ну тода рассказик о лешем- чтоб представление иметь...

Сказка про лешего, который смог стать человеком

В одном страшном до жути Заколдованном лесу, где водилась всякая нечисть, жила-была злющая-презлющая, вредная-превредная кикимора. Однажды она познакомилась с одним
лешим в надежде делать вместе всякие пакости и мерзости. Но быстро в том разочаровалась. Хоть и писал леший книжки про зло, сам, оказалось, стоящего зла не умел делать и не делал. Кикимора за это быстренько его от себя прогнала.
Но впрочем, наша сказка не о ней, а о маленьком лешонке, который вскорости родился у кикиморы.
Так вот, появился на свет лешонок. Все было бы ничего, и всех родственников и знакомых кикиморы, только бы порадовало прибавление в их лесу - безотцовщина даже приветствовалась, но, о Силы Тьмы, лешонок родился Днем! Представляете, не глухой тёмной ночью, а ярким, солнечным днем, когда даже дождя не было. Это было из ряда вон выходящее событие. Самое что ни на есть хорошая, тьфу, значит для лесной нечисти препаршивая примета. Она не сулила новорожденному ничего стоящего – ни каких способностей
совершать пакости, мерзости не говоря уже о злодеяниях с применением чёрной магии. А это было уже слишком для злопорядочных граждан Заколдованного леса.
И «непутевого» лешонка сразу же все отвергли, как чужого и даже многие невзлюбили. Да и как такого можно было любить? Мало того, что светленький, некорявенький, так еще почти все время улыбается.
- Не наш он какой-то, не наш. – Все булькал дядька водяной.
С его подачи так лешонка и назвали: Ненаш.
Больше всех не возлюбила Ненаша собственная мать – кикимора. То крапиву ему постелет, вместо мха, то грязью измажет или болотной жижей напоить норовит, все в надежде, что почернеет или злее станет. Но ничего у нее не получалось. Каким родился таким и оставался – светленьким и улыбчивым. Кикимора от злости чуть не лопалась и по глупости своей и злобе всем, шипя, говорила, что Ненаш непутевый, в лешие не годится, все не так как у бесчестной лесной нечисти положено делает, и еще много чего обидного.
Отчасти она была права. Не все у Ненаша получалась, как положено, но у кого из малолетних все гладко, да хватко? Однако все матери в лесу своих детей защищали и восхваляли. Даже кикимора с крайнего болота своего заморыша не упустит случая похвалить:
- Мой маленький, да удаленький, страшненький и вредненький.
Тяжело это Ненашу было слышать и видеть. Пытался он всем доказать, что он не такой, но все без толку. Молва, впереди бежит.
Вот и рос Ненаш как бы сам по себе, никому ненужный. Ни с кем из родственников не водился, от взрослых доброго проклятья и чертыханья никогда не слышал. Когда лесным правилам поступал, никто этого не замечал, как только чуть отступится, так та-а-кое начиналось, что и чертям в пекле плохо было бы, если бы над ними такое вытворили…
Один старый упырь, казалось, Ненаша жалел, да вида не показывал, только подмигивал.
Наступило время Ненашу в школу идти. С радостью начал он туда ходить. Думал, что выучится и всем докажет какой он самый – наисамый нелюдь в лесу есть. Учился старательно, все на лету схватывал, все равно не так как у всех получалось. Ну например, как-то надо было зайца в жабу превратить. Никто вообще не смог никакого превращения сделать, и ничего – никаких порицаний, наказаний. А он зайца в кролика с морковкой в лапках превратил и такой нагоняй от взрослых, и презрение от малых получил, что и писать об этом не хочется.
Или кто задерется между собой. Все вокруг орать, подзадоривать начинают, а Ненаш в сторонке стоит, еще и драться отговаривает. Опять нахлобучка от учителей и дома от маменьки.
Вот так и наполнялся Ненаш в школе все больше и больше знаниями, обидами и чувством ненужности. От этого он часто размышлял и планы строил. Вот он завтра, всем покажет, всем обидчикам отомстит… Но чувствовал не то это, не его. А что бы хотелось, что радовало бы, не знал. На утро все попрежнему. Изгой и все.
Старый упырь попытался его советом утешить.
– Ты, малый, грязью намажься в хвое и листве сухой вываляйся и сиди тихо под корягой. А когда случай выпадет, сделал - не сделал пакость какую, всем говори – хвастайся, да и других хаять не забывай. И с живностью лесной не водись.
Спасибо сказал упырю Ненаш, чем старого удивил очень, но воспользоваться советом не мог. Что-то протестовало внутри, не давало.
Школьное время пролетело быстро. Сертификат Ненашу выдали хороший, что ни говори, а знаний набрался, только по поведению двойка.
Что дальше делать, куда идти, как жить – не знал он. Но опять старый упырь из темного дупла шепотком совет дал.
- Убегай в другой лес. Ищи свою долю. А в письмах пиши, что действуешь - злодействуешь на всю катушку. - И тайну свою поведал. - Я вот от рождения кровь не люблю, так матушка мне клюквой губы намажет и всем в лесу показывает, какой я кровожадный. С тех пор всех обманываю, зато всю жизнь в почете.
Послушался Ненаш на этот раз совета. Ушел из родного леса куда глаза глядят.
В его скитаниях всякое было, но суть одна. Встретит он леших, у тех глаза на лоб, что их гость такой светленький и некорявый, но решат:
- Мало ли что, не наш все таки.
А когда увидят, как новичок легко подлесок в глухой бор превращает, жить ему позволяют. Живи, мол, и злодействуй как все.
Но не мог он как все. Все его чудеса незлые, для людей и зверей безобидные. Как заметят это старожилы, коситься на Ненаша начинают, шушукаются, жить спокойно не дают. А он к тому времени тоской и одиночеством по горло насытиться, и в путь отправляется на новое место свою долю искать лучшую.
Пробовал Ненаш жениться - остепенится. Но и из этого ничего толкового не вы-шло. Жена его поедом ела, без пилы на мелкие кусочки пилила, что не такой как все, что чадо свое как мог бы, не хочет воспитывать, а как хотел бы – не может.
От такой семейной жизни Ненаш стал на шабаши ходить, не одного не пропускал, там настой мухоморный пил, с ведьмами на метлах голышом летал. Думал полегчает, ан нет, все больше грусть-тоска съедает.
Встретил он на одном из шабашей ведьмачку. Не такую как все, показалось, задумчивую и улыбчивую.
И он ей понравился: лешие на шабаше редкие гости, а ведьмаки да колдуны все как один – на одно лицо и только своим колдовством заняты. Не долго думая, сговорились жить вместе,
не делать пакостей ради самих пакостей или ради развлечений, лишь бы никто в их дела нос не совал. И стали жить у нее дома. Хорошая, вроде, жизнь наступила, да вот загвоздка: теща - старая ведьма Ненаша сразу раскусила.
- Не наш он, не злой, не хитрый, тебе не нужен. – Твердила она дочери. - Вон как сыночка воспитывает. Нет чтобы учил бабочкам крылья, а лягушкам лапы отрывать, так он учит цветочки нюхать да птичьи голоса слушать.
Отмахивалась, до поры до времени, дочка от этих слов, пока престиж ее ведьменский из-за мужа страдать не стал. Не долго думая, схватила сыночка, да и улетела за тридевять земель в заморское государство.
Тут и понял Ненаш настоящее горе – без детища остался, да еще брошенный. Как жить дальше? Куда идти? На родину возвращаться, смысла нет. Старая кикимора, получая хвалебные письма от сына, пуще прежнего беленилась и вообще от него отказалась. Старые места посетить – позор один. Ушел к лучшему, а вернулся не солоно хлебавши, как собака побитая.
И так Ненашу плохо было, что обернулся он старым пнем, что бы никого не видеть, никого не слышать, и одному своим горем упиваться, но и нового не наживать.
Горевал он так ровно три года, три месяца и три дня. Сколько разных дум передумал – одному ему ведомо.
На четвертый день, четвертого месяца, четвертого года на полянке, где пень стоял (а к тому времени цветов вокруг разных выросло, видимо, не видимо) слетелись эльфы на свой праздник. И давай веселиться: танцевать и песни петь. Да так весело, что Ненаш невольно заслушался, залюбовался. А в каждой песенке Солнце, Свет и Море теплое, бескрайнее, где Света этого хоть отбавляй, прославляются.
- Вот живут же! Горя не знают, порхают, поют, – подумалось Ненашу - а я чем хуже? Что это я все время во тьме и неудовлетворенности? Я ведь днем родился – мне свет нужен. Эх, попытка не пытка, что я теряю?
Встрепенулся, вроде как от долгого сна очнулся и из пня в самого себя превратился. Вот уж напугал эльфов при этом. Но у эльфов чутье тонкое, почувствовали, что не злой и в помощи нуждается, спрашивают чем помочь могут. Ненаш им в ответ:
– Где это ваше море расчудесное? Как найти его? Хочу посмотреть, правда ли так хорошо как вы пели.
Отрядили Ненашу эльфы одного из своих проводником, а ему самому пустить свет во внутрь себя посоветовали, а потом, смеясь улетели. Тут же Ненаш в путь отправился.
Тернист и долог путь оказался. Откуда терпение бралось только, через мрак лесной идти и силы соблазнам всяких колдуний–ведуний и русалок не поддаваться. Но светил ему Эльф-проводник лучиком надежды и звал за собой.
Всему есть начало, всему конец, если, конечно, конец с началом не встретятся. Вот и очутился Ненаш в один прекрасный день на берегу Моря. Красота-то какая открылась перед его глазами, что не в сказке сказать не пером описать. Аж дух захватило. И остался он жить на светлом берегу. Купаться в море стал - понравилось; нежиться на солнышке, как эльфы советовали, свет в себя пускать – понравилось. Бродить по берегу, прибоем, солнечными бликами и камешками красивыми любоваться тоже понравилось. Хо-о-рошо! Но одиноко.
Стал Ненаш друзей искать. В лес поглубже войдет, всякая нечисть разбегается, прячется, за своего не принимает. Зверюшки, да птички, правда, его не боялись, к нему шли, летели, с его рук ели, от тоски недолго отвлекали. Приятно, но поговорить на половину можно: слушают, а ответа на вопросы сокровенные не дают.
Попробовал подальше от жилья своего по берегу отходить и набрел как-то на рыбацкий домик, где жили сам Рыбак и его красавица дочка. Подавил в себе Ненаш желание к ним подойти.
- Напугаю своим видом, не их я. Прогонят меня. Не вынесу этого. - И заплакал даже от обид старых и новых ожидаючи. Убежал.
На следующий день не выдержал, снова пришел к домику Рыбака. Так и повелось у него: приходит, прячется, за делами людскими наблюдает, дочкой Рыбака любуется. Уж больно она ему понравилась, красотой ли своей, пением нежным, умением делать дела – не знал Ненаш об этом, только сердце его из груди готово выпрыгнуть, когда видел ее или думал о ней.
А вечером у себя на закат смотрит и у Солнышка просит:
- Сделай так, что бы нужен им был и полезен, что бы стал Их, а не Чужой. – И при этом теплоту какую-то чувствовал, а с этой теплотой и вера приходила, что все будет хорошо у него. Где, когда неизвестно, но обязательно хорошо.
Смилостивился Бог, наверное, за его мытарства и поиски лучшей доли, не лешачьей. И предоставил Ненашу случай новую жизнь начать.
Проснулся однажды Ненаш под самое утро от сильнейшего грома. Видит молнии сверкают, огромные волны на берег накатывают, ветер с ног сбивает. Бушует на море шторм. Предчувствие непонятное, то ли беды, то ли радости, по телу пробежало, и понесли его ноги сами, бегом к домику Рыбака.
Прибегает, а там Рыбак с ночного лова возвращается, а пристать к берегу не может. И зачем в такую непогоду с морем соревноваться удумал, на лов вышел? Или не только рыбачить, а себе и людям что-то доказать хотел? Но думать некогда, швыряют волны лодку из стороны в сторону, вверх-вниз, вот, вот перевернут. Бросился Ненаш, не раздумывая, в пучину морскую Рыбака спасать, да не успел. Перевернулась лодка, зато-ула, и Рыбак во тьме сгинул, не выплыл. Нырял Ненаш, кричал, звал Рыбака, да всё без толку, только шум бури в ответ. Сам еле-еле на берег выбрался. Хоть уже умел хорошо плавать, воды нахлебался, об камни наударялся, без чувств на песке лежать остался.
Очнулся Ненаш через некоторое время, а над ним девица краса - рыбацкая дочка, слезы льет, по голове его гладит. Её саму бы утешать надо, а она его утешает, ласковые слова шепчет, видно сердцем почувствовала, что нуждается он в этом.
Проснулись в нем чувства дивные: любовь и благодарность. И так ему хорошо стало, как никогда раньше.
Стали они с тех пор друг другу помогать, друг о дружке заботится, горе забывать. И призналась ему девушка, что полюбила его сразу, как увидела и жизнь без него не представляет. Обрадовался Ненаш несказанно, ведь и сам полюбил девушку крепко-накрепко, но тут же помрачнел и рассказал ей все, все, что не человек он вовсе, а леший, о своих неудачах в поисках доли лучшей и том, что без неё теперь жить не сможет, но не понимает, зачем он ей такой - рассякой нужен.
Улыбнулась девушка по-доброму и подвела его к зеркалу.
- Смотри – говорит. С трудом заставил себя Ненаш в зеркало посмотреть, боялся чудища–юдища увидеть, а там добрый молодец, на лешего вовсе не похожий, отражается.
- Неужели это я? – Воскликнул он.
- Да это ты. – Обняла его девица, и как малому дитятке разъяснять стала. - Свет Солнца, Воды Моря, жизнь без пакостей, Любовь и Вера в лучшую долю убрали с тебя Кору Лесную, а под ней всегда, от рождения, Человек был, а ты не верил этому или не знал и мучился. Не нужен был самому себе, потому, что видел: не такой как все, а какой не знал. Такое тебе испытание было. И запомни: Нужен ты!!! Нужен тем, кто тебе нужен и тем, кто тебя любит. Нужен Свету, Морю, Земле, Лесу, пичужкам и зверюшкам, коих приручил, мне любящей и любимой, деткам своим. Да мало ли кому? А самое главное Богу, коль создал тебя и душу вложил, и себе самому. Просто живи и радуйся. А я буду тебя с сих пор звать не Ненаш, а Нужин.
Обнялись они и поцеловались. И наступила у них жизнь счастливая–пресчастливая, нужная да полезная, до самой смерти, в глубокой старости.
Вот и сказке конец, а кто думает, что у них все гладко, да без проблем было, тот ошибается. Хорошо – да, счастливо – да, но не просто, ведь лес темный рядом, а там не-е-чисти всякой до сих пор много водится.

Дева-воительница, женщина-воин— архетипичный образ, вымышленный женский персонаж, зачастую королевской крови, которая обладает сильным характером и занимается типично «мужским» делом, обычно войной, (хотя порой и ремеслом). Антиподом ей является другой штамп — беспомощная дева в беде.


Легенда о воительнице

Об этом племени вполне справедливо можно было сказать: они все настоящие мужчины независимо от пола. Дети племени были взрослыми чуть ли не с пеленок. Детей при рождении посвящали кому-либо из животных. Любой из них мог биться один против войска и умереть с честью. А жило это племя на далеком северо-востоке Арды. Гордые, отважные люди. Его так и называли - племя Воинов-Зверей.

Племя кочевало. Однажды, уйдя довольно далеко на запад, Воины-Звери повстречали народы, поклонявшиеся Свету, или, скорее, не-Тьме. Вожди племени и многие богатые воины приняли их веру. Постепенно все те, кто думал иначе, стали гибнуть от несчастных случаев. Позже начались открытые гонения... Вскоре Темных почти не осталось.

Немного о ней.

Ее растили, как всех детей племени, однако врожденная лень не дала ей многому научиться, о чем она позже не раз жалела. Она помнила, как мать учила ее собирать целебные травы и охотиться, помнила, как отец и сестры учили ее владеть оружием и жить жизнью воина. Помнила бабушку, старую колдунью Пути Тьмы, воспитавшую ее и многое рассказавшую ей долгими зимними ночами, греясь у костра в их убогом шатре. Постепенно, слушая старые легенды о Черном Властелине, хранимые бабушкой, она поняла Тьму и встала на ее Путь. Именно поэтому одним теплым весенним утром она оказалась в шатре пыток. Однако ей удалось бежать...

Одна. Всегда одна...

Горе рано посеребрило ее рыжевато-пепельные волосы, на загорелой смуглой коже проступили горькие складки, в темно-синих глазах затаилась боль. Она напоминала собой загнанного, избитого волчонка... И лишь жарко пульсировала в висках мысль: "За что? За что меня все гонят?"... Ей пришлось многое пережить, она скрыла свой пол и вихрем носилась по Арде, мстя за обиженных гонимых Темных и помнила лишь об одном: она должна выжить и найти тех, кто ее поймет и поможет ей. Не раз попадала она в плен. Тело ее носило следы многих пыток. Но гораздо хуже были те шрамы, что остались в ее сознании. Она помнила все, и эта память жгла ее мозг, наполняла рот горечью и не давала радоваться жизни, как радовались ей другие живые существа.

Во время своих странствий она как-то забрела в места, где стояла когда-то Черная Цитадель. Она ходила по развалинам, когда ей повстречался странный человек. Она почему-то подумала, что это Он. Вглядевшись в эти светлые глаза, полные нечеловеческой боли, она почувствовала в них вопрос. Она подумала: "Кто ты? Тот ли, о ком говорят легенды?" Он молчал. И вдруг она ощутила ответную мысль:" Хочешь ли быть среди моих учеников? Хочешь ли встать на мой Путь?"

"Да".

"Тогда возьми".

Он коснулся ее руки, и она увидела простое серебряное кольцо.

"Что это?"- спросила она.

Но он исчез. А она продолжила свой путь. Ей было только двадцать. Впереди была целая жизнь. Позади - десять...

Эта странная женщина с седыми волосами сеяла смерть, мстя за гибель невинных, страдающих лишь за то, что у них другой взгляд на мир. Однажды она была схвачена жителями одного из поселений Людей. То, что осталось от нее после пыток, должно было подвергнуться колесованию на главной площади. Но как только ее привязали к колесу, ее тело дернулось. Она умерла.

А потом растаяла, выскользнув туманными сгустками из ремней.

И явилась она толпе в прекрасном полупрозрачном облике. И горели рубинами ее глаза. И истаяла она тонким дымом, одна из улайров, Черных Кольценосцев - Воительница, Воин Совы, назгул, одна из девяти учеников Черного Майа.

так это твои тексты тоже или цитирование откуда то?

ну и еще сказочку..

Сказка о лешем и речке

Синие бураны, ветхие поля
Там, где я останусь теплится заря
Белые кудряшки сквозь планшет весны
Красная рубашка, смуглые кусты..
Я бреду не смело вдоль курчавых трав
Там, где ангел неба осыпает прах,
Зиждется ковровым сумрачным лучом
Гладь речная,что стремится в дом,
Что к отцу упрямо хочет добежать,
Только леший нынче караул и рать.
Так в кромешной ночи
У лесных болот он сидит
Курчавой лестницей невзгод.
Кажется, что Солнца лик сияньем белым
Вдруг осветит речку и безбрежность неба;
Только канапатый не даёт воспрять
Вешнему рассвету - хочет поиграть;
Тут Отца посланник обратился в дым
Затуманил мага, ночь предотвратил
И сияет где-то алая заря
Речка отражает сосны - янтаря

мой тока изверг, а про лешего - это материал для написания, что и как думали о них люди...

ЛЕШИЙ (русская народная сказка)

Одна поповна, не спросись ни отца, ни матери, пошла в лес гулять и пропала без вести. Прошло три года. В этом самом селе, где жили её родители, был смелый охотник: каждый божий день ходил с собакой да с ружьём по дремучим лесам.
Раз идёт он по лесу; вдруг собака его залаяла, и пёсья шерсть на ной щетиною встала. Смотрит охотник, а перед ним на лесной тропинке лежит колода, на колоде мужик сидит, лапоть ковыряет; подковырнёт лапоть, да на месяц и погрозит:
- Свети, свети, ясен месяц!
Дивно стало охотнику; отчего так, думает, собою мужик - ещё молодец, а волосом как лунь сед? Только подумал это, а он словно мысль его угадал:
- Оттого, - говорит, - я и сед, что чёртов дед! Тут охотник и смекнул, что перед ним не простой мужик, а леший; нацелился ружьём - бац! - и угодил ему в самое брюхо. Леший застонал, повалился было через колоду, да тотчас же привстал и потащился в чащу. Следом за ним побежала собака, а за собакою охотник пошёл.
Шёл, шёл и добрёл до горы; в той горе расщелина, в расщелине избушка стоит. Входит в избушку, смотрит: леший на лавке валяется - совсем издох, а возле него сидит девица да горько плачет;
- Кто теперь меня поить-кормить будет!
- Здравствуй, красная девица, - говорит ей охотник, - скажи, чья ты и откудова?
- Ах, добрый молодец! Я и сама не ведаю, словно я и вольного света не видала и отца с матерью не знавала.
- Ну, собирайся скорей! Я тебя выведу на святую Русь.
Взял её с собою и повёл из лесу; идёт да по деревьям всё метки кладёт. А эта девица была лешим унесена, прожила у него целые три года, вся-то обносилась, оборвалась - как есть совсем голая! А стыда не ведает.
Пришли на село; охотник стал выспрашивать: не пропадала ли у кого девка? Выискался поп.
- Это, - говорит, - моя дочка! Прибежала попадья:
- Дитятко ты моё милое! Где ты была столько времени? Не чаяла тебя и видеть больше!
А дочь смотрит, только глазами хлопает - ничего не понимает; да уж после стала помаленьку приходить в себя...
Поп с попадьёй выдали её замуж за того охотника и наградили его всяким добром. Стали было искать избушку, в которой она проживала у лешего; долго плутали по лесу, только не нашли.

Леший и Чудная

-Снова завтра все проспим…
Она неслышно вздыхает, я лишь чувствую движение воздуха.
-Проспим…-охотно с ней соглашаюсь.
-Опоздаем на работу.
-Опоздаем…
-Нас выгонят.
-Еще как.
-Скажут нам "Прощайте! Нам такие работнички не нужны."
В темноте, на фоне светлой стены, я вижу ее тонкое запястье, она медленно машет рукой куда-то в сторону светлого окна.
-Не нужны…
Она поворачивает ко мне лицо, почему-то в темноте очень хорошо видны ее глаза, спрашивает строго:
-Ты что повторяешь за мной?.. Дразнишься?
Кажется, ей приходит в голову интересная идея, она устраивается поудобнее, потом с ноткой каприза в голосе:
- Лучше расскажи мне сказку.
-Сказку? - недоумеваю я.
-Ну что, не рассказывали тебе в детстве сказок, что-ли?
-Рассказывали, наверное. Читал даже.
-Ну вот, расскажи… А я буду засыпать.
Кажется, ей эта мысль очень понравилась, я не вижу, но чувствую: она улыбается.
Увы, тянуть больше невозможно, помычав, похлопав глазами в потолок, я начинаю рассказывать сказку:
-Сказка про лешего. Жил-был леший. В лесу. - я задумался о продолжении.
-Ну и что? Ну, жил. А дальше? - ребенок капризничает, медлить нельзя.
-Жил он в лесу один с незапамятных времен. Уж и сам не помнил, сколько ему лет и откуда он взялся в лесу этом. Знал он по имени каждого зверя и по шелесту каждое дерево, знал все тропы, но ходил чащобой, таился. Ходил по лесу бесшумно, умел ступать своими мохнатыми лапами так, что не треснет ни один сучок …
Не человек он был, а леший, и потому не грустил ни о чем, не искал счастья, не ведал горя. Жил себе и бродил по зарослям, редко из опушки выглядывал, к чему? А зачем сам живет - вопросов не задавал таких, родился лешим - так и живи, вопросов не задавай.
Неподалеку, верст за пять, стояла деревня. Небольшая, домов на шестнадцать. Обычная деревенька, крестьяне, кобылки в телегах, собаки лают - ветер носит.
Шло все своим чередом, наступило раннее лето, и решили девицы деревенские развлечься, пойти в лес да через костер попрыгать, на женихов погадать. Пришли в лес, нашли полянку укромную, развели костер, песни пели, хороводы кружили, смеялись и шутили. А была среди них одна девушка особенная, звали ее Чудной за молчаливость. Была она нрава непростого: и красива, и умна и на язык временами ой как остра, но порой находила на нее грусть, все вокруг смеются, а она чуть не плачет. Спрашивают: кто, мол, обидел тебя, а она молчит, не говорит. Парни ее сторонились, если припечатает словечком, то потом так и ходит горе-жених, мается. Но и уважали, само собой. Но, в общем, никто не смел песни ей петь да руками лезть, сама по себе была среди ребят.
Вот и на это раз отошла она от девиц веселящихся, стала к тишине прислушиваться лесной и ягоды подбирать. Услышала она, что тишь стоит необыкновенная, и птицы не поют в лесу, и лист не шелохнется. Чует она, что не с проста все. Да и верно. Леший неподалеку притаился, но ей откуда знать? Пока леший в лесу и сам не покажется - его и не увидишь, хоть в упор на него пялься. Но почуяла она своим сердцем, что глядит на нее кто-то из чащи самой, внимательно смотрит, долго… Испугалась Чудная, выскочила обратно на поляну, а там - веселье горой, только подолы над языками пламени скачут. Им весело - а ей жуть как страшно, отмахнулась она от зазывов, побежала по полю домой, без оглядки. А во след ей подруги кричат: "Чудная, Чудная! Куда ты?…"
И леший ушел от той поляны, даже и не ушел, убежал вдруг сломя голову, прямо в заросли, куда и звери не забредают. Только ветки ломались, хоть и слышать это некому было. Тоска вдруг нашла на него странная, хоть и не плачет леший, но так его скорбь взяла, что и делать нечего, только за голову хвататься. А к кому закричишь, если лешим родился, кому пожалуешься? Только кору грызи от тоски с веток.
Знала с той поры Чудная, что ждет ее в лесу кто-то, даже тоску существа этого она чуяла, но страх ее держал. Все по околицам бродила, в сторону леса поглядывала, но ступать туда не решалась.
И леший смотрел на деревню, покой потерял. У опушки лежал, не шевелился, только ждал все Чудную, только увидеть ее хотел еще раз.
Сколько так времени прошло - не знает никто, но срок не малый, осень подошла. Уж заметили, что с Чудной неладно дело: совсем замкнулась она, лицо темное стало, будто какой недуг ее гложет. Думали, замуж хочет девица, но так она посмотрела на женихов, что увели их от нее от греха подальше.
А леший совсем иссох: теперь даже и воробьи шерсть у него с загривка выдирали гнезда себе строить, а он даже не отмахнется. Извела его тоска. А когда наступил последний черед, решил он пойти сам к ней, лишь бы только увидеть ее снова, глаза ее… Выполз он с опушки однажды вечером и поплелся по полю. Медленно ковылял он к деревне. Нельзя лешему на поле выходить, нельзя ему к деревне подходить, но горько стало ему, выше сил терпеть, и пошел.
А Чудная тем вечером вдруг открыла калитку и пошла в поле, к лесу. Никто не видел ее, пока собаки не забрехали по всей деревне, вой поднялся, лай злой, свора целая деревенская в поле кинулась. Лешего почуяли. В поле, беззащитного, слабого.
Виделись они или нет - неведомо, но на утро нашли в поле люди шерсти клочки, то ли собачьи, то ли звериные, а Чудную больше так никто и не видел.

Я замолчал, сказка меня захватила и теперь я смотрел на пятна света на потолке и думал, что же стало с Чудной?
-Это про меня, что-ли? - вдруг в тишине прозвучал ее голос. Думал, она уже уснула, но голос ее не был сонным.
-Думаешь, ты похожа на лешего? Леший лохматый, а ты - нет… - я провел рукой по ее бедру, она вздрогнула:
-Брр, щекотно! Ну все… Спать пора, уснул бычок. Все. И так уже проспали.
Повернувшись ко мне спиной, она немного поерзала, потом, помолчав, сказала:
-Я в детстве рисовала. Однажды пьяный родитель разорвал все. С той поры не рисую… Вот такой чудной педагог.
-Сколько тебе лет было?
-Лет двенадцать.
-Да уж… И не будешь больше никогда?
-А все, отрезало… - она вдруг в голос усмехнулась, замолчала, потом вдруг:
-Все, спокойной ночи.

Она уже спала, я засыпал, мне захотелось вдруг поднять руку и помахать куда-то в сторону окна. Уж и не помню, помахал ли я или это только мне приснилось.

СКАЗКА ПРО ЛЕШЕГО (нашел в нете)

В болоте старый леший жил,
Грибы жевал, да волком выл;
Кикиморы, дразня его,
Ведь не боялись ничего.

Кричали, что он - старый пень,
Сидит на кочке целый день,
Что он - лентяй, что только спит,
Что от грибов живот болит,

Что он поганками зарос,
Что у него корявый нос...
И плакал леший в тишине
Сидя с луной наедине.

Но как-то поздно - ввечеру,
Он расширял свою нору,
Раз вылез наверх и глядит -
Лягушка грустная сидит.

"Ты мне мешаешь, - он сказал, -
В тебя чуть грязью не попал."
Лягушка плакать начала,
А лешего тоска взяла.

Он проворчал: "Чего ревёшь?
Меня слезами не возьмёшь."
Она икнула пару раз
И повела такой рассказ:

"Кощей посватался ко мне,
Стал торговаться о цене,
А царь - отец мой - осерчал,
Кощея мерзкого прогнал.

И этот пакостный Кощей,
Из всех отъявленный злодей,
Меня решил заколдовать...
Девицей мне теперь не стать!..

Я б за царевича пошла,
Кабы лягушкой не была...
Но снять заклятье мудрено -
Ужасно трудное оно!"

И вновь слезами залилась;
Тут леший, ковыряя грязь
Мохнатым пальцем из пупка,
Спросил: "А мне терпеть пока?.."

"Пока чего? - она ему, -
Тебя я что-то не пойму."
"Пока ты, эта, не помрёшь,
А, может, жениха найдёшь.

Живу я тут, а ты пришла,
Мою трясину заняла...
Я старый, нужен мне покой.
Ты дом найди себе другой.

Тебя я на берег снесу,
Найди себе жильё в лесу..."
Лягушку он за спинку взял
И по болоту зашагал.

Три дня прошло со встречи той,
Лягушка плачет под сосной,
А леший, что в норе сидит, -
За жлобство всё себя бранит;

Что старый он, такой - сякой,
Что ценит в жизни лишь покой,
А тут, - нет помощь оказать,
Лягушку - в лес, а сам тикать.

Нет, чтобы вежливо спросить,
Как её в девку превратить,
Так забоялся, что Кощей
Лесной всей братии сильней...

Но, наконец, решился он,
Перед лягушкою поклон
Отвесил низко как сумел;
"Ты не сердись," - ей просипел.

"Скажи-ка лучше, как опять
Девицей тебе можно стать?
Сам не смогу - пойду к Яге,
К той, что на костяной ноге..."

Лягушка, разом просияв
И ловко комара поймав,
Сказала: "А секрет простой -
Мне нужен парень молодой,

Чтобы меня в невесты взял
И по любви поцеловал."
У лешего язык присох:
"Я слышал верно, аль оглох?

Чтоб жениха тебе найти?
Да в наши дебри нет пути!
Вот, мерзопакостный Кощей,
Не мог придумать шутки злей!"

И повернул к себе домой,
Но тут услышал за спиной -
Лягушка тихо: "Ты прости,
Кощей Бессмертный не шутил..."

Леший задумался и стал,
Сердито ухо почесал,
Да палку взяв наперевес,
Побрёл куда-то прямо в лес.

А через день или другой
Пришёл с простреленной рукой,
К лягушке сразу заглянул,
Стрелу ей в тряпке протянул:

"Держи, жених за ней придёт,
И со стрелой тебя возьмёт."
Ни капли леший не соврал,
Лягушку парень отыскал.

Весь в тине, шустрый, молодой,
Да и забрал её с собой.
Ходили слухи - свадьба та
Была всем свадьбам не чета.

А через год, наверно так,
Какой-то любопытный рак
На нору лешего набрёл
И в ней хозяина нашёл.

Что-то сжимая в кулаке
Лежал на самом сквозняке
Счастливый леший как живой,
И рак попятился домой.

Морали в этой сказке нет,
Известен всем её сюжет,
Он стар как мир, он про зверей,
Ну, и вообще про всех людей.
(3 - 4 февраля 2005 г.) Юлия Борисова

ЛЕСHОЙ ХОЗЯИH - ЛЕШИЙ

В ночь на Агафона-огуменника, по народному преданию, из леса выходит его хозяин - леший. Бегает он иногда по селам и деревням,
раскидывает по гумнам снопы и дурит людей всяческим образом. Мужики почитают своею обязанностью выходить стеречь гумна, для чего надевают
тулуп наизнанку, а в руку берут кочергу. Именно в эту ночь рассказывают о многочисленных проделках лешего.
В ярославском пошехонье лешего представляли почти человеком. Считалось, что он может принять самый разнообразный вид, в том числе
облик родственника или знакомого. Однако его всегда легко можно узнать - главное приглядеться. Как правило, он бывает подвязан красным
кушаком. Левая пола его одежды запахнута направо, а не налево, как обыкновенно носят мужчины. Перепутана и обувь. Hа правой ноге надет
левый лапоть и наоборот. Глаза же у лешего зелены и, как угли, горят. Hовгородский леший носит исключительно белую одежду и большую
белую шляпу. Он никогда не подпоясывается, а когда садится, то непременно закидывает левую ногу на правую. Hе случайно говорили, что
сидеть нога на ногу вредно. Теперь понятно почему. Колоритнее выглядит леший из Орловской губернии, из которой
вышло столько русских писателей: он там пучеглазый, с густыми бровями и длинной зеленой бородой. Волосы на голове "длиннее, чем у попов",
ниже плеч спускаются. Бровей и ресниц у земляка Бунина и Тургенева нет вовсе, а ухо лишь одно, да и то левое. Леший носится по лесам своим
как угорелый, уследить за ним трудно, почти невозможно. Он всегда без шапки, зато с дубиной в руках. Помимо всего прочего леший остроголовый
- голова клином, - мохнатый, а волосы зачесаны налево. "Был бы лес, будет и леший", - говорили в народе. "От этой
нежити не оберечься, так пропадешь!" И, вероятно, единственным утешением всему люду служило то обстоятельство, что со своим ближайшим
соседом домовым жил леший примерно так, как теперь бывшие наши союзные республики.
Как и многие другие представители нечистой силы, леший недолюбливает, когда его называют этим собственным именем. Поэтому у
него немало интересных иных прозвищ - "лесовик", "вольный", "лешак", "ляд". Есть и еще одно - "праведный", которое используется в лечебных
заговорах.
Живет леший не один, а вполне семейно. Помните известную поговорку? "Как-то леший не допил, лешачиху свою бил. Дай рубля, а не
то пропью и долото. Я кормилец, али кто?" Супругу лешего называют лешачихой или лешухой, а детей его - лешеня. В этих ролях нередко
выступают русалки, проклятые люди, от безделья занимающиеся шутками, подобно лешим. За проказы их еще называли "шутихами".
В былые времена лешие совсем близко сошлись с человечеством, точнее, с его лучшей частью - девушками. Лешие вообще-то отличаются
редкостной сладострастностью. Для удовлетворения своих похотей они нередко похищали девушек и жили с ними в лесу. Отличительной
особенностью такого рода сожительства было то, что девушки, как правило, никогда не рожали детей от леших. Житье у леших все-таки
было, надо думать, не самым плохим, потому что рассказывали, будто бы девушки в некоторых местностях Тульской губернии сами убегали в лес
для житья с ними, а несколько лет возвращались с кучей денег. Во Владимирской же губернии народ просто уверен в том, что леший
происходит от связи обыкновенной женщины с нечистой силой. Зовут там леших "гаркунами", а от человека отличаются они только тем, что не
отбрасывают тени.
Любимым местом поселения лешего являются глухие еловые леса. Их он предпочитает всем остальным за те неимоверно страшные скрипучие
звуки, которые ели издают порою от самого незначительного ветерка. У леших существует своя государственная иерархия. Царь-воевода
руководит всем царством леших. Для того, чтобы подать ему жалобу на неугодного лесного хозяина, достаточно написать грамотку или записку и
положить ее под рябину. И без всяких взяток! Вообще же природу лешего определить трудно. Он единственный из
всех представителей нечистой силы способен то вырастать вровень с самыми высокими деревьями, то становиться таким маленьким, что
прячется под земляничным листом. За исключением нескольких дней в году, леший не покидает своих
владений, дабы не вступать в ссору с соседями - полевиком, домовым, банником. К тому же леший, как и вся нечистая сила, ненавидит поющих
черных петухов, собак, у которых над глазами пятна в виде как бы вторых глаз, и особенно трехцветных кошек. Hедаром считается, что
такие кошки приносят в дом счастье. По народным рассказам, приведенным, в частности, в хорошо
известной в прежние годы книге С. В. Максимова "Hечистая, неведомая сила", лешие являются еще и чем-то вроде лесных феодалов-помещиков. В
полной крепостной зависимости у них находятся зайцы, белки, птицы. Как и всякие истинные помещики, лешие любят охоту, точнее, охотников. Тем
из них, кто сумел ему угодить, лесной хозяин подставляет зверей и птиц буквально под ружье; неумелый же остается с носом.
Подобно былым завсегдатаям московского Английского клуба, лешие обожают карточную игру. Разумеется, ставкой являются отнюдь не деньги,
а крепостные - белки да зайцы. Так что массовые миграции этих животных, разумное объяснение которым найти трудно, оказываются на
самом деле уплатой карточного долга. В прежние годы поигрывали не только лешие-соседи, но и сборные
команды лешаков. Так, в 1859 году большая игра велась между русскими и сибирскими лешими. Сибиряки проиграли и вынуждены были гнать свой
крепостной люд через Тобольск и Уральские горы в Печеру и Мезень. Леший очень любит петь, аккомпанируя себе хлопанием в ладоши.
Если он поет во все горло, то это искусство напоминает лесную бурю. Длится такой концерт порой весьма долго. Прервать его может лишь
усталость исполнителя или пение петуха. Кроме того, лешие аукаются, свистят и плачут по-людски, но вообще считаются немыми.
Основной смысл жизни леших заключается во всяких шутовских затеях, направленных против человека. Бывают они обыкновенно довольно
грубы, неуклюжи и злы. Самая распространенная шутка обращена к грибникам и ягодникам. Леший обходит вокруг них, а затем заводит в
чащу леса, выбраться из которой почти невозможно. Существует еще один способ - в глаза путника напускается туман, и он начинает кружить на
одном месте. Леший, наследник античного лесного бога Пана, все же достаточно добродушен. Его шутки редко ведут человека к гибели. Hужно лишь уметь отчураться от лешего. Прежде всего помогает молитва, крестное знамение.
Существуют способы, заповеданные предками. Заблудившемуся достаточно сесть на свалившееся дерево, снять с себя одежду, а затем
опять надеть, предварительно вывернув ее наизнанку. Если заблудилось несколько человек, им достаточно обменяться одеждой, надев ее также
наизнанку. Понятно, что обувь или варежки следует надевать не на ту ногу или руку, на которую положено.
Говорят, что помогает еще любимая поговорка лешего: "Шел, нашел, потерял". Можно также закричать: "Овечья морда, овечья шерсть".
Бывает, леший служит и орудием наказания. Так, рассказывают, что он унес в лес одного мужика, который матюгался, когда шел на
колокольню. Также наказывает леший и за проклятия, порою раздаваемые направо и налево, особенно женщинами. Если роженица, устав от родов,
проклянет своего ребенка, а ребенка и окрестить-то не успели, то леший может унести его в лес, подложив вместо него "лесное детище" -
отличающееся беспокойным нравом и болезненное. Проклятого ребенка леший может увести и по достижении им
семилетнего возраста - лешему дана одна минута в сутки, когда он может сманить человека. В лесу дети умирают весьма скоро, хотя бывают и
исключения.
Один лишь день в году лешие могут одержать победу безусловную - на Ерофея мученика, 17 октября. Дело в том, что проживание у них в
лесу сезонное. Hа зиму теплых квартир и дров им не полагается, поэтому на Ерофея, когда "зима шубу надевает и один ерофеич кровь греет",
лешие устраивают последнюю свою шутку. Они "дурят в лесах" - кричат, хохочут, хлопают в ладоши, ломают деревья, гонят зверей. Так длится до
первых петухов, когда несчастные наши лесные соседи замирают и пропадают под землю до той радостной весенней поры, когда она вновь
оттает.
Hе любит леший гостей в своих владениях. Даже ночевать на лесной дороге или тропе никому не позволяет, обязательно надо сойти в
сторону. Hо уж ежели кто уважил лешего, тому он очень помогает. В Петербургской губернии одному мужику даже скотину в лесу пас в
благодарность за то, что тот его переночевать пустил. Hо тут близость столицы, цивилизация сказались. А вообще-то он все еще дикий.

Леший, лесовик, лешак, лисун и другая нечистая сила Удмуртии

За Удмуртией прочно закрепилась худая слава как о земле, полной мистики и самых разных воплощений духов. Где здесь правда, а где выдумка - уже не разберешь. Студенты Удмуртского университета попытались вывести нечисть на чистую воду. Насколько это получилось, судите сами.

Выше деревьев, ниже травы

Одним из самых известных проявлений нечисти является леший. Он же лесовик, лешак, лисун. Кое-где в Удмуртии его называют просто лесной или долгий. Но долгий не в смысле долговязый. Просто лесовик может так заморочить человека, что тот теряет всякую ориентацию и долго плутает даже по хорошо знакомой местности. Лешему, как и любой другой нечисти, нужно только одно: покуражиться над нами, поиздеваться.

Испокон веков восточно-славянская традиция воспринимала лешего как злого духа, хозяина леса и зверей. В другом варианте лешак - это проклятый человек или вредоносный покойник. Кроме того, есть основания полагать, что существуют женские особи лесных духов - лисунки или лешачки. Самая яркая деталь их внешности - длинные, закинутые за спину груди.

Считается, что леший может перегонять стада животных из одного леса в другой, пугать людей своим смехом и уханьем, сбивать с пути, уводить детей и даже манипулировать собственным ростом, становясь ниже травы или выше деревьев. Причастность лешего к нечистой силе выдает его связь со всем левым: левая сторона одежды у него запахнута на правую, левый лапоть на правой ноге и т.д. Аналогичная «левизна» прослеживается и у другой нечисти. Например, с левой полы водяного постоянно капает вода, а домовой может вывестись из петушиного яйца, если его носить под левой подмышкой.

Раскаяния лешего в «Новогодних приключениях Маши и Вити» с жизнью не имеют ничего общего. Это хорошо видно по фольклорным экспедициям Удмуртского госуниверситета. Собранный ими материал показывает: леший с удовольствием пошаливал даже тогда, когда настоятельно рекомендовалось считать его «вредным суеверием».

О проделках лесовика при социализме рассказала одна из жительниц Увы. «В 12 часов ночи иду после партсобрания летом по лесу в капроновых чулках, в розовой шляпе. А пять километров надо было лесом идти. Вдруг слышу - кричит, поет кто-то (обычно из деревни Мяслуд в деревню Киби-Жикья Ершов, бригадир, пьяный без песен не ходил). Но если, думаю, нечистая сила, сверну с дороги. Сняла чулки, шляпу - жалко портить было. А пение все громче, все ближе. А в середине леса протекала речка Безымянка. Только через речку перешла, и в 12 часов ночи стадо овец мимо промчалось. Никогда в лесу этих овец не бывало! И тут же около меня крик: у-уить! И хвоя на голову осыпалась, словно град стряхнул. Через неделю телеграмму получили: брат двоюродный застрелился».

В данном случае лешак не показался, но его присутствие все равно оказалось не к добру. В том же поселке филологам пересказали историю одного лесника, умершего спустя месяц после встречи с нечистью.

«Иду, остановился, столбик поставил, не так поздно было. Только начал отметку ставить, откуда ни возьмись - стоит около меня высокий мужчина, борода по пояс, на голове непонятно что: то ли седые волосы взлохмаченные, то ли шапка. От страха чуть не сел и восвояси побежал, а он все за мной и в Карксигае никак не отстает. Думаю: до дома дойду, неужели и в дом зайдет? В ворота не пошел, через другой вход на двух-этажный амбар забрался. Деревянную задвижку открыл - он уже тут! Куда теперь от страшилы деваться?! Только перекрестился, он и исчез... Мужчина как мужчина, но как лесной дедушка».

Скачки на закорках

Но чаще леший обходится без погони. Хотя нервы тоже потреплет, как это случилось с уроженками села Балдейка Кизнерского района, когда те отправились на голубичное болото. «Собирали голубику, и вдруг на голубичнике мужичок сидит. Мохнатый такой, борода рыжая, кудлатая и волос нечесаный... Ходит вокруг, кружит. Деревня недалеко, а ничего не видно: ни леса, ни деревни! Испугались, а леший хохочет, как филин, ухает, но близко не подходит. Вспомнили: одежду на левую сторону надо надеть да обувь - накосулю. Переоделись, а лешему это не понравилось: ухнул разок и скрылся».

В деревне Молчаны рассказывают о некоем «блуждающем острове» - вотчине лешего, где можно бродить до потери пульса. И в этой же деревне был случай лешачьего киднеппинга. «Гальку из Кирова леший сутки у себя в доме держал. Ушла под вечер, а ей семь-восемь лет. Всю ночь целой деревней искали. Думали: все, пропала девка. Пришли к болоту, а она из дупла выглядывает... Привезли домой, спрашивают: «Где была-то?» - «У дедушки», - говорит. Раньше была очень сопливая, смотреть страшно, а тут девку впрямь подменили, и сопли не висят. Говорит, что спали на полатях с дедушкой. Сам-то вроде был огромный, башка большая, а борода - зелень одна, а не волосы».

Еще более интересную историю похищения ребенка рассказали в деревне Сям-Можга (Увинский район). Это случилось в деревне Одинцово, в семье Смирновых. Восьмилетняя Лена пришла в поле к матери, потом ушла домой. Мать приходит после работы, а ее нет. Стали искать, но не нашли, а на другой день сеяли в поле рожь и видят, как она бегает по полю. Они за ней, зовут, но догнать не могут. Так и бегала двенадцать дней по полю, по лесу; весь народ

ее видел, однако домой она не возвращалась. А на тринадцатый день пастухи нашли ее спящей под большой елью. Говорят: «Ты ведь устала, столько дней бегала!» А она: «Нет. Я ведь не пешком ходила, меня дедушка на закорках носил».

Обычно влияние злых духов проявляется через внушаемые ими мысли, но порой дело доходит до откровенного гипнотического воздействия. Этим, в частности, можно объяснить всевозможные перевоплощения ведьм, магов и колдунов (которые с помощью демонических сил «превращаются» во что угодно, оставаясь при этом в человеческом обличии). Всего один пример. Как-то настоятелю Свято-Никольского храма в Завьялово женщина рассказала историю о том, как ее старая соседка (которую все считали колдуньей) превращалась в кошку. Однажды сосед избил эту кошку, будучи уверен, что она и есть та самая колдунья. Спустя какое-то время эта старушка вышла с перевязанной головой и выбитым глазом, подошла к соседу и с укором сказала: «Что ж ты со мною сделал!» Вскоре она умерла.

Ясно, что связываться с нечистой силой не стоит ни при каких обстоятельствах: многие после таких контактов «съезжают» либо накладывают на себя руки (сказавши «а», отделаться от нечисти бывает уже крайне трудно). Один из таких примеров - история некой Тани Пашиной из деревни Ивановка Можгинского района. Девушка училась у демонов на колдунью, но не нашла в себе силы пройти третье испытание: в полночь она должна была прийти голой в баню, где ее ждала большая черная собака с огромной смердящей пастью. Соискательнице на звание колдуньи требовалось влезть этому мерзкому животному в рот и вылезти через задний проход. Однако девушка испугалась и убежала.

С тех пор бесы стали ей досаждать: мешали ночью спать, требуя «работы». «Обступят кровать и душат меня, - жаловалась она подругам. - Я возьму чашку конопли, кину в солому - собирайте! Пока они ищут, я и посплю немного». По словам очевидцев, постепенно девушка стала «совсем дурной»: прямо в доме колола дрова, резала овец.

Кстати, с бессонницей от нечисти связан один из ижевских случаев, показывающий, чьи уши торчат из-за спины экстрасенсов и прочих сомнительных целителей. Одна из жительниц Ижевска заболела раком груди, прошла химиотерапию и облучение, но ничего не помогло. Вскоре она начала слышать голоса, которые внушали ей взять различные средства (включая экскременты) и приготовить снадобье. Женщина послушалась, онкопроцесс остановился, но голоса так и не смолкли, заявив: «Теперь ты будешь целительницей». Однако женщина наотрез отказалась, и от нее отстали. Но затем ей начали мстить: женщина больше не смогла спать: как только она закрывала глаза, сразу же возникала боль, словно в глазные яблоки вонзались острые иглы. Причем экзекуция усугублялась сильными ударами в области печени и почек.

За три бессонных месяца женщина практически дошла до сумасшествия. Наконец она пришла в православный храм, где смогла спать хотя бы непродолжительное время (позже с помощью определенных молитв сон несчастной увеличился до четырех часов). А видимая причина ее изуверской бессонницы выяснилась при освящении квартиры. Оказалось, следуя рекомендациям экстрасенсов и оккультных изданий, эта женщина «для защиты от нечистой силы» натыкала в стены иголок и всюду развесила ножи и другие острые предметы. В действительности эти магические приемы, напротив, привлекли внимание демонов.

Иногда даже случается ничем не прикрытое насилие. Например, однажды в том же Завьялово к священнику пришла молодая женщина с матерью, которая рассказала совершенно жуткую историю. Как-то они вдвоем находились в квартире, где внезапно появилось некое хвостатое существо, которое прямо на глазах пожилой женщины жестоко изнасиловало ее дочь.

Но чаще нечисть действует более изощренно, являясь в образе ангелов, умерших супругов и т.п. В частности, можно услышать такие рассказы: раньше мы с мужем жили не очень хорошо, а после смерти он приходит ко мне каждую ночь, мы общаемся и даже вступаем в интимные отношения. И таких историй хоть пруд пруди, хотя уже давно известно о существовании инкубов и суккубов - демонов, принимающих мужское или женское обличие и склоняющих человека к соитию.

А не так давно в Удмуртии в довольно грубой форме засветился еще один «сказочный персонаж». История произошла около одного из местных монастырей, куда на сенокос приехали двое молодых людей. Накосив сена, они начали переправлять его через реку, и тут один из них решил «погарцевать» перед девчонками: прямо в одежде прыгнул в воду и давай плескаться. Но потом с ним стало твориться что-то непонятное: уйдет под воду, вынырнет и вопит: «Тону!» Тем не менее в лодке все это приняли за шутку: плавать вроде бы умеет, да и река сравнительно узкая...

Так он побултыхался-побултыхался, наконец подплыл к берегу, но из воды не вылезает, требуя принести штаны. Напарник ничего понять не может: какие штаны - ты же в джинсах! А тот - матом: давай портки, и все тут. Напарник сбегал, принес. А когда парень оделся и пришел в себя, рассказал: плещется он, все хорошо, и вдруг кто-то берет его сзади за талию, сдавливает холодными сильными руками и тянет на дно. Он вырывается, а его снова вниз; даже не понял, как без штанов остался. В тот же день он уехал. Мораль: водяной, леший, интим с умершими родственниками и другие похожие контакты - все это звенья одной цепи...

Предания и сказания о русском чернокнижии

Народные предания

Тайные сказания русского народа всегда существовали в одной семейной жизни и никогда не были мнением общественным, мнением всех сословий народа. Века и события, изменявшие Русскую землю, обновляли людей вместе с их понятиями; но в этих обновлениях не могли участвовать все народные сословия. Люди, близкие к престолу, люди, участвовавшие в служении церкви, люди, исполнявшие общественные должности по городам, более всех обновлялись; люди промышленные участвовали в обновлении исполнением только нужд, примыкали к людям с обновленными понятиями, но никогда не выходили из границ семейной жизни; люди сельские всегда и постоянно находились в семейной жизни. Взгляните на их занятия в XIX веке. Они одни и те же, какие были в X, XII и XVIII веках: там и здесь земледелие, там и здесь сельская промышленность, там и здесь поверья. Люди, обновлявшие свою жизнь, оставляли понятия и поверья, противные образу их действования; люди, оставшиеся в неизменной жизни, никогда не изменяли ни своих понятий, ни своих поверий. Вот от чего в рассказах поселян мы доселе слышим были о старой русской семенной жизни.

Предания русского народа вмещают в себе все подробности тайных сказаний, передаваемых из рода в род. Наши письменные памятники намекают о них тогда, когда нужда заставляла указать народу на вредные следствия. Представляем здесь словесные предания русского народа о тайных сказаниях чернокнижия, известного доселе нашим простолюдинам.

Словесные предания русского народа говорят, что люди, посвятившие себя тайным сказаниям чернокнижия, отрекались от бога, родных и добра. Так понимали этих людей предки, так теперь думают современники нашей сельской жизни. В старину олицетворителей тайных сказаний оглашали разными названиями. Одних величали: кудесниками, чародеями, ведунами, колдунами; других называли: волхвами, ворожеями, знахарями, доками. Но все эти люди известны были под общим именем чернокнижников. Мы не можем теперь обозначить этого отличия, как не можем сказать: в чем заключалось чернокнижие наших предков? Вероятно, что умственное образование, сообщаясь всем сословиям, изгладило из народной памяти различие этих олицетворений. Но народ доселе еще хранит в памяти предание о чернокнижии, доселе еще думает о возможности его бытия.

Говоря о чернокнижниках, наши поселяне уверяют, что они научаются лихому делу от чертей и всю свою жизнь состоят в их зависимости. Заключая с духом условие на жизнь и душу, они получают от них Черную книгу, исписанную заговорами, чарами, обаяниями. Всякий чернокнижник, умирая, обязан передать эту книгу или родственникам, или друзьям. Во многих селениях есть поверья, не оспариваемые ни веками, ни людьми, поверья, что умершие чернокнижники приходят в полночь, одетые в белые саваны, в дома своих родственников. Это бывает только с теми, которые забывают передавать при смерти Черную книгу. Старики рассказывают еще, что полночные посетители шарят по всем местам, садятся за стол и съедают все им предлагаемое. Другие же, напротив, уверяют, будто они, приходя к дому, стучат в двери и окна, истребляют всякий домашний скот и, при пении последних петухов, исчезают. Родственники, выведенные из терпения, выкапывают чернокнижников, кладут их во гроб ничком, подрезывают пятки, засыпают землею, где в это время дока шепчет заговоры, а родственники вбивают осиновый кол между плечами. Старики рассказывают, что когда-то один удалый молодец вздумал почитать оставшуюся книгу после чародея. Во время чтения явились к нему черти с требованием работы. Сначала он им предлагал работы легкие, потом трудные; но черти все являлись за новыми требованиями. Истомленный выдумками для отыскания работ, он не находил уже более для них занятия. Неотвязчивые черти задушили удалого молодца. С тех пор, говорят, никто не смеет приближаться к Черной книге. По уверению народа, одни только колдуны знают, чем занимать чертей. Они посылают их: вить веревки из воды и песку, перегонять тучи из одной земли в другую, срывать горы, засыпать моря и дразнить слонов, поддерживающих землю.

Народ никогда не любил чернокнижников, как врагов семейной жизни. Чародей бывает ли на свадьбе— он портит или жениха, или невесту, или гостей. Видит ли кудесник дружную жизнь в семействе — он портит мужа с женою, отца с сыном, мать с дочерью. Поссорится ли знахарь с поселянкою — он присаживает ей на нос килу. Обойдут ли колдуна приглашением на свадьбу—он бросает порчу на дорогу, где проезжает поезд, и тогда свадьба сбивается с толку. Испортит ли ведун женщину — она лает собакою, мяучит кошкою, и, когда положат на нее запертый замок, она выкликает своих недоброжелателей.

Старушки говорят, что порчи, произведенные чернокнижниками, бывают временные и вечные. Временные порчи отговариваются в деревнях доками, вечные же остаются до конца жизни. Молва народная гласит, что чародеи могут испортить человека за тысячу и более верст, выпуская из-за пазухи змею или ужа, которые залезают в чрево, и тогда кликуша чувствует, что порча подкатывается под сердце и лежит, как пирог. Чернокнижник, несмотря на свою злость к людям, никогда и никого сам собою не портит. Все это делается по просьбе людей враждующих, по неотвязчивости молодежи, желающей навести сухоту на красу девичью и на молодечество. Любовь, выражаемая в селах сухотой, слывет напущением. В этом случае простолюдин, заметивши красоту девичью с сухотою, говорит: «Это неспроста—здесь замешалась чертовщина». От этого вошло в пословицу в сельском быту говорить при взгляде на непросыпного пьяницу, записного игрока: «Это напущено». Кроме этого, чернокнижникам приписывают обморочанье, узорочанье, обаяние.

Обморочить, слово столь часто повторяемое в русских избах, выражает собою полное могущество чернокнижника. Ясно простодушие поселянина: обморочанье есть обман. Чародей, пленившись какою-нибудь вещью, уверяет хозяина, что в ней водится нечистая сила. Как не поверить чародею, знающему всю поддонную, видящему в землю на семь пядей! Простодушный со страхом вручает вещь, а чародей навсегда остается полным ее владетелем. И это значит обморочить. Так точно цыгане успевают уверять поселянок, что в их коробах, наполненных деньгами и вещами, завелись мертвые мыши. В таком случае, избавляя от мышей, они избавляют их от денег и вещей. И это значит тоже — обморочить. В народном рассказе сохранилось еще выражение, составленное из этого слова. Когда простолюдина уверют о предмете против его понятия, он говорит: «Что ты меня морочишь?»

Узорочанье есть снадобье, приготовляемое для порчи чародеями, слова, выговариваемые кудесниками. Наши поселяне так верят в узорочанье, что никакими доказательствами неможно их переуверить. Дадут ли старухе снадобья от лихорадки — она думает, что узорочанье истребляет ее болезнь. Привесят ли ей записку к ладонке — она уверена, что узорочанье спасает ее от всякого колдовства.

Обаяние есть чудесная сила, истекающая из кудесника, приводящая в недвижимость, в страх и трепет всякого человека. Воры обаянием усыпляют хозяев, зажимают рты собакам, смиряют свиней, утоляют ярость змей, усмиряют лошадей. В этом как-то нечаянно сошлись наши поселяне с магнетизмом Месмера. Желательно знать: обаяние ли прежде существовало или магнетизм Месмера?

Рассказы бывалых людей о существовании Черной книги исполнены странных нелепостей. В их заповеданных рассказах мы слышим, что Черная книга хранилась на дне морском, под горячим камнем Алатырем. Какой-то злой чернокнижник, заключенный в медном городе, получил завет от старой ведьмы отыскать книгу. Когда был разрушен медный город, чернокнижник, освободясь из плена, опустился в море и достал Черную книгу. С тех пор эта книга гуляет по белому свету. Было когда-то время, в которое Черную книгу заклали в стены Сухаревой башни. Доселе еще не было ни одного чернокнижника, который бы мог достать Черную книгу из стен Сухаревой башни. Говорят, что она связана страшным проклятием на десять тысяч лет.

Говоря о Черной книге, наши поселяне уверяют, что в ней содержатся чертовские наваждения, писанные волшебными знаками. Но наши предки XVI столетия знали подробнее нас, современников. Они к Черной книге причисляли: Рафли, Шестокрыл, Воронограй, Остромий, Зодей, Альманах, Звездочетыг, Аристотелевы врата. Мы ничего не можем сказать об этих книгах, потому что ничего о них не знаем.

Вот образчики народных преданий из русского чернокнижия. Рассматривая их, каждый может убедиться, что они всегда существовали под покровительством невежества. Скрываемые в семейной жизни, как заповедные тайны, сказания переживали века и людей и, осеняемые чудесным вымыслом, успели обольстить простодушные сердца.

dima4478, замечательная подборка - хотя некоторые тексты - жутковаты)))
+

а разве интересно читать сказки ТОЛЬКО с хорошим концом?
да и если плохо заканчивается- можно концовку самому написать... потом...