Мне опять стало скучно. Предложения о наказании шулера сыпались как из рога изобилия. Джентльмены оживленно предлагали все более и более экзотические способы, молчали только Тюрин и наша компания. Капитан и Джо, пользуясь отсутствием дам, стянули с Тихони пиджак и увлеченно обсуждали конструкцию. Чи спокойно пересчитывал фишки, а я грустно размышлял о цивилизации. Нет, раньше было гораздо проще, смерть, есть смерть. Но когда два динозавра встречались на узкой дорожке, то дело решалась проще, или ты, или он (речь конечно, о плотоядных. Травоядные, всё друг другу дорогу бы уступали). А здесь, такое впечатление, что главное, это прелюдия к смерти, и что её надо сделать максимально неудобной. Зачем? Итог всё равно один. Я обернулся и увидел как Стил скармливает своему чуду кусочек угля. Мышь довольно крутанулась на своем шарике, наши глаза встретились. Собственно говоря, глаз у этой Стальной Крысы не было, но я прочитал в её взоре Неминуемую Победу Негуманоидной Цивилизации, и страшную участь для всех людей — вечное рабство в угольных копях и на железных рудниках. Внутренне усмехнувшись я представил в деталях, работу гидравлического пресса, и удовлетворенно отметил, как со слабым писком эта негуманоидная трусиха кинулась прятаться.
Совершенно неожиданно раздался выстрел, и ОЭСПсСПТУ резко остановился. Чак резко вскочил, и не задумываясь бросился за ограждение. Это было ошибкой, потому что его появление встретили дружным залпом.
— Царство ему небесное, — Хейс даже вынул сигару из-за рта, и на мгновение склонил голову, — Хотя, скорее всего наоборот.
С эпитафиями было закончено, и народ деловито потянулся к выходу, забрать оружие. Тюрин Механизмоломакус так же спокойно распорядился открыть спонсоны. Хотя его предложение пройти к «гатлингам» перестрелять всех, чтобы не терять времени, и вызвало бурные споры о спортивности и честности, некоторые игроки всё же спустились в орудийные башенки. Я подождал, стрельба не начиналась, наоборот, снизу звучали все более громкие и громкие крики. Переглянувшись с недоуменно пожавшим плечами капитаном, мы спустились в ходовую рубку.
Зрелище было интересным, а сквозь разбитые стекла не только доносился горячий терпкий запах прерии, но и любопытный спор. Спорили два командующих войсками лихих джентльменов удачи.
— Ты опоздал, Билл Логли, и прошу тебя смириться с этим фактом.
— Паркер, Паркер, — укоризненно покачал головой невысокий крепыш (или просто кажущийся таким, вид-то сверху), — Твоё долгое отсутствие не добавило тебе мозгов, и пусть ты выучил новые слова, но одновременно ты позабыл старые понятия. У меня стволов больше, значит, именно я первым ограблю этот «дилижанс с трубкой».
— Би-и-илл, — имя соперника Паркер процедил, как оскорбление, — Я не только не забыл старых истин, но и выучил пару новых. С толком проведенное время и с умом выбранные напарники помогли усвоить может быть, старую, но чертовски верную, мысль. Прав тот, кто стреляет первым, и не промахивается! Но так как я общался с джентльменами, то предлагаю тебе техасскую дуэль.
Логли хотел было возразить, но ствол «Смит-Вессона», неизвестно как оказавшийся в руке у Паркера, заставил того передумать. Оба спрыгнули на землю и замерли друг напротив друга, держа руки расслабленными. И тут Джо совершил поступок, который всерьез обеспокоил меня. Он неожиданно подал голос:
— Господа! Позвольте мне высказать, восхищение вашей решимостью наделать друг в друге много дырок.
— Что это за урод, Билл?
— Не знаю. Ты помешал мне познакомиться.
— Я представлюсь сам. Джо Стил, к вашим услугам. — Компьютер ловко спустился вниз, цепляясь за выступы переднего колеса, и мягкая пыль расступилась перед нижними плоскостями опорно-двигательного аппарата. Я в ужасе схватился за револьверы, в процессор Джо явно пробрался компьютерный вирус, или активировался какой-то из приготовленных им для других. Иначе объяснить такую выходку я не мог. А тот разливался соловьем:
— Нет слов, кроме восхитительных. Вы ловки, вы скачете на лошадях так, что можно спутать с кентаврами, вы на скаку можете отстрелить москиту любую из его лап, и не только. Вы крутые!
Первым очнулся Паркер, подняв голову, он внимательно осмотрел стволы «гатлингов», почесал затылок стволом револьвера, и подозрительно спросил:
— Как понять, крутые?
— Очень просто, — радостно сообщил Джо, — крутые, как куриные яйца, которые варят семь минут.
— Я…, я-я-я…, — стал заикаться Билл, но всё-таки вытащил револьверы, и смог выговорить слово, — Я-я-я-йца?!!
— Да, джентльмены, — холодно ответил Джо Стил, — Со своей бравадой, и привычкой хвататься за оружие, вы — крутые, как яйца, варившиеся семь минут.
Три выстрела прозвучали почти одновременно. И если две пули из револьверов Логли отрикошетили от бронированной груди Джо, то пуля из «винчестера» бросила бандита лицом в пыль. Его руки несколько секунд ещё скребли землю, но на него уже никто не смотрел. Стрелок опустил винтовку, и грубым голосом сказал:
— На дуэли в зрителей стрелять нельзя, чтобы они ни говорили.
Держа руки на виду, Паркер согласился:
— Ты прав. Хочешь встать на место Билла?
— Я ещё не доварился, — под общий хохот отпарировал стрелок, поправил черный платок, почти закрывающий лицо, покосился на спонсоны, и закончил свою мысль, — Вы можете развлекаться, а у нас есть дела совсем в другой стороне.
Проводив взглядом стремительно ускакавшую банду, Паркер вздохнул, и потянулся за притороченной к седлу винтовкой,
— Хочешь, не хочешь, а начинать кому-то надо…
Его движение вызвало громовой хохот и комментарии, типа — «Ну вааще, крутой!», «Засеките время, господа. Вдруг переварится», «Эй, на «гатлингах»! Осторожнее со скорлупой!». Лихие люди дорог растерялись, они смело ставили свою жизнь на кон, и не испугались бы и смертоносных «кофемолок», но над ними смеялись! И как бы их теперь встречали в салунах? Шуточками насчет времени варки? Ничто не распространяется быстрее насмешки, и пусть даже они перестреляют всех, и втопчут в землю эту железяку, все равно весь Техас будет хихикать над «крутыми как куриные яйца». Так небольшими группками, они и разъехались, в разные стороны. Последним уехал Паркер, все почесывая затылок, и бормоча себе под нос, что-то, вроде «Пора менять климат».
Поднявшегося на верхнюю палубу, вновь пришедшего в движение дилижанса, Джо Стила встретили восторженным рёвом «Гип-гип, ура!» и моими проклятьями. Компьютер поклонился джентльменам, и равнодушно ответил мне:
— Я не хотел оставлять поживу для падальщиков. И вообще, хватит кормить грифов человечиной.
— Это даже не смешно, а глупо, — подал голос Чи-Хай.
— Знаю, но как сказано в песне:
За нами гриф следит с небес,
Чтоб вновь найти добычу здесь.
И тот его добычей станет,
В чьём сердце пляшет жёлтый бес.
Вновь, вновь золото манит нас!
Вновь, вновь золото, как всегда, обманет нас!
Так что, пока я здесь, гриф будет голодный!

Лучше: "всё более и более громкие крики"

Здесь лучше написать "джентльменА" либо - вместо "два" - написать "пара"
Понравилось как всегда, юмор и спокойствие некоторых на фоне кошмарных ситуевин.
и атмосфера прописана мастерски!
А уж песня из "Золота Маккены" вообще покорила. Спасибо,!!!!

класс
с удовольствием прочел
и ставлю заслуженный плюс
+

Спасибо, друзья.

ПРОГРЕСС НЕЧАЯННО НАГРЯНЕТ…
Заслуженный Грхым размышлял. Думать он собирался начать позднее, после размышлений. Размышление было о статусе, о привилегиях и обязанностях. А так же о дровах. Заслуженных в племени становилось все больше и больше, а дров все меньше и меньше. В общем, понятно, что надо было повышать собственное положение, но куда? В вожди Грхым не стремился, там надо было много думать, а думать было лень. В завхозы? Тем более не хотелось, завхоза часто били, вернее пытались. Но если сегодняшний заведующий хозяйством ловко уворачивался, то Грхым боялся, что у него опыта было маловато. Так что, надо уже думать!
Первая мысль была старой, заслуженной, и знакомой: «Поспать бы…» С ней, тяжело вздохнув, пришлось распрощаться. Вторая, взявшаяся неизвестно откуда, отчаянно стеснялась, но всё-таки смогла сообщить, что думать надо логически! Логически, это как? В голове показалось видение диких поросят, идущих за свиньей на водопой. Каждый поросенок держался за хвостик предыдущего. Картинка подернулась рябью и сменилась чудным видом тех же поросят, но уже жаренных. Но мысль осмелела, вернее, охамела, и гастрономическое чудо исчезло под нависшими сводами черепа, то есть пропала навсегда. Свои возможности Грхым оценивал трезво, и попыток найти что-то в голове никогда не делал. Бесполезно. Теперь показывались мысли, которые брели друг за другом в направлении успеха!
Итак, мысль гениальная — «Из искры возгорится пламя!». Мысля, горделиво замерла, и даже несколько раз обернулась вокруг оси, чтобы все могли полюбоваться ею. «Значит, берем искру, она возгорается…» — караван брёл в темноте абстрактного мышления, вздрагивая от вида забытых проектов, — «Возгорается, возгорается… Да затопчи тебя мамонт!» — озлился заслуженный изобретатель, — «Это уже давно придумано! Следующая!»
Следующая логическая мысль была слегка фривольной. Возгоревшиеся пламя нежно гладило розовую кожу бедра молочного поросенка, превращая её в зажаристую корочку. «Отставить!», — глотаю слюну, приказал хозяин, — «Не расслабляться! Думать!» Пришлось думать дальше, дров было мало, и даже завхоз только разводил руками, в ответ на просьбу увеличить количество выдаваемого довольствия. Кулинария, вернее, её изобретение, постоянно откладывалось. В общем, логическое мышление подводило, и на помощь пришло подсознание. Из черноты непознаваемого альтер-эго выбралось утверждение о единстве и борьбе противоположностей! Несколько минут Грхым и утверждение непонимающе смотрели друг на друга. Человек смутно догадывался, что он что-то открыл, а утверждение не менее смутно понимало, что оно явно поторопилось явиться, лет этак на тысячу. Но было уже поздно!
— Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет! — радостно завопил Грхым, и схватив любимую дубину, помчался в штаб.
В штабе племени в самом разгаре было рабочее совещание. То есть, вождь и завхоз занимались своим любимым занятием, вкушали пищу. Влетевшего Грхыма встретила метко брошенная кость, и поэтому он смог говорить только через некоторое время. Но сказал он многое! После краткой, но эмоциональной, характеристики моральной нестойкости родителей завхоза, Грхым в красочных выражениях обрисовал почтенному неандартальцу, его дальнейшую судьбу, в которой фигурировали мамонты, шерстистые носороги, саблезубые тигры, и, увы, рано вымершие диплодоки. Причем в нехарактерных для них и завхоза позах и занятиях. Только после этого, заслуженный изобретатель смог говорить о деле.
— Первое! — Патетически воскликнул Грхым, — Век каменный, но не найти камней!
— Как не найти!! — Не менее громко закричал завхоз, — Камней у нас есть, и даже много!! Совершенно свеженький гранит, и хватит его, чтобы построить не одну мастабу!!
— Кого-кого? — Недоверчиво переспросил вождь.
— Неважно! — Решительно отмахнулся изобретатель, и полюбовавшись на отвисшие челюсти начальства, продолжил, — Второе, из искры возгорится пламя, и возгоревшись согреет наших глубокоуважаемых руководителей!
— На всех дров не напасешься, — проворчал завхоз, пододвигаясь к костру.
— И не надо! — Выдал сногсшибательную идею заслуженный, — Мы пойдём другим путём!
— Куда? — Спокойным голосом поинтересовался вождь, решительно пододвигая к себе деревянное блюдо с мясом.
— Кто куда, — так же спокойно ответил Грхым, — Лично я, в шаманы. А завхоз будет искать горючий черный камень.
— И много надо?
— Чтоб всем хватило!
— Шоб всем хватило, такого не бывает, — изрёк политэкономическую мысль вождь, — Пусть будет всем поровну, но нам нужно немного больше, потому что нас уже трое!

ПУТИ ПРОГРЕССА НЕИСПОВЕДИМЫ
Вождь удовлетворенно икнул, и откинулся назад. Голова загудела от соприкосновения со стенкой пещеры, но никто на это не обратил внимания. Всем было хорошо, и даже клубы пара, время от времени превращающие собеседников в туманные фигуры, никому не мешали.
— Баня, это хорошо! — Изрёк вождь.
— А баня с пивом, это вдвойне хорошо! — Согласился завхоз на секунду отрываясь от кружки.
— Пива, жаль, мало, — загрустил шаман, пытаясь зачерпнуть побольше из почти пустого бочонка.
Завхоз немедленно обиделся, и стал возмущаться, с ярко выраженным акцентом:
— Шо ви себе думает?! Так просто найти пиво в ледниковом периоде?!! Таки если ви представите себе путь этого бочонка, вы возрыдаете, и срочно придумаете науку географию, шобы потом смаковать Пиво по капле! И совсем мне не надо, шобы ви восхищались за меня, ибо на пользу всего племени тружусь я неусыпно!
Проникшись, завхозу налили ещё, и разговор вернулся на круги своя. Шамана интересовали подробности его новой работы, но вождь только хмыкал, и переводил стрелки на последствия массового помыва.
— Узнаем ли своих?
— А то, — подозрительно усмехнулся завхоз, — Конечно, узнаем, и более того, удивимся!
— Чему удивляться, то? — Подозрительно заинтересовался глава племени.
— О, сколько нам открытий чудных, готовит бани русской, дух!
— Прекрати, — поморщился вождь, — Националист этакий. Нет ещё национальностей, потому что холодно. И вообще, хватит кроманольничать, наливай! А тебе, шаман, совет. Учись говорить красиво!
— То есть, вербальное изложение тривиальных мыслей, способно структуризировать банальность до истины в первом приближении?
— Ась? — Растерялся вождь, но отпив хороший глоток, потряс головой и назидательно изрёк, — Проще надо быть, и к тебе люди потянутся!
— Ага, — проворчал Грхым, — Как же, потянутся и дотянутся!
— Дотянутся и оттянутся! На всю катушку, пусть даже и не изобретенную! — Радостно продолжил завхоз.
Шаман мрачно посмотрел на веселящуюся компанию, решительно надел меховую накидку, и пошатываясь направился к выходу.
— Э-э-э? — Вопросительно протянул вождь.
— Я сейчас скажу Слово! — Решительно высказался юниор власти, вываливаясь наружу.
Встревоженные, вождь с завхозом поспешили за ним. Впрочем, они не успели. Вернее успели, но к последствиям сказанного Слова. Из большой трещины в соседней пещере выскакивали полу, и совсем неодетые женщины, и решительно направлялись к стоящему с вытаращенными глазами шаману.
— Бежим!! — Закричал мгновенно сориентировавшийся завхоз.
— Зачем? — Удивился вождь, впрочем, устремляясь за хитрым снабженцем. К чести его, надо отметить, что шамана он потянул за собой.
— Затем, что впереди Сара! А у неё в руке чугунная сковородка!
— Кака-а-а-ая?
— Не важно! Если догонит, сразу поймешь!
Светило яркое солнце, по заснеженной равнине весело бежали неандартальцы, пахло весной. Трое «лидеров» все убыстряли и убыстряли свой бег, но чисто вымытые женщины не отставали. И тут из-за большого сугроба вылетел «серая смерть», «ужас пещер», то есть пещерный медведь, который заорал нечеловеческим голосом:
— Выратуйце людзі добрыя!
От неожиданности, бегущий впереди завхоз споткнулся, и на него рухнула вся властная структура племени, а сверху ещё и медведь!
Бежавшие остановились, и окружили большую гору серого меха. Вперёд выступили величавая дама со сковородкой в руке:
— Выходи.
Но молчание было ей ответом, даже солнце спряталось за тучу.
— Бум! — Сковородка соприкоснулась с головой медведя.
— Не смей бить моего медведя! — Зарычала подбежавшая медведица, — Откапывай своего, и делай с ним что хочешь!
— А как я его откопаю, если твой разлегся? — Уткнула руки в боки Сара.
Разразилась гроза, и в этом шуме никто из заинтересованных лиц не услышал тихого шепота:
— Линяем, братва.
— А, я?!! У меня линька нескоро…
— Идио-о-от!! Ползи быстрее…
Женщины дошли уже до выбора почетного президиума, и выработки устава Межвидовой женской организации, под лозунгом «Да здравствует матриархат — светлое будущее человечества и зверинства!», когда одна из самых молодых, вдруг не пискнула:
— Ой, а что это за подснеговые зверьки?
— Где?
— Вон, четыре борозды движутся…
— Сбе-е-ежали!! — Включилась сирена Сары, и подруга-медведица поддержала её яростным воем.
Из снега на секунду вынырнула голова завхоза, быстро огляделась, и возопила:
— Ходу милые, ходу!!
— Зачем? — Из-под снега прорычал медведь.
— Пахнет весной, — буркнул завхоз, скрываясь, в подвернувшимся сугробе.
— Весно-о-ой? — Любопытная морда выглянула из снега, — Бум-м-м-м… Ой!!
— Весной ожидаются осадки! — Нравоучительно донеслось из-под снега.
— Завхоз! Доберемся до укрытия, я тебе покажу металлургию!
— Вай мэ! А ты, вождь хочешь, чтобы каменные бумеранги летали? Сковородка гигиеничнее!
Шкура мамонта на мгновение открылась, выпустив клуб пара, и тут же упала обратно. Шаман обессилено припал к кружке с пивом:
— Успели…
Медведь сполз по стенке, простонав:
— Жа-а-арко…
— Тащи бочонок, — коротко приказал вождь, — Думать будем.
По скале, рядом с входом, постучали камнем:
— Выходите! По одному!
— Пиво ещё есть? — Тихо спросил шаман
— Немножко есть, — недовольно ответил завхоз, выкатывая бочонок из очень тёмного угла.
— Мы будем стоять до последнего! — Громко ответил вождь, и понизив голос, добавил, — Глотка.
У входа в мужское отделение горел большой костер, и собравшиеся вокруг неандарталки громко обсуждали извечный вопрос человечества, вернее, его прекрасной половины: «Что надеть?» Более солидные дамы, и примкнувшая к ним медведица, не менее громко, обсуждали животрепещущую проблему — «Что делать с мужиками?»
А мужики, тем временем, допивали пиво и грустно думали, как выбираться из бани? Пиво подходило к концу, и тут в голову шамана пришел гениальный вопрос:
— Слышь, ик, серый? А ты чего бежал?
— А моей в голову взбрело, берлогу строить, — грустно ответил медведь, скребя кружкой по дну бочонка, — И хоть что ей не говори, всё равно рычит.
— Друг! Мы тебя спасём! — Пустил слезу вождь, — Счас вытолкнем шамана, он им речь скажет!
— А мы всё слышим! — Из-за входной шкуры донеслись зловещие слова.
— Не пойду-у-у!! — Мгновенно протрезвел Грхым, — Там же одни феминистки!!
— Кто-о-о? — Удивленно проснулся завхоз.
— Не знаю! — Быстро открестился шаман, — Но всё равно, страшно!
Грустные мужики сидели вокруг пустого бочонка, холодало. С улицы доносились радостные крики, и скрежет точильного камня. Похоже, что начищали боевую сковородку. Медведь встал, поклонился на все стороны, тяжело вздохнул, и понурившись побрел к выходу. Люди переглянулись, показали завхозу два кулака и пошли за серым братом по нелегкой мужской доле. Пиво кончилось, пора наступила работать.

Решительно ничего не изменилось за прошедшие тысячелетия...

НА ДАЛЕКОЙ АМАЗОНКЕ НЕ БЫВАЛ Я НИКОГДА…
В салуне было накурено, и пахло пороховым дымом. Мы скучали за столом, я читал газету, Чи чистил револьверы, а Джо тасовал колоду, заставляя карты порхать в воздухе. Из-за соседних столиков народ только поглядывал, но вызов бросать не торопились. В углу громоздились мешки с песком, и из-за них тренькало пианино. Время от времени, музыкальные критики делали замечания, в основном 45 калибра, и тогда струйки песка становились обильнее. Табличка с сакраментальной фразой «Не стреляйте в пианиста…» была прострелена в нескольких местах, потому что не все ковбои были грамотны. Салун назывался «Нихт капитулирен», ношение оружия было обязательно, но из-за стойки высовывались стволы гатлинга. Эмигрант из какого-то романа времен первой мировой, Айзек Бломберг предпочитал держать порох сухим. Меланхолично перевернув газетный лист, я небрежным взглядом скользнул по новостям, если конечно их можно было так назвать, с англо-бурской войны. Англичане визжали на весь свет о противоестественности военных действий — их ведь били в хвост и гриву. «Так нельзя! Это нечестно!», вот таков был смысл всех заявлений, обзоров и прочих словес. Газета переполнена сообщениями о героической капитуляции гарнизонов, о незабываемом мужестве «выравнивания линии фронта», и о беспредельной отваге эвакуаций из портов.
В тренькание расстроенного пианино диссонансом вплелось дребежание банджо, и критики отреагировали дружным залпом. Айзек нахмурился, и стволы гатлинга со скрипом сделали оборот, пока вхолостую. В какофонию органично влились дикие кошачьи вопли с улицы, я нахмурился и заглянул под стол. Так и знал, Стальная Крыса опять проводила геноцид, устраивая кошачьим страшную мстю за своих духовных родственников. Среди ковбоев разгорелась бурная дискуссия о ноте «Ля», в воплях кошеобразных, и двое решительно направились к выходу, на ходу лапая кобуры.
— Кру-у-утые… — насмешливо протянул Джо, не отрываясь от колоды.
Несостоявшиеся дуэлянты перестали сверлить друг друга грозными взглядами, засмущались, и старательно делая вид, что выходят только прислушаться, перестали хвататься за револьверы. Но у самих дверей им всё-таки пришлось остановиться, потому что, дымя как стадо броненосцев, в салун влетела металлическая мышь, а за ней маленькая, но разъяренная серая киска. Окончательно добила дуэлянтов прекрасная фурия, размахивающая маузером, и гневно кричавшая:
— Фея! Немедленно оставь эту ржавую нечисть! У тебя животик болеть будет!
Но котенка не останавливалась! Вернее, она остановилась перед нашим столом, под который юркнула мышь, но стала стремительно распушиваться, превращаясь в клубок. Я закрылся газетой, чтобы спрятать улыбку, и стал прислушиваться, сейчас, вот сейчас… Вот оно! Как приятно вспомнить молодость, особенно если закрыть глаза, и представить дикую равнину, и гордых красавцев, саблезубых тигров. Именно так они рычали, вызывая противника на честный бой. И пусть серая малышка прошла бы, не нагибаясь, под пузиком самого маленького тигренка, но рычала она, как большая.
Все замолчали, потрясенные, только вот хозяйка смазала весь эффект, подхватив на руки своё дикое животное.
— Это полнейшее безобразие! Куда только смотрит шериф?!!
Положив газету на стол, я поинтересовался:
— В чем дело, мадмуазель?
— Мадам! — И в нос мне уткнулся ствол пистолета, приятно пахнущий свежей смазкой. Пока я пытался вспомнить брачные обычаи млекопитающих, в которых бы фигурировали «маузеры», Чи навел револьверы на почтенную даму, а Бломберг свою пушку на всех нас.
— Ой, простите, — пистолет вернулся в кобуру, а на мое обозрение был выставлено изящное колечко с очень даже неплохим бриллиантом.
— Присаживайтесь, мадам, — проявил галантность Стил, одновременно отталкивая ногой мышь, и пододвигая стул, — Присаживайтесь, и расскажите нам то, что считаете нужным.
Пока мадам собиралась с мыслями, котенка внимательно и дотошно обследовала стол. Скрупулезному обнюхиванию были подвергнуты: газета (подвергнута испытанию на прочность, путем проведения когтистой лапой. Отвергнута); масленка (обфыркана); сигара (обфыркана дважды); колода карт (разобрана, осмотрена, погрызана, отвергнута). Два револьверных патрона были небрежно скинуты со стола, кошечка спрыгнула за ними, и ловко приземлилась на спину мыши! Джо потом уверял, что от дикого визга отсутствующих динамиков, он поседел, даже будучи полностью безволосым. Родео удалось на славу! Мышь носилась по салуну, гремя необрезиненным шариком, народ прыгал выше столов, резонно опасаясь за свои ноги, Фея гордо распевала воинственную песню, музыканты наяривали туш. В конце-то концов, ошалевшая стальная зверюшка влетела в рассыпанный песок и пошла юзом. Котенка не удержалась на скользкой поверхности и удалилась к пианисту на голову. Дикий визг легко перекрыл многоголосье, и в наступившей предгрозовой тишине, неожиданно громко прозвучали тихие слова:
— Мне нужно найти своего мужа. И его товарищей тоже.

Скрипнул песок под шариком мыши, и из-за бруствера выскочила котенка, держа в зубах растрепанный парик. Лихо запрыгнув на побежденное мышеобразное она гордо посмотрела на хозяйку. Таверна стремительно стала пустеть, а я только и смог, что задать глупый вопрос:
— А мы чем можем вам помочь?
Изумрудные глаза сверкнули сверхновыми звездами, но никого она не испугала. На мой взгляд ей бы не мешало поправиться, тонн этак до тридцати. Чи-Хай до сих пор вздрагивал после приключений на острове Бали, и единственное слабое звено у нас был Джо Стил. Кто знает, какая программа включится в его нечеловеческой душе?
Я окинул взглядом зал, и понял причину бегства завсегдатаев. Айзек вышел из-за стойки и сейчас направлялся к нашему столику, с решимостью броненосца, идущего на таран. Но Фея успела первой. Запрыгнув на столешницу она продемонстрировала добычу, и решительно забралась на руки ошеломленного Чи, требуя ласки и восхваления! Опоздавший на несколько секунд Бломберг пыхтел, сопел и багровел так стремительно, что я даже обеспокоился за его здоровье.
— Фройлян! Ваша катзэ нанесла непоправимый ущерб моему музика!
— Фрау!! И вообще.., — она перешла на лязгающий немецко-голландский диалект, и, судя по бледнеющему лицу Айзека достигла ранее неизведанных ему высот, в характеристике музыкантов и, вообще, заведения.
— Фея! Отдай эту метелку для пыли её владельцу! Мой Алекс таких нервопилильщиков в окно выбрасывает! Пачками!!
— Хм-м-м, фрау… Но все-таки, чем мы можем вам помочь? Мы не местные, проводниками быть не можем. О вашем супруге тоже ничего не знаем.
— Я знаю, что вы не местные!! На это и надеюсь, все местные бледнеют и плачут при упоминании блоота!!!
В салуне почти никого не было, но после этих слов не стало даже и Ничего. Пропали привычные звуки ветра в неплотно закрытых ставнях, исчез скрип несмазанной створчатой двери, бесследно сгинули даже запахи пролитого на дощатый пол дрянного виски, и казалось бы, неистребимый запашок дешевых сигар. И в образовавшуюся пустоту дыхнуло ледяным сквозняком Древнего Ужаса. С опасливым изумлением я смотрел, как на лысой голове Айзека поднимается шляпа. Только то, что он сел мимо стула, спасло Бломберга от панического бегства. И никакой паники не было, ноги только ватными сделались. Джо вежливо поднял трактирщика за шиворот, и усадил за стол. Пинтовая кружка чистого вискаря, выпитая залпом, помогла салунщику смириться с неизбежным, и он стал помогать в поисках следов. А когда мы услышали про спутника Алекса, некого Изю, то след осветился мудрой сентенцией, о том, что мимо лавки Авраама Кадиллака, путешественники никак пройти не могли.
— Но он просто так не скажет, — предупредил Бломберг, — Сведения у него нужно покупать.
— Я заплачу! — Гордо заявила фрау
Но Джо только усмехнулся, и крутанув две штуковины у себя на корпусе, ни к кому не обращаясь, заметил:
— Есть такая пиеса, «Венецианский купец» называется, и мы посмотрим, как этот лимузин с психоматрицей Шейлока будет спорить…
На улице было тихо и безлюдно. Ветерок лениво свивал пылевые смерчики, постоянно забывая об них, отчего они осыпались почти мгновенно. Лежащая в тени облезлая собака лениво проводила нас взглядом, совершенно игнорируя вызывающее поведение кошечки. Та обиделась и вновь улеглась на спину металлической мыши. Компьютерное «чудо» попыхивая своей трубой, катилась за Джо, иногда вздрагивая на неровностях дороги. Но это никого не беспокоило, хотя…
— Прекратите это издевательство!! Как вам не стыдно?!!
Мы замерли, с удивлением смотря на разгневанную девушку. Катушки в корпусе Стила закрутились с угрожающей быстротой, но первым очнулся Чи:
— А в чем дело, мадам?
— Вы что, совсем не замечаете, что бедная кошечка сейчас упадет с этого чудовища?
— Я извиняюсь, — обманчиво спокойно ответил Джо, — Но во-первых, это не чудовище, а обычная мышь. А во-вторых, у вашей киски есть свои лапы.
— Это не может быть мышь! Она не серая! А чудовище – вы! Как вам в голову пришла такая ужасная мысль, что Фея способна ходить своими лапами по грязной улице?!! В конце-то концов, для чего существуют мужчины?
Такая глубочайшая по своей свежести мысль, вновь погрузила нас в ступор. И опять рискнул Чи-Хай:
— Чтобы пить виски?
Первый ответ был неправилен, судя по взгляду.
— Наверное, чтобы вляпываться в неприятности?
— Теплее.
— Женщин носить на руках, сдувать с них пылинки, и в промежутках, между этими основными занятиями, спасать остальное человечество, — зевнул я.
— Совершенно верно! — Указующий перст уткнулся в мышь, — И поэтому на спине у этой железяки надо сделать удобную лежанку для кошечки!
— Это мышь!! — Уперся Джо.
— Нет! Это не мышь, она не серая!!
— А мыши бывают и белые. — Сообщил всем Чи, выглядывая из-за моей спины.
— Белые — это мышки! Они пушистые и хорошие!
Джо Стил упорно пыхтел своей трубой, пытаясь найти достойный ответ. Бедняга, программисты у него были мужчинами.
— Оставим это мероприятие на более позднее время, — предложил я, — Мы уже почти пришли.
В самом деле, мы стояли у двухэтажного деревянного здания, первый этаж которого украшала скромная, по содержанию, и аляповая, по раскраске, вывеска: «Предел ваших желаний. Авраам Кадиллак и компания».

Все же "катцэ" (die Katze - нем.)




Силен салунщик!!!
---
Саша, душевно!

p.s. выпало:

да смотрю, в принципе! )))))

На улице было тихо и безлюдно. Ветерок лениво свивал пылевые смерчики, постоянно забывая об них, отчего они осыпались почти мгновенно. Лежащая в тени облезлая собака лениво проводила нас взглядом, совершенно игнорируя вызывающее поведение кошечки. Та обиделась и вновь улеглась на спину металлической мыши. Компьютерное «чудо» попыхивая своей трубой, катилась за Джо, иногда вздрагивая на неровностях дороги. Но это никого не беспокоило, хотя…
— Прекратите это издевательство!! Как вам не стыдно?!!
Мы замерли, с удивлением смотря на разгневанную девушку. Катушки в корпусе Стила закрутились с угрожающей быстротой, но первым очнулся Чи:
— А в чем дело, мадам?
— Вы что, совсем не замечаете, что бедная кошечка сейчас упадет с этого чудовища?
— Я извиняюсь, — обманчиво спокойно ответил Джо, — Но во-первых, это не чудовище, а обычная мышь. А во-вторых, у вашей киски есть свои лапы.
— Это не может быть мышь! Она не серая! А чудовище – вы! Как вам в голову пришла такая ужасная мысль, что Фея способна ходить своими лапами по грязной улице?!! В конце-то концов, для чего существуют мужчины?
Такая глубочайшая по своей свежести мысль, вновь погрузила нас в ступор. И опять рискнул Чи-Хай:
— Чтобы пить виски?
Первый ответ был неправилен, судя по взгляду.
— Наверное, чтобы вляпываться в неприятности?
— Теплее.
— Женщин носить на руках, сдувать с них пылинки, и в промежутках, между этими основными занятиями, спасать остальное человечество, — зевнул я.
— Совершенно верно! — Указующий перст уткнулся в мышь, — И поэтому на спине у этой железяки надо сделать удобную лежанку для кошечки!
— Это мышь!! — Уперся Джо.
— Нет! Это не мышь, она не серая!!
— А мыши бывают и белые. — Сообщил всем Чи, выглядывая из-за моей спины.
— Белые — это мышки! Они пушистые и хорошие!
Джо Стил упорно пыхтел своей трубой, пытаясь найти достойный ответ. Бедняга, программисты у него были мужчинами.
— Оставим это мероприятие на более позднее время, — предложил я, — Мы уже почти пришли.
В самом деле, мы стояли у двухэтажного деревянного здания, первый этаж которого украшала скромная, по содержанию, и аляповая, по раскраске, вывеска: «Предел ваших желаний. Авраам Кадиллак и компания».
Дверь скрипнула, возрыдав над своей горестной судьбой, и пропустила нас в запыленное и захламленное помещение. Мда-а-а… Судя по ассортименту, желания у местного населения были скромные. Высохшие седла, потрескавшиеся хомуты (по размерам, для динозавров), жестяные банки, покрытые пылью. Только в одном месте пыли не было. За длинной стойкой, перегоражившей помещение виднелся большой стеллаж, и стоящая на нём продукция радовала взгляд этикетками «Коньяк», «Виски», «Бренди». Рядом с ним, в стеклянном шкафчике стояла богато инструктированная перламутром винтовка, и неподалеку был виден вскрытый деревянный ящик с желтеющими патронами.
Читающий пожелтевшую газету хозяин поднял голову на скрип двери, и, завидев нашу компанию, встал во весь рост. Похоже, что первоначальный капитал он собирал под бодрым лозунгом «Сарынь на кичку!», разумеется в местной интерпретации. Под два метра ростом, в плечах, кабы не себя шире, с густой черной бородой, из которой торчала кукурузная трубка. Глаза поблескивали из-под густых бровей, и как ни странно, их было два.
— Вай мэ! Какой праздник! Сегодня ко мне пришли великие гости!!
— Что-то не похоже, что мы найдём всё нужное в этой лавочке, — лениво протянул Джо, наглым образом проигнорировав радость хозяина.
— Ви! — Толстый палец ткнул в направлении Стила, — Ви, совсем хотите моей смерти? Вам достаточно сказать, и у вас будет всё, и даже немного больше!
Я припомнил викторианство, и вопросительно изогнул бровь. Удивительно, но хозяин заметил мою гримасу:
— У вас болят зубы, или это нервный тик? Не надо так расстраиваться, лекарство у меня есть, самое лучшее!
— Где? — Кинулся на мою защиту Чи-Хай, — За вашей спиной, или в том ящике?
Впрочем, смутить Авраама такой мелочью было невозможно.
— А что не так? За моей спиной универсальное лекарство, ну а в ящике, увы, пилюли от всех болезней. После их приема, насморк вас никогда не будет беспокоить. Ну, всё-таки, чем я могу помочь, столь обожаемым покупателям?
— Пойдемте, отсюда, лорд, — повернулся к нему спиной Джо, — Сразу видно, что ничего мы здесь не найдем. Ведь сразу видно, что местный торговец обожает рисковые операции, и денег на хорошие товары у него нет. Как сказано у поэта:
Однако капитал его весь в надеждах. У него одно судно плывет в Триполи, другое в Индию; кроме того, я слыхал, что третье у него сейчас в Мексике, четвертое в Англии и остальные суда тоже разбросаны по всему свету. Но ведь корабли — это только доски, а моряки — только люди; а ведь есть и земляные крысы и водяные крысы, и сухопутные воры и водяные воры, то есть пираты; а кроме того — опасности от воды, ветра и скал.*
— Какие суда? — Возмутился Кадиллак, — Я честный сухопутный торговец, и никогда не ступал на доски палубы! Вы говорите, что вам надо!! А стихи будем читать после гефешта, мамой клянусь!
Неожиданно вперед выскочила наша спутница, и с ходу задала вопрос:
— Были ли у вас, двое людей, один из них – мой муж, а второй, Изя?
Изю торговец помнил, и очень хорошо. Иначе он дробовик из-под стойки доставать бы не стал. Полюбовавшись на нашу оружейную коллекцию, Авраам вздохнул, и спрятал обратно свой аргумент.
— Конечно, не помню! У меня столько за день покупателей бывает, всех не упомнишь.
— Сдается мне, мил-человек, — Стил нагнулся, и посадил на стойку свою мышу с Феей на спине, — Что ты всё хорошо помнишь…
Кошка выпустила когти, и с омерзительным скрипом провела ими по металлу. Чи-Хай с щелчком взвел курки на револьверах, я же зевнул. Но нам попался крепкий орешек. Не моргнув взглядом, он продолжал клясться всеми клятвами, что никогда не видел мужа «прекрасной дамы», а «старого» Изю тоже в упор не замечал, и вообще, если когда-нибудь увидит, то даже не узнает!! И пусть этот Коули даже не заикается про кредит, ибо только идиот может дать в долг этому проходимцу даже намыленную веревку!!!
_______________________
* В. Шекспир "Венецианский купец"

— Стоп! — в голосе Стила лязгнула сталь, — Гражданин, откуда вы знаете фамилию разыскиваемого? Вы официально, в присутствии свидетелей, заявляли, что никогда его не видели!
Кадиллак осмотрел всех вытаращенными глазами, и несколько раз судорожно сглотнул слюну. А Джо наслаждался триумфом. Он наставил на бедного лавочника указательный палец,словно ствол револьвера, и открыл рот для обличительной речи.
Дверь с грохотом вылетела из проема, и загрохотала по полу.
— Рукі на патылiцу! Не варушыцца! Крымінальная паліцыя!
— Грамадзяне, вы што, з глузду з'ехалі?** — Миролюбиво поинтересовался я.
— Слава Всевышнему! — Обрадовался Авраам, — Сподобился и я, хоть на старости лет, погрома дождаться. Так-с, и где моя оглобля?
— Глупости! — Категорически заявила красавица, — Погромы без баронов не бывают! Это только в баронские времена, можно было кого-то громить! В наш просвещенный век, это уже не модно!
— Что-то тут не так, — озабоченно протянул один из бойцов, а его командир задумчиво почесал в затылке пистолетом, потом стянул с себя черную шапочку-маску, сожалеючи взглянул на девушку, и обратился ко мне:
— Представьтесь, пожалуйста.
— Вообще-то это вам нужно представляться, — проворчал я, — Но так и быть. Александро Лонгнеска, герцог Силурийский, граф Кембрийский. А это мои люди, Джо Стил, и Чи-Хай.
Немного подумал, и добавил:
— Виконты.
— Аполлинария д`Нептем! По мужу — д`Пелеви.
— Авраам Кадиллак, — с сожалением вздохнул торговец, откладывая в сторону найденную оглоблю, — Шо, совсем-совсем погрома не будет?
— СОБР, — отмахнулся старший, уже не обращаясь ни к кому, задумчиво протянул, — Блин, и как мы сюда попали? Это же не первый Интернациональный переулок, дом номер пятьдесят?
— Совсем не первый, и даже не последний, — разочаровал его Авраам, и потом меланхолично добавил: — На всё воля судьбы, или переплетчика.
— Да. И нам пора переворачивать страницу.
В помещении стало просторно, и Авраам покорно спросил:
— И что вы хотели знать об этом проходимце Изе? И, самое главное, что я таки буду от этого иметь?
— Отсутствие неприятностей! — Радостно предложил Джо.
— Меня интересует в первую очередь, мой муж Алекс! — Возмущенно заявила Аполлинария.
— Ничего я за Алекса не скажу, — меланхолично ответил Кадиллак, — Он только молча улыбался. И вообще этот поц, простите за слово, Коули так мельтешил, что за ним никого нельзя было увидеть. Страшное дело, но он чуть было не выбил у меня кредит. Ещё бы полчасика, и я бы сам ему доплатил.
— И все-таки, — заметил Чи, — Нас интересует их дальнейшая судьба.
— Я никак не царь Соломон. И почему я должен знать, куда и зачем они направились? Да и, в конце-то концов, неприятностей у меня совсем нет, и не предвидится!
С этими словами лавочник нацепил на рубаху пятиконечную звезду шерифа, и гордо посмотрел на Стила. Тот покорно нарисовал пальцем гримасу разочарования на сверкающей поверхности своего лица, а д`Нептем, достала из сумочку банкноту.
— Вот с этого и надо было начинать! — Обрадовался шериф с торговым уклоном, — Вы, таки не представляете, сколько патронов можно сэкономить, если правильно начать разговор. Какого банка у вас доллары?
— У меня только фунты стерлинги, — скромно ответила девушка.
— Это тоже хорошо! Пятьдесят фунтиков, и вы будете иметь лучшую карту всех путей и разъездов!
— Что-о-о?!! — Хором закричали все, кроме меня. Нет уж, пусть торгуются профессионалы, а я спокойно поскучаю. Вот винтовочка интересная и явно на продажу выставлена, её, красавицу, и посмотрим.
Торговля шла бурно, в воздух летели аргументы, божба, и различные легкие предметы. В один из критических моментов взлетела даже Фея, поднятая за шкирку Авраамом, но синхронное щелканье курков, убедило его в ошибочности этого аргумента. Да и боевая мыша так свирепо закоптила, что несколько минут все только кашляли, отмахиваясь от клубов угольного дыма. Наконец-то, мы получили сведения всего за пять фунтов. Рассматривая купюру, Авраам сделал комплимент Аполлинарии:
— Мадам, вы так похожи на королеву Англии, что просто нет слов. Вы такая же красавица!
Бедняга, явно был холостяком, и он так и не понял, почему фрау вылетела из лавки, предварительно окатив его полным презрения взглядом. Я посмотрел на портрет королевы, пожал плечами, расплатился гинеями за винтовку, и покинул помещение. Пора было поставить точки над буквой «И».
Наша компания неторопливо фланировала по местному «Бродвею» имея в качестве ориентира пушистый хвост котофеи, маячивший в авангарде. Все молчали, полуденная жара и пыль, как-то не располагали к светской беседе. Наконец-то хвостик свернул под навес летнего кафе. Я удивленно приподнял бровь, но решил промолчать. Роялем больше, роялем меньше… Утолив жажду и отослав гарсона за более подходящими напитками и мороженым, мы облегченно вздохнули.
— Мадам д`Пелеви, мы принимаем ваше предложение. Но хотелось бы взглянуть на фунты стерлингов, прежде чем займёмся подготовкой.
Аполлинария мечтательно вздохнула, отхлебнула лимонад из запотевшего бокала, и невпопад произнесла:
— Как в Париже, только каштанов не хватает… Вот, возьмите.
Я внимательно рассмотрел купюру, сравнил изображение с оригиналом, и вернул денежку владелице:
— Простите Ваше Величество, что сижу в Вашем присутствии.
— Оставьте условности, герцог! — Отмахнулась фрау, — Это всё Изя и его племянник Моня. Изя сунул ему банкноту и потребовал, шоб было как здеся! Долго рассказывал тому про «экономическую войну», и так заморочил всем головы, что предъявил меня в качестве оригинала королевы. Меня другое интересует, почему мы все, еще в лавке, заговорили по-русски?
— Да?!! Действительно, странно. А разве вы знаете, русский?
— Как и любой, достойный называться человеком. Так, что вы предлагаете?
— Нам нужен транспорт. Нужно продовольствие, проводник, — стал перечислять я, но Джо прервал мои выкладки.
— Транспортом буду я, паровозное депо в этом городишке есть, и у Механизмоломакуса я многому научился.
— Опять кочегарить? — Возмутился Чи-Хай.
— Не надо, — усмехнулся Стил, — Есть технологии! В общем мэм, заберите пожалуйста, свою узурпаторшу, и мы с мышью отправляемся в депо. Завтра утром все будет готово.
Чи поднялся тоже:
— Пройдусь по лавкам, консервов наберу и галет. Вам что-нибудь особенное взять, Ваше Величество?
— Сгущенное молоко, — совсем как девчонка, облизнулась Аполлинария, — Из него такой вкусный торт получается! И… — она замялась, — Парочку пирожных, пожалуйста.
Мы сидели за столиком под навесом, кошка спала на освободившемся бамбуковом стуле, и можно было подумать о главном. Молчание было уютным, девушка думала о чём-то приятном, и её лёгкая улыбка, многое обещала, но не мне. Я же размышлял о будущем, что-то не нравилось мне эта «клякса». Терпеть никогда не мог «сталкеров», «зон» и прочих ужастиков. А ведь придётся влезать в это болото. И самое главное, что могло там потребоваться Изе?!! Я могу понять незнакомого пока, Алекса. Даже в самой уютной и счастливой семье у мужчин бывают взбрыки, и сожаления по прежней вольной жизни. Умные жены в таком случае отпускают ненамного поводок, но Изя?!! Тайна сия настолько измучила мозг, что я решился на прямой вопрос:
— Скажите мадам, что хотели найти ваш муж и Изя на этой раскаленной солнцем сковородке?

___________________
** Руки на затылок! Не шевелиться! Криминальная полиция!
Граждане, вы что, с ума сошли?

Imperialist, интересные подробности из жизни погромщиков и погромляемых!

— Вы такой же герцог, как и я – королева? — Что и говорить, ответ был несколько не в тему.
— Нет, герцог и граф я настоящий. Вот только одна мелочь мешает герцогствовать и графствовать. Далеко мои владения.
— На другом континенте?
— В другом времени, — грустно вздохнул я. Свой вопрос повторять не стал, женщины самые целеустремленные создания во вселенной, и если мне не ответили, значит, не ответят никогда.
На улицы городка медленно и осторожно, как индейские разведчики, прокрадывались сумерки. Постепенно народу становилось больше, и некоторые уже начали коситься на нас. Но пока всё было тихо, только шепоток о «крэйзи» становился все громче и громче. Тут к нам подошел небритый и обросший тип в рваном сомбреро. Бесцеремонно спихнув Фею со стула, он вознамерился что-то громко сказать, но смог выдавить только жалобный скулеж. Со стволом «маузера» во рту говорить трудно. Леденящим шепотом девушка вежливо предложила восстановить «статус кво», то есть кошечку сажают на стул, а громила растворяется бесследно. Два ствола «дымного экспресса» восьмого калибра у меня в руках добавили убедительности. Фея стала возмущенно вылизываться, а я спросил:
— Вы что, никогда кобуру не застегиваете?
— Разумеется! Алекс всегда говорил, что застегнутая кобура вредит здоровью.
— Хм-м-м, мне кажется, что дальнейшее наше пребывание на свежем воздухе здоровья, по крайней мере, некоторым гражданам не прибавит. Этого грифа-стервятника ласточкой назвать трудно, но то что, он не последний, так это и к гадалке не ходи.
— Благодарю за напоминание! Завтра обязательно зайдём к гадалке, я тут вывеску видела.
Прихватив своё имущество, я – штуцер, а Аполлинария – кошку, мы с достоинством отступили на заранее подготовленные позиции, то есть, в номера гостиницы.
Вслед за сумерками в город ворвались и основные силы ночи. Ночь была многолика, для каждого своя. Для кого-то она была помехой, и, наслаждаясь чьим-то богохульством, старательно прятала нужные вещи, при спешном развертывании лагеря. Кого-то прятала от липких взглядов, старательно поправляя на прячущемся, черный плащ невидимки. Она ласковым движением укрывала темнотой влюбленных, и выпускала сияющую Луну, чтобы подсветить путь торопящимся домой. Для нас с Чи ночь была бесцеремонной гостьей, которая недовольно ворчала за дверью. Потрескивал газовый рожок, я читал газету, а Чи-Хай, проверив запор, и приняв истинную форму, укладывал ящики с продовольствием и снаряжением. Жалобно хрустнула толстая жесть и по комнате потянуло запахом тушенного мяса.
— И как? — Поинтересовался я, не поднимая голову от газеты.
— Вполне достойно! — Одобрил консервы мой помошник, — Никакого сравнения с концентратами звездолетчиков!
Я поморщился, и отбросил газету:
— Хватит вспоминать ужасы, на ночь глядя. И, кстати, кто-то помню, уверял меня, что он травоядный.
Чи горестно вздохнул, и выбросил вылизанную половинку банки в окно:
— Ах, босс. С кем поведешься, от того и наберешься. Разве в этом графоманском романе найдешь хоть росточек гинкго…
Внизу раздался горестный вопль, Чи никогда не промахивался.
— А нечего портить санитарное состояние родного города, — хладнокровно прокомментировал звуки Чи-Хай.
— Но и выкидывать в окно различные предметы, тоже не стоит, — резонно возразил я, поднимая газету, — Вот послушай: «Наш корреспондент передает из Эквадора. В результате оперативно-розыскных действий СКИ*** получило информацию о месте расположения так называемой «пиратской библиотеки». В целях сохранения тайны, спецоперация проводилась силами только СКИ, и как следовало ожидать, провалилась. По указанному адресу располагался вполне себе респектабельный клуб мужчин нетрадиционной ориентации…
— Это как? — Поинтересовался Чи, — У них что, юг вместо севера?
— Нет, — покачал головой я, — Это когда в кровати мужчины, вместо женщин. Так, я продолжу? — И не дожидаясь ответа от потрясенного динозавра, стал читать дальше, — Выброшенными из окон сотрудниками СКИ были сломаны несколько одиноко растущих деревьев. В суд уже поступил иск от Гринписа, в котором клуб обвиняется в, цитата, «нанесении непоправимого ущерба экологии путём воздействия на неё тупыми предметами». В общем, продолжение следует.
— Здесь нам ничего подобного не грозит! — Убежденно возразил Чи, — Народ тут живет в целом, спокойный, и одинаково радушно встретит и нетрадиционалов и гринписовцев.
— То есть, как, «радушно»? — Удивился я, вновь откладывая газету.
— Очень просто. И тех и других радушно пригласят на помост к виселице.
— Согласен, — зевнул я, — Надеюсь, до утра под окнами стрелять не будут, завтра день хлопотный ожидается.
Утро началось с суматошной пальбы. Недовольно поморщившись, я откинул одеяло, и подтянул к себе оружейный пояс. Как обычно утром, пришлось делать выбор. С чего начать день? Кинуть в окно динамитную шашку или умыться? Воспитание победило, да и пока я занимался гигиеной, стрельба утихла. Чи-Хай, уже в человеческом обличии за столом, чистил револьверы, и как обычно, стал ворчать на мою сигару:
— Натощак курить очень вредно!
— Стакан воды уже выпил, — так же привычно отмахнулся я, настороженно прислушиваясь к шороху у двери. Чи схватил винчестер, но дверь уже распахнулась, пропуская в комнату мышь с восседающей на помосте Феей. Нацеленные стволы кошечка игнорировала, хотя и фыркнула что-то явно нецензурное. Посверкав на нас зелеными глазищами и объективами видеокамер, разведка удалилась для доклада, а мы лихорадочно стали одеваться. Влетевшая через несколько минут Аполлинария, была разочарована. Никаких безобразий, о которых наябедничала кошка, не было. Два джентльмена в сером свете, сочившемся из давно немытых окон, проверяли запасы. Порядок был идеален, конечно, с мужской точки зрения. А с женской… Рубаха Чи совершенно не гармонировала по цвету с джинсами, платочек в моем нагрудном кармане был криво заправлен, ящики неровно стояли, а Джо Стил — настоящий мужчина!
________________________________________________
*** Служба Контроля Интернета (мифологическое)

Последнее утверждение нас заинтересовало, и пришлось отправляться на улицу, чтобы разобраться на месте.
У входа в гостиницу сидел сильно помятый мужчина с огромной шишкой на голове, и синяками под глазами. Энергично размахивая руками, он делился впечатлениями о прошедшей ночи, наступившем утре, и вообще, историей своей жизни. Слушатели горестно вздыхали, и старательно подливали виски, в замирающий на секунду, стакан. По свойственной только мужчинам физике, ни одна капля не выливалась, какую бы траекторию не описывал сосуд. Но сей бедолага нас не заинтересовал. «Дело то житейское» — как любил выражаться один философ из Швеции. Посредине улицы, на шести огромных металлических колесах, стояла … фиговина. Хотя, если судить только по размерам, это была не просто «фиговина», а офигеная фиговина. Серые листы, прошитые пунктиром заклепок, плавно заваливались вовнутрь ближе к верхней точке. Венчала сооружение многоугольная башенка со зловеще вращающимся блоком стволов гатлинга. И хотя, дверь в боку была открыта, щеголяя своей толщиной, и даже трап был опущен, никто близко не подходил. Включаться в круговорот жизни и смерти, олицетворяемый гатлингом, никто не хотел. Я задумчиво обошел вокруг машины, прочитал ожидаемую надпись «Котофея» на борту, полюбовался на дрожание нагретого воздуха над двумя узкими и высокими трубами в корме, и разрешающе махнул рукой Чи-Хаю.
— Господа! — Обратился он к зевакам, — Вот у меня в руке доллары, выпущенные Третьим скотоводческим банком в славном городе Далласе. И я просто мечтаю, безвозмездно, то есть, даром, отдать их тому, кто принесёт немного лёгких и маленьких ящиков из нашего номера именно сюда.

хорошо пишете мон шер)))
читать легко и приятно а масса аллюзий и отсылок пронизывающих текст создает неповторимый шарм пост модернистской европы

Предложение заработать вызвало энтузиазм, впрочем, хилый. Вот если бы Чи просто отдал доллары… Но господа понимали, что это утопия, от слова «утопиться», и покряхтев для приличия, принялись за работу. Я же проследовал к офигенной фиговине, задумчиво рассматривая ярко-красные металлические колеса. Впрочем внутри внешняя брутальность стали, смазывалась легкомысленной обивкой диванчиков, занавесочками на окнах, и обитым зеленым сукном столом посреди салона. Сразу видно, что в спешке раскурочили какой-то вагон, и судя по интерьеру, явно первого класса. Пройдя в носовой отсек, я обнаружил лесенку в башенку, и отполированный дубовый штурвал.
— Офигеть, — отреагировал я, и тут же получил ответ:
— И шо вам таки не нравится?
— Джо-о-о, — укоризненно протянул я, — Мы совсем одни, и зачем нам этот акцент?
— Хм-м-м, — застеснялся Стил, — Это пройдёт, просто полночи торговался с Авраамом. Этот, хм-м-м, человек оказывается еще и депо имеет, кроме лавки. Но главное, результат! А он налицо.
— Согласен, — вздохнул я, — Только ты Чи-Хаю о цене ничего не говори.
— Так всё очень дешево!! — Возмутился Джо Стил, превратившийся в сухопутный корабль.
— Не знаю где и когда Чи познакомился с Плюшкиным, но сейчас всё, за что ему не приплатили, считается дорогим.
— Почему мы до сих пор стоим?!! — Аполлинария была рассержена по-настоящему, хотя её котейка спокойно спала на спине своего транспортного средства, стальной мыши.
— Кгхм-м-м, — откашлялся динамик нашего транспортного средства, — Мисс, пока заканчивается загрузка снаряжения, вы могли бы осмотреть свою каюту. Я вынужден был оборудовать её согласно своим представлениям…
Проводив взглядом улетающий вихрь, я мысленно поаплодировал Джо, принесшему жертву на алтарь мужской солидарности, уселся в кресло, и достал сигару из внутреннего кармана. Уже поднося спичку к обрезанному кончику, вспомнил о правилах вежливости, и поинтересовался:
— Мадмуазель, не возражает против курения?
Но Фея проигнорировала мой вопрос. Пожав плечами, я закурил, и посмотрел в немного зеленоватое окно. Погрузка заканчивалась, но Чи пока не собирался расплачиваться. Подумав о проблемах, я опять пожал плечами. В крайнем случае, можно будет отстреливаться, но лучше бы напомнить нашему казначею о стоимости патронов.
— Джо! Поторопи Чи-Хая, и напомни ему, чтобы заплатить будет дешевле.
— Обязательно, — в голосе Стила было слышно раздражение, а из-за стены раздавался треск раздираемой материи. Похоже, что вкусы мисс и Джо были противоположны. Кошка задумчиво сделала мостик на лежанке, и направилась к выходу из рубки. Хозяйке явно была нужна помощь в раздирании, отрывании и прочих девичьих забавах. Лязгнула наружная дверца, и в рубку зашел очень грустный Чи-Хай.
— Эти лодыри… эти лентяи… — голос динозавра, расставшегося с деньгами, прерывался, и он периодически картинно хватался за правую сторону груди.
— Не путай. У человека сердце слева.
— Ах, да, — Чи схватился за левую сторону.
— Джо, мы готовы.
— Пока рулите сами, — отмахнулся Джо Стил, — Я занят цветом вечернего заката в бухте Уолфиш-бей.
Горестно переглянувшись, мы с Чи, принялись приводить в движение наш броневагон. Вернее, я скомандовал «Вперёд», а Чи встал за штурвал.

Сочувствую Джо!


Они и там побывали?
Или это виртуальное действо?
---
Вот вроде фантастика - а все узнаваемо! )))

Там побывал мистер Пелеви. О пребывании там Феи с сопровождающими её лицами, информация не проверена.

«Котофея» катила по прерии. Белесое от солнечного жара неба уныло повисло на кактусах, угрожающе растопыривших свои колючки. Чи гордо стоял за штурвалом, периодически слегка поворачивая лакированное колесо натруженными мозолистыми руками. Его суровые глаза зорко смотрели вперед, сверкая на обветренном лице.
— Чи, — лениво протянул я, — Не увлекайся, мы не в пиратском романе.
— А что, заметно? — Смутился динозавр.
— Очень, — зевнул я, и вновь углубился в изучение газеты. Дверь лязгнула, и по полу с грохотом покатилась банка сгущенного молока. Фея влетела вслед за нею и попыталась героическим прыжком остановить свою добычу. Только сверхъестественная ловкость Чи-Хая, перехватившего её в полете, и одновременно остановившего ногой банку, спасла котенку от травмы. Весовые категории у охотника и добычи были разные. Двухфунтовая металлическая банка с аскетически скромной этикеткой могла существенно помять косточки хрупкой котоледи. Но по высказываниям данной леди, все могло быть иначе, так что опасаясь расправы, я поставил банку на пол и только потом разрешающе кивнул Чи-Хаю. Презрительно окинув нас зеленющим взглядом, киска забралась на банку, и нетерпеливо мявкнула.
— Как ты думаешь, Чи, наглость уже зашкалила?
— Не думаю, сэр. По-моему всё в пределах 2 Ркм/метр квадратный****, что не превышает максимум, для данной породы.
На призывный мяв подкатилась стальная мышь, и махнув хвостиком открыла банку. Ходовую рубку наполнило счастливое урчание. А из-за стены по прежнему доносилось усталое хрипение Джо и возмущенный голос Аполлинарии. Отделочные работы продолжались.
— Интересно, а как эту машину останавливать? — Неожиданно спросил рулевой, панически оглядываясь на меня.
— А что случилось? — Привстал я в кресле.
— Подъезжаем к стене, похожей на туман, но странный какой-то.
— Спроси у Джо.
— Уф-ф-ф… Нажми там кнопочку, справа от штурвала. Не ту-у-у-у!!!
«Котофея» стремительно рванула вперед и описав сложную загогулину, возможно даже синусоиду, влетела в туман. Наконец-то Чи нашел нужную пимпочку, и машина резко остановилась. Все дружно высказались, даже Фея. Хотя будучи с ног до кончика хвоста в сладкой массе, высказываться трудно. Чи отпустил штурвал, за который крепко держался, и понурился.
— И что теперь делать?
Ответом прозвучал только вой, от которого задрожали металлические стены:
— У-у-у-у!!!
— Это не ответ! — Строго сказала Аполлинария, вошедшая в рубку. Резкая остановка на ней почти не сказалась, а слова, прозвучавшие из ее уст в момент толчка, до нас не донеслись, — Если мы остановились, то предлагаю пообедать.
— А что у нас на обед? — Оживился Чи-Хай.
— Консервы.
— Опять, концентраты, — вздохнул рулевой.
— А у Феи, на сегодня, и… — окинула она взглядом «сладкую киску», — И на завтра, сгущенное молоко. А кому не нравится консервированная говядина, разогретая, между прочим, могут прогуляться на охоту.
Девушка кивнула на стену, из-за которой опять раздался тоскливый вой.
— Нет уж, — передернулся наш кормчий, — Судя по громкости, данный тип, не оценит такую честь. Мы лучше консервированных поедим.
Стол был сервирован по высшему походному классу. Мейсенский фарфор, серебряные столовые приборы, хрустальные бокалы, свечи в изящных канделябрах, полностью отсутствовали. Открытые банки и металлические кружки были впрочем, равноценной заменой. Главное, что присутствовал аппетит. Вот только от музыкального сопровождения в виде заунывного воя, можно было и обойтись.
— И чего ему не спится?!! — возмутился Джо, и переключился на внешний динамик, — Чего орешь?!! Люди обедают! Ой…
Рухнувшая рядом с машиной голова была больше «Котофеи» раза в два. А зубы… Восклицание «Ой!» полностью их характеризовало. Глаз, в котором сконцентрировалась вся мировая скорбь, повернулся к нашему транспорту, и из пасти донеслись печальные слова:
— Жуб болит…
_______________________________________
**** Ркм/м2 – рыжекотоморда/метр квадратный

травмы



"загогулину" - если было не авторское слово.


Фразу "разогретая, между прочим" можно выделить через тире.

И здесь можно тире вместо крайней запятой.
---

Imperialist, наши люди на борту, значит!

— Сочувствую, — всхлипнул Чи, — А какой?
— Не знаю, лапов нету, пощупать.
— Во-первых, дышите в сторону, потому что зубы надо чистить! И, во-вторых, могли бы и представиться!
Судя по всему, Аполлинария не теряла надежды перевоспитать мужскую часть населения планеты, по крайней мере, находящуюся в пределах досягаемости.
— Как я их буду чистить?! Рук, лап, и прочих конечностей у меня нет!! Потому что я – змей!! Ёрмундгад! — Змей проглотил слюну, и уже тише, добавил, старательно отворачиваясь, — Для друзей, можно просто — Ёрмик.
В недрах машины завизжали раскручивающиеся катушки памяти, и Джо, откашлявшись, дал историческую справку:
— Имя змия Мидгарда в «Эдде», братом которого является Волк Фенрис, а сестрой — ужасное чудовище Хэл, — трое детей злого Локи и Ангурбоды (носительницы боли), страшной великанши. Мировой змий древних скандинавов, чудовище, сотворенное Локи, по которому дают форму постоянные разлагающиеся эманации тела убитого великана Имира (материя нашего глобуса), и который, в свою очередь, порождает постоянную эманацию, служащую завесой между небесами и землею, т.е. Астральный Свет. Однако, в книге 1572 года указывается, что к северу от Лапландии обитал дракон. Край там был, однако, такой скудный, что зверю пришлось питаться мечтами.
— Клевета!! — Возмутился Ёрмик, — Имя у меня только одно, родственников нет, сирота. И вообще… холодно там, и жрать некого. Ой, извиняюсь, кушать. Впрочем, — змий вздохнул так, что «Котофея-2» закачалась на рессорах, — Здесь тоже приходится питаться мечтами… А мечты в этой местности, все какие-то приземленные, низкокалорийные.
Он опять вздохнул. Вместе с Чи я выбрался на свежий (ну почти, свежий) воздух, и стал осматривать по-прежнему раскрытую пасть. Больной зуб мы нашли быстро, в основном по запаху, мягко говоря. Змий продолжал спорить с Джо о своем прошлом, и прочих родственниках, при этом его рот оставался открытым. Мы с динозавром переглянулись, старый фокус. Рептилии в принципе не могут разговаривать, так что мы имеем дело, либо с наведенной галлюцинацией, либо с телепатией. Для галлюцинации вонь была слишком реалистичной, так что, пусть будет телепатия, вернее проецирование его слов непосредственно в наши головы. Тут Джо задал коварный вопрос про хвост, который, по его данным, должен торчать во рту нашего знакомого, и получил в ответ возмущенный вопль:
— Что-о-о-о?!!! Попробуй сам удержать в пасти склизкий хвост, с больным-то зубом…
Но даже этот крик, который чуть было не сшиб нас с ног, был заглушён рёвом медведицы, потерявшей медвежонка…
— Ты!! Ёрмунд, который, гад!! Ты съел моего Алекса!!!
Наступила гробовая тишина, и зловеще скрипнула, поворачиваясь, пулеметная башенка.
— Не я!!! — Панический вопль мирового змия ощутимо тряхнул машину, хорошо, что мы успели за ней укрыться, — Я не ел никаких Алексов, и вообще, первый раз это имя слышу!! Пусть даже это он угостил меня пирожным, я всё равно его не съел!!
— Кого, не съел? — Льдом в голосе Джо можно было торговать, особенно в такую жару, — Алекса, или пирожное?
— Конечно же, человека, не ел! Ни его, ни даже Изю. — Ёрмундгад стал всхлипывать, — Хотя последнего и надо было… того… Заговорил мне зубы до такой степени, что я хвост выпустил, а потом пирожные, и теперь… Жуб болит, мочи нет терпеть.
— А чего это вдруг мой Алекс разных змеев сладким кормит? — Подозрительно поинтересовалась Аполлинария, — Может быть, ты и не Ёрмундгад, а вообще гадюка?
От этих шумовых эффектов дрогнул даже туман, и прорвавшийся на запретную территорию луч солнца, зловеще осветил ствол маузера. Ёрмик задрожал так, что пришлось хвататься за колеса.
— Гад я, гад! В смысле, змий!! А пирожные Алекс покупает в память о каком дорогом для него событии!!! И скармливает их разным животным!!!! Благотворительностью занимается!
Дрогнул пальчик на спусковом курке и пуля отрикошетила от какого-то зуба. Проводив задумчивым взглядом улетающую вверх, радостно свистящую пулю, Ёрмунгад горестно вздохнул:
— Промахнулась… Этот зуб не болел.
— Джо, давай трос. Будем лечить.
Дальнейшее произошло очень быстро. Накинули петлю, дернули, и массивный клык подточенный временем и пренебрежением хозяина, пропахал полосу в песке. Ёрмик судорожно сглотнул, несколько раз открыл и закрыл рот, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Ой. Хорошо-то как… Так, кстати, куда вы собрались?
По всей видимости, змий вспомнил о своих обязанностях.
— Туда! — Чи махнул рукой в неопределенном направлении.
— А зачем?
— Надо!
— Надо, значит надо. Езжайте. А мне ещё надо свой хвост найти, ведь точно помню, что был.
Уже стоя за штурвалом Чи-Хай поинтересовался:
— А как мы обратно выбираться будем? Если этот тип свой хвост в зубы возьмёт, то такая стенка образуется, сразу и не перелезешь.
— Стоит ли беспокоиться о том, что будет? — Ответил я, поудобнее устраиваясь в командорском кресле, — Будет день, и будет солнце.
Из тумана мы выехали буднично и тихо. Не считать же за литавры шум в каюте прекрасной дамы? Тем более что, жаркий спор о колористике меланхоличного оттенка жемчужного цвета, давно уже воспринимался как звуковой фон. Фея в изнеможении прекратила очередной этап вылизывания смеси сгущенного молока и собственного пуха, и спокойно спала на спине стальной мыши. Та стояла тихо, и почти не дымила. Чи непоколебимо возвышался за штурвалом, я же скучал. В общем, все были при деле.
Небо оставалось таким же серым и хмурым, но немного развеялась дымка, и прямо по курсу, показались, разумеется мрачные, развалины.
— Как ты думаешь, что нас ждёт впереди? — Поинтересовался Чи, внимательно разглядывая панель управления.
— Неприятности, — уверенно ответил я.
— Почему?
— Рассуждай логически, Чи. Представь, что ты – Древнее Зло. Спокойно спишь тысячи, нет пожалуй, даже миллионы лет, и тут… Прибегают Великие герои, походя пинают тебя, и убегают дальше. Конечно, ты раздражен и обижен таким невниманием. И кому, достанется все твоё раздражение? Только следующим по следам Великих героев.
— А разве Алекс и Изя – великие герои?
— Не знаю конечно, как Алекс, хотя с такой прекрасной женой, он просто обязан быть Великим, но Изя, просто Величайший Герой. Так быстро довести до белого каления всех ему встретившихся может только Герой, да и не простой, а Величайший! Кстати, а куда мы едем?
— Вперед, — пожал плечами рулевой, — К развалинам.
Я встал и подошел к лобовому стеклу, несколько минут приглядывался, потом сделал вывод:
— Зло будет совсем свежим, хотя конечно именоваться будет Древним.
— Почему?
— Это развалины города, причем города двадцатого века, небоскребы достаточно характерные. А Зло обязано быть Древним, иначе его серьезно не воспринимают. Есть традиции, и их необходимо воспринимать серьезно. Герои-одиночки, или квест-группы сражаются только с Древним и Могучим Злом. С современным воплощением Проклятий вполне справляются армия и спецслужбы. Разумеется под руководством героя.
— А мы кто?
— Наверное, квест-группа, — немного помешкав, отозвался я, — Герой обязан быть человеком, а с этим, сам знаешь, у нас проблемы.
Зловещий шепот пригвоздил меня к месту и заставил Чи-Хая встать по стойке «смирно»:
— Это уже интересно, уважаемый герцог…

Можно тире вместо первой запятой.
А вообще змей какой-то слишком упитанный получается - для питающегося лишь мечтами... Чтой-то он недоговаривает! )))

Ничего, разговорится...

Imperialist, что-то от обитателей "Котофеи" давно новостей нет... Не сожрал их случаем злобно-зубастый Ёрмик-гад?

Вы просите песен? Их есть у меня...

— А какие проблемы могут быть с человеком, глубокоуважаемая королева? — Деланно удивился я, — С человеком проблем нет, вот без человека, бывает трудновато.
— Хм-м-м, — скептически проворчал Чи.
— Нет, я всё равно не поняла, какие проблемы с наличием людей в нашей команде? Или я что-то не знаю?
— Давайте без эффектов, босс, — раздалось из динамика.
— Аполлинария, вы, главное не волнуйтесь… Дело в том, что вы единственный человек, среди нас.
— Ой! Но, кто же вы? Вы мне лгали?!!! Зачем?!!!!
— Мы не лгали, — я говорил мягким убедительным голосом, но не сводил глаз с кобуры. Впрочем, кошка спокойно спала, следовательно, стрельбы не ожидалось. — Мы просто не говорили всего. Джо Стил – робот, то есть сочетание железа и электричества, без признаков морали. А мы с Чи — динозавры, которые могут принимать человеческий облик.
— То есть, оборотни.
— В принципе, можно и так.
— А зачем?
— Что, зачем?
— Зачем вам быть похожими на человека? Хотя… Конечно вы правы, в натуральном облике вы привлекали бы назойливое внимание. Но это опять неправда!
Мы с Чи-Хаем растерянно переглянулись.
— Что неправда? Прикажите превратиться?
— Это не обязательно. Неправда, что вы не люди. Бабушка учила меня смотреть не на внешность, а на человека. И я совершенно уверена, что кем бы, вы не были в прошлом, сейчас вы – Люди!
— Благодарю за честь, но тогда надо решить, что делать дальше? — Меланхолично произнес Джо, — То есть, едем в этот город, или попробуем объехать стороной?
— А зачем объезжать? — Девушка подошла к лобовому стеклу, и присмотрелась, — Ой!
— Вот и я о том же, — согласился Стил.
Пришлось и мне вставать.
Под серым-серым небом, среди обломков серых бетонных зданий, уныло копошились серые зомби. Что они конкретно делали, и вообще подробности, видно не было, но зрелище было унылое.
— Согласен, лучше бы объехать.
Неожиданно над нами промелькнула черная тень, и с неба упал один унт, и нецензурное слово. Аполлинария мило покраснела и вытащила пистолет из кобуры.
— Не надо, — попросил Джо, — Это же – Толич.
— Толич? — Удивился Чи, — Летает?!
— Довели, — вздохнул Стил, — Уже и Толич полетел.
— Кто это, Толич?
— Легенда. Живая легенда авиации, и вообще аэронавтики. Он везде, где готовятся взлететь в воздух. Со своим биноклем, и в вечных унтах…
— Так уж, и везде… — усомнилась Аполлинария.
— А кто, вы думаете, дал пинка первому взлетевшему птеродаклю? — Вздохнул я.
— Так он что, бог?
— Нет. Он — легенда!
Тем временем «легенда» вернулась. Унт исчез с дороги, но запах крепкого алкоголя усилился. Девушка недовольно поморщила носик:
— Пить надо за обедом. Немного, для аппетита.
Чи-Хай недоуменно посмотрел на меня, но за всех ответил Джо:
— Мы говорим Толич, подразумеваем коньяк.
— А говоря — коньяк, подразумеваем… — подхватила Аполлинария.
— Ничего не подразумеваем! — Торопливо перебил её наш кормчий, — Самим мало!
— А с топливом в этих краях тяжеловато, — сделал вывод я, — Если Толич заливает в бак коньяк, то это, увы, не значит, что коньяка много. Джо, что у нас с топливом?
— Нормально! — Бодро ответил Стил, и немного смущаясь, добавил, — Я, это… Конвентор прямого преобразования поставил. Роялем больше, роялем меньше, все равно никто не заметит.
Самолет, сильно напоминающий ночной кошмар аэродинамика, заложил вираж над руинами, потом покачал крыльями, и подмигнув нам бледно-голубым пламенем из дюзы, скрылся в нависающих тучах. Из туч тут же раздался издевательский громовой хохот.
— Это точно – Супермэн! — Уверенно прокомментировал Чи.
— А почему не Толич? — Задала наивный вопрос девушка.
— Так Толич — человек, а здесь, хохот какой-то сатанинский.
— Вообще то, Толич на что-то намекал, кружа над городом, — задумчиво заметил Джо.
— Вряд ли, — не менее задумчиво возразил Чи, — Сколько Толича помню, так у него самый тонкий намёк, это когда гаечным ключом по голове.
— Намекал, не намекал. В любом случае едем через город. — Скомандовал я, подводя итог спору.
— Он сказал «Поехали!» — Процитировал Чи-Хай, смело двигая вперёд какую-то рукоятку.
— Ой… — слабо возразил Джо.
«Котофея» осталась на месте, но впереди поднялась стена пламени. Чи с глубоким интересом стал изучать надписи, нацарапанные около рукояток и кнопок, а «честь и совесть» нашей компании, Аполлинария, возмутилась:
— Как вам не совестно!! Там же люди… были…
— Не было там людей, — успокоил я её, — Одни зомби, да и то, из второразрядных ужастиков.
— Почему?
— Тупые, и малоподвижные. Серые жертвы писательского серого вещества.
Город, вернее его остатки, был среднестатическим. Развалины бетонных зданий, кем-то жеванные автомобили, россыпи битого стекла, и толпы бородатых зомби. Бородатых?!! «Котофея» вдруг резко дернулась, и стремительно понеслась вперёд, лавируя между обломками. Очередь из «гатлинга» снесла нависший над улицей обломок бетона, мирно висящий на арматуре. Это от неожиданности я нажал на спусковой крючок. Снизу раздавались возмущенный мяв, и нехорошие выражения.
— В чём дело? — Нервно спросил я, — Чи что ты опять дернул?
— Это не я! — Так же нервно ответил Чи-Хай.
— Это гномы!!!! — Донеслось из динамиков.
— Какие гномы? По сюжету должны быть зомби!
— Не знаю про сюжеты, но ясно вижу, что это гномы. У них король ещё с каким-то странным именем, то ли Шифоньер, то ли Шлагбаум! У меня кластер на этом месте не читается.
— Ну, гномы так гномы, — рассудительно сказал Чи, — А кричать-то зачем?
— И дергаться с места неожиданно, — возмущенно дополнила Аполлинария, — Тут Фея к перегородке приклеилась!
— Они меня разберут!!! — В голосе Джо ничего человеческого уже не осталось, кроме паники, конечно, — Уже и гаечными ключами вооружились!!
Машина набирала ход, трясясь и подскакивая на рассыпанных по улице кирпичам и прочим обломкам. Колеса высекали искры из камней, и противно визжали на поворотах. Но толпа не отставала, и даже нагоняла нас. Бороды бодро развевались, картофелеобразные носы героически задирались, а глазки задорно поблескивали из под нависших густых бровей. Коротенькие ножки сливались в колесо, стремительно неся своих хозяев к вожделенной добыче. Неосторожно выглянувшее из-за туч солнце поранило лучи о сверкающую заточку боевых топоров, и больно стукнулось ими же об никелированные губки смертоносных гаечных ключей. Обиженное и разочарованное оно юркнуло обратно, вновь отдав землю во власть серого блеклого дня.
— Это какие-то неправильные гномы, — константировал я, пытаясь найти, за что уцепится.
— И делают они неправильное пиво! — Согласился Джо, ловко вписываясь в узкий переулок.
— Пиво мы у них не брали, — подал голос снизу Чи.
— И не надо! Оно неправильо-о-о-ое…
Переулок закончился обрывом.
Мой вопль был, к стыду моему, нецензурен, но к счастью, краток. Я бы покраснел, но судя по тому, что услышал, меня поддержали все присутствующие, включая кошку. Но наши тактичные замечания в адрес Стила были заглушены возмущенным рёвом снизу:
— Опя-я-ять!!!
«Котофея» дрогнула, и, медленно скатилась откуда-то, на твёрдую почву. Прямо в прицел заглянул огромный глаз с привычным выражением мировой скорби.
— Вы опять на меня падаете! Сколько можно? И кстати, мой хвост вам не попадался?
Я открыл верхний бронелюк, и радостно отозвался:
— По здорову тебе быть, Ёрмундгад! Нет, твой хвост мы не видели. Может быть у них спросить, они вроде как местные жители.
С этими словами, я широким жестом показал на толпившихся вверху гномов, и вновь нечаянно задел спуск гатлинга. Обойма была почти пустая, но единственный оставшийся патрон сработал на все сто процентов. Как раз сверху на веревках спускали толстяка в блистающей, даже в тумане, кольчуге, и вылетевшая пуля вдребезги разнесла кружку, которую тот держал в правой руке. Ёрмундгад задумчиво прокомментировал:
— Это была Большая пивная кружка Мира. Пожалуй, мне пора поискать хвост в другом месте. Они долго разбираться не будут.

— Эка незадача, — удрученно сказал Джо, и через секунду добавил, — Теперь, однако, думать надо.
— Джо, — помолчав, осторожно спросил я, — Тебя, что, на чукотских анекдотах заклинило?
— Что тут думать?!! — Панически взвизгнул Чи, — Ёрик прав, драпать надо!
Последнее предложение было принято единогласно. О, как мы драпали, простите, совершали манёвр передислокации на новые позиции! Дым из никелированных труб слился в дымовую завесу, песок из-под колес летел сплошной струей, а трясло так, что никто уже и не обращал внимания на окружающий пейзаж. Главное было удержаться за выбранный, в спешке «якорь». Лично я схватился за кожух пулемёта, всё равно магазин был пустой. Чи пытался удержаться за штурвал, но улетел вместе с ним, и сейчас возгласами подтверждал крепость металлических стен. Каким чудом дамы попали к себе в каюту, не знаю, но судя по кошачьим воплям и треску материи, обивка критики опять не выдержала. А гномы, вырвавшиеся из штробы, не отставали. Может быть они в самом деле, зомби? Столько пробежать без пива, да что там, без пива, даже без воды! Нет, нафик таких гномолюбивых авторов! Порубят ведь топорами, даже фамилии не спрашивая.
Торможение, по законам жанра, было абсолютно неожиданным. Я влепился в очень прочную броню башенки, и с облегчением потерял сознание. В сознание меня приводить никто не спешил, так что пришлось самому выбираться из омута беспамятства. Первым делом ощупал голову, хорошо, что она пока покоилась на плечах. Потом осторожно осмотрелся. В машине была тишина и спокойствие, зато снаружи стояло облако пыли, толпа возмущенно орущих гномов, и что-то очень странное.
Очень странное вело разговор, когда я открыл верхний люк и выглянул.
— Ша! Никто никуда не бежит, а тихо стоит и ждёт, когда его спросят. А спрашивать буду я.
— По какому такому праву? — Возмущенно спросил седой гном, весь облитый сверкающей кольчугой. Сверкания кольчуге добавляли многочисленные помощники, скоро начищая её наждачной бумагой, не снимая с владельца.
— А по такому! И по праву, и по леву, а для особо настырных, и посредине! Ты, кстати, кто таков?
— Хельг Шелешпер унд Гноманов Блиннобородый, то есть, Длиннобородов! Король гномов!
— И чего спрашивается, ты побёг в пустыню вольного штата Одинокой Звезды со своими блинами? Тьфу, со своими бородами… Опять, тьфу на вас, гномами? Ваше дело сидеть тихо под землей, и предоставлять нам полезные ископаемые! Бесполезные и просто вредные оставляйте себе!
Король даже поперхнулся, и открыл рот, для, несомненно свободолюбивой речи, в которой он должен был полностью опровергнуть наглые (разумеется) притязания наземников на недра, напомнить о героической поддержке гномами Сил Света (в промежутках между проходкой очередных забоев, и следующих за этим плановых запоев), а потом плавно вытекающим из этого героизмом. Но расшалившийся ветер швырнул ему на кольчугу и в лицо добрую горсть песка, и речь мы не услышали. Впрочем поняли, и очень странный собеседник, оказавшийся гигантским кактусом в стетсоне и косынке с флагом штата Техас, первым делом ответил:
— Сам такой! И вообще, отвечай, какого дождя, вы бегаете по пустыне? Моей, между прочим.
— Этот, — король ткнул в мою сторону навершием топора, — Этот грубиян, разбил нашу священную кружку, из которой мы хотели напоить его пивом в знак дружелюбия!
— Кружка была пустая! — Возмутился я.
— Разумеется, — согласился Хельг, — Пиво в неё должен был налить ты.
— И нам тоже!! — Поддержал владыку дружный хор ощетинившихся кружками гномов.
Кружечки были солидной емкости, и мне резко поплохело, когда представил себе реакцию Чи-Хая.
— Даже пустая кружка представляет собой огромную ценность! — Продолжал распинаться унд Гноманов, — Если вспомнить, сколько с нас за неё Изя содрал…
Из толпы гномов раздался крик львицы, оставшейся без львят.
— Казначей? — Поинтересовался кактус
— Это только что назначенный, — всхлипнул Шелешпер, — Предыдущего уже похоронили.
— Бывает. — Кактус остался равнодушным, — Но всё равно, нечего вам тут делать, до ближайшего пивбара отсюда десяток миль.
— В какую сторону? — Заинтересовался король.
— В обратную. Вы оттуда прибежали.
— А пиво?
— Пиво в го-ро-де, — раздельно произнес Кактус, и с его левого отростка вылетели несколько игл, — Счастливого пути. Не забудьте, скоро выборы губернатора, и я к вам приду с группой поддержки.
Стоящая неподалеку целая роща кактусов, с угрожающе растопыренными иголками синхронно кивнула, и подвинулась поближе. Король задумчиво посмотрел на иглу, пробившую кованый щит, подумал, и принял правильное решение.
— Так-с, — повернулся к нам главарь, — Говорят, вы Изю ищите?

Глухо лязгнула металлическая дверь нашего Джо, и вместе с раскаленным воздухом в машину ворвался возмущенный голос:
— Мы не ищем Изю!! Мы вообще не говорим об Изе! И не говорили, и не будем говорить! Будь проклят тот день, когда я впервые увидела этого шлемазла!
— Мя-я-яууу!
— Когда Мы впервые увидели…
— Мя-я-яр-р-р-р…
— Ну хорошо, хорошо, Феечка, день был тогда совсем неплохой. Но об Изе я говорить не хочу! Я хочу говорить только об Алексе! И если за время, нужное для выбора свободного хода курка, никто не вспомнит об Алексе…
— Спускового крючка, мисс, — педантично поправил Чи-Хай.
— Что? Ах, да, спасибо. Впрочем, не важно, хоть пружины магазина! Пули в маузере подпилены, и мало никому не покажется!
— Но мадам, — Кактус выглядел шокированным, — Пули «дум-дум» осуждены мировым сообществом, и применять их против разумных существ…
— Вы спорите с разгневанной женщиной, — меланхолично проворчал Джо, — Увы, это как раз признак обратного.
— Да! — Воскликнула Аполлинария, — Я нажимаю на курок, то есть на спусковой крючок! У вас еще есть время!!
Но она ошиблась. Времени уже не было. Из-за ощетинившихся кактусов раздался немелодичный перезвон, ближайший к нам ствол дернулся как от пинка, и в образовавшийся проход степенно прошёл первый верблюд, за ним второй, и так далее… На длинной шее с облезшей шерстью болталась табличка с надписью на английском языке: «Охота на данных зверей, запрещена законом штата Техас от 18 июля 1873 года. Штраф – 1000 долларов. Золотом!». С одного из этих кораблей пустыни ловко скатился шарообразный человек в роскошной чалме и с жиденькой порослью на подбородке:
— Кто в этих благословенных местах говорит о шлемазле Изе?
— Никто!! — Закричала девушка, и пистолетная пуля просвистела над головой караванщика, — И незачем так нагло спасать свой караван. Закон принят в штате Аризона, и здесь, — нежный голосок понизился и стал ледяным, — Здесь он недействителен…
От такого тона мгновенно сконденсировался густой туман, и оттуда выглянула ехидно ухмыляющаяся острая мордочка:
— Не ждали? — Весело спросил белый толстенький зверёк, — А я пришёл!
— О, украшение девичьих плеч, согревающее сердце влюбленного юноши, — осторожно начал караванщик, — А зачем ты пришёл? Мы же никак не ждали твоего визита.
— Стреляли, — пуховый шар каким-то образом ухитрился пожать плечами, — И по-русски кричали. Значит мне было пора приходить.
— О, майн гот! — Потрясенно сказал кто-то с заднего верблюда, самого тощего в караване.

Imperialist, Саша, по-прежнему захватывающее и обволакивающее зрелище описание!
Два раза пришлось перечитывать, чтобы найти к чему придраться )))


пустыни


"недействителен" - слитно (вроде )
---
Интересно, как они с пушным зверьком справятся? И вообще- как полярный зверек в пустыне оказался?