Зануда. Незлой
Группа: Авторы
Сообщений: 1867
Награды: 10
Статус: Offline
|
Даже в наш Посьетский дом забежать было некогда. Прямо на станции сели в вагон, прицепленный к паровозу, и покатили на верфь.
***
Внешне лодка выглядела вполне прилично, хотя что-то в её облике меня смущало. Но когда навстречу мне из люка выбрался Сашка Клёмин, я не могу передать словами, какого размера камень упал у меня с души. Мы редко переписывались, но о том, что выучившись на инженера, он уехал в Николаевск-на-Амуре, я знал. Как и то, что на тамошней крошечной верфи он быстро пошёл в гору. Я ведь в разговорах с ним упоминал про такую вещь, как электросварка. Так вот он её там и внедрял, и многие годы отрабатывал на небольших речных корабликах, баржах, буксирах, катерах. Вот почему никаких заклепок из корпуса субмарины не торчит — их тут никогда не было. Поскольку мой старый товарищ являлся главным строителем — на счёт качества постройки у меня никаких сомнений не возникало. А вот в отношении самого проекта замечу, что определённая концепция в его замысле просматривается. В общем-то лодка в чём-то даже классическая, внешне напоминает проект «С». Четыре торпедных аппарата в носу, два в корме. Запасные торпеды в наличии — один комплект. На палубе перед рубкой восьмидесятисемимиллимеровка — это от четырёхфунтовок такой калибр получился. Сзади за рубкой — двухсполовинойдюймовка — наследница боеприпаса пушек Барановского, но затвор уже более совершенный и ствол длиннее. Я бы её охарактеризовал как зенитное орудие. На будущее, что ли задел?
Ходовые качества стандартные — десять узлов в режиме турбоэлектрохода и пять на аккумуляторах. Внутри, конечно, тесно, но не настолько, чтобы постоянно носить шлемы и налокотники с наколенниками. Выгорожены штурманская, радиорубка, кабинка акустика и капитанская конурка, где даже вдвоём поместиться возможно, если сидя. Герметичные переборки, и у каждого из двадцати пяти членов команды есть своя койка. То есть очевиден расчёт на длительные дальние походы.
***
Понятно, что Клёмин стал у нас старшим механиком, Игнату пришлось принимать на себя обязанности штурмана — просто у остальных меньше опыта в определении места при ориентировании через перископ. Пяток опытных подводников из Посьетского дивизиона отыскалось по окрестностям — в этой немногочисленной общности все всех знают, так что тех, кто недавно по разным причинам куда-то перешёл, собрали в два счета. Новичков, приехавших из Севастопольской учебки, но опоздавших к уходу дивизиона, три человека нашлось, ну и мастеровых с верфи подобрали из числа выразивших желание послужить, если не очень долго. Ну и, как обычно, два инженера из проектировщиков и один опять же с завода. В общем, набрали команду с миру по нитке. Еще с миноносцев мичман один попросился с нами на должность торпедиста.
Как я понял, о подводных лодках определённые слухи во флотских кругах циркулируют, то есть нынче это уже не настолько секретное это оружие, как хотелось бы. Ну да, шила в мешке не утаишь.
***
Ох и не люблю я вместо проведения испытаний выходить сразу в поход. Как бы не доверял я Клёмину, так ведь он не волшебник, а скрытые дефекты бывают в самых неожиданных местах. Однако, штаб Тихоокеанского флота — а он уже есть и даже руководит нашими действиями — так торопит с выходом, что приходится рисковать. Задача — нарушить сообщение между Японией и Кореей. Непременно с соблюдением скрытности. А вот более конкретными инструкциями никто не озаботился. Мы с сыном глянули друг на друга, и пригорюнились.
Как Вы думаете, каковы наши шансы на успех? Нет, Вы вспомните, что скорость подводного хода у нас всего пять узлов. То есть догнать или перехватить кого-либо мы просто не в состоянии. Если даже идти по поверхности, и то вряд ли удастся настичь мало-мальски приличный транспорт, разве уж совсем развалюху какую. Нет, никто не заставляет нас следовать за целью по пятам — можно и угол срезать. Если заранее знаешь, в какую сторону бежит обнаруженный источник дыма. Хотите напомнить про направление «хвоста»? То есть, если хвост направо, то цель бежит влево?
Не забывайте, что у ветра тоже есть направление. И скорость. И они не обязаны совпадать с теми, которые сейчас и здесь мы способны зафиксировать. И не так уж важно Японским это море называется, или Жёлтым. Цусимский это пролив или Корейский. Всюду просторно и ветрено. И догонять, не имея ни преимущества в скорости, ни знания, кто и куда плывёт — дело бесполезное.
***
Как и за кем мы гонялись — не хочу рассказывать, потому что ни одного успеха у нас не было. Если бы я мог расположить завесой хотя бы те три лодки, тогда раз в неделю хотя бы одной могло бы просто повезти. Тут действительно часто плавали. Мы из засад дважды имели возможность поразить нейтральные суда, пароход Доброфлота (бывший РОПИТ) и китайский военный корабль.
Я честно отдавал бразды правления Игнату, Сашке и вообще, всем, кто пожелает погоняться за обнаруженными на горизонте дымами. По очереди. По три попытки. Трижды, установив, что преследуем мы японский транспорт, мы выпускали вслед ему по четыре торпеды. Почему трижды? А после второго неудачного залпа мы тихой августовской ночью всем лесом перегружали торпеды из кормовых аппаратов в носовые. Их у нас ровно двенадцать — Вы не забыли. А потом побежали домой. Естественно, на пустой патронташ дичь слетелась со страшной силой, то есть случаи стрельнуть вдогонку представились ещё пару раз просто сами по себе. А вот чтобы ситуация позволила по-человечески подобраться и уничтожить — даже без торпед этого нам ни разу не представилось.
Очень помогал акустик. Иногда он слышал цель ещё до того, как становился виден дым. Особенно это было полезно ночью, когда лодка находится на поверхности и никакого дыма разглядеть невозможно. Мы довольно точно определяли пеленг на цель, поворачивая корпус так, чтобы сила сигнала двух гидрофонов, расположенных впереди по бортам, уравнивалась. Конечно факт уравнивания устанавливался методом экспертной оценки — не могу сказать «на глазок», потому что слушаем мы ушами.
Так вот, недостаточная скорость лодки так и не позволила нам ни разу выйти в точку уверенного поражения цели. Трижды подбирались к положению, когда шанс попасть был, хоть и небольшой, однако не повезло нам ни разу, хотя и не жалели мы торпед.
Для того, чтобы точнее определять пеленг по акустическому сигналу, в канал каждого гидрофона я встроил простенькую измерительную цепь, благо запчастей от всего оборудования было у нас с собой довольно. В результате стрелка миллиамперметра отклонялась пропорционально, грубо говоря, звуковому давлению. Чувствительности каналов уравнял, когда очередной недостижимый для нас транспорт был и виден и слышен. То есть мы провожали его взглядами отчетливо различали звук винта. Помогло ли это? Не уверен. По крайней мере, результативность охоты не изменилась.
Будь здесь побольше простора, мы могли бы настичь кого-нибудь из тихоходов, но бежать днём по поверхности полным ходом удавалось недолго — обязательно кто-нибудь появлялся в поле зрения, и приходилось погружаться, теряя в скорости даже под шноркелем.
***
Не один я поглядывал на стрелки индикаторов, не один имею склонность к рассуждениям. И огорчение от неудач не является исключительно моей прерогативой. Подводники – люди технически весьма хорошо подготовленные. Мысль о системе наведения торпеды на шум винтов пришла во многие головы. Чтобы не создавать предпосылок к обвинению достойных людей в беспочвенном фантазёрстве, напомню, что нынешние наши самодвижущиеся мины - потомки замыслов Александровского - имеют диаметр шестьсот десять миллиметров, бегут на электродвигателях со скоростью двадцать восемь узлов около получасу и способны настичь цель, убегающую двеннадцатиузловым ходом, если пущены с расстояния восемь миль. А это почти пятнадцать километров.
То есть примерно половину тех, чьи дымы нам довелось проводить взглядом за горизонт, можно было бы уконтрапупить. А уж из числа идентифицированных целей ни одна бы не ушла, если бы наши снаряды бежали прямиком к ней, даже и по дуге, вызванной угловым смещением источника шума.
После удаления из отсека управления гироскопа и двигателя для его раскрутки, там образовалось изрядно места, и имелась готовая система управления по горизонтали. То есть нам оставалось выделить полярность разницы сигналов двух гидрофонов… впрочем, это уже детали. Строить дифференциальные схемы я умел ещё, когда учился в институте.
Намного больше возни было именно с установкой самих гидрофонов. И чтобы зоны чувствительности у них смотрели куда надо, и диаграммы направленности верно соотнести. Вылилось это в большой объем слесарных работ с переделками после опробований. И следовало сразу похлопотать о том, чтобы сей чуткий до всякого шума снаряд не повернул в нашу сторону. В общем, к моменту следующего выхода в море имели мы в носовых аппаратах три торпеды с акустическим наведением. Понятно, что штаб нас подгонял, а я всячески тянул время, но приказ самого Императора – это вам не шуточки.
***
Война войной, однако, пока мы болтались в море, но к нам с сыном пожаловали жёны. Игнат обитал в том самом Посьетском доме, что я построил ещё десять лет назад. Присматривал за ним отставной моряк Сидор Фомич, так что образцовый порядок и походный аскетизм сочетались здесь наилучшим, на мой взгляд, образом. Дусенька, когда наезжала вслед за мной в командировку, заведённых порядков не меняла.
Но на этот раз сюда вселилась принцесса, привыкшая к иным условиям обитания, отчего многое стало иным. Ксюша быстро нашла места для множества вещей, привезённых с собой, отчего возникло чувство уюта и… стеснённости. Во дворе началось возведение конюшни и каретного сарая – ведь невозможно же жить без собственного выезда. Впрочем, Игната это не особенно смутило.
Город-порт за десять лет бурного развития не превратился в единый город – на берегах залива много неудобных мест, где из-за плохих грунтов рискованно возводить крупные строения. От этого там, где твёрдо, выросли причалы, склады, доки, а жилые районы отодвинулись от акватории и составили отдельные посёлки. Есть и китайский квартал, и корейский – как без них? И, естественно, множество лодок возит пассажиров с места на место. Да и дороги, петляющие по берегам, весьма продолжительны. Так что насчёт собственного выезда – это далеко не пустая мысль. Тем более, что база подводных лодок расположена на отшибе, а сложившийся при ней посёлок значительно удалён от центральной части. Тут даже своя почта и телеграф.
Называется это место «Дальние Выселки». На Ближних Выселках расположена база торпедных катеров, составляющих часть подвижных сил укрепрайона. Сюрприз, так сказать, на случай визита недружелюбных броненосцев. Кстати, тут у нас и стрельба береговой батареи хорошо слышна, как раз в это время проводились артиллерийские учения, что на Ксению Александровну произвело заметное впечатление. Дуняша её успокоила:
- А что ты хотела, голубушка? Коли пошла замуж за военного моряка, так и будь готова ждать его под грохот канонады.
Однако, на бал, что по случаю первого дня осени давали градоначальник с капитаном порта, молодые попали. Вот прямо после него мы на рассвете и вышли во второй поход.
***
Нет, ну это же надо, какая засада! Чётко идентифицированный войсковой транспорт вышел прямо к нам в руки. Идет так, что осталось довернуть, снизить ход и дождаться, пока он вползёт в зону надёжного поражения. Естественно, эта цель для обычной торпеды.
- Четвёртый, товсь!
Обычная двадцатисекундная задержка.
- Четвёртый готов.
Спокойно выжидаю еще немного, чтобы корпус тяжелогружёного парохода пересёк носом нужную риску на разметке перископа.
- Пли!
- Торпеда вышла.
Спокойно ждём. Даже, если промахнёмся, потом довернём ему в корму и пошлём вдогонку гостинец с акустическим наведением.
Не судьба. Звук взрыва слышен отчётливо.
Видимо, в прошлый раз мы неправильно выбирали позицию для ожидания. Гонялись за добычей по открытому морю, где нет ни троп, ни дорог. А вот там, где судам необходимо огибать выступы береговой линии, маршруты их несколько сближаются.
Здесь, в Жёлтом море роль такого концентратора играет Корея. Хм. Сместимся северней. Тут выступ заметно выразительней.
***
Ближе к вечеру утопили второго, возвращающегося в Японию. Опять обычной торпедой. Настроение у всех поднялось, и ночью на палубе звучали шутки и смех. Несколько огоньков, проследовавших мимо, были сопровождены весёлыми замечаниями. Но, увы, определить принадлежность несущих их кораблей невозможно, так что мы даже не дёргаемся.
Два дня ничего подходящего нам не попадалось. Одного могли бы достать самонаводящейся, но не смогли разглядеть флага. Обидно. На третий день наконец-то обнаружили приближающийся дым и поспешили встретиться с его источником. Подняли шноркель, запустили турбины, и тут левую пришлось останавливать – началась вибрация. А на одной, даже вращая второй винт от аккумуляторов, мы не успели – корабль прошел мимо и мы снова не смогли рассмотреть его флаг.
Ночью чинились, но тёмного времени нам не хватило, поэтому весь следующий день просто дожидались темноты с полуразряженными аккумуляторами. На вторую ночь завершили ремонт, однако, зарядку проводили под шноркелем, который трижды пришлось прятать – то и дело появлялись паруса сампанов или джонок, показывать себя которым не следовало.
Одним словом, то клин, то палка. Мы потихоньку смещались всё северней и северней, шли дни, но удобных для атаки целей нам так и не попадалось. Кажется, японцы стали проходить эти воды исключительно по ночам, потому что огни в тёмное время суток мы замечали не раз.
Срок автономности уже подходил к концу – пошла третья неделя похода – когда плотный массив дымов привлёк внимание вахтенного офицера.
- Похоже, целая эскадра идёт к устью Ялу.
- Что же, пойдем, пожалуй, и мы туда же.
Приняли правее и заспешили на обеих турбинах.
***
Две кучи кораблей, палящих друг в друга из пушек, картина впечатляющая. Впрочем, когда подошли поближе, разобрались, что японцы распределились по дуге, внутри которой беспорядочно маневрирует китайский флот. Учитывая, что противником для нас являются японцы, я решил, что попытаться атаковать внешнюю часть это карусели – дело имеющее шанс на успех.
- Глубина двадцать, курс сорок, средний ход. Боевая тревога. Первый и второй аппараты перезарядить.
Дело в том, что в них заряжены торпеды с акустическим наведением. Выпустить их сейчас – всё равно, что просто утопить. Ведь никакого интеллекта в наших снарядах нет – они направят нос так, чтобы выровнять акустическое давление с двух сторон и прекрасно пробегут между равношумящими кораблями. И что потом? Никто не предскажет.
А время на перезарядку у нас есть. Мы далеко и идём медленно. Акустик докладывает о шумах, об их относительных смешениях, об изменениях характеристик сигналов и звуках взрывов. Общее впечатление – полная каша.
- Перезарядка аппаратов завершена.
Вовремя. Как раз акустик доложил об особенно четком звуке винтов, смещающемся справа налево.
- Всплывай под перископ!
Минута, ещё одна.
- Перископная.
Выдвигаю наверх свои глаза – всё верно. Справа на пересечку мне идёт красавица Нанива. Высокая труба, массивная длинная надстройка и вся она такая беленькая.
- Малый ход. Десять градусов вправо.
Снова «выглядываю». Цель принимает правее, чуть удаляясь, но, всё равно стрелять удобно.
- Пять вправо. Боевой курс, - и, чуть погодя, - Первый товсь.
- Первый готов.
Выдерживаю еще минуту, поджидая, когда крейсер придет в нужное место.
- Пли!
- Торпеда вышла.
- Глубина двадцать, ворочать влево. Плавно.
Звук взрыва докатился до нас через минуту с четвертью. Что же, на этой дистанции от нас не было ни одного китайского корабля, значит, попал, куда целил.
Мы лежим в циркуляции и отчетливо слышим, как над нашими головами молотят винты чего-то большого и мощного. Чуть погодя – ещё один прошёл. Теперь акустик докладывает о шумах слева за кормой. Всплываем.
Какой красавец! Двухтрубный, вытянувшийся над волнами в устремлении вперёд щеголь Ионсино.
- Право тридцать, одерживай.
- На курсе, - рулевой доложил, что выполнил команду и уже держит «дорожку». Подсказывает.
- Пятый, товсь.
- Пятый готов.
Снова ожидание прихода цели в место встречи с торпедой. А он возьми, и поверни. Ну да, крейсер ведёт бой и маневрирует, а не следует из пункта «А» а пункт «Б».
- Пятый, отбой! Право двадцать, одерживай.
- Дорожка.
- Шестой, товсь. Пли по готовности.
Я прячу перископ и дожидаюсь выхода торпеды. Стрельба на глазок. Навскидку, так сказать.
- Торпеда вышла. – И, в это же мгновение страшный грохот, сотрясение, гаснет свет и что-то журчит. Не иначе, снаряд разорвался в воде неподалеку от нас. Интересно, чей?
- Осмотреться в отсеках. Перископная.
Вспыхивают электрические фонарики. Лучи их обегают внутренние поверхности. Впрочем, вот вместо лопнувшей лампочки вставили новую. Чуть погодя – вторую. Слышно, как помаленьку продувают носовую балластную цистерну – значит, принимаем воду, и боцман восстанавливает плавучесть.
Третий отсек не отзывается – оттуда слышны удары. Но колотят не в дверь переборки, а где-то у левого борта.
- Из третьего стучат, чтобы включили осушение.
Стучит помпа, а я снова выставляю перископ и отчётливо вижу, как у борта красавца-крейсера встаёт высокий столб воды. Звук взрыва приходит чуть позже.
- Третий отсек доложил о пробоине. Заделывают.
А я наблюдаю за японцами. Один из крейсеров выглядит поврежденным и оттягивается к югу. Не иначе – выходит из боя. Плавно поворачиваю лодку ему вслед.
- Третий, товсь.
В этом аппарате находится торпеда с акустическим наведением. Надеюсь, в направлении, где кроме неуклюжего утюжка Мацусимы больше никого нет, она не запутается в источниках сигнала.
- Третий готов.
- Пли.
- Торпеда вышла.
- Боцман. Прошу разрешения продуть первый и третий торпедные аппараты. Не хватает плавучести.
- Продувай.
Снова осматриваю поверхность. Бой идет как ни в чем ни бывало. В толчее, устроенной китайцами, что-то горит, а один корабль тонет. Пятерка японцев идет в кильватер по дуге и ведет стрельбу правыми бортами – но они сейчас далеко и продолжают удаляться. Удобных целей больше нет.
- Из третьего просят продуть отсек сжатым воздухом.
- Продувай.
Чинимся. В третьем отсеке мерно стучит кувалда. Видимо приладили, наконец, что-то подходящее для заплаты и вколачивают распорки. Боцман доложил о начале заполнения носовой цистерны – значит, вода из третьего отсека уходит, и мы начинаем всплывать. Вот и сжатый воздух в магистрали перестал шуметь – это перекрыли вентиль как раз там, где ведутся работы.
Ну вот, лязгнула дверь переборки и два мокрых как мыши мужика несутся в корму через центральный пост:
- Течь устранена. Надо менять оба анализатора.
- Вторая аккумуляторная неработоспособна. В яме слышен запах кислоты.
- Поднять шноркель. Вентилируем третий отсек.
Вот так, одно дело за другим. Сашка Клёмин с тюком ветоши в руках ждёт, когда на нём закрепят дыхательный аппарат. Брр. Потом всю эту гадость в виде грязном и вонючем попрут в гальюн – уж я-то знаю, что случается с аккумуляторами после подобных воздействий.
Ремонт ремонтом, но ведь у нас нынче война.
- Средний вперед!
Отчетливо вижу, как прямо на меня идёт приплюснутый однотрубный крейсер с выразительным таким тараном. Он пока далеко и, точно знаю, обязательно повернёт направо, чтобы не разрывать дистанцию до китайцев. А, если не повернёт, придет ко мне за корму.
- Эвакуировать людей из аккумуляторной ямы. Торпедная атака.
Действующие лица торопливо перераспределяются, только в третьем отсеке продолжают городить огород вокруг пробоины – нам, возможно, придётся нырять.
Однако, Чиода вовремя изменила курс и я её снова на глазок достал из второго аппарата. И тут ко мне в прицел сама пришла… не понял, Ицукусима это или Хасидате. Одна труба, одна здоровенная мачта ближе к корме. Вот как раз для неё в четвёртом аппарате у меня гостинчик припасён.
***
Взрыв торпеды, выпущенной вслед Мацусиме, мы слышали. Каково же было моё удивление при её виде. Она шла настолько медленно, что в сумерках мы её нагнали – она тоже двигалась на юг. Ну и мы поторапливались под шноркелем. Боязно находиться в море с такой дырой в борту, вот и стремились поскорее убраться восвояси.
Так про крейсер. Утопил я его. Вот прямо как шел под перископом и шноркелем, так и обогнал, повернулся, как положено, и всадил ему в борт торпеду. Собственно, Игнат распоряжался – я за сегодня как-то уж слишком настрелялся, поэтому тихонько сидел в уголке и поглядывал на происходящее. Просто говорю про лодку как про себя потому, что уже сжился с нею.
У вас не случалось болей в третьем отсеке? Вот. А у меня они нынче весьма ощутимы. Старею, наверное.
***
О судьбе акустической торпеды мы узнали уже дома из газет. Там была победная реляция про разгром японского флота , учинённый Бэйянской эскадрой военно-морских сил Китая Японскому флоту. В числе утопленных кораблей упоминался некий «Фусо». Писали, что броненосец. В числе фамилий погибших в бою офицеров флота страны восходящего солнца мне встретились и две смутно знакомые.
А вообще в комментариях проскользнул любопытный вывод о том, что основным строем для грядущих морских сражений должен являться фронтальный, с последующим переходом в свалку, где каждый воюет сам за себя. И что не стоит уделять столько внимания артиллерии средних калибров, а нужно ставить на броненосцы одни только большие пушки. И маленькие, чтобы отгонять миноносцы.
Китайский флот приходил к нам в Большой Камень для ремонта. Им самураи успели знатно навтыкать. А война – так и продолжается. Эта Бэйянская эскадра не даёт противнику подвозить подкрепления, а на суше идут нешуточные бои. Сан Саныч за помощь в борьбе с агрессором получил от Цыси кусок Манчжурии по самую нашу железную дорогу, а от Кореи полосу берега Японского моря по самый порт Лазарева.
Мы когда вернулись, как раз и Посьетский дивизион из похода пришел, так что сдал я лодку настоящему командиру, да и поехали мы с Дуняшей к себе в Севастополь. Игнат с Ксюшей обещались вскорости туда же прибыть.
Эпилог
Электровакуумные диоды заметно отличаются от полупроводниковых тем, что падающее на них напряжение весьма значительно. Однако, построить регулируемый источник питания для лабораторных целей с ними вполне возможно. Как регулируемый? Лабораторным же авторансформатором, именуемом в народе ласковым словом «ЛАТР». Кто в курсе, уже понял, что однофазные генераторы переменного тока я использую — а что делать!? Пора переходить на переменный ток.
Хотя, я нынче не очень много занимаюсь разными делами — седьмой десяток, как-никак. Вполне себе солидный возраст. Я им доволен, как и временем, в котором мне выпало доживать свой век.
Моими современниками оказались Менделеев, Пржевальский как ни в чём ни бывало изучал Азию, подросли Ленин со Сталиным, правда они сейчас живут под другими фамилиями. Миклухо-Маклай закладывал фундамент этнографии, Эдисон удивлял нас своими изобретениями. Ещё молод Циолковский, а Жуковский, не поэт, а математик, трудится на педагогическом поприще и непременно создаст теорию тех самых самолётов, что помаленьку строит Можайский.
Так что, не извольте беспокоиться — ничего я в нашем прошлом не напортил. Всё в мировой истории, насколько я её помню, идет так же, как и если бы я сюда вообще не попадал. А то пишут в книжках всякую ерунду про бабочек Брэдбери.
Ну право, какое влияние на историю может оказать событие, упомянутое в газетной заметке, висящей в рамочке на стене моего кабинета:
Петербургские ведомости
Как сообщает нам по телеграфу наш конфидент в N-ской губернии, в городе N-ске, преподаватель гимназии Пётр Семёнович Романов построил и опробовал на глазах всего города ныряющую лодку - суть средство для передвижения как по поверхности воды, так и под оной, изготовленное на педальной тяге. Храбрый изобретатель произвел пробное погружение вчера, одиннадцатого дня сего месяца, проведя под водой, в совокупности, около часа. Его лодка оригинальной конструкции показывала скорость до пяти вёрст в час в погруженном состоянии, и более семи вёрст в час в непогруженном. Для контроля за ходом испытания от флота ЕИВ был командирован лейтенант Макаров С.О. Подробности о дерзком эксперименте в редакции ожидаются.
Вот теперь действительно финал
Зануда. Незлой
|
