- Тебе плохо? Тебя не хотят понять? И по этой причине ты вторую неделю пьешь? Бедненький! – в словах референта звучал неприкрытый сарказм. – Знаешь что? Сходил бы ты к нашей сберкассе. Там сидит человек в инвалидной коляске. Ноги у него отрезаны выше колен. Спроси у него: сколько лет своей жизни он отдал бы, чтобы стать таким же как ты: неопохмеленным, непонятым, но с ногами.
Я плюнул и хлопнул дверью.
На углу, в неопрятной тошниловке, хлопнул баночку «Карлсберга». Не помогло. Взял еще парочку. Сел за свободный столик. Хотел было продолжить действо, но кто-то меня потянул за полу пиджака:
- Макар, трубы горят. Угости пивком. - И баночку со стола - шорк!
Это у Васьки Фашиста привычка такая. Сначала берет – потом спрашивает. Фашистом его прозвали еще в школе. Из-за фамилии Германов. Ноги он потерял в армии. Не в Афгане, а так, по глупости. Уснул у костра в спецовке, измазанной маслом.
- Здорово, Фашист! – я почему-то обрадовался. – Только что о тебе вспоминали.
- С кем? – набычился Васька. – С Наташкой моей? (Это он про жену).
- Нет, с референтом.
- Не знаю такого.
- А тебе и не нужно знать. Пойдем лучше вмажем. Я банкую.
Германов любит бывать у меня в гостях. Всегда с нетерпением ждет, когда я пущусь в очередной запой. Лифт в нашем доме шведский: просторный, работает хорошо. Предусмотрен и пандус для инвалидов.
Застолье получилось спонтанным. Поэтому обошлись без излишеств и тостов.
- Давно потребляешь? – спросил Васька из вежливости, когда молчать стало невмоготу.
- Вторую неделю.
- А причина?
- Тему мою прикрыли. И вообще… не понимают меня.
- Нашел чему удивляться, - фыркнул Фашист, - я тебя сроду не понимал. Все пацаны на футбол – Макар за уроки. А толку? Пьешь ведь не меньше меня.
Заметив, что я собираюсь обидеться, Васька притих. Потом подыскал подходящий вопрос:
- Что хоть за тема?
- Теория строения вещества, - пояснил я неохотно.
- Неужели не понимают? – удивился Фашист. – Это ж как дважды два: молекулы, атомы, электроны, протоны, нейтроны… ну, и так далее. Они что там, тупые все?
Я усмехнулся и наполнил стопарики.
- Нет, брат Колдырин, они не тупые. Они осторожные. Да и моя теория, скажем так, необычна. Я ведь что хочу доказать? - И земля, и люди, и звезды это единое целое. Объемные колебания всего мироздания. Ты, например, легкое уплотнение в этой среде. Со своим, только тебе присущим, силовым полем. Вот, посмотри: что я сейчас делаю?
- Ходишь по кухне.
- Нет, Васька. Я не хожу. Я нагло перемещаю свое силовое поле во времени. А это по Максвеллу что? – Магнитный момент! Ты меня понимаешь? Я давлю на среду. Но она мне не противодействует. Потому что одноименные заряды отталкиваются.
- Садись, два! – засмеялся Фашист. – Ты и вправду дурак! Чему нас учил Николай Петрович? - У протонов и электронов заряд постоянный. Нет у них силового поля!
- А ты замерял?
- Люди умные замеряли!
- Вот как? И чем?
- Откуда я знаю? Понятно, что не мегомметром. Какие-то приборы сверхточные…
Я постучал по столу костяшками пальцев:
- Дуб – дерево хвойное. Как может прибор что-то показывать? Он сам часть той же среды, которую пытается измерять. Неоднородность, всплеск. Его колебания совпадают по фазе и частоте с пульсациями протонов и электронов. Нет, Васька, грош цена таким показаниям.
Фашист погонял по тарелке маринованный гриб.
- Может, Макар, ты и прав. Только в такое трудно поверить.
- Вот и они не верят! А жаль. Это объяснило бы многое. Сделало более внятной теорию магнетона. А то непонятно, откуда берется магнитный момент вдвое больше того, что должен получиться по формуле.
- И ты сразу станешь богатым и знаменитым, - перебил меня Васька. – Настолько богатым, что больше не будешь работать.
- Причем тут богатство? – поморщился я.
- Не причем, - согласился Фашист. – Но тебя заносит, Макар. Вот скажи, какая мне польза от всех этих знаний?
- Ну, они объясняют внутренний механизм множества феноменов. Той же телепортации, - брякнул я наугад. Неужели не интересно?
Васька забеспокоился, заерзал на пятой точке:
- Что, разве такое возможно?
- Почему бы и нет? Движение электромагнитных волн в электромагнитной среде? Ха! Да это ж элементарно! И без особых затрат. Достаточно дармовой энергии резонанса.
- А где ее взять?
- Как бы тебе объяснить? – я ненадолго задумался. – Вот плетешься ты, Васька, домой. На окраину города. Сил никаких. Вдруг раз! На дороге сто долларов. Да ты пулей взлетишь на пятый этаж!
- И коляску в зубах затащу, – согласился Фашист. – Счастье всегда окрыляет. Так это и есть резонанс?
- Не знаю, - честно ответил я. – Нужно еще, наверное, поверить и захотеть.
- Поверить и захотеть, - повторил Фашист и растворился в воздухе.