чувствую, как мой болид в воздушном мешке тащит «Серебряная стрела» Льюиса. К точке начала торможения мы подлетаем на трехстах шестнадцати. Есть! Получилось! Без всякого режима напарник очень точно выбирает момент и жмет на тормоз. Мы почти синхронно вписываемся в первый поворот трассы и мчимся дальше. На Сепанге больше семидесяти процентов дистанции круга держишь правую педаль – акселератор – в пол. Сплошные разгоны с короткими, но очень интенсивными торможениями.
- Смена, - командую я по радио, увидев на руле замигавшие красным цифры температуры двигателя.
На очередном повороте Хэиилтон пропускает меня вперед, аккуратно прижавшись к краю трассы. Вообще-то полотно здесь широкое – до двадцати двух метров. Обгонять здесь легко, если, конечно, соперник не сопротивляется и не перекрывает оптимальную траекторию, теряя скорость. Газ, кнопки на руле, тормоз левой ногой – передняя часть кокпита очень узкая, педали можно нажимать каждую только своей ногой – и опять газ.
Мы намотали полтора десятка кругов, меняясь друг с другом – результат, надо признать, получился весьма неплохой. Начали тренировку с полными баками, но для других команд было заявлено, что горючки только на треть. Нас совершенно не интересовало сейчас лучшее время, о чем частенько рассуждают комментаторы, на основе свободных заездов делая не всегда верные выводы, кто лучший, а кто так себе.
Вообще-то в этой жаре и очень высокой влажности чувствовал я себя не очень. В перерыве между утренней и дневной тренировками поторчал минут двадцать под холодным душем и, вроде бы, пришел в себя. Как позже выяснилось, все обстояло не так хорошо. На первых свободных заездах немного перестарался с режимом, но головная боль была не особо существенной, и мы с Льюисом решили днем еще поотрабатывать слипстрим. Соперники из других команд видят, что мы делаем? Черт с ними! Баки «Серебряных стрел» опять были полны, и наше истинное время прохождения трассы конкурентам было не понять. Мы наматывали круг за кругом, получая все большую уверенность, что у нас двоих все получится. С таким темпом к первому пит-стопу во время гонки отрыв от «Красных быков» должен быть не менее десяти-пятнадцати секунд. По предварительному плану и вторую часть дистанции мы с Хэмилтоном должны были идти вместе. Но…
Уже в самом конце пятничных свободных заездов Льюис в злосчастном последнем медленном повороте с длинной прямой на финишную чуть ошибся – сильнее, чем надо придавил педаль тормоза. Нет, в шпильку он вписался совершенно нормально, а вот я идиот, уже уверенный, что на сегодня практически все и вышедший даже из пограничного состояния – голова в тот момент побаливала основательно – отреагировал слишкои поздно. Пережатые от испуга тормоза – себе-то зачем врать? Да, испугася вмазать в напарника, только-только завоевав его доверие! – заблокировали задние колеса. Машину я что называется «потерял». Скорость вроде бы и не такая уж большая – под сотню камэ – но боковая перегрузка сделала свое черное дело. Разворот на триста шестьдесят градусов, пролет практически без сцепления с полосой безопасности и лобовой удар в отбойники, сложенные из старых покрышек.
Болид на первый взгляд особо не пострадал – передний аэродинамический обвес ведь сменный элемент. А вот я сам… Снял руль – двигатель при этои автоматически глушится – расстегнул правой рукой ремни безопасности, отключил разъем гарнитуры и более-менее нормально вылез из кокпита. Но вот ноющая тупая боль почти у самого запястья в левой руке… Вроде шевелится, пальцы работают.

жесть!
Хорошо написано, только на самом интересном!!!

Почему?

последнее впечатление высказала.
Прода как всегда, классная.
Немного жаль, что им дом целиком выкупить не удалось. И неизвестно кто купил первый этаж.
Договор с Льюисом - интересен, но лично мне этот Льюис доверия не внушает почему-то.
Ошибок я не нашла, может еще посмотрю. Но на мой взгляд - оччень все интересно.
Ну и хулиганские заявления Дениса о сексе...

+

Илья, противоречие небольшое - зачем смещаться к краю при такой ширине?
"На очередном повороте Хэмилтон пропускает меня вперед, аккуратно подвинувшись на два метра с траектории." или "сместившись на два метра" - может, так примерно?

А прода супер, как и предыдущие!

Ширина трассы - понятие относительное. Все зависит от скорости. На 200 км/час, если траекторию перекрывают, не обойти.